одна была умна. то, что в её голове последовательно совершаются сложные и чёткие операции не ставилось под сомнение. в её граммотно подведённых глазах читалась явно скрываемая мысль, а сквозь плотно сложеные в улыбку тонкие губы прорывался колючий сарказм. жесты её полупрозрачных рук в сочетании с мелодично звучащими словами ставили в неловкое положение не только тех, кто её ненавидел, но и тех, кто её любил. она щурилась и курила очередную сигарету. она знала, конечно же, что это вредит здоровью, но считала это незначительным в свете происходящих каждый день аномальных событий. она читала газеты. она нравилась ему.
другая...была легка. легка, как ненаполненный ничем пластиковый сосуд. её ресницы скрывались под равномерным слоем туши, а мимические морщинки уютно кутались в пудру приятного оттенка. локоны - волосок к волоску - ниспадали на её точёные плечики и было ясно, что на них (плечиках), действительно хрупких и вопиюще девичьих, не может поместиться и сотая часть проблем "этого сурового мира". её хотелось обнять. и даже - хотя бы попытаться - защитить. вид её хрупкой фигурки в обтягивающем платьице заставлял сердце наполниться приятным трепетом, а вторичные половые признаки - не менее приятным теплом. она была необременительна для него. легко нести пустое.
одна была достаточно глупа для того, чтобы не заметить. другая - достаточно умна, чтобы заметить, но не спросить.
они обе нравились ему.
и - вот теперь тот самый обещанный мною позитив! - он долго выбирал. растерянно переводил глаза с одной на другую. он долго ломал руки, глядя в потолок, бабочки на котором придумала одна, а вкрутить в люстру энергосберегающую лампочку - другая. он долго думал. и выбрал.
скромно томную буфетчицу Надежду. потому что она умела готовить.