Рад сообщить тебе, что я благополучно вернулся из последней командировки. Подробный официальный рапорт я представлю тебе позже, а пока поделюсь своими впечатлениями.
Как ты знаешь, эти учения с русскими проводились недалеко от ХХХХХХХХХХХХХ, в 134 ОВОУЦВСРФ. Командующий с российской стороны это расшифровал, но я не помню эту расшифровку на память. Нашу роту и роту рейнджеров из ХХХХ-ХХХХХХ перебросили двумя Геркулесами на русскую базу ВВС. Честно говоря, я ожидал худшего, однако, аэродром оказался вполне приличным. Нас встречал полковник Терещенко, ты должен его помнить.
Первая неделя, как ты помнишь, отводилась на то, чтобы наши подразделения наладили отношения с русскими. Честно говоря, я думал, что нас начнут немедленно поить водкой, но я ошибся. Весь первый день нас водили по лагерю и показывали, что где находится. Нас разместили в казарме, собранной из снарядных ящиков. Не бог весть что, но все же лучше, чем в палатках.
К вечеру русские офицеры пригласили наших на дружеский вечер. Выяснилось, что в местном армейском магазине (voyentorg) запрещено продавать спиртное, даже пиво. Поэтому нас угостили неразбавленным спиртом и местной самогонкой. Судя по всему, нас после вечеринки все же доставили в казарму, потому что утром я проснулся именно там. Правда спал я плохо, поскольку на меня всю ночь пикировали огромные комары и еще какие-то мелкие твари, названия которых я не знаю.
Посмотрев утром на лицо капитана Кларка, я понял, что и сам выгляжу ничуть не лучше. На будущее надо учесть, что хотя в России джунглей нет, но комары водятся, поэтому солдат необходимо снабжать противомоскитными пологами и шляпами.
Через пять минут после подъема мы уже стояли возле казармы в спортивных костюмах. Сначала я подумал, что мы опередили хозяев, но донесшийся откуда-то из лесу тяжелый топот дал понять, что это они нас обошли. Русские тоже большую часть зарядки бегают, однако, в отличие от нас, не в кроссовках, а в своих ботинках. Мы догнали русскую роту, к которой были прикреплены, когда они остановились и делали разминку. Лица их офицеров выглядели ничуть не хуже, чем вчера, разве что несколько более мрачными.
После зарядки сержант Джексон, это тот черный тип, который болезненно озабочен проблемой гражданских прав, начал приставать к полковнику Терещенко. Его очень интересовало, почему в России нет чернокожих солдат, и не запрещают ли им служить в армии. Полковник был с утра как-то неприветлив, но ругаться не стал, только поинтересовался, не надо ли его стране, по мнению уважаемого гостя, выписать из Африки миллион - другой негров, чтобы исправить тяжелое демографическое положение, обусловленное отсутствием в России чернокожего населения.
Сержант, услышав слово негр, взбеленился и начал кричать, называя полковника расистом. Тот поинтересовался, как бы Джексон предпочел, чтобы он называл людей с черным цветом кожи. Джексон сказал, что их надо называть афро-американцами. Полковник не выдержал и принялся орать, что русский язык он знает очень хорошо, что по-русски чернокожий - негр, что если уж как-то называть негров, живущих в России то афро-русскими, а тех, кто живет в Африке - афро-африканцами, что является идиотизмом. Я поспешно оттащил сержанта в сторону, по дороге объяснив ему, что язык у русских - русский, и не следует их ему учить.
В первый день мы доедали наши пайки, а во второй день нас кормили русские. Генри, я хочу, чтобы русские всегда были нашими союзниками. В сравнении с той резиной, которой нас кормят, их еда - шедевр, ресторанный деликатес. Правда, готовятся эти изыски на полевых передвижных кухнях, которые топят дровами. И русские попросили (pripahaly) одно наше отделение помочь им с колкой дров. Мы, разумеется, не отказали.
Ко второй половине дня мы уже проверили свой транспорт и майор Катасонов поинтересовался, не хотим ли мы обкатать один из хаммеров. Разумеется, такое желание было, и мы выехали из лагеря. Генри, я всегда с иронией смотрел на русские джипы (kozel), но тут я понял, что для своих условий они подходят лучше всего. Майор предложил доехать до деревни Самойловка, чтобы, как он выразился, приобрести немного самогона для вечернего развлечения. Через шесть километров хаммер сел на брюхо.
Дело в том, что дорога была без какого бы то ни было покрытия, не так давно прошел дождик и в результате из-за лужи в колеях водитель не увидел ямы глубиной около метра. Майор, судя по тому, что нам сказали на брифинге перед отправкой, минут десять нехорошо ругался, а потом пошел, как он выразился, осмотреться.
Я, лейтенант Келли и водитель, решили вытащить автомобиль. Как положено мы зацепили трос за дерево и включили лебедку. Как выяснилось, зря мы это сделали. Сначала водитель сказал, что ему кажется, что дерево пододвигается к нам. И он был прав. Эта ХХХХХХХ елка выехала (стоймя) на середину дороги, постояла в задумчивости и упала, к счастью, не на нас.
На треск и наши крики прибежал Катасонов, недолго поругался, потом, почему-то, сказал, что нам делать больше нечего. И тут же поправился, порекомендовав водителю и Келли не пугаться (ne shugaytes), тех, за кем мы с ним сходим на помощь.
