«В настоящее время абонент недоступен. Пожалуйста, подождите», - Вадим задумчиво разглядывал экран телефона. Уже неделю вместо такого родного Любиного: «Даааа?» - он слышал равнодушный механический голос.
Вадим не мог понять, что происходит. На сообщения Любы с вопросами: «Где ты, милый?» - и: - «У тебя все хорошо?» - ответы не отсылались в связи со сбоем доставки. Вконтакте, Фэйсбук и прочие соцсети также работали только на прием. Вадим пытался приехать к Любе, но то срочные звонки от жены и коллег возвращали его с полдороги, то любовницы не было дома.
Любовница… Вадиму не нравилось это слово, грубое, пошлое. Любимая женщина, вот кто она. Люба считала такое обращение лицемерием. «К тому же», - говорила она, - «любовница от слова «любовь». С нею уж совершенно точно занимаются любовью».
Когда-то, в самом начале отношений, Люба задала этот волнующий каждую любовницу вопрос: а спит ли её избранник с женой. Здесь порядочному любовнику полагалось бы буркнуть в ответ что-то вроде: «Мы не спим уже год (пять, никогда)». Никто ведь не ждет правды, это такая игра, со своими правилами и законами. Но Вадим правил не знал и был излишне, до неприличия честен. Ответил: «Она моя жена и я с ней сплю на законном основании, пусть и без особого удовольствия». Почему после такого объяснения Люба не ушла, а выбрала остаться с ним - загадка.
Жена… Вадим был уверен, что хорошо исполнял роль верного мужа. Никто: ни друзья, ни родственники не могли бы заподозрить в нем изменника. Но иногда Вадим ловил на себе странный, испытывающий взгляд жены, болезненно отзывающийся в сердце простой догадкой: «Знает!» Что ж, если и знала, то тоже делала свой выбор.
Вообще, за десять лет порочной связи любовники не раз расставались. Так, лет восемь назад Вадим решил, что будет лучше и порядочнее, если он, "глубоко" женатый мужичина с детьми, отпустит тридцатилетнюю Любу и перестанет портить ей жизнь. Порвал решительно - просто исчез. Знал, что Люба не станет его караулить и вызванивать. И не ошибся. Они случайно встретились через год. После четырехчасового телефонного разговора, случившегося на следующий день, начали все сначала. И это был их выбор. Единственное, о чем попросила Люба: если он опять вдруг решит расстаться, пусть ей об этом сообщит.
Выходит, не сообщил. Люба так думает, и осознание этого сводило Вадима с ума. Хотелось увидеть ее, все объяснить. Не получалось. Вадим чувствовал, что какая-то неведомая сила вмешалась в их отношения. Но какая? После трехнедельных попыток дозвониться-достучаться-добраться до Любы получил сообщение: «Я все поняла. Удачи. Прощай».
Вадим жил обычной жизнью, работал, занимался детьми. Вроде успокоился. В конце концов, существовал же он как-то и до встречи с Любой и даже бывал счастлив. И теперь проживет. Так он себя уговаривал. Но от душевного смятения, от тоски по Любе пропал истинный интерес к жизни, потух взгляд. А взгляды, что жена бросала на Вадима, стали тревожными и какими-то нерешительными. Впрочем, Вадиму было все равно, как там жена на него смотрела. Теперь он был безгрешен.
Как-то через полгода телефон забарахлил во время важного звонка, и чтобы закончить разговор, Вадим забрался в смартфон супруги. Взгляд случайно упал на уведомление о новом письме. Внимание привлек необычный аватар: белое крыло и красный меч на золотом фоне. «Акт об оказании услуг», - гласило название. Не имея привычки читать чужую почту, Вадим в этот раз не удержался и открыл письмо. Исполнитель отчитывался перед заказчиком о проделанной работе – пресечение аморальных контактов Х с У, и предлагал оплатить оказанные, и весьма недешевые, услуги. Напоминал, что гарантия на результат - шесть месяцев. Заказчиком была жена Вадима, исполнителем – Служба блюстителей морали и нравственности.
Вадиму стало трудно дышать, заболело в груди. Вот откуда ощущение постороннего присутствия. Боясь подтвердить догадку, он загуглил исполнителя по договору. Служба обещала разрывать любые неподходящие, с точки зрения заказчика, контакты указанного им объекта. Для этого использовались новейшие технологии и последние достижения науки и техники. Законность, по крайней мере, формальная, и неприменение к кому-либо членовредительства гарантировались. Тут же объяснялась эмблема – воинствующий архангел Михаил разит мечом армию Сатаны.
Вадим механически оделся и вышел на улицу. Мыслей в голове не было. Они все как-то сразу вернулись и навалились после стопки водки в ближайшем баре. Вадим не знал, за какую мысль схватиться первой. Решил пойти от общего к частному и начать с философских рассуждений о том, насколько возможно насильно навязать другому человеку свои представления о морали и нравственности. Что считать более моральным – жить с нелюбимой женой или уйти к любимой женщине, оставив детей. Но брак – это нечто большее, чем любовь. Или меньшее?
Когда настала пора переходить к частному - к собственной жизни, боль в груди сделалась невыносимой. «Сердечный приступ. Это мне за крамольные мысли», - успел подумать Вадим перед тем, как Бог сжалился и выключил свет.
Вадим очнулся от ощущения тепла в запястье и открыл глаза. Люба сидела у больничной койки и не отрываясь смотрела на него, держа за руку, боясь пропустить взгляд.
- Как ты узнала? Тебе было видение? – неловко пошутил Вадим.
- Не угадал, это были голоса, - улыбнулась Люба. - Мне позвонили с твоего номера.
Твоя жена…