Аннотация: Фафник на Землю лишних Андрея Круза (Незакончено работа ведется. Выложено для ознакомления и конструктивной критики.)
Эта земля для тебя.
Фафник к земле лишних.
Часть 1. От судьбы не уйдешь.
ВНИЗ ПО КРОЛИЧЬЕЙ НОРЕ
Я покидаю этот зоопарк,
Меня в толпе иллюзий не ищите,
Если б вы знали, что внутри и как,
Когда по лезвию...босым...
Нет! Не смотрите!
Светлана Лыбашева
В корабельном трюме, кое-как переделанном под перевозку пассажиров, было темно и грязно. Сидевший в углу человек уже не сильно страдал от немилосердной килевой качки, притерпелся за три недели. Он хмуро сидел в углу подальше от людей, и вспоминал. Сакраментального вопроса, где я, он себе, пи этом не задавал. Он отлично помнил и где он, и как сюда попал, и почему здесь оказался. Легче, однако, от этого не становилось. Впрочем, жизнь успела научить его, от судьбы бегать затея зряшная, токо умрешь уставшим, делай что должен и будь что будет.
***
В тот день я вот также сидел с хмурым лицом, но не в грязном трюме, а в чистом кабинете перед адвокатом. Сидел и слушал. Слушал хотя все давно уже было сказано и говорить, в принципе, было вроде как и не о чем.
Началось все с простого, в общем-то, хоть и прискорбного происшествия. Еще с молодости я увлекся исторической реконструкцией. Пока был помоложе, это было историческое фехтование, чтение в детстве Вальтера Скотта не прошло даром. Когда стал старше, потяжелел, посолиднел, а может просто обленился (доспех штука тяжелая), и в результате всерьез увлекся историей второй мировой войны. Ездил с поисковиками на места боев в поисках, не захороненных солдат. Много читал, участвовал в реконструкции боев, ездил на игры по военно-историческому страйкболу. Неожиданно для себя собрал неплохую коллекцию вещей тех времен. И вот во время реконструкции проводимой нашим небольшим клубом произошло ЧП. Кто то из толпы зрителей бросил на площадку взрыв пакет, пострадали люди. Было ясно что это провокация но доказательств не было. А был я, один из организаторов мероприятия назначенный виновным за все. Спасло одно, доставшийся мне адвокат оказался вербовщиком. Позже я часто задавал себе вопрос: согласился бы я, если бы точно знал куда вербуют.
Адвокат явно был в прошлом сам из ментовских, или скорее из прокурорских. Был он моего примерно возраста, не высок, полноват, лыс как бильярдный шар, лицо его напоминало бульдога. Но при этом в каждом слове, в каждом движении, даже в выражении глаз у него чувствовался опыт и хватка. И по части "тащить и не пущать" и по части "крючок забрасывать и дурака за губу нанизывать".
- Ежу понятно что взрыв пакет не твоих рук дело, - монотонно говорил адвокат, - только в Управлении не ежи сидят и газетчики не ежи, и властям скандал с терактом нафиг не нужен. Потому у них есть мнение что за все ответишь ты. И потянет этот ответ по совокупности лет на восемь десять. Это если ты еще до суда доживешь. Сам понимаешь, твоя версия на суде перед журналюгами никому не нужна. Отмазать тебя не реально, что по закону, что за калым. Есть правда один выход, хоть он и не вполне обычный, отправить тебя туда где до тебя ни закон, ни журналисты не доберутся.
-На тот свет что ли, - съязвил я.
-Ну в какой то мере,- рассмеялся адвокат - да ты не мандражи. Я смотрел у тебя в квартире фантастики на полках много, вот и поверь что кое-что из этого уже не фантастика. Вон при Жуль Верне и подводная лодка за выдумку катила. Есть способ пройти, скажем так, в параллельный мир, есть организация которая освоением этого мира занимается. Не официально понятно. Ну и не первопроходцем в джунгли пойдешь, там уже есть, какая никакая, цивилизация, даже страны имеются. И толковые самостоятельные люди там нужны и руки и мозги, а ты мужик с образованием, с опытом инжеерной и руководящей, там и вовсе на расхват пойдешь. Да и не с голым задом отправляем.
-Квартира, все имущество, что в ней есть, -продолжал адвокат - и коллекция продается за пол цены, эти деньги ты получишь при переезде. Остальное пойдет на комиссионные расходы, и издержки по закрытию дела. На эти деньги ты можешь купить тут все, что посчитаешь нужным или просто взять их с собой. С собой не рекомендую, уж очень курс там на них не выгодный. Лучше тут возьми чего полезного, или на золото сменяй. В этом помогу без вопросов. Деньги конечно не то чтоб большие, но обустроится там, на первое время, хватит. Подумай времени у тебя до завтра. Сделаем тебе выход под подписку до суда, я отвезу тебя к точке переправки и туда.
Думал я не то чтобы долго. С месяц назад, во второй раз, ушла жена. Ушла уже на совсем. А с этим делом мне теперь и сына уже не дадут воспитывать. Жену я не винил. Да и расстались мы мирно, просто не сложилось как-то. Не сложилось, даже не смотря на то, что мы пробовали восстановить семью после ее первого ухода. Камнем преткновения был только сын, но вопрос с кем ему жить, теперь решила сама жизнь и этот нелепый случай. Потому и решение я принял.
- Согласен, и думать не буду. - сказал я - И даже денег не возьму, тебе все оставлю, но только за услугу малую. Через 8 лет сыну 18 будет, расскажешь ему все, и если сам захочет, туда отправишь. А деньги я и там заработаю, если все так как ты говорил. Понимаю что проверить не смогу, да и там по разному сложится может, но пусть вот такой у меня в жизни лотерейный билет останется.
- Вообще у нас так не принято,- замялся он.
- А кто ж проверит. Я слово даю и тут, и там никому про то не скажу. Потерял я деньги, или тут все перед отъездом пропил. А тебе оно и не труд, а все прибыток в хозяйстве.
- Ладно, - вздохнул адвокат, - не денег ради, а потому что вижу без этого не поедешь. А отмазать тебя здесь никак, ни даром, ни за деньги.
Так и сговорились.
***
- С бирками с тридцатого по сороковой в гальюн, - вырвал из воспоминаний голос матроса. - шевелись, кто не пошевелится в не очереди не просись.
Гальюн для пассажиров был один, в конце длинного коридора. И водили туда по очереди под присмотром трех вооруженных матросов. Люди, кому при погрузке выдали жетоны с объявленными номерами, зашевелились. Человек не обратил на суету внимания, устраиваясь в своем углу поудобнее. Его очередь была только час назад, и теперь облегчить организм, и ополоснуть лицо соленой забортной водой ему светило не скоро.
***
И вот написав письмо маме что вынужден скрыться. И сыну о том куда еду и зачем. Я ровно через три дня приехал, с адвокатом, в какую-то промзону. Почему я поверил ему тогда? Сложно сказать, наверное, потому что отчасти очень хотел верить что где-то есть возможность начать новую нормальную жизнь, а отчасти, мне было все равно, хуже уже не будет. Ошибочность последнего утверждения мне предстояло осознать только много позже.
Переход прошёл буднично. И как-то совсем не по фантастичному. Двор, какого то, автосервиса или небольшого цеха метало конструкций. Аквариум с охранником держащим на плече самозарядную Сайгу 12К. Удивленный вопрос отправляющего:
-Как вы без машины?
- Да вот решил все там приобрести, чтоб тут на балласт не тратится, - я показал на большую сумку. В сумке для увесистости лежали обрезки чугунных труб, кое какая одежда и предметы гигиены. Из своей коллекции вещей времен великой отечественной взял только Амебу (копию масккостюма тех лет), солдатский ремень, да кобуру от нагана. Но отправляющему, видимо, было все равно.
Он пожал плечами, и принес из подсобки обычный офисный стул, умостил его на платформе, которая должна была двигаться в сторону грубо сваренной из уголка арки. Арка была обвешана какими-то цилиндрами. Предложив мне сесть на стул, предупредил: загорится зеленый не дышать, не моргать, не шевелится.
Наконец, сменив красный и желтый, загорелся зеленый. Я замер, и тележка потащила меня в новую жизнь. Очень хотелось бы надеяться счастливую.
***
Корабль ощутимо качнуло, парусник сильно накренился, ложась на другой галс. Доски корпуса протяжно скрипели. По палубе сверху бежали матросы торопясь поставить нужные паруса. Люди в трюме забеспокоились. В маленькое оконце запертой двери заглянул конвоир и крикнул:
- Не суетитесь, балласт. Шторма не предвидится. Завтра уже должны быть на месте.
Впрочем, это уже и так все знали. А так как матрос говорил на английском, то поняли его далеко не все. Знающие язык стали переводить остальным и скоро все успокоилось. Курс изменился, и волна теперь гулко била в левую скулу парусника, от чего тот мерно вздрагивал. Человек снова вернулся к своим мыслям.
***
Первым впечатлением от нового мира было огромное жаркое солнце. После промозглого осеннего дня. Платформа вынесла меня в какой-то бетонный бокс, с распахнутыми дверями. В помещение вбежал здоровый, рыжий, верзила в натовском пустынном камуфляже, с нашивкой на груди капрал Мак Лауд. Вбежал, и остановился, обалдело уставившись на меня, восседающего на стуле посреди платформы. Во всяком случае ничем другим, кроме крайней степени изумления, его приветственную речь объяснить было нельзя.
