Охота на попаданцев
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
В этом мире попаданцев много и их тут не любят.
|
ОХОТА НА ПОПАДАНЦЕВ
- Ты, главное, не обижайся, - сказал Валинис. Он поймал меня в узком пахнущем кухней коридоре сразу после выступления. Из общего зала таверны слышались приглушенные дверью разговоры да стучали кружки, и наниматель, плотненький коротышка, одним ухом вслушивался в происходящее, готовый мигом навести порядок, если потребуется.
Я тяжело вздохнул. Сложно не догадаться, о чем пойдет речь. Все к тому и шло уже неделю, а может даже и больше. Выступления у меня проходили, скажем так, не очень. Народ откровенно скучал. Лишь за дальним столиком двое мужиков хлопали. Но одного из них я знал лично (он специально приходил именно на рассказы Олега Баюна), а второй был, скорее всего, другом "поклонника".
- Времена непростые, понимаешь? - хозяин трактира потирал руки и старался в мою сторону не смотреть. - Церковники налог подняли. Вчера приходил монах, о тебе спрашивал. Знают они, что ты из... ну из этих. Так что хочу не хочу, а придется откладывать им пару лишних монет. А у меня и так не все хорошо, сам знаешь.
Я кивнул, чувствуя, как к горлу подкатывает комок горечи. Нет, меня не страшила потеря крыши над головой. Работу всегда можно найти. Но как быть с неуемной жаждой творчества.
- Я понимаю, - неловко буркнул я.
Валинис приободрился.
- Но ты заходи. Я тебе скидку организую на покушать. "У Валиниса" всегда тебе рады!
- Спасибо.
Валинис потоптался еще немного. Развел руками.
- Не обижайся.
- Какие обиды, - очень тихо произнес я. Денег у меня немного, конечно, но ближайшую неделю с голода и холода не умру. В Радужный город королевства Лайонгарр только-только пришло лето, и ночевка на улице не казалось чем-то ужасным. Даже наоборот, можно найти местечко в порту, у воды, забесплатно. Навес от дождя, вид на покой гавани и далекие горные хребты, прячущиеся за кораблями торговцев - тоже хорошо. Главное на приключения не нарваться, все-таки самый лихой район. В темное время суток там лучше лишний раз голову не поднимать. Тем более, что в последнее время там и нечисть появляться стала (хотя я и сам сказки сочиняю, так что не особо верю в эти слухи). А днем можно подвязаться грузчиком, благо этой работы там завсегда хватало.
Валинис хотел что-то еще сказать, я это почувствовал. И вновь догадывался "что". Этот разговор у нас выходил уже раза три, за те два месяца, что я работал в трактире "У Валиниса".
- Ты бы попробовал что-то повеселее, а? Что ты все печаль разводишь, Баюн? Не нужно это народу! Нет, мне нравится! Очень нравится, как ты рассказываешь, но... Люди сюда приходят отдыхать, у всех проблем выше головы, а ты заводишь свою шарманку со слезами и бедами. Человеку хочется смеяться, отдыхать. Не думать сверх того что он надумал пока было светло. Понимаешь?
- Угу.
- Ты попробуй, серьезно.
Валинис ушел, оставив меня в темном коридоре. А я, Олег Баюн, пару лет назад известный как писатель-неудачник Олег Лихов, поправил закинутую за плечо гитару и тихо выругался. Слова коротышки-трактирщика мне в свое время уже говорил редактор одного издательства, после отказа брать очередную рукопись. Плохие продажи, народу это не нужно. Тогда еще у меня была хорошая работа, и я гордо отмахивался от таких предложений, дурачок. Вот странно, миры разные, а проблемы те же.
Впрочем, прошлое остается в прошлом, сейчас жизнь тоже неплохая.
Расправив плечи, я отправился собирать вещи. Честно говоря, мне давно хотелось уйти из города. Тут целый мир раскрылся. Множество королевств, тайн, загадок, легенд, а я сижу в городке, возле которого меня в свое время выбросило, и носу из него не кажу. Непорядок. Так что все к лучшему!
Сборы прошли спокойно и тихо. Запихав нехитрые пожитки в дорожную сумку, переделанную мною под небольшой рюкзак, я опять закинул верную гитару на плечо и без сомнений покинул скромную обитель.
Когда я уходил, у самой двери меня остановил Виталик. Рослый, плечистый мужик лет сорока. Тоже землянин, как и я. Он когда-то служил в охранной компании в Витебске. Здесь, в принципе, нашел работу по вкусу и по умениям.
- Все-таки прогнал он тебя? - пробурчал он. На простенькой рубашке, подмышками, темнели пятна пота. Небритый и тем весьма харизматичный Виталик смотрел на меня с грустью.
- Ну, как бы так. Никто не любит художников! - с улыбкой ответил я. Про себя с трудом удержав приговорное "плохих". Что поделать. Кому-то талант, кому-то нет. Но я не отчаиваюсь. Все еще будет.
- И меня, боюсь, скоро попрет, - угрюмо отметил охранник. - Налог на землян подняли. Не к добру это все, мать их. Рвать когти надо отсюда, а то начнется, как в Захадере, и позапирают всех. А то и церковь пожгет.
- Что поделать, Виталик! Жизнь штука вообще не самая справедливая.
- Ну да, твои басни послушать так и вовсе жить не захочется, - он скрестил руки на груди. - Ладно, удачи тебе, Олежка. Заходи, если будет время. Побалякаем о своем, о старом.
- Непременно.
Я остановился у двери. Ну что, пора делать тот самый шаг. Немного тревожно на душе, ну да перемены всегда вызывали у меня смутные ощущения. Это ж надо с новыми людьми знакомиться, а кто знает, с кем судьба сведет. Оглядев, напоследок, ставший родным зал, я глубоко вздохнул и толкнул дверь, не заметив, как один из посетителей, сидящий до этого в одиночестве, неторопливо направился к выходу.
Улочка, на которой прятался трактир "У Валиниса", всегда была безлюдной и потому, конечно, обходилась без стражи. С одной стороны это неплохо - шумы больших трактов и грохот телег да повозок раздаются слева и справа от тебя, а не прямо под окнами. С другой стороны...
Другая сторона встретила меня метров через сто извилистой мостовой, зажатой между трехэтажными и по большей частью заброшенными домами. Трое рослых мужчин в черных одеждах и широкополых, сдвинутых на глаза, шляпах торчали у заколоченной двери, сбившись в тесный кружок. Полы плащей недвусмысленно оттопыривались ножнами. Недобрый признак. Как бы не было неприятностей - выглядела троица весьма угрожающе.
Когда за спиной хлопнула дверь трактира, в голове у меня зазвенел тревожный колокольчик, который в "том мире" зовут паранойей.
- Это он! - закричали сзади, и зловещая троица мигом пришла в движение. Засвистели мечи, покидая ножны, и незнакомцы перегородили мне дорогу. Ох ты ж черт... Во что же я умудрился вляпаться?!
- Это тот самый грязнокровый! - по мостовой застучали каблуки. - Точно вам говорю. Там еще второй есть! Но он внутри!
- Тщедушный, - будто приговорил меня один из черных плащей. Я увидел, что глаза им закрывают маски "а-ля Зорро".
- Жалкий, - сухо добавил второй.
- Ой да пошли вы! - вырвалось у меня. Черт.
Третий сделал шаг вперед, с весьма недвусмысленными намерениями. Его клинок пошел вверх. Спрашивать, что случилось, я не стал. Видимо, ребятам не до разговоров. Я подался назад, чтобы видеть всех противников и схватился за гитару. Нелепица, конечно. Музыка против стали. Но холодное оружие и Баюн - вещи несовместимые. К сожалению.
Сердце забилось сильнее, во рту мгновенно пересохло, да и ладони вспотели. Вцепившись в гриф и занеся гитару за плечо, как дубинку, я попятился, глядя то на угрюмую троицу, то на сухопарого наводчика.
- Что вам надо? - как я своевременно, да?
- Смерть грязнокровкам, - рыкнул третий и шагнул вперед. Я чудом увернулся от его размашистого удара, и в свою очередь разбил гитару о голову нападавшего, который безмолвно рухнул на мостовую. Зазвенел выпавший на камни меч, но добраться до него у меня шансов не было. Только если отталкивать ринувшихся в атаку бандитов. Ладно, кто плохо стреляет - тот быстро бегает. Я отбросил в сторону гитару, с повисшей на струнах декой, развернулся и побежал на сухопарого.
Тот страшно заверещал и, раскинув руки, попытался меня схватить. За ворот рубахи ему все же удалось зацепиться, и ткань с треском порвалась. Я дернулся, вывернулся из захвата, саданул ногой ему по коленке и, с радостью услышав стон боли, побежал по мостовой прочь. Двое мечников, сокрушая воздух проклятьями, ринулись следом.
Черт, что им надо? На грабителей не похожи, те предпочитают обойтись без крови, да и им без разницы землянин перед ними или коренной житель. Кто-то из радикальных группировок? Похоже на то, тут не сказка, тут и такие попадаются. Тем более, что все в масках.
Я старался беречь дыхание, несмотря на то, что до оживленной улицы было уже недалеко. Однако кто знает, вдруг эти ребята забьют на все правила местных приличий и будут преследовать меня на глазах у толпы.
- Стой, мразь! Стой! Убью! - проорал один из преследователей. Ему вторили проклятья сухопарого, который заметно отстал от товарищей. Хорошо я ему вмазал, хорошо. Будет знать!
Но что делать дальше?! Против двух мечников с кулаками - я никогда не был мастером ближнего боя. Все больше предпочитал решать проблемы без драки. Но тут эти умения явно не пригодятся. Заплечный мешок при беге колотился о спину, и мне то и дело приходилось отвлекаться, чтобы его поправить. Можно, конечно, и бросить его было, но отчего-то в голову столь разумная идея в тот момент не пришла.
По заветной улице, к которой я бежал, прокатилась повозка. Прошли люди. Можно было бы попытаться крикнуть, позвать на помощь, но извращенная гордость не позволяла. Даже сейчас, на пороге смерти. Горло как окаменело. Если уж и придется подохнуть на этом переулке, но хотя бы без жалкого "помогите". Вцепившись взором в просвет, краем глаза отмечая, как проносятся мимо холодные каменные дома, я старательно работал ногами. Но преследователи, я слышал топот их сапог, неумолимо догоняли. Крики слышались все ближе. Но и до цели оставалось совсем чуть-чуть. Сто метров.
- Стой тварь!
Ну ща, конечно. Разбежался!
Восемьдесят метров. В боку заболело. Надо было заниматься спортом раньше. Надо было. В груди стало жарко.
Шестьдесят метров.
А хорошо что у них нет арбалетов. Очень хорошо.
Сорок метров.
В просвете появился вооруженный мужик, волком глянул в переулок и остановился, увидев погоню. Я поднажал, приободренный вниманием. Где-то гулко стукнуло захлопнувшееся окно. Заскрежетала груженая повозка. Мужик же ловко выхватил клинок из ножен и шагнул в переулок, вроде бы ведомый жаждой вмешаться. Мир не без хороших людей, я всегда это знал.
Неожиданный рывок выбил у меня из легких остаток воздуха. Рубаха затрещала, окончательно теряя товарный вид, и я повис на руке здоровяка. Сначала мне показалось, что я за что-то просто зацепился. Но этим "что-то" оказался мой "спаситель", схвативший меня за измученный воротник.
- Твою ж мать! Ты чего? - просипел я.
- Стоять, - с угрюмым видом произнес "спаситель" и крутанул меч в свободной руке. Я обернулся, сдерживаемый. Черные плащи и их сухопарый товарищ замедлили бег.
- И вы стоять, - гулко приказал заступник. Преследователи перешли на шаг, настороженно глядя на него. Что, это вам не за безоружными гоняться, да? Сердце колотилось словно там-там под ладонями бешеного дикаря.
- Спасибо, братец. Спасибо, что задержал, - проговорил один из черных плащей. - А то ушла бы гнида.
- Я сказал стоять, - в голосе незнакомца проявилась металлическая нотка. - Это непонятно что ли? А? Почему этот встал, а вам повторять надо?!
Сухопарый остановился тут же. Оба мечника чуть помедлили, но тоже встали.
- Отдай его нам.
- Не-а, - лениво, раскатисто протянул "спаситель". - Пока не разберусь, что происходит?
- Это грязнокровка! - выкрикнул сухопарый. Его крысиное лицо, которое маска скрывало очень плохо, просило кирпича, как минимум. - Грязнокровка! Смерть грязнокровкам!
- Ааа... - протянул еще больше помрачневший незнакомец. - Теперь понял.
Он отпустил меня, шагнул вперед, загораживая путь черным плащам. Среднего роста мужик, крепкий, конечно, но я видал людей и покрепче.
- То есть, вы человека гоняете только потому что он "грязнокровка", да? - с угрозой забасил спаситель. - С мечами, надо же. На безоружного. Это вас как бы возвышает, да? Вы, как бы, лучше грязнокровок так становитесь?
Мечники переглянулись.
- Ты что, из этих тоже? - процедил один из черных плащей. - Тоже из пришлых?
- Нет. Я Теон Лаветт. А вы кто?
- Вот что, Теон, вали пока цел! - фыркнул сухопарый. Из глубины переулка показался разъяренный "третий", который схлопотал от меня гитарой. Вид у него был недовольный.
Я заметил камень вывалившийся из мостовой. Три шага влево. Если начнется заварушка - пригодится. За спиной бурлила городская жизнь, которой было не до проблем одного из темных переулков. А те, кто видел беседу вооруженных людей, предпочитали ее не замечать. У всех своя жизнь, да. Оставалась призрачная надежда на стражу.
- А почему это я должен валить? Я свободный человек, где хочу, там и стою, - хмыкнул Теон.
- Тогда стой и не мешай!
- С чего бы это? Кто ты такой, чтобы указывать Теону Лаветту?
- Да хватит с ним болтать! - рявкнул подошедший третий. Глаза его сверкали безумием, смятая ударом шляпа выглядела довольно комично. Я сделал три шага влево. - Валите недоноска и все!
- Вот это я понимаю. Вот это по-мужски, - без улыбки отметил "спаситель" и шагнул вперед. Я так и не понял, что случилось дальше. Увидел атаку Теона, схватился за камень, но пока выпрямлялся, Лаветт уже вклинился между мечников. Ткнул гардой клинка в нос одному из них, отчего тот завыл, бросив оружие и схватившись руками за изуродованное лицо. Второй отпрянул, освобождая место под замах, но Теон не дал ему уйти: схватил за плащ, притянул к себе и "яблоком" рукояти залепил в лоб. Мне показалось, что я услышал хруст черепа. Бандит поваленным деревом рухнул на мостовую. Сухопарый, мгновенно оценив ситуацию, попятился назад, пропуская вперед третьего "плаща", а затем и вовсе бросился наутек.
- Ты пожалеешь, - сказал последний из мечников. Зло посмотрел на меня, на стонущего товарища. - Ты пожалеешь, Теон Лаветт.
- Многие так говорят, - прищурился Теон.
- Но в этот раз ты действительно пожалеешь, - черный плащ попятился, бросая товарищей. - Я запомнил тебя, Теон Лаветт!
Растеряв последние остатки достоинства, он последовал за растворившемся в переулке сухопарым.
- Много вас таких меня запоминают, - процедил Теон. Резко вложил меч в ножны и со всей силы приложил стонущего на коленях бандита ногой в голову. От силы удара тот отлетел на метр минимум и затих. - Всем бы позапоминать меня! Души дерьмовые, а все туда, запоминать. Себя бы позапоминали!
- Спасибо!
У меня не было слов, чтобы выразить всю свою благодарность. Этот ворчливый боец только что спас мою жизнь. Вообще, в этом мире я впервые за два года столкнулся с тем, что меня хотят убить. Уличная жизнь не самая спокойная, приключения случаются, особенно когда перебиваешься от заработка к заработку и для большинства мирных жителей считаешься землянином-грязнокровкой. Но чтобы убивать...
- Не за что, а теперь давай-ка поторопимся. Что-то мне подсказывает, когда проблема разрешена - должна объявиться стража и наказать, кого попало.
Предложение показалось мне разумным.
Глава вторая
Гитару было жалко. Ручная, все-таки, работа и надо сказать стоило больших трудов заказать этот инструмент у местных мастеров. Око церкви нещадно следит за любыми проявлениями иномирья, и со святошами лучше не ссориться. Крутые ребята, несмотря на то, что божества их (а вернее их божеств, так как в Диарре почитали четверых небожителей) я ни разу не видел и о деяниях их слышал лишь из сказок да преданий. Как, впрочем, и у нас, на Земле. Нет, я ни в коем случае не отрицаю существование как того, так и местного Бога, но здоровый скепсис и агностицизм мне не чужд.
Гитару мне сделал мастер Варран, обитающий в торговых кварталах. Выдал ее за собственное изобретение и даже убедил проверяющих монахов в том, что иномирьем тут и не пахло. Мол, модифицированная лютня, для более глубокого звучания. Конечно, повезло. Я наслышан об историях, когда кто-то из наших, из землян, пытался обучить здешних ремесленников чему-то особенному. Есть люди, которые на пальцах способны разъяснить, как создать пушку, например. Таких здесь вешают на центральной площади в компании с теми, кому втюхали свои изобретения.
Грязнокровок в мире Диарр не то чтобы не любили, но относились с подозрением. Держали на особом счету. Не везде, конечно. Есть тут местечко, называемое Забытый Полуостров. Говорят, что там порядки другие, но и попасть туда через заслоны Клана Охотников и Рыцарей-Стражей просто нереально.
Я плохо себе представляю, как эти две организации стерегут границы, но проверять на собственной шкуре - простите, не готов. В принципе мне и в Радужном довольно уютно. Неплохой городок, да и само королевство Лайонгарр (хоть и крошечное) относится к землянам с пониманием.
Если, конечно, забыть этих черных плащей, очень похожих на тех самых Охотников. Здесь, в Радужном, мне еще не доводилось видеть представителей самого зловещего для землян диаррского ордена. Кстати, именно он способствовал тому, что случилось в Захадере, прежде тихом и приятном месте, которое за год превратилось в ревностного поборника с грязнокровыми. Может быть, даже и заслужено. С Земли сюда попадают не только ангелы, вроде меня... Наш мир порождает и демонов. Вот взять, например, Бориса Шесть Гвоздей. Наш, землянин. Прославился рядом жутких убийств в том самом Захадере. Упомянутые гвозди он вбивал в головы еще живым жертвам. Эдакий Чикатилло в средневековье. Не знаю, как его поймали, но он оказался одной из последних капель, прежде чем в Захадере зажглись костры церкви.
Эти черные плащи совсем недобрый знак. Неужели и сюда добралась охотничья зараза?
Мы с Теоном (так получилось, что после моих теплых благодарностей и на пороге расставания - нам обоим оказалось по пути в центр Радужного) шагали по мостовой, старательно изображая обычных горожан, никак не связанных с потасовкой в переулке. Я размышлял о нападении, а Лаветт хмурился. Сейчас я смог его разглядеть. Короткостриженный, почти лысый (надо сказать, что это ему шло, чем-то он был похож на Гошу Куценко). Ростом стандартный, метр восемьдесят с небольшим. Чуть выше меня. Лицо чуть заостренное, хищное. Недобрые глаза под белесыми бровями. Тонкие, зло поджатые губы. Вообще, Теон Лаветт на вид был не самым приятным человеком. Но он спас мою шкуру, и потому я старался найти в нем какие-нибудь положительные черты.
Беседа у нас не заладилась. Теон никакого интереса ко мне не проявлял, а я чувствовал, что любой мой вопрос будет натянут, неискренен. Так мы и шли, два незнакомца, отчего-то старающиеся держаться рядом. Между нами висела тишина, а Лаветт то и дело косился по сторонам, раздраженно фыркал, но молчал.
Интересно, кто он? Судя по кожаной броне, видавшей лучшие времена, боец. Хотя это можно было понять и по тому, как он лихо разобрался с плащами. Копай глубже, Шерлок. Сапоги тоже старые, разношенные и явно не страдающие от регулярной чистки. Залатанные штаны, на поясе несколько кошелей. Неблагоразумно, но я хотел бы поглядеть на грабителей, рискнувших связаться с Теоном.
Никакой дорожной сумки у Лаветта не было, но чувствовалось, что в городе он появился недавно. Я замечал, как он оглядывает невысокие дома, плотно прижавшиеся друг к другу и нависающие над улицей. Радужный оправдывал свое название. Градостроители не жалели денег на краску. Каменные кварталы, выкрашенные в синие, красные, зеленые... да во все цвета радуги по первости резали мне глаза, но теперь я как-то попривык. Определился, что белые дома - дома богатых. Черные - наоборот (такие встречались в основном внутри кварталов, чем-то похожих на питерские колодцы). Во дворы бедноты можно было пробраться по узким переулочкам, типа того, на котором стоял трактир "У Валиниса". Голубые цвета предпочитали мастеровые, военные и прочие вооруженные типы держались красных зданий. Лайонгарр добился некого успеха в цветовой дифференциации общества. И, как говорили в одном знаковом фильме у меня на родине - только такое общество имеет смысл. Три раза ку.
- Ты откуда? - не выдержал, наконец, я.
- Издалека, - уклонился Теон.
Попытка сорвалась. Ну и Бог с тобой, Теон.
Центральная площадь, место сборищ, ярмарок и казней, для меня некая малая родина. В одном из кварталов, примыкающим к ней, обитает Сева Царь. Человек, знающий то, чего простому землянину знать в принципе, незачем. Пока не приходит нужда. Он центральная личность в нашем "попавшем" в Диарр обществе. Связующее звено. Сева Царев, пенсионер из Вологды, был благодушен, харизматичен и ни с кем никогда не конфликтовал. Есть такие люди, которые способны все уладить миром. Так что при любых трудностях можно было обращаться к нему. Несколько раз я у него бывал, и каждый раз он самозабвенно слушал мои истории, подливая в чашку местного травяного напитка. Хороший человек, одним словом.
Теперь же я направлялся к нему с двумя вопросами. Первый, родившийся до нападения, нет ли возможности подзаработать бедному землянину и второй, собственно, не слышал ли он чего-нибудь о черных плащах. Если кто и знает что из "новостей" то только Сева.
Мне хотелось поинтересоваться у него насчет караванов на юг. Решение покинуть Радужный окрепло и превратилось в мечту. Но дороги ведущие через Лайонгарр на материк совсем не безопасные, и в одиночку по ним путешествовать - себе дороже. Особенно, если ты не Теон Лаветт, а какой-то Олег Баюн, с тремя комментариями на Самиздате и средним баллом 6.3.
Так, хватит самоуничижения, оборвал себя я.
С Теоном мы расстались на площади. Я еще раз поблагодарил его за помощь, а он лишь кивнул на прощанье и подался куда-то к ратуше. Ну да у каждого свои дела.
Сегодня был будний день, и потому на площади обошлось без толчеи и давки. Ровная мостовая, посредине огороженный помост с укрытой полотнищем виселицей (на полотне три красавца единорога, встав на дыбы, встречали копытами стаю волков). Патруль из трех стражников в сверкающих на солнце панцирях скучал у помоста, под волосатыми лапами нарисованных волков, и был занят ленивой беседой.
Теон, проходя мимо, что-то им сказал и, судя по тому, как возмущенно на него уставились стражи порядка - что-то неприятное. Старший, длинноволосый красавец без шлема, плюнул ответом, негодующе сделал шаг вперед, и Лаветт охотно его встретил. Я такое частенько видел раньше. У нас это называют "включить быка". Великое стояние перед дракой.
Оглядываясь на почти столкнувшихся лбами бойцов, я свернул с площади на улочку с рядком чахлых тополей, и оттуда вышел в двор-колодец, где обитал Сева Царь. Дверь в его ломбард (новое слово для местных) была закрыта, несмотря на то, что время давно уже перевалило за полдень. Странно... Сева к своему делу относился серьезно. Но я давно у него не был, может что изменилось.
Главное, чтобы не приболел. Немолодой уже мужик.
Когда я оказался у двери, то уловил странный, вязкий запах, будто рядом что-то испортилось. Не придав этому значения и сделав скидку на глухой двор - я потянул за кованое кольцо и дверь тихо, без единого скрипа, отворилась. Меня встретил тусклый мир хламовника. Полки за пустой стойкой ломились от барахла. Корзины, кованые украшения, тряпье, запылившиеся картины, старый щит, элементы доспехов, подсвечники, диковинные фигурки - Сева принимал все. Странный бизнес вел мой земляк. Но процветал, как ни странно.
Так, а где же хозяин? Свет в лавку проникал с улицы. Фонарь, висящий над стойкой, не горел. Непорядок. Ушел куда-то, а дверь не запер? И еще этот запах. Очень недобрый запах.
Севу я нашел за его стойкой. В темноте я его не сразу и разглядел, потом открыл ставни, пуская в комнату уличный свет, и вернулся к зловещей находке. Наклонился над телом, перевернул его и обомлел. Севу Царя явно пытали перед тем как убить. На лбу запеклась кровавая надпись "Чужак". Черт... Стоя над телом человека, хоть как-то связывавшего меня с Землей, я бессильно сжимал кулаки и старался удержать рвущуюся наружу панику. Чужак... И те черные плащи ловили "грязнокровку". Даже не ловили, а поджидали, точно зная, где искать. Если бы не Теон - я бы также лежал где-нибудь в темном углу того переулка. И наверняка с такой же надписью на лбу.
А ведь Сева знал всех землян, кого занесло в Радужный. Видимо, теперь этот список известен и хозяевам черных плащей. Как же плохо... Я вспомнил о Виталике из таверны. Нужно обязательно к нему заскочить. Как можно быстрее. Но сначала надо вернуться на площадь и позвать стражу.
Так, кто еще из наших в городе? Я знал Севу, Виталика и вечно улыбающегося Николая Старцева, каким-то чудом пробившегося в стражу, но не приветствующего воспоминаний о прошлом. В Радужном таких как я было человек десять, может больше. Никогда особенно не интересовался. Поначалу да, искал контакты, но потом столкнулся с тем, что не всем интересно говорить о прошлом, а кое-кто так и вовсе своих земляков ненавидел. Старцев, например, был из последних, но мы пару раз пересекались у Севы, и на представления мои он приходил. "Несмотря на", так сказать.
Или по долгу службы, не знаю. Мне это никогда не было интересно.
Осторожно притворив за собой дверь, я поторопился назад, на площадь, надеясь, что Теон еще не вырезал всю городскую стражу. Сейчас она была ой как необходима. Теплый свежий воздух прогнал дурноту, накатившую после приторного запаха смерти, запертой в ломбарде.
Я успел вовремя. В перебранку с Теоном вступили уже и остальные стражники. Окружив побагровевшего Лаветта, они явно готовились к бойне, но их планы нарушил мой крик:
- Убили! Убили!
Мне показалось, что только так я смогу остановить ненужную драку. И верно - стражники мигом забыли про Теона.
- А я говорил, пока вы тут дурака валяете - в городе спокойно ходить нельзя! Выбрали себе место потише, да? По переулкам патрулировать надо, а не в центре прятаться! - вставил тот. Старший отмахнулся от него, как от комара.
- Что такое?
- Ломбардщика убили! Я зашел, а он там... - это непросто выпалить такую фразу после бега. -Идемте, я покажу.
- Каррагат... - выругался стражник. На его лице ясно отобразилась вселенская тоска. - А я так хотел спокойной смены!
Лаветт посмотрел на меня как-то странно, с удивлением. Но его запал быстро угас, так как стражники мигом забыли про спор с вооруженным оборванцем.
- Веди, - сказал старший. - Клянусь Шаоном, ну почему именно в мою смену?
Я увидел, как он смотрит на мои окровавленные руки. Ох ты ж черт! Твою ж матундру! Мне очень захотелось спрятать ладони за спиной. Но уже было поздно. Стражники косились на меня с подозрением.
Теон презрительно фыркнул и зашагал в сторону ратуши. Отчаянный человек. Боюсь, вся жизнь его наполнена неприятностями. Видные психологи на Земле рекомендуют держаться от таких людей подальше, так как их негативная аура отравляет счастливую жизнь.
- Чего встал-то? - недружелюбно посмотрел на меня стражник. - Пошли уже!
Сейчас, только сейчас, до меня дошло, что я влип. От привычек старой жизни трудно избавиться, даже если она осталась далеко в прошлом. Идея позвать стражу показалась мне не самой лучшей. Погорячился я. Даже у нас связываться с полицией иногда - себе яму копать. А тут...
Когда мы оказались в ломбарде и старший прошел за стойку, я лишь укрепился в своих сомнениях. Ох зря... Ох зря...
Стражник наморщил высокий лоб, легонько коснулся тела ногой, словно надеясь на то, что безнадежно мертвый Сева поднимется на ноги и с широкой улыбкой объявит: "Шутка!".
- Каррагатова печенка... - буркнул он. И сказал то, чего я больше всего боялся:
- Взять его!
Стражники за моей спиной синхронно шагнули вперед и я оказался в их цепких лапах.
- Вы чего?
- А ты чего? Думаешь, самый хитрый? Убил ломбардщика и посчитал что мы не догадаемся? - старший неторопливо оглядел забитую хламом комнатушку Севы. Прошел к задней двери, сунулся в темный провал.
- Да не убивал я его! - похолодел я. Влип, старый дурак! Ой как же я влип!
- Это пусть дознаватели разбираются. Убивал, не убивал.
Стражник вернулся обратно, грустно посмотрел на Севу и тяжело вздохнул.
- А ведь такая хорошая смена была!
- Эй! Эй-эй-эй! Стоп! Так не пойдет! Подумай, зачем мне было к вам бежать?
- Я ж говорю - хитрый больно.
- Да вашу ж... - я осекся. Денек не задался. Совсем.
Когда за мною с лязгом захлопнулась решетчатая дверь в сырой подвал местной темницы, я уже слегка паниковал. С дознавателями мне связываться не доводилось, но опыт нашего родного средневековья почерпнутый из чудесных книг с железными девами и испанскими сапогами, подсказывал что все может быть совсем плохо. Омерзительно плохо.
Встречаться с добрыми мастерами заплечных дел и болтаться на дыбе не хотелось совершенно. С другой стороны, что я знаю о местном правосудии?
Глупый вопрос. Я и о земном знал немного, предпочитая ничего не нарушать, чтобы ни за что не отдуваться потом. Кстати, многие надо мною смеялись из-за этой черты характера. И тут я, Олег Лихов, мистер Законопослушность, оказываюсь в средневековой темнице. Как подозреваемый в убийстве чужака-Севы. Мало того, я и сам чужак!
- Это совсем нехорошо, Олег, - сказал я сам себе и обернулся. В тишине и темноте подвала раздавался только один звук - шаги удаляющегося стражника. Вместе со служителем "закона" уходил и последний источник света.