Мы имели с майором приятную полуторачасовую прогулку по лесу, во время которой он рассказывал, на кого он здесь охотился. Я думаю, сюда стоит приехать в отпуск. Наконец мы добрались до нескольких жилых домов (piket). Майор вошел в один из них, а потом вышел и я понял, почему он советовал моим ребятам не бояться. Из дома вышел человек двух метров росту с растительностью, покрывавшей почти все лицо. На нем была одета ватная куртка, засаленная лыжная шапочка и неприятного вида сапоги. В довершение всего в руке он держал что-то вроде лома.
Катасонов сказал, что нас отвезут в Самойловку, а потом в часть, а хаммер сразу оттащат в часть при помощи трактора. Вышедший мужчина подвел нас к джипу армейского образца, находившемся в ужасном состоянии. Так что, Генри, теперь я знаю, почему у русских небольшие джипы. Этот человек не затруднял себя выбором дороги, а поехал напрямую через лес. При этом, он смотрел не перед собой, а на Катасонова. Хаммер не смог бы проехать через этот лес, этого не позволит его ширина. Русская же развалюха аккуратно лавировала между стволов, и уже через полчаса мы были на месте.
В деревне я узнал, что означает русское немного применительно к спиртному. В одном из домов мы погрузили в автомобиль две алюминиевые фляги. Я сначала подумал, что это молоко, но меня разубедили. Потом майор поинтересовался, не хочу ли я приобрести спиртное в качестве сувенира. Я согласился, и мы направились к сельскому магазину (raypo).
Я сначала поверил, что в России не хватает продуктов, однако майор объяснил мне, что хлеба нет, потому что все здесь пекут свой, масла, мяса и молока нет по этой же причине. А Кока-колу не держат потому, что местные жители предпочитают молоко, квас и самогон.
Зато меня восхитил выбор спиртных напитков. По совету Катасонова, я приобрел несколько бутылок водки примерно по доллару за штуку и четыре бутылки отличного бренди по пятнадцать за штуку.
По возвращении в лагерь всех нас опять пригласили на вечеринку и все повторилось, за исключением того, что мои глаза покраснели, а кожа позеленела. Самое ужасное заключалось в том, что отказаться пить не представлялось возможным. Хозяева начинали пристально смотреть на тебя, и ты видел, что обижаешь их отказом.
Третий и четвертый дни мы потратили на рекогносцировку местности. Солдаты в это время были заняты на стрельбище. Каждый вечер повторялась стандартная процедура, что начинало меня всерьез беспокоить.
Чем занимались наши солдаты на пятый день, я сказать точно не могу, но чем то занимались, это точно. Причем, судя по всему, занимались хорошо, потому что вечером на лицах русских офицеров читалось неприкрытое одобрение. Зато на этот вечер я понял, как можно отказаться от выпивки, не рискуя оскорбить здешних хозяев. Достаточно сказать, что ты за рулем. После этого у тебя поинтересуются, не боишься ли ты ездить в состоянии опьянения. На это достаточно ответить, что не пробовал и пробовать не собираешься.
В субботу утром я понял, почему русские пьют и именно самогон. Оказывается, его запах отпугивает местных комаров. Таким образом, голова у меня не болела, зато болело все остальное.
По субботам русские военные наводят порядок в своих лагерях. Нас направили (prystavyly) на укладку дерна на одном из газонов в лагере. Майор Катасонов объяснил, что таким образом солдаты учатся маскировать свои окопы и одновременно улучшают внешний вид части. А Келли потом добавил, что с такими газонами лагерь меньше заметен на спутниковых фотографиях, особенно в инфракрасном диапазоне. Вечером, как ни странно, вместо вечеринки русские предложили сыграть в футбол (soccer). Наши хозяева, разумеется, выиграли, потому что у нас слишком мало опыта. Ничего, когда они приедут к нам, мы предложим им сыграть в бейсбол.
В воскресенье русские почему-то поднялись раньше обычного и куда-то убежали. Кстати, Генри, меня поразило, насколько быстро они выбегают из казарм. Только-только успели сыграть подъем, как все уже стоят на улице. Я один раз наблюдал у них эту процедуру. Фантастика. Впечатление такое, что они одеваются в то время, когда спрыгивают с койки.
Когда наши хозяева вернулись, выяснилось, что по воскресеньям они занимаются спортом и отдыхают. Офицеры нас предупредили, что поскольку завтра начинаются собственно учения, вводится сухой закон. Это нас очень обрадовало.
В этот день было еще одно происшествие. Один из русских сержантов, этакий тощенький очкарик, в местном баре (chipock) назвал сержанта Джексона негром. Тот с воплем расист! набросился на русского, который холоднокровно встретил его табуретом. Так мы познакомились с местным госпиталем (sanchast).
В нашей армии подобный госпиталь вызвал бы скандал. Однако, как выяснилось, даже весьма примитивными приспособлениями, при наличии квалификации, вполне можно достичь приемлемого результата. Врач благополучно извлек из головы Джексона кусочки дерева (schepky) и наложил повязку. Келли потом ехидничал, что тот, кто за что-то упорно борется должен быть готов к шишкам и колотушкам.
На следующий день начались учения. О них ты узнаешь из отчета. Расскажу тебе лишь об одном забавном инциденте. На второй день учений трое местных жителей, будучи слегка выпившими (alkashy), повздорили с двумя рейнджерами, которые играли роль противника. Один рейнджер заработал выразительный синяк под глазом, а другой благоразумно ретировался. Потом в субботу эти трое русских приходили извиняться, в результате всех людей Смита пришлось грузить в самолет нам.
В общем, Генри, хочу тебе сказать, что русские - профессионалы. С ними можно вполне успешно работать. Если знать как. На днях вышлю тебе бутылку бренди Ahtamar, и бутылку водки. Кланяйся от меня Джейн.