Бондарев Александр Иванович : другие произведения.

Война на Севере

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первый год войны 1941 - Советские войска отступали по всем фронтам, оставляя при отступлении громадные запасы вооружения и продовольствия, теряя так же большое количество военнослужащих как убитыми, так пленными. К началу зимы фронт подошёл к Москве и Ленинграду, был захвачен Крым. Только войска Карельского фронта, имеющие самую большую протяжённость, на одном из участков фронта в районе Мурманска, не дали немецким войскам нарушить государственную границу ССР. Здесь на Севере за Полярным кругом особую роль играл Северный флот. А что бы было, если бы этот флот имел достаточно большое количество боевых кораблей различных классов. Как бы тогда шла война здесь и как бы она повлияла на ход событий в этой войне в целом. Без всяких попаданцев.
  Бондарев Александр Иванович
  
  Война на Севере
  
  Первый год войны 1941 - Советские войска отступали по всем фронтам, оставляя при отступлении громадные запасы вооружения и продовольствия, теряя так же большое количество военнослужащих как убитыми, так пленными. К началу зимы фронт подошёл к Москве и Ленинграду, был захвачен Крым. Только войска Карельского фронта, имеющие самую большую протяжённость, на одном из участков фронта в районе Мурманска, не дали немецким войскам нарушить государственную границу ССР. Здесь на Севере за Полярным кругом особую роль играл Северный флот. А что бы было, если бы этот флот имел достаточно большое количество боевых кораблей различных классов. Как бы тогда шла война здесь и как бы она повлияла на ход событий в этой войне в целом. Без всяких попаданцев.
  
  Глава 1
  
  - Ну и что ты можешь предложить на этот раз? - спросил один из сидящих друг напротив друга за большим овальным столом двух мужчин.
  Тот, кто задал вопрос, особо не выглядел колоритной фигурой, хотя был высокого роста, примерно за два метра, с черными кудрявыми волосами и простым добродушным лицом. Если бы любого стороннего человека попросили бы определить его возраст, то все бы с уверенностью сказали бы, что этому молодому человеку от 30 до 35 лет - не более. Но его колючие, полные холода глаза, выдавали в нём человека, более опытного, несмотря на внешний вид и добродушное лицо.
   - Ну, есть идея, - произнёс второй из сидевших за столом мужчин. В отличие от молодого человека, этот мужчина выглядел намного старше, любой уверенно определил, что напротив молодого человека сидел старик. Навскидку ему можно было дать от 70 до 80 лет, он имел длинную белую бороду, которая по вискам плавно переходила в длинные белые космы, на голове срастаясь с такими же космами. На его голове была надета шляпа из войлока, сам старик был полностью, завёрнут в плащ синего цвета.
  - Ну, давай выкладывай свою идею, - произнёс молодой человек нетерпеливо, внимательно смотря на старика, его жёсткий взгляд упёрся в лицо старика - Всё равно опять же проиграешь.
  - А если даже и так, - с улыбкой на лице произнёс старик, - мне само по себе интересно играть, но и от выигрыша я бы не отказался.
  - Всегда, ты Вотан (на древнескандинавском языке можно было сказать и по-другому - "Один") что-то выдумываешь, - тут молодой человек неопределённо взмахнул правой рукой, так и не подобрав выражение словом того, что выдумывал скандинавский бог войны.
  Согласительно, довольно усмехнувшись, старик, которого назвали Вотан, произнёс, - всегда ты спешишь куда-то Арес (согласно древнегреческой мифологии - бог войны, всегда отличавшийся вероломностью и хитростью, предпочитая войну коварную и кровавую, войну ради самой войны), вот и сейчас затеял эту грандиозную войну.
  Видя как Арес, хотел ему что-то сказать, предостерегающе поднял руку, - я не против войны и всегда посмотрю на неё с удовольствием. Да ты и в своём вправе начинать её, как ты хочешь, я же в прошлый раз проиграл, твои ходы первые.
  - И что ты хочешь предложить в этот раз? - повторил Арес, внимательно посмотрев на сидящего напротив него Вотана.
   С хитринкой улыбнувшись себе в бороду, Вотан предложил, - а давай поменяем условия этой войны. Ты же знаешь, что я люблю Север, давай поиграем здесь немного по-другому, чем было задумано.
  - Это как, - уточнил Арес, - по-другому?
  - Войну ты начал как обычно в своей манере, - усмехнувшись, Вотан продолжал, - вероломно, хитро, коварно и кроваво.
  На вскинувшегося было с ответом молодого Ареса, Вотан замахал руками, - как начал, пусть так и идёт там, твоё право. Но дальнейший ход её здесь на Севере, давай поменяем для интереса.
  - А что ты здесь на Севере предлагаешь? - заинтересованно спросил Арес.
  - А давай здесь немного подыграем теперь уже противоположенной стороне, - тут же предложил Вотан.
  - Как ты это видишь, - было видно, что Арес всерьёз заинтересовался предложением.
  - А давай для большего интереса, сильно поможем здесь противоположенной стороне, - продолжил Вотан, - к примеру, перекинем два-три десятка боевых кораблей сюда на Север, в центре Европы перевес у одной стороны, здесь на Севере будет перевес у другой стороны. Посмотрим, что из этого получится. Интересно же.
  - И где же ты их собираешься взять, эти боевые корабли? - тут же уточнил Арес, с интересом посматривая на Вотана.
  - Да хотя бы у соседей, - не мало, не смутившись, ответил Вотан, - всё равно война там, на другой стороне этого мира нам не интересна.
  - Хочешь забрать корабли у Хатимана, этого бога мотыги и любителя рыбной ловли, по недоразумению названного узкоглазыми макаками богом войны, - с усмешкой понимающе спросил Арес у Вотана.
  - Да, - подтвердил с весёлым смехом Вотан, - хотелось бы посмотреть более зрелищные морские бои здесь на Севере, но и узкоглазым макакам особо не навредить, а с них не убудет, всё равно Хатиман проиграет любому, ну разве, что сможет выиграть у кого-нибудь из африканского пантеона.
  Немного подумав, Арес произнёс, - ну что ж, я согласен, давай поменяем условия этой войны здесь на Севере. Пусть будет по-твоему. Но делать всё будешь сам, и быстро, а я посмотрю, что у тебя получиться из этого. Всё же корабли макаки Хатимана намного хуже, чем у моей нордической расы.
  - Я думаю, - произнёс серьёзно Вотан, - что железо не главное именно в этой войне, здесь у нас.
  - Посмотрим, посмотрим, - покивал головой Арес, - с тобой играть интересно. Яровит, давно уже не хочет играть, Махер не интересен, - постоянно проигрывает, как впрочем, и Аргона, и Анхур. С Инанной я бы поиграл, но не в войну, а в кое-что другое, более приятное, но она сама не хочет.
  Вотан на слова Ареса заливисто расхохотался, понимая, о чём хотел сказать Арес.
  - Значит договорились? - Вотан, вопросительно посмотрел на Ареса.
  - Да договорились, - кивнул Арес, - посмотрим, чем это закончится.
  
  Глава 2
  
  - Справа по курсу линейный корабль, - истощённый крик сигнальщика резанул слух, когда командир дивизиона эскадренных миноносцев Северного флота капитан 2-го ранга Колчин Павел Иванович, совместно с командиром эскадренного миноносца "Грозный" капитаном 3-го ранга Даниилом Григорьевичем Нагорным сидели на диванчике в штурманском закутке боевой рубке, им буквально минуту назад принесли по кружке крепко заваренного чаю.
  - Линкор стоит без движения у острова, принадлежность по контуру корабля не определена, - тут же пошли уточнения от сигнальщика, - рядом ни каких кораблей сопровождения не наблюдается.
  Абсурдность того, что прокричал сигнальщик, была очевидна, эскадренный миноносец "Грозный", только что закончил переход от кромки льда в Горле Белого моря и собирался войти в Кольский залив.
  Согласно приказа по Северному флоту, 24 ноября 1941 года эскадренный миноносец "Грозный", с несколькими кораблями сопровождения, а именно СКР-25 (бортовой Љ 80), СКР-21 ( бортовой Љ 76), СКР-22 (бортовой Љ 77), СКР-23 ( бортовой Љ 78) взяли на сопровождение в Мурманск 4 английских транспорта от Горла Белого моря. В настоящий момент, 25 ноября в 11 часов утра, они проходили мимо острова Торос, находясь от него приблизительно в 3 милях, во главе конвоя как раз и шёл лидер охранения эсминец "Грозный".
  Но, тем не менее, на это сообщение первым отреагировал капитан 2-го ранга Колчин, - по эсминцу и кораблям сопровождения - боевая тревога, эсминцу прибавить ход, в сторону обнаруженного корабля.
   Сунув свою кружку горячего чая командиру эсминца, он тут же бросился через правый выход на мостик перед боевой рубкой, чтобы самому убедиться в бинокль о том, что увидел сигнальщик. Следом за ним поспешил и командир "Грозного" капитан 3-го ранга Нагорный, отдав обе кружки с чаем штурману эсминца, продублировал команду своего начальника. Вахтенный командир эсминца, включив сигнал боевой тревоги по кораблю, принялся давать указания в переговорные устройства о прибавлении хода эсминца, одновременно давая указания рулевому на смену курса корабля.
  Эсминец пошёл в отрыв, от эскорта развив скорость хода до 35 узлов.
  В этот момент капитан 2-го ранга Колчин Павел Иванович, вместе со стоящим на мостике командиром эскадренного миноносца "Грозный" капитаном 3-го ранга Даниилом Григорьевичем Нагорным внимательно смотрели в бинокли на показавшийся вдали боевой корабль.
  - Что думаете по этому поводу? - спросил, не отрываясь от бинокля, Павел Иванович у командира эсминца.
  - Линейный корабль, - ответил командир эсминца "Грозный", - по контурам не похож ни на один из немецких, норвежских или финских кораблей. Не англичанин, экипажа вообще не видно даже сигнальщиков и дежурных на зенитных автоматах и у зенитных орудий. Судя по всему, стоит на якорях, орудия главного калибра, как впрочем, вспомогательные зачехлены, но как он здесь оказался?
  Колчин, кивнув головой в знак согласия, приказал командиру эсминца, - сигнальщикам передать на обнаруженный линкор запрос, о названии корабля и что он делает в территориальных водах Советского Союза?
  - Сигнальщик, - тут же отреагировал громким голосом Нагорный, - передать на линкор запрос, о названии корабля и что он делает в территориальных водах Советского Союза.
  - С корабля никто не отвечает, - через несколько минут поступил ответ от сигнальщика, хотя это так же видели смотрящие на вырастающую громаду корабля командиры, стоящие на мостике.
  - Повторить запрос ещё несколько раз, - тут же негромко скомандовал Колчин.
  - Сигнальщик, - громким голосом продублировал новое указание командир эсминца, - повторить запрос ещё несколько раз.
  - Мне это показалось, - через некоторое время сказал Колчин, обращаясь к командиру эсминца, - или у него флаг на мачте японский?
  - Да нет, - с некоторой задержкой ответил капитан 3-го ранга Нагорный, так же присматриваясь к боевому кораблю, - вроде бы да - на белом фоне в центре красный круг с красными лучами. Это что японец? Как он тут очутился? До Японии же расстояние ...
  Не досказав фразу и оторвавшись на минуту от бинокля, командир эсминца "Грозный" удивлённо посмотрел на своего командира ОДЭМ (отдельного дивизиона эскадренных миноносцев) Колчина Павла Ивановича.
  В этот момент, внизу под мостиком раздался большой морской загиб в исполнении боцмана эсминца главстаршины Пристаевича Владимира Петровича, который находился внизу на палубе эсминца. По всей видимости, его до глубины души очень впечатлили размеры и мощь увиденного линкора, обычно все окружающие, особенно краснофлотцы, слышали только его малый морской загиб, и этого, как правило, всем было достаточно, чтобы как можно быстрее выполнить порученное ему, т. е. краснофлотцу дело.
  - Ну, вот даже боцман, под впечатлением, - с улыбкой проговорил Колчин, командиру эсминца.
  В этот момент эсминец "Грозный" находился в трёх кабельтовых от линкора, приближаясь к его корме со стороны левой раковины, постепенно сбрасывая скорость.
  Уже и без бинокля можно было наблюдать, что на его борту не было видно никого, ни одного человека. Все орудия, кроме зенитных, были зачехлены и находились в походном положении, линкор стоял без движения на якорях. На его мачте и корме действительно развивался флаг военно-морского флота Японии.
  Линкор был более 200 метров в длину, имел четыре двухорудийные башни главного калибра и по семь орудий вспомогательного калибра, с каждого борта (как на глаз определил капитан 2-го ранга Колчин, а с ним согласился Нагорный, главный калибр составлял 356-мм, вспомогательный 152-мм). Кроме того, на корме между двумя башнями главного калибра была установлена катапульта для гидросамолётов.
  Наконец расстояние до линкора сократилось до смешного одного кабельтова, уже и без бинокля было прекрасно видно, что на корабле нет абсолютно никакого движения, только ветер слегка покачивал огромный корабль на своих волнах.
  Приняв окончательное решение, командир ОДЭМ капитан 2-го ранга Колчин Павел Иванович скомандовал командиру эсминца капитану 3-го ранга Нагорному - швартуемся непосредственно к линкору, необходимо всё осмотреть, потом будем докладывать о линкоре наверх по команде, дайте команду боцману эсминца со своими людьми перейти на линкор и всё осмотреть. Нам надо знать причину гибели всего экипажа да документы, которые будут на его борту, собрать не помешало бы.
  Капитан 3-го ранга Нагорный перегнувшись через мостик, громко отдал распоряжение боцману - Владимир Петрович, после того как пришвартуемся к линкору вместе со своей командой проверьте его весь, потом ко мне доклад.
  После чего командир эсминца убыл в рубку руководить подходом эсминца к борту линкора.
  Сбрасывая ход до минимума эсминец "Грозный" под управлением его командира и с помощью команды боцмана Пристаевича осуществил стыковку со стоящим на якорях линкором. Сам боцман, одним из первых перескочил на линкор во главе пяти краснофлотцев и уже оттуда руководил швартовкой эсминца, дублируя команды командира вышедшего на мостик с рупором.
  Как только эсминец "Грозный" пришвартовался к линкору, Колчин приказал передать на корабли эскорта его решение о самостоятельной проводке 4 английских транспортов в Мурманск под руководством командира СКР-22, а так же о походе сюда СКР-25.
  Через полчаса боцман Пристаевич доложил командиру ОДЭМ о том, что на линкоре нет ни кого, от слова вообще.
  Для доклада он прибыл сам на командирский мостик.
  - Вот только нашли в боевой рубке линкора, - сообщил он, отдавая запечатанный пакет капитану 2-го ранга Колчину, - лежал на видном месте.
  На запечатанном, не совсем понятными печатями пакете, стояла запись "Совершенно секретно, вскрыть лично командующему Северного флота".
  Переглянувшись с командиром эсминца, Колчин произнёс, - пора докладывать наверх о линкоре, Даниил Григорьевич дайте распоряжение на СКР-25 его командиру, что его сторожевой корабль встаёт на охрану линкора, пусть так же передадут такую же команду на сторожевые корабли находящиеся где-то здесь рядом на охране входа в Кольский залив.
  Пройдя в рубку управления, Колчин на вырванном листе бумаги написал шифровку для передачи в штаб Северного флота, в Полярный: "Гриф - Срочно. Во время проводки 4 английских транспортов в порт Мурманск, 25 ноября 1941 года в 11.03 проходя мимо острова Торос, обнаружили стоящий на якорях линейный корабль под флагами военно-морского флота Японии. На линкоре нет ни одного человека, как военного, так и гражданского. При его обследовании в боевой рубке линкора нашли запечатанный пакет на имя командующего Северного флота с грифом "Совершенно секретно", вскрыть лично. Прошу дальнейших инструкций для своих действий. Транспорты отправлены далее в сопровождении трёх СКР, эсминец "Грозный" с СКР-25, остались на охране японского линкора. Командир ОДЭМ капитан 2-го ранга Колчин". Отдав её для отправки по радио в штаб Северного флота.
  После написания шифровки - а ждать ответа нужно было как минимум полчаса, решил лично поверхностно осмотреть японский линкор.
  Выйдя на мостик эсминца, отдал указание командиру эсминца, - Даниил Григорьевич, а перекиньте на всякий случай половину зенитчиков крейсера на линкор к зенитным автоматам хотя бы, так на всякий случай. Пока ждём шифровки из штаба флота, пройдусь ка я сам, на этот линкор и посмотрю своими глазами всё, как только получите ответ сразу же ко мне. Будем действовать согласно полученных указаний из штаба флота.
  Осмотром линкора Колчин остался довольный, хороший кораблик получился у японцев, мощный, с таким можно уже будет потягаться с немцами здесь на Севере. Кроме того хорошее зенитное прикрытие - зенитная артиллерия линкора была представлена четырьмя спаренными орудиями 127мм/40, кроме них было десять спаренных зенитных автоматов 25-мм/60. Линкор имел на борту три гидросамолёта, видимо для разведки. Посетил Колчин и силовые установки линкора, которые состояли из четырёх ТЗА "Kampon". По заверениям механика эсминца, который в это же время так же осматривал машинные отделения, линкор сможет развивать скорость до 30 узлов.
  Шифровка из штаба Северного флота поступила через 50 минут, вот её содержание: "Из Полярного в течении получаса на эскадренном миноносце "Громкий" прибудет лично вице-адмирал Головко с начальником штаба СФ контр-адмирал Кучеровым с ними будет группа техничных специалистов а так же около 100 командиров и краснофлотцев из 58 отдельного зенитного артиллерийского дивизиона ПВО".
  В этот момент на охрану оказавшегося здесь линкора уже встали прибывшие сторожевые корабли охранявшие вход в Кольский залив "Град" бортовой номер 21 и тральщик "Форель" бортовой номер 17.
  К 12.00 эсминец "Громкий" подходил к сцепленным линкору и эсминцу "Грозный" в сопровождении двух сторожевых кораблей "Бриз" бортовой номер 25 и "Заря" бортовой номер 13.
  К моменту прибытия командующего и начальника штаба Северного флота, на линкоре сняли военно-морские флаги Японии с мачты и на корме, вместо них на корме подняли резервный флаг ВМФ СССР с эсминца "Грозный".
  После швартовки эсминца "Громкий" с другого бока японского линкора, капитан 2-го ранга Колчин, перешёл на него и доложил Командующему Северного флота вице-адмиралу Головко Арсению Григорьевичу, об обстоятельствах обнаружения японского линкора, там же передал пакет, обнаруженный на линкоре. Во время доклада, рядом находились сопровождающие Командующего: начальник штаба Северного флота контр-адмирал Кучеров Степан Григорьевич, член Военного Совета Северного флота дивизионный комиссар Николаев, начальник разведывательного отдела штаба Северного флота капитан 3-го ранга Визгин Павел Александрович, начальник оперативного отдела флота капитан 1-го ранга Румянцев Александр Михайлович.
  Степан Григорьевич, захотел лично осмотреть линкор, осмотр линкора продлился до часа дня, уже, когда заканчивали осмотр, технические специалисты, прибывшие, с Командующим успели сделать пробный успешный запуск двигателей. По их докладам, линкор сможет самостоятельно дойти до Полярного.
  В настоящий момент на линкоре находилось около 150 прибывших с Командующим, где около 100 человек составляли зенитные расчёты и их командиры, взятые с 58-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона ПВО, расположенного в Полярном.
  Команде боцмана с эсминца "Грозный" удалось разобраться с подъёмом якорей линкора.
  После недолгой паузы, обдумав услышанные доклады о техническом состоянии корабля, вице-адмирал Головко принял решение о запуске двигателей линкора и перегоне его на главную базу флота в Полярный. То, что до сих пор такой большой военный корабль не был обнаружен, не атакован немецкими подводными лодками можно было назвать одним словом, "чудо". Имея значительную осадку линкора, а так же не исключая возможность наличия донных мин в фарватере, что вёл до главной базы флота в Полярный и далее в Мурманск Головко принял решение о пуске перед линкором тральщика "Форель". Что и было сделано, караван военных судов в течении часа достиг базы флота, где на входе в порт его ждал буксир, для подводки к пирсу.
  Эсминцы "Грозный" и "Громкий", а так же СКР-25, сторожевой корабль "Бриз" встали на сопровождение линкора. А сторожевые корабли "Бриз" и "Заря" остались на входе в Кольский залив и для патрулирования Кильдинского плёса. Командир ОДЭМ капитан 2-го ранга Колчин, к моменту начала движения линкора, перешёл на эсминец "Громкий", откуда управлял кораблями сопровождения. Командующий Северного флота вместе с сопровождающими командирами на время перехода остался на линкоре, по всей видимости, чтобы составить своё мнение об этом корабле, идти до главной базы Северного флота было менее получаса.
  После прибытия в Полярный, капитана 2-го ранга Колчина разыскал посыльный из штаба флота, ему поступило указание прибыть в штаб Северного флота на совещание, которое состоится ровно в 16.00
  
  
  Глава 3
  
  Прибыв за десять минут до начала совещания в приёмную Командующего Северного флота, Колчин увидел, что в ней собрались: начальник оперативного отдела флота капитан 1-го ранга Румянцев Александр Михайлович, начальник разведывательного отдела штаба Северного флота капитан 3-го ранга Визгин Павел Александрович, начальник технического отдела Северного флота инженер-капитан 1-го ранга Кайданов Григорий Геннадьевич, начальник Службы наблюдения и связи Северного флота капитан 1-го ранга Шатров Борис Николаевич.
  Ровно в 16.00 адъютант командующего в звании капитан-лейтенанта пригласил всех находящихся в приёмной пройти в кабинет Командующего Северным флотом. Там уже находились начальник штаба контр-адмирал Кучеров, а так же члены Военного совета Северного флота дивизионный комиссар Николаев, бригадный комиссар Старостин, незнакомый капитан НКВД.
  Как только прибывшие разместились за столом вице-адмирал Головко начал говорить, раздавая командному составу флота свои указания.
  - Товарищи командиры, вас здесь собрали, чтобы поставить в известность, что бывший японский линкор будет входить в состав Северного флота. Я сегодня же вылетаю в Москву, на доклад к Кузнецову, за меня начальник штаба Кучеров. Из Москвы я должен привести приказ о вводе в строй в состав Северного флота японского линкора "Конго", под каким именем и кто станет командиром линкора, решит командование военно-морским флотом. Ваша задача: до моего прилёта, подобрать в его экипаж командиров и специалистов, по своей линии. На настоящий момент этот линкор должен быть готовым выполнить боевые задачи как можно быстрее - идёт война. Кроме того довожу до вашего сведенья, что это скорее всего не последний военный корабль Японии, который будет введён в состав Северного флота, поэтому уже сейчас займитесь поисками командного состава как среднего так и младшего звена, но и можете заранее формировать боевые части кораблей по своим направлениям. На всё про всё у вас два-три дня, за это время вы должны подготовить не только экипаж линкора, но и две-три команды дублёров. Не стесняйтесь, выдвигайте на повышение перспективных командиров, старшин и краснофлотцев. Ваши решения будут всемирно поддержаны Военным советом нашего флота. Кроме того скорее всего некоторые части и подразделения флота будут реорганизованы и возможно укрупнены. Кроме того к штабу нашего флота будут прикреплены с десяток командиров из НКВД, во главе с капитаном НКВД Уськовым, присутствующим здесь, они будут выполнять отдельные задачи поставленные Ставкой Верховного Главнокомандующего. У кого какие есть вопросы?
  Даже если у кого-то и были вопросы, то все сидящие в кабинете промолчали.
  Выходя из кабинета, Колчин подумал, - значит, название линкора - "Конго", здесь в городе Полярном, скорее всего, нет ни одного специалиста востоковеда, чтобы понять, как называется корабль, значит, пакет был вскрыт и название оттуда, и там же были сведенья о следующих японских боевых кораблях. Что же ещё будет? Возможно, эсминцы тоже будут, с начала войны уже потерян один эсминец, хотя бы ещё появилось три-пять кораблей (на тот момент Колчин даже не догадывался, что здесь "божественным чудом" в ближайшее время, окажется Южное соединение, Малайское соединение, 2-го флота Японии в полном состава: 2 линкора, 7 тяжёлых крейсеров, 2 лёгких крейсера, 14 эсминцев, 1 гидроавианосец). А каким боком я здесь должен участвовать, у меня у самого не хватает личного состава на некоторых кораблях дивизиона.
  Сейчас он направлялся в порт, на эскадренный миноносец "Сокрушительный", который завтра 27 ноября согласно приказу по Северному флоту, должен выйти в Мотовский залив, для оказания помощи армейским частям и для остановки противника всё ещё пытающегося прорваться к Мурманску, до наступления полярной ночи.
  Хоть командир эсминца "Сокрушительный" капитан 3-го ранга Курилех Михаил Алексеевич опытный командир, но подготовку к выходу эсминца необходимо всё же проконтролировать самому, особенно получение боеприпасов, топлива и продовольствия, да и проверить проведение технического обслуживания перед стрельбой необходимо.
  Павел Иванович Колчин не любил находиться на базе долгое время, предпочитая выходить в море, как только представляется возможность. Именно поэтому он собирался выходить на "Сокрушительном", в Мотовский залив. Выход планировался всего на два дня, 29 ноября эсминец должен быть в главной базе Северного флота в Полярном.
  В отличии от своего комиссара дивизиона - полкового комиссара Казакова, который большее время предпочитал оставаться на главной базе флота в городе Полярном, на кораблях дивизиона, тот появлялся только тогда, когда они находились на главной базе. Скорее всего, на него "очень сильно" повлияла гибель эскадренного миноносца "Стремительный" в июле этого года, на котором в момент атаки самолётов противника он и находился (кому интересно, то тот может найти в интернете данные по гибели эскадренного миноносца "Стремительный" и как там повёл себя комиссар дивизиона - полковой комиссар Казаков).
  Вечер прошёл быстро, выборочная проверка показала, что эсминец готов к выходу.
  Что и было сделано, рано утром 27 ноября, эскадренный миноносец "Сокрушительный" вошёл в Мотовский залив и в течении двух дней 27 и 28 из его губ, наносил артиллерийские удары по наступающему противнику на Мурманском направлении совмещая усилия с армейскими частями находящимися в обороне. Эскадренному миноносцу "Сокрушительному" удалось отразить три попытки противника прорвать оборону сухопутного фронта на Мурманском направлении. Противник, понеся значительные потери, был не только остановлен, но и вынужден приступить к укреплению занятых ранее позиций.
  Только рано утром 29 ноября, когда в его артиллерийских погребах осталось около 25 % снарядов, эсминец вышел из Мотовского залива и направился на главную базу Северного флота - Полярный.
  Командир ОДЭМ, практически не вмешивался в действия командира эсминца, капитан 3-го ранга Курилех оказался на высоте, действуя профессионально, полностью контролируя как ход артиллерийской стрельбы по заявкам армейского командования, так и контролируя обстановку вокруг эсминца.
  Эсминец "Сокрушительный", на скорости 25 узлов покинул Мотовский залив, вышел в Баренцево море за несколько часов достиг входа в Кольский залив, уже были видны Лайновы острова и мыс Летинский со стоящим на нём маяком.
  - Группа боевых кораблей с правого борта, - крик сигнальщика, застал капитана 2-го ранга Колчина, когда он просматривал курс корабля, прокладываемый штурманом эсминца. Командир эсминца Курилех, в это время решал со своим помощником текущие вопросы.
  Оба командира отреагировали практически одновременно, выскочив на мостик эсминца с биноклями в руках.
  - Тяжёлый крейсер, с сопровождением, - тут же выдал Курилех, не отрываясь от бинокля, - в сопровождении лёгкий крейсер и два эсминца.
  - Согласен, - подтвердил Колчин.
  - Группа кораблей стоит без движения, - голос сигнальщика выдавал лёгкое волнение, понятно, чей тяжёлый крейсер с сопровождением мог оказаться тут (кораблей союзников тут не должно быть).
  - Боевая тревога, курс на обнаруженный корабли, - не отрываясь от бинокля, произнёс Колчин.
  - Боевая тревога, вахтенный, курс на группу кораблей, ход 32 узла, - тут же продублировал капитан 3-го ранга Курилех, - сигнальщикам усилить наблюдение.
  - Молодец Михаил Алексеевич, - мысленно, одобрил команду подчинённого, Колчин, - особенно про усиление наблюдения.
  Тут, что-то как озарение или понимание проскочило в голове командира дивизиона, вспомнив слова Командующего про "не последний военный корабль Японии".
  - Сигнальщики, смотреть на флаги кораблей, - тут же поступила команда от Колчина.
  - Белое с красным, отсюда пока точно не определить, - тут же выдал глазастый сигнальщик сверху.
  - Может белый флаг, в центре красный круг с красными лучами? - уточнил Колчин.
  - На тяжёлом крейсере, точно белый флаг по центру красный и лучи красные, - сразу же выдал сигнальщик сверху.
  - Да, - тут же радостно подумал Колчин, вслух же сказал, - Михаил Алексеевич, потом поощрите сигнальщика за высокий профессионализм и бдительность.
  - Сделаем, - согласительно кивнул головой командир эсминца Курилех.
  - Уточнение, в центре красный круг, точно, - тут же сделал уточнение сигнальщик.
  - Опять японцы? - опустив бинокль, капитан 3-го ранга Курилех, выжидающе посмотрел на своего командира.
  - Скорее всего, они родимые, - согласительно кивнул головой Колчин Павел Иванович, - скорость хода не снижать (Колчин не мог знать, что 28 ноября в Москве, в Ставке Верховного Главнокомандующего утвердили название для японского линкора "Конго" - "Амур", тем самым выполнив единственное требование, которое было указано в письме - название всех кораблей по названию рек Советского союза, "шутка" шутника Вотана, а боги, как известно ещё те шутники).
  - Все стоят на якорях, компактной группой, движение и людей на кораблях не наблюдаю, - тут же дополнил глазастый сигнальщик.
  - Подходим к тяжёлому крейсеру, - дал указание Колчин, - проверим в первую очередь его. Михаил Алексеевич распорядитесь на счёт швартовки, и дайте указание на подготовку половины экипажей зенитчиков на переход к зенитным автоматам крейсера, место здесь не очень хорошее.
  Через десять минут эсминец "Сокрушительный" уже стоял, пришвартовавшись к борту японского тяжёлого крейсера (позже узнали, что это был "Такао", лёгкий крейсер "Юра", эсминцы "Муракумо" и "Аянами").
  Никого нет, в боевой рубке ничего не было, - сообщил боцман эсминца "Сокрушительный", для доклада выйдя не мостик из боевой рубки крейсера.
  - Сигнальщикам усилить наблюдение, я докладываю о японских кораблях, в штаб флота, - обращаясь к командиру эсминца, сказал Колчин, вызывайте сюда так же сторожевые корабли, что находятся здесь для охраны входа в Кольский залив.
  В штаб Северного флота, через пять минут ушла шифровка следующего содержания: "Гриф - Срочно. Возвращаясь с боевого задания, на подходе к Кольскому заливу у Лайновых островов была обнаружена группа боевых кораблей под военно-морскими флагами Японии. Состав группы: Тяжёлый крейсер, лёгкий крейсер, два эскадренных миноносца. Жду дальнейших указаний. Командир ОДЭМ капитан 2-го ранга Колчин"
  Дожидаясь ответа, Колчин решил осмотреть тяжёлый крейсер японцев. К началу осмотра боцман эсминца, уже успел снять оба военно-морских флага Японии и вывесить на корму запасной флаг ВМФ СССР своего эсминца. При осмотре крейсера его нашёл посыльный краснофлотец с эсминца, вручив ему телеграмму.
  - Быстро же они, на этот раз отреагировали, - подумал командир ОДЭМ, разворачивая листок телеграммы.
  "Командиру ОДЭМ капитану 2-го ранга Колчину. Обеспечить охрану японских кораблей, до прибытия кораблей флота. С главной базы флота к вам вышла группа кораблей во главе с начальником штаба флота".
  В этот момент Колчин как раз находился в боевой рубке, поэтому выйдя на мостик крейсера, отдал указание командиру эсминца Курилеху об организации охраны японской группы военных кораблей, эсминцем "Сокрушительным" и уже подходящими двумя сторожевыми кораблями охраны водного района главной базы Северного флота с бортовым номером 26 "Мгла" и бортовым номером 13 "Заря". Он же, остаётся старшим, на тяжёлом крейсере японцев.
  Осмотр крейсера Колчин закончил поверхностно, обойдя крейсер по палубе. Крейсер впечатлял: длинной более 150 метров, шириной более 14 метров, крейсер имел на вооружении десять 203-мм орудий в пяти двухорудийных башнях, орудия имели длину ствола в 50 калибров. Три башни размещались "пирамидой" в носу и две по линейно-возвышенной схеме в корме.
  Для борьбы с самолётами, на зенитной палубе по сторонам от дымовых труб были установлены четыре 120-мм орудия в одиночных щитовых установках с электрогидравлическим приводом, оснащёнными пламегасителями. Кроме того, имелось малокалиберное зенитное вооружение: десять спаренных зенитных автоматов 25-мм/60, оснащёнными пламегасителями на площадках у задней дымовой трубы и на площадках, у передней трубы.
  Торпедное вооружение крейсера состояло из четырёх счетверённых поворотных 610-мм торпедных аппаратов (610-мм торпеда, к концу 1941 года считалась самой мощной, дальнобойной и скоростной торпедой своего времени). Торпедные аппараты располагались на спонсоноподобных выступах верхней палубы в центральной части корабля
  Кроме того крейсер имел две пороховые катапульты, расположенные побортно между грот-мачтой и четвёртой башней ГК. Авиагруппа крейсера состояла из двух двухместных разведывательных гидросамолётов (размещались крылом к крылу в ангаре) и одного трёхместного.
  Через час со стороны Кольского залива показалась группа военных кораблей. Как сообщили сигнальщики, это были наши эсминцы. Во главе группы кораблей шёл эсминец "Грозный", за ним шли эсминцы "Валериан Куйбышев" и "Урицкий", а так же два сторожевых корабля "Бриз" бортовой номер 25 и "Град" бортовой номер 21.
  Ещё через пятнадцать минут эсминцы начали швартоваться к японским кораблям, к тяжёлому крейсеру подошёл "Грозный", к лёгкому крейсеру - "Урицкий", к одному из эсминцев - "Валериан Куйбышев".
  Среди стоявших на мостике "Грозного" многочисленных командиров, Колчин увидел начальника штаба Северного флота. Он же первым перешёл на борт эсминца для доклада контр-адмиралу Кучерову, обстоятельный доклад занял порядка десяти минут времени, в процессе доклада начальник штаба слушал внимательно, не перебивал. После него Степан Григорьевич, предложил перейти на тяжёлый крейсер, для ознакомления.
  На эсминце "Грозный" прибыло около 200 командиров и краснофлотцев различных специальностей и направленностей, которые сразу же после швартовки начали переходить на борт тяжёлого крейсера.
  Пока поднимались на крейсер, начальник штаба Северного флота сообщил, что прибывшие на эсминце командиры и краснофлотцы войдут в экипаж крейсера. Эсминец "Урицкий" привёз тоже около 200 человек на лёгкий крейсер, а на эсминце "Валериан Куйбышев" прибыло тоже около 200 человек - экипажи на японские эсминцы.
  Здесь же рядом с начальником штаба, не отставая от него ни на шаг, находился и прикомандированный к штабу капитан НКВД Уськов, который тоже очень внимательно слушал доклад Колчина, и его пояснения по тяжёлому крейсеру.
  Чуть больше часа понадобилось прибывшим на крейсер специалистам, чтобы запустить двигатели крейсера и подготовить его к движению, боцманская группа с эсминца "Сокрушительный" к тому моменту разобралась с якорным хозяйством крейсера и была готова поднять якоря. Расположившись после осмотра крейсера в боевой рубке, контр-адмирал Кучеров сообщил Колчину, что ему звонил из Москвы Головко, японский линкор "Конго", приказом Кузнецова ввели в строй кораблей Северного флота под названием "Амур". И эти японские корабли тоже будут названы по названиям рек, чем крупнее корабль, тем большая река, чем меньше корабль, тем река поменьше.
  В этот момент к борту крейсера пришвартовался эсминец "Сокрушительный", чтобы забрать краснофлотцев со своего экипажа, временно выделенных на крейсер. Колчин перешёл на него для организации охраны японских кораблей при выдвижении на базу флота в Полярный. Вместе с ним на борт эсминца испросив, правда, разрешение у него, перешёл капитан НКВД Уськов, который стал почему-то постоянно находиться около него. Это слегка нервировало Колчина, но он старался не обращать на это внимание, занятый проводкой кораблей в главную базу флота.
  Что и было сделано ещё через два часа, к 17.30. Пока корабли выдвигались, построив ордер, Колчин по мере возможности присматривался к двум эсминцам японцев (это были "Муракумо" и "Аянами"), которые шли впереди отряда. Оба эсминца были одинакового водоизмещения примерно под 2000 тонн, в длину более 110 метров, в ширину более 10 метров, с осадкой более 3 метров. Имели на вооружении 127-мм орудия главного калибра в трёх двухорудийных башнях, орудия имели длину ствола в 50 калибров. Одна башня размещалась на носу, а две башни по линейно-возвышенной схеме в корме. Вспомогательная, зенитная артиллерия на каждом состояла из десяти спаренных 25-мм орудий, и двух пулемётов 13-мм калибра. Торпедное вооружение состояло из трёх трёхтрубных 610-мм торпедных аппаратов. Противолодочное и противоминное вооружение состояло из одного бомбомёта.
  - Что присматриваетесь к эсминцам? - не выдержав, задал вопрос стоящий рядом с командиром капитан 3-го ранга Курилех.
  - Надеюсь, что их отдадут в моё подчинение, в дивизион, мы уже потеряли в этом году один эсминец - не опуская бинокля, не сразу ответил Колчин, - хотя возможно командование флотом, примет решение о формировании нового подразделения. Думаю, что до нас это доведут в ближайшее время.
  - Вы правы и не правы, правы, - сказал, так же стоявший рядом капитан НКВД Уськов.
  - Это как это? - сказал Курилех, непонимающе смотря на капитана, как впрочем, и Колчин.
  - А так, - произнёс капитан, - прав, Ваш командир, что они перейдут в его подчинение, не прав, что они войдут в состав вашего дивизиона и прав, что будет сформировано новое подразделение.
  - Значит, нас будут укреплять, - уловил основную суть Колчин.
  - И да и нет, - серьёзно ответил Уськов, - Ваш дивизион, конечно, расширят, но и новых введут несколько. А Вы Павел Иванович, скорее всего, возглавите все подразделения эсминцев и лёгких крейсеров.
  - Это что же, у нас будет ещё пополнение кораблей, - не надеясь услышать ответ, спросил Колчин.
  - А вот об этом мы с вами побеседуем в штабе флота, - сказал капитан, - в присутствии Командующего и членов Военного совета флота. Кстати Командующий флотом, должен уже прилететь из Москвы.
  После чего капитан Уськов, отошёл к штурману, уточнить месторасположение эсминца, а заодно выпить кружку горячего чая.
  - Начальник штаба, Степан Григорьевич, - проговорил Колчин, обращаясь к Курилеху, - когда мы были на борту тяжёлого крейсера, сообщил мне, что линкор остаётся у нас на Северном флоте под именем "Амур". А эти японцы, тоже остаются у нас и будут носить имена рек Советского Союза, чем крупнее корабль, тем большая река, чем меньше корабль, тем меньшая река. Как-то так.
  - Уже хорошо, - согласительно кивнул головой Курилех, - два тяжёлых корабля и три лёгких, это уже эскадра с которой немцам надо будет считаться.
  На входе в Кольский залив отряд боевых кораблей ждал тральщик "897" бортовой номер 43 он встал во главе отряда боевых кораблей, тралом проверяя наличие донных мин.
  Через некоторое время, корабли отряда оказались со стороны Палогубского входа в Екатерининскую гавань, их там ждал портовой буксир, который в первую очередь пришвартовал к пирсу тяжёлый крейсер, потом швартовал лёгкий крейсер и только после этого занялся швартовкой эсминцев, на которых был ограниченный временный экипаж.
  Командир эсминца, Курилех сам командовал вхождением корабля в гавань, швартовкой у пирса. А там тут же занялся в первую очередь вопросами пополнения снарядов, расстрелянных, на боевом выходе, получение топлива, продовольствия.
  А капитан 2-го ранга Колчин направился на корабли своего дивизиона, решая их текущие дела вместе с их командирами, его как всегда накрыл ворох повседневных дел. Их них его вырвал посыльный краснофлотец, который передал ему приказ из штаба флота о прибытии к Командующему на совещание в 19.00.
  
  Глава 4
  
   За десять минут капитан 2-го ранга Колчин Павел Иванович, был в приёмной Командующего Северным флотом, кроме него был только капитан 1-го ранга Зозуля, которого Колчин знал, не так близко, они поздоровались. Ровно без пяти минут, двери кабинета Командующего, открылись и оттуда стали выходит штабные командиры, начиная, от начальников отделов и потом пошли флагманские командиры штаба: артиллерист, штурман, механик, связист, медик. Последними вышли начальник противовоздушной обороны флота генерал-майор артиллерии Пименов, командующий военно-воздушными силами флота генерал-майор авиации Кузнецов.
   Адъютант Командующего находящийся за столом в приёмной ровно в 19.00 пригласил их заходить в кабинет.
   В кабинете Командующего были все члены Военного Совета Северного флота: дивизионный комиссар Николаев А.А., бригадный комиссар Старостин М.И., начальник штаба контр-адмирал Кучеров С.Г., а так же капитан НКВД Уськов, который примостился на стуле, чуть в стороне у стены, но так чтобы видеть и слышать всех находящихся в кабинете за столом.
   После того как вновь прибывшие Зозуля и Колчин после докладов заняли указанные им места за столом, начал говорить Арсений Григорьевич Головко.
   - Фёдор Владимирович, мы ещё раз вызвали вас на Военный совет флота, для того чтобы сказать вам, что Военный совет отменяет Ваше назначение на должность начальника штаба Беломорской военной флотилии, к исполнению которой вы должны были приступить с 1 декабря этого года. Военный Совет флота предварительно утвердил вас в должности командира линкора "Амур", от сегодняшнего дня, вопрос о назначении вас на должность согласован и уже есть приказ народного комиссара Военно-морского флота, адмирала Кузнецова Николая Герасимовича. Командование флота и Военный совет флота надеется, что вы справитесь на этой должности. Приказ подписан сегодняшним числом. Прошу ознакомиться.
   Член Военного совета флота, Максим Иванович Старостин протянул Зозули лист с приказом, для ознакомления и росписи в нём. После росписи об ознакомлении Зозулей, и возвращении листа с приказом Старостину, Головко продолжил:
  - Помимо этого из отдела кадров ушли документы на присвоение вам очередного звания "контр-адмирал".
  Вскинувшегося было Зозулю, остановил жест вице-адмирала, - это вам будет аванс. Как только придёт приказ о присвоении вам звания, придёт и приказ, о введении должности "Командующего эскадрой" Северного флота, на которую вас и планируем назначить. Частично эскадра уже имеет половину своего состава это линкор "Амур", и уже сегодня прибыли тяжёлый и лёгкий крейсера и два эсминца. На линкоре уже есть более половины штатной численности экипажа, остальную комплектацию вы будете осуществлять совместно с кадровым отделом флота, им дано указание, корабли будущей эскадры комплектовать, в первую очередь. По остальным вопросам текущего обеспечения "Амура", всем начальникам служб флота дано указание, обеспечивать в первую очередь. У вас есть какие-то вопросы ко мне или к членам Военного совета флота?
  - Никак нет, - опять хотел, было подскочить Зозуля, но его остановил жестом руки Командующий.
  - Тогда переходим к следующему вопросу, - продолжил вице-адмирал, - помимо линкора, вам в нагрузку с завтрашнего дня передаётся и тяжёлый крейсер. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что завтра до конца дня мы будем знать название корабля и штатную численность, приказы и документы по этим вопросам придут секретной почтой чуть позже. Но вы уже можете подбирать как командный состав и экипаж на него. Все указания всем службам флота, так же были даны. Назначение на него командира будет решено в ближайшие два-три дня. У вас есть какие-то вопросы ко мне или к членам Военного совета флота?
  - Никак нет, - Зозуля, в этот раз не стал подскакивать из-за стола.
  - Хорошо, идём дальше, - проговорил Головко Арсений Григорьевич и посмотрел на меня, - теперь по вам Павел Иванович, вот вам приказ народного комиссара Военно-морского флота, адмирала Кузнецова Николая Герасимовича, о присвоении вам звания "капитана 1-го ранга", прочтите, распишитесь.
  Всё тот же член Военного совета флота, Максим Иванович Старостин протянул мне листок с приказом, ознакомившись с которым Колчин, поставил подпись и передал лист назад Старостину.
  - Командование и Военный совет флота поздравляют вас с присвоением вам звания капитан 1-го ранга, вручает вам нарукавные знаки различия капитан 1-го ранга, - произнёс член Военного совета флота дивизионный комиссар Николаев.
  - Служу трудовому народу, - тут же вскочил, Колчин
  - Садитесь, - сказал Головко, - продолжим далее, на вас отправлено представление на вновь вводимую должность "Командующего лёгкими силами" флота. Но начинать работать можете уже сейчас, время слишком дорого. В вашем подчинении будут лёгкие крейсера и эсминцы флота. Хотелось бы, чтобы вы здесь и сейчас предложили Военному совету флота кандидатуру на должность командира отдельного дивизиона эскадренных миноносцев.
   - Капитан 3-го ранга Гурин Антон Иосифович, командир эсминца "Гремящий", - тут же не думая выдал Колчин, - на его место лейтенанта Тайшерского Александра Болеславовича, штурмана с эсминца "Валериан Куйбышев"
   - Хорошо, - произнёс Головко, - Военный совет флота рассмотрит ваши кандидатуры на должности командира ОДЭМ и командира эсминца "Гремящий". Может быть, вы предложите и кандидатуры командиров на японские эсминцы и лёгкий крейсер?
  - Капитан 3-го ранга Пастухов Александр Евгеньевич, флагманский штурман штаба флота, старший лейтенант Рудаков Олимп Иванович, помощник командира эсминца "Сокрушительный", а на крейсер старший лейтенант Богданов Николай Иванович, командир сторожевого корабля "Смерч", - тут же не думая проговорил Колчин, - знаю, эти командиры, справятся с командованием эсминцами и лёгким крейсером.
  Ваши кандидатуры будут рассмотрены завтра, Военным советом флота и по ним после собеседования примем решение, - удовлетворённо произнёс Командующий флотом, - а ещё несколько кандидатов на должности командиров эсминцев есть?
  - Старший лейтенант Гончар Николай Фёдорович, командир гидрографического отдела штаба флота, в настоящий момент является военным помощником капитана парохода "Беломорканал"; капитан-лейтенант Карпенко Фёдор Ильич, из штаба Йоканьгской ВМБ; лейтенант Чернобай Григорий Корнеевич, командир тральщика Т-4 бортовой номер 43, входит в состав Охраны водного района нашей главной базы; капитан-лейтенант Васильев Глеб Павлович, помощник командира эсминца "Грозный", - тут же ответил Колчин.
  - Записали, - обратился Командующий Северным флотом, членам Военного флота.
  - Всё записали, - тут же ответил бригадный комиссар Старостин, - пока этого достаточно.
  - Если пройдут кандидатуры Пастухова и Рудакова, Богданова - Арсений Григорьевич сделал паузу и посмотрел на членов Военного совета флота, - то завтра назначим приказом по флоту на японские эсминцы и крейсер. Вам надлежит в течении нескольких дней, оказать посильную помощь вновь назначенным командирам, а так же подготовить к 2 декабря два эсминца "Сокрушительный" и "Грозный" для выхода.
  Вице-адмирал Головко, встав из-за стола, прошёлся по кабинету, подойдя опять к столу, и смотря на Колчина, произнёс - никто не знает, откуда берутся эти японские корабли, но они нам очень, очень нужны здесь и сейчас. Есть мнение, некоторых товарищей, - тут командующий посмотрел на капитана НКВД Уськова, - что эти корабли появляются там, где находитесь вы. Военный совет флота, пока скептически относится к таким заявлениям, но и проверить это мы просто обязаны. Поэтому вы, 2 декабря отрядом в составе двух эсминцев "Сокрушительный" и "Грозный" выйдя из базы флота в Баренцево море, дойдёте до полуострова Рыбачий, а точнее до мыса Лауши и вернётесь назад.
  Немного промолчав и глядя на Колчина, всё ли тот усвоил из сказанного, продолжил, - на борту эсминцев к моменту выхода будут находиться 200 человек краснофлотцев и командиров. С вами пойдёт и капитан НКВД Уськов, он будет выполнять свои задачи. Вам всё понятно товарищ капитан 1-го ранга?
  - Так точно, товарищ Командующий, - Колчин вскочил из-за стола.
  - Тогда свободны, товарищи, у вас и так много дел ещё на сегодня, - подвёл итоги вице-адмирал.
  Колчин первым делом отправился посмотреть на лёгкий крейсер, прихватив по пути своего начальника штаба капитана 3-го ранга Симонова Евгения Максимовича. Выдернув того с японских эсминцев.
  - Евгений Максимович, с эсминцами мы будем разбираться завтра, - произнёс Колчин, обращаясь к своему начальнику штаба, - давайте сначала осмотрим японский лёгкий крейсер, может быть он пойдёт на роль флагмана лёгких сил флота?
  Пока они дошли до крейсера, Колчин коротко, рассказал о своём назначении "Командующего лёгкими силами" флота, своих прогнозах на назначение командиров эсминцев и командира лёгкого крейсера, все названные кандидатуры Симонов знал и со своей стороны одобрил.
  - Старший лейтенант Богданов, командир сторожевого корабля "Смерч" будет идеальным командиром для лёгкого крейсера, - согласился Симонов со своим командиром, - нам очень повезёт, если его кандидатуру утвердит Военный совет флота.
  Японский лёгкий крейсер имел длину около 160 метров, ширину более 14 метров, осадку чуть меньше 5 метров, водоизмещение более 7000 тонн (навскидку определил Симонов), основное артиллерийское вооружение состояло из семи орудий 140-мм, с длиной ствола в 50 калибров. Зенитная артиллерия была представлена десятью спаренными 25-мм орудиями, оснащёнными пламегасителями. Минно-торпедное вооружение крейсера было представлено четырьмя двухтрубными 610-мм торпедными аппаратами, и запасом торпед в количестве 16 штук. По заверениям мичмана, который временно был старшим у механиков, крейсер имел четыре гребных винта, способен разогнаться до 35 узлов.
  Кроме того на крейсере была предусмотрена авиагруппа, между третьей дымовой трубой и кормовой мачтой была установлена одна катапульта, в наличии имелся один морской разведывательный гидросамолёт, с экипажем два человека и возможностью подвески двух 30-кг бомб.
  - Ну как первое впечатление от крейсера? - поинтересовался Колчин у своего начальника штаба.
  - Да у нас и близко ничего такого нет, - пожав плечами, ответил Симонов, - однозначно будет хорошим лидером группы эсминцев, к тому же имеет свой гидросамолёт, что для разведки очень будет кстати, да и наведение и корректировка огня - однозначно гидросамолёт поможет.
  - Что будем делать крейсер флагманом лёгких сил? - уточнил Колчин.
  - Однозначно, - закивал головой Симонов, - с него хорошо управлять, да и места хватает для штаба соединения.
  Следующие несколько дней пролетели как одно мгновение, весь командный состав крутился, как мог.
  Военный совет утвердил назначение на должность командира лёгкого крейсера "Двина" (бывший "Юра") старшего лейтенанта Богданова Николая Ивановича, одновременно ему было присвоено звание "капитан-лейтенант".
  Капитана 3-го ранга Пастухова Александра Евгеньевича утвердили в должности командира эскадренного миноносца "Печора" (бывший ЭМ "Аянами"), а старшего лейтенанта Рудакова Олимпа Ивановича в должности командира эскадренного миноносца "Томь" (бывший ЭМ "Муракумо"), одновременно ему было присвоено звание "капитан-лейтенант". Лейтенанта Тайшерский Александр Болеславович, стал командиром эскадренного миноносца "Гремящий", ему так же было присвоено воинское звание "старший лейтенант".
  Капитана 3-го ранга Гурина Антона Иосифовича утвердили в должности командира ОДЭМ, ему было присвоено воинское звание "капитан 2-го ранга". Ему капитан 1-го ранга Колчин, поручил в первую очередь подготовить к походу два эсминца "Сокрушительный" и "Грозный" до 2 декабря.
  Тяжёлому крейсеру, который перешёл в подчинение капитана 1-го ранга Зозули, присвоили название "Кама".
  Сам Колчин все два дня был сосредоточен на комплектовании экипажем эсминцев "Печора" и "Томь" и флагмана лёгких сил флота - лёгкого крейсера "Двина" (бывший лёгкий крейсер "Юра"). Активно помогая их командирам отбирать краснофлотцев, из постоянно присылаемых разбросанных подразделений и частей флота. В общей сложности необходимо было добрать около 1000 человек различных специальностей - артиллеристов, зенитчиков, минёров, механиков, связистов и т. д..
  С командующим военно-воздушными силами Северного флота генерал-майором авиации Кузнецовым Александром Алексеевичем удалось решить вопрос с комплектованием авиагруппы на лёгкий крейсер "Двина" (в неё вошло семнадцать человек лётно-технического состава).
  Около 200 краснофлотцев и командиров - зенитчиков выделил, генерал-майор артиллерии Пименов Алексей Фёдорович, начальник противовоздушной обороны Северного флота. На декабрь 1941 года противовоздушная оборона флота включала пять отдельных зенитных артиллерийских дивизионов ПВО, один зенитный артиллерийский дивизион, две роты ВНОС и одну радиороту ВНОС.
  
  Глава 5
  
  2 декабря на эсминцы "Сокрушительный" и "Грозный", с 08.00 прибыло около 200 человек краснофлотцев и командиров из состава резервных экипажей главной базы Северного флота. Решение об организации резервных экипажей главной базы Северного флота было пронято на заседании Военного совета Северного флота ещё 29 ноября. Организационные вопросы по созданию резервных экипажей были возложены на командира Охраны водного района главной базы Северного флота.
  Ровно 09.00 эсминцы "Сокрушительный" и "Грозный" отошли от пирсов главной базы флота.
  Капитан 1-го ранга Колчин находился на головном эсминце "Грозный", вместе с ним был и капитан НКВД Уськов, с которым на эсминец поднялись и трое его подчинённых.
  Павел Иванович, не мешал работать командиру эсминца Даниилу Григорьевичу Нагорному, сам, по уже укоренившейся привычке старался находиться на мостике эсминца, пока он не вышел из Кольского залива, внимательно отслеживая всё вокруг по ходу движения.
  Обменявшись сигналами опознавания со сторожевым кораблём Охраны водного района, который нёс патрульную службу в миле от острова Седловатого.
  - Это сторожевой корабль "Смерч", - опуская бинокль, проговорил капитан 3-го ранга Нагорный.
  - Да "Смерч", бортовой номер 15, - согласился Колчин, - кого интересно назначили командиром вместо Богданова? Да, и Даниил Григорьевич, прибавьте ка ходу до 30 узлов, а то мы до темноты не успеем вернуться на базу.
  - Вахтенный, прибавить ход до 30 узлов, - тут же отдал команду Нагорный, - может крепкого чаю, уже почти вышли из Кольского залива.
  - Пройдём Лайновы острова, тогда и попьём чайку, - проговорил Колчин, рассматривая в бинокль береговую линию, тут на скорости немного идти, минут сорок.
  По проходу острова Торос, и островов Лайнова, сигнальщики ничего и никого не обнаружили, поэтому пройдя к штурману, на стоящий у стены диванчик Колчин и Нагорный взяли по кружке горячего чаю, к ним присоединился капитан НКВД Уськов, который больше молчал и сам слушал. Как ни удивительно, но, попили они его в относительно спокойной обстановке. Колчин, проверив по штурманской карте прокладку курса, решил выйти на мостик, как только отряд будет проходить мыс Лодейный.
  Он уже одевал, свой бушлат, когда раздался крик сигнальщика.
  - Большая группа кораблей за мысом у берега, - кричал сигнальщик, - два больших похожи на наш тяжёлый крейсер "Кама", четыре эсминца тип "Печора".
  - Боевая тревога, - тут же приказал Нагорный вахтенному командиру, - увеличить ход до 35 узлов.
  Колчин, уже выскакивал на мостик, поднимая бинокль, следом за ним накидывая на плечи шинель, выскочил капитан Уськов. Командир эсминца Нагорный вышел вслед за капитаном, когда вахтенный уже включил сигнал тревоги по кораблю.
  - Да, очень похожи на наш крейсер "Кама", - смотря в бинокль, проговорил Колчин.
  - А это значит, что я прав, - произнёс Уськов, при этом внимательно посмотрев на Колчина, - везёт вам.
  - В чём? - Колчин, опустил бинокль и посмотрел на Уськова, тот просто пожал плечами.
  - Всего шесть кораблей: два тяжёлых, четыре эсминца, - скороговоркой докладывал сигнальщик, - эсминцы все однотипные.
  - Уточните, какой флаг у них - попросил капитан Уськов, уже застегнув шинель.
  - Сигнальщик, какой флаг на кораблях? - задал громким голосом вопрос капитан 3-го ранга.
  - Белый флаг, красные лучи, центр красный, - тут же выдал сигнальщик, - все корабли стоят в береговой черте на якорях.
  - Шесть кораблей: два тяжёлых крейсера и четыре эсминца, это же готовая целая эскадра, - тихо произнёс Нагорный.
  - Что и требовалось доказать, - говоривший Уськов, выглядел очень довольный, на удивлённые взгляды Колчина и Нагорного, пояснил, - Военному совету флота. А вас товарищ капитан 1-го ранга, мы берём под круглосуточную охрану, с этого момента вас будут постоянно сопровождать, охранять два наших сотрудника.
  Обалдевший от сообщения капитана Уськова, Колчин лишь смог кивнуть головой в ответ на его заявление.
  К этому моменту эсминцы "Грозный" и "Сокрушительный" приблизились к стоящим на якорях военным кораблям.
   - Даниил Григорьевич, вы высаживаете всех краснофлотцев и их командиров резервного экипажа на один из тяжёлых крейсеров, - отдал распоряжение командиру эсминца "Грозный", а Михаил Алексеевич со своего эсминца пусть высаживает на другой тяжёлый крейсер. Кто старший резервного экипажа у нас на "Грозном"?
  - Лейтенант Чернобай Григорий Корнеевич, - тут же ответил Нагорный, - вызывать?
  - Вызывайте, - согласительно кивнул головой Колчин.
  Командир эсминца "Грозный" не стал ни куда ходить. Он перегнулся через перила и крикнул, - боцман, лейтенанта Чернобая из резервного экипажа к командиру отряда, - сигнальщик, передать на "Сокрушительный", чтобы высаживали на второй тяжёлый крейсер резервный экипаж.
  Через минуту лейтенант Чернобай, уже докладывал Колчину, - прибыл по вашему приказанию.
  - Григорий Корнеевич, вы высаживаетесь с резервным экипажем на крейсер, основное - запустить, движки на крейсере, и обеспечить наблюдение в первую очередь за воздухом, ну и зенитное прикрытие, пока не подойдут корабли с базы флота.
  - Есть, разрешите выполнять, - Чернобай приложил руку к головному убору, получив разрешение, развернулся через правое плечо и бегом бросился к трапу, чтобы по нему спуститься на палубу корабля.
  Зайдя на несколько минут в рубку управления, Колчин на листе бумаги написал сообщение в штаб флота: "Гриф - срочно. Во время выхода на задание в 11.03 на траверзе мыса Лодейный, обнаружили стоящую на якорях группу военных кораблей под военно-морскими флагами Японии. Обнаружено два тяжёлых крейсера, тип тяжёлый крейсер "Кама", и четыре эсминца все тип эсминец "Печора". Резервные экипажи высажены на тяжёлые крейсера, готовят их к выдвижению. Жду дальнейших указаний штаба флота. Командующий лёгкими силами флота капитан 1-го ранга Колчин", отдал листок для отправки в штаб флота дежурному краснофлотцу.
  Выйдя на мостик, он посмотрел на борт тяжёлого крейсера, эсминец "Грозный" уже пришвартовался к крейсеру, на борт крейсера как раз переходил резервный экипаж, растекаясь по всему крейсеру ныряя в люки и двери.
  Через две минуты отдав швартовы, эсминец стал отходить от борта крейсера. Вмешиваться в действия командира эсминца, не было никакой необходимости, тот и сам справился на "отлично".
  - Даниил Григорьевич, подходите к одному из эсминцев, на всякий случай высадим на него боцманскую команду и часть зенитчиков, да и пусть механики посмотрят, может, запустят двигатели эсминца. Такую же команду, продублируйте на эсминец Михаилу Алексеевичу.
  Ответ на мою шифровку принесли через пятнадцать минут: "Командующему лёгкими силами флота. Через полчаса из базы флота к вам выйдут эсминцы "Урицкий" и "Валериан Куйбышев" в сопровождении сторожевых кораблей охраны водного района главной базы флота с ними прибудет 300 командиров и краснофлотцев, для экипажей эсминцев. Командующий СФ вице-адмирал Головко".
  Зачитав ответ из базы флота Нагорному и Уськову, Колчин сказал, - вот и всё, ждём прибытия эсминцев и резервных экипажей.
  Эсминцы "Урицкий" и "Валериан Куйбышев" с двумя сопровождающими их сторожевыми кораблями "Заря" бортовой номер 13 и "Мгла" бортовой номер 26 прибыли к обеду 13.08, за время пока они шли, удалось запустить двигатели на тяжёлых крейсерах и двух эсминцах. Прибывших командиров и краснофлотцев, быстро раскидали по эсминцам. И без нескольких минут два часа дня, эскадра, где все корабли шли под военно-морскими флагами СССР, со скоростью 25 узлов вышла в сторону главной базы Северного флота.
  Во время перехода за капитаном 1-го ранга Колчиным неотступно следовали два сотрудника капитана Уськова, когда же он работал в боевой рубки, то сопровождающие его сотрудники НКВД, отходили и просто стояли в стороне.
  На входе в Кольский залив их встречали два тральщика из состава дивизиона охраны водного района главной базы флота. На одном из них "896" бортовой номер 42, находился командир охраны водного района главной базы Северного флота капитан 1-го ранга Платонов Василий Иванович. Тральщики встали с тралами перед кораблями, чтобы ещё раз проверить фарватер на всей протяжённости до базы флота. Командование флота очень серьёзно озаботилось пополнением и сделало для этого всё возможное.
  Проводка японских кораблей прошла успешно, за это время не было обнаружено ни судов, ни подводных лодок противника.
  На главной базе флота, их уже ждали, все вновь прибывшие корабли швартовались к причалам в Екатерининскую гавань с помощью портового буксира, а эсминцы ОДЭМ были размещены их командиром капитаном 3-го ранга Гуриным, отдельно в стороне, на последних из построенных пирсах. Главная база флота в Полярном, к началу войны была только в стадии строительства, было выполнено, всего три четверти строительных робот. Четверть робот, по её оборудованию оставалась не выполненной.
  У трапа эсминца капитана 1-го ранга Колчина ждал посыльный со штаба, Командующий флотом ждал меня с докладом, как только я сойду с корабля.
  
  Глава 6
  
  В приёмной командующего, его адъютант сразу же указал мне на дверь кабинета, за мной туда вошёл и капитан Уськов.
  В кабинете Командующего помимо членов Военного совета дивизионного комиссара Николаева А.А., бригадного комиссара Старостина М.И., был начальник штаба контр-адмирал Кучеров С.Г., а так же контр-адмирал, в котором я узнал Иванова Вадима Ивановича, начальника Высших специальных курсов командного состава ВМФ, а так же несколько незнакомых капитанов 1-го ранга.
  Колчин подробно доложил Командующему и членам Военного совета флота, о выходе отряда эсминцев из состава ОДЭМ.
  После доклада, Головко посмотрел на капитана Уськова, тот достал из своей командирской сумки листок бумаги и зачитал, - Два японских тяжёлых крейсера "Атага" и "Тёкай", идентичные по типу с "Камой", четыре эскадренных миноносца "Амагири", "Асагири", "Югири" и "Сагири" тип тот же, что и эсминец "Печёра".
  После чего посмотрел на всех, кто находился в кабинете, продолжил, - мои выводы в отношении капитана 1-го ранга подтвердились полностью. Командующий легкими силами флота, капитан 1-го ранга Колчин Павел Иванович, взят мною под постоянную охрану 24 часа в сутки, пока не закончится операция. У меня всё.
  - Очень хорошо, - произнёс вице-адмирал Головко, - значит, мы можем действовать по плану.
  - Можем, - подтвердил капитан Уськов.
  - Присаживайтесь за стол, товарищ Колчин, - предложил Командующий, дождавшись, когда Колчин разместится за столом, продолжил, - Павел Иванович, приказом Народного Комиссара Военно-морского флота, адмирала Кузнецова Николая Герасимовича, вам от сегодняшнего дня, присвоено воинское звание "контр-адмирал", а так же, вы утверждены в должности "Командующего лёгкими силами Северного флота". Ознакомьтесь с приказом.
  Бригадный комиссар Старостин, опять подал Колчину, два листа бумаги для ознакомления и подписи, когда тот с ними ознакомился и расписался, забрал их обратно.
  - Командование и Военный совет поздравляет вас с присвоением воинского звания "контр-адмирал" и назначением на должность "Командующего лёгкими силами Северного флота", и вручает вам нарукавные знаки различия "контр-адмирала", - произнёс дивизионный комиссар Николаев.
  - Идём дальше, - Командующий флотом Головко, посмотрел на Колчина и спросил, - знакомы ли вы с контр-адмиралом Ивановым Вадимом Ивановичем?
  - Так точно, - сказал Колчин, - Вадим Иванович, кажется, занимает должность начальника Высших специальных курсов командного состава ВМФ.
  - Уже нет, - проговорил Головко, беря несколько листов бумаги со своего стола, - приказом народного комиссара Военно-морского флота, адмирала Кузнецова Николая Герасимовича, контр-адмирал Иванов Вадим Иванович назначен на должность командующего эскадрой Беломорской военной флотилии. Приказом начальника Главного морского штаба, адмирала Исакова Ивана Степановича, вновь прибывшие корабли получили наименования: тяжёлый крейсер "Атага" переименован в "Лена", тяжёлый крейсер "Тёкай" переименован в "Волга", эсминцы: "Амагири" в "Аракс"; "Асагири" в "Конда"; "Югири" в "Омолон"; "Сагири" в "Вятка". Все переименованные корабли вошли в состав ВМФ СССР, а именно в состав Северного флота. Приказом по Северному флоту в эскадру Беломорской военной флотилии вошли: тяжёлый крейсер "Лена", тяжёлый крейсер "Волга", эсминцы: "Аракс", "Конда", "Омолон", "Вятка".
  Вице-адмирал Головко, остановился читать, посмотрел на сидящих за столом и продолжил, - Вадим Иванович, вы, вместе со своими начальниками, можете начинать принимать эскадру. Из Архангельска завтра прибывают три парохода под охраной четырёх сторожевых кораблей. На борту, которых находится 1200 командиров и краснофлотцев, для укомплектования вашей эскадры, остальной личный состав около 500 человек доберёте на месте. Штаты эскадры есть, можете ознакомиться с ними у начальника штаба флота. Все свободны, а вас Павел Иванович, я попрошу остаться.
  Когда из кабинета все вышли, Арсений Григорьевич посмотрел на контр-адмирала Колчина, - у вас есть вопросы?
  - Я только не понял, за что в течение недели получил два звания и так быстро, - Колчин посмотрел на Командующего флотом.
  - Решение о присвоении вам звания "контр-адмирала" принял адмирал Кузнецов лично, по согласованию со Ставкой Верховного, где пополнение флота японскими кораблями стоит на личном контроле самого, - говоря это Головко, поднял правую руку и указал на потолок, - ему так же по этим кораблям, я обязан докладывать наверх немедленно, не реже раза в неделю, до конца года.
  - Понятно, - только и смог проговорить Колчин, ничего не понимая.
  - Павел Иванович, я не буду раскрывать вам всего, но к появлению здесь на Севере японских кораблей каким-то боком причастны вы, - Головко говорил, при этом смотря в лицо Колчина, - а нам это важно сейчас. Уже сейчас мы можем своим флотом выступать с немцами на равных, а я надеюсь, что в ближайшее время по количеству больших военных кораблей, мы их обгоним. Вы знаете, что через Север идут поставки от наших союзников, теперь уже сейчас, мы в состоянии прикрыть боевыми кораблями союзные конвои в зоне своей ответственности. А ещё мы должны в ближайшее время выполнить задачу по освобождению Севера от немцев, её нам поставила Ставка Верховного. Ваша задача выполнять свои обязанности и всё.
  На что Колчин согласительно кивнул головой, - сделаю всё, что в моих силах.
  - Ваша задача теперь, - проговорил Головко, - сформировать свой штаб, кто у вас будет начальником штаба?
  - Я бы хотел бы, чтобы вы рассмотрели кандидатуру капитана 3-го ранга Симонова Евгения Максимовича, мы с ним хорошо сработались, - ответил Колчин.
  - Сегодня же, через несколько часов, будет готов приказ по флоту, - кивнул головой Головко, - я дам указание в кадры. А вы займитесь подготовкой к выходу отряд кораблей во главе с лёгким крейсером "Двина" к 5 декабря. В отряд войдут эсминцы "Грозный" и "Сокрушительный". Я думаю, что Богданов справиться с подготовкой к выходу.
  - Так точно, справится, - согласился Колчин, - я проконтролирую.
  - Что определили "Двину" как лидера "Лёгких сил флота" или нет? - с добродушной улыбкой, тут же поинтересовался Головко.
  - Так точно Арсений Григорьевич, определили, - так же улыбнулся Колчин, - он идеально подходит, к тому же имеет свою авиагруппу для разведки.
  - Задача вашего отряда - продолжил Головко, - будет выйти на встречу, группе кораблей из Йоканьгской ВМБ в составе СКР-20 (вооружённый пароход "Нептун"), СКР-28 "Рубин" и СКР-30 "Сапфир". На них находится 500 командиров и краснофлотцев для резервных экипажей главной базы флота. Задача вашего отряда прикрыть группу со стороны моря.
  - Задачу понял, Арсений Григорьевич, выйдем 5 декабря встретим и прикроем, - заверил Колчин.
  - Да, Павел Иванович, на кораблях вашего отряда будут находиться 350 командиров и краснофлотцев из состава резервных экипажей главной базы, - Командующий улыбнулся, глядя на Колчина, - это так на всякий случай, а то опять встретите японцев. Хотя почаще, бы вы их здесь встречали, что ли. Нам нужны корабли всех типов. Ну и с вашим отрядом пойдёт и будет рядом капитан Уськов.
  На этом разговор в кабинете Командующего был закончен, и Колчин, покинув кабинет, в сопровождении двух представителей НКВД, отправился на крейсер "Двину", "обрадовать" её командира капитан-лейтенанта Богданова, о выходе его корабля 5 декабря в составе отряда кораблей.
  - Заодно и себя привести в порядок, - подумал, идя на корабль Колчин.
  Капитан-лейтенант Богданов Николай Иванович, подошёл сразу же после доклада вахтенного крейсера, он доложил, что освоение крейсера и учёба на нём идёт по плану, а для капитана 1-го ранга Колчина уже приготовлена каюта, туда перенесены его вещи.
  - Николай Иванович, вы ошиблись, - смеясь, произнёс Колчин, - не капитан 1-го ранга, а контр-адмирал с сегодняшнего дня.
  - Поздравляю вас с контр-адмиралом, - произнёс Богданов - я очень рад за вас, Павел Иванович.
  - Вызовите ко мне Николай Иванович, капитана 2-го ранга Гурина и капитана 3-го ранга Симонова, да и сами подходите, проведём совещание, - отдал указание Богданову, контр-адмирал Колчин, - в моей каюте и проведём.
  - Так точно, товарищ контр-адмирал, сейчас вызовем, - заверил Богданов, отправившись отдавать указания.
  Вахтенный краснофлотец проводил Колчина до его каюты, забрал китель и бушлат для перешивки знаков различия, сказав, что через полчаса будет готово.
  До прихода вызванных командиров, Колчин помылся и побрился, через минут сорок прибыли, вызванные Гурин, Симонов, с ними прибыл командир "Двины" Богданов. К тому моменту Колчину принесли китель и бушлат с уже перешитыми знаками различия. С камбуза крейсера принесли горячий чай и тарелку с печеньем.
  В первую очередь Гурин и Симонов поздравили своего командира с адмиральскими звёздами.
  Когда все расположились за столом с кружками горячего чая, первым заговорил Колчин, - нам, лёгким силам флота поставлена задача на выход отряда кораблей в составе: лидера, лёгкого крейсера "Двина", эсминцев "Грозный" и "Сокрушительный". Отряд выдвигается в сторону Йоканьгской ВМБ. Задача отряда: встретить, сопроводить и осуществить прикрытие группы кораблей базы, из трёх СКР на борту которых, находятся 500 командиров и краснофлотцев для пополнения резервных экипажей главной базы флота. Поэтому вам Антон Иосифович, подготовить эсминцы "Грозный" и "Сокрушительный" к выходу. Выход состоится 5 декабря рано утром. К этому моменту должен быть готовый и ваш корабль Николай Иванович.
  Капитан-лейтенант Богданов, кивнув головой, сказал, - будем готовы к 5-му.
  - Как только чуть-чуть развиднеется, мы должны уже выйти из Кольского залива в Баренцево море.
  Командиры согласительно закивали головами.
  - Кстати вы Евгений Максимович, тоже выходите на флагмане. В течение нескольких часов ещё сегодня, должен быть подписан приказ по Северному флоту, о том, что Вы Евгений Максимович, назначены начальником штаба Лёгких сил Северного флота. А вам Антон Иосифович, необходимо определиться с начальником штаба ОДЭМ и подать кандидатуру через меня в штаб флота, чем быстрее подадите, тем быстрее будет у вас начальник штаба. 5 декабря перед выходом отряда на корабли отряда необходимо принять 350 командиров и краснофлотцем резервных экипажей главной базы флота.
  - Что опять будут японские корабли? - спросил Симонов.
  - У штаба флота нет данных по этому вопросу, но командование флотом не исключает, - сообщил Колчин, - меня по этому вопросу проинформировали, только в части касающиеся, но с нами будет капитан НКВД Уськов.
  - Интересные у нас дела разворачиваются, здесь на Севере, - задумчиво проговорил капитан 3-го ранга Симонов, - не успеваешь за событиями, а корабли: крейсера, эсминцы этот хорошо для флота, по крайней мере, сейчас моряки нашего флота будут воевать на кораблях, а не с винтовкой в руках как морская пехота в окопах (за период с начала войны и до конца 1941 года, из личного состава кораблей Северного флота, были сформированы: отдельная бригада, несколько полков и батальонов морской пехоты общей численностью около 10 000 человек). Больше пользы на кораблях принесут.
  На этом совещание было закончено, следующие два дня пролетели быстро и были насыщены большим количеством мероприятий, которые претворяли в жизнь начальники и командиры Лёгких сил Северного флота.
  Контр-адмирал Колчин на следующий день посетил эсминцы "Печора" и "Томь". Где внимательно осмотрел каждый корабль, выслушал пояснения их командиров капитана 3-го ранга Пастухова с эсминца "Печора" и капитан-лейтенанта Рудакова с эсминца "Томь". Провёл рабочие совещания с командным составом эсминцев, выслушал их предложения и пожелания по быстрейшему вводу кораблей в строй. Напомнил всем, что большинство из так нужных грузов для войны в СССР завозится от союзников, именно через порты находящиеся здесь на Севере. И одна из будущих задач экипажей эсминцев заключается именно в безопасной проводке караванов и отдельных судов, здесь на порт города Мурманска.
  Наконец наступило 08.00 утра 5 декабря, на эсминцы уже загрузились по 100 человек резервного экипажа, на лёгкий крейсер "Двина" 150 человек. Корабли отряда во главе с флагманом "Двина" начали выдвижение с главной базы флота, и через некоторое время оказались за пределами Кольского залива, прошли мимо острова Торос, минули мыс Летинский с маяком.
  Отряд кораблей шел вдоль береговой линии на удалении 7 миль, со скоростью хода 25 узлов.
  - Ну и как вам ходовые качества крейсера? - спросил у командира крейсера "Двина" Богданова, Командующий лёгкими силами флота контр-адмирал Колчин.
  - Хороший корабль, ход даёт уверенно, механики утверждают, что выдаст и 35 узлов, воевать можно, потренировать бы в стрельбе артиллеристов, да попробовать при этом стрелять с взаимодействием с нашей авиагруппой, - ответил Богданов, смотря на Командующего.
  - Потренируемся на немцах, но чуть позже, сейчас не до стрельбы, да и полярная ночь наступила, - проговорил Колчин, - Николай Иванович, уточните у СКР-20, где они сейчас находятся.
  - Сейчас уточним, - проговорил Богданов, отойдя от Колчина, снял трубку телефона внутренней связи и стал выяснять у радистов эсминца, через некоторое время пожил трубку, и подойдя доложил, - они уже прошли Харлов.
  - А где находимся мы? - задал вопрос капитан 3-го ранга Симонов.
  - А мы сейчас на подходе до мыса Зелёный, - сообщил Богданов.
  - Передайте на эсминец "Грозный", что бы шёл вперёд, проверил Губы Зелёную и Долгую, не заходя далеко вглубь, - отдал распоряжение Колчин, - потом пусть догоняет нас.
  Получив указание эсминец "Грозный" начал выдвигаться вперёд, прибавив скорость.
  - До 32 узлов набрал, - заметил Симонов, опуская бинокль.
  Миновали мыс Зелёный. Зуммер телефона прозвучал неожиданно, сняв трубу, выслушав сообщение, Богданов с трубкой в руке повернулся к Колчину, сообщил, - есть сообщение от Нагорного. Группа в составе 8 кораблей под японскими флагами: 1 линкор, 2 тяжёлых крейсера, 5 эсминцев стоят на якорях на выходе из Губы Долгой в 3 кабельтовых от мыса Чёрный. Линкор того же типа что и наш "Амур".
  В боевой рубке пошёл гул обрадованных голосов, радовались все командиры, начиная от вахтенного корабля и заканчивая начальником штаба лёгких сил флота.
  - Николай Иванович, ход увеличить до 30 узлов, передать в штаб флота сообщение об обнаружении японской эскадры, её состав и численность, за моей подписью, - тут же начал раздавать команды Колчин, - вызвать старших от резервных экипажей. Передать на эсминец "Грозный", чтобы высаживал резервный экипаж по 50 человек на два эсминца. Передать на "Сокрушительный" Курилеху, чтобы он высаживал резервный экипаж на ещё два эсминца. Напомнить командирам эсминцев, чтобы сразу подымали запасные флаги на японских эсминцах, и становились на охрану кораблей.
  - Лейтенант Чернобай, резервный экипаж, прибыл по вашему приказанию, - доложил один из прибывших.
  - Старший лейтенант Гончар, резервный экипаж, прибыл по вашему приказанию, - доложил второй командир.
  - Берёте по 150 человек, будете высаживаться на тяжёлые крейсера, Григорий Корнеевич и вы Николай Федорович, вы уже высаживались на тяжёлые крейсера?
  - Так точно товарищ контр-адмирал, - подтвердили оба командира.
  - Значит и в этот, раз высаживаетесь на тяжёлые крейсера, запускаете двигателя, выставляете сигнальщиков, организуете, зенитное прикрытие кораблей, если успешно приведёте крейсера на главную базу, - Колчин посмотрел на командиров, - я буду ходатайствовать о назначении вас на должности командиров эсминцев, одновременно с присвоением внеочередных званий. Идите, готовьтесь к высадке.
  - Есть, разрешите идти, - одновременно произнесли оба командира, развернувшись, направились на выход. По лицам уходивших командиров, было видно, что они сделают всё, чтобы довести крейсера до базы флота.
  - Евгений Максимович, готовьтесь к переходу на ещё один эсминец старшим, - продолжал отдавать указания Колчин, - Николай Иванович, выделите ещё 50 человек экипажа для ещё одного эсминца.
  - А линкор? - задал вопрос капитан 3-го ранга Симонов
  - Лучше мы подготовим семь кораблей, к уходу на базу, чем один из восьми, - проговорил Колчин.
  - А линкор будет пока без экипажа, хотя, - Колчин на секунду другую задумался, посмотрел на командира "Двины" и сказал, - передайте в штаб флота ещё одну телеграмму, пусть временно снимут с "Амура" для перегона линкора 150 человек экипажа, те быстрее сориентируются. Да и поднимайте, пока будем пришвартованы ко второму тяжёлому крейсеру, гидросамолёт, пусть лётчик посмотрит всё в округе в радиусе 100 километров и держит нас в курсе.
  Через 20 минут когда, крейсер "Двина" швартовался к первому японскому тяжёлому крейсеру, пришло сообщение из штаба флота, что на эсминце "Урицкий" через час, к нам выйдет начальник штаба Северного флота контр-адмирал Кучеров, с ним капитан 1-го ранга Зозуля, и 250 человек экипажа "Амура".
  Капитан Уськов, всё время с начала выхода "Двины", пробыл у штурмана, активную деятельность развил, только когда мы швартовались к первому тяжёлому крейсеру, первый перескочил на него, появился через пять минут. Тоже самое, проделал и на втором тяжёлом крейсере. На закономерно заданный вопрос Колчиным, ответил, усмехнувшись, что посещал боевую рубку крейсеров. Видя непонимание, добавил, а вдруг там будет пакет для Командующего Северным флотом.
  Пока "Двина" стояла у второго тяжёлого крейсера, а туда переходил резервный экипаж, с "Двины" с катапульты запустили гидросамолёт. Через двадцать семь минут на связь вышел штурман самолёта, на траверзе мыса Бык, была обнаружена немецкая подводная лодка, были сброшены две 30-ти килограммовые бомбы.
  - Передать на все корабли, - тут же отдал указание Колчин, - недалеко обнаружена подводная лодка немцев, прошу усилить наблюдение, выставить дополнительных сигнальщиков. Передать на эсминец "Грозный", пусть пробежится до мыса Бык и пусть попробует обнаружить лодку своим сонаром или гидрофоном.
   К этому времени на оставшийся эсминец высадили десант из экипажа "Двины", во главе с капитаном 3-го ранга Симоновым.
  Прилетевший назад гидросамолёт сел около своего крейсера, его подняли на "Двину". Прибывший в боевую рубку лётчик доложил, что больше они никого не видели, судя по тому, как у него блестели глаза, вылет ему понравился, а ещё атака подводной лодки.
  Наконец подошёл эсминец "Урицкий", он сразу же направился к линкору.
  Подчинённые капитана 1-го ранга Зозули, быстро запустили двигатели и заняли все ключевые посты на линкоре.
  Кучеров так же остался на линкоре, принял решение, не дожидаться подхода группы кораблей из Иоканьгской ВМБ, а идти сразу же на базу флота в Полярный.
  На Колчина и его "лёгкие силы", в составе крейсера "Двина" и трёх эсминцев ОДЭМ, были возложены охранные функции, боевых кораблей японского флота, уже под флагами военно-морского флота СССР до прибытия в Полярный.
  Кильдинский плёс перед входом в Кольский залив, являлся наиболее опасным участком этих прибрежных вод. Зная, что здесь сосредотачиваются подводные лодки противника, атакуя стеснённые в маневре суда, совмещая их с одновременными ударами авиацией, Кучеров принял решение, идти 30 узловым ходом.
  На подходе эскадру прикрыли тремя звеньями И-15бис, 72-го смешанного авиационного полка, одно из звеньев имело под крыльями по две бомбы на случай обнаружения подводных лодок противника. Кроме того командир охраны водного района главной базы Северного флота выслал в Кильдинский плёс, дополнительно четыре сторожевых корабля первого дивизиона: "Бриз" бортовой номер 25, "Град" бортовой номер 21, "Заря" бортовой номер 13, "Мгла" бортовой номер 26, которые дополнительно проверили подходы к Кольскому заливу. Встретив эскадру, они встали в её охранение. Их места в составе кораблей прикрытия эскадры определил Командующий лёгкими силами флота контр-адмирал Колчин.
  На входе в Кольский залив эскадру так же встречали три тральщика: "Форель" бортовой номер 17, "895" бортовой номер 41, "899" бортовой номер 45 (все они относились к охране водного района главной базы Северного флота, дивизион тральщиков).
  - Нужно объявить благодарность командиру охраны водного района главной базы, - подумал Колчин, - видя как добросовестно, идут с тралами тральщики перед кораблями эскадры, не только выслал для встречи и безопасной проводки до главной базы, но и сам пошёл на одном из них.
  Начальник военного порта Полярное, так же принял непосредственное участие в распределении прибывших кораблей, выйдя на портовом буксире, организовал подвод линкора и двух тяжёлых кораблей к пирсам Екатерининской гавани. После чего неспешно были определены пять японских эсминцев.
  Только сейчас Колчина отпустило то напряжение, в котором он находился с момента получения сообщения о японских кораблях. Но и в месте, с тем он был довольный, Северный флот, вырос до того, что мог решать любые задачи здесь на Севере за полярным кругом.
  Как только с флагмана после швартовки спустили трап, первым по нему поднялся посыльный по штабу флота, Командующий флотом вызывал к себе на совещание, 21.00. времени ещё оставалось ещё час, поэтому контр-адмирал Колчин решил привести себя в порядок. Через двадцать минут в каюту адмирала постучался посыльный по кораблю.
  - Командир корабля капитан-лейтенант Богданов приглашает контр-адмирала Колчина на ужин, - скороговоркой передал приглашение краснофлотец, - сказал, что вы успеете до совещания.
  Только сейчас Колчин понял, что он пропустил с подготовкой отряда не только завтрак, но и обед, о чём ему тактично напоминает командир "Десны".
  После ужина за спиной Колчина образовались два его охранника, сотрудника НКВД, которые до этого старались не мешать ему работать, в течении дня. Сейчас давая понять, что будут бдительно выполнять возложенные на них обязанности по сопровождению и охране.
  
