Аннотация: 14 место на Царкон-2006. Опубликован в РФ #5 за 2007 год и в сборнике "Фэнтези-2008" изд. ЭКСМО
Ветром стать
Я пожал плечами и ударил Ромидаля ножом. Прямо между лопаток.
- Ну? - сгорая от нетерпения, поинтересовался старик.
- Да воткнул, воткнул... - проворчал я.
- Воткнул? А почему я не чувствую?
- Мне откуда знать? - Я выдернул нож и бросил его на стол. - Ты попросил - я ударил.
- Кровь хоть течет?
- Ни капли не вижу. Даже рана уже засасывается.
- Удивительно! - пробормотал Ромидаль и, кряхтя, поплелся к ветхому креслу, в котором любила качаться его бабушка.
А теперь он и сам - дед. Седобородый отощавший старикан с выцветшими глазами, морщинистым лицо и бородавкой на тонком носу. Ромидаль Великолепный превратился в Ромидаля Развалюху.
Даже дух захватывает, когда вспоминаешь все, что мы с ним прошли рука об руку. Я тогда был сопливым мальчишкой, который, пыхтя, волок за Великолепным огромный меч и с открытым ртом оглядывался по сторонам - настолько диковинные открывались пейзажи.
Куда только нас не забрасывала судьба? И в джунглях Сориссо, и в Зыбких пустынях, и в Кендервильских лесах - везде мы бывали, везде мой хозяин сражался и побеждал, отовсюду возвращался со славой.
Почему он нанял в оруженосцы меня, а не какого-нибудь отчаянного мордоворота, под стать себе? У всех в жизни случались трудные дни, и мой отважный хозяин тоже не стал исключением. В то время он еще не был прославленным героем, и заплечный мешок не тяготили несметные сокровища драконьих пещер.
Это сейчас любой задарма согласиться потягать вещички Ромидаля годик-другой, лишь бы стать причастным к деяниям живой легенды королевства. Лучшие женщины мечтают провести с Великолепным ночь, мужики готовы днями внимать его россказням о битвах с тварями бездны, а детишки невероятно радуются, если удается дернуть проходящего героя за полу его длинного потертого плаща.
И, разумеется, всех мало волновало, что именно я вытащил в хлам пьяного Ромидаля из таверны, когда пятеро убийц гильдии пришли туда по его душу. Что, не будь меня, давно бы переварилось его старое мясо в желудках трех песчаных клемесов. Что... примеров имелось немало.
Вот только кто поверит мне, вечному оруженосцу? Решил погреться в лучах чужой славы? Ну-ну, ищи других дураков...
Все знают Ромидаля Великолепного, и никто - Джереми Уоткинса.
Нет, не подумайте, я не жалуюсь. Что не говори, а годы странствий превратили меня из щуплого юноши в крепко сбитого парня, который легко может устроиться в телохранители хоть к самому Императору - просто побив его прежних хранителей. Ну, и, конечно, мне доставалась пара пинт пива из числа тех, которыми угощали хозяина. Скромный ужин, составляющий четверть от предложенного моему хозяину в очередной таверне. Смазливые девочки, кривоногие и плоские, - обычно подружки красавиц, с которыми коротал ночки в тех же тавернах мой хозяин.
В общем, я имел многое, чего не было у обычных разгильдяев моего возраста, но Ромидаль имел всяко больше. И, как бы мне этого не хотелось, но я снова и снова сползал на банальную зависть
Когда же он попросил меня вонзить ему в спину кинжал... Скажем так - я нисколько не расстроился бы, если б мой удар оказался смертельным.
Да и сам Ромидаль... Что ему в этой жизни? Никогда больше он не запрыгнет на спину могучего коня, не срубит голову дракону, не залезет в сердце лабиринта иллюзий. Не потому, что пропал запал, нет. Великолепному до сих пор не пресытилась беготня по всему материку - уж я-то знал! Он все время говорил, будто не совершил еще что-то такое, после чего можно повесить щит и меч над камином и, пыхтя трубкой, вспоминать былые свершения с влагой в уголках глаз...
Но Ромидаль состарился. Сил на подвиги уже не хватало.
Да что там - даже втащи я его в седло, через милю-другую он просто рассыплется!
- Джереми, - позвал герой, с трудом разлепив потрескавшиеся губы.
- Что, хозяин? - спросил я, подходя ближе и склоняясь к старцу.
- Помнишь... мы гостили у одной ведьмы, в Кендервильском лесу? Лет десять назад... или пятнадцать?
- Госпожа Циала? Да, разумеется, помню. Она еще угощала нас чудными кукурузными лепешками...
- Да, да, - старик улыбнулся. - Я тоже припоминаю те лепешки...
- Славные были деньки...
- Да, конечно. Но я хочу попросить тебя съездить к госпоже Циалой вовсе не за лепешками.
- А зачем?
- Проклятье, Джереми! Про лепешки ты помнишь, а про добрый подарок, который госпожа Циала вручила мне перед отъездом?
- Ах, вот ты о чем, - я нахмурил брови.
Помнится, ведьма пообещала Ромидалю, что ни одно оружие мира больше не сможет нанести ему ран... Но неужто старик решил, что...
- Да, Джереми, - кивнул Великолепный. - Именно.
- Бред, - покачал головой я. - Мало ли, что может наобещать...
- ...ведьма, Джереми! Не забывай, что она - ведьма, да притом не из самых слабых! Не знаю, каким образом, но, похоже, ей удалось исполнить обещанное!
- Мне все равно не верится, хозяин.
- А ты припомни - получил ли я за эти годы хоть царапину? Про шрамы я и не говорю - не было их!
Я честно попытался вспомнить, когда Ромидаля могли задеть кинжалом или мечом, булавой или обычной вилкой, и на ум сразу пришли несколько очень интересных ситуаций...
Только прав ведь старик - не ранили его ни разу, даже не царапнули!
- Ну? Не можешь припомнить? Не было их, потому что. Так что давай, не тяни, а езжай-ка поскорей к госпоже Циале, бери ее в охапку и сюда привози!
- Сюда?
- Ты предлагаешь, чтобы туда отправился я? Не очень хочется, чтобы по дороге я развалился пополам и наблюдал, как нижняя часть туловища ищет повсюду верхнюю!
- Да, вы правы, хозяин, - кивнул я. - Я отправлюсь немедленно и постараюсь как можно быстрей доставить госпожу Циале сюда!
- Давай, - старик со вздохом облегчения откинулся в кресле. - Бог в помощь.
Уже стоя на пороге, я обернулся к Ромидалю. Он посмотрел на меня из-под седых бровей.
- Еда вся по полкам. Не забывайте есть! А то вдруг Циале придет в голову снять заговор, и по приезду я найду только ваш прах?
Он устало кивнул и закрыл глаза.
Я постоял еще чуть и пошел снаряжать лошадь в дорогу.
Кендервильский лес был зелен и свеж, хотя осень уже вступила в права и отвоевывала землю красными и желтыми листами - то тут, то там лежали они, большие кленовые и маленькие тополиные.
Даже опавшие - сочны еще и хранят в себе остатки угасающего тепла, сражаются за каждое мгновение жизни.
Бессмысленный бой...
Океан неба разрезали кормою облака-каравеллы и огромные тучи - купеческие суда, трюмы которых наполнены были одним-единственным богатством - водой. Куда идет их флот?
Нет ответа.
Быть дождю.
Лошадь шла размеренным шагом, как на параде. Я, держа ее под уздцы, семенил рядом.
Слишком много низких ветвей, чтобы ехать верхом, да и незачем зазря нагружать кобылу - жилище госпожи Циалы уже недалеко. Интересно, вспомнит ли меня старая ведьма? Ромидаля - да, разумеется. А меня, его оруженосца? Ведь хозяина со мной нет... И что делать, если она откажется ехать? Или... или если она умерла давно? Возвращаться ни с чем и смотреть, как старый пень потихоньку разваливается, и слушать его причитания о нежелании умирать, как просто крестьянин?
Почему у героев такой странный пунктик, что им нужно обязательно умереть от меча или кинжала, а не от старости, лежа в собственной постели, окруженной сынками да внуками?
Впрочем, рано пока волноваться - вот он дом, авось, и ведьма как раз в дома?
Я привязал лошадь к суку растущего у избушки вяза и вежливо постучал.
Мне на удивление быстро ответили, точнее, спросили:
- Кто таков?
- Джереми Уоткинс, госпожа Циала, - представился я, чувствую на себе изучающий взгляд ведьмы. Через замочную скважину смотрит?.. - Прошу вас, впустите меня, нам надо поговорить...
- С какой еще стати? - возмутилась ведьма. - Я, к примеру, не знаю никакого Джереми Уоткинса!
- О, вы ошибаетесь, госпожа Циала, - покачал головой я. - Одного точно знаете - меня. Просто забыли...
- И откуда же мне знать тебя, юноша?
- Лет десять или пятнадцать назад мы с моим хозяином Ромидалем Великолепным бывали в этих местах - нужно было отловить взбесившегося василиска. Когда мой хозяин выполнил задание, вы пригласили нас к себе. Вспоминаете?
- Да, да, - ответила госпожа Циала после небольшой заминки. - Помню, приходил Ромидаль... Но, ради тринадцати черных кошек, кто такой ты?
- Я - бессменный оруженосец Ромидаля.
- Вот так? И почему я должна тебе верить?
Я подумал и ответил, стараясь скрыть улыбку:
- Вы чудно готовить кукурузные лепешки...
- Правда? - с той стороны скрипнул засов, и дверь распахнулась. Счастливая седовласая старуха улыбалась беззубым ртом и от смущения теребила край черной мантии - обязательного наряда ведьм.
- Ну, вы же знаете этих героев, - пожал плечами я, откусывая еще кусочек лепешки. - Им в постели умирать не пристало! Только на поле боя... или, на худой конец, от ножа убийцы...
- Знаю, знаю, - согласно закивала ведьма. - Но все же даренному коню в зубы не смотрят! Я ему от всей души, а он...
- Он-то думал, что вы шутите! Кто ж поверит, коли ему скажут, что ни меч, ни булава его не возьмут?
- Ведьмы не склонны к шуткам, мой дорогой. Конечно, некоторые представители нашего класса, называющие себя "гадалками" и "ясновидящими", любят народ подурить... но даже им не хватило бы смелости разыгрывать самого Великолепного!
Несколько минут мы провели в молчании. Я жевал горячие лепешки, а госпожа Циала смотрела в окно.
- Так Роми хочет, чтобы я приехала и сняла проклятье? - сказала она наконец.
- Да.
- Отлично. Тогда завтра же утром отправимся.
- А почему не сегодня?
По крыше мелко застучали капли.
- Гроза, мой дорогой. Я не хочу простудиться - в моем возрасте это не так легко переносить.
- Хорошо, завтра - значит, завтра, - не стал спорить я. - Куда мне завести лошадь?
- Возле дома есть небольшой сарай, места как раз хватит.
- У вас найдется, чем накормить Шельму? Сами понимаете, на одном добром слове не понесет...
- Возьми мешок с ячменем, он стоит у двери, справа.
- Ага, - я утер руки и губы салфеткой и поспешил на улицу.
Когда я вернулся в дом, стол был уже пуст. Госпожа Циала, видимо, отправилась спать к себе в комнату, оставив кушетку в прихожей мне.
Скинув сапоги, я забрался под одеяло. Чечетка дождя по крыше убаюкивала, а медлительный констебль-гром был еще слишком далеко, чтобы прекратить это безобразие, поэтому уснул я быстро.
Обратная дорога прошла веселей. За четыре дня пути мы с госпожой Циалой успели, наверное, поболтать, о чем только можно. Все, что происходило со мной за эти десять лет, стало известно ей. Так же как и ее истории запомнились мне.
После того дождя погода решила немного побаловать двух путников, подарив короткое бабье лето. Океан неба бороздили не темные корабли меценатов, а легкие рыбацкие лодки. Природа снова дышала свободно и с удовольствием...
Но листья, желтые и красные, все продолжали лететь...
- Хозяин? - спросил я, отпирая дверь. - Вы в порядке?
Он снова, как и перед самым моим отъездом, сидел в кресле-качалке, закрыв глаза. Заслышав знакомый голос, Ромидаль раскрыл очи и посмотрел на меня равнодушным взглядом.
- Ты привез ее, Джереми? - спросил он охрипшим голосом.
- Да, Роми, я здесь, - сказала ведьма, входя. - Вот каким ты стал...
- Приветствую тебя, Циала, - сказал Великолепный, едва заметно кивнув. - Как видишь, твое заклятье не дает мне умереть спокойно...
- Но... как, Джереми? Почему? Я ведь не дарила тебе бессмертие, только неуязвимость!
Старик зашелся в кашле. Не сразу мы с ведьмой поняли, что он смеется.
- Все очень просто, дорогая моя Циала. Однажды, будучи еще молодым, я едва не умер... Мне привиделось тогда, что я стою на белом пушистом облаке, а против меня - высокий седобородый старец в белых одеждах. Лицо его все испещряли морщины, такие глубокие, что я не сразу различил, где же глаза.
- Что ты делаешь здесь, Ромидаль? - спросил он меня, и я почувствовал, что старик удивлен.
- Умираю, - просто ответил я.
- Но как такое может быть?! - воскликнул он, пораженный. - Тебе ведь отпущено еще восемь лет!
- Так это ошибка? Значит, я буду жить?
- Да, Ромидаль. Но помни - через восемь лет мы встретимся вновь, и тогда я отведу тебя в Счастливые сады, где вкушают нектар богов другие герои. Так что постарайся за эти годы не опорочить доброго имени и сделать как можно больше добрых дел...
Изображение перед моими глазами поплыло, и я ожил. Но навсегда запомнил те слова...
За те восемь лет я сделал очень много, но одного сделать так и не смог...
- Чего? - спросил я и сам испугался звука своего голоса - был он глухой и чужой, словно и не я это говорил, а кто-то другой, во мне.
- Мне нужно было... избавить Кендервильский лес от обитающей там ведьмы...
Ведьма тихо охнула и побледнела.
- Прости, Циала... Я пришел в твой дом убивать, а не гостить... Но я не смог этого сделать... Я все подсчитал, Циала... Ты должна была убить меня, но этого не случилось... Вместо этого ты подарила мне неуязвимость... и все раны, которые мне нанесли за эти годы... они - во мне. У меня нет новых шрамов на теле, но оно, тем ни менее, изранено донельзя...
- Тринадцать черных кошек, Роми... - прошептала ведьма. - И теперь ты хочешь...
- Да, Циала. Я не могу так больше. Я живу не своей жизнью. Сними заговор, прошу тебя!
Я ничего не понимал и не решался влезать в их беседу.
- Прощай, Циала, - сказал Великолепный и неожиданно осыпался пеплом.
Через мгновение в кресле лежала аккуратная его горстка.
- Что случилось? - воскликнул я в ужасе.
- Я сняла заговор... - прошептала ведьма. В глазах ее были слезы. - Тело не выдержало столько ран...
Я подошел к креслу и аккуратно сгреб весь пепел, до крохи, в ладонь.
- Что ты собираешься делать? - спросила Циала, утирая глаза платком.
- Пересыпать их в урну и похоронить на главном кладбище столицы, как завещал Император.
- Развей его по ветру, Джереми. Роми всегда мечтал стать частичкой всепроникающего ветра, Джереми...
Я пожал плечами и вышел наружу.
Как на заказ, погода испортилась. Тучи-корабли устраивали в небе сражение, то и дело постреливая друг в друга молниями.
А ветер рвал листья и бросал их на землю.
Я раскрыл ладонь и сдул пепел. Все до единой крошки были подхвачены восходящим потоком и понеслись, как на крыльях, к серому монолиту неба. Я следил за ними, пока они не скрылись из виду и на землю не хлынул холодный мерзкий дождь. Зябко поежившись, я пошел в дом.
И замер на пороге: господа Циала, закрыв глаза, дремала в кресле.
Она никогда больше не проснулась.
После смерти хозяина я пошел работать в "Сивого мерина" - кабак в самом центре портового городка Смолинга. Светлым днем скучал у дверей, следя за порядком, вечерами пил дармовое пиво и рассказывал истории наших подвигов всем желающим...
В герои я не пошел. Мне почему-то расхотелось рисковать собственной шкурой за благополучие других. Вышибалой быть намного проще и безопасней.
Через два года Джереми Уоткинсу разрезали горло во время одной из кабацких драк.
Его могила расположена возле главного городского кладбища, но туда никто не приходит.
Только ветер временами бросает желтые и красные листья на гранит.