- Пит? - Денис помолчал, вглядываясь в черные тени среди посеребренных луной листьев. И попробовал еще раз:
- Петька! Да отзовись же! - негромко, чтобы не услышала охрана.
Прошелестела листва. Денис вцепился в решетку, пытаясь рассмотреть, кто ходит в зарослях.
Зверь не вышел. Денис закусил губу и уперся лбом в холодное железо. Еще не хватало заплакать! Но слеза все равно скатилась по щеке, и Дэн судорожно шмыгнул. "А, плевать! Пусть слышат, ну их!" - зло подумал он, опускаясь на корточки и приваливаясь к рифленым прутьям взмокшей спиной. Вытянул ноги и уставился в бесконечность аллеи.
Темные купы деревьев толпились вдоль асфальта, сутулясь, свешивали до земли тяжелые ветви. И вольеры, вольеры по обеим сторонам аллеи. Сколько же их обошел он за последние четыре часа?
В неярком лунном свете он видел горилл, волков, тапиров, барсов. Некоторые вольеры казались пустыми - звери прятались или, может быть, спали.
И около каждого он осторожно звал Петьку, наблюдая за реакцией животных.
Один раз ему показалось, что громадный широкогрудый волк откликнулся. Во всяком случае, он наклонил башку, прислушался и потрусил к Денису. Но замедлил бег, отвлекшись, метнулся в заросли - и больше не появился.
Дэн провел у волчьего вольера полчаса, уговаривая зверя выйти. Но впустую. Да и не верилось ему, что Петька выберет волка.
Он вообще не представлял, кого именно мог выбрать Петька. Он даже не был уверен, что ищет друга там, где надо. Никаких гарантий, что Пит воспользовался услугами Фермы Оборотней, у Дениса не было.
Пару лет назад они поспорили о праве существования подобных заведений. Спорить оба любили и получали море удовольствия от блеска отточенных аргументов, изящества логических построений, неожиданных сравнений и цитат. Втягивали в спор всех окружающих и, хохоча, сбегали из раскаленной атмосферы дискуссии гонять на горных байках или скейтбордах.
Воспоминание об одном таком споре и заставило Дениса помчаться на ознакомительную экскурсию по Ферме.
- Перерождение занимает от 2-х месяцев до полугода, - вещал лектор в белоснежном халате,
- выбранное животное должно обладать соответствующей так называемой логической массой - сами понимаете, сделать из человека колибри или синего кита невозможно. Пока. Но, даже исключив крайности, мы с удовольствием предлагаем вам две сотни вариантов существ близкой к человеку логической массы.
Чтобы выбор был наиболее адекватен, все желающие могут испытать виртуальное
перерождение в любое животное. Пробуйте, сравнивайте, выбирайте! Ищите свое! Вы удивитесь, как много желающих стать львами выбирают после вирта антилопу или тюленя.
Вопросы? Не стесняйтесь, задавайте! Помните, главное достоинство перерождения - необратимость. Если вы сомневаетесь, мы выясним это на предварительном этапе при помощи специальных тестов. Не прошедшие тестирование получат отказ. Избавляйтесь от сомнений заранее, чтобы не жалеть о потраченном времени и средствах. Зато, подписав соглашение, вы станете зверем окончательно и бесповоротно!
- Как же так? - возмущался Дэн, сидя на парапете и наблюдая, как Петька отрабатывает очередной трюк на велике, - это же просто самоубийство!
- Но ты же не умираешь! - возражал Петька, - еще одна жизнь, другое восприятие мира! По-
моему, здорово!
- Да ладно, побудь в вирте, кем хочешь - тараканом, слоном - и вернись обратно!
- Не-ет! Это пройденный этап. Человек в шкуре слона все равно не слон, - Петька заложил
крутой вираж, спрыгнул с велика и уселся рядом, - скучно, все это уже пробовали. А здесь - сердце захватывает - не умер, но ушел. Навсегда! От рефлексии, комплексов, мрачных мыслей, отчаяния.... От раздумий о будущем, воспоминаний о прошлом. Ты заметил, - чем больше мы узнаем о мире, тем страшнее нам кажется будущее? И даже, если никогда на Ферму не пойдешь, всегда знаешь, что можешь это сделать. Тонизирует!
Дэн поежился:
- Ну, не знаю. Это ты у нас записной экстремал, все бы тебе попробовать. А о душе не думал?
- О душе? Это ты у нас специалист по духовному. А я ни во что такое не верю. Если решусь, то какая разница, в чьем теле существовать до полного распада? А там, говорят, даже неизлечимых больных перерождают в здоровых зверей.
- Ты ж не больной!
- А я и не собираюсь туда, - Петька вытянул загорелые ноги и пихнул друга локтем, - прыгай в седло, а я посмотрю, чему научился.
- Не хочу. Я лучше отсюда буду смотреть, как ты над великом издеваешься, - и он ответно
пихнул Петьку.
Пару минут друзья сосредоточенно пихались локтями. Потом потеряли равновесие и,
хохоча, свалились на мягкую травку за парапетом.
Теперь, бродя с кучкой экскурсантов по демолабораториям Фермы (действующих, где происходили перерождения, им не показывали из соображений конфиденциальности), Дэн ругал себя за то, что не увязал тот спор с другим, более поздним разговором.
Они тогда возвращались из бассейна, уставшие, с приятно тяжелыми после целого дня в воде телами. Вели монотонную беседу о литературе, заунывно читая друг другу выспренние средневековые баллады. Их ритмический рисунок прекрасно ложился на ленивое шлепанье босых ног по нагретым плитам.
Посреди очередной строфы Петька запнулся, замолчал. Поймал Дэна за футболку:
- Давай тут постоим. Пока не уедут.
Дэн увидел у подъезда красный спортивный автомобиль и зло фыркнул:
- Опять? Когда ты уже себя в руки возьмешь, елки-палки?
- Не сегодня, - отозвался Пит, отводя ветки, кустарника, чтобы лучше видеть, - отстань на пять минут, а? Дай пострадать.
Дэн брякнулся на траву под кустом и сунул в рот сухой стебелек. Он не хотел
поворачиваться, но, услышав легкие шаги, не выдержал, и уставился на темный провал входа, перечеркнутый ветвями.
Она показалась в дверях. Как всегда невыразимо прекрасная. Это было пошло, глупо, напыщенно. Но от этого некуда было деться. Дэн не мог оторвать от нее ненавидящего взгляда. Зеленые глаза, ровные зубы, копнища перепутанных волос. Она всегда смотрела прямо, не опуская глаз. Никогда не смеялась, только слегка размыкала губы в полуулыбке. Иногда она небрежно закалывала волосы на затылке, и отдельные пряди золотыми змеями вились по груди, повторяя очертания фигуры. Чертова ведьма, Медуза Горгона!
Он не ревновал. Ему просто было жаль друга. Петька каждый раз терялся в этой красоте, как в джунглях, и мучительно долго выбирался обратно.
Она подошла к автомобилю, помедлила и, как всегда, спиной почувствовала взгляды. Обернулась, безошибочно определив место, где прятались ребята. Губы дрогнули, влажно сверкнули зубы. Дэн услышал, как над ним Петька коротко вздохнул, почти всхлипнул.
"Зар-раза!" - снова озлился он, наблюдая, как девушка плавно стекла на переднее сиденье. Супермен за рулем по-хозяйски обнял ее за плечи, и машина унеслась.
Дэн резко отвернулся и выплюнул травинку. Он не хотел смотреть на Петьку. Ждал, когда друг придет в себя, наденет на лицо прежнее выражение и снова начнет резвиться.
Пит был влюблен так давно и пережил столько суперменов в цветных автомобилях, что Дэн знал наизусть все сценарии случайных встреч. Раньше он злился, активно пытался заставить друга познакомиться с этой.... Вел длинные беседы, чтобы спровоцировать Петьку излить душу. Но Пит только ерничал или грубил. Дэн махнул рукой и смирился.
Но сейчас Петька тяжело сел, подломив под себя босые ноги, и заговорил. Он высказал все без точек и запятых:
- Пойми не могу я к ней подойти посмотри сколько равнодушия она как будто сквозь стекло
смотрит будто мы стеклянные сколько ей лет может быть когда я только сюда переехал мне десять было ее уже тогда у подъезда какой-нибудь хлыщ ждал а время идет даже если она хорошо выглядит то скоро ведь постареет нам уже по двадцать да пустяки не в этом дело я смотрю и вижу она вообще не отсюда и не то что иностранка я ее даже в прошлом или будущем представить не могу не мо-гу! И это не поэзия какая-то дурацкая а твердая моя уверенность нет здесь ей места и она знает это смирилась и ждет как на вокзале устала уже или заберут ее или сама уйдет скоро а кто знает по-ихнему скоро может это наших сто лет!
Дэн с открытым ртом смотрел на Петьку. Тот помолчал тоскливо и, не поворачивая головы, предупредил друга:
- Хихикнешь или сказанешь чего, последний раз с тобой разговариваем.
Чтобы не рисковать, Денис хотел промычать что-нибудь утвердительное, но
воздержался и от этого.
Больше они эту тему не обсуждали.
И вот, два дня назад, лежа вечером в постели и глядя в потолок, Денис уныло раздумывал о том, что Петька исчез уже полгода как. И что, тщательно проверив и исключив возможность несчастного случая (личный чип его исправно подавал сигналы), успокоилась даже деятельная Петькина мамаша.
- Я скучаю по нему, но Петр человек взрослый и волен распоряжаться своей жизнью, - сказала она Дэну по телефону, - нам остается только ждать, когда он соскучится и захочет нас увидеть.
И, уже проваливаясь в сон, Дэн вдруг поставил рядом эти разговоры и вспомнил, что Петькину пассию он не видел, пожалуй, подольше, чем самого Петьку!
Дэн рывком сел и уставился в темноту. Допустим, она отправилась на Ферму. Вот уж где ей самое место! А Петька через пару месяцев двинул за ней? Вот сволочи! В смысле, хозяева Фермы! То вопят о полной конфиденциальности, а тут такое! Значит, Петька заранее с ней договорился? Нет, он бы не смог скрыть от Дениса, что, наконец, пообщался таки со своей принцессой.
Десять лет дружбы чего-нибудь стоят! Сидя в темноте, Дэн ясно представил себе, как Петька, напряженно размышляя, вдруг понял, куда могла отправиться Златовласка. Наверное, он точно так же сел в кровати, сбросив на пол одеяло, а потом, с трудом дождавшись рассвета, рванул на Ферму.
Воспоминания стали путаться в Денисовой голове, перед закрытыми глазами проплывали бесконечные вольеры и звери, звери...
Дэн очень устал за последние три дня. Группу экскурсантов не оставляли без надзора ни на секунду, а вечером погрузили в автобус, пересчитали по головам и, сверившись с пропусками, вывезли за территорию Фермы. Дэну пришлось сесть в такси и поплутать по улицам соседнего городка. А с наступлением темноты он пешком вернулся к живой изгороди внешнего периметра - далеко в стороне от центрального входа. С трудом протащил через колючие заросли спрятанный накануне велосипед, и полтора часа крутил педали, добираясь до внутреннего периметра, за которым начинались вольеры перерожденных.
Размеры Фермы его потрясли. Он и представить не мог, сколько людей стремится расстаться с человеческой сущностью! Расстаться с душой.
От этой мысли Дэна передернуло. Но особо раздумывать было некогда. Он рвался найти Петьку. Он был почти уверен, что тот здесь. Но четыре часа лихорадочных поисков ни к чему не привели. После трех бессонных ночей Дэн ощущал чугунную усталость и отчаяние. Его просто убивала неопределенность - а вдруг он уже пропустил Петьку? Вдруг тот лев из первой двадцатки просмотренных вольеров, который жрал кусок мяса (в свете луны кровь на морде казалась чернилами) и даже ухом не повел в сторону Дэна - и есть его закадычный друг?
Заплачешь тут! Но толком заплакать Денис не успел. Он спал, тяжело привалившись к рифленым прутьям, и не чувствовал, как садится на темные волосы утренняя роса, предвещая чудесный день.
Разбудил его переливчатый вопль, который закончился вполне человеческим вопросом:
- Хорошо выспались?
Денис дернулся, крепко приложился ухом к прутьям и попытался вскочить, оскальзываясь на росистой траве. Безумными глазами он уставился на невысокого человечка в сером костюме. Тот успокаивающим жестом вытянул руку:
- Ну-ну, не надо так резко. Вы же разобьете себе затылок! Позвольте представиться, Сергей
Иваныч, директор Фермы и основатель движения перерождения в целом.
Вопль раздался вновь. Денис вздрогнул, но обрадовался, что вопит не директор, как ему
спросонья показалось.
Сергей Иваныч, наблюдая выражение лица Дениса, развеселился:
- Это не я кричал. Это семья обезьян ревунов в соседнем вольере. Они так встречают солнце. Восхитительно, не правда ли?
Он говорил, не торопясь, но без пауз, не ожидая ответов на вопросы. Явно давая Дэну время, чтобы полностью проснуться.
- Я слежу за вами уже третьи сутки. Похоже, вы ищете кого-то очень близкого? Надеюсь, это не возлюбленная. Хотя, вы удивитесь, узнав, как быстро отступаются безутешные влюбленные. Обычно их хватает на скандал у центрального входа или попытку подкупа техперсонала. С целью раскопать мрачные факты, которых, поверьте, нет, чтобы выставить меня в прессе эдаким доктором Моро наоборот. И, не преодолев первого же препятствия, они смирно отправляются домой.
Мы живем в изнеженном мире, знаете ли. В нем слишком много комфорта. Слишко много ненастоящего риска - экстрима, который всегда можно запланировать заранее. Или отменить, когда захочется. А настоящие препятствия выбивают людей из колеи. За последние пять лет вы первый пришли пешком, протащили велосипед и целую ночь бродили среди вольеров! Такое упорство заслуживает уважения!
Во время неспешного монолога он помог Дэну встать, подождал, пока тот поправит перекрутившуюся футболку и даже, ласково придерживая за плечо, отряхнул ему спину от травинок и веточек.
- Ну, проснулись? Будем общаться? Или чашечку кофе сначала? Я, знаете, всегда выпиваю
утренний кофе среди своих питомцев.
Дэн молчал, лихорадочно прикидывая, что его ждет. Он был готов к тому, что охранники вышибут его с территории без всяких разговоров. Вчера вовремя экскурсии, насмотревшись на здешнюю охрану, он убедился, что есть особи, которым в горилл и перерождаться не надо. Еще его могли арестовать и передать городской полиции. К этому он тоже внутренне подготовился. Но кофе среди клеток бывших людей с этим благодушным монстром! Дэн растерялся.
- Ну что ж, - радостно заключил Сергей Иваныч, - я так и думал, что вы не против! Шутка ли, три ночи не спать и все - на ногах! - он сочувственно оглядел мятую футболку и шорты в пятнах зелени. Достал телефон и распорядился:
- Стиви, пожалуйста, два завтрака на 3-й радиус к вольеру 272. Да-да, около ревунов, будь
любезен!
Директор и вдохновитель замолчал, покачиваясь с пяток на носки и доброжелательно разглядывая Дениса.
Через минуту из-за поворота показался гориллоподобный Стиви, толкая сервированный столик. Глядя на розовый бутон в хрустальной вазочке среди тонких чашек, нарезанного сыра и ветчины со слезой, Дэн решил, что убьет директора. После завтрака.
- Вот спасибо, Стиви! Дальше мы сами, - Сергей Иваныч засуетился возле столика, вытаскивая с нижней полки складные стулья.
- Вас ведь зовут Денис? Конечно, увидев, сколь пристальное внимание вы уделяете Ферме,
мы затребовали сведения. Но не волнуйтесь, только общедоступные! Садитесь вот здесь, аромат акации прекрасно дополнит запах свежесваренного кофе. Если нам повезет, дружная семья напротив продолжит концерт. К моему огромному удовольствию.
Он развалился на скрипнувшем стуле и, прихлебывая кофе, принялся благодушно разглядывать Дениса. Наслаждался. Только что не мурлыкал.
- А вы, если будете перерождаться, то в кота, - предположил Дэн, подчеркнуто презрительно оглядев собеседника.
- Не-ет! - рассмеялся Сергей Иваныч, покачав круглой головой, - я в вирте много зверья перепробовал. Кот, - это блохи, знаете ли, и беспрерывные драки. А я -мирное существо! Да, я выбрал себе зверя, но позвольте мне оставить выбор в тайне. Это личное!
Солнце уронило луч в чашки и просветило фарфор насквозь. Сергей Иваныч помешал ложечкой, с наслаждением послушал нежный звон, и предложил:
- Давайте не будем дискутировать. Такое прекрасное утро! Вы умны, Денис, и нет такого вопроса, который вы бы задали мне из-за того, что сами не смогли на него ответить. А еще я клятвенно могу вас заверить в том, что ни одной страшной тайны Ферма не скрывает. Тот уровень секретности, с которым вы столкнулись, обусловлен исключительно заботой о клиентах. Даже самого свирепого хищника часто легче обидеть, чем скромного служащего. Поэтому Ферма взваливает на себя огромную ответственность за дальнейшую судьбу особей.
Мы учитываем индивидуальные пожелания клиента, изложенные в так называемом "Завещании". Жизнь в вольере либо в заказнике. Или полная свобода в соответствующей экосистеме. В этом же документе содержатся распоряжения насчет оставляемого имущества. И степень секретности тоже указывается. Некоторые клиенты желают сохранить полную тайну. Другие вправе сообщить родственникам о том, какое именно животное было выбрано. Вы ешьте, ешьте!
Есть только один строжайший запрет - можно сказать безутешной жене, что вы ушли в тигры, но нельзя указывать, какой именно тигр был когда-то вами. Чтобы не было соблазна заказать шубку именно из вас!
Директор откинулся на спинку стула и рассмеялся. Ревуны, раскачиваясь на ветвях, радостно вопили. Денис мрачно жевал ломтик сыра, уперев взгляд в кусты за плечом собеседника.
Он тоскливо подумал о целых горах стройных рассуждений, язвительных замечаний и пламенных высказываний, которые намеревался обрушить на бессовестные головы ученых сотрудников Фермы. После которых они, потрясенные, тут же порвут в клочки свои шевелюры и покинут зловещие лаборатории навсегда! Ему стало так стыдно за собственную наивность, что руки покрылись мурашками.
- Я не обязан уметь вам доказывать, что все это неправильно! - разозлился он, стукнув чашкой по столику. Вазочка с розой упала, испуганно зазвенев, вода смешалась с выплеснутым кофе, - но все равно это неправильно! Я чувствую!
- Ошибаетесь! - Сергей Иваныч отодвинулся, чтобы нитка бисерных капель не попала на брюки, - правильно все, что человек делает по доброй воле. А вот вы, революционер, предприняв активные меры, принудите людей отказаться от своих прав. Повторю, принудите! Вы умный мальчик, Денис, так зайдите с другой стороны: неужели вам неинтересно узнать, почему определенная часть человечества всегда стремится к самоуничтожению? И почему эта часть становится больше? Может быть, потому что мы перестали уничтожать друг друга? Или потому, что смогли победить почти все болезни?
В этом году вы заканчиваете изучение средневековой литературы, не так ли? Вот вам
причина не стать кабинетным ученым, а заняться живой проблемой. Перед вами поле непаханое - статистика, социология.... Я с удовольствием буду следить за вашей научной работой. Хотя, грустный для вас результат могу предсказать уже сейчас: через пару поколений увлечение перерождениями пройдет, но на смену ему придут другие формы отказа от человеческой сущности, от души. И нам, если мы доживем, поначалу они покажутся немыслимо извращенными и жуткими.
Сергей Иваныч покачал круглой головой, сокрушаясь о будущих поколениях, и аккуратно откусил от ломтика ветчины.
- Изучайте? Но это же ловушка! Последние шесть лет я только и делал, что учился. И убедился, что наука прекрасно обходится без морали! Иначе не возникали бы фермы и прочие гадости.
Как только появляется новая технология, тут же все начинают спорить, хорошо ли это. И спорят люди поумнее меня. А чем эти люди думали раньше? Получается, все изобретатели абсолютно аморальные личности! И все эти споры, они, ну, как часть ритуала. Сначала изобрели, потом поспорили, потом внедрили, так? И вы, предлагая мне глубже изучить проблему, просто избавляетесь от соперника. На ближайший десяток лет!
- Вы хотите сказать, что ваша позиция настолько непримирима? Что вы действительно собираетесь воевать с нами? Да еще так долго? Не смешите, вспомните, что я говорил о настойчивости влюбленных. Мы живем в прекрасном, открытом и полностью свободном мире. В нем каждому есть, чем заняться. Это огромное достижение человечества. А Фермы? Ну, что ж, если появление Ферм как одной из форм удовлетворения суицидальных потребностей человека - это следствие прекращения войн - пусть будут Фермы! Пусть будут массовые прыжки в горные пропасти, выход в космическое пространство без скафандров и ныряние в Марианскую впадину без снаряжения! Какие там еще новости появились в вашей экстремальной жизни? Вы действительно считаете, что это менее чудовищно, чем Фермы? А ведь и то, и это основано на полной добровольности. И по закону, как вы прекрасно знаете, акции, связанные с риском для жизни, запрещено рекламировать. Все честно!