  Глава 7
  
  В приёмной Командующего флотом уже находились: капитан 1-го ранга Зозуля Фёдор Владимирович, командир охраны водного района главной базы Северного флота капитан 1-го ранга Платонов Василий Иванович, капитан 3-го ранга Симонов Евгений Максимович и капитан Уськов, который зашёл в приёмную последним.
  Колчин, подойдя к своему начальнику штаба, хотел узнать причину его вызова к Командующему, когда подошел Зозуля, протянул для пожатия руку.
  - Павел Иванович, я вам очень благодарен за ещё один японский линкор, как бы нам трудно не было, но и этот линкор мы введём в строй не позднее двух месяцев, а с двумя линкорами с несколькими тяжёлыми крейсерами нам тут на Севере, бояться вообще нечего и некого, - засмеявшись Фёдор Владимирович добавил, лукаво смотря на Колчина, - ну если вы нам, лёгкими силами флота ещё поможете.
  Без десяти девять вечера из кабинета Командующего флотом стали выходить командиры и начальника различных служб и отделов флота, а так же все флагманские командиры штаба флота.
  Ровно в девять вечера всех находившихся в приёмной Командующего, адъютант, находящийся за столом в приёмной после внутреннего звонка, пригласил в кабинет.
  В кабинете помимо Командующего Головко, членов Военного совета и начальника штаба, и командира эскадры Беломорской флотилии контр-адмирала Иванова, находился адмирал Галлер. Льва Михайловича, Колчин узнал сразу, как вошёл в кабинет. Насколько знал Павел Иванович, тот занимал должность заместителя Народного Комиссара ВМФ по кораблестроению и вооружению. Ещё в предыдущее совещание у Колчина мелькала мысль, что Лев Михайлович до сих пор не появился в Полярном. Вхождение в состав флота такого количества боевых кораблей, в том числе и тяжёлых и без непосредственного участия заместителя Кузнецова, это на тот момент было что-то неординарное. Обычно при вводе боевых кораблей в состав флота адмирал Галлер присутствовал непосредственно, строгость его приёмки и одновременно справедливость при проверке боеготовности кораблей, была общеизвестна.
  Сейчас же справедливости ради, следует отметить, как можно полностью проверить боеготовность по всем параметрам, такого количества боевых кораблей здесь и сейчас, когда к тому же наступила полярная ночь, Колчин не знал. На главной базе Северного флота уже скопилось два линкора, 5 тяжёлых крейсеров, и только одиннадцать эсминцев японцев, а ещё свои ОДЭМ Гурина.
  Правда следует отметить, что в ближайшее время в Архангельск уйдёт эскадра под управлением контр-адмирала Иванова Вадима Ивановича, а так же три парохода и четыре сторожевых корабля, которые сейчас дислоцируются пока в порту Ваенги, из-за сильной загруженности главной базы флота. Эту информацию Колчин знал от капитана Уськова, который при последнем выходе отметил, что держать такое количество боевых кораблей на одной базе не правильно. Именно поэтому командование флота, выделило эскадру в Беломорскую флотилию, которая будет прикрывать арктические конвои или часть из них, которые будут идти непосредственно Архангельск. Здесь же на главной базе флота и так тяжёлых кораблей хватает, если будет необходимость сопровождать корабли арктического конвоя в Мурманск.
  Как только все прибывшие расселись за длинным столом, вице-адмирал Головко, попросил Колчина доложить по японским кораблям.
  Его доклад, который он делал стоя, внимательно выслушали, особенно с интересом слушал адмирал Галлер. В конце доклада, Колчин не забыл упомянуть старшего лейтенанта Гончар и лейтенанта Чернобай, которые, уже дважды приводили в главную базу флота по тяжёлому крейсеру.
  - Считаю, что данные командиры уже достаточно опытные и достойны выдвижения на командные должности командиров эсминцев, - говорил Колчин, - а так же, за тяжёлые крейсера, что они привели в главную базу флота, предлагаю присвоить им очередные звания, чтобы соответствовать занимаемой должности.
  - Павел Иванович, по Гончару и Чернобаю, - проговорил Головко, посмотрев на членов Военного совета флота, - уже принято положительное решение на назначение их командирами эсминцев.
  - Что действительно хорошо справились? - уточнил сидевший рядом с Головко, адмирал Галлер.
  - Лев Михайлович, - повернувшись к адмиралу, проговорил Колчин, - у них в подчинении при сегодняшним перегоне было всего по 175 человек, а вы знаете, что на такой тяжёлый крейсер, положено не менее 550 человек. Тем более, что это не знакомый командирам и краснофлотцам корабль, там несколько всё устроено по-другому. Даже в отличии от линкора, капитан 1-го ранга Зозуля, как и его люди из экипажа "Амура" 250 человек, уже можно сказать, более менее освоили корабль, им было проще они уже знали, что где. И это всё ещё в декабре месяце, при полярной ночи. Большое спасибо в этом плане хочется сказать, капитану 1-го ранга Платонову, командиру охраны водного района главной базы Северного флота. Он своевременно обеспечил необходимым количеством фонарей резервные экипажи, а его действия при проводке этих кораблей, когда ещё в Кильдинском плёсе, нас уже ждали сторожевые корабли охраны водного района, а при подходе к Кольскому заливу тральщики, которые шли впереди кораблей с тралами.
  Адмирал Галлер согласительно кивнул головой.
  - Хорошо Павел Иванович, пока садитесь, - Головко посмотрел на Уськова, - что скажите товарищ капитан.
  Встав из за стола Уськов открыл папку, которую принёс с собой и начал докладывать, - Японский линкор "Харуна" - тип линкора как и наш "Амур", два японских тяжёлых крейсера, тяжёлый крейсер "Могами", тип крейсера, пока неизвестен, другой тяжёлый крейсер "Микума", тип такой же как и крейсера "Могами", далее идут 5 японских эсминцев: "Хацуюки", "Сираюки", "Синономэ", "Сиракума", "Исонами" все пять тип эсминца "Печора".
  Закончив быстрый доклад, Уськов посмотрел на Головко.
  - Пока тоже садитесь, - Головко махнул рукой Уськову, поднял со стола листок бумаги и зачитал, - приказом начальника Главного морского штаба, адмирала Исакова Ивана Степановича, прибывшие корабли получили наименования: линкор "Харума" переименован в "Днепр", тяжёлый крейсер "Могами" переименован в "Обь", тяжёлый крейсер "Микума" переименован в "Енисей", эсминцы "Хацуюки" в "Анадырь", "Сираюки" в "Иртыш", "Синономэ" в "Васюган", "Сиракума" в "Висла", "Исонами" в "Хопёр" соответственно. Все переименованные корабли вошли в состав ВМФ СССР, а именно в наш Северный флот. Приказом по Северному флоту в составе флота образована 1-я дивизия в составе: линкор "Амур", линкор "Днепр", тяжёлый крейсер "Кама". 2-я дивизия в составе: тяжёлый крейсер "Енисей", тяжёлый крейсер "Обь". Лёгкие силы флота составят: 1-й дивизион в составе: эсминцы "Грозный", "Гремящий", "Громкий", "Сокрушительный", "Урицкий", "Валериан Куйбышев". 2-й дивизион в составе: эсминцы "Печора", "Томь", "Анадырь", "Иртыш", "Васюган", "Висла", "Хопёр". Лёгкий крейсер "Двина" пока находится отдельно, является лидером Лёгких сил флота.
  - Кроме того есть приказ Народного Комиссара Военно-морского флота, адмирала Кузнецова Николая Герасимовича, о присвоении воинского звания "контр-адмирал" капитану 1-го ранга Зозули Фёдору Владимировичу, одновременно он же, утверждён в должности "Командующего эскадрой" Северного флота.
  Служу трудовому народу, - твёрдым командирским голосом, проговорил вставший, когда была произнесена его фамилии Зозуля.
  - Это ещё не всё Фёдор Владимирович, - Командующий посмотрел на Зозулю и продолжил, - приказом по Северному флоту вы же примете 1-ю дивизию.
  - Есть принять первую дивизию, - ответил вновь назначенный Командующий эскадрой Северного флота.
  - Приказом Народного Комиссара Военно-морского флота, адмирала Кузнецова Николая Герасимовича, командиром линкора "Амур" назначен контр-адмирал Абрамов Николай Осипович, прибудет в ближайшее время, командиром линкора "Днепр" назначен капитан 1-го ранга Александров Александр Петрович, тяжёлым крейсером "Кама" капитан 2-го ранга Антонов Неон Васильевич. Таким образом, у вас Фёдор Владимирович, командный состав, за исключением вашего штаба укомплектован.
  - Мы надеемся, что как только появится подходящая кандидатура на должность командира дивизии, мы обязательно пришлём его сюда, - добавил сидящий рядом с Головко, адмирал Галлер.
  - Василий Иванович, - обратился далее Головко к капитану 1-го ранга Платонову, - на основании приказа по Северному флоту, вы принимаете 2-ю дивизию, кому сдать командование охраной водного района главной базы Северного флота, Военный совет флота решит в ближайшее время.
  - Есть, - только и ответил Платонов.
  - Теперь по вам Василий Иванович, Приказом Народного Комиссара Военно-морского флота, адмирала Кузнецова Николая Герасимовича, командирами назначены: тяжёлым крейсером "Обь" капитан 1-го ранга Трайнин Павел Алексеевич, тяжёлым крейсером "Енисей" капитан 1-го ранга Ладинский Юрий Викторович. Штаб у вас так же не укомплектован, будет комплектоваться по мере поступления опытных командиров.
  - У вас товарищи, - тут же обратился к сидящим в кабинете Колчину, Зозуле, Платонову, Симонову, адмирал Галлер, - есть буквально несколько месяцев для того, чтобы ввести в строй свои соединения, в первую очередь корабли без штабов. К вам в помощь Павел Иванович, едет с дальнего востока капитан 2-го ранга Обухов Виктор Николаевич, он там занимал должность командира бригады эскадренных миноносцев, у вас он будет начальником штаба Лёгких сил флота
  - А Симонов? - только успел, спросить Колчин.
  - Капитана 3-го ранга Симонова, - ответил Головко, - мы будем назначать на должность командира 2-го дивизиона эсминцев, Военный совет флота считает, что вы товарищ Симонов справитесь.
  - Так точно справлюсь, товарищ Командующий, - заверил вскочивший капитан 3-го ранга Симонов.
  - Значит, по Симонову уже сегодня будет приказ, - подвёл итог Головко, посмотрев на своего начальника штаба, - Степан Григорьевич, сегодня же в приказ Симонова, с Военным советом флота кандидатуру Симонова мы уже обсудили.
  - Сделаем, - сказал контр-адмирал Кучеров, делая пометки в своём рабочем блокноте.
  - Надеюсь, вы Павел Иванович, не возражаете? - уточнил Головко у Колчина.
  - Никак нет, - ответил Колчин, - капитан 3-го ранга Симонов справится.
  - Сегодня же будет приказ по эсминцам "Анадырь", "Иртыш", "Васюган", "Висла", "Хопёр", на них мы планируем назначить старшего лейтенанта Гончара, лейтенанта Чернобая, с присвоением им очередных званий, а так же капитан-лейтенанта Карпенко Фёдора Ильича, и капитан-лейтенанта Васильева Глеба Павловича, капитан-лейтенанта Старицына Константина Дмитриевича, на какие корабли конкретно, им доведут уже сегодня. Капитан-лейтенант Карпенко Фёдор Ильич, из штаба Йоканьгской ВМБ, прибывает сегодня на СКР-20, его уже заранее вызвали сюда в главную базу флота.
  - По поводу ввода в строй боевых кораблей, слово предоставляется адмиралу Галлеру, заместителю Народного Комиссара ВМФ по кораблестроению и вооружению.
  Тяжело вздохнув Лев Михайлович, принялся говорить, - конечно, по нормальному, надо было бы принимать все вышеперечисленные боевые корабли, серьёзно экзаменую не только командиров, но и экипажи в первую очередь. Но вы все прекрасно понимаете, что принять такое количество кораблей за столь короткий срок, а Верховный Главнокомандующий поставил срок два-три месяца это не реально. Но реально, всё спросит, за дальнейшее боевое слаживание экипажей как вы понимаете эта война, и спросит жестоко. На кораблях вверенных вам находятся экипажи за 320 человек, а на линкорах за 1200, условия здесь северные. Лучше вы сами будите учить их действовать профессионально, чем за вас это сделают немцы. Первые две декады я пробуду в отдельной эскадре Беломорской флотилии, тем более им ещё надо сделать переход в Архангельск, оставшиеся декады двух месяцев которые мне выделила Москва, буду у вас в главной базе Северного флота в Полярном. Будем учиться вместе и по возможности быстро, идёт война.
  - Добавлю, что прибывшие командиры и краснофлотцы из частей Йоканьгской военно-морской базы будут завтра распределены по кораблям, - добавил Головко, - а выход вашей эскадры Вадим Иванович назначен на 12 декабря, за оставшееся время вы должны с экипажами подготовить корабли до перехода в Архангельск.
  - Вам Павел Иванович необходимо подготовиться к выходу на 11 декабря вы идёте в составе эскадры: лёгкий крейсер "Двина", эсминцы "Печора", "Томь", "Урицкий", "Валериан Куйбышев" ваша задача у острова Медвежий 14 декабря, принять под охрану арктический конвой PQ-6 и привести его в Архангельск, всего в конвое 8 судов. На судах конвоя так нужная советскому союзу военная техника и другие стратегические грузы из Канады, США и Великобритании. После сопровождения убыть в главную базу флота Полярный. Командиры дивизионов, как я уже вижу, поняли предстоящую задачу по подготовке кораблей к выходу.
  Капитан 2-го ранга Гурин и капитан 3-го ранга Симонов одновременно кивнули головой, что поняли.
  - 29 декабря арктический конвой QP-4 из Архангельска, до острова Медвежий будите сопровождать уже вы Вадим Иванович, в конвое должно быть 13 грузовых транспортов. Конвой у острова Медвежий передадите английскому эскорту.
  Головко, встал из за стола, прошёлся по кабинету, повернулся к сидящим и сказал, - чтобы вы понимали товарищи, в Ставке Верховного командования приняли решение, что сопровождать конвои в зоне нашей ответственности, будут наши корабли эскорта. Соответственно они должны обеспечить безопасность на участках остров Медвежий - Архангельск или Мурманск, возможно одновременно в оба порта, ну и обратно до острова Медвежий.
  - На этом всё товарищи, - Головко распустил всех собравшихся в кабинете.
  
  Глава 8
  
  После выхода из кабинета Командующего, Колчин дал указание, что через час на "Двине" проведёт совещание, на котором помимо Гурина и Симонова, Богданова прибыли и командиры других кораблей эскадры, которые будут выходить на сопровождение.
  Через час в кают-компании крейсера собрались Гурин, Симонов, Богданов, Пастухов, Рудаков, Кручинин, Андреев.
  До всех собравшихся командиров, Колчин довёл в первую очередь, что 11 декабря из Полярного выходит отряд кораблей, а точнее эскадра в составе лёгкого крейсера "Двина", эсминцев "Урицкий", "Валериан Куйбышев", "Печора", "Томь", боевая задача эскадры, у острова Медвежий встретить арктический конвой PQ-6 привести его в Архангельск. После этого эскадра уходит в Полярный. Обратно арктический конвой в конце месяца будет сопровождать вновь сформированная эскадра Беломорской флотилии.
  На что, все сидящие понимающе закивали головой, уже все знали, что для Беломорской флотилии сформирована и укомплектовывается отдельная эскадра из шести вымпелов.
  По конвою PQ-6, - продолжил Колчин, - арктический конвой PQ-6 состоит из 8 грузовых судов, до острова Медвежий его будут сопровождать военные корабли союзников. По самому сопровождению конвоя, как вы понимаете, уже идёт полярная ночь, условия сопровождения будут не очень хорошие, в первую очередь погодные условия. Но что имеем, то имеем.
  - На судах конвоя так нужная советскому союзу военная техника и другие стратегические грузы из Канады, США и Великобритании, поэтому качественная без происшествий проводка судов - приоритет. Особое внимание уделить сигнальщикам, и чаще проверять ну и лелеять их, это боцманам, пусть возьмут на особый контроль.
  - Командирам дивизионов и эсминцев на особый контроль комплектация кораблей медиками и всем необходимым по медицинской части, лично проверить, чтобы были средства от обморожения.
  - До выхода всего неделя, поэтому тренировки экипажей не прекращать, это касается в первую очередь вновь зачисленных кораблей, особенно зенитные подразделения. Провести все плановые технические обслуживания техники, вооружения, механизмов кораблей. Для этого в полной мере привлекать не только командирский состав, а и политработников всех уровней.
  - Какие будут вопросы? - Колчин посмотрел на сидящих за столом.
  - Стрельбы бы устроить из главного калибра, - тут же попросил Богданов, командир лёгкого крейсера "Двина".
  - Пока нет, думаю, за зиму стрелять будем мало, - ещё раз обведя взглядом сидящих, Колчин продолжил, - вы же понимаете, что боеприпасы у нас на кораблях не бесконечны, один-три хороших морских боя, они закончатся, а где брать их? Сейчас и так интенданты с ног сбились, пытаются найти на все вступившие в строй корабли боеприпасы, а на два десятка кораблей такого класса их нужно не много, а очень, очень много.
  На этом совещание у Командующего лёгкими силами флота закончилось.
  А с утра весь командный состав и экипажи "Лёгких сил флота", особенно 2-го дивизиона и лёгкого крейсера "Двина", впрягся в обучение по своим специальностям, понимая, что они могут принять участие в боевых действиях, в любой момент. Эти слова были подтверждены через несколько дней, а точнее 8 декабря в 13.00, как раз во время обеда. Авиация немцев сделала налёт на базу флота в Полярном. Атакам подверглись военные корабли стоящие там у пирсов. На этот раз хоть и с небольшим опозданием их встретило только зенитных автоматов (малокалиберных зенитных спаренных орудий 25-мм оснащённых пламегасителем) 230 штук, кроме того сюда же подключились и зенитные орудия установленные на линкорах и тяжёлых крейсерах, а тех было более 30. Помимо этого стреляли и другие зенитные средства, установленные на кораблях охраны водного района главной базы. 58 отдельный зенитный артиллерийский дивизион ПВО который, прикрывал базу флота, среагировал на налёт один из первых.
  Немцы после налёта недосчитались шести самолётов бомбардировочной авиации, кроме того нормально уйти за линию фронта им не дали и подоспевшие самолёты 72-го смешанного авиационного полка, которые прикрывали главную базу флота.
  Но вот, наконец и наступило утро 11 декабря, эскортная эскадра покинула не только главную базу флота но пройдя в сопровождении тральщика вышла из Кольского залива и на скорости 25 узлов, пошла в сторону острова Медвежий. На борту лидера эскадры, лёгкого крейсера "Двина" находился контр-адмирал Колчин, там же находился и представитель НКВД капитан Уськов.
  Вообще, этот выход, не принёс ни каких неожиданностей, неподалёку от острова Медвежий, как и ожидалось 13 декабря, состоялась встреча арктического конвоя PQ-6 и эскадры сопровождения из Полярного.
  Все 8 транспортов были переданы под охрану советской стороне старшим конвоя командиром крейсера "Эдинбург". Помимо крейсера "Эдинбург" арктический конвой сопровождали два эсминца, два тральщика и два вооружённых траулера. Все 8 транспортов и прибыли в Архангельск под охраной эскортной эскадры 20 декабря. За время следования никаких нападений на арктический конвой не было.
  Тут можно добавить что сложившаяся в 1941 году на внешних коммуникациях обстановка не вызывала беспокойства за судьбу конвоев. Германский план "Барбаросса" планировал разгром Советского Союза в скоротечной компании и в основном силами сухопутных войск и авиации. Именно поэтому германское командование ВМФ не рассматривало Заполярье, как район возможного приложения своих усилий. Немцы не предпринимали никаких мер по нарушению внешних коммуникаций и потерь в арктических конвоях, периода 1941 года не было.
  Тем не менее, информация о появлении на Северном театре военных действий, большого количества боевых кораблей вошедших в состав Северного флота Советского Союза, германскому командованию ВМФ на Севере стала поступать уже в конце декабря 1941 года.
  В конце 1941 - начале 1942 года ситуация на Севере начала меняться. Гитлер не верил в то, что немецкий флот может достичь решающих целей войны на Западе против Великобритании, именно поэтому, он решил в начале 1942 года использовать ядро крупных надводных кораблей, а так же значительные силы подводного флота и авиации для достижения победы на Востоке. Чтобы прервать морские сообщения между Советским Союзом и Великобританией, а также, предотвращения возможной высадки десанта в Северную Норвегию, в январе-феврале 1942 г. в район Тронхейма были перебазированы линейный корабль "Тирпиц", тяжелые крейсеры "Адмирал Шеер", "Лютцов", "Хиппер", легкий крейсер "Кельн", 5 эсминцев и 14 подводных лодок. Для обеспечения этих кораблей, а также для защиты своих коммуникаций немцы сосредоточили здесь значительное число тральщиков, сторожевых кораблей, катеров и различных вспомогательных судов. Численность 5-го воздушного флота Германии, базировавшегося в Норвегии и Финляндии, к весне 1942 г. увеличилась до 500 самолетов.
  Эскадра под управлением контр-адмирала Колчина 21 декабря вышла из Архангельска в главную базу флота Полярный.
  Немного остановлюсь поподробнее на том, что за это время случилось в самом Полярном. 17 декабря в штаб флота поступила информация, о том, что на тральщики, производившие траление Беломорского фарватера, было совершено нападение отряда кораблей противника.
  Сделать это могли, только корабли 8 флотилии эсминцев кригсмарине, место базирования которых был порт Киркенеса. Об этом на совещании Командующего флота сообщил начальник разведотдела штаба СФ Визгин. Там же 17 числа было принято решение, что на перехват немецких эсминцев выйдут из базы две группы кораблей СФ.
  Первую группу кораблей возглавит Командующий эскадрой СФ контр-адмирал Зозуля, в неё войдут тяжёлый крейсер "Кама", эсминцы "Сокрушительный" и "Грозный".
  Вторую группу кораблей возглавит командир 2-й дивизии СФ капитан 1-го ранга Платонов, в неё войдут тяжёлый крейсер "Обь", эсминцы "Гремящий" и "Громкий".
  Командование флота посчитало, что эсминцы 2-го дивизиона ещё не готовы к выходу.
  Для перехвата кораблей противника было принято решение, что обе группы действуют автономно друг от друга, для большей вероятности, что немцы будут перехвачены. Для первой группы место перехвата было определено Баренцево море в 50 милях от мыса Кекурский полуострова Рыбачий, второй группе местом перехвата немецких эсминцев определили Баренцево море 50 миль от мыса Калуш, так же полуострова Рыбачий.
  Выход кораблей групп состоялся в тот же день, при этом основной упор делался на разведывательные самолёты, которые входили в состав авиагрупп тяжёлых крейсеров.
  Как это ни странно, но отряд немецких эсминцев, был обнаружен 18 декабря утром двух местным самолётом разведчиком, запушенный катапультой с тяжёлого крейсера "Кама". Об обнаружении группы кораблей в составе трёх эсминцев всего в 30 милях, севернее группы перехвата. Немецкие эсминцы шли экономичным 19 узловым ходом в сторону своей базы, в порт Киркенес (уже после боя было выяснено, что это были эсминцы Z-20 "Карл Гальстер", Z-23, Z-25).
  Небольшая ремарка. Я как автор прекрасно знаю, что в тот момент от 8-ой флотилии эскадренных миноносцев там должны быть эсминцы Z-24, Z-25, Z-26. Но по сюжету книги, я внёс небольшие поправки поменяв два эсминца, для более динамичного развития в книге. Эти два эсминца так же состояли в составе 8-ой флотилии эскадренных миноносцев Кригсмарине и на тот момент так же находились на севере Норвегии.
  Для корректировки огня, был поднят в воздух трёх местный самолёт разведчик, по возможности он же должен был отслеживать передвижение немецких кораблей, а контр-адмирал Зозуля объявив боевую тревогу по кораблям группы, пошёл на перехват немецкого отряда.
  Для немцев было полной неожиданностью встретить в этих водах тяжёлый крейсер противника, в сопровождении эсминцев. Первым начал стрелять тяжёлый крейсер "Кама", чуть довернув вправо, перекрывая курс немцев и в полной мере используя свой основной козырь - свои пять артиллерийских башен, к стрельбе так же подключились и два спаренных 127-мм зенитных орудия борта. Немцы же понимая, что основной противник на настоящий момент, есть тяжёлый крейсер, сосредоточили огонь всей корабельной артиллерии на нём. Всё же скорострельность у их орудий была вдвое выше, чем у "Камы", на что последняя компенсировала в два раза большим количеством стволов своих башен. Со стороны немцев стреляло 12 орудий 150-мм (а если точнее, то реальный калибр равнялся 149,1-мм с длинной ствола 48 калибров). Со стороны группы контр-адмирала Зозули стреляло 10 орудий калибром 203-мм, 2 спаренных орудия калибром 127-мм, к этому свой голос добавили и 130-мм орудия двух эсминцев, стрелявших в полигонных условиях, т.е. необстреливаемые, и имеющие такую же скорострельность что и у немцев.
  Попадания шли с обеих сторон, но если тяжёлый крейсер "Кама", держал удар, в него попало в общей сложности двенадцать снарядов, немцам же в ответ досталось одиннадцать.
  Но в этот раз большую роль сыграло не количество, а качество. Ещё ранее Зозуля приказал обстреливать всех противников, поэтому эсминцы "Сокрушительный" и "Грозный", не встречая сопротивления, обстреливали немецкие эсминцы Z-25 и Z-23 соответственно, а сам "Кама" стрелял в Z-20 "Карл Гальстер". Если в Z-25 попало всего лишь три снаряда 130-мм, а в Z-23 всего шесть, при этом они сохранили свои мореходные качества, то в Z-20 "Карл Гальстер" было всего лишь два попадания, но каких - калибр 203-мм. Эти снаряды имели массу 125,8 килограмм и начальную скорость 840 м/с. Первый снаряд попал точно боевую рубку корабля, уничтожив её полностью, со всеми кто там находился, а вот второй снаряд попал в левый борт в районе мачты и первой дымовой трубы, разрыв снаряда произошёл внутри эсминца разворотив борт, в том числе и ниже ватерлинии, вызвав помимо всего взрыв двух котлов находящихся в одном из трёх котельных отделений, после чего эсминец начал заваливаться на левый борт, теряя свой ход.
  - Неон Васильевич, - не опуская бинокля от глаз, произнёс Зозуля, - перенесите огонь на следующий эсминец, этому уже достаточно, он ни куда не уйдёт.
  - Согласен, - опустив бинокль, сказал командир "Камы", снял трубку телефона, приказал, - перенести огонь артиллерии на следующий эсминец, этому хватит, добиваем остальных.
  Вторым по счёту оказался Z-23, который хоть и держался, всё ещё имея полный ход, но уже не мог стрелять из носовой башни, в которую было попадание.
  В это время немецкие эсминцы уже набрали полный ход, забирая правее стараясь оторваться от столь мощного корабля как "Кама". Но и "Кама" давно шла полным ходом, хоть и разница между ними была всего лишь в один узел в пользу немецких эсминцев, но и немецкие корабли оставались всё ещё достаточное количество времени под обстрелом тяжёлого крейсера. Как итог в эсминец Z-23, на котором был сосредоточен огонь "Камы", прямо в корму попал-таки тяжёлый снаряд, сбавив его ход, до несерьёзных 20 узлов. На нём же сосредоточили огонь и эсминцы "Сокрушительный" и "Грозный".
  Командир же Z-25 корветтен-капитан Гейнц Петерс, понимал, что если в него попадёт хоть один снаряд с тяжёлого крейсера, то ему может и хватить, поэтому маневрируя кораблём, он приказал в машинное отделение, чтобы они выдали весь ход, на который был способен их корабль.
  Z-25, удалось улизнуть от двух русских эсминцев, здесь скорее всего было везение и большой опыт их командира корветтен-капитана Гейнца Петерса, хотя эсминцы русских и имели чуть больший ход, да и полярная ночь не располагала к хорошей видимости даже днём. Потеря времени дала фору Z-25, пока русские эсминцы не пошли за ним в догон.
  "Кама" несколькими залпами своих башен справилась с потоплением эсминца Z-23, поднаторевшие артиллеристы попали в него четырьмя снарядами, что вполне хватило тому быстро затонуть.
  Застопорив ход, на борт крейсера был поднят самолёт разведчик, и через двадцать минут дождавшись два эсминца, группа кораблей СФ, экономичным ходом взяла направление на базу флота.
  Для "Камы" бой не прошёл лёгко, крейсер потерял два спаренный 25-мм зенитных автомата у задней дымовой трубы, саму трубу сбило почти на половину, заклинило вторую носовую башню, от близкого разрыва, один из снарядов вывел из строя катапульту левого борта, уничтожен один из трёх моторных катеров прямым попаданием, а последний снаряд, напрочь вынес одно из 120-мм орудий левого борта, вместе с орудием погиб и весь расчёт орудия. Кроме того ещё несколько попаданий, броня крейсера выдержала. За бой на тяжёлом крейсере погибло 27 человек и ещё около 20 человек имели ранения средней и тяжёлой степени.
  Зозуля видел, что докладывающий ему командир крейсера Антонов, очень переживает по поводу таких больших потерь личного состава экипажа и нанесённых повреждениях крейсеру.
  - Это война Неон Васильевич, - смотря командиру крейсера в глаза, произнёс Зозуля, - и победа такой ценой для нас оправдана. Крейсер приведём в порядок, раненые вылечатся и снова будут в строю, а убитым пусть земля будет пухом.
  - Кстати уточните повреждения и потери на эсминцах, - добавил он, - а так же о расходе боеприпасов. Нужно будет отправить шифровку в штаб флота о бое с немцами.
  23 декабря эскадра возглавляемая контр-адмиралом Колчиным находилась на подходе к острову Кильдин.
  - Николай Иванович, - обратился Колчин к командиру "Двины", - передайте на "Урицкий", Виктору Васильевичу, впереди Губа Медвежья, пусть он её проверит.
  Пока командир "Двины" ставил задачу радистам по внутреннему телефону, находившийся тут же Уськов, встрепенувшись, переспросил, - вас что-то беспокоит Павел Иванович?
  Пожав плечами Колчин ответил, - да, в общем-то, нет это просто так на всякий случай.
  Набравший ход до 32 узлов эсминец "Урицкий" пошёл вперёд забирая вправо, через десять минут по телефону поступил доклад от радистов крейсера, - Губа Медвежья проверена сигнальщики с эсминца никого визуально не наблюдают.
  - Пусть пройдут вперёд за мыс Чеврай и посмотрят, что там, в проливе твориться, - задумчиво смотря на карту штурмана, отдал указание для эсминца "Урицкий" Колчин. Кивнув головой, что понял Богданов, вновь отдал указание радистам, находившимся на линии связи для передачи на эсминец.
  Поступивший доклад с "Урицкого", за мысом Чеврай чисто, никого нет. На что Колчин отдал указание для "Урицкого", чтобы тот занимал своё место в колонне эсминцев, следующих за лидером.
  По истечении 7 часов, на горизонте появился мыс Быка, оконечность острова Кильдин, после которого начиналась акватория Кильдинского плеса.
  - Николай Иванович, - отдал очередное распоряжение командиру "Двины" - пусть сигнальщики будут повнимательнее, не очень хорошее место, да и увеличьте ход до 30 узлов, постараемся быстрее проскочить пролив Кильдинской сальмы.
  На удивление и пролив эскадра, проскочила, ничего не заметив.
  - Может опять что-то будет за мысом Чёрный, - подумал Колчин, поглядывая на всё более возбуждающегося капитана Уськова. У того по мере приближения к главной базе всё больше и больше, начинали светится блеском какого-то азарта глаза.
  - Николай Иванович, - смотря на капитана НКВД и сам, начиная нервничать, проговорил Колчин, - отправьте ка вперёд опять "Урицкий", пусть проверит, что там за мысом Чёрный.
  - Есть, - ответил Богданов и снял трубку телефона.
  Через несколько минут эсминец "Урицкий" увеличив ход до тех же 32 узлов, пошёл опять в отрыв, обгоняя лидера эскадры, пройдя вперёд, на пять кабельтов, резко сделал поворот вправо.
  - Что это с ним? - подумал Колчин, подымая бинокль, эсминец же увеличил ход до полного, понёсся в сторону небольшого безымянного залива находящегося впереди.
  Сняв трубку зазвонившего телефона, выслушав сообщение командир "Двины" доложил, глядя на Колчина, - у берега на якорях стоит группа боевых кораблей, как минимум два тяжёлых крейсера.
  Колчин тут же выскочил на мостик крейсера, чтобы самому увидеть, что там твориться в безымянном заливе, уже открывая дверь на мостик, услышал радостное восклицание со стороны Уськова, - есть, наконец-то.
  По мере хода крейсера контр-адмиралу открывался небольшой залив, где на якорях стояла группа кораблей.
  - Группа кораблей около берега, на якорях, - тут же ударил голос сигнальщика, - два корабля тяжёлые крейсера тип наша "Обь", один лёгкий крейсер похож на нас, но с тремя дымовыми трубами, три эсминца тип "Печора", три транспорта, один из них гидротранспорт на его борту стоят самолёты.
  Сзади выскочивший капитан Уськов не срывал радости, - есть последняя партия, и гидроавианосец есть.
  Колчин, косо посмотрел на возбуждённого Уськова, не скажет ли чего ещё, потом перевёл взгляд на командира "Двины", приказал ему, - Николай Иванович, отправьте от моего имени шифровку в штаб флота, что обнаружена группа кораблей под флагами японского военно-морского флота девять вымпелов. Два тяжёлых крейсера типа "Обь", один лёгкий крейсер тип "Двина", три эсминца тип "Печора", один гидроавианосец, два транспорта. Место обнаружения между мысом Чёрный и проливом Кильдинская сальма.
  - Есть, - коротко ответил Богданов, отправляясь в рубку крейсера, чтобы дать указание для радистов на передачу шифровки.
  Подумав немного, Колчин сам зашёл в рубку и отдал дополнительное указание для командиров эсминцев, - эсминцы "Печора" и "Томь" подходят к одному из эсминцев и высаживают по полсотни экипажа для запуска эсминцев и зенитного прикрытия. С эсминцев "Урицкий", "Валериан Куйбышев" высаживают партии тоже по полсотни человек экипажа временно на тяжёлые крейсера, а вы Николай Иванович, подходите к лёгкому крейсеру, по крайней мере, ваши там быстрее всего разберутся. На всех кораблях сразу же менять флаги на наши военно-морские, пусть берут резервные. После высадки десанта из экипажа, все эсминцы эскадры встают на охрану стоящих кораблей.
  Как раз к моменту отхода от лёгкого крейсера, из базы флота пришла шифровка, что в нашу сторону через полчаса, с базы флота будут выходить эсминцы 1-го дивизиона: "Грозный", "Гремящий", "Громкий", под общим руководством начальника штаба флота контр-адмирала Кучерова. На борту эсминцев будут находится, частично экипажи с тяжёлых крейсеров "Обь", "Енисей", эсминцев 2-го дивизиона "Анадырь", "Иртыш", "Висла", а так же 150 человек из резервных экипажей флота.
  - Ну что ж, пока прибудут эсминцы 1-го дивизиона, посмотрим, что это за гидроавианосец, и с чем его едят, а так же на эти странные транспорты, - Колчин задумчиво посмотрел в сторону Уськова и Богданова. На что Уськов безразлично пожал плечами, а Богданов, кивнув головой, сказал, - сделаем.
  Тут же отдав указание вахтенному на подход к гидроавианосцу.
  То, что Уськов назвал гидроавианосец, представляло собой классический сухогруз того времени, со средним расположением надстройки и машинного отделения, в нос и в корму от которого располагались грузовые помещения (так называемые твиндеки и трюмы). Корпус судна имел заметную седловатость, небольшой полубак, изящно выгнутый форштевень и крейсерскую корму.
  Длинна корабля была около 150 метров, ширина около двадцати, судно было в полной загрузке, и навскидку составляло более 15 000 тонн.
  На судно уже было нанесено один из видов "северного" камуфляжа, заключавшегося в нанесении на борта, носовые грузовые колонны, раструбы вентиляторов, платформу носового орудия, дымовую трубу, среднюю надстройку и даже на шлюпку широких белых полос с неровными краями, призванными искажать силуэт корабля.
  В центральной части судна располагалась средняя надстройка, состоявшая из пяти уровней.
   Вооружение судна состояло из шести 75-мм зенитных орудий и десяти 20-мм зенитных автоматов. 75-мм зенитки размещались на платформах, установленных в носовой (2 орудия) и кормовой (4 орудия) частях корабля. 20-мм автоматы размещались как на тех же платформах, так и на небольших платформах-балконах, установленных по бокам средней надстройки корабля.
  Кроме того на полубаке и на кормовой надстройке судна на возвышенных платформах были установлены два 12-см зенитных орудия в одноорудийных открытых палубных установках, а на крыльях мостика - по одному были установлены пулемёты.
   Гидроавианосец имел катапульту, на деревянных платформах были проложены рельсовые дорожки для передвижения тележек с самолётами. Нёс на своём борту 4 гидросамолёта-разведчика и 14 гидросамолётов-корректировщиков. Из них 4 размещалось на носовой палубе и 14 на кормовой палубе.
  - Это что, получается, - сказал стоявший рядом с Колчиным капитан "Двины", когда лёгкий крейсер уже находился недалеко от гидроавианосца, - тут на этом транспорте больше половины авиационного полка базируется, что ли?
  - На то, он и называется гидроавианосец, а не гидроавиатранспорт, - ответил Уськов, - там всего меньше десятка самолётов, а тут почти в два раза больше.
   После внимательного осмотра гидроавианосца, "Двина" подошла к транспортам стоящим рядом.
  Первый из них (это был "Хококу Мару") явно вооружённый вспомогательный крейсер, его окраска представляла собой двухцветный камуфляж, он был оснащён четырьмя 15-см/50 орудиями, двумя малокалиберными морскими орудиями, с каждого борта по всей видимости находилось по одному крупнокалиберному пулемёту ещё одной двухствольной пушке, так же были видны торпедные аппараты. Кроме того он был оснащён мощными прожекторами, есть стрела для спуска и поднятия гидросамолёта, всего тех было две штуки. Корабль имел длину более 160 метров.
  Второй корабль (это был "Айкоку Мару"), тоже представлял собой вооружённый вспомогательный крейсер и представлял собой копию первого по вооружению, оснастке и наличию гидросамолётов. Окраска была та же самая.
  Колчин, и остальные командиры, стоящие на мостике, просто смотрели на это чудо военной мысли.
  - Это что, у япошек все транспорты такие что ли? - вслух высказал мысль, которая витала на мостике "Двины" её командир, - даже гидросамолёты?
  - Чего, чего а от японцев такого не ожидал, - негромко произнёс стоящий рядом Уськов.
  Наконец прибыли эсминцы 1-го дивизиона: "Грозный", "Гремящий", "Громкий". Начальник штаба Северного флота контр-адмирал Кучеров прибыл на "Грозном", который в первую очередь высадил частичные экипажи с тяжёлых крейсеров "Обь", "Енисей" (с частью своих экипажей прибыли и их командиры Трайнин и Ладинский). "Гремящий" высаживал прибывших на три эсминца часть экипажей с "Анадыря", "Иртыша", "Вислы" (с ними тоже прибыли их командиры, чтобы уже сейчас получить практические навыки в управлении эсминцами). А с "Громкого" высаживались командиры и краснофлотцы резервных экипажей на транспорты и лёгкий крейсер.
  Сам Кучеров перешёл на один из тяжёлых крейсеров, который встал во главе пополнившейся эскадры.
  Забрав своих членов экипажа, эсминцы как 1-го, так и 2-го дивизиона встали в охранение боевых кораблей бывшего японского флота. На подходе к Кольскому заливу их уже ждали сторожевые корабли охраны водного района главной базы, совместно с тральщиками, которые и провели весь корабельный состав в Екатерининскую гавань порта Полярный.
  
  Глава 9
  
  Как только "Двина" встала на своё место у причала, прибежавший посыльный вызвал его на совещание, через два часа.
  Выйдя заранее на совещание в штаб флота, в сопровождении двух своих неизменных охранников в форме НКВД, Колчин, проходя мимо стоящих тяжёлых крейсеров, увидел, что тяжёлый крейсер "Кама" поучаствовал в хорошем бою, особенно когда ему открылся для обзора левый борт. По всему крейсеру продолжали работать члены экипажа, одни осуществляли монтаж нового 76-мм орудия вместо разбитого 120-мм, другие, работая вместе с рабочими плавучей судоремонтной мастерской "Красный Горн" вырезали покорёженные листы корабля, чтобы заменить их на целые. Уже заменённые листы, подвергались антикоррозийной обработке краснофлотцами экипажа. Отдельная группа рабочих совместно с техниками авиагруппы крейсера, восстанавливала повреждённую катапульту левого борта.
  - Это что же случилось без меня, - подумал Колчин, проходя мимо покалеченного крейсера, - и главное когда успели?
  В приёмной Командующего флотам, уже собрались Платонов, Уськов, незнакомый капитан 2-го ранга, который впрочем, тут же подошёл к нему и представился. Оказалось, это прибыл его новый начальник штаба лёгких сил флота, капитан 2-го ранга Обухов Виктор Николаевич. Здесь же находился и капитан 1-го ранга Дианов Александр Иванович командир Йоканьгской ВМБ, которого Колчин знал лично. Поздоровался со всеми в приёмной, Платонов рассказал ему о выходе двух групп, для перехвата немецких эсминцев. Перехватить немцев удалось Зозули, в итоге боя немцы потеряли два эсминца, один ушёл, тяжёлому крейсеру "Кама", на котором находился Зозуля, от немцев досталось, сильно они его потрепали.
  - Видел, - коротко ответил Колчин, больше поговорить не удалось, их всех пригласили в кабинет Командующего.
  Там как всегда присутствовали кроме Командующего, оба члена Военного совета, начальник штаба СФ, кроме них находились: Командующий эскадрой СФ Зозуля, командующий ВВС СФ Кузнецов, начальник ПВО СФ Пименов.
  В первую очередь Колчин отметил довольные лица Головко, Николаева, Старостина, Кучерова, а так же Кузнецова.
  Головко проинформировал всех про то, что во время выхода двух соединений флота на поиск отряда немецких эсминцев, тех удалось всё-таки перехватить, благодаря самолётам-разведчикам, итог боя уничтожено два немецких эсминца, одному удалось уйти. Значительные повреждения получил тяжёлый крейсер "Кама" 1-я дивизия, сейчас на нём идут ремонтные роботы.
  Первое слово Головко предоставил Колчину, который доложил об успешной проводке арктического конвоя PQ-6 в Архангельск, а так же более подробно о найденных кораблях японского военно-морского флота, при этом Колчин мимоходом отметил, что эта новость была ожидаема и для Командующего и членов Военного совета, знал о ней и НШ СФ.
  После доклада Колчина попросили присесть, слово было предоставлено капитану НКВД Уськову, который взяв листок бумаги у себя из папки, зачитал.
  - Как мы и предполагали в составе кораблей находились: тяжёлый крейсер "Кумано", тяжёлый крейсер "Судзуя" оба тип нашей "Оби", лёгкий крейсер "Сендай" тип "Двина", три эсминца "Уранами", "Сининами", "Фубуки" все тип "Печора", гидроавианосец "Камикава Мару" с 18-ю гидросамолётами на борту тип неизвестен, а так же неожиданно два военных транспорта названия уточняется, но это скорее всего вспомогательные крейсера т.к. имеют на бортах артиллерийское и торпедное вооружение, а так же авиагруппы.
  - Авиагруппы на транспортах? - Головко даже наклонился вперёд.
  - Да, - подтвердил Уськов, - на каждом по два гидросамолёта, есть стрела для спуска и подъёма. Я успел побывать на каждом, их вместимость наши специалисты определили как 10 000 тонн, оба забиты боеприпасами для корабельной и зенитной артиллерии, их надо срочно убирать из акватории гавани, и разгрузить.
  - Степан Григорьевич, - обратился Головко, к Кучерову, - уже дайте соответствующее распоряжение, пусть их переведут в Ваенгу и там разгрузят. Выгрузят гидросамолёты, демонтируют стрелы для их спуска, всё, что касается имущества авиагрупп, а так же часть вооружения, в разумных пределах.
  - Есть, сейчас распоряжусь, - ответил Кучеров и ненадолго вышел из кабинета.
  Головко встал из за стола, прошёлся по кабинету потирая руки, проговорил, - значит, вопрос с боеприпасами для корабельной и зенитной артиллерии решили, так и доложим наверх. Подойдя к столу взял в руки листок бумаги и зачитал.
  - Приказом начальника Главного морского штаба, адмирала Исакова Ивана Степановича, вновь прибывшие корабли получили наименования: тяжёлый крейсер "Кумано" переименован в "Дунай", тяжёлый крейсер "Судзуя" переименован в "Дон", лёгкий крейсер "Сендай" в "Днестр", эсминцы: "Уранами" в "Мая"; "Сининами" в "Кура"; "Фубуки" в "Десна", гидроавианосец "Камикава Мару" переименован в "Амга". Все переименованные корабли вошли в состав ВМФ СССР, а именно в состав Северного флота. Приказом по Северному флоту выделена отдельная эскадра в состав Йоканьгской ВМБ, в составе: тяжёлый крейсер "Дунай", эсминцы "Мая" и "Кура". Приказом по Северному флоту тяжёлый крейсер "Дон", вошёл в состав 2-й дивизии. Приказом по Северному флоту образована 3-я дивизия в составе: лёгкие крейсера "Двина", "Днестр", гидроавианосец "Амга", эсминец "Десна".
  - Теперь по назначениям, пока остановимся на вас Александр Иванович, - обратился Головко к Дианову, - принимайте все три корабля не спеша, комплектуйте экипажем, продумайте кого поставите на должности командиров и документы мне на рассмотрение. Уже можете идти.
  - Есть, принимать эскадру, - Дианов выглядел совсем ошалелым, то почти ничего не иметь, а тут сразу в подчинение эскадру из трёх кораблей, в том числе и тяжёлого крейсера.
  - По вам Павел Иванович, - Головко посмотрел на Колчина, 3-ю дивизию принимает капитан 1-го ранга Кудрявцев Сергей Валентинович. У вас "Двина" укомплектована, на "Днестр" уже есть утверждённый командир капитан 3-го ранга Соколов Сергей Константинович, командиром "Амги" назначен старший лейтенант Михайлин Владимир Васильевич, вы его знаете. Колчин кивнул головой, что знает. На эсминец "Десна" командиром идёт назначенный старший лейтенант Николаев Борис Дмитриевич. Пока будете работать без начальника штаба. А вас товарищ Обухов мы назначаем на должность командира тяжёлого крейсера "Дон" 2-я дивизия.
  Головко посмотрел на Платова, тот понятливо кивнул головой, довольный тем, что помимо тяжёлого крейсера имеет сразу же и толкового командира.
  - Александр Алексеевич, - просмотрев свои записи Головко, обратился к Командующему ВВС СФ Кузнецову, - что будем делать с вами дальше по авиации на кораблях, у нас на трёх базах образовалось девять авиагрупп и один гидроавиаполк на "Амге". Кстати, наверное, первый во всём Советском Союзе.
  - Вводим зама по гидроавиации, авиагруппы и полк комплектуем, - тут же выдал Кузнецов, - частично почти все авиагруппы уже укомплектованы, зам займётся формированием полка, дадим ему пару месяцев.
   - Кого видите замом по гидроавиации? - уточнил Старостин.
   - Только командир 72-го смешанного авиационного полка подполковник Сафонов Борис Феоктистович, - тут же выдал Кузнецов, - этот потянет и организует ещё один полк
  - Принимается, - проговорил Старостин, - подавайте как можно скорее, у нас нет времени, а формирование ещё одного полка сейчас приоритет. Не забудьте про те четыре гидросамолёта с транспортов и всё им сопутствующее забрать, хоть какой-то резерв гидросамолётов будет.
  Последним на кого насел командующий и члены Военного совета был начальник ПВО СФ Пименов, на все корабли требовались зенитчики в больших количествах, особенно на тяжёлые крейсера, приняли решение всё-таки просить у Москвы дополнительно кадровый состав на зенитные батареи вновь прибывших кораблей.
  На этом совещание у Командующего СФ закончилось.
  25-го декабря Колчин был вызван к Начальнику штаба Кучерову, была поставлена задача на выход в Мотовский залив для обстрела противника. Это как раз подходило для обкатки 2-го дивизиона эсминцев. Поэтому было принято решение о выходе отряда во главе с лидером лёгким крейсером "Двина" и эсминцев Васюган" и "Висла". "Двину" брали только из-за авиагруппы, пора было попрактиковаться в артиллерийской стрельбе с помощью разведывательного самолёта.
  26-го декабря отряд кораблей уже был в Мотовском заливе в районе Губы большая Западная Лица и с помощью разведывательного самолёта производил артиллерийский обстрел сосредоточения войск. В стрельбе участвовали как крейсер, так и оба эсминца (в нашей истории такая задача была поставлена эсминцам "Грозный" и "Громкий"). Особенно высокую оценку получили артиллеристы крейсера "Двина".
  По всей видимости, армейскому командованию понравилась такая поддержка и на 29 декабря - 2 января поступили точно такие же заявки (в нашей истории такая задача была поставлена эсминцам "Грозный", "Громкий", "Сокрушительный").
  Колчин в этот раз вывел на позиции эсминцы "Анадырь" и "Иртыш", на лёгком крейсере "Двина" в качестве тренировок были два экипажа авиагруппы тяжёлого крейсера "Обь", по согласованию с командиром дивизии Платовым. Работать пришлось опять в районе Губы большая Западная Лица. Были произведены артиллерийские обстрелы сосредоточения войск противника. Армейское командование высоко оценило результат артиллерийских обстрелов противника. Отмечено разрушения ряда огневых точек противника и попадание снарядов в места скопления живой силы противника. Атаки противника захлебнулись. (Чтобы читатели больше понимали, о скупых вышеперечисленных строках, немцы точно так же использовали на фронтах войны "Фокке-Вульф" Fw-189 - "Рама" на русском военном жаргоне, "Flugauge" - нем. "Летающий глаз" или "Uhu" - нем. "филин" - двухмоторный двухбалочный трёхместный тактический разведывательный самолёт).
  Эсминцы "Анадырь" и "Иртыш" сменили эсминцы "Томь", "Хопёр", за ними "Печора", "Десна". Также пока была возможность тренировались и экипажи авиагрупп с тяжёлых крейсеров "Енисей", "Кама", линкора "Амур".
  В январе эсминцы "Валериан Куйбышев" и "Урицкий" убыли в Архангельск. Где до 6 февраля проходил ремонт на СРЗ "Красная Кузнеца" эсминец "Валериан Куйбышев". "Урицкий" 12 февраля закончил работы на СРЗ "Красная Кузнеца" по устройству на эсминце ледовой защиты (шубы), позволявшей плавать кораблю в ледовых условиях Карского моря.
  В основном, весь январь корабли, находящиеся на главной базе флота в Полярном, никуда не выходили, экипажи осваивали эти самые корабли и пополнялись до полных штатов.
  5 февраля на текущий ремонт встал эсминец "Гремящий", на ремонт его определили в Мурманск.
  Казалось бы, что всё идёт своим чередом, но, тем не менее, именно за январь и февраль 1942 года маховик войны на Севере быстро провернулся. Как это стало, 12 января 1942 года в ставке фюрера было принято решение о передислокации кораблей "брестской группы" в порты Германии, а точнее в Вильгельмсхафен. Передислокации подлежали два линкора "Шарнхорст" и "Гнейзенау", а так же тяжёлый крейсер "Принц Ойген". Что и было сделано 11-13 февраля 1942 года. Данные корабли прибыли на Северный театр боевых действий. Вдобавок ко всему с ними прибыли 6 эсминцев, а именно: "Z-4" - "Richard Beitzen", "Z-5" - "Paul Jacobi", "Z-7" - "Hermann Schoemann", "Z-14" - "Friedrich Inn", "Z-25", "Z-29". Миноносцы: "Jaguar", "Falke", "Iltis", "Kondor", "Seeadler". 2-я флотилия: "T-11", "T-2", "T-4", "T-5", "T-12"; 3-я флотилия "T-13", "T-15", "T-16", "T-17". 28 торпедных катеров.
  Результаты действий надводных кораблей Германии, по сравнению с подводными лодками, были незначительны, если брать в абсолютных цифрах. Крупные корабли не оправдали возлагавшихся на них надежд, а их потери в военных условиях для Германии были невосполнимы.
  Именно поэтому они были отведены с атлантических коммуникаций и были предназначены для действий только в Арктике.
  
  Глава 10
  
  Корабли Северного флота, а именно корабельный состав 1-й, 2-й и 3-й дивизий за период пока шла полярная ночь, пополнил свои экипажи до полного штата. В связи с большим количеством тяжёлых кораблей, Военным советом флота было принято решение о передислокации 2-й дивизии в порт Ваенга. С арктическими конвоями начали прибывать и поступать на вооружение СФ британские гидроакустические станции "Асдик" ("128-С" "Дракон"), которые на то время довольно успешно помогали обнаруживать подводные лодки. Именно четыре таких станций получили корабли 1-го и 2-го дивизиона, а именно "Гремящий" пока стоит на ремонте, а так же "Сокрушительный" и "Печора", "Иртыш".
  28 января Колчин был вызван в штаб флота, там уже находились Зозуля и командиры 2-й и 3-й дивизии Платонов и Кудрявцев. Командующим флота была поставлена задача выйти на поиск судов противника в районе порта Вардё на м. Нордкин. Для этого была сформирована эскадра в составе: двух тяжёлых крейсеров "Обь" и "Дон", лёгкого крейсера "Двина", трёх эсминцев - "Томь", "Анадырь", "Висла". В этот выход вышли практически все кто мог, Зозуля выбрал флагманом "Обь", на "Дону" выходил командир 2-й дивизии Платонов, Колчин как всегда выбрал свой лидер "Двину", а на "Анадыре" выходил Симонов. Эскадре необходимо выйти 1 февраля из порта Ваенги. В нашей действительности 01-02 февраля в этот выход вышли эсминцы "Сокрушительный" и "Грозный" из порта Ваенги. Во время поиска противник не обнаружен.
  В этот раз события развивались несколько по-другому. Да и быть по-другому не могло. В составе трёх авиагрупп было семь разведывательных самолётов, на тяжёлых крейсерах была возможность запускать гидросамолёты с двух катапульт на каждом.
  В этот раз Зозуля действовал осмотрительно, в небо запускали одновременно по два разведывательных самолёта, которые издалека вели наблюдение за приморскими зонами по обе стороны от мыса Нордкин или как говорили норвежцы Киннародден, являющийся самой северной точкой Европы. Такая тактика была успешной. При обнаружении судна, об этом сообщалось на эсминцы "Анадырь" или "Висла" в зависимости от того с какой стороны от мыса было обнаружено судно. После чего на его перехват выходил по наводке с воздуха один из эсминцев. В прикрытии роботы эсминцев, мористее в 15 милях находились корабли эскадры.
  Итогом роботы у мыса Нордкин, было потопление пяти судов. Работали эсминцы уверенно, находящиеся в этих районах подводные лодки СФ Щ-421 и С-101 были предупреждены заранее.
  В момент ухода на базу флота Колчин предложил переместиться непосредственно к порту Вардё и с помощью разведчиков посмотреть, кто там находится, при этом, близко не подлетая. Если будет что-то стоящее, пройтись там по всему с помощью корабельной артиллерии. Идея Зозули понравилась. В этот раз эскадра действовала совместно. Не доходя до Вардё 20 миль с тяжёлого крейсера, катапультой был запущен самолёт-разведчик. В порт Вардё находилось семь транспортных судов, насколько сторожевых кораблей и две БДБ.
  Для справки, кто не понимает о чём идёт речь. Вардё стоит на небольшом продуваемом всеми арктическими ветрами острове, своей формой чем-то напоминающем топор берсерка. Его длина - чуть больше пяти километров. Ширина в самом широком месте - менее полутора. Общая площадь не дотягивает до четырёх квадратных километров. Дальность же стрельбы из артиллерии тяжёлых крейсеров более 29 000 метров.
  Зозуля, как только поступило сообщение от наблюдателя с гидросамолёта, принял решение об артиллерийском обстреле порта. Для чего были запущены катапультами крейсеров два самолёта-разведчика, для корректировки стрельбы каждым тяжёлым крейсером, а эскадра подошла к острову на расстояние 10 миль, развернувшись боком для стрельбы одновременно всеми башнями.
  Как только с гидросамолётов стала видна панорама порта, последовал один за другим залп, крейсера делали пристрелочные залпы по очереди каждый одной из башен, чтобы корректировщикам был виден результат.
  Тут хотелось бы сказать, что крейсера "Обь" ("Могами") и "Енисей" ("Микума") были одного типа, первым и вторым представителям тип "Могами", имели пять башен главного калибра. Оба были вооружены орудиями 203-мм/50 и имели по два орудия на башню, всего десять стволов.
  На третьем залпе, снаряды стали рваться в акватории порта, крейсера тут же перешли на стрельбу всеми пятью башнями одновременно. После двух залпов, корректировщики попросили временно прекратить стрельбу, чтобы оценить разрушения в порту и в припортовых хранилищах. После чего поступили небольшие корректировки и были сделаны ещё четыре залпа каждым крейсером, несколько минут перерыва, для уточнения, опять небольшие поправки и снова четыре залпа подряд. Центр порта с радиусом один километр представляли собой практически лунный пейзаж, небольшой городок и сам порт с его инфраструктурой прекратили своё существование. Были уничтожены все транспортные суда, БДБ, от сторожевых кораблей торчали только верхушки мачт из воды. По времени атака на Вардё заняла минут пятнадцать, всего было выпущено по 86 снарядов каждым крейсером. Дождавшись, гидросамолёты и подняв их на борт, эскадра, не задерживаясь на максимальной скорости, двинулась в сторону полуострова Рыбачий. Немцы отходили от такой наглости несколько часов, потом вдогон с аэродрома Рованиеми взлетел высотный самолёт-разведчик двухмоторный "Дорнье Do-17" из состава 124-й разведывательной группы.
  По обнаружению эскадры советов, в составе которой было два тяжёлых крейсера и один лёгкий, три эсминца, эта информация была передана командованию люфтваффе. Указание последовало незамедлительно с аэродрома "Киркенес" стартовала группа пикирующих бомбардировщиков Junkers Ju-88, в просторечии Юнкерс-88 (двухмоторный скоростной бомбардировщик).
  На подходе к эскадре шедшей 35 узловым ходом группу пикирующих бомбардировщиков встретило всего десять зенитных орудий, на как только они приблизились к эскадре, подключилась все малокалиберные спаренные зенитные автоматы 25-мм, а на каждом корабле эскадры их было ровно десять. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы сорвать прицельное бомбометание, при этом было сбито три самолёта, а один уходил на одном моторе, тут же сбросив бомбы для облегчения самолёта.
  На входе в Кольский залив эскадру встречали два тральщика из состава дивизиона охраны водного района главной базы флота "896" и "899". Они с закинутыми тралами сопровождали корабли эскадра до главной базы флота, а тяжёлые корабли 2-й дивизии до порта Ваенги.
  На проводимом после выхода эскадры совещании командного состава, в штабе флота, командующий флотам посчитал, задачи поставленные перед эскадрой выполненными.
  За вторую половину февраля по заявкам армейского командования было четыре выхода в Мотовский залив, в район Губы большая Западная Лица, на этих выходах успели побывать все эсминцы 2-го дивизиона, в двух выходах участвовал и лёгкий крейсер "Днестр". Работать артиллерией с помощью самолёта-разведчика, учились не только эсминцы 2-го дивизиона, но и экипажи авиагрупп тяжёлых крейсеров 1-й и 2-й дивизии. На эти походы выходили так же и связисты, которые тоже учились давать связь корректировщик-артиллерист. При морском бое корректировка артиллерийской стрельбы могла играть решающую роль. За время одного из выходов, немцы сумели повредить самолёт-разведчик, пилот которого сумел спланировать к кораблям, его к крейсеру пришлось буксировать катером. На последнем за февраль выходе, отряд кораблей, состоящий из лидера - лёгкого крейсера "Днестр" и эсминцев "Анадырь", "Васюган" был атакован авиацией немцев, но плотный зенитный огонь не подпустил самолёты для точного сброса бомб, в этот раз отличились зенитчики на лидере и "Васюгане", было сбито два самолёта Ju-88. Всё-таки плотность огня была большая, на двух эсминцах и лёгком крейсеры было только японских малокалиберных спаренных зенитных автоматов 25-мм 30 штук (10+10+10), помимо этого были ещё и 2 76-мм зенитных орудия на крейсере.
  
  
  Глава 11
  
  Какое же положение складывалось к концу 1941 и началу 1942 года?
  К декабрю 1941 года положение на советско-германском фронте резко изменилось. Не готовая к ведению военных действий зимой, немецкая армия забуксовала, практически у самых стен Москвы. А удары, нанесённые 5-6 декабря Красной Армией, заставили её, откатится на запад до трёхсот километров. Стратегия "блицкрига" потерпела крах.
  Гитлер, который в своих выступлениях обещал, что ударом по Союзу заставит "мир затаить дыхание" не предполагал, что тот же Союз сможет перевести дух так скоро. Тем более, предположить, что декабрьское контрнаступление под Москвой переросло в общее наступление советских войск, продолжавшееся вплоть до конца апреля 1942 года.
  Именно эти успехи в ходе зимне-весеннего наступления показались Советскому руководству столь убедительными, что И. Сталин издал приказы 23 февраля и 1 мая: сделать 1942 год - годом разгрома немецко-фашистских захватчиков.
  Победы Советской Армии были лишь небольшим утешением Великобритании и США, ибо для них начало нового года стало продолжением военных неудач декабря 41-го года. А бомбардировка Пёрл-Харбора надолго парализовала американский флот и открыла путь Японии на юг. В короткое время японцы высадились в Тайланде, на Филиппинских островах, в Гонконге. В середине февраля пал Сингапур - оплот британского владычества в азиатском регионе. С оккупацией Бирмы, японцы вышли на границу с Индией, тем самым отрезав Китай от его союзников. К середине марта была захвачена Индонезия и значительная часть Новой Гвинеи с их богатейшими природными ресурсами.
  Не в пользу Великобритании и её союзников развивались события и в Северной Африке и Средиземноморье.
  В январе итало-германские остановили наступление частей британской армии в Киренаики. Кроме того, нацистам удалось не смотря на господство британского флота в Средиземном море провести в Северную Африку большой конвой с новыми танками Т-III, оружием и амуницией. Доставленное подкрепление позволило итало-германскому командованию 21 января нанести мощный контрудар. За две недели боёв танки Роммеля отбросили британские части почти на 200 километров и войти в порт Бенгази, где были сосредоточены огромные воинские склады.
  В тяжёлом положении оказались и коммуникации союзников в Атлантике. В начале 1942 года штаб адмирала К.Дёница подчитал, что Великобритании можно нанести поражение, если в месяц топить в среднем суда общим водоизмещением 700 тысяч тонн. В феврале и марте 1942 года ежемесячные потери в тоннаже союзников составили около 500 тысяч тонн и в последующие месяцы продолжали расти. Тем самым ставя под угрозу обороноспособность Великобритании, промышленность которой во многом зависела от привозного сырья.
  Все вышеперечисленные обстоятельства диктовали необходимость укрепления Антигитлеровской коалиции. Поскольку в столь сложной обстановке открыть второй фронт в Европе было весьма проблематично. Ставка западными дипломатами была сделана на расширение экономической (не за бесплатно конечно, а за очень, даже приличные деньги) помощи СССР и дипломатию.
   Важным шагом после вступления США в войну и выработке общей стратегии стали визиты в конце 1941 года У. Черчилля в Вашингтон и главы внешнеполитического ведомства Великобритании А. Идена в Москву. Поездка А. Идена предшествовала вояжу премьер-министра Великобритании, что говорило о том, что основные вопросы войны решались именно в Америке.
  Отправляя А. Идена в Москву, предполагалось, что там будут приняты лишь декларативные документы, которые гармонично дополнят "Атлантическую" хартию. Между тем, Советское руководство, по прежнему настаивало на подписании договора, закрепляющего за СССР, приобретённые перед войной западные земли.
  16 декабря 1941 года, в первый же день визита А. Идена в Москву, тот встретился с И. Сталиным и В. Молотовым, которые вручили ему проекты двух договоров. Первый из договоров лишь незначительно, в деталях отличался от советско-британского соглашения от 12 июля. Второй же касался послевоенного устройства Европы и предполагал признание за СССР присоединённых в 1939-1940 годах новых территорий.
  И. Сталин явно опасался, что за его спиной решаются глобальные вопросы переустройства мира.
  И хотя британский министр поддержал большинство положений советских проектов документов, тем не менее, отказ Великобритании и США признать новые границы СССР, отсрочил на неопределённое время подписание договоров.
  Мировую общественность должно было успокоить принятие "Соглашения о союзе и взаимной помощи между СССР и Великобританией в войне против Германии", а так же советско-английское коммюнике по итогам переговоров. Такие результаты не могли удовлетворить советскую сторону. Тем не менее, были и положительные стороны в этом визите - они позволили выяснить многие вопросы во взаимных отношениях, согласовать в основе тексты договоров о помощи и сотрудничестве.
  Как я уже писал выше, было и посещение британским премьер-министром Вашингтона. Основные вопросы, которые решались при этом посещении касались создания Антигитлеровской коалиции, разработка глобальной стратегии и механизмов её осуществления уже в 1942 году, к тому же не смотря на победы Японии на азиатском направлении и в Тихоокеанском регионе, Великобритания и США подтвердили, что основным ТВД есть европейский.
  Британская сторона, тщательно подготовилась к переговорам, поэтому и смогла убедить американцев в важности реализации собственной военной доктрины с её "стратегией непрямых действий". Опираясь на мощный военно-промышленный потенциал, эти две страны, не только сохраняли господство на периферийных территориях, но и экономически изматывали страны оси. Такая стратегия вела и к истощению промышленного потенциала Советского Союза, а как итог к ослаблению вынужденно признаваемого союзниками "сталинского режима". Костыли ленд-лиза, предлагаемого калеке, можно отобрать у него в любое время.
  Поэтому в англо-американских стратегических планах на 1942 год на первое место ставились операция в Северной Африке ("Суперджимнаст") и укрепление "Руссого фронта". Высадка в Европе на этот год не планировалась.
  Разногласия между Великобританией и США возникли лишь вокруг вопроса о "руководстве военными действиями". В конце концов У. Черчеллю удалось убедить Ф. Рузвельта в том, что наиболее эффективно руководство объединёнными вооружёнными силами можно добиться только при сохранении единого национального командования с закреплением за ними определённого ТВД. В итоге весь земной шар был поделен на "театры" войны (тихоокеанский, ближневосточный, европейский).
  Европейский ТВД курировал Британский комитет. Таким образом, Советскому Союзу в Европе было отведено строго определённое место: связать основные силы Германии.
  Нити же глобальной политики сосредоточились в Вашингтоне и Лондоне.
  Вступление в войну США повлекло за собой и изменение концепции ленд-лиза. С этого времени ленд-лиз из метода оказания помощи без участия в военных действиях становился "стратегическим резервуаром". Ну а поскольку главным накопителем "резервуара" оставались США, то и основной контроль, за ним осуществляли США.
  США с каждой из стран-союзниц заключили соглашение о взаимной помощи. При необходимости подобные соглашения о взаимопомощи заключались и между другими участниками Антигитлеровской коалиции.
  В Вашингтоне так же состоялось и её юридическое оформление. 1 января 1942 года её подписали представители 26 государств - участников войны против стран "оси". От Советского Союза Декларацию подписал посол СССР в США М. Литвинов.
  Материалы, выработанные лидерами государств, в ходе их встречи в Вашингтоне легли в основу стратегических задач на1942 год. Одна из них состояла в том, чтобы предотвратить соединение Японии и Германии в Индийском океане. Ещё одна задача, самая важная - удержать СССР в войне. И вот её, как посчитали американские и британские генералы, можно было достичь двумя путями: успешными боевыми действиями на Ближнем и Среднем Востоке и ПОСТАВКАМИ В СССР.
  Именно Вашингтонская конференция, а так же посещение британского министра Москвы в очередной раз показали И. Сталину, о его второстепенной роли в мировой политике.
  У. Черчилль отчётливо понимал, что не вполне благоприятными для Москвы результатами как конференции (об этом можно было судить по тому, кто ставил подпись под её решением со стороны Москвы), так и визита А. Идена, он вряд ли смог обрадовать Сталина. И в тоже время именно ему Черчеллю, в ближайшее время будет необходимость договариваться с кремлёвским руководителем об операциях на Русском фронте, ведь ситуацию на Севере Африки как-то надо было спасать. А кроме как активизацией действий советских войск на её фронтах, особенно в период весенне-летний компании её не улучшить. Британские генералы высказались однозначно, только переброска немецких войск из Африки на восточный фронт.
  Именно поэтому со стороны У. Черчилля были предприняты попытки сгладить все противоречия, пойдя на уступки Москве. Им было послано письмо как Ф. Рузвельту, так и И. Сталину в которых, он ставил вопрос о возможности признания новых границ для СССР в послевоенном устройстве Европы. Однако в этом вопросе президент США не хотел идти на уступки. Вместо этого советской стороне было предложено прибыть в Вашингтон министру В. Молотову, для обсуждения вопросов увеличения помощи СССР. В это же время правительство Великобритании официально заявило о готовности подписания договоров с Советским Союзом.
  Вопрос же увеличения поставок по ленд-лизу в начале 1942 года стоял особо остро для Сталина ещё и потому, что с приходом весны германское командование понукаемое Гитлером будет вести наступательные действия. Ну а чтобы их нивелировать необходимо, выполнить два условия. Это, конечно же увеличение поставок вооружения со стороны союзников и в большей степени решение вопроса об открытии второго фронта в Европе. В общем круг из проблем замкнулся.
  Между тем США вели себя в отношении СССР более осторожно. Они не спешили оформлять отношения с советами договором, ограничиваясь подписанием типового договора.
  Президент США полагал, что решение всех политических вопросов предполагающих подписание соответствующих документов, следует перенести на конец войны. Поэтому именно он - президент США потребовал не только отменить мораторий на поставки вооружения в СССР, но и чуть позднее (весной) и ликвидировать отставание в графике поставок.
  На тот момент все прекрасно понимали, что именно СССР несёт основную тяжесть и основные жертвы войны.
  В Вашингтонской Декларации в параграфе 15 было так и задокументировано, что: "основным средством сломить сопротивление Германии в 1942 году будет ... помощь русскому наступлению всеми имеющими средствами".
  Что и требовалось доказать. Только американские и британские стратеги на тот момент ещё не знали, СКОЛЬКО боевых кораблей получил Советский Союз на Севере. Предположение что "несколько", у них, конечно же, проскакивали, но они даже не могли додуматься, что оно будет значительно больше, чем у той же Германии (имеется ввиду, по крупным кораблям и эсминцам). А это значительно меняло расклад сил, да и в общем-то оспаривало право Британского комитета распоряжаться особенно здесь на севере. И У. Черчилль это прекрасно понял в конце февраля 1942 года.
  Конечно же, Адмиралтейство Великобритании со временем получило данные о том, сколько крупных боевых кораблей находится на севере в составе Северного флота. И конечно же, они захотели переиграть все те положения, особенно по сопровождению арктических конвоев. Ведь это было для них ещё та головная боль, но вот как её скинуть с себя?
  Нет, конечно же, в конце концов, скинули её с себя в конечном итоге, но вот какой ценой это обошлось Великобритании? Сталин в этих вопросах оказался очень щепетильным. В Москве просчитали всё, плоть до того, а что может предоставить за это Великобритания, ведь договора уже заключены, и на тот момент за британцами имеются договорные обязательства.
  Британцам пришлось пойти на значительные уступки перед Советским Союзом, и даже заключить дополнительный договор между Великобританией и СССР.
  По этому договору после споров, руководство по проводке арктических конвоев лежало полностью на советской стороне, британцы же обеспечивали только непосредственно эскорт конвоя. Прикрытие конвоя как в одну, так и другую сторону осуществлялось советской стороной в частности силами Северного флота. Выбить из британцев эскортный авианосец для проводки конвоев не удалось, в этом британцы не шли на уступки. Вот в вопросе заправки кораблей они пошли на уступки, это осуществлялось за их счёт.
  Пунктами прибытия конвоев и отправки их обратно являлись Архангельск, Молотовск (Северодвинск), Мурманск. Переходы совершались за 10-14 суток. В период ледостава движение судов в Белом море обеспечивали советские ледоколы. В состав конвоев включались английские транспорты, грузившиеся в различных портах, американские и другие союзные транспорты, прибывавшие в Англию или Рейкьявик из США. С 1942 г. более половины судов в составе конвоев были американские, включались и советские транспорты. Ограниченность нашего торгового флота и недостаток судов со скоростью 8-10 узлов, не позволили использовать их в более широких масштабах.
  Согласно договора, первый арктический конвой, который советская сторона взяла на сопровождение был QP-8, который вышел из Мурманска 1 марта.
  
  Глава 12
  
  20 февраля на "Двину" прибежал посыльный, его Колчина вызывали в штаб Северного флота на совещание уже через час, - прибыть к 18.00.
  В приёмной Командующего, его адъютант тут же указал на двери, можно было заходить.
  В кабинете уже собрались и присутствовали: все члены Военного Совета Северного флота, а так же находились контр-адмирал Зозуля, капитан 1-го ранга Платонов, капитан 1-го ранга Кудрявцев, оба командира дивизионов эсминцев капитан 2-го ранга Гурин, капитан 2-го ранга Симонов, а так же генерал-майор Кузнецов, командующий ВВС СФ, его заместитель по гидроавиации полковник Сафонов.
  Начал совещание сам Командующий Северным флотом вице-адмирал Головко. В первую очередь он рассказал как сейчас складывается непростая обстановка здесь на севере, потом сообщил новость, впрочем в нашем кругу уже давно обсуждаемую о том, что с 1марта, корабли Северного флота будут отвечать, за прикрытие арктических конвоев вплоть до Рейкьявика.
  После чего начальником штаба СФ контр-адмиралом Кучеровым, был зачитан приказ по Северному флоту о выделении кораблей флота в прикрытие арктического конвоя QP-8.
  Для его сопровождения на главной базе СФ была сформирована эскадра прикрытия, в которую вошёл линкор "Амур", тяжёлые крейсера 2-ой дивизии "Обь" и "Енисей", а так же отряд эсминцев 2-го дивизиона "Печора", "Томь", "Анадырь", лидером у которых стал лёгкий крейсер "Двина". Общее руководство силами прикрытия было возложено на командующего эскадрой Северного флота контр-адмирала Зозулю Ф.В., а командованием отрядом эсминцев возложили на командующего "Лёгкими силами" контр-адмирала Колчина П.И., кроме того в состав этой эскадры вошёл эскадренный транспорт снабжения "Тобол".
  Тут надо сказать следующее два вспомогательных крейсера "Хококу Мару" и "Айкоку Мару" ввели так же в состав Северного флота, приписав к 3-й дивизии, присвоив наименование "Тобол" и "Шилка". Их уже заранее готовили как эскадренные транспорта снабжения, и заодно у неугомонного полковника Сафонова Бориса Феоктистовича, появилась идея, которую он пробил через штаб флота. Она заключалась в том, что эти же эскадренные транспорты снабжения, которые обеспечивали топливом корабли эскадр при выходе в море, использовать дополнительно как корабли CAM ship (Catapult Aircraft Merchantman). Да вдобавок ко всему вернуть на них гидросамолёты для разведки, и дополнительно установить по две катапульты, которые позволяли запустить сразу два истребителя на перехват противника, однако после выполнения задания лётчики не мог совершить посадку на транспорт, ввиду отсутствия на последнем полётной палубы. Самолёт фактически был одноразовым, а пилоты могли рассчитывать на спасение, лишь при удачной посадке на воду вблизи одного из своих судов. Катапульты на первое время было предложено снимать с транспортов конвоя, для начала, было принято решение переоборудовать один "Тобол", посмотрев, что из этого получиться. На него, к тому же на палубе, разместили четыре самолёта "Харрикейн", транспортные стрелы кораблей позволяли даже при движении устанавливать самолёты на катапульты. На "Тоболе", который теперь именовали официально - эскадренный транспорт снабжения - гидроавиатранспорт. Краснофлотцы флота со свойственным им юмором, переименовали его по своему - эскортный авианосец "Тобол", всё же на борту его находилось шесть самолётов. На нём была также сформирована уже не авиагруппа, а авиаэскадрилья, со своим командиром.
  Штаб Северного флота и сам прекрасно понимал, что в море у них не будет авиационного прикрытия, а использование эскортного транспорта снабжения ещё и как маленький авианосец, то тут надо посмотреть, что из этого получится. Зам по гидроавиации полковник Сафонов сам отбирал кандидатов в эту эскадрилью, при том брал только добровольцев. Пилоты понимали все риски с одноразовым использованием самолётов, но в тоже время и понимали, сколько и чего может натворить в открытом море истребитель, особенно если будет налёт Не-115, которые были на вооружении здесь на севере Норвегии. Эти двухмоторные, цельнометаллические трёхместные монопланы на двух поплавках использовались в море в качестве торпедоносцев и бомбардировщиков, имели низкую скорость и слабое вооружение. Поэтому у Сафонова было много желающих.
  В общем, на совещании была поставлена задача всем - готовить корабли флота в эскадру прикрытия.
  Уже, после доведения приказа по подготовке эскадры от Северного флота, опять выступил Головко, он сказал, что по имеющимся у разведке данным сюда для борьбы с арктическими конвоями по решению Гитлера, в январе 1942 года был переброшен линкор "Тирпиц". Что к нему несколько позднее, присоединился тяжелый крейсер "Адмирал Шеер", а в марте - тяжелый крейсер "Адмирал Хиппер". Так что проводки арктических конвоев не будут для флота лёгкими.
  На тот момент в штабе Северного флота ещё не знали, что к вышеперечисленному немецкому отряду должны были в дальнейшем присоединиться линейные крейсера "Шарнхорст" и "Гнейзенау" из Бреста и тяжелый крейсер "Принц Евгений", ускользнувший вместе с ними. Но и "Шарнхорст" и "Гнейзенау" подорвались на английских минах и на много месяцев вышли из строя. Пока они ремонтировались, англичане подвергали их ожесточенным налетам с воздуха. Ночью 27 февраля 1942 года в "Гнейзенау", стоявший в доке в Киле, попала бомба, и, хотя англичане в то время не знали об этом, "Гнейзенау" получил такие серьезные повреждения, что никогда уже больше не принимал участия в войне на море. Оставался "Принц Евгений", который одновременно с "Шеером" был послан на соединение с "Тирпицем". "Принц Евгений" был торпедирован английской подводной лодкой "Трайдент", но сумел добраться до Тронхейма. После экстренного исправления повреждений он сумел вернуться в Германию, где и оставался, не принимая участия в операциях, до октября 1942 года. Хотя отряд, кораблей, стоявший на тот момент в Тронхейме, имел только половину тех сил, которые надеялся собрать там Гитлер, однако он приковал к себе серьезное внимание уже не британских адмиралов, а советских.
  К подготовке эскадры прикрытия командиры всех уровней отнеслись серьёзно, много раз всё перепроверяли, наконец, наступило 1 марта 1942 года.
  PQ-12 вышел 1 марта 1942 года из порта в Исландии (16 транспортов - около 60 танков, 100 самолетов и др. военный груз) это был последний арктический конвой, которые прикрывали наши союзники британцы и американцы, после него, от них был только эскорт конвоев. QP-8 примерно в то же время из Мурманска (15 транспортов с сырьем в обмен на технику). К моменту его выхода эскадра прикрытия QP-8 уже вышла в Баренцево море. Её выход прикрывали с воздуха истребительная авиация флота.
  Тяжёлые корабли во главе с линкором "Амур", сразу по выходу из Кольского залива набрали максимальный ход и стали уходить в Баренцево море, вслед за ними шёл отряд эсминцев во главе с лёгким крейсером "Двина" и за ним эсминцы 2-го дивизиона "Печора", "Томь", "Анадырь", замыкал отряд эсминцев эскадренный транспорт снабжения "Тобол".
  В начале марта 1942 года немецкое командование спланировало первую противоконвойную операцию для уничтожения конвоев PQ-12 и QP-8. под названием "Шпортпалас" (нем. "Sportpalast"), которая, и состоялась 6-9 марта 1942 года. В ней приняли участие линкор "Тирпиц", эсминцы 5 флотилии "Z-14" ("Фридрих Ин"), "Z-7" ("Герман Шёман") и "Z-25", посланные на перехват конвоя PQ-12, который накануне 4-го был обнаружен немецким дальним морским разведчиком "Кондор" примерно в 70 милях южнее о. Ян-Майен. На тот момент немецкое морское командование ещё не знало, что обратный арктический конвой QP-8 прикрывает эскадра прикрытия уже Северного флота.
  Вечером 6 марта 1942 года линкор "Тирпиц" под флагом вице-адмирала Отто Цилиакса и шедший впереди трех эсминцев прошел Тронхейм-фьорд и вышел в открытое море.
  На выходе из фьорда его заметила дежурившая там британская подводная лодка "Сивульф", которая после их прохода немедленно радировала в Лондон. К полуночи доклад был на столе у британского командующего флотом митрополии адмирала сэра Джона Тови, который с отрядом, состоящим из линкоров "Кинг Джордж V" и "Дьюк оф Йорк", тяжелого крейсера "Ринаун", авианосцем "Викториес" и группы эсминцев находился в 100 милях от конвоя PQ-12 в ожидании развертывания событий.
  Линкор "Тирпиц" и эсминцы "Z-14" ("Фридрих Ин"), "Z-7" ("Герман Шёман") и "Z-25" шли на северо-восток вдоль норвежского побережья на скорости в 23 узла. В полночь они свернули на север.
  Море было бурным, дул резкий холодный ветер.
  7 марта 1942 года в 10.00 вице-адмирал Цилиакс решил, что следует запустить два гидроплана "Арадо", чтобы попытаться найти конвой, но снежный шторм и обледенение самолетов не позволили это сделать. Тогда он решил отправить курсом на норд норд-вест на поиски три эсминца, а самому начать движение на норд-вест.
  Тем временем Тови всю ночь вел соединение тяжелых кораблей на норд-ост, чтобы оказаться между "Тирпицем" и конвоем PQ-12. Примерно в то же время, когда Цилиакс отправлял эсминцы, Тови собрался послать на разведку самолеты авианосца "Викториес". Если бы это произошло, то "Тирпиц" был бы замечен и потом атакован самолетами - торпедоносцами. Однако, как в случае с "Арадо", обледенение помешало это сделать.
  Из-за плохой погоды найти конвой не удавалось и Целиакс приказал эсминцам присоединиться к нему 8 марта 1942 года к 08.00 около Лофотенских островов . В полдень эсминец Z-25 заметил к северу дым. Это был отставший от конвоя QP-8 советский транспорт "Ижора", которому несколько часов назад разрешили двигаться самостоятельно из-за неисправностей в машинном отделении. На тот момент контр-адмирал Зозуля понимал, что этот советский транспорт имел вконец изношенные машины, давно нуждался или в капитальном ремонте или списании, но кто же его спишет во время войны? Поэтому уступив просьбам его капитана Белова, дал разрешение на то, чтобы "Ижора" шла за конвоем с отставанием. Эсминец "Z-14" ("Фридрих Ин") поразил его торпедой, но небольшой транспорт, груженный лесом, оставался на плаву. Эсминец открыл артиллерийский огонь; вскоре к нему присоединились эсминцы "Z-7" ("Герман Шёман") и "Z-25". "Ижора" горела, разрывами и осколками выкашивало команду, корабль оседал все глубже, но затонул нескоро. "Ижора" смогла послать сигнал бедствия до того, как пошла ко дну. Сигналы были подхвачены радистами Тови, а так же кораблями эскадры Зозули. Этот и переданный позднее по немецкому передатчику сигнал и зафиксированное его направление привели Тови к мысли, что немецкие силы уже отказались от выполнения своей задачи и возвращаются на базу. Поэтому он направил эсминцы на поиск по линии последнего положения "Ижоры" и Тронхаймом и на всякий случай направил свой флот на северо-восток к острову Медвежий, чтобы стать защитой для конвоя. Он поддерживал этот курс до полуночи, после чего повернул на юг, чтобы быть вблизи эсминцев, и утром отправил на разведку самолеты "Викториеса".
  В это время группа адмирала Цилиакса была примерно в семидесяти пяти милях к северо-западу от PQ-12 и в ста пятидесяти милях к северо-востоку от Тови и его флота. Тем временем Цилиаксу не удалось найти конвой там, где он это ожидал, основываясь на сообщении о курсе и скорости конвоя, полученных от самолета-разведчика через береговое командование. Однако, вместо того, чтобы повернуть на юг, как думал Тови, он решил продолжить поиск конвоя где-то впереди его возможного курса. Он повернул свои силы на восток, куда шел и конвой, и продолжил свое движение со скоростью 25 узлов. К этому времени у эсминцев Цилиакса заканчивалось топливо. Вечером он направил "Z-14" ("Фридрих Инн") в Нарвик с приказом заправиться и затем вернуться обратно в строй. Ночью вся группа снизила скорость и предприняла две попытки заправить "Z-7" ("Герман Шёман") и "Z-25" топливом из баков Тирпица. Но бурное море и обледенение сделали это невозможным. После того, как шланги дважды рвались от шторма, оба эсминца отправили для заправки в Тромсе.
  8 марта 1942 года в 07.00 Цилиакс приказал командиру линкора капитану-цур-зее Топпу повернуть на север по направлению к острову Медвежий, и линкор через три часа достиг позиции, которая вроде была впереди предполагаемого курса движения конвоя. Здесь Тирпиц сбросил ход, повернул на юго-запад и Топп, приказав команде занять свои боевые посты, начал водить корабль взад и вперед по направлению, как он думал, движения конвоя. Но он не знал, что в результате перехвата англичанами, конвою PQ-12 и QP-8 был изменен маршрут по согласованию сторон, и он двинулся дальше на север, миновав "Тирпица" примерно на расстоянии в восемьдесят миль. Иначе столкновение было бы почти неизбежным, и, поскольку конвой сопровождала эскадра Северного флота, а Тови находился со своим флотом в двухстах милях, то как бы сложилась в этой битве судьба "Тирпица" против линкора "Амур" и двух тяжёлых крейсеров "Обь" и "Енисей", которых к тому же поддержал бы и отряд эсминцев остаётся не ясным.
  Между тем контр-адмирал Зозуля помнил, что для него приоритет защита всего конвоя, а не отдельного транспорта, пусть, даже если это был советский транспорт.
  - Основное для нашей эскадры - защита конвоя, - говорил Зозуля, когда на него вышел Колчин, с просьбой идти своим отрядом на помощь "Ижоре", - а не отдельного отставшего транспорта, тем более к тому моменту, когда мы к нему придём, он может быть уже потоплен. Поэтому - нет. К тому же погода такая, что мы не сможем даже запустить самолёты-разведчики, чтобы с помощью их узнать, что же там произошло.
  Корабли адмирала Тови в это время удалялись от Цилиакса примерно тем же курсом. Решив, что "Тирпиц" возвращается домой, он вел свой флот к Исландии, чтобы забрать свежие эсминцы, поскольку его корабли уже нуждались в дозаправке топливом. Только ранним вечером 8-го Тови получил сообщение, что "Тирпиц" может быть в районе острова Медвежий.
  8 марта в 17.30 Тови изменил свой курс и двинулся на северо-восток.
  Линкор "Тирпиц" безуспешно рыскал весь день в поисках конвоя, и в то время, когда Тови разворачивался по направлению к нему, Цилиакс решил отказаться от операции и отправить "Тирпица" домой. Немецкие сигналы об этом решении Цилиакса были расшифрованы, и их содержание было передано Тови на рассвете 9 марта 1942 года. Получив их, Тови немедленно сменил курс с северо-востока на юг и юго-восток, на перехват. Если бы он получил это сообщение несколькими часами раньше, то к утру, он мог бы быть от "Тирпица" на расстоянии орудийного выстрела. Однако не все ещё было потеряно для англичан в попытке перехвата немецкого линкора.
  09 марта в 06.40, когда "Тирпиц" вместе с эсминцем "Z-14" ("Фридрих Ин") был в 115 милях на юго-восток от кораблей Тови и примерно в ста милях к западу от Лофотенских островов , авианосец "Викториес" поднял в воздух шесть самолетов-разведчиков, чтобы прочесать сектор к юго-востоку, а эскадрилья в двенадцать торпедоносцев "Альбакорос" с разогретыми моторами ждала на палубе команды к взлету.
  9 марта в 08.00 "Тирпиц" на скорости в 25 узлов шел на юг, когда были обнаружены самолеты. "Тирпиц" увеличил скорость до 30 узлов и в 8.30 гидросамолет "Арадо" поднялся в воздух; сразу же после этого на разведывательном "Альбакоросе" и ещё два английских самолета - разведчика увидели, что "Тирпиц" повернул на восток. Немецкий гидросамолет быстро набрал высоту и, используя преимущество в скорости, стал "гонять" разведывательные "Альбакоросы". Он атаковал по очереди каждого из разведчиков, ранил пилота одного из них в ногу, но израсходовал боеприпасы и направился в сторону норвежского побережья (линкор, естественно, не стал бы замедлять ход, чтобы принять на борт гидроплан). Получив радиосообщение о визуальном обнаружении "Тирпица" эскадрилья торпедоносцев "Эвенджер" поднялась в воздух для атаки.
  9 марта в 09.17 эскадрилья вынырнула из облаков и "Тирпиц" и "Z-14" ("Фридрих Ин") открыли мощный заградительный огонь из тяжелых орудий, орудий среднего калибра и артиллерии ближнего боя. Командир линкора капитан-цур-зее Фридрих Карл Топп (нем. Friedrich Carl Topp) спокойно смотрел, как упали торпеды, затем сделал маневр уклонения от торпед, которые прошли далеко за кормой. Следующие торпеды прошли тоже за кормой "Тирпица".
  В 09.25 шесть торпедоносцев появились вместе по носу линкора с правого борта. Однако к этому времени орудия "Тирпица" и шедшего вместе с ним эсминца "Z-14" ("Фридрих Ин") нащупали дистанцию, и два самолета были сбиты в момент, когда они сбрасывали торпеды (один из которых сбили зенитчики "Z-14"). Из выпущенных четырех торпед три прошли на довольно большом расстоянии от корабля, а четвертая - всего в десятке метров от его кормы.
  К 09.27 все было кончено, и "Альбакоросы", кроме двух сбитых самолетов, легли на курс возвращения, на авианосец. Адмирал Тови, страшно разочарованный тем, что и в этом выходе они с "Тирпицом" разошлись, повел Флот Метрополии обратно в Британию, преследуемый летающей лодкой BV-138. Истребители авианосца безуспешно пытались отогнать ее, но под вечер появились бомбардировщики Ju-88 и атаковали "Викториес", хотя результата не добились.
  Палубы "Тирпица" были усыпаны пустыми снарядными гильзами. За 10 минут корабль произвел более 4500 боевых выстрелов. Кроме того, прогремело два залпа 15-и дюймовых (380 мм) орудий главного калибра. На мостик поступили сообщения от всех подразделений корабля: попаданий торпед и повреждений не обнаружено, хотя трое матросов были ранены пулеметным огнем "Альбакороса".
  Два часа спустя "Тирпиц" подходил к Вест-фьорду, где к нему присоединились эсминцы "Z-7" ("Герман Шёман") и "Z-25", а также истребители с базы в Будё (Bodo), которые были бы так, кстати, совсем недавно.
  9 марта в 17.00 германские корабли бросили якоря в заливе Боген, недалеко от Нарвика.
  12 марта 1942 года в сплошной темноте "Тирпиц" начал переход в свое "логово" в Тронхейме.
  Корабли конвоя QP-8 11 марта прибыли Рейкьявик, арктический конвой PQ-12 прибыл в Мурманск 12 марта. На этом эпопея с проводкой конвоя PQ-12/ QP-8 была завершена.
  Тут хотелось бы сказать ещё про то, что во время проводки этих конвоев PQ-12/ QP-8 помимо действий немецких кораблей была ещё задействована и волчья стая "Ауфнаме" ("Aufnahme"), которая действовала с 7 марта по 11 марта 1942 года. В своём составе она имела всего 4 подводные лодки - U-377; U-403; U-454; U-589, но ни одна из этих лодок успеха не добилась.
  
  Глава 13
  
  Как только арктический конвой QP-8 прибыл в Рейкьявик уже на следующий день 12-го, командующий эскадрой контр-адмирал Зозуля развил бурную деятельность. Во-первых, он встретился в местной администрации, с ответственными лицами, отвечающими за отправку арктических конвоев, уточнив, сколько кораблей, ждут конвоя, как оказалось - 12. Фёдор Владимирович, тут же начал настаивать, о включении всех их в состав конвоя, который он будет принимать от британской стороны, хотя предполагалось, что в конвой войдет два транспорта из имеющихся в Рейкьявике. Было ещё и во-вторых, но оно связано с приходом арктического конвоя PQ-13 именно в порт Рейкьявика. Что же эта за причина, спросит уважаемый читатель? А она банальная и связана с тем, что по приходу в Рейкьявик в составе его эскорта было три корабля - три китобойных судна: HMS "Silja" (FY-301), HMS "Sulla" (FY-1874) и HMS "Sumba" (FY-297), которые подлежали передаче ВМФ СССР по договорённости, должны были войти в состав Северного флота и стать тральщиками. Вот это-то и была причина номер два, дело в том, что на кораблях эскадры прикрытия конвоя находились советские экипажи, которые уже в Рейкьявике должны были принять эти корабли ещё до выхода из него, вместе с тем участвовать в проводке конвоя PQ-13 до Мурманска в составе эскорта конвоя.
  К тому моменту Зозуля знал, что арктический конвой PQ-13 вышел из Лох-Эве в Исландию 10 марта 1942 года. Конвой PQ-13 в своём составе имел 19 кораблей. Хоть конвой и попал в штормовую погоду, но его прибытие планировалось через неделю. Именно через этот срок, и был спланирован дальнейший выход арктического конвоя PQ-13, с включением в него всё же 12 транспортов в Рейкьявике.
  Конвой вошёл в порт Рейкьявика, как и в нашей действительности 16 марта 1942 года. Потерей в его составе не было, все транспорты, корабли эскорта прибыли без потерь. Нельзя же считать уход одного корабля эскорта - норвежского эсминца "Newport" (G-54), назад из-за нехватки топлива, потерей? Экипажам дали два дня на отдых, кроме того из состава конвоя три транспорта оставались в самом Рейкьявике, это был их конечный пункт назначения.
  Поэтому арктический конвой PQ-13 выходя из Рейкьявика, имел в своём составе не 19 транспортов как в нашем времени, а 28. Командовал им коммодор Д.А. Кейси, который, как и нашей реальности находился на транспорте "River Afton".
  К тому же, мало кто из уважаемых читателей знает, что арктический конвой PQ-13 из Рейкьявика выходил дважды, как правило, все знают, что вышел 20 марта, прибыл в Мурманск 31 марта. На самом деле, в нашей реальности арктический конвой PQ-13, первый раз вышел из Рейкьявика 18 марта, но впоследствии получил приказ вернуться в порт, когда они уже находились в Датском проливе. Причина такого решения была - из-за ложного сообщения о том, что линкор "Тирпиц" находится в море.
  Так вот, арктический конвой вышел в море действительно 18 марта, в сопровождении всего трёх вооружённых британских траулеров. По договорённости с британской стороной, эти три траулера должны через три дня уйти назад в Рейкьявик, а вместо них, в эскорт должны встать два эсминца, два вооружённых траулера, три китобойных тральщика, уже шедших уже под военно-морскими флагами Советского Союза, а именно, три китобойных судна: HMS "Silja" (FY-301), HMS "Sulla" (FY-1874) и HMS "Sumba" (FY-297).
  Кстати в дальнейшем планировалось, что к лету после передачи ещё нескольких кораблей ВМФ СССР, арктические конвои будут сопровождать полностью Советская сторона.
  Уже по выходу из Рейкьявика, пришло-таки сообщение из британского адмиралтейства, о том, что в море находится линкор "Тирпиц".
  Но контр-адмирал Зозуля принял решение не возвращаться назад в Рейкьявик, а идти по уже утверждённому маршруту.
  Арктический конвой QP-9 в обратную сторону, вышел из Мурманска, как и в нашей действительности 21 марта, хотя опять мало кто знает, что выйти должен 20-го. Но 20-го выход был отменён из-за подводных лодок, замеченных в Кольском заливе.
  На его прикрытие в эскадру были выделены следующие силы - линкор "Днепр" (флагман эскадры прикрытия), тяжёлые крейсера "Кама", "Дон", а так же отряд эсминцев 2-го дивизиона "Иртыш", "Васюган", "Висла", во главе с лидером лёгким крейсером "Днестр", в качестве эскадренного транспорта снабжения использовали вооружённый вспомогательный крейсер "Шилка". Командующим эскадрой был назначен командир 2-ой дивизии - капитан 1-го ранга Платонов Василий Иванович, старшим отряда эсминцев на лёгком крейсере "Днестр" шёл командир 3-й дивизии капитан 1-го ранга Кудрявцев Сергей Валентинович. Кроме того на эсминце "Висла" находился и командир 2-го дивизиона эсминцев - капитан 2-го ранга Симонов.
  А вот арктический конвой QP-9 состоял, как и в нашей реальности из 19 транспортов. Обратный конвой добрался до цели без происшествий, хотя британский тральщик HMS "Sharpshooter" из состава сил эскорта отличился, потопив подводную лодку U-655.
  Зато конвою, следовавшему в Россию, повезло меньше.
  Но начнём описывать события по порядку. Как и в нашей реальности, шторм накрыл арктический конвой в ночь с 24 на 25 марта.
  Через 6 дней после выхода, конвой PQ-13 попал в жестокий северо-восточный шторм, разбросавший корабли по всем 32 румбам, как и в нашей действительности. Шторм бушевал несколько дней, и когда 26 марта командир эскорта решил собрать своих подопечных, то не увидел никого - горизонт был чист.
  Суда конвоя рассеялись на протяжении 150 миль в районе острова Медвежий. Корабль коммодора, танкер "River Afton", не смог идти против ветра, и его снесло практически к самому острову Медвежий.
  Так и было в наше время только корабль коммодора Кейси, танкер "River Afton", не смог идти против ветра, и его снесло к Лофотенским островам. Тогда самым восточным оказался "Empire Ranger", который в гордом одиночестве шел в 80 милях к северу от мыса Нордкап. В 40 милях за кормой у него шла группа из 6 транспортов, которую прикрывал вооруженный траулер. Еще в 35 милях дальше на запад шел транспорт "Harpalion" в сопровождении британского эсминца "Fury" (H-76). В 65 милях за кормой у них находились еще 6 транспортов в сопровождении британского эсминца "Eclipse" (H-08), китобойца "Sumba" (FY-297) и траулера "Paynter" (FY-242).
  Приблизительно такую ситуацию я и моделировал сейчас, самым восточным оказался "Empire Ranger", который в гордом одиночестве шел в 30 милях к северу от острова Медвежий по самой кромке ледового поля. В 40 милях за кормой у него шла группа из 6 транспортов, которую прикрывал вооруженный траулер. Еще в 35 милях дальше на запад шел транспорт "Harpalion" в сопровождении британского эсминца "Fury" (H-76).
  За последующие несколько дней конвой удалось собрать почти полностью - 22 транспорта. Остальные были разбросаны слишком далеко. Была даже одна компактная группа, которая двигалась на сближение с конвоем и на 27 марта утро, находилась всего лишь в 65 милях, за кормой у конвоя находились - 4 транспорта в сопровождении британского эсминца "Eclipse" (H-08), китобойца "Sumba" (FY-297) и траулера "Paynter" (FY-242).
  Больше всего от шторма пострадали китобойные суда, за ночь, пока был шторм, корабли обледенели, стали тяжёлыми, их экипажи самоотверженно трудились, чтобы очистить хотя бы надстройки корабля, тем самым ликвидировать реальную опасность опрокидывания. Добавлю, что 9 марта такой случай произошёл с HMS "Shera" (FY-1724), в конвое PQ-12.
  Утром, 27 марта была замечена отдельно идущая группа кораблей конвоя (4 транспорта в сопровождении британского эсминца "Eclipse" (H-08), китобойца "Sumba" (FY-297) и траулера "Paynter" (FY-242)), немецкой летающей лодкой Bv138 (2./KüFlGr 406), к востоку от острова Медвежий.
  Корабли эскадры прикрытия, которая двигалась западнее в 40 милях, оказались вне зоны разведчика. Использовать свои самолёты-разведчики, эскадра прикрытия не смогла по причине сильного обледенения во время шторма.
  Как только стало известно, что над кораблями конвоя повис самолёт-разведчик, Зозуля принял решение идти на сближение с конвоем, чтобы в случае налёта помочь кораблям конвоя своей зенитной артиллерией. Больше о скрытности передвижения конвоя не могло быть и речи. Тем более не надо было забывать и о действиях немецких волчьих стай, которые уже были в море.
  На выход этого арктического конвоя PQ-13 немецкое морское командование выставило целых две волчьи стаи. "Цитен" ("Ziethen") - эта волчья стая действовала с 23 марта по 29 марта. В неё входило 4 подводные лодки: U-209 (Kapitänleutnan Heinrich Brodda), U-376 (Kapitänleutnan Friedrich-Karl Marks) и U-378 (Kapitänleutnan Alfred Hoschatt), U-655 (Korvettenkapitän Adolf Dumrese). Кроме "Цитен" действовала ещё и "Эйсвольф" ("Eiswolf") - эта волчья стая действовала с 28 марта по31 марта. В неё входило 8 подводных лодок: это те же U-209, U-376, U-378, U-435 (Kapitänleutnan Siegfried Strelow), U-454 (Kapitänleutnan Burckhard Hackländer), U -589 (Kapitänleutnan Hans-Joachim Horrer), U-456 (Kapitänleutnan Max-Martin Teichert), U-585 (Kapitänleutnan Ernst-Bernward Lohse).
  Контр-адмирал Зозуля понимая, что налёты будут проходить в течении всего дня, разделил корабли эскадры на два отряда: отряд тяжёлых кораблей и отряд лёгких сил. И этими отрядами прикрыл наиболее вероятные стороны, откуда немцы будут совершать налёты. При этом прекрасно понимая как впрочем, и Колчин, что до ближайшей авиабазы противника в Банаке, было всего чуть менее 200 километров, для бомбардировочной авиации полчаса лёта.
  Немцы не стали откладывать налёт авиацией и после полудня начались атаки пикирующих бомбардировщиков 30-й эскадры, которые продолжались целый день. Однако потопить удалось только один транспорт - панамский пароход "Raceland", который перевозил 5000 тонн военной техники и военного имущества.
  Случайно или нет, но его потопление произошло недалеко от места потопления британским тральщиком HMS "Sharpshooter" подводной лодки, получается что, как и в нашей истории, пикирующие бомбардировщики потоплением панамского парохода взяли своеобразный реванш за U-655.
  Почему так получилось? Тут большую роль сыграл фактор неожиданности. Как только вдалеке визуально был замечен подход большой первой группы бомбардировщиков, с эскадренного транспорта снабжения, силами всей авиаэскадрильи, которая базировалась на нём, удалось запустить два самолёта "Харрикейна".
  Встреча же на подходе к арктическому конвою истребителей, была полной неожиданностью для бомбардировщиков 30-й эскадрильи. Уже во время первой атаки им удалось сбить один и повредить другой бомбардировщик, который стал поспешно сбрасывать свой груз, чтобы облегчить самолёт, разворачиваясь в сторону Норвегии. Бомбардировщики прорвались к конвою и даже смогли сбросить бомбы, правда точность бомбометания пострадала, потеряв при этом, ещё один самолёт сбитым и ещё один ушёл в сторону Норвегии, оставляя за собой шлейф дыма, не считаясь с истребителями и зенитной артиллерией. Как результат атаки - потопление всего одного транспорта конвоя это был как я уже и говорил панамский пароход "Raceland".
  На отходе пилотам истребителей удалось подбить ещё два бомбардировщика, долетели ли последние до своей авиабазы, оставим за кадром.
  Такой расклад после первого налёта авиации противника, командование эскадры в лице контр-адмирала Зозули посчитало отличным - два самолёта сбито, четыре ушли со значительными повреждениями. С ним согласился командир авиаэскадрильи, который вместе со своими подчинёнными с ещё большим энтузиазмом принялся готовить ещё два самолёта истребителя, устанавливая их на катапульты. Пилоты истребителей, после своих атак на бомбардировщики, расстреляв весь боезапас самолётов, приводнились около своего корабля и их сумели втащить на борт, те пробыли в холодной воде меньше минуты. Пилоты истребителей тоже были довольны своими успехами, не смотря на потери самолётов.
  К началу марта морское немецкое командование решило действовать на море несколько осторожно: попытаться атаковать конвои кораблями средних классов при поддержке подводными лодками и авиацией. Атаку крупными кораблями немцы посчитали не только рискованными, но и не целесообразными из-за начавшихся перебоев с поставкой топлива в зимний период на север.
  С этой целью в марте 1942 года из состава 8-ой флотилии эсминцев была выделена группа эсминцев "Арктика". Она включила в себя быстроходные мощные эсминцы типа "Narvik", "Z-24" (нем. Korvettenkapitän, M. Saltzwedel), "Z-25" (нем. Korvettenkapitän, H. Peters) и "Z-26" (нем. Korvettenkapitän, G. Von Berger). Командиром группы был назначен Kapitän zur See Готфрид Пёниц (нем. Pönitz).
   Также 28-го числа немецкие силы группы "Арктика" из трех эсминцев "Z-24", "Z-25" и "Z-26" под командованием Г. Пёниц, согласно приказа адмирала Хуберта Шмудта (нем. Hubert Schmundt) вышли из Киркенеса. Приблизительное место конвоя им было передано ещё то, в точке которой, конвой был обнаружен немецкой летающей лодкой Bv138 (2./KüFlGr 406). Группа "Арктика" шла на запад вдоль предполагаемого курса конвоя строем фронта с интервалами 3 мили.
  Рано утром 29-го марта немецкие эсминцы вышли к конвою PQ-13.
  
  Глава 14
  
  Тут надо заметить, что как только началась эпопея с налётами немецкой авиации, контр-адмирал Зозуля, приказал поставить эскадренный транспорт снабжения "Тобол", по совместительству ещё и вспомогательный крейсер, и корабль, выполняющий роль авиа прикрытия всего конвоя, непосредственно в конвой. Тот имел на своём борту достаточное количество зенитных средств, как для своей защиты, так и для прикрытия кораблей конвоя идущих рядом. На его борту оставалось ещё два истребителя "Харрикейна", которые совместными усилиями, как экипажа корабля, так и личного состава авиаэскадрильи удалось-таки поставить на катапульты, имеющиеся в наличии пилоты, были готовы взлететь в любой момент, как на горизонте появятся бомбардировщики противника.
  Подход трёх быстроходных кораблей к арктическому конвою прошёл незаметно, заметили их только на пределе визуальной видимости. Именно с этой стороны конвой прикрывал отряд эсминцев во главе с лёгким крейсером "Двина". Немецкая группа эсминцев двигалась целенаправленно, на тот момент на лидере группы "Z-26" работала РЛС, с помощью которой и наводились эсминцы группы. Первым с немецкого эсминца "Z-25" визуально был замечен эсминец "Анадырь", который шёл замыкающим отряда эсминцев. Немцы же первыми открыли огонь, по уже полностью замеченному отряду, посчитав их за равноценный отряд, не смотря на то, что в его составе находился лёгкий крейсер.
  Отряд тяжёлых кораблей прикрытия во главе с линкором "Амур", шедший левее в 10 милях, был пока не замечен немецкими кораблями группы "Арктика" из-за удалённости и закрытии снежной пеленой.
  Пока на кораблях отряда эсминцев разобрались в ситуации с нападением немецких эсминцев, эсминец 2-го дивизиона "Анадырь" попал под накрытие. В него на протяжении пяти минут попало 3 снаряда с эсминцев "Z-25" и "Z-26". Была выведена из строя одна из кормовых башен. Разрыв около башни заклинил саму башню и к тому же вывел из строя одну из 127-мм орудий башни. Вторым снарядом попадание пришлось в район второй дымовой трубы по правому борту, к тому же уничтожив прожекторную установку, установленную на площадке за этой трубой. Третий снаряд попал по миделю правого же борта, на расстоянии трёх метров от борта от его взрыва выгнулись несколько плит борта, экипаж уже боролся с поступлением забортной воды. Чтобы выйти из-под накрытия командир эсминца капитан-лейтенант Гончар приказал увеличить ход, это дало то, что последующий залп лёг с недолётом.
  И в этот момент открыли огонь эсминцы отряда "Печора" и "Томь", присоединившись к своему лидеру лёгкому крейсеру "Двина". Тем самым вынудив немцев перенести огонь с "Анадыря" на другие корабли отряда эсминцев.
  По своему обыкновению контр-адмирал Колчин на момент атаки находился в боевой рубке крейсера, он более внимательно рассматривал оставшийся маршрут до Кольского полуострова, а точнее до порта Мурманск, куда должен был прийти арктический конвой.
  Почему именно в Мурманск, а не, к примеру, в Архангельск? Зима 1941-1942 годов выдалась тяжёлой. Из-за тяжёлой ледовой остановки и отсутствии достаточного количества ледоколов в составе Северного флота, порт Архангельска, был вынужден закрыться. 16 транспортов, которые находились в его порту, столь необходимых для перевозок, без прямого вмешательства противника, оказались в плену ... льдов. Мурманский порт мог в 1942 году обрабатывать одновременно не более 6 транспортов, что для выдерживания графика поставок было в пять-шесть раз меньше необходимого.
  Как только раздался крик сигнальщика, - эсминец "Анадырь" атакован противником. Три эсминца тип "Нарвик".
  Колчин и командир крейсера капитан-лейтенант Богданов выскочили на мостик корабля, чтобы самим увидеть что происходит. Вахтенный командир включил сигнал тревоги по кораблю, корабль стал разворачиваться в сторону противника.
  - Этого ещё не хватало, - тревожно подумал Колчин, увидев как "Анадырь" накрыло несколькими взрывами. В этот момент начали стрельбу и башни крейсера. Богданов и Колчин, зашли опять в боевую рубку.
  Стрельбой уже распоряжался главный артиллерист крейсера.
  - Николай Иванович, - отдал распоряжение Колчин, - сообщите Зозуле, о нападении на конвой группой, из трёх немецких эсминцев тип "Нарвик".
  Тот молча снял трубку телефона и отдал радистам команду на передачу сообщения.
  - Немцы пустили торпеды, - раздался очередной крик сигнальщика. Богданов тут же устремился к окну рубки, чтобы самому лично наблюдать за ходом торпед и давать команды рулевому на уклонение от них.
  Колчин тоже переместился ближе к месту, с которого можно было наблюдать за кораблями противника, 140-мм орудия крейсера уже открыли огонь по противнику, хоть и с низкой скорострельностью. Погодные условия, всё же не способствовали высокой скорострельности, которую могли бы развить артиллеристы крейсера, будь погода несколько так сказать более мягкой.
  От торпед уклонились все корабли отряда, да и выпустили их немецкие эсминцы не максимальное количество, виновата всё та же погода. Пока корабли отряда делали уклонение от торпед противника, сбив прицелы своим артиллеристам, немецкие же артиллеристы добились попадания по каждому из кораблей отряда по одному, двум снарядам получили все эсминцы, да и крейсер тоже. Ответные два прямых попадания в немецкие эсминцы не принесли последним существенных повреждений. По всему выходило, что в ближайшее время немецкие "Нарвики" сумеют додавить весь отряд советских кораблей.
  Именно в этот момент боя на горизонте появились тройка тяжёлых кораблей эскадры прикрытия, а столь мощные разрывы от их снарядов показали немецким эсминцам, что пора делать ноги. Шустро уйти из-под разрывов удалось только двум эсминцам "Z-24" и "Z-25". А вот в "Z-26" попал снаряд с тяжёлого крейсера. Удар тяжёлого 125 килограммового снаряда по навесной траектории попал в корму эсминца. Из строя вышли как правая, так и левая турбины корабля, а так же пульт её управления. Корабль оказался обездвиженным. И это как раз в тот момент, когда со стороны накатывали три тяжёлых корабля. "Z-24" и "Z-25" развив свою максимальную скорость, пошли в противоположенную сторону, лишь бы быть подальше от столь мощного противника. Тем не менее, пока было можно огонь тяжёлых кораблей, был сосредоточен именно на этих двух эсминцах. Хотя неподвижному "Z-26" уже доставалось от пристрелявшихся артиллеристов с лёгкого крейсера "Двина".
  Попаданий по убегавшим эсминцам больше не было, разве что взрывы около бортов на расстояниях, но они не смогли остановить убегающего противника, хотя какие-то повреждения в результате гидравлического удара у них были. Но, тем не менее, эти два эсминца смогли уйти. Тем более что погода не радовала из-за всё более усиливавшегося тумана и обильного снегопада.
  А вот третий эсминец уже уйти не смог, пока тяжёлые корабли пытались остановить хотя бы ещё один эсминец, в "Z-26" попали два раза артиллеристы крейсера "Двина". На последнем в районе второй дымовой трубы возник сильный пожар, кроме того на эсминце были выведены из строя орудия Љ 2 и Љ 3, от повреждения топливной цистерны вокруг неподвижного корабля разливалось нефтяное пятно. Благодаря огневой "помощи" эсминцев "Печора" и "Томь" на "Z-26" было выведено из строя и орудие Љ 4, с него отвечало огнём только орудие Љ 1.
  Точку в противостоянии с "Z-26" поставил полный залп в его сторону с тяжёлого крейсера "Обь", непосредственно в эсминец попало всего лишь два 203-мм снаряда, но тому оказалось достаточно. От попаданий двух снарядов такого калибра, тот начал медленно погружаться. Точку же в этом противостоянии поставил эсминец "Томь" выстрелив в неподвижный и медленно погружающийся эсминец две торпеды, взрыв был зафиксирован лишь один, попала ли вторая торпеда и не взорвалась или она прошла мимо с советских кораблей не было видно. Но подрыв мощной 610-мм торпеды ускорил уход эсминца под воду, тот стал заваливаться на подбойный борт, и за считанные минуты ушёл на дно. Подоспевшим к месту потопления немецкого эсминца "Томи" и "Печоре" удалось поднять на борт 96 человек, в том числе и командиров корабля и флотилии, погибли 243 моряка.
  Вечером 29 марта "Z-24" и "Z-25" вернулись в Киркенес.
  В целом германское морское командование оценило как отрицательный результат проведения этой операции, дав рекомендации при последующих операциях прикрывать атаки средних кораблей тяжёлыми, при этом с большой осторожностью использовать надводные корабли. Кроме того как можно больше использовать преимущества авиации, которую в этом регионе необходимо нарастить.
  Так оно и вышло. По несколько завышенным данным советской разведки на 1 марта 1942 года немцы имели в Центральной и Северной Норвегии около 250 самолётов, а уже по состоянию на 1 июля 1942 года более 400. Предполагалось, что ещё около 200 самолётов находилось в южной части Норвегии.
  Основная борьба за господство на море в 1942 году переместилась на Север. "Север - зона судьбы" (А. Гитлер).
  Из-за той же плохой погоды налёты на конвой PQ-13 прекратились. Низкая кромка облаков, непрекращающийся снегопад, туман - всё это не способствовало атакам авиации.
  А уже 31 марта конвой PQ-13 входил в Кольский залив, потеряв всего лишь два транспорта конвоя. Второй потерей был британский сухогруз "Induna", торпедировать его смогла подводная лодка U-376 (Kapitänleutnan Friedrich-Karl Marks), которой удалось подойти на приемлемое расстояние и выпустить в британский сухогруз три торпеды, подрывы получились в кормовой части корабля, одна торпеда или не взорвалась или прошла мимо. Выжило всего 41 человек, все они покинули торпедированный корабль на двух спасательных шлюпках, которые подобрали корабли эскорта. Тут только добавлю, что британский сухогруз "Induna" перевозил 2700 тонн военной техники и бензина.
  После прихода конвоя три китобойных судна: HMS "Silja" (FY-301), HMS "Sulla" (FY-1874) и HMS "Sumba" (FY-297), вошли в корабельный состав Северного флота.
  За год после начала войны энергично наращивалась мощь советского Северного флота. Его состав увеличился только в начале 1942 года в четыре раза, он пополнился 6 подводными лодками, 20 СКР, почти 30 тральщиками и десятками других более мелких кораблей и катеров, мобилизованных главным образом из гражданских ведомств, а так же с каждым арктическим конвоем так же прибывали корабли, которые передавались Северному флоту.
  В том числе пополнение корабельным составом постоянно проходило и по линии ленд-лиза, Северному флоту передавались корабли, бывшие гражданского предназначения, так и позднее вновь построенные уже военного предназначения.
  По приходу в Полярное, ему Колчину и контр-адмиралу Зозули пришлось докладывать по проводке конвоя, а так же по бою с немецкими эсминцами типа "Нарвик". В целом, командование Северным флотом было удовлетворено боем, всё же в его итоге один эсминец "Z-26" был потоплен, в плен помимо его командира попал ещё и командующий группой "Арктика", этим обстоятельством были довольны в первую очередь разведка флота и НКВД. Хоть в начале боя, досталось эсминцу "Анадырь" - тот с трудом дошёл по Екатерининской бухты и нуждался в капитальном ремонте. Кроме него, в мелком нуждались и другие корабли отряда эсминцев.
  Сам Колчин, был недоволен боем, хотя бы по тому, что на немецком флагмане стояла локационная станция, а корабли отряда эсминцев не имели ни одной, об этом он прямо сказал на Военном совете флота, из-за этого они и пропустили первый удар и так пострадал "Анадырь". Его мнение не разделили члены Военного совета флота.
  - Вот пока будет идти его ремонт, - проговорил начальник штаба СФ контр-адмирал Кучеров, - установим на него тот же "ASDIC", новейшую британскую систему гидролокации, то что можем, а вот локационных систем у нас пока нет, будут - будем ставить.
  Конечно же, эсминцы доставшиеся Северному флоту и имеющие названия рек Советского союза не шли ни в какое сравнение с немецкими эсминцами типа "Нарвик", но тем не менее, свою задачу по сдерживанию немецких эсминцев до подхода тяжёлых кораблей эскадры, они выполнили, это понимали все члены Военного совета, хотя в голос об этом никто из них не говорил.
  Было предложено в первую очередь сделать ремонт эсминцам "Печора" и "Томь", а только потом заняться более капитально эсминцем "Анадырь".
  Кроме того, военный совет флота положительно оценил инициативу полковника Сафонова по переделке эскадренного корабля снабжения "Тобол". Единственный бой двух истребителей "Харрикейн" с группой немецких бомбардировщиков с итогом два сбитых и четыре подбитых за потерю в конце боя двух истребителей посчитали и на Военном совете флота положительным. Постановили, иметь всегда на борту "Тобола" по два готовых к взлёту на катапультах самолётов истребителей "Харрикейн", и два резервных, которые устанавливались после первых. А так же, переделать и "Шилку", в точно такой же аналог, вернув на неё два поплавковых самолёта-разведчика установить и там две катапульты и создать на ней авиаэскадрилью по аналогии с "Тоболом". По приобретению дополнительно катапульт - решить вопрос через представителя британской миссии в Полярном контр-адмирала Ричарда Бевана (сэр Ричард Хью Лорейн Беван - Richard Bevan, Royal Navy officer).
  Но больше всего Военный совет Северного флота, оказался удовлетворённый результатами проводки конвоя PQ-13, первого, который частично сопровождали и полностью прикрывали корабли Северного флота, а так же тем фактом, что контр-адмирал Зозуля добился включения в него несколько большего количества кораблей, чем было оговорено первоначально.
  
  Глава 15
  
  Время до выхода следующего конвоя QP-10 10 апреля из Мурманска, ещё было, поэтому Колчина захватила текучка дел, которые были связаны как с ремонтом повреждённых эсминцев, так и с очередным выходом в Мотовский залив, для оказания помощи частям 14 армии, по заявке этой же армии.
  3-го апреля 1942 года из Екатерининской бухты Полярного вышел отряд эсминцев в составе эсминца "Хопёр", "Десна", "Печора" во главе его шёл лёгкий крейсер "Двина" на котором находился Колчин. Уже после полудня корабли отряда открыли огонь по позициям егерей вдоль берега реки Западная Лица. Для большей эффективности стрельбы был задействован самолёт-разведчик, запущенный с борта лёгкого крейсера. И в этот раз корабельная артиллерия отработала на "отлично". Корректировщики с самолёта-разведчика отметили уничтожение нескольких блиндажей противника, подавление ряда огневых точек противника, в том числе и миномётные, было отмечено уничтожение порядка 50 человек егерей.
  Обстрел противника продолжался и 4-го марта, командование 14-ой армии высоко оценило отличные действия советских моряков. 4-го марта немецкая авиация попыталась совершить налёт на корабли отряда. Налёт был отбит, удалось подбить один бомбардировщик, в этот раз отличились зенитчики эсминца "Печора". Уже вечером отряд в полном составе возвратился в Полярный. А контр-адмирал Колчин, вечером в 20.00, докладывал Военному совету фронта об итогах выхода отряда эсминцев, в целом оценив в конце доклада его на "положительно".
   После выхода отряда кораблей в Мотовский залив, началась интенсивная подготовка к выходу конвоя QP-10. Военный совет Северного флота решил, что конвой QP-10 будет прикрывать эскадра Беломорской военной флотилии контр-адмирала Иванова в полном составе. Помимо этого из Архангельска выйдут все 16 транспорты, которые там оказались в ледовом плену.
  А на эскадру контр-адмирала Зозули возложена задача на дальнее прикрытие как конвоя QP-10, так и PQ-14. Состав эскадры прикрытия тот же, что и при проводке предыдущего конвоя, заменили только эсминец "Анадырь", находящийся в ремонте, на эсминец "Хопёр". Кроме того командованием флота было акцентированно внимание адмиралов Зозули и Колчина на то, что во время выхода конвоев ожидаются штормовая весенняя погода.
  21 марта 1942 года, в состав ВВС Северного флота был включён 95-й истребительный авиационный полк (ИАП), имевший на вооружении две эскадрильи дальних истребителей Пе-3. Его основной задачей было прикрытие конвоев на дистанции до 200 км от входа в Кольский залив. Так что прикрытие конвоев PQ-14/QP-10, хоть и не плотное со стороны авиации флота было обещано командующим ВВС Северного флота, генерал-майором авиации Кузнецовым.
  PQ-14, как и в нашей действительности вышел из Рейкьявика 8 апреля 1942 года, в полном составе этот конвой, как известно, прошёл всего лишь четыре дня. Из-за сплошного тумана, укрывшего океан более чем на сутки, корабли конвоя были затёрты в тяжёлые паковые льды. В результате этого многие пароходы арктического конвоя, получили повреждения. Ситуация сложилась тяжёлой - из 26 вышедших транспортов, после переговоров с Полярным, 18 транспортов, вынуждены были вернуться назад, в Рейкьявик. Для их сопровождения повернула и эскадра прикрытия капитана 1-го ранга Платонова. Тот оставил в прикрытии 8-ми транспортов, которые продолжили дальнейший путь на восток, один тяжёлый крейсер "Дон", лёгкий крейсер "Днестр", один эсминец "Васюган", под общим руководством командира 3-й дивизии, капитана 1-го ранга Кудрявцева.
  Группа из 8 транспортов, в сопровождении эскорта и была замечена гидросамолётом-разведчиком Bv138 (2./KüFlGr 406) рано утром, вслед за летающей лодкой, прилетел 4-х моторный "Кондор" который завис над конвоем. Появление "Кондора" означало только одно, что вскоре, пожалуют бомбардировщики противника. Понимая всё это, капитан 1-го ранга Кудрявцев принял решение прикрыть конвой своими кораблями, дополнительно используя свои зенитные средства корабельной артиллерии.
  По истечении нескольких часов прилетели Юнкерсы 30-ой эскадры, после первого налёта последующие шли волнами в течении всего дня, пытались бомбить, не только транспорты но и военные корабли. Все налёты которые шли в течении дня были отражены зенитной артиллерией транспортов и военных кораблей, потерь не было.
  Понимая, что на следующий день от них не отстанут, Кудрявцев приказал с раннего утра поднять в воздух по два самолёта-разведчика с крейсеров, которые кружа над конвоем, предотвращали бы атаки подводных лодок.
  Уже на следующий день к движущемуся конвою стянулась волчья стая "Блютрауш" (нем. "Blutrausch") в составе 10 подводных лодок. U-209 (Kapitänleutnan Heinrich Brodda), U-376 (Kapitänleutnan Friedrich-Karl Marks), U-377 (Kapitänleutnan Оttо Kohler), U-378 (Kapitänleutnan Alfred Hoschatt), U-403 (Kapitänleutnan Heinz-Ehlert Clausen), U-436 (Kapitänleutnan Günther Seibicke), U-454 (Kapitänleutnan Burckhard Hackländer), U-456 (Kapitänleutnan Max-Martin Teichert), U-589 (Kapitänleutnan Hans-Joachim Horrer), U-592 (Kapitänleutnan Carl Borm).
  Замеченные подводные, лодки тут же были атакованы бомбами малого веса 30 килограмм, большие гидросамолёты-разведчики брать не могли. Но и этого оказалось достаточно, чтобы спугнуть особо настырных - таких как U-403 её командир, в этот раз посчитал, что с него достаточно, особенно, как только начали падать глубинные бомбы с корабля эскорта. Так что в нашей истории британский транспорт "Империя Ховард" (6985 брт.) дошёл до порта Мурманск без происшествий и привёз на своём борту груз 2000 тонн - военной техники, включая армейские грузовики.
  Вообще-то этот британский транспорт в нашей истории, погиб именно 16 апреля 1942 года в 14.45 от попадания торпед именно с U-403, к северо-западу от Нордкапа. На нём находился коммодор конвоя PQ-14. Этот транспорт затонул всего лишь за 57 секунд. Коммодор Э. Риз, три офицера его штаба, 18 членов экипажа и трое военных матросов погибли, хотя многие из них, в том числе и капитан Э. Риз успели прыгнуть за борт тонущего корабля. Капитан корабля Джон Макдональд Дауни и восемь членов его экипажа были подобраны британским вооружённым траулером "Lord Middleton" (FY 219), ещё 21 член экипажа, два офицера штаба, три военных моряка и два пассажира были подобраны британским вооружённым траулером "Northern Wave" (FY 153). Казалось бы, спаслась большая часть экипажа и тех, кто находился на его борту, но в том то и дело, что за бортом из поджидала ужасная смерть. Глубинные бомбы, сброшенные поблизости от плавающих людей траулером "Northern Wave" сделали то, чего не сделали неприятельские торпеды. По прибытию конвоя в Мурманск врачи констатировали у тех немногих выловленных, смерть, от разрыва внутренних органов и переломы позвоночника. Вот такие жизненные истории разворачивались на просторах севера во время проводки арктических конвоев.
  А уже рано утром 17 апреля малочисленный конвой PQ-14 встретила эскадра контр-адмирала Зозули. Не успела эскадра, подойти к конвою - оставалось каких-то десять миль, как Кудрявцев сообщил об очередном налёте бомбардировочной авиации противника. Зозуля тут же отдал приказ, о запуске двух истребителей "Харрикейн" с борта "Тобола", погода позволяла это сделать. Запущенные с помощью катапульты два истребителя оказались полнейшей неожиданностью для экипажей Юнкерсов. Подойдя неожиданно с западной стороны на небольшой высоте, они первым же заходом сбили два бомбардировщика, немецкие пилоты бомбардировщиков попытались огрызаться, но когда ещё один из них оказался подбит, начали отход в сторону Норвегии. Нашим истребителям удалось на их отходе повредить ещё один. Только после этого два "Харрикейн" направились на восток, рассчитывая приземлиться на одном из своих аэродромов. Тем временем на "Тоболе" ударными темпами готовили следующую пару "Харрикейнов" устанавливая их на катапульты.
  Была ещё предпринята одна попытка налёта бомбардировочной авиации, уже в сопровождении четвёрки истребителей "Ме-109". Но и эта попытка закончилась ничем, немцы потеряли один истребитель, а оставшиеся не стали связываться со столь кусачей парой и предпочли отойти, бросив бомбардировщики, итог налёта - был сбит один бомбардировщик, другого удалось повредить. После налёта и эта пара "Харрикейнов" так же, по предварительной договорённости ушла на восток, рассчитывая дотянуть до своих аэродромов.
   Вскоре же налёты прекратились совсем - из-за низко опустившегося тумана. А шторм, разразившийся 18-го, позволил конвою, вдобавок усиленному британскими тральщиками, пришедшими из Ваенги, благополучно войти в Кольский залив.
  На восьми транспортах конвоя PQ-14 оказалось 114 истребителей, 50 танков М-3, а так же порядка 40 армейских грузовых автомобилей, не считая других военных грузов.
  А как же развивались события у отошедшего из Кольского залива конвоя QP-10? Он как я уже и говорил, вышел из Кольского залива 10 апреля, уже на следующий день был подвергнут атакам бомбардировщиков 30-ой эскадры. Был потоплен транспорт "Империя Каупер" (7164 брт.), он шёл в конвое замыкающим, в него одновременно попало три бомбы. Британский противолодочный траулер "Paynter" (FY-242) спас выживших, корабль затонул. Британский сухогруз конвоя "Гарпалион" сбил один атакующий бомбардировщик Ju-88.
  12 и 13 апреля группа "Арктика" в составе "Герман Шёман" (нем. "Z-7 Hermann Schoemann"), "Z-24" "Z-25" выходили в Баренцево море на поиск арктического конвоя, но не смогли его найти. Хотя многие исследователи утверждают - из-за сильного волнения на море и ледовой опасности.
  13-го апреля в 01.00 конвой атаковала подводная лодка U-436, выпустила три торпеды, попала всего одна - в советский сухогруз "Киев", корабль затонул в течении 7 минут. Это был второй потопленный корабль конвоя. Погибли 5 членов экипажа, капитан Л.К. Силин, остальные члены экипажа и восемь пассажиров (члены семей сотрудников советского посольства в Лондоне), через 30 минут были подобраны в трёх шлюпках "Blackfly" (FY 117), но женщина-член экипажа скончалась от ран. Оставшиеся в живых были позже высажены в Исландии. Добавлю, что советский сухогруз "Киев" (5823 брт.) перевозил груз хромовой руды и древесину.
  В 01:29 13 апреля в панамский сухогруз " Эль-Оксиденте " попала одна или две торпеды U-435 в машинное отделение, почти разорвав ее надвое. Судно затонуло кормой в течение двух минут, так быстро, что не успели спустить на воду спасательные шлюпки. Выжившие были вынуждены прыгнуть за борт, и были подобраны тральщиком "Speedwell" примерно через 30 минут. Девять тел также были подняты и позже захоронены в море. Оставшиеся в живых были высажены в Рейкьявике, откуда в конечном итоге были репатриированы в США на борту американских пароходов "Capulin" и "Artigas". Панамский сухогруз " Эль-Оксиденте " перевозил часть груза хромовой руды в качестве балласта. Это был третий корабль из состава конвоя потопленный немцами.
  13 апреля 1942 года британский сухогруз "Гарпалион" в конвое QP-10, подвергся сильной бомбардировке, был разбомблен и сильно поврежден немецким самолетом Ju88. Судно было брошено экипажем, и попытка затопления со стороны эскорта открыт артиллерийский огонь с эсминца "Fury" (Н-76), не удалась, его брошенные обломки были обнаружены U-435, которая выпустила три торпеды G7a в 15:35. Третья торпеда попала в корму, в результате чего судно медленно затонуло на корму в 15.50. Британский сухогруз "Гарпалион", перевозил груз 600 тонн минеральных руд (в основном марганцевая руда) в качестве балласта. Это был четвёртый корабль уничтоженный немцами из состава конвоя.
  13 апреля стало траурным и для 30-ой бомбардировочной эскадры, в этот день она потеряла пять самолётов.
  Последующие дни принесли некоторое облегчение конвою, океан накрыл туман, который сменился штормовой погодой, эта погода позволила конвою в дальнейшем беспрепятственно дойти до Исландии, добавив в конвой 6 транспортов из конвоя PQ-14. Конвой QP-10 прибыл в Рейкьявик 21 апреля. Благодаря непогоде конвои PQ-14/QP-10 избежали встречи с германскими эсминцами группы "Арктика".
  Эскадра прикрытия Беломорской военной флотилии во главе с контр-адмиралом Ивановым, во время перехода в Исландию находилась рядом с конвоем, прикрывая его от возможного нападения со стороны надводных сил немецкого флота. За время перехода успела отразить несколько налётов на эскадру прикрытия, впрочем, самолёты бомбардировщики ушли после налёта неповреждёнными, как и неповреждёнными оказались и корабли эскадры.
  После непродолжительного отдыха экипажей эскадры, корабли которой присоединились к кораблям эскадры капитана 1-го ранга Платонова, во время которой старший - контр-адмирал Иванов развил бурную деятельность в самом Рейкьявике, согласовывая состав будущего конвоя и его эскорт, с представителями британской стороны. А так же успел договориться о срочной установке на эскадренные транспорта снабжения "Шилка" и "Донбасс" по две катапульты. На его кораблях эскадры Иванова, оказались и предназначенные для "Шилки" и "Донбасса" личный состав авиаэскадрилий, которые тут же включились в работу по дооборудованию кораблей, и размещению на "Шилки" четырёх самолётов истребителей "Харрикейн", два из которых были установлены непосредственно на сами катапульты. А на "Донбассе" помимо двух катапульт разместились шесть самолётов-истребителей "Харрикейн", два из которых, были так же размещены на катапультах.
  Кстати советскому командованию эскадры в Рейкьявике, было уже известно, что в составе конвоя PQ-15 будет впервые введено авиакатапультное судно "Эмпайр Морн". По всей видимости британцам понравился вариант с переделкой нашего корабля снабжения "Тобол". Вот только в своём случае британцы допускали, что истребители, запускаемые с катапульты таких кораблей, будут предназначены для уничтожения в первую очередь неприятельских разведчиков, а по простому - атака один на один, с явными преимуществами со стороны истребителя. А вот введение авиаэскадрильи, в состав корабля снабжения с двумя катапультами, советской стороной предполагало в первую очередь борьбу с бомбардировщиками противника, при их налётах на подопечный арктический конвой.
  Итогом перехода, стал приход в порт Рейкьявика 34 транспортов (это с учётом транспортов которые застряли в Архангельске, и в этом числе были и 6 транспортов арктического конвоя PQ-14, которые вернулись назад). Получалось, что именно советская сторона, впервые провела столь большой конвой, потеря в таких сложных погодных условиях, составляла всего четыре транспорта. Это был явный успех, и это же признали и в британском представительстве Рейкьявика.
  
