"Корреспондент (К): ...спасибо, что согласились принять участие в нашей передаче. Телезрители вправе знать, где Президент и что предпринимает возглавляемая Вами Служба Охраны?
Глава Службы Охраны(Г): ...следуя на совещание с высшим командным составом армии, в прифронтовой полосе попал под обстрел противника. Вверенные мне подразделения прилагают все усилия для поиска главы государства. Несмотря на противодействие врага, отвлекаясь от выполнения боевых задач...
К: ...естественную сплочённость нации перед лицом вторжения. Мы всецело полагаемся на ваш профессионализм!
Г: ...выполнить поставленные задачи! В этом нам немало поможет поддержка мирового сообщества...
К: ...телезрители, конечно, понимают необходимость сохранения военной тайны. Это специфика вашего труда. Но, в качестве иллюстрации, хотелось бы узнать хоть какие-то детали?
Г: ...совершенно обосновано. В настоящее время мы задействуем до сорока экипажей. Задача осложняется необходимостью сохранять радиомолчание. Привлечённые подразделения непрерывно и круглосуточно прочёсывают местность.
К: ...от лица телезрителей благодарю за точную и своевременную информацию!"
Инсайт пришёл в самый неподходящий момент. Только что Алексей сидел за столом, справляя день рождения сотрудника и старого друга, держал в правой руке рюмку с восхитительно ледяной водкой, а в левой - наколотый на вилку хрусткий груздок. Душу полнили спокойствие и предвкушение хорошего вечера, и вот...
Равнодушная сила вытряхнула из тела, скрутила сознание жгутом и бросила в разноцветную ослепительную пустоту.
- Аахр!.. - Алексей втянул воздух и тотчас зашёлся в приступе кашля. Лёгкие разодрала резкая боль, и Алексей согнулся, выхаркивая воду пополам с кровью.
- Утоп я, что ли? - просипел он, когда спазмы перестали сотрясать грудь.
Видимо, так. Руки подломились в локтях; Алексей ткнулся лицом в грязный песок и потерял сознание.
Окончательно он очнулся на рассвете. От холода и слабости била противная дрожь. Болела грудь, а левой ноги от бедра словно бы и не было. Это тело следовало привести в порядок. Настолько, насколько это возможно. Инсайт - не навсегда, но, может быть, надолго. Часы или даже дни, нужно жить и не стать скулящим от боли и ужаса животным.
Алексей с трудом перевернулся на спину, вытянулся и посмотрел в сизое утреннее небо. Высоко-высоко, на фоне гаснущих звёзд, летала ранняя птаха. "Я птица, - сказал себе Алексей, почти смыкая веки, так, чтобы свет сочился сквозь ресницы, - я плыву в лазури, близко к солнцу. Мне тепло и спокойно". Непривычный к такой работе мозг противился, пытался вернуться в холодную, страшную реальность, но Алексей крепко держал внутренние вожжи. Носитель не понимал происходящего. Ничего, ему придётся смириться.
Его овевал тёплый летний ветер, внизу скользили белые облака. Солнце ласково грело спину. Это так. Это не может быть иначе.
Холод пропал. Боль не исчезла совсем, но отдалилась, стала ненастоящей, чужой. Алексей сосредоточился и прошёлся невидимыми пальцами по телу, спаивая порванные капилляры, сращивая размозжённые мышечные волокна. Здесь, и здесь, и здесь. Это - первоочередное, чтобы не умереть в ближайшие часы.
Алексей открыл глаза и сел. Пора осмотреться.
Руки. Небольшие, мягкие ладони без мозолей. Вокруг ухоженных ногтей - траурный ободок. Этот человек вряд ли привычен к физическому труду.
"Я ранен. Где охрана? Надо в клинику", - прорвалось из подсознания, куда инсайт загнал личность хозяина.
Крупный чиновник или бизнесмен в неожиданной переделке. Возможно, авария, или машину снесло оползнем, или ещё что-то, разные бывают обстоятельства.
Мутные волны, облизывая узкий песчаный пляж, тащили мимо доски, вывернутые с корнем кусты, всякий мусор. Лениво проплыло бревно с размочаленным торцом. На той стороне, совсем близко - пловцу минут пять по тихой воде, виднелся обрывистый глинистый берег. За спиной начинался пологий подъём, покрытый жухлой прошлогодней травой. Прозрачные ивы готовились вот-вот окутаться молодой листвой. Пахло древесными почками и гниющим илом. Ухватившись за ствол ольхи, Алексей подтянулся и выпрямился. Горячий пульс ударил в раненую ногу, разбудил боль, накрыл волной дурноты.
Маледетто! Вот не повезло! Хотя... не всё потеряно. Чувствительность есть, значит, с ногой ещё можно поработать.
За кустами Алексей увидел такой же грязный, покрытый небольшими водоворотами поток.
Он оказался на узком островке посередине быстрой реки. Выше по течению она круто заворачивала вправо, убегала вдаль среди чёрных полей, отмечая свой путь вереницами кустов и одинокими тополями.
Алексей медленно сел и стянул намокшие брюки. Рана выглядела плохо и грозила гангреной. Но хозяину тела повезло. Инсайт позволял многое. Алексей положил ладони на бедро, сдвигая вместе покрасневшие края...
Через полчаса, беспомощный и слабый как мышь, он привалился к давешней ольхе. Сердце суматошно стучало, а перед глазами от усилий плавали бесформенные цветные пятна. Зато рваная рана на бедре превратилась в красный, болезненный, страшный на вид, но вполне безопасный шрам.
В карманах не оказалось ничего, похожего на документы, зато нашлись линялая от воды картонная пачка с размокшими сигаретами и золотая - однако! - зажигалка. Алексей щёлкнул рычажком, и появилось острое жало голубого огня: злое, горячее, неподвластное ветру.
Живём.
Алексей натаскал сухих веток и плавник, теперь это было проще, и скоро на пригорке задымил костерок.
Зачем он здесь? Инсайт никогда не происходит просто так. Есть ясная причина, и эта причина, скорее всего, - хозяин тела. Это наверняка бюрократ, и очень крупный, не меньше министра. Одни часы чего стоят! И запонки. Скромные, неброские, но дьявольски дорогие - Алексей видел похожие в музее олигархии.
Да, минимум министр, а не просто директор департамента.
Да, чиновник, а не бизнесмен; крупные промышленники и банкиры, если верить историкам, позволяли себе больше свободы в одежде и выборе галстука.
Спасти большую шишку? Совсем, как в древнем фильме - "Спасти рядового Райана". Какой-то очень важный чин? Трудно понять логику инсайта, если в нём вообще есть логика... Но почему его никто не ищет? Тихо, ни следов летательных аппаратов в небе, ни шума двигателей. Либо руки не дошли, либо не настолько важный чин. Запонки? Хотя, откуда ему знать, что и какому чиновнику здесь прилично?
Алексей поднялся и подошёл к воде. Нога ныла, но слушалась. Он вовремя успел. По крайней мере, этому человеку не грозит сепсис.
"Нужно на берег, - снова пожаловался хозяин тела. - В клинику".
На ту сторону. Алексей посмотрел на протоку. Течение сильновато, но он справится. Он справится? Тогда инсайт закончится, и он вернётся назад, за праздничный стол.
Схватившись за лежавшую на песке корягу, Алексей шагнул в мутный поток. Раз и два. Холодно, чёрт! На третьем шаге дно ушло из-под ног, рука сорвалась, и Алексей ухнул по горло. Вода закружила, потащила за собой...
Когда волны сомкнулись над головой, сидящий внутри человек запаниковал. Ужас плеснул наружу, связал руки, и Алексей едва выгреб обратно на остров метрах в пятидесяти ниже, и то лишь потому, что течение вынесло на мель. Не стоило рассчитывать на помощь носителя. Следующая ошибка кончится плохо. Тем более, по всем признакам, хозяин оказался немолод. Не пережить ему заплыва в весенней реке, сердце не выдержит.
Пока он проводил эти эксперименты, солнце успело окончательно утвердиться на небосводе. Огонь костра и дневное тепло высушили одежду, но Алексея одолевал озноб. Урчало в животе. Похоже, хозяин тела очень заботился о здоровье и не ел вечерами, да и лечение потребовало сил...
- Придётся тебе потерпеть, дружище, - сказал задумчиво Алексей и отправился ревизовать остров. То есть делать то, чем следовало заняться изначально.
За несколько часов он притащил к костру множество пластиковых бутылок, три пластиковые же канистры из-под машинного масла, отрезок многожильного кабеля, несколько разнокалиберных досок и кусок рваного одеяла.
И невесть каким образом попавшую сюда сапёрную лопатку, новую, в брезентовом чехле. В заводской смазке, остро наточенную, с лиловым клеймом на торце лакированной ручки: "Сделано в..." на неродном для чиновника языке, далее неразборчиво.
