--
Что вы нам скажите, Борис Дмитриевич? - в мелодичном голосе женщины звучала тревога, волнение и огромная надежда.
Немолодой врач посмотрел на семейную пару, что пришла к нему на прием. Красивая на редкость пара. Она - очаровательная блондинка невысокого роста с пышными золотистыми волосами, что рассыпались по плечам мягкими волнами; в чистом, без единой морщинки, словно фарфоровом лице затаилось ласковое выражение, которое даже сейчас пыталось скрыть подступающую тревогу. Но большие темно-карие глаза выдавали истинные чувства. Женщина очень волновалась. Так и хотелось представить её с младенцем на руках. Ласковая мама, заботливая жена, с ней в дом входит покой и уют. Эта женщина создана для семьи.
Муж был полной противоположностью своей жене: высокий брюнет с крупными выразительными глазами, греческий, правильный профиль, красивый, четкий овал лица, черные выделяющиеся брови и неожиданно яркие для мужчины губы, они были резко очерчены, словно контурным карандашом. Глаза смотрели прямо, в упор, мужественная, даже несколько плакатная внешность. Он весь лучился самоуверенной красотой и здоровьем. Невольно хотелось представить его себе в каком-нибудь рекламном клипе со стаканом кефира или какого другого молочного напитка в руках, призывающего к здоровому образу жизни. Мужчина спокоен, не видно тревоги на его лице, хотя явно спешит куда-то. Спокойный, уверенный в себе, не теряется, судя по всему, в любой ситуации, поддержит какой угодно разговор. Явно, покоритель женских сердец. Вряд ли верен своей жене? И выглядит, в отличие от своей очаровательной грустной супруги, вполне довольным жизнью. Сытым и довольным. Такой ухоженный домашний лоснящийся кот-котяра, с которого сдувает все пылинки любящая его хозяйка. А он в ответ снисходительно позволяет себя любить.
--
Хотя, - старый врач усмехнулся своим неожиданно возникшим мыслям, - я тоже не прочь был бы иметь такую женщину, и не в качестве любовницы - в качестве жены. Также лениво бы махал хвостом и невзначай показывал бы фото своим знакомым, чтобы завидовали. Не бросит её муж, никогда не бросит, любовниц будет иметь, а от жены не уйдет. Таких женщин не бросают. Правда, в жизни бывает все...
Повезло его пациенту, хотя как на это посмотреть... Однако надо начинать нелегкий разговор. Что он скажет им? То, что говорил многим уже. Были подобные случаи в его медицинской практике. Но слова врача, чувствуется, не станут причиной распада для этой семьи. Муж, красивый, самоуверенный, готов к любому ответу, не волнуется нисколько. Ему и не надо волноваться. У него все в порядке. А вот женщина вся на нервах, хоть и пытается скрыть это. Она, в общем-то, молодец, с достоинством продержалась все обследование и сейчас внешне спокойна, только беспокойные глаза, в которых спряталась такая огромная надежда, голос и пальцы, что крутят без конца обручальное кольцо, выдают её чувства.
--
Борис Дмитриевич, - красивый баритон мужчины прервал его мысли. - Говорите без всяких вступлений. Мы готовы ко всему. В любом случае, наша семья не распадется. Кто бы ни был из нас причиной бездетности, мы останемся вместе. Так, Леночка?
Его успокаивающий взгляд обратился к жене, мужчина нежно взял её руку. Женщина не ответила, не заметила и руки мужа. Её глаза были устремлены на бога в белом халате. Богом врачу хотелось быть, очень хотелось, жалко женщину, как ей хочется быть матерью. Но природа человеческая никого не спрашивает и не нуждается в земных богах, она сама все решает. Хотя в данном случае может быть и по-другому...
--
Елена Ивановна и Виктор Павлович! Обследование не выявило явной патологии ни у кого из вас. Ваши анализы в абсолютном порядке, - врач обратился к мужчине, - сомнений не вызывают. Вы нормальный здоровый мужчина.
Врач замолчал на минуту. Хоть и утверждал мужчина, что ему безразлично, кто виноват в бесплодии, но все же вздохнул с явным облегчением, услышав слова доктора, перевел повеселевший взгляд на жену.
--
Что касается вас, Елена Ивановна, патологии тоже не выявило обследование...
--
Почему тогда у нас нет детей? - прервала его женщина.
Её большие глаза налились слезами. Врач хотел что-то сказать, но его опередил муж. Он заговорил радостным, успокаивающим тоном:
--
Леночка, не надо только плакать. Сама видишь, у нас все в порядке. Мы здоровые люди. И ты, и я способны иметь детей. Но, наверно, так судьба распоряжается, что их нет у нас. Это к лучшему. Ты знаешь мою точку зрения. Не время сейчас. Я уже тебе неоднократно говорил, что в настоящее время нам не до детей. Я расширяю свой бизнес. Нам нужны деньги. Ты неплохо начала зарабатывать, оформляя квартиры и дачные дома. Эти деньги пойдут на новое оборудование. Когда тебе детьми заниматься... Нам еще надо выплатить большой кредит. Не до детей нам сейчас, Леночка!
--
Эге, - подумал старый медик, - смотри, как петухом заливается. Не до детей им сейчас. Да, собака может быть зарыта и в другом. Муж-то, оказывается, не хочет детей... Пожалуй, я повременю с советом... Как бы дров не наломать...
Врач тихонько кашлянул, привлекая к себе внимание. Это на минуту остановило красноречие мужа:
--
Спасибо, Борис Дмитриевич, мы уходим, - муж совершенно не хотел слушать врача. - Судьба за меня, нам пока не нужны дети.
--
Но мне уже скоро тридцать лет, - пыталась возразить красивая печальная жена. - Поздно через несколько лет будет рожать. Доктор, может попробовать искусственное оплодотворение? Существует суррогатное материнство...
Слезы все-таки прорвались.
--
Нет, голубушка, лучше...- начал Борис Дмитриевич.
Договорить старому врачу не дал муж.
--
Нет и нет, Леночка, никаких детей из пробирки. И тем более, суррогатных матерей! Ты знаешь, я категорически против... Только естественным путем. Я ни звука не сказал бы, если бы ты забеременела. Но если не получается, значит, не получается, будем заниматься бизнесом, будем расширять производство. Главное, мы любим друг друга. Скучать нам некогда. У нас много работы. До свидания, доктор, - мужчина вежливо поклонился Борису Дмитриевичу. - Мы уходим. Пойдем, Леночка, пойдем. Дома спокойно обо всем поговорим.
Они вышли. Лена вернулась назад минут через пять, умоляюще глянула на несостоявшегося земного бога:
--
Борис Дмитриевич, вы ничего не скрыли от нас? Вы фактически не сказали ничего про меня. Может, нам еще раз провериться? Разве так бывает, все в порядке и нет детей?
--
Ничего я не скрыл, - устало произнес врач. - У вашего мужа полный порядок со здоровьем...
Он поднял глаза и увидел несчастные глаза женщины, которая страстно хотела ребенка. Уже не раз в его кабинете бывали женщины с подобными проблемами, кое-кому он помогал.... Случалось такое.... Старому врачу стало жалко эту молодую еще женщину. Она права: годы идут.
--
Борис Дмитриевич, вы что-то не договариваете, - с мольбой сказала женщина. - Вас, наверно, Витя попросил так сказать. Я знаю, он не хочет детей. Может, вы обследуете меня еще раз, только ничего не говорите Вите. Господи, как я хочу ребеночка! Но почему все так несправедливо?
--
Знаете что, я могу дать вам один совет...
В этот момент вошел Виктор. И совет не прозвучал. Борис Дмитриевич неловко замолчал.
--
Лена, пойдем, - муж внимательно взял жену под руку. - Зачем отрывать человека от дел? Нам все понятно изложили. Спасибо еще раз, Борис Дмитриевич. Идем, Леночка, идем.
--
Пойдем, - согласилась жена, - только можно мне получить на руки мои бумаги и Витины тоже?
--
Зачем, Леночка? - удивленно спросил муж. - Ты все равно ничего в них не поймешь!
--
Мне надо, - упрямо опустила глаза Елена.
У неё созревала какая-то мысль, ей казалось, еще чуть-чуть и её проблема решиться. Что-то не нравилось женщине в поведении мужа. Он явно старался как можно быстрее увести жену из кабинета врача.
--
Возьмите, - протянул врач. - Но это ничего не изменит. Вы, Елена Ивановна, неоднократно уже сдавали анализы. Здесь нет никаких секретов.
--
Но Витя был только первый раз, - робко протянула женщина.
--
Леночка, ты знаешь, я больше не пойду сюда, и анализов тоже сдавать не буду, прервал её муж. - Я не могу надолго оставлять свое дело.
--
А это не так уж и долго, - подумал врач.
Женщина забрала историю болезни свою и мужа, и красивая семейная пара покинула кабинет. Врач позвал следующего пациента.
Супруги молча ехали в машине. Лена не хотела плакать, но предательские слезы сами текли, женщина их тихо вытирала. Потом медленно, убедительным тоном заговорил Виктор:
--
Леночка, девочка моя, успокойся, не надо плакать. Ничего не случилось, дорогая. Нам с тобой хорошо вдвоем. Мы не первый год вместе. У нас с тобой на редкость удачный брак. Мы счастливы, вопреки всем и всему. Оба здоровые, это очень хорошо. Мы никогда не предохранялись. Абортов ты не делала. Это же здорово. А что нет детей, это, я считаю, к лучшему. Не надо считать это несчастьем. У нас с тобой есть другая цель в жизни. Мы создаем с тобой семейное дело. Я, кстати, нашел тебе очень выгодный заказ. Его нельзя потерять. Владелец местной мебельной фабрики, Андрей Колосников, построил загородный дом для своей семьи. Они нанимают тебя, мой модный дизайнер, - Виктор ободряюще улыбнулся жене. - Завтра у тебя встреча с его женой. Постарайся ей понравиться, дамочка с норовом. А Колосников в ней души не чает, платит огромные деньги за оформление дома. Я уже взял задаток. Леночка, дорогая, очнись. Иди на работу...
--
У меня отпуск, - рассеянно ответила жена, смахнув очередную слезу.
--
Я говорю не о твоей глупой работе в школе, - рассердился Виктор, но тут же взял себя в руки. - Давно пора бросить свою педагогическую практику, я говорю об оформлении дома. Ты модный дизайнер, на тебя большой спрос, пользуешься успехом, хорошо зарабатываешь. И тратишь время на школу, где платят копейки. Если бы не твоя дурацкая школа, ты успевала бы в два раза больше. А когда мы с тобой бываем на каких-то вечеринках людей нашего круга, обязательно кто-нибудь да посмеется надо мной, что моя жена - учительница. Интересуются, сколько ты получаешь. А Толстолобов, банкир, назвал меня скупердяем и бедняком. Так и сказал: "Что, совсем денег не хватает, жена в школе трудится. Такой женщине положено в кабриолетах разъезжать да бриллиантами сверкать. Смотри, Витька, уведу я её от тебя".
Елена подумала:
--
Если у меня с Толстолобовым мог появиться ребенок, сама бы ушла. Геннадий Васильевич - заботливейший отец. В своей Кристинке души не чает.
Женщина заставила себя вслушаться в дальнейшие слова мужа.
--
Толстолобов прав, - говорил Виктор. - Ты должна и будешь ездить в кабриолете лет через пять. Будешь сверкать бриллиантами...
--
Не нужны мне бриллианты! - мысленно крикнула Елена. - Мне ребенок нужен. Я и в школе поэтому сижу за копейки... Там рядом дети..
Виктор продолжал свою речь, не интересуясь мыслями жены:
--
Все у нас будет, Леночка: и дорогие машины, и огромная квартира и драгоценные украшения. А пока... Может, все-таки бросишь эту сферу свой деятельности.
--
Какую сферу? - не сразу поняла Елена.
--
Школу!
Жена упрямо молчала. Этот разговор уже не раз возникал. И она не любила, когда Виктор начинал употреблять в своей речи книжные обороты, любуясь при этом собой. Толстолобов ей то же самое говорил, только гораздо проще, пытался приволокнуться... Но у него любовниц и так хватает. Зачем ему Елена? Да и никогда она не будет изменять мужу... Был бы ребеночек... На глаза опять навернулись слезы. Сквозь них пробились слова Виктора.
--
Ладно, ладно, не буду трогать твою школу. Все равно сейчас лето. Так что завтра же отправляйся за город. Заодно забудешь о детях. Займешься оформлением дома Колосниковых и забудешь!
--
Вот и ладушки, - оптимистично улыбнулся муж. - А я завтра к своим грибникам. Сезон начался. Будем морозить. Завтра привезут новую установку. Так что деньги весьма кстати. Сделаем в этот сезон много денег. Нашими белыми грибами заинтересовалась Япония... А сколько опят вырастет в этом году! Море, просто море! Ну улыбнись же! Мы с тобой, Леночка, станем очень богатыми людьми!
--
Ты хочешь быть богатым?
--
Хочу!
Женщина вымученно улыбнулась. Мужу стало её жалко, он сказала заведомую неправду, то, на что он никогда не согласится, то, чего никогда не будет.
--
Лена, ну потерпи еще лет пять. Я отлажу свое производство. Закреплюсь на рынке. Не до детей нам сейчас. А лет через пять, если свой малыш не родится за эти годы, возьмем из детдома.
--
Нет, - сразу ощетинилась женщина. - Нет. Ты знаешь, этого не будет. Я своего хочу. Понимаешь, своего, родного! И если своего нет, не будет никакого.
--
Ладно, - тут же согласился муж, в глубине души обрадованный таким ответом, - пусть никакого не будет. Я не хочу детей, ты знаешь. А на обследование пошел только ради тебя.
Муж довез до дома жену, пообедал и уехал по своим делам. Елена вывела из гаража свою старую машину и отправилась на встречу с женой Колосникова Андрея. Только эта встреча не отвлекла от мыслей о ребенке, наоборот усилила. Анастасия, так звали жену владельца фабрики, недавно родила, хоть и была совсем молоденькой. Ей было всего девятнадцать лет. Муж был намного старше её, но в их семье царили уважение друг к другу и всепоглощающая любовь к маленькой дочке - Даше. Елена не удержалась, смахнула слезу.
--
Что с вами? - сразу насторожилась красивая Анастасия.
--
Ничего, - пыталась отговориться Елена.
--
Вы чем-то расстроены? - не отступала молодая хозяйка. - Или вас не устраивают условия, на которых вы будете работать?
--
Все устраивает, - махнула рукой Лена. - Это личное.
--
Знаете, - сказала Настя. - Я слышала о ваших работах, светлые радостные тона, теплые, солнечные, вы нам будете делать и детскую... Мне надо, чтобы ваше настроение не повлияло на вашу работу, отразилось на ней.
--
Не повлияет, - Лена взяла себя в руки и заставила улыбаться. - Я чувствую ауру дома.
--
Как это так? Ауру?
--
Ну, когда я впервые вхожу в дом, я заранее определяю, будет здесь счастье или нет?
--
Интересно, - задумчиво ответила Настя.
Но настороженный взгляд у Анастасии не проходил. Она держала на руках крошечную дочку и пытливо смотрела на модного в их городе дизайнера. Муж так обрадовался, когда Елена Ивановна Бекетова дала согласие заняться их дачей. Но с женщиной что-то случилось. Она очень грустная. Пытается увести разговор в сторону, об ауре говорит, а в глазах печаль. Почему ей тогда дали такое странное прозвище - "Солнечный дизайнер"?
--
Вы тоже интересная женщина, - все также настороженно ответила Анастасия. - У вас интересная работа. Вас рвут на части.
--
Это все не главное, - вздохнула Елена. - У вас есть дочь. Мне же скоро тридцать, а детей нет. И причина неизвестна. А так хочется ребеночка! Вот глянула на вас с дочкой на руках, вспомнила свою беду.
--
Знаете, Лена, расскажите мне, - участливо попросила Анастасия. - Вам легче будет. Андрюша, - позвала она мужа, - возьми Дашу, девочка уснула. Положи её, пожалуйста, в кроватку. Мы с Леной поговорим немного.
Появившийся Андрей забрал из рук жены дочку. Лицо мужчины осветилось глубокой нежностью. Казалось, весь мир сосредоточился для него в этом маленьком белоснежном кружевном кульке. Даже молодая жена отошла на второй план. Елена глянула на Анастасию. Та спокойно смотрела на мужа и дочь. Ее чувств невозможно было прочесть по лицу. Да и не стремилась этого сделать Елена. На душе было свое, больное...
--
Давайте поговорим, не спеша, за чашкой чая, - Анастасия участливо смотрела на дизайнера.
--
Давайте.
И Елена рассказала ей свою беду.
--
Вот так получается, я здорова, муж здоров, детей нет, - закончила она свое повествование. - А годы идут. С каждым годом, я и сама это понимаю, у меня все меньше шансов услышать слово "мама".
--
А если усыновить...
--
Я хочу своего, - с тоской в голосе ответила Елена. - Чтобы я могла говорить с малышом с первого момента, чтобы я чувствовала его внутри себя...
--
Лена, - сказала Настя и погладила женщину по руке. - Я, конечно, не врач и ничего не понимаю в медицинских анализах, но вы попробуйте обратиться к другому специалисту. Тем более, вам показалось, что Борис Дмитриевич, ваш врач, что-то недоговаривает. Знаете, в нашем городе есть замечательный врач - Станислав Сергеевич Поздняков. Женщины к нему просто рвутся. Он, говорят, творит чудеса. С ходу определяет, сможет женщина выносить ребенка или нет.
--
А что, - в раздумье проговорила Елена. - Это мысль. А о Позднякове я уже как-то слышала. Но Витя, мой муж, настоял, чтобы мы обратились к Кузнецову Борису Дмитриевичу.
--
Вот завтра прямо с утра и поезжайте... И знаете что, - Настя замялась на минуту. - Ничего не говорите мне об ауре моего дома... Не надо...
Елена внимательно посмотрела в лицо молодой женщины и ничего не стала спрашивать. Так началась дружба этих женщин. Они договорились, что за город на дачу, которую должна оформить Елена, поедут послезавтра. А завтра с утра женщина попытается попасть на прием к Позднякову.
--
Хорошо, что я забрала все анализы, - подумала Елена.
Не откладывая дел в долгий ящик, надеясь на лучшее, Елена сразу поехала и записалась на платный прием к Позднякову на другой день. Принесла ему все бумаги, что забрала у Бориса Дмитриевича. Мужу не стала ничего сообщать, да и его не было дома. И обследоваться, Виктор предупреждал, он больше не будет. Станислав Сергеевич внимательно просмотрел все анализы, выслушал сбивчивые объяснения и вопросы женщины, поинтересовался, почему она пришла без мужа.
--
Знаете что, Елена Ивановна, - в раздумье сказал врач. - Анализы вашего мужа в абсолютном порядке. Раз его нет, значит, нет. Я думаю, ему не стоит вторично проверяться. А вас, я попрошу, пройти обследование еще раз.
--
Не переживайте вы так сильно, - поспешил её успокоить Поздняков. - Сколько случаев, когда партнеры здоровы, а детей нет... Не вы первая, не вы последняя.
--
Спасибо, - не слушая дальнейших слов врача, женщина встала. - Извините, я пойду.
--
Елена Ивановна... - пытался остановить ей врач.
Елена ничего не слышала, равнодушно и безразлично, как сомнамбула, вышла из кабинета, оставив там историю болезни. Ей стало все понятно. Словно что щелкнуло, и все клеточки кроссворда стали по своим местам. Виктор пожалел её и договорился с Борисом Дмитриевичем, чтобы тот сказал неправду, чтобы тот промолчал про бесплодность Елены. А для чего тогда муж настаивал, чтобы они шли именно к Кузнецову? Но другой врач невольно раскрыл эту тайну. Елена знала теперь, что детей нет у них из-за неё. Ведь её же просят пройти вторичное обследование. Она подошла к урне и выбросила все направления на анализы. А зачем ей это теперь? Оттянуть время своего приговора. Она и так его знает.
Весь вечер женщина проплакала. Пыталась уснуть, ничего не получалось. Долго ворочалась с боку на бок. Глядела на свою уютную квартиру и думала: а зачем она это все создавала, если здесь никогда не будет раздаваться детский смех? Приняв снотворное, забылась тяжелым сном. Под утро ей впервые приснился сон, который она не раз еще будет видеть с небольшими изменениями. Маленькая голубоглазая девочка сидела в незнакомой солнечной гостиной на пушистом мягком ковре и играла с большим рыжим котом, который лениво махал хвостом и мурлыкал. Лена вошла туда и моментально поняла, что эта девчушка - её дочь. Сразу стало на душе тепло, хорошо. "Значит, неправда все, что я сегодня узнала, и у меня родилась дочка!" - пронеслась в голове радостная мысль.
--
Алиска, девочка моя, - сказала Елена и пошла к малышке.
--
Мама, ты когда за мной придешь? - подняла светловолосую кудрявую головку девочка.
--
Я пришла, - улыбнулась счастливо Лена.
--
Ты еще не пришла, ты здесь, а я там, далеко, - девочка показала рукой куда-то в сторону. - Я тебя давно жду, а ты все не идешь. Мамочка, приходи быстрее! Я так по тебе скучаю.
Лена протянула руки к дочке, чтобы взять её и прижать к себе. Но малышка стала медленно таять, исчезать.
--
Я жду тебя мама, я очень жду, ты поскорее приходи, - донесся уже издалека детский голосок.
Елена проснулась. Несколько минут она лежала и улыбалась, вспоминая свою дочку, увиденную во сне.
--
Когда у меня родится дочка, обязательно назову Алисой, - сказала сама себе Елена и окончательно проснулась.
Села на кровати и тихо и горько заплакала.
--
Но почему нет рядом Вити? Он, наверно, устал от моих слов о ребенке, поэтому стал реже приезжать домой. У него много дел с бизнесом. Мне надо взять себя в руки, - выплакавшись, медленно сказала женщина.
Она приняла решение.
--
Сделаем так, как предлагает Виктор. Ближайшие пять лет работаем, а потом возьмем ребеночка из детдома. Найдем такую же голубоглазую девочку, как в моем сне. Я себя к тому времени приучу к мысли, что у меня будет приемный ребенок.. Ну и не я родила, ну и что? Я буду любить малышку. Может, смогу? Если она такая будет, как в моем сне, конечно смогу. Но как же я хочу своего малыша. Стоп! В сторону эти мысли. А сейчас за работу. Вите нужны деньги.
Елена почувствовала, что понемногу успокаивается. Она позвонила Анастасии и сказала, что готова приняться за работу прямо сегодня. В голосе не звучало больше уныния. Анастасия немного успокоилась за новую подругу. Женщины поехали за город. Повез их Колосников Андрей. Отпускать одну жену с маленьким ребенком он не решался.
Елена внимательно рассмотрела дом, похожий на сказочный теремок. Сразу видно, его строил любящий человек. Хорошая аура у дома. Но не стала говорить этих слов подруге, как та и просила. Елена выслушала все пожелания и предложения, высказала свои. Настя пришла в восторг от планов дизайнера. После бурных обсуждений и восклицаний, Андрей стал укачивать на руках малышку, а женщины вышли в будущий сад. Анастасии не терпелось задать совсем другие вопросы.
--
Лена, вы были у Позднякова? - участливо спросила Настя.
--
Да, - сухо кивнула женщина.
--
Он вас обрадовал?
--
Нет, - вздохнув, ответила Елена, - Поздняков предложил вторичное обследование. Но я не буду проходить его. Причина нашей с Виктором бездетности во мне. Я догадалась.
--
Вы уверены в этом? - осторожно спросила Настя. - Ведь врач вам прямо так ничего и не сказал.
--
Уверенна, - односложно проронила Лена.
--
Вы боитесь, что муж вас бросит?
--
Нет, - грустно усмехнулась женщина. - Этого не должно случиться. Витя не хочет иметь детей и никогда не хотел. Мое бесплодие его, скорее всего, обрадует. Сегодня я все ему расскажу.
--
Лена, не надо, не говорите про свое бесплодие мужу, - посоветовала Настя. - Нельзя так слепо доверять мужчинам. Даже близким.
Анастасия видела мужа женщины, когда Андрей договаривался с ним об услугах модного в их городе дизайнера. Виктор Насте не понравился. Уж больно хорош собою, самоуверен, Насте зачем-то подмигнул.
--
Вы думаете, не стоит? - в раздумье произнесла Елена. - Хотя, я так думаю, муж знает о моем бесплодии. К Борису Дмитриевичу мы обратились через его знакомых. Скорее всего, Витя попросил врача сказать мне неправду о том, что я здорова. Так что не имеет смысла скрывать, что я все знаю.
--
Я бы все-таки не стала пока говорить, - упрямо повторила Анастасия.
Но в это время вышел из дома Андрей с дочкой на руках.
--
Наша Даша, наверно, хочет кушать, - сказал он. - Я её качаю, качаю, а она ни в какую не спит.
На лице мужчины расплывалась счастливая улыбка. Анастасия пошла в дом кормить девочку. Елена тем временем с Андреем Колосниковым обговорила окончательно условия, на которых она будет работать. После все они поехали назад, в город. По пути обсуждали кое-какие мелочи. Завтра уже Елена сообщит, что надо купить, какие материалы и работники потребуются для оформления дома. У неё давно был разработан проект оформления загородного дома, для себя, для своей будущей семьи, в которой есть ребенок, маленькая девочка. Но если у неё детей не будет, то и её будущий дом никогда не будет таким. Елена отдавала свой проект чужим людям, дочери Анастасии - маленькой Дашке. Пусть она растет в теплых солнечных стенах.
--
Я думаю, возьмем мою команду, - говорила женщина. - Мы уже вместе не первый год, оформили не один дом. У меня опытные надежные мастера своего дела. Понимаем друг друга с полуслова. Смету расходов я вам предоставлю завтра.
Весь вечер Елена занималась эскизами, претворяла свои планы в компьютере, на бумаге, уточняла что-то в расчетах. Поздно ночью позвонил муж. Услышав уставший грустный голос жены, недовольно встревожился.
--
Ты все не успокоилась, думаешь о детях? - выговаривал он. - Смотри, доведешь себя, заболеешь! Упустишь выгодный заказ. А нам ой как нужны деньги. Леночка, я повторяю, возьми себя в руки.
--
Не переживай, - успокаивала его Елена. - Я начала работать. Я сейчас сижу за компьютером, делаю предварительные расчеты. Я просто устала. Днем была у заказчика, потом встретилась со своими работниками, дала им указания.
Но привычной ласковой заботы, теплой нежности, так характерной для Елены, не было слышно в голосе женщины. Елена словно не хотела говорить с мужем. И Виктор не успокоился до тех пор, пока не услышал виноватое признание жены.
--
Да, Витя, ты прав. Мне трудно было успокоиться. Я была вчера с нашими анализами у другого врача... - голос жены прервался. - Я знаю теперь всю правду. Не надо было скрывать от меня. Причина нашего несчастья во мне. Я не могу иметь детей...
Она замолчала. А муж, или это показалось Елене, облегченно вздохнул.
--
Леночка, ну что ты опять нос повесила? Почему ты это называешь несчастьем, - зазвучал через секунду его радостный бодрый голос. - Это у нас с тобой судьба такая. Будем жить друг для друга. Я не собираюсь расставаться с тобой. Зачем нам дети?
--
Дети... Друг для друга, - повторила женщина. - Хорошо. Целую тебя.
Она чмокнула губами, отключилась, легла спать. На душе было гадостно.
--
Хоть бы мне опять моя дочечка приснилась, моя голубоглазая Алиска, - пожелала она себе.
Константин.
Ильин Константин устал от своей одинокой неприкаянной жизни. Больше всего он хотел иметь уютный дом, ласковую понимающую жену, вкусную еду, хорошую семью и не стремился бывать часто в шумных компаниях. "Мещанское счастье!" - так называла это его бывшая жена Валерия. И никогда этого "мещанского счастья" у него не было. Никакого не было. Его жена Валерия была холеная красавица брюнетка с яркими крупными чертами лица, с непонятными запросами к жизни. Мужчины оборачивались, встречая её на улице. Хорошая жена, так считали окружающие. Но её всегда тянуло на люди, прочь из дома. Дом не интересовал. Костя прожил с Валерией несколько лет, они родили сына. Константин надеялся, что его Лера хоть теперь займется домом, будет больше уделять внимания ему. Глупо, но мужчина хотел, чтобы, когда он возвращался домой, жена его встретила, ласково обняла, накормила бы вкусным ужином, они бы вместе поговорили о сыне, об их жизни, помечтали о будущем. В выходные Костя всегда мечтал отоспаться как следует: он работал, как вол, создавая свой строительный бизнес, но, ради Валерии и маленького Дениса согласен был съездить куда-нибудь всей семьей, пусть это будет пансионат, озеро, рыбалка или дача. Костя с удовольствием поиграет с малышом, Лера может отдохнуть от ребенка. Тогда, глядишь, и в компанию бы Константина потянуло, иногда нужно пообщаться, поразвлечься. Нет, так не было никогда. Если муж появлялся пораньше в какой-либо день, Лерка тут же совала ему сына, бежала в магазин, к подругам; в редкие выходные, случавшиеся у Константина, пристроив кому-нибудь ребенка, звала на очередную гулянку или в ресторан. Ей никогда не было дела, устал ли муж, хочет ли он отдохнуть, побыть с малышом, которого среди недели видел чаще спящим. Костя покорно собирался и шел в гости или на какую-нибудь модную тусовку. У друзей жены, как правило, была заморская изысканная еда в мизерных количествах, зато оглушительно гремела музыка. Костя морщился, но терпел. Он понял бы жену, если бы она стремилась потанцевать, пообщаться с подругами, просто поболтать, похохотать, повеселиться. Нет, Валерия демонстрировала себя и только себя. Обязательно томно курила одну сигарету за другой, надменным взглядом окидывала собравшееся общество и рассуждала о том, что её никто не понимает, даже муж, что она возвышенная натура, её окружает обычное быдло. Косте всегда было неудобно за жену, его друзья, слыша слова Леры, стали избегать её общества, поэтому мужчине пришлось довольствоваться знакомыми жены, такими же никчемными, как сама Лерка. К такому выводу придет он со временем.
Константин не любил пищевых изысков, шведского стола, хотелось обычного супчику, как в детстве мать варила. С каким бы удовольствием он похлебал бы его с черным свежим хлебушком. Съел бы горячей картошечки, домашнюю котлетку... Но, увы... Дома из еды были вечные сосиски и пельмени, а в последнее время "Ролтон" да "Гурмания" - Лера не утруждала себя приготовлением еды, а про уют Костя молчал. Мебель была куплена женой: модная, но какая-то мрачная, громоздкая. Приходящая прислуга два раза в неделю смахивала накопившуюся пыль, убирала их огромную квартиру, в остальное время царил беспорядок. Жена предпочитала листать модные журналы и валяться на диване, выкуривая в день по пачке сигарет. Рядом ползал на ковре маленький Денис, такой же неухоженный, как и вся квартира.
Еле высидев год дома с сыном, жена наняла няню и устроилась на работу. Хотя того, что зарабатывал Константин, вполне хватало на жизнь, на обеспеченную жизнь, и еще оставалось. Но долго Валерия не проработала. Однако няню не отпустила, сыном не занималась. Как она проводила время, Костя не знал. Так пробежало несколько лет. Отношения давно между супругами охладели, жили по привычке, да и сына Костя любил. Денис рос спокойным, рано научился читать и считать, беспокойство лишнего не доставлял. Лерка, спихнула все на нянь, чувствуя себя спокойной за сына, перестала окончательно интересоваться, чем живет мальчишка, о чем мечтает. А Косте не хотелось идти в свой неуютный дом, где не было тепла. Все чаще задерживался он в своем офисе, все чаще уезжал по делам, все реже видел сына. А потом мужчина узнал, что у жены, оказывается, постоянно менялись любовники. И Константин решительно ушел от неё. Валерия была против, ой как против. Лишившись Кости, она лишалась приличных денег. Но жена стала противна Константину. Он развелся. Тяжелее всех развод пережил семилетний сын. Серьезный не по годам, мальчишка виноватым во всем он считал отца, ведь тот настоял на разводе, ведь он ушел из дома. Мама была против. Парнишка обиделся и отказывался встречаться с отцом. Костя купил себе новую небольшую квартиру; старую, роскошно отделанную, но неуютную и холодную оставил жене. Платил большие алименты. С Валерией наотрез отказался общаться. Та пыталась воздействовать с помощью сына, мешала их и так редким встречам, но ничего у неё не вышло. Валерия стала искать себе другого мужа.
В новом доме Константина тоже было неуютно. Надоевшие пельмени и сосиски обрушились с новой силой. Стал побаливать желудок. Врач твердил о диете, о домашней пище. Тогда Константин привез из деревни мать. Хоть щей наварит. Мужчина всегда любил незамысловатую крестьянскую еду. Только со щами и уютом не получилось. Мать через полгода начала болеть, все хуже стали ходить ноги, Костя решил нанимать домработницу. Мать не хотела видеть постороннюю женщину в доме. Тогда с далекой Украины, где простому человеку жилось тяжко, согласилась приехать единственная, давно овдовевшая, младшая сестра матери Клавдия. Мать давно звала её к себе. Других родственников у них не было. Клавдия долго не соглашалась, боялась быть обузой. А теперь, когда надо было ухаживать за сестрой, следить за порядком в доме, варить еду, она согласилась. С Клавушкой в доме был порядок, холодный, равнодушный порядок. А щи, сваренные малоразговорчивой родственницей, казались невкусными. Может, так казалось потому, что тяжело болела мать. Но бизнес Константина пошел в гору именно в эти трудные для него годы. Валерия кусала себе локти, пыталась вновь помириться с мужем, но тот решительно сказал: "Нет!". Сын еще больше обиделся на него за отказ вернуться в семью, перестал встречаться с ним окончательно, иногда только прибегал, когда отца не было дома к бабушкам, которых мальчик любил. А тут вскоре еще и мать умерла. Вот и остался Константин с малоразговорчивой, но верной Клавдией.
Порой подступала такая тоска. Все друзья Константина все к тому времени женились.
Виталий Овечкин, самый старший в их компании, любящий погулять, давно нашел себе спокойную состоятельную женщину, старше себя, которая сквозь пальцы смотрела на внебрачные связи мужа, и даже родила ему дочь. Виталий гулял будь здоров, но в семью всегда возвращался. Жена Ирина и дочь Лика были для него важнее всего на свете.
Женился Остапов Валерий на подруге детства Лариске. Когда-то у них был роман, но Валерка её бросил, она вышла замуж за другого, родила дочь и вскоре развелась. Лет через семь вновь встретилась с Валеркой, и они поженились. Лариска тут же родила Валерию сына, а тот очень любил дочь Лариски от первого брака и всюду за собой таскал её.
Последним женился Василий, старый холостяк, положительный со всех сторон, никто уже не верил, что он может жениться. С кем его только ни сватали. Жена его Надежда была обычной сельской учительницей в его родной деревне, попала туда по распределению, при этом она была исключительной красавицей и редкостной умницей. Она быстро прибрала к рукам Василия, тут же поспешно рассталась с деревней. Родила сразу друг за другом двух дочек мужу, работу бросила, растила девочек. Любящий компании Василий все реже стал бывать с друзьями.
Холостым остался только Петька Курлатенко. А может, и у него кто был. Петр покинул их город, нацелился на столицу.
Друзья Костю любили, любили и жены друзей. Ирина часто, улыбаясь, говорила Виталию:
--
Привози Костю к нам на обед, покормлю. Он любит домашнюю пищу.
А вот Валерию и друзья, и их жены не переносили абсолютно.