- Это очень нехорошо.
Отсветы от факела окончательно растворились во мгле. Некоторое время я стоял в абсолютной темноте, вслушиваясь в тишину. Пока стражник запирал решетку, я успел разглядеть, что потолки в камере совсем невысокие. Стены сырые, с потеками. Где-то в углу было нечто похожее на топчан. По крайней мере запах плесени и старого сена явно шел от него.
И тут мне очень хотелось в туалет. Как назло. Ведра для таких дел я не приметил. Но, может быть, плохо смотрел?
Выставив перед собой руки, чуть пригнувшись (эдакий зомби-оборотень) я принялся обыскивать камеру.
Что меня теперь ждет? За то время, что я провел в Радужном, мне доводилось слышать о разного рода преступлениях.
Нога наткнулась на что-то. Я присел, осторожно нащупал преграду. А вот и топчан. Сырой. Лучшее место для отдыха, чтоб его.
Были и убийства. Я помню два. Один раз пришлый прикончил по пьянке молодого подмастерья. Его вздернули на центральной площади, в окружении радостной толпы, праздничных леденцов и всеобщего оживления. Второго, ученика бочара, заколовшего своего учителя, выслали за город, на рудники. Как доказывали их вину - не знаю... Вышел судья Коган, зачитал приговор и на этом все закончилось. Что еще... Грабежи - на моей памяти случалось не многим чаще чем убийства. Всех прилюдно пороли и тоже высылали за город. Наверное, на те же рудники. Приговоры зачитывал Коган. Этот седовласый и немного тучный джентльмен был посажен в городе королем и олицетворял собой закон. Думаю, с ним мне и придется столкнуться.
Пальцы коснулись шероховатого камня. Стена. Понятно. Пойдем по ней влево, по углам. Мокрая, грязная. Не люблю я подземелья... Почему тут факел не оставили? Экономят, что ли?!
Воровство - тоже порка. Ну, как сказать порка. Таких нарушителей не ремешком по попке хаживали. Люди потом неделями на спине спать не могли, если вообще выкарабкивались. Хотя откуда мне это знать? Видел как-то иссеченную спину (да, я тоже ходил на "праздник" тут особо развлечений то и нет, тем более что пороли пойманного на воровстве сына градоначальника, впрочем, потом его оправдали) - я бы спать с ней не смог. Но я вообще очень изнеженный человек. Ранимый и чуткий.
Ударившись щиколоткой обо что-то, я зашипел от боли. Склонился и нашел вмурованный в стену железный штырь. Пошатал его для приличия - сидит мертво, надежно. На века. Зачем он тут вообще?!
Какие еще у них тут нарушения и наказания существуют? Мирный же край, тихий. В Радужном, если не ошибаюсь, тысяч пять жителей. Преступления совершаются редко, в основном заезжими, или по пьяной лавочке.
По коже пробежал холодок. Только бы без пыток обошлось. Я не знаю, смогу ли стоять на своем, пока к глазу приближается раскаленная игла...
За такими мыслями я обошел всю камеру, но ведра не нашел. Ладно, не сложилось. Хотя при мысли о пытках в туалет захотелось еще больше. Но это не та проблема, которая должна меня занимать в такое-то время. Сбросив с топчана сырое сено, я осторожно присел на него. Интересно, когда за мною придут?
Глава третья
- Давайте с самого начала, - устало проговорил Коган. Он, отгороженный от меня массивным столом, откинулся в кресле и смежил веки. Я видел, как бьется жилка у его виска. Глаза судьи запали, под ними набухли синюшные веки. Когану нездоровилось. На лбу то и дело проступала испарина, которую он отирал белоснежным платком. Одет судья был в парадное. На плечах красовался алый плащ служителя закона.
- Мы несли патрулирование у ратуши. Потом подошел вот он и сказал, что убит ломбардщик, - еще раз повторил знакомый мне старший стражник. Его, как я понял из разговора, звали Малкоем. - Ну и смотрю - действительно, убит.
- Я знал Всеволода, - заметил Коган. Протянул руку к графину и налил в стакан воды. Стеклянное горлышко зазвенело о край. - Это был неплохой человек, хоть и чужак. А ты знал его?
Я понял, что обращаются ко мне.
- Да, ваша честь.
Брови судьи дернулись вверх:
- Что?
- Да, ваша честь.
- Какое странное обращение. Не надо мне льстить.
Я мысленно хлопнул себя по губам. Насмотрелся сериалов... Тут другие порядки. Надо быть осторожнее, от решения этого человека зависит моя судьба. Вообще, в Диарре принято
- Простите, судья.
Он шумно выдохнул, едва кивнул.
- Что ты делал у него в тот день?
- Он иногда помогал мне с работой... Вот я и пришел.
- То есть ты бездельник?
- Нет, судья. Я сказитель. Выступал у Валиниса, это трактир на...
- Я знаю это место, - прервал меня Коган. - Почему же ты искал работу у Всеволода, если ты сказитель у Валиниса?
- В трактире для меня работы больше нет. Хозяин попросил собрать вещи.
Коган хмыкнул:
- И потому ты, ведомый жаждой наживы, отправился в ломбард и убил Всеволода?
Я опешил. Вот так вот?
- Что, простите? Нет! Да нет же!
