Скрытная батарея стояла в кустах, в ста метрах от берега удивительной по красоте бухты. 1941 год, шла Великая Отечественная война. Батарея была расположена на острове Фуругельйм, который занимал важное стратегическое положение рядом с Кореей. От Японии все можно ожидать. Батальон, собранный из опытных в военном мастерстве людей из Сибири и Алтая, в короткие сроки был сформирован и брошен для защиты наших дальних рубежей.
Батальон жил по принципу "тяжело в учении, легко в бою". Какой выдался день! Чудо! Бездонное, голубое небо отражало в зеркале бухты свои редкие курчавые облака, похожие на белых лебедей. Середина лета, солнце залило своим светом и теплом белый мелкий, как манная крупа песок и сказочные скалы, расположенные по краям овала бухты. Тихий ласковый ветерок, что-то шептал, но не нарушал общей гармонии дикой природы. В это время дышится легко и привольно, хочется смотреть на окружающую красоту и думать о вечности.
Незримо в маленькую душу шестилетнего мальчика Бориса, вливался восторг от окружающего мира. Хотелось летать, как эти бакланы, живущие на скалах, чтобы обозреть эту красоту сверху. Городскому мальчику, попавшему в такое буйство природы, все интересно, все привлекательно. Обласканные солнцем и морем сложной конфигурации скалы - немые свидетели вечности, напоминали Борису сказочные замки из страшных детских сказок. Целыми днями на воздухе в воде и песке, среди цветных камешков и ракушек. Строил замки с башенками и пушками из песка, с сожалением наблюдая, как набегавшая волна слизывала все, что родилось от сердца. Все повторялось раз за разом. Он то и дело бегал к отцу, делясь своею радостью. Отец - зам. командира батальона загорелый, начинающий седеть человек был доволен не по годам рассудительным сыном. Хвалил его по каждым мелочам. Вот и на этот раз сын, захлебываясь от восторга, рассказал об увиденном, показал красивые ракушки и камешки. Отец, улыбаясь погладил Бориса по голове, поцеловал:
Молодец сынок, мне они очень нравятся! Красивые, сколько же ты уже нашел?
--
Уже тридцать восемь. А надо шестьдесят четыре.
--
Это почему же?
--
Старшина Неяшко попросил, чтобы заполнить клетки на шахматной доске.
--
Папа! Он будет учить меня играть в шахматы!
Получив похвалу от отца, Борис снова убежал на берег бухты. Его взгляд остановился на туче откуда-то налетевших чаек с криком бросающихся к воде. Но что это? Вода в бухте вдруг закипела, запенилась, заискрилась, фонтанами стала подниматься вверх и падать вниз вместе с мелкой рыбой. Все это искрится, переливается всеми цветами радуги, шумит, волнуется. Такое зрелище Борис видит впервые и недоумевает, что происходит? Человек не всегда волен распознать загадки природы и на многое, даже, прожив всю жизнь, он не находит ответа. А здесь все просто. Время пришло, которого ждали. Такое случается часто в этих морских краях. Чтобы выжить рыба сбивается в большие стаи. На нее нападают тунцы. Это хищная, красивая, крупная рыба семейства скумбриевых, обладает высокой скоростью и жадностью. Отдельные ее особи достигают семидесяти килограммов веса и длиной более полутора метров. Вот эта рыба тоже сбивается в стаи, и начинается самое интересное. Она загоняет стаи мелкой рыбы именно в эту бухту и ставит "часовых". А дальше дело техники и аппетита. Если тунцы жиру накопят, зима им покажется легкой. Можешь себе представить читатель, как стая волков расправляется со стадом овец, когда нет пастыря. Так и тут. Куда бедной рыбешке деваться, она выскакивает из воды, а тут другие, уже крылатые хищники ее хватают. Стоит только пожалеть, что это явление не увидел художник Айвазовский, был бы очередной шедевр. Такое количество чаек Борис видит впервые, их тьма: взлетают ввысь, падают вниз, делают замысловатые виражи, кричат, насыщаются рыбой. И как это они не столкнутся, не касаются друг друга. Эта же мысль посещала Бориса и в городе Владивостоке, когда он видел на "Спортивной" во время нереста корюшки буйство белых чаек. Такой же вопрос можно задать и в отношении голубей. Сколько бы их не было во время полета, а никто не видел их столкновения. Каким же защитным прибором Бог наградил этих удивительных птиц? Загадка...! Этого праздника желудка ждали не только известные хищники, но и люди.
За пляжной полосой вдоль берега шла колючая проволока в несколько рядов. Далее шли заросли: кустарника, шиповника, высокой в рост человека полыни. Здесь стояла она, родная батарея, прикрывающая вход в бухту с моря. Возле батареи, в кустарнике день и ночь торчала голова дозорного, который отслеживал обстановку по акватории бухты и, видимой через бинокль, части моря. Вскоре получено "добро" действовать. Борис увидел, как от казармы вниз спускаются четверо матросов во главе со старшиной. Если дело ответственное и опасное впереди всегда старшина Неяшко. Он с Украины, отслужил на Тихоокеанском флоте срочную и когда предложили, остался на сверхсрочную службу. Артиллерист первого класса, служил на эсминце, но был востребован именно на этой батарее. Неяшко балагур и весельчак, шахматист с разрядом, кидал на тренировках гири в шестнадцать килограмм, как тенисные мячи. Он широкоплеч, черен, вихраст, одет по парадному, фуражка с кокардой, в карих выпученных больших глазах чувствуется торжество и гордость от доверенного дела, в руках зеленый чемоданчик. Матросы раздеты, только в трусах, несут весла и пожарный багор с крюком. Настроение что надо, подстать погоде и важному моменту. Вскоре шестивесельный ял отошел от берега и встал в центре "бурлящего котла", ветер принес звучный голос старшины: - ать...ать.. табань...! Пара минут отдыха. Неяшко открывает зеленый чемоданчик, берет "лимонку" и, подняв над головой , срывает чек. Левой рукой делает отмашку на счет "три" пауза, и бросает ее в воду. Он успевает грохнуться на дно бота, а матросы сделать четыре - пять гребков веслами и тоже падают. О чем думают в этот момент люди в яле? Каждый свое личное..., Неяшко о безопасности, чтобы не зацепило осколками и не попасть под трибунал, матрос Попов вспомнил свою невесту и еще подумал, что долго нет ответа на письмо, как они там с мамой живут...? Село большое таежное на Алтае, когда обьявили войну паники не было, сдал свои секретарские комсомольские дела и пошел добровольцем. Только жаль, что не успел починить крышу на старом домике, где жили. В груди сделалось тепло, словно загорелась лампочка. Раздался взрыв, Борис почувствовал, как кто-то его поддал пинком под задницу. Кусты заволновались. На берег пришла высокая волна. Стекла в казармах задрожали. Оглушенными тунцами и рыбой помельче покрылась поверхность бухты. Старшина Неяшко один остался в яле, матросы попрыгали в воду. Закипела работа. Тунцы один за другим, под действием цепких человеческих рук, подводились к борту Некоторые из них подавали признаки жизни. Старшина усмирял их ударами багра приговаривая:
--
Ну, милые, хорошие не шевелитесь! Сейчас...Сейчас!
Тельняшка взмокла, он то и дело багром цеплял очередного тунца и втаскивал в ял. Он не впервой, он дело знает. Его окрики вселяли в людей уверенность, каждому хотелось отличиться и показать личную отвагу. Старшему матросу Попову удалось ухватить самого крупного тунца, повел к боту. И вдруг чудо, тунец очухался и, пытаясь вырваться, так бабахнул хвостом по воде, что в голове матроса все загудело. Но Попов оказался с характером, ухватил тунца за хребет зубами, а свободной рукой за жабры. Оба то уходили под воду то всплывали, вода кипела. У старшины Неяшко холодело сердце. Он кричал:
--
Бросай его! Бросай же! Погубишь себя. Но не таков старший матрос Попов. Не зря он любил с детства свою реку и высокие обрывы, с которых удобно прыгать. Не было равных в нырянии на задержку дыхания. Как ни силен был тунец, но крепкая хватка матроса решила исход. Ему удалось подвести его все же в зону досягаемости багра, где старшина Неяшко взял его на крюк. Попов получил награду. Здесь вы, читатель должны согласиться, что награда просто так не дается. Старший матрос Попов проявил невиданную смекалку и мужество, сноровку пловца и водолаза одновременно. Мог бы захлебнуться, поддаться панике, но не тут - то было. Он рожден для рекорда и рекорд был поставлен. Такого крупного тунца еще не добывали в этом батальоне. Уже на берегу старшего матроса Попова фотографировали вместе с трофеем на память. Ял с тунцами причалил к берегу. И Борис тут, как тут. Это же чудо природы; тунцы серебристые с острыми плавниками, многие подают признаки жизни и смотрят немигающими глазами на людей, вроде жалуются... Борис погладил одного, другого и хотел было палец сунуть тунцу в пасть, как услышал голос старшины:
--
Боря, видишь у меня пол - пальца осталось.
Неяшко показал ладонь с растопыренными пальцами, из которых один действительно был короток, без ногтя.
--
Это тунец в прошлом году отхватил пожевать, вместо наживки.
Борис резко отдернул руку. Раздался молодецкий смех. Попов обнял Бориса, заговорил, словно камень во рту держал:
--
Боря видишь мой кривой нос, это тунец - молодец фотографию мою подпортил. Как я своей невесте теперь покажусь? И снова смех здоровых довольных удачей людей. С шутками и прибаутками, с чередованием коротких анекдотов, матросы отвозили на тележках рыбу в столовую. И не верилось никому, что где-то рвутся снаряды, гибнут люди, идет война. И эта война еще скажет свое слово и на этом, Богом забытом острове.
Физподготовка, ночные тревоги, стрельбы, почти ежедневные политинформации поднимали дух, уверенность в победе, бдительность. Главная опасность, не уставал повторять политрук батальона - это японцы. Наша задача - быть готовыми отразить любой удар врага, защитить остров. Матросу Лыкову японцы начали сниться даже по ночам. Он неожиданно просыпался весь мокрый от пота, садился на койку, тер глаза. В недоумении вслушивался и всматривался в темноту казармы. Мирный, дружный храп сослуживцев успокаивал его. Голова падала на подушку, матрос снова засыпал коротким, тревожным сном. Такое происходило с ним постоянно. Тут бы и обратиться к врачу, пожаловаться на плохой сон и душевную испепеляющую тревогу. Возможно такой шаг, предотвратил бы трагедию гибели старшего матроса Попова. Но, увы... Говорят мудрецы, что должно случиться, то обязательно случится. Старший матрос Попов уже никогда не починит крышу своего родного дома, он трагически погиб. Нет слов, чтобы описать горе матери, она то и дело брала фотографию сына, прижимала к губам и все шептала:
--
Горе мое, да как же так, сынок меня оставил одну... горе мне... Слезы падали на фотографию и от этого тунец казался живым. Случилось это через полгода после этой знаменитой рыбалки. Не далеко от той роковой скалы, на взгорке его похоронили и поставили обелиск со звездой. Пока стоял здесь батальон, над островом каждый год раздавался винтовочный залп. Никто не забыт и ничто не забыто. Трагический случай "свой убил своего".