Плот?
"Плот, плот! - оживился чиновник внутри. - Скорее, на ту сторону, к нашим!"
Плот получился неказистым и шатким. Для надёжности явно не хватало материала, но тот, кто сидел внутри, так торопил, так стремился скорее попасть к Своим, что Алексей решил рискнуть. Умостившись кое-как сверху, Алексей оттолкнул плот от берега и, работая лопаткой как веслом, двинулся вперёд. Бутылки и канистры, связанные обрывками одеяла, опасно елозили под досками, но держали.
Скоро.
"Скоро!" - ликовал тот, кто сидел внутри.
Волна захлестнула плотик. Алексей дёрнулся, неудачно повернулся, и колено провалилось сквозь хлипкий настил. Секунда, и плот рассыпался!
Судьба снова простила его ошибку. Почему? Чем так важен мирозданию бюрократ с безумно дорогими часами и запонками Haute Couture? Он должен заключить важный договор? Предложить революционный закон? Воспитать гениального реформатора?
Алексей сидел, протянув ноги к костру, и пил из консервной банки горячий отвар. Нашлись здесь кое-какие травки, которые смогли, хотя бы частично, заменить чай. В другой жестянке остывали варёные улитки и слизни, собранные под камнями. Носитель закатил, было, истерику, но Алексей задавил эти капризы в самом начале. Не время крутить носом. Его ждёт тяжёлая работа, нужны силы. Наколов проволочкой серый комочек, Алексей отправил его в рот.
Редкая гадость!
Багор из ольховой ветки и куска проволоки получился так себе, но к закату Алексей наловил довольно древесины. И на плот, и в костёр.
С темнотой разразилась гроза. Где-то в верховьях громыхало, сверкали удивительно красивые зарницы - при чистом небе! За делами и заботами Алексею бывало не до красот, и сейчас он, затаив дыхание, наслаждался зрелищем. И не мог понять, почему при каждом раскате человек внутри сжимается от страха.
Как можно бояться грозы?
"К: Приветствуем гостя! С нами снова глава Службы Охраны, генерал... Есть ли какие обнадёживающие известия?
Г: ...безостановочно. Несмотря на сложные метеоусловия, мы увеличили число поисковых партий до шестидесяти. Пока, к сожалению, никаких сдвигов. Однако...
К: Понятно. Нашим зрителям интересно, как Вы относитесь к словам вице-Президента о...
Г: ...несомненно, очень опытный и ответственный специалист! Конечно, страна не может существовать без оперативного руководства. Аппарат вице-Президента обеспечивает постоянный контроль за поисками, держит, можно сказать, руку на пульсе. Мы надеемся, что..."
Утро принесло изморозь и запах гари. Расположившись у воды, Алексей собирал плот. Теперь всё будет по уму. Кто бы ни скрывался в сознании, Алексей отвечал за этого человека. К своим - значит, к своим. Главное - не торопиться.
Сегодня река несла особенно много грязи и обломков. Алексей не удержался и выловил ещё несколько досок. Для надёжности. Хороший материал! Алексей работал в охотку, выстраивал надёжный каркас. Потом он удобно расположится сверху, оттолкнётся - и скоро будет на той стороне. У "своих", о которых так мечтал хозяин. Потом...
Потом течение принесло утопленника. Надежда, что он жив, умерла почти сразу. Он плыл лицом вниз, раскинув руки по сторонам.
Пришлось зайти в реку почти по пояс, чтобы мертвеца не утащило мимо. Неизвестно, как попал в реку этот человек, но его место - на берегу. Паводок - не лучшая могила.
Он утонул совсем недавно. Вода и её обитатели не успели обезобразить лицо, и о том, что человек мёртв, говорила только очень бледная кожа.
Военный. Незнакомые лычки и шевроны, прочная куртка и штаны цвета хаки, высокие шнурованные ботинки на толстой подошве. Торс утопленника охватывал спасательный жилет, поэтому его не утащили под воду многочисленные подсумки, патронташи и прочая армейская бижутерия.
Правой рукой мертвец вцепился в рукоятку широкого ножа. Вынимая оружие, Алексей едва разогнул ледяные пальцы.
С левой стороны пробка спасательного жилета оказалась разбита. В куртке под жилетом зиял длинный узкий разрез, оттуда выглядывало нечто чужеродное. Осколок! Зазубренный, изогнутый, покрытый с изнанки радугой цветов побежалости. Человек - молодой парень! - умер мгновенно и даже не понял, что его убило. В широко раскрытых глазах застыло удивление.