А потом Костя развелся. Друзья и их жены в голос сказали: "Правильно!" Виталий даже позавидовал, Костя посоветовал ему уйти от его Ирины, но друг засмеялся и сказал:
--
От таких, как моя Ирка, не уходят. Я такую больше не найду! Сам знаешь, как хорошо готовит моя Ирка. И вообще, она святая женщина.
И, глядя на семейную жизнь друзей, особенно на Василия, влюбленного в своих дочек, Костя тоже стал думать о новой женитьбе. Тем более, умирая, мать просила:
--
Жениться надо тебе, Костя. Найди хорошую женщину, простую, деревенскую, за красотой не гонись, пусть хозяйка будет хорошая. А любовь... Так можно и без неё. Немолод ты, скоро сорок тебе. Головой - не сердцем выбирай жену. Жаль, не успею я тебя благословить. Но ничего, слушай Клашу, если она одобрит, значит, правильно выбрал жену. Да и женщина тебе нужна. Сколько можно случайными встречами перебиваться!
Права была мать, ой как права. Надоели случайные связи, надоел неуютный дом, холодная одинокая постель, вечно молчащая Клавдия. Костя был создан для семьи. Но появившаяся после смерти матери Валерия вновь получила отказ. И опять расстроился серьезный не по годам Денис.
--
В этот раз жену выберу по расчету, - думал Костя. - На молодой жениться не буду, пусть женщине будет за тридцать, пусть будет даже не очень красива, но пусть это будет семейная женщина, домашняя. И хорошо бы, по душе пришлась... Где бы встретить такую?
Через месяц после смерти матери тоска подступила особенно сильно. Желание иметь рядом понимающего человека, добрую уютную женщину, чтобы с ней можно было поговорить, помечтать, пожаловаться, что не стало мамки, усилилось. А потом, как бы было хорошо, и детей еще родить. Дочку, чтобы было кого баловать. Эта мысль появилась после того, как Костя побывал у Василия на небольшом семейном торжестве - дне рождения старшей его девочки. Василий прямо раздувался от гордости, держа на руках своих девчонок, скептически посмеивалась его красавица жена Надежда. В доме друзей было уютно, тепло. Может, с ребенком женщину взять, мелькала порой мысль, только бы избавиться от одиночества.
Мать Кости умерла в конце лета. Костя похоронил её на кладбище недалеко от Кочетовки, поселка городского типа, где мать прожила всю свою жизнь. Там у неё осталась небольшая двухкомнатная квартира в четырехэтажном доме, что строились в брежневские времена по всей стране. Мать, пока была жива, ни в какую не соглашалась продать её. Километрах в двух от этого поселка, в деревушке с поэтичным названием Соловушкино, Константин построил себе дачу. Так он называл свой огромный семикомнатный дом.
Теперь, когда матери не стало, надо было оформить документы на квартиру и продать её. В материнской квартире мужчина не был больше года. На дачу к себе иногда заскакивал, в квартиру нет. Все на потом откладывал. Поэтому в первую же субботу октября он решил туда съездить, посмотреть, в каком состоянии жилье, потом заехать на дачу, может, там переночевать. Да и что греха таить, на окраине Кочетовки, там, где поворот на Соловушкино, в частном доме, жила одна пухленькая разведенная женщина, местная учительница Валентина Пронина, к которой Костик порой заезжал, хоть мать и не одобряла этой связи. Она не любила Вальку.
--
Жадная она, - говорила мать. - Я бы еще поняла, если бы она с тобой встречалась чисто по женской надобности, я ведь знаю, деньги ты ей даешь. Она, как твоя Лерка, деньги ей нужны, а не ты! Нужен бы был ты, давно бы поймала тебя. Заставила бы жениться.
--
Нет, мам, - смеясь, отвечал сын, - на Вальке я не буду жениться. Она суп невкусный варит. Моя будущая жена должна быть родом из кулинарного техникума.
Про суп Костя придумал и продолжал заезжать к Вальке, забирал женщину и ехал с ней на свою дачу. К себе его Валька не пускала почему-то. С грустью думал, права была мамка, Вальке только его деньги нужны.
Сегодня Константин наметил несколько иной маршрут: сначала Кочетовка, заезжает в материну квартиру, потом купит что-нибудь из еды, заберет Вальку, поедет в Соловушкино.
Коррективы начались сразу. Увидев дом Вальки, мужчина в материну квартиру передумал ехать, посигналил. Вальки дома не оказалось. Костя, нисколько не расстроившись, отправился в одиночестве к себе на дачу в Соловушкино. Стоял пригожий осенний денек. По воздуху летели паутинки. До чего же хорошо! А синоптики предсказывали циклон. Сторож отчитался за порядок на даче. Костя прошелся по комнатам. Было все чисто и невыносимо скучно там. Решил заехать в квартиру матери и сегодня же вернуться в свою городскую квартиру, в А-ск.
--
Заодно заеду в центральный офис, там всегда дело найдется, - решил Константин и направился в обратный путь.
На дороге приметил знакомую женщину, веселую незамужнюю Алку Игнатову, она жила в том же доме, где была квартира матери, этажом ниже. Соседка всегда ему нравилась, но долгие годы у Алки тянулся роман с Федькой Кривцовым, другом Константина. Они то сходились, то расходились. Вместе чаще ругались, и друг без друга не могли. Константин притормозил, Алка легко впорхнула в салон автомобиля. Костя с удовольствием заговорил с соседкой. Это была русоволосая статная женщина с серыми красивыми глазами. Она легко шла на любой контакт, умела отчаянно веселиться, не унывала ни в какой ситуации. Была легка на подъем. Её можно было встретить в любом месте не только своей деревни, но и близ лежащего города. Так что Костя не особо удивился, догнав её на дороге из Соловушкино - здесь жил Федор. Зачем сегодня Алка попала в Соловушкино, Костя так и не понял. Понял одно: Алка опаздывает. Учителя в местном кочетовском кафе "Ёлочки" сегодня вечером отмечают День учителя. Алла Сергеевна Игнатова работала, как и Валька Пронина, в местной школе учителем географии.
--
Алл, - спросил мужчина, - вроде "Ёлочки" ближе к Кочетовке? Ты почему такой странный маршрут выбрала? Через Соловушкино идешь! Насколько знаю, ты преподаешь географию, может, разработала новый вариант сокращения путей. Поделись секретом!
--
Для бешеного пса семь верст не околица, - отшутилась соседка. - Я решила жирок растрясти, чтобы потом в кафешке спокойно попить, покушать от души всего, чего моя глупая плоть возжелает. И при этом не прибавить ни килограмма лишнего веса.
--
И то дело, - согласился Костя.
--
А ты зачем сюда попал?
--
Да так, время неожиданно появилось свободное, решил проверить дачу, квартиру матери.
--
Кость, поехали со мной в кафе. У нас мужичков нехватка, - предложила Алка. - Сам знаешь, работаю в школе. Чисто бабский коллектив. Кстати и Валька твоя там.
--
Она не моя, - возразил мужчина.
--
Ладно, ладно, пусть не твоя, - согласилась веселая соседка. - Сам знаешь, я не одобряю вашей связи. Мог бы получше Вальки найти. Она противная. Так что не хочешь Вальки, и не надо. У нас, сам знаешь, в нашем бабском коллективе большая часть женщин одиноких и красивых. Любую подцепишь. Кого больше любишь - брюнеток или блондинок? Любую подберу!
Костя не ответил. Он не любил шумных компаний, тем более, учительских. Этого ему только не хватало. На дороге какой-то невысокий мужчина замахал рукой. Это был Федор, он тоже шел по направлению к Кочетовке.
--
Вот он где, - сказала Алка. - Я его ждала в Соловушкино, а он, паразит, чешет к нам, в Кочетовку. Где же мы разошлись?
Костя притормозил. Федор быстро сел в салон машины. Алка сразу осыпала Федьку градом упреков:
--
Я тебя жду, торчу, как дура, среди дач. А ты, значит, дуешь в Кочетовку без меня.
--
Так ты сама велела приходить в кафе. У вас там гулянка намечается, - оправдывался Федька.
--
Я велела тебе друзей привести. Ты же в ГИБДД работаешь, у вас мужиков целая куча.
--
Никого не нашел. Все знают, что ты учительница, и боятся к вам идти. Все запуганы с детства.
--
А ты доложил, что к учителям на праздник всех приглашаешь.
--
А как же? - смеялся Федька.
--
Ну хоть бы одного мужичка приволок, я обещала Ленке.
--
А это твоя новая подруга. А давай Костьку возьмем. Он положительный, разведенный. И Валька обозлится, когда ты его с Ленкой познакомишь!
--
Давай, - кивнула Алка, - только он не соглашается.
--
Кость, соглашайся. Я видел пару раз её новую подругу. Такая женщина! Сам готов был уже бросить Алку, только она обещала пристрелить меня, - смеялся друг.
Костя сначала не хотел ехать, но вспомнил про Вальку и согласился. Будет с кем ночь провести. Женщины у него уже давно не было.
Они отогнали машину в Алкин гараж и пошли на празднование.
--
Держитесь, мальчики, - предупредила Алка, - сейчас на вас накинутся истосковавшиеся по мужчинам женщины. Но ты, Федька, смотри у меня... Никаких Ленок! Если Катька опять тебе будет глазки строить, или с Любкой танцевать вздумаешь, то...
--
Я тебе буду верен, - смеялся Федор. - Пусть сегодня Костик за все мужское население планеты отчитывается.
Учительский праздник был в разгаре. Появление двух мужчин подвыпившие учительницы встретили восторженным шумом. Многих женщин из Кочетовской школы Костя знал. Он уже хотел подсесть к Валентине, но не вышло. Незнакомая блондинка взвизгнула:
--
Ой, мужчины!
И вцепилась в Костю мертвой хваткой. А он ничего не имел против.
Спустя пять лет.
Кто мог подумать, что Елена будет жить в деревне? Нет, деревню она любила, в летние месяцы, для отдыха. Но не зимой! Разве могла женщина себе представить, что пойдет отмечать День учителя одна, без мужа? Еще год назад она появлялась на вечерних мероприятиях только рядом с красивым мужчиной. Виктор хоть и был всегда против её работы в школе, но если учителя выбирались куда-либо погулять, он Лену одну не отпускал. Знал, что его жена пользуется успехом, а также ему льстило внимание женщин, которые составляют основную часть любого педагогического коллектива любой школы. Виктор и Елена были красивой парой. Высокий черноволосый брюнет с мужественной внешностью и очаровательная блондинка с ласковым взглядом карих глаз. Виктор всегда был с женой на любом вечере, даже на учительском. Идеальной парой называли их подруги-учительницы.
--
Счастливая ты, Ленка, - вздыхали они.
Елена тоже так себе говорила, стараясь убедить, что все замечательно в их маленькой семье.
Друзья мужа, просто знакомые из их окружения пытались порой поволочиться за Еленой, но она была верна только своему Витечке. Женщина была ровна, приветлива со всеми его знакомыми. Кокетничала иногда, строила глазки. И только. Как-то Толстолобов Геннадий Васильевич, банкир, сказал Виктору: "Ты счастливый человек, с такой женой, как твоя Елена, всегда можешь быть спокоен за свою честь". "Я знаю!" - гордо ответил Виктор.
Но это было страшно давно, в прошлой жизни, сто лет назад. А этой весной к Елене пришел все тот же Толстолобов, церемонно поцеловал ей руку и предложил Елене... выйти за него замуж. Елена обалдела.
--
Я в некотором роде замужем, - пробормотала она гоголевскую фразу в ответ на предложение Толстолобова.
--
Я знаю, - ответил банкир. - Но ваш муж Виктор и моя дочь Кристина хотят пожениться...
Он глянул на лицо Елены и застыл.
--
Простите, - тихо проговорил он, - я думал, вы знаете про них. Весь город уже в курсе.
Елена молчала. Ни слез, ни глупых вопросов, только пульсировала голубая жилка на виске чаще обычного, выдавая сильное волнение. Толстолобов принял молчание за положительный знак.
--
А что? - продолжил он. - Вы, Елена Ивановна, я знаю, женщина не только красивая, но и умная, положительная. Я тоже человек серьезный. Давно уже вдовец. Но как мужчина еще в силе. Дети мне не нужны, хватит Кристи. Так что ваша бесплодность нам не помешает.
--
Господи, - пронеслась мысль, - неужели и об этом Виктор говорил с Толстолобовым и Кристиной. Может, и про мою бесплодность уже весь город знает?
Слезы перехватили горло. Елена неимоверным усилием подавила их. Заставила себя слушать банкира.
--
Моя дурища очень хочет быть женой вашего Виктора, она влюблена, как кошка, в вашего красавчика, и он ей вчера официально сделала предложение. Кристина - здоровая, крепкая женщина, моложе вас, детей сможет еще родить. Вот они с Виктором пусть вдвоем живут, и мы с вами вдвоем. Зачем такой женщине, как вы, оставаться одной? У вас, Елена, будет все. Вы, как дорогой бриллиант, требуете дорогой оправы. И я её вам дам. На старой машине ездить не будете, и драгоценности наденете настоящие... Бриллианты, не дешевое турецкое золотишко...
--
Уходите, - как во сне встала Елена.
--
Зря вы так, - сказал банкир. - Я вам предлагаю не покровительство, а замужество. Я хочу, чтобы вы стали моей женой, а не любовницей... Вы успокойтесь и подумайте над моими словами.
--
Уходите, я вас прошу, - медленно повторила Елена.
Банкир замолчал, о чем-то подумал и ушел. Так закончилась семейная жизнь идеальной и самой красивой пары города П-ска - Елены и Виктора
Эта весна была совсем недавно, и все же давно, в прошлой жизни. И вот наступила осень. Прошло всего несколько месяцев. За это время Елена лишилась всего. Нет мужа, нет денег, от Толстолобова женщина отказалась. Она теперь учитель в сельской школе. Только учитель. Да, ей хорошо подрезали крылья. Виктор подрезал. Но женщина сама не ожидала, что её сегодня так расстроит незначительный пустяк, как День учителя в сельском кафе, где она будет впервые за многие годы одна, без привычного спутника, без Виктора. Как обидно идти на праздник одной, без мужа, без мужчины. Хоть большинство учителей в их школе одинокие женщины, но как хотелось, чтобы рядом с ней была мужская рука, чтобы можно было услышать вновь: "Счастливая ты, Ленка!".
Елена тряхнула головой и пробормотала:
--
Я не буду плакать...
Знакомая фраза помогла. Вернулась привычная в последнее время злость. Женщина ярко накрасилась, вызывающе оделась и решительно пошла в кафе, где собирался их коллектив. "Буду веселиться без мужчин", - решила она.
