Рыжее солнце выглянуло из-за горизонта. Пока всего чуть-чуть, одним глазком, но этого хватило, чтобы по крышам и улицам рассыпались тысячи озорных лучей. Они брызнули во все стороны, разукрасили стены домов и ноздреватый снег, заставили плакать и петь сосульки. Один лучик осветил высокое окно, задумчиво потоптался по пыльному подоконнику и скользнул в комнату. Яркими бликами запрыгал по полу и потолку, по наспех развешанным на стуле вещам, по скомканной в совершенно невероятное, но такое теплое гнездо постели. Пушистым котенком прыгнув на подушку, он запутался в непослушных русых волосах, зажигая в них золотые искры, нежно погладил густые ресницы и закружился в вальсе с пылинками. Девушка на кровати что-то сонно пробормотала, приоткрыла глаза, тут же снова зажмурилась, чихнула и окончательно проснулась. Потянувшись, она встала и поскорее натянула рубашку и штаны - с ночи в комнате было свежо. Радуга с интересом осматривала свое новое жилище: пыльные доски пола, три стула, шкаф, комод, небольшое зеркало на стене над ним, и, конечно, кровать, до которой вчера еле хватило сил дойти. Мало того, что охранные контура - штука сама по себе энергоемкая, ещё и необходимость полностью сосредоточиться на процессе выматывала не хуже. Потом нужно было связаться с папой, сообщить ему, что добрались - и заодно рассказать обо всем, случившемся по дороге. Как только прошел вызов, Сентар тут же перехватил канал, но активировать-то зеркало надо было самой... Зато как приятно было услышать: "Молодец. Ты всё сделала правильно". Вскоре тихий голос произнес: "Будь осторожнее", - и фигура в плаще подернулась туманом. А Тайисса пошла в спальню. В самом деле, не пугать же было Криса и остальных, заснув прямо на полу кабинета...
Выйдя тогда в коридор, Радуга чуть не столкнулась со шкафом, который толкали пыхтящие близнецы, а потом и с самим Крисом. Оказалось, деятельный капитан сразу после расселения занял всех перестановкой мебели. На вопрос "зачем", он охотно рассказал, как Вигор обнаружил отсутствие кровати в своей комнате. А пристав к Крису с просьбами найти госпожу и уговорить помочь, узнал, что помощь ожидается не ранее чем завтра. Поскольку на полу Вигору спать не хотелось, он затеял передвижку собственными силами. Остальные, увидев такое дело, тоже увлеклись сменой обстановки. Понаблюдав за всем этим безобразием, капитан решил упорядочить процесс, и сейчас руководил оным. Тайиссы хватило только на одобрительный кивок, после чего она, засыпая на ходу, прошла-таки к себе и плюхнулась на что-то мягкое. Хорошо хоть угадала.
Несмотря на все вчерашние свершения, здание еще требовало внимания. Взять хотя бы толстый слой пыли, копившейся, не иначе, с момента постройки и облаками поднимавшейся в воздух при малейшем движении. Или двери, которые отчаянно скрипели при попытке их открыть, или серые до непрозрачности окна многих помещений. Нет, разумеется, особняк был защищен чарами от разрушительного воздействия времени - иначе посольству пришлось бы столкнуться с куда более серьезными проблемами. Просто слишком уж долго он был никому не нужен. Поэтому вскоре в переходах вовсю кипела работа. Перетаскивали то, что хотели, но не успели перетащить вечером, смазывали петли, героически сражались с пылью. Радуга, то с посохом, то со шваброй наперевес, принимала посильное участие: на порядок легче становилась переносимая мебель, миниатюрные торнадо и вращающиеся шары из водяных капель проносились по комнатам и вылетали в окна, унося застарелую грязь. Когда на первом этаже Салеф нашел кухню, помогать ему пошли все, забросив остальные занятия. После того, как само помещение более-менее привели в порядок и перенесли в погреб за дверью продукты, гордый собой Салеф попытался растопить печь. Густые удушливые клубы в мгновение ока заполнили всю кухню. Кашляя, Радуга торопливо взмахнула рукой - в который уже раз за день - и резкий порыв ветра унес дым, хлопнув рамами и опрокинув два стула. Тлеющие дрова испустили последнюю вонючую струйку и погасли окончательно.
