Аннотация: Очень, очень просто разрушить равновесие. Последствия тяжелы, и особенно страшно понять, что счастье уже в прошлом. Как часто мы задаем сами себе вопрос: "Зачем ты это сделал?", а в ответ просто пожимаем плечами...
Жил был Карлик. Карлик жил при Короле, которому служил Звездочёт. Жили все припеваючи. Король пил и кушал. С утра и до ночи, и даже ночью. Занимаясь этим важным делом, он не успевал править, и поэтому в стране был покой и порядок. Народ был доволен и благоденствовал.
Карлик любил поговорить, пожаловаться на свой крошечный рост и без устали и небезуспешно волочился за женщинами. Ну, а Звездочёт, как все астрологи и астрономы, считал звёзды, но самое главное, он смотрел за Звездой.
Каждый вечер Звездочёт подходил к Королю и торжественно произносил:
- Звезда светит, Ваше Величество.
Король дожевывал, то, что жевал, сглатывал, отпивал винца и весело восклицал:
- В самом деле?!
- Да, Ваше Величество, - с гордым поклоном отвечал Звездочёт, - светит!
Король на это весело улыбался, махал рукой музыкантам, чтобы те играли весёлую мазурку, и приглашал учёного присоединиться к застолью. Церемонейместер подносил Звездочёту кубок, наливал в него бургундского, а может эльзасского (вин было навалом) и пирушка возобновлялась. Карлик часто был занят со своими подружками и не всегда присутствовал при этом ритуале, но, если ему доводилось застать отчёт Звездочёта, опускал голову и начинал бубнить себе под нос, что Звезда и не светит вовсе, врёт, мол, всё Звездочёт. Карлик бурчал тихо, но понимал, что Король его слышит, ведь за столом он всегда сидел по правую руку суверена. Король действительно слышал бурчание Карлика, но не обращал на него внимания, лишь иногда он, шутя, хлопал Карлика по его плешивой макушке и весело просил заткнуться. Карлик не был занудой, поэтому, после доклада Звездочёта, он весело подключался к застольной беседе, и всегда находил способ повеселить публику очередным рассказом о женщинах.
Шли дни, месяцы и годы. Каждый вечер приходил Звездочёт с докладом, а Карлик каждый раз бубнил, что Звезда вовсе и не светит, и всегда никто не обращал внимания на его бред.
Однажды Карлик попытался пронырнуть под юбку молодой маркизе, недавно представленной Двору. Та повела себя скверно - заупрямилась и дала пинка нахальному коротышке. Обиду Карлик пошёл залечивать в винный погреб, а оттуда он, сам не помня как, очутился в Астрономической башне.
Его привлёк телескоп, он попытался поглядеть через него на звёзды, но не сумел дотянуться глазом до окуляра. Не рассчитан был телескоп на карлика. А вот руками Карлик сумел дотянуться до окуляра, вывернул его и шандарахнул со всей силы об каменный пол, чувствуя обиду за свой рост. Чтобы полностью утешить себя, Карлик, развернув телескоп объективом к полу и разбил его линзы молотком, который он увидел за дверью в Астрономическую башню. Молотком же он поколотил и другие приборы, хоть и не знал их название и назначение.
Горю Звездочёта не было предела, когда он увидел то, что осталось от телескопа и приборов. Он закричал, заплакал и попытался выпрыгнуть из башни. Ученикам еле удалось оттащить его от окна. И тогда он опять плакал, вырывал клочьями волосы и без того реденькой бороды и плакал, и плакал, и плакал. Вечером он сидел, всхлипывая и не включая свет в Астрономической башне, и не шёл с докладом к Королю, а тот, естественно, послал за ним. Когда учёный явился, Король спросил у него, почему тот не торопится прийти с докладом. Пока Звездочёт всхлипывая, обдумывал, как доложить о том, что все приборы разбиты, Карлик взобрался Королю на плечо и зашептал горячими губами в самое ухо:
- Ну вот, я же говорил, что он всегда врёт. Смотри-ка, ему надоело врать, и он решил сбежать.
Король же в этот раз выпил больше обычного, поэтому он не отмахнулся от Карлика по обыкновению, а спросил, не замечая слёз Звездочёта:
- Как не знаешь?! Ты её сегодня видел или нет?! - закричал Король.
- Нет,- прошептал учёный.
Король побледнел и задрожал мелкой дрожью. Он соскочил с трона, подбежал к Звездочёту и закричал, брызгая слюной:
- Так она погасла?!
- Не знаю, Ваше Величество, - опять тихо прошептал Звездочет, стоя с низко опущенной головой. Он, конечно, знал, что звёзды не люди и не могут умирать. Звёзды светят вечно. Но, как и все ученые, он был очень честный, поэтому не умел сказать неправду.
Карлик же, все ещё сидя на плече Короля, опять зашептал тому в самое ухо:
- Отруби, отруби ему голову.
При этом он подмигивал притихшим придворным дамам и уморительно качал ножками.
-Так пойди и узнай, светит она или нет, - опять закричал Король.
- Не могу, Ваше Величество.
Король чёрными от гнева глазами уставился на Звездочёта, как будто увидел того впервые. Карлик, меж тем, всё напевал Королю в ухо:
- Он тебя дурачит, дурачит, дурачит. Врёт он всё. Врёт, врёт. Отруби, отруби ему голову. Отруби ...
Король подбежал к столу, вырвал из рук Церемонейместера откупоренную бутылку порто и, приложившись к горлышку, быстро, без остановки выпил всё содержимое, отбросил пустую бутылку в сторону, и почти фальцетом заорал, да так, что зазвенели стёкла в окнах:
- Отрубить ему голову!
Палач ждал за дверью, потому что пару часов назад к нему, всеми забытому и грустно спивающемуся в одиночестве в подвале, подошёл Карлик и посоветовал вечерком с мечом подойти к покоям Короля. Мол, будет работа. Итак, Палач не заставил себя долго ждать. Палач, появившись мигом, схватил левой рукой Звездочёта за бороду, рывком задрал ему голову вверх, правой выхватил из ножен меч и...
Все ахнули и замерли, остолбенело наблюдая за падающей головой. Когда голова с глухим стуком ударилась о плиты пола, Карлик соскочил с королевского плеча прямо на стол, при этом попал в торт, провалившись в него по пояс, засунул по два пальца каждой руки в рот, засвистел и визгливо закричал:
- Вы только посмотрите, что делается! Узурпатор! Куда смотрит Главный Министр?! Где демократия?!
Вопль Карлика вывел из столбняка всех, кто находился в зале. Дамы завизжали, и добрая половина из них попадала в обморок. Кавалеры выхватили мечи. Главный Министр взобрался на стол рядом с Карликом, и, размахивая кинжалом, стал призывать своих друзей покончить с таким ужасным королём. Кто-то вспомнил обиду на кого-то. Постепенно между приверженцами Короля и Главного Министра начался бой. Под звон оружия, Главный Министр перечислял всех своих предков, доказывая, что его род древней, чем у этого садиста, что именно он и должен быть законным королём, а страной правит самозванец. Лозунги министра хорошо подбадривали его сторонников, и стычка скоро закончилась: часть из тех, кто был за Короля - убежала, часть - убили.
Сам Король не принимал участия в драке. Он сидел около головы Звездочёта, гладил окровавленные щёки и тихонько плакал. А потом поднял глаза на победивших придворных, не знающих, что с ним делать, выхватил из кармана маленькую колбочку, засунул её в рот и раскусил. В тот же миг он умер, и его тело, дёрнувшись, расслабленно вытянулось в луже звездочётовой крови.
Главный Министр подобрал упавшую корону, надел её и провозгласил себя полноправным правителем.
Карлик же, всё это время пытавшийся выбраться из засосавшего его торта, наконец, освободился и, подбежав к камину, быстро юркнул в дымоход. Он залез на крышу, а потом взобрался на самый высокий шпиль и там стал кричать, что король убит Главным Министром, что Звездочёт убит и при этом плакал, царапал своё лицо и громко стонал. Горе его было неподдельно. Плача и причитая, он просидел на шпиле три дня. В городе в это время происходила бойня. Придворные, каждый со своим отрядом сражались, кто за старого короля, кто - за нового. А ещё больше было отрядов мародёров - те грабили и убивали всех.
На третий день, когда битва стала стихать, полезли на крышу снимать осипшего, но всё ещё громко причитающего Карлика, а то его крики начали раздражать нового Короля. Однако, даже самые отчаянные рисковали долезть только до середины скользкого и качающегося на ветру шпиля. Пробовали стрелять в него, но Карлик ловко уклонялся от нацеленных стрел, и всё кричал и громко плакал. Ночью он исчез.
В стране продолжался разброд. В столице и окрестностях, конечно, навели порядок: сменили лозунги и повесили портреты нового Короля. В столице отменили даже чрезвычайное положение. Но в провинции продолжались беспорядки, воровство и бандитизм. Говорили даже, что соседний Государь, под шумок, объявил войну.
Недавно я встретил Карлика по дороге в Никуда. Он мне показался ещё меньше. Всё его лицо, от чёрной дыры на месте вытекшего левого глаза до правого уголка губ, пересекала глубокая, с вывернутым наружу мясом, серо-жёлтая от гноя рана, на которую время от времени садились мухи, но на них бедняга уже не обращал внимание. Из уцелевшего правого глаза сочились слёзы, и он чуть слышно шептал: "Бедный Звездочёт, бедный Король, бедный Звездочёт ...". От помощи он напрочь отказался, и разговаривать со мной не захотел. Я же, глядя в его удаляющуюся спину, крикнул: