Бокмарёв Александр. London и русская литература

Aleksandr V. Bokmarev
London и русская литература

Русская и английская литература всегда шли рука об руку. Новая книга И. Липатовой - лишь подтверждает этот отрадный для образованного человечества факт.

Анализируя ситуацию в английской литературе, Моэм писал: " Несколько писателей создали себе имя тем, что пересаживали русскую тоску, русский мистицизм, русскую никчемность, русское отчаяние, русскую беспомощность, русское безволие на почву Суррея или Мичигана...".

И далее о Чехове: "Он видел жизнь в одном цвете. Персонажи его не отличаются резко выраженной индивидуальностью. Как люди они его, по-видимому, не очень интересовали. Может быть, именно поэтому он способен создать впечатление, будто между ними нет четких границ, и все они сливаются друг с другом в некое мутное пятно".

Как кажется, в данном случае Моэм поверхностно подошел к проблеме. В расплывчатости и бессвязности он видел недостаток и, одновременно, природную черту русской литературы. Липатовой удалось опровергнуть оба этих тезиса. Начнем с того, что русская литература до появления Чехова и Липатовой отнюдь не была расплывчатой и бессвязной. Напротив. Традиционный русский ум пытлив, страстен, мифологичен и фалократичен. Для русского ума бесполый Лондон получает оправдание только тогда, когда вместо Биг Бена обнаруживает бесстыдный "Петропавловский шпиц".

До появления Липатовой русский ум всегда вожделел объект своего описания. И это губило его, как губит страсть в фильмах Шаброля и проповедях протопопа Аваакума. Трансорамция вожделения от "I need you" к "I want you", неизбежно приводит к финальному "I'll kill you". Именно так Гумберт Гумберт (русский по литературному происхождению) начал свой путь к окончательному падению.

Для иллюстрации вожделения-разрушения Гумберта Гумберта возьмём простой алгоритм:

а) подростковый интерес к девочке
б) тоска оттого, что девочка его надула и умерла
в) перенос тоски на всех девочек подростков вообще
г) совращение малолетней Лолиты
д) желание разрезать маленькую матку Лолиты (см. текст).
е) И как итог убийство человека, которому удалось реализовать его комплексы не столь радикально, и, значит, более качественно.

Вот где кризис русского миросозерцания!!!!

Часто объект изучения (например, гений) воспринимается русским умом не только как объект вожделения. Пытливость вызывает к жизни проклятые вопросы. Например "Любил ли Лев Толстой детей?". Если равнодушный ум англосакса этим вопросом и ограничится, то русский ум пойдет дальше и спросит: "А любили ли дети Льва Толстого?". Ведь для истинного таланта гораздо важнее, любят ли его?

Вопрос, любили ли дети Льва Толстого, может нам многое дать для понимания трагедии одиночества гения русской литературы.

А трагедия Ленина?

А кого больше любили дети, и как выражалась их любовь? Здесь мы поднимаемся на уровень метафизики. Чем любовь детей к великому писателю отличается от любви детей к великому революционеру. Любили ли Толстого как дедушку (здесь отношение к Ленину может стать обращенной во времени проекцией) или как гения великой русской литературы? Или какого-нибудь липкого пряника было достаточно, чтобы навсегда поразить детское сердце.

Пряник и культура - тема знаковая для России вообще и для Тульского региона в частности.

А, задавшись вопросом о детях, мы неизбежно столкнемся с крестьянством, которое тоже, кажется, любило обоих деятелей сразу.

Чеховский подход, выбранный И. Липатовой в своей новой книге, может оказаться спасительным для русской литературы. Описание дымящейся сигареты в последних строках романа напоминает лучшие образцы бессодержательной прустовской прозы. Дымящаяся сигарета вызывает катарсис самим фактом дымления, а не тем, что она потушена о лицо любимого человека.

В завершение хочется пожелать автору дальнейшего совершенствования на пути конвергенции лучших английских и русских литературных традиций

Бокмарев Александр

Комментарии: 3, последний от 05/06/2004. © Copyright Бокмарёв Александр (bokmarev@mail.ru) Размещен: 07/03/2004, изменен: 17/02/2009. 5k. Статистика. Статья: Критика		Ваша оценка:
Аннотация: Это мой первый и последний опыт в литературной критике четырёхлетней давности. Вдохновило на него сочинение моей коллеги, с которой мы неделю зажигали в Лондоне, а потом она написала, что-то длинное, скучное и невнятное (ну, самиздатчики пониают, о чём я))))))Пришлось срочно реагировать))

Бокмарёв Александр : другие произведения.

London и русская литература