Богдарин Андрей : другие произведения.

Сюрприз для бабушки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Истории, в которых переплетаются и юмор, и житейская мудрость, и детское мироощущение, и точные картинки жития-бытия 70-80-х годов ХХ века. Эти рассказы могут быть интересны современным детям, их родителям, бабушкам с дедушками, поскольку в них затрагиваются "вечные вопросы" честности, верности, любви, трудолюбия, детской любознательности. Для семейного чтения. Сборник представлен в сокращённом варианте. Рассказы можно прочитать в книге с картинками https://ridero.ru/books/sila_iskusstva/.
  

Учителя

   В июле на турбазе детей моего возраста было немного: я и Федя из соседнего домика. Он жил с бабушкой, Ольгой Петровной, которая преподавала в университете и была очень бойкой старушкой. Она с удовольствием гоняла со мной мяч, а Федя сидел на веранде и читал книжки.
   -Ты бы и моего Федюню к футболу приобщил, - сказала однажды Ольга Петровна, - а то со мной он играть не хочет. Стесняется, наверное.
   -А давайте, - согласился я и пошёл к их домику.
   Федюня, щупленький мальчик в очках, чуть младше меня, сидел на стульчике с книжкой в руках.
   -Жюль Верн? - спросил я.
   -Граф Монтекристо, - ответил Федюня.
   -Ну, тоже ничего - пойдём в футбол погоняем.
   Иногда бывает, что люди понимают и чувствуют друг друга с полуслова и полумысли - и тогда общение получается очень лёгким. С Федей был именно такой случай. Он отложил книжку и сказал:
   -Пойдём, только я не умею.
   -Я научу.
   А учить было много чему: Федя по неизвестной мне причине бегал "иноходью", это когда левая нога идёт вперёд, и левая рука идёт вперёд, и с правой ногой и рукой то же самое. По мячику он не всегда попадал, а если попадал, то сгибался крючком и имел очень смешной вид.
   Сначала я решил исправить Феде "походку", и мы занялись самой настоящей армейской строевой подготовкой. Я показывал Феде, как ходить строевым шагом, как правильно движутся руки и ноги, но у Феди и строевой шаг получался "иноходью". Ближе к обеду Федя спросил:
   -А как же футбол?
   -Сначала надо научиться правильно бегать, - сказал я, оставаясь непреклонным, и после обеда до ужина мы продолжали заниматься маршированием. После ужина Федя вцепился в книжку и решительно отказался продолжать занятия. Ольга Петровна шепнула мне на ухо:
   -За один день, наскоком, ничему научиться не получится: надо понемножку, постепенно и каждый день, а главное - чтобы в охотку... понимаешь?
   Мне показалось, что я всё понял:
   -Федя! Пойдём просто мячик попинаем, - крикнул я и показал Феде мячик.
   Федя недоверчиво посмотрел на меня, на бабушку, отложил книжку и пошёл на улицу. Я старался Феде не мешать и после каждого непопадания по мячу подбадривал его, а после каждого попадания - хвалил. Федя увлёкся и стал чаще попадать по мячу. Но при каждом ударе он по-прежнему скрючивался, и я решил утром заняться этой проблемой.
   После завтрака я нашёл ровную гладкую палку и сказал Феде:
   -Ты при ударе сгибаешься и становишься похожим на рыболовный крючок. Это смешно и неудобно. Сейчас я привяжу к тебе палку, и ты перестанешь сгибаться. Понял?
   -Понял, - сказал Федя, и я привязал палку к его правой ноге выше колена и к туловищу.
   Федя выпрямился, но при ударе стал вместе с палкой сильно отклоняться назад.
   -Не маши ногой так сильно, - кричал я ему, - просто почувствуй, что при ударе можно не скрючиваться.
   Федя старался, и у него даже начало получаться, но когда я отвязал палку, скрючивание заявило о себе снова. Я перестал наседать на Федю, и к концу второго дня тренировок, он с удовольствием носился "иноходью" по главной улице турбазы, поднимая клубы песочной пыли, часто пролетая мимо мячика и запуливая попавшиеся под ногу шишки в окна рядом стоящих домиков. Я бегал вместе с ним, мне иногда больно доставалось по ногам, но я был доволен тем, что Федя "приобщился к спорту", и всё это благодаря моему непосредственному участию. Ольга Петровна тоже была довольна:
   -Ну вот, хоть на мальчишку стал похож, а то в городе только книжки да "скрыпочка".
   -Да, - согласился я, но он всё ещё бегает не так и по мячу раз через два попадает.
   -Это ничего. Главное, что желание бегать появилось.
   На следующий день после того, как мы с Федей набегались за мячом, Ольга Петровна спросила меня:
   -А ты в чинг-чонг играть умеешь?
   -Во что? - переспросил я.
   В настольный теннис, - уточнила Ольга Петровна.
   -Не умею.
   -Хочешь, научу?
   Я кивнул головой, и мы отправились к теннисному столу, который сиротливо без сетки стоял под открытым небом. Ольга Петровна принесла сетку, ракетки и несколько пластиковых шариков с какими-то иероглифами, но тут оказалось, что роста у меня не хватает: стол мне приходился по грудь, и я махал теннисной ракеткой, как бадминтонной.
   -Сейчас что-нибудь придумаем, - сказала Ольга Петровна. - Пойдём за досками.
   Рядом была пилорама, на которой распиливали сосновые брёвна на доски, и мы принесли оттуда несколько толстых досок. Ольга Петровна выровняла площадку песком, положила доски, на них - листы рубероида, и стол мне оказался почти по пояс.
   Поначалу я редко попадал по шарику, и мне даже захотелось бросить это занятие, но Ольга Петровна сказала:
   -Сразу ни у кого не получается. А вот если пользоваться волшебным правилом трёх "П", то обязательно всё начнёт получаться.
   -Что это за правило? - поинтересовался я.
   -Постепенность, повторение, постоянность, - таинственно произнесла Ольга Петровна. - Всё надо изучать и делать по принципу "от простого к сложному" - это "Постепенность". Обязательно надо повторять и закреплять пройденное - это "Повторение". Ну и в любом деле важна регулярность: лучше что-то делать понемногу, но каждый день, чем пытаться сделать всё и сразу - так и надорваться можно. Этот принцип называется "Постоянность". А самое главное что?
   -Чтобы в охотку было, - сказал я, переполняясь чувством, что мне сейчас подарили что-то большое и очень важное.
   -А ещё: терпение и труд всё перетрут, и никогда не надо унывать, - добавила Ольга Петровна и сделала подачу.
   Играли мы с обеда до ужина; с перерывами, во время которых Ольга Петровна рассказывала мне и Федюне, пришедшему с веранды с книжкой, разные интересные истории из университетской жизни. Федюня наотрез отказался учиться играть в теннис и, взяв у меня мяч, стал гонять его и пинать в железные въездные ворота. Судя по тому, что грохот стоял знатный, Федюня попадал по мячу частенько.
   -А почему Вы назвали эту игру чинг-чонг? - спросил я Ольгу Петровну в очередной перерыв.
   -Вообще её называют пинг-понг - это звукоподражание: шарик летит к тебе, стукается о стол, и тебе слышится звук "тинг, или пинг, или чинг", а когда он летит от тебя и стукается о стол на моей стороне, тебе слышится более низкий тон "тонг, или понг, или чонг". Это доплеровское смещение частоты - вырастешь, приходи к нам на факультет, обо всём узнаешь: физика - великое дело.
   -А почему всё-таки Вы говорите чинг-чонг, если все говорят пинг-понг?
   Ольга Петровна улыбнулась:
   -Мне так больше нравится, но если меня не понимают, я сразу же говорю пинг-понг - это общепринятый термин.
   С Ольгой Петровной, как и с Федюней, было легко и просто. Она обо всём говорила понятно, порхала около теннисного стола, как бабочка, и в лес за грибами бегала очень бодренько. Рядом с такой старушкой уставать и лениться было неудобно - я каждый день играл с ней в 'чинг-чонг', а Федюня рядом гонял мяч.
   К концу смены моя рука умело держала ракетку, и мне иногда удавалось обыгрывать некоторых взрослых дяденек. А Федюня перестал бегать "иноходью" и по мячу уже не промахивался.
  