--
Оно видно, что ты торопился пообедать, - тихо и ядовито произнес Крис. - Открою страшную тайну: топить лучше всего сухими дровами. А перед этим - открывать трубу.
--
Я открыл! - возмутился покрасневший охранник. Капитан недоверчиво фыркнул.
--
Хватит, - буркнула Тайисса. - Крис, задвижка действительно открыта. Салеф, успокойся, но дрова всё же стоит выбирать посуше. Насчет трубы - сейчас глянем, что там такое.
"Глядела" Радуга с помощью швабры, потыкав ей в злосчастный дымоход.
--
Гнездо. Пустое, - вынесла она вердикт, направляя в трубу комок пламени. - Было.
Ещё один шар - и поленья занялись, шипя и потрескивая.
--
Так. Салеф, займешься обедом? - дождавшись кивка, магичка продолжила - Замечательно. Остальные - пойдем. Там немного уже осталось.
Уборка продолжалась до самого обеда. Крик Салефа: "Готово!" слился с полуденным звоном(1). Восьмеро вполне взрослых людей как дети весело фыркали над бочкой, зачерпывая воду в ладони, во все стороны летели искристые брызги. А потом, торопясь и обжигаясь, ели жареное мясо, остро пахнущее травами, завернутое в тонкие лепешки поверх пряных листьев - отвлекшись от дел, все сразу заметили, насколько проголодались. Салеф, видя, как все уплетали за обе щеки, довольно щурил карие глаза. Его прапрадед был родом с Тарканских гор, которые никогда не принадлежали ни одному государству и, даже став островом, продолжили зваться горами. Тамошние жители поклонялись Лойоссе, Ткачихе Судеб, веря, что она дарит свою улыбку лишь смелым. Их вспыльчивость, постоянно меняющееся настроение и отчаянная, бесшабашная удаль чуть ли не с начала времен занимали свое место в легендах. Этот остров входил в число тех немногих, что вели торговлю с Лайеном, а порой торговлей дело не ограничивалось. Однажды сын купца оттуда влюбился в дочь лайенского охотника, влюбился со всей страстью тарканца, помноженной на пыл юности. Как это принято в горах, он ушел в род жены, переселившись в лесную сторожку. Охота оказалась его призванием, он ни разу не возвращался без добычи, а его семья была самой многочисленной в роду. Салеф унаследовал от прапрадеда цвет волос и глаз, взрывной темперамент и кулинарный талант. Последним воин особенно гордился и не упускал возможности продемонстрировать - готовить Салеф не только умел, но и любил.
После обеда из-за стола никто выходить не спешил - сидели, отдыхали, тихонько потягивая горячий отвар краснолиста. Радуге, в общем-то, куда-то идти и что-то делать тоже не хотелось - обед выходил на редкость уютным - но её ждал вечерний прием. Весенник, или, если полностью, первый день весны, каким-то боком относящийся ещё и к Соилегу, - один из самых торжественных дней на Фиоре, потому и праздновали его в Золотом Дворце. А вот дома его не особенно замечали: какой праздник, если ещё снег вокруг и метель за окошком воет - и мало ли, что там по календарю. Календарь же имперский, а значит, составлялся по столичным - фиорским - сезонам. Другое дело - Равноденствие: вот тогда уже можно увидеть и проталины, и звонкие ручьи, и синюю бездонную глубину неба, и радость избавления от надоевшей зимы. А здесь... здесь к Равноденствию уже наверное трава вовсю расти будет. Но до Равноденствия ещё долго - три недели. А до дома - вообще неизвестно сколько... Второй день, а Тайисса уже, кажется, скучала по дому. Эх... Но время шло - уже пора собираться. Предупредив близнецов, чтобы готовились, посол пошла к себе. По правилам, на приеме необходимо было быть либо в платье - по местной моде, с декольте, корсетом и ворохом пышных юбок, либо - как магу - в парадной мантии. Свободное одеяние до пола, с длинными и широкими рукавами путалось в ногах, мешало колдовать и позволяло ездить верхом только по-дамски. Тем не менее, выбор был очевиден: в мантии, в отличие от платья, можно хотя бы дышать... Да где же она? Ага, вот! Радуга встряхнула находку, и у неё в руках заблестели текучие складки тяжелого шелка, густо-фиолетового, почти черного. Никаких украшений, только светло-голубая - в цвет родной стихии - кайма по вороту и рукавам, да такой же пояс. И ближе к левому плечу герб Лайена - яростная раздвоенная молния, белая на синем щите. Одернув мантию, надетую прямо поверх рубашки, Тайисса взяла диадему. Тоже просто и без излишеств: гладкий обруч, три зубца-шипа надо лбом и камушек в центральном. И если крупный чистый сапфир опознать можно, то о других маленьких секретах догадаться не в пример труднее. Например, о спящих чарах Сферы Высшей Защиты - папа обещал, что без подпитки кокон продержится никак не меньше трех долей(2). Что же касается обуви, то надетые сейчас мягкие замшевые туфли - самое то. Каблуки, точнее их почти отсутствие, никоим образом не соответствовали регламенту, но так удобнее, да и кто это увидит под метущим пол - самой бы не наступить - подолом? Вот идти в них по тому месиву, в которое превратился снег на улицах, действительно неудобно. Впрочем, Никар и Микар наверняка подведут коня вплотную к крыльцу, а в крайнем случае можно и полетать.
В прихожей Радуга сдернула с вешалки плащ и вышла на крыльцо, поправляя капюшон. Хотя с утра светило солнышко, сейчас по небу неторопливо плыли крупные ленивые облака, и кто знает, что из них может посыпаться: то ли дождь, то ли снег, то ли мокрое нечто, а может и ничего - просто проплывут и скроются за горизонтом. Тут из-за угла показались близнецы в таких же плащах с лошадьми.
--
Спасибо, Микар, - поблагодарила Тайисса подавшего ей руку охранника, забираясь в седло, и на всякий случай предупредила - Подъедем к дворцу - держите лицо...
--
...Кирпичом! - немедленно встрял Никар.
--
Ну да, примерно так, - хмыкнула Радуга. - И постарайтесь меня не перебивать хотя бы перед местными, ладно?
--
Вы ж нас знаете, госпожа! - Никар притворно обиделся.
--
Знаю, потому и говорю, - на этот раз засмеялись все трое.
Чавканье под копытами сменилось стуком - всадники выбрались на центральные, гораздо лучше чищеные улицы. Вообще-то принято было приезжать на балы в карете, но, к счастью, в регламенте это не прописывалось - только карету с собой тащить не хватало! Перед глазами мелькали названия - Цветная, Храмовая Площадь, Такерский Вал, Фонтанная. Вскоре началась Садовая. Ветер раскачивал и перебирал над головой мокрые ветки, стволы тихо поскрипывали. Столько деревьев в городе...Непривычно. Необычно. Хотя здесь же степь, лесов нет, а те, что есть - одно название. Поэтому деревья, конечно, не редкость, но - цепляют взгляд. Их высаживают, украшая дворы, улицы, парки, обрезают, подвязывают. Наверное, когда зазеленеет листва, тут будет красиво.
