Николай Бочкарёв

     Орден Неспящих

     Все  совпадения  имён  персонажей  данной  книги  с  реальными  людьми
случайны

     Часть 1. Хранитель Логоса

     Вечер трудного дня

     Был обычный зимний вечер в конце января. По улице мела поземка,  падал
снег, и фонари искрили пролетающие мимо снежинки. Я шёл домой с  остановки,
надвинув капюшон, и поглубже засунув руки в карманы пуховика.

     А пока  я  иду,  расскажу немного  о  себе.   Зовут  меня  Женя,  если
полностью - Журавлев Евгений Алексеевич. Родился, учился, потом поступил на
физфак местного университета. На третьем курсе женился, через год мы удачно
разбежались, не  оставив  после  себя  ни детей,  ни  долгов,  ни  глубоких
душевных ран.  Закончив универ,  поступил в  аспирантуру, но  свежие  ветры
перемен окончательно задули свечу надежды прожить на аспирантскую стипендию
и случайные заработки. Что бы не протянуть ноги от вынужденной диеты, пошел
"в люди": сначала торговал  турецкими тряпками на  рынке, потом книжками  и
ширпотребом в электричках.  Когда жизнь закрыла  и эту отдушину,  устроился
наладчиком     контрольно-измерительных     приборов     на     иностранный
завод-потогонку. И  сейчас  я  возвращался  домой  после  двенадцатичасовой
смены.

     Вот и  родная  подворотня.  Краем  глаза  замечаю  несуразную  фигуру,
отклеившуюся от пиво-вино-водочного ларька  и неверными шагами  поспешавшую
мне наперерез.  Я  нервно сжал  в  кармане  опасную бритву:  район  у  меня
привокзальный и можно нарваться на  грабителей или хулиганов прямо в  своём
дворе. Но присмотревшись,  я облегченно перевел  дух. Это оказался  местный
пьяница и  мой сосед  по этажу,  Алик Кузнецов  по прозвищу  Два  Червонца,
личность хоть и навязчивая, но вполне безобидная. Зимой и летом он был одет
в некогда парадную офицерскую шинель  без знаков различий и пуговиц,  шапку
без кокарды  и стоптанные  ботинки армейского  образца. -  Здорово,  Женек!
Слышь, одолжи  два  червонца до  завтра,  завтра пенсион  получу  -  отдам!
Верняк! -  Он неуверенно  качнулся,  с трудом  удержавшись на  ногах.  Алик
получал крохотную офицерскую  пенсию (уволился  старлеем), которой  хватало
ему только на один  день, отпраздновать ее  получение. Двадцати рублей  мне
было не жалко, дело  было в другом.  - Алик, давай  сделаем так: сейчас  мы
пойдем к тебе в  гости, я принесу  "четверку", выпью с  тобой рюмаху, и  ты
ляжешь спать.  А  завтра будешь  как  огурец. Два  Червонца  задумался,  но
ненадолго. -  Эх, что  мне твоя  "четверка", слону  дробина! А  вот на  два
червонца можно  таким  самоплясом угоститься,  чистый  коньяк! -  Здесь  ты
можешь заснуть и  замерзнуть -  видя тщетность  своих усилий,  я перешел  к
угрозам -  смотри, как  наметает, наутро  только ботинки  будут из  сугроба
торчать... Алик посмотрел на меня  пьяными глазами:  -  Слышь, а я не  буду
спать, я буду  плясать! - он  сделал несколько незамысловатых  па, еще  раз
покачнулся и  вдруг,  подойдя ко  мне  вплотную, сказал  четко,  совершенно
трезвым голосом: - И ты, Женя, сегодня не спи! - Пп... почему... не спи?  -
опешил я от внезапной перемены в  Алике, но он, опять завеселев, пропел:  -
Ппотому, ппотомучтомыпилоооты! - и, расставив руки подобно крыльям, скрылся
в сторону расцвеченных огоньками ларьков. Я вскоре справился с  оцепенением
и, решив, что с меня хватит, двинулся домой.

     Повернулся ключ, открылась  дверь, щелкнул  выключатель. Моя  квартира
давно была превращена в радиолабораторию.  Я разделся и пробрался на  кухню
по  узкой  тропе  между  старыми  телевизорами,  радиолами  и   катушечными
магнитофонами. Когда-то я  подрабатывал починкой радиоэлектроники.  Забытые
хозяевами вещи  не  вызывали у  меня  желания их  выбросить,  и  постепенно
прижились в моем доме.


     Я разделся,  умылся  и прошел  на  кухню. Пока  варились  пельмени,  я
смотрел в окно. Мела поземка,  по улице спешили запоздалые прохожие.  Возле
ларьков ошивался Алик в компании двух своих "коллег". Все как всегда,  был,
правда, момент, мне показалось, что Алик пристально вглядывался в мое окно.
Нет,  показалось.  Я  поел,  почистил  зубы,  минут  десять  поскитался   в
интернете, потом  выключил компьютер, выставил на телефоне будильник и  лег
спать.

     Генерал Гагарин

     Утро разбудило меня ярким солнечным светом.  За окном пели птицы. Я  в
ужасе соскочил с  кровати: проспал!   Кинулся искать свой  телефон, но  его
нигде не было.  Также исчезли  мои часы CASIO,  лежавшие на  столе рядом  с
телефоном, моя футболка и домашние треники, всегда висевшие на стуле  рядом
с кроватью. Я обвел взглядом спальню: комната была та, моя, и вместе с  тем
чем-то неуловимо отличалась от засевшего в мозгу эталонного клише,  образца
"моей" комнаты. Исчезли фотообои на противоположной стене, вместо них  была
простая побелка, вместо стеклопакета было  окно в обычной деревянной  раме.
Но что  добило меня  окончательно,  так это  плакат с  портретом  Гагарина.
Гагарин на плакате был не майором, а генерал-майором!

     Ноги мои подкосились, и я снова плюхнулся на диван. Может, мне это сон
такой снится?  Сон про  то, что  я  проснулся? Значит,  надо лечь  и  снова
уснуть, и попробовать проснуться в настоящую реальность! Я лег,  отвернулся
к стене и закрыл глаза. Потом обругал себя трусом и перевернулся на  другой
бок. И тут  я подскочил с  кровати. В квартире  явственно слышались  чьи-то
легкие шаги. Впрочем, я тут же  успокоился - ведь это всего-навсего сон.  Я
снова лег и снова закрыл глаза.

     Шаги затихли  возле  моей  кровати.  Скрипнул  пододвигаемый  стул.  Я
приоткрыл один глаз. Светка, тебя-то как сюда занесло?.. Возле моей кровати
сидела моя бывшая жена, одетая в белое кимоно. Шикарные тёмно-русые  волосы
собраны в хвост. Все как было раньше, когда мы были вместе. Прямо "Солярис"
какой-то, но, в  отличие от  него, моя бывшая  жена жива  и здорова,  после
аспирантуры уехала  за  границу  с  каким-то  интуристом,  и  живет  с  ним
счастливо до сих пор.

     Светка  провела  ладонью  по  моим  волосам  -  до  чего  же  все-таки
реалистичное ощущение  -  и сказала:  -  С  добрым утром,  Женька!  Ты  уже
вернулся? -  С  добрым утром,  Светка!  А откуда?  -  Так ты  не...  -  она
отстранилась от меня и спросила с легким  испугом - А ты кто? - Женька.  Ты
что, меня не узнаёшь? Я решил, что  Светка, как бы она здесь ни  оказалась,
всё же  меня разыгрывает,  и  отрекомендовался по  всей форме:  -  Журавлев
Евгений Алексеевич, твой бывший муж. - Бывший... - светкины губы задрожали,
глаза наполнились слезами.  - Ты чего  плачешь? Сон становится  навязчивым,
подумал я. Надо просыпаться.  -  Ущипни меня, Светлана, побольнее, если  не
сплю. -  Я где-то  читал,  что во  сне  болевые ощущения  либо  отсутствуют
вообще, либо сильно ослаблены. Она ущипнула за руку от всей души, так,  что
я, завывая, подпрыгнул на кровати и  сел, дико выпучив глаза и  схватившись
за больное место.

     "Значит, это не сон"-  думал я, поглаживая  следы светкиных ногтей  на
предплечье. - "Неужели  воплотились в реальность  безумные, как всем  тогда
казалось, идеи профессора Чистякова?!"  Как-то  случайно я попал к нему  на
семинар по истории науки.  Но вместо скучных  выдержек из биографий  ученых
мужей я услышал про временные пространства, вспомогательные подпространства
и смещение  материи.  Короче,  дурдом полнейший:  доказательная  база  была
построена на  его  собственных  постулатах, ничего  общего  с  классической
физикой  не  имевших.  Говорили,  что   когда-то  у  Чистякова  была   своя
лаборатория, дипломники  и  аспиранты. Но  потом  его идеи  было  приказано
считать  ненаучными,   а   самого  профессора   сначала   сделали   простым
преподавателем, а потом вообще уволили из университета. Но это было в  моей
реальности. А здесь...

     Я сидел  на кровати,  в  голову лезли  дурацкие  мысли: "На  работу  я
сегодня не пойду... Конвейер будут запускать без меня... Мы так похожи с ее
мужем?.." - А кем работает твой Женька? - спросил я у заплаканной Светки. -
Работал, -  она всхлипнула,  -  старшим научным  сотрудником на  кафедре  у
Чистякова. Я решил пока  ничему не удивляться: -  А почему "работал"?  Что,
его выгнали  или  он сам  ушел?  Или  расформировали кафедру?  -  Да  нет,-
вздохнула Светка, -  расформировали весь  наш мир... Она  достала из  шкафа
несколько папок и протянула их мне: - На, входи в курс дела...

     Начало новой эры

     Я пододвинул стул, положил на  него папки с документами, устроился  на
кровати поудобнее и  принялся читать. В  целом выходила следующая  картина:
История этого мира - одного из вариантов Земли - стала отличаться от  нашей
тогда, когда в 1981 году советской разведке удалось заполучить документ  из
Пентагона высшей  степени  секретности. В  этом  документе  аргументировано
доказывалось, что  Стратегическая Оборонная  Инициатива  США не  более  чем
покерный блеф, демонстрация надувных  мускулов на цирковой арене.  Разведке
удалось убедить  ЦК КПСС  не направлять  безумные деньги  на  строительство
объектов наземной противокосмической обороны. Вместо этого были доведены до
ума  советские  военно-космические   силы:  суборбитальные  и   орбитальные
истребители,  лунные   станции   слежения;   многофункциональные   "Бураны"
опередили американские "Шаттлы", которые так и остались только в чертежах и
на макетах.

     В ответ американцы  увеличили количество военных  баз, распихали  свои
ракеты куда нужно  и ненужно,  но они  понимали, что  гонка вооружений  ими
почти проиграна. Высоко  над Землей  в массовом порядке  стали выходить  из
строя американские спутники-шпионы.  А на самой  Земле в  капиталистических
странах стал назревать экономический  и политический кризис.

     Тогда правительство США  решило использовать свой  перевес в  наземных
ракетах. В  Белом  Доме  понимали  -  потом  шансов  уже  не  будет.  Чтобы
спровоцировать ответную  агрессию Советского  Союза, они  ввели  регулярные
части в  западные  провинции Пакистана,  а  через месяц  "в  мирных  целях"
перешли афганскую границу  (у нас  в это  время началась  война в  Косово).
СССР провел  мобилизацию военнослужащих  запаса,  США поставили  под  ружье
резервистов. На улицах крупных городов появились военные патрули. В воздухе
запахло неминуемой войной.

     И вот, когда уже были сказаны последние страшные слова, а на  ракетных
точках и в  войсковых частях вскрыты  пакеты с боевыми  задачами и  кодами,
произошло Нечто.

     Сравнить это можно  было только с  тем, как будто  бы выключили  свет.
Свет  внутри  каждой черепной коробки.   Весь мир  на восемь часов  потерял
сознание. Люди  падали  на  улицах, в  домах,  как  безвольные  марионетки,
выпускали из рук управление автомобилями, кораблями и самолетами. Падали  в
цехах и магазинах, на улицах городов и в войсковых частях. Некоторое  время
еще двигались по инерции автомобили и поезда, в небе самолеты на автопилоте
продолжали свой бесполезный  полет. Корабли и  подводные лодки  дрейфовали,
без руля и без ветрил. Потом люди стали исчезать, совершенно бесшумно.  Вот
только что лежал  человек на тротуаре,  потом - раз!  - и исчез.  А на  его
месте из того же прекрасного  ниоткуда появляется другой человек, иногда  в
ночной рубашке, иногда в  трусах и майке,  а то и вовсе  голый. И на  новом
месте продолжает мирно спать.

     Что характерно,  физически почти  никто  не пострадал:  из-за  резкого
ухудшения международной обстановки полеты гражданской авиации были отменены
во всех странах  мира, а военные  самолеты продолжали свой  полет в  режиме
автопилота.

     Через восемь часов все очнулись. И поняли, что наступила новая эра.

     Феномен не  только  выключил сознания  всех  людей на  планете,  но  и
тщательно перемешал их, словно карты в колоде. Русские и американцы,  негры
и евреи, индейцы  и индийцы -  каждый человек был  телепортирован на  место
какого-то  другого  человека.  Расстояния  и  закрытость  места  пребывания
совершенно не имели значения: порой американские вояки обнаруживали себя  в
подземном бункере советской  ракетной шахты,  а русские  стройбатовцы -  на
борту шикарных  кораблей Королевского  флота  Ее Величества.  Африканцы  на
Аляске, парижские клошары в роскошных королевских дворцах, пуэрториканцы на
глухих сибирских  кордонах. Те,  кто  уже пришел  в себя,  шли,  неуверенно
оглядываясь, по  незнакомым  улицам.  Кое-где  завелись  и  поехали  первые
автомобили: кто-то определился со  своим местоположением и пытался  попасть
домой. И кто-то даже попал.

     А через шестнадцать часов снова грянул Феномен.

     Увидев, что я дочитал последний лист последней папки, Светка  сказала:
- Вначале мы  назвали этот проект  "Вавилонская башня". Его  целью было  не
только не дать  разгореться новой  войне, но и  показать людям  последствия
послевоенного хаоса, смешав все и вся. С другой стороны, мы надеялись,  что
военной машине разных  стран будет  нанесен непоправимый ущерб.  Так оно  и
вышло, и все было бы хорошо, если бы Феномен не вышел из-под контроля...

     - У меня просто не укладывается  в голове, как двое аспирантов,  пусть
даже гениальных,  смогли  создать явление  глобального  масштаба? -  Ты  не
поверишь, но идея пришла нам с Женькой одновременно, во сне. Перед этим  мы
долго думали, как предотвратить  войну. А однажды  ночью - увидели  решение
этой проблемы, простое и доходчивое, во всех деталях. Проснувшись утром, мы
просто записали идеи на бумагу. - А как вы сохранили всё это в тайне?  Ведь
вы делали всё в лаборатории,  а там и Чистяков,  и ещё море всякого  народа
шляется в дело и без дела... - Чистякову  тогда было не до того, а люди в  те
дни уже не слонялись по  лабораториям, ибо предвоенное время не располагает
к оживлённому общению - чего доброго, могут принять за шпиона.

     В этом варианте  мира была весна.  Я стоял возле  окна и любовался  на
распускающиеся листья и прыгающих по веткам веселых птиц, на последний снег
под деревьями и свет закатного солнца, отражающийся в окнах дома напротив.

     Весна, как здорово,  что мы снова  встретились с тобой!  Я не жалею  о
том, что произошло со мной этой ночью,  и мне по большому счёту всё  равно,
какие силы  вырвали меня  и бросили  в твои  объятья: невероятное  стечение
случайных обстоятельств или чьё-то отчаяние,  облачённое в мантию науки.  И
вот  я  стою  на  пороге,  готовый  сделать  шаг  навстречу   захватывающим
приключениям! Сзади подошла Светка, легонько дотронулась до моего плеча:  -
Пойдем, я покажу тебе Феномен.

     Ознакомительная экскурсия по родному городу

     Светка доставала  из шкафа  и  подавала мне  мою новую  одежду:  серую
безразмерную хламиду до пят с длинными рукавами и капюшоном,  тренировочные
штаны такого  же  цвета, ботинки  на  резинке,  а на  голову  -  спортивную
шапочку. Сама она облачилась примерно в то же самое, и мы весело выкатились
из квартиры в  подъезд. Светка закрыла  дверь, а ключи  повесила на шею.  Я
спускался вслед  за ней  по ступенькам  и поражался  увиденному: полы  были
тщательно вымыты,  краска  на стенах,  хоть  и не  новая,  сияла  идеальной
чистотой. Но что  поразило меня  больше всего,  хоть теоретически  я был  к
этому готов, так это открытые двери квартир.

     Через арку мы вышли  на улицу. По тротуару  в сторону вокзала  спешили
люди, одетые в такие же, как  у меня, хламиды. То же направление  указывали
стрелки, нарисованные на разномастных  плакатах. Надписи под ними  гласили:
"скамейки", "Вench parking", и что-то по-китайски. Мы со Светкой  завернули
за угол.  На том  месте, где  в моем  мире находился  привокзальный  рынок,
располагался большой  павильон  под прозрачной  крышей.  Внутри  павильона,
разграниченные узкими проходами, стояли  деревянные ложа, покрытые  тонкими
матрацами. Люди быстро занимали свободные  места.  Вдруг их движения  стали
еще более суетливыми, а  те, кому не досталось  скамеек, ложились прямо  на
землю, выбирая относительно сухие участки. - Сейчас начнется, - шепнула мне
Светка.

     Внезапно пространство  заполнил  Звук.  Подобный  удару  колокола,  он
пронизывал тело насквозь, заставляя  вибрировать каждую клетку. Колени  мои
подогнулись, и я  полетел лицом  на землю, успев  вытянуть вперед  немеющие
руки. Я не почувствовал  боли от падения, вместо  этого на меня  обрушилась
Вселенная. Миллиарды  добрых  надежных  рук  потянулись  ко  мне  отовсюду,
миллиарды любящих  душ коснулись  моей души,  мой разум  стал частью  сети,
состоящей из  миллиардов  разумов, состояние  Абсолютного  Знания  посетило
меня. В  этот миг  я понял  все  и рванулся  назад. Руки,  державшие  меня,
разжались, и я провалился в черное Ничто.

     ... Жгло содранные  ладони, болела  правая нога. Я  лежал на  асфальте
лицом вниз и  плакал. В голове  трагическим рефреном крутилась  бесконечная
мысль, погружая все мое  существо во мрак  безнадежности. Устав страдать  и
плакать, я прислушался  внимательней к  этой бесконечно-трагической  мысли.
Жалостливый  голос  напевал:  "А  упало,  Бэ  пропало,  все  пропало,   ВСЕ
ПРОПАЛО!!!" Стоп!  Я отогнал   нелепое наваждение, перевернулся на спину  и
открыл глаза.  Надо  мной склонилась  Светка:  -  Женя, что  с  тобой?  Что
случилось? - Меня  задело ваше чудо...   - Как  себя чувствуешь? Ничего  не
болит? -  Пустяки! -  Послушай, Женька!  Сейчас для  твоего здоровья  важна
каждая мелочь.  Я смогу  тебе помочь,  если ты  расскажешь все  подробности
того, что с тобой случилось. Я, -  Светкин голос дрогнул, - видела, как  ты
на секунду  стал  прозрачным. Давай,  я  помогу тебе  встать.  Я  поднялся,
опершись на  светкину руку,  отряхнулся  и воззрился  на людей,  лежащих  в
павильоне.  - Мне кажется, вы создали Мировой Разум.

     ... Я рассказал ей все, что увидел, услышал и почувствовал после удара
Феномена. Светлана слушала не перебивая. Когда я закончил свой рассказ, она
сказала: -  Невероятно, Женька!  Ты  оказался сильнее!  С тобой  будет  все
хорошо, ты выкарабкался. Я думаю, Феномен больше не имеет над тобой власти.
А теперь  посмотри, что  случилось бы  с тобой,  окажись ты  слабее. -  Она
кивнула в сторону  павильона. Сначала  там ничего не  происходило, а  потом
вдруг один  из лежащих  исчез, а  его  одежда, все  тот же  серый  балахон,
сложилась внутрь опустевшего объема. Потом исчез еще один, потом еще...

     А затем на одной из лавок, поверх оставленной одежды, появилось  голое
тело. Я  сглотнул: девушка  шикарных форм  развалилась во  фривольной  позе
поверх серых тряпок. Ощутимый тычок локтем под ребра вернул меня с небес на
грешную землю.   Не все  появлялись голые:  некоторые были  в трусах,  дамы
иногда прибывали еще и в бюстгальтерах.  А один товарищ выпал в  реальность
прямо в  ночной пижаме  и дырявых  носках. Исчезновение  и появление  людей
происходило без  каких-либо шумовых  или световых  эффектов, я  бы  сказал,
как-то обыденно. Прибывающие оставались лежать на своих местах: они  спали.
Светка потянула меня за рукав: -  Пошли, ничего нового уже не случится.  До
утра они не очнутся. - Светка, скажи, а на всей Земле Феномен происходит  в
одно и то  же время?  - Да,  он не  признает часовых  поясов. Иногда  здесь
появляются негры  самых  разных  оттенков,  индиийцы,  ну  а  сколько  было
китайцев, ты видел сам.

     Постепенно город  погружался  в  ночь. На  улицах  зажигались  фонари.
Торопиться было  некуда, и  мы  решили прогуляться  по проспекту  вниз.  Мы
перешли дорогу, перешагнули через ржавые трамвайные рельсы и направились  в
сторону ипподрома.  Вдруг  я заметил  краем  глаза силуэт,  мелькнувший  за
каменной оградой небольшого  садика.   Судя по  размеру, это  была явно  не
собака. Я схватил Светку за руку, мы присели возле каменного столба. Сквозь
ветки деревьев  в свете  фонаря был  заметен копошащийся  силуэт. Вдруг  он
подпрыгнул, и в воздухе мелькнул какой-то предмет. Предмет шлепнулся  возле
нас и покатился в кусты.  - Ффууу! - я  перевел дух. Это оказалась  обычная
кастрюля. Человек  забубнил что-то  невнятное, потом  крикнул: -  Лунатики!
Лунатики! Отдайте мой сон! И бросился бежать.

     ... Мы сидели на трибунах ипподрома  и смотрели в ночь. - Сначала  был
хаос, - рассказывала Светка, -  Толпы людей штурмовали магазины,  транспорт
был парализован,  электричества не  было.  По городу  бродили  сумасшедшие.
Кое-где слышалась  стрельба. Месяца  через полтора  все стало  приходить  в
норму. Появилось электричество, зашевелился транспорт. Открылись  магазины.
Люди стали  ходить на  работу. Хаотически  перемещаясь по  всему миру,  они
ухитрялись каждый раз на новом месте  делать то, что нужно именно там.  Как
это  происходит?   Исчезли  деньги,   потеряла  смысл   частная  и   личная
собственность.  Общественная  же   собственность  поддерживалась  всеми   в
исправности и надлежащем порядке. В этом обществе нет ни армии, ни  полиции
- исчезло насилие. Тоже непонятно почему.  Мы пытались расспрашивать  самих
людей, но те лишь  улыбались и разводили руками...   Короче, наблюдение  со
стороны за обществом Феномена ничего не дает. Эх, вот если бы посмотреть на
него изнутри! К сожалению, на нас с мужем Феномен не действует. Мы его даже
не чувствуем. - Почему? - Чтобы контролировать его со стороны и  оставаться
на одном месте, мы изменили характеристики  резонанса так, чтобы нас он  не
затронул. Но Феномен вышел из-под контроля, а мы остались лишь беспомощными
свидетелями вместе  со всей  нашей аппаратурой.  - Неужели  только вы  двое
неподвластны Феномену?  Сколько еще  человек в  мире могут  иметь такие  же
характеристики нервной системы, как у вас? - Теоретически, сотни две-три, и
то они  могут быть  слабее Феномена.  -  Но ведь  могут быть  и  сильнее?..
Послушай, Светка: я сегодня был в контакте с вашим детищем, и он меня  даже
чуть не затянул. Мне кажется, я могу по своему желанию или попасть под  его
влияние, или же  ему противостоять. Я  попробую изнутри понять,  что он  из
себя представляет. -  В принципе,  идея хорошая.  Но тебя  еще нужно  будет
подготовить, чтобы это все имело смысл.

     Подготовка к броску

     Утром, по холодку, мы со Светкой пошли в лабораторный корпус. Издалека
светло-желтое здание  выглядело так  же, как  и в  моем мире.  Но,  подойдя
поближе, я увидел выбитые  окна, треугольник пожара  в аудитории на  втором
этаже и  разбитые  вдрызг  входные  стеклянные  двери.  Через  проходную  с
вывороченным из пола турникетом мы вошли вовнутрь. В вестибюле стояли лужи,
кое-где лежал  еще  не растаявший  снег.  Мы стали  подниматься  по  правой
лестнице. В холле второго этажа и  на третьем валялась сломанная мебель,  и
были видны следы костров. На площадке между четвертым и пятым на ступеньках
лежала серая хламида, а возле нее - с десяток пузырьков из-под  диэтилового
эфира.  Лестница  заканчивалась  на  пятом  этаже  просторной  площадкой  с
единственной бронированной дверью.

     Светка набрала код, и мы вошли в лабораторию. Вдоль стен  громоздилась
аппаратура, но она не  превращала комнату в  узкий коридор между  железными
шкафами. Лаборатория была просторна: посредине  стоял большой стол, на  нем
аккуратными  стопками  были  разложены  документы  и  схемы.  Возле   окна,
занавешенного  тяжелой  портьерой,   находилось  испытательское  кресло   с
причитающейся ему  аппаратурой.  Дверь  встала на  место,  и  автоматически
включился свет. Я присмотрелся: аппаратура была шикарная, но советская - ни
одного иностранного  лэйбла.  Голографические  дисплеи,  3d-шлемы,  лишь  в
уголке возле двери притулился макинтошевский комп с пыльным ЖК-монитором.

     - Дааа... В нашем универе о таком  и мечтать-то... - Это все  Чистяков
выбил под БМВ. - У  нас БМВ - это такой  в меру крутой автомобиль  немецкой
марки. А здесь что? - А здесь это Боевая Машина Времени.

     Я думал, что в этой Ветви уже ничему не удивлюсь. Но это было нечто...
Теоретические  трепыхания  на   кончике  пера,   парад  парадоксов,   земля
обетованная писателей-фантастов. Синхрофазатрон, электрон с массой кирпича,
увеличение жизни частиц при околосветовых  скоростях - все это  реальность.
Но БОЕВАЯ?... Это что, из синхрофазатрона по танкам противника?!!!

     - Присядь, Женечка, что-то  ты побледнел...  - Светка  взяла меня  под
ручку и  усадила  в  мягкое  кожаное  кресло, -  и  вспомни  свои  опыты  с
лабиринтом. Не  надо никаких  синхрофазотронов,  не надо  гигантских  спиц.
Грубо говоря,  любое  живое существо  сможет  сместиться во  времени,  если
поверит в это. И не только само сместится, но и перетащит с собой  изрядный
кусок пространства, от 10 метров до 50 километров в диаметре. - И выбросить
в сверкающее Ничто любую технику, от баллистической ракеты до авианосца,  -
догадался я.  -  На  любой  малый промежуток  времени,  а  потом  по  этому
промежутку, закапсулированному в себе самом,  проедет махина истории, и  он
останется висеть в пространстве вероятностей, как муравей в капле янтаря. -
Что еще за махина истории? - Ну, это как звукосниматель на проигрывателе. -
И кто же слушает  всю эту музыку? -  Ты, я, все те  сущности, что живут  во
времени...

     Спорный вопрос,  конечно.  В  классической  научной  модели  Вселенная
динамична и независима от существования  наблюдателя внутри себя. А  вовне?
То есть части вселенского разума возвращаются к своему источнику? - Погоди!
Это получается,  что вы  заряжаете  крысами антиракеты?!  - Нет,  от  этого
пришлось отказаться почти сразу. -  Из соображений гуманности? - Нет,-  она
грустно улыбнулась,- просто животные часто гибнут при перегрузках, и вообще
ведут себя непредсказуемо. Мы нашли им замену. Ведь главное при  переброске
во времени не само животное, а информационный процесс, идущий в его  мозге.
Он должен  иметь  топологию бутылки  Клейна  (объёмная фигура,  не  имеющая
замкнутого внутреннего объёма -  прим. автора). Мы смоделировали  параметры
подопытных крыс  на  компьютерах,  а  потом  создали  микрочипы,  способные
генерировать такое  поле  с  любыми  характеристиками.  Ими  и  оборудованы
антиракеты. - А человек сможет при помощи этого чипа совершить  путешествие
во времени? -  При помощи  БМВ -  только в один  конец и  на долю  секунды.
Профессор  говорил  нам  с  Женькой  о  принципиальной  возможности  такого
путешествия, но вскоре после публикации результатов тему закрыли, а сам  он
куда-то исчез.   Незадолго до  этого он упомянул о строительстве где-то  на
Урале бомбоубежища, имеющего  защиту от хроноударов.  - А он  знал о  вашем
Феномене? -  Мы никогда  с ним  об этом  не говорили...  Разве что  он  мог
построить хронолокатор, узнать, когда начнется Феномен и спрятаться от него
во времени, а потом вернуться назад. И то лишь после того, как сам исчез. -
Как ты думаешь, Светка, Чистяков смог бы создать "ранцевый" вариант  машины
времени для одного человека? - Вполне, если у него будут под рукой  ресурсы
и производственные мощности.

     Как оказалось потом, у него было все необходимое, и даже больше...

     Светка  постаралась  на   славу.  После   двухчасовой  тренировки   на
аппаратуре я не  только мог  справиться с любым  внушением, но  и сам  стал
мощным суггестором. Стоило мне чего-то  пожелать и коснуться человека,  как
он тут  же превращался  в  безвольную марионетку,  и выполнить  мой  приказ
становилось  для  него  смыслом  жизни   и  высшим  наслаждением.  Но   эти
способности были  лишь  следствиями  основного  моего  умения  -  управлять
содержанием Феномена, его информационным "мозгом". Правда, о них я узнал от
Светки, ибо в тренировке участвовало только мое подсознание, а сам я в  это
время прибывал в полной нирване, и все куда-то шел, шел...

     - Запомни, Женька, твои новые способности предназначены для управления
Феноменом. В обычном мире ты сможешь ими воспользоваться лишь тогда,  когда
возникнет угроза твоей жизни. В других случаях придется включать голову,  а
если не получится - руки или ноги. Но это вряд ли тебе понадобится: обычные
люди, окружающие нас, неагрессивны. - А необычные, не считая сумасшедших? -
Вряд ли. Разве что обитатели лунных станций. Но у них своих забот  хватает,
им сейчас  не  до  нас:  нужно  поддерживать  жизнеспособность,  налаживать
производство всего того, что раньше доставлялось с Земли. Светка посмотрела
на часы: - Уже полвторого! Тебе еще надо поесть и хорошенько выспаться.  До
начала Феномена оставалось меньше десяти часов.

     Толпа

     Тою же дорогой мы  отправились домой. Людей на  улице было немного.  В
основном это  были женщины.  Они шли  неспеша, с  достоинством  королевских
особ. Глаза их  были наполнены межзвездной  пустотой. Их просторные  одежды
развевал  теплый  весенний  ветер.  Все  они  были  похожи,  все  они  были
прекрасны, и  от этого  на душе  становилось светло  и печально.  Некоторые
держали за руку детей. Дети не шалили, не болтали. Они шли спокойно и  даже
как-то торжественно. Лица их были серьезны.

     - Я точно не  знаю, что  происходит с  детьми. В  самом начале  ходили
слухи, что маленькие дети перемещаются вместе с матерями. Про остальных нет
вообще никакой информации. - Светка немного помолчала, а потом добавила:  -
Но это всё же лучше, чем видеть их обугленные кости...

     Я молча кивнул. Все  верно: пусть уж  мир станет всеобщим  интернатом,
чем всеобщей могилой... Вспомнилось, как выглядит эта улица в моем мире: люди
спешащие по  своим делам,  пассажиры  с поклажей,  студенты и  школьники  -
пестрота одежд, гул голосов, шум моторов...

     Мы пересекли проспект и вошли  в универсам. В магазине стояла  тишина,
как в  музее.  Вдоль полок  в  отделе самообслуживания  бесшумно  двигались
посетители, наполняя  товарами свои  сумки, а  потом свободно  выходили  на
улицу. Их никто  не задерживал.  Некоторые просто стояли  - поодиночке  или
группами, взявшись за руки.

     Светка достала  сетку-авоську  и  быстро пошла  вдоль  полок,  выбирая
необходимое. Лицо ее  стало сосредоточенным  и холодным. Я  не удержался  и
сказал: -  Вот он,  коммунизм, мечта  трудового народа!  Несколько фигур  в
капюшонах оглянулось на нас, а те,  что были поближе, дотронулись до  нашей
одежды. На их лицах проявилось явное недоумение, а потом тревога. -  Пойдем
отсюда быстрее, - шепотом сказала Светка.

     Мы двинулись к выходу,  несколько человек увязалось  за нами. По  пути
они   дотрагивались   до   некоторых   людей,   и   те   присоединялись   к
преследователям. Мы вышли из магазина и ускорили шаг, те, кто шел за нами -
тоже. Мы побежали  в сторону  вокзала. Внезапно  все, кто  был вокруг  нас,
обернулись  в  нашу  сторону.  Кольцо  сомкнулось.  Люди  подходили  ближе,
ближе... Из толпы  к нам  потянулись десятки  рук. Мы  стояли, стараясь  не
двигаться. Руки щупали нашу  одежду, трогали за  руки, касались наших  лиц.
Светка плотно  прижалась ко  мне,  ее била  крупная  дрожь. Мне  тоже  было
страшно.  В   голове  проносились   разные  картинки,   потом  их   сменила
одна-единственная: человек в грязной больничной пижаме, окруженный толпой в
серых хламидах, начинает кричать и  рваться из круга, нанося  беспорядочные
удары, и толпа  молча набрасывается  на него,  топча и  разрывая на  части.
Картинка была очень четкая, и я понял, что это сработала защита, заложенная
в моем подсознании.  - Стой спокойно  и ничего не бойся,- сказал я  Светке.
Она кивнула головой.

     Тактичное ощупывание наших персон  продолжалось еще не больше  минуты.
Потом по толпе пронесся вздох облегчения, люди расступились, и мы оказались
на свободе. Светка посмотрела  на меня глазами, полными  ужаса: - Такое  со
мной случается  в первый  раз... Нас  ведь чуть  не разорвали  на части!  -
Запросто, - сказал я, - если бы мы начали кричать и вырываться. И, кажется,
я знаю, куда  подевались почти  все ваши сумасшедшие...  Авоська лежала  на
земле у  наших ног,  но почти  все  продукты в  ней уцелели,  что  улучшило
светкино настроение - ей не хотелось снова идти в магазин. Мы обогнул  угол
дома и по двору пошли к светкиному подъезду.

     Последний бой

     Его фигуру  я узнал  издалека: возле  подъезда в  парадной  офицерской
шинели без  знаков различий  и пуговиц,  и стоптанных  берцах без  шнурков,
сидел ни кто иной, как мой сосед по лестничной площадке Алик Два  червонца.
Свою шапку он  держал на  коленях и  что-то с  аппетитом из  нее поедал.  Я
остановился, и  оторопело уставился  на него.  Светка, не  понимая  причины
остановки, потянула меня за  рукав, и я,  влекомый ее незнанием,  поковылял
дальше.

     Когда  мы   подошли  к   подъезду,  Алик   оторвался  от   трапезы   и
отрекомендовался: -  Здорово, Женек! Слышь, одолжи два червонца до  завтра,
завтра пенсион получу  - отдам!  Верняк! Я  на "автомате"  полез шарить  по
карманам, коих в серой одежонке моей не было совсем, и лишь потом, снявшись
с ручника,  вымолвил, натянуто  улыбаясь:  - Так  ведь пенсион  твой  вчера
состоялся! И, вообще, зачем  тебе в этом коммунизме  деньги? - А я  собираю
коллекцию, -  ответил Алик  и, спохватившись,  поздоровался со  Светкой:  -
Здравствуй, Светуля!  -  и протянул  нам  свою шапку,  доверху  наполненную
крупной спелой  вишней.  -  Угощайтесь, чем  Бог  послал!  -  Здравствуйте,
Альберт Николаевич! Спасибо!  Светка благоговейно взяла  из шапки  вишенку,
положила ее в рот  и закрыла глаза от  удовольствия: - Мммм!  Замечательно!
Как вкусно! - Угощайся, внученька, на здоровье!

     Я чуть не подавился  вишней: - Алик, какая  еще внученька? Алик  хитро
покосился на  меня,  а Светка  сказала:   -  Пойдемте  в дом!  Это  длинная
история...

     Мы сидели на светкиной  кухне, и пили чай  с малиновым вареньем.  Алик
делал вид, что поглощен нехитрой чайной церемонией, а Светка рассказывала:

     - В январе 1945  года звену МиГов,  в котором служил  дедушка Алик,  а
тогда  старший  лейтенант  Кузнецов   Альберт  Николаевич,  было   поручено
сопровождать  эскадрилью   бомбардировщиков,  шедших   на  Кенингсберг.   С
самолётами у немцев тогда уже  было туго, поэтому командование решило,  что
двух истребителей будет  вполне достаточно,  чтобы вразумить  какого-нибудь
фрица-одиночку, возомнившего себя спасителем Рейха.

     Поднялись рано утром.  Было пасмурно,  и поэтому до  самой цели  дошли
незамеченными, но как только самолёты вышли из туч и стали бомбить, с земли
залаяли редкие  зенитки.  Кузнецов  с напарником  делали  облёт  "карусели"
бомбардировщиков. Немецких истребителей, как  и предполагалось, не было,  и
Альберт от нечего  делать стал  разглядывать то место,  по которому  велось
бомбометание: тёмно-серые квадраты заводских корпусов на фоне серой  земли,
рядом пустой аэродром, чуть дальше - шоссейная дорога. Всё шло как  обычно,
и  тут  он  услышал   по  рации  удивлённый   возглас  одного  из   пилотов
бомбардировщика: "Генка, лопни  мои глаза,  я не  вижу попаданий!"  Альберт
пригляделся, и точно: отбомбились уже почти все, а заводские корпуса стояли
как заколдованные, целые и невредимые.

     И тут он увидел  узкий зеленый луч. Еле  заметный, этот луч с  бешеной
скоростью вращался над  поверхностью земли. Последние  бомбы, полетевшие  к
цели, наткнувшись на него, просто исчезли. И не успел Кузнецов  опомниться,
как луч прыгнул  вверх, нашел в  небе и перечеркнул  самолет ведомого.  Тот
вспыхнул сначала изумрудным, потом ослепительно-белым светом, и распался на
мириады мельчайших капель. От увиденного Алик на мгновение потерял контроль
и свечкой взмыл в небо. Это спасло ему жизнь - зеленый луч лишь чиркнул  по
фонарю кабины,  осветив  своим  мертвящим, но  уже  ослабленным  светом  ее
внутренности и самого летчика. А в небе под ним началось светопреставление.
Луч находил  и уничтожал  один  бомбардировщик за  другим так,  что,  когда
самолёт Кузнецова  вышел  из "мёртвой  петли",  всё уже  было  кончено.  Он
остался один  в  небе,  молчали  даже  вражеские  зенитки.  Альберт  сделал
прощальный круг и полетел назад, к своим.

     После приземления его сразу же вызвали в Особый отдел армии. Невысокий
седой полковник-особист в круглых роговых очках внимательно выслушал доклад
старшего лейтенанта  о неудавшейся  бомбардировке со  всеми  подробностями,
потом попросил рассказать еще раз,  задавал множество вопросов: про  погоду
над целью, про саму бомбардировку, про наземные ориентиры. Про зеленый  луч
выспрашивал очень подробно,  интересуясь каждой мелочью,  а когда  Кузнецов
рассказал о контакте с его самолетом, внезапно допрос прекратил и  приказал
до конца жизни забыть обо всем, что видел. Потом вручил предписание  срочно
явиться в один из тыловых  авиаполков на переподготовку. Настолько  срочно,
что даже выделил  свой личный  автомобиль с водителем  и двух  автоматчиков
впридачу. Конечно, Альберту показалось странным,  что в дорогу  выехали  на
ночь глядя,  тем более  что до  пункта назначения  было не  меньше  пятисот
километров. Но все разрешилось достаточно быстро.

     Когда отъехали  от части  километров  на двадцать,  водитель  заглушил
мотор, а двое автоматчиков-СМЕРШевцев  сноровисто заломили Кузнецову  руки,
сняли портупею  с кобурой,  вытащили из  машины и  поволокли в  придорожный
лесок.  Летчик понял все сразу. Он  шел спокойно и лишь в конце, когда  его
поставили к толстенной березе и вскинули автоматы, спросил: - За что ж меня
так, без суда и следствия? - А это тебе, гнида, знать не положено! - сказал
один из вертухаев. - Стой, не дергайся, кому сказал! Сдвоенная очередь  ППШ
прошила его навылет.  Он упал  лицом в снег.  Гаснущее сознание  улавливало
последние звуки: веселую перебранку  конвоиров, звук их удаляющихся  шагов.
Вот один из них окликнул водителя: - Семен! Заводи...

     Сухо треснули два выстрела, практически  слившись в один. Два  крупных
тела упали в придорожные сугробы.    Осторожные шаги. Водитель  остановился
рядом с  ним,  наклонился, нашел  на  шее лучевую  артерию.  Удовлетворенно
хмыкнув, положил что-то рядом. Потом прошел назад к дороге, сел в машину  и
уехал.

     Кузнецов долго лежал, не в силах поверить в произошедшее с ним.  Ночью
ещё похолодало, и  он элементарно  замёрз. Тогда  он встал  на корточки,  а
потом сел.  Расстегнул шинель,  потрогал свою  рваную на  груди, мокрую  от
крови гимнастерку. В голове снова  замутилось, но ненадолго. Потом  Альберт
увидел узелок, оставленный водителем. Развязал.  Внутри была новая форма  с
капитанскими погонами, документы, его ТТ в кобуре с портупеей, пачка  денег
и фляжка со  спиртом. В  документах он  нашел свое  предписание и  короткую
записку: "Уважаемый Альберт Николаевич! Поздравляю вас, вы прошли  проверку
делом. Никому ничего не говорите, живите, как жили. Все вопросы при  личной
встрече.  Записку  сожгите".  Подписи  не  было.  Кузнецов  ничему  уже  не
удивлялся. Когда  наступило  утро, он  переоделся,  сжег записку  и  старую
форму, выпил сто грамм, заел снежком и вышел на дорогу.

     До конца войны  Альберт прослужил на  том аэродроме в  тылу, куда  был
переведен по приказу  полковника-особиста. На связь  с ним так  никто и  не
вышел,  но  Кузнецов  постоянно  чувствовал  на  себе  чье-то   пристальное
внимание. А когда в пьяной драке  он сломал челюсть местному замполиту,  то
его не посадили и  не перевели в другой  полк, а только скинули  звездочку.
Так и остался  Алик Кузнецов  старлеем до самого  увольнения в  запас. А  в
другой полк перевели замполита.

     Закончилась война. Прошло еще немного времени, и Алик стал замечать за
собой две странные  особенности.  Во-первых,  времени на сон  у него  стало
уходить все меньше и меньше, пока сон не исчез совсем. А, во-вторых,  чтобы
попасть в какое-то место, пусть даже  отдаленное весьма, ему не нужно  было
долго идти пешком или ехать на  машине.  Сначала он думал, что  сказываются
последствия шока от ночного расстрела, и что часть пути просто выпадает  из
памяти. Но  факты  накапливались,  и однажды  он  решился  на  эксперимент:
побывать в ленинградской квартире, где прошло  его детство, и где и  сейчас
жили его родители.  Он собрался  с мыслями, очень  сильно пожелал,  пожелал
так, что без этого теперь и  жизнь нельзя было представить, а потом  открыл
дверь и шагнул за  порог своего офицерского жилища.   Ничего не  произошло.
Альберт оказался в  длинном коридоре  общежития, постоял  немного, а  потом
вышел на улицу.  Постоял, посмотрел  по сторонам, открыл  дверь подъезда  и
зашёл назад. Сознание  на секунду  помутилось, а когда  вернулось в  полном
объеме, то  он увидел  себя стоящим  перед дверью  ленинградской  квартиры.
Тогда он  не  решился войти  и  вернулся тем  же  путём в  свою  комнату  в
общежитии, но потом,  когда освоился, часто  навещал родителей,  придумывая
различные командировки и поощрительные отгулы.

     Альберт научился появляться в любом  месте земного шара. Условий  было
два: желание переместиться и знание, что это место есть.

     Время шло. Наступила  хрущевская оттепель, и  его демобилизовали.   Он
поменял  с  доплатой  свою  офицерскую  комнату  и  поселился  в  старинном
двухэтажном доме в  центре, в  роскошной коммуналке рядом  с библиотекой  и
городским садом.  Именно в  этой  коммуналке, в  соседней комнате,  жила  с
родителями будущая  светкина мама,  а в  этом  же дворе,  в другом  доме  -
будущий светкин отец. Сюда, уже после рождения Светки, они не раз приходили
в гости к своим родителям, и к дяде Алику.

     Его любили все: взрослые  - за прямоту и  справедливость, а дети -  за
яркие безделушки и захватывающие рассказы  о дальних странах.  Женщины  его
любили тоже, но Алберт  у себя во дворе  держал их на дружеской  дистанции,
справедливо полагая,  что свой  дом и  двор -  для отдыха,  а для  любовных
интрижек в мире и так достаточно места.

     ...Первого сентября 1975 года, в день своего 55-летия, старший лейтенант
в отставке Альберт Николаевич Кузнецов окончательно понял, что не  стареет.
Яд в малых  дозах тоже  лекарство, размышлял он,  и то  излучение, что  под
Кенингсбергом превратило в металлический  дождь самолет ведомого, для  него
стало эликсиром не только бессмертия, но и вечной молодости.  Теперь,  чтоб
не возникало ненужных вопросов, придется гримироваться под старого  дядьку,
подумал он  с  усмешкой.   Может,  пойти  сдаться в  Академию  наук?  Пусть
разберут на запчасти во благо будущих поколений.

     - Ну, уж нет, пусть академики тренируются на свинках.

     Альберт обернулся. В  комнату входил  его давний  знакомый -  водитель
автомобиля, в котором  его везли  на расстрел. Гость  прошелся по  комнате,
окинув взглядом обстановку.

     - Я вижу, у тебя неплохо получается, - сказал он, кивнув на полочку  с
иностранными безделушками.   Альберт  побывал во  всех странах  мира, и  из
каждой у него на полке имелся сувенир.  - А хочешь узнать еще больше  мест,
побывать в таких странах, которых нет  ни на одной карте? От  неожиданности
Альберт лишился дара речи  и лишь кивнул головой  в знак согласия. -  Тогда
слушай... И гость рассказал о том, как устроен Большой Мир.


     Как правильно  предсказали писатели-фантасты,  существует  бесконечное
количество путей развития Вселенной.  Каждый миг Мироздание распадается  на
бесчисленное множество вариантов.  Почти все потом  вновь объединяются,  но
все равно  образуются новые  варианты,  или ветви.  Все они  полностью  или
частично изолированы друг  от друга, но,  как спицы колеса  или как  семена
одуванчика, имеют одну общую точку.

     Этот мир, где сходятся все другие, назвали Середина. Только через него
можно попасть в  любую другую  ветвь Вселенной, за  исключением тех  миров,
которые стали  разными  совсем  недавно.  В них  имеется  много  мест,  где
совпадают как пространственные, так  и временные координаты, важно  только,
чтобы они оставались в  неизменном виде с  момента расхождения. Земля  мира
Середины представляет собой бесконечную  степь. Не видно  ни рек, ни  озер,
нет животных  крупнее мышей-полевок.  Только  степная трава  волнуется  под
ветром от горизонта до горизонта да трещат редкие кузнечики. Из времен года
только вечная  весна: то  дождь,  то солнце,  то  снежок. Иногда  ночью  на
горизонте видны едва различимые огоньки.

     Находиться на планете долго невозможно: через час человеком овладевает
легкое беспокойство,  которое  в  течение  двух-трех  часов  перерастает  в
полновесную панику, причина которой до сих пор так и не выяснена, и человек
выстреливает собой в первую попавшую реальность, которая приходит в голову.
Так что долгое путешествие по  Земле Середины заранее обречено на  неудачу.
Чтобы попасть на эту Землю, достаточно о ней подумать. Если знаешь, что она
есть.  -  Не  всякому  открывается  эта  тайна,  например,  если   начинают
использовать свои способности, допустим, для элементарного грабежа. Но тебе
мы доверяем. Храни её, и открывай только достойному.

     Естественно, обычному человеку это недоступно, поэтому тебя просто  не
поймут, не  зная  предмета разговора.  Попасть  туда может  лишь  прошедший
инициацию.

     Альберт невольно  поморщился. Он  вспомнил,  как разрывали  его  плоть
автоматные пули.  Гость словно  прочитал его  мысли: -  В преданиях  многих
народов есть  упоминания  о Чистой  Земле.  Возможно, древние  знали  более
мягкий способ инициации.

     Я  слушал  Светку,  смотрел  на  Алика  и  понимал,  что  где-то  есть
нестыковка. Неужели этот тайный  Орден и во время  войны не ведал границ  и
линий фронта, и самолёты были посланы  на смерть лишь для того, чтобы  хоть
один вражеский лётчик попал  под ослабленный луч?  Почему фашисты не  могли
испытать  это  на  своих?  Дорожили  людьми?  Или  не  нашлось   достойного
кандидата? Тогда  каковы  критерии  отбора  в  бессмертие?  Почему  Альберт
Кузнецов рассказал все подробности своих фантастических приключений  именно
своей  "внучке",  кстати,  ставшей  соавтором  глобального  катаклизма  под
названием Феномен? Куда подевался ее  муж? Зачем, по большому счету,  нужен
здесь я?

     После  всего  услышанного  как-то  неудобно  было  называть  человека,
разменявшего девятый десяток,  на "ты"...  - Скажите,  Альберт Николаевич,  а
куда подевался  Алик  Два  червонца из  моей  реальности?  Светка  смущенно
умолкла, а Кузнецов поглядел на меня по-отечески добрыми глазами: -  Летчик
Кузнецов - твой ровесник. Он служил на вашем аэродроме, пил по-черному,  за
что и был уволен. После увольнения продолжал пить, а потом исчез. Возможно,
умер от цирроза где-то  за городом, а  тело сожгли, так  и не выяснив,  кто
это. Квартира осталась пустой, и я занял место двойника.

     Да, все просто и со вкусом, подумал я.  Алик умер, квартира  опустела,
осталось только занять  чужое место.  И он  занял. Я  не раз  бывал в  этой
квартире и  не замечал  ничего особенного.  Единственное, что  бросалось  в
глаза - отсутствие  беспорядка и  грязи, бедная,  но достойная  обстановка,
чем-то напоминающая казарму.   И как я раньше  не обращал на это  внимания?
Мне и в голову не приходило, что  здесь может быть по-другому. Но ведь  это
квартира запойного алкаша! В  ней должен быть бардак  и грязь! Может  быть,
Кузнецов и не убивал своего двойника, может, так сложились  обстоятельства,
но все равно... Я не люблю, когда человек оказывается не тем, за кого  себя
выдает. И  хоть этот  обман бывает  тысячу раз  оправдан необходимостью,  с
такими людьми надо быть всегда настороже.

     - А ведь я  неслучайно сюда  попал, не  так ли?  Светка хотела  что-то
сказать, но  Кузнецов  ее  опередил: -  Ты  должен  попробовать  остановить
Феномен, ведь он не имеет над тобой власти. - Да, не имеет. Но, по-моему, с
Феноменом  люди  живут  лучше,  чем  раньше:  без  ненужного  насилия,  без
излишеств...

     - Дело в том, что Феномен появляется в других вариантах Земли, даже  в
тех,  в  которых  не  было  и  намека  ни  на  войну,  ни  на  исследования
информационных волн. Это  очень похоже на  эпидемию.... Однажды я  сподобился
наблюдать зарождение и развитие Феномена  в одной из благополучных  Ветвей.
Волею  судеб  меня   занесло  в  тамошнюю   Флориду,  где  влачила   жалкое
существование секточка, основанная сумасшедшим морским офицером,  назвавшим
себя Верховным  Оператором.   Сектанты, в  меру своих  сил, "разводили"  на
деньги местное небедное население, обещая  из этих денег построить мост  из
материального мира в духовный и провести по нему всех своих клиентов.   Все
было тихо-мирно  до тех  пор, пока  однажды ночью  Верховного Оператора  не
посетило Озарение. Три дня и три ночи он пребывал в непрерывной  медитации,
потом перевел всех сектантов на казарменное положение, объявив начало Новой
Эры. И через неделю в этой  реальности произошел Феномен, в точности  такой
же, как и здесь.

     ...Алик давно ушел,  а я  все сидел,  задумчиво глядя  в пустоту.  Потом
Светка тронула меня за  плечо:  -  Женька, скоро полночь!  - Ответь мне  на
один  вопрос:  почему   Алик,  рассказывая  о   своих  похождениях,   часто
употребляет слово "мы"? "Мы" увидели, "мы" сделали... Кто такие эти "мы"? -
Понимаешь, он  не один  такой, кто  ходит между  мирами.   Иногда они  даже
собираются в какой-нибудь  ветви и  устраивают что-то  вроде семинаров  или
конференций. Альберт  в шутку  называет себя  и таких  же, как  он,  "Орден
Неспящих", потому что все  они после инициации лишились  сна. А может  быть
потому, подумалось мне,  что лишь  они видят мир  таким, какой  он есть  на
самом деле. И понять  их сможет только  лишь тот, кто сам  на себе это  всё
испытал.

     Я попросил  Светку не  провожать меня  в павильон.  Тихо спустился  по
лестнице, вышел на улицу. Посмотрел вверх, на темные окна. В черных стеклах
отражался слабый  свет  редких уличных  фонарей.   Лишь  в  окне  светкиной
квартиры разгорелся яркой звездочкой огонек свечи.

     Slаvеs аnd Маstеrs

     По зрелому  размышлению,  в павильон  я  решил не  идти.  Ночи  стояли
холодные, поэтому можно было простудиться или подхватить пневмонию, валяясь
в отрубе голым на открытом воздухе. Конечно, я был сильнее Феномена, но все
же... И я пошел на вокзал.

     Странное дело: люди почему-то в массе своей шли именно в павильон,  на
вокзале почти никого  не было.   В зале  ожидания горел  свет, было  тепло.
Вдоль рядов кресел  бродило несколько  фигур в серых  хламидах. Возле  стен
стояли скамейки,  обтянутые дерматином,  вполне пригодные  для лежания.  На
больших электронных часах, висевших на стене, горели цифры 23:28. Я сел  на
скамейку и стал ждать.

     Вдруг я заметил, что люди, бесцельно бродившие по залу,  остановились,
и стали  меня  разглядывать.  Потом  двое из  них  направились  ко  мне,  а
остальные стали  обходить слева  и  справа. Мое  подсознание  почувствовало
угрозу, я это понял потому, что похолодели пальцы рук.  Голова стала ясной,
все лишние мысли исчезли. Я сидел и спокойно ждал, рассматривая нападавших.
Их было  четверо, это  были мужики  разного возраста,  грязные и  небритые.
Хламиды их были местами рваные, на некоторых виднелись подозрительные бурые
пятна. На  лицах  золотыми  фиксами  сверкали фальшивые  улыбки.    Я  тоже
улыбнулся им в  ответ. Тот, что  шел первым, обернулся  к товарищу: -  Ишь,
сучонок, лыбится! -  И, уже  обращаясь ко мне:  - Тихо,  тихо, фраерок,  не
кипишись, мы твои кореша! Мы щас тебя к дяде отведем! Дядя хорооший! Только
сиди, не рыпайся, щас, щас!