Матрос Лыков призван в Армию с Алтая, из глухомани. Детство его прошло счастливо в большой набожной семье. Трудился с малых лет, помогал, как мог отцу прокормить семью. Чистая душа, не запятнанная цивилизацией. Вся любовь с детства была отдана собакам и кошкам. Так бы и жил, если бы не война. Вынужденное путешествие на Дальний Восток ошеломило его: впервые увидел поезд, каменные джунгли городов, массы людей, батарею. Ничто его не радовало, грызла тоска по родным, по дому. Поэтому он был замкнут и жил весь в себе, молчаливо и тревожно. На остроты и насмешки сослуживцев по поводу малого роста и большого носа не обращал внимания.
Но на одну при людную сильно обиделся. Разве можно так относиться к человеку, он же божье создание. Он старался быстрее всех одеть по команде старшины противогаз и снять его на очередной тренировке Когда была выполнена команда "снять противогазы!", матросы услышали голос старшины:
--
Матрос Лыков, почему не сняли противогаз?
--
Да я же первый снял!
--
Ну и морда у вас Лыков!
Громкий молодецкий смех сослуживцев остался в памяти, как незаслуженное оскорбление.
Очень страдал от того, что не мог постичь "премудрость" воинского устава и положения постового. С детства имел слабую память и рвение заслужить похвалу отца за правильно выполненную работу. Слова старшины Неяшко приводили его в ужас:
Это же просто запомнить...! Перво наперво - предупредить голосом громко! Стой, кто идет!? И если незнакомец продолжает движение, выстрел дать в воздух. И если это не остановило нарушителя только тогда бить по цели! Понял! Повтори, что сказал! Матрос бледнел, сжимал губы, очень большой горбатый нос краснел, вытянутое лицо покрывалось пятнами. Ответа не было. Матрос Лыков прилюдно не мог вымолвить ни слова. Чистка гальюнов в наказание только раздражала матроса.
Охрана батареи была организованна круглосуточно постами N 1 и N 2 с двух сторон; из глубины острова и со стороны моря. В этот раз матрос Лыков стоял в наряде со стороны моря на посту N1.
Ночь, туман, слабая луна, нарастающий от сильного ветра, убаюкивающий шум волны. Хотелось спать. Пробежка и взмахи рук дела не меняли. Проваливался на минуту и снова открывал глаза, словно смазанные клеем. По времени уже должна быть смена караула. Возвращаясь по дистанции, его взгляд остановился на странном явлении: вся прибрежная полоса ярко светится, вроде какие - то фонарики летают. Все ожило, задвигалось, послышались звуки, похожие на человеческие Да, да! ..И тени, много теней! У матроса Лыкова перехватило дыхание. В голове лихорадочно скрутились мысли:
--
Это же японцы! Подойти ближе и стрелять.. тревога...! Нужна тревога!
В волнении выстрелил из винтовки. Загнал второй патрон и лежа выстрелил в надвигающуюся тень. Боевая тревога выбросила батальон из теплых кроватей. В считанные минуты оказались заняты все боевые точки и траншейные позиции. Оказалось, шла смена караула в это время и одна пуля сразила старшего матроса Попова.
Война все спишет, но только не горькие слезы матери и память друзей.
Однако, пора вернуться в столовую, где бойко стучат топоры и ножи, идет разделка тунцов. В этот день там было жарко. Два повара - профессионала, украинец и белорус, знали свое дело. Из ничего казалось бы, могли сварить вкусный борщ, куда шла разная, только им, известная трава. Жарилось все, что можно положить в твердом виде на сковородку. А сегодня.., слюнки текут. ..,такое богатство...!
Работа спорилась; два солдата топорами рубили очищенные рыбные туши на куски и складывали в огромные чаны. Повара, во взмокших рубахах, бойко сортировали. Головы, рыбные хвосты, плавники шли на уху, остальное на жаркое..