Когда уже выпили, закусили, приятно зашумело в голове, Ленка громко всем объявила, что без мужичков скучно, что первый мужик, который зайдет в кафе, будет её. А если никто не придет, то она сама пойдет на большую дорогу и поймает кого-нибудь, первого встречного, надо будет, остановит машину, "в горящую избу войдет", и все ради мужичка.
--
А если первым попадется старый дед? - спросила веселая Любовь Ивановна.
--
Значит, он со мной помолодеет. Прямо на ваших глазах. Я волью в него новые силы. Или большую порцию виагры, девушки. Еще не решила, что надежнее.
Женщины засмеялись.
--
А если этому мужичку другая понравится? - полюбопытствовала заводная Екатерина Евгеньевна. - Ну, например, я. Вдруг твой неизвестный мужичок толстых любит?
--
Значит, отобью, - в тон ей ответила Елена. - Растолстею сама, если надо!
--
Девушки, не ругайтесь, не ссорьтесь между собой. Вам нечего делить! Отбивать у вас все равно буду я! - подвела итог Елена. - Сказала вам: первый, кто войдет в это кафе, тот и мой. Так что на меня не обижайтесь потом, девушки. Я предупредила. Хоть у Катьки, хоть у Вальки, но сегодня я мужичка уведу.
--
У Алки Федьку отбей, - посоветовала Любовь Ивановна.
--
У Алки нельзя, у неё любовь, - ответила Елена.
--
Ничего. Если у Алки нельзя Федьку трогать, то учти, он обещал друзей привести, - язвила Валька, - наверно, таких же недоростков, как и он. На таких, Ленка, польстишься?
--
Я, Валь, на любого согласна, - не сдаваясь, ответила ей Елена. - Главное, не рост, главное, чтобы человек был хороший.
--
И темпераментный! - крикнула Катерина.
--
И темпераментный, - согласилась Елена. - И потом, есть одна мудрая поговорка. Знаете?
--
Ты про что? - не поняла Валентина.
--
Корявое дерево в сук растет!
Женщины грохнули смехом. Дверь кафе распахнулась. Это появилась Алка. Следом за ней шли двое мужчин. Второго Елена знала, это был Федька, про чей рост так презрительно отзывалась Валька. Идущего впереди женщина не знала. Не очень высокий, с широкими плечами, темноволосый, круглолицый, с равнодушным взглядом усталых серо-стальных глаз.
--
А вот и мужички, - тихо заметила Любовь Ивановна. - Только Ленке никто не достанется.
--
Это мы еще посмотрим, - ответила развеселившаяся женщина.
И Ленка ринулась в атаку.
--
Ой, мужчины, - закричала чуть-чуть полноватая, незнакомая Константину красивая блондинка с приятной располагающей внешностью, с ласковым выражением лица. - Девушки, как я рада! А то ведь я уже готовилась идти на широкую дорогу и там ловить мужичков. Смотрите, какую юбку и блузку надела.
На женщине была длинная белая юбка с большим разрезом сбоку, светлая блузка с глубоким декольте.
--
Я бы вышла на дорогу, встала бы на обочине, только увижу машину, сразу грудь вперед, руку подниму, ногу выставлю.
Блондинка выставила в разрез стройную ногу, встала в вызывающую позу, выпятив вперед грудь, и зазывно замахала рукой: "Сюда, сюда!". Константин автоматически отметил, что у блондинки безупречные ноги и красивые руки с ухоженными ногтями, покрытыми перламутровым лаком.
--
Место себе одно отморозишь, прежде чем поймаешь, - выкрикнула Валька. - Погода не для твоей юбки!
Она поняла, что Ленкина атака направлена на Константина. Валентина почувствовала тревогу. Но всем видом показывала, что ей все равно. Она всегда говорила, что не сама за Константином увивается, а он к ней приезжает и никуда не денется от Валентины. Стоит ей сказать слово, и они поженятся, но пока Валька этого якобы не хочет.
Все в кафе засмеялись. Они-то поняли Валентину в отличие от Елены. Блондинку смех не смутил, она продолжала стоять в прежней позе. Лицо светилось озорной задорной улыбкой.
--
Глупая ты, Валька, - ответила она. - Я женщина с горячей кровью. Я и сама не замерзну, и любого согрею, даже без юбки. Без юбки даже лучше получится. Я знаете какая!
--
Ты, женщина с горячей кровью, ты точно уверенна, что удалось бы кого-нибудь поймать? - под смех женщин спросила вошедшая Алка. - Я всю дорогу от Соловушкино ловила, еле двух поймала. И то один из них Федька. Из тиража уже мы выходим, Ленка!
--
Думаешь, уже никто и не клюнет на меня? - возмутилась Елена. - Зря! Я еще ничего. А что спорить! Давай мужчин спросим. Федь, ты бы клюнул на меня? Нет, Федька, постой, не отвечай! Я и так знаю, клюнул бы! Но если ты признаешься, Алка тебе и мне за это набьет морду. А мы все-таки подруги. Мужчина, лучше вы скажите, а вы бы клюнули? - обратилась женщина к Косте, снова встав в соблазнительную позу, кокетливо поводя глазами и потянув кверху юбку.
Эта женщина была новой в учительской компании, она не знала про Вальку. Костя это понял и глянул сначала на признанную деревенскую красавицу Валентину, её пышную фигуру, которую соблазнительно обтянуло синее блестящее платье, на старательно уложенные волосы с химической завивкой, круглые румяные щеки, что выдавали отменное здоровье, пухлые губы, большую тяжелую грудь, широкие бедра - все же Валька была соблазнительной, этакой хорошей пышной булкой. Костя питал слабость к пышным формам. Но тут взгляд мужчины вновь споткнулся о незнакомку, об её красивые руки, приподнимающие юбку повыше. Невольно сравнил её изящные руки с Валькиными, пухлыми, широкими, с коротко обрезанными ногтями, покрашенными ярко-красным лаком. Глаза против воли остановились на бесстыдно-вызывающей позе незнакомой женщины, на её красивой груди, мужчина машинально отметил сильно подведенные темные глаза, перламутровые розовые губы, пышные волны золотисто-светлых волос; от этой женщины исходила какая-то притягивающая магия, губительная для мужского сословия, во всей фигуре читался вызов мужскому роду.
--
А неплохо бы с ней переспать, - неожиданно подумал Костя. - И я обязательно пересплю, самое позднее, через две недели. За это время я хорошо познакомлюсь с ней. Нет! Это долго. Раньше пересплю! Как там говорил у Лимонова его Эдичка: "Сказал, что пересплю с ней на День Независимости, значит, пересплю!" И Эдичка переспал. И я пересплю... на День учителя!
И от этой мысли настроение мужчины пошло вверх. А неплохо бы и повеселиться! Он давно не веселился. Надо дать душе расслабиться. Его взгляд скользнул по сочной красавице Вальке, что несколько фальшиво хохотала над словами новой учительницы, и переместился на сексуальную блондинку.
--
Ну что вы мужчина замялись? - блондинка откровенно смеялась. - Неужели не клюнете? Я могу и повыше поднять юбочку...
Она длинными изящными пальцами вновь потянула вверх юбку, все больше выставляя ногу.
--
Клюну! Конечно, клюну? - поспешно сказал Костя. - Уже клюнул! У вас соблазнительные ноги!