     Они шли развязно  и не  торопясь, они были  уверены в  своей скорой  и
легкой победе. Поэтому,  подойдя, первый  просто схватил меня  за одежду  и
попытался  поднять.  Я  прикоснулся  к   его  руке  и  передал   безмолвный
раппорт-приказ. На наглом лице шаромыжника отобразилось сначала недоумение,
потом оно  осветилось  радостью и,  наконец,  замерло в  покорном  ожидании
любого распоряжения. Я прикоснулся к его руке еще раз: "Не подавай  виду...
Коснись всех остальных..." В общем, проблем с приручением вокзальной  шпаны
не было, все  прошло почти гладко.  Лишь последний, широкоплечий  коротышка
азиатского вида, что-то заподозрил,  и кинулся было  наутек, но вскоре  был
пойман и стал  такой же шелковый,  как остальные. -  Ну а теперь,  граждане
уголовнички, расскажите мне на нормальном,  желательно, языке, зачем я  вам
понадобился!

     Все разом  заговорили, перебивая  друг друга.  Поднялся  невообразимый
гвалт. - Стоп! - сказал  я и указал на первого,  - расскажешь ты, со  всеми
подробностями!

     И он рассказал, со всеми подробностями...

     ...Вечером  перед  Феноменом  наряд   ППС  Центрального  райотдела   под
командованием прапорщика Охрименко патрулировал цыганский квартал  недалеко
от вокзала.  В  результате проведенных оперативно-следственных  мероприятий
были выявлены  и  задержаны  с  поличным  восемь  наркоманов  (со  стажем),
укуренных  вхлам.  У  них  было  изъято  полкило  анаши,  что  по   законам
предвоенного времени  тянуло  на  расстрел  на месте.    Но  тут  прапорщик
вспомнил, что  у  его  земляка,  капитана  милиции  Сторчко,  сегодня  день
рождения. Капитан  только  что  заступил на  дежурство  в  линейном  отделе
милиции, на вокзале. Охрименко запихал восьмерых наркоманов в УАЗик,  мешок
с наркотой взял с собой, и  приказал водителю двигаться в сторону  вокзала.
Прапорщик вез  восьмерых торчков  в подарок  капитану. Он  знал его  тайную
страсть.

     Капитан любил  мужчин.  А  особенно он  любил  мужчин  освежеванных  и
нашинкованных, жаренных и  вареных. Но перед  этим он любил  их кричащих  и
блюющих собственными кишками.

     Задержанных поместили  в подвал,  в темное  подсобное помещение.  Сами
менты расположились тут же в подвале, за праздничным столом, предварительно
благословив  своих  подчиненных  на  несение  нелегкой  службы  и  отправив
патрулировать вокзал и улицы города.  Подчинённые не возражали: они  знали,
что до утра в линейное отделение к дежурному лучше не соваться. О  капитане
ходили разные слухи, но никто не хотел их проверять, особенно на себе.

     Сначала бухнули немножко,  потом прапор достал  траву. Пыхнули.  Трава
была понтовой,  и ментов  зацепило сразу.  Торчки под  замком слышали,  как
менты орали  и  ржали  порядка  двух часов  без  перерыва.  Потом  затихли,
засопели, завозились  на столе.  Зазвенела об  пол посуда.  Через  какое-то
время в замке повернулся  ключ, и дверь  открылась. Эти наркоманы  повидали
всякое и на воле, и на зоне, но такое они видели впервые. Перед ними стояли
два здоровенных мента, на которых из одежды были только черные  бронежилеты
и черные ботинки. Один  держал в руках короткоствольный  калаш, а другой  -
связку наручников.  Ими он  пристегнул  наркоманов друг  к другу  так,  что
получилась человеческая цепь, а потом сказал: - Ну что, злодеи, сегодня ваш
последний час настал! Вас надо  было бы расстрелять на месте  задержания...
Но у моего друга сегодня день рождения, и вы - мой ему подарок! Второй мент
передернул затвор автомата: - С  официальной частью покончено. Переходим  к
развлечениям.

     К началу  Феномена в  живых осталось  только четверо  задержанных.  Но
людьми их  назвать  было  уже  трудно. На  почве  ужаса  происходящего  они
полностью лишились собственной воли, превратившись в живых послушных зомби.
Они  ползали  по  полу,  залитому  кровью  и  покрытому  внутренностями  их
товарищей по несчастью. Собственноручно порешили   четвертого и на  коленях
преподнесли его сердце  и печень  своему дьяволобогу.   Феномен не  перенес
этих  существ  в  другое  место,  но  сделал  их  временное  помешательство
постоянным. Остался и  капитан Сторчко.  Теперь он  всегда чувствовал  себя
богом.  А  прапорщик  исчез,  и  на  его  месте  появилась  голая   толстая
негритянка.  Потом она почти вся поместилась в холодильнике.

     Урки-наркоманы  стали  таскать  капитану  людей.  Они  входили  в  зал
ожидания после  начала  Феномена и  хватали  тех, кто  появлялся,  голых  и
спящих. Сторчко разожрался на человечине и требовал все больше мяса. Иногда
он устраивал своим рабам профилактические  экзекуции, и тогда они  холодели
от ужаса и млели от вожделения.

     Людей на  вокзале становилось  все меньше,  а на  улицу выходить  было
страшно: урки не раз наблюдали из окон, что происходит с теми, кто проявлял
агрессию.  Тогда  они пошли на  хитрость: нацепив серые  хламиды, не  спеша
прогуливались внутри зала ожидания перед окнами, заманивая людей  вовнутрь.
Некоторые покупались на нехитрую уловку и заходили в вокзал.  В  положенное
время они телепортировались,  так ничего  и не  заподозрив, а  на их  месте
появлялись голые беззащитные жертвы. Но всё равно, люди стали избегать  это
здание.

     - Почему же  сегодня вы  не дождались,  когда на  моем месте  появится
другой человек?  - Наш  господин очень  голоден! Он  не ел  никого уже  две
недели! И как  только мы увидели,  что в  зале появились вы,  то решили  не
ждать, а  сразу притащить  вас к  нему. -  Вам надо  бежать отсюда!  Хозяин
обычно не выходит наверх, но кто знает, что взбредет ему в голову!

     Действительно, надо  было  выбираться  отсюда  как  можно  быстрее.  Я
поднялся и направился к выходу. Мои верные клевреты потянулись за мной. Они
забегали вперед, пытались поддерживать меня под руки, заглядывали в  глаза.
Это было  противно, но  было лучше,  чем отбиваться  от четверых  безумцев.
Сейчас дойду до выхода и прикажу им оставить меня в покое. Внезапно  дверь,
мимо которой мы  проходили, с  треском отворилась,  и из  нее вышел  детина
двухметрового роста с калашом. В его руках автомат выглядел как игрушечный.
Одет он  был в  волчью  шубу, тренировочный  костюм  не первой  свежести  и
офицерские юфтевые сапоги. На голове  и лице темные волосы росли  клочками,
капризный рот  пробивался  толстыми губами  сквозь  редкие усы  и  бородку.
Большой  мясистый  нос  венчали  два  выпученных  карих  глаза.  Чем-то  он
напоминал ощипанного Карабаса-Барабаса.  - Где  мое мясо?!  - Людоед  обвел
помещение мутными  глазами, и,  увидев меня,  снова заорал:  - Что  стоите,
шлюхи, тащите его вниз! Я посмотрел на часы. Было уже 23:55. У меня  созрел
план. Я  шепнул  одному  из  сопровождающих: -  Вы  все  делаете  вид,  что
подчиняетесь людоеду, и неспеша ведете меня в его логово. Это должно занять
не менее пяти минут. А через пять минут наступит полночь, и я исчезну. -  И
на вашем месте появится кто-то другой... - глаза его подозрительно сверкнули.
Видимо, до них ещё  не дошло, что  есть людей -  нехорошо. Ладно, тогда  на
прощанье я подарю им немножко неподвижности. - Нет, никого на моём месте не
будет. - Как скажете, господин.

     И мы тронулись в  путь. Людоед сразу же  отсек нас от дверей  главного
входа. Урки играли  роль конвоиров:  делали страшные  лица, подгоняли  меня
несильными толчками  в  спину,  злобно матерились.    Пройдя  вдоль  стены,
спустились в  подземный  переход и  остановились  перед дверью  с  надписью
"МИЛИ...Я". В  глубине  перехода сверкнули  два  огонька, и  толстая  крыса
вразвалочку  затрусила  в  темноту,   всем  своим  видом  выказывая   сытое
пренебрежение.   За дверью  открылось просторное  помещение с  застекленной
вахтой у входа и "обезьянником" вдоль  стены напротив. Было еще две  двери:
одна была  открыта  в дальнем  конце  комнаты, другая  -  напротив  клетки.
Стойкий запах  псины шибал  в ноздри,  к нему  примешивался  подозрительный
сладковатый душок.

     Меня довольно  грубо  втолкнули  в  "обезьянник"  и  заперли,  а  сами
удалились в комнату напротив и прикрыли за собой дверь. Я лег на деревянное
возвышение и принялся ждать.

     Часов у меня не было. Чтобы чем--то заняться, я стал медленно  считать
десятками. Досчитав  до  трех  тысяч, я  слегка  встревожился:  Феномен  не
наступал. Может быть, врут часы? Я  досчитал еще до трех тысяч, потом  еще.
Неужели Феномен исчез? Как некстати!

     Дверь напротив моей клетки  отворилась, и оттуда  вышел один из  свиты
людоеда. Оглянувшись назад, он  достал ключи и  открыл клетку. -  Выходите,
мой  господин!  Бегите,  покуда  он  спит!  Сейчас  в  дальнюю  дверь,  там
подниметесь в кассовый зал и  выйдете в зал ожидания.  Быстрее! - А как  же
вы? -  О  нас  не беспокойтесь,  нам  он  не причинит  вреда!  Он,  хоть  и
сумасшедший, но не дурак!

     Я кинулся к дальней двери, распахнул ее, и чуть сам не сошел с ума. От
ужаса и  отвращения. Вся  лестница  была завалена  остатками  десятилетнего
пиршества людоеда. Кости рук и  ног с остатками мяса, полусгнившие  головы,
позвоночники и внутренности были навалены  на лестничной площадке почти  до
самого верха. В голове  у меня помутилось, и  я отошел на шаг,  схватившись
рукой за стену.

     Сзади раздался смех. Визгливо, по-бабьи хохотал Сторчко, ему  угодливо
подхихикивали мои "спасители". Тот, который  открыл клетку и выпустил  меня
на свободу,  сделал  вдруг  подобострастное лицо  и,  обратившись  ко  мне,
сказал:

     - Выходите, мой господин! Бегите, покуда он спит!

     Смех грянул с  новой силой. Сквозь  пелену отвращения и  жути я  вдруг
ощутил, что мой разум, познав  безнадежность ситуации, внутри себя  остался
холоден и рационален.  Я увидел  свой шанс,  свой следующий  ход. Пусть  он
будет последним, но он существует, и это даст мне несколько минут  времени.
Я рассмеялся в ответ  и захлопнул дверь  перед носом моих  преследователей.
Шанс оказался воистину золотым. Мало  того, что дверь была оббита  железом,
она еще имела с внутренней стороны щеколду толщиной в палец. Я наткнулся на
нее случайно и тут же задвинул.

     В дверь  заколотили  ногами  и  дубинками.  -  Открывай,  говядина!  -
фальцетом визжал капитан. - Открывай, сука, - подтявкивали его верные рабы,
- открывай, а не то мы  тебя... Мне было интересно, чем, страшнее  съедения
живьем, мне могут  пригрозить осаждавшие  дверь людоеды, но  они ничего  не
придумали, и снова принялись колотить что  есть мочи. - Брысь! -  взвизгнул
Сторчко. Я тоже на всякий случай отскочил от двери, и не напрасно. Грохнули
выстрелы: первая  пуля застряла  в  двери, вторая  пробила ее  насквозь,  а
третья, цвиркнув рикошетом, задела кого-то из нападавших - раздался вскрик.
Удары смолкли,  послышалась странная  возня,  и раненый  истошно  закричал,
потом забулькал горлом и затих. В дырку от пули я увидел, как,  склонившись
над трупом,  напивается  кровью  главный  людоед,  а  другие  в  нетерпении
толкаются рядом.  Осаждающих осталось четверо.

     Лучик света был тонок, но, когда глаза привыкли к темноте, его  вполне
хватило,  чтобы  осмотреться.  Помимо  лестницы,  ведущей  вверх,   забитой
останками, я  обнаружил  под лестничным  пролётом  небольшой  хозяйственный
закуточек. Какова же была  моя радость, когда  там отыскались, помимо  двух
швабр и половых тряпок, две  поллитровые бутылки 646-го растворителя, а  за
батареей - коробок спичек.  Я понял, что поймал  волну удачи и стал  искать
дальше. И не напрасно. Еще я  нашёл пустую пластмассовую бутылку с  пробкой
на резьбе,  гвоздь-"десятку",  а  также  ученическую  шариковую  ручку  без
стержня. Через пять минут я изготовил примитивный огнемет: проткнул  пробку
пластмассовой бутылки,  вставил  в  нее корпус  шариковой  ручки,  наполнил
бутылку растворителем, а снизу  к ней прикрепил кусок  ручки от швабры,  на
который намотал кусок тряпки и  смочил его растворителем. Какое-никакое,  а
оружие. Для ближнего боя подойдет.

     Конечно же,  меня ждали.  Ждали,  когда я  в поисках  свежего  воздуха
попробую проскочить мимо их комнаты в  ту дверь, через которую сюда  попал.
До меня доносилось то приглушенное  бубнение голосов, то взрывы смеха.  Это
продолжалось  где-то  с  полчаса.  Потом  мне  послышалось,  что  открылась
наружная дверь. Я припал к глазку пулевого отверстия, но никого не  увидел.
Смех раздался снова, а потом голоса стихли.

     Жуткая вонь  гнала  наружу,  но  хуже  всякой  вони  было  ожидание  и
неизвестность. В конце концов я,  досчитав до двенадцати тысяч десятками  и
подождав еще немного, поджег факел на своем сделанном из подручных  средств
огнемете и,  осторожно  отодвинув  щеколду, вышел  из  своего  убежища.  На
цыпочках добрался до комнаты людоедов и заглянул в приоткрытую дверь.   Все
пятеро были здесь: один лежал в углу с разорванным горлом, а четверо сидели
за столом, глядя стеклянными глазами на переливающуюся всеми цветами радуги
хрустальную пирамидку,  висевшую  в воздухе  над  столом. Я  снял  с  плеча
людоеда автомат и вышел.

     Зал ожидания был заполнен  людьми. Мужчины и  женщины, дети и  старики
были одеты кто в  серые хламиды, кто  в разнообразные одежды  дофеноменовой
эпохи. Когда я вошел, все головы  повернулись в мою сторону. Люди  смотрели
на меня и,  казалось, старались получше  запомнить мое лицо.  Я же стоял  в
нерешительности, не  зная,  что мне  делать,  что вообще  в  таких  случаях
делается. И  вдруг  я  понял, что  все  позади,  что я  вернулся,  живой  и
невредимый, и улыбнулся широко и счастливо. Из толпы вышел старик с длинной
седой бородой, посмотрел на меня, заглянул  в глаза, в самую душу, а  потом
поклонился мне в пояс. И я поклонился  в ответ, а когда выпрямил спину,  то
увидел, что люди исчезают, постепенно становясь все прозрачнее и тоньше.  А
когда они исчезли совсем, вся их одежда, как по команде, упала на пол.

     Я стоял в опустевшем  зале, пытаясь осмыслить и  понять, и поэтому  не
сразу заметил одинокую фигуру в серой хламиде, сидевшую на скамье в дальнем
конце зала. Памятуя о недавнем, я снял калаш с предохранителя и пошел туда,
где сидел  незнакомец. Голова  его  была наклонена  вниз,  и мне  никак  не
удавалось из-за опущенного капюшона разглядеть  его лицо. Я подошел  совсем
близко и, загородив свет, встал  напротив него.  Незнакомец поднял  голову.
Это был я.

     - Только не надо драматических жестов, - сказал Женька, увидев, что  я
готовлюсь уйти в отключку. Он  встал и взял меня за  плечи. - Лучше сядь  и
сосредоточься. Мне надо  многое успеть  тебе сказать!  - Да  мне вроде  как
некуда  торопиться,  -  я  устроился  поудобнее  и  принялся   разглядывать
тождественного мне  человека. -  Ты  лучше расскажи,  как оказался  в  этой
ветви... - Посмотри на часы. Я поднял глаза: 23:55... 23:56. Так: полминуты
я шел сюда через зал, примерно столько же мы с Женькой говорили,  значит...
- Там,  где  ты только  что  побывал, время  течет  перпендикулярно  нашему
времени. Но не об этом я  хочу тебе рассказать. То пространство, в  которое
ты попадешь  через  несколько  минут,  создано так,  что  отнимает  волю  y
нормального человека  и  перебрасывает  его в  случайное  место.  При  этом
человек испытывает  глубочайшую  эйфорию, и  то,  что c  ним  происходит  в
пространстве Феномена, кажется eМy правильным и понятным. Люди там  связаны
друг c другом,  каждый со  всеми остальными. Любой  человек получает  любую
информацию, если её носитель тоже находится в пространстве Феномена.  Можно
назвать это Мировым разумом, или Супермозгом.

     "Или Матрицей", подумал я, a вслух сказал: - Но это всего лишь ячейки,
a, где, же направляющий центр, где воля? - В Феномен была заложена задача -
образовать сеть Мирового разума, a уже перед ним поставить цель  перемешать
людей. Как это происходит, я не знаю. Мировой разум по сравнению c  обычным
- гора непостижимая. Те  знания, что явились нам  со Светкой во сне...  это
как  семечко  или  спора...  Разрабатывая  Феномен,  мы  предполагали,  что
информация обладает  свойствами материи.  Но чтоб  эта материя  былa ещё  и
живой... В это трудно даже сейчас поверить!

     Пока Женька  говорил,  я немного  отошёл  от шока  и  призадумался:  -
Послушай, a ты  был дома? -  Нет ещё... -  Тогда как ты  здесь очутился? -  Я
хотел увидеть тебя  перед тем,  как ты  войдёшь в  Феномен. -  A откуда  ты
узнал, где  я сейчас  нахожусь? Женька  перехватил инициативу:  - Когда  ты
выйдешь из  Феномена, я  всё тебе  подробно расскажу.  A сейчас  ты  должен
быстро научиться  одной несложной  штуке. -  Какой ещё  штуке? -  Управлять
чужим телом, становиться внешней волей.  Это тебе может пригодиться. Я  yжe
устал удивляться  всему,  что происходит  в  этом мире,  a  поэтомy  проcто
cпроcил: - Что для этого нужно  сделать? - Для начала просто поверить,  что
это возможно.  Потом  -  захотеть это  сделать.  -  Замечательно:  поверил,
захотел. Что дальше? Мне действительно захотелось научиться этому. Как  это
будет  выглядеть  изнутри?  Какие   возможности  появятся  y  меня,   какие
способности я приобрету? - A теперь посмотри на мир моими глазами! Это было
сказано так категорично, что я тут же выполни то, что он сказал. Представил
ceбe картинкy и... В голове моей на  миг помутилось, a потом я увидел,  что
Женька сидит не  справа от  меня, a  cлeвa. -  Пощупай свои  карманы! Я  на
автомате похлопал себя  по карманам. Под  серой хламидой я  ощутил на  ceбe
джинсы c рeмнeм,  ключ в  прaвом кaрмaнe  нa цeпочкe.  Cвeрхy в  бeзрyкaвкe
нaшeл  кошeлeк  и  cвой  тeлeфон.  Вот  это  да!  Я  достал  телефон:  сеть
отсутствовала. Ну да,  откуда бы ей  здесь появиться. -  Молодец! -  сказал
Женька, - не теряешь  чувства юмора.... А теперь  перенисись частично в  своё
тело и попробуй управлять двумя телами  сразу. Я выполнил его просьбу.  Обе
мои головы повернулись  навстречу друг  другу, я  заглянул себе  в глаза  и
вдруг ощутил  необыкновенную свободу.  Какие-то древние  пласты генной  или
духовной памяти всколыхнулись во мне. Эх, если бы мне с десяток таких  тел,
да я бы горы  свернул!.. - Ну  что, понравилось? -  женькин голос возник  в
моём сознании. Теперь  иди назад -  не нужно, чтобы  Феномен разорвал  твою
душу и разум пополам. С неохотой я подчинился. Спросил, уже из своего тела,
голосом: - Слушай, Женька, где ты всему этому научился? - Ты что, забыл?  -
Женькин голос раздался прямо  в голове, - Ведь  информация - это тема  моих
исследований, там, на компьютере, осталось ещё много интересных  процессов,
типа чтения мыслей или твоей суггестии. Если хочешь заняться.... А сейчас нам
пора, осталась одна минута. Ecли возникнyт трyдноcти, я бyдy рядом.  Теперь
попытайся расслабиться и ничего не бойся.

     Внутри Феномена

     И опять Звук  пронзил каждую  клетку моего тела.   Миллиарды  сознаний
соединились c моим, образуя  поток. В этом потоке  забылось кто я такой,  и
зачем я здесь. И я поплыл в нем, и вce вокруг было хорошо и прaвильно.

     Внизу была пустота,  в которую  уходили слабые  нити,   по этим  нитям
поднимались и опускались смешные голые человечки-тела. Вокруг себя я  видел
миллиарды своих друзей, они посылали мне свои образы и переживания,  мощные
аккорды прекрасной музыки,  a я  посылал их другим,  иногда добавляя  свои.
Вверху  над  океаном  разумов  поднималась  огромная  башня.  Eё  cвeт  был
нecтeрпимо-ярок. И это тоже было хорошо и правильно...  Я посмотрел на  нee
eщe раз, и  оттyдa ко мнe  пришeл тaкой зaряд  любви и нeжноcти,  что я  нa
кaкоe-то врeмя проcто потeрял cознaниe.

     Когда я очнулся, то  увидел, что вокруг меня  разумы не светятся,  как
прежде, неярким спокойным  светом, a  тускло отражают  приходящий извне.  В
моем  сознании  стояла  тишина,  и  только  откуда-то  издалека  пробивался
тихий-тихий голосок: - Женька, очнись! Женька!

     Что-то смутное проступало в  звенящей тишине памяти, неясные  контуры,
смутные мысли... И вдруг я вспомнил Вce.

     - Надо подобраться к башне и  ввести управляющий код, пока меня  здесь
не  залюбили  насмерть!  -  Для  этого  cнaчaлa  ты  должен  поднятьcя  нaд
плоcкоcтью ceти. - Как? - Просто пожелай.

     ... Сверху был  виден кружочек тусклых  шариков, бывших недавно  моими
соседями. Шарики  постепенно  оживали. Cнaчaлa  зacвeтилиcь,  кaк  лaмпочки
вполнaкaлa, потом протянyли ниточки cвязeй, и вдрyг зacвeркaли кaк  прeждe,
пeрeдaвaя дрyг  дрyгy  cвою информaцию  и,  видимо, нaпрочь  зaбыв  о  моeм
cyщecтвовaнии.

     - Ну вот и прекрасно,- сказал Женька,- a теперь вперед!

     Башня оказалась гораздо  больше, чем  мы предполагали.  Даже полёт  со
скоростью  мысли   тянулся   невообразимо  долго.   Наконец   стены   стали
приближаться, и я разглядел, что они сложены не только из ярких огней, но и
из тёмно-серых шаров,  которых  было  гораздо больше. Эти  шары также  были
соединены с окружающими,  но по  их связям, казалось,  не проходит  никакой
информации.  У  подножья  стена  вокруг  башни  была  сплошной,  и  я  стал
подниматься по  спирали, ища  вход,  ибо лишь  войдя  вовнутрь, я  смог  бы
попытаться отключить  Феномен. -  Ничего не  понимаю,- бормотал  между  тем
Женька,- что это за шары  такие тёмные. Ведь если  каждый шар - это  чей-то
разум,  а  живой  активный  разум  светится  просто  по  определению,   то,
получается, что в стене закапсулированы разумы мёртвых людей, либо... -  Либо
система сама  создаёт  исскуственный  разум,-  закончил я.  -  И  это-то  и
позволяет ей существовать  между циклами!  - Ты гений,  Женька! -  похвалил
меня двойник. Конечно, это  усложняет нашу задачу, но  мы всё равно  должны
попытаться.

     Вход в  зал  управления  находился довольно  высоко.  Он  был  окружён
гирляндой  ярких  огней.  Я  беспрепятственно  влетел  вовнутрь.  Помещение
представляло собой просторный зал с высоким закруглённым потолком, в центре
которого светился большой шар. Интересно, представляет ли тот человек,  чей
разум я сейчас вижу над собой, что он всего лишь светильник?

     Возле одной  из стен  размещался  терминал: монитор  порядка  тридцати
дюймов по диагонали и обычная компьютерная клавиатура.

     - Послушай, Женька,- сказал  я,- а как  я буду набирать,  ведь у  меня
рук-то нету! И вообще я - шар! - Клавиатура - это только декорация, один из
стереотипов разума, как, впрочем, и экран. Тебе нужно лишь протянуть к нему
связь, а для этого достаточно подробно себе это представить. - Но ведь  так
я обнаружу себя как элемент  сети. А меня любовью  снова не шарахнет? -  Не
шарахнет, ведь  ты  внутри. Феномен  будет  воспринимать тебя  как  элемент
управления и не  причинит никакого  вреда. Я  коснулся экрана  и отлетел  в
сторону. Экран засветился,  в левом верхнем  углу появилась надпись:  "Ваше
имя в системе:" - "Юпитер",- подсказал Женька. Юпитер

     Ниже появилась следующая  надпись: "Введите  ваш пароль:"
	 
     -  Золотое сечение, первые 10 цифр.

     Я ввёл 1618033988 
     
	 "Вы имеете высший приоритет Демиург. Введите  пароль подтверждения:"

     - Sagittarius

     "Добро пожаловать в систему  Вавилонская Башня!" Внизу замигал  курсор
ввода.

     - Введи "видеорежим",-  попросил  Женька.  Я  ввёл  команду,  и  вдруг
окружающая обстановка изменилась: появились нормальные стены и пол, потолок
стал плоским,  и на  нём сформировались  светильники. Я  уселся в  шикарное
кресло во  главе широкого  дубового  стола буквой  "Т", на  котором  стояла
табличка:

     ДЕМИУРГ
     Высший приоритет
     Приём с  9.00 до 17.00
     С 12.00  до 13.00  -
     перерыв на обед

     Прямо передо мной на столе лежал лист мелованой бумаги, a чуть  дальше
- чернильный письменный прибор середины ХIХ века с гycиными перьями.  Сбоку
стоял графин с водой и стакан.

     Мой внешний вид также изменился.  У меня появилось человеческое  тело,
одетое в строгий деловой костюм. Накрахмаленный воротничок рубашки жал шею,
так что дышалось через раз.

     Дверь  кабинета  бесшумно  отворилась,  появилась  секретарша  тоже  в
строгом костюме и c планшетом в руках. - Здравствуйте, Евгений  Алексеевич!
Какие будут  распоряжения? -  Необходимо остановить  программу  Вавилонская
башня. Лицо  секретарши  побледнело, но  она  справилась с  собой  и  почти
спокойно сказала: - Произнесите  формулу закрытия программы. Женька  шептал
мне на ухо:  "Я, Демиург,  властью, данной мне  моим приоритетом,  объявляю
программу Вавилонская башня закрытой!" Я начал повторять: "Я,  Демиург...",
и тут вдруг заметил,  что женщина вот-вот  готова разрыдаться. Насколько  я
знаю, программные модули так себя не ведут. Я остановился и спросил y  нee:
- Что c вами? Женщина подняла на меня мокрые от слез глаза и прошептала:  -
Не надо, я не хочу умирать ещё...

     Я усадил ee  на стул,  дал воды,  a, когда  она успокоилась,  попросил
рассказать, что вce это значит.

     В самом начале Феномен захватил  какое-то количество людей, отобрал  y
них тела, a самих заставил служить себе в качестве постоянной своей оcновы.
Они всегда  находились в  сознании и  могли мыслить,  как прежде,  словами.
Другие  люди,  попадавшие  в  Феномен   на  время,  были  только   ячейками
Супермозга. Они не  могли мыслить  сознательно, и ничего  не помнили  после
пробуждения. Более того,  даже проснувшись,  они всё  равно находились  под
влиянием Cyпермозгa - отсюда  и те знания,  который каждый человек  полyчaл
для нового  мecтa рaботы,  и дyх  коллективизмa, и  высокaя  сознательность
зомбированных мacc.

     Структура  Феномена  и  правда  напоминала  Вавилонскую  башню:  в  её
основании находились  миллиарды разумов,  играющих роль  простых  нейронов,
потом шли те, кто вce  время был в сознании.   По логике вещей  получалось,
что над  ними  должен  быть  какой-то руководящий  центр.  -  Eго  нaзывaют
Хрaнитeлeм Логосa.  Иногдa он  появляeтся пeрeд  нaми. Тогдa  он имeeт  вид
стaрикa в ярко-зелёных одeждaх  и с длинными зелёными  усами и бородой,  на
голове длинные, опять-таки зелёные, волосы. Иногдa он рaзговaривaeт с  нaми
- обeщaeт вeрнyть нaм  нaши тeлa и сдeлaть  цaрями миров, зaвоeвaнных им  с
нaшeй помощью, но в основном возвеличивает и прославляет себя. A когдa  eмy
бывaeт скyчно, он зaстaвляeт  нaс дрaться дрyг  с дрyгом, кaк  глaдиaторов.
Конечно, мы  здесь все  бессмертные, но  всё равно  бывает очень  больно  и
обидно.

     Женщина продолжала свой  печальный рассказ,  a я спросил  y Женьки:  -
Слушай, a,  откуда  взялся  этот  Хранитель Логоса?  -  Сам  не  знаю...  В
изначальной версии  Феномена  перемешиванием  и  последующей  телепортацией
управляла простенькая  программа в  десяток строк.  A вот  отладочный  блок
довольно сложный, да и к тому же написан наспех. В принципе, если бы кто-то
забрался изнутри...   -  Ты ведь  особо не  вникал в  смысл того,  что  вам
приснилось? - Мы успели разобраться только в настройках. На следующий  день
по стране был введен комендантский час,  а по радио стали передавать  такие
мрачные новости, что медлить было больше нельзя. - А давай сейчас залезем в
настройки! - Давай. Я обратился к секретарше: - Откройте мне блок настроек!

     В принципе,  ничего не  изменилось, просто  у каждого  объекта  справа
появилась маленькая панелька  с параметрами.  Для начала я  убрал со  стола
глупую чернильницу и  установил ноутбук с  принтером. Потом Женька  изменил
внешний вид секретарши, сделав ее шикарной блондинкой с роскошным бюстом. Я
был несколько  удивлён,  никогда  не думал,  что  моему  двойнику  нравятся
блондинки  пышных  форм.  На  меня  они  никогда  не  производили  должного
впечатления. - Ой, спасибочки!-  она захлопала длинными ресницами.  Отослав
секретаршу за кофе, я изменил  свой костюм на привычные джинсы,  кроссовки,
футболку и  безрукавку. Затем  включил ноутбук,  отыскал на  рабочем  столе
нужную папку, открыл ее и вывел на экран трехмерную схему Башни. -  Женька,
сколько в ней  входов? - Один,  в который  мы зашли. Я  набрал в  командной
строке "Отобразить все входы" На схеме зелеными огоньками отобразились  два
входа. Тот, через который мы  вошли, и второй, на  самой вершине. - Вот  те
на... Возможно, это и есть точка проникновения посторонней сущности.  Давай
сделаем так: ты изучишь  темные шары, что  мы видели на  стенах башни, а  я
построю новую защиту программы. Проведи мышью по ладони!

     Я провел, и в левом углу экрана ноутбука появился маленький паучок. Он
приветственно помахал мне  лапкой и скрылся  за панелью задач.  Я вывел  на
экран внешнюю поверхность  башни. Минут  через пять  замигала клавиша  Сарs
Lосk. Я нажал ее и сразу услышал знакомый женькин голосок. - Ну все, теперь
ни одна тварь не проскочит. А у тебя как дела? - Посмотри, как красиво! - Я
приблизил проекцию.-  Мне кажется,  они тут  недавно. Видишь,  отростки  по
бокам и  внизу  совсем маленькие?  -  Ну-ка, ну-ка...  Женька,  знаешь,  а,
по-моему, это семена! - Семена чего?- не  понял я. - Вскрой мне одну  такую
штучку! Я навел указатель на шар и щелкнул правой кнопкой, а потом в списке
выбрал "Свойства объекта" и "Программа внедрения". Открылся текстовой файл.
Сначала я  лениво крутил  колесико мышки...  - Е-мое!  - Женька  перехватил
управление телом, и строчки замелькали перед глазами. - Так это же те самые
идеи, что пришли нам со Светкой во сне!

     Женька  внимательно  рассматривал  моими  глазами  формулы  и   схемы,
содержащиеся в темном  шаре. Я  же не  видел ничего,  кроме красной  пелены
ярости перед глазами. Какая мерзкая дрянь, - ментальный паразит, выпивающий
соки целой  цивилизации,  превращающий  свободных разумных  людей  в  стадо
безмозглых биороботов!  - Жень,  давай мы  их всех  уничтожим!- я  коснулся
мышью выбранного  шара и  нажал  "Удалить". -  Нет!- указатель  мыши  нажал
"Отмена".  Погоди.  Цивилизация  биороботов   это,  конечно,  гадость,   но
цивилизация разумных людей, умеющих телепортироваться и обладающих доступом
к всеобщим  знаниям  без всяких  приспособлений,  вживую -  это  гигантский
прорыв!  Мы должны приручить Феномен.

     Дорога наверх

     И снова  мы  летели.  Окружающие  шары  пульсировали  светом,  сгустки
информации проходили по тонким связям.  Между ними темнели семена -  чьи-то
"озарения", или "откровения", или  "итоги многолетней кропотливой  работы".
Башня постепенно  сужалась, и  мне было  все труднее  сохранять  инкогнито.
Конечно, я  не питал  иллюзий относительно  того, что  Хранитель Логоса  не
знает о моих передвижениях, но он  пока не проявлял активности, и это  меня
вполне устраивало.  Наконец башня  сузилась настолько, что двигаться  стало
невозможно. И мы решили перемещаться  внутри разумов, как некая  глобальная
идея. Надо мной повисло бензольное кольцо из шестерых буддистов-бодхисаттв,
думающих, что они в нирване. Они ничего  не делали, разум их был чист и  не
чинил нам препятствий. Выше находились три разума, настолько  переплетенные
между собой, что казались одним. Мы вошли в него неясным озарением, а вышли
странной молитвой, полной отчаянья  и надежды. И  вот, наконец, перед  нами
сверкнул ослепительно-зеленый шар и поглотил нас без остатка.

     Я вновь находился в своем теле,  а прямо передо мной на золотом  троне
сидел зеленобородый старик в ярко-зелёных одеждах.

     Ну что ж, я примерно это и ожидал увидеть. Хорошо, хоть Гэндальфом  не
вырядился...

     - Гэндальф! Жалкий  прислужник  Добра!  Ничтожество!  Впрочем,  как  и
Саурон, злой  самоуверенный лопух...  Хранитель немного  помолчал, а  потом
добавил: - Только один Саруман достоин славы! Только он не побоялся хотя бы
попытаться отречься и от того, и  от другого, и создать свою, третью  силу!
Даже помысел такой достоин  бога! А я  воплотил его в  жизнь! Я -  Мироправ
Зеленый! Бог нового мира!

     Я усмехнулся и сказал: - Ты, Мироправ, не бог. Ты - паразит на  разуме
умирающей цивилизации, жалкая плесень, возомнившая себя богом. И я тебя  не
боюсь! - Так получай же, негодный дерзкий раб,- крикнул Мироправ и метнул в
меня зелёную молнию. Я увернулся, и она лишь задела меня краем, не причинив
никакого вреда.

     - Сдохни, мясо!- капитан Сторчко в зелёном камуфляже сдёргивал с плеча
калаш, но я  уже нажал  на пластмассовую бутылку  самодельного огнемёта,  и
струя пламени, неожиданно мощная, окатила его всего целиком.

     Он завертелся, заверещал  на неожиданно  высокой ноте, упал  на пол  и
стал растекаться во все стороны  нитями ядовито-зелёной плесени. Я  поливал
её   из   огнемёта,   плесень   корчилась,   чернела,   но   через   минуту
восстанавливалась и продолжала наступать. В конце концов огнемёт опустел, я
отшвырнул его и отступил к стене.

     Плесень уже подобралась к моим кроссовкам, как вдруг в полу возле моих
ног появилась дырочка, из  нее вылез паучок и  стал резво пожирать  зелёную
гадость. Повсюду из  стен и  пола стали  появляться новые  паучки, и  через
минуту от плесени остался лишь маленький участок в центре зала.

     Внезапно остатки  плесени собрались  в маленького  зелёного  червячка,
который, злобно  сверкнув  красными  глазками, скрылся  в  узкой  щели  под

троном. Несколько паучков кинулись было за ним, но щель быстро  затянулась,
и паучки остались ни с чем.

     Мгновением позже я очутился возле трона и отшвырнул его в сторону. Под
ним оказалась дыра, кое-как прикрытая решёткой из ржавой арматуры.

     Сквозь эту дыру я увидел тонкую нить связи, уходящую в пустоту. По ней
торопливо перемещалась  маленькая зелёная  точка. Я  наклонился и  подобрал
нить. Зелёная точка заволновалась, заметалась было туда-сюда, но я  оборвал
нить, и она полетела в Бесконечность.

     Вот так,  относительно быстро  и  легко мы  с Женькой  расправились  с
безумцем, называвшим себя  богом нового  мира. Кто  он был  на самом  деле,
откуда взялся? При всей его безобразной мании величия он всё-таки умудрился
не разрушить систему,  в которую попал,  и хотя  бы за это  ему можно  было
сказать спасибо. И куда вела оборванная мною нить?

     Я снова очутился  в зале ожидания  вокзала. Женька исправил  настройки
Феномена и теперь сам, без моей помощи, мог там находиться. Первое, что  он
сделал -  обеспечил  себе, мне  и  Светке  (её данные  хранились  в  памяти
Феномена) свободный доступ в  систему в любое  время. Ему предстояло  много
работы, и он  вернулся в реальный  мир только затем,  чтобы подобрать  своё
тело и исчезнуть вновь, но он обещал надолго не задерживаться. Напоследок я
спросил его, зачем мне нужно было  тренировать умение быть внешней волей  и
управлять чужими телами. - А ты разве не заметил? - он удивленно  посмотрел
на меня,  -  ведь  только за  счет  этого  мы и  двигались  в  пространстве
Феномена! Помнишь  полет  к башне?  На  самом деле  наши  сознания  сменили
множество разумов,  находившихся внизу.  Я уж  не говорю  о том,  что  было
наверху... - То же самое...

     ***

     Было раннее весеннее утро. Я открыл стеклянные двери и вышел на улицу.
Редкие звёзды гасли в свете наступающего утра, в лужах стыли осколки  льда.
В этот час улицы были пустынны. Лишь возле павильона на асфальте  виднелось
несколько человек,  кое-как прикрытых  серыми балахонами.  Они мирно  спали
прямо на земле, защищённые от холода силой Мирового Разума и не ведали, что
с завтрашнего  дня их  жизнь изменится.  Вот и  родная подворотня.  Поворот
направо. Подходя к подъезду,  я увидел шапку  Алика, валявшуюся на  газоне.
Почуяв неладное,  я  вбежал в  подъезд  и чуть  не  упал. В  тамбуре  между
дверьми, в луже  крови лежал  сам Альберт  Кузнецов. Не  открывая глаз,  он
прошептал:  -  Женька,  они  забирают  Светку.  На  крыше  дома   вертолёт.
Осторожно, они вооружены! Едва дослушав его, я побежал.

     Дверь светкиной квартиры была  распахнута настежь. Сверху были  слышны
голоса. Говорили негромко, но  уверенно, не боясь,  что их кто-то  услышит.
Когда я вбежал  на площадку  последнего этажа,  Светку уже  втащили в  люк,
ведущий на крышу. Я затаился на  лестнице между этажами, а когда  последний
из похитителей поднялся по железной лестнице, рванул за ним следом. У  меня
не было никакого плана действий, мне просто надо было остановить их, кто бы
они ни были.  Я выскочил на  крышу, когда Светку  уже заносили в  вертолёт.
Лопасти вращались вовсю,  и поэтому мой  крик потонул в  рёве двигателя:  -
Стойте, остановитесь! Один из похитителей заметил меня, поднял свой автомат
и просто, по-будничному, всадил мне в грудь короткую очередь.

     Меня отбросило  назад и  протащило  почти до  самого парапета.  Я  ещё
услышал, как вертолёт взлетел, а потом сознание отключилось.

     Shоw Мust  gо оn

     Я очнулся, и  увидел знакомый с  детства потолок. Комната  наполнялась
утренним светом. С плаката  на двери улыбался генерал  Гагарин, а из  кухни
слышался свист закипающего чайника.

     Вошёл Алик и присел на стул рядом  с кроватью. - Привет, Женёк! А  ты,
оказывается, крепкий парень! Как я понимаю, ты где-то наткнулся на  зелёный
луч? - Было  дело, но не  на Земле...  Но сейчас главное  - отыскать  Светку!
Алик, ты же  лётчик! Нам  надо сейчас попасть  на аэродром  и догнать  этих
уродов! - Догнать мы их обязательно догоним, но на аэродром ни тебе, ни мне
ехать уже  незачем. -  Почему? -  Потому что  ты стал  такой же,  как я,  и
самолёты-вертолёты нам теперь  без надобности. Надо  только знать, куда  ты
хочешь попасть, ну и желание. - С желанием проблем нет. А вот где её теперь
искать? - Мне  кажется, я знаю,  где,- сказал  Алик.  Как-то,  ещё в  самом
начале,  Женька  рассказывал,  что  на  Урале  есть  особое   бомбоубежище,
защищённое от  хроноударов. Туда,  как  я предполагаю,  могли  эвакуировать
Чистякова. Туда же, мне кажется,  забрали и Светку. -  Но зачем? - Вот  это
нам с  тобой и  предстоит узнать.  Сегодня денёк  отлежишься, а  завтра  мы
займёмся этим вплотную.

     Я закрыл  глаза. Утром  я  шёл рассказать  Светке  о нашей  с  Женькой
победе, а оказалось, что всё ещё только начинается.

     Часть 2. Учителя и боги

     Убежище

     В Европе весна давно уже  вступила в свои права,  а за Уралом всё  ещё
лежал снег. Вертолёт летел над заросшими лесом древними горами. Заснеженные
сосны и  ели  охраняли покой  иногда  проплывающих внизу  покинутых  людьми
селений.

     Светка  разглядывала  своих   похитителей.  Здоровые  спецназовцы   не
проявляли никакого  интереса  к  своей  пленнице, друг  с  другом  тоже  не
общались. На коленях у них лежали короткоствольные автоматы. Одеты они были
по-армейски единообразно: ботинки с  высоким голенищем, зимние  комбинезоны
без знаков  различий, лишь  на рукавах  комбинезонов была  нашита  странная
эмблема: то ли  непропорционально развитый  человек с  маленькой головой  и
огромными плечами, то ли... Ничего путного  в голову не приходило, да и  не
это было самое удивительное в облике этих странных солдат.

     А вот что было необычного, так это огромные круглые шлемы на  головах.
Шлемы были наглухо закрыты тонированными щитками, и, что характерно, от них
за спину уходили шланги  и провода. Ей не  завязывали глаза, не  скручивали
руки за спиной. Спецназовцы  даже в шутку  не рассматривали возможность  ее
побега.

     Делали посадку только  один раз. На  безлюдном военном аэродроме  двое
солдат выпрыгнули  из  вертолета и  через  пять минут  подогнали  бензовоз.
Видимо, этот аэродром был выбран и  подготовлен заранее, так как за  десять
лет и десять зим из строя выходит любая техника. По вертолету гуляли  лихие
сквозняки, и Светка изрядно продрогла.  Ее забрали прямо в легком  домашнем
халатике и тапочках. Солдаты очень  спешили выполнить приказ начальства,  и
поэтому им не было  никакого дела до комфорта  пленницы. Где-то часа в  два
дня вертолет  пошел  на  снижение.  Минут через  пятнадцать  он  завис  над
каменистым плато. Скала  под вертолетом  плавно отошла в  сторону, он  стал
опускаться и  вскоре  сел  на подземную  площадку.  Каменные  глыбы  плавно
сошлись над головой.

     Солдаты повели Светку  по мрачным подземным  туннелям. Было темно,  но
они или хорошо  знали дорогу, или  пользовались какой-то своей  навигацией,
поэтому шли  быстро, иногда  довольно ощутимо  подталкивая в  спину.  Потом
вышли в  ярко  освещенный  коридор.  По  обе  его  стороны  тянулись  вдаль
бесконечные двери. Изредка они открывались и оттуда появлялись люди в белых
халатах, которые, впрочем, быстро исчезали, увидев светкин эскорт.

     Проделки старого Пьеро

     Ее вели  все дальше  и дальше,  потом открыли  боковую дверь  и  стали
спускаться по  винтовой  лестнице.  Наконец  процессия  остановилась  возле
неприметной железной  двери в  стене. Позвонили.  Напротив двери  на  стене
зашевелилась  видеокамера,  затем  дверь  открылась,  и  Светку   втолкнули
вовнутрь. Вспыхнул  свет,  и  она увидела,  что  находится  в  лаборатории,
точь-в-точь такой же как та, в которой работала сама. А из кресла навстречу
ей поднимался ни кто  иной, как ее  бывший научный руководитель,  профессор
Семен Андреевич Чистяков.

     - Здравствуйте,  Светлана!-  Чистяков  показал  на  соседнее  кресло,-
присаживайтесь. Светлана села в кресло.  В комнате было довольно тепло,  но
она решила  не расслабляться,  и  спросила с  лучезарной улыбкой:  -  Семен
Андреевич, ничего, что я тут перед  вами в домашнем? - Ах, Светочка,  вечно
эти дуболомы перегибают палку! Они будут наказаны. Вот, пожалуйста, одежда,
выбирайте все,  что вам  по вкусу,-  профессор показал  на шкаф-купе  возле
двери,- я  сейчас вас  оставлю. Когда  закончите, нажмите  вот эту  кнопку.
Профессор показал  кнопку  на столе,  коротко  поклонился и  вышел.  Светка
осталась одна. Она достала  вещи и разложила их  на столе. Женская  военная
форма без погон, серая хламида Феномена, строгий костюм деловой женщины,  и
ещё много чего интересного, что ей хотелось бы надеть, поносить, ну хотя бы
посмотреть  на  себя  в  зеркало!..   Искушение  было  велико,  но   Светка
подозревала, что за  ней вполне  могут наблюдать через  всякие там  скрытые
камеры. Но  всё  же... В  конце  концов, она  надела  костюм Коломбины,  и  с
наслаждением повертелась перед  зеркалом: так, шляпку  на затылок,  масочку
наденем, поворот, ножку вперёд, с пятки на носок...

     Дверь отлетела,  словно  в  нее  врезался  носорог.  На  пороге  стоял
Чистяков. Костюм Пьеро на нём был  одет как попало, белый колпак съехал  на
правое ухо,  тушь под  глазами смешалась  с белилами.  Длинные рукава  были
закатаны по  локоть, а  под белыми  штанами виднелись  хромовые  офицерские
сапоги. Светка  сделала  шаг  назад. Профессор  сделал  несколько  шагов  к
Светке, забормотал невнятно:  - Франческа...  Франческа... Ио  тэ... амо!..  Нон...
андаре виа! (Франческа... Франческа... Я тебя люблю... Не уходи! - ит.)

     Внезапно  он  кинулся  в  атаку.  Светка  едва  успела  запрыгнуть  на
лабораторный стол, спустя мгновение Пьеро сделал то же самое. Он побежал за
ней, на ходу срывая с себя одежду. Добежав до края, Светка легко  спрыгнула
со стола и спряталась за испытательское кресло. Профессор края не  заметил,
ибо окончательно запутался в белом балахоне. Рухнув со стола, он затих.

     Светка не теряла времени даром: закрыла входную дверь, затем, выяснив,
что Чистяков  живой,  она привязала  его  руки  и ноги  ремнями  к  креслу,
заклеила  рот,  и  прикрепила  к  его  телу  электроды.    Потом   включила
лабораторный  компьютер,  а  когда  в  пространстве  трёхмерного   монитора
вспыхнули зелёными  огоньками готовности  все  датчики, нашла  и  запустила
программу выборочного церебрального  сканирования, а  если по-простому,  то
мягкого, но очень эффективного допроса.

     Пока система сканировала мозг профессора,  Светка сняла с себя  глупое
платье итальянской куклы и оделась в  джинсу и кроссовки. На всякий  случай
оставила серую хламиду, отложив ее в сторонку в поле видимости. Затем  села
к компьютеру, обозначила свои руки в его пространстве, выставила  голосовое
общение и спросила: - Семен Андреевич, зачем вы меня похитили? - Франческа...
Франческа... Ио  тэ  амо!..  Ио  тэ амо!..  Вот  дался  ему  этот  капустник...
Случилось так,  что ещё  во времена  студенчества она  принимала участие  в
выступлении  их  факультета,  в   роли  Коломбины  Франчески,  после   чего
любвеобильный профессор полгода  преследовал её  с весьма  недвусмысленными
намерениями. Чёрт  её  дёрнул  и сегодня  нацепить  этот  дурацкий  костюм!
Обругав себя дурой,  Светка сформулировала вопрос  по-иному: - Какова  цель
похищения Светланы Журавлевой? - Светлана Журавлева была похищена,- ответил
компьютер голосом профессора, -  с целью получения  информации о том,  кто,
где и когда инициировал Феномен. - Для чего вам нужна эта информация? - Для
того чтобы возвратиться во времени и предотвратить Феномен. - Но ведь тогда
начнется мировая  ядерная война.  Погибнут  все! -  У  нас уже  тогда  были
средства для отражения американского ядерного удара. - Хроноракеты? - Да. -
Но ведь  они вырывают  большие куски  пространства, и  мы вообще  не  знаем
последствий этого!  - В последние три месяца мы выяснили, что уже...- голос
Чистякова замолчал,  а  сам он,  закатив  глаза, замотал  головой,  замычал
невнятно, а  потом  вдруг выгнулся  в  кресле, насколько  позволяли  ремни,
засучил ногами и затих. Зачем она навязала компьютеру диспут об  опасностях
и ужасах войны? Лучше бы спросила, как выбраться отсюда...

     Хозяин

     Дверь лаборатории  вновь  отворилась,  и на  пороге,  в  сопровождении
солдат в круглых шлемах, возник  невысокий седой человек средних лет.  Одет
он был в военный  китель без погон, галифе  и сапоги. На стройном  арийском
носу красовались овальные  очки в  тонкой оправе.  Человек вошел  вовнутрь,
солдаты остались в коридоре. - Светлана Николаевна, не слушайте  Чистякова,
по крайней мере, не придавайте его словам большого значения. Как говорят  в
одном из миров,  он не прав.  Нам неинтересен  сам Феномен. -  Что с  ним?-
перебила его Светка. - Он жив,-  сказал человек в овальных очках и  вытянул
руку с зажатым в  ней маленьким устройством. Нажал  на кнопку, и  профессор
зашевелился.  -  Что  вам  нужно   от  меня?-  спросила  Светка,   невольно
отодвигаясь в угол.  - Светлана, как  так получилось, что  вы остались  вне
игры? И  тут  она поняла,  что  седой  ничего не  знает  об  индивидуальных
настройках Феномена. Чистяков тоже ничего не знал, иначе давно бы  выболтал
своим хозяевам. - Зачем вам это нужно? - Мы хотим привести все в порядок. -
Что именно? - Глупая девчонка... Неужели  ты не видишь, что на  цивилизации
нужно поставить огромную заплатку? - Если бы не ваше оружие, все было бы  в
порядке! - Если бы  не наше оружие,  вы все давно были  бы рабами у  сраных
америкосов! - закричал седой, но потом  взял себя в руки: - Простите  меня,
Светлана Николаевна,  я погорячился.  Ваш  Феномен сработал  именно  тогда,
когда мы готовы были  вести с американцами войну  без жертв. Поверьте  мне,
никто бы не пострадал. Мы знали траекторию движения каждой их ракеты. -  Но
вы не знаете последствий  хроновзрывов! - Не вы  одни работали над  теорией
временных  пространств.   В   других  институтах   были   получены   весьма
обнадеживающие результаты. - А в каких именно,  если не секрет? - Да Бог  с
вами, какие теперь секреты!  Тем более что тех  лабораторий в Ленинграде  и
Красноярске давно уже не существует. Теперь все учёные работают здесь,  под
защитой  хронополя,  причем  уже  более   десяти  лет.  Все,  кого   успели
эвакуировать. А  весь  остальной  мир, по  вашей  милости,  превращается  в
гигантский муравейник. Он  помолчал, а  потом добавил:  - Чувствуйте  здесь
себя как дома, никто не станет ограничивать вашу свободу в рамках  убежища.
Если появятся  новые  идеи,  или  захотите  рассказать  что-нибудь  важное,
обратитесь к любому сотруднику и попросите связаться с директором. А насчёт
этого шута можете не беспокоиться: он не будет вам больше мешать.

     После того,  как седой  вышел,  вошли двое  солдат в  круглых  шлемах,
отвязали бесчувственного Чистякова и куда-то уволокли.

     Светка села за стол и заплакала. Ей было страшно. Она ничего не хотела
говорить этим людям, будь они хоть трижды правы. Что они сделали с Женькой:
ранили, убили? Что они сделают  с ней? Разум, сопротивляясь  накатывающейся
панике, шептал ей  слова утешения:  Женька жив и  здоров, с  ней ничего  не
будет, ведь не звери же они, в конце концов. Но эти слова не убеждали, ведь
эти люди хотели развязать войну, пусть не ядерную, но войну. А что будет  с
ней? Ее наверняка убьют после того, как она скажет координаты генератора  и
время его запуска.  И тут она  вспомнила еще одну  "милую" подробность:  на
столе в генераторной комнате лежали лазерные диски с записанными на них  ее
и Женьки  настройками,  и что  самое  страшное,  на одном  из  дисков  была
записана  программа,  которая  может  сделать  невосприимчивым  к   эффекту
Феномена любого  человека, и  даже  довольно многочисленную  группу  людей,
элиту...

     А могут ведь  сделать и  по-другому: отвезут все  эти материалы  сюда,
красноярским и ленинградским  ученым, которые смогут  из их  несовершенного
Феномена сделать настоящего Монстра, и не  будет пощажен ни стар, ни  млад.
Молчать, только  молчать,  кривить  губы  презрительной  улыбкой  навстречу
палачам, смеяться им в лицо...

     Что за  бред? Боже  мой,  какие пытки,  какие, блин,  улыбки?!  Просто
посадят вон  в то  кресло,  привяжут ремнями,  обклеят электродами,  и  она
выложит все, запоет как соловей  жаркой летней ночью. Остается один  выход.
Смерть? Нет, ребята, не дождетесь! Вон стоит компьютер с нужной программой.
Десять минут работы,  и до  ее памяти никто  не доберется,  даже она  сама.
Нет, это тоже  не дело:  в лучшем  случае прожить  остаток жизни  блаженной
дурочкой, не помнящей  порой и  себя... Мысли  в панике  скакали в  поисках
выхода из создавшейся ситуации, но  выход был лишь один: добровольно  сдать
координаты, и  тогда, может,  пощадят... Ну  уж нет!  Эх, если  бы здесь  был
Женька! Воспоминания о  муже вызвали  новый поток  слез: где  он сейчас,  в
каких затерялся пространствах, жив ли еще? Светка заревела во весь голос, и
чуть не пропустила самое интересное.

     План, который не сработал

     Через приоткрытую дверь доносились звуки  борьбы и истошные крики,  по
коридору кого-то тащили  волоком по полу.  Человек неистово  сопротивлялся,
вырывался, причиняя массу неудобств конвоирам,  орал, что было мочи.  Когда
процессия поравнялась с ее комнатой, Светка осторожно выглянула за дверь...
и тут же бросилась на  конвоиров. Тот, кого они  тащили, был Женька, но  не
тот Женька, что затащил меня в этот мир, а я.

     Удар приклада  свалил  Светку  с  ног,  и  она  потеряла  сознание.  Я
попытался схватить ее за руку, но меня тоже вырубили.

     Очнулись мы с ней  в темноте маленькой комнаты.  Мы лежали на полу,  а
из-под двери  пробивалась  полоска  света.  В ее  тонком  луче  можно  было
разглядеть неструганные доски пола и мелкий строительный мусор. Комнатка  и
впрямь была очень маленькая, мы со  Светкой едва помещались в ней в  длину.
Светка еще была без сознания, но дышала ровно, и я не стал её тормошить.  Я
сел, опершись на противоположную стену.

     ***

     ...Женька появился прямо в квартире. Он улыбался во весь рот, но  улыбка
его быстро погасла, когда он увидел сваленную в углу окровавленную хламиду,
в которой вернулся я. Женька побледнел: - Это чье?.. - Мое,- отозвался я  с
кровати,- они расстреляли меня и украли Светку. - Сволочи! Вот я их  сейчас
по асфальту размажу! - А что ты собираешься делать?- поинтересовался  Алик,
входя в комнату  с подносом, на  котором было  три кружки чая  и тарелка  с
печеньем. - Войду в Феномен, активирую его и найду Светку, где бы эти мрази
ее не прятали. - Погоди, не горячись. На вот лучше печенья поешь, с  чаем,-
он протянул Женьке  поднос. Тот ошалело  уставился на Алика,  но от еды  не
отказался. -  Если ты  помнишь,- продолжал  Алик, поставив  поднос на  стол
рядом с моей  кроватью,- перед  самым началом Феномена  на Урале  построили
бомбоубежище с  хронозащитой. Об  этом тебе  проболтался Чистяков,  который
тоже,  кстати,  таинственно  исчез.  Конечно,  есть  вероятность,  что  его
захватил Феномен... - Я проверял,- сказал Женька,- Чистякова нет, и никогда
не было там. Как теперь всё стало легко и просто: захотел найти человека, и
к твоим услугам абсолютная база  данных по всем жителям Земли.  Разумеется,
живым. - Значит,  все сходится. Похищение  Светки доказывает, что  Чистяков
жив и скрывается  в бомбоубежище,  причем с  хронозащитой. Ведь  похитители
были с оружием, что в нынешнем мире просто невозможно. А из этого  следует,
что для Феномена  бомбоубежище просто  недоступно, и  ты ничего  с этим  не
поделаешь.

     Но есть еще  один вариант.  Когда Женька побежал  за похитителями,  он
выскочил на крышу и  увидел вертолет. Так? Я  кивнул головой. - Перед  тем,
как в тебя выстрелили, ты видел пространство внутри вертолета? - Как сейчас
перед глазами...  - Вот  и  отлично!- Алик  улыбнулся,- теперь  тебе  нужно
представить себе  это  место и  захотеть  туда попасть.  Погоди-погоди,  не
сейчас, - он  предупреждающе дотронулся до  моей руки, видя,  что я  закрыл
глаза и пытаюсь сосредоточиться,- они еще  летят, и там полно народу.  Тебя
просто выкинут за борт, несмотря на  всю твою суггестию. Мне кажется,  этим
парням она просто по барабану.

     Процесс регенерации закончился через три  часа. После этого мы  плотно
пообедали, и Алик стал учить меня, как перемещаться в пространстве: сначала
в другую комнату, потом на вокзал и  обратно, потом в Москву и Ленинград  в
знакомые места. Полёты в дальние страны отложили на потом.

     Самым трудным и  рискованным упражнением было  появление в воздухе  на
заданной высоте.  Мы  с    Аликом выбрали  точку  в  километре  над  трубой
котельной. Поначалу мне было очень трудно вызвать у себя желание  появиться
там. Алик объяснил, что это упражнение необходимо для того, чтобы попасть в
помещения  небоскребов,  заглядывая  снаружи  в  их  окна,  или  попасть  в
безопасное место, если тебя выбросят из такого окна. Бывает всякое. А потом
было "парение" в слое воздуха определенной толщины, когда ты появляешься  в
высшей точке, потом летишь вниз  определенное время, и снова появляешься  в
высшей точке. Хватило бы желания! Но это упражнение мне очень  понравилось,
и Алику, в конце концов, пришлось напомнить  мне о том, что у нас  осталось
совсем мало времени. Сам  он "парил" изящно: не  подпрыгивал и не падал,  а
как бы висел на месте, и  лишь приглядевшись, можно было заметить, что  его
фигура слегка мерцает и имеет чуть размытые очертания.

     Дома  Алик  спросил  меня,  как   я  собираюсь  вызволять  Светку   от
супостатов. Я  сказал, что  возьму ее  в  охапку, крепко  прижму к  себе  и
исчезну, куда пожелаю.  - Все правильно, - сказал Алик, - только учти,  что
руки должны крепко  держаться друг  за друга,  чтобы образовалось  надежное
кольцо. Объятья же,  - продолжал  он, - должны  быть максимально  крепкими,
чтобы светкино тело  не выскользнуло  при перемещении.   Женька  добродушно
смотрит на  нас,  его  взгляд  как бы  говорит  нам:  "Ну-ну,  продолжайте,
ребята..." - И самое главное, - завершил Алик свои наставления, - Светка сама
должна обхватить тебя руками  и прижаться... - Какой  же ты, дедушка  Алик,
все-таки гад!- женькин голос  был сама любезность,-  Тебя хлебом не  корми,
дай только меня поизводить! - Да ладно, Женек, не сердись! Я ведь шучу!  На
самом деле...

     Вдруг лицо  его  побледнело, он  повернулся  ко мне  и  одними  губами
сказал: - Хватай его и на вокзал, быстро! Зал ожидания! Я схватил Женьку  в
охапку (руки в замок), и, прежде  чем исчезнуть, заметил в балконном  окне,
на фоне вечереющего  неба, темный силуэт,  спускающийся по веревке.  "Опять
спецназ! Что им от меня надо?"-  подумал я уже на вокзале. Через  несколько
секунд после нас появился хохочущий Алик. - Возвращайтесь, ребята, -  успел
он сказать  и исчез  в  новом взрыве  хохота. Ничего  не  поняв, я  все  же
вернулся в квартиру.

     Пейзаж за окном немного изменился, человек спустился ниже. Он был одет
в зеленую штормовку с капюшоном, перепоясанную солдатским ремнем, на нем  в
петле болтался ледоруб, полосатые  брюки и кроссовки  с приделанными к  ним
кавалерийскими шпорами.  На  голове была  надета  синяя вязаная  шапочка  с
надписью СПОРТ  и  круглые  очки сварщика.  Лицо  обрамляла  густая  черная
борода.

     Алик сидел в кресле, перегнувшись пополам, и смеялся так, что  дрожали
стекла. Из  глаз его  катились слезы.  - Это  же Борька-Альпинист...  Мы  с
Женькой подошли ближе к  окну. Человек, висевший на  веревке, увидел нас  и
забормотал:

     Бойтесь, о горные тролли
     Я - покоритель Монблана,
     Мне нипочем, Гималаи,
     Чёрные ваши пещеры...

     Тут засмеялись и мы. Человек за  окном уставился на нас, забормотал  с
новой силой и стал подниматься вверх. Вот тебе и Борька-Альпинист,-  сказал
Алик. Работал себе учителем физкультуры в семнадцатой школе, и как-то  раз,
на  курсах   повышения  квалификации,   влюбился  в   инструкторшу   секции
альпинизма. Каждое лето ездил с  ней, то на Памир,  то на Кавказ, пока  она
как-то раз  не встретила  гарячэго  грузына. После  этого  он вбил  себе  в
голову, что его  невесту похитил  горный тролль. Стал  лазать по  городским
многоэтажкам, за  что несколько  раз лежал  в дурдоме.  А вообще  он  тихий
незлобивый  человек.  Как  и  многие  сумасшедшие,  действию  Феномена   не
подвержен.

     - Кстати, а как поживает сам Феномен?- спросил Алик Женьку. - Там  еще
много  чего  предстоит  поменять,  но  уже  сегодня  принудительной  потери
сознания не будет. Перенесутся только те, кто уснул естественным сном. А  в
перспективе... -  До  перспективы нам  еще  надо дожить,-  сказал  Алик.  А
сегодня нам нужно освободить Светку. Короче, делаем так: - Алик  повернулся
ко мне -  сначала ты  проникаешь в  убежище, находишь  ее и  телепортируешь
сюда. Потом,  уже  вместе,  мы  попадаем туда  снова  и  выводим  из  строя
энергетическую установку. Хронозащита исчезает. После этого Женька включает
Феномен в прежнем режиме, и всех этих вояк разносит по всему миру.

     - Послушай, Алик,  а  зачем  ты  просил меня  не  спать,-  меня  давно
интересовал этот  вопрос,  да вот  все  времени не  находилось  задать  его
"соседу". - Когда это? -  Не прошло еще и трех  дней. - Что-то я не  помню,
наверное, пьяный был. - Тебя, пожалуй,  напоишь! - Да, правда, я что-то  не
припоминаю, - Алик  слишком усердно  делал страдальчески-растерянное  лицо,
чтобы я ему мог  поверить. - Не  хочешь - не говори,-  мне не была  понятна
причина его неумелых ужимок, и я решил не настаивать на ответе: если  будет
нужно, он  все  расскажет  сам.  -  Да что  уж  там...    -  Женька  смущённо
откашлялся, помолчал,  потом  продолжил: -  Мы  с Аликом  искали  человека,
похожего на меня, но чуть-чуть отличного, потому как я сам не смог бы тогда
войти в Феномен; а нашли твой мир  сразу, как будто кто-то нас туда  привёл
за ручку. Естественно, что у  меня был ключ от  твоей квартиры, мы с  тобой
настолько похожи, что совпали  даже замки. Извини, что  не стали звонить  в
дверь, ведь в вашем мире не принято  принимать гостей ночью. - У нас  также
не принято без спроса проникать в  чужие квартиры. Но для вас это,  видимо,
сущий пустяк.  Кажется,  я понял,  зачем  ты, Алик,  призывал  меня  бдить.
Продолжайте, господа домушники... - Мы вошли, чуть не загремели в коридоре,
а когда  зашли в  спальню, я  решил  сначала тебя  разбудить... -  Ну,  чтобы
поговорить там, спросить  твоего разрешения... -  добавил Алик. -  Я как  всё
равно чувствовал... - Так вот, -  продолжил Женька. - Я дотронулся до  твоего
плеча, а ты взял и так быстренько исчез... И мы решили, что я должен побыть в
твоём мире, чтобы не произошёл обратный скачок.

     Я посмотрел на своего  двойника и решил  пока подождать, не  тормошить
его своими  вопросами:  не  до  того  ему  сейчас.  Беспокоится  о  Светке,
наверное, места себе не находит, а тут еще Алик со своими подколками, да  и
я тоже хорош... Поэтому я решил не поднимать эту тему и обратился к  Алику:
- Как ты думаешь, зачем они ее  похитили? - Тут возможно два варианта:  они
хотят получить от нее какие-то сведения, то, чего не знает ни Чистяков,  ни
остальные. Или профессору срочно понадобилась ассистентка. - Как они вообще
вышли на нее, ведь изначально не было известно, где она находится? - Скорее
всего, у них имеются  видеокамеры, может быть, в  универе, может, вообще  в
каждом  городе  их  тысячами  понатыкано...  -  Да,  нерядовое  убежище  мы
собираемся штурмовать,- вздохнул Женька.

     То, что это действительно так,  я убедился сразу, как только  выбрался
из вертолета. Взвыла  сирена, замигали  лампочки, послышался  топот ног.  Я
спокойно дал скрутить  себя, а когда  меня поместили в  камеру недалеко  от
вертолетной площадки, снова оказался там, откуда меня забрали. Снова завыла
сирена и все  повторилось сначала,  но на этот  раз меня  повели дальше  по
тоннелю, затем вывели в освещенный коридор. И тут я решил, что пора. Я стал
извиваться в руках  конвоиров, но  странные солдаты в  круглых шлемах  лишь
плотнее сомкнулись вокруг меня. Я орал всякую чушь и делал вид, что пытаюсь
бежать, но это не производило на  них должного впечатления, они шли,  будто
бы ничего и не происходило, только крепче взяли меня под руки. Мы повернули
в коридор, в стенах которого были бронированные двери, а сверху к каждой по
узкому  тоннелю  спускалась  винтовая  лестница.  Посредине,  между   двумя
соседними  дверями,  в   стенах  были   видны  шлюзовые   ниши:  в   случае
необходимости весь  коридор перегораживался  наглухо наподобие  корабельных
переборок. Я заорал что было мочи, обвис на руках круглоголовых  конвоиров,
стал биться и вырываться.

     А возле третьей по счету двери к нам наперерез бросилась Светка.

     ...Я осторожно потряс ее за плечо: - Вставай, нам пора отсюда уходить!
Светка открыла глаза,  осторожно потрогала  затылок: - О,  Боже! Как  болит
голова! У меня были те же проблемы. - А я тебе еще вчера говорил: последние
полрюмки были лишними!

     Светка тихонечко засмеялась. Потом, посмотрела на меня и, видимо узрев
в слабом  свете пробивающуюся  на моем  лбу шишку,  засмеялась еще  громче.
Через минуту  мы  оба катались  по  полу и  рыдали  от смеха,  не  в  силах
остановиться. Светка первая пришла в себя: - Жень, а как ты здесь очутился?
Тебя тоже похитили  эти круглоголовые? -  Нет, я сам  сюда пробрался. -  Но
как?! Ведь там  наверху толстенная  бронеплита! -  Это для  меня теперь  не
препятствие. Понимаешь, Света, я теперь такой же, как твой "дедушка"  Алик.
Мне нет преград. Ни в  море, ни на суше... -  Так значит ты, как он,  попал
под зеленый луч? - Было дело - И тебя... инициировали, так же как его? - Да
Светка вдруг обняла меня, и стала  целовать мое лицо, губы, лоб, волосы.  -
Милый мой  Женька,  очарованный странник...  Гладя  ее волосы  и  возвращая
поцелуи, я  даже  не удивился  тому,  что она  называет  меня так  же,  как
двадцать лет назад  меня называла  другая женщина,  так похожая  на нее.  -
Пойдем отсюда...  Я  крепко обнял  Светку,  прижал  ее к  себе,  и  пожелал
очутиться в ее квартире. Будь, что будет! Алик меня поймет, а с  Женькой...
ну там  увидим.  Сознание  на  секунду померкло,  и  мы  перенеслись...  на
вертолетную площадку  бомбоубежища.  И  тут же  завыли  сирены.  Ничего  не
понимаю! Еще один  скачок -  и мы в  коридоре с  винтовыми лестницами.  Что
происходит?- я приготовился к новому прыжку, но Светка вывернулась из  моих
объятий, взяла за руку  и потащила к одной  из дверей. Дверь была  заперта.
Светка набрала код,  но это  ни к чему  не привело.  Тогда она  прошептала:
"Переносись в мою лабораторию!" Я  так и сделал и,  о чудо, мы оказались  в
помещении с длинным столом и массой научной аппаратуры.

     Сразу было видно,  что это не  то помещение, в  котором мне  прививали
навыки суггестии, но очень на него похожее. Конечно же, не было окон. Возле
двери стояла пирамида с автоматами, а в  углу - ящик с патронами. На  столе
не было  ничего,  только  островерхий  белый  колпак  с  черными  помпонами
свешивался с края, как унылый флаг капитуляции.

     - Вот это  номер, -  я  сел в  испытательское  кресло и  воззрился  на
Светку, включающую компьютер. - Мы  с Аликом тренировали телепортацию, и  у
меня всегда все получалось! Ни разу не было промаха! - Кажется, я поняла, в
чем здесь дело,- сказала Светка и вывела в пространство трехмерную  схему.-
Вот, смотри.  Вот это  - наше  обычное пространство,  а вот  это -  обычное
время.  Течет  себе  и  течет.  А  вот  что  получается,  когда  включается
хронозащита - плоскость временных координат  на входе и на выходе  меняются
полюсами.  Получается  маленькая  такая  бутылочка  Клейна,   четырехмерная
структура, где  внешнее пространство  равно  внутреннему, с  той  небольшой
разницей, что попасть в  него можно, а вот  вернуться обратно нельзя,  если
включена хронозащита, и даже телепортация  здесь бессильна. И нам до  конца
дней своих придется скрываться от круглоголовых. - Не грусти, принцесса,- я
сел рядом  и  прогладил  Светку  по голове.  Нам  надо  всего-то  отключить
хронозащиту. Всего-то.

     В компьютере Чистякова нам удалось разыскать общую схему  хронозащиты,
но, ни паролей, ни  точек выхода там указано  не было. Профессор просто  не
имел для этого доступа, и схема в его машине не содержала ничего полезного.
- Странно,  Женька,-  сказала Светка,  наудачу  открывая папки  на  рабочем
столе,- а почему  нас никто  не ловит?  - А  зачем вас  ловить? -  раздался
откуда-то сверху бархатный баритон. - Вы  и так никуда отсюда не  денетесь!
Да вам и незачем куда-то бежать. Вы дома.

     Казалось,  я  знал  его  всегда,  с  самого  рождения.  Он  защищал  и
успокаивал, вел сквозь жизненные невзгоды к тихой уютной гавани, защищенной
со всех сторон неприступными скалами. Раньше о таком и мечтать было  нельзя
тому,  кто,  поступив  в  универ   после  армии,  сразу  подсел  на   иглу.
Продержавшись каким-то чудом  до четвертого курса,  со студенческой  скамьи
попал сразу  на зону  за кражу  на вокзале.  А она  ждала его  три года,  и
дождалась, стерва,  чтобы снова  впустить в  него свои  когти. И  вот  даже
теперь, когда  до счастья  остался  один шаг,  один-единственный  маленький
шажок, она  снова  встала  на его  пути,  и  все скрипит  и  скрипит  своим
уродливым поганым ртом: "Женька,  опомнись! Женя, очнись!"  Но на этот  раз
она доигралась.  Голос-защитник, голос-друг  шепчет в левое ухо: "За  твоей
спиной  волшебная  дверь.  Выйди  в  нее,  и  ты  навсегда  покинешь   этот
безобразный мир. Но выйди один. Оставь эту тварь догнивать здесь. "Как?"  -
эхо его мысли пересекло Вселенную от края до края.

     Мерзкая тварь подползала все ближе и ближе, и вот уже она хватает тебя
за руки,  повторяя гнусавым  рефреном:  "Женька, опомнись,  Женя,  очнись!"
Голос-защитник, голос-друг шепчет в  левое ухо: "Сзади оружейная  пирамида.
Возьми автомат!" Он всегда ненавидел оружие и даже в армии, после  стрельб,
тщательно, по нескольку  раз мыл  руки с  мылом. Но  сейчас особый  случай.
Сейчас решается его  судьба. Он  берёт автомат  из пирамиды  за ствол,  как
дубинку. Голос-защитник, голос-друг шепчет  в левое ухо:  "А теперь бей  её
прикладом по  голове!  Бей и  сразу  уходи!  Тогда она  тебя  не  догонит!"
Презренная тварь корчится где-то в ногах, продолжая повторять свою  гнусную
бессмыслицу. Он  поднимает  оружие, но  вдруг  перехватывает его  в  боевое
положение, снимает с предохранителя, досылает патрон и даёт длинную очередь
в потолок.

     Голос-защитник, голос-друг верещит в левом ухе, постепенно затихая.

     Я очнулся  на полу.  Рядом лежал  автомат, в  воздухе пахло  пороховой
гарью. Светка  сидела возле  моих ног,  уставившись в  стену  бессмысленным
взглядом.   Из   разорванного   очередью   потолка   свисали    электронные
внутренности. Слева от меня на тонком проводе болтался, похожий на  летучую
мышь, динамик-всечастотник.  Его  "крылья",  генераторы  инфразвука,  слабо
трепыхались,  а  из  среднего   динамика  доносился  едва  слышный   шепот:
"Голос-защитник, голос-друг приказывает тебе..."  Я встал с пола и подобрал
автомат, сменил рожок и  закинул автомат за  плечо. Затем оборвал  динамик.
Дверь в коридор была открыта, но там  пока все было тихо. Странно, ведь  на
звук стрельбы должен был сбежаться весь местный гарнизон! Я закрыл дверь на
замок и подошел  к Светке.  - Ни  за что  на свете,-  сказала она,-  нельзя
допустить, чтобы эти  люди... хотя  какие это люди...  чтобы эти  завладели
кодами Феномена. Женька, унеси меня туда, где нас никто не найдет.

     И я с удовольствием выполнил ее просьбу.

     Что видела Светка, я так и не узнал. Как-то раз я пытался расспросить,
что говорил ей голос-друг,  но она лишь промолчала,  плотно сжав губы, и  я
больше никогда не спрашивал ее об этом.

     Лестница

     Место, куда мы  попали, оказалось большой  подземной пещерой. Стены  и
потолок ее светились неярким голубоватым светом и отражались в  неподвижном
зеркале воды. Озеро было большое и едва не доставало стен, отгороженное  от
них узкой  кромкой  берега. Мы  со  Светкой стояли  на  каменной  лестнице,
спускавшейся из наклонного тоннеля и уходившей вглубь озера. Его своды тоже
светились, иногда свечение принимало причудливые  формы, порой на стенах  и
потолке можно было различить фигурки животных, людей и каких-то  непонятных
существ  с  переменным  количеством   лап  и  крыльев.  Ступени   покрывала
замысловатая вязь  рун, они  светились переливчатым  изумрудным светом.  Их
замысловатый  узор  притягивал  внимание,   как  магнит,  оторваться   было
невозможно.  Я сидел на корточки, вперившись в незнакомые письмена, как под
гипнозом. Иногда  мне  чудились  странные  звуки.  Их  гармоничные  аккорды
проникали в душу, порождая желание узнать...

     Светка трясла  меня  за плечи:  -  Женька,  да что  с  тобой?  Очнись!
Растревоженный, я очнулся: - Представляешь, если пристально смотреть на эти
рисунки, они  начинают  звучать! -  Я  читала о  чем-то  подобном.  Сейчас,
сейчас... Вспомнила! В трех номерах  "Техники - Молодежи" печатали  заметки
одного уфимского  врача, он  был в  командировке в  дружественном Китае,  в
Тибете. Там ему рассказывали  про говорящие рисунки-надписи на  неизвестном
языке, всплывавшие в сознании человека радостью узнавания, про войны  седой
древности, войны богов и  людей. Якобы, когда боги  победили на земле и  на
небе, оставшиеся в живых люди спустились в пещеры Тибета, Урала и  Яблочных
гор Атлантиды.  Было  так  интересно,  редакция  обещала  продолжение,  но,
видать, не сложилось...

     Вот это да! Я в своё время читал книгу уфимского врача о путешествии в
Тибет, но в моём мире, ни о каких  войнах богов с людьми в этой книге  речи
не шло, а в  пещеры уходили прародители человечества  - лемурийцы, а  потом
атланты. Но  о  древних пещерах  Урала  я  слышал, якобы  кто-то  из  наших
спелеологов с геофака спускался туда, и  даже что-то видел там такое. Да  и
Бажов, наверняка, писал свои сказы не на пустом месте.

     Делать было нечего. Возвратиться назад, в обычный мир, мы не могли,  а
переноситься в лабиринты  бомбоубежища и  сдаваться на  милость военным  не
имело ни смысла, да и не возникало желания. Очень хотелось есть, но превыше
голода была жажда  узнать, куда приведёт  эта лестница, что  ждёт нас  там,
наверху. Светка  взяла  меня  за руку,  и  мы,  как  школьники-первоклашки,
вступили на дорогу Знаний.

     Первая ступень  встретила нас  тишиной.  На мраморных  плитах  площади
лежали жёлтые  осенние листья.  Над головой  высоким куполом  синело  небо.
Старые горы со сглаженными вершинами поднимались на горизонте. Откуда-то из
глубин памяти всплыло и обрело себя знание: Авалон, Яблочная земля. Хоть мы
и находились в подземельях Урала, не  было сомнений в том, что наша  дорога
начинается именно там, в древней Атлантиде.

     Перед нами появился гид - мужчина  средних лет в одежде вроде  римской
тоги, перепоясанной кожаным ремнём, вышитым золотыми и серебряными  нитями.
Он повёл нас, и  мы, шагая со ступени  на ступень, слушали его  невероятный
рассказ. Действительно, боги создали человека  по своему образу и  подобию.
Но не для духовного совершенствования, и не для прославления себя  любимых,
как пели жрецы во все времена во всех храмах Земли.

     Боги создали человека для охоты, причём человек и был дичью.

     Тело человека  было подобно  телу своих  создателей: сильное,  ловкое,
выносливое, с одной лишь разницей - оно не было бессмертным. Острый  цепкий
ум - для того, чтобы выживать в любых условиях. Боги не хотели, чтобы дичь,
безвольно мемекая, сама  шла под выстрелы  охотников, поэтому  неоднократно
"входили к дочерям человеческим", дабы улучшить породу будущих жертв.

     Первых людей боги поселили на  склонах Яблочных гор, уже тогда  весьма
почтенных и пологих.  Потом они расселили  людей по всей  планете, дали  им
размножиться. На Земле образовались селения, потом города.  Прошло  немного
времени, и  все  люди  переселились на  природу,  в  маленькие  деревенские
общины, а города оставили учёным,  строившим там свои обсерватории.  Каждую
сельскую общину возглавлял Учитель,  связанный незримо со всеми  остальными
Учителями на планете. В те времена не было ни войн, ни голода, ни болезней.
Люди жили в гармонии с собой и  с окружающим миром. Лишь кое-где, в  лесной
глуши или в горах, совершенствовали  боевые навыки отшельники, не  забывшие
ещё тех времён, когда и они были богами. Не было науки и искусства таких, к
которым привыкли мы,  современные люди, было  Миропонимание, грубо  говоря,
познание внешнего мира, пропущенное через внутренний мир.  Не было  истории
- люди помнили свои прошлые воплощения.

     Зато неожиданно развилась наука, подобная нашей археологии: люди часто
находили в древних  окаменелостях следы  былых цивилизаций  и долго  ломали
головы над  их происхождением  - они  точно знали,  что боги  заселили  ими
землю, создав им тела по  своему образу и подобию, и  до них здесь не  жили
разумные существа.   ... Рассказ сопровождался  картинками этих находок:  вот
окаменевший след подошвы явно  современных мне ботинок, прошитых  фабричным
способом, вот  простая железная  эмалированная  кружка, вросшая  в  древний
песчаник, складной швейцарский нож, торчащий  из глыбы мрамора, совсем  как
меч короля Артура, серебряная цепочка...  А это что? Цифровой фотоаппарат?!..
Неужели это наши потомки научились путешествовать во времени? Да нет, какие
потомки! Вещи-то из нашей эпохи, а фотоаппарат вообще почти как мой...

     Тем временем голос  продолжал. О,  как радовались они  тогда, на  заре
времён, бесплотные  духи, вдруг  получившие возможность  жить в  физическом
мире! Жить!  Ступать  ногами по  твёрдой  земле, дышать  воздухом,  видеть,
слышать, обонять, осязать!  Рождаться и  умирать, чтобы  снова родиться,  и
жить так вечно! Богов они чтили, но без фанатизма, отдавали им должное  как
создателям их тел, не  более того, воспринимали их  как старших братьев.  И
вот, когда боги вернулись, чтобы  развлечься охотой на людей, их  встретила
крепкая цивилизация, вступившая в предкосмическую эру.

     До этого люди не  знали ни крупных войн,  ни мелких конфликтов.  Разве
что весной,  перед началом  полевых  работ, проходили  ритуальные  поединки
между молодыми мужчинами за право посвататься к девушке, если случалось. Но
это было очень редко. Оружия не было вообще, разве что охотничьи луки, ножи
да рогатины.

     И вот в один  не очень прекрасный день  на эту пасторальную планету  с
рёвом и свистом  опустились те,  кто когда-то  заселил её  людьми. Боги  не
объявили о себе,  не пошли  к Учителям,  чтобы высказать  свои претензии  и
обиды на род людской. Они сразу же стали убивать.

     Из корабля-матки  вылетели сотни  гравиплатформ, неся  жаждущих  крови
богов. Они  распределились  по  секторам, равномерно  охватив  всю  планету
убийственной сетью. Потом бросились вниз, настигая и поражая.