- Ты видел у него в руках какое-нибудь оружие? - забыл про меня Коган. Стражник пожал плечами, покосился на дверь, явно снедаемый желанием уйти отсюда. - Следы крови на одежде?
- Руки у него были в крови.
- Я просто перевернул тело, когда увидел его! Просто перевернул! Я не убивал его!
- Ну еще бы...
- Да клянусь вам!
- Плохо, лучше бы тебе признаться, паренек, - судья тяжело вздохнул, сделал несколько шумных глотков из стакана и поставил его на стол. Рука седовласого служителя Фемиды заметно дрожала. - И что же мы будем делать? Кровь с рук так просто не смыть.
Малкой пожал плечами и переменил позу.
Коган потянулся за колокольчиком, стоящим тут же, на столе. На звонок на пороге тут же появился услужливого вида человечек.
- Чего изволите?
- Пригласите ко мне мастера Рарха. У меня есть для него работа.
Сердце болезненно екнуло. Мне показалось, будто из-под ног ушла земля и я лечу вниз, на скалы. Мастер Рарх - палач Радужного. Зловещая личность, никогда не снимающая алого капюшона. Когда он проходил по улочкам - в его сторону старались не смотреть.
- Простите, но как же так! - выдавил я. - Я же не виновен!
Дверь в просторную комнату, где мы сидели, отворилась, и на пороге появился молодой парень в шикарном камзоле. Открытое лицо, легкая улыбка на губах, темная челка спадающая на лоб. Появление незнакомца вогнало судье и стражнику кол вместо позвоночника. Оба напряглись, выпрямились и в ожидании воззрились на гостя.
- Этот ваш убийца? - не здороваясь, спросил он.
- Господин Сэдрик? - не ответил Коган. Лицо его потемнело еще больше.
- Продолжайте, я всего лишь посижу здесь, - ответил гость. Я узнал его. Тот самый сынок градоначальника, которого в свое время выпороли на городской площади и едва не сослали. Ошибка судебной машины.
- Я думаю, что мы закончили. Я послал за мастером Рархом.
- Но как же так! - возмутился я. - Зачем мне было его убивать? Да вы чего?! Спросите соседей, может кто что видел, слышал. Спросите у лекарей, у вас же есть лекари? Он холодный был! Его убили гораздо раньше! Я догадываюсь, кто убил! Вы с ума посходили?
С языка чуть не сорвалось "варвары". О, как мне стало страшно. Я себе живо представил флегматичного Рарха отрезающего мне пальцы по кусочку, пока я не сознаюсь, что убил и Севу и Кеннеди, и всех, кого он пожелает.
Когана моя тирада не тронула. Он тяжело подался вперед, поднимаясь.
- Малкой, передай мастеру Рарху, чтобы тот выяснил, почему и когда этот Олег убил ломбардщика. Мне нездоровится, я пойду пока.
- Это что, суд такой у вас? Вы рехнулись?! Я же не виновный! - мозг лихорадочно соображал. Все эти выкрики не имеют никакой основы. Можно всю жизнь кричать что ты невиновен. Надо думать о другом.
- У него на лбу было написано "Чужак"! Вырезано ножом!
- Откуда ты знаешь, что именно ножом? - прищурился Коган. Оперся кулаками о стол, нависая над ним бесформенной глыбой. - Надпись я видел.
"Твою ж матундру!"
- Предположил! Кровь запеклась, резали, пока он еще был жив. Кто-то мог слышать крики! Ну почему не опросить тех, кто живет рядом? А когда я его нашел - он был холодный. Да там же запах появился. Тело пролежало минимум день!
- Почему же его никто не нашел раньше? - подал голос Сэдрик.
- Это же ломбард! Вы часто бываете в ломбарде? Сева говорил, что он днями без гостей сидит. Он же и живет там, и работает. Вернее работал... Да зачем мне убивать его и через пару дней находить его труп?! Что за ерунда?
Коган отодвинул кресло и побрел к выходу.
- Это что, справедливость?! - припечатал его я. - Это называется суд?!
- Я отцу тоже самое говорю, - ехидно отметил Сэдрик. - Да, господин Коган?
Судья застыл, зло посмотрел на парня.
- У вас какие-то предложения, господин Сэдрик?
- Может быть, не торопиться с выводами?
Приободренный защитой, я поспешил добавить:
- В тот день меня пытались убить, как грязнокровку! Я думаю, что это связано.
- А еще было солнечно. Это тоже связано? - фыркнул раздраженный судья. Жилка на его виске билась как обезумевшая.
- Господин Коган, - повысил голос Сэдрик. Стражник Малкой сидел с одеревеневшим видом и изображал статую. Глаза его тоскливо смотрели в побеленную стену.
- Что, господин Сэдрик?
- Я бы хотел, чтобы вы больше заботились о собственно правосудии. Я очень заинтересованное лицо, вы понимаете?
Судья побагровел, плотно сжал губы, но промолчал. До двери ему оставалось три-четыре шага.
- Шрамы у меня на спине не пройдут никогда, - мягко добавил Сэдрик. - И всегда будут напоминать мне о вас.
- Что вы предлагаете? - процедил Коган.
- Мне интересно попробовать новый подход. Более справедливый и неторопливый. Прежде всего, я хотел бы опросить соседей.
- У меня нет на это людей. Может быть, вы займетесь сами?