Переполненный впечатлений Борис поплелся к дому, где жил начальствующий состав. В комнате зазвенел телефон. В трубке раздался голос отца:
- Рыбалка понравилась? Такой больше нигде не увидишь. Затем добавил: -Через пол часика приходи в столовую к коку Мельникову. Он тебя накормит ухой. Мельников появлению Бориса всегда был рад, вот и на этот раз много говорил, улыбался, накормил от пуза. Борис поблагодарил и только хотел встать и уйти, услышал:
--
Твой отец поставил нам пятерку. А ты, как оцениваешь?
--
Как оцениваю? Никак, жалко рыбу, красивая она...! На этом, читатель, можно было бы поставить точку. Разве интересно смотреть, как обедал личный состав батальона, и сколько всего было сьедено. И как урчало в животах. Борис такой очереди к строению с двумя десятками нулей, никогда не видел. Под каждым кустом сверкала круглая часть солдатского тела. А люди все выбегали из казарм, расстегивая на ходу ремни. Беспокойство и тревога охватила командный состав:
--
Может это дизентерия? Что же это? Прошло около трех часов, а улучшения нет. Здесь уместно оговориться. Что в условиях военного времени, когда больше половины личного состава батальона оказались, мягко говоря.. не боеспособны, командному составу можно схлопотать трибунал.
--
Срочно врача! Где врач?
Батальонный врач в чине капитана имел довольно живописный вид: весь рыжий, даже кожа на руках и лице казалась рыжею. Он из вятских кержаков с Урала. Говорил спокойно и важно, словно жевал пельмени. Создавалось впечатление, что его ничто никогда не волновало, разве что в детстве - движение поплавка на воде. На удивление друзей и родственников, окончил медицинское училище. С детства любил исследовать внутренности лягушек, тритонов, птичек. Мог часами лежать в траве, наблюдать муравьев и манком приманивать рябчиков. Ходил с отцом на медведя. Отдав честь и доложив о прибытии, он без интереса выслушал встревоженное приказание командира - "срочно определиться и доложить о случившемся!".
--
Есть, товарищ командир, разберемся!
Повернувшись, он вышел. Но весь его вид говорил, что скорого доклада от него не поступит. Дело кропотливое, ответственное и требует времени. Он прошел в столовую, внимательно, без суеты осмотрел всю имеемую посуду. Долго скоблил каждый чан по отдельности. Добытое осторожно заворачивал в бумажки, чмокал от напряжения губами, что-то приговаривал. Затем стал по одному вызывать солдат и спрашивать, что ел, как ел, что болит? Затем с наслаждением уединился в казарме. Но посланный командиром ординарец передал приказ "срочно явиться на доклад". Капитан причесал рыжую шевелюру и в сердцах:
--
Да, что они там все, как на угольях сидят! Куда спешить? Вроде пожара нет! Вы видели бурлаков на картине художника Репина, которые идут с ремнями через плечо и тянут баржу с грузом под палящим солнцем. Если видели, то поймете, что ни какая сила не может заставить их идти быстрее. Так и этот человек. Он подмел свои апартаменты, проверил и подобрал нужные в данный момент для солдат лекарства, почистил пуговицы, подтянул потуже ремень и только сейчас почувствовал себя готовым доложить ситуацию. Вошел в комнату, где собрался весь командный состав батальона, стал собираться с мыслями. Тут окрик командира:
- Да не тяните же капитан! Что же это слово не вытянешь из Вас! Опустив голову, врач произнес тихо: - Обожрались они! Вы можете громче сказать!? Набрав воздуха, капитан: - Так точно могу: - Жрать меньше надо, товарищ командир! Вот это другое дело! - смеясь, заметил командир и встал. Вздох облегчения огласил комнату. Все вышли на воздух.
Борис, тот мальчик, который поведал мне о том времени и событиях, сегодня уже седой, разменял восьмой десяток лет, но по - спортивному подтянут. Каждое утро у него начинается с пробежки многих километров. Он живет напряженной жизнью, как жил когда-то батальон на удивительном острове рядом с Кореей.