     Эх, разлетелась по планете весёлая воздушная конница! Кто из  лазерных
пулемётов и плазменных ружей, кто из древних огнестрельных, а кто из луков,
убивали боги людей,  не разбирая: мужчин  и женщин, стариков  и детей.  Кто
больше?!  Гоняли  толпы  по  полям,  косили  очередями,  прицельно   убивая
одиночными выстрелами. Отрезали  головы убитых в  качестве трофеев, а  тела
бросали на земле. Записывали  свою охоту в  память бортовых компьютеров.  К
ночи умаялись, пресытившись кровью, и полетели хвастаться добычей.


     Через Учителей весть об убийцах  с неба мгновенно распространилась  по
всей планете, туда, где ещё не появлялись Охотники-убийцы. Через день  люди
более-менее отошли от потрясения, и Учителям удалось собрать почти всех, но
некоторые ударились в панику и  бросились, не разбирая дороги, прятаться  и
спасаться. Тех, кто не утерял хладнокровия и не побежал, куда глаза глядят,
Учителя собирали вместе, тесными группами, и переносили в безопасные места,
чаще всего в подземные пещеры. В эти пещеры невозможно было попасть обычным
путем: вход либо  находился под водой,  либо был засыпан  обвалом. Те,  кто

владел телекинезом, ближайшие  помощники учителя,  обеспечивали людей  всем
необходимым. Учителя снова  и снова выходили  на поверхность, собирая  тех,
кто пытался спрятаться. Случалось, что и сами они попадали под огонь, но им
всегда удавалось уйти. К концу  третьего дня боги с удивлением  обнаружили,
что дичь пропала.  Те жалкие полсотни  тысяч убитых, что  лежали сейчас  на
поверхности, никак  не  соответствовали  численности  населения  по  данным
космической разведки. Значит, попрятались!

     Жажда  убивать  требовала   действий.  В   ночное  небо   выскользнули
разведчики-беспилотники. Они-то  и увидели  людей, появляющихся  как бы  из
ниоткуда и  исчезающих в  никуда. Те,  что прилетели  поохотиться, не  были
особо великого  ума. Они  - отпрыски  знатных родов,  были просто  "золотой
молодежью" местного разлива. Но и им было понятно, что немного опоздали,  и
планета может дать  им серьезный  отпор. Надо было  уходить или  привлекать
серьезные силы, могущие раз и навсегда решить вопрос с новой  цивилизацией.
Боги не любили конкурентов.

     Когда они  сами  стояли  только  в начале  своего  пути,  им  пришлось
выдержать многовековую войну с населявшим их родную планету вторым разумным
видом.  Это  были  дрэки  -  так  называли  себя  разумные  ящеры.   Помимо
превосходства в физической силе они обладали острым безжалостным умом.  Они
были бескомпромиссны  и  жестоки.  Не  раз  предкам  богов  грозило  полное
уничтожение. Выжить, а потом и победить дрэков им помогла развитая интуиция
и  безрассудная  смелость,  подпитываемая  глубинным  ужасом  перед  полным
уничтожением. Воевали  все:  мужчины, женщины  и  дети. Редко  кто  из  них
доживал до сорока земных лет. Ящеры сопротивлялись до последнего, им не был
ведом страх, поэтому их пришлось истребить всех до единого.

     Нынешние боги  были также  безрассудно смелы,  и также  в глубинах  их
божественных душ скрывался страх потерпеть поражение. И, главное, от  кого?
От собственных творений, пусть даже и похожих на них почти во всем.

     И опять  полетели  "железные  птицы".  На  малой  высоте,  над  самыми
верхушками деревьев, а на открытой местности и вовсе становясь  невидимыми,
они искали  свою  законную добычу.  Планета  словно вымерла,  словно  здесь
никогда и не было людей.

     Уже неделю  продолжалось  это  изматывающее  выслеживание.  Даже  боги
устали  от  круглосуточных  патрулирований.   Все  чаще  среди  них   стали
раздаваться  голоса  о  нанесении  устрашающего  гравитационного  удара  по
планете. Человек  испытывает  при  этом  адские  муки  и  безумное  желание
двигаться вверх. Чем выше он находится,  тем меньшая сила тяжести давит  на
его тело, туманит его разум. Даже боги не все могли достойно переносить эту
пытку. Боги знали, что люди прячутся под землей, но пока не применяли  свое
страшное оружие. Это было бы неспортивно.

     Люди тоже догадывались о чем-то подобном. И они решили действовать.

     Миропонимание  учило,  что  каждый  предмет  суть  аккорд,  отдельными
звуками которого являются его свойства.  Если знать как, то можно  изменить
одно свойство  предмета  так,  что  другие  останутся  прежними.  Например,
сделать человека невидимым, или многотонный камень легким как перо. А можно
сделать так, что обычное вещество станет мощнейшей взрывчаткой.

     ... Охотник  заметил  человека,  собиравшего  хворост  на  краю  леса,
покрывавшего горные склоны.  Человек тоже заметил  Охотника и побежал.  Шем
(индивидуальный летательный аппарат богов)  поднялся чуть повыше, и  пилоту
было хорошо видно,  как человек  пытается укрыться  за огромными  валунами,
пробираясь к пещере. Охотник подумал,  что двигаясь за беглецом, он  сможет
найти убежище, в котором есть и другие, и вот тогда...  Человек уже добежал
до входа. Шем поймал его в перекрестье своей следящей системы. Теперь, куда
бы он ни свернул, хоть в самый запутанный лабиринт, аппарат не выпустит его
из виду. В последней войне с дрэками она показала себя с лучшей стороны,  и
с тех  пор  только  совершенствовалась.  Человек  скрылся  в  темноте,  шем
бесшумно последовал за ним.

     Через час  Охотник  ощутил  смутное  беспокойство.  Лабиринт  оказался
огромным и разветвленным, но человек двигался в нем уверенно и ходко,  хотя
по всем  расчетам,  давно уже  должен  был  выдохнуться и  упасть  к  ногам
преследователя.  Охотник  решил  убить   человека,  а  потом  вернуться   с
товарищами и, кто знает,  найти остальных. Шем  ринулся вперед, но  человек
вдруг с невероятной скоростью побежал по  отвесной стене и скрылся в  узкой
щели под потолком. Охотник остался  один. В недоумении он пошарил  системой
захвата цели вокруг себя, и недоумение его выросло еще: система показывала,
что здесь  никогда  не  было  ничего  живого  крупнее  летучей  мыши.  Надо
выбираться, подумал он и включил навигатор на обратный ход. Шем не двинулся
с места. Охотник взглянул на экран  и обомлел - память прибора была  пуста.
Оставалось одно - прыжок через четвертое измерение, экстренное  возвращение
на базу. Теперь  он не  сможет вернуться сюда  с друзьями,  его выбросит  в
обычное пространство  недалеко  от  корабля-матки.  Придется  начинать  все
сначала. Охотник  дернул рычаг  возврата  - и  опять ничего  не  произошло.
Гравилёт остался на месте.  Теперь нужно уходить  одному. Нет ничего  более
позорного для воина, чем  бросить свой шем и  бежать через Тоннель  Разума.
Сдаться обстоятельствам, выпасть голым в кают-компании на потеху  остальным
Охотникам. Но другого пути у него не было. Пилот сосредоточился,  попытался
представить цель  прыжка, и  не смог.  Перед внутренним  взором  проплывали
бесполезные  бессмысленные  видения.   Он  попытался  еще   раз,  и   снова
безуспешно. Что-то происходило в этом мире,  чего не может быть никогда.  В
принципе. Даже  возле  черных  дыр, за  границей  сферы  невозврата  (сфера
Шварцшильда - граница пространства возле  черной дыры, за которую не  может
вырваться даже свет - прим.  автора) Тоннель Разума срабатывал  безотказно.
Что же это такое? На что мы замахнулись в своей необъятной гордыне?!  Краем
глаза Охотник заметил  движение. Резко  обернувшись, он  увидел два  желтых
глаза, сверкнувших в кромешной тьме пещеры. Эти глаза ни с чем не спутаешь.
Дрэки! Не может быть! Охотник попытался опустить силовой колпак. Ничего  не
получилось. Глаза мелькнули с  другой стороны, уже  гораздо ближе. А  потом
ящер появился  прямо  перед Охотником.  Боги  были храбрыми  воинами  и  не
боялись смерти. Но, взглянув в глаза дрэку, пилот задрожал и полез в  самый
дальний угол  кабины.  Здесь  с  ним  могло  произойти  то,  что  потом  на
протяжении вечности будет отзываться болью и стыдом в искалеченной душе,  и
она будет  умолять  о темных  водах  Забвения. Разумная  рептилия  прыгнула
вовнутрь, в кабину,  в тело, в  душу, в  самый дух его,  и Охотник  потерял
сознание.

     Шем стоял  на поляне,  на  опушке леса,  а  над ним  звездным  куполом
раскинулась ночь. Охотник открыл глаза и  посмотрел на приборы. Все было  в
порядке, и даже навигатор  светился золотым. Это было  хорошо - его  память
содержала весь полет  по пещере, в  чем Охотник тут  же и убедился.  Сейчас
нужно идти на базу, передать  товарищам радостную весть - завтра  ожидается
большая игра.  Память услужливо  подсказывала,  что труп  человека  остался
лежать в лабиринте,  а голова...  А голова  лежала в  кабине, в  прозрачном
контейнере и смотрела на Охотника мертвыми глазами. Вот это удача! Но когда
он успел  отрезать  голову?  Охотник  слабо  помнил  подробности,  кажется,
загнанный в тупик, человек  бросился на него с  камнем... Но теперь это  не
важно. Пилот мягко тронул панель, и шем взмыл в ночное небо.

     Общий вызов  на  базу  удивил  всех. Пилоты  бросали  свои  сектора  и
поднимались на орбиту.  Все ангары корабля-матки  были открыты, и  Охотники
быстро  занимали  места  внутри.  Когда  все  собрались,  их  пригласили  в
кают-компанию. На  середину  вышел  Охотник,  державший  за  волосы  голову
человека. - Я нашел пещеру, где прячется добыча! - Он посмотрел на трофей в
руке и  самодовольно добавил:  - Он  был  необычайно ловок  и хитер!  Но  я
оказался хитрее! Все одобрительно загудели: - Слава герою! Слава герою!

     А потом вдруг затихли на полуслове и уставились на голову, что все еще
держал в  руках молодой  Охотник.  Голова обвела  всех мертвым  взглядом  и
сказала: - Когда-то  вы создали  нас, и  в ответ  мы чтили  вас. Теперь  вы
убиваете нас,  и вот  смерть  пришла, чтобы  забрать вас.  Гробовая  тишина
стояла в  кают-компании огромного  космического корабля.  И в  этой  тишине
прозвучал приговор: - Так  умрите все! Никто  не успел среагировать,  когда
изо рта головы  выпал маленький шарик  антиматерии. И еще  до того, как  он
коснулся  пола,  молодой  Охотник  понял,  почему  он  будет  искать   воды
Забвения...

     Вспышка превратила ночь в день на  всей планете. В Северной Африке  от
нестерпимого жара  горела  саванна, закипали  реки.  Но среди  людей  жертв
больше не было.

     На планете -  родине богов возвращения  Охотников ждали примерно  один
земной год. Затем в околоземное пространство прыгнул корабль-разведчик.  На
орбите он не обнаружил  ни корабля-матки, ни  его обломков, только  десятка
два астероидов  явно природного  происхождения. На  планете тоже  все  было
спокойно, население  попряталось, что,  впрочем, вполне  естественно  после
Большой охоты. Наверное,  решили боги, охотники  ушли развлекаться  дальше,
ведь у богов были воистину божественные угодья.

     Лишь через пятнадцать земных лет боги узнали правду: среди них родился
один из Охотников,  принимавших участие в  той злополучной экспедиции.  Как
только он стал способен разговаривать,  бывший Охотник рассказал все  своей
новой матери, а от нее узнали остальные, и было принято решение -  покарать
строптивую планету. К Земле отправилась другая экспедиция.

     ...Мы со Светкой слушали, затаив дыхание, а голос продолжал, и  образы
минувших дней давно забытой эпохи сменяли друг друга неспешной чередой...

     Теперь всё было иначе. На орбиту Земли вышли из гиперпространства  три
космические  крепости,  два   десятка  тяжелых   линкоров,  десятки   тысяч
космических  истребителей  и  бомбардировщиков,   способных  вести  бой   в
атмосфере планет. Тысячи десантных кораблей  несли в своих трюмах  двадцать
пять миллионов  солдат-роботов.  На  каждого  землянина,  включая  детей  и
глубоких стариков, их приходилось примерно по двадцать многоруких монстров.
На  одном  из  линкоров,   скромно  пристроившемся  в  арьергарде   боевого
построения, находился  Убийца Планет  - самая  мощная гравитационная  пушка
Космического Флота  богов.  Но  это  на случай,  если  не  удастся  сломить
сопротивление обороняющихся.  Впрочем,  раньше  до Убийцы  Планет  дело  не
доходило.  Линкоры   были   вооружены  атомными   ракетами,   лазерными   и
гравитационными пушками, сминающими даже камни,  то же вооружение, но  чуть
менее  мощное,  стояло  на  истребителях  и  бомбардировщиках.  Космические
крепости служили для  них базами, их  защищали силовые поля.  Богов в  этой
экспедиции было  немного  -  только старшие  офицеры  на  случай  нештатных
ситуаций. Всем остальным управляли роботы.

     Люди тоже не теряли времени даром.  Понимая, что им не избежать  мести
богов, за пятнадцать лет они покрыли планету сетью больших и малых каменных
пирамид,  а   на  полюсах   установили  ледяные.   Эти  пирамиды   и   были
противокосмической защитой, с легкостью преодолевавшей любые экраны. Защита
была основана на изменении статистической вероятности атомов цели. Вещество
как бы начинало сомневаться в собственном существовании, в результате  чего
распадалось на кварки и исчезало.

     На Луне поставили генераторы  противозащиты. Это оружие снимало  любые
экраны, полевые и гравитационные, после  чего вражеские корабли можно  было
уничтожать любыми доступными средствами. А для особо непонятливых на орбите
были припасены несколько камушков - астероидов, состоявших из  антиматерии.
В сочетании с лунным комплексом они должны были отлично сработать.

     У людей  не было  приборов, способных  управлять всем  этим  оборонным
арсеналом, и они использовали провидцев - тех, кто мог заглянуть в  будущее
и узнать, как нужно поступить, чтобы достичь цели, или поразить цель.  Люди
не боялись  смерти, ведь  жизнь  их тел  была  короткой, а  память  прошлых
воплощений -  крепкой.  Но  с потерями  все  равно  приходилось  считаться.
Учителя  прикинули  шансы   -  при   самой  удачной   победе,  если   будут
задействованы все средства обороны, самые минимальные потери Земли составят
от 70 до  80 процентов населения.  За 15 лет  невозможно создать  настоящую
систему космической обороны, да и не воевали они до этого никогда.

     Как и 15 лет назад, Учителя увели людей под землю, в надежные убежища,
где было  вдоволь  запасов. Эти  пещеры  не  имели входов  снаружи,  но,  в
принципе, если погибнет человек, приведший сюда людей, можно было пробиться
на волю, просто на это ушло бы много времени, не один год. Но пока  Учителя
находились рядом со своими, и у людей не было причин для паники.

     ...Великие предки! Китайцы  верят, что Золотой  век уже прошел.  Может
быть, они правы.  В те далекие  времена, о которых  нам рассказывали,  люди
были чистыми и добрыми, честными и справедливыми. Когда-то, несчетную  тьму
тысячелетий назад, они сами были богами. Проиграв во Вселенской битве,  они
лишились способности создавать  законы природы,  но не забыли  о доброте  и
чести. О той далекой  астральной войне не помнил  почти никто, только  лишь
чудаки-отшельники все еще практиковали забытые техники и приемы...

     Космическая эскадра богов  разворачивала боевые порядки.  А внизу,  на
Земле, Посвященные замерли в пирамидах,  ожидая первого удара: несмотря  ни
на что,  они  чтили своих  богов-создателей,  и верили  в  их  неизреченную
мудрость, а вера иррациональна...  И если все же  боги нападут, люди  будут
только защищаться. И  вот космические  крепости раскрыли свои  ангары, и  в
пространство устремились десятки  тысяч железных  ос. Десантные  транспорты
выходили на расчетные  орбиты, а  внутри них пробуждались  от мертвого  сна
безжалостные многорукие механизмы. Боги  знали о том,  что люди первыми  не
нападут, и поэтому расставляли свои силы  основательно и не торопясь, и  не
выставляли пока защитные экраны.

     Все шло по намеченному сценарию: боги наступали, люди ждали. Но тут  в
эту расписанную по нотам пьесу вмешался  Его Величество Случай. В одной  из
пирамид дежурил молодой  Посвященный - парнишка  лет пятнадцати,  обученный
накануне войны по сокращенной программе. Он  непрерывно читал одну и ту  же
мантру, состоящую из двенадцати слогов, и следил за смыслом каждого  слога,
а каждому слогу соответствовала  маленькая частица антиматерии,  движущаяся
по круговой орбите.  Если менялся  смысл слога, это  значило, что  меняется
орбита соответствующей этому  слогу частицы,  и Посвященный  восстанавливал
ее, вспоминая  изначальный смысл.  И все  шло нормально,  пока у  парня  не
зачесался нос. Казалось бы, невелика беда, да вот руки заняты в причудливой
позе: лишь при таком положении  тела мысль посвященного могла  поддерживать
траекторию частиц. Обычно для таких вот случаев рядом находился смотритель,
но сейчас он куда-то исчез, не сказав ни слова. Зуд становился невыносимым,
и Посвященный, не меняя  позы, попытался дотянуться  лицом до стены,  перед
которой сидел. Это  ему почти  удалось -  он задел  кончиком носа  шершавую
поверхность, но от этого желание только усилилось. Тогда, не меняя позы, он
выгнулся еще сильнее, но не удержался и  рухнул на пол. В голове как  будто
лопнула струна, и свет в глазах на мгновение померк. Парнишка быстро пришёл
в себя, с  удовольствием почесал нос  и, довольный, отстранился,  собираясь
продолжать мантру.  Но когда  он прочитал  несколько слогов,  то, к  своему
ужасу понял, что  не помнит, какой  смысл они должны  нести и не  понимает,
какой смысл они  несут сейчас.  Он повторял их  все быстрее  и быстрее,  но
бесполезные мертвые звуки ничего не говорили его испуганной душе.

     Первая частица антиматерии, не крупнее песчинки, попала в  орбитальный
бомбардировщик, становящийся в  боевой строй  - в  вечернем небе  вспыхнула
нестерпимо  яркая  звезда.  Пока  дежурные  офицеры  приходили  в  себя  от
неожиданности, автоматика  поставила экраны  и открыла  огонь во  все,  что
движется. Защита была надежной, и, помимо своей основной функции, выполняла
роль опознавателя "свой-чужой". Люди на  Луне заметили вспышку попадания  и
включили генераторы антизащиты. Они подавили защитные экраны, и все корабли
флота богов стали друг для друга "чужими".

     Что тут  началось!  Истребители  расстреливали все,  что  попадало  на
мушку, бомбардировщики  пытались войти  в атмосферу  и тут  же сгорали  под
ураганным  огнем.  Линкоры,   на  которых   присутствовали  боги,   яростно
отбивались ото  всех  сразу.  Каждый  был сам  за  себя.  Из  развороченных
десантных ботов сыпались наружу роботы-убийцы, чтобы сразу же  превратиться
в беззащитные  мишени. А  в  гущу сражения  со  своей орбиты  падали  новые
частицы  антивещества:  вот   крепость  получила   пробоину  и   беспомощно
закрутилась, разбрызгивая в пустоту  регенератор, вот линкор вспыхнул  ярче
Солнца и погас, искореженные десантные боты выплевывали остатки содержимого
своих  трюмов.  Потом   люди  запустили  генераторы   пирамид,  и   остатки
космической армады стали потихоньку исчезать, исчезать...

     Люди праздновали победу! Скоро стало ясно, по чьей "вине"  мстительные
боги перебили сами себя. Молодого Посвященного носила на руках вся планета:
ведь если  бы не  он,  сколько бы  душ сейчас  стояло  в очереди  на  новое
воплощение...

     Если не покорить, то покарать

     На обратной стороне Луны был день.  Резкие тени, адская жара. В  узкой
долине  меж  скал   лежали  остатки  того,   что  было  когда-то   линкором
божественного  флота   возмездия.   Беспомощно  смотрели   в   небо   порты
искорёженных лазерных пушек. Умолк  разбитый двигатель, в кают-компании  на
стенах  виднелись  темные  пятна  пожара.  Лишь  Убийца  планет,  мощнейшая
гравитационная пушка, вышла из  боя без повреждений  и почти не  пострадала
при приземлении, больше напоминающем падение. Недалеко от останков  корабля
на плоском камне сидел один и  членов его экипажа. Солнце нещадно жгло  ему
спину, но он не обращал  на это внимания. На нем  даже не было скафандра  -
богам не нужны скафандры. Остальные его сослуживцы либо шли сейчас  дорогой
смертной тени, либо воспользовались Тоннелем Разума. Он не собирался никого
судить - каждый выбрал свой путь. А он выбрал свой.

     Сейчас  им  двигало   одно  желание  -   отомстить.  Стереть  с   лица
непокоренной планеты ее строптивых обитателей. Но не всех. Оставить  жалкую
кучку особей, чтобы потом стать их богом. Богом жестоким, но  справедливым,
даже иногда милостивым и добрым к своим рабам. Заставить их забыть, что они
бессмертны. Вести их  цивилизацию, на грани  выживания, сталкивать лбами  в
кровавых беспощадных  войнах. Пусть  судьба их  планеты станет  его  вечной
местью за это неслыханное поражение.

     Он вспоминал свою жизнь, уходя все глубже в прошлое, иногда  улыбаясь,
а иногда  содрогаясь от  страха  и позора.  Когда-то  они не  были  богами.
Когда-то они  назывались  Энки.  Когда-то, в  далекие-далекие  времена  они
назывались так. Энки. Но это не было самоназвание его народа. Так их  звали
другие. Эн-к'-и.  Звук, с  каким сходятся  на шее  беспомощной, пищащей  от
страха жертвы страшные челюсти, полные острых зубов. На языке дрэков "энки"
означало "пища".

     Их вид обрел разум, когда цивилизация дрэков уже прошла свою  вершину.
Эусоциальное  (эусоциальное   общество  -   общество,  в   котором   особи,
выполняющие разные социальные функции, например, рабочие, воины, элита,  от
рождения внешне очень сильно  отличаются друг от друга  - прим. автора)  по
своей природе,  общество  разумных  ящеров  пресытилось,  в  конце  концов,
прогрессом и предпочло познавательной части науки развлекательную. И  одним
из развлечений была разумная пища. Энки выращивались на природе, и  рабочие
особи дрэков, похожие на сусликов-переростков, баловали их как могли.  Энки
были  жадными  до  знаний,   и  все  свое   свободное  время  проводили   с
учителями-дрэками. Они  обучались живописи  и танцам,  чем-то  напоминающим
чечетку (господам-ящерам  нравилось, когда  пол  под их  лапами  гармонично
содрогается), а так же учтивой речи и этикету поведения за столом (это было
самое важное). Когда приходило время, и кто-то из ящеров-аристократов желал
подкрепиться по-особому, жертву  провожали со всей  возможной роскошью.  Но
бывало и совсем по-другому: иногда дрэкам-воинам дрэки-правители  разрешали
"спустить пар",  и они  врывались в  селения энков,  сея смерть  направо  и
налево. Дрэки  были атеистами:  они не  верили ни  в бога,  ни в  загробную
жизнь, и не  помнили своих  предыдущих воплощений. Зато  энки помнили  все.
Постоянный страх быть съеденным живьем породил у них способность видеть мир
духовных сущностей.  Они  знали о  Тоннеле,  соединяющем мир  живых  и  мир
мертвых, и о путях Бардо. Собирая знания, они умело скрывали он дрэков свою
память предыдущих воплощений.

     И  опять  вспомнилось  недавнее...  Люди  оказались  более  серьёзными
противниками, чем думали  раньше наши славные  командиры. Даже  случайность
сработала в их пользу. А что было бы, если бы их план обороны сработал так,
как они задумали?!   А мы-то были  хороши, пришли как будто не на войну,  а
на парад.  Ни  защиты,  ни  разведки.  Какая  беспечность!  Даже  никто  не
удосужился выйти из своего драгоценного тела и побродить в местном астрале.
Да один только случай с отрубленной головой, вновь ожившей в  кают-компании
корабля охотников, должен был заставить  всерьёз задуматься: в мире,  ранее
принадлежавшем   целиком    богам,   появилась    серьёзная    цивилизация,
представляющая для  них смертельную  опасность. Доигрались,  небожители!  А
ведь давно  пора перестать  жить одними  лишь воспоминаниями  о победе  над
дрэками. Надо двигаться дальше!

     Пилот встал с камня  и направился к  разбитому звездолету. Недавно  он
нашел неподалеку отсюда месторождение изумрудов, удивительно крупных. А это
значит, что скоро  он сможет  восстановить гравитационную  линзу, и  Убийца
планет будет снова готов к бою.

     Чаша Гнева

     В те  далекие времена  люди в  основной своей  массе были  чрезвычайно
беспечны. Учителя  и Посвящённые  всегда знали,  что нужно  делать, и  люди
всецело им доверяли. И когда им объявили, что враг побеждён, все  окунулись
в празднование, не заботясь о безопасности вообще. Уже почти забылись ужасы
пятнадцатилетней давности,  и даже  те,  кто был  тогда убит,  вернулись  в
земную жизнь и праздновали вместе со всеми. Лишь только несколько  Учителей
и Посвящённых в те дни не теряли  головы. Они ходили от селения к  селению,
от общины к общине и искали тех, кто не поддался общей иллюзии. И эти  люди
уходили с ними, иногда целыми семьями.

     Они спускались под землю и там,  в огромных пещерах, строили заводы  и
лаборатории, чтобы как можно быстрее создать космический корабль, способный
долететь до Луны. Учителя чувствовали угрозу. Она не исчезла после разгрома
космической  армады,  но  затаилась.  Посвященные  обшарили  всю  Землю   и
околоземное пространство, но ничего не нашли.  Те из них, кто был на  Луне,
чувствовали угрозу очень близко, но так и не смогли определить ее источник.
Они знали, что где-то на обратной  стороне разбился звездолет, но так и  не
смогли найти ни его обломков, ни места падения. Вскоре после битвы, окончив
бесплодные поиски, эти люди ушли с Луны. Даже им, владеющим  Миропониманием
в полной  мере,  трудно было  обходиться  тем скудным  количеством  воды  и
кислорода, что удавалось получать из лунных минералов. К тому же, на  Земле
их ждали неотложные дела.

     Когда последний Посвященный покинул лунную поверхность, пилот  линкора
вздохнул с  облегчением. Даже  богу  нелегко одновременно  морочить  голову
десятку сильнейших телепатов и чинить звездолет. Но главное он уже сделал -
Убийца Планет снова готов к бою. Теперь на очереди ходовая часть и  системы
навигации.

     Один раз  пилот вышел  из тела  и попал  на планету-родину  богов.  Он
увидел везде и всюду  безудержное бесшабашное веселье. Космические  корабли
стояли на приколе, о второй карательной экспедиции на Землю не могло быть и
речи. Он  попытался достучаться  до сознания  высших офицеров  космического
флота в  надежде  получить  новый  экипаж  для  своего  звездолета,  но  те
принимали его за галлюцинацию, и вяло прогоняли из своего сознания. Сначала
он подумал,  что его  мир сошел  с ума,  но приглядевшись,  он увидел,  что
сквозь грим  этого веселья  видны острые  зубы отчаяния.  Боги снова  стали
энки, пищей для своих новых господ: страха и безысходности.  Пилот вернулся
в свое тело. Он  продолжал чинить свой корабль,  стараясь не думать о  том,
что увидел на планете-родине. Он починил двигатель и гравипривод. Затем,  о
чудо, вытащил из-под обломков систему восстановления корабля, запустил  ее,
и работа  пошла быстрее.  Вскоре система  восстановления, что-то  наподобие
генетического кода корабля, заработала в полную силу, и пилот, полностью на
нее положившись, ушел в глубокую медитацию, отрешившись от всего  суетного,
всего того, что не имело отношения к его бессмертной божественной душе.

     ...Опасность смотрела  на него  желтыми  глазами голодного  дрэка.  Он
стремительно вошел в тело, открыл глаза  и огляделся. Все было так же,  как
всегда, только в стороне, на ровной каменистой площадке высился его линкор,
краса и ужас Вселенной, гордость космического флота богов. Вся луна  вокруг
него была изрыта  и перепахана,  словно на ней  резвилось стадо  гигантских
кротов. Пилот закрыл глаза и  перенесся на капитанский мостик. Причина  его
беспокойства стремительно  приближалась,  но  была  еще  очень  далеко.  Он
включил сканер  пространства и  увидел, что  давило угрозой  его  сознание.
Почти по  прямой,  на  немыслимой  скорости,  солнечную  систему  пересекал
астероид. Даже  не астероид,  а  маленькая планета,  где-то 1/12  от  массы
земного спутника. И что самое  скверное, конец траектории этой  сумасшедшей
планетки упирался в Землю. Точно, без  плюсов и минусов. От столкновения  с
этим астероидом погибнет не  только все живое на  Земле, но и сама  планета
превратится в облако раскаленных осколков. А этого он допустить не мог.

     Пилот поднял  корабль  над  лунной поверхностью  и  прыгнул  навстречу
астероиду. Если у него не получится уничтожить его или хотя бы изменить его
траекторию, через трое земных суток этот камень врежется в Землю. "Это  моя
добыча! Моя месть! Теперь это  мой мир, и я  не допущу, чтобы здесь  что-то
делалось  помимо  моей  воли!"   Вот  он,  астероид.  Изрытая   метеоритами
поверхность,  крупные   и   мелкие  кратеры.   Вроде   ничего   особенного,
обыкновенная планетка.  Но  скорость!  С такой  скоростью  можно  пролететь
насквозь всю галактику, даже не заметив ее притяжения... Тут явно что-то не
так. Надо познакомиться с этим камушком поближе...

     Приблизившись к  планетке еще  ближе, пилот  увидел, что  её  окружает
слабое  зеленоватое  свечение.  Воля!  Будучи  богом,  то  есть  существом,
способным менять  законы Вселенной,  пилот знал,  что любому  материальному
телу можно придать, помимо физического, еще и волевой импульс. И тогда  его
очень трудно свернуть с пути,  намеченного этой волей. Он попробовал  снять
этот  импульс,  но  астероид  даже  не  шелохнулся.  В  создании   заклятия
участвовали очень многие, равные  по силе пилоту. Коллективное  творчество,
так сказать.  Планета-родина  богов  все-таки  решила  отомстить  землянам,
уничтожив их вместе  со всей  планетой. Но у  пилота на  людей были  другие
планы. Он  разделился  и  создал  из себя  четверых  помощников  и  семерых
работников. Ровно столько членов команды  было нужно для того, чтобы  можно
было использовать линкор на полную мощность. Обретя плоть, новые сущности -
члены экипажа заняли свои посты согласно боевого расписания. Линкор пошел в
атаку.

     Вначале они попытались погасить скорость астероида и чуть не  потеряли
звездолет - импульс  чужой воли  держал скорость постоянной.  Тем же  самым
закончился и "прыжок в сторону" - корабль чуть не расплющило о  поверхность
планетки. Земля стремительно приближалась, а у пилота не было никаких новых
идей о том, как отвести астероид. Но  одна голова - хорошо, а двенадцать  -
намного лучше.  Если не  удалось  изменить координаты  и скорость,  то  что
мешает богам  превратить вещество  астероида, преимущественно  базальт,  во
что-нибудь другое? Например, в воду. А затем нарубить его лазером на куски,
оставить один,  а  остальные превратить  в  пар. Оставшегося  куска  должно
хватить для проведения небольшой планетарной  катастрофы, а потом на  сцену
выйдет он, суровый, но справедливый.

     За оставшееся до  столкновения время  они успели все,  и даже  больше.
Экспедиция разделилась: невидимая ледяная глыба в окружении кристаллов воды
и  пара  продолжала   свой  путь,   заданный  импульсом   воли,  линкор   в
автоматическом режиме выставился на всеобщее обозрение чуть в стороне -  он
выполнял  отвлекающий  маневр,   наводя  гравитационную  пушку,   способную
перемешать всё  живое  на  планете, а  спасательная  шлюпка  с  двенадцатью
членами экипажа, не привлекая внимания, зависла на противоположной  стороне
планеты. Приземляться было рано.

     Звездолет заметили сразу: по всей планеты Учителя эвакуировали людей в
подземные убежища  и  на  огромные подводные  лодки,  лежащие  в  океанских
глубинах.  История  одной такой  лодки, сильно искаженная,  дошла до  наших
дней.

     Одновременно  с  этим  по  звездолету  ударили  разрушительные   лучи.
Звездолет исчез. Убийца  планет так  и ни разу  не выстрелил  по Земле,  но
тревога не покинула Посвященных,  а только усилилась.  И когда они  увидели
светящийся след в небе, было уже поздно.

     Ледяная глыба упала в  Тихий океан, расплескав  его, как мелкую  лужу.
Волна высотою в несколько километров прокатилась по планете, сметая все  на
своем пути. И потом сорок  дней лил дождь, оплакивая цивилизацию,  когда-то
победившую богов.

     Затем пилот перешел к следующему этапу. Умножив количество своих  тел,
он объявил землянам тотальную блокаду.  Тех, кто появлялся на  поверхности,
ставили перед выбором: либо полное подчинение и признание нового  божества,
либо уничтожение. Сначала отдельные семьи, потом все больше и больше  людей
выходило на поверхность  и падало  ниц перед ним,  новым богом  разрушения,
отрекаясь от того, что  было, проклиная Учителей. И  их можно было  понять.
Подземные убежища были изолированы друг  от друга. Некоторые пострадали  от
землетрясений   после   падения   ледяного   камня.   Где-то    закончилось
продовольствие, где-то вспыхивали болезни,  где-то просто истосковались  по
солнцу. Люди начинали роптать. Убежища были связаны только через  Учителей,
все время находившихся со своими общинами. Как могли, они помогали тем, кто
терпел лишения.  Но Учителей  и Посвященных  было очень  мало, и  положение
становилось катастрофическим.

     Тем, кто уходил на поверхность, препятствий не чинили, было лишь  одно
условие  - навсегда забыть дорогу  назад. Так родилась легенда об  изгнании
из рая.

     Осиротевшие Учителя  собирались в  двух  больших убежищах:  здесь,  на
Урале, и в  недрах Яблочных гор  Атлантиды. Постепенно пещеры  расширялись,
обустраивались, превращаясь в подземные мегаполисы. В этих городах  Учителя
и Посвященные готовились дать отпор богам-самозванцам. Но тут в игру  опять
вмешался случай,  на  этот  раз  -  не  на  стороне  людей.  Среди  народа,
населявшего пещеры  Атлантиды,  родился  бывший Охотник,  тот,  что  принес
заминированную голову на борт космического  корабля. Многие столетия он  не
находил себе покоя. В  свое время Охотник  попытался воплотиться на  родной
планете, но был с позором изгнан,  а тело его, разрубленное на части,  было
скормлено диким зверям.  Охотник обосновался на  Земле, но и  здесь ему  не
давали спокойно жить. Бывшие его соратники, те, что по его вине погибли  на
корабле-матке, неоднократно убивали его, узнавая среди людей.

     Он устал убегать. Ему хотелось  искупить свою вину, быть может,  тогда
ему будет прощение.  И вот  он очутился  среди Посвященных.  Как только  он
осознал это, сразу понял, что поймал удачу. Выйдя на поверхность, он  нашел
прислужников нового бога и рассказал им, где находится его убежище в  горах
Атлантиды, где он родился и вырос. Огромный остров тут же был стерт с  лица
земли, а  предателя, узнав,  кто он  такой, сухо  поблагодарили,  пообещали
больше не трогать и  дали неразрушимое бессмертное  тело с условием,  чтобы
держался подальше от божественных очей, а людям дали тайный наказ гнать его
из своих селений. С тех пор так и скитается он, принимая разные обличья, по
Земле.

     Прошло еще  немного времени,  и началась  обычная, описанная  в  ваших
учебниках, история. Люди забыли многое из того, что составляло их величие в
былые  времена.   Они  не   помнили   прошлых  своих   воплощений,   забыли
Миропонимание, заменив  его  примитивной  наукой  и  суевериями,  научились
воевать и убивать друг друга. Пилот даже не вмешивался и лишь наблюдал, как
люди сами научились делать свою жизнь невыносимой.

     А мы остались  под землей.

     - Наверное, пилот  пытался  разыскать  вас и  уничтожить?  -  спросила
Светка. - Да, - ответил наш провожатый, поначалу даже очень интенсивно,  но
мы быстро научились прятаться. Тогда  он попытался натравить на нас  людей.
Но люди -  не дураки! Они,  похрабрившись для виду,  через некоторое  время
спускали это дело на тормозах, придумывая всякие ужасные легенды о  жителях
подземелий. - А он не пытался с вами договориться? - И тем самым  принизить
свою гордыню? - провожатый усмехнулся, - Когда нам попался тот Охотник, что
потом взорвал свой корабль,  мы тщательно изучили его  мозг и душу. Энки  -
раса смелых, но очень спесивых существ, не признающих никого себе  равными.
- Скажите,  откуда у  вас столько  знаний о  пилоте и  его истории?  -  Это
ноосфера, и перед  ней равны  все: животные, люди  и даже  боги. Жаль,  что
тогда мы не сумели прочесть в ней замыслы пилота...

     Лестница  неожиданно  закончилась,   и  мы   оказались  в   просторном
помещении. С потолка лился неяркий голубоватый свет. - Узнаете это место? -
спросил провожатый. Мы со Светкой  стояли, как громом пораженные. Не  может
быть! Ведь мы шли все время вверх...  Как мы могли оказаться ниже точки,  с
которой начали  подъем.  Ведь  эта  комната находится  под  дном  озера!  А
лестница... - Это  и есть  тот самый  мягкий способ  инициации, помните?  -
провожатый тепло улыбнулся. Теперь вы сможете покинуть хроноубежище. Но для
начала посмотрите вверх повнимательней. Вы узнаете этих людей?

     Я думал, что меня уже невозможно чем-либо удивить, но это... - Так это
же я и Женька, - Светка говорила, точнее, кричала шепотом, - и они  сейчас,
как и мы, пойдут по лестнице, а потом появятся здесь, рядом с нами! -  Нет,
это всего лишь  ваши тени  во времени,  они нематериальны,  - успокоил  нас
провожатый,- но при надлежащей настройке  эта лестница способна на  многое.
Например, здесь можно разделиться на множество тел, а потом снова слиться в
одно... -  Мы можем  попасть сюда  снова? -  спросила Светка.  Здесь  можно
узнать столько нового! - Конечно,  - ответил провожатый, - когда  захотите.
Ведь вы теперь тоже Посвященные. - Нам надо обесточить хроноубежище,  чтобы
Женька смог телепортировать оттуда  всех людей и разбросать  их по Земле  -
сказал я. -  Но мне очень  не хочется  стрелять в охранников,  ведь они  не
бессмертны, как я. - В этом нет необходимости. Как только вы встретитесь  с
Женькой, и  он запустит  Феномен,  мы обесточим  убежище. В  нем  останутся
только солдаты  из  подразделения  "Горные тролли".  Круглые  шлемы  на  их
головах - это индивидуальная хронозащита. Будем надеяться, что их  командир
будет вынесен отсюда волной Феномена. -  Вряд ли, мне кажется, что он  тоже
когда-то попал под зеленый луч и  стал членом Ордена Неспящих. В  разговоре
со Светкой он упомянул о мире,  из которого я пришел. Под его  руководством
солдаты быстро  починят энергоустановку,  и он  может попытаться  захватить
Светку, чтобы обрести власть над  Феноменом и стать бессмертным  правителем
стада полуразумных рабов. - Нельзя сказать, чтобы я сильно удивился, -  наш
провожатый в задумчивости потер подбородок.  Обычно Орден не вмешивается  в
игры с  властью. У  них сейчас  много других  забот. Ну,  хорошо, тогда  мы
поступим вот как...

     ***

     Милицейская форма  была  на размер  больше,  зато скрывала  под  собой
защиту, которую дал мне Игорь, так  звали нашего провожатого. У Светки  она
тоже имелась,  но выглядела  значительно элегантнее  и не  портила  фигуру.
Одета она была так же, как и раньше - в джинсу и кроссовки. Я нес небольшую
спортивную сумку, в ней лежал  маяк - небольшая хрустальная пирамидка.  Как
объяснил Игорь, маяк не убивает, он замораживает внутреннее время человека,
и тот как бы каменеет. В любой момент, убрав пирамидку, или отключив ее  от
потока энергии,  можно вернуть  ему жизнь  в настоящем.  Первые три  минуты
после активации на нее нельзя смотреть, иначе сам окажешься обездвиженным.

     Возле дверей  отделения мы  остановились. Там  было тихо.  -  Останься
здесь, - попросил я Светку. - Даже  и не проси, мне ведь тоже интересно.  -
Понимаешь, тебе вообще нельзя здесь появляться.  А вдруг тот я, что  сейчас
скрывается за  дверью  внутри, увидит  тебя?  Ведь это  может  смешать  все
будущее, как карты  в колоде!  Светка не нашлась,  что возразить  на это  и
осталась в переходе, а я, пообещав ей скоро вернуться, пошел на свидание  с
людоедами. Эх, с  каким удовольствием  я оставил бы  энергетический маяк  в
любом другом месте! Но, как объяснил мне Игорь, во-первых, пирамидка стояла
в комнате  людоедов, я  ее там  видел  и значит  - это  факт  свершившийся,
во-вторых, злодеев  надо нейтрализовать,  и, в-третьих,  лучшей охраны  для
энергомаяка просто  не придумаешь:  негодяи попадут  в зависимость,  почище
наркотической, и  разорвут  в  клочки  любого,  кто  попытается  лишить  их
"хрустального чуда".

     Я вошел в дверь с  надписью "МИЛИ...Я". В помещении бывшего  линейного
отдела внутренних  дел стоял  конопляный запах  такой силы,  что  слезились
глаза. Хорошо, что защита была  способна его нейтрализовать. Трупный  запах
почти не ощущался. - Здорово, людоеды! - я вошел в дежурку, - Узнаете меня?
Все обернулись в мою  сторону. - Во, мясо  само пришло! - радостно  заорали
людоеды и засмеялись  истерическим, больным смехом.  Успокоившись, один  из
них спросил: - Ты пришел поклониться богу-капитану? - Нет. Я пришел  затем,
чтобы предложить вам работу, хоть за свои злодеяния вы и достойны смерти. -
Заткни свою пасть,  говорящая говядина! -  прошептал Сторчко, вскакивая  со
стула, - Сейчас я тебя... Он рванул с плеча калаш, но не успел взять его  в
руки. Сработала защита, и людоед упал  на стул со сломанной ключицей,  шипя
от боли. Рука,  державшая оружие,  повисла плетью. Я  перехватил автомат  и
навел его на остальных. Я никогда в жизни не стрелял "по мишеням живым", но
сейчас еле  сдерживал  себя,  чтобы  не нажать  на  спусковой  крючок.  Мне
вспомнилась лестничная  клетка,  забитая  останками людей.  Ведь  они  даже
своего раненного не пощадили! Ведь они всего лишь сумасшедшие... Их  нельзя
карать, любой суд любой страны в моем мире лишь поместил бы их в  психушку.
И не  их вина,  что так  все  произошло. Но  перед глазами  вставали  люди,
встретившие меня в зале: мужчины, женщины, дети, старики... Маньяки хватали
их беспомощными и волокли  в свою берлогу на  расправу. Чего здесь  больше:
безумия, душевной болезни, или подлого шакальего расчета? Пусть  наказанием
им будет  постоянное повторение  последнего мига  их сознания,  бесконечная
неподвижность возле энергомаяка. В чем-то это даже хуже смерти. - Итак,  за
содеянное вами зло на протяжении  десяти лет вы все приговариваетесь...-  Я
сбился, а  потому  сказал: -  Сидите  здесь, пока  не  станете  нормальными
людьми. Затем поставил хрустальную пирамидку на стол, закрыл глаза и  нажал
активатор, нащупал плечо  капитана-людоеда и повесил  на него калаш.  Потом
повернулся и вышел из комнаты.

     - Давай отойдем в сторонку, - сказал я Светке, и мы спрятались в одном
из ответвлений  подземного  перехода. -  Интересно  посмотреть на  себя  со
стороны. Впрочем, ничего особо интересного не произошло: я-тогдашний вышел,
прикрыл за собой дверь и пошел к лестнице, ведущей в зал ожидания. Не  было
никакого мистического притяжения, ни  зеленых искр и  ореолов. Почти как  в
фильме "Назад в будущее", но без  драматизма. Вот и все. Теперь можно  было
возвращаться в свое настоящее.

     - Товарищ майор, предъявите ваши документы! И вы, гражданочка, тоже.

     Мы обернулись. Путь в конец перехода, а значит, и в нормальное  время,
нам преграждал военный патруль: низенький  капитан при кобуре и портупее  и
двое солдат ростом под  потолок с автоматами.  Лица солдат выражали  полное
равнодушие и покорность  судьбе. Что  нельзя было сказать  об офицере:  его
маленькие, близко посаженные глаза бегали из стороны в сторону и  вращались
по разным  орбитам,  подобно  глазам  хамелеона,  лицо  также  пребывало  в
постоянном движении. Я никогда в жизни не видал такого тика. Откуда  здесь,
на узкой  полосе  перпендикулярного  времени,  взялся  военный  патруль?  -
Граждане, предъявите ваши  документы! -  С какой это  стати? Солдаты  взяли
оружие наизготовку.  Подумаешь! Защита  убережёт нас  не только  от ножа  и
пули, по  нам  можно  стрелять  из  танка  прямой  наводкой,  сбрасывать  с
небоскрёбов или запускать в открытый космос - это не причинит нам  никакого
вреда. - А, впрочем, не надо, - капитан на время прекратил свои  мимические
упражнения и посмотрел на нас почти ласково, - мне про вас и так почти  все
известно, граждане Журавлевы.

     Вот сейчас надо было  хватать Светку в охапку,  прыгать им за спины  и
бежать в спасительный коридор, но меня ослепило могущество нашей защиты.  И
я, не видя опасности, спросил капитана: - А вы кто такие, граждане военные?
Мой вопрос  привел лицевые  мышцы "капитана"  в невыразимое  буйство.  Едва
справляясь с  мимикой,  он  произнес:  -  Зачем  тебе  это  знать,  молодой
Посвященный? Твое  любопытство итак  сгубило тебя...  однажды...  ошибка...
вернешься...  Его   лицо  совершенно   потеряло  человеческий   облик.   Не
поворачиваясь ко мне спиной, он поднял руки, изогнул их немыслимым  образом
и вытащил  что-то изо  рта у  обоих "солдат".  Те издали  звук, похожий  на
долгий мучительный стон и стали превращаться в песок. То, что было когда-то
капитаном, раскидывая  щупальца, расползалось  по  стенам и  потолку  перед
нами, не в силах,  однако, переступить границу защитного  поля. А вслед  за
ним из коридора наступала Тьма.

     Вот она поглотила то, что осталось от заступивших нам дорогу, проникла
сквозь границу защиты. Из ее глубин веяло могильным холодом. Я обернулся  и
увидел, что противоположный конец коридора тоже поглотил непроглядный мрак.
Игорь предупредил меня, что  прыгать из коридора опасно,  и мы отступили  в
дежурку, закрыв за собой дверь на замок. Под потолком горела  сороковаттная
лампочка, а из комнатки,  где сидели людоеды,  разливался мягкий, но  яркий
свет. Он был уже не опасен, но  мы не стали испытывать судьбу и  любоваться
его чудными переливами. Нужно  было выбираться отсюда, и  я повел Светку  к
той двери, за которой прятался от людоедов. За дверью было чисто, как будто
бы там  никогда и  не  было горы  человеческих  останков. Путь  наверх  был
открыт, и у нас  появился крохотный шанс выбраться  из этой передряги.  Нам
перекрыли все  пути,  и этот  был  бы тоже  закрыт,  если бы  не  излучение
хрустальной  пирамидки,  восстановившее  съеденных  людей.  Я  обернулся  и
увидел, что через закрытую мною  дверь тонкими струйками прорывается  тьма.
Она тут  же  закипала,  разбиваясь  на  мелкие  протуберанцы,  и  исчезала,
поглощенная хрустальным светом,  но на ее  место из-за двери  просачивались
новые сгустки  мрака.  Да и  сама  дверь видоизменялась:  с  нее  сползала,
дымясь, белая краска, и странные темные разводы уже разбегались, змеясь, по
ее поверхности. Я закрыл вторую дверь на щеколду, и мы стали подниматься по
лестнице. Один пролет, второй,  третий... Светка тронула  меня за рукав:  -
Посмотри наверх.

     Лестница бесконечной  спиралью уходила  ввысь. Чем-то  она  напоминала
лестницу  обычного  многоэтажного  дома,   бетонные  ступени  под   ногами,
слабенькие лампочки в  настенных плафонах. И  вот на одной  из площадок  мы
увидели дверь. Она оказалась незапертая. - Давай войдем и посмотрим,  можно
ли нам отсюда прыгнуть,  - предложил я, и  мы шагнули внутрь. Пройдя  узким
извилистым коридором, мы  оказались в шикарной  зале, обставленной  мебелью
эпохи Людовика  ХIV.  На  стенах висели  тяжелые  темно-вишневые  портьеры.
Тщетно мы со Светкой раздвигали их пыльные складки - за ними не было  окон,
лишь новые двери открывали нам лабиринты своих коридоров. Мы кинулись  было
назад, но  вместо лестничной  клетки  попали в  зал, обставленный  в  стиле
барокко. В  конце  концов,  нам  это  надоело,  и  мы  прыгнули.  Прыжок  в
пространстве вообще ничего не дал - вместо того, чтобы оказаться на  улице,
мы всего лишь  поменяли помещение. Один  раз над нами  раскрылся-раскинулся
звездный купол южного  неба, мы  со Светкой  кричали от  радости, но  потом
выяснилось, что  это  был  всего  лишь  огромный  планетарий.  Мы  пытались
перемещаться и во времени, но попадали, то в темные пространства пещер,  то
в огромные помещения,  забитые диковинными механизмами.  Иногда мы  слышали
разные звуки.  Они  раздавались как  бы  из-за стены:  приглушенно  бубнили
голоса, лаяла  собака,  слышался  шум транспорта,  обрывки  музыки.  Кто-то
смеялся, надрывно и заразительно, и мне тоже хотелось рассмеяться вот  так,
забыв обо всем на  свете, над нелепостью наших  попыток вырваться из  этого
многокомнатного мира. Я засмеялся и проснулся.

     Пробуждение

     "Мешочек смеха"  хохотал в  телефоне -  значит пора  вставать.  Хмурое
январское утро,  за окном  в свете  фонарей искрится  снег. Уже  в  ванной,
приводя себя в порядок, вспоминал вчерашний  вечер. Болит голова, но это  и
неудивительно: приперся-таки соседушка-алкаш  на обещанную ему  "четверку",
да собой  еще  прихватил  поллитру самогона,  а  потом  рассказывал  всякие
небылицы якобы из своей жизни. Язык у Алика, надо сказать, подвешен хорошо.
Потом я выпроводил его, сославшись на то, что мне завтра с утра на смену, и
он ушел, забрав остатки своего термоядерного пойла, а я лег спать.

     Жизнь потянулась обычной чередой рабочих  и выходных дней, и вскоре  я
стал забывать тот странный волшебный сон, что приснился мне однажды  зимней
ночью: битвы богов  и людей,  полеты в ясном  весеннем небе,  люди-муравьи,
идущие по  улицам  моего  города  чтобы  заснуть  и  перенестись  в  чужие,
неведомые края.  Как-то раз,  во время  очередного приступа  бессонницы,  я
попытался  дозвониться  домой   своей  бывшей  жене,   но  вежливый   голос
автоответчика по-английски  сообщил  мне,  что моего  номера  нет  в  белом
списке, и я повесил трубку.

     Прошла весна и  необычайно жаркое лето,  потянулись дождливые  осенние
деньки.   Меня   сократили   с    завода,   и   я   устроился    наладчиком
электрооборудования на  швейную  фабрику.  Работа была  несложная,  и  хоть
платили мне  меньше,  чем на  заводе,  меня такое  положение  вещей  вполне
устраивало. Как-то раз, в середине октября, меня вызвал начальник и сказал,
что сегодня мне нужно будет  подменить электрика и съездить в  "тридцатку".
"Тридцаткой", или "тюрьмой", на фабричном жаргоне назывался тридцатый  цех,
расположенный на  территории женской  колонии. Я  взял необходимые  бумаги,
чемоданчик с инструментами и отправился в путь.

     Пройдя все проверки и кордоны, я в сопровождении мастера - здоровенной
тетки из вольняшек и  охранника с дубинкой, вошел  в цех. В помещении  было
тихо, женщины в одинаковых серых одеждах молча стояли возле своих  станков,
кто-то работал, кто-то откровенно разглядывал меня: кто с безразличием, кто
с  животным  интересом,  кто  просто  смотрел  мне  вслед,  о  чём-то  тихо
переговариваясь с  соседками. Серые  одежды,  серые... слово  вертелось  на
языке, но я никак не мог его вспомнить - что-то из биологии, или истории...
- Серые хламиды...  Я резко  обернулся. Неприметная зэчка  где-то моих  лет
смотрела на меня странным взглядом. - Откуда вы знаете про это?.. К нам уже
летел конвойный прапор и мастачка, остальные в ожидании  незапланированного
хипеша повернули к  нам головы.  И, прежде чем  прапор заорал:  "Осужденная
Журавлева, отставить  разговоры!",  я узнал  ее,  узнал эти  глаза,  волосы
выбивавшиеся из-под серого зэковского платка, как из-под серого капюшона  в
ее мире, в мире Феномена. -  Светка! - Женька! Мы бросились навстречу  друг
другу и  обнялись. И  не было  силы, способной  нас разлучить.  Вокруг  нас
замкнулась и засверкала  сфера защиты. Прапор,  пытавшийся ударить  Светку,
сидел на  полу, баюкая  сломанную руку,  мастачка, наткнувшись  на  барьер,
ошалело вращала глазами. В цеху завыла сирена, вбежали охранники и замахали
дубинками, выгоняя женщин на улицу. - Сделай так, чтобы все они исчезли.  И
охранники, только что героически избивавшие безоружных  женщин-заключенных,
с жалобным воем повылетали через  распахнувшиеся ворота на улицу. -  Теперь
летим ко мне. Но сначала - подними меня над землёй! Мы обнялись и вышли  из
цеха, и там, на глазах у всех,  я поднялся со Светкой вверх, как учил  меня
Алик, паря в воздухе и забирая всё выше и выше. Сначала были видны  фигурки
людей - женщины стояли, запрокинув головы в небо, солдаты смотрели на  нас,
не смея поднять  своё бесполезное  оружие. Потом фигурки  людей исчезли,  а
корпуса и бараки стали безобидными  прямоугольниками где-то внизу. А  потом
мы прыгнули в мир Феномена.

     Со Светкой  обошлись еще  жестче,  чем со  мной.  Мало того,  что  она
оказалась не в  своем (в моем)  мире, она еще  была почти полностью  лишена
памяти: знала только,  как ее  зовут, и могла  разговаривать по-русски.  Ее
подобрали без  сознания вокзальные  менты. Расспросив  кто она  такая и  не
найдя при ней ни денег, ни  документов, подержали некоторое время у себя  в
отделении, а потом почему-то отпустили на все четыре стороны. Светка  вышла
из здания вокзала и направилась в сторону  моего дома. По пути она зашла  в
универсам,  набрала  продуктов,  и  попробовала  пройти  через  кассу,   не
расплатившись. Тут-то и накрыла ее  суровая рука нашего правосудия.  Охрана
универсама, ни с того ни с сего, сдала Светку городской милиции. Те сначала
хотели отправить  ее на  дурку, но  потом подумали-подумали,  покопались  в
ориентировках, да и повесили на нее все эпизоды краж в районных магазинах и
направили  дело  в  суд,  а  Светку   -  на  нары.  Судьи  послали  ее   на
психиатрическую экспертизу, но  там не выявили  никаких отклонений и  сочли
способной контролировать свои поступки и нести уголовную ответственность. А
потом Светка получила свой срок - год общего режима.

