Эмигрантская 199x.
------------------
Друзьям.
Парфюмерно-напыщенной яви
И дерьмом переполненным будням,
Пустоте... Мы, гремя якорями,
Кажем фигу с плывущего судна.
Мы уходим, а что остаётся?
Мы уходим не чтобы вернуться.
Покатилось, и прочь за воротца
Красно яблочко с грязного блюдца.
А в колодце - то пули, то нежить.
А водицы - на тухлой, несвежей.
На корабль!... И отдаться ветрам,
Тем, что судьбы несут по морям.
Между Сцилл и Харибд проскользнувши,
Встать на якорь у хлебного древа,
Дно пробить, и тогда, затонувши,
Сор весь сжечь, и забыть, словно небыль.
И в забвеньи, бродя словно призрак,
Распускать потихонечку корни...
Дом - где я. Лишь друзья, вы - неблизко.
А на прочее - класть бы с прибором.
Не иметь поначалу приюта...
А уют? Нам ли ныть с неуюта?
* * *
Полгода - позёмка, полгода - москиты,
Морозит погода, дороги разбиты,
То камень на сердце, то слякоть до дрожи,
И радостей нам - как шагреневой кожи.
Но робости нам - ни на грош, ни понюшки,
Нам принцев не ждать, как Царевне-Лягушке,
Нам Серые Волки коней заменяют,
А ёлки - колючи, а звёзды - сияют,
Но так далеки, холодны и безгрешны,
Что нам дела нет до их дали кромешной,
И лишь при свечах, на балу с чудесами
Мы сбросим плащи и останемся с вами,
А после опять - в дождь, на грешную землю,
Во льды, где уставшие мамонты дремлют,
Идти, где другой стал игрушкой прибою,
И быть не своим, но остаться собою.
Но вот, когда сроки пробьют и свершатся,
Расправим мы крылья, чтоб в небо подняться,
В заоблачны дали, и звёзды всё ближе,
А что на скрижалях? Я вижу, я вижу!...
* * *
Я - бродяга. Я странник старый.
Нынче я - среди стен и в схемах.
Запылилась в углу гитара.
Ледоруб сотню лет в льдах не был.
Мне уют не мешает вовсе,
Но тоска по свободе звёздной
Не даёт наслаждаться бытом.
Перед битым сижу корытом...
Плюнуть бы в суету, и смыться!
Да - прилип к повседневным схемам.
Край, где был я, и тот, где не был
Ждут меня, надо б торопиться.
Торопиться... Да влип я в будни.
Без меня зацветёт багульник.
Без меня будет всё как прежде...
Но я жив. Жить моей надежде -
И я буду там, где другие
Правят силы и ветры сильны,
Где туманы и горы сини...
Ах, намерения благие...
* * *
Закрой Америку свою,
Утрать земли обетованной
И дух и призрак, я пою
О бегстве к чёрту из нирваны.
"Введение в науку Божью",
И выведение оттуда...
Нет, это только с виду сложно
Утратить ощущенье чуда.
Вопрос - ответ. Допрос ли это?
Слова, а счастье всё далече.
И в веренице тьмы и света
Кто от бесплодности излечит?
Зовут. Забудь о несвершённом,
Отходит поезд, мост обрушен.
Несовершенное - учёным,
Бездушное - пропащим душам.
Скитаться, странствовать в пустыне,
Не обрести приюта. В полдень
Оставить сущности пустыми.
Хоть пустота претит Природе.
Не счесть бестактностей в дороге,
Кто сбился с такта - тянет ноги.
* * *
Нет. Ничего. Молчи. Ну что сказать?
Что пустота, и что тоска по свету?
Что стал я корни слов подзабывать?
И вспомнил бы - да нету корня, нету.
А листья жухнут, шелестит листва,
И, осыпаясь, складывает книгу...
После зимы вновь прорастет трава,
Зазеленеет. Нынче ж видишь? ...
* * *
В любви купался,
В горах скитался,
В Бога верил,
Алгеброй проверил,
Растил росток -
Не то, не то...
Свой ум разжёг,
Сердце - кипяток,
Взгляд - игла,
А в душе - зола...
Ни смех, ни слёзы,
Ни штиль, ни грозы,
Ни свет, ни тьма,
Побег, тюрьма,
А между строк -
"Не смог, не смог"...
Оценки смыты,
Пути забыты,
На картах - пыль,
Маяк без сил.
Сто книг прочёл,
Все звёзды счёл,
Покрыл значками
И лёд и камень,
Пил жизни сок -
Не то, не то...
И тихой ночью
Порвать всё в клочья,
Свеча, зажгись! -
Вот чистый лист.
* * *
ПРОЩАЛЬНАЯ-I
К далёкому берегу... Рощи - прощайте!
В туман и в горячку неведомой тени...
Платочками вслед мне машите, махайте.
Оставлю лишь память, лишь ветер осенний.
Затянется ямка бурьяном-травою,
Ну - выдернут - нету, исчез в неизвестном.
И ухает сердце ночною совою:
"Как мы одиноки, хотя мир так тесен".
И бьётся окно на осколки от ветра,
Под бурею парус надулся корвета...