За поворотом показались пики дворцовой ограды - посольство было почти на месте. Вслед за какой-то каретой лайенцы проехали в богато украшенные ворота. Стражники проводили взглядом трех черных всадников, но диадема и свиток с приглашением отбили у них охоту задавать вопросы. У широкой лестницы Радуга спешилась. Близнецы повели коней в сторону окруженных экипажами костров, а она сбросила плащ на руки подскочившему слуге. Тот резко побледнел, уставившись на герб. Начинается...
--
Где бальная зала? - Тайисса старалась говорить максимально нейтрально, чтобы ещё больше не напугать собеседника
--
А... ва... - так и не сумев выдавить из себя что-либо внятное, лакей беспомощно хватал ртом воздух. Нужно было идти, а то с него станется и в обморок хлопнуться, а в сторону входа уже начали поворачиваться недоуменные лица.
--
Она дальше по тому коридору? - по идее, зала не должна быть далеко от входа.
Судорожный рывок головой, вероятно, означал согласие. Магичка развернулась и пошла в выбранном направлении. Действительно, за поворотом оказались распахнутые золоченые створки и вытянувшийся в струнку церемониймейстер. И не надоедает ему вот так стоять? В несколько шагов посол преодолела расстояние до дверей и протянула свитки согнувшейся в поклоне фигуре. Распрямляясь, церемониймейстер мазнул взглядом по груди Радуги, изменился в лице и отдернул руку от грамот. Потом всё же взял их и принялся придирчиво разглядывать.
Тем не менее, церемониймейстер впивался взглядом в каждую строчку, а печать только что не облизал, но так и не нашел причин придраться. К этому времени он уже восстановил самообладание и громогласно объявил:
--
Посол Лайена на Фиоре, благородная дани Тайисса Айм!
Мощный бас, раскатившийся по дворцу, с легкостью перекрыл звуки музыки. Оркестр сбился с ритма, все танцевавшие как по команде обернулись к двери - фамилия Айм была известна на всех островах.
Радуга убрала свитки в кошель и прошла в залу, не обращая внимания на устремленные в ее сторону взгляды. Пресветлые пока не прибыли - они приезжали последними - но скоро уже должны были появиться. Жалко, что о делах имеет смысл говорить только с ними - с Талором контракты уже заключены, а остальные пока вряд ли готовы общаться. Хотя... В дальнем углу, кажется, стоял тарканские послы и с кем-то беседовали. Да, так и есть - подойдя ближе, Тайисса увидела знакомый рисунок: виноградная лоза и кинжал на фоне изломанной линии. В левой верхней четверти герба по зеленому полю бежала лиса - знак рода Рени. Будучи, подобно всем своим соотечественникам, авантюристами, они находили свое призвание в торговле, заключая выгоднейшие и рискованнейшие сделки. Иногда на самой грани жульничества, но - всегда в рамках закона или данного слова. Иногда теряли ставки, но их убытки не шли ни в какое сравнение с прибылью. Разумеется, и у них порой появлялись конкуренты, но только у Рени это было семейной чертой и гордостью, отчего именно за ними закрепилась слава прирожденных купцов и дипломатов. Дома Радуге приходилось сходиться с одним из них в словесных поединках - с отнюдь не однозначным результатом. А здесь тарканцев было двое - оба смуглые, черноволосые, Тот, что пониже, с сединой на висках, вставлял реплики лишь изредка, разговор вел второй. Похоже, старый лис обучал молодого, так сказать, на практике. Заметив девушку, он широко улыбнулся, приветствуя ее.
--
Доброго вечера, дани Тайисса. Я искренне рад встрече с Вами.
--
И Вам того же, дан... Рени, - и положенный по этикету кивок-поклон.
--
Ах, я же не представился! Прошу простить мне мою оплошность, дани. Я - Онар Рени, этот юноша - мой сын, Мохан.
--
Приятно познакомиться.