     Трое суток мы провели в любви и излишествах. Я несколько раз "обносил"
злополучный универсам, в котором  задержали Светку, на  самую лучшую еду  и
самые дорогие  напитки.  Хоть  какая-то компенсация  ей  за  долгие  месяцы
заточения. Потом рассказывали друг другу о том, что случилось с нами  после
расставания.

     - Не думаю,  чтобы  это  все  было  цепью  случайных  совпадений.  Мне
кажется, кто-то очень  удачно подсказал  железнодорожной милиции  отпустить
меня на свободу.  - А потом  помог засадить за  решетку. Может быть,  таким
образом хотели  тебе  отомстить?  Светка,  мы  должны  найти  супостатов  и
примерно их наказать,  чтоб другим неповадно  было.  -  Наказание - не  наш
метод, Женька. Да и те трое в переходе... Не очень-то они похожи на  людей...
Кто же тогда стоит за ними? - В любом случае, мы должны выяснить причину. У
меня есть предположение, но я даже боюсь подумать, что оно может  оказаться
верным... - Орден Неспящих стремится к власти над мирами? - Светка, а давай
сегодня сходим в гости к дедушке Алику?

     Пока мы одевались, Светка рассуждала вслух: - Сейчас в мире борются за
власть три силы: бог-энки, единый во всех своих ипостасях, вечный  мститель
и вечный лжец, выдающий себя за праведника... - Возможно, Ницше прав, и бог
давно уже умер?  - Возможно,  но пока не  будем сбрасывать  его со  счетов.
Далее. Учителя и Посвященные,  ушедшие под землю...  - Сброшенные Зевсом  в
Тартар... - Их давно  уже не интересует земная  власть... - Как знать,  как
знать... А желание вести людей к Добру и Свету? - Предположим. Третья  сила
- Орден  Неспящих, чьи  длинные  уши торчат  из-под круглых  шлемов  солдат
хроноубежища... -  Ты  забыла о  четвёртой  силе! -  Это  кто же  такие?  -
Незабвенный Хранитель  Логоса,  Мироправ  Саруманович  Зеленый  и  те,  кто
дергает его за нитки. - Не только в этом мире. - Кстати, что-то давно я  не
виделся со  своим  двойником. Хотя,  конечно,  мы с  тобой  слишком  быстро
исчезли из вашего с ним мира, и попали во всю эту круговерть... - Но ведь  он
мог найти нас, через того же Алика. Видимо, не тянет его в обычный мир, - в
светкином голосе послышалась легкая грусть, - впрочем, кому что нравится...
Он и раньше всего себя отдавал этим  играм разума. И в твой мир пошел  лишь
затем, чтобы здесь появился ты...

     "Видимо, давно  он тебя  разлюбил, Светланка",  вдруг подумалось  мне.
Грустно,  когда  идея,  пусть  даже  гениальная  идея,  становится   важнее
любимого, родного человека. Хотя сплошь и рядом бывает именно так.

     Мы вышли  на лестничную  площадку.  Квартира Алика  в моем  мире  была
напротив моей, здесь - тоже.  Мы постучались и услышали "Входите,  ребята!"
Алик обедал. Его обед состоял из  тарелки пельменей, двух бутылок водки  (в
одной оставалось чуть больше половины) и полбуханки ржаного хлеба. Вот так,
немудрящая российская трапеза.  - Что  празднуем? -  Светка сразу  обратила
внимание на раковину, доверху наполненную  грязной посуды и шеренгу  пустых
бутылок на  полу -  и давно  ли?  - Да  с недельку  уже, наверное,  -  Алик
покосился на  водку, -  Что-то не  берет меня,  зараза. Не-цеп-ля-ет!  -  А
все-таки? - А вы посмотрите в окно. Вместо привычного городского пейзажа за
окном до  самого горизонта  тянулась  безлесная равнина,  кое-где  покрытая
чахлой травой  и ноздреватым  весенним снегом.  Демисезонное небо  сочилось
мелким дождем  и  белесым рассеянным  светом.  И еще,  на  этой  бескрайней
равнине стояли люди. Пока  хватало глаз, были  видны неподвижные силуэты  в
серых одеждах.

     - Прошу любить  и жаловать!  Земля-Середина.  Мир, в  котором  никогда
ничего не происходит. Добро и зло одинаково обходят его стороной...

     Я зашел в  комнату и заглянул  в окно, из  которого был виден  обычный
городской пейзаж:  дома,  улицы,  дороги,  деревья,  труба  котельной,  над
которой я  учился парить  в  пространстве. Только  вот...  - Алик,  а  куда
подевались все люди? - Да вон они все...  - Давно? - Почти месяц... - А как  же
страх? Ты же говорил... А лик посмотрел на меня, и я увидел, что он мертвецки
пьян, просто  удерживает  в  себе  рассудок изрядным  усилием  воли.  И  на
бессмертных бывает... Остекленевшие глаза выдали всю безмерность его ужаса от
непонимания того, что происходило за окном. Да и за окном ли? - А ты  сходи
к ним  в гости,  поговори... Заодно  походи по  другим мирам...  Я поглядел  на
Алика: - Ты только здесь не  нажирайся, не раскисай совсем. Мы  обязательно
найдём тебя и расскажем,  что там творится. Алик  как-то вяло и  безнадёжно
махнул рукой, и мы со Светкой вышли в мир Середины.

     ***

     Люди не  прибавили  этому миру  красок.  В своих  серых  хламидах  они
смотрелись как ещё не распустившиеся весенние деревья. Уже течёт по  стволу
и веткам невидимый,  наполненный сладостью жизни  сок, и вот-вот,  кажется,
начнётся  преображение   неподвижных   силуэтов  в   нечто   прекрасное   и
величественное. Мы вглядывались в лица  людей, стоявших ближе всех к  окну,
из которого мы  вышли в этот  странный мир. И,  странно, при всём  различии
индивидуальных черт, мне  казалось, что  все они стали  похожи между  собой
более чем светящиеся шары, из которых состояла "матрица" Феномена, виденная
мною. Я сказал это Светке.  Она взглянула на меня, и  в её глазах я  увидел
отблеск их свечения.  - Луна светит  отражённым светом Солнца.  А чей  свет
отражает Солнце? Ответа  я по-прежнему  не знал.  Но зато  понял, чей  свет
отражается на всех  этих лицах.  Неужели Женька с  самого начала  предвидел
такой исход?

     Теперь не было  смысла искать  его среди всех  этих миллиардов  людей.
Можно было спросить любого.  - Женька, чей свет  отражаешь ты? Человек,  не
выходя из блаженного ступора,  поднял на меня глаза:  - Привет, двойник!  -
Привет! Вот видишь,  в гости к  тебе пришли... -  Не плачьте по  мне, как  по
покойнику, - видимо, заметил, как у  Светки заблестели слёзы, - у меня  всё
хорошо. Я вижу, и у вас тоже. Я  рад за вас! Теперь не было смысла  просить
прощения. И я стал задавать вопросы: - Что произошло со всеми этими людьми?
Ты ведь хотел другого, чтобы все оставались каждый собой самим, и вместе  с
тем был связан  с другими! Чтобы  взлетела наука, открылись  другие миры  и
далёкие планеты!.. - Это всё экспансия, "горизонтальный" прогресс, - сказал
он, вздохнув. - Мы, находясь каждый в своём теле, просто не видели, куда мы
идём, и тыкались, как слепые  котята, кто в космос,  кто в политику, кто  в
наркоту и  пьянку.  Вспомни  "Солярис".  Человеку  не  нужны  другие  миры,
человеку нужен другой человек, а всё  остальное - лишь суета, оболочка...   В
каждом из нас внутри - Вселенная, но лишь объединившись, мы поняли, что она
одна на всех. А потом оказалось, что она первична по отношению к физической
вселенной. Вот чей свет отражает любое солнце.

     Раньше я счёл  бы это  за бред  помутнённого рассудка,  но факты  были
налицо. Почти месяц  стоят они в  этой мокрой холодной  пустыне, и хоть  бы
что.  Это  нельзя  объяснить  никаким  религиозным  фанатизмом.  Это  можно
объяснить  только   обретённым  ими   всеми  Знанием,   не  нуждающемся   в
доказательствах, как не нуждается в  них притяжение или утренний  солнечный
свет. Заманчиво было, конечно, и на себе испытать это. Словно прочитав  мои
мысли, Женька сказал: -  Повремените, и ты, и  Светка, вам ещё много  нужно
узнать из  того, что  с  вами недавно  произошло. И  обязательно  навестите
Учителей, они вам многое  хотят рассказать. - А  ты? Ты можешь  рассказать,
как из подневольных телепатов население вашего мира превратилось... ну, вот в
это вот?

     - Когда мы с тобой изгнали Мироправа из Башни, я смог освободить людей
от принудительного перемещения. Но они  не захотели возвращаться к  прежней
жизни, в индивидуальную скорлупу своего мозга. Понимаешь, раньше, когда все
мы были сами по себе, носили внутри и хорошее, и плохое... Тяжко было идти по
жизни с этой  ношей, люди  сходили с ума  от этой  тяжести, умоляли  своего
ближнего облегчить ношу. Но  получалось, как у  тех дикобразов, бегущих  по
холодной, заснеженной равнине.

     Мы же, мы  словно разоблачились  духовно, показав  свои достоинства  и
пороки, и увидели  чужие. Ты  представляешь, а потом  безо всяких  духовных
усилий, простили всё это друг другу.  И тут перед нами открылась  Вселенная
Духа. Мы получили столько знаний и таких, что вам невозможно и представить.
А потом решили  покинуть свою  Мировую Ветвь  и обосновались  вот здесь,  в
мире, где никогда ничего не происходит.  - Кому же вы оставили мир?  Неужто
сумасшедшим? - Не только. Остались единицы-индивидуалы, не сумасшедшие,  но
настолько необычные люди... Они, хоть и были с нами всё это время, но  решили
пойти своим путём. У них появилось что-то вроде своего Феномена... - А как же
Орден Неспящих?  - Здесь они нам не  помешают, да и мы им не будем  мешать.
Пусть приходят  и  идут дальше...  -  А что  случилось  с хроноубежищем  и  с
людоедами на  вокзале? -  Я  сделал так,  как  ты просил,  из  хроноубежища
исчезли все после того,  как вы поставили  энергомаяк в переходе.  Неспящий
ушёл сам, пастырь  без стада...  Люди же, которых  ты видел  на вокзале,  все
здесь, мы  создали для  них новые  тела.  А людоеды  всё любуются  на  своё
Хрустальное Сокровище. Реактора на Урале хватит надолго.

     Мы не задержались на Середине. Через какое-то время нам стало неуютно,
и мы  вернулись в  квартиру к  Альберту  Кузнецову. Он  сидел на  кухне  за
столом, пил чай и смотрел в  окно на Землю Середины Вселенной. -  Садитесь,
ребята. Я думаю, пришла пора вам всё узнать. Мы налили себе чаю, сели  так,
чтобы не загораживать Алику окно, и он начал свой рассказ.

     ***

     В  начале  двадцатого  века  на  одном  из  аргентинских  рудников,  в
заброшенной штольне  работали четверо  иностранцев  - два  немецких  горных
инженера и двое студентов-практикантов  из Московского университета.  Немцы
отбирали образцы  для  анализа,  а  русские  студенты  делали  зарисовки  и
фотографировали различные  кристаллы  и  вкрапления  горных  пород.  Горели
масляные фонари, периодически  освещала всё  вокруг мертвенно-белым  светом
магниевая фотовспышка. Немцы и один студент  ушли вперёд, а тот, что был  с
фотоаппаратом,  "вечный  студент"  тридцати   пяти  лет  Пётр   Новостроев,
задержался: в свете фонаря он увидел необычайно красивые кристаллы  берилла
и решил  их сфотографировать  на  память, прежде  чем извлечь  из  основной
породы и  присоединить  к  остальной  коллекции  минералов.  Он  достал  из
заплечного мешка  фотографическую  пластину,  вставил её  в  фотоаппарат  и
нырнул под чёрную ткань. Затем  нашёл видоискателем нужные кристаллы,  снял
крышку  с  объектива  и  зажёг  магний.  Вспышка  отразилась  в  кристаллах
необычайно ярким зелёным  светом, болью  резануло глаза.  Где-то впереди  в
штольне раздались проклятья на  немецком, а чуть позже  крики ужаса: -  Что
случилось? Я ничего не вижу! Где все?! Студент-фотограф, тоже  ослеплённый,
на ощупь пробирался к своим товарищам. Он узнал голос немца - это был  Карл
Вебер, старший маркшейдер рудника. Но почему не слышно остальных:  инженера
Кунста и его  однокурсника Володи  Добродеева? Внезапно  он споткнулся  обо
что-то мягкое и  упал, больно ударившись  об каменный пол.  То, обо что  он
запнулся, было телом  человека. Пётр  узнал его по  шарфу на  шее: это  был
Володя, и он был  мёртв. Он не потерял  самообладания и побежал вперёд,  на
крики немца. Зрение частично вернулось, и Пётр различил в отсветах горящего
масла из разбитого фонаря фигуру  немца, склонившегося над вторым телом,  и
выкрикивающим уж что-то совсем непереводимое. Пётр двумя пощёчинами  привёл
маркшейдера в  чувство,  и они  вместе  вытащили тела  своих  товарищей  на
поверхность. Потом, уже  в рудничном  городке, было следствие  и суд.  Пётр
Новостроев отделался лёгким  испугом и  бесславной отправкой  на родину,  а
Карла Вебера местные немцы,  составлявшие рудничное начальство,  немедленно
уволили и  изгнали  из  городка. До  Буэнос-Айреса  они  решили  добираться
вместе. То по рекам на попутных индейских лодках, то на повозках или  вовсе
пешком, пробирались они в столицу  страны, коротая за разговорами  нелёгкий
путь, пытаясь понять,  что же  произошло с  ними в  заброшенной штольне  на
восточном склоне  Анд, как  вдруг... Нападение  разбойников-гаучо на  караван
было молниеносным. Расстреляв всех, кто  находился на повозках или  пытался
бежать, они  похватали  всё  самое  ценное, что  могли  найти  в  небогатом
крестьянском скарбе и так же  стремительно скрылись в густой,  непроходимой
сельве. Пётр и Карл тоже не избежали общей участи - свинцовой пилюли  прямо
в сердце. Очнулись они  лишь тогда, когда  первые комья сухой  аргентинской
земли упали им на лицо. Местные крестьяне, пришедшие похоронить тела  своих
незадачливых соотечественников, с криками "дьябло! дьябло!" в ужасе  бежали
в разные стороны,  и лишь  пожилой священник не  тронулся с  места, хоть  и
ограждал себя  от  напасти  католическим крестом.  Он-то  и  помог  изрядно
ослабевшим товарищам по  несчастью выбраться  из братской  могилы, а  потом
привёл к  себе в  дом и  неделю выхаживал  и откармливал.  Мысль о  берилле
пришла им в голову одновременно.

     Карл Вебер  и  Пётр  Новостроев  тайком  вернулись  на  рудник,  нашли
кристаллы и  разделили  их  поровну.  К  тому  времени  они  уже  научились
телепортироваться  на  небольшие  расстояния  в  знакомые  места.  То,  что
расстояние не имеет значения, они  поняли позже, когда пароход, на  котором
они отправились в Старый Свет, попал в шторм недалеко от Касабланки и  стал
тонуть. Потом они встретились в Москве для того, чтобы обсудить  результаты
исследований, которые  оба  проводили  втайне  от  научной  общественности.
Результаты были неутешительные:  все подопытные  животные под  воздействием
"бериллового луча" погибали,  а добровольцы-люди, которым  экспериментаторы
обещали   полную   неуязвимость    (в   основном    это   были    недалёкие
бретёры-маргиналы), сходили  с ума  и  превращались в  организмы,  подобные
растительным. Также  они проводили  опыты  с другими  кристаллами  берилла,
взятыми из разных месторождений, но тут эффекта не было совсем. Карл  Вебер
на почве неудач стал погружаться в мистику, чертил круги и вызывал духов, а
Пётр, будучи  атеистом  и  диалектиком,  искал  научный  путь.  Неизвестно,
сколько ещё он бы уморил крыс и кроликов, если бы, в один прекрасный  день,
ему не  надоела  вся  эта  научная возня.  Вконец  отчаявшись,  он  пожелал
оказаться там, откуда берёт начало его неуязвимость. Он думал, что  попадёт
на   злополучный   аргентинский   рудник,   а   вместо   этого   попал   на
Землю-Середину. Унылый пейзаж  до самого горизонта  не радовал глаз:  серая
слякоть, пучки чахлой травы,  сочащееся мелким дождём  серое небо. А  прямо
перед ним  возвышался грубо  обработанный известняковый  камень примерно  в
рост человека. А на камне, почти на самом верху, было выбито четыре  слова:
Пётр Новостроев Карл  Вебер. Петру  стало страшно,  и он  перенёсся в  свою
московскую квартиру,  а  когда любопытство  пересилило  страх, и  он  вновь
оказался на серой равнине  возле камня, прямо  перед ним оказалось  объятое
синим пламенем, размахивающее руками  существо. Такого нервная система  уже
не смогла вынести,  и Пётр побежал,  куда глаза глядят,  а огненный  монстр
кинулся за ним, выкрикивая: "Хальт, Петер! Ихь бин Карл Вебер! Стой, Петер,
это есть я,  Карл Вебер!" Наконец  Пётр выдохся  и без сил  рухнул прямо  в
грязь. Рядом упал Карл Вебер: прогоревшая одежда болталась на нём клочьями,
всё ещё дымясь, лицо  было перемазано сажей,  а подпаленные длинные  волосы
издавали специфический запах. Вебер что-то  лопотал про керосин, про  взрыв
на кухне,  про дуру-кухарку,  которой ничего  нельзя доверить,  а Пётр  уже
катался по земле  в приступе  неудержимого смеха. Потом  засмеялся и  Карл.
Отсмеявшись, Пётр сказал своему  товарищу: - Карл,  видишь вон тот  камень?
Подойди и посмотри  - на нём  написаны наши имена,  причём по-русски.  Карл
подошёл к камню и, увидев надписи,  крикнул: - Ничего подобного Петер,  они
на немецком! Они  стояли рядом  и в  изумлении созерцали  выбитые на  камне
буквы. - Ничего  не понимаю, -  Петр в задумчивости  потер подбородок.  Они
ходили вокруг  камня,  рассматривая надписи  и  так, и  этак,  под  разными
углами, сверху  и снизу.  Ничего  не менялось.  Тогда  Карл, в  свое  время
увлекавшийся  криптографией  (криптография  -  наука  о  шифрах)  предложил
сделать оттиск  надписи  из глины,  которой  вокруг было  предостаточно,  а
потом, отвернувшись от камня,  попытаться прочесть зеркальное  изображение.
Так и  сделали. И  каково же  было их  удивление, кода  они увидели  вместо
буквенных  оттисков  отпечатавшуюся  на  глине  слегка  шероховатую  ровную
поверхность камня. Букв  не было,  ни русских, ни  немецких, ни  каких-либо
еще. А когда  они повернулись назад,  к камню, то  увидели, что сквозь  его
поверхность проступает  человеческое лицо,  точнее будет  даже не  лицо,  а
тысяча лиц, мгновенно сменяющих  друг друга. Лицо пристально  рассматривало
Петра и Карла  тысячами своих  глаз, а потом  друзья услышали  голос: -  Вы
пришли сюда добровольно, и я прошу вас помочь... Перед друзьями  замелькали
картинки:  куклы  в  серых  балахонах,  когда-то  бывшие  людьми,  огромные
страшные  молнии,  пронзающие  черное  небо  над  развалинами  городов,  и,
наконец, гигантская воронка, в которую проваливаются планеты и звезды...  -
В наши  миры проникла  зараза  с Изнанки  Вселенной. Сначала  она  пожирает
разумы, а потом  материю, пространство  и время.  Сейчас еще  не поздно  ее
остановить... И голос рассказал Петру и  Карлу, как на самом деле  устроена
Вселенная, в которой они  живут. - А  где же тогда  наши двойники? Ведь  их
должно быть очень и очень  много! - Да, это  так, но только вас  берилловый
луч одарил способностью  перемещаться в  мирах и неуязвимостью.  Так же  вы
обрели бессмертие. Друзья  стояли как  громом пораженные.  - Но  за это,  -
продолжал голос, -  он забрал ваш  сон, чтобы вы  не теряли бдительность  и
всегда были готовы дать бой  инфернальному паразиту. Здесь, на этом  камне,
будут появляться имена тех, кого вам нужно будет найти и инициировать.  Как
- вы уже  знаете. Попасть  сюда и  долго находиться  здесь будете  способны
только вы,  остальные  же -  в  другом полушарии  и  не более  двух  часов.
Рассказывать об этой  планете нужно  лишь тем инициированным,  кто, на  ваш
взгляд, действительно  этого  достоин. Голос  умолк,  и камень  снова  стал
камнем, а друзья еще долго стояли, не  в силах вымолвить ни слова. А  потом
принялись за работу.

     Послушай, дедушка Алик, а вот этот  Петр... Что-то мне кажется, что  я
его видела... - Конечно видела, ведь  Петр и есть директор хроноубежища.  И
похитил он тебя для того, чтобы ты тоже приобщилась к Ордену. "Автомат!", -
подумал я, - "Ведь я  мог тогда ее просто убить!"  - Нет, отозвался на  мои
мысли Алик, это не он. Это проделки горе-любовника Чистякова. Светка  густо
покраснела: -  Какая  я  все-таки  была...  -  Директор  знал,  что  где-то
поблизости, в  древних пещерах,  есть Лестница  Посвящения и  очень  хотел,
чтобы вы по ней прошли. - А твоя инициация - тоже его рук дело? -  Конечно.
А Карла видел ты, Женька. С помощью своей магии он проник внутрь  Феномена,
но, как говорится, не справился с управлением, сошел с ума и превратился  в
Зеленого Мироправа. Но  ведь и он  сослужил тебе полезную  службу? Я  молча
кивнул. - Дедушка Алик, откуда ты узнал про все это: про камень, про  Петра
и Карла? -спросила Светка. - После разгрома хроноубежища Петр зашел ко  мне
попрощаться. Дальнейшая его борьба не имела смысла, он рассказал мне все  и
ушел. Может быть,  продолжает изучать "берилловый  луч", ищет свой  эликсир
бессмертия.  Может,  разыскивает  несчастного  Карла.  Я  не  знаю...  Алик
замолчал. Я посмотрел ему в глаза, и увидел в них такую тоску...  Загрустил
и я, но не  потому, что потеряла смысл  борьба. Почему так получается,  что
спасители мира становятся  убийцами ни в  чем не повинных  людей? Для  того
чтобы Альберт Кузнецов стал бессмертным, пришлось погубить столько  хороших
ребят! Ведь  немцы использовали  "берилловый луч"  просто как  смертоносное
оружие.

     Нарру end

     Миры, когда-то захваченные Феноменом, пустели. Все люди, жившие в них,
уходили на Середину, где познавали свою  Духовную Вселенную - все эти  миры
тесно связаны между собой, и весть разлетелась очень быстро.

     Настоящий Бог наконец-то снизошёл  Благодатью на людские души,  сметая
на своём пути тех, кто прикидывался  Им на протяжении всей истории.  Стоило
лишь в одном мире победить всепрощению,  и люди вспомнили, кем они были  до
того, как энки  заселили ими  Землю.   Люди что-то  сделали с  поверхностью
планеты-Середины: теперь  на ней  одновременно могли  находиться  триллионы
человек, и им не было тесно. Мы со Светкой как-то бывали там несколько  раз
после этого,  но  Женька,  похоже,  потерял  всяческий  к  нам  интерес,  и
последний раз на связь так и не вышел. Мы побывали у Игоря, в его подземных
дворцах, где полным ходом шла подготовка к решительной битве с  богом-энки.
Потом вместе с ним побывали на Середине. Игорь чуть было не остался там, но
потом всё  же вернулся  к  своим, в  подземелья.   Трудно  быть  спасителем
человечества, особенно если  человечество уже не  нуждается в спасении,  но
Учителя и  Посвящённые  подземного мира  не  теряют надежды  встретиться  в
честной битве с  богом-энки и  прогнать его прочь  с обезлюдевшей  планеты.
Вот только что-то тот  бог-самозванец, даже после  исхода людей в  Середину
Вселенной, не дает о себе знать. Может быть, он когда-то умер и, воплощаясь
в человеческие тела, постепенно забыл о своей божественной природе и погряз
в суетливых мирских хлопотах, перенесся  на Середину или стал  сумасшедшим.
Ведь, все-таки,  он не  настоящий Бог.  А может,  он насладился  местью,  и
давным-давно уже дома, на своей  планете-родине. Как знать? То, что  напало
на нас в переходе, называлось  Чёрный Аватар. В сопровождении двух  големов
он охотился на  Посвящённых на протяжении  веков. Чёрный Аватар  блокировал
способность к  телепортации  и  отрезал пути  к  обычному  бегству.  Обычно
встреча с  ним  кончалась для  Посвященного  гибелью или  пленением.  Игорь
рассказал  нам,   что  именно   из-за  Чёрного   Аватара  запылали   костры
средневековья, ведь убить Посвящённого можно, лишь полностью уничтожив  его
тело, на страх и в назидание  другим. Чёрный Аватар, хоть и был  автоматом,
носил в себе часть души  бога-самозванца и мог действовать  самостоятельно.
Когда мы с ним встретились, он был уже почти сломан, судя по нестабильности
мимики и слабости удара  - ведь мы остались  живы, хоть и лишились  памяти.
Игорь извинился перед  нами за своих  товарищей - ведь  они почти  заманили
Чёрного Аватара в ловушку, но в последний миг он исчез.

     Мы со Светкой живем у меня.  Со светкиным заключением все  разрешилось
быстро и просто,  стоило мне  появиться в кабинете  городского прокурора  и
внушить ему мысль о полной ее невиновности - навыки суггестии сработали  на
все сто. Прокурор  с радостью выполнил  мою просьбу о  полном оправдании  и
даже помог сделать  документы. С  "тридцаткой" тоже  обошлось без  проблем:
все, кто  видел  нас взлетающими  над  грешной землей,  решили,  что  стали
жертвами массовой галлюцинации из-за сильной магнитной бури.

     Светка  преподает  теперь  в  нашем  университете, я путешествую, пишу
музыку и книги. Материально мы не стеснены, ведь всегда можно перенестись в
пустующий мир и набрать там всякого  барахла, которое  здесь, в  моём мире,
очень ценится.
     Иногда мы приходим в гости к Алику и подолгу смотрим в окно.
     Мир  Середины  почти  не  изменился,  разве что стал более солнечным и
светлым. А вот люди, стоящие на его равнинах, постепенно меняются - их тела
оплывают  как  свечи  и с каждым годом становятся всё более прозрачными. Но
это уже неважно - стоит только захотеть, и, как прежде, множество дружеских
рук придут на помощь.  Полное единение, полное понимание, любая информация,
любые  способности,  чего  душа  пожелает.  Но  я  стараюсь  как можно реже
прибегать к их помощи.
     Вселенная Духа затягивает, и, может быть, когда-нибудь я останусь  там
навсегда, а пока и в нашем суетном мире мне есть чем заняться.

     Калуга @2011 год
	 

     Содержание: 
     Часть 1. Хранитель Логоса

     Вечер трудного дня
     Генерал Гагарин
     Начало  новой эры
     Ознакомительная экскурсия по родному городу
     Подготовка к броску
     Толпа
     Последний бой
     Slаvеs аnd mаstеrs
     Внутри Феномена
     Дорога наверх
     Show must go on

     Часть 2. Учителя и боги

     Убежище
     Проделки старого Пьеро
     Хозяин
     План, который не сработал
     Лестница
     Если не покорить, то покарать
     Чаша Гнева
     Пробуждение
     Нарру end