- Теперь ты будешь принадлежать только мне. Никто не сможет разорвать эту связь, никто не сможет украсть тебя у меня, никто не в силах подчинить твой разум и сломать твою волю. Никто не в состоянии теперь завладеть твоей душой. - тихий шепот рождался в глубине его сознания и заставлял позабыть все на свете.
Этот сон он видел уже много раз с того самого дня, когда очнулся в скалах поздним вечером, после того памятного разговора с повелителем Торуноэ. Нет с Хозяином. Нежность его касаний, ласки и поцелуи - все это Кириоми помнил. Помнил и боль первого Поцелуя. Но она меркла, как яркая звезда при первых лучах солнца, при последующих ласках.
Тору сидел на теплом, не успевшем еще остыть, скалистом выступе и прижимал к своей груди потерявшего сознание Кириоми. Тело слуги била мелкая дрожь, он то и дело стонал и кусал губы. Организм пытался бороться с неизвестной инфекцией, уже понимая, что бой проигран. Молодой и гордый правитель огромной процветающей страны сидел, глядя на своего слугу, и ласково гладил его волосы, пытаясь смягчить его боль. Это был первый его Страж. Он даже не догадывался насколько это сложно и болезненно. Теперь Торуноэ понимал, почему для этого нужен был особый человек. Глядя на мучения Кира, он мучился и сам. Склонившись над парнем, Тору легенько дотронулся губами до его щеки. Потом медленно стал передвигаться вверх к уху. Он с удивлением подумал, что ему это начинает нравиться. Проводя обряд, Тору просто думал о том, что этот парень как никто другой подходит ему, опираясь в основном на то, что Кир испытывал к нему особые чувства. Теперь же он считал иначе. Продолжая ласкать своего слугу, нет, теперь уже своего Стража, Торуноэ поймал себя на мысли, что Кир ему нравится.
Щеки Кириоми слегка покраснели. Веки дрожали, а дыхание стало ровнее. На минуту отстранившись, Тору с удовольствием отметил, что все приходит в норму и Страж готов родиться на свет. Первая стадия прошла успешно, организм принял Проклятие Заката и готов переродиться. Взгляд темных глаз устремился к горизонту. Туда, где догорал последний луч умирающего солнца. Тихий вздох заставил Торуноэ снова взглянуть на Стража. Кириоми лежал в его объятиях и смущенно смотрел снизу вверх. Он явно что-то хотел спросить, но не решался нарушить этот миг ненужными словами, стараясь продлить его как можно дольше. Ничего не говоря, Тору снова склонился, легенько коснувшись губ Стража своими. Его язык медленно, но властно раздвинул дрожащие от вожделения и неуверенности губы и проник в рот, сплетаясь с языком Кириоми. Одной рукой правитель продолжал прижимать к себе Стража, в то время как другая уже нежно ласкала его, то и дело зарываясь пальцами в мягких темных кудрях Кира. Тот начал дрожать от наслаждения, его руки сами тянулись к маленьким пуговкам фиолетовой рубашки Тору. Снова отстранившись, правитель Омитео взглянул на слугу. Кириоми замер, не зная, что ему делать. Темные, как ночь в полнолуние глаза Торуноэ пылали внутренним, багровым пламенем. Это были глаза демона, но глаза, полные любви и ласки. В них читалось все. И покровительство, и партнерство, и защита. Но в них также можно было прочесть и беспокойство. Ради этих глаз, Кириоми был готов на все. Встав на колени перед правителем, он медленно расстегнул одну за другой все пуговицы рубашки Торуноэ и обнажил его плечи. Склонившись, Кир стал покрывать поцелуями плечи и шею своего господина. Потом легенько провел языком вниз к соску. Руки его нежно ласкали спину Тору, то поднимаясь вверх и зарываясь пальцами в густых волосах повелителя, то снова спускаясь вниз. Языком Кириоми играл с соском партнера, покусывая его и посасывая, доводя тем самым последнего до исступления.
Слегка отстранив Кириоми, Тору снял с него рубашку и медленно провел рукой по груди. Опустившись к штанам, он задержал руку на пряжке ремня, что была стилизована под голову волка с огненно-красными рубиновыми глазами и оскаленной пастью. Кир вздрогнул и на секунду замер, глядя повелителю в глаза. Он был готов. Готов ко всему, чего бы не потребовал его Хозяин. Тень императора закрыл глаза и медленно кивнул, выражая свою покорность.