Алексей протянул руку и опустил мертвецу веки. Лицо убитого сразу приобрело отрешённое, даже умиротворённое выражение. Отвоевался, брат.
"Солдат! Свой! Убили!"
Оказывается, всё это время хозяин тела вопил не переставая. Свой. Он опознал форму. Свой... Значит, есть и чужие? Разумеется. Снаряды не прилетают и не взрываются просто так. Полночи он слушал канонаду.
Насладился, называется, грозой! Алексею стало горько.
Надо похоронить. Чиновник внутри паниковал, требовал на Ту сторону. Ничего, подождёт. Не обращая внимание на боль в мышцах и голодные спазмы, Алексей принялся копать могилу.
На самом высоком месте, у подножия единственного на острове тополя. Кто бы ни был этот человек, какие бы идеалы не заставили его пойти в бой, чей бы приказ он не выполнял... Его нужно похоронить. Чтобы могилу не размыли вешние воды, чтобы не добрался случайный хищник. Чтобы потом, когда война кончится, его нашли и перенесли в более подобающее место. Или оставили лежать здесь.
Если бы не лопатка, задача оказалась бы невыполнимой. Удобная, ухватистая рукоятка, остро отточенное жало - работа, несмотря на обильную гальку, спорилась.
Углубившись где-то на полметра, Алексей решил передохнуть, иначе могло не выдержать тело. Он спустился к воде.
Пока он копал, река принесла ещё одного мертвеца.
Этот утопленник зацепился поясным ремнём за расщёпленное почти надвое бревно. Сейчас поток толкал бревно мимо островка, силился стащить убитого с мелководья, увезти с собой. Минута - и это удалось бы. Алексей успел первым.
Теперь они лежали рядом. Двое мальчишек, двое... Алексей присмотрелся и присвистнул:
Братья, если не сказать близнецы!
Одетые в разную форму - но на одно лицо.
"Чужой! Враг! К своим!" - рвался наружу носитель.
Ныли отвыкшие от труда мышцы, горела содранная кожа ладоней. Спирало в груди. Слабое ему попалось тело, подызношенное... Неважно. Пропади ты пропадом, ты, разделивший братьев на своих и чужих. Я не буду тебе помогать.
Мелькнула мыслишка: сделать, что задумал, а потом войти в реку и вдохнуть мутную воду. Алексей прогнал её как недостойную. Не потому, что носитель был неповинен. Большой начальник всегда виноват в бедствиях народа, что бы ни пели ему в уши приближённые - или придворные? - борзописцы. Виноват уже потому, что занял место, которое ему не принадлежит. Виноват потому, что не сделал всего, чтобы предотвратить, оттянуть войну. Виноват потому, что оказался во фронтовой полосе в щёгольском костюме, а не с оружием в руках. Даже если твоё оружие - не автомат или гранатомёт, а перо. Будь ты проклят!..
Злишься, сказал себе Алексей, и значит, ты не прав. Никто не разрешал тебе распоряжаться Его жизнью, не поручал судить.
Не знаю, как это вышло.
Не знаю, почему вы оказались по разные стороны границы, почему надели разную форму.
Но упокоитесь вы в одной земле, поделив её по-братски.
Рыхлая земля легко текла внутрь могилы. Засыпав яму, Алексей положил в головах четыре чистых погона - с братниных плеч, а сверху поставил тяжёлый камень. Так, чтобы всякий понял: это - последнее пристанище. Рядом с камнем Алексей воткнул сапёрную лопатку.
Зазвенело в ушах. Инсайт!
Подхватило, снова вывернуло наизнанку и обратно, и бросило на мягкий стул, в привычную компанию друзей, к ледяной водке и солёным грибам.
Он решил правильно. Всё кончилось.
Осталась память об отличной, удобной лопатке с надписью на чужом языке: "Сделано в...". Далее неразборчиво.
"К: ...тяжёлую утрату. Подробности расскажет профессионал, наш постоянный эксперт...
Г: ...найдено в тридцати километрах ниже по течению реки. Господин Президент скончался от общего истощения организма. Мы скорбим вместе с его семьёй и всей нацией. Он останется в нашей памяти как...Принято решения объявить общенациональный трёхдневный траур.
К: Спасибо. Но жизнь не стоит на месте. Переходим к другим новостям. Наши зарубежные партнёры...".