--
Нам тоже, прекрасная дани, нам тоже! - еще одна типично тарканская черта: называть всех персон женского пола прекрасными вне зависимости от того, насколько это соответствует истине. Если не знать, что у горцев это лишь дань вежливости, такие слова можно счесть грубейшей лестью. Радуга - знала. Но вот откуда этот... прохвост знает, что она знает? Впрочем, следующая реплика расставила всё на свои места:
--
Видите ли, мой брат, работая на Лайене, имел честь общаться с Вами... и Вашим отцом. Так что я весьма наслышан о Вас. - нет, ну это же надо так завернуть! В одну короткую фразу вместить и признание чужих умений, и демонстрацию своих (дескать, можем играть и на одном уровне с Сентаром - не обольщайся, малявка!), и - что ещё? Ведь перед врагом хвост не распускают: когда противник узнает о твоих реальных возможностях, для него должно быть уже поздно. А значит... Значит, это - предложение если не дружбы, то союза. Хм. Вечер прошел определенно не зря.
--
Благодарю вас, дан Онар. Право же, я весьма польщена столь благосклонным вниманием к моей скромной персоне.
А дальше потекла обычная светская болтовня. Собеседник тарканцев, осмелев, тоже присоединился к обсуждению сплетен, погоды и видов на урожай. О последних он говорил много, увлеченно и с большим знанием дела - хлеб с его полей продавался аж на три острова. Тайисса осторожно поинтересовалась: а не желает ли глубокоуважаемый дан торговать ещё с одним? "Глубокоуважаемый дан" посомневался - и согласился, правда, предупредив, что свободного зерна осталось немного - всего около двадцати мешков. Вот этим летом, когда поспеет новый урожай... Радуга изъявила желание приобрести всё.
--
А что касается нового урожая... Я была бы рада закупить ещё, но позволю себе предположить, что о чем-либо более конкретном стоит говорить ближе к лету, не так ли?
--
О, разумеется. Полагаю, завтра я смогу уточнить, сколько именно товара осталось на складах и прислать Вам договор. Вы ведь поселились на Иноземной улице?
--
О да, благодарю. Иноземная улица, шестнадцатый двор. Не затруднит ли Вас уточнить, когда именно стоит ожидать свитки?
--
Скорее всего - завтра к вечеру, дани. Позвольте спросить, как вы находите архитектуру Фиора? - невинно поинтересовался земледержец. Оба Рени навострили уши.
--
Талант мастеров этого благословенного острова способен поразить до глубины души, - честно ответила Радуга, пряча улыбку. Тарканцы ехидно прищурились: уж они-то наверняка успели вдоволь налюбоваться легендарным строением. Как-никак, на той же улице стоял и их дом.
Играла музыка - то быстрая, то плавная; сменяли одна другую мелодии. В них вливались шелест платьев, огоньки свечей и блеск драгоценностей, создавая неповторимую атмосферу праздника. Легко и грациозно, словно паря над полом, кружились пары. Правда, Тайисса на подобную, с ее точки зрения, ерунду не обращала ровным счетом никакого внимания. С тех пор, как явились Пресветлые, она уже успела обсудить с ними обстановку на островах и договор о сотрудничестве, а также - в общих чертах набросать идею соглашения о торговле. Рени, разумеется, за это время успели куда-то сгинуть, а потому посол осталась в одиночестве. Рассеянно глядя вдаль, она откровенно скучала. Неожиданно сзади послышалось:
--
Прекрасная дани, позвольте пригласить Вас на следующий танец.
Радуга обернулась - к ней, лавируя среди присутствующих, направлялся Мохан. Интересно, зачем это ему? Впрочем, не так уж это и важно - в любом случае.
--
Прошу прощения, но я не умею танцевать, дан Мохан.
--
Это несложно, - и широкая ослепительная улыбка. - Начать никогда не поздно, а ещё сейчас начнется один из самых простых танцев. Что скажете?