Денис открыл рот, но ревун снова оглушительно завопил, и он сбился с мысли. Закрыв рот, с ненавистью оглянулся на жизнерадостного главу семейства. Тот орал, в упоении бегая по горизонтальной ветке, срывал и бросал вниз пучки листьев. Самки и детеныши, рассевшись на дереве, крутили головами, провожая красавца восхищенными взглядами.
Сергей Иваныч расхохотался:
- Нет, вы представляете, каким несносным человеком он, скорее всего, был! А тут - нашел себя, и полностью счастлив!
Денис уничтожил собеседника мрачным взглядом, собрался с мыслями и снова открыл рот. Но глянул за плечо директора, и снова все мысли вылетели из головы.
Качнув ветки гибискуса, на залитую солнцем поляну вышел самец пумы. Утренний свет мягко золотил короткий серебристо-коричневый мех. Зверь лениво повернул голову, солнце пробежалось по шкуре, обрисовав мышцы, и зажгло зеленые глаза. Великолепные, равнодушные глаза цвета морской воды на отмелях Азова, где Петька и Дэн каждый год охотились на быструю кефаль. Глаза смотрели как бы сквозь них, но кончик хвоста подергивался и хлестал по траве.
- Петька? - неуверенно позвал Денис. Горло перехватило, и слово получилось, как пыльная
конфета без обертки.
Зверь дернул ухом. Денис прокашлялся.
- Пит! - в полный голос крикнул он и вывернулся из-за стола, застряв ногой в упавшем стуле. Рванулся к вольеру. Растоптанный стул хрустнул и остался лежать, вытянув к небу раненые ножки.
- Осторожно, мой друг! Не надо! - взволновался Сергей Иваныч, увидев, что Денис, цепляясь
за корявый ствол, перемахнул через первую решетку и вцепился в прутья второй.
- Петя, ну это же ты! Я знаю, я почувствовал! Ну, сделай что-нибудь, чтобы я понял! Узнай меня!
- Денис, немедленно покиньте вольер, вы очень рискуете! - кричал директор, тыкая пальцем в кнопки телефона и роняя его на асфальт. Возмущенный голос директора заглушали панические вопли обезьян.
Из-за поворота аллеи вынесся ярко-красный агрегат - помесь миниатюрной пожарной машины и джипа-сафари, - на ходу выдвигая лестницы, ощетиниваясь брандспойтами и катапультами с ловчей сетью. Машинка затормозила вплотную к решетке, двое охранников полезли наверх.
Зверь, раздраженный внезапным шумом, вздернул губу и зарычал, обнажая клыки.
- Петька! - снова заорал Денис и вцепился в прутья решетки покрепче, спиной ожидая скорых действий охранников.
Зверь прянул ушами, прижал их и, в два прыжка, оказался около решетки. Секунду Дэн
смотрел в зеленые глаза, полные неизбывной ярости. В следующее мгновение спина его покрылась ледяным потом, руки ослабели, и он отпустил решетку. Как раз вовремя.
Оглушительно рявкнув, зверь махнул лапой с выпущенными когтями так близко, что по лицу Дэна пронесся сквозняк.
Ошеломленный, Дэн отступил назад, споткнулся и уселся на траву в полутора метрах от решетки. Он потерянно смотрел на беснующегося зверя. К решетке уже подбирались охранники с брандспойтами.
Звуки схлестнулись и упали, в окне случайной тишины прозвучал голос Сергея Иваныча:
- Не спешите, ребятки. Подождите. Сейчас... Сейчас само уладится. Спокойнее.
Люди послушно замерли, зверь снова рявкнул. И замолчал, поставив ухо.... В тишине
умирал звон металлической решетки. И все услышали новый звук - низкое ворчание, плывущее над яркой травой. Усиливаясь и стихая, оно, очевидно, многое сказало зверю. Он даже не глянул на побелевшего Дэна - повернулся и пошел. На поляну, в центре которой стоял еще один зверь - поменьше и поизящнее.
Увидев, что призыв услышан, самка припала на передние лапы. Хвост крутился, хлестал по бокам, но ни капли раздражения в этих движениях не было. Подойдя, самец толкнул подругу мордой в плечо, она, играя, лапой ударила его по боку. На короткое время быстрые тела, как два ртутных слитка, переплелись в нежной борьбе, сопровождаемой ласковым ворчанием. Потом оба, как это бывает у домашних котов, вдруг вспомнили о зрителях, встряхнулись, и, с подчеркнутым достоинством, бок о бок направились к зарослям.