Торуноэ опустил голову. Он хотел своего Стража, но понимал, что пока что его трогать нельзя. Пока обряд не завершен и тело Кириоми не полностью приспособилось к новым функциям, он должен оставаться нетронутым. Закусив губу, Тору закрыл глаза, пытаясь унять дрожь. Потом глубоко вздохнув, убрал руку. Пальцы на мгновение зжали его рубашку, потом отпустили и руки Кириоми безвольно скользнули вниз. Подняв голову, Тору наткнулся на взгляд своего Стража. Голубые глаза смотрели с обидой и укором. Казалось Кир готов был расплакаться, и лишь гордость этого ему не позволяла, он все таки был мужчиной и в первую очередь воином.
Торуноэ обнял своего Стража, притянув его к себе и гладя по голове. Он шептал ему ласковые слова, заставляя поверить и принять все так как есть. Медленно дрожь стала покидать тело Кира, дыхание выровнялось, и сердце медленно сбавляло скорость ударов, пока не выбрало размеренный темп в пять ударов в минуту. Для человека это смертельно, но только не для Стража.
Кириоми медленно погрузился в сон. Тору приподнял голову, прислушался к тихому дыханию спящего, ощутил, как его сердце синхронизировалось с сердцем его слуги. Удовлетворенно кивнув, он бережно уложил Кира на скалистый выступ и прикрыл его же рубашкой. Он еще долго стоял и смотрел на спящего Стража, своего первого и, возможно, единственного Стража.
Первые звезды показались на небосводе, когда молодой правитель Омитео вернулся в свои покои. Он не переставал размышлять о том, что Кириоми пострадал из-за него, о боли, что он причинил Тени императора только для того чтобы сделать из него Стража. Он никогда не задумывался о том, что на самом деле чувствуют жертвы Проклятых. В теории он знал, что люди, выбранные Хозяевами в Стражи, не всегда выживают после первого Поцелуя, но на практике никогда этого не проверял. Только теперь, после всего произошедшего, Тору понял, что значит быть Хозяином, осознал всю сущность Стражей. Он нашел ответ на вопрос, который часто задавал себе и окружающим, вопрос, который вот уже несколько веков мучил его. Почему у Проклятых редко бывает больше одного Стража одновременно. Ведь это существо почти равное по силе Хозяину, существо с гибким умом и поразительной волей к жизни. Жизни только ради Хозяина. И только получив своего Стража, он понял, что на самом деле это существо единственный ключ к Вечности, в которой вся суть существования Проклятия Заката.
Тело Кириоми хорошо справилось с Проклятием только благодаря тому, что Тору не хотел терять его. Одна мысль об этом приводила его в ярость. Проклятый готов был сам вонзить себе в сердце обсидиановый рунический клинок от сознания того, что мог убить единственного человека, которому доверял, которым дорожил. Торуноэ лег на постель и прикрыл глаза. Возбуждение медленно покидало его тело и он наконец смог расслабиться. Волноваться за Кириоми не стоило, теперь его мало кто мог убить. Даже серьезно ранить его теперь сложно. И хотя он еще не совсем Страж, хотя его тело еще не стало таким совершенным как у того же Триволка, Стража Сакуры, но он уже и не просто человек, не обыкновенный смертный этого мира. И очень скоро его Кир станет одним из лучших Стражей, он знал это, он чувствовал.
Вскоре молодой правитель погрузился в сон. Все было тихо и спокойно. Лишь ближе к полуночи его сердце на короткое мгновение ускорилось, улавливая такт сердца стоящего рядом человека. Медленно склонившись над спящим правителем, человек легенько прикоснулся губами к теплым губам Тору. Снова поднявшись, он тенью скользнул к камину и сел в удобное кресло. Закрыв глаза, Кириоми провалился в пустой, мертвый сон без сновидений, сон Стража, который еще не прошел всего обряда. Последнее что он услышал, это тихий шепот, легкий, как порыв летнего ветерка, почти на грани слышимости.
- Теперь ты будешь принадлежать только мне. Никто не сможет разорвать эту связь, никто не сможет украсть тебя у меня, никто не в силах подчинить твой разум и сломать твою волю. Никто не в состоянии теперь завладеть твоей душой. Ибо ты мой Страж, а я твой Хозяин. А вместе мы единое целое. Навсегда.