  Глава 16
  
  Контр-адмирал Иванов уже располагал сведеньями, после посещения британской миссии, что конвой PQ-15 уже вышел из Шотландии 10 апреля в составе 25 транспортов с эскортом, на их бортах находился стратегический груз, состоящий из военной техники из США и Великобритании. Этот конвой британцы прикрыли двумя группами прикрытия. Больше всего Иванова радовало, что при выходе конвоя из Рейкьявика в его составе будут два ледокола. Один из них будет передан по ленд-лизу СССР - канадский "Монткальм", второй наш советский ледокол "Красин", переводимый из Владивостока. Иванов прекрасно понимал, что с приходом ледоколов в Архангельский порт, большая часть кораблей конвоев будет направляться именно туда, увеличится пропускная способность в приёмке кораблей конвоя, а так же увеличится безопасность транспортов в плане ударов немецкой авиации, особенно в районе проводки конвоев, мимо Кольского полуострова.
  Советская Армия в начале весны испытывала нехватку военной техники, а непосредственно в Исландии скопилось более 80 загруженных транспортов, предназначенных именно для СССР, на половине из них развивался американский флаг.
  Прибывшему из Шотландии, арктическому конвою PQ-15, дали отдых - неделю, после чего он, пополнившись должен убыть в Советские северные порты.
  Предложение, поступившее от контр-адмирала Иванова - в связи с тем, что в Рейкьявике скопилось много транспортов для советской стороны, а так же находятся две группы дальнего прикрытия, отправить из Исландии одновременно два конвоя с разницей в полдня, примерно по 20 транспортов, от британской стороны необходимо обеспечить только корабли эскорта конвоев.
  К рассмотрению этого вопроса британцы подошли очень серьёзно, попросив на его решение несколько дней и уведомив про это Лондон. Время ещё было - оставалось ещё пять дней до даты отправки конвоя из Рейкьявика. В Лондоне прекрасно понимали, что это самое оптимальное решение. Его положительное решение разрулило бы те не простые отношения Великобритании с Советским Союзом, которые складывались на тот момент, да и сняло бы напряжённость в отношениях с США. На тот момент и президент США, требовал соблюдения от Великобритании взятых на себя обязательств, по отправке грузов в Союз через каждые две недели.
  Для решения столь непростого вопроса У. Черчилль собрал совещание, куда собрал всех заинтересованных лиц. Прежде чем проводить его, Черчилль зачитал короткое сообщение.
  "Риск (отправки конвоев на Север) может быть оправдан, только лишь в этом необходимом случае" - дал своё заключение представитель британской миссии в Мурманске адмирал Р. Беван.
  Первым попросил слова Первый лорд Адмиралтейства адмирал Д. Паунд (сэр Альфред Дадли Пикмэн Роджерс Паунд, англ. Alfred Dudley Pickman Rogers Pound). Суть его выступления сводилась к тому, что пусть русские пробуют, а мы посмотрим, при любых раскладах выигрывает Великобритания. Если проиграют русские, опять произойдёт усиление влияния британцев на северных морях. Если проиграют немцы, значит британцы прозорливо поддержали русских в их стремлении, как можно быстрее доставить военные грузы в Советский Союз. И большей беды не будет, если пострадают как можно больше военных кораблей с двух сторон, ведь это опять выгодно Великобритании - пострадают корабли и люди не Её Величества королевы Великобритании. Опять же если произойдёт разгром двойного конвоя PQ-15, Адмиралтейство момент может обратить в свою пользу. При подобном исходе подтверждалось бы то, что так упорно доказывали адмиралы - уход движения конвоев с Севера на другие более безопасные маршруты, т.е. в пользу максимального расширения "Персидского коридора", а следовательно и усиления влияния Великобритании на нефтеносном Ближнем Востоке. Из Ирана, кроме того, можно было бы быстрее перебрасывать подкрепления в район Средиземноморья, в частности, в Египет или на Мальту, где начала складываться весьма серьёзная ситуация.
  У. Черчилль, после выступления адмирала Д. Паунда, зачитал мнение и Командующего Флотом метрополии адмирала Джона Тови (сэр Джон Тови, 1-й барон Тови, - англ. John Cronyn Tovey, 1st Baron Tovey). Тот ещё не отошёл от мысли, что немецкий линкор "Тирпиц" может потопить кто-то другой кроме него. "Тирпиц", который находился здесь на севере, и являлся настоящим пугалом, для флота метрополии, даже тем что, не выходя никуда, просто одним своим присутствием. Так вот, адмирал Тови, после недолгого раздумья склонялся к мысли, что с решением проблемы под названием линкор "Тирпиц" пусть разбираются корабли Советов, а не Флот метрополии.
  Получалось, что мнение двух высокопоставленных адмиралов Великобритании, не смотря на их неприязнь - совпали во мнении, как впрочем, и такое же было мнение у самого У. Черчилля. Ведь по всему получается, что премьер-министр Великобритании, изо всех сил старается оказать посильную помощь СССР в борьбе с фашисткой Германией, идя на уступки в таких, казалось бы, актуальных для Советского Союза вопросах. Ведь проводка арктических конвоев, сейчас актуальна как никогда.
  Именно по этому, по окончании совещания в британскую миссию в Рейкьявике ушла шифровка за подписью Первого лорда Адмиралтейства адмирала Д. Паунда, в которой он давал указание, на то чтобы пойти навстречу советской стороне и отправить одновременно с небольшой разницей по времени два конвоя PQ-15-1 и PQ-15-2. В состав каждого конвоя включить от 20 до 35 транспортов. На выделение эскортных кораблей указания так же были выданы.
  А вот Флот метрополии, во главе с командующим адмиралом Д. Тови, отзывался назад в порты дислокации. Свою задачу на первом этапе, он выполнил - провёл конвой PQ-15 из Шотландии до порта Рейкьявик в Исландии. А за дальнейшее сопровождение конвоя, отвечают согласно договорённости, корабли Северного флота.
  Советская сторона в лице контр-адмирала Иванова осталась довольна таким решением в вопросе, который ему поручило рассмотреть командование Северного флота. О чём он немедленно и сообщил в штаб Северного флота.
  На кораблях двух эскадр прикрытия началась усиленная подготовка к выходу, ведь времени до выхода оставалось не так много.
  Особенно много работы было на танкере "Донбасс", который было принято решение использовать как транспорт снабжения в эскадре прикрытия Беломорской военной флотилии контр-адмирала Иванова. Этот танкер ещё с 1941 года использовался Северным флотом в качестве военного транспорта, вооружение танкера состояло из двух 76,2-мм орудий установленных в носовой и кормовой части корабля и нескольких крупнокалиберных пулемётов, которые были установлены на надстройках корабля. В связи с тем, что его планировали использовать в качестве эскадренного транспорта снабжения эскадры прикрытия Беломорской военной флотилии, на нём приняли решение увеличить зенитное прикрытие. Британцы в Рейкьявике помогли быстро найти несколько зенитных орудий малого калибра, а так же несколько крупнокалиберных пулемётов. Которые, после их доставки на борт, в спешном порядке монтировали на корабле. Катапульты на нём установили по одной в районе грузовых помещений одну между кормовой надстройкой и рулевой рубкой, другую перед рулевой рубкой. К каждой катапульте помимо установленного на них истребителя, рядом разместили ещё два. Для их быстрой постановки на катапульты решили использовать штатные специальные грузоподъёмные средства, имеющиеся в наличии в носовой и кормовой части корабля.
  Вот только использование этих истребителей советское командование, в лице командующих эскадр прикрытия планировало по их прямому предназначению - защиты кораблей конвоя, в случаях налёта немецкой авиации. Ведь что получается - спасение даже одного корабля, это уже успех, ведь тот в состоянии перевезти тех же самолётов на целый авиационный полк, плюс ещё много различного военного имущества, а тут риск только шестью истребителями. Британские и американские военные моряки были просто в шоке, когда выяснили, что эти истребители будут подыматься в воздух исключительно для защиты конвоя, они не верили в это, пока по выходу в море не убедились своими глазами.
  Время пролетело быстро, наконец, настал час отправления конвоев PQ-15-1 и PQ-15-2 - 26 апреля 1942 года. В состав PQ-15-1 входило, как и в нашей реальности входило 26 транспортов, в том числе под флагами: 15 - американцев, 9 - британцев, 1 - советский, 1 - панамский. Конвой PQ-15-2 насчитывал всего 22 транспорта, в том числе под флагами: 14 американцев, 6- британцев, 1 -советский, 1- панамский.
  Конвой PQ-15-1 имел эскорт в составе 11 тральщиков, эсминцев и крейсеров, в том числе "крейсер ПВО" (конверсионный грузопассажирский паром) "Ульстер Куин", а так же, как я и говорил, авиакатапультное судно "Эмпайр Морн" - британский сухогруз (7092 брт.). А вот ледоколы поставили в разные конвои, сделали так специально, на всякий случай, мало ли как сложиться ледовая обстановка в районе проводки арктических конвоев.
  Конвой PQ-15-2 имел эскорт в составе всего 8 вооружённых траулеров, тральщиков, эсминцев.
  Естественно эсминцы были не современные, а ещё те - периода 1-й мировой.
  И в этот раз по какой-то причине британская сторона "забыла" включить в состав конвоя как это первоначально подводные лодки - польскую "Ястржеб", норвежскую "Уредо" и французскую "Минерв".
  Прикрытие конвоя PQ-15-1 осуществляла эскадра Беломорской военной флотилии контр-адмирала Иванова.
  Прикрытие конвоя PQ-15-2 осуществляла эскадра капитана 1-го ранга Платонова.
  Разницу по времени выхода конвоев решили сделать так, чтобы между ними было не более 50 миль, а то и чуть меньше. При этом каждая эскадра прикрытия планировала находиться около конвоя так, чтобы в любой момент прийти на помощь, если это потребуется.
  На четвёртые сутки спокойного хода, а именно 30 апреля PQ-15-1 был-таки, обнаружен немецким самолётом самолётом-разведчиком. Но налёты немецкой авиации начались лишь только с 1 мая - как только улучшилась погода до приемлемой.
  К проходу арктических конвоев особенно весной 1942 года усиленно готовились и немцы. Уже в начале 1942 года, известная директива А. Гитлера, о сосредоточении в портах Северной Норвегии крупных надводных кораблей и начала активного противодействия перевозкам в СССР, вынудили Г. Геринга присоединиться к усилиям ВМС. А в марте 1942 года отдать приказ 5-му воздушному флоту о взаимодействии с ВМС, в операциях против союзных конвоев. Вскоре на полярные аэродромы стали прибывать эскадрильи колёсных торпедоносцев. До этого немцы располагали на норвежских базах двумя эскадрильями поплавковых торпедоносцев "Хейнкель 115 С-1" ("Не. 115"). В Тромсё, в подчинении командующего авиацией Северной Норвегии (General der Flieger Nordnorweger) базировалась 1-я эскадрилья 406 группы (1./Kü.Fl.Gr. 406, командир капитан Герберт Фатер) имеющая всего 7 самолётов. В Ставангере, в подчинении командира оперативной группы "Норд Вест", была 1-я эскадрилья 906 группы (1./Kü.Fl.Gr. 906) имеющая всего 8 самолётов.
  В конце апреля в Норвегию прибыли первые 12 экипажей из состава 26-ой эскадры, имевшие на вооружении более современные самолёты "Хейнкель 111 Н-6" ("Не.111"). А 1-го мая 3-я эскадрилья (командир гауптман Эйке) этой эскадры перелетела в Бардуфосс, в ожидании приближения конвоя.
  На первый налёт бомбардировщиков "Юнкерс Ju-88" с танкера "Донбасс" поднялась первая пара истребителей "Харрикейн". Немецкие пилоты бомбардировщиков ещё не привыкли к тому, что русские серьёзно относятся к налётам, и их в море будут постоянно встречать не только зенитный огонь, но и истребители. В их сознании, не укладывалось, что советские лётчики сознательно взлетают на одноразовых истребителях, стараясь взять во время боя по максимуму.
  Так случилось 1-го мая - так далеко от побережья, да ещё неожиданно во время начала атаки встретить пару истребителей? Именно поэтому, за первый заход был сбит один бомбардировщик, а другой стал срочно скидывать бомбы, у него горел один из моторов. Разошедшаяся пара не стала останавливаться на достигнутом, продолжая атаку на бомбардировщики, стараясь сбить им прицельное бомбометание. К концу неприцельной бомбардировки, конвоя немецкая эскадрилья потеряла ещё один самолёт. А при отходе повредить ещё один. Расстреляв весь боезапас, "Харрикейны" приводнились около своего танкера, к тому моменту на последнем уже успели подготовиться к их приёму, спустить шлюпку и лётчиков с истребителей буквально подобрали за минуту после приземления.
  В результате неприцельного сброса бомб, ни один из транспортов конвоя PQ-15-1 не имел критических повреждений, к тому же зенитчикам удалось сбить ещё один самолёт.
  Таким успехом во время первого налёта остались довольны все, кто находился в составе конвоя или прикрывал его.
  Контр-адмирал Иванов выразил лётчикам истребителей, которые поднялись в воздух свою благодарность.
  Но в дальнейшем, немецкие пилоты вновь прибывшей в Норвегию 3-й эскадрильи, чуть изменили тактику нападения на конвой. В ночь со 2-го на 3-е мая, шесть самолётов "Хейнкель 111" 3-й эскадрильи 26-ой эскадры подкравшись к конвою незаметно на малой высоте, сбросили 12 торпед. В результате атаки британский сухогруз "Кэйп Корсо" ("Cape Corso" 3807 брт.) затонул за считанные минуты. Судно коммодора конвоя британский транспорт "Ботавон" ("Botavon" 5848 брт.) пришлось добить эсминцу эскорта. А повреждённый британский пароход "Ютланд" ("Jutland" 6153 брт.) продолжал идти в составе конвоя.
  4-го рано утром на усиление эскорта конвоя PQ-15-1 подошли два советских эсминца "Гремящий" и "Сокрушительный", в сопровождении нескольких тральщиков союзников базирующихся в Ваенге. На дальнейшей проводке конвоя отличился эсминец "Сокрушительный", заметив и отогнав глубинными бомбами, от конвоя немецкую подводную лодку (Это не очень удачно пыталась атаковать U-251 (командир - Kapitänleutnan Heinrich Timm).
  Кстати именно эта подводная лодка 4-го мая, в наше время, торпедировала отставший от конвоя повреждённый британский пароход "Ютланд", который перевозил 1560 тонн военных запасов, в том числе 500 тонн кордита и 300 тонн боеприпасов. Хотя по другой версии 2 мая 1942 года "Ютланд" (капитан Джон Хендерсон) шедший в составе конвоя PQ-15, был торпедирован и поврежден немецким самолетом-торпедоносцем I/KG 26 к югу от острова Медвежий. Один пассажир погиб сразу. Капитан, 53 члена экипажа и восемь пассажиров покинули судно и были подобраны эскортным эсминцем "Badsworth" (L-03) и благополучно прибыли в порт Мурманска 6 мая. В 00.14 3 мая 1942 года заброшенная "Ютланд" была торпедирована и потоплена подводной лодкой U-251.
  Последний налёт на арктический конвой PQ-15-1 был предпринят 4-го мая налётом бомбардировщиков "Юнкерс Ju-88" 30-ой эскадры, именно тогда контр-адмирал Иванов приказал поднять в воздух последнюю пару истребителей для отражения налёта. Пилотам истребителей удалось сделать невозможное - сорвать прицельное бомбометание при этом сбить один бомбардировщик "Юнкерс Ju-88" и ещё один оставляя за собой шлейф дыма, попытался уйти в сторону Норвегии, пара "Харрикейнов" махнув на прощание крыльями, ушли в сторону наземных аэродромов под Мурманском. Попаданий в корабли конвоя не было, как впрочем и попаданий в корабли эскорта (в этот раз только один вооружённый траулер "Кейп Паллисер" едва не получил прямое попадание успев в последний момент уклониться, бомба легла всего в 10 метрах от корабля).
  Конвой PQ-15-1 прибыл в Мурманск 6 мая, его продвижение сильно тормозил повреждённый британский пароход "Ютланд". Но контр-адмирал Иванов категорично отказался от того, чтобы этот пароход в конце пути шёл, один без сопровождения, хоть и скорость конвоя значительно упала.
  В составе конвоя в Мурманск пришло 22 транспорта, ещё два (ледоколы: канадский "Монткальм", и советский ледокол "Красин" ушли в сопровождении тральщиков Северного флота в порт назначения - Архангельск).
  Транспорты конвоя доставили в Мурманск 140 самолётов (64 "Р-40", 74 "Харрикейна"), 392 танка, 75 бронетранспортёров, 50 грузовых автомобилей, 13 радиолокаторов GL-2, 76,6 тонн различного вооружения, 1560 тонн военных запасов, 3687,5 тонн боеприпасов, 799 тонн пороха.
  
  Глава 17
  
  А что же было с продвижением конвоя PQ-15-2? Естественно этому арктическому конвою повезло больше, чем PQ-15-1. Ну, во-первых, его обнаружили совсем случайно и только 1 мая.
  Повезло "До́рнье Do 18" (нем. "Dornier Do 18", 3./K.Fl.Gr 906), именно этот морской разведчик, дальнего действия, совершенно случайно наткнулся на конвой PQ-15-2. Первоначально немецкое командование не поверило в его сообщение, послав по его координатам более современный дальний разведчик "Кондор". Тот, в конце дня 1-го мая подтвердил наличие ещё одного арктического конвоя. Весь день 2-го мая, менялись все планы как у командующего авиацией Северной Норвегии (General der Flieger Nordnorweger), так и у командира оперативной группы "Норд Вест". И только 3-го утром был первый налёт на конвой, его осуществили всего 12 бомбардировщиков "Юнкерс Ju-88" 30-ой эскадры. Этот налёт, был удачно отбит первоначально с помощью зенитных средств, установленных на транспортах конвоя и кораблей эскорта, а через 5 минут подоспели и два истребителя "Харрикейн", стартовавшие с корабля снабжения "Шилка", по приказу капитана 1-го ранга Платонова. В этот раз, результат отражения налёта у пилотов истребителей был несколько неудачный, а может быть уже потерявшие много самолётов-бомбардировщиков немецкие пилоты были более внимательны в воздух. Короче, два "Юнкерс Ju-88" с разницей по времени 8 минут ушли в сторону норвежских аэродромов с дымами из моторов. Сбить никого не удалось. Но и этому результату Платонов был доволен, самое главное был отражён налёт, попаданий непосредственно в транспорты не было. На следующий день 4-го была ещё одна попытка атаковать транспорты с помощью торпедоносцев. В этот раз немцы задействовали поплавковые торпедоносцы "Хейнкель 115 С-1" ("Не. 115" ) из 1-ой эскадрильи 906 группы (1./Kü.Fl.Gr. 906). Действовали они по уже опробованной методике гауптмана Эйке. Зашли на конвой в вечернее время, можно сказать что, ночь уже вступила в свои права, на малой высоте, зайдя на конвой с северной стороны. Прилетела вся эскадрилья, выпустили они 8 торпед LTF-5, попала лишь одна - был потоплен новейший британский сухогруз "Эмпайр Бард" ("Empire Bard", 3313 брт.), только в марте 1942 года, введённый в эксплуатацию, попадание ему в корму было для последнего фатальным.
   Вообще, тут надо было остановиться на следующем, командир 3-й эскадрильи гауптман Эйке, из состава 26-ой эскадры со 2-го на 3-е мая, имел успешную атаку и впоследствии, обобщив свой опыт полётов на арктические конвои, выработал новую тактику. Она известна под названием "Золотые клещи" (нем. "Golden Zange"), суть её заключалась в том, что атаке торпедоносцев предшествует удар высотных и пикирующих бомбардировщиков. Затем торпедоносцы атакуют широким строем фронта с тёмной части горизонта. Наиболее предпочтительным временем атаки являются вечерние сумерки, тактика "Золотые клещи", была применена в июле 1942 года.
  5-го мая последовала серия атак подводных лодок, которую вполне успешно отбивали как корабли эскорта, так и подошедшие из главной базы Северного флота, советские тральщики.
  К подходу конвоев PQ-15/ QP-11 помимо действий немецких кораблей в составе группы "Арктика", о которой я рассказу немного ниже, была ещё задействована как всегда и волчья стая "Штраухриттер". Эта волчья стая действовала с 29 апреля 1942 года по 5 мая 1942 года. В её состав входило 9 подводных лодок: U-88 (командир - Kapitänleutnan Heino Bohmann), U-251 (командир - Kapitänleutnan Heinrich Timm), U-376 (командир - Kapitänleutnan Friedrich-Karl Marks), U-378 (командир - Kapitänleutnan Alfred Hoschatt), U-405 (командир - Korvettenkapitän Rolf-Heinrich Hopman), U-436 (командир - Kapitänleutnan Günther Seibicke), U-456 (командир - Kapitänleutnan Max-Martin Teichert), U-589 (командир - Kapitänleutnan Hans-Joachim Horrer), U-703 (командир - Kapitänleutnan Heinz Bielfeld).
  6-го мая, рано утром примерно к 04.00, арктический конвой PQ-15-2, оказался практически около Горла Белого моря - 20 милях. А ещё через некоторое время, уже в самом Горле, его встретил вместе с сопровождением в виде трёх тральщиков, советский ледокол "Красин", которого специально оставили около Горла Белого моря для организации проводки PQ-15-2, непосредственно в сам Архангельск. На этом эпопея проводки и этого конвоя завершилась.
   27 апреля 1942 года на мурманском направлении перешли в наступление части 14-й армии. Первые два дня успешно продвигалась вперед 10-я гвардейская дивизия (бывшая 152-я стрелковая дивизия). Она вынудила немцев оставить первую линию обороны. На приморском участке активно действовали 14-я дивизия и бригада морской пехоты. Немцы усилили свою оборону, выдвинув на передний край вторые эшелоны. На третий день боев произошла некоторая заминка. Советские войска перегруппировались, в наступление перешла бригада морской пехоты. Корабли флота открыли интенсивный огонь по обороне противника. 2, 3 и 4 мая упорные бои шли по всему фронту 14-й армии. Продвинувшись вперед на несколько километров, части 10-й гвардейской дивизии вышли во фланг немцам, оборонявшим плацдарм на берегу реки Западная Лица.
  Теперь можно более подробно остановиться на эпопеи проводки арктического конвоя QP-11. Этот конвой состоял из 13 транспортов, которые вышли из Кольского залива 28 апреля. В составе конвоя были транспорты: 4 британских, 4 американских, 4 панамских и 1 советское. В эскорте состояли 2 эсминца, 4 корвета и 2 траулера. Кроме них до вечера 29-го в сопровождении были два эсминца 1-го дивизиона "Сокрушительный" и "Гремящий" и британские тральщики "Gossamer" (J-63), "Harrier" (J-71), "Hussar" (J-82) и "Niger" (J-73).
  Арктический конвой QP-11 прикрывала эскадра под командованием контр-адмирала Зозули. В её состав входили: отряд тяжёлых кораблей и отряд эсминцев. Отряд тяжёлых кораблей состоял из: линкора "Амур" (флагман), тяжёлых крейсеров 2-ой дивизии "Обь", "Енисей". Отряд эскадренных миноносцев 2-го дивизиона в составе - "Печора", "Томь", "Хопёр", а так же лидер отряда лёгкий крейсер "Двина", эскадренный транспорт снабжения "Тобол".
  Конвой был обнаружен и о нём доложено вражеской авиацией и подводными лодками 29-го числа, но в тот день атак не было. По всей видимости, немецкое командование в различных инстанциях, согласовывало свои действия между собой.
  Атаки начались 30-го апреля рано утром, и до обеда не принесли ни какого результата, и всё же этот день принёс успех немецким подводникам.
  Впрочем, всё по порядку, в этот раз первой повезло подводной лодке U-456, стоявшей на позиции, согласно полученных указаний руководившего волчьей стаей офицера.
  Как только Макс-Мартин Тайхерт посмотрел в перископ, то понял - это его звёздный час. В перископе было прекрасно видно, что в сторону нахождения его подводной лодки движется эскадра прикрытия арктического конвоя, хоть и ход у неё был значительным порядка 25 узлов, но всё же он должен успеть атаковать её. По лодке была сыграна боевая тревога, та стала согласно командам командира чуть подрабатывать электромоторами, чтобы занять более выгодную позицию.
  - Ещё немного и можно будет стрелять, - в голос прокомментировал ситуацию Тайхерт, стоящему рядом с ним старпому лодки Рудольфу Цорну, - приготовить все носовые торпедные аппараты, глубина хода 2 метра для всех. Долгожданная первая команда - "Пли" прозвучала в 17.15.
  Чтобы не рисковать и иметь больше шансов на победу, капитан-лейтенант Макс-Мартин Тайхерт, решил выстрелить сразу все четыре торпеды носового отсека. Под торпедную атаку попал последний из следовавших в эскадре кораблей прикрытия - тяжёлый крейсер.
  Как только торпеды вышли из торпедных аппаратов, последовала команда на срочное погружение лодка, экипаж лодки стал перебегать в носовой отсек, чтобы лодка как можно быстрее стала уходить вниз.
  Как только согласно секундомера истекло время, раздалось два взрыва. Экипаж лодки бурно выразил свою радость криками.
  Только отойдя немного в сторону и всплыв на перископную глубину, Тайхерт понял, что они попали в последний из следовавших в составе эскадры кораблей. Досталось тяжёлому крейсеру советов (попадание пришлось в тяжёлый крейсер "Енисей").
   На помощь торпедированному "Енисею" в первую очередь поспешили эсминцы "Сокрушительный" и "Гремящий", а так же эсминец "Хопёр". Командующий эскадрой контр-адмирал Зозуля приказал торпедированному "Енисею" возвращаться на Главную базу Северного флота - Полярный. На помощь "Енисею" вслед эсминцам были посланы четыре британских тральщика: "Gossamer" (J-63), "Harrier" (J-71), "Hussar" (J-82) и "Niger" (J-73). Советский СКР "Рубин" и буксир Љ 22 в это же время вышли из Полярного.
  Выяснилось и по поводу попаданий в тяжёлый крейсер "Енисей". Повреждения, полученные тяжёлым крейсером после взрыва торпед, были очень серьёзными. От попаданий первой торпеды у него была сильно повреждена корма, вызвав значительное затопление, были частично оторваны рули, из 4-х гребных винтов, работало только два винта. Это позволяло крейсеру пока двигаться самостоятельно с максимальной скоростью не более 7,5 узлов. Вторая торпеда попала в носовую часть, в район носового машинного отделения левого борта. Даже попадания двух торпед не стало фатальным для тяжёлого крейсера, его командир капитан 1-го ранга Ладинский, тут же принял меры, по спасению корабля отправив несколько спасательных партий, одну во главе со старпомом, приказал усилить контроль за морем, для недопущения повторной атаки подводных лодок противника.
  Пришедшие на помощь эсминцы "Сокрушительный", "Гремящий", "Хопёр" прикрыли повреждённый тяжёлый крейсер от повторных торпедных атак. Пока не подошли британские тральщики.
  Именно от волчьей стаи "Штраухриттер" первым поступил сигнал о приближении арктического конвоя и тяжёлом повреждении торпедами крейсера советов. Адмирал Шмундт (нем. Karl Julius Gustav Hubert Schmundt) уже через несколько часов запрашивал Берлин - А. Гитлера, на разрешение использования тяжёлых крейсеров находящихся в Северной Норвегии, для прикрытия операции против арктического конвоя PQ-15/ QP-11. В этом же запросе была сообщена и хорошая новость, о торпедировании советского тяжёлого крейсера подводной лодкой, и имеющийся реальной возможности его добить.
  Только через шесть часов пришло сообщение, что А. Гитлер, разрешил использовать два "карманных линкора" "Адмирал Шеер" и "Лютцов", базирующихся в Нарвике. Такое решение он принял только после того, как его убедило командование кригсмарине в том, что этих двух будет вполне достаточно, как для уничтожения конвоя, так и прикрытия действий эсминцев группы "Арктика". Да, они (командование кригсмарине) уже выражали своё мнение о недостаточной скорости этих карманников, в операциях против полярных конвоев, но тут как раз появилась реальная возможность добить тяжёлый крейсер советов. На тот момент А. Гитлер был уже проинформирован о том, что на Севере у советов появилось много кораблей, как среднего класса, так и тяжёлых. А тут, реальная возможность нанести поражение не только повреждённому крейсеру, но и тем кораблям, которые будут его защищать, всё-таки это же два тяжёлых корабля, хоть и с недостаточной скоростью.
  Именно поэтому А. Гитлер разрешил использовать эти два корабля, но только для уничтожения советского повреждённого крейсера. Общее командование эскадрой возложено на вице-адмирала Отто Цилиакса (нем. Otto Ciliax).
  Всё присутствующие на совещании у Гитлера согласились, что двух тяжёлых крейсеров и трёх эсминцев будет вполне достаточно для уничтожения повреждённого крейсера и его сопровождения.
  Выход согласно разработанного плана, был намечен двумя оперативными группами кораблей. Первая оперативная группа, должна выйти из Нарвика - группа тяжёлых крейсеров с сопровождением. Вторая оперативная группа должна выйти из Киркенеса - группа эсминцев "Арктика". Встреча обоих групп должна была состоятся, в 50 милях к северу от Нордкапа.
  В ночь на 1-е мая в 01.30, два немецких тяжёлых крейсера вышли из Нарвика в сопровождении одного эсминца, несколько тральщиков, танкера и двух торпедных катеров. Уже на выходе кораблей из Нарвика, шедший впереди "Адмирал Шеер", налетел на мель и из-за течи в носовой части, вынужден был вернуться назад.
  Германский адмирал Цилиакс, посчитал, что для выполнения первой поставленной задачи - уничтожения сильно повреждённого советского крейсера, одного тяжёлого корабля и трёх "Нарвиков" будет вполне достаточно. Поэтому перейдя на "Лютцов" вместе со своим штабом, вице-адмирал Цилиакс вышел в море с сопровождением. Выход "Лютцова" с сопровождением в море, остался никем незамеченным.
  А вот выход в море группы "Арктика" из Киркенеса в составе трёх эсминцев, хоть и был замечен с советской подводной лодки "М-172" (командир капитан-лейтенант И. И. Фисанович), но был принят за "скоростной транспорт в охранении двух кораблей охраны".
  Утром после сближения двух оперативных групп, в точке, которая была определена - в 50 милях к северу от Нордкапа, произошла заправка топливом, тяжёлого крейсера "Лютцов", а так же эсминцев группы "Арктика" - Z-7 "Герман Шёман" (нем. Z-7 "Hermann Schoemann"), Z-24, Z-25. После чего, танкер, два торпедных катера и эсминец сопровождения ушли в Киркенес, до окончания проведения операции.
  А эскадра вице-адмирала Цилиакса целенаправленно направилась к торпедированному советскому крейсеру.
  Командиру подводной лодки U-456 капитан-лейтенанту Тайхерту, была поставлена задача идти в отдалении, не теряя из виду повреждённый крейсер, чтобы навести на него надводные корабли флота.
  Приблизительно в 14.05 корабли немецкой эскадры под управлением Цилиакса приблизились к торпедированному крейсеру "Енисей", на тот момент повреждённый крейсер находился в 50 милях западнее острова Медвежий.
  На момент подхода СКР "Рубина" и буксира Љ 22 до повреждённого крейсера "Енисей", на последнем успели локализовать последствия попаданий торпед и подготовить крейсер к возвращению в Полярный. Крейсер имел небольшой крен на левый борт, что впрочем, не мешало в случае необходимости двигаться ему самостоятельно, как и применять бортовую артиллерию, в том числе и зенитную. В результате попадания двух торпед в крейсер, погибли 23 члена экипажа, которые на тот момент находились в кормовых помещениях и в носовом машинном отделении.
  Ещё полчаса было потрачено на заводку троса для буксировки, и только потом караван направился в сторону в сторону Кольского залива.
  Буксир тащил крейсер с небольшой скоростью 2,5-3 узла в час, и по всей видимости при такой скорости, сумел бы дотащить до главной базы Северного флота к середине дня 4-го мая, ну может быть 5-го, всё зависело от погодных условий. Но вместе с тем, к концу 1-го мая возникла проблема у эсминцев "Сокрушительный", "Гремящий", "Хопёр" им необходима была дозаправка кораблей топливом. Особенно первым двум. Первоначально хотели отправить на дозаправку два эсминца "Сокрушительный", "Гремящий", а уж потом 2-го мая, эсминец "Хопёр". Но старший каравана - командир тяжёлого крейсера "Енисей" капитан 1-го ранга Ладинский, решил вопрос по другому. В течении нескольких часов в вечернее время 1-го мая, после остановки буксира, эсминцы были дозаправлены непосредственно с самого "Енисея", который имел дозаправку топливом накануне, в том числе и был дозаправлен и непосредственно сам буксир Љ 22. После чего движение каравана было продолжено.
  С раннего утра на караван с постоянством начали совершать налёты немецкие бомбардировщики-торпедоносцы, впрочем, до обеда они успеха не имели, зенитная артиллерия была на всех кораблях в достаточных количествах, а артиллеристы были всегда готовы к налётам, удалось сбить один "Юнкерс Ju-88".
  
  Глава 18
  
  В 13.27 подходящие корабли германской эскадры Цилиакса, заметили первыми на британском тральщике "Gossamer" (J-63), который тут же открыл огонь по ближайшему эсминцу "Z-25". Эсминцы группы "Арктика" шли впереди флагмана эскадры - тяжёлого крейсера "Лютцов" приблизительно в восьми милях, фронтом в три мили между эсминцами. Огонь британский тральщик "Gossamer" открыл по шедшему на правом фланге эсминцу "Z-25", который тут же ему ответил. Британский тральщик, поддержал эсминец "Сокрушительный", шедший в нескольких милях от него.
  Погода на момент атаки германской эскадры, была умеренной, ветер северо-северо-восточный, силой 3 балла. Из-за частых снежных шквалов видимость колебалась от десяти до двух миль.
  Уже всем кораблям в караване, стало понятно, что немцы пришли добить повреждённый крейсер. Капитан 1-го ранга Ладинский, как только раздались первые выстрелы, приказал сбросить трос, которым его буксировали. По кораблю была объявлена боевая тревога, "Енисей" готовился ответить на вызов. Его командир был настроен решительно как впрочем и экипаж корабля, намереваясь драться до конца, используя все возможности своего корабля, хоть и ограниченно (из-за малого хода корабля). Он пока не видел, что помимо трёх мощных эсминцев, к каравану позади германских эсминцев приближается гораздо более опасный противник, тяжёлый крейсер. Хотя последний корабль немецкой эскадры ещё пока не открыл огонь, я же говорил, что на тот момент видимость была переменной от 2 до 10 миль, из-за снежных шквалов, этим пользоваться в первую очередь капитан 1-го ранга Ладинский, приказав открыть огонь пока по германским эсминцам.
  На тот момент на "Енисее" могли стрелять только четыре башни из пяти. Все три башни носовых (на корабле данного типа они были собраны по возвышенной схеме, притом возвышенной была третья, а не вторая). В кормовой части всё было намного хуже. Работала только возвышенная башня и то, скорострельность кормовой возвышенной была очень низкой из-за повреждений кормы корабля, тем не менее, она могла стрелять.
  Но помимо артиллерии главного и вспомогательного калибра, на крейсере так же были торпедные аппараты. Четыре строенный 610-мм торпедных аппарата по два на каждый борт. Их так же готовили к стрельбе, несмотря на крен корабля, заодно перепроверяя и систему механизированной перезарядки этих торпедных аппаратов.
  Как только башни крейсера были готовы к стрельбе, раздались первые выстрелы. Башни давали залп, одна, за одной. Стрельба из башен поначалу велась практически непрерывно. Стреляли, в том числе и две установки спаренных орудий зенитной артиллерии 127-мм.. За основную цель, не видя за снежной пеленой, флагман немецкой эскадры, был выбран германский эсминец, который вырвался немного вперёд от двух остальных.
  На тот момент повреждённый крейсер развил скорость 7 узлов, с небольшим правым отклонением от курса.
  На третьем залпе "Енисея" снаряды начали ложиться вблизи от эсминца, и тот, чтобы уйти от прицельного огня, чуть довернул вправо и прибавил ход до 31 узла, тем самым сбивая прицел стрельбы собственным артиллеристам, стреляющим по тяжёлому крейсеру. К тому же, начал постановку дымовой завесы и уже почти вышел на позицию для пуска торпед. Артиллеристы крейсера уже нащупали дистанцию до эсминца и по указанию главного артиллериста крейсера, развили максимальный темп стрельбы по нему, особенно носовые башни крейсера. Уже на пятом залпе, германский эсминец, а это был "Z-7" ("Герман Шёман"), получил два попадания главным калибром. Первый снаряд попал чуть правее второй носовой башни эсминца, которая стояла по возвышенной схеме. Хоть и снаряд не попал в саму башню, но сила взрыва вывела башню из строя, заблокировав её поворотный механизм несколькими осколками, к тому же от удара по кораблю и взрыва 125 кг. снаряда, оказался травмирован весь расчёт самой башни. Второй снаряд попал в правый борт на уровне кормовой мачты, этот снаряд, пробыв борт, нанёс удар, выведший из строя обе двигательные установки и уничтоживший к тому же систему электроснабжения корабля. Это удачное попадание оказало заметное влияние на события дня.
  "Z-7" ("Герман Шёман") потерял управление и ход корабля.
  Тут ещё надо добавить немаловажную вещь, "Z-24" и "Z-25" в это время, вели артиллерийскую дуэль с подоспевшими эсминцами "Сокрушительным" и "Гремящим". А командир эсминца "Хопёр" капитан-лейтенант Старицын, выбрал за цель себе как раз "Z-7" ("Герман Шёман"), поэтому последний попал под накрытие не только корабельной артиллерии "Енисея", но и под накрытие его взяли артиллеристы с "Хопёра", который, к тому же находился от германского эсминца на расстоянии около 3,5 миль.
  Не надо так же забывать и о британских тральщиках "Gossamer" (J-63), "Harrier" (J-71), "Hussar" (J-82) и "Niger" (J-73). Те, на тот момент находились в полигонных условиях - их никто не обстреливал, было не до них, и хоть у них на борту было всего лишь по паре пушек, но своей стрельбой, они так же добились по несколько попаданий в эсминцы противника.
  "Z-24" и "Z-25" начали разворачиваться, для отхода назад, хоть и попадания в них не нанесли им серьёзных повреждений, но, тем не менее, на них были и убитые и выведенные из строя орудия, к тому оба же имели и пожары на борту.
  Нельзя сказать, что попаданий с немецких эсминцев не было, были. От того же "Z-7" ("Герман Шёман"), в начале боя было два попадания, в тот же повреждённый крейсер "Енисей", одним из них была уничтожена спаренная 127-мм. орудийная установка вместе с расчётом из шести человек. Второй снаряд попал на площадку, где находились гидросамолёты авиагруппы крейсера. Все три гидросамолёта были уничтожены, помимо этого была повреждена кран-балка с помощью, которой осуществлялся подъём гидросамолётов с воды.
  На эсминце "Сокрушительном" было выведено из строя одна орудие вместе с расчётом, после попадания второго снаряда в корму, на корме корабля возник пожар, который пытались ликвидировать краснофлотцы экипажа.
  Досталось и "Гремящиму" от эсминца "Z-25" первый снаряд разорвался за дымовой трубой корабля, было полностью уничтожена спасательная шлюпка правого борта, выведена из строя 76-мм. установка 34-К, из её расчёта в живых осталось два краснофлотца, оба имели многочисленные осколочные ранения, дымовая труба, особенно с правой стороны имела многочисленные повреждения. Второй снаряд хоть и не попал в корабль, но принёс его экипажу многочисленные проблемы, его разрыв в воде пришёлся около правого борта корабля, борт корабля около взрыва имел многочисленные повреждения, в том числе и подводные.
  К тому моменту, когда из снежной пелены показался тяжёлый крейсер "Лютцов", в "Z-7" ("Герман Шёман") попало ещё пять снарядов, но только после попадания двух из них с "Енисея", германский эсминец начал заваливаться на борт. Прорваться к сильно выдвинувшемуся вперёд эсминцу "Z-7" ("Герман Шёман"), чтобы поставить дымовую завесу и снять экипаж у эсминцев "Z-24" и "Z-25", после того, как последний потерял ход, не было возможности до подхода "Лютцова". А когда тот подошёл, было уже поздно, немецкий эсминец "Z-7" ("Герман Шёман") уже ложился на борт, его командир Korvettenkapitän Генрих Виттиг (нем. Heinrich Wittig), уже давно отдал приказ о покидании корабля экипажем. Виттиг уже понял, что корабль не спасти, русские уже пристрелялись по нему, накрытия шли один за другим, тем более тяжёлыми снарядами с повреждённого крейсера русских, поэтому и отдал такой приказ, надеясь спасти большую часть экипажа для германского флота.
  После того как из снежной пелены вышел "Лютцов", приоритеты в стрельбе русских мгновенно поменялись. На советских эсминцах прекрасно понимали, что попадание даже одного снаряда с тяжёлого крейсера немцев, для их эсминцев будет достаточно, для потопления корабля. На нем тут же сосредоточили огонь, все эсминцы Северного флота, а вышедший вперёд "Хопёр" к тому же на своём развороте выпустил в его сторону из своих строенных торпедных аппаратов шесть 610-мм торпед.
  Немецкие эсминцы "Z-24" и "Z-25" под прикрытием своего флагмана тут же устремились в сторону своего лидера группы "Арктика" "Z-7" ("Герман Шёман"), который к тому моменту от полученных повреждений, уже лежал на борту. Эсминцы "Z-24" и "Z-25" при этом, не забывали вести артиллерийский огонь по эсминцам советского каравана. С "Z-7" ("Герман Шёман") продолжал спасаться экипаж, прыгая в воду. Чтобы без проблем поднять экипаж "Z-7" ("Герман Шёман"), "Z-25" к тому же стал ставить дымовую завесу, чтобы уже потом без проблем принимать экипаж с уничтоженного эсминца.
   Первым, выстрел из носовых орудий башни, сделал сам "Лютцов", при этом его артиллеристы, же готовые к стрельбе, сразу же вычислили свою главную цель - повреждённый советский тяжёлый крейсер.
  Тяжёлые снаряды с "Лютцова" весом в 300 кг. Легли с небольшим разбросом в 200 метрах от "Енисея" с левой стороны по его курсу. Его кормовая башня пока не стреляла, её артиллеристы ещё не видели целей для себя.
  А вот попадания в "Лютцов" пошли уже на первой минуте боя с его участием, так как расстояние до него было в пределах 5 миль. Правда, тут надо уточнить, что они были не от его главного противника - повреждённого крейсера "Енисей", но тем не менее.
  Скорострельность башен "Лютцова" была 3 выстрела в минуту, но в реальности он делал всего лишь один выстрел в полминуты. Шесть выстрелов в минуту. На нём же был сосредоточен огонь 20 орудий различных калибров, начиная от 127-мм, 130-мм, 203-мм, им помогали немногочисленные орудия британских тральщиков, к этому же надо учитывать, что у всех этих орудий скорострельность была на порядок выше, чем у немецкого крейсера.
  Постоянные попадания в "Лютцов", в начале боя не имели фатальных последствий для тяжёлого крейсера, всё же забронирован он был достаточно хорошо для своего класса, но, тем не менее - радиолокатор "FuMo-22" уже с первых минут вышел из строя, многочисленные дальномерные посты, так же выходили из строя постепенно, один за другим. По всему кораблю среди экипажа, особенно тех, кто находился на палубе корабля пошли потери, имелись многочисленные раненые.
  На третьей минуте, "Лютцов" первоначально начал сбрасывать свою скорость, чтобы иметь более точную наводку своих башен на советский крейсер. Однако как только на нём заметили торпеды, выпущенные с советского эсминца, то увеличили скорость хода до максимума, чтобы иметь возможность уклонения от них. Конечно же, ни одна из шести в него не попала, но, тем не менее, они сделали своё дело, опять сбили наводку артиллеристам башен главного калибра. Тут надо сказать, что у крейсеров данной серии были свои недостатки, и один из них был тот, что при работе двигателей корабля на максимальную мощность, вызывал сильную вибрацию корпуса. Эта вибрация, очень мешала артиллеристам и дальномерщикам наблюдать цели и корректировать огонь, а уровень шума был таков, что даже в кают-компании невозможно было разговаривать и офицеры, сидевшие рядом, переписывались между собой.
  Вице-адмирал Цилиакс понимал, что если бой и дальше пойдёт по такому же сценарию, то русские в конце концов, смогут обыграть и тяжёлый крейсер "Лютцов", поэтому приказал командиру крейсера сбросить скорость и сосредоточить огонь башен главного калибра на этом "чёртовом русском подранке" его надо добить быстро и как можно скорее по времени.
  Именно в тот момент, как только "Лютцов" сбросил скорость, с двух советских эсминцев "Сокрушительного", "Гремящего" выпустили по крейсеру 10 533-мм. торпед, и это при том, что "Лютцов" довернул чуть влево, чтобы иметь хорошую возможность стрелять и для кормовой башни.
  Тут случилось одновременно несколько событий. Одна из главных, в "Лютцов" пришло первое попадание от повреждённого крейсера "Енисей", причём можно сказать очень болезненное.
  Тут надо вернуться несколько назад и вспомнить о том, что же было с крейсером "Лютцов" 12 июня 1941 года. А было следующее, в рамках проведения операции "Зоммеррайзе", этим крейсером осуществлялся прорыв через Датские проливы в Норвегию. Именно рано утром 12 июня 1941 года он был атакован британскими торпедоносцами "Бофорт" из 42-й эскадрильи Берегового командования и с шестисот метров получил одну 450-мм авиаторпеду. Она попала почти в центр корпуса - в район 7 отсека на 82 шпангоуте. Противоторпедная защита от повреждений не спасла, были затоплены два моторных отсека и отсек с соединительными муфтами, корабль принял 1000 т воды, получил крен в 20№ и потерял ход. Лишь к следующему утру немецким морякам удалось дать 12 узлов на одном валу. Крейсер добрался до Киля, где встал на ремонт, на полгода.
  Снаряд с "Енисея" как раз и попал в центр корпуса "Лютцова" и надо же так угадать советским артиллеристам с тяжёлого повреждённого крейсера, как раз в то же место - район 7 отсека на 82 шпангоуте. Конечно же, последствия не были такими, как и в первый раз, но они всё-таки были. Основное последствие этого удара, это кратковременное потеря хода корабля. И вот оно-то сыграло решающую роль в этом бою. Ведь с советских эсминцев 1-го дивизиона по германскому крейсеру были выпушены торпеды.
  Из всех выпущенных торпед, дошла до крейсера и подорвалась, всего лишь одна торпеда.
  Противоторпедная защита корабля, удар торпеды выдержала, конечно же, сам борт после ПТЗ имел повреждения, через которые поступала вода, но силами экипажа такие повреждения устранялись довольно быстро, а поступившую воду откачивали, так это начало и происходить в нашем случае.
  Вот только тут надо отметить, что от подрыва торпеды на корабле возникли проблемы с силовой установкой, чтобы с ней разобраться необходимо было время, а его-то как раз и не было.
  Ещё одним событием, которое произошло перед самым попаданием торпеды в борт тяжёлого крейсера "Лютцов", это стало то, что его артиллеристы наконец-то сделали удачный залп из носовой башни, - один из снарядов попал в повреждённый крейсер "Енисей", он и был для крейсера фатальным. Удар снаряда на большой скорости пробил палубу корабля, а взрыв 300 кг. снаряда внутри крейсера нанёс ему ещё большие разрушения, в днище корабля образовалась дыра значительных размеров. "Енисей" и без того сильно осевший, стал постепенно уходить на дно.
  Понимая, что крейсер уже не спасти, Ладинский отдал приказ о покидании корабля, видя тяжёлое его положение к нему, тут же устремились два британских тральщика "Hussar" (J-82) и "Niger" (J-73), а так же СКР "Рубин" и буксир Љ 22. Тральщик "Hussar" (J-82) принял 242 человек, на "Niger" (J-73) перешло около 216, ещё 150 успел снять СКР "Рубин", на буксир Љ 22 перешли последние члены экипажа "Енисея" - 42 человека.
  Попадание в "Енисей" видели и на советских эсминцах, и если "Сокрушительный" и "Гремящий" просто усилили огонь из орудий. То вот капитан-лейтенант Старицын, взбешённый таким поворотом в отношении "Енисея" поступил по другому. Видя, что германский крейсер потерял ход, он просто повёл эсминец в торпедную атаку, выстрелив в неподвижную цель шестью своими 610-мм. торпедами, на развороте. Эта атака прошла для него очень болезненно, он успел поймать пять снарядов только прямым попаданием от германских эсминцев. Оставляя за собой хвост из дыма, эсминец стал уходить за своих собратьев.
  На тот момент, приняв на борт всех кого можно с экипажа "Z-7" ("Герман Шёман"), "Z-24", "Z-25" устремились к своему флагману эскадры, пытаясь прикрыть его дымовой завесою, которую выставлял "Z-24", вот только к тому моменту, торпеды с советского эсминца ушли к своей цели.
  Не успел "Z-24" прикрыть и на половину дымовой завесою своего флагмана как раздались два сильных взрыва - дошли торпеды эсминца "Хопёр". На это время года японские торпеды 610-мм. были самыми мощными и одними из лучших, по своим характеристикам в мире.
  А подрыв двух столь мощных торпед у борта для "Лютцова" предопределил судьбу корабля - уход на дно. Обширные пробоины, через которые всё в большем количестве поступала вода, медленно, но верно увеличивали крен "Лютцова".
  Вице-адмирал Цилиакс, после попадания последних торпед и столь мощных взрывов, понял "Лютцов" уже не спасти, слишком уже были обширные пробоины от попадания. Он приказал передать на "Z-24", "Z-25", чтобы они подошли для снятия экипажа "Лютцова". Не успели германские эсминцы подойти к флагману, как сквозь дымовую завесу стали видны советские эсминцы и британские тральщики. Как только на последних рассмотрели своих противников - германские эсминцы, по ним тут же открыли огонь.
  На этом этапе боя, всё поменялось кардинально, теперь уже немцы имели сильно повреждённый тяжёлый крейсер с двумя эсминцами. И на них уже шли союзные военные корабли полным составом бывшего каравана за исключением, конечно же, уже потопленного советского тяжёлого крейсера.
  Как только раздались два сильных взрыва, капитан 1-го ранга Ладинский понял, что Старицын в своей торпедной атаке удачно попал, да ещё два раза, в уже повреждённый немецкий тяжёлый крейсер, а что могут натворить столь мощные торпеды 610-мм., он прекрасно понимал, сам имел такие же. И их задача сейчас по возможности добить его, если надо, и не дать возможности эсминцам противника снять экипаж крейсера.
  "Z-24", "Z-25" на тот момент не имели повреждений, влияющих на ход кораблей, но, тем не менее, различные многочисленные повреждения на них были, плюс к этому на их бортах находилось уже около 300 человек экипажа "Z-7" ("Герман Шёман"). Союзники же просто не давали им возможности снять экипаж "Лютцова". У них было не очень много времени, чтобы снять с него хотя бы часть экипажа вместе с вице-адмиралом и его штабом.
  На них в настоящий момент шли три эсминца (один из них правда сильно дымил, и имел многочисленные разрушения), пять кораблей меньшего ранга, и в противостоянии с ними "Лютцов" им уже не поможет, из-за крена на борт, который продолжал увеличиваться, стрелять его артиллерия уже не смогла. Как впрочем, всем уже стало ясно, что жить "Лютцову" осталось не более получаса, максимум минут сорок.
  С тяжёлого крейсера немцы успели снять только самого вице-адмирала Цилиакса, весь его штаб, 250 человек экипаж, а после этого пришлось срочно отходить от тонущего корабля.
  Причём так получалось, что и торпедировать его, у немцев не было возможности. На нём ещё находилось около 700 человек живых экипажа. Эсминцы "Z-24" и "Z-25" на полной скорости пошли в восточном направлении, в сторону Норвегии.
  К тому моменту, когда советские эсминцы и британские тральщики подошли к тонущему "Лютцову", тот уже полностью лёг на борт и до ухода его под воду оставались считанные минуты.
  Из 700 человек оставшихся в живых на "Лютцове" из воды удалось спасти порядка 320 человек. После чего капитан 1-го ранга Ладинский, приказал уходить на главную базу Северного флота. Через несколько часов хода, пришлось брать на буксир "героя" боя - эсминец "Хопёр", он уже не мог дать хода из-за поломок в машинных отделениях эсминца. Смотря на него, всем становилось понятно, что этот эсминец ждёт длительный ремонт. Спасало ещё то обстоятельство, что в составе каравана был свой буксир, он-то и потащил эсминец со скоростью 5 узлов в час.
  В Полярный - главную базу флота корабли каравана входили, как и предполагалось вечером 4-го мая.
  Командованию флота, о бое сообщили сразу же по его окончании. Те прекрасно понимали, что даже если тяжёлый крейсер сумели бы дотащить до Мурманска, то ремонт ему был бы обеспечен самое быстрое в течении года, а то и дольше. Именно поэтому размен своего повреждённого крейсера, на целый германский, да вдобавок, к нему ещё и один потопленный эсминец типа "Narvik", Военный совет Северного флота посчитал нормальным.
  К тому моменту, когда капитан 1-го ранга Ладинский оказался в штабе Северного флота и докладывал Военному совету о ходе этого боя, Военный совет уже принял решение о назначении капитана 1-го ранга Ладинского Юрия Викторовича на должность командира линкора "Амур". Её бывший командир контр-адмирал Абрамов Николай Осипович, назначался на должность командира 1-ой дивизии.
  
   Глава 19
  Что же получилось с арктическими конвоями PQ-15-1 и PQ-15-2? Они фактически доставили в Советский Союз грузов в два раза больше, чем в нашей реальности было доставлено арктическим конвоем PQ-15. Если же брать статистику того времени, то получалось, к примеру по самолётам - каждый шестой истребитель и каждый пятый бомбардировщик в Красной армии был ленд-лизовским.
  Да были потери - был уничтожен тяжёлый крейсер "Енисей", и один из советских эсминцев "Хопёр" нуждается в длительном ремонте. Но вместе с тем, как руководство Северного флота, так и Ставка Верховного в Москве понимали, что это минимальные потери, если к тому же считать, что были уничтожены во время боя германский тяжёлый крейсер "Лютцов" и эскадренный миноносец "Z-7" ("Герман Шёман"). На тот момент на Севере складывалась ситуация, что для Северного флота потеря тяжёлого крейсера была не критичной.
  Прибывшим кораблям эскадры сопровождения арктического конвоя, было предоставлено несколько дней для отдыха, после чего их экипажи включились в текущие работы по обслуживанию кораблей и их вооружения, а так же устранению повреждений, если они были во время выхода.
  Чуть позже Военный совет Северного флота принял решение о переброске из Йоканьской ВМБ тяжёлого крейсера "Дунай" в состав 2-ой дивизии, для восполнения потери.
  Мы же опять вернёмся к проводке арктического конвоя QP-11, после торпедирования тяжёлого крейсера "Енисей".
  Как только Колчин узнал о торпедировании крейсера "Енисей", он тут же распорядился передать на эсминец "Хопёр" о том, что он возвращается к "Енисею" для недопущения атак подводных лодок на него, капитан-лейтенант Старицын переходит в распоряжение капитана 1-го ранга Ладинского - командира тяжёлого крейсера "Енисей".
  Кроме того от имени Командующего "Лёгкими силами" на эсминцы "Печора", "Томь" ушло сообщение об усилении наблюдения за морем, с целью недопущения атак подводных лодок противника.
  А как только 2 мая в 17.00, пришло сообщение о том, что состоялся бой крейсера "Енисей" и кораблей его сопровождения, с германской эскадрой в составе тяжёлого крейсера и трёх эсминцев типа "Narvik", в результате которого был потоплен "Енисей", повреждён эсминец "Хопёр", настроение Колчина резко упало. У него после торпедирования "Енисея" возникло смутное чувство, что этим случаем, неприятности с кораблями сопровождения арктического конвоя QP-11 не закончатся. Так оно и оказалось, был всё же уничтожен "Енисей" и сильно повреждён эсминец "Хопёр". И вот теперь он корил себя, что лично не остался около "Енисея", может быть всё бы пошло по другому сценарию. Успокаивало только одно - размен, который произошёл во время боя, был выгоден в первую очередь Северному флоту. Тяжёлый крейсер "Енисей" если бы и дошёл до главной базы флота, то встал бы на длительный ремонт - как минимум на 1,5 - 2 года. Уж слишком слаба было ремонтная база у Северного флота. А так получился хороший размен - повреждённый тяжёлый крейсер на германский не повреждённый, к тому же "карманный линкор", с хорошей артиллерией, плюсом шёл уничтоженный так же эсминец, а "Хопёр" хоть и встанет на ремонт, но его до конца лета введут в строй. Да к тому же удалось спасти почти весь экипаж "Енисея", да ещё с немецкого взять пленными порядка 300 матросов.
  Внутренний голос говорил ему, что почаще бы были такие размены - глядишь и у Германии не останется крупных кораблей, но такое он в голос бы никогда не сказал.
  Налёты немецкой авиации были, но не такие интенсивные, на первый же налёт бомбардировщиков "Юнкерс Ju-88" в количестве 12 самолётов, с "Тобола", который шёл в конце строя конвоя, тут же стартовала пара истребителей "Харрикейн". Опытные лётчики истребители сумели сбить за время налёта два бомбардировщика, ещё два ушли после повреждения моторов, при этом сбрасывая беспорядочно свой бомбовой груз. Конечно, если бы в эти повреждённые машины "Харрикейны" вцепились всерьёз, то они ушли бы на дно моря оба, но лётчики из инструктажей знали, что главное это защита кораблей арктического конвоя, что они и делали, мешая прицельной бомбардировке.
  Успехов у немецких пилотов не было, по всей видимости, они уже усвоили, что и тут посередине моря, конвои будут прикрыты истребителями, даже ценой их потерь. А вот самим оказаться посередине моря без помощи, немецкие пилоты не желали, от слова совсем.
  По окончанию боя "Харрикейны" по уже отработанной схеме приземлились около своего корабля, по очереди, там их уже ждали и были наготове.
  На следующий день в налёт в конце дня прилетело всего лишь шесть "Юнкерс Ju-88", поэтому на "Тобол" пришло указание на старт всего лишь одного истребителя. Зозуля не хотел рисковать ни пилотами, ни истребителями, оставив остальные на всякий случай. Точно так же поступил бы и Колчин, который молчаливо одобрил такое решение, смотря на небо в бинокль, приказав усилить контроль и за морем на эсминцах.
  Хотя впрочем, тут всем и немцам, в том числе было понятно, что арктические конвои из Союза, как правило, не везут ничего ценного, тут главная ценность это сами корабли, а не груз, а так же эскортные корабли. Хотя, конечно же, говорить категорично, что почти ничего не везли, будет не правильно. Везли - хром, калий, магний, меха, гусиный пух, древесину.
  Арктический конвой QP-11 прибыл в Рейкьявик, как и планировалось 7 мая 1942 года в полном составе без потерь корабельного состава. По кораблям эскадры прикрытия был дан трёхдневный отдых. Отсутствие ночи действовало на всех моряков удручающе, их изматывала изнуряющая бесконечность времени, когда день длился долго, а солнце находилось на небосводе постоянно, если только его не скрывала туманная пелена.
  А в условиях полярного дня в высоких широтах солнце летом практически не садилось, и спрятаться от немецких самолетов-разведчиков было невозможно, а уйти от них в океан, за пределы радиуса действия, мешали льды. "Ледяной ад" - называли этот маршрут моряки конвоев.
  Американские и британские моряки между тем, за последние несколько месяцев уже начали привыкать к тому, что потери корабельного состава во время перехода арктических конвоев - незначительные, советские военные корабли надёжно прикрывают конвои не только на море, но и вдобавок с воздуха.
  Удачное проведение весенних арктических конвоев не прошло и мимо морского руководства Великобритании, из-за большой скученности готовых и загруженных транспортов, с грузами для Советского Союза. Там, наконец, приняли решение о проводке самого крупного арктического конвоя, ведь не смотря на то, что арктические конвои прикрывала советская сторона, своими тяжёлыми военными кораблями, пока непосредственно эскорт этих конвоев осуществляла сторона союзников, как впрочем, и командование внутри самих конвоев.
  Адмиралтейство Великобритании знало реальный расклад сил здесь на Севере, и прекрасно отдавало себе отчёт в том, что даже потопление "карманного линкора" "Лютцов", это только начало борьбы за господство в северных морях. Уж слишком много скопилось здесь на Севере крупных военных кораблей с каждой из противоборствующих сторон. И успех в морских сражениях, которые непременно тут разыграются в ближайшие полгода, может быть у любой из сторон.
  Для немецкой стороны после провала наступления на Москву, когда война против Советского Союза пошла по неожиданному для немцев руслу, началась борьба с конвоями. В декабре 1941 года фюрер впервые заявил, что необходимо "перебросить в Норвегию линейные корабли, как для ее защиты от усиливающегося влияния русских на морях, так и для атак конвоев на Севере". Ему уже в декабре доложили о том, что Советы непонятно каким образом усилили свою морскую группировку на Севере значительным количеством крупных военных кораблей.
  Гитлер усилил норвежский рубеж еще и потому, что ему донесли о планах Черчилля высадить на его берегах свой десант.
  Итак, арктический конвой PQ-16. В его состав входило 36 грузовых судов, в том числе танкер и Сам-судно "Empire Lawrence", иные из них отходили по морям более двадцати лет, а другие только-только сошли со стапелей, как, например, грузовые суда типа "Либерти".
  Возглавлял непосредственно транспорты конвоя, commodore HN Gale на "Ocean voice", опытный моряк, который пользовался большим уважением и беспрекословным авторитетом на флоте, по его приказу судам предстояло совершать маневры во избежание вероятного столкновения с силами противника. Надо отметить, что руководить флотом, состоящим из судов различных типов, с разной маневренностью, было очень сложно.
  Полностью сформированный конвой PQ-16 снялся из Hvalford в ночь на 21 мая.
  PQ-16 был сформирован в 9 параллельных колонн, идущих фронтом на расстоянии 900 метров друг от друга и 4 рядов в глубину с интервалом между рядами 250 метров. Все сообщения между командиром конвоя и торговыми судами осуществлялись с помощью лампы Алдиса азбукой Морзе, сигнальных флагов международного кода, семафором в случае чрезвычайных обстоятельств. Скорость движения была установлена 8 узлов, и план перехода предусматривал продвижение на север настолько, насколько позволяла ледовая обстановка.
  Эскорт состоял из шести эсминцев под руководством Онслоу (RG Onslow) на эсминце "Аshanti" (F-51); четырех корветов; шести сторожевиков, переоборудованных из траулеров; двух кораблей ПВО; одного танкера и спасателя.
  Стоит отметить, что только спасателю было разрешено подходить к гибнущему судну и снимать людей с воды, судам конвоя категорически запрещалось сбавлять ход, нарушать походный порядок строя, в противном случае конвой был сильно уязвим. В союзническом флоте цена человеческих жизней была выше цены любого груза. С транспорта, который был подбит или торпедирован, не подлежал быстрому ремонту и не мог держать свое место в строю,
  тут же снимали экипаж, а транспорт уничтожали. Таково было суровое правило всех конвоев.
  О чём, были предупреждены, контр-адмирал Зозуля и контр-адмирал Колчин.
  Первые сутки арктический конвой PQ-16 продвигался в пределах береговой линии, огибая Исландию. Примерно через сутки пути с начала движения конвоя начал спускаться туман, эскортные корабли ориентировались в тумане по звуковым и радиолокационным сигналам. В течение последующих двух суток из-за тумана от конвоя отбились несколько судов, но по мере восстановления погоды они снова заняли свои места в строю.
  Корабли эскадры прикрытия всё это время двигались восточнее PQ-16, приблизительно в 20 милях от самого конвоя.
  Утром 25 мая туман почти рассеялся, температура воздуха стала резко падать, хотя море было спокойным, но на пути конвоя, все чаще стали попадаться небольшие льдины.
  Командир эскорта Onslow по договорённости с коммодором Gale приступил к изменению походного ордера. Далее конвой пошел широким фронтом из восьми колонн, такое построение позволяло кораблям развивать максимальную плотность противовоздушного огня против пикирующих бомбардировщиков, которые обычно появлялись со стороны кормы.
  Контр-адмирал Зозуля приказал кораблям эскадры подойти ближе к конвою, чтобы усилить противолодочный экран вокруг конвоя и быть готовыми к появлению авиации противника, кроме того приказал командиру "Двины" поднять в воздух свой самолёт-разведчик, используя его для поиска подводных лодок противника.
  После шести утра высоко в небе показался самолет, описывая широкие круги, регулярно передавал по радио данные о курсе и скорости конвоя.
  Уже после войны стало известно, что с разведчика было передано два сообщения, первое: "Обнаружен большой конвой с северо-восточным курсом в морской области в южно-восточном направлении острова Ян Майен!", и сразу же менее чем за пять минут последовало второе сообщение: "Заявленный конвой состоит из 50 судов и имеет мощное сопровождение из 1 линкора, 2 крейсеров, 8 миноносцев и большого количества корветов!".
  В командном пункте немецкой авиации в Норвегии, в авиационном командовании на Крайнем Севере, в эскадре царит шоковое состояние. Никто поначалу не поверил в то, что движется такой огромный конвой. Поэтому отправляются следующие самолеты-разведчики, они летят курсом на Север в сумерках. Погода благоприятна, кучевые облака на большой высоте, солнце над водой, видимость хорошая.
  Последующие сообщения разведчиков дополняют картину. Количество, размер и курс конвоя подтверждаются, он полным ходом взял курс на остров Медвежий.
  Больше всего немецкое авиационное командование пугало то обстоятельство, что оно не могло найти прикрывающий конвои авианосец. Им даже в голову не могло прийти, то, что советы используют самолёты-истребители, как одноразовые, а за лётчиков у советского командования вообще никто не думал, в эти эскадрильи брали только добровольцев, не скрывая от них, в каких обстоятельствах, они будут летать, и самое интересное, что добровольцев было много. Для лётчиков истребительной авиации, это идеальный вариант нападать на бомбардировщики, не прикрытые истребителями и все это понимали.
  После полудня на судах каравана услышали рокот еще одного самолета, но опознать его не смогли. Около восьми часов вечера корабль ПВО "Alynbank" просигналил о том, что обнаружены самолеты, которые движутся в направлении транспортов.
  Все транспорты арктического конвоя и корабли сопровождения заняли места по боевому расписанию. Именно с вечера 25-го мая началась битва PQ-16 с авиацией люфтваффе, которая продолжалась до 30 мая 1942 года.
  Вечером 20.05 был совершён первый налет. В кроваво-багровом свете полуночного солнца начинается атака. Из облаков самолеты устремляются на врага, который против нападающих самолетов устанавливает плотный занавес из зенитных пушек. Немецкие пилоты на самолётах были уверены, что в этот раз им уж точно повезёт.
  На караван строем "фронт" на расстоянии друг от друга 300 метров и высоте 2500 метров надвигаются самолёты люфтваффе в составе 12 пикировщиков "Ju-88" и 7 бомбардировщиков "Не-111". Вскоре они начинают рассредоточиваться и идут каждый на свою цель.
  Так оно и было первые минуты налёта, а потом откуда-то появилась пара истребителей "Харрикейн" и ситуация в воздухе резко поменялась, теперь уже экипажи самолётов люфтваффе больше внимание уделяли именно истребителям противника, а не самой бомбардировке конвоя.
  Именно первые минуты налёта на конвой и принесли успех в этом налёте немецкой авиации - потопленных кораблей не было, два транспорта имели незначительные повреждения, одно чуть более серьёзное. Один торговый пароход хорошо горел. Это был "Carlton", на нём всё же смогли потушить пожар. Арктический конвой же, продолжает свой путь в сторону Кольского полуострова.
  Итоги этого налёта - один самолёт был сбит зенитными средствами конвоя, ещё два сбили истребители и повредили ещё два, при этом один точно не смог бы долететь до Норвегии - у него были повреждены оба мотора. Оба пилота истребителей один за другим приводнились около своего судна снабжения и были благополучно доставлены на его борт.
  Через час налёт был повторён, только в этот раз в нём участвовали одни "Ju-88".
  К тому моменту на транспорте снабжения "Тобол", силами техничного персонала эскадрильи и экипажа корабля, удалось установить на обе катапульты следующую пару истребителей. Оставшихся два истребителя, так же подтащили поближе к катапультам.
  Но разрешение на взлёт, командующий эскадрой контр-адмирал Зозуля, дал лишь одному истребителю. А у того, на удивление всем, получились самые результативные атаки, ему удалось сбить два "Ju-88" и ещё один повредить, этим самым сорвав и эту атаку на конвой. Но и в этом случае на начальном этапе немецкие авиаторы смогли-таки уронить в метре от борта уже пострадавшего от предыдущего налёта пароход "Carlton", несколько бомб, сначала они погрузились в воду, а потом взорвались одна за другой. Судно подбросило вверх. Разрывы бомб повредили паровые двигатели, палубу заволокли клубы вырывающегося из машинного отделения пара. Транспорт обездвижен.
   К беспомощному пароходу подошли эсминцы сопровождения. Военные получили приказ снять команду и потопить судно, потому что конвой уходил дальше за горизонт, а поврежденный транспорт задерживал корабли охранения. Капитан не желает покидать "Carlton", он намеревается спасти и судно, и груз, поэтому обращается с просьбой оставить с транспортом один из кораблей эскорта. Командир сопровождения принимает решение - отправить транспорт на буксире траулера "Northern spray" обратно в Исландию. На обратном пути, после двенадцатичасовой буксировки, корабли вновь атакуются немецким бомбардировщиком, он обстрелял палубу из пулемета, сбросил бомбы, но они не достигли цели. Два судна идут дальше, и в конце своего пути дошли до порта в Исландии.
   Итог первого дня битвы: поврежден один транспорт, который отправили назад на буксире. Незначительные и средние повреждения на кораблях арктического конвоя считать не будем. Немцы же потеряли пять самолётов, ещё три улетели с повреждениями.
  - Это только первый день атаки немецкой авиации, - опустив бинокль, сказал стоящему рядом командиру "Двины" Богданову, Колчин, - а у нас осталось на "Тоболе" всего три истребителя, ровно на две воздушные атаки немцев.
  - Согласен, - подтвердил Богданов, помолчав, добавил, - но и потерь в конвое пока от налётов нет, а это хорошо.
  - Это хорошо, - подтвердил Колчин, - а там глядишь, через пару дней и авиация флота нас прикроет.
  
  Глава 20
  
  Тут надо остановиться ещё на том, что после обнаружения арктического конвоя PQ-16 морским командованием кригсмарине в Норвегии была сформирована волчья стая "Хищная птица" (нем. "Greif"), в составе 6 лодок, для действий именно против этого конвоя. В её состав входили подводные лодки: U-209 (командир - Kapitänleutnan Heinrich Brodda), U-436 (командир - Kapitänleutnan Günther Seibicke), U-586, U-589 (командир - Kapitänleutnan Hans-Joachim Horrer), U-591, U-703 (командир - Kapitänleutnan Heinz Bielfeld).
  К утру 26 мая арктический конвой PQ-16 находился западнее острова Медвежий, и двигался в неблагоприятной гидроакустической обстановке.
  Этим и решили воспользоваться немецкие подводники, около четырех часов утра, немецкая подлодка подошла незамеченной к каравану.
  U-703 потопила американский сухогруз "Сирос" ("Syros" 6191 брт.), который перевозил 6390 тонн военных грузов, в том числе взрывчатку, попав последнему обоими торпедами в левый борт. Первая торпеда ударила в левый борт в районе машинного отделения, вторая - в трюм Љ 2, произошел взрыв части боеприпасов, которые там были складированы.
  Корабль разломился на две части и затонул в течении 80 секунд. Экипаж корабля не смог спустить на воду шлюпки, спасались на трёх плотах или просто прыгали за борт, цепляясь за обломки. При этом погибли капитан корабля, два офицера, восемь членов экипажа и один военный моряк. Спаслись всего - шесть офицеров, двадцать два члена экипажа и один военный моряк. Хотя до прихода в Мурманск, умерло двое от переохлаждения, и были похоронены в море. Уцелевших при взрыве членов экипажа поднял с воды тральщик "Hazard" (J-02). Казалось бы, по поводу этого корабля и его экипажа можно ставить точку, но я всё же добавлю ещё немного. 26 членов экипажа из выживших, поднялись на борт американского парохода "Hybert" и отправились в Рейкьявик в конвое QP-13, но 5 июля конвой непреднамеренно вошел в британское минное поле в плохую погоду к северо-западу от Исландии, и корабль затонул после подрыва на мине. Именно поэтому выжившим членам экипажа "Сирос" пришлось по новому, опять испытывать все те ощущения, от подрыва корабля. Правда в этот раз, из них никто не пострадал, все они благополучно покинули корабль и были подобраны противолодочным траулером "Lady Madeleine" (FY-283) и корветом "Roselys" (K-57), которые доставили их в Рейкьявик.
  Следующий налёт немецкой авиации состоялся уже после обеда, во второй половине дня. На её отражение Зозуля, приказал поднять в воздух только один "Харрикейн", но и его оказалось достаточно, за этот налёт немцы потеряли один самолёт и ещё один после атаки на него, стал срочно уходить в сторону Норвегии, сбрасывая свой оставшийся груз куда попало, лишь бы освободиться от него. Кроме того в отражении налёта большую роль сыграли транспорты и корабли эскорта - все имели зенитное вооружение на кораблях.
  В принципе все остались довольны прошедшим днём, ведь арктический конвой в течении него потерял всего один корабль.
  27 мая конвой оказался уже в районе острова Медвежий. Погода по мере наступления утра всё больше проясняется, видимость становиться хорошей.
  Уже к полдню немцы решились на налёт большим количеством бомбардировщиков, именно поэтому Зозуля приказал подниматься последней паре самолётов "Харрикейн" с "Тобола", налёт удалось отразить, но в результате его было потоплено два корабля - транспорты "Alamar" и "Mormacsul", ещё один получил повреждения. Но и наши истребители не остались в долгу - немцы так же потеряли два самолёта и два были повреждены. Наших лётчиков приводнившихся около своего транспорта удалось вытащить из воды довольно быстро.
  Именно в этот момент, когда из воды вытаскивали лётчиков истребителей, на Колчина по команде вышел командир авиа эскадрильи с "Тобола" - у того появилась хорошая мысль, которую он и озвучил. Есть ещё один "Харрикейн", подготовленный к взлёту и до сих пор не использованный, он расположен на Сам-судне "Empire Lawrence", шедшим в составе конвоя. Комэск предлагал использовать его им, - они выделяют лётчика своей эскадрильи, его перебрасываю на "Empire Lawrence", тот находится в постоянной готовности к взлёту, взлёт по команде - благо радиостанция на самолёте имелась. Только этот вопрос необходимо согласовать с коммодором Gale с "Ocean voice", который возглавлял непосредственно транспорты, их должно заинтересовать это предложение, так как они прекрасно знали, что именно наши лётчики делали всё возможное для защиты конвоя.
  Идея комэска Колчину понравилась, именно поэтому он связался по радио с Зозулей, тот тут же ухватился за эту идею. Разрешение на её осуществление было получено в течении получаса. Ещё за полчаса, одного лётчика эскадрильи с "Тобола" доставили на борт "Empire Lawrence". Тот буквальном смысле слова "успел", не прошло и пяти минут как его доставили, начался очередной налёт немецкой авиации. Тот тут же получил указание на взлёт.
  По всей видимости, место в последнем самолёте-истребителе досталось лучшему пилоту эскадрильи, базировавшейся на "Тоболе".
  Тому удалось невозможное, - он сбил три самолёта бомбардировщика, ещё один ушёл в сторону Норвегии на одном моторе.
  Но в то же время надо сказать, и в этот налёт было потоплено одно судно - им оказалось Сам-судно "Empire Lawrence" (7457 брт.), которое было введено в эксплуатацию в сентябре 1941 года. То ли ему просто не повезло, то ли немецкие пилоты в этот раз заметили взлёт самолёта именно с этого судна, но оно было потоплено прямыми попаданиями пяти авиабомб.
  Пострадал и один из эсминцев эскорта, польский эсминец "Гарланд" ("Garland" (H-37), от бомб разорвавшихся рядом с кораблём погибло 25, было ранено 43 человека. Не надеясь выжить, раненные поляки кровью вывели на самом видном месте эсминца: "Да здравствует Польша!" (реальный факт из истории). Польский эсминец "Garland", был отправлен после боя в
  одиночное плавание назад и исчез из поля зрения авиации люфтваффе.
  Два корабля "Эмпайер Баффин" ("Empire Baffin") и "Сити оф Джольит" ("City of Joliet") имели значительные повреждения от налёта.
  "Эмпайер Баффин" в результате близкого от корабля взрывов бомб были повреждены гребной винт, карданный вал и подшипники, возникла утечка масла в кормовом сальнике, главному инженеру корабля пришлось провести три дня и три ночи в шахтном туннеле, ухаживая за подшипниками, чтобы корабль смог дойти до советского порта.
  "Сити оф Джольит", в результате близких разрывов авиабомб имел повреждения герметичности одного борта, забортная вода стала затапливать машинное отделение и другие корабельные помещения. Он едва возвышался над водой. Экипаж сняли и разместили на корабле эскорта, а транспорт затопили.
  Ещё на нескольких были заметны дымы, впрочем, с ними успешно боролись экипажи кораблей.
  Тут хотелось бы остановиться на нашем корабле, который шёл в составе конвоя - советском теплоходе "Старый большевик". Одна авиабомба попала в носовую часть корабля полубак. Из строя вышло рулевое управление. Судно лишилось хода. Погибло пять человек. На теплоходе груженном взрывчаткой и автомобилями возник пожар. Огонь быстро распространялся от полубака к трюму Љ 1, где находились зажигательные бомбы, снаряды, взрывчатка. Первый помощник капитана по политчасти К.М. Петровский организовал вынос снарядов из охваченного огнем помещения. Через некоторое время последовало предложение от командира эскорта её капитану И.И. Афанасьеву и команде покинуть судно и потопить теплоход. Афанасьев по единогласному решению всей команды теплохода, категорически отказался покинуть судно. Эсминец "Martin" (G-44) прислал на катере молодого хирурга лейтенанта Рэнсам-Уоллиса, который оказал необходимую медицинскую помощь и перевёз на эсминец четырёх раненных моряков, где им была сделана операция. Горящий, лишенный хода теплоход оставался в открытом море один.
  Видя такое дело, Колчин с разрешения Зозули, оставил около советского теплохода эсминец "Томь". С последнего на борт горящего теплохода перешли около 20 краснофлотцев, тут же включившись в тушение пожара. Пожар удалось потушить только через шесть часов упорной и изнурительной борьбы. Тем временем мотористам теплохода удалось устранить повреждение машины и рулевого управления. "Старый большевик" в сопровождении эсминца "Томь" пошел догонять конвой. Когда обожжённый теплоход занял свое место в ордере конвоя (через 36 часов), на мачте флагманского корабля конвоя был поднят сигнал: "Well done!" ("Сделано хорошо"). Все иностранные и советские суда конвоя в знак своего уважения к подвигу экипажа нашего теплохода отрепетовали этот сигнал.
  Больше налётов за этот день не было.
  
  17.02.2022г.
  Конец 1-ой книги
  Из-за непредвиденных обстоятельств, автор, писать продолжение не будет.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"