-Добро пожаловать мистер! - заученно гаркнул капрал, со столь одиозной фамилией, - не занимайте платформу прибытия и припаркуйте ваше транспортное средство на стоянке под номером 3.
Я пожал плечами взял подмышку стул на котором приехал в новый мир, вынес его из гаража и поставил на парковочное место под номером 3. Стоянка была обнесена высокой бетонной стеной, с "егозой" поверху. На стоянку выходило множество дверей с надписями Киев, Харьков, Донецк, и еще какие-то города, прочитать название которых не получалось из-за слепящего солнца. Из дверей с надписью Днепропетровск, откуда минуту назад вышел я, появился капрал Мак Лауд и снова изумленно уставился на меня, сидящего на стуле посреди огромной пустой автостоянки.
На этот раз молчание нарушил :
-А скажите капрал давно ли The Royal Scots (1) заговорили по-русски?
1. THE ROYAL SCOTS - Королевские шотландцы. Самый старый и заслуженный линейный пехотный полк. Король Чарльз поручил в 1633 году сэру Джону Хепбурну сформировать полк для службы во Франции. В настоящее время Полковником является королева Великобритании.
-За знание языков в Ордене принято приплачивать - еще более удивленно ответил военный, и добавил, - Вам в дверь с табличкой иммиграционный контроль, стул можете оставить здесь, не думаю, что его угонят. Вход с оружием в здание иммиграционного контроля является преступлением, прошу вас сложить его в специальную сумку для возможности опломбировки.
- Так вышло что я сюда без оружия капрал.
Он посмотрел на меня как то странно и повторил:
-Вам в иммиграционный контроль мистер. - и когда я уже повернулся, вдруг спросил - а как вы догадались о том что я служил в шотландском королевском мистер?
-Это просто единственный полк шотландцев, о котором я слышал - ответил я. И тут вдруг Мак Лауд жизнерадостно расхохотался.
- Умеете вы скрасить скучное дежурство мистер. Удачи вам в новом мире. Мое имя Родерики при случае пиво с меня.
В иммиграционном терминале было чисто, просторно, выдувал живительную прохладу кондиционер, манил глотком холодной воды стоящий в углу кулер. Девушка за стойкой ресепшн была невысокой, стройной, и симпатичной. Черные волосы, подстриженные коротким каре, зеленые глаза на круглом миловидном лице, чуть вздернутый носик. Форменный песчаный камуфляжем, не скрывал а скорее подчеркивал небольшую но упругую грудь, и стройные ноги. В другое время я скорее всего не преминул бы пофлиртовать, не монах ведь и не святой чего уж там. Сейчас, однако, разговор не шел, не склеивался.
-Здравствуйте. Приветствуем вас на новой земле, вы находитесь на базе по приему переселенцев и грузов "Россия". Могу я взглянуть на вашу идентификационную карту. - почти пропела девушка приятным голосом, в котором однако была только дежурная вежливость и ничего больше.- - Меня зовут Инга я менеджер по регистрации прибывающих. Ваше прибытие зарегистрировано. Если у вас сохранились документы из вашей прошлой жизни, но вы хотите расстаться с ней навсегда, можете бросить их сюда, в бумагорезку.
- Спасибо. - согласился я отправляя в стрекочущие недра машинки по уничтожению бумаг все свои прошлые документы.
-Какое имя и фамилию вы хотели бы взять для жизни в новом мире?- этот простой, в общем-то, вопрос поставил меня в тупик. Там мне было не до того что-бы думать еще и об этом.
Я взглянул на девушку озадачено, и вдруг ее лицо показалось мне знакомым, она была удивительно похожа на Оксану из старой комедии "Ночь перед рождеством". Ассоциативное решение пришло мгновенно, Гоголя я любил, запорожские козаки в роду имелись, я решился:
- Пишите Вакула Пацюк.
- Пацюк это вроде по-украински крыса, - озадачено поморщилась Инга. Гоголь явно не входил в список ее литературных симпатий, но видимо вспомнив какие-то инструкции, спохватилась, - Извините, сейчас внесу ваши данные, и ваша идентификационная карта будет готова через минуту.
После вручения мне памятки переселенца Инга предложила мне приобрести часы этого мира (время здесь, как оказалось, шло по иному, местные сутки длятся около тридцати стандартных земных часов и в году четыреста сорок дней) и набор карт с путеводителями. Вот тут все и началось. На мои объяснения, об утере денег непосредственно перед отъездом, девушка сказала, что это конечно прискорбно но, поскольку я прохожу по категории коммерческих переселенцев, Орден не может выделить мне подъемные и пособие. Равно как и средства на дорогу до ближайшего города Порто-Франко, откуда мне предстояло начать свой путь в новой жизни . На базе, по правилам, я мог находится не более трех дней, но при этом как коммерческий переселенец, за жилье и еду должен платить сам. Как поступить в данной ситуации она не знала и, отправив меня на обязательный курс прививок, пошла консультироваться с начальством.
Хоть это было и легкомысленно, я не сильно беспокоился из-за ситуации. Если верить адвокату, назад отсюда вернуть нельзя. Люди им тут нужны, значит, по любому приставят к делу и накормят, а там будет видно.
Местная доктор, толстая и добродушная латиноамериканка, зачем-то перекрасившаяся в блондинку, явно скучала. Видимо в этот день с посетителями было не густо. Была она говорлива и эмоциональна, как все дочери Южной Америки. За те полчаса пока разговорчивая докторша развлекала меня местными сплетнями, и делала различные инъекции от всяческих местных паразитов, плотоядно облизывавшихся при мысли обо мне. Где-то в начальственных кабинетах различные большие и малые винтики местной бюрократической машины никак не могли решить, что же со мной делать. После того как были закончены медицинские процедуры, я еще довольно долго пил в медблоке ароматный чай с вареньем из розовых лепестков которым меня угощали докторша и две ее ассистентки, то и дело заливавшиеся смехом. Потом обо мне, наконец, вспомнило "высокое начальство", и явившийся вестовой, с коротким карабином М4 на плече, предложил идти с ним. Выйдя из здания медблока, мы направились не к помещению иммиграционного контроля, а пошли правее. Я с любопытством осматривался. Все было очень даже симпатично. Заасфальтированная улочка, по которой мы шли, уходила направо и примерно в двух сотнях метров упиралась в здание, на котором было написано "Станция". Улочка была вплотную застроена двухэтажными кирпичными домиками из какого-то зеленоватого и голубоватого кирпича, тянулась налево еще метров на сто, после чего разбегалась на три стороны, окружая маленький, выложенный светлым камнем фонтанчик. Такая же маленькая, почти игрушечная площадь тоже была окружена теми же веселыми домиками. На фасаде одного из домов я заметил надпись: "Гостиница. Hotel". Над маленькой верандой, в которую переходил первый этаж, висел невероятный по размерам череп с шестью разной длины рогами и немалых размеров бивнями. Приходилось мне как то видеть в краеведческом музее череп мамонта, этот был как бы еще и не поболе размером. Впечатляло, однако, если за бетонными стенами резвятся такие "слоники" то что то меня не очень тянет в пионеры первооткрыватели новых земель. Под черепом была еще одна вывеска - "Бар "Рогач". Пекло немилосердно, жара была, где то градусов под сорок, хорошо хоть посаженные тут и там деревца давали небольшую тень. Немного не доходя до металлических конструкций железнодорожной станции, дорога упиралась в Т-образный перекресток, расходясь в стороны. Мы с моим провожатым свернули направо, и метров через сто подошли к трехэтажному зданию из поляризованного стекла с небольшой табличкой "Центральный офис". В холле все было, как и в сотнях других холлов, виденных мной в крупных компаниях. Стены из полированного белого камня, похожего на плотный песчаник, мебель хай-тек, широкая конторка уставленная телефонами. Отличие было лишь в том, что за конторкой сидела не девушка секретарь, а немолодой капрал в форме, с пистолетом кольт 1911 в открытой кобуре. После недолгих препирательств с моим провожатым нас пропустили через стоящий в холле турникет, и мы направились к широкой лестнице. Начальство, как и везде, занимало верхний этаж здания. Мы подошли к двери с табличкой из полированного металла. Моих скромных понятий в английском языке хватило, чтобы понять, табличка извещает, что за дверью находится заместитель начальника базы. Каково же было мое удивление когда, в просторном хорошо обставленном кабинете, вместо какого ни будь бравого полковника, я увидел вполне гражданскую, стервозной внешности бабу не первой молодости. Серый деловой костюм только подчеркивал, казалось навеки запечалившееся на лице выражение воинственного феминизма. Одного взгляда было достаточно чтобы понять, ничего утешительного я от "мадамы" не услышу, предчувствия меня не обманули.
-Поскольку после переноса - начала свою речь, забывшая, или не пожелавшая представится, мадам заместитель начальника базы - выяснилось, что как коммерческий переселенец вы несостоятельны, мы вынуждены перевести вас в категорию дотационных переселенцев. Однако, поскольку Орден не благотворительная организация то вы не имеете права на льготы и подъемные, причитающиеся дотационным переселенцам. До прибытия ближайшей крупной группы дотационных переселенцев, с базы Южная Америка, вы будете размещены в карантинных казармах на территории ж.д станции. Стоимость проживания, питания, и доставки вас по железной дороге к городу Порто Франко составит тысячу семьсот шестьдесят четыре экю, и будет вычитаться из вашего заработка в размере 50% до полного погашения долга. В Порто франко вам будет предоставлена работа, - казалось она прямо млеет от возможности "поставить на место очередного гендерного узурпатора" - к сожалению у нас нет необходимости в высоко оплачиваемом инженерном персонале, поэтому вам будет предложена работа грузчиком на железно дорожной станции и в порту города Порто Франко, с окладом в 350 экю. Затраты на ваше проживание и питание в зоне временного проживания перемещенных лиц также будут вычитаться из вашего жалования. До полного погашения задолженности вам запрещено покидать город и менять место работы. Проводите. - Закончила она, обращаясь к вестовому, свою речь, так и не дав мне сказать не слова. Впрочем, то что мое мнение ее не волнует абсолютно, было понятно и так.
Когда мы вышли из здания, и направились в сторону станции, вестовой присвистнул:
-Круто она с тобой парень. Не повезло под горячую руку попасть.
-А как было, если бы повезло? - спросил я.
-Ну, дали бы тысячу подъемных, как второй шанс, и отпустили бы с богом, На первый раз так иногда и бывает, а с тобой сходу как со злостным. Но ты не переживай оборотистому человеку расплатится труда не составит, через пол года, если голова на плечах, будешь уже свободным человеком, а то и раньше.
-Дай то бог - ответил я.
Находящиеся на территории железнодорожной станции карантинная казарма представляла собой построенное довольно добротно одноэтажное, деревянное здание, из быстровозводимых блоков панелей, с широкими металлопластиковыми окнами, длинной около шестидесяти метров, и шириной метров двенадцать с входом в торце. По случаю жары окна были распахнуты настежь и затянуты противомоскитными сетками. Видимо на кондиционерах рациональные орденцы все же поэкономили. Рядом стояло здание столовой общей и для сотрудников ордена, и для работников железной дороги и для переселенцев. Отличалось, как сообщил мне вестовой, только меню, да и то незначительно. Внутри казарма разделялась перегородками, как в плацкартном вагоне, только отсеки шли по обе стороны центрального прохода. Отсеки были рассчитаны на четыре человека и были укомплектованы, как и в купе поезда, двухъярусными койкам, убирающимся столом и большой антресолью под потолком для вещей. Прикинув, на глаз, количество отсеков я посчитал, что казарма рассчитана человек на сто, сто пятьдесят. Сейчас практически все отсеки пустовали, и комендант разбитная белорусская тетка неопределенного возраста предложила занимать любой свободный. Отправления вместе со мной ждали еще две семьи одна из Сербии одна из Албании, расположившиеся в разных концах казармы, рассказала мне комендант, выдавая постельное белье и подушку.
-Вещи можешь оставлять тут, -напутствовала она меня- пока не воровали. Карточка Ай-Ди при предъявлении в столовой работает как талоны на питание. Кормят четыре раза завтрак, обед, ужин и полдник. График у входа, санитарный блок в конце по коридору.
-А что не воруют? Одни святые в переселенцах?
-Нет, конечно. Но камеры кругом, да и поймают прирезать могут еще до прихода патруля, бывали случаи. - обнадежила комендант.
Так как воровать у меня было и так нечего, я решил ей поверить. Бросил на койку сумку и отправился ужинать, благо по висевшему над дверями распорядку как раз подошло время.
Кормили сытно и вдоволь хоть и без изысков. Овсяная каша, котлета из какой-то местной рыбы, салат из морепродуктов, и чай. Собственно ужином мой первый, длинный день, в новом мире, и закончился. Вернувшись в казарму, утомленный новыми впечатлениями, я уснул как убитый.
***
УТРО НАЧИНАЕТСЯ НЕ С КОФЕ
Я измеряю время в кружках кофе
И в опустевших пачках сигарет.
Не думайте, мне, в общем-то, неплохо,
Чему болеть? Души на месте нет...
Затягивает небо облаками.
Я гроз и ураганов не боюсь.
Я складываю ночью оригами
Из собранных в архиве старых чувств.
Вечером в большую бухту Острова вошел целый караван судов. По месным новоземельным меркам это пожалуй был целый флот. Больше десятка парусников зафрахтованных РА у Бразильцев и приспособленных под перевозку большого количества людей. И по паре русских танкеров и сухогрузов, заполненных грузами по самую грузовую марку.*
*Грузовая марка - знак предельной осадки, наносимый на обоих бортах морского судна в середине его длины (грузовая ватерлиния). Грузовую марку изображают в виде круга, пересечённого по центру горизонтальной линией, которая показывает наибольшую допустимую осадку судна в морской воде (в летнее время в зоне умеренного климата), и ряда горизонтальных линий, показывающих предельное погружение его в море или реке в зависимости от времени года и района плавания.
Теперь все это предстояло разгружать на берег. И так как никаких причалов на этом диком берегу не было и не предвиделось, разгрузка ложилась на каторжан привезенных караваном.
Высадившееся с вечера подразделение охраны организовало не берегу периметр и приготовилось охранять. То ли себя от каторжан, то ли каторжан от дикой фауны, которая со вкусом схарчила бы и охрану и каторжан и экипажи судов, дай ей волю.
Утром на берег перевезли большую часть контингента, а потом начался ад разгрузки. Кранами кораблей из трюмов вынимались бесконечные ящики, бочки, тюки и мешки. Все это перегружалось на вельботы и лодки и везлось к берегу. При перегрузке шесть человек упали в воду с лодок. От первых двух остались лишь кровавые пятна на воде. После этого догадались отгонять морских хищников гранатами брошенными в воду. И те кто падал в воду потом отделались легким испугом. А лодки все шли и шли к берегу, где бредя по мелководью по колено, а иногда и по пояс, в воде яростно матерясь и устало хекая тащили эти ящики к берегу промокшие и злые ссыльнопоселенцы. Особо трудно далась разгрузка джипов охраны, два дня валили и очищали от сучьев толстые и твердые, как из железа, стволы местных лиственниц. Потом сплавляли их ручьем к бухте, и вязали большие трехслойные плоты с бортами, на них осторожно опускали и найтовали поднятые кранами из трюмов уазики вояк. К засевшим на мелководье плотам тащили помосты из бревен и аккуратно скатывали по ним машины. Ухитрились не утопить ни одного УАЗа.
И только на шестой день утомленный разгрузкой лагерь перестал бурлить и поставив палатки укутавшись в спальники провалился в сон. К сожалению, не без сновидений.
***
Вырвал меня из сна гудок маневрового локомотива. Совсем как в детстве проведенном мной в пригороде у большой железно дорожной станции. В те далекие времена моего детства родной город важно дымил заводами, и тяжело вздыхал стволами шахт, бодро ухал взрывами породы на карьерах и хрустел дробилками обогатительных комбинатов. И вся продукция этих многочисленных промышленных гигантов сходилась на нашей станции с не менее полноводным потоком материалов и сырья которые жадно глотали двери цехов. И вот сейчас как и тогда гудок прозвучал так словно локомотив собрался проследовать через мою спальню транзитом в коридор. Скоротать время до отправки в Порто-Франко я решил с пользой. Ответственной работы переселенцам тут не доверяли, но заработать пару тройку экю на погрузке разгрузке, либо уборке вполне было можно. Я выбрал погрузку хоть и тяжелее но ставка чуть выше, и засучив рукава, совсем как в далекие студенческие годы, провкалывал до вечера ворочая тяжелые ящики и вкатывая по деревянным настилам двухсотлитровые бочки. Много не много но как сказал бригадир на несколько кружек пива в "рогаче" заработанного за день должно было хватить.
Зайдя в столовую поужинать, я увидел там моих соседей сербов, мужчины которых тоже подрабатывали на погрузке. Решил познакомится и немного узнать о новом мире. Когда то в детстве узнав от бабушки о том что в ее роду были сербы, пришедшие с Балкан служить в русской армии, я заболел Сербией. Перечитал в библиотеке все что было о балканских войнах и до дыр заучил маленький разговорник, невесть каким чудом оказавшийся в библиотеке. Конечно чисто я не говорил но десятков пять фраз из детства помнил и решил рискнуть завести знакомство.
- Добар дан. Само слога Србина спасава*. - Поздоровался я и поприветствовал их национальным сербским приветствием из трех растопыренных пальцев правой руки.
(Добрый день. Только единство спасет сербов.)
- Здраво! Ти си Србин?* - спросил в ответ глава семейства.
(Зравствуй. Ты серб?)
- Не. ja Руски. ваш комши?а. Желим да упознам и розговор.*
(Нет. Я русский ваш сосед. Хочу познакомится и поговорить.)
Он поднялся и мы представились друг другу как это принято у сербов: глядя прямо в глаза друг другу назвали свои имена во время рукопожатия. Серба звали Жданко Скитниц. Он представил своих сыновей Родована и Драгуна. Я сказал что семью потерял там за лентой и услышал в ответ ободряющую фразу из старой сербской шутки:
- не"емо оставити ?едан руски.*
(Мы русских одних не бросим.
Старыая сербская шутка:
Вас, сербов, сколько?
-Нас и русских - двести миллионов!
-Ну а без русских-то сколько?
-Как это - без русских? Мы русских одних не босим!)
Вобщем разговор получился. Что то по сербски знал я что то по-русски Жданко так и говорили прыгая с языка на язык. Жданко оказался здесь так и не найдя себе места после того как покинул Косово спасая семью от албанских погромов. Здесь собирался податься в новую Сербию состоявшую пока всего из пары городков Белград и Сараево в гористой мерности между территориями Евросоюза и Техаса. Звал с собой. Я не отказался но сначала собирался отработать долг ордену. На его замечание о том что почти все государства готовы платить неустойки ордену за полезных поселенцев ответил что никакому государству не хочу быть должен, предпочитаю сам. Жданко понимающе кивнул, гордость и независимость у сербов в крови.