Люди молчали, не отрывая глаз от уходящей пары. Жаркое утреннее солнце гладило
роскошный мех. И когда Денис подумал, что, вот сейчас все кончится, самка замедлила шаг - почти остановилась, - повернула голову и глянула Денису прямо в глаза. С восторгом отчаяния, уместившимся в один глухой удар сердца, Дэн увидел влажно сверкнувшие клыки под вздернутой верхней губой. И звери пропали в зарослях. Последний раз мелькнули длинные просверки серебра там, где чуть реже сплетались ветви, и грозное мурлыкание стихло вдали.
Дэн, не поворачиваясь, слышал, как за спиной быстро собрались и уехали спасатели на своей игрушечной машинке. Как деликатно покашлял Сергей Иваныч, - топчась, он что-то делал у столика - тенькнул фарфор, зашуршала салфетка.... А Денис все смотрел в зеленый сумрак, пытаясь еще раз уловить серебряный блик. "Вот и все" - подумал он, вспоминая взгляд пумы. "Это она. Конечно, она! Нет, это точно она!"
С пустотой внутри он встал и подошел к решетке, недоумевая, что же ему теперь делать. Потрогал рифленый прут. Попытался уцепиться за какую-нибудь мысль. Сергей Иваныч за спиной вздохнул. Не иначе, изобразил сочувствие. Дэн зло напрягся, ожидая слов.
- И вы до сих пор уверены, что это ваш друг?
Денис растерялся. Конечно, он был уверен. Только что. Но все закончилось так быстро! Ну, посмотрела на него эта зверюга, и что? Он глянул на директора, отвернулся и стал упрямо изучать заросли.
- Вы собираетесь дежурить здесь целый день? Уверяю вас, в ближайшее время они не
появятся. Зато через час пойдут экскурсии. - Сергей Иваныч подошел и встал рядом, пытаясь сбоку заглянуть Дэну в глаза.
Дэн отвернулся, чувствуя себя дошкольником. Сергей Иваныч понизил голос и предложил:
- Если вы настолько сильно переживаете, можете купить у меня эту пару. Недешево, конечно, но зато будете уверены, что они в надежных руках. Полная конфиденциальность. Хоть шубу шейте!
Задохнувшись от ярости, Дэн резко повернулся, сжимая кулаки. И наткнулся на откровенно
насмешливый взгляд директора. Поодаль ухмылялся Стиви.
- Шучу, мой друг! А если серьезно, то через месяц мы отправляем их в национальный парк.
Место смотрителя там сейчас вакантно. Пойдете? Правда, руководство предпочитает брать на работу семейную пару. Почему-то я уверен, что милая девушка, несколько недооцененная из-за беспокойства о друге, у вас есть. Я прав? Подумайте. Время есть. Я буду отстаивать на совете именно вашу кандидатуру.
- Н-но, - Денис заколебался.
- Ну, - подбодрил его собеседник, - давайте, скажите...
- Я так и не понял, они это или нет, - еще не закончив фразу, Дэн уже знал, что говорит ее зря. Он сбился, покраснел, открыл было рот, чтобы продолжить, но махнул рукой и смолк.
Сергей Иваныч с веселым сочувствием пронаблюдал за его телодвижениями и подытожил:
- Я рад, что до вас дошло, какую глупость вы сморозили. Но все-таки отвечу - какая вам разница? Любое существо здесь нуждается в нас. И каждое из этих животных, может быть, ваш бывший друг.
Он посмотрел на часы и покачал головой:
- Завтрак затянулся. Если вы не против, мы со Стиви вас покинем. А когда все обдумаете, приходите, - он лучезарно улыбнулся, - я не ошибаюсь в настоящих людях. Уверен, вы сделаете правильный выбор.
Дэн стоял у решетки и смотрел вслед уходящей паре. Стиви, похоже, разговорился. Он
неуклюже нагибался к маленькому круглому директору, что-то увлеченно рассказывал и временами осторожно брал того за рукав огромной лапищей. Сергей Иваныч внимательно слушал, всплескивал руками, а один раз остановился и залился смехом, качая головой и толкая массивного собеседника в грудь. Перед тем, как скрыться за поворотом, оба оглянулись и помахали Денису.