Сюрприз

   После обеда бабушка прилегла подремать. Дед и дядя Вова, мамин брат, уехали по каким-то делам. Я сел в гостиной за стол и начал рисовать химическим карандашом на газете 'Правда' смешные рожицы. Потом мне надоело рисовать. Я достал из кармана двух солдатиков - они отправились в путешествие по столу, перелезая через книжки, газеты и неровности скатерти. В большой вазе солдатики нашли несколько конфет и печенье и, как положено солдатам, угостили своего командира. Потом мне надоело и в солдатиков играть. Ничего другого я к бабушке не принёс, а у бабушки детских игрушек не было - я стал прохаживаться по гостиной туда-сюда, сложив руки за спиной и разглядывая разные интересные вещички в шкафу-серванте. Там были фарфоровые чашки, блюдца и салатницы с причудливыми сказочными рисунками, вилки и ложки с резными ручками, какие-то коробочки и хрустальные бокалы, которые всегда искрились, когда на них падал солнечный свет или свет лампы.
   Залезать в сервант мне строго-настрого запрещалось, да и дверца была заперта на замок - но я каждый раз дёргал её на всякий случай: а вдруг забыли закрыть. Дверца и в этот раз была заперта, и мне захотелось посмотреть, что лежит в бельевом шкафу. Там было много одежды, разных аккуратно сложенных стопочками тряпочек, и пахло мылом: бабушка клала в шкаф мыло, чтобы отпугивать моль. 'Ничего интересного', - понял я и решил посмотреть, что на шкафу сверху. Поставил большой стул, на него - табуретку, забрался, держась за шкаф, встал на носочки и увидел слегка запылённую 'крышу' шкафа. Там ничего не было, только прямо передо мной лежала какая-то пачка бумажек, перетянутая лентой. На верхней голубенькой бумажке было написано 'гос...ный к...ий билет СССР', '5', '1961' и что-то ещё мелкими буквами. Это была пачка с новенькими пятирублёвыми купюрами. Я до этого ни разу не видел бумажных денег вблизи, но зато видел пригласительный билет на дядину свадьбу. Тот пригласительный билет, как мне показалось, был чем-то похож на этот голубенький, и я подумал: 'Какой старый билет - уже больше десяти лет прошло, а его так и не использовали, наверное, и все остальные такие же'. Взяв пачку, спустился на пол, разорвал бумажку, стягивавшую билеты, и разложил их перед собой. Билеты были гладкие на ощупь, очень красивые, все одинаковые - сразу же захотелось домик из них склеить. Канцелярский клей и ножницы лежали на столе, домики из бумаги я делать умел - и этот домик с двускатной крышей получился неплохо. Правда, билеты склеивались неважно, но это, наверное, клей такой попался.
   Домик сох на столе, а билетов оставалось много. Я решил сделать бабушке, дяде и деду пригласительные билеты на свой день рождения. Помусолив химический карандаш, написал на белых полосках трёх бумажек:
   ПРИГЛШАЮНА
   ДЕНЬРАЖДЕНЯ
   Положил эти 'пригласительные': деду - в карман пиджака, бабушке - в сумку, дяде - под дверь его комнаты. Потом подумал, сделал ещё два 'пригласительных' - маме и папе, и спрятал их в свой карман.
   Билетов оставалось много - я принялся делать самолётики-галочки и пускать их по комнате. Какие-то самолётики летали хорошо и, пересекая коридор, приземлялись где-то на кухне. Другие заворачивали в сторону и врезались в шкаф или залетали под стол.
   Вскоре и это занятие мне наскучило, билетов по-прежнему оставалось много, а бабушка всё спала и спала. Я положил пару билетов в карман, чтобы в трамвае показать их контролёру, когда тот будет просить у нас с бабушкой 'предъявить билетик', а из остальных билетов продолжил делать самолётики. Решил запускать их на улицу в окно. Два самолёта улетели далеко, почти к перекладине, на которой выбивали ковры. Другие самолёты, кувыркаясь, упали под окном. 'Жалко, что на улице никого нет, - подумал я, - никто не оценит моё самолётостроение и самолётопускание'.
   Наконец, бабушка проснулась и, застав меня около открытого окна, дрожащим от волнения голосом почти прокричала:
   - Адрюша, отойди от окошка!
   Потом она увидела самолётики, домик, разбросанные по столу 'неиспользованные' мной билеты, и с ещё большим волнением спросила:
   - Что это?
   - Бабушка, - сказал я, - ты только не волнуйся, это просроченные билеты..., я вам кучу сюрпризов из них сделал...
   Бабушка положила руку на грудь и села на табуретку около стола:
   - Где ты их взял?
   - На шкафу.
   - Как ты туда залез?
   - Табуретку на стул поставил и залез...
   - Ты же мог свалиться...
   - Нет, бабуля, я за шкаф держался.
   - Горе ты моё, горе. Это же деньги, целых пятьсот рублей...
   - Нет, бабушка, это билеты, там так написано, а деньги, они железные.
   - Это банкноты, бумажные деньги. Ты что, никогда бумажных денег не видел? - покачав головой, сказала бабушка и начала собирать самолётики.
   - Видел, но только издалека, - ответил я и тоже стал собирать самолётики, - те, что я видел, были жёлтые и зелёные, а синих я никогда не видел... а разве можно на деньгах писать 'билет'?... это правда деньги?... ты не шутишь?
   - Какие тут шутки, - говорила бабушка, расклеивая домик, - зарплата за квартал. Куда ты ещё запускал этих 'галок'?
   - На кухню и на улицу...
   - На улицу? - бабушка поглядела на меня очень печальными глазами и побежала во двор.
   Когда бабушка вернулась, я уже подобрал всех 'галок' на кухне и достал пригласительный билет из дедушкиного пиджака.
   - Хорошо, что на улице никого нет, - сказала бабушка и принялась пересчитывать банкноты. Насчитала 93 штуки, - семи бумажек не хватает...
   - А-а, - вспомнил я и достал из кармана четыре бумажки, - ещё одна в твоей сумке, и одна у дяди Вовы в комнате.
   - Ещё одной не хватает, - заключила бабушка и принялась ползать по полу. Я начал ползать вместе с ней. - Не мешайся, лучше не кухне посмотри. Скоро дед придёт, если узнает - будет буря.
   Одну 'галку' мы так и не нашли: на улице или на кухне затерялась. И в комнату дяди без ключа попасть было невозможно. Но бабушка хитрость придумала: когда дед и дядя пришли, она их сразу чаем с рижским бальзамом стала угощать, а ключ взяла, чтобы 'пыль протереть'.
   Дед так бы ничего и не узнал о моём 'сюрпризе', если бы не та, потерянная, 'галка'. Она залетела ему в ботинок, и на следующее утро было слышно, как бабушка долго пыталась убедить деда, что это она сделала из пятирублёвой бумажки самолётик, запустила его и потом не смогла найти. Дед кричал: 'Лёля, не прикрывай его, я в пять лет уже за плугом ходил, а этот всё шкодит...', - но меня спасло то, что дед опаздывал на работу. Через полчаса за мной пришла мама, и мы отправились в детский сад.
   Недели две я у бабушки не появлялся, то ли занята она была, то ли попросила родителей 'пока не приводить'...
   В следующий мой визит бабушка усадила меня за стол в гостиной и стала показывать бумажные деньги:
   - Это рубль, жёлтенький; это трёшка, зелёная; это пятёрка... ты её уже видел; красный - червонец, то есть десять рублей; а эта фиолетовая - двадцать пять рублей, или четвертной. Эти две - самые большие купюры: пятьдесят рублей и сто рублей, но мы ими редко пользуемся: у нас зарплаты не такие большие. Посмотри, потрогай и запомни: из этих бумажек самолётики делать нельзя, мы много трудимся, чтобы зарабатывать эти бумажки.
  Я рассматривал деньги, слушал бабушку, а в голове невольно вертелась мысль, что из пятидесяти и ста рублей 'самолётики' получились бы гораздо лучше, чем из пятёрки... Бумажки эти были и длиннее, и шире пятирублёвых купюр.
  

Другие рассказы можно прочитать в книге с картинками https://ridero.ru/books/sila_iskusstva/.

  
  
  
   А.Ю. Богдарин, knigi-nn@yandex.ru
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"