Так прошло четыре дня, скопилась небольшая сумма в местной валюте, вечерами мы садились с сербами в беседке за бутылкой вишневого вина местного производства и они заводили свои бесконечные как горы грустные тягучую песню. Сначала я удивился, как могут здоровые усатые мужики до слез на глазах выводить эти песни. Попом вдруг вспомнил одну читанную ранее умную книгу там утверждалось что:" есть и всегда будет о чем пожаловаться друг другу мужикам, разбередив душу вином. И тут у каждой нации свои традиции Русские пьют и, все больше хмелея, рвут душу на куски и в слова раскладывают. Так, со словами, боль накипевшая и выходит. А эти тянут из себя, медленно, как старуха пряжу, и поди реши, что больнее." Наверно так оно и было и тянули эти парни из себя тоскупо утраченной родине вместе песнями. Мне было сложнее, напиваться я не мог, так как был один и только судьба ведала как может жизнь повернутся.
Не успел я попрощаться с Жданко, как увидел капрала Маклауда явно разыскивающего меня.
- Эй парень - крикнул он мне - будешь уезжать не забудь освободить стояночное место от своего стула.
Оказалось он пришел что бы выполнить свое обещание и угостить меня пивом.
Бар рогач где мы обосновались мне понравился. В меру шумно, хорошее пиво и неплохой, достаточно пересоленный, Хазани хоровац*.
* Хазани хоровац - армянская вариация на тему шашлыка. В отличие от шашлыка традиционного шашлыка часто делается на мясе с костями, нарезается кусочками, выкладываются на разогретую сковороду, посыпается солью и перцем, затем обжаривается по полуготовности на масле. Процесс жарки продолжается после посыпания мяса кольцами лука. По мере готовности мясо сбрызгивается водой. Характерной особенностью армянской кухни является использование большого количества соли. Специалисты объясняют это климатическими условиями (общий расход соли человеческим организмом в жаркую погоду значительно выше, чем в условиях умеренного климата). Что делает традиционную армянскую кухню очень подходящей для знойного новоземельного климата.
-Будешь шутить про горца сразу дам в морду - предупредил Родрик.
- Что часто донимают?
- Да не так чтоб очень - задумчиво рассматривая свой огромный, размером с пол моей головы, кулак ответил он.
- Весомый аргумент - и мы жизнерадостно посмеявшись, принялись за пиво.
- А что 18й вождь забыл в новом мире*? - Спросил я.
* Родерик Джон МакЛауд, 18-й вождь МакЛаудов из ветви Льюис по линии Raasay.
- Я не из Торкелей, так что не вождь.
* Существует две основные ветви представителей клана: Маклауды Гарриса и Данвегана, возглавляемые Маклаудом из Маклауда и называемые также "Племя Тормода" (гэльск. Sìol Tormoid, англ. Seed of Tormod), и Маклауды Льюиса, возглавляемые Маклаудом с Льюиса и зовущиеся "Племя Торкеля" (гэльск. Sìol Torcaill, англ. Seed of Torcall). Обе ветви ведут своё происхождение от сыновей полулегендарного эпонима - Лауда (гэльск. Leod), жившего в XIII веке, чьим отцом был король острова Мэн - Олаф Чёрный.
- Да тогда и в правду на толстячка Хьюи ты не больно похож*?
* Хью МакЛауд из клана МакЛауд, 30-й вождь, наследовал своему отцу. Он кинопродюсер, у негоесть жена Фредерика. В 2000 году у них родился сынВинсент. Вождь Хью делит свое время между работой в Лондоне и пребыванием в замке Данвеган на острове Скай..
История Родрика была самой банальной. Детство на ферме отца, служба в шотландском королевском полку. Романтические мечты о службе в САС, и заваленный марш на вершину горы Пен-и-Фанш. Тут-то к нему и подкатили вербовщики ордена, всегда нуждающиеся в подготовленных кадрах с авантюрной жилкой.
- А вообще там - Родрик кивнул в направлении ворот - не принято спрашивать и рассказывать о прошлом, выговорившись обычно все оставляют это здесь на базах на всегда и уходят в новый мир. Да тут и неплохо я вот до командира патруля дорос. Скоро дадут командира группы и в дальнюю разведку территорий.
В общем посидели славно расстались друзьями и решили что при новой встрече, когда приподнимусь выпивка уже с меня.
А на следующее утро барак заполнился темнокожим народом и гомоном на незнакомом гортанном языке.