Тайисса задумалась. Если на то пошло, что она теряет? Да, в сущности, ничего. Ну, будут в самом крайнем случае судачить не о том, с какого она острова и кто там Хранитель, а о том, как она, к примеру, запуталась в мантии во время танца - и? Так, пожалуй, будет даже лучше, чем сейчас. Тем более он, этот крайний случай, скорее всего, не наступит - не зря же Дженг ее в свое время столько по двору гонял. Нормально драться, правда, так и не научил, но такой цели никто и не ставил. Не растеряться в неожиданной ситуации, выиграть несколько секунд - этого магу достаточно. Так что... опозориться - маловероятно, а если она оттопчет лису все ноги, то он сам попросил... точнее, напросился.
--
Я согласна, - просто ответила Радуга и вложила ладонь в предложенную руку. По паркету закружилась ещё одна пара.
Танцевать оказалось сложнее, чем думала Тайисса поначалу, но, кажется, она справилась. Разумеется, до изящества и непринужденности других танцоров она никоим образом не дотягивала, но существенных ошибок удалось избежать. По счастью, этот танец оказался последним - когда отзвучали последние такты, гостей пригласили к ужину.
Стол ломился от яств. Количество тарелок впечатляло, а количество столовых приборов приводило в легкое замешательство. На редкость непрактично. Дома такого не было - впрочем, дома не устраивали и таких приемов. А на тех встречах, на которых Радуге доводилось присутствовать, использовали максимум три - столовую, десертную и малую - ложки, и по паре ножей и вилок: один набор для рыбы, второй - для мяса. Единственным исключением были вампиры, но то - Оррис, многие из которых в прошлом были аристократами. Когда обычная еда из необходимости превратилась для них в развлечение, они стали особенно тщательно соблюдать все правила и условности придворного обеденного этикета. В свое время Радуга пристала к Нерену с вопросами, и он подробно всё рассказал и показал. Именно благодаря его объяснениям большая часть приборов поддавалась опознанию. Но всё же со времени войны Раскола прошло уже больше двухсот пятидесяти лет, а потому, традиции, принятые в фиорских высших кругах несколько отличались от того, что помнил Нерен. Есть приходилось аккуратно, внимательно следя за соседями и накладывая себе то же (а, главное - тем же), что и они. Соседи наблюдали за лайенским послом с не меньшим вниманием: репутация давала себя знать, но Тайиссе было не до чужого любопытства. После ужина праздник продолжился, но гости уже начали расходиться. И то - вечерний звон был уже давно, скоро полуночный. Выждав десять долей для приличия, попрощалась с хозяевами и она.
По улице ехали три всадника в черных плащах и тихо делились впечатлениями.
- Только и разговоров было, что о вас, госпожа. А на балу как прошло?
- Да так же и прошло. Правда, кроме меня, были и другие темы. Видимо, они все же не безнадежны. А у вас что говорили?
- Так... Разное...
- Например? Микар, мне интересно, чем же можно тебя смутить?
- Ну... Например, что вы - это и не вы вовсе, а господин Сентар, который околдовал всех, чтобы девою юной да прекрасной казаться... Не смотрите на меня так, это не мои слова, а дедка одного... был там такой.
Радуга фыркнула.
- Вот это дедок... Нет, у дворян фантазия была пожиже. Вы, кстати, не спросили, зачем такие сложности?
-Спросили, а то! На нас посмотрели как на дураков и объяснили, мол, чтобы захватить Фиор, а зачем же ещё?
- Это что, всерьез?
- Кажись, да.
Смеялись в голос уже все трое.
- Будто ему с Лайеном мороки мало... Вы хоть не сказали, откуда вы?
- Обижаете, госпожа! А вот и наши ворота. Ребята, открывайте!
Веселящаяся троица въехала в гостеприимно распахнутые створки.
(1)Сутки "маркируются" четырьмя звонами:
утренний - начало первой светлой четверти
полуденный - начало третьей светлой четверти
вечерний - начало первой темной четверти
полуночный - начало третьей темной четверти
(2)четверть состоит из 60 долей, таким образом, одна доля соответствует трем нашим минутам.