* * *
На полуслове оборвав
Недоговоренное слово,
Из мрамора недоваяв
Портрет Великого Чужого,
Недопризнавшися в любви,
И в ненависти недозлившись -
Покинут берег корабли,
В шальной муссон холстом вцепившись.
И, словно одуванчик белый,
Летит, летит, судьбой влеком,
Чего-то дома не доделав,
Стремясь из дому далеко.
О, птица синяя!... Всё бросив,
Корабль покидает осень,
И, неприкаянный и пьяный,
В густом теряется тумане.
Лишь колокола мерный звон
Над всем океаном разнесён...
Нет! Птица синяя жестОка,
И беспощадна, и чужда.
А под крылами одинокой -
Надежды чёрная вода.
Чтобы что-то снова полюбить,
необходимо потерять это -
и ощутить нехватку... или безразличие.
"Новая жизнь" начинается с упаковки и бешеного перекидывания
чемоданов, суеты, ощущения собственного бессилия и затерянности,
беспомощности (отсутствия помощи) перед разверзшимися
горизонтами, с головной боли и колик в сердце...
* * *
ПРОЩАЛЬНАЯ-II
За словом - слово.
За делом - дело.
Куда приткнуть бы
Обузу-тело?
Нет ситуаций безнадЕжных -
Есть ситуации безверья.
Пророков белые одежды
Не открывают к счастью двери.
Проталин чёрные полоски
Среди заснеженной равнины...
А мысли - плоски, плоски, плоски,
А руки - вата, крЮки, глина.
Сбежать от данных обстоятельств,
Вбежать в иной порядок драки,
Сменить набор своих ругательств,
В руке серп с молотом - на факел...
И, избежав проблем под боком,
Найти в отсутствии проблему,
И быть не то, чтоб одиноким,
Но стать неполным и не в тему.
И стать нездешним, пусть в покое
Душа и разум станут чище.
И быть с тобой, но не с тобою,
А сердце - и зовёт и ищет.
Не плачет - но и песни нету,
Покой и тишь нам только снятся...
Судьба? - Бродить по белу свету,
И уходить, и возвращаться.
И находить, терпя утраты,
И всё копить - сгибая спину,
И понимать, что мы не святы,
И что нет света на картине.
И что мы - тени, сгинем в полдень,
А будут - горы, сосны, волны...
* * *
Марево. Летнее марево.
Задождило и закомАрило.
Радуг арки взвело-разрушило
Дождевое на лужах кружево.
И сияние неба синего...
Тучи грозные над Россиею,
Над берёзою да над вербою,
Ах, какие мы люди нервные.
Гром гремит вовсю, люди крЕстятся -
Перетерпится, перебесятся...
А дожди капЕль мечут в лужицы,
Кто не смоется - занедужится.
Но цветник души - дело тонкое,
Коли град пойдёт - прячь под плёнкою,
Только рвёт в клочки, бьёт по нервушкам,
Принимай нас, чёрт, солью-хлебушком!
* * *
ПРОЩАЛЬНАЯ-3.
Нас меньше и меньше. Корабль летучий
За море, за море спешит каждый вечер.
О чём мы тоскуем под чёрною тучей?
С кем мы расстаёмся и с кем ищем встречи?
Я верю, я знаю: мы свидимся где-то -
Когда сказка дрогнет и явится былью
На том берегу, где покоя и света
Нам хватит, чтоб птица расправила крылья,
Та синяя птица, что неуловима
Ни в вечной погоне, ни в сне самом сладком:
Скрывается в облаке сладкого дыма,
А в судне - пробойна, и ладим заплатки.
Я знаю, я верю - есть двери, что впустят,
Есть сердце, что ждёт, и есть руки, что встретят,
Есть повод для смеха средь облака грусти,
Есть Маленький Принц на далёкой планете.
И есть маяки средь пустынного неба -
Не вечно ветрам помыкать нашим судном,
И ждёт свет в окне: "Где бы ты сейчас не был -
Быть лучше любимым, чем быть безрассудным".
Протянется след по воде за кормою:
И годы уходят, а люди - подавно.
"Храни тебя Бог!" - След с песка волны смоют.
"Храни, что унёс!" - Бьются волны о камни.
* * *
Крепко обнимала ты, да только не любила -
Одарила призраком счастья и покоя,
Покупала пряником, на виду хранила
Кнут. Играла музыку, да и всё такое.
Обещала родичем прописать в гроссбухах,
Пончики-бубенчики предлагала даром.
Лишь ходи на цыпочках, да твори науку,
Пополняй загашники князя-государя.
Я б и рад бубенчикам, бедный Йорик - счастьице!
Тесно мне в хлеву родном, но в чужом - не слаще.
Выпадают птенчики из гнезда - на лестницу,
Что плющом обвила стан Вавилонской башни.
Пожелай удачи нам, дай ковчег достроить,
А что суши больше нет - это не загвоздка.
Если что-то носит нас - то любовь да совесть,
А земля - могила лишь, клетчатая плоскость
Для игры для шахматной, поддавков, удавки,
Если лоб был крепеньким - обходила с тыла.
Не летай, нет, голубь мой, коли нету справки -
Крепко обнимала ты, да только не любила.