Жил-был кот. А жил он на внешней стене дома... И вообще - дом этот был очень странный. Для нас - странный. Как будто бы однажды ночью, когда всем жителям его снились сны, он тоже прикорнул ненадолго - а домам, наверное, делать этого не нужно ни в коем случае. Сон их затягивает. И вот, когда он проснулся, и когда все проснулись, вдруг обнаружилось, что сон больше не может уйти из стен дома. Дом стал немного похож на сон. Все то, что должно бы было находится у него внутри, скрытно за стенами - всякие столы, полки, вешалки, люстры - были застигнуты пробуждением снаружи, на внешней стороне дома... А дом, кстати говоря, был очень большой, почти в пять этажей. Почему почти? Да просто так. Вот смотришь на него - и кажется , что он действительно "почти в пять этажей", хоть считай их, хоть нет. Не все всегда можно посчитать. Наверное, дом этот с самого своего рождения был в чем-то не таким, как все.
Так вот. Теперь, уже долгие-долгие годы, проходя по улочке под сенью лиственных деревьев мимо, можно увидеть, как взбираются, карабкаются до самой крыши книжные полки, усеянные книгами; уютно стоят столы, вытянув под собою наружу кусочек пола; люстры вот только торчат, а не висят. Тут уж, наверное, ничего не поделаешь... Интересное, что же такое домику этому снилось когда-то? Должно быть, сон был тревожным. Теперь жильцов здесь нет - они оставили дом один на один с собою: когда в ком-то задерживается сон, его иногда лучше не дергать по пустякам, пусть он разберется со всем, с чем нужно, потому что просто так сон никогда не выбирается под наше солнце, этому всегда есть очень уважительная причина... А живут здесь, в основном, коты. А точнее, сейчас здесь жил только один - самый-самый главный кот. Наверное, главный. Или наоборот - просто кот, такой же странный, как и этот дом. И кот действительно был не совсем обычный. Обычно на котика смотришь - и видно, что вот он просто совершенно точно смотрит на все вокруг только каждую... например, пятую секунду, потому что есть у него и так много всего, куда сунуть глаза. И ступает он по земле тоже только несколько раз в минуту, хоть и может сначала показаться, что живет он безвылазно именно здесь. В общем, по каждому коту всегда видно, что у него своя собственная дорога, и в наш мир она заходит периодически, а точнее даже редко.
Этот же кот, как можно было совершенно точно почувствовать, жил полностью здесь, у нас, под нашим небом и под нашим же дождем. И потому он казался немного плотнее, чем все остальные коты. Плотнее, как одно привидение может быть плотнее другого - не таким прозрачным. А еще он иногда спотыкался. Как будто бы немного от удивления. Или от того, что еще не привык ступать лапами два раза подряд в одном и том же мире. И он смотрел на все очень удивленными глазами. И даже более того - он именно смотрел, а не поглядывал искоса. Это очень трудно объяснить человеку, который всю жизнь видел только обыкновенных кошек. У обычных такого взгляда просто не бывает.
Может быть, потому он и жил здесь сейчас совсем один - все коты прекрасно чувствовали, что, как и дом, его тоже нужно оставить наедине с самим собою, насколько это в их силах. Пусть разбирается с тем, что у него натворилось. А может быть, у котов просто есть правило - не гулять вместе с домом во сне. А этот его почему-то нарушил - и когда дом проснулся не полностью, с котом случилось абсолютно то же самое... Оказывается, если кот немного сонный, то он весь и целиком находится в нашем мире - "бодрствует" так, как никому из нас просто не суждено. Бодрствует настолько, что каждый цветок, каждая деревяшка вокруг него кажутся полупрозрачными, а точнее - иногда просто остаются незамеченными, если рядом стоит данный кот, и мы смотрим на него. Он совсем как маленькая черная дыра - в нем тонет все внимание, какое только есть у окружающих, и ничего не замечает никто - заметен только кот... Кота, оказывается, на самом деле, очень много. Может быть, кто-то это и понимает, а кто-нибудь еще всегда догадывался, но человек, не знакомый с кошачьими, может увидеть это только если повстречается ему вот такой вот сонный кот... Тогда давешняя сказка о говорящем коте, который бесслазно живет на огромном дубе и тысячелетиями рассказывает преходящим поколениям сказки, одну за другой, кажется правдой.
Темной ночью ли, или в ветреный, дождливый день, или в обещающее ясное небо утро - всегда Кот либо сидит где-нибудь на полочке рядом со стопкой книг, или рядом с цветочной вазочкой, из которой торчат карандаши и ручки, либо расхаживает туда-сюда, карабкается вверх и вниз по стене дома, перебирается с полки на полку, отдувается от пыли, громко чихает и ежеминутно отряхивает лапой усы от пылевых катушек и всякой прочей квартирной трухи. Получается это все у него немножко неуклюже, будто бы спотыкается он при каждом движении, даже просто поднимая лапу к мордочке. На землю же он спускается достаточно редко. А если спускается, то, например, отдыхает на небольшой травяной полянке во дворике дома, где в тени пары деревьев притаилась лавочка, и, развалясь, закинув одну заднюю лапу за другую заднюю лапу, мурлыкает и наслаждается ароматом цветов. А в одном из соседних домов (все-таки это город, и домов тут достаточно много) живет очень старый художник. И он немного похож на кота тем, что тоже делает все вещи вокруг невидимыми - у него невероятная, совершенно сказочная борода. Она не очень большая, всего лишь до пояса, но... вот смотришь на нее, и кажется, что именно эту бороду тщетно пытаются изобразить все, кто рисует просоленных, измочаленных штормами пиратов, или древних волшебников, которые настолько стары, что бороды у них похожи на облака, а глаза - на безоблачное небо... Так вот. Этот художник, подкравшись к полянке и укрывшись за лавочкой, в такие минуты тихо и настойчиво рисует кота. Иногда кот прямо тут и засыпает, положив мордочку на лапы и закусив цветок, и тогда художник тихо млеет от счастья, и забывает совсем обо всем. И рисует, рисует, рисует... А потом, немного устав, опускается на самый тенистый угол лавочки, и немного неумело пытается притвориться кустом - долго скрываться за чем-либо ему просто не позволяет здоровье, да и очень хочется, чтобы однажды кот, пробудившись, все-таки заметил его, и, наверняка не желая удостоить чужака словом, хотя бы пожал руку. Кот его, конечно же, замечает. Но почему-то руки не пожимает, а вновь взбирается на свою стену и скрывается среди полок, шкафов и слепых дверных проемов.
Иногда кот тихо прокрадывается на чердак. Там темно, и только из небольшого окошка, пробитого в прадавние времена в стене чьей-то треугольной (совершенно явно - пиратской) шляпой - из этого окошка проникает под самую крышу Дома воздух, сдобренный светом и росой. И если кот укладывается отдыхать здесь, то цветочки с полянки, будто бы услыхав его зов (или, быть может, зов тихого, неторопливого времени на чердаке), чередой поднимаются по воздуху вверх, ловко проныривают сквозь треугольный след от сонного облачка, которое когда-то, совсем похожее на шляпу, прободало здесь стену, и рассаживаются вокруг кота, как будто бы выросли они все здесь как минимум вчера.
И тогда кот тихо мурлычет, будто бы он счастлив. Или безмерно удивлен. Или просто жалуясь кому-то, что вот, совсем не помещается он в этом странном мире, где цветы почти никогда не залетают на чердак, а старые художники неуверенны в себе, и вынуждены присаживаться на лавки, чтобы отдохнуть и перевести дух. Чердачные пылинки о чем-то думают и серебрятся, как пенные брызги на море.