Шаг. Еще один. Нога подворачивается, и я лечу на усыпанную галькой землю, неловко съезжаю в канаву. Острые края камней впиваются в бледную плоть, пропарывают в ней борозды, рвут истончившуюся кожу. Правая рука сломана выше локтя и вывернута под странным углом. Боли нет, только досада: снова нужно долго, мучительно вставать, вылезать на дорогу. Грубый циферблат на запястье неуклонно отмеряет время: последние часы, если не минуты действия нейроагента. Еще немного - и тело выйдет из-под контроля, а до площадки телепорта шагов семьсот. Не хочу думать, что будет, если я застряну на мелкой планетке в полуразложившемся трупе аборигена.
Не встречал более нелепой ситуации. И ради чего? Скажи кому - не поверят. Засмеют.
А действительно! У Иней должно хватить практичности выложить обстоятельства моей смерти в галанет. Утешением духу, привязанному к мертвому телу, будет осознание того, что я стал причиной небывалого эмоционального всплеска на Джайну и провинциях... Иней получит гонорар. Хотя бы минута веселья с каждого джана, который просмотрит ролик - по восемь лэ... Неплохо. А может, она расстроится, потеряв меня? Несколько бесплатных минут эмоций. Или даже часов. Пусть, отрицательных. Они всего на три лэ дешевле, какая-никакая экономия.
Нет, Иней меня не бросит - в конце концов, это она придумала. А причина обреченных мыслей - человечье тело, которое и мертвое продолжает чувствовать.
Оставив в кювете несколько лоскутов плоти, я выбрался на пустынное полотно дороги, заковылял дальше. Заметно потемнело, невдалеке погромыхивал гром: собиралась гроза. Как бы атмосферные разряды не сбили настройки силового луча. Если телепорт не сработает, Иней не станет сажать корабль на Землю только чтобы подобрать меня. Нет, не станет.
Внезапно в спину ударил свет, донесся рокот двигателя: меня догонял автомобиль. Стоило бы скрыться, но если я вновь окажусь в канаве, обратно уже не подняться. Надеюсь, водитель проедет мимо.
Напрасно! Скрипнули тормоза, и, перекрывая звук мотора, сквозь опустившееся стекло раздалась веселая музыка, женский смех.
- Эй, мужик! Подвезти? - За шумом я едва расслышал оклик. Голос говорившего ликовал и растягивал паузы: похоже, человек сильно перебрал одуряющих веществ. Туземцы повсеместно увлекались ими, особенно никотиновыми смолами и разбавленным этиловым спиртом, но случалось, употребляли и более опасные составы. Мой ум джана, строгий и рациональный, не постигал этой привычки: отрава притупляла главное и единственное богатство аборигенов - эмоции. Но земляне, похоже, обладали столь сказочными их запасами, что могли позволить себе растрачивать впустую.
Я отрицательно мотнул головой, но уже понимал, что подвыпившая компания не отвяжется. Я на Земле далеко не первый раз, достаточно изучил поведение дикарей. Под влиянием алкоголя из всего многообразия эмоций у них остаются одна-две, и временами заставляют своих обладателей с примитивностью, достойной разноименных зарядов, добиваться исполнения первой пришедшей в голову идеи. Например, навязывать помощь.
Хлопнули дверцы, из машины выбрались водитель-самец и молодая самка с длинными светлыми волосами. Я изумился: мое разлагающееся тело собралось недвусмысленно отреагировать на появление привлекательной самки, придя в готовность к размножению! Поразительно. Какой же невероятный ресурс заложен в организмах аборигенов!
Бесспорно: эта планетка - золотое дно, а Иней - умнейшая из женщин.
Ей бы хоть немножко человеческих эмоций. Или даже более глубоких переживаний, которые аборигены называют чувствами...
Нашел время мечтать.
Люди схватили меня за руки и попытались затащить в салон. Зря. Сломанная правая, за которую резко потянул самец, тут же оторвалась. А я, задумавшись, неосторожно поднял голову и заглянул в красивое лицо самки.
Двухголосый вопль оглушил даже мои уже слабо чувствительные уши. Туземцев перекосило, глаза вылезли на лоб, а рты, казалось, сейчас разорвутся от крика.
Ужас. Чистейшая, острая, пряная эмоция. Высочайшее качество. За него можно было бы выручить сотни четыре лэ - среди джанов есть ценители ощущений, схожих с поражением электрическим током. Некоторые говорят, что уколы страха приятнее совокуплений, приправленных эмоциями наслаждения, но тут я не соглашусь. Ужас, который нам с Иней удается добыть, идет только на продажу.
Увы, аккумулятор, который у меня с собой, уже заполнен. Эмоция впустую выплескивается в эфир, а я испытываю легкое сожаление - свое собственное. Тоже польза. Минутку стою неподвижно, смакуя ощущение и наблюдая, как аборигены в панике запрыгивают в машину. Транспорт взревывает мотором и, рыская, как атомы газа в замкнутом объеме, уносится прочь. Я продолжаю путь до знакомого грунтового проселка и без происшествий сворачиваю с дороги.
Вот и условленная площадка. Выжженный пятачок земли, похожий на старое кострище, идеальной круглой формы. С облегчением почти падаю внутрь - ах, сколько же вкусных, сложных эмоций удалось пережить за эти дни! Прогулка была трудной, но она того стоила. Пожалуй, я не откажусь повторить ее. Может быть, через год. Определенно, не раньше.
Я открыл глаза в своей собственной, привычной за годы путешествий по Галактике спальне. Вогнутые ребристые стены, тускло мерцающие грибы светильников на полу, умеренно свежий воздух без запахов. Возвращение прошло успешно, я вновь в своем, крепком и здоровом теле джана. Ненужная человеческая оболочка валяется на Земле, в круге телепорта. А может, не валяется. Нейроагент еще действовал, когда мое сознание покидало ее. Не исключено, что мертвец еще некоторое время будет совершать хаотические рефлекторные действия, или даже, с виду целенаправленно, отправится пугать простодушных туземцев.
Поднявшись с массирующего ложа, я шагнул в облучательную камеру. Знаю, что грязь и вонь трупа не могли проникнуть на корабль - на планету переносилось только сознание. Но облучение давало время привести в порядок мысли, нервы и органы чувств после резкой смены всей системы восприятия. Никогда не испытывал желания разбираться, почему - но первое время после перемещения мир с точки зрения джана кажется пресноватым. Возможно, из-за этого я продолжаю думать о не стоящем внимания предмете - мертвом человеческом теле.
Иней ждала в лаборатории. Она уже опустошила привезенный аккумулятор, разобрала накопленные им эмоции на простые составляющие, и лениво просматривала выданные программой наивыгодные варианты их сбыта.
Спрос на чистое сырье - основные эмоции - есть всегда, и цены на него держатся относительно стабильно. Гораздо дороже стоят коктейли, чувственные феерии, смешанные в разных пропорциях, но они чаще всего делаются в авторских мастерских по индивидуальным заказам. Максимум же, на что могут рассчитывать такие добытчики, как мы - это оптовая поставка ингредиентов. Можно схитрить: скажем, если разбавить чистую радость небольшой дозой разочарования, получим семидесятипроцентный раствор - вполне конкурентоспособная продукция. И тут уже как сторгуешься.
Иней подняла голову и взглянула на меня своими прозрачными, сине-черными сегментированными глазами, чуть шевельнула хвостом. Она очень красивая женщина, и прекрасно знает это. Изящный узор из тонких голубых линий на ее белоснежной чешуйчатой коже действительно напоминает морозные узоры, заостренные когти и костяной спинной гребень похожи на обточенные льдинки. Просто глядеть на Иней - значит испытывать эстетическое удовольствие. Бесплатное. Когда же она входит в цикл размножения, вся поверхность ее прекрасного тела начинает испускать феромоны, способные разжечь влечение самого бесстрастного мужчины, а я себя к таковым никогда не относил. Мне несказанно повезло, что Иней выбрала меня своим партнером не только на прошлый цикл, но и на будущий, хотя я в своей желто-черной пятнистой чешуе сильно уступаю ей по красоте.
- Результат хуже, чем я ожидала от тебя, Паук, - уронила Иней и отвернулась к жидкому экрану, налитому в чашу на пульте. - Очень мало радости и нежности. Все приятные ощущения засорены большим количеством горечи, обиды, печали. Плохое сырье. Здесь не только нечего отфильтровать для себя, даже от продажи много не выручишь.
- Не понимаю, почему, - удивился я, устраиваясь рядом с Иней на высокой перекладине и заглядывая в экран. На мгновение сидеть, поджав под себя ноги и обвив хвостом опору, показалось непривычным, но это быстро прошло. - Я нашел то самое чувство, которое земляне именуют любовью, вне всяких сомнений. Мать моего носителя любила его беззаветно и преданно.
- Значит, ты что-то не учел. Без причины ошибок не бывает, верно? Подумай. В прошлый раз чувства были яркими и чистыми, и доставили нам немало приятных минут во время минувшего цикла размножения.
- О, да. - Я непроизвольно дернул хвостом. Одно воспоминание пробуждало сладкую дрожь в области живота.
Переживания, оставившие такое длительное послевкусие, были невероятны, мне не приходилось испытывать ничего подобного ни до, ни после. Поэтому я охотно вновь выбрался на прогулку по Земле, чтобы наполнить аккумулятор удивительным коктейлем - любовью. Для ее получения недостаточно расставить в случайных местах планеты автоматические ловушки, с помощью которых мы получаем основное эмоциональное сырье. Чтобы выделить любовь, необходимо быть рядом с ее источником, а лучше - непосредственно в шкуре объекта чувства. Мы с Иней обнаружили, что любовь не обязательно должна быть между половыми партнерами - вполне сгодится и любовь родительская, детская или даже крепкая дружба. Главное, чтобы субъект испытывал удовольствие от присутствия предмета своей любви.
Технология проникновения в среду землян проста: мое сознание записывается в мозг выбранного носителя, и я внешне неотличимо становлюсь им. Как показывает практика, для наших целей подходит почти любой туземец; у каждого, даже самого жалкого или ничтожного человечишки обязательно найдется тот, кто нежно к нему привязан. Необыкновенная планета, удивительное сообщество! Оказывается, встречаются аборигены, искренне уверенные, что они никому не нужны, и ни одно существо в мире не заметит их гибели - но каждый раз выясняется, что есть супруг, отец, бабушка, давний приятель, ребенок, тайный воздыхатель, ученик, поклонник таланта или почитатель мастерства, которые счастливы от одного присутствия объекта.
К сожалению, при записи сознания носитель, как правило, погибает - вероятно, примитивный мозг не выдерживает мощного интеллекта джана. Биопрограммы дают небольшую вероятность, что разум человека способен вместить вторую личность, но ни один еще не выжил. Вовремя введенный нейроагент на некоторое время сохраняет рефлексы нервной системы и оставляет доступ к памяти, но пробыть на Земле дольше десяти-двенадцати дней не удается.
- Нет, - заявил я, - мои действия были верными.
У Иней не нашлось причин сомневаться. Она не случайно оставалась со мной даже вне циклов размножения. Терпение и скрупулезность в деталях, те качества, что и определили мое имя - Паук - она ценила превыше других.
- Тогда, видимо, дело непосредственно в носителе? - предположила Иней.
Я задумался:
- Носитель - самец, среднего по туземным меркам возраста. Продолжением рода он отчего-то не озаботился, подбором постоянной половой партнерши, как это принято у людей, тоже. У него имеется мать, старая самка, которая безоглядно любит сына - так утверждали соседи и знакомые носителя. Правда, в их обращенных ко мне словах звучал упрек, словно я должен был что-то в связи с полученной информацией предпринимать. Однако с моей точки зрения носитель вел себя наилучшим для зарождения и поглощения любви образом: почти всегда находился дома, будучи доступен для материнской ласки. Единственное неприятное обстоятельство: он употреблял очень много этилового спирта - много даже для аборигена - ежедневно доводя организм до состояния токсического отравления, что уже начало сказываться на здоровье пищеварительной системы. Привычка неадекватная, более того, неразумная, но мне показалось, она не должна мешать матери проявлять заботу и любовь... Я старался имитировать обычное поведение носителя, но, согласно наблюдениям, после потребления мною спирта интенсивность материнской эмоции радости сильно снижалась, уступая место огорчению. Тогда я перестал принимать отраву - и старая самка отреагировала заметным улучшением эмоционального фона. Правда, этого оказалось недостаточно для приобретения ее чувствами исключительно положительной окраски... В чем же может быть причина? Меня удивило вот что: мать постоянно давала советы отправиться на прогулку, на работу, к доктору, в церковь, встречаться с друзьями и молодыми самками. Очевидно, таково было ее желание. Но если бы я покинул дом, это помешало бы матери наслаждаться присутствием объекта своей любви!
- Парадокс, - согласилась Иней. - Так в чем ты видишь решение?
Я поскреб когтями подбородок, гибким раздвоенным языком слизнул отслоившиеся чешуйки: это самый легкоусвояемый для организма кальций. Рациональность для джана превыше всего.
- Полагаю, при выборе носителя нам следует избегать особей, злоупотребляющих этиловым спиртом. Это первый вывод, а второй - желательно тщательнее изучить образ жизни намеченных аборигенов и остановиться на том, кто является объектом любви большего числа людей. Для уменьшения вероятности промаха.
- Разумно. Идем.
Иней грациозно спрыгнула с перекладины и направилась к анабиозным камерам. Я последовал за ней.
Под прозрачным колпаком лежал обнаженный туземец, введенный в искусственную кому. Он был молод и, насколько я могу судить, внешне привлекателен: высокий, темноволосый, поджарый, с развитой мускулатурой. Хороший экземпляр, на Земле он наверняка вызывает много любви.
- Я следила за твоими похождениями, и, в целом, догадывалась о результате, - пояснила Иней в ответ на вопросительный взгляд. - С этим самцом осечки не будет. У него сразу две постоянные половые партнерши: жена и любовница. Еще бывшая жена, дочь, брат, родители. Он - владелец некоей конторы, и с двумя сотрудниками связан узами тесной дружбы. Человек здоров, не травит себя смолами и не увлекается этиловым спиртом.
Закончив, Иней повернулась ко мне спиной и, изящно покачивая хвостом, исчезла за мембраной отсека управления. Она не собиралась настаивать или убеждать - это невозможно. Союз джанов основывается только на личном выборе каждого. Изложенных фактов мне должно быть достаточно для всестороннего анализа своей выгоды.
Я понял, к чему клонит Иней. Она твердо решила получить мощный чувственный коктейль к следующему циклу. Ее право. Если я откажусь, найдет другого мужчину, который согласится сделать это для нее и для себя. Претендентов немало. Ну, а прошлые заслуги или приятные воспоминания о проведенных вместе днях никакой ценности не имеют. Привязанность - сугубо человеческое и весьма непрактичное качество.
Мне же осталось взвесить, что имеет большее значение: нежелание вновь подвергаться неудобствам погони за чувствами, или стремление провести цикл размножения с Иней?
Задумчиво почесывая роговой нарост над слуховой щелью, я снова взглянул на колпак.
Большой черный автомобиль дожидался на лесной просеке, там, где его бросил хозяин, настигнутый ментальным ударом Иней. Стояла тишина, нарушаемая лишь щебетом птиц и шелестом листьев. Солнце приятно грело спину, пока я пробирался по вывороченным корням деревьев и валежнику, тонкие стебельки с сиреневыми цветами путались под ногами. Скинув пиджак, критически взглянул на запыленные туфли. Я давно заметил: в человеческом облике мое внимание привлекало гораздо больше ненужных и неважных вещей, чем обычно.
Я забрался на сиденье джипа и тщательно закрепил дозатор нейроагента на затылке, под волосами. Как только реакция нервной системы носителя начнет замедляться, прибор будет производить впрыскивания в нервный узел у основания черепа, поддерживая работоспособность тела и имитацию внешних признаков жизни: дыхания и сердцебиения.
Покончив с этой процедурой, я включил мобильный телефон. Двадцать восемь пропущенных вызовов! За два дня отсутствия. Весьма обнадеживающее обстоятельство.
Выруливая по ухабистому проселку на шоссе, я составил приблизительный план действий. Прежде всего, следует направиться в место, сулящее наибольшую концентрацию привязанных к носителю особей. А именно, в так называемый офис, где удобно встретить сразу троих: друзей и любовницу. Прекрасно. Можно рассчитывать, что аккумулятор эмоций заполнится уже сегодня, и прогулка не окажется продолжительной. Все-таки предыдущая меня серьезно утомила.
Контора находилась в центре города, в небольшом здании, построенном в позапрошлом веке и тщательно отреставрированном. Довольно глупая затея - ремонтировать устаревшие дома - но это считалось модным и престижным, а потому необходимым. По крайней мере, так полагал сам владелец, чью память я бегло просматривал всю дорогу. Что означает "мода" эта самая память подсказать могла слишком приблизительно, однако носитель считал своим долгом следовать ее велениям.
М-да. Дело выглядело довольно уныло. Очень не хотелось разбираться с бестолковыми понятиями и пустой суетой, которыми напичкан разум человека, как бишь его... Реутов Артем Петрович, тридцати трех лет от роду.
Стоило переступить порог, в помещении поднялся переполох. В коридор из кабинетов высыпали люди и принялись галдеть:
- Артем Петрович! Наконец-то!
- Я звонила вам вчера весь день! Пришел образец контракта из Самары, у них новые требования...
- Валерий Ильич искал вас, он очень сердит. Сказал, без вас контракт не согласовать.
- Артем Петрович, вот копия письма из налоговой...
Я обвел взглядом офис, заглянул в глаза каждому сотруднику.
- Благодарю, - ответил сухо.
Почему-то от этих слов они словно бы смешались, отступили, пропуская меня в кабинет, куда я незамедлительно прошел.
Хорошо. С толпой туземцев сразу я пока общаться не готов. Они слишком шумные и чрезмерно активные. Но выглядит все это ободряюще: если каждый человек при встрече со мной будет проявлять столько энтузиазма, со своей задачей я управлюсь легко.
В кабинете оказалось прохладно и безлюдно. Я бросил портфель на стол, приглушил свет и свободно развалился в кресле. А потом все же решил заглянуть в таблицы подробного анализатора эмоций.
Полное разочарование! Основными эмоциями сотрудников были тревога, опасение и настороженность, а вовсе не радость от появления начальника. Заметив меня, каждый постарался создать видимость усердия и энтузиазма. Человеческая ложь окружала себя мутным чувственным шумом из обрывков натуральных эмоций, куцых или уродливо гипертрофированных.
Я тщательно стер невнятное месиво, которым начал заполняться аккумулятор.
Вдруг в комнату ворвался тучный краснолицый абориген с растрепанной шевелюрой. Его крупный мясистый нос и выпуклый лоб покрывали мелкие капли пота, а большие голубые глаза восторженно блестели. Серега, подсказала память, друг детства и совладелец фирмы.
- Темыч, ну ты, блин, даешь! - заорал он с порога. - Наконец-то явился! Куда ты пропал? Мы весь город перевернули, оборвали все телефоны, даже твоей бывшей звонили! Контракт с Самарой горит... Да что я тебе рассказываю? Ты же сам его вынянчил, а теперь - в загул? Ну ты, блин!
Толстяк плюхнулся в кресло напротив и преданно уставился на меня. Кажется, по мнению Артема, в бизнесе Сергей - недалекий, ведомый, неуверенный в себе. То есть, без руководства старого друга никуда. И в компанию-то Артем взял его больше из жалости, чем за ценные качества. Вот тот, кто мне нужен, этот человек обязан быть благодарен носителю и просто лучиться любовью!
Старательно улыбнувшись, я припомнил небольшой перечень слов, на которые аборигены реагировали охотнее:
- Привет. Рад тебя видеть.
- Да? - недоверчиво хмыкнул Серега. - Что это с тобой сегодня? Наверное, очень хорошо отдохнул, - подмигнул он. - Не волнуйся, я могила. А что Настька твоя, не отходила сковородкой при теплой встрече?
Мне не понравилось русло, в которое свернул разговор. Я решил, что лучше не рассчитывать только на Серегу, а собрать всех троих. Надежнее.
- Чтобы обсудить контракт, нужно провести совещание. Через двадцать минут. Пригласи Валерия и Машу.
- Хорошо, - Серега недовольно повел ртом, но послушно встал и отправился выполнять указание. Интересно, если он не желает быть у Артема на побегушках - то почему не откажется?
Когда дверь захлопнулась, я вновь открыл данные анализатора.
Зависть. Почти чистая, ничем не разбавленная зависть. Сереге не хватает самолюбия даже возненавидеть своего красивого, удачливого, успешного в бизнесе и пользующегося неизменным вниманием женщин друга детства. Из примесей немного угодничества, чуть-чуть страха потерять покровительство, но никакой любви и в помине.
Негусто. Такие ощущения у нас с Иней вряд ли кто купит. Джаны горды и самодостаточны, почувствовать себя зависимым может пожелать только извращенец.
Яркая, ухоженная брюнетка с загорелой кожей и огромными черными глазищами проникла в кабинет почти бесшумно.
- Вот и ты, - выдохнула Маша и облокотилась на мой стол так, что я смог полюбоваться пышным зрелищем за расстегнутыми верхними пуговками блузки. - Где пропадал?
Не дожидаясь ответа, она приняла деловой вид, уселась в кресло для посетителей и извлекла из папки бумаги. Закинула одну стройную ногу на другую, словно бы не замечая, что разрез юбки открывает бедро до самых...
Тело Артема Реутова тоже считало, что назначить эту Самку - с большой буквы! - главным бухгалтером было смешной шуткой. Однако он лично сделал это недели три назад, когда девица сочла, что любовница шефа не может оставаться простой бухгалтершей. Когда он с ней соглашался, думал, очевидно, не мозгом. Но зато такими действиями Артем наверняка пробудил в Маше не то что любовь - обожание.
Я улыбнулся и щелкнул ногтем о корпус аккумулятора, но не успел ничего ответить, потому что в комнату стремительным шагом вошел сухощавый, тонкогубый, с ранней сединой на висках коротышка и пристально взглянул на меня сквозь очки в роговой оправе. Следом не очень уверенно двигался Серега, будто сомневался, что его приглашали на совещание. Ничего, не помешает. Его эмоциональную линию - с завистью - легко будет вычленить и отфильтровать.
- Значит, явился, - отрывисто бросил коротышка, присаживаясь. - И сразу собираешь совещание у себя? Что ж, ладно. О том, что эти два дня мне приходилось решать твои вопросы, забудем. Займемся главным: ты видел новые требования заказчика? Что скажешь?
Вот и еще один друг, однокурсник, с которым когда-то вместе начинали дело, наравне рисковали, пуд соли съели, пока компания начала работать стабильно - как информировала меня память Артема. Чувства этого туземца должны быть примерно такими: взаимное уважение, уверенность в надежности партнера и поддержке в любую минуту, крепкая дружба, наслаждение от общения. Замечательно. Вместе с Машей они должны излучать эмоциональный коктейль высокого качества.
Забавная метафора, про соль. Пожалуй, в облике джана я не уловил бы ее сути: мы обычно не пользуемся иносказаниями. Гораздо быстрее и продуктивнее пройдет диалог, если каждый выскажет свою мысль прямо. Но люди испытывают удовольствие от загадывания друг другу загадок, жонглирования словами, изобретения новых смыслов привычных фраз, и находят радость даже в рутинном процессе разговора.
Интересно, что ответила бы Иней на выпад о пуде соли? Скорее всего, "не поняла, поясни".
- Так какие будут предложения? - нетерпеливо повторил Валерий. - Не хочешь же ты сказать, что согласен с этой нелепицей! Необходимо дать понять заказчикам, что они перегибают палку, перекладывая на нас все риски, но так, чтобы не отпугнуть. И желательно, не затягивать переговоры. От этого контракта зависит слишком многое.
Я не знал, что следует отвечать, поскольку не был Артемом Реутовым. Его память снабжала сведениями, но подписание контракта меня лично волновало менее всего. Однако ответить что-то было нужно: все трое выжидающе глядели на меня, словно рассчитывали услышать откровение.
- Да, ты прав, - кивнул я, вновь прибегая к своему списку. - Полностью с тобой согласен.
Но ожидаемого эффекта слова не произвели.
- Это хорошо, - с нажимом сказал Валерий, - но я думал, ты собираешь нас, потому что разработал конкретный протокол разногласий, по каким пунктам можно уступить, а где - настаивать. В конце концов, договорная работа - твоя сфера.
Он начинал горячиться, и это могло сказаться плачевно на проявлениях любви. И тут меня осенило:
- Да, новый проект контракта готов, - солидно заявил я, хотя в глаза не видел даже старого. Да и не собирался в него заглядывать. - Сейчас Леночка перепечатывает начисто мои пометки, с минуты на минуту должна принести и раздать вам копии.
Я попал в точку. Троица заметно расслабилась и заулыбалась: Серега восхищенно, Маша соблазнительно, а Валерий довольно.
- А не выпить ли нам, пока суд да дело? - предложил я, поднимаясь из кресла и подходя к бару. Эта фраза обычно вызывала прилив искреннего восторга у приятелей моего предыдущего носителя.
- Ты гений! - воскликнул Серега, с готовностью вскакивая и хватая стакан. - Денек сегодня напряженный, аж пар из ушей. Надо подкрепить силы... но немного, совсем чуть-чуть, - поспешно добавил он, перехватив взгляд Валерия.
- Не нагулялся за время своего отсутствия? - желчно поджав губы, заметил тот. - Мы, если заметил, не спрашиваем, где тебя носило. Ты владелец пятидесяти одного процента акций, отчитываться ни перед кем не обязан. Но сейчас стоило бы взяться, наконец, за дело.
- Я, пожалуй, воздержусь, Артем Петрович, - проговорила Маша, взмахнув ресницами в сторону Валерия. - Мне еще обсчитывать инвестпроект с учетом правок.
Коротышка бросил на нее удивленный взгляд. Словно увидел впервые и обнаружил нечто стоящее.
Кажется, я опять сказал что-то не то.
- Прошу извинить, я на секунду. - Я захлопнул дверцу бара перед разочарованным лицом Сереги и вышел из кабинета.
Но возвращаться, разумеется, не собирался. Аккумулятор если не полон, то в нем должна быть солидная порция чувств. Больше, увы, мне из них не вытянуть, ибо ничего Леночка не принесет ни через минуту, ни через час.
В машине я не удержался и включил таблицы анализатора. Кроме неизменной Серегиной зависти, отчетливо прослеживались две эмоциональные линии.
Валерий излучал плохо скрываемое презрение, вперемешку со злостью и раздражением. Только теперь память Артема подчеркнула факты, на которые я прежде не обращал внимания - потому, что их не замечал сам носитель. С самого начала совместного бизнеса Валерий превосходил друга умом, решительностью и деловой хваткой, в работе воплощались, в основном, его идеи, он же вытягивал проекты, которые готов был завалить чересчур самоуверенный, недостаточно серьезный, любящий женщин и дорогие игрушки Артем. И связался Валерий с Реутовым только потому, что самому не хватало начального капитала.
А Маша... Я даже протер глаза. Передо мной была запись эмоционального фона на редкость хладнокровного, равнодушного и расчетливого создания, действующего только ради собственной выгоды и с четкостью отлаженного механизма. Бедняга Артем был глубоко ей безразличен, и уже сейчас, прямо в кабинете, она прикидывала, не стоит ли сменить объект приложения усилий, сделав ставку на Валерия. Такой фон встречается не у всякого джана, пожалуй, ему могла бы уступить даже моя холодная, снежная Иней.
Моя? С каких пор Паук стал называть Иней своей?
Это все дурное человеческое влияние. Слишком долго я на Земле в этот раз.
Я вновь обнулил накопления аккумулятора, выключил разрывающийся телефон и сердито вдавил в пол педаль газа. Машина прыгнула вперед, распугав пешеходов. Какой-то согбенный старичок замахнулся на джип зонтиком, толстая тетка едва выдернула из-под колес собачонку на поводке и завизжала вслед. Только пролетев два квартала, едва не отталкивая со своего пути испуганно гудящие автомобили, я понял, что испытываю некое злорадное удовольствие от того, что нарушаю туземные правила дорожного движения. Чего прежде за мной не водилось. Не припомню, чтобы нерациональные действия порождали во мне эмоции. Собственно, не припомню, чтобы вообще совершал поступки, не несущие полезной нагрузки.
Опомнившись, я сбросил скорость. У меня не так уж много времени, чтобы тратить его на выяснения отношений с местными властями. Тело носителя пока в идеальном состоянии, но дней через десять оно начнет вызывать подозрения.
Рано расстраиваться. С друзьями и Машей осечка, но это всего лишь трое из возможных кандидатов. Мудрая Иней предусмотрела такой вариант развития событий. Это я виноват, погнался за количеством и забыл о качестве. То, с чего следовало начинать - конечно, любящая супруга.
Домой!
Артем Реутов проживал в так называемом тихом центре города, в одном из дорогих и престижных домов. Но в подъезде, как в облезлой хрущевке предыдущего носителя, воняло тухлятиной. Меня передернуло. Судорожно принюхался: неужели разложение тела идет быстрее, чем я ожидал? Не может быть, скорее всего, в подвале валяется дохлая крыса или кошка. Вот вам и элитное жилье!
По мнению хозяина, квартира представляла собой произведение искусства, созданное в полном соответствии с последним словом авторского дизайна. Взглянув на загроможденное безделушками помещение, я только усмехнулся.
- Настя! Ты дома? - позвал так, как это привык делать Артем. Несмотря на то, что та не работала, застать ее дома было редкой удачей.
Слабый ответ раздался из спальни.
Жена носителя лежала на ворохе подушек, на большой круглой кровати под белым атласным покрывалом. Рядом на туалетном столике стояла початая бутылка коньяка, а в большом бокале в руке женщины плескалось грамм сто бледно-коричневой жидкости. Я невольно поморщился при виде спиртного, разглядывая молодую самку. Мелькнула мысль, будто ее лицо мне знакомо. Но откуда бы?
Насте было двадцать пять лет, а выглядела она еще моложе. Высокая, тоненькая, белокожая, с длинными светло-золотистыми волосами, она удачно нашла для себя образ изящной фарфоровой куклы и тщательно его поддерживала. За хрупкую, беззащитную красоту и веселый несклочный нрав муж прощал ей все, что угодно, и прежде всего, легкомысленность, с которой Настя заполняла свое время вечеринками, пикниками, салонами красоты, шопингом и прочими удовольствиями. О том, что такое дом и семья, женщина имела смутное понятие, но Артем полагал, что со временем ее вкусы могут поменяться. Ну, или в крайнем случае, всегда можно поменять супругу.
Практично.
- Куда ты подевался? - капризно протянула Настя, глотнув из бокала, и вытянула губы для поцелуя. Присев на кровать, я без всякого удовольствия чмокнул ее в пахнущий отравой рот. - Ты не представляешь, что со мной случилось, второй день не могу в себя придти. А тебя, как всегда, нет, когда ты нужен.
Я неприятно удивился. Неужели, и эту самку не волнует, что случилось с самим Артемом в минувшие два дня? Где-то в глубине души начало просыпаться странное ощущение - сочувствие к носителю.
- Я очень скучал, дорогая, - как мог тепло улыбнулся я, вновь прибегая к помощи перечня безотказных слов, и обнял ее за плечи. - Так что произошло?
Настя всхлипнула, спрятав лицо у меня на груди.
- Только не смейся, - жалобно попросила она, - и не думай, будто мне мерещится. Я почти не пила.
- В самом деле? - не удержался я от иронии, бросив взгляд на бутылку.
- Ах, я так и знала, что с тобой нельзя разговаривать серьезно! - разобиделась жена, оттолкнув меня и отвернувшись. На рубашке остался след розовой помады. - Ты вечно все перевернешь с ног на голову!
Пожевав губами, я все-таки сдержал язвительный ответ. Моя цель - не разбираться в семейных отношениях носителя с пустоголовой супругой, а наслаждаться ее любовью.
- Прости, дорогая, - смиренно покаялся я. - Но ведь ты ничего не рассказала. Говори скорее, я беспокоюсь.
Настя еще отхлебнула коньяка и сменила гнев на милость.
- Понимаешь, мы с Мариной ездили на дачу к ее новому хахалю, - начала она, мучительно подбирая слова и не находя. Вероятно, она редко старалась рассказать связную историю. Мне даже стало слегка интересно. - Ну, домишко ничего особенного, да и машина у него средненькая. Так, ерунда, рассчитывать на этого Славика я бы ей не советовала. Но почему не погулять, пока никто лучше не подвернулся?
Откашлявшись, я осторожно заметил:
- Не вижу ничего ужасного.
- Ах, нет, - отмахнулась она, - я еще не дорассказала. Так вот, ехали мы с дачи домой. Начинался дождь, потемнело. Видим - по дороге мужик идет, сгорбившись, приволакивая ногу, в одной майке. А до ближайшей деревни, или куда он там шел, далеко, поле кругом. Нам стало его жалко, и Марина предложила подвезти...
Мне захотелось по-человечески хлопнуть себя по лбу. Так вот где я ее видел!
- И, понимаешь... - Настя вздрогнула, припомнив события двухдневной давности во всех подробностях, и умоляюще уставилась на меня: - Это был мертвец... зомби!
- Очень опасно подбирать незнакомых мужиков на дорогах, - заботливо перебил я. - Но еще опаснее разъезжать на машине, слишком много выпив. Я счастлив, что тебе всего лишь привиделся страшный бред, но все вы остались живы, а не свалились где-нибудь в канаву!
- Это не бред! - воскликнула Настя. - Мы втроем видели это! Славик дернул его за руку, а рука отвалилась! Потом он посмотрел на меня... - она говорила, едва не подвывая от страха. - А лицо... Боже мой! Оно было фиолетовое, распухшее, один глаз вытек, куски кожи свисали с подбородка... И от него несло, как от покойника!
Невероятное совпадение. Из всего огромного мегаполиса Иней выбрала именно мужа самки, которую я встретил в предыдущий свой визит на Землю. Занятный казус, я бы с удовольствием над ним посмеялся, но беда в том, что нервы Насти вконец расстроены пережитым кошмаром, и вдохновенной любви от нее мне явно сегодня не дождаться.
Вздохнув, я смирился с тем, что придется задержаться на планете.
- Думаю, вы встретили обыкновенного деревенского пьяницу, - успокаивающе возразил я. - С похмелья у них часто бывают синюшные лица, расквашенные в драках носы и ободранные скулы. И воротит от них чудовищно, поскольку не моются месяцами. Вам с Мариной стоило бы меньше пить и ездить на дачи к неизвестным хахалям.
- А рука? - пискнула Настя.
Я пожал плечами:
- Он вполне мог быть одноруким. А ваш Славик выдернул протез. Или даже просто оторвал рукав. А вам спьяну привиделось черт знает что.
Женщина замотала головой:
- Но почему тогда он преследует меня?!!
- Что?
- Я видела этого монстра сегодня рано утром, когда ехала в салон! Он шел по улице, хромая, и у него не было руки! Я так испугалась, что кинулась домой, даже пропустила запись у Игорька, а ты знаешь, у Игорька все сеансы расписаны, он же гений!
Я не очень понял, чем именно Настя так огорчена: мифическим возвращением зомби или пропущенной встречей с чудо-Игорьком, о котором она в свое время прожужжала Артему все уши.
На эту самку действительно трудно было злиться. Наверное, она забавляла мужа редкой бестолковостью. Но, пожалуй, я одобряю решение Артема не заводить от нее детей.
Джаны подходят к воспроизводству столь же разумно: какие бы ни составлялись у нас пары на время природных циклов размножения, рождение детей мы допускаем только у партнеров, во всех смыслах идеальных. Некоторые утверждают, что именно рациональность подхода к продолжению рода сыграла роль искусственной селекции, постоянно отбраковывая излишне эмоциональных, а значит, несовершенных, подверженных скоропалительным выводам и необдуманным решениям особей. Есть джаны, которые бесстрастность нашего народа считают бедой - но это, безусловно, проявление атавизма. Эмоции - приятная, но совершенно не обязательная вещь. Их всегда можно купить.
Пожалуй, я бы не отказался взглянуть на наших с Иней детей. Интересно, на кого они бы родились похожими, если б нам дали разрешение на зачатие?
Залился трелью домашний телефон, Настя фыркнула:
- Снимай сам, у меня уже нет сил объяснять твоим приятелям, мамаше и бывшей, что не знаю, где тебя носит. Они не понимают русского языка, каждый тут же встает на дыбы и начинает верещать как резаный: да как это, не знаю, да ты жена или кто?..
Не говорить же ей, что я тоже не хочу отвечать. Особенно, если звонит Валерий.
Автоответчик определил номер матери Артема. Отлично, напрошусь в гости. Возможно, сегодняшний день и не окажется совсем бесполезным.
- Совести у тебя нет! - грозно полетело из трубки на мое робкое "алло". - Ты что себе позволяешь? Пропадать неизвестно куда, отключать телефон, и пусть мать с отцом инфаркт получают? Понимаешь, что ты нам весь отдых испортил, нам не до моря, мы все на нервах и на валидоле, давление под двести!
- Извини, мама, - начал я, но был мгновенно перебит тем же самым, непрекращающимся монологом с известными Артему назубок жалобами и упреками:
- Вот она, сыновняя любовь, вырастили на свою голову, выучили, все отдавали, а теперь не только благодарности от вас не дождаться, вообще плевать на родителей. Умру, никто из вас даже не могилу не придет, я знаю...
Я опустил трубку на рычаг. Ничего не выйдет. И не только потому, что незадолго до своей смерти Артем оплатил им путевку в Сочи.
Нет, они действительно любят сына - обоих сыновей. По крайней мере, так считает мой носитель. Но это совсем иная любовь. Мать уверена, что пожертвовала для детей всем: молодостью, здоровьем, карьерой, даже любимым мужчиной - лет в тридцать пять она едва не ушла к другому, но осталась ради сыновей. И теперь взрослые дети должны... Что именно должны, она не сумела бы сформулировать. Просто должны. Благодарить. Ценить. Заботиться. Путевки не в счет - это всего лишь деньги, которые сыновья гребут лопатой, праздничные визиты тоже - это обязаловка. Звонки вообще не имеют значения - потому что звонит мать сама. Не меньше трех раз в день. А отец слишком занят необходимостью ужиться с супругой, чтобы еще обращать внимание на детей, у которых, как будто, все в порядке. В последние годы от семейных встреч у Артема копилось лишь раздражение и усталость.
Помассировав виски, я опустился на диван в гостиной и понял, как вымотался. Мертвое тело, разумеется, не испытывает потребности в сне, но мой разум жив, и ему нужен отдых - прежде всего, от разочарований. Безуспешные усилия всегда утомляют сильнее, чем тяжелый, но результативный труд.
Утром пришлось затолкать в себя яичницу - большим изумленным глазам Насти невозможно было объяснить, что ее муж, забывший поужинать, с утра тоже не голоден. В принципе, тело еще держалось молодцом и вполне могло принимать пищу. Но злоупотреблять этим нельзя: пищеварительную систему нейроагент не стимулирует так, как нервную, и если начать, грубо говоря, жрать как живому, очень скоро кишечник разбухнет от недопереваренной еды, тело потяжелеет, и от того, что внутри появится дополнительный источник гниения, процесс разложения пойдет быстрее. Мысль об этом не позволила мне слопать весь завтрак, хотя вкусовые рецепторы работали как новенькие, а супруга Артема, как выяснилось, умела готовить.
Повеселевший, я заглянул было в анализатор, но жена уже с головой погрузилась в попытки дозвониться до невероятного Игорька и перенести запись, а на другом конце провода почему-то все время отвечали совсем не то, что она хотела слышать. Настя попеременно кричала или заискивающе мурлыкала в трубку, хмурила мраморный лобик и сердито отмахивалась от моих похвал ее кулинарному искусству.
Допивая горький напиток под названием "кофе", я размышлял о том, что у меня осталось не так много вариантов в запасе. Но пока Настя не успокоится, добравшись, наконец, до неуловимого Игорька, нужно проверить и их.
Брат и дочь. Полагаю, на мать ребенка рассчитывать нечего; раз Артем умудрился оставить равнодушными своих нынешних возлюбленных, что говорить о бывшей.
- Ты не идешь на работу? - рассеянно бросила Настя. Она поспешно натягивала сапоги и плащик, хватала ключи, мобильник, косметичку, солнечные очки, потом запихивала все это в сумку. Ей было не до меня: Игорек все же внял мольбам и увещеваниям.
Быть может, фарфоровая кукла неплохо относилась к мужу. Но, боюсь, любить всерьез она просто неспособна.
Щелкнул замок.
Ужасный вопль плеснул по нервам, будто кипятком, отразился от стен, врезаясь в уши, захлебнулся на высокой визжащей ноте, оборвался, но тут же возобновился хриплым стоном и воем. Что-то упало, разбилось, затрещало.
Меня словно ветром вынесло в прихожую.
Он стоял в дверном проеме, покачиваясь, источая невыносимый смрад. Держался за косяк единственной рукой и глядел единственным глазом куда-то вбок. Выглядел еще хуже, чем тогда, когда я его оставил: волосы наполовину вылезли, влажные лохмотья почти не прикрывали вздувшейся синей плоти.
"Коля, - внезапно вспомнил я, - вот как его звали".
Откуда он тут взялся? Уму непостижимо, труп своими ногами прошел через полгорода, и никто его не остановил! К тому же нейроагент не может действовать так долго... разве, что-то еще послужило ингибитором распада. Алкоголь? Да плевать на детали! Какое замыкание в гнилых мозгах заставило его почуять меня? И что ему нужно?
Пока я недоумевал, застыв столбом, зомби повернул голову так, чтобы остановившийся зрачок скользнул по мне и уставился на сидящую на полу, истошно орущую Настю. А потом шагнул через порог и заковылял к ней, протягивая руку.
- Ы-ы-ы... - прогнусавил тот, кого когда-то звали Колей, растягивая рот в жуткой гримасе, - гы-ы-ы...
Зомби искал вовсе не меня! Последнее приятное воспоминание этого тела было связано именно с Настей - красивой женщиной, которая предлагала помощь. Ну и пусть, сознание было моим - мозг оставался Колиным, и когда я исчез, тлеющий след моего пребывания перешел мертвецу в наследство подобно тому, как мне достается память о всей прошлой жизни очередного носителя.
Будь Коля живым, возможно, мне следовало бы его опасаться. Он знал бы Паука настолько, насколько я сам знаю Артема.
Крик Насти оборвался: она упала в обморок от страха. Тем лучше. А то мне уже слышны торопливые шаги на лестничной клетке.
- Артем Петрович? - пропыхтел дребезжащий старушечий голос. Отдуваясь и шаркая, снизу спешила консьержка. - У вас все в порядке?
- Да-да, - ровно ответил я, захлопывая створку перед крупным любопытным носом и очками с толстыми стеклами. - Моя жена опрокинула на себя томатный сок и расстроилась из-за испорченного платья.
- Ах, как я вас понимаю... - донеслось уже сквозь закрытую дверь. - А чем это так пахнет? Вы, наверное, мусор забыли вынести?
Зомби опустился на колени перед женой Артема и шарил рукой по ее груди. Не успокоится ведь!
В принципе, я мог уходить прямо сейчас. Настя бесполезна для меня, это очевидно. А мертвец, добравшийся до своей цели, не опасен: все его устремления сосредоточены на женщине. Но почему-то мысль оставить милую и безобидную дурочку в распоряжении живого трупа показалась отвратительной.
Лучшее оружие против подобных тварей - топор. Разрубить тело на куски, неспособные передвигаться - вот, пожалуй, единственный способ их остановить. К сожалению, топора в квартире Артема не имелось, а кухонным ножом подобную операцию не проделать: остатки инстинкта самосохранения у зомби есть, он станет сопротивляться. Преимущество же трупа перед человеком в том, что он не сдерживает силы ударов, способных раскрошить кости, а постепенно коченеющая плоть приобретает каменную твердость, способную держать тело в относительной целости даже с переломанными суставами.
В данный момент я тоже находился внутри трупа. Но тело Артема умерло недавно, и нейроагент все еще успешно заставлял нервную систему работать. А значит, в отличие от Коли я буду испытывать боль.
Вот и пригодилась изящная деталь интерьера: бронзовая подставка для шляп и зонтиков в виде фламинго, с увесистым основанием, на которую ни разу не вешали ни шляп, ни зонтиков. Мощный удар отшвырнул мертвеца от Насти, заставив проехаться по начищенному паркету; на полу остался противный скользкий след. Не давая твари повернуться, я еще наподдал ей подставкой, и еще, загоняя будто мяч клюшкой в гостиную, к распахнутому по случаю жары французскому окну. И все бы прошло гладко, но, к сожалению, до середины окно перегораживали кованые перила.
Пока я размышлял, как перевалить тело через перила, зомби поднялся на четвереньки - вернее, на три конечности - и повернул голову, чтобы видеть меня. Казалось, он строит глазки, поглядывая искоса из-под слипшихся редких косм.
- Гы-ы-ы? - протянул вопросительно. - М-мы...
Я не стал слушать: кинулся в спальню, содрал с кровати атласное покрывало и попытался набросить его на Колю. Но тот уже успел подняться и двинуться на меня.
Будь комната побольше, я без труда ушел бы от этого вялого преследования, попутно заманив к окну - не труднее, чем подсечь поклевку и поймать леща сачком: рыба соображает лучше, чем зомби. Но гостиную загромождала мебель; запнувшись о пуфик, я неловко взмахнул своим фламинго, расколошматил низкий стеклянный столик, и рухнул за кресло, почувствовав, как мертвец навалился сзади. Твердые пальцы ухватили меня за волосы и саданули лбом об стену так, что в голове будто рухнул буфет с хрусталем. Но ждать, пока пройдет звон в ушах некогда: Коля потянул мою голову на себя, намереваясь повторить удар. Мне под руки попался шнур от торшера, я дернул, со звоном обрушив сложную стальную конструкцию, извернулся и набросил петлю на зомби так, чтобы притянуть руку к туловищу. Пока тварь пыталась освободиться, я выполз из-под нее и поспешно намотал на дергающееся тело весь шнур, стянул ноги и завязал узел на спине. Поразмыслив, решил не выбрасывать труп на улицу, а закутал в покрывало и перевязал сверху еще проводами, оторванными от телефона и компьютера.
Машинально глубоко вздохнув, будто действительно запыхался, поморщился от вони мертвечины. Это поможет ненадолго. Зомби не устанет дергаться, и рано или поздно разорвет путы. Но мы уже будем далеко. А потом, когда я уйду, пусть Настя вызывает земную полицию - десяток здоровых мужиков должен справиться с одним трупом.
Пришлось переодеться и принять душ, после схватки с мертвецом я выглядел неважно. С неудовольствием увидел себя в зеркале: над глазом проступил кровоподтек. В некоторых случаях было бы лучше, если б нейроагент не доводил состояние тела до полной имитации жизни...
Настя почти висела на мне, пока я тащил ее вниз, к машине, запихивал на сиденье.
- Боже, что это было? - пролепетала она, когда я завел двигатель.
- Зомби, - удивился я. Только вчера Настя убеждала меня в том, что он ее действительно преследует - а теперь не верит своим глазам? - Ты же сама рассказывала, помнишь?
- Но почему?.. - закричала Настя. - Откуда?.. За что?.. Так не бывает! Не-ет!!!
Взглянув на расширенные глаза, скрюченные пальцы, которыми она тянула мой рукав, я сообразил, что у женщины истерика. Джип несколько раз шарахнулся в потоке автомобилей, пока мне удалось оторвать от себя Настю:
- Сидеть! - рявкнул я. Меня беспокоил совсем другой вопрос.
Чего ради я дрался с живым трупом и увозил от него жену Артема, потратив на пустую возню полдня? Где в это время была рациональность и логика Паука?
- Он тебя ранил! - в голосе Насти зазвучал еще больший ужас, когда она заметила синяк на лбу. - Господи, он же и меня трогал!
- Ну и что?
- Ты теперь тоже превратишься в зомби! И я... Мы заражены!
Я не выдержал - расхохотался. Неожиданный приступ смеха согнул меня вдвое, и мы чуть не въехали в бампер тормознувшей впереди машины. Я бы ответил Насте, что смертью заразиться нельзя... Но казус в том, что она права! Через несколько дней Артем станет таким же неприкаянным трупом, как и Коля.
Мой смех оборвался. Надеюсь, в этот раз нейроагент распадется быстро. Я не желаю Артему этого жалкого и мерзкого подобия жизни.
Впервые мне не все равно, что станет с покинутым телом. Земля. Джану нельзя так долго оставаться на Земле - от этого появляются лишние эмоции, которые сказываются на деле.
Я обязан закончить как можно скорее.
Над шумной, дымной улицей висела большая бело-голубая восходящая луна, похожая на круглое лицо. Она бесстрастно глядела с выцветшего вечернего неба, будто Иней слала напоминание: пора домой, в космос. И я ничего не хотел сильнее, чем нажать на газ и рвануть к площадке телепорта.
Оставив машину в переулке, мы с Настей поднялись на третий этаж серого панельного дома.
- Артем? - удивился Никита. - Настя?
Брат был младше моего носителя на шесть лет, жил один и вел типично холостяцкую жизнь. Носил растянутую несвежую майку, старые шорты и длинные, собранные в пучок волосы, жевал бутерброды с колбасой, запивая их колой, игнорировал гору посуды в раковине, пыль на полках и разобранную постель. Работал в какой-то конторе, куда устроил Артем, после того, как оплатил учебу в университете и замял скандал в своей собственной фирме из-за того, что Никита принялся потихоньку таскать наличность из сейфа.
- Почему вы тут? - с некоторым страхом расспрашивал младший брат, пока я усаживал Настю на кухне и поил ее водой. - Что случилось? Что с твоим лбом?
- Ничего. Захотелось встретиться с братом и насладиться семейным общением. Ты не занят? - ответил я, сразу беря быка за рога. На хитрые уловки я был уже неспособен.
- Нет, - пробормотал тот, искоса поглядывая на жену Артема, которая молчала, сгорбившись на стуле. - Но ты никогда раньше... Что-то случилось?
- Ничего не случилось, - сердито отрезал я. - Мне - и Насте - захотелось тебя увидеть. Или у тебя нет на нас времени?
Женщина всхлипнула и вытерла слезы, размазав тушь, но даже этого не заметила. Никита дернулся от догадки.
- Артем, все было не так! - выкрикнул он. - Она ни в чем не виновата, это все я! Я был пьян, не соображал, что делаю... Настя любит тебя, она просто боялась... Ты все неправильно понимаешь!
- Заткнись! Ну ты и дурак! - взвизгнула та, очнувшись. Наверное, перспектива развода напугала ее сильнее, чем зомби.
Вот уж чего не ожидал, так это подобных признаний... Мне вдруг стало нехорошо, голова пошла кругом. На мгновение я напрочь забыл, что не являюсь Артемом: размахнувшись, я с силой двинул братца в челюсть.
Тот пошатнулся и, не долго думая, ударил в ответ. Меня резко мотнуло и приложило затылком об угол. Сознание померкло.
- Возвращайся, Паук, - сказала Иней, нежно коснувшись моей щеки. По коже пробежал приятный холодок. - Риск превышает предельный уровень. Твоя жизнь дороже.
Я открыл глаза, но увидел над собой не сегментированные зрачки в обрамлении снежных узоров, а заплаканную Настю. Она держала у меня на затылке мокрую тряпку. Молча отстранил ее руку, сел.
Рядом на табурете примостился Никита, нахохлившись, будто вздорный петух.
- Извини, - с независимым и суровым видом сказал он. - Нам давно надо было поговорить.
Я поднялся на ноги. Перед глазами стоял лучистый взгляд Иней - и я вновь был Пауком, которого не волнуют мелкие склоки земных аборигенов. Спасибо, Никита, что вправил мозги.
- Можешь презирать меня... нас. Но ты сам виноват, Артем. Ты всегда был сильнее. Ты заботился обо мне, но для себя отбирал лучшее, делясь тем, что самому не надо. Ты, наверное, забыл уже, что это я познакомил тебя с Настей. Она для тебя - красивая игрушка. А я ее действительно любил.
Как надоело! Туземцы словно сговорились... Артем, тебя что же, вообще никто не любит? Даже у пьяницы и бездельника Коли есть мать, а у тебя, такого блестящего и успешного - никого? Посочувствовать бы, но не сам ли ты в этом виноват?
Я молча шагнул к двери.
Ну нет, не сдамся. Я - Паук.
Бывшая жена носителя с дочерью жили летом на даче: Рита считала, что ребенку полезен свежий воздух. Артем едва помнил дорогу в поселок - навещать дочь за сорок километров от города у него не хватало времени даже когда они с Ритой еще были женаты. Я заблудился, пропустив в утренних сумерках нужный поворот, долго возвращался окольными путями, расспрашивая местных жителей. Те косились на меня: в машине начал витать запах разложения. Проклятье, слишком быстро! У меня совсем не осталось времени...
К маленькому сине-желтому домику, утопавшему в зелени яблонь, подкатил после полудня. Вылез из машины с огромным зайцем в охапке.
На пыльной улице замерла детвора, с любопытством рассматривая джип. Среди мелюзги было несколько худеньких чумазых девочек лет семи - и я вдруг на мгновение испугался не узнать дочь.
А через минуту вновь вспомнил, что я не Артем.
- Папа? - неуверенно позвала девчушка в оранжевом платьице, с торчащими в стороны косичками. При виде меня она едва не свалилась с большого, не по возрасту, дорогого горного велосипеда, попрыгала на одной ножке, держась за руль, пока, наконец, не перенесла через раму вторую ногу. Бросила велосипед и кинулась ко мне: - Папа!
- Эля!
Я подхватил почти невесомое тельце, чувствуя, как ручонки стиснули мне шею. С ребенком на руках шагнул в калитку, прошел по тропинке к дому.
- Что ты мне привез? - пискнул восторженный голосок.
Улыбаясь, я отдал зайца. Вот оно, настоящее, неподдельное, чистое! Нет, Темыч, ты не столь безнадежен, как казалось.
Но Эля вдруг сдвинула выгоревшие на солнце брови:
- И все? Ты же обещал планшет!
Я растерялся. Артем этого не помнил.
- Так и знала, ты забыл! Ну, и чего приехал? - оттолкнувшись, девочка сползла с моих рук, бросила зайца на крыльцо и скрылась в доме.
Я глупо пялился ей вслед. Вот и все, папаша. Никому ты не нужен, даже собственной дочери.
За спиной раздался шорох. Я обернулся и вздрогнул.
Рита.
На ней был старый цветастый сарафан, непослушные вьющиеся волосы убраны под косынку. Солнце скользило по загорелым плечам, заставляло щуриться и смешно морщить обсыпанный веснушками нос. Она несла в руках несколько колючих, только что сорванных огурцов.
Подойдя вплотную, Рита взглянула мне прямо в глаза, будто ища там что-то. И кажется, неожиданно для себя нашла.
- Она очень хочет тебя любить, - тихо сказала жена Артема. Бывшая. - Все ждет, когда ты позволишь.
- Рита... - выдавил я и замолчал.
- Пойдем. У нас на завтрак оладьи. А у тебя такой вид, будто ты сутки не ел и не спал. Молодец, что приехал. Мы с Элей волновались, когда Сергей позвонил, что ты пропал.
Рита поднялась на крыльцо и оставила дверь распахнутой для меня.