Как оказалось одна из стран Евросоюза таким образом утилизировала поток беженцев из Африки. Так как держать на станции этот шумный и вороватый табор было в высшей степени неразумно, вагоны для отправки в Порто Франко подали еще до полудня. Мы с сербами заняли угол в одном из вагонов что позволяло хоть немного оградить вещи от воровства и поезд повез нас в новую жизнь. Африканцев ждали джунгли Дагомеи, а тех кому не пофартит особо рынки Халифата, Жданко с семейством Новая Сербия, меня ждала тяжелая работа в Порто Франко и неизвестность.
Пронесет - не пронесет, повезет - не повезет,
Даже если повезет - куда вывезет?
Круглое тащим, квадратное катим.
Три нормы в день при низкой зарплате.
Трудно ли это? Сам поразмысли!
Грязные руки. Но чистые мысли.
Чугунные мышцы, суровые лица.
Пусть и в пыли, но нам есть, чем гордиться.
Тонна угля, две тонны цемента
Грузим с обеда до финишной ленты.
Как несправедливы вы, той судьбы превратности...
В розницу - хорошее, оптом - неприятности...
Как и любая крупная ЖД станция или порт грузовые терминалы Порто Франко представляли собой своеобразный обособленный мир. Мир Ленивых охранников и важных железнодорожников, чванливых от собственной значимости кладовщиков и продувных грузчиков, жуликов, смотрящих где что плохо пристроено и отправителей толпящихся у бухгалтерии и товарной кассы. И над всем этим стоит нескончаемый шум от гудков маневровых локомотивов, звонков козловых кранов, рычания моторов загружающихся и разгружающихся автомобилей, криков рабочих и стука вагонных колес.
Довольно большой по местным меркам город и транспортный узел Порто Франко, требовал большого числа рабочих рук для самых разных работ. Кто то должен был таскать тяжести, обслуживать коммунальные сети, мести улицы и убирать мусор. Словом делать все ту работу которую обычно обыватель замечает только если ее не делают. И как во всяком городе фронтира эту работу выполняло здесь скопище маргинальных личностей по тем или иным причинам околачивающееся вокруг таких городов. Конечно бараки и слободы с такими людьми задвигались в самые дальние углы города, подальше от глаз "чистой публики", или прятались за высокими заборами промзон, поближе к той работе которую надлежало выполнять. В таких замкнутых системах как правило всегда возникают свои неписанные правила и традиции иерархия и атмосфера. В такую среду угодил по приезду в город и я. Нет все, в принципе, было устроено довольно толково. Ежемесячный осмотр врачами, обязательная ежедневная баня с дезинфекцией, калорийная, хоть и не разнообразная кормежка. Ордену не выгодны были оголодавшие или завшивелые работники. Правда за все это вычиталось из заработка, но все равно на погашение долга еще оставалось, и по моим прикидкам за год полтора можно было погасить повешенные на меня орденом суммы. А если учесть постоянно подворачивающиеся возможности подработать то срок вполне сокращался и до полугода.
Расселение работников предусматривалось или в четырех быстровозводимых бараках на территории станции, или в пристанционном поселке, или вернее трущобе стыдливо упрятанной за ЖД насыпь подальше от посторонних глаз. Поселок этот назывался Сучьи Ямы и свободы понятное дело давал больше, там водились и доступные бабы из опустившихся, для тех кто не брезговал, и наркота и выпивка. Жили там как правило землячествами, притом каждое землячество старалось держать какую то часть незаконного бизнеса. Наркоту там держали латиносы, выпивку негры, сутенерили молдаване. Охраны никакой за должниками не водилось, но документы были в конторе, и при побеге тебя и не искали даже, но легализуясь в другой части новой земли, ты неминуемо вместе с новым ID получал и напоминание о долге и о процентах и о штрафе за незаконный уход с работы без увольнения. Я поселился в бараке, полагая что на станции, под камерами куда больше порядка. Народ был пестрый как по национальному составу так и по жизненным приоритетам. Встречались и мелкоуголовная шушера и пьянь и просто попавшие в сложное положение люди. Нормы выработки были высоки, но подъемны. В бригаде подобрался народ работящий, впрочем других тут и не было, увольняли либо переводили на более тяжелые или непристижные работы. Например, в золотари. Орден умел блюсти свои финансовые интересы.
В первые же выходные я прошелся по представительствам земель и вербовочным конторам крупных фирм. В посольстве Московского протектората узнал про то что русские территории разделены надвое, притом территории РА своего представительства не имели и людей в Порто франко не вербовали. А в Московском протекторате за выкуп долга у Ордена заломили такой процент с отработкой на стройках Новой Одессы что проще было отработать тут самому, а в Одессу рвануть попутным конвоем. Работая на терминалах, отношения с конвойщиками я постепенно заводил и укреплял.