pskovoroda : другие произведения.

Перезагрузка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    http://fanfics.me/read.php?id=86444

  Пролог
  
  
  - Гарри! Гарри! - послышался тихий шёпот.
  
  - Что? - недовольно отозвался он.
  
  Ответа не было, лишь навязчивый шелест, словно из граммофона, доигравшего пластинку до конца. Он поболтал жидкость в бутылке и приложился губами. Словно горнист-бойскаут. Та-та-да-та-та! Как раз на этом месте он последний раз видел Сириуса, прежде чем тот... нырнул... В отличие от него, Сириус-то был весел и полон энергии. Его наконец-то выпустили погулять - а что собаке нужно? Простор, голуби и побольше гидрантов! Ароматных жёлтых гидрантов, полных сообщений от совершенно незнакомых тебе псов. Иногда даже сук, как ни странно! "Здесь был Рекс!", "Привет из Эссекса!", "ДМБ-96!" - и ещё много всякой всячины, которую можно долго и вдумчиво читать, отсеивая совсем уж глупые и неприличные послания, а потом задрать ногу и небрежно черкнуть друзьям пару строчек... Нельзя собаку в доме держать полгода безвылазно, нельзя! Вот он и носился по Отделу тайн, жадно хватая ртом воздух, как глупый щенок, пока двоюродная сестрица не отправила его...
  
  - Гарри! - снова раздался шёпот.
  
  - Двадцать пять лет уже Гарри! - злобно отозвался он. - Что надо?
  
  В бутылке оставалось ещё достаточно, так что можно было не волноваться - он успеет достигнуть бессознательного состояния прежде, чем решится... В общем-то, в этом мире его больше совсем ничто не держит - слишком уж велика его потеря. Вряд ли на месте сердца осталось хоть что-то, что хотело бы жить. Поэтому - почему бы и нет? Хоть краем глаза, пусть даже если в следующий миг он и умрёт, поглядеть на то, что всё-таки случилось с крёстным... Добыть эту небольшую улику и, может быть, даже закрыть дело. Это будет славная охота.
  
  - Чего ты хочешь, Гарри? - донеслось из-за Вуали.
  
  - Всё исправить... - машинально ответил он, постепенно теряя нить рассуждений. - Чтобы не было больше этой боли...
  
  Опрокинув бутылку вверх дном, он потряс её, и оттуда на подставленный язык упала ещё одна капля.
  
  - Нельзя войти дважды... - предупредил голос.
  
  - Без разницы, - с трудом ворочая языком, ответил он, попытался встать, потерял равновесие и рухнул на каменный пол. - Проклятье, - пробормотал он и пополз к Вуали, извиваясь, словно червяк. - Я готов!
  
  - Иди к нам, Гарри! - радостно зашелестели голоса.
  
  Последней мыслью перед тем, как сознание окончательно сдалось под напором бьющего в голову алкоголя, было признание бесполезности его попытки разгадать загадку - он уже не в состоянии ничего воспринимать.
  
  В сером тумане копошились какие-то тени - ему вообще показалось, что это и не туман вовсе, а просто сгусток этих теней, в который его и угораздило попасть. Пола под ногами не чувствовалось, но и ощущения, что он подвешен, тоже не было... Будто он парил в этом непроглядном сером облаке. Поднеся руку к лицу, её ещё можно было разглядеть, но чуть подальше - она сразу пропадала. Впрочем, внутри тоже был туман - огневиски довольно быстро добивало остатки уплывающего сознания, и вполне могло так быть, что происходящее ему вообще лишь примерещилось...
  
  Голос раздался прямо у него в голове, заставив вздрогнуть, а тени вокруг - закружиться быстрее.
  
  - Ты не сможешь больше войти сюда, - предупредил голос любимой, и горе вновь ударило его прямо в открытую рану, причинив невыносимую боль.
  
  - Нет, - промычал он, мотая головой и ища рукой бутылку. - Только не она!
  
  - Ты не сможешь больше войти сюда, - сказал строгий голос школьной подруги.
  
  Это было лучше - нравоучительные нотки казались почти родными и уносили куда-то туда, в беззаботное детство, когда самой большой проблемой в жизни казалось возрождение Волдеморта и победа над Слизерином в матче по квиддичу.
  
  - Чего ты хочешь? - спросила Гермиона. - Ты уже выбрал?
  
  Он помотал головой. Он уже забыл, что хочет, сознание проломило лёд и целиком рухнуло в холодную реку, из последних сил удерживаясь за острые края полыньи окровавленными пальцами.
  
  - Хорошо, - согласилась Гермиона. - Пусть будет так. Ты сможешь исправить, - сказала она кому-то ещё, - а ты будешь избавлен от своей боли, - обещала она ему.
  
  - Постой, - пробормотал он. - Я хотел спросить...
  
  Он хотел спросить, что же случилось с Сириусом - ведь ради этой загадки он и полез сюда! Но проклятый язык уже не слушался.
  
  - Он просил свободы и получил её, - строго ответила Гермиона, будто догадавшись, что ему нужно. - Прощай!
  
  Словно огромные гранитные блоки пришли в движение, издавая непередаваемый скрежет и грохот, и ему показалось, будто целый мир откололся и понёсся куда-то в сторону, оставляя между собой глубокую пропасть, кишащую чудовищами. Туман внезапно рассеялся, и в висок со звоном ударил пол, выбивая из глаз рой звёздочек, радостно закруживших вокруг головы. Он с трудом встал на четвереньки и сфокусировал взгляд на Арке. Вуаль больше не колыхалась, а безвольно висела бесполезной занавеской. Не было слышно утомительного шёпота. В сознание закралась мысль о чём-то важном, что он упустил из виду... Осторожно он ухватил эту мысль за хвост, потихоньку вытягивая. Это было что-то, способное ему помочь... Что-то... Точно, вот она! В ящике рабочего стола его помощника была новенькая бутылка ледоводки, которую тому только вчера принёс сотрудник из соседнего отдела за то, что... Чёрт, забыл! А, какая разница! Целая литровая бутылка ледоводки только что из России!..
  
  Дни, недели и месяцы понеслись, сменяя друг друга. Какие-то лица, которые проявлялись в его сознании лишь до того момента, пока наружу не всплывала и боль, после чего он снова всё топил... Женские лица и тела, чужие дома и постели, снова аврорат с его преступниками, какие-то события, расследования - всё слилось в мельтешащую круговерть картинок, перемешавшихся и мелькавших с такой скоростью, что он ничего не успевал распознать...
  
  А потом всё кончилось.
  
  Глава опубликована: 10.02.2016
  Часть I. Забвение
  
  
  Глава опубликована: 10.02.2016
  Глава 1. Дом с картинами
  
  
  Проснувшись с утра, он сначала некоторое время смотрел в потолок, смутно казавшийся знакомым, пытаясь заодно угадать или вспомнить, что же это за место. Не получилось. Двинув рукой, он обнаружил, что она покоится на упругом бедре с бархатистой кожей, и осторожно повернул голову. Темноволосая, даже черноволосая девушка лежала рядом, повернувшись к нему спиной, и лица совсем не было видно. Из-под одеяла выглядывало гладкое плечо и шея.
  
  "Только бы не страшная, только бы не страшная!" - взмолился он про себя.
  
  Выбравшись из-под одеяла, он навис над ней, разглядывая. Лицо казалось ему знакомым, но скорее по причине того, что он с ней переспал. По крайней мере, хотя бы это было очевидным - вряд ли он стал лежать бревном голый в постели с лишённой одежды девицей. В остальном же он её узнать не мог, как ни морщил лоб. Она была приятна на вид - уж с этого-то ракурса точно! Не жгучая красавица, конечно, но гладкое лицо было правильной формы, красивый прямой нос, чуть припухлые чувственные губы, - которые как раз сейчас были очень трогательно приоткрыты, - аккуратное ушко, видневшееся между густых мягких волос. Губы выглядели очень вкусно. Он наклонился и тронул их своими, а она нахмурилась, не просыпаясь, и подвигала носом, словно ей пылинка на кончик села. Кто же она такая?!!
  
  Светлая спальня, идеальный порядок. На стене две вышитые гладким шёлком изумительной красоты картины, примерно метр на полтора каждая, явно составляющие единую композицию - на одной стороне утреннего озера с клубящейся над ним дымкой укладывает волосы в косу обнажённая купальщица, на другой - в её сторону смотрит грациозно изогнувший шею единорог. На стуле лежала аккуратно сложенная в стопку одежда - всё было по порядку, как он обычно надевал - трусы, рубашка, брюки и носки... Чистое, поглаженное и приятно пахнущее. В ванной был волшебный порошок для чистки зубов, пара разных шампуней, один из которых очевидно был женским, а второй, соответственно... Если действовать методом исключения... Полотенца двух цветов... Он не просто с ней спит, он явно тут живёт! Только вот совершенно об этом не помнит! Почистив зубы и умывшись, он снова наклонился к ней и поцеловал, и опять она повторила то же самое недовольное движение. Не просыпаясь. Он оделся и вышел.
  
  Спальня была на третьем этаже типичного лондонского таунхауза, и спускаясь, он решил немного осмотреться. Было понятно, что хозяйка - волшебница, но вместо традиционных для домов магов портретов предков на стенах висели шитые гладью картины - с большим вкусом подобранные и искусно выполненные. Поменьше и побольше, натюрморты и пейзажи, а иногда даже и изображения неведомых ему людей. На втором этаже тоже была спальня, дверь в которую была немного приоткрыта. Он решил заглянуть и застыл, завороженный представшей перед его глазами картиной, которая сразу затмила собой вышивание на стенах. На кровати лежала девушка. Это он смог легко определить, поскольку она была погребена под одеялом... наполовину. На верхнюю половину. Она лежала, повернувшись в его сторону размётанными по постели стройными ножками, и ему открывался вид не только на торчащую кверху круглую попку, но и... Стало жарко. Ножки выглядели исключительно соблазнительно, попка была просто восхитительна, а уж остальное... Он нервно проглотил слюну и подумал, не является ли это всё приглашением? Руки непроизвольно потянулись к ремню... Нет, скорее всего, нет - то, что он проснулся в постели с другой, явно говорило о том, что в этой постели его не ждут. Девушка завозилась, и он поспешил прикрыть дверь, пока его в расстёгнутых штанах не застали за непристойным подглядыванием.
  
  Заглянув в гостиную внизу, он бросил небрежный взгляд на лежащую на столе явно вчерашнюю газету и обмер. Двенадцатое апреля две тысячи шестого! Двенадцатое апреля две тысячи шестого! Прошло чёртовых полгода, а он даже и не заметил! Полгода с тех пор, как... В голове всплыл образ любимой - такой, какой она всегда была, до невозможности солнечной и жизнерадостной. Боли, как ни странно не было, и он с удивлением ощупал грудь - не появилась ли там дыра? Не украл ли кто-то его сердце, пока он был в забытьи? Нет, сердце было на месте и даже билось. Он её всё так же любит, до невозможности дышать, до дрожи в коленках... Но боли больше нет. Как раз это и обещал ему голос из его пьяного сна.
  
  "Спасибо," - шепнул он.
  
  Чуланчик, полный женской обуви - сапожек, туфель, сандалий. В прихожей стояла пара начищенных ботинок - скорее всего, его, хотя он их и не узнал. Но с полугодовым провалом в памяти это было и неудивительно - мало ли, что он успел себе за это время купить! Обувшись, он убедился, что на улице накрапывает лёгкий дождик, он надел свой любимый пиджак с замшевыми заплатками на локтях, накинул плащ и машинально аппарировал, осознав свою ошибку лишь у входа в Министерство. Проклиная себя последними словами, он сокрушался, что теперь ему, словно принцу в сказке, уже никогда не найти дверь в дом прекрасной незнакомки, с которой он провёл ночь. Причём, он не мог определиться, по которой больше убивается - по той, чьё лицо разглядывал, едва проснувшись, или по другой, которая подарила ему вид не менее удивительный. Покачав головой, он зашёл в Министерство.
  
  - О, босс, ты здесь! - воскликнул Майкл, когда он оказался в их общем с помощником кабинете. - Здорово! По поводу вчерашнего...
  
  Помощник остановился и уселся обратно за свой стол, внимательно его разглядывая. По всему видно было, что он заметил какую-то перемену в нём, но вот какую именно?
  
  - Ты что, сегодня не пил? - вдруг спросил он подозрительным голосом, внимательно принюхиваясь.
  
  Перед глазами вдруг вновь пронеслась вереница лиц и тел, но только теперь ему стало понятно, что в кадре воспоминаний постоянно присутствует бутылка. Огневиски, ледоводка, мышеньяк, дурнором - этим была заполнена - нет, была залита по самые уши! - его жизнь в эти полгода. Оттого он ничего и не помнит. Гарри сел за свой стол и принялся разглядывать Майкла. Тот так же, не стесняясь, разглядывал его. Старая дружба много чего позволяет...
  
  - И что, много пил? - задал он напрасный вопрос.
  
  И так же, в общем-то, было понятно, что много, если уж совсем ничего не помнит. Но это, скорее, даже и не вопрос был, а ответ - на вопрос Майкла.
  
  - Я временами боялся, что если ты откинешь копыта, то в твоём огневиски крови мы не обнаружим, - серьёзно ответил тот. - Три раза пришлось тушить возгорание в мужском туалете. Начальник даже предложил выставлять тебя ударной единицей при захватах...
  
  Они опять замолчали. Про возгорание в туалете он шутил, конечно - само по себе огневиски не загорится, нужно поджечь... Зато если поджечь...
  
  - Я адекватный был? - спросил Гарри.
  
  - Временами, - уклончиво ответил Майкл. - Работать-то как-то надо...
  
  - А остальными временами? - поинтересовался он.
  
  - Тебе протокольным языком или по-простому? - переспросил Майкл.
  
  - Давай всё-таки останемся в рамках цензурного, - предложил он.
  
  - Окей, - пожал плечами Майкл. - Бип. Бип-бип. Бип-бип-бип. Бип-бип...
  
  - Спасибо, - остановил он его. - Я уловил тенденцию. Там хоть какие-то цензурные слова остались?
  
  - Ну какие могут быть цензурные слова, когда ты без разбору всех сотрудниц Министерства от тридцати и вниз... - начал Майкл.
  
  - Стоп, - сказал Гарри, решительно подняв руку. - Бип!
  
  - Вот именно, - согласился Майкл. - Бип-бип! Около двух месяцев назад ты ввалился на заседание Визенгамота...
  
  - И что, всех там?.. - в ужасе спросил Гарри.
  
  - Нет, - покачал головой Майкл. - Ты откуда-то раздобыл чёрный кожаный плащ, ворвался в зал и стал кричать, что все вокруг предатели. Подбегал по очереди к каждому из членов совета, тыкал палочкой в лицо и спрашивал - "А ты где был второго мая девяносто восьмого?" Двое упали в обморок, а с Председателем случился сердечный приступ. Еле откачали... Пока с ним возились, ты уселся на его место и заснул, откинув голову на спинку кресла. Потом, не просыпаясь, упал вместе с креслом назад. Ты так громко храпел, что заседание пришлось перенести в другое место. Шаклболт был вне себя от злости. Кстати, Министру я бы тебе рекомендовал в ближайшие пару месяцев, а то и лет, на глаза не попадаться!
  
  - Что, и в его кабинете я тоже храпел? - огорчился Гарри.
  
  - Нет, но ты сломал его любимый стол из аргентинского дуба, - покачал головой Майкл.
  
  - Как? - опешил Гарри. - Стол же был зачарованный!
  
  - Насколько я понял, восстанавливая картину произошедшего, - сказал Майкл, - Шаклболт с женой, которая, так случилось, именно в тот момент пришла его навестить, на минуту покинул кабинет, оставив там двух дочерей, одной из которых девятнадцать, а другая как раз на днях отметила совершеннолетие. Когда они вернулись через десять минут, стол уже был сломан.
  
  - А при чём здесь я? - удивился он.
  
  - Ты же детектив, Гарри! - с осуждением в голосе сказал Майкл, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди. - Примени дедуктивный метод!
  
  - Бип! - грустно сказал он. - Бип-бип!
  
  - Ты не переживай, Гарри, - посоветовал Майкл. - Из присутствующих против происходящего был только министр. По рассказам секретаря, его жена, напротив, принялась искренне переживать за процесс...
  
  - "Как она ножки держит? Ему же неудобно!" - задумчиво прокомментировал он. - И всё?
  
  - В общих чертах, - кивнул Майкл. - Ты с нами надолго?
  
  Майкл многозначительно посмотрел на стоящую на столе бутылку.
  
  - Думаю, да, - выдохнул он, отправляя бутылку в урну. - Если не попадусь на глаза Кингсли.
  
  - Универсальный секрет выживания в этом клоповнике, - заметил Майкл. - Значит, введём тебя в курс дела.
  
  Сегодняшнее дело, которое передал им Скотланд Ярд, оказалось связано с магглами, у которых, судя по всему, завёлся в доме боггарт, пугавший домочадцев. Гарри с Майклом начистили до блеска свои инспекторские жетоны и отправились по адресу. Открыл хозяин дома, который специально появился там, чтобы встретить инспекторов - едва эта нечисть там завелась, они всей семьёй дружно съехали в гостиницу, которую, если дело действительно окажется в боггарте, покроет им страховка, купленная в Гринготсе маггловским правительством. Оказалось, что это всего-навсего привидение, но достаточно дикое, и переговоры, которые Гарри вёл с нежитью, пока Майкл снаружи дома снимал показания у хозяина, чуть было не закончились провалом. В итоге всё-таки удалось уговорить привидение сменить место дислокации и переехать в зону, выделенную более привычным к ним волшебникам. На этом и расстались, а вскоре и день кончился.
  
  Ещё час он писал отчёт - это было нововведение, им же привнесённое в работу аврората. До этого дела вовсе не хранились, и что-то раскопать можно было, лишь достав воспоминания из головы аврора, бывшего свидетелем, и потратив часы на поиск нужного фрагмента. Теперь же по крайней мере перешли на бумажное делопроизводство. Авроры уже к нему привыкли, и через пару лет можно было бы попробовать внедрение компьютеров, заранее приготовившись к сожжению на костре за применение тёмной магии...
  
  Покинув Министерство, он несколько минут стоял, задрав голову к небу, которого, как казалось, не видел уже полгода. Дождь кончился, и он решил пройтись до дома пешком, как они часто делали с любимой, когда под конец рабочего дня она прибегала к нему в аврорат, радостно повисала на шее и утаскивала на белый свет... В те времена, казалось, ничто на свете не могло сравниться с пешей прогулкой по улочкам вечернего Лондона, когда можно было купаться в сиянии её голубых глаз и наслаждаться звонким смехом. Ладошка в его руке могла согреть в любое ненастье, а вид её, беззаботно вышагивающей рядом, отвлекал внимание и от превратностей погоды, и от несовершенства мира за пределами их собственного - огромного, наполненного счастьем и любовью...
  
  Он остановился, чуть не налетев лбом на какую-то дверь. Обычное крыльцо, каковых много в Мерлибоне, покрытая коричневой краской дверь с глазком и почтовым ящиком, бронзовый светильник над кнопкой звонка и номер дома рядом.. Он сделал шаг назад, чтобы задрать голову и осмотреть вполне викторианского вида таунхаус. Почему же он здесь оказался? Может, какое-то старое нераскрытое дело? Всё оказалось проще - внутри дома послышались лёгкие быстрые шаги, щелкнул замок, и дверь распахнулась.
  
  На пороге стояла она - сегодняшняя брюнетка. Услышав от Майкла про свои похождения, он всерьёз опасался, что она в конце концов окажется дурнушкой, поскольку среди контингента в Министерстве, в котором он, как выяснилось, неплохо покуролесил, встречались особы, способные даже аллигатора довести до нервной икоты... Нет, она была всё-таки приятна на вид и вполне симпатична. Ничего выдающегося в её лице не было, но правильные черты лица и выразительные глаза делали своё дело. Выглядела она на два или три года моложе, и он никак не мог вспомнить, где ещё он её видел, помимо этого дома. Она была одета в строгое тёмно-серое закрытое платье до пят с аккуратными белыми манжетами на запястьях и таким же наглухо застёгнутым воротником. Волосы компактно уложены в замысловатую причёску, выгодно раскрывающую овал лица. Маленькие ямочки на щеках, слегка опущенные уголки губ, придававшие ей то ли строгое, то ли презрительное выражение - он ещё не успел разобрать. Изумрудные глаза чистого и насыщенного цвета в обрамлении густых чёрных ресниц. Именно так знакомые описывали глаза его матери. Именно это он видел в воспоминаниях Снейпа. Глаза просто завораживали, и не только своей глубиной, но и чем-то непонятным в них... Грустью, спокойствием...
  
  Она кивнула - не в знак приветствия, а словно удовлетворившись увиденным - и посторонилась, освобождая проход. Молча. Непонятно - может, они в ссоре и не разговаривают? И что он вообще здесь делает? Он снял плащ и пристроил его на вешалку. Она застыла, чего-то ожидая, и тогда он догадался скинуть ботинки, а девушка пододвинула ему удобные тапки из овчины. Когда он нерешительно двинулся в гостиную, она твёрдой рукой остановила его и развернула к себе. По-прежнему сохраняя на лице безмятежное... деловое выражение, она расстегнула пуговицы пиджака, распустила и выдернула галстук, обошла вокруг и потянула пиджак вниз. Он закатил глаза и развернул плечи, позволяя ей принять пиджак, парой движений ладони разгладить складки и повесить на вешалку. Ему почему-то подумалось, что завтра утром пиджак снова будет идеально почищен и отутюжен.
  
  - Руки, - вдруг произнесла она, мягко разворачивая его в сторону двери в уборную, которая располагалась в коридоре по пути на кухню.
  
  Голос был твёрдым и спокойным. Ему отчего-то показалось, что так было каждый раз, как он приходил... Карусель воспоминаний закрутилась с новой силой, не давая ему сосредоточиться на чём-то конкретном, и тогда разум шевельнул хорошо смазанными шестерёнками и радостно принялся за дедукцию, по крохам восстанавливая информацию. Против такого способа память не возражала, и услужливо подтверждала правильные умозаключения.
  
  Он ещё ни разу не был здесь трезвым, зато с большой вероятностью был невменяем. Если так, то эта девушка вполне могла привыкнуть распоряжаться его неуклюжим телом, помогая и направляя. Пиджак она с него явно снимала не один раз. И это - "Руки!". Он открыл оба крана и набрал в раковину воды, намыливая кисти. В отражении в зеркале увидел, что она застыла в дверях, прислонившись к косяку и внимательно наблюдает, как он умывается. Руки она сложила на животе, но как-то странно... Что-то ему это напоминало, и он замер, пытаясь вспомнить.
  
  - Лицо, - напомнила она.
  
  Он послушно потёр мыльными ладонями лицо и зачерпнул воды, чтобы смыть, одновременно позволяя шестерёнкам крутиться, обрабатывая новую - совершенно несущественную - деталь, и пытаясь понять, отчего возникло такое ощущение, что от неё будто сияние исходит? Шестерёнки остановились, выдав результат, от неожиданности которого он разогнулся и развернулся к ней, широко распахнув глаза.
  
  - Мыло, - напомнила она.
  
  "Мыло, чёртово мыло, поцелуй меня дементор!"
  
  Естественно, оно сразу радостно набилось в глаза, впиваясь и разъедая, и он чуть было даже не застонал от собственной глупости. Склонился над раковиной и ещё зачерпнул мыльной воды... Чтобы промыть глаза! На затылок легла маленькая ладошка, а другая одним много раз отработанным движением выдернула из раковины пробку и пустила холодную струю, после чего принялась плескать ему ледяную воду в лицо, вымывая мыло из-под век. Чёрт, и это он, похоже, уже не раз проделал! Умыв его, она подхватила полотенце для лица и заботливо принялась промокать. Он прижал её ладонь к лицу, и она сразу замерла.
  
  - Руки - другим полотенцем, - не так решительно сказала она через минуту, высвобождая ладошку.
  
  Девушка вышла из ванной и встала в дверях, ожидая, пока он закончит вытираться. Придирчиво его оглядев, она всё тем же маленьким полотенцем смахнула пену у него из-под уха, и ткань платья натянулась, подтверждая его догадку. Полотенце она аккуратно расправила, прежде чем повесить, и сделала то же самое с тем, что оставалось у него в руках.
  
  - Ужин, - сказала она и вышла в коридор.
  
  Идя за ней, он смог наконец по достоинству оценить её фигуру. Стройная, ростом около метра семидесяти двух-трёх. Круглая попка, ноги отнюдь не короткие - скорее даже наоборот. Узкая талия и гибкая шея. Не тонкая, а в самый раз. Шла она уверенной лёгкой походкой, слегка откинув назад плечи и раскачивая бёдрами. Он мог понять, почему ему захотелось бы затащить её в постель, поскольку именно такое желание у него сейчас и возникло. К сожалению, пока он не разберётся, отчего они не разговаривают, с остальным тоже ничего не выйдет.
  
  На столе в гостиной уже был накрыт ужин - горячее и десерт. Судя по всему, суп она решила проигнорировать. Хотя сам-то он суп не очень любил и вполне мог воспротивиться... когда был в бессознательном состоянии... Память с готовностью сообщила, что так как-то раз и случилось, и с тех пор суп на столе появляться перестал. Зато была бутылка огневиски и стакан. Почему один - было совершенно очевидно. Девушка ловко откупорила бутылку, налила огневиски в стакан, заняла место хозяйки, оставив ему стул главы семьи, и замерла, ожидая чего-то. Он тоже сел и кивнул, отдавая дань традиции, и она взялась за приборы.
  
  Пока они в полном молчании ели, он внимательно её разглядывал, поскольку как раз выдался момент сосредоточиться на деталях, которые, может, даже лучше слов скажут ему, кто она. Пальцы на руках были тонкие и невероятно гибкие. Она с таким изяществом держала в них приборы, что ей наверняка позавидовала бы сама Королева. Чувствовалось хорошее воспитание, её манеры были просто замечательными. Он не стал бы употреблять слово "блестящие" или "безукоризненные", хотя и знал, что это такое, но придраться в её отточенных движениях было совершенно не к чему. Временами она проводила по нему глазами, не слишком обращая внимания на его изучающий взгляд, но ему казалось, что это - всего лишь чтобы убедиться, что он опять не упал в тарелку лицом. Гораздо чаще она задерживалась на стакане, до которого он так и не дотронулся - хотя хотелось ему так, что при одной мысли об обжигающей горло и туманящей разум выпивке руки начинали дрожать. Был бы суп - уже всё бы расплескал!
  
  Он закончил есть, допил ароматный чай и обнаружил, что она уже на ногах - осторожно сняв у него с колен салфетку, она промокнула ему губы и взяла со стола чашку.
  
  - Спасибо, - запоздало сообразил он, получив в ответ взгляд её зеленых глаз.
  
  Она вернулась из кухни с небольшим серебряным подносом, поставила на него бутылку со стаканом и отнесла к читальному столику у кресла рядом с книжной полкой. Он это понял, как намёк, и двинулся туда. На нижней полке, прямо над шкафчиком, стояли тяжёлые пыльные гримуары, один взгляд на которые вызывал приступ зевоты. Чуть выше и на третьей полке - более современные книги по волшебству, а на самом верху собрана маггловская беллетристика. Он наугад вытянул одну и посмотрел на обложку - "Генри Каттнер, рассказы". Совершенно незнакомый автор, но всё лучше, чем учебники. Он уселся в кресло и раскрыл книгу. "Котёл с неприятностями" - это про волшебников?
  
  Почти сразу обнаружил, что девушка стоит рядом. Когда он поднял на неё глаза, она требовательно протянула руку ладонью вверх. Он закрыл книгу и подал, а потом сообразил, что ей будет не дотянуться до верхней полки, и вскочил сам. Она протянула ему "Особенности применения арифмантики при трансфигурации" авторства Мьюта Нихтшпрехена. Это что, издевательство такое? То есть пока они в ссоре, он не может даже нормальную книгу почитать? Нужно скорее с этим что-то поделать.
  
  Мьют Нихтшпрехен оказался просто до невозможности зануден, и он даже пожалел, что не курит - иначе можно было хотя бы вставить в глаза спички, чтобы не закрывались. Девушка же обустраивалась в другом кресле - как раз напротив него. Пододвинула тумбочку на колёсах, из которой выдвинулись сразу несколько ящиков с мелкими ячейками. Достала рамку, обтянутую полотном, на котором было уже начатое вышивание. Ловко вдела нитку в иголку и принялась наносить рисунок. Обрезала нитку, достала другую иголку... Это всё - она?! Он почувствовал, что глаза невольно вылезают на лоб. Так эти все картины вышиты ею?! Сколько же труда нужно положить, сколько... Её пальцы двигались проворно и точно, и он завороженно уставился на них. Ни одного лишнего движения, ни одного промаха... Она вышивала без какого бы то ни было образца, как если бы художник наносил краски на холст, не пользуясь натурой. А под руками у неё постепенно расцветал очередной цветок...
  
  - Пора спать, - сказала она, вырывая его из завороженного транса.
  
  Он поглядел на часы - действительно, уже время... Она снова стояла рядом, её работа была куда-то убрана. Огневиски, к которому он даже не вспомнил притронуться, она унесла и была готова отправиться наверх. Он подскочил, вспомнив про вежливость, и она сразу развернулась, явно рассчитывая, что он последует за ней. На лестнице на него снова накатило желание, которое было тем сильнее, чем больше он о ней думал. Что же это за девушка-загадка, которая будто возникла откуда-то из глубин его пьяного угара и теперь поражала его одним чудом за другим? Да ещё и с такой круглой попкой?
  
  Оказывается, она не только успела всё убрать, но ещё и приготовила ванну. Ему. Она остановилась в дверях ванной, ожидая, когда он войдёт.
  
  - Полезай, - приказала она, указывая ему на ванну, заполненную на две трети водой с толстым слоем пены сверху.
  
  - Мне раздеться? - спросил он, наморщив брови, и сразу понял, насколько глупым оказался его вопрос
  
  Тут случилось нечто неожиданное.
  
  - Если ты считаешь, что удобнее будет в одежде, то не надо, - ответила она.
  
  Целых одиннадцать слов! Она сказала ему целых одиннадцать слов! Это было больше, чем за весь вечер до того! Он потянул за ремень на брюках, а она шагнула вплотную к нему и стала расстёгивать пуговицы на рубашке и манжетах, и это было так интимно, что ему невольно захотелось её обнять. Поглядев на её сосредоточенное лицо, он решил, что не стоит - всё-таки они в какой-то неведомой ему ссоре... Она потянула рукава в стороны, сдёргивая рубашку, а когда с этим было покончено, совершенно спокойно спустила с него штаны и трусы. Они определённо спят вместе! Потому, что никакой неловкости при этом она явно не испытывала.
  
  - Мне нужно... - замялся он.
  
  Она развернулась и вышла, притворив дверь. Он машинально потянулся за защёлкой, но её не оказалось. То есть никакого личного пространства он не получит! Придётся надеяться на её деликатность... Через пять минут он приоткрыл дверь и доложил:
  
  - Я закончил.
  
  Девушка, которая скинула платье и теперь была в одном лишь прозрачном пеньюаре до пят, снова зашла в ванную и первым делом заглянула в унитаз. Он перестал на неё пялиться и покраснел от стыда. То есть он ещё и таким способом успел ударить лицом в грязь, накачавшись алкоголем! Она распустила волосы, и теперь они свободно лежали на правом её плече, доставая до груди. Он вспомнил, что должен был залезть в воду, и ступил в ванну. Вода была несколько теплее, чем нужно, но так было даже приятнее. Он уселся, а девушка тем временем встала на колени у края. Пока он размышлял, зачем, она зачерпнула в обе ладони воды и вылила ему на голову, заставив отфыркиваться. Еще раз и ещё. Потом потянулась за тем шампунем, который он ещё утром наметил себе, выдавила немного на ладонь и размазала по его волосам, загоняя в них пальчики, массируя кожу и легко царапая острыми коготками. Он прикрыл глаза от блаженства. Тщательно помыв, она надавила ему на затылок, чтобы он наклонился вперёд, и снова стала поливать водой, смывая шампунь. Затем достала мочалку, хорошенько намылила и принялась тереть ему спину. Закончив со спиной, вытянула его руку, чтобы тоже обработать, потом другую...
  
  - Вставай, - велела она.
  
  Он послушался, и она стала мыть ему живот и ноги. Потом снова намылила руки и взяла член. Его она мыла так же тщательно и сосредоточенно, как и всё остальное, не оставив ни единой складочки непромытой. Ловкие пальчики оказались к тому же и нежными, и он снова закрыл глаза, стараясь не думать о том, что ему обязательно нужно затащить её в постель. Вода тем временем уже ушла, и она стала вытирать его полотенцем.
  
  - Я сам! - запротестовал он, когда обнаружил, что она пытается дотянуться до его головы.
  
  Она без разговоров отдала ему полотенце и взяла другое, чтобы вытереть ноги. Когда с этим было покончено и он вышел из ванны, она подтолкнула его в спальню и закрыла дверь. Снова послышался шум воды.
  
  Он всё никак не мог понять, что происходит. С одной стороны, ясно, как божий день, что они состоят в интимных отношениях - и судя по всему, уже давно. Если его предположения верны, конечно. Она знает его предпочтения и вообще успела его изучить, как близкие люди узнают друг друга. С другой стороны, до этой её тирады он мог по пальцам пересчитать слова, что она ему сказала за весь вечер. Как если бы они провели в браке лет пятьдесят или сто... А может, так и произошло? Пока он был без сознания, он с этой незнакомкой прожил долгую жизнь, а когда очнулся, они вдруг снова стали молодыми? Нет, скорее всего, они по какой-то причине поссорились, и она отказывается с ним разговаривать. Как она заглянула в унитаз! Может, он как раз накануне не смыл после себя? Скорее всего, для такой чудесной особы, как она, было бы шоком обнаружить...
  
  Он откинул одеяло и залез в постель, по-новому глядя на картины на стене. Надо же, это сделано руками этой замечательной девушки, которая сейчас придёт из ванной к нему в постель... Точнее, в постель к которой он забрался... Счастливчик! Ну да, только ничего не получится - они в ссоре, и она просто повернётся к нему спиной!..
  
  Шум воды стих, и ещё некоторое время она не выходила, а потом дверь растворилась, и она быстро добежала до постели, явно боясь растерять тепло. Шмыгнула под одеяло и замерла, лёжа рядом с ним и глядя в потолок. Он же следил за ней, как она мерно дышит, неотрывно глядя в одну точку где-то далеко вверху, как время от времени приоткрывает губы, чтобы легонько дотронуться до них кончиком розового языка. Как постепенно бледнеют её красные после умывания щёки. Любовался косой, в которую она стянула свои мягкие чёрные волосы... Пролежав так минут пять, она вздохнула, повернулась к нему спиной и выключила свет. Понимание происходящего больно ударило в черепушку.
  
  - Постой, - сказал он. - Включи свет, пожалуйста.
  
  Она послушалась, не оборачиваясь к нему. Очень хотелось провести рукой по белой коже между лопаток... Он сел на кровати.
  
  - Сядь, пожалуйста, лицом ко мне, - попросил он.
  
  Как ни странно, она послушалась, но села, продолжая укутываться в одеяло. Он потянул за край.
  
  - Тебе холодно? - спросил он.
  
  Она разжала руку, и он осторожно высвободил её, любуясь. Потом пододвинулся ближе, совсем вплотную - так, чтобы она оказалась у него между ног, и наконец он смог бы добраться... Одна рука скользнула по её спине, на талию и стала мять ягодицу. Она просто наблюдала за ним, даже с какой-то отстранённостью, не пытаясь никак дать ему знать о своём отношении к происходящему, но и не абстрагировалась совсем, делая вид, что её здесь нет. Положив ладонь другой руки ей на живот, он нежно провёл, преисполняясь восхищением. Это было божественно - её только начавший округляться животик, такой трогательный и уже такой красноречивый! Она невольно сама положила руку рядом с его, и ему захотелось сжать её в объятьях. Грудки, ранее совсем небольшие, уже начали набухать, и он не удержался от того, чтобы взять одну в руку, на секунду оставив животик, а потом его ладонь снова опустилась на округлость...
  
  Он не был большим специалистом по этой части, но он был в конце концов наблюдателен. Примерно четвёртый месяц - так ему показалось. Три с половиной или четыре. На трёх ещё можно подумать, что девушка злоупотребляет сладким, но на четвёртом вопрос постепенно отпадает сам собой. Она была прекрасна, неимоверно прекрасна, и он, преисполнившись чувств, потянулся к ней с поцелуем...
  
  Вместо того, чтобы прикрыть глаза и подставить губы, она отстранилась с недоумением и опаской во взгляде. Чёрт, значит, они всё-таки в ссоре! Он отвернулся и потянул руку с её ягодицы, но она поймала его за кисть. Теперь он совсем перестал понимать, что происходит! Она так же спокойно на него смотрела и не отпускала руку, которую он пытался убрать с её попки. Но почему, чёрт подери, она не хочет целоваться?
  
  - Ты больна? - догадался он. - Боишься меня заразить?
  
  В первый раз на её лице появилось выражение хоть какой-то эмоции. Она нахмурилась.
  
  - Нет, - ответила она, делая над собой видимое усилие.
  
  - Я хочу тебя поцеловать, - объяснил он. - Можно?
  
  - Как пожелаешь, - ответила она.
  
  Этот ответ привёл его в ступор. То есть ей всё равно? Что значит - как пожелаешь? Что, чёрт возьми происходит? Или он в беспамятстве уже успел её поработить и теперь вовсю эксплуатирует бедняжку?
  
  - Ответь мне честно, - попросил он. - Я на тебя накладывал Империус?
  
  - Нет, - был ответ.
  
  На какой-то миг ему показалось, что ей смешно от его вопросов, но эта искорка в её глазах моментально исчезла, даже толком не разгоревшись.
  
  - Приоткрой рот и закрой глаза, - попросил он, трогая большим пальцем её губу и проводя по подбородку.
  
  Она сразу же так и сделала, вызвав в нём очередную волну желания. Эта её дурацкая покорность, смешанная с прошлой бескомпромиссной властностью, чем-то даже возбуждала. Он склонился и коснулся её губ, даже не шелохнувшихся в ответ, сжал своими нижнюю и покатал. Ничего.
  
  - Такое ощущение, что ты не умеешь целоваться, - проворчал он. Она молчала. - Я прав?
  
  - Да, - ответила она и провела язычком по губам.
  
  Да - не умеет? Она, что, серьёзно? Она вправду пытается ему сказать, что будучи на четвёртом месяце не умеет целоваться? Мысленно он готов был начать выдёргивать себе волосы. По одному. Не в последнюю очередь потому, что это значило, что раньше он даже не пытался её поцеловать в постели. И это при том, что сам он себя считал весьма обходительным!
  
  - Попробуй делать так же, - предложил он. - Ухвати мою губу своими и сделай, как будто её сосёшь. Можно провести по ней языком. Можно немного прикусить, только нежно. Можно втянуть в себя мой язык, водя по нему своим, можно запустить свой мне в рот.
  
  - Много разговоров, - прокомментировала она.
  
  Намёк он сразу понял и снова прижался к ней губами, продолжая водить рукой по животику. Наверное, она и вправду не представляла себе, как это делается, настолько неуклюжими были её попытки, которые тем не менее его распаляли.
  
  - Тебе можно в твоём положении?.. - спросил он. - Это не повредит?..
  
  Она без слов откинулась назад, легла и подняла руки, пряча их под подушку. Он нерешительно навис над ней, и она снова взглянула ему в глаза. Опять ничего - ему никак не удавалось прочитать, что она ощущает. Хоть легилименцию изучай! Лишь едва заметно дёрнулась навстречу, когда он осторожно вошёл и начал двигаться, одновременно пытаясь найти её губы, но она отвернула голову и прикрыла глаза. Больше на его действия не последовало никакой реакции - лишь румянец покрыл щёки, да дыхание стало более порывистым . Он ускорился, поменяв амплитуду, но она по-прежнему не издала ни звука, словно её тут и не было. Это всё сильно походило на то, что он словно принуждает её, и, осознав это, он остановился. Через несколько секунд она бросила на него быстрый взгляд, нерешительно сжала указательный палец между губ и едва заметно подвигала бёдрами. Он продолжил её внимательно разглядывать, и тогда другой рукой она потянула его на себя, снова поёрзав.
  
  Он это принял, как приглашение, и продолжил, сначала медленно, постепенно ускоряясь. Войдя в раж, он двигался уже с максимальным размахом, и тут она вся выгнулась, сжимая его бёдрами, и беззвучно распахнула рот, запрокидывая голову.
  
  Наутро она проснулась раньше него, и когда он встал, его уже ждал завтрак и свежая газета.
  
  - Мы можем поговорить? - спросил он, когда на столе остался лишь чай с тостами.
  
  - Опоздаешь, - ответила она.
  
  Перед выходом он думал, стоит ли её поцеловать, но её отстранённость заставила его передумать.
  
  - Я приду вечером? - спросил он.
  
  - Как пожелаешь, - был ответ.
  
  Снова это чёртово "как пожелаешь"! Вне себя от бешенства он выскочил из дома и чуть ли не вскачь понёсся по улице, пытаясь унять гнев. Опомнился он уже у входа в Министерство, и сообразил, что снова не обратил внимания на адрес. Номер дома и район он помнил, но вот улица... Чёрт, как это всё запутанно!
  
  В течение дня его мысли то и дело возвращались к этой девушке... женщине, которая одновременно приводила его в восторг, недоумение и бешенство. Ни адреса которой, ни имени он так и не узнал, и к которой его так неодолимо тянуло.
  
  Будни аврора были не очень насыщены выдающимися событиями - по большому счёту, в мирное время весь штат подготовленных бойцов целыми днями переводил старушек через дорогу и снимал котят с деревьев. Ему лично, как помощнику начальника аврората, обычно доставалось самое интересное - вот как сегодня, когда с Ленноксом Леминоксиусом, который пешком направлялся из Косого Переулка к себе в Дюрам с саквояжем, полным саламандр, случился приступ нарколепсии, и он впал в сонный паралич прямо посреди улицы. Проходивший мимо маггловский подросток решил, что хорошо одетый чудаковатый старикан наверняка переносит в саквояже что-то ценное, и избавил мистера Леминоксиуса от его ноши. К счастью, тот повёл себя ответственно и не стал геройствовать, пытаясь найти пропажу, а оперативно доложился в аврорат. Обгоревший труп воришки они нашли довольно быстро, - на дымящихся развалинах многоквартирного дома, в котором, по счастью, в середине дня почти не было жильцов, и никто больше не пострадал, - но вот две дюжины саламандр успели разбежаться, и Гарри пришлось устроить полноценный рейд, в котором всё было по-взрослому - четыре десятка авроров, ещё три сгоревших здания и массовые Обливиэйты, которые пришлось наложить почти на восемьсот человек.
  
  Поэтому не было ничего странного в том, что по дороге домой голова ещё гудела событиями прошедшего дня, а ноги сами привели его к уже знакомой коричневой двери. С удивлением обнаружив себя на пороге, он дошёл до угла и узнал всё-таки название улицы. Потом вернулся к двери и стал ждать.
  
  Она открыла почти сразу, опять заставив его задуматься, а как, собственно, она узнаёт, что он пришёл? Неужто дежурит у окна? Посторонилась, пропуская, и заперла дверь. Он быстро разделся и поспешил помыть руки, пока она ему не напомнила. Посмотрев на неё в зеркале, он увидел, как она снова бережно обхватывает обеими руками животик, не подозревая, что он на неё смотрит, ополоснул лицо, вытерся и быстро шагнул к ней, накрывая её руки своей.
  
  - Добрый вечер, - сказал он.
  
  Если это и застало её врасплох, то виду она не подала, но тем не менее подала голос лишь через два десятка секунд.
  
  - Добрый вечер, - сказала она, и ему показалось, что она катает эти слова языком, будто булыжники, настолько они были ей непривычны. - Ужин.
  
  - С удовольствием, - кивнул он и жестом пригласил её пройти вперёд.
  
  Это дало ему возможность вновь оценить её фигуру и пожалеть, что вчера усталость так быстро сморила его. Она приготовила бефстроганов с грибами, на гарнир к которому подала картофельное пюре и салат из мелко резанного латука с тёртым сыром и ветчиной. На сладкое был вишнёвый пудинг.
  
  - Как я здесь оказался? - спросил он, с трудом удержавшись, чтобы языком не вылизать остатки подливки с тарелки.
  
  Она не сразу ответила - видимо, вопрос оказался для неё неожиданным.
  
  - Пришёл, - ответила она, мазнув по нему взглядом. - Я открыла.
  
  - Я имел в виду, первый раз, - покачал он головой. - Как мы встретились?
  
  Он хотел сказать "познакомились", но вовремя вспомнил, что не знает её имени, и следовательно не уверен, знает ли она его.
  
  - В сугробе нашла, - ответила она.
  
  Он усмехнулся - она, оказывается, умеет шутить! Однако взгляд её по-прежнему был серьёзен, и у него появилось ужасное подозрение - это не шутка! Он упился до бессознательного состояния и просто упал в сугроб... И она его спасла! Всё равно, даже учитывая драматизм ситуации, было смешно. Надо же, какой оригинальный способ познакомиться с красивой девушкой!
  
  - И что дальше?
  
  - Я уже рассказывала, - откликнулась она. - Восемь раз.
  
  Конечно, рассказывала. Ему многое можно было рассказывать прямо перед тем, как он засыпал за ужином и падал со стула. Ему даже представилось, как она его бессознательного левитирует по ступенькам, раздевает и моет перед тем, как уложить в постель...
  
  - Мне нравится слушать звук твоего голоса, - признался он, нисколько не покривив душой.
  
  Хотя говорила она как-то странно - длинные фразы так вообще заканчивала неуверенно, словно теряя к концу запал. Его лесть не вызвала у неё никакой реакции - лишь лёгкий румянец на щеках. Словно не девушка, а голем. Может, она и вправду ненастоящая? И поэтому он её никогда не видел? Потому что на самом деле она была создана в лаборатории каким-то безумным адептом тёмных искусств?
  
  - Привела сюда, - ответила она. - Уложила спать.
  
  - А когда мы... Как так случилось... - замялся он. - Как мы оказались в одной постели?
  
  - Ты пришёл и взял, - сказала она. - Той же ночью.
  
  - Как... взял, - не понял он. - Как?..
  
  Волосы зашевелились у него на голове. Это было совершенно невозможно. Что такое она говорит? Да он бы ни в жизни!..
  
  - Решил, что твоё, - пояснила она, подтверждая его самые страшные догадки.
  
  - Что?!! - закричал он, вскочив, и его стул отлетел в сторону, а он сам заметался по комнате, не в силах справиться с охватившим его отчаянием и отвращением к самому себе.
  
  Это было самое худшее, что он мог себе представить - что он совершил такую гнусность, которой и оправдания-то не было. Всё, что ему теперь оставалось - это дойти до аврората, открыть дело, записать признание и показания свидетельницы, дождаться суда и отправить преступника в Азкабан. Когда он всё это осознал, голова наконец-то смогла включиться в процесс. Передать преступника в руки правосудия - это его работа. Путь даже это дело и будет его последним. Он остановился, обдумывая дальнейшие шаги.
  
  - Ужин не окончен, - заметила она. - Сядь.
  
  Она, наверное, думает, что может ему приказывать, потому что в любой момент может сообщить о его поступке. И хотя такие соображения смахивают на шантаж, в данном случае это вовсе не важно - он виноват, а не она.
  
  - Мы закончим ужин, и я проведу допрос, - пообещал он, усаживаясь.
  
  - Зачем? - поинтересовалась она через десяток секунд.
  
  - Раз я тебя принудил, то должен за это ответить, - спокойно пояснил он. - Закон один для всех.
  
  - Я ведьма, - сказала она.
  
  - Я знаю, - кивнул он.
  
  - Не принудил, - твёрдо возразила она и едва заметно качнула головой в сторону.
  
  - Чёрт подери, - выдавил он сквозь зубы. - Ты мне расскажешь наконец, что я натворил, или мне выковырять у тебя воспоминания прямо из головы?
  
  Она некоторое время разглядывала его, словно прикидывая, какой вариант привлекательнее, а потом всё-таки заговорила.
  
  - Я спала, - сказала она. - Разбудил. Голый. Я застыла. Ошеломлённо. Сунул в руку, порвал бельё...
  
  - Чёрт, чёрт! - вскричал он. - Да что же это такое?..
  
  - Я не против, - сообщила она.
  
  - Что значит - не против? - схватился он за голову. - Притащила не пойми кого...
  
  - Узнала, - перебила она.
  
  - Ты меня узнала? - уже тише спросил он. - И поэтому ты была не против? Потому, что это я?
  
  - Да, - подтвердила она. - Решил, что твоё. Я согласилась. Ужин закончен.
  
  Она встала - скорее, вспорхнула... Настолько всё-таки эта её грациозность не вязалась с неуклюжестью её речи!.. Собрала со стола посуду... Он вскочил, чтобы помочь.
  
  - Нет, - остановила она.
  
  - Почему? - удивился он. - Это самое малое...
  
  - Я это делаю, - пояснила она.
  
  Именно так. Не "это моя работа-забота", не "это делаю я", а вот так. Он ничего не понял. Подобная формулировка могла бы что-то означать, если бы у него был ключ. Хоть намёк, хоть зацепка - что-то! Вернувшись с кухни, она поставила, как вчера, бутылку с наполненным стаканом на серебряный поднос.
  
  - Я больше не буду пить, - скривился он. - Больше никогда. Из-за выпивки я пропустил первую ночь с тобой...
  
  Она замерла, и в её взгляде ему привиделось сочувствие... или сожаление?
  
  - Обидно, - согласилась она. - Садись.
  
  - Я хочу поговорить, - покачал он головой. - У меня огромное количество вопросов, и я даже не знаю, где начать!
  
  - Устала, - возразила она. - Много слов!
  
  - Я прошу тебя, - тихо сказал он. - У меня голова кругом идёт.
  
  - Садись, - повторила она, и в её голосе ему почудились просительные интонации.
  
  Она молча притянула по воздуху стул, поставила его у креста и села, сложив руки на коленях. Очевидно, она была готова ответить на его вопросы. На один или два... Он сел в кресло и взял её руки в свои, раздумывая, о чем спросить. Глупо было спрашивать, хорошо ли ей с ним - вчерашняя кульминация была более, чем красноречива, как и то, что она явно ожидала их близости с нетерпением.
  
  - Ты не подумай, - сказал он. - Мне правда нравится звук твоего голоса, - она снова бесстрастно покосилась на него, но ему показалось, что ей всё-таки приятно.
  
  - Почему ты не умеешь целоваться? - наконец спросил он.
  
  - Вчера первый, - ответила она после паузы.
  
  - Первый - со мной? - не понял он. - Я что, до этого не пытался тебя поцеловать?
  
  - Не пытался, - сказала она. - Первый вообще.
  
  - Я не понимаю, - помотал он головой. - Ты мне, что, всерьёз хочешь сказать, что ты никогда ни с кем не целовалась? Даже с мальчиками в школе? Да как такое вообще может быть?
  
  - В школе не до того, - ответила она.
  
  - Бред какой-то! - воскликнул он. - В школе все целуются, даже... - он вспомнил свой неловкий школьный опыт и решил, что чем уж так, то лучше и вовсе пропустить. - А после школы? Сколько лет прошло? Пять? Шесть? И за эти годы ты ни с кем не целовалась?
  
  - Восемь, - сказала она.
  
  - Восемь раз? - не понял он.
  
  - Лет, - пояснила она, слегка качнув головой. - Никто. Ни словом. Пустое место. Восемь лет. Торговцы в Косом. Даже друзья. Слизеринцы. Все. Все. Все. Пария. А ты - поцелуи! - её лицо дрогнуло, и вдруг на нём отобразилась мольба. - Воды... - тихо попросила она.
  
  Он вскочил и понёсся на кухню, предоставив шестерёнкам прокручивать её слова, вставлять пропущенное и делать выводы. Восемь лет назад она закончила школу... Семь лет назад закончил он, оставшись вместе со всеми на второй год. Не было только тех, кто погиб, и... Пария! Он быстро нашёл стакан, налил воды из канистры и принёс ей, встав на колени перед стулом. Она вцепилась в стакан обеими руками и стала жадно глотать.
  
  - Па... - сказал он и запнулся.
  
  Произнести то, что он хотел, оказалось не так-то просто, и имя намертво застряло в горле.
  
  - Паркинсон, - подсказала она, на секунду оторвавшись.
  
  - Панси, - покачал он головой, справившись наконец с эмоциями.
  
  Осознание того, что он с ней переспал - и не просто переспал, а спал на протяжении долгого времени, - набатом ударило в голову, заставив её загудеть. И то, что она...
  
  - Это мой ребёнок? - спросил он.
  
  Ещё на середине вопроса она сунула ему в руки стакан, поднялась и пошла к лестнице. Он растерянно смотрел ей вслед, понимая, что опять сказал совсем не то, что следовало, а потом вскочил и в два шага настиг.
  
  - Постой, - сказал он, перегораживая ей дорогу.
  
  - Как скажешь, - равнодушно отозвалась она.
  
  Чёрт, только ему удалось немного приоткрыть эту скорлупу, в которую она сама себя загнала, и тут же он сам всё испортил!
  
  - Прости, - попросил он. - Пожалуйста.
  
  - Распинаюсь, - заметила она. - Впустую. Не слушаешь. Обидно.
  
  - Я слушаю, - помотал он головой, и тут его снова ударило. - То есть кроме меня, у тебя...
  
  Она подняла на него свои зелёные глаза, глядя немного исподлобья. Через несколько секунд, когда он почувствовал себя уж полным дураком, он медленно кивнул.
  
  - Пойдём укладываться, - предложил он.
  
  Она повернулась и прошла мимо, слегка задев его плечом. Сделала она это, словно невзначай, но он понял, что она позвала его за собой, и радостно поспешил за ней вверх по лестнице. Открыв дверь в ванную, она встала в проходе, его пропуская, но он вместо того, чтобы пройти мимо, подтянул её к себе и прижал.
  
  - Давай, мы помоемся чуть позже, - предложил он. - А сейчас... - он подвёл её к кровати, усадил, сел рядом и обнял, укладывая.
  
  Повернув к нему голову, она прикрыла глаза и подставила уста, и он осторожно провёл по ним языком, словно пробуя на вкус. Она потянулась и коснулась его губ, захватывая нижнюю своими. Он провёл ладонью по бедру и потянул вверх подол платья, думая о том, что жизнь иногда поворачивается совсем неожиданной стороной.
  
  Глава опубликована: 10.02.2016
  Глава 2. Подарок на рождество
  
  
  Та же сцена на прощанье, что и вчера.
  
  - Я вечером приду, - сообщил он.
  
  - Как пожелаешь, - откликнулась она.
  
  Дверь мягко закрылась за спиной, и он сгорбился, опуская руки. Через три или четыре минуты дверь снова распахнулась. Ему даже не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что она стоит позади и спокойно на него смотрит.
  
  - Сегодня ведь суббота, - напомнил он.
  
  Она продолжала молчать - вопроса он не задал, а говорить просто так она разучилась.
  
  - И зачем ты меня в такую рань вытащила из постели? - поинтересовался он.
  
  - Всегда так, - ответила она после длинной паузы.
  
  Он полной грудью вдохнул ещё прохладный и прозрачный утренний апрельский воздух.
  
  - Одевайся, - скомандовал он. - Пойдём гулять.
  
  Она прикрыла дверь - не захлопнула - и отправилась наверх. Ему были слышны её лёгкие шаги по лестнице. Некоторое время её не было, а потом дверь распахнулась, и он развернулся, чтобы посмотреть... Она была в лёгком светлом пальто и платье чуть ниже колен. На шее шёлковый платок, который мог легко переместиться на голову. Чулки немного темнее её кожи, туфли на среднем каблуке, перчатки и сумочка в тон к туфлям... Тёмные очки. Хорошо одетая маггловская девушка, да и только! Гарри невольно улыбнулся.
  
  - Ты сногсшибательна, - пояснил он свою улыбку. - Куда пойдём? - она молча застыла. - Никаких предпочтений?
  
  - Ты пригласил, - пояснила она.
  
  То, что она не повторила "как пожелаешь", показалось ему просто благословением. Он протянул ей руку, но она явно не поняла этого жеста. Закатив глаза, он взял её руку в свою и крепко сжал. Пока они медленно двигались в сторону парка, она втянула голову в воротник, словно прячась, и о чём-то задумалась.
  
  - Панси, - позвал он. Она не ответила. - Панси!
  
  - Поттер, - неуверенно вздохнула она.
  
  - Ах, вот как ты меня называешь! - картинно возмутился он. - Тогда я тебя буду называть Паркинсон!
  
  - Паркинсон, - согласилась она.
  
  - Но я не хочу называть тебя Паркинсон! - воскликнул он. - Ты - Панси. Вот ты могла бы звать меня Гарри.
  
  - Поттер, - возразила она.
  
  Впрочем, её тон не претерпевал изменений, соглашалась ли она или была против. Он вообще не менялся, что бы ни происходило. Почти. Гарри уже начало казаться, что он в состоянии хотя бы приблизительно улавливать оттенки.
  
  - Я настаиваю, - сказал он. - Ты должна звать меня Гарри. Я так желаю.
  
  - Как пожелаешь, - с готовностью согласилась она.
  
  - Скажи это, - приказал он. - Скажи "Гарри". Я хочу услышать.
  
  - Поттер, - лениво произнесла она.
  
  Чертовка! Да она издевается! Он совершенно точно был уверен, что на её казавшемся бесстрастным лице промелькнула тень усмешки! Словно на земле след от мелькнувшей высоко в небе ласточки. Он потянул её за руку, останавливая и прижимая к себе. Через тёмные очки ему было видно, как она опустила ресницы, и губы её маняще приоткрылись. Вчера вечером они много практиковались в борьбе губ и языков, а теперь вот оказывается, что ей понравилось.
  
  - Мне до ужаса приятно с тобой целоваться, - признался он, приникая к её губам.
  
  Она, конечно, ничего не ответила.
  
  Ближе к полудню ему показалось, что она устала, хоть походка её по-прежнему была такой же лёгкой. Оставив её напротив небольшого кафе, он зашёл внутрь и купил собранную корзинку для пикника - закуски, фрукты, воду и большой термос с чаем. Им даже сдали в аренду большое плотное покрывало, которое можно было использовать в качестве подстилки. Когда он вышел, то обнаружил, что она стоит, повернувшись в сторону небольшой кофейни, где варили хороший итальянский эспрессо. Он подошёл и встал рядом.
  
  - Тебе, наверное, не стоит пить кофе, - нерешительно сказал он.
  
  Она даже не повернула голову в его сторону, неотрывно глядя в сторону кофейни. Как раз в тот момент, когда открылась дверь, выпуская служащего, который нёс заказ сидящим за столиком снаружи посетителям, лёгким порывом ветра до них донесло кофейный аромат, и он мог поклясться, что её ноздри почти незаметно шевельнулись. Это была ещё одна маленькая, почти незаметная деталь в её портрете, который он кирпичик за кирпичиком собирал у себя в голове. Он легонько тронул её руку и зашёл внутрь, купил эспрессо в стаканчике и вручил ей. Она взяла его в обе руки и с достоинством опустила туда носик, прикрыв глаза. Ему показалось, что по лицу её разлилось выражение блаженства. Хотя, конечно, ничего в её лице не изменилось.
  
  Стало уже совсем тепло, и он предложил ей взять у неё пальто. В парке он расстелил свой плащ, и она уселась, изящно подогнув ноги и натянув платье на колени. Намазала бри на предложенную галету и приняла у него кружку с горячим чаем. Она молча глядела на уток в пруду, и он физически чувствовал, как по ней разливается тепло. Платье было с неглубоким вырезом, а платок она сняла, предоставив ему любоваться нежной ложбинкой между ключицами. Выбившаяся прядка волос слегка трепетала, ласкаемая ветерком, и ему казалось, что она почти что жмурится от удовольствия, подставляя лицо навстречу солнцу - с поправкой на микроскопичность проявления её эмоций.
  
  - Расскажи мне что-нибудь, - попросил он, откидываясь на спину и закладывая руки за голову.
  
  - Мне трудно, - ответила она.
  
  - Я хочу, чтобы ты больше говорила, - пояснил он. - Чтобы ты в итоге рассказала мне всё-всё. Поэтому тренируйся. И не экономь на словах, пожалуйста.
  
  - Зачем? - спросила она.
  
  - Считай это моей прихотью, - заявил он.
  
  - Что рассказать? - спросила она, минуту подумав.
  
  - Что хочешь, - пожал он плечами. - Расскажи мне, как получилось, что ты делаешь эти замечательные картины?
  
  - Безделье, - сказала она.
  
  - Панси, - попросил он.
  
  - Мне... больше нечем было... заняться, - медленно произнесла она, осторожно пробуя слова языком, словно шла по битому стеклу. - Со мной... никто не хотел... разговаривать... Денег было... немного... Я... с детства любила рисовать... На чердаке остались. Много.
  
  Он выразительно кашлянул, и она качнула головой, бросив на него быстрый взгляд.
  
  - На чердаке... до сих пор лежат папки... с рисунками... - поправилась она. - Когда... Когда со мной перестали разговаривать... я решила... что толку бесполезно... убиваться... Зашла в магазин к магглам. Купила ниток... книг по вышиванию... Первую картину... я делала... почти полгода. Больно пальцам, - она снова бросила на него взгляд. - На пальцах поначалу... живого места не было. Всё исколола. Вторую уже шила по своему рисунку. Третью удалось продать. Деньги кончились. К тому моменту... деньги почти кончились. Через три года начало получаться...
  
  - Я ничего подобного раньше не видел, - признался он. - Особенно эти две картины в твоей спальне.
  
  - Последняя, - ответила она. - Это я совсем недавно сделала.
  
  - Для себя? - догадался он.
  
  - Для себя, - подтвердила она.
  
  Ему показалось, что она не очень довольна тем, что он вырвал её из заведённого распорядка. Время от времени она сжимала кулаки, словно разминая пальцы, и чувствовалось, что ей не терпится снова оказаться наедине со своим вышиванием. Интересно всё же, как она будет справляться, когда появится ребёнок? Хотя в любом случае он будет рядом. Не удержавшись, он протянул руку и накрыл её ладошку, которая как раз лежала на коленке. Она машинально накрыла его руку другой, а потом отдёрнула и убрала первую, оставив его ладонь лежать на колене. Он сжал руку и провёл ею вдоль бедра, и тогда она снова вернула руку, как было. Ему было интересно, замечает ли она сама, как её пальцы водят по его кисти, лёгкими касаниями выписывая замысловатый узор, но увидев её полуприкрытые глаза, он не стал спрашивать - она точно знала, что делает, и своим вопросом боялся спугнуть её нехитрое развлечение.
  
  - Хочешь, я тоже что-нибудь расскажу? - спросил он.
  
  - Как пожелаешь, - откликнулась она.
  
  - Скажи мне, Панси, ведь когда ты говоришь "как пожелаешь", ты точно знаешь, что я сделаю? - улыбнулся он. - И отвечаешь так, чтобы казаться покорной и беспрекословной? Вводишь меня в заблуждение? Прячешь коготки?
  
  Она распахнула глаза и внимательно посмотрела на него, а потом отклонилась назад, опираясь рукой рядом с его головой, другой придержала волосы, чтобы не попали ему в лицо, и поцеловала. Оторвавшись села, как раньше, словно ничего и не произошло.
  
  - Я понял, - рассмеялся он. - Это всё - страшная тайна, и я должен по-прежнему считать тебя белой и пушистой, - она не ответила, но, казалось, пожала плечами. - Что ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?
  
  - Просто про себя, - ответила она, снова жмурясь. - После школы...
  
  - Я тебе не рассказывал? - удивился он.
  
  - Тебе не до того было, - отозвалась она. - Выпивка и постель... Иногда одновременно. Всегда много.
  
  - Ужас, - покачал он головой. - Ну ладно... После школы... Я ещё в школе твёрдо решил стать аврором... Точнее, чтобы уязвить одну... я дал слово, что стану... Тогда же война была, и мне казалось, что аврор - это сражаться с тёмными силами... Если б я знал!
  
  - Скучно? - поинтересовалась она.
  
  - Не то слово! - воскликнул он. - Вообще не понимаю, какого чёрта две сотни здоровых лбов целыми днями бьют баклуши! Нет, раз в месяц что-нибудь дельное случается, конечно, но две сотни человек... Вот так к тёмным искусствам и приобщаются. Со скуки. Была бы моя воля, я бы их пополам разделил, одни красные, другие синие, и пусть сражаются. Проигравших в Азкабан на пять лет. Оставшихся через год снова пополам поделить...
  
  - Интересно, - безразличным тоном сказала она.
  
  - Три года учился, а потом сдал экзамены и стал аврором, - подытожил он. - Мне стыдно признаться, но сразу после поступления на службу меня сделали заместителем начальника аврората.
  
  - Стыдно? - переспросила она.
  
  - Конечно, - пожал он плечами. - Я же ничего не знал и не умел, помимо общего курса. В двадцать два года уже начинает понемногу понимание таких вещей приходить...
  
  - Женился, - заметила она.
  
  - Да, знаешь, как-то по инерции... - подтвердил он. - От меня все этого хотели, друзья и не очень. Это было так романтично, по общему мнению.
  
  - Гермиона, - напомнила она.
  
  - Ах, да, Гермиона, - согласился он. - Нет, Гермиона не хотела, чтобы я женился. Она сама хотела... Мы даже в течение какого-то времени... А потом я понял, что это инцест.
  
  - Интересно, - повторила она.
  
  - Да уж, - кивнул он. - То есть я её люблю, но как сестру... Хорошо, хоть...
  
  - Не залетела, - закончила она, кладя руку на живот.
  
  - Да, не залетела, - подтвердил он. - Панси?
  
  - Да, - посмотрела она на него.
  
  - Я рад, что у тебя будет мой ребёнок, - сказал он.
  
  Она опять склонилась к нему, чтобы поцеловать.
  
  - Я тоже, - сказала она, разгибаясь.
  
  - В общем, я женился на Джинни, - продолжил он. - И оказалось, что это сущий кошмар! Начать с того, что её мать практически жила у нас...
  
  - Приглядывала, - заметила она.
  
  - Да, чтобы я с её девочкой ничего такого не сделал, - усмехнулся он. - Непристойного. Знаешь, вроде того, как затащить законную жену в постель, сорвать одежду... Мне кажется, что у неё самой-то это всего семь раз в жизни было, да и то мужу пришлось её привести в бессознательное состояние. Никакое Муффлиато не помогало - при малейшем подозрительном звуке могла начать колотиться в дверь, высоким голосом интересуясь, что это такое мы там делаем. Поэтому постель была раз в неделю в лучшем случае. Если у молодой жены голова не болит. А болела, как оказалось, часто.
  
  - У меня никогда не болит, - вставила она на всякий случай.
  
  - Я запомню, - кивнул он. - Я начал гулять...
  
  - Изменять? - уточнила она.
  
  - Да, изменять, - согласился он. - Оказалось, что вовсе не нужно было жениться на второй же девушке, с которой оказался в постели...
  
  - А потом встретился... - не утерпела она.
  
  - Нет, - покачал он головой. - Сначала случилось первое горе. Джинни потеряла ребёнка.
  
  - Как? - откликнулась она.
  
  - Ну началось всё с того, что она почувствовала, что скоро наши отношения дадут трещину... - начал он.
  
  - И залетела, - невозмутимо сказала она.
  
  - И залетела, - подтвердил он. - На пятом месяце Рон вернулся из поездки в Южную Америку с магической лихорадкой. Джинни тоже заболела...
  
  Она вздрогнула и снова положила руку на живот. Он накрыл её своей и сжал пальцы.
  
  - Джинни запила, да и я тоже был почти на грани того, чтобы утопить горе в вине, - подтвердил он её догадку. - А ещё через несколько месяцев я встретил... Встретил другую...
  
  - И влюбился, - откликнулась она.
  
  - Я тогда вообще ничего не замечал, - пояснил он.
  
  - Я знаю, - кивнула она.
  
  - Когда я развёлся с Джинни, мне показалось, что она даже не поняла, что произошло, - сказал он. - А потом...
  
  - Покончила, - предположила она.
  
  - Да, - согласился он. - Да ещё и в нашу брачную ночь... В первую нашу ночь...
  
  Он замолк, глядя в небо. Она спокойно сидела рядом, поглаживая его руку.
  
  - Я хочу домой, - вымолвила она ещё через полчаса, когда небо на западе уже начало окрашиваться в оранжево-розовые цвета.
  
  - Ты не против, если я навяжусь к тебе в гости, а потом останусь на ночь в твоей постели? - спросил он. - Всего лишь согреть постель, конечно.
  
  - Как пожелаешь, - ответила она.
  
  Когда они добрались до её квартиры, она отправила его мыть руки, а сама убежала вверх по ступенькам - переодеться и привести себя в порядок. Он уселся в гостиной и открыл наконец-то книжку Генри Каттнера, когда она вернулась - уже в обычном своём домашнем наряде - и прошла на кухню. Книга оказалась совсем не про волшебников, и через некоторое время ему стало скучно. Вернув её на место, он пошел посмотреть, что делает Панси.
  
  Она стояла у кухонного стола, что-то там резала и закидывала в бурлящую кастрюлю. Когда он подошёл, она как раз изогнулась потянувшись за какой-то специей, и платье соблазнительно натянулось на ягодице. Не удержавшись, он звонко шлёпнул аппетитную округлость и улыбаясь встал рядом, заглядывая ей в лицо. Она словно остолбенела и расширившимися глазами глядела сквозь стену перед собой, совершенно забыв про свое варево.
  
  - Во-первых, у меня в руке большой острый нож, - с едва заметным удивлением в голосе сказала она через полминуты.
  
  Он подтянулся к ней вплотную и положил одну руку на животик, а другой стал сжимать пострадавшую выпуклость. Она развернулась, чуть не ткнув-таки в него ножом, и он прижал её к себе.
  
  - А во-вторых? - спросил он, сомкнувшись с ней лбами.
  
  - Что? - не поняла она, облизывая губы.
  
  - Ты сказала - во первых, - пояснил он. - Значит, должно быть и "во-вторых".
  
  - А во-вторых... - сказала она. - А во-вторых...
  
  - А во-вторых, - подсказал он.
  
  - Пусти! - сказала она. - Сейчас же! Вот почему я не хочу, чтобы ты заходил на кухню!
  
  - Панси... - начал он.
  
  - Пусти! - упрямо повторила она, стремительно краснея.
  
  Он с досадой разжал руки и поднял их, показывая пустые ладони. Она сразу же отвернулась к столу и стала лихорадочно шинковать разбросанные овощи, закидывая их в латку. Убавила огонь и судорожно вздохнула, откладывая нож в сторону. Упёрлась руками в край стола и нависла, снова глядя в никуда.
  
  - Панси, - позвал он.
  
  - Уходи! - откликнулась она.
  
  Он подошёл сзади и снова прижался, просунул руки под мышки и сжал грудки. Она опять вздохнула, но на этот раз, как ему показалась, с облегчением. Провёл руками по талии, опустил на бёдра и потянул вверх платье. Она повернула голову, одновременно откидывая назад и прикрывая глаза, и он сразу нашёл её губы.
  
  Она всё точно рассчитала - после того, как они хорошенько проверили кухонный стол на прочность, он избавил её от остатков одежды и отнёс на диван в гостиной, где повторно закрепил успех. Едва отдышавшись, она пулей умчалась собирать бельё и принимать душ, пока он блаженно таращился в потолок, раскинувшись на диване.
  
  - Ужин, - сообщила она, выводя его из состояния дремоты и одновременно сообщая ему, что запас слов на сегодня исчерпан.
  
  Она уже выглядела безукоризненно и пахла свежестью. Волосы снова были уложены, а платье предпочла надеть другое - более строгое и облегающее, причём настолько облегающее, что ему явно было видно полное отсутствие белья под ним. Он было вскочил, пытаясь её поймать, но она скользнула в сторону и с независимым видом увернулась, не приложив даже, как казалось, никаких усилий. Рядом лежал комплект его одежды. Когда он уже полностью оделся и застёгивал пуговицы рубашки, она подошла вплотную, чтобы поправить ему воротник. Он невольно потянулся к ней руками.
  
  - Нет, - сказала она.
  
  - Но Панси... - начал было он.
  
  - Ты знаешь, что значит "нет"? - поинтересовалась она. - Даже в запое ты понимал.
  
  - Прости, - вздохнул он. - Можно мне тебя просто поцеловать?
  
  Она подставила щёку, надув её и губки, позволила ему коснуться её поцелуем и порхнула в сторону уже накрытого стола, дожидаясь, пока он займёт предназначенное ему место. Как обычно, он знаком предложил ей сесть и уселся сам. На ужин была баранина, тушёная с овощами. Он взял в руки приборы и стал примеряться, с какого кусочка начать. Моргнул - и перед глазами внезапно оказалось гладко вычищенное кусочком хлеба дно тарелки. Он с недоумением и обидой посмотрел в тарелку, а потом на Панси, которая в обычной манере лишь скользнула по нему взглядом.
  
  - М-м, - замялся он. - А добавки не будет? А то как-то неожиданно всё кончилось...
  
  - Приятно, - сказала она. - Погоди, сейчас...
  
  - Я сам, - вскочил он и пошёл с тарелкой на кухню.
  
  Он поставил тарелку рядом с латкой и положил себе ещё порцию. Шагов он не услышал, но звон шлепка тонкой ладошки по его заду заполнил собой всю кухню. Она встала рядом, опираясь боком на стол и пристально вглядываясь ему в глаза.
  
  - Руку отшибла? - догадался он, разворачиваясь к ней. - Дай, подую!
  
  Она подала ему ладонь, и он стал нежно дуть, а потом приложил к щеке.
  
  - Ну как? - спросил он.
  
  - Интересный... эксперимент, - откликнулась она.
  
  - Тебе понравилось? - поинтересовался он.
  
  - Когда? - переспросила она.
  
  - Сейчас... и когда я... - улыбнулся он.
  
  - Тогда было неожиданно, - ответила она. - Я растерялась...
  
  - Я тебя обидел? - встревожился он. - Прости, пожалуйста.
  
  - Нет, - сказала она. - Я потом поняла... Это как заявил своё право...
  
  - Ну это же всё совсем не так, - чуть не расстроился он. - Это как отдать должное красивой попке... Ну как мне тебе объяснить...
  
  - Я тебе дала это право, - спокойно заметила она. - Всё хорошо.
  
  - То есть ты не против... выражения восторга таким способом? - кусая губу, спросил он.
  
  - Как пожелаешь, - откликнулась она.
  
  - А ты? - поинтересовался он. - Как тебе?
  
  - Словно я заявила своё право, - сказала она. - Будто моё.
  
  - И как? - продолжал допытываться он.
  
  - Ново, - ему почудилось, что она пожала плечами. - Ужин не закончен.
  
  Они вернулись за стол, и он с энтузиазмом накинулся на добавку. Она готовила просто замечательно, и если пойдёт такими темпами, то очень скоро он перестанет помещаться в дверной проём. Как после шестимесячного запоя сохранить здоровый цвет лица и круглые щёки? Секрет прост - всего лишь нужно заснуть в правильном сугробе. И тогда, может, тебе повезёт, и какая-нибудь заботливая умница принесёт тебя домой и даже не будет возражать, когда ты решишь злоупотребить её гостеприимством... Впрочем, она всё делала просто замечательно, не только готовила. Не считая, конечно, более чем пассивного подхода к близости. Но этот предмет он с ней точно обсуждать не будет, по крайней мере, сейчас.
  
  - Спасибо, - сказал он, вытерев рот салфеткой. - Было очень вкусно!
  
  - На здоровье, - отозвалась она, но вопреки обыкновению не двинулась с места, чтобы пронестись маленьким смерчем, убирая со стола, а зачем-то поглядела на него.
  
  Пристально и не отрываясь. Конечно, на вид её взгляд был столь же бесстрастен, как обычно, но отчего-то ему стало неуютно. Он мог бы сказать, что её мысли вышли из накатанной колеи и отправились гулять по совсем неизведанным тропам, но он за эти несколько дней так и не смог понять, о чём она вообще думает. Если бы он попытался догадаться по выражению лица, то получилось бы, что в мыслях у неё - просто тихий шум листвы в вечернем саду, хотя ему и было понятно, что между внешним и своим внутренним миром она воздвигла высокую каменную стену, через которую могли перебраться лишь самые сильные её эмоции, да и то при этом потеряв почти все силы на преодоление препятствия.
  
  Сейчас видно было, что она пытается что-то для себя решить. Нет, выражение лица не сменилось, всё так же оставаясь бесстрастным, но то, что она не скользнула по нему взглядом, как обычно, а задержалась, уже что-то значило. И, как ему показалось, значило что-то не очень для него приятное. Поднявшись, он взял стул, поставил его рядом с ней и уселся. Взял её ладонь в руки и заглянул в глаза, которые всё это время неотрывно за ним следили.
  
  - Что не так? - спросил он. - Что тебя тревожит?
  
  Она опять вышла за рамки обычного поведения и ответила сразу, без задержки, - может, даже раньше, чем он закончил вопрос, - словно ждала и заранее заготовила свой немногословный ответ.
  
  - Тебя слишком много, - откликнулась она.
  
  - Я тебе мешаю? - не понял он. - Ты меня не хочешь видеть?
  
  - Хочу, - возразила она. - Проблема.
  
  - Почему? - ошарашенно спросил он. - Почему ты считаешь проблемой то, что хочешь меня видеть?
  
  - Одна, - ответила она. - Всегда.
  
  - Нет-нет, - замотал он головой. - Да что же ты такое говоришь?
  
  Она не ответила, но взгляд отвела, и теперь так же спокойно смотрела в сторону. Он отодвинулся со стулом, встал и потянул её за собой.
  
  - Иди сюда, - позвал он, поднимая её со стула.
  
  Как ему показалось, она раздражённо поджала губы, - по крайней мере, он мог поклясться, что они сдвинулись на долю миллиметра, - и подчинилась... Ему не хотелось думать, что он ей действительно может приказывать, тем более, что он точно знал, что она всё равно поступает так, как именно ей кажется нужным, сколько бы она ни повторяла "Как пожелаешь"... Она последовала за ним, и по лицу вслед за недовольством пробежала тень любопытства. Очень бледная и неясная тень, которую он тем не менее разглядел. Он уселся в кресло и легонько потянул её к себе. Она, тем не менее, не поддалась и осталась стоять. Он сел прямо и потянул её за талию.
  
  - На колени? - спросила она, едва заметно сдвинув брови. - Так труднее.
  
  - Я не собираюсь облегчать тебе задачу, - пояснил он. - Даже наоборот! Если я правильно угадал, что ты хочешь мне сказать, то скажи это, сидя у меня на коленях. Раз уж ты такая решительная и смелая!
  
  - Я - нет! - возразила она.
  
  - Тогда просто сядь ко мне на колени и молчи, а про своё выступление и думать забудь! - сказал он и снова потянул её на себя.
  
  Она уселась прямо и замерла, прислушиваясь к ощущениям. Потом немного поёрзала, и он воспользовался этим, чтобы притянуть вплотную. Она ещё посидела и снова поёрзала. Впрочем, её ощущения в этот момент он отдалённо мог понять. Если уж она до среды ни разу в жизни не целовалась, то вряд ли до этого позволила кому-нибудь усаживать себя на колени. Разве что родителям, да и то в нежном возрасте. Кстати, где они? Ещё немного повозившись, она наконец застыла и поглядела на него с торжествующим видом. По крайней мере, мелькнувший в глазах блеск ему не померещился.
  
  - Это не всё, - улыбнулся он и за шею притянул её к себе.
  
  С лёгким сопротивлением она позволила положить свою голову на плечо и снова принялась ворочаться, пытаясь, видимо, понять, в чём тут подвох. Он при этом поглаживал её по спине, чтобы немного облегчить потенциальные страдания. Что-то для себя уяснив, она отстранилась, просунула ему руку под голову и снова опустила голову, уткнувшись носом в шею. Он тем временем подтягивал вверх подол её платья, и когда она затихла, просунул под него руку и принялся гладить и сжимать её бёдра.
  
  - Рука, - тихо сказала она.
  
  - Я же сказал, что намереваюсь затруднить тебе задачу, - пояснил он, целуя её в щёку. - Ты всё ещё хочешь мне что-то сказать?
  
  Рука проникла между бёдер, нежно стискивая внутреннюю поверхность. Она задышала тяжелее и сначала крепче сжала их, а потом наоборот слегка раздвинула, позволяя ему продвинуться вверх.
  
  - Хочу, - наконец выдохнула она, горячим дыханием опаляя ему шею.
  
  - Сказать? - уточнил он, поскольку положение было столь же двусмысленным, как и её ответ.
  
  - Сказать тоже, - откликнулась она и еле слышно простонала, когда его пальцы начали её ласкать.
  
  - Я слушаю, - шепнул он, дотянувшись той рукой, что обнимал её, до груди.
  
  - Ты... должен... уйти, - через силу проговорила она.
  
  - Я же не могу этого сделать просто так, - удивился он. - С чего бы?
  
  - Я думаю, - пояснила она. - Много. Почти всё время...
  
  - О чём? - спросил он.
  
  - Обо всём, - откликнулась она. - Сегодня... позволил себе... вольность... Я буду думать... Много.
  
  Из неё вышел почти неслышный протяжный стон, она порывисто обняла его и выгнулась, чтобы облегчить доступ его пальцам.
  
  - Я не хочу думать... А-ах... - продолжила она. - Ни о ком. Только смирилась... Сжилась... с собой. Ты уйдёшь. Будет плохо. Очень. Лучше сейчас, пока...
  
  Она резко согнулась и свела бёдра, сжимая его кисть ногами и вцепившись в предплечье свободной рукой, и он почувствовал, как её трясёт. Голову запрокинула назад и раскрыла рот, словно крича. Он остановил ласки и принялся покрывать обнажённую шею поцелуями.
  
  - А-ак-ак, - неслышно выдавила она из себя, тяжело дыша.
  
  Несколько минут она приходила в себя, а потом задвигала бёдрами, прогоняя его руку. Штанина на бедре пропиталась влагой, но это его не беспокоило, как, похоже, не беспокоило и её. Она села ровно, глядя перед собой.
  
  - ...Пока не стало поздно, - закончила она.
  
  - Пока не стало поздно - что? - поинтересовался он, борясь с искушением облизать пальцы.
  
  - Пока не привыкла, - пояснила она.
  
  - Пока ты не поверила, что так будет всегда? - переспросил он.
  
  - Да, - ответила она.
  
  Он отстранился и поцеловал её в губы. У неё получалось всё лучше, и он быстро почувствовал, как сам распаляется, заводя одновременно и её.
  
  - Тебе стоило меня прогнать в первую же ночь, - сказал он, касаясь носом её носа.
  
  - В рождество? - удивилась она. - Подарок.
  
  - Какой подарок? - не понял он.
  
  - Поттер, - пояснила она.
  
  - Ты опять пошутила? - улыбнулся он и легонько коснулся её губ своими.
  
  - Да. Нет, - ответила она.
  
  - То есть ты подобрала меня в сугробе в ночь на рождество, а когда я пришёл к тебе, ты решила, что после всех лет одиночества даже Поттер - это замечательный подарок? - не поверил он.
  
  - Да, - согласилась она. - Не так, но да.
  
  - Я ничего не понимаю, - покачал он головой. - объясни, пожалуйста.
  
  - Ты решил, что твоё, - повторила она. - Я дала тебе это право.
  
  - Я это уже слышал! - раздражённо заметил он. - И мало того, что мне каждый раз кажется, что я тебя принудил силой, так ещё и...
  
  - Не спросил, когда, - перебила она.
  
  - Что - когда? - не понял он.
  
  - Дала право, - спокойно ответила она.
  
  Мысль метнулась стрелой, собирая её скупые слова, достраивая предложения и вываливая обратно на него. От догадки открыл рот.
  
  - Ты была рада, что это именно я? - спросил он. - Ты уже была... Ты... Ты...
  
  - Много слов, - ответила она.
  
  - К чёрту, - помотал он головой. - Учись разговаривать! Я хочу услышать! Ты мне должна рассказать, почему ты хотела, чтобы я...
  
  Она потянулась к нему с поцелуем, затыкая рот, а потом стала расстёгивать рубашку. Он сразу понял, что она хочет сделать, и задрал на ней платье до талии, полностью оголяя всё, что ниже.
  
  - Диван, - шепнула она.
  
  Он поднялся с ней на руках, положил её на диван и за десяток секунд полностью избавился от одежды. Она села, расстегнула молнию на платье и сняла его через голову как раз к тому моменту, как он опустился на колено между её бёдер. Притянула к себе за талию, он сразу вошёл в неё и одновременно впился в губы.
  
  - Панси, - тихо сказал он.
  
  - Поттер, - отозвалась она.
  
  - Ты только что предложила мне заняться любовью, чтобы я к тебе не приставал с расспросами? - поинтересовался он, постепенно повышая темп.
  
  - А-ха, - выдохнула она.
  
  - Ты должна мне рассказать, Панси, - сказал он и замер, полностью в неё войдя и прижавшись.
  
  - Подло, - заметила она, тяжело дыша, когда поняла, что продолжать он не собирается.
  
  - Я знаю, - согласился он. - Это шантаж, и нет мне прощения. Рассказывай!
  
  - Сейчас? - спросила она и он кивнул. - Грустно. Было плохо. Очень.
  
  Он снова поцеловал её, вышел, приподнял ей ногу, подныривая, лёг рядом и снова вошёл, а её нога оказалась поверх его бёдер. На этот раз её глаза совершенно явно округлились - положение для неё оказалось настолько внове, что удивление от того, как это получилось, смогло пробить стену её отчуждения. Он прижал её к себе, подложив руку под шею, сжал грудь и немного подвигался, входя глубже.
  
  - Если воспоминания будут совсем ужасными, я буду тебя поддерживать, - пояснил он. - Рассказывай потихоньку.
  
  - Потом, - взмолилась она. - Обещаю.
  
  - Нет, сейчас, - качнул он головой и поцеловал её. - Ну, давай же.
  
  - Я много думала, - вздохнула она после паузы. - Не сделала ничего. Так?
  
  Она взглянула ему в глаза. Он усмехнулся.
  
  - Думаю, что уж как минимум половина присутствующих думала так же, - пояснил он. - То, что ты решилась это произнести вслух, лишь говорит либо о твоей смелости, либо о твоей катастрофической недооценке смелости этой половины. Они просто в штаны наложили! Малфой на тебя направил палочку даже раньше, чем кто-либо из Гриффиндора.
  
  - Он приходил, - кивнула она. - Предлагал. Клеймо. В подвал.
  
  Он непроизвольно дёрнулся, и она тихо простонала в ответ.
  
  - К нему в подвал? - процедил он. - В клетку? Рабыней? С клеймом? Убью...
  
  - Думала... встретиться с Поттером, - продолжила она, глядя в потолок и медленно при этом двигая тазом. - Думала... поймёт.
  
  - Я понимаю, - откликнулся он. - Но не принимаю. Я был готов за любого ученика в школе сражаться и думал, что все должны быть такими же... На голову ударенными.
  
  - Думала... если Поттер простит, то и остальные, - вздохнула она и снова поглядела на него. - Я знаю, Поттер. Была в отчаянье. Крыша поехала. Зациклилась. Никто не разговаривает - я молчу. Поттер добрый...
  
  Она замолкла и прикрыла глаза, отдавшись ощущениям.
  
  - Погоди, - покачал он головой. - Я не верю. Ты же не могла придумать себе, что я волшебным образом приду и решу все твои проблемы? Скрашу одиночество, затащу в постель, возьму замуж?
  
  - Больше никто, - вставила она, облизывая губы.
  
  - То есть я по твоему мнению был единственный, кто стал бы с тобой разговаривать? - не поверил он.
  
  - Сам подумай, - предложила она и сжала его руку на груди. - Кто ещё?
  
  Он понимал, что она права - действительно, Гриффиндор единодушно её ненавидел, а остальные либо были того же мнения, либо просто побоялись бы оказаться замеченными в её компании. Кроме Поттера, беспечно храпящего в Визенгамоте и ломающего... э-э, столы Министру, действительно некому.
  
  - И ты влюбилась в своего выдуманного спасителя? - спросил он.
  
  - Нет, - откликнулась она. - Просто дала право.
  
  - Ворваться в твою спальню и надругаться? - покачал он головой.
  
  - Как сейчас? - спросила она.
  
  - Нет, сейчас мы занимаемся любовью, - возразил он. - Ну хорошо, я понял. Ты мне дала право заниматься с тобой любовью. Ты ведьма и не позволила бы ничему случиться против твоей воли. Но почему ты занимаешься любовью с тем, кого не любишь?
  
  - Ты меня? - спросила она. Он не ответил, и она прокомментировала: - Жаль!
  
  - Ты же меня тоже не любишь, - ухмыльнулся он.
  
  - Почти доброжелательно, - возразила она. - Кто знает.
  
  Из уст Панси Паркинсон это был настоящий комплимент - она к нему относится почти доброжелательно. А любовью с ним она занимается, потому, что решила, что не против, если это будет он. Так же, как он с ней занимается любовью, потому что совсем не против. Дураком, в общем-то, нужно быть, чтобы отказаться. Или иметь другие обязательства. И действительно, кто знает, как изменится её "почти доброжелательно" в будущем?! Он крепче её прижал, и она первой подставила губы, обхватывая его голову свободной рукой.
  
  Когда он проснулся утром, она ещё спала, и ему удалось выскользнуть из постели раньше неё. На этом везение и закончилось - уже на выходе из комнаты он задержался, не в силах совладать с соблазном, и поцеловал её в губы. Конечно, она сразу же сонно заморгала глазами и потянулась. Он снова не удержался и обнял её, уткнувшись носом в волосы.
  
  - Поттер, - сказала она.
  
  - Лежи, - попросил он. - Поспи ещё немного или просто поваляйся с утра в постели.
  
  - Завтрак, - напомнила она.
  
  - Полежи, - повторил он. - Не волнуйся!
  
  Он натянул трусы и побежал вниз, по пути думая на ходу, что последнее замечание было, пожалуй, лишним - она всегда была непробиваема, как танк, по крайней мере, внешне. На кухне поставил чайник, из пары десятков апельсинов выдавил около полутора литров сока, взболтал омлет на двоих, покрошил лука, сладкого перца, помидоров и итальянских колбасок, слегка всё поджарил, залил омлет и засыпал сверху сыром. На другой сковородке один за одним поджарил в сливочном масле тосты, каждый раз очищая сковородку. Заварил чай и сварил кофе, разложил всё по тарелкам, разлил напитки, поставил это всё на найденный большой поднос для завтрака в постели и понёс наверх.
  
  Казалось, она даже не двинулась, всё так же лёжа в постели, но ему сразу бросилось в глаза, что она как минимум успела умыться и причесаться, а потом вернуться в постель и притвориться спящей. Да ещё и изогнувшись, как умеют только кошки и желающие продолжения вчерашнего девушки. Он склонился и ещё раз её поцеловал, и она повторила свои сонные потягивания на "бис", наконец разглядела у него в руках поднос, распахнула глаза и рывком села.
  
  - Что это? - спросила она.
  
  - Завтрак, - улыбнулся он. - Ты прости, я немного похозяйничал у тебя на кухне...
  
  - Поттер, - произнесла она, как ему показалось, немного ошарашенно.
  
  Он поставил поднос ей на колени и подтянул ещё одну подушку, укладывая ей под спину. Она устроилась поудобнее, укутываясь в одеяло, и склонилась к подносу, разглядывая, что на нём. Собственно, завтрак был совершенно незатейливым, но ему показалось, что глаза её горят огнём, когда она, сложив ладони вместе, будто прицеливается к неземному лакомству.
  
  - Вот, смотри, тосты, а к ним у тебя нашёлся сыр и паштет, - пояснил он, усаживаясь рядом с её ногами. - К манчего я обнаружил айвовое варенье, вот я положил в розетку. Тебе сока налить?
  
  Она встряхнула головой с необычной для неё энергией и взяла в обе руки чашечку с кофе.
  
  - Это мне? - спросила она на всякий случай.
  
  - Нет, - покачал он головой. - Но я подумал, что тебе будет приятен запах...
  
  Она поднесла чашечку к носу и зажмурилась, вдыхая. Он совершенно явно увидел, как уголки её губ поползли вверх. Это настолько его потрясло, что он даже выпал из реальности, вытаращив глаза, а она, заметив его взгляд, снова нацепила на лицо бесстрастную маску.
  
  - Нет, - помотал он головой, когда этот слабый намёк на улыбку опять исчез.
  
  - Что? - переспросила она.
  
  - Верни, пожалуйста, - попросил он. - Это ведь ты улыбнулась, правда? Я снова хочу это видеть!
  
  - Показалось, - качнула она головой.
  
  Он сполз с кровати, вставая рядом с ней на колени.
  
  - Прошу тебя, Панси, пожалуйста! - взмолился он. - Улыбнись ещё раз. Улыбнись мне!
  
  Она некоторое время строго на него глядела, а потом смягчилась, и на лице её появилась слабая смущённая улыбка. От избытка чувств он вскочил и обнял, чуть не своротив с её колен поднос. Она легонько оттолкнула его, и он вернулся на место, давая ей возможность приступить к завтраку. Вот, казалось бы - всё предусмотрел, ан нет! Взял только нож для паштета, и теперь она чуть ли не с осуждением на него смотрела, примериваясь, чем намазать масло.
  
  - Я сейчас, - вскочил он, но она успела поймать его за руку.
  
  - Не уходи, - попросила она. - Пожалуйста. Справлюсь.
  
  Он снова сел на место и приступил к омлету, ломая его вилкой под её неодобрительные взгляды. Когда уже всё оказалось съедено, он забрался на кровать рядом с ней, пока она не торопясь смаковала остатки апельсинового сока.
  
  - Тебя слишком много, - сказала она, глядя сквозь стену напротив.
  
  - Лучше улыбнись ещё раз, - попросил он.
  
  - Тебя слишком много, - отрезала она.
  
  Он ждал, что она ещё вернётся к этому разговору - по её картинам было видно, что она упряма и настойчива, и такая мелочь, как его попытка отвлечь близостью, не могла повлиять на её решимость. Поэтому он был готов.
  
  - Я понимаю, что ты отвыкла быть с кем-то ещё, - сказал он. - Если тебе нужно, я могу оставить тебя до вечера, а потом вернуться...
  
  - Нет, - возразила она, снова пригубив стакан с соком.
  
  - Нет - не уходить? - не понял он.
  
  - Не приходить, - пояснила она.
  
  - Я не понимаю, Панси, - сокрушённо покачал он головой, усаживаясь к ней лицом. - Почему ты хочешь, чтобы я ушёл?
  
  - Привыкла одна, - пояснила она, чуть двинув плечами.
  
  - Но ты же теперь не будешь одна, - возмутился он. - У тебя есть я и будет ребёнок.
  
  Она не сразу ответила ему. Несколько минут маленькими глотками молча прихлёбывала сок, и он ждал.
  
  - Это не твой ребёнок, - вдруг сказала она.
  
  Он почувствовал, что в глазах темнеет. И не только потому, что уже привык к мысли, что скоро станет отцом, и уже не собирался так просто с этой мыслью распрощаться. Нет, помимо этого он неожиданно осознал, что мысль о том, что она была с другим, не то, что ему неприятна - она болезненным холодом уколола сердце, одновременно плеснув яростью в голову.
  
  - Ах, вот, как, - выдавил он, борясь одновременно с желанием закричать на неё во всю мощь лёгких или схватиться обеими руками за голову, чтобы больше вообще ничего никогда не слышать.
  
  Он вспомнил, что где-то у неё была бутылка отличнейшей ледоводки, которую она заботливо припасла для него, вскочил с кровати и, не обращая внимания на шум за спиной, ринулся вниз, чтобы скорее снова впасть в спасительное забытьё. Два лестничных пролёта до первого этажа заняли ровно четыре секунды. Он пулей влетел на кухню, сразу найдя взглядом бутылку, с ходу схватил её и другой рукой отработанным движением мазнул по горлышку, заставив крышку прокрутиться на резьбе и взлететь в воздух. Сделать он успел лишь несколько глотков - потом ледяные иглы впились в горло, мешая даже дышать, а извилины мозга промёрзли ледяными торосами, тормозя и останавливая все мысли. Он осторожно выдохнул, предчувствуя, как сейчас волной накатит забвение, но ничего такого не произошло.
  
  - Панси? - спросил он, открывая глаза.
  
  Убедившись, что отрезвляющее заклинание подействовало, она опустила палочку и отобрала у него бутылку.
  
  - Это мой ребёнок, Поттер, - недовольно сказала она, ища, чем бы прикрыться.
  
  Даже несмотря на пафос момента, он не отказал себе в удовольствии полюбоваться на обнажённую девушку, лихорадочно перебирающую безнадёжно маленькие кухонные полотенца, и сел, откидываясь на спинку стула. Наконец, она просто надела передник, отчего сделалась ещё более соблазнительной, и тоже уселась напротив, всё ещё пытаясь прикрыться. Потом сдалась и расслабилась, возвращая на лицо обычную маску.
  
  - Это мой ребёнок, - повторила она. - Ты... помог. Не более.
  
  - Я так не согласен, Панси, - покачал он головой.
  
  Дурацкая ревность теперь казалась глупой. Он опять забыл, что она ему говорила, и это ей следовало на него обижаться. В её жизни не было никого, кроме найденного в сугробе рождественского Поттера, и неуклюжесть её формулировки не оправдывала его собственной глупости. Он был благодарен ей за великодушие, с которым она не стала тыкать этим ему в глаза.
  
  - Это мой ребёнок, и я его люблю, - твёрдо сказал он.
  
  - Тебя слишком много, Поттер, - грустно сказала она. - К хорошему привыкаешь. Ты уйдёшь... Будет больно. Лучше сразу. Прошу тебя.
  
  - Я никуда не уйду, - покачал он головой. - Я хочу быть здесь, Панси. Сейчас здесь моё место.
  
  - Пари? - предложила она.
  
  Отчего-то ему стало неуютно от уверенности, которую она излучала, предлагая ему поспорить.
  
  - Я чего-то не знаю? - осторожно спросил он.
  
  - Не помнишь, - поправила она.
  
  - Что-то ужасное? - поинтересовался он. - Может, ты мне уже расскажешь?
  
  - Сначала уберусь, - сказала она, вставая.
  
  - Нет, - вскочил он. - Я сам. Я всё уберу и помою посуду. Сиди, пожалуйста.
  
  - Вот так? - спросила она, показывая руками на своё фривольное одеяние.
  
  - Так просто идеально, - кивнул он, обнимая её за плечи и целуя. - Никуда не уходи!
  
  Как ни странно, но она послушалась, лишь подложила себе на стул полотенце. Он собрал грязную посуду, принёс в раковину, не забыв закинуть туда же грязные сковородки, лопаточки и разделочную доску, и поставил мыться, произнеся предназначенное для этого заклинание, которое ему как-то показала Флёр. Посуда окуталась облачком капелек воды и покрылась сверкающими комочками пены, которые вместе очищали от грязи и смывали. Процесс должен был занять около пяти минут, потом стоило произнести заклинание, сортирующее посуду, расставляя её по местам, и уборку можно было считать законченной. Он пододвинул стул к Панси и приготовился слушать, взяв её ладони в свои.
  
  - В рождество ты ушёл, - сказала она. - Не знаю, куда. Потом... снова нашла...
  
  - Панси, - попросил он. - Напрягись, пожалуйста.
  
  Она взглянула на него - как ему показалось, с укором.
  
  - На следующий день, в рождество, ты ушёл, - повторила она. - Я думала, что больше тебя не увижу, но каждый день приходила к тому сугробу.
  
  - Ты меня опять в нём нашла? - с улыбкой спросил он. - А когда?
  
  - Через неделю, - неохотно пояснила она.
  
  - То есть тебе ещё и на Новый Год подарок сделали? - удивился он.
  
  - Ну и самомнение, - безучастно откликнулась она. - Ты - не подарок, Поттер.
  
  - Готов поспорить, что за пять минут смогу тебя заставить умолять забыть про эти слова, - усмехнулся он. - Пари?
  
  - Не будем, - согласилась она. - Всё повторилось. Помыла, уложила, пришёл и потребовал... - он замолкла, словно колебалась. - Я пришла и предложила... - она бросила на него короткий взгляд и опять поправилась: - Никуда не ходила. Уложила с собой...
  
  - Панси, - напомнил он.
  
  - После того, как я тебя помыла, сразу уложила с собой, - повторила она. - У меня как раз всё перестало болеть после первого раза. Ты не дал мне уснуть. Тогда всё и произошло... - она опустила глаза, разглядывая животик. - Я тебе не сказала... Спасибо, Поттер.
  
  - Панси, глупенькая, это тебе спасибо, - улыбнулся он.
  
  Она пристально на него посмотрела, слегка склонив голову набок, видимо, оценивая, позволено ли ему называть её "глупенькой".
  
  - Раз в пять-семь дней ты приходил, - продолжила она. - Было хорошо. В феврале пришёл не один.
  
  От неожиданности он поперхнулся.
  
  - С другом? - ужаснулся он.
  
  - С подругой, - ответила она. - Словно к себе домой.
  
  - Ну и свинья! - возмутился он. - И ты мне позволила?
  
  - Ты не спрашивал, - пояснила она. - Словно к себе домой.
  
  - Кто она? - выпалил он.
  
  - Та, ради которой ты бросишь всё на свете, - откликнулась она.
  
  - Что я брошу? - ошарашенно пробормотал он. - Да что ты всё загадками говоришь?
  
  - Она была против спать вместе, - с какой-то мстительной интонацией сказала она. - И ты лёг с ней в другой спальне. Мне больно. Поттер, ты слышишь? Мне больно. Поттер!
  
  Чёрт, да это же она не про свои переживания говорит. Опомнившись, он отпустил её руки, которые, как оказалось, сдавил, словно в тисках, и она встряхнула побелевшими кистями, разгоняя кровь. Лицо её при этом ни на секунду не потеряло своей беспристрастности.
  
  - Ты сначала лёг с ней, - беспечно заметила она. - Мне было прекрасно слышно...
  
  - Чёрт! - воскликнул он, чувствуя, что от стыда готов провалиться сквозь землю, вскочил и понёсся в гостиную.
  
  - Скажи мне, Поттер, - спросила она вдогонку. - Это нормально, что она так громко кричит? Ей точно не больно? Ты её не обидел?
  
  Он добежал до уборной на первом этаже, включил кран с холодной водой и засунул под него голову. Сердце постепенно перестало колотиться в виски, и стало легче. Разогнувшись, в зеркале он увидел её.
  
  - Ответь, - попросила она.
  
  - Не знаю, - буркнул он. - Вряд ли я кому-то стал бы делать больно... Я тебе когда-нибудь делал больно?
  
  - В первый раз, - ответила она, опустив глаза. - Сейчас, - показала она ему кисть, которая теперь краснела, явно обещая превратиться в сплошной синяк.
  
  - Прости, - сказал он и зарылся в полотенце. - А первый раз... Это всегда так.
  
  - Я знаю, - откликнулась она. - Знала, чего ожидать.
  
  - Кто она, Панси? - спросил он.
  
  - Иногда приходил с ней, - продолжила она, не обратив внимания на его вопрос. - Иногда без неё... Теперь ты в сознании и вспомнишь. Но сам. Ты детектив. Пора за работу.
  
  - Как мне работать, если главный свидетель моего преступления не желает сотрудничать со следствием? - возмутился он.
  
  - Я в тебя верю, - сказала она и отправилась одеваться.
  
  В прихожей она поправила ему воротник и разгладила складки на пиджаке.
  
  - Я приду вечером, - сказал он, ожидая её обычного ответа.
  
  - Нет, - ответила она. - Я тебя не жду.
  
  Он попытался поймать взгляд её зелёных глаз, но она упрямо смотрела в сторону. Поцеловал пальцы и отпустил, и её рука безвольно упала, а он вышел наружу и застыл на крыльце, ожидая, что она вновь откроет дверь и позовёт его обратно. Через пять минут, не дождавшись, он спустился на тротуар и побрёл, предоставив ногам нести его, при этом мучительно вновь и вновь переживая, как он мог позволить ей так легко от себя избавиться.
  
  Глава опубликована: 21.02.2016
  Глава 3. Старые раны
  
  
  Он лишь думал, что идёт домой, на Гриммо, но ноги опять сами решили за него. Нет, он не вернулся к Панси, как можно было ожидать, но когда смог наконец отвлечься от своих размышлений, обнаружил себя в знакомом садике, который окружал дорожку к небольшому двухэтажному особняку, затерявшемуся в центре Лондона. Очевидно, его подсознание лучше знало, что ему нужно. Он сел на качели в тени раскидистого дуба, где они так любили сидеть вечерами в ту ещё пору, когда всё, что она ему позволяла это безудержные поцелуи в кустах, - до сухоты во рту и сбившегося дыхания, - не забывая при этом раздавать шлепки его требующим большего рукам. Голубое небо над головой вновь напомнило её глаза, и он не отрываясь смотрел в эту безупречную синеву, позволив воспоминаниям пусть ненадолго наполнить его ощущением того счастья.
  
  - Гарри?
  
  Он сел ровно, а потом и вовсе вскочил, чуть не ударившись головой о козырёк от дождя.
  
  - Миссис Гринграсс, - пробормотал он, пытаясь поклониться, но она стремительно шагнула вперёд и обняла его, не позволив переключиться на формальный тон.
  
  - Я же тебя просила, Гарри, - упрекнула она, когда он неловко обнял её в ответ. - Мы давно уже на "ты". Зови меня просто, по имени.
  
  - Я... - вздохнул он после того, как она его отпустила. - Я просто не знаю, как теперь...
  
  Миссис Гринграсс протянула руку и провела по его волосам. Ей потеря далась тяжело - ещё полгода назад она выглядела от силы лет на тридцать пять, а уж когда её лицо освещалось улыбкой, то и вовсе казалась тридцатилетней. Теперь же выплаканные слёзы словно оставили борозды на лице. Нет, будучи искусной колдуньей, она прекрасно знала, как управиться с появляющимися морщинками, но - она не хотела. Может, это был её способ остаться в мире с утратой.
  
  - Ты по-прежнему пьёшь? - спросила она.
  
  Без осуждения, а лишь как заботливый родственник спрашивает о здоровье. "Твой насморк уже прошёл?" Гарри помотал головой.
  
  - Нет, я бросил в среду, - ответил он.
  
  - От тебя пахнет, - принюхалась она. - Или это новый одеколон?
  
  Она имела право задать ему такой вопрос. В конце концов, она была одной из самых близких ему людей.
  
  - Нет, Перри, я трезв, - ответил он. - С утра прополоскал горло и снова убедился, что больше не стоит.
  
  - Я рада, - серьёзно кивнула она. - Пойдём в дом?
  
  - Если ты пригласишь, - учтиво откликнулся он.
  
  - Глупости, Гарри, - заявила Пераспера, разворачиваясь и направляясь по дорожке на полшага впереди него. - Ты же знаешь, что этот дом всегда будет твоим, даже несмотря на мелкие разногласия.
  
  - Разногласия? - осторожно переспросил он.
  
  Она развернулась, пристально вглядываясь в его глаза, а потом рассмеялась, когда наконец разглядела в них то, что искала.
  
  - Гарри, - со смехом сказала она. - Только не говори мне, что вообще ничего не помнишь!
  
  Он напрягся. Перед глазами беспорядочно замелькали картинки, словно на барабане в игровом автомате, услужливо заполняя пробелы томно дышащей розовой плотью, вздымающимися грудями, круглыми попками, капельками пота на плоских животиках, призывно манящими губами и вызывающе облизывающими их язычками... Ему стало жарко, словно в лицо дыхнул дракон.
  
  - Перри... - начал он, и язык занемел, отказавшись ему служить. - Перри, я ничего не помню... С похорон - вообще ничего... Мне рассказывают такие вещи... Скажи, только честно, я ничего такого себе не позволил?
  
  - Именно, что позволил, - кивнула она. - Позволил, и не раз. Мне с трудом удалось отговорить Дэниела от дуэли...
  
  - Постой, - взмолился он, почувствовав, что ноги отказались ему служить, и расстроенно опустился на траву, хватая себя обеими руками за волосы с намерением выдрать все до единого. - Постой... Ты же понимаешь, что я был совсем не в себе, когда это произошло?
  
  - Конечно, - согласилась она. - Именно это я и пыталась объяснить своему мужу.
  
  - Чёрт, чёрт, чёрт! - закричал он, стискивая уши в руках, надеясь, что они перестанут слышать весь этот ужас. - Перри, прости! Я не хотел!..
  
  - А мне показалось, что даже очень! - возразила она.
  
  - Это больше не повторится, я обещаю! - простонал он.
  
  - Нет уж, Гарри! - заявила Пераспера, подавая ему руку, чтобы он поднялся с травы. - Порядочные люди так не поступают. Что это, - она кокетливо поправила волосы, - поматросил девушку и бросил? Нет уж, так не годится! Я думаю, что тогда уж Дэниел точно будет настаивать на дуэли!
  
  - При всём почтении, Перри, - закричал он, - ты в своём уме? Он, что, всерьёз желает, чтобы мы с тобой...
  
  Она вдруг весело рассмеялась, снова превратившись в ту самую почти что девчонку, которую он знал до этого. Её смех весёлым колокольчиком разносился по саду, и Гарри озадаченно замолк.
  
  - Мы - с тобой!.. - радостно воскликнула она и снова рассмеялась.
  
  Он нахмурился, и его шестерёнки начали медленно и натужно прокручиваться, озадачивая его подозрениями в том, что он опять что-то где-то упустил. Что-то несомненно важное.
  
  - Ой, спасибо, конечно, милый, - сказала она, держась рукой за бок, в котором, похоже, начало колоть. - Давно меня так никто не радовал! Но всё же, дорогой, - она дёрнула его за рукав, разворачивая к себе. - Давай серьёзно, всё-таки! Это не только смешно, но также и оскорбительно! Как ты мог про меня такое подумать, да ещё и при живом-то муже?
  
  - Так ты поэтому подбиваешь его на дуэль со мной? - догадался он.
  
  - О, молодость! - воскликнула Пераспера, задрав голову к небу, расхохоталась и, весело смеясь, вприпрыжку, как девчонка, побежала в дом.
  
  - Дэнни! - послышался её голос внутри. - Гарри пришёл!
  
  - На бровях? - переспросил мистер Гринграсс. - Не волнуйся, меня он всё равно не заметит. Как обычно...
  
  Гарри прикрыл входную дверь и прошёл в небольшой холл, где в кресле сидел хозяин дома, недобро глядящий на него поверх газеты.
  
  - Добрый день, сэр! - поклонился он.
  
  Мистер Гринграсс опустил газету, удивлённо посмотрев на Гарри, потом повернул голову к жене, вставшей у его кресла, и громким шёпотом спросил:
  
  - Перри, он что, меня видит?
  
  - Он теперь иной, - таким же громким шёпотом отозвалась она. - Трезвый. Но ничего не помнит.
  
  - Ничего? - озадаченно нахмурился мистер Гринграсс. - И того, что две недели назад проиграл мне тысячу галлеонов в бридж, тоже не помнит?
  
  - Я, что, теперь умею играть в бридж? - ошарашенно спросил Гарри.
  
  - Ну, дорогой, положим, такого я тоже не помню, - похлопала мужа по груди Пераспера.
  
  - Он слишком часто на тебя дышал, - пояснил мистер Гринграсс. - Видать, ты тоже захмелела и забыла про мою тысячу галлеонов.
  
  Он пристально посмотрел на Гарри, который в данный момент боролся с непроизвольным желанием вытянуться в струнку. Как и миссис Гринграсс, Дэниел был одет во всё чёрное, но потеря не так сильно отразилась на нём внешне, хотя Гарри был уверен, что он переживал чуть ли не больше него самого. Её, конечно, любили все, но для отца она была самым настоящим лучом света, ангелом и божеством, трепетно лелеемым и почитаемым.
  
  - Ты и вправду наконец в состоянии соображать, что происходит? - хмыкнул он.
  
  - Да, сэр, - коротко ответил Гарри, не совсем будучи уверен в правильности такого ответа.
  
  То есть соображать-то он соображал, но вот понять так до сих пор ничего не смог. Нет, одну очень важную вещь он всё-таки выяснил - с Перасперой он не переспал. С другой стороны, что же он такое себе позволил, что Дэниел даже хотел его убить?
  
  - Тогда ты должен понимать, что немедленно должен жениться на моей дочери, - произнёс Дэниел. - Достаточно и того позора, что нам уже пришлось претерпеть.
  
  - На какой дочери? - опешил Гарри. - Я уже женился...
  
  Ему в голову стало закрадываться подозрение, что они оба сбрендили от горя, и оттого несут полнейшую чушь.
  
  - На той самой, которую ты мало того, что обесчестил, так ещё и с абсолютным цинизмом надругался над стенами приютившего тебя дома, сделав это в её собственной спальне, - сердито воскликнул мистер Гринграсс.
  
  - Я бы никогда такого не сделал, сэр! - пробормотал он.
  
  - Дэнни, перестань уже на него злиться, - надула губки Пераспера. - Ты же сам понимаешь, что в этом процессе участвуют двое...
  
  - То, что у неё отказали тормоза в тот момент, не освобождает нашего дорогого Гарри от необходимости всё-таки иногда думать головой! - гневно заявил мистер Гринграсс. - Сначала он соблазнил одну мою дочь, но в её случае по крайней мере соблюдалась видимость приличия, хотя моя репутация оказалась безвозвратно испорчена разрывом её помолвки... Потом... Тебе, что, здесь мёдом намазано? Почему именно мои дочери должны страдать от твоей невоздержанности?
  
  - Во-первых, сэр, я уверен, что никого не заставил страдать, - запальчиво возразил он. - А во-вторых, может, мне объяснит кто-нибудь уже, что происходит?
  
  - Садись, Гарри, - неожиданно миролюбивым тоном предложил мистер Гринграсс, указывая на кресло рядом.
  
  Пераспера сразу же шагнула к другому креслу и величественно примостилась на краешке сиденья. Гарри послушно опустился на сиденье.
  
  - Ты должен понять меня, сын, - сказал мистер Гринграсс. - Ты ведь согласишься, что человека, который завоевал бы сердце любой из моих дочерей, смело можно было назвать счастливчиком? А как бы ты назвал того, кто покорил обеих? - не дождавшись ответа, он резюмировал: - Можно, конечно, назвать его Гарри Поттером, но на мой взгляд везения чересчур много даже для Чудо-Мальчика.
  
  Гарри почувствовал раздражение по поводу красочного эпитета, от которого он упорно старался отвязаться, хотя бы проявив себя хорошим детективом.
  
  - Я всё ещё... - подал он голос.
  
  - Всё началось с визита Малфоев, - перебила его Пераспера.
  
  - Все началось, когда Гарри впервые приполз к нам не в состоянии связать двух слов, - покачал головой мистер Гринграсс. - Буквально через день после погребения. Не подумай - я всё равно рад был тебя видеть - после церемонии ты выглядел так, словно мы видим тебя в последний раз. Перри даже настаивала, чтобы мы тебя каким-то образом обезвредили, - похлопал он жену по руке.
  
  - От самого себя, Гарри, - поспешила она добавить. - Я была уверена, что ты сведёшь счёты с жизнью.
  
  - Когда мы нашли тебя под дверью, все обрадовались, - добавил мистер Гринграсс. - Хоть ты и не был похож на человека, но был дорог всем нам, и ты был жив.
  
  - Раз в неделю ты приходил к нам, - сказала миссис Гринграсс.
  
  - Приползал, - уточнил мистер Гринграсс. - Я уже упомянул, что ты был мало похож на человека?
  
  - Я с первого раза услышал, - пробормотал Гарри.
  
  - Очень хорошо, - кивнул мистер Гринграсс. - Ты, если что не расслышишь, сразу проси меня повторить - мне не трудно.
  
  - Малфои, - напомнила Пераспера.
  
  - Да, с Малфоями нехорошо вышло, - согласился мистер Гринграсс.
  
  - Ты как раз сидел в этом самом кресле и пытался сфокусировать взгляд на вон той вазе, - подсказала она. - Получалось, надо сказать, не очень.
  
  - А я всё думал, стошнит его, как прошлый раз, или пронесёт... - покачал головой мистер Гринграсс и добавил: - Как в позапрошлый...
  
  Гарри почувствовал, что густо краснеет. Пожалуй, пары раз повторения того, что он мало был похож на человека, было недостаточно - он вёл себя, как свинья, и точно заслужил, чтобы ему об этом напоминали каждый день по несколько раз!
  
  - К счастью, мы быстро сообразили, что стоит отбирать у тебя пойло ещё на входе в дом, - улыбнулась Пераспера, правильно оценив его смятение. - Потому что теми дешёвыми подделками, что ты с собой приносил, можно не только клопов травить, но также и магов. С тех пор у нас всегда есть как минимум ящик огневиски или ледоводки в запасе - как раз на такой случай.
  
  Ещё одна загадка разрешилась. Похоже, что Панси пришла к такому же решению, раз у неё была предназначенная специально для него бутылка...
  
  - Пришли Малфои, - продолжил мистер Гринграсс. - Вдвоём. Люциус сразу, с места в карьер, заявил, что раз одна наша дочь разорвала помолвку с Драко, то мы должны отдать за него другую... Ну ты же знаешь, как дружно от Малфоев шарахаются даже самые страшные девицы... И пока он это всё декламировал, он как-то умудрялся тебя не видеть.
  
  - А Драко, бедный, уже давно побледнел, как мел, и всё дёргает отца за рукав, словно школьник, - хихикнула Пераспера. - "Пап, а, пап!" - передразнила она жалобным голосом. - И тычет в тебя пальцем.
  
  - Тогда ты встал и предложил Малфоям убираться в... - сказал мистер Гринграсс.
  
  - Неприличности пропусти, дорогой, - со смехом взмолилась она. - Второй раз мои нежные ушки такого не выдержат.
  
  - Да? - удивился он. - А я даже заслушался. За пять минут отборных оскорблений ты ни разу не повторился. Судя по всему, ни один портовый кабак не был тобой пропущен. Драко побледнел до зелёного и чуть ли не ткнул в тебя палочкой, крича при этом, что наша дочь настолько в девках засиделась, что её даже вдовцы из Визенгамота замуж не возьмут, и вообще нечего носом крутить, когда ей сам Малфой честь оказывает. Ты отвёл палочку в сторону, как-то сделал полный оборот вокруг себя, и твой ботинок вместе с ногой в нём прилетел Драко в голову, забив его в угол.
  
  - Немного не долетел до двери, - покачала головой Пераспера. - Ты её распахнул и стал пинками выбивать бесчувственного сынка Малфоя за порог, крича, что в этом доме ему ловить нечего. Бедный, бедный Драко - его лишь через месяц выписали из больницы!
  
  - Мне было так стыдно, Гарри, - упрекнул мистер Гринграсс. - В моём собственном доме волшебник, квалифицированный аврор забывает про всё, чему его учили, и начинает ногами бить соперника по лицу, как какой-то маггл! Ай-яй-яй, как нехорошо!
  
  - Конечно, настоящий обученный маг оппонента мутузит кулаками, - рассмеялась она.
  
  - Я всего лишь неловко взмахнул рукой, доставая палочку, - пояснил он.
  
  - Настолько неловко, что Люциус, которому ты при этом совершенно случайно попал кулаком прямо в нос, так и не пришёл в сознание, пока вы с Гарри сообща выволакивали его наружу, - со смехом добавила Пераспера. - Гарри тащил за правую ногу, а ты - за левую. По ступенькам, напомню!
  
  - И мне за это вдвойне стыдно! - воскликнул он. - Такая непозволительная неуклюжесть! И как назло я забыл про Левикорпус!
  
  - На шум прибежала наша дочь, - продолжила Пераспера. - Ты заявил, что проблемы со всякими там Малфоями и прочими желающими сделать ей великое одолжение и - так и быть - взять её замуж нужно решить на корню, чем ты и намерен заняться прямо сейчас. Взял её за руку, что-то спросил, она тебе радостно кивнула, и вы исчезли в её комнате.
  
  - Я был занят переговорами с вызванными мной же аврорами и не знал, что происходит в доме, - признался мистер Гринграсс. - Уже потом, когда я услышал крики... Интересно, чем таким ты запечатал комнату, что даже домовой не смог войти? Это в собственном-то доме?
  
  - Если я вспомню, то ты будешь первым, кто узнает, - огрызнулся Гарри и добавил: - Сэр!
  
  - Перри меня уверяла, что ничего страшного там не происходит, - продолжил мистер Гринграсс. - Так что пришлось слушать звуки этого "ничего страшного" последующие два с половиной часа. С перерывами.
  
  - Положим, я тебе несколько раз предлагала наложить Муффлиато, - напомнила Пераспера.
  
  - Ещё ты хотела вырубить меня Ступефаем, - вздохнул мистер Гринграсс.
  
  - Очень хотелось, - согласилась она. - А что ещё можно сделать с человеком, который, услышав, как там всё начинается по-новой, начинает заламывать руки, бегать по дому и обещать, что на этот раз точно прибьёт мерзавца?!
  
  - То есть вы хотите сказать... - процедил Гарри.
  
  - Я хотел сказать, что ты обесчестил мою дочь, и теперь должен на ней жениться! - выпалил мистер Гринграсс.
  
  Теперь всё наконец встало на места. Гарри обхватил голову руками, ошарашенно глядя перед собой в пол. По мере того, как его память неохотно отвечала на прямо заданные ей вопросы, и перед глазами раз за разом всплывало лицо девушки, - в эти мгновения он ясно начал осознавать, что именно любимой девушки, - он всё яснее осознавал, что именно имела в виду Панси, говоря, что он бросит всё на свете. Он и вправду был готов бросить всё на свете. Он вспомнил, он знал теперь... Она для него - весь мир, и ни за что он не сможет с ней расстаться. А Панси... Панси он даже не любит! Он удивлённо помотал головой.
  
  - Как-то не похоже, чтобы ты горел желанием, - заметила Пераспера.
  
  - Не моргнув глазом, - покачал он головой. - Если бы не одно "но"...
  
  - Какие могут быть "но", когда речь идёт о моей дочери? - удивился мистер Гринграсс. - Слушай, Гарри, ты мне дорог... Ты всем нам, как родной, но есть всё же предел подобной безнаказанности!..
  
  Гарри судорожно вздохнул, встал и вытянулся перед Гринграссами.
  
  - Дэниел, ты можешь убить меня прямо сейчас, - сказал он, чувствуя, как стремительно отливает кровь от лица. - Любой из вас может меня убить... Но я бы был благодарен, если бы перед этим вы дали мне отсрочку на день, чтобы я мог закончить кое-что.
  
  Ребёнку нужно имя, и он его получит, что бы Панси по этому поводу ни думала. А дальше...
  
  - Гарри, постой, - вскочил мистер Гринграсс, подбегая к нему и обнимая за плечи и участливо заглядывая в глаза. - Ну ты же не принял все эти разговоры о дуэлях и убийствах всерьёз? Мне просто хочется иногда поиграть в этакого тирана и самодура, до красноты в глазах опекающего запертых в высокой башне дочерей-красавиц. Но я же не такой! Я вполне понимаю твоё нежелание жениться, когда едва прошло полгода с момента... - на его лицо набежала тень, и он на несколько секунд ушёл в себя, задумавшись. Потом ему удалось выпасть из этого состояния, и он продолжил: - В общем, не хочешь сейчас жениться - не женись, но я же вижу, что это у вас всерьёз, и поэтому совершенно не волнуюсь. Хоть вообще отношения не оформляйте. Мне же лучше, если ваши дети будут Гринграссы, а не Поттеры...
  
  Гарри снова вздохнул.
  
  - И всё-таки, Дэниел, я прошу дать мне день на то, чтобы уладить свои дела, - произнёс он.
  
  Мистер Грингласс сделал шаг назад и скрестил руки на груди, пристально глядя ему в глаза.
  
  - Та-ак, - с нажимом сказал он. - Рассказывай, сын. Не стесняйся, здесь все свои.
  
  - У меня будет ребёнок, - решился Гарри.
  
  Пераспера поперхнулась и распахнула от удивления глаза, прикрыв рот ладошкой. Мистер Гринграсс остался всё так же невозмутим.
  
  - Признаюсь, я что-то такое и подумал, когда ты начал юлить, - удовлетворённо кивнул он. - Было бы удивительно, если бы после того, как ты так шикарно погулял - а погулял ты на зависть шикарно, поверь мне. Слухи о твоих подвигах на ниве решения демографической проблемы не только в магическом сообществе, но и вообще в Лондоне, докатились даже в наше захолустье...
  
  "Захолустьем" он, очевидно, называл всё, что не находится в радиусе пяти минут ходьбы от Министерства. С этой точки зрения их собственный Бансбери был и вовсе деревней.
  
  - Было бы удивительно, - продолжил мистер Гринграсс, - если бы при этом ты ухитрился уж вовсе не наследить. Она хоть колдунья?
  
  Пераспера встала рядом с мужем, прижавшись к его плечу и внимательно глядя на Гарри небесно-голубыми глазами. Она явно чего-то ждала.
  
  - Панси, - нехотя признался он. - Панси Паркинсон.
  
  Неожиданно для него она улыбнулась и ткнула мистера Гринграсса в плечо. Тот, как ни странно, тоже улыбнулся.
  
  - Ой, Гарри, - сказал он. - Умеешь же ты находить непростые тропинки на своём жизненном пути! Я тебе вот что скажу - если ты вдруг обидишь мою дочь... Мне будет грустно, но я пойму. Особенно в свете того, что ты сказал...
  
  - Дэниел, сэр! - перебил он.
  
  - Дай мне закончить, - сказал мистер Гринграсс. - Но вот если ты обидишь Панси, то руки я тебе точно не подам!
  
  - Дэнни! - упрекнула его Пераспера.
  
  - Моя угроза - единственное, что я могу сделать, чтобы хоть как-то помочь в жизни этой строптивой дурочке, которая решила, что раз уж все против неё, то и мы тоже, - сердито проворчал он.
  
  - Она просто не хотела бросить на нас тень, - пожала плечами Пераспера. - А на самом деле...
  
  Хлопнула входная дверь, и мистер Гринграсс посмотрел мимо Гарри, расплываясь в приветливой улыбке.
  
  - Я дома! - раздался звонкий девичий голос.
  
  - Астория! - воскликнула Пераспера. - Погляди, кто к нам пришёл!
  
  Гарри замер, не решаясь повернуться. Он совершенно точно знал, что ему нельзя смотреть в её чистые, как горные озёра, и синие, как небо, глаза, но почти сразу послышался лёгкий стук каблучков, и вокруг него обвилась тонкая рука. Теперь он точно пропал!
  
  - Вы его мучили? - строго спросила Астория у него из-под плеча. - Знаю, мучили! Не важно. Я всё равно его у вас забираю! Пойдём, Гарри!
  
  Сказав это, она потащила его на улицу. Он бросил беспомощный взгляд на её родителей, но те лишь улыбались ему вслед, причём мистер Гринграсс, как ему показалось - с оттенком злорадства.
  
  - Постой! - взмолился он, когда они уже шли по дорожке к воротам. - Остановись же!
  
  Астория послушно притормозила и прижалась к нему, глядя в глаза. Это оказалось с его стороны большой ошибкой - решимость объяснять ей, что им следует расстаться, моментально испарилась, уступив место желанию обнять её покрепче и никогда не отпускать. Конечно, они с сестрой были похожи, и этим он мог объяснить, отчего так легко... Отчего ему так просто её любить, несмотря даже на ужасную для всех потерю. Казалось, часть его любви к Дафне просто оказалась притянута к Астории, и сердце с готовностью забилось вновь.
  
  - Что такое, милый? - спросила она.
  
  - Куда ты меня тащишь? - поинтересовался он.
  
  - К Панси, конечно, - удивилась она. - Ты разве не за этим пришёл?
  
  - И что, я прихожу и сразу веду тебя к Панси? - поинтересовался он. - Обычно так происходит?
  
  - Конечно, - кивнула она. - Не к тебе же домой?!
  
  Эта мысль ему в голову не приходила. Вообще, за все эти дни он ни разу не представил себе возвращение на Гриммо. В дом, где её больше нет. С того самого памятного дня он ни разу не был дома. И сейчас, когда Астория напомнила ему, он остро почувствовал, что ещё не уверен, что готов.
  
  - Нет, - покачал он головой. - К Панси мы не пойдём.
  
  - Не понимаю, - нахмурилась она. - То ты меня чуть только к ней в постель не затаскиваешь, то... - она повела носом, и глаза её распахнулись: - Ой, ты, что, трезвый, что ли? Ма-амочки!
  
  - Всё значительно хуже, - мрачно заявил он, подтаскивая её ближе к себе. - Я наконец-то начал вспоминать...
  
  - Ты... что имеешь в виду? - осторожно спросила она.
  
  - В среду я будто проснулся, - пояснил он. - И до того момента с церемонии ничего не помнил.
  
  - Свинья! - сердито стукнула она его кулачком в грудь. - Ты что, даже не помнил, как...
  
  - Теперь уже вспомнил, - поспешил заверить он, увидев, что её глаза уже сверкают от гнева, и вот-вот разразится настоящая гроза. - Вот правда, как тебя сейчас увидел, так вспомнил!
  
  - Да? - подозрительно спросила Астория. - И что же ты вспомнил?
  
  - Сначала мы с Дэниелом вздули Малфоев, - вздохнул он, - а потом я сказал... Чёрт!
  
  - Ага, стыдно! - торжествующе воскликнула она. - Ты сказал... Ты сказал... Ой, мне теперь тоже стыдно!
  
  - Я сказал, что не позволю тебе умереть старой девой, - мрачно заключил он. - И что я намерен решить эту проблему прямо здесь и сейчас. Взял тебя за руку и спросил, готова ли ты...
  
  - А я запрыгала от радости и сказала, что готова, готова и очень готова! - рассмеялась Астория. - И ты поволок меня в мою комнату. Тогда всё и случилось! Три раза!
  
  - Три? - поднял он бровь. - Я помню пять.
  
  - А, не, это тебе, наверное, приснилось, - пожала она плечами. - После третьего раза ты заснул. Это я тебе совершенно точно говорю, поскольку это было полнейшим свинством с твоей стороны - в такой-то момент! Я немного полежала, а потом пошла поделиться с мамой радостью. Мама спросила, успела ли я собрать ценный ингредиент, я продемонстрировала ей флакончик, а папа сразу пошёл тебя убивать. К счастью, ты целые сутки храпел, не приходя в сознание, и у него в результате пропал весь боевой задор. Потом ты встал среди ночи и унёсся...
  
  - Я ещё смутно помню, как голый бегал по вашему дому в поисках выпивки, - кивнул он. - Чёрт!
  
  - Да уж, для нашего домовика мир уже никогда не будет таким, как прежде, - снова рассмеялась она.
  
  - А что за ценный ингредиент? - вспомнил он.
  
  - Не придуривайся, милый, - посоветовала Астория. - Я знаю, что пепел феникса стучится тебе в сердце, но всё же... Несколько капелек крови. Товар дорогой, потому что редкий.
  
  - Ничего не понимаю, - помотал он головой.
  
  - Балбес! - восхищенно произнесла она. - Ну что, к Панси?
  
  - Нет, - покачал он головой. - На Гриммо.
  
  - На Гриммо? - ужаснулась она. - Ты думаешь, ты готов?
  
  - Ты мне поможешь? - тихо спросил он.
  
  - Конечно, милый, - ответила она, погладив его по щеке.
  
  Она взяла его под руку, и они не спеша направились в сторону его дома. По пути остановились в кафе, чтобы перекусить. Он с недоверием смотрел на Асторию, которая, похоже, искренне радовалась и тому, что он наконец очнулся от своей спячки, и тому, что как только её рука оказывалась на столе, он накрывал её своей ладонью. Пообедав, они пошли дальше. При их приближении дом привычно появился из ниоткуда, раздвинув соседние. Поднявшись на крыльцо, Гарри нерешительно положил руку на дверь и погладил лакированную поверхность. Астория встала сбоку, заглядывая ему в лицо.
  
  - Не волнуйся, - сказала она, - я рядом! Я с тобой!
  
  Он поглядел на неё и нажал на ручку, открывая дверь. В прихожей, глядя на них, стоял домовой с прижатыми, как у побитой собаки, ушами.
  
  - Хозяин вернулся, - жалобно сказал тот. - Хозяин не бросил Кричера.
  
  - Что за глупости! - воскликнула Астория. - Как может Гарри кого-то бросить?
  
  - Кричер скорбел вместе с хозяином, - сказал домовой. - Теперь хозяину лучше?
  
  - Да, теперь лучше, - кивнул он.
  
  - Чего желает хозяин? - проскрипел домовой.
  
  - Расконсервируй тут всё, - попросил Гарри, окидывая дом взглядом. - Я вернулся...
  
  Кричер ткнул пальцем в стену, и по дому побежали волны. Тусклая серая гамма цветов обстановки вновь заиграла красками, зажглись светильники, а к паркету вернулся его блеск. Едва заметно шевельнулся воздух. Гарри скинул ботинки, и Астория сделала то же самое, хотя он и хотел её попросить остаться в обуви. Приняв от неё пальто, он повесил на вешалку рядом со своим плащом.
  
  - Нам наверх, - кивнул он в сторону лестницы, приглашая подняться. - Её комната на втором этаже.
  
  Комната любимой была одновременно и гардеробной, и кабинетом. Не то, чтобы ей действительно требовался кабинет для работы, но семейная жизнь сопровождается мелочами - подарками, открытками, колдографиями - которые удобнее держать в одном месте, где можно было бы это разложить по полкам и ящикам или выставить на обозрение и в ожидании прихода мужа с работы иногда проводить время, с мечтательной улыбкой это всё перебирая.
  
  Астория нерешительно замерла на пороге, боясь нарушить это таинство, которое казалось ей почти священным. Он знал, что её любовь к сестре из обожания иногда переходила в поклонение. Может, и не в поклонение, но во что-то подобное - как и почти всем, знавшим её, она казалась ангелом. Гарри приобнял её за талию и завёл внутрь.
  
  - Это всё не может так оставаться, - помотал он головой.
  
  - Почему? - не поняла Астория.
  
  - Понимаешь, это как алтарь, - медленно произнёс он.
  
  Слова давались с трудом. Тяжело было не произносить их, а подбирать так, чтобы не обидеть Асторию и не опорочить память любимой.
  
  - Можно, конечно, здесь всё законсервировать, но тогда и у меня никогда не пройдёт, - пояснил он, непроизвольно массируя грудь слева. - Я не забуду и никогда не буду любить её меньше, чем люблю сейчас, но ради тебя, ради... - он нахмурился, поняв, что снова вспомнил Панси. - Мне нужно, чтобы сюда вернулась жизнь.
  
  - Я понимаю, - рассеянно сказала она, проходя на центр комнаты и оглядываясь по сторонам. - Но чего бы тебе хотелось?
  
  - Теперь это всё - твоё, - твёрдо сказал он, подходя к ней сзади вплотную.
  
  Астория резко развернулась и вцепилась ему в отвороты пиджака, притягивая к себе.
  
  - Ты... - задохнулась она, пристально глядя ему в глаза. - ты... понимаешь, что ты только что сказал? Ты это всерьёз?
  
  - Да, я сказал, что хочу, чтобы ты всегда была со мной, - кивнул он.
  
  - Ты... Ты делаешь мне предложение? - продолжала допытываться она.
  
  Предложение? Может ли он сделать ей предложение? Он прикусил губу и прошёл к окну, сделав вид, что интересуется происходящим на улице.
  
  - Постой-постой! - воскликнула Астория. - Что это всё означает? - она подошла и дёрнула его за рукав, но он не пошевелился. - Отвечай!
  
  - Честно говоря, я не знаю, что мне делать, - пробормотал он после долгой паузы. - Что мне делать, Астория?
  
  - Знаешь, пьяным ты мне нравился больше, - упрекнула она. - Не сомневался и не спрашивал. Пёр к своей цели, как бык на красную тряпку. А теперь протрезвел, вдруг всего испугался и резко дал задний ход!
  
  - Я вёл себя, как законченный мерзавец, - выругался он.
  
  - Ну-у... - замялась Астория.
  
  - Не споришь? - усмехнулся он.
  
  - Не как законченный, - пожала она плечами, - но определённый звериный шарм во всём этом был.
  
  - Думаешь? - покосился он на неё. - Шарм? Звериный?
  
  - Уверена, - подтвердила она. - Тем не менее про те из твоих смелых экспериментов, которые мне показались чересчур смелыми, ты легко забыл и даже второй раз предлагать не стал.
  
  - Смелые эксперименты? - озадаченно переспросил он.
  
  - Потом, Гарри, - раздражённо топнула она ножкой. - Эксперименты обсудим потом. А сейчас ты пытался сделать мне предложение.
  
  - Звериный шарм, говоришь? - хмыкнул он, обнял и опрокинул себе на колено, придерживая бедро и крепко ухватив за талию, словно в танго.
  
  Астория взвизгнула от неожиданности и обеими руками повисла у него на шее.
  
  - Мадемуазель, - хрипло произнёс он низким голосом, пожирая алчным взглядом грудь в вырезе платья.
  
  - Ах! - воскликнула она и приложила руку ко лбу, будто падая в обморок.
  
  - Мадемуазель, - повторил он ещё более хриплым голосом и с трудом удержался, чтобы не закашляться. - Же тем, мон амур!
  
  - Ах! - снова воскликнула Астория, а он впился всё-таки губами в её декольте.
  
  - Гарри, - потрепала она его по макушке, когда через минуту он так и не удосужился вылезти из выреза её платья. - И всё-таки! Давай серьёзно!
  
  Он рывком поставил её и положил руки на талию.
  
  - Я серьёзно, - сказал он. - Я тебя люблю...
  
  - Значит, это предложение! - воскликнула она, прикрыла глаза и, привстав на цыпочки, потянулась к нему губами.
  
  - Я не брошу Панси, - сообщил он, немного отклонившись.
  
  - Что? - не поверила она, круглыми глазами глядя на него. - Что ты сказал?
  
  - Я не брошу Панси, - повторил он. - И не отпущу тебя.
  
  - Отпусти сейчас же, - принялась она вырываться.
  
  - Сказал же - не отпущу, - спокойно возразил он, сжимая её плечи в ладонях. - Считай это издержками моего звериного шарма.
  
  - Это потому, что ты её обрюхатил? - с кривой усмешкой спросила Астория.
  
  - Фу, как грубо! - возмутился он. - Выбирай выражения!
  
  - Заделал ей ребёнка! - выпалила она. - Лучше? Поэтому? Ну хочешь, и я тебе ребёночка рожу?
  
  - Не надо! - поспешно произнёс он и сокрушённо закрыл глаза. - Прости, я не в этом смысле.
  
  - Тогда почему? - спросила Астория. - Ты увидел, какая она бедняжка, и пожалел?
  
  - Да нет же! - нахмурился он. - Вот чего уж я точно к ней не испытываю, так жалости!
  
  - А что ты к ней испытываешь? - игриво спросила она, явно развлекаясь этим допросом.
  
  - Ты правда хочешь услышать? - удивился он. - Или просто потешаешься?
  
  - Ну ладно, - серьёзно кивнула она. - Я правда хочу услышать.
  
  - Я ей восхищаюсь, - пожал он плечами. - Она удивительная. Ты не пойми меня неправильно. Ты удивительная. Но и она удивительная - своим, особым образом. Я знаю, что я не влюблён... Точнее, я не чувствую никакой влюблённости, и уж точно ничего такого, что я чувствую по отношению к тебе, - он взял её руку и поцеловал. - Но к ней меня тянет, как магнитом, и мне становится невыносимо грустно при мысли о том, что я её сегодня не увижу.
  
  - Ну ты загнул! - покачала головой Астория, когда он замолк. - Почти что Артюр Рембо! А что самое забавное - сидишь с красивой девушкой, целуешь ей ручки и объясняешься в любви к другой.
  
  - Я как раз говорил, что любви-то и не ощущаю! - возразил он.
  
  - Я услышала, что ты сказал! - с вызовом откликнулась она. - Я всё прекрасно услышала. И прозвучало это именно как признание! Ну да ладно... Что ты собираешься делать?
  
  - Не знаю, - пожал он плечами. - Сначала мне нужно убедить Панси, что я ей тоже нужен.
  
  - Ты ещё не убедил меня, что мне стоит остаться с тобой, - покачала головой Астория.
  
  - Идём, - позвал он, беря её за руку. - В более подходящее для уговоров место.
  
  Хозяйская спальня была в самом конце коридора - светлое просторное помещение с огромной кроватью и тёплым мягким ковром на полу. Ковёр был идеей Дафны и, как оказалось, очень хорошей идеей. Ему было видно, как вспыхнули глаза Астории, которой устройство спальни тоже понравилось. Он подвёл её к кровати, уселся на край и похлопал ладонью рядом. Она с готовностью уселась.
  
  - Ты опять сменил кровать? - полюбопытствовала она. - И когда только успел?
  
  - Не сменил, - покачал он головой. - Это наша.
  
  Астория была в курсе, что после довольно болезненного и скандального развода с Джинни - а точнее, развод всё-таки был с Молли, которая вдруг сообразила, что жизнь её снова окажется ограниченной Норой и огородом вокруг, и вместо столичной дамы она опять станет обычной деревенской кумушкой... После развода он избавился от старой кровати и ещё нескольких предметов мебели и приобрёл себе новую, да ещё и в соответствии с уже образовавшимися предпочтениями. Соответственно, и рама, и матрас были сделаны на заказ, поскольку в лондонских магазинах таких размеров даже близко не было.
  
  - Твоя и Дафны? - ахнула она.
  
  - Это наша, - повторил он.
  
  - Ты хочешь, чтобы я заняла её место? - не поверила Астория.
  
  - Нет, милая, у тебя своё и совершенно особенное место, - возразил он и показал на сердце: - Вот здесь!
  
  - Но там же Дафна! - напомнила она.
  
  - Конечно, - согласился он. - Она никуда не денется. Никогда...
  
  Он потянулся и поцеловал её в изгибе шеи, а она оттолкнула его, прижимая плечо к уху.
  
  - Постой, - попросила она. - Ты мне ещё не рассказал... Как ты всё это время жил? Мы же тебя хорошо, если раз в неделю видели...
  
  - Слетел с нарезки, - покачал он головой. - Я не буду тебе рассказывать, потому что я действительно не очень достойно себя вёл. Дал волю своему звериному шарму. Точнее, спустил зверя с цепи. Без намордника.
  
  Астория вытаращила глаза, глядя в пол.
  
  - Ах, вот оно что, - в ужасе пробормотала она. - Нет, не рассказывай. Надеюсь только, меня не ждут в будущем дополнительные сюрпризы...
  
  - Я тоже, - пожал он плечами. - Сама понимаешь, что есть вещи, которые мужчина проконтролировать не в силах.
  
  - Или не хочет, - отмахнулась она. - Ну и чёрт с ним! Ты мне лучше скажи - как?! Прошло всего полгода, и ты уже влюблён, и мне не видно, чтобы страдал...
  
  - Я должен страдать? - он бросил на неё острый взгляд, и она смутившись отвернулась.
  
  - Мы все боялись, - тихо сказала она. - Я боялась... Что ты что-нибудь с собой сделаешь. Если бы это было возможно, я бы просто приклеилась к тебе тогда и никуда одного бы не отпустила!
  
  - Перри предлагала меня обездвижить, - усмехнулся он. - Прости меня, милая.
  
  - За что? - удивилась Астория.
  
  - За то, что я тебя подвёл, - пояснил он.
  
  - Ты про баб всех этих? - возмутилась она. - Да пошли они все к чёрту!
  
  - Нет, не про баб, - покачал он головой. - Я ведь и вправду...
  
  - Дурак! - обиделась она. - Ты просто себе не представляешь... Родители же... Ты же им как родной, как собственный... Представь, как им было бы потерять сразу двоих детей!
  
  - Прости, - повторил он, понурившись.
  
  - Дурак! - повторила она. - Как я рада, что у тебя хватило ума передумать!
  
  - Я не передумал, - пожал он плечами. - Я исполнил задуманное.
  
  - Что?! - воскликнула Астория. - Что ты исполнил?!!
  
  - Помнишь, я тебе рассказывал про смерть Сириуса? - спросил он. - Я пошёл за ним.
  
  - В эти ужасные Ворота? - спросила она, побледнев. - В Отделе Тайн?
  
  - Да, в Арку, - кивнул он. - Оказалось, это вовсе не бесполезный инструмент для убийства, а что-то вроде артефакта для исполнения желаний...
  
  - Дурак! - снова повторила она, и ему показалось, что она сейчас расплачется.
  
  - Астория... - позвал он, взяв её руку в свою.
  
  - Двадцать четыре года уже Астория! - огрызнулась она, но руку не забрала. - И чего ты попросил?
  
  - Я хотел забвения, - ответил он. - Точнее, я лишь хотел, чтобы не так болело... Эта штука всё правильно поняла...
  
  - Глупый, глупый гриффиндорец, - вздохнула она. - И что бы я без тебя делала? Как бы я жила?
  
  - А... - открыл он было рот, но осёкся, встретившись с ней глазами.
  
  Он хотел спросить, почему она говорит о себе - ведь тогда-то, до его похода в Отдел Тайн, он ей был всего лишь мужем сестры. Или не был? Её взгляд дал ему ответ лучше всяких слов, но она всё-таки решила окончательно избавить его от сомнений.
  
  - Ты думаешь, можно было устоять, Гарри? - с лёгким укором в голосе произнесла Астория. - Ты думаешь, у меня был хоть какой-то шанс в тебя не влюбиться? Нет, ты не подумай, ты вовсе не способен одним лишь взглядом или сладкоголосым пением сразить девушку, покорив её сердце. Дело вовсе не в тебе...
  
  Она прикусила губу и вздохнула. Он ждал, когда она продолжит - если она собирается-таки продолжать.
  
  - Кто, как ты думаешь, был самой преданной твоей поклонницей? - спросила она. - Той, что обожала тебя и любила больше всего на свете? Моей сестре даже не нужно было хвалить тебя вслух - достаточно, чтобы кто-нибудь упомянул Гарри Поттера, и она вспыхивала... Как Венера в надвигающейся темноте ночного неба... Это пламя, что горело в её душе, было заразительно... Я не устояла, да и никто из нас не устоял... Даже папа, который сначала прямо-таки дышал негодованием в отношении наглеца, который встал на пути казавшегося ему выгодным брака... Ты бы слышал, с каким восторгом и гордостью рассказывает он услышанные от приятелей и знакомых истории, как он гордится... Словно ты и вправду его сын. Даже Панси Паркинсон...
  
  - Что - Панси? - жадно спросил он.
  
  - Я тебе всё-таки в любви объясняюсь, - покачала головой Астория. - А ты опять хочешь слышать о другой...
  
  - Прости, милая, - смутился он. - Я и вправду болван.
  
  Она забралась на кровать, прижалась к нему сзади и обняла.
  
  - Дафна навещала её, - прошептала она, щекотно дыша ему в ухо. - Панси уже несколько лет, как не появлялась среди волшебников. Дафна приносила зелья и ингредиенты, которые специально для неё покупала. И конечно, рассказывала. Всё-всё. Надеялась, что хоть так сможет растопить глыбу льда, в которую та сама себя заключила. Я просто уверена, что Панси в тебя уже давно влюблена. Невозможно тебя не любить после рассказов Дафны о тебе. И я...
  
  Она прильнула губами к его шее и стала целовать, а он обнял её через голову, чтобы подставить губы.
  
  - Люблю тебя, - сказал он, разворачиваясь к ней.
  
  Мягко надавил, откидывая её на кровать, и прижал сверху своим весом, глядя в глаза.
  
  - Люблю тебя, - радостно улыбаясь, ответила она и притянула к себе.
  
  Астория задремала, свернувшись калачиком у него под боком, а он продолжал гладить её волосы, глядя в потолок, с каждой минутой всё сильнее ощущая, как его тянет магнитом в сторону той самой двери, за которой его ждёт бесстрастный взгляд зелёных глаз. Словно почувствовав его мысли, Астория завозилась и положила ладонь ему на грудь. Поцеловав её в темечко, он снова откинулся на подушку.
  
  Она права - если уж он заварил всю эту кашу с двумя девушками под одной крышей и никого при этом не то, что не спросил, - даже мнением не поинтересовался, - то решать, что с этим делать дальше, только ему. Даже не решать, а выкручиваться. Ужом на сковородке, подогреваемой в пламени сразу двух огней. С другой стороны, то, что она говорит про любовь к Панси - и наоборот - это полная ерунда. Он знает, что такое любовь, а его отношение к Панси на любовь совсем не похоже. Зато физическое влечение к ней таково, что он готов волком выть на луну и бежать к ней через весь город. Может, ему нравится то, что она в положении? Да ну глупости же - к Джинни, к примеру, когда та ждала ребёнка, его совсем не тянуло...
  
  Интересно, что она сейчас делает? Наверное, вышивает в окружении ниток и иголок. О чём она думает? Думает ли она о нём? То, что ответ на этот вопрос был для него важен, было тревожным знаком. Может, Астория в чём-то и права. Но нет, конечно, он не любит Панси. Она ему нравится, и он о ней заботится. Не как о привлекательной девушке, а как о матери своего ребёнка.
  
  Дыхание Астории переменилось - она уже не спала.
  
  - Кричер, - негромко позвал он в темноту.
  
  - Да, хозяин, - немедленно откликнулся домовой, хлопком возвестивший о своём появлении.
  
  - Мисс Астория Гринграсс теперь хозяйка в этом доме, - сообщил он.
  
  - Желание хозяина - закон для Кричера, - отозвался домовой. - Что-нибудь ещё?
  
  - Ещё мисс Панси Паркинсон, - добавил он.
  
  - Что насчёт мисс Панси Паркинсон? - поинтересовался домовой.
  
  - Она тоже хозяйка, - пояснил Гарри.
  
  - Кричер понял, - невозмутимо подтвердил домовой. - Но Кричер её здесь никогда не видел!
  
  - Если мисс Паркинсон здесь появится, то её желания подлежат исполнению, - сказал он.
  
  - Кричер рад будет служить новым хозяйкам, - проскрипел домовой. - Что-нибудь ещё?
  
  - Задёрни шторы и включи свет, - попросил он. - А потом... мы бы хотели остаться наедине.
  
  Астория подвинулась, поместив голову ему на плечо, а он засунул руку под одеяло, кончиками пальцев пробежав по нежной коже на рёбрах, и взял в ладонь грудку, до которой дотянулся.
  
  - Хозяйка, значит, - сказала она.
  
  - Хозяйка, - согласился он.
  
  - А ты знаешь, что в Тёмные Века, когда не нужно было даже быть волшебницей, а достаточно было иметь хорошую фигуру и смазливое личико, чтобы тебя сожгли на костре за колдовство... - произнесла она.
  
  - Бред, конечно, - пожал он плечами. - Разве можно сжечь волшебницу на обычном костре из дров и хвороста?
  
  - Вот-вот, - рассмеялась Астория. - Так они всех мало-мальски привлекательных женщин у себя и вывели!
  
  - Да, слушай, точно! - с энтузиазмом отозвался он. - Я, пока не стал среди магглов много времени проводить, думал, что в Хоге встречались некрасивые девушки! А тут полный Лондон таких крокодилов, что с нашими дурнушками даже рядом не стояли!.. Что ты мне хотела сказать про костры?
  
  - В те времена неприятие христианства среди волшебников было настолько сильно, что даже древние языческие обряды, которые напоминали бы христианские, нами были отвергнуты, - вспомнила она. - И свод магических правил и законов обогатился статьёй, по которой достаточно было назвать девушку хозяйкой в своём магическом жилище... Ты хорошо подумал?
  
  - То есть я только что взял тебя в жёны? - беззаботным тоном спросил он. - Ну и отлично.
  
  - Нет уж, от пышной свадьбы ты не отвертишься! - пообещала она, игриво щипая за бок. - Я тоже хочу быть красивой и в фате!
  
  - Ты и так красивая, - улыбнулся он. - И счастливая.
  
  - Да уж, - кивнула Астория, - даже несмотря на то, что ты твёрдо нацелился на Панси.
  
  - Её я тоже... взял в жёны? - спросил он.
  
  - Да не бери в голову, - рассмеялась она. - Это же очень старый обычай. В шестнадцатом веке свод по части семейных отношений полностью переписали, так что теперь там такого положения точно нет.
  
  - Я гляжу, ты этой темой плотно интересовалась, - заметил он, целуя её в лоб.
  
  - Порядочная девушка начинает готовиться к свадьбе одновременно с получением в подарок первой куклы, - серьёзно заявила Астория. - Мне настоящую куклу с кучей платьев и даже прекрасным принцем для комплекта подарили, когда мне было пять лет. К шести все необходимые обряды и обычаи у меня уже от зубов отскакивали!
  
  - Мерлин, куда я попал! - в притворном ужасе воскликнул он. - Да ты какая-то свадебная маньячка!
  
  - Это ещё что! - кровожадно оскалилась она. - Погоди, ты ещё попадёшься в руки маме, которая будет это всё организовывать! Наряды, букеты, закуски и свадебный торт!
  
  - Ужас! - воскликнул он. - Срочно мне портал на Тибет!
  
  - Почему на Тибет? - подозрительно спросила она.
  
  - Оттуда выдачи нет! - выпалил он.
  
  На самом деле, всё было не так страшно. Гринграссы действительно любили своего зятя, и Пераспере не пришло бы в голову устраивать торжество, на котором он чувствовал бы себя неудобно. А он... Он до беспамятства любил свою невесту, и всё, что ему нужно было - чтобы улыбка никогда не сходила с её лица. Ему даже не пришлось стараться или делать над собой усилие в день свадьбы - он просто растворился в её счастливых глазах, и ничего, кроме этих глаз, для него в мире не было... До того самого момента, когда он по традиции перенёс её через порог дома на Гриммо, и глаза её округлились в ужасе от прощального "подарка" Джинни.
  
  - Никуда ты не сбежишь! - злодейски хихикнула Астория, ноготками царапая ему грудь и вытряхивая из воспоминаний.
  
  - Не сбегу, - уверенно согласился он.
  
  - Так когда свадьба? - напомнила она, а потом опомнилась, подняла голову и сделала жалобное лицо: - Прости, милый, что-то меня занесло! Совсем я от твоих признаний голову потеряла. Не обращай внимания, никакой свадьбы мне не нужно - лишь бы ты рядом!
  
  - Конечно, нужно, - произнёс он. - Ты не могла бы мне перечислить все наши законы по этой части?
  
  - Ты всё время о ней думаешь? - участливо поинтересовалась она.
  
  - Нет, не всё время, - возразил он. - Когда ты и я... Когда мы с тобой... я думаю только о тебе.
  
  Она приподнялась и легла на него сверху, глядя в глаза.
  
  - Не знаю, как ты, - заявила она, - а я двадцать четыре часа любви в сутки физически не выдержу. Но попробовать стоит. Ты как считаешь?
  
  Он стянул с неё одеяло, погладил спину и крепко стиснул ягодицы.
  
  - А я всегда только за, - сказал он, и она сразу впилась ему в губы поцелуем.
  
  Глава опубликована: 28.02.2016
  Глава 4. Пропавшие
  
  
  - Всё, Гарри, всё! - заявила Астория полтора часа спустя, за волосы оттягивая его от своей груди, которую он твёрдо был намерен поцеловать. - Больше никак! У меня болит и там, и здесь! Даже губы - и те горят, как в огне! Я даже целоваться не могу! Всё!
  
  Он приподнялся на руках и внимательно её оглядел. На лицо ему наползла хитрая кривая улыбка.
  
  - И не нужно мне предлагать свои дурацкие эксперименты! - выпалила она.
  
  - Ну вот, - надул он обиженно губы. - У меня, что, опять на лбу написано?
  
  - Вот такими буквами, - кивнула она. - Всё!
  
  - Ну хорошо, - согласился он, встал на колени, перевернул её на живот и уселся сверху на бёдра.
  
  - Гарри! - взвизгнула она, пытаясь его стряхнуть. - Ты что задумал?!
  
  Он склонился, отвёл ей за ухо прядь волос и нежно поцеловал в щёку.
  
  - Потерпи, любимая, сейчас тебе будет приятно, - шепнул он.
  
  Взяв её за плечи, он начал осторожно разминать их, постепенно двигаясь к шее, немного помял там и двинулся вниз, массируя между лопаток.
  
  - М-м! - выдохнула она. - Волшебник!
  
  - Это ты точно подметила, - улыбнулся он.
  
  - А мы какой-то ерундой весь день занимались, - пробормотала она. - Вот же с чего сразу стоило начать!
  
  Он продолжил массировать её вдоль позвоночника, сместился на талию и с неё - на ягодицы, которые разминал с особой любовью и тщательностью.
  
  - Не увлекайся, - попросила она. - А то мои мысли начинают двигаться совсем не в том направлении...
  
  Сев рядом, раздвинул ей ножки, чтобы было удобнее массировать бёдра, - особенно с внутренней стороны, - потом переключился на икры, держа голень в одной руке и разминая в другой. Последней оказалась стопа и маленькие пальчики на ней, которые он в завершение массажа все по очереди поцеловал.
  
  - Это было чудесно, - выдавила она, с трудом удерживаясь от того, чтобы не заснуть. - Теперь бы ещё покушать чего-нибудь, а то в животике бурчит, словно там тролль завёлся!
  
  - Омлет будешь? - спросил он. - А то ещё оладьи могу приготовить, у меня очень вкусно получается. Или хочешь блинов?
  
  - Понятно, - скептически произнесла она, переворачиваясь на спину. - Может, к нам? Мама будет рада. Да и папа всё рвётся отыграть у тебя те пятьсот галлеонов, что проиграл в бридж две недели назад.
  
  - Я не умею играть в бридж! - воскликнул он.
  
  - Скажем так - не очень умеешь, - согласилась она. - Но бридж - командная игра. У тебя был замечательный партнёр.
  
  - Это не ты, случаем? - подозрительно спросил он.
  
  - А как ты догадался? - скромно захлопала она глазками.
  
  - Я тобой горжусь, - сказал он. - Может, зайдём просто в какой-нибудь ресторан?
  
  - Я думаю, что родители захотят отпраздновать твоё... хм... возвращение, - сказала она. - Пойдём!
  
  - Пойдём, - легко согласился он.
  
  Ужин прошёл, как он и помнил их семейные ужины - в приветливой доброжелательной атмосфере. Мистер Гринграсс вежливо, без особой настойчивости интересовался делами на работе и исподволь - планами на будущее. Естественно, на совместное будущее Гарри с Асторией - его в первую очередь заботило счастье дочери. Миссис Гринграсс весело перемигивалась с дочерью. Это всё было так знакомо, что ему казалось - можно прикрыть глаза и услышать весёлый ручеёк смеха Дафны... Астория не давала ему выпасть из состояния блаженства, то ненавязчиво касаясь его руки, то прижимаясь бедром. Однако его мысли всё настойчивее текли в определённом направлении, и она, как бы ни старалась, не была в силах была их остановить - даже поцеловать его, чтобы отвлечь, она была, по её словам, не в состоянии.
  
  - Спасибо, - сказал он, когда ужин был закончен, и мистер Гринграсс подал знак встать из-за стола. - Было очень вкусно!
  
  Уж точно вкуснее, чем если бы он решился поужинать дома. Кричер кроме каши и тыквенного печенья вообще ничего готовить не умел, да и тому научился, пока обретался на кухне в Хогвартсе, а от омлета и блинов Астория отказалась.
  
  - У вас так хорошо, что при одной мысли, что мне надо вас покинуть, меня охватывает сожаление, - продолжил он.
  
  - Ты вполне можешь остаться, - нахмурился мистер Гринграсс. - У нас есть прекрасные комнаты для гостей...
  
  - В моей Гарри было бы достаточно удобно! - заявила Астория.
  
  - Дорогая, думаю, нам стоит соблюдать приличия, - возразил мистер Гринграсс. - Или хотя бы их видимость...
  
  - Папа, я уже не маленькая! - воскликнула она, топнув ножкой.
  
  - Тише, тише, - обнял её Гарри. - Не волнуйся и не расстраивайся. Мне правда нужно уйти.
  
  Она бросила на него проницательный взгляд. Скорее всего, она очень точно угадала причину его спешки.
  
  - Нужно - так нужно, - согласилась она.
  
  - Я люблю тебя, - сказал он.
  
  - Я тоже тебя люблю, - откликнулась она.
  
  - Правильно ли я понимаю, Гарри, что ты собираешься меня кое о чём попросить? - шагнул ближе мистер Гринграсс, с особым вниманием слушавший их обмен нежностями, и решивший, что пришла пора сделать предложение.
  
  - Разве что разрешения поцеловать вашу прекрасную супругу, - склонил голову Гарри.
  
  - Да, конечно, - машинально ответил мистер Гринграсс, - но...
  
  Гарри обнял миссис Гринграсс и поцеловал в щеку, на что она с чувством ответила тем же.
  
  - Нам больше не нужно за тебя волноваться? - спросила она.
  
  - Всё хорошо, - улыбнулся он, подал руку задумчиво хмурящемуся мистеру Гринграссу, после чего сжал в объятьях Асторию.
  
  - Спасибо за прекрасный вечер, - сказал он, с сожалением от неё отрываясь. - До завтра?
  
  - Отличный план, - согласилась она. - Я тебя найду!
  
  Он ничуть не удивился, обнаружив себя у знакомой коричневой двери. Конечно, он сюда и шёл, но по пути снова задумался о том, что он ей скажет... если она станет с ним разговаривать... Тем не менее ноги его всё равно привели, куда нужно. Теперь он пытался понять, стоит ему позвонить в дверь или воспользоваться дверным молотком. Послышались лёгкие шаги и шелест платья. Он обрадовался, и рот сам собой растянулся до ушей. Двадцать секунд, тридцать - ничего не произошло. Она ему не открыла!
  
  - Панси, - позвал он.
  
  - Поттер, - откликнулась она ещё через полминуты.
  
  - Открой, пожалуйста, - попросил он.
  
  - Нет, - раздалось едва слышно.
  
  - Но почему?! - раздосадовано крикнул он, борясь с желанием стукнуть кулаком по двери.
  
  - Не слушаешь, - упрекнула она.
  
  - И не собираюсь! - крикнул он. - Я хочу быть с тобой! Пусти сейчас же!
  
  На этот раз ждать пришлось значительно дольше, - несколько минут, - и он уже готов был забарабанить в дверь.
  
  - Уходи, - сказала она.
  
  Он всплеснул руками и, беззвучно выкрикивая ругательства, поднял лицо к небу, на которое уже давно высыпали звёзды. Сел прямо на крыльцо и прислонил голову к двери, за которой почти сразу опять послышался шелест. Он пытался придумать, как ему убедить закрывшуюся в своей скорлупе несчастную упрямицу, что ему она может верить, что он её не оставит и не бросит... Получалось не очень. Прошло полчаса или может даже больше. Внезапно его вырвало из дрёмы, в которую он успел погрузиться, даже невзирая на своё неудобное положение.
  
  - Что? - переспросил он.
  
  - Так и просидишь всю ночь? - повторила она.
  
  Как ему показалось, голос раздавался чуть ниже его ушей. Судя по всему, она тоже села, но - с другой стороны двери.
  
  - Так и просижу, - сердито буркнул он в ответ. - А завтра припрусь на работу небритый и не выспавшийся. И ты будешь виновата!
  
  - Шантаж, - лениво откликнулась она. - Мелко!
  
  - Ну, тогда и не спрашивай, - раздражённо выкрикнул он. - Какое тебе дело?
  
  Хуже всего было то, что она и не намеревалась его покидать здесь, у двери. То есть либо он сам уйдёт, либо она всю ночь проведёт, сидя на жестком полу, щекой прислонившись к двери. А в том, что она сидит, прислонившись именно щекой, он почему-то не сомневался. И кто теперь шантажист? Ему чудилось, что он чувствует её дыхание за дверью. Вот она пошевелилась, и у него возникло ощущение, что она приложила ладонь с той стороны. Это было, конечно, глупо, но он поднял руку и сделал то же самое, стараясь угадать место, где лежит её ладонь.
  
  - Спокойной ночи, Панси, - сказал он.
  
  - Спокойной ночи, Поттер, - откликнулась она.
  
  Как ему показалось - с сожалением.
  
  Дремать в таком положении, конечно, было неудобно. К тому же, он сидел практически на улице. И хоть он по возможности отгородился от ночного города, наложив Репеллум и Квайетус, свет фар редких машин всё равно бил в глаза, а слабые порывы апрельского ветерка будоражили кожу, вырывая из дрёмы. Просыпаясь, он с раздражением корил её за иррациональную неуступчивость и злился на себя за вновь проснувшееся тупое упрямство, которое не позволяло ему встать и уйти. Он даже не вздрогнул, когда волосы взъерошила маленькая ладошка.
  
  - Ты что здесь делаешь? - удивлённо спросил он.
  
  - Я же тебе сказала, - ответила Астория, усаживаясь перед ним, подкладывая под себя плотную подушку и укутывая коленки полами пальто. - Я теперь с тобой. Во всём, что бы ты ни делал. Если ты мёрзнешь под дверью Панси, то я тоже буду.
  
  - Мёрзнуть? - улыбнулся он, укладывая подбородок ей на плечо.
  
  - Мы волшебники, - покачала она головой. - Мёрзнуть - глупо. Но я буду рядом и с тобой. Панси-то где?
  
  - С другой стороны двери, - вздохнул он. - Упрямится.
  
  Астория тихонько постучала в дверь.
  
  - Панси, привет! - сказала она.
  
  - Привет, - послышалось сонное в ответ. - Тори?
  
  - Точно, она самая, - подтвердила Астория. - Ты нас не впустишь?
  
  - Поттер рядом? - спросила Панси.
  
  - Да, - ответила Астория, бросив на него ласковый взгляд.
  
  - Пусть уходит, - сказала Панси. - А ты можешь пройти.
  
  - Не-а, - откликнулась Астория. - Я с ним.
  
  - Спокойной ночи, - упрямо заявила Панси.
  
  - Спокойной ночи, - ошарашенно пробормотала Астория.
  
  Проснулся он, конечно же, ни свет ни заря. Практически с первыми лучами солнца. Несмотря на подложенную подушку, всё тело затекло, и он со страхом ждал момента, когда попробует подняться.
  
  - М-м, -- пробормотала она ещё в полусне. - Уже утро, что ли?
  
  - Похоже, утро, - подтвердил он, зевая так, что больно хрустнула челюсть.
  
  - У меня всё болит, - пожаловалась она.
  
  - Мерлин, как я хочу спать! - простонал он. - Напишу в аврорат, что я заболел...
  
  - Головка у тебя бо-бо, - заявила Астория. - Оттого и всё остальное страдает.
  
  За дверью послышался шорох и сдавленный стон.
  
  - Панси, - позвал он. - Ты себя хорошо чувствуешь?
  
  - Поттер, - вздохнула она. - Отвратительно.
  
  - Спать надо в постели, - назидательным тоном сказал он.
  
  - Я в своём доме, - возразила она.
  
  - Вставай, милая, - сказал он Астории.
  
  Та поднялась с его колен, и ноги откликнулись болью, когда в них радостно хлынула кровь. Покачав головой, он встал, кряхтя при этом, как древний старик, и прижался лбом к двери.
  
  - Я вечером приду, - предупредил он.
  
  - Как пожелаешь, - тихо отозвалась Панси.
  
  Он опять всплеснул руками.
  
  Как оказалось, в раннем пробуждении была своя хорошая сторона. Хоть одна, но была. Им с Асторией предоставилась отличная возможность пройтись, взявшись за руки, по просыпающемуся городу, над которым как раз вставало солнце, загоняя синюю дымку утренних сумерек в самые тёмные и укромные уголки. Прийти первыми в кондитерскую, занять столик на улице и улыбаясь смотреть в глаза друг другу, откусывая от пирожного и запивая чёрным кофе. От Гриммо до Гринграссов было не очень далеко, и он хотел было отвести её домой.
  
  - Я останусь на Гриммо, - заявила Астория. - Мне нужно понять, что делать в своей новой комнате.
  
  Когда он наконец забрался в душ, очень быстро выяснилось, что совместными усилиями вполне можно найти применение оставшимся до ухода на работу двадцати минутам - особенно, если вспомнить, что он умеет аппарировать, и поэтому к двадцати минутам можно смело прибавить ещё десять, сэкономленных на пешей прогулке в Министерство. Отведённое на бритьё время было потрачено на долгий поцелуй в прихожей, чуть было не закончившийся для него прогулом.
  
  - Люблю тебя, - улыбнулась Астория, с сожалением от него отрываясь.
  
  - Люблю тебя, - отозвался он и аппарировал.
  
  Понедельник выдался на удивление скучным. Даже магглы как будто обленились, и если даже и продолжали убивать, грабить и насиловать друг друга, то как-то без огонька, словно выдохлись за бурные выходные, и Скотланд-Ярд легко справлялся и без привлечения помощи со стороны своих коллег-волшебников. Начальник аврората уже в одиннадцать утра воспользовался своим положением и отправился домой, оставив его за главного. Гарри сразу же этим воспользовался и попросил старших групп устроить аттестацию подчинённых по должностной инструкции по осмотру места происшествия, которую они постепенно внедряли в аврорате. Сам уселся оформлять отчёты по происшествиям за прошлую неделю. Майкл, вооружившись переносным компьютером, читал какую-то увлекательную статью по криминалистике с красочными картинками расчленёнки и синюшных трупов. Увлёкшись, он не заметил, как внезапно стало совсем тихо. Наконец поняв, что что-то не так, он поднял глаза и замер. На пороге кабинета стоял Рон.
  
  Гарри молча откинулся на спинку стула, демонстративно достал из чехла на рукаве палочку и бросил её Майклу, который уже приоткрыл верхний ящик стола с пистолетом в нём. Что бы ни произошло дальше, а на Рона палочку он не поднимет.
  
  - Даже так? - сокрушённо покачал головой старый друг.
  
  - А как? - напряжённо спросил Гарри.
  
  Рон сделал ещё шаг вперёд и широко развёл руки в стороны.
  
  - Вот так, - предложил он. - А как ещё?
  
  Гарри поднялся, подошёл к нему и обнял, а Рон радостно заключил его в объятья, с энтузиазмом похлопывая по спине.
  
  - Прости, Гарри, - вдруг сказал Рон, отстраняясь.
  
  - Прости?! - удивился он. - Прости?! Я?! Тебя?!
  
  - Билл затаил на тебя, - пояснил Рон. - Я знал, что он уже давно свихнулся. Флёр, конечно, тоже дура надутая!
  
  - Погоди, - остановил его Гарри. - Давай по порядку! Майкл, - повернулся он к помощнику. - Думаю, мне стоит пройтись... Оставляю тебя одного... безжалостно искоренять.
  
  Он протянул руку за палочкой.
  
  - Есть безжалостно искоренять, - флегматично ответил Майкл.
  
  Как Гарри заметил, руки из ящика стола тот так и не вынул, пока они с Роном не покинули кабинет. Рон ещё прибавил в весе с момента их последней встречи, которая состоялась уже... дай Мерлин памяти... выходит, год назад, даже больше. Пузо он не скрывал, обтягивая его светлым джемпером поверх рубашки, но для повышения градуса солидности ещё и отпустил усы, которые теперь толстой щёткой торчали под носом, скрывая верхнюю губу и ещё пол-лица в придачу. Когда он его видел год назад, усов ещё не было, а ещё за полгода до того - и брюха тоже.
  
  Выйдя на улицу, Гарри взял его под руку и аппарировал... Было у них любимое место ещё тех времён, когда они были не разлей вода... Получилось точно - они оказались как раз на трибуне, в месте, с которого на поле открывался отличный вид. По полю бегали игроки "Арсенала", отрабатывая удары и пасы. Ещё немного подождать - и они разделятся пополам и начнут гонять мяч по полю. Можно было даже наложить на тренера Конфундус и поиграть вместе с ними, как во времена оные. Он посмотрел на Рона.
  
  - Я как вспомню что я тогда тебе сказал, - покачал тот головой. - Прости меня, Гарри. Я теперь никого в жизни не назову "дерьмовой слизеринкой".
  
  А ещё "змеёй подколодной". Именно с тех пор они с Роном и встречаются раз в полгода - когда тот на их свадьбе вместо поздравлений невесте произнёс вот это. Сразу он не обратил внимания, как не обратила и Дафна, но всё всплыло в памяти на следующий день, когда их первая ночь оказалась отложена таким ужасным образом...
  
  - Даже если бы я женился на Панси Паркинсон? - прищурился он.
  
  - На этой... - вспыхнул Рон, презрительно оттопыривая губу.
  
  Гарри сделал вид, что пристально разглядывает происходящее на поле.
  
  - Я же даже толком их уже и не помню, - вдруг сокрушённо помотал головой Рон. - Кто такая Панси Паркинсон? Нет уж, женись, на ком хочешь. Нравятся змеи - женись на змеях!..
  
  Рон осёкся, наткнувшись на его взгляд, сложил руки на спинке сиденья впереди и разместил на них подбородок.
  
  - Я виноват, Гарри, - сказал он. - Я во всём виноват. Мама, конечно, тоже помогла... "Гарри, ну поцелуй же её скорее, смотри, она совсем извелась, бедняжка!" - передразнил он. - А мне... Я так мечтал, что ты будешь мне братом. Что кто-то, кто был бы ко мне добрее, чем Джордж и... Чтобы у меня был настоящий брат. Джинни говорила мне, что всё это вздор, а я продолжал ей вешать на уши, какой ты крутой и умный. Да и мама всё подстраивала, как бы вам встречаться почаще. Иметь в семье Чудо-Мальчика, про которого все знают - это статусно. Можно кумушкам на рынке похвастаться. Прости меня, Гарри.
  
  - Ну поженились и поженились, что толку теперь-то вспоминать, - раздражённо отозвался он. - Ты же хотел, как лучше? Хотел?
  
  Рон молча кивнул.
  
  - Послушай, дружище, я всё понимаю, - почти ласково сказал Гарри. - Мне тоже хотелось бы, чтобы мы с тобой вечно оставались двумя беззаботными сорванцами, способными целыми днями бить баклуши в обществе друг друга. Но теперь-то мы оба понимаем, что взрослая жизнь - это совсем другое. Дружба никуда не денется, просто сейчас другие вещи оказываются важнее.
  
  Ромильда Вейн, несмотря на детские эксперименты с Амортенцией, оказалась на редкость упорной девушкой - и ещё более влюблённой - и продолжила методичную осаду Рона, едва только выпорхнула из Хогвартса. Целых три года она добивалась своего, то бегая за ним, как собачка, то невозмутимо игнорируя немногочисленные интрижки возлюбленного и то, что он продолжал временами безо всякой надежды колотиться среди ночи в запертую дверь дома Гермионы. Рон ворвался было в любовь Ромильды, как слон в посудную лавку... но там наткнулся на терпеливого дрессировщика, и Ромильда, несмотря на своё нетерпение и долгое ожидание, удержала его буквально на расстоянии вытянутой руки, до свадьбы не позволяя даже слишком тесных объятий, не говоря уж о большем. В результате он уже сам загорелся, бросил свои юношеские глупости, полностью забыл Гермиону и был, казалось бы, готов принести луну с неба и может даже наконец сесть за учебники и сдать выпускные экзамены в Хогвартсе. И уж точно ему теперь не до того, чтобы целыми вечерами проводить с Гарри, мечтая о девушках и квиддиче.
  
  - Потом эта история с выкидышем, - сказал Рон. - Я чуть сам с ума не сошёл...
  
  - Глупости, - поморщился Гарри. - Моей вины в этом было ничуть не меньше!
  
  - Герми сказала... - пробубнил Рон.
  
  - Да слушай ты её больше! - вспылил Гарри. - Хочешь я тебе скажу, как она до такой мудрости дошла? Хочешь? Да легко! Уже после того, как Джинни заразилась, Гермиона на три дня заперлась в библиотеке и прочитала все книги, где хоть мельком упоминалась магическая лихорадка. И только потом пошла объяснять тебе, как ты был неправ. Не до, заметь, а после того, как! И всё! Когда ты вернулся из этой поездки, она пребывала в таком же блаженном неведении, как и все мы! А то, что инкубационный период - три недели, и шанс заболеть при контакте около одного процента - это её уже не волнует!
  
  - Инку... - что? - переспросил Рон, повернув к нему голову.
  
  - Время, которое проходит с момента заражения до того, как ты начинаешь реально болеть, - пояснил Гарри.
  
  - Понятно, - кивнул Рон. - Инку...
  
  - Инкубационный период, - терпеливо повторил Гарри. - Забей! Говорю тебе, никто не знал и не мог знать. У нас нет ни границы, ни единого терминала для прибывающих издалека, поэтому создать карантин Министерство не в состоянии. Оттого в Хогвартсе и пытаются в нас как можно быстрее запихать уроки выживания.
  
  - Но если бы не выкидыш... - подал голос Рон.
  
  - То мы бы все хлебнули даже не ложкой, а здоровенным черпаком, - перебил он. - Ты знаешь, я в том, что этот брак имел место быть, тоже немного поучаствовал. Не сказал бы, что сильно активной стороной - заправляла-то всем Молли, которая и Джинни на это толкала, и меня. Но в конце концов из нас троих, Джинни, Молли и меня, именно у меня предполагается наличие яиц.
  
  - Иногда мне кажется, что все яйца Уизли хранятся у мамы в сундучке, - пожал плечами Рон.
  
  - Ну и чёрт с твоей мамой, - спокойно сказал Гарри.
  
  - Когда ты первый раз пошёл по бабам, мама стала говорить, что ты совсем не джентльмен, - покачал головой Рон. - Билл завёлся сильнее всех.
  
  - Да не из-за того он завёлся, - усмехнулся Гарри.
  
  - Ты что, тоже поверил этим сплетням про тебя и Флёр? - удивился Рон, снова обернувшись.
  
  - Конечно, поверил, - покачал он головой. - Тем более, что это правда.
  
  - Гарри, да... - вскричал Рон, и отвернувшись тихо добавил: - Да ты не джентльмен, Гарри. Тогда она вдвойне дура!
  
  - Вдвойне? - удивился он.
  
  - Не стала ничего отрицать - раз! - стал перечислять Рон. - Переспала с тобой - два!
  
  - На самом деле, дурость-то как раз в другом, - усмехнулся Гарри. - Дурость в том, что она вышла замуж за нелюбимого человека, пять лет делила с ним постель и даже родила ему двоих детей.
  
  - Флёр любила Билла! - сердито заявил Рон.
  
  - С разбегу, - отозвался Гарри. - У меня совсем другие сведения. Причём заметь - из первых рук. Да к тому же ещё и под Обетом.
  
  - Да? А что же это за любимый человек? - воскликнул Рон.
  
  - Да какая теперь разница, - пожал плечами Гарри. - Она уехала во Францию, и мы её никогда не увидим.
  
  "Может быть," - добавил он про себя.
  
  Последний разговор у них состоялся вскоре после того, как Билл уличил её в измене и потребовал развода, и Гарри ей тогда сказал, что больше, чем любовницей, интрижкой, она для него никогда не будет. Было, конечно, время, когда он легко бы повёлся на её очарование и даже позволил бы себя окрутить... Вот и надо было этим пользоваться, а не подкладываться под Билла Уизли, всего лишь чтобы оказаться поближе к любимому! Дура и есть, что тут можно сказать!
  
  - Она не стала отпираться, и Билл тебе это запомнил, - сказал Рон. - Ты развёлся с Джинни и стал ухаживать за этой...
  
  - Прекраснейшей девушкой на свете, - перебил его Гарри. - Только так и никак иначе!
  
  - За Дафной, - быстро исправился Рон, явно не желая называть её прекраснейшей. - Ты стал ухаживать за Дафной, а Джинни всё плакала и плакала. Я знал, что был виноват, вот тогда и вспылил!
  
  - