Всю ночь Петровичу снились какие-то маленькие разноцветные птички. Они сидели на заборе и громко щебетали. Старик насыпал им горсть зерна, а они, не испугавшись, весело закружились над его головой. Вдруг раздался грохот, затем ещё и ещё. 'Война!' - первое, что пришло в голову. Испугавшись, он проснулся в холодном поту.
Как он ни старался, уснуть больше не смог, ворочался на скрипучей кровати. Когда начало светать и пропел петух, старик поднялся, сунул ноги в тапочки и задумался.
- Что за сон странный? Наверное, гости пожалуют сегодня, - со вздохом сказал он вслух. - Кому это не терпится прийти в такую даль, на край света? Почтальон уже пенсию приносил, а больше сюда никто не ходит. Живу всегда один. Дети давно разъехались по странам ближнего зарубежья, у них своя жизнь. Жена давно в мире ином. Некому приходить, и всё тут.
Он встал с кровати и поплёлся на кухню. Поставил заваривать чай, травы для которого сам выращивал в огороде. В основном он питался продуктами со своего участка. Освежился под старым рукомойником военного образца. Когда вода в солдатском чайнике забурлила, он понёс его к единственному столу в доме. Этот стол когда-то смастерил его дед. Дом, в котором он жил, - тоже дедово наследство, доставшееся ему после гибели деда в конце войны.
Какое-то время Петрович жил в городе с красавицей-женой и двумя детьми. Когда дети выросли и разъехались, они остались с женой вдвоём. Но потом и жены не стало. В городе жизнь одному была скучной: шум, спешка, дым от заводских труб... В общем, уехал он в дедовский дом, завёл хозяйство, огородик, кур, гусей. Так и доживал свой век в деревенской тишине. Никто к нему ни разу не приезжал, кроме, конечно, почтальона.
Матвеич пил чай с сахаром вприкуску, когда вдруг услышал детские голоса на улице. 'Что такое? - подумал он. - Неужели к моей Богом забытой избе пожаловали дети? Вот тебе и птички из сна!'
Старик поднялся из-за стола, подошёл к окну и отодвинул шторку. У калитки стояла группа ребятишек: два мальчика и две девочки, все в пионерских галстуках. Девочки с бантами, мальчики в школьной форме. Возраст - около десяти лет. Пионеры. Наверное, макулатуру собирают, чего ещё. Ребятишки о чём-то спорили, боясь зайти во двор. Матвеич решил им помочь. Он вышел из дома, тихо подошёл к калитке и открыл. Дети испугались - так неожиданно вышел хозяин.
- Добрый день, ребятки! - радушно поприветствовал он гостей.
- Здравствуйте! - ответили хором.
- Так и будете стоять под дверью и спорить? - его рот расплылся в улыбке.
Дети переглянулись. Рыженький мальчик, видно, у них был за главного, вышел вперёд.
- Мы пионеры 118-й школы города Панска, - начал он речь, словно делал доклад. - Скоро у нас в городе откроют Музей Великой Отечественной войны. Пионерская организация поставила перед нами задачу - найти в городе и окрестностях людей, которые участвовали в военных действиях 1941-1945 годов, записать их рассказы о войне. А ещё письма, открытки, вещи солдат - всё потом нужно принести в музей.
- Вот как! - старик погладил подбородок. - А чай с сухариками вас тоже уполномочили ваши шефы пить? - Дети только засмеялись. - Тогда милости прошу к нашему шалашу. Ишь, стихами заговорил!
Когда ребята, сидя за круглым столом - девочки на стульях, а мальчики на скамейке, - выпили по чашке чая с сухариками, начался разговор.
- Дедушка, а расскажите нам о войне, пожалуйста, - первая девочка с бантом умоляюще посмотрела на старика снизу вверх.
- Может, вы герой, а никто вас не знает, - подхватил веснушчатый паренёк. - Прославитесь на всю страну!
- Нет, ребятки, к сожалению, помочь вам ничем не смогу. Я не воевал. Мне тогда было столько же, сколько вам сейчас, даже меньше.
- У-у-у, - ребята надули губы. - Значит, опять не повезло... Пятый адрес, и никаких рассказов о войне. Что будем докладывать вожатому?
- Скажем как есть: нет воевавших, что тут поделаешь, - ребята поднялись, собираясь уходить.
- Погодите-ка, ребятки! - вдруг опомнился старик. - Знаю я одного героя, который положил свою жизнь во имя Победы. Вспомнил!
- Ура! - загалдели ребята, быстро вернулись на свои места и приготовились слушать и записывать.
Матвеич на пару минут замолчал, обдумывая историю, потом поправил скатерть, кашлянул для важности и начал свой рассказ:
- Слушайте. Шёл 1944 год. Осень. Земля ещё не просохла от недавних дождей. Мне тогда было девять лет. Шла ожесточённая война. Русские яростно били фашистов, выгоняя их из нашей страны. Я жил в ту пору со своим дедом, отцом моей матери. Родители мои погибли в первые дни войны - бомба попала в наш дом. Меня спасло чудо - я копал в огороде червей. Дом разлетелся в щепки, а меня взрывной волной отбросило за забор. Отделался лёгкими ушибами. Соседка, тётя Настя, вывозила свою семью за Урал и заодно захватила меня. У меня, кроме деда, никого из родных не было, вот к нему я и направился. Дед жил в этом самом доме.
В нашем селе осталось четыре хаты, остальные превратились в руины. Из уцелевших только наша была пригодна для жилья, так как дед сам её отремонтировал. Получалось, что мы вдвоём жили на всю деревню. Питались в основном с огорода. Дед сажал картошку и прятал урожай в земляной схрон. Летом мы ходили в лес за грибами и ягодами... Так и жили.
Фронт неоднократно переходил из одной стороны в другую, но нашего села он не касался. Наверное, все думали, что тут никого живых нет.
И вот, осенью 44-го, идя за грибами, я услышал писк. Прислушался. Писк повторился. Я пошёл на звук. В одной воронке заметил пса. Он лежал на дне и скулил, одна лапа была в крови, шерсть грязная. Пёс, наверное, не мог сам вылезти. Хотя животное, но тоже жить хочет. Мне стало жаль его. Я побежал домой за дедом, так как сам не смог бы его вытащить и принести домой. Псу было года четыре, он был совсем взрослый и тяжёлый. С дедом вместе мы вытащили его и на плащ-палатке притащили к дому. Потом напоили его водой. Пил он жадно. Неизвестно, сколько дней он так пролежал в яме. Мы обхаживали его, беднягу. Дед лечил травами, а я был сиделкой. Через месяц-полтора он уже сам ходил, прихрамывая (лапу не удалось выровнять). Стали жить втроём. Пса я назвал Рексом. Мне было весело играть с ним. У меня появился друг, с которым я ходил в лес и который меня охранял.
Прошло какое-то время. Кажется, дело было осенью. После недавнего дождя земля была скользкой, кое-где в ямках стояла вода. Мы играли с Рексом в догонялки. Он меня, конечно, догонял и обгонял. Нам было весело, мы были молоды. Фронт уже слышался далеко. Русские гнали фашистов за пределы границы. Война подходила к концу. Дед сказал, что скоро ей конец, заживём спокойно. Вот мы и играли, радуясь жизни.
Темнело. Мы собирались домой, как вдруг Рекс ощетинился, глядя на запад. Уши торчком, глаза смотрят вдаль, он рычит.
- Ну что ты, Рекс? - спросил я. - Наверное, волка почуял или лошадь?
Но Рекс рычал. Потом залаял. И тогда я заметил, на кого он лаял. Вдоль леса прямо в нашу сторону ехал танк. Это был немецкий танк, со свастикой. Как он мог просочиться сквозь армейский заслон? Где наши солдаты? Неужели все погибли? Такого быть не могло, ведь русские гнали фашистов, не давали им пощады. Русские сильны и не пропустят врага.
Танк ехал по скользкой земле с зажжёнными фарами. Дуло было искорёжено, очевидно, он вырвался в тыл после боя. Нужно было что-то делать. Я побежал за дедом. Рекс - за мной. Я рассказал о танке. Дед вышел из дома и сам всё увидел. Он сразу побежал к сараю. Мы за ним. Он достал из тайника две противотанковые гранаты, крепко связал верёвкой с небольшой палкой. Затем, велев мне прятаться в сарае, сам побежал в сторону танка.
Мы побежали за ним, в стороне, чтобы не заметил. Спрятавшись в небольшой воронке, наблюдали за происходящим. Небо потемнело. Танк медленно продвигался к нашей избе. Деда было видно, хоть и стемнело. Он, согнувшись, держа в руке гранаты, передвигался змейкой навстречу танку. Их разделяли каких-то 30-40 метров. Дед двигался слева от танка, чтобы его не заметили. Расстояние сокращалось. И вот, когда до танка оставалось расстояние, подходящее для броска, танк вдруг повернул башню влево. Тотчас прогремела пулемётная очередь. Дед упал, скошенный пулями. Связка упала рядом и не взорвалась.
- Деда-а-а! - закричал я от горя и бессилия. Зарыдал, уткнувшись в рукава телогрейки.
Что было потом, помню как в коротком сне. Я почувствовал, как Рекс выскочил из нашего укрытия. Сквозь слёзы увидел, как Рекс помчался к деду. Танк продолжал ехать. Рекс подбежал к деду, понюхал что-то и взял это в зубы. Он взял гранаты. Они ему сначала мешали бежать, но он приспособился. Всё произошло в одно мгновение. Рекс со связкой побежал за танком. Через несколько секунд короткий собачий визг утонул в сильнейшем взрыве. Я упал на дно канавы. Недалеко от меня падали клочья земли, в воздухе запахло гарью.
Когда стало тихо, я поднялся. Танк горел. Открылся верхний люк. Из него тяжело вылезал немец, кашляя. Он уже вылез наполовину, когда автоматная очередь из-за леса скосила его. Со стороны леса бежали наши. 'Ура!' - закричал я и... потерял сознание, у меня случился стресс.
Как потом я узнал, русские солдаты нашли меня беспамятного, забрали с собой и определили в санчасть. Деда моего они похоронили как положено, с салютом. Лишь спустя месяц я вернулся домой. Навестил могилку деда. Позднее соорудил из веток крест. Поплакал от досады. Как ни искал я останки Рекса, так и не нашёл. Хотел похоронить, но... Только клочок его ремешка подобрал недалеко от дома.
Старик встал из-за стола, прошёл в спальню. Ребята сидели тихо: девочки плакали, а парни понурили головы. Старик вышел из спальни, неся в руке кусок обгоревшего, высохшего со временем собачьего ремешка.
- Вот что от него осталось, дорогие ребятки. А теперь скажите мне: разве Рекс не герой? Герой! И дед мой тоже герой!
- Мы обязательно расскажем людям о Рексе-герое и дедушке, - сказала первая девочка с бантом. - Напишем в газету.
- Народ должен знать своих героев, - сказал рыженький.
Лишь спустя пять лет, в районном Музее Великой Отечественной войны появился новый экспонат - клочок собачьего ремешка. На отдельном листке был напечатан рассказ о подвиге пса по кличке Рекс и о деде Матвеича. Народ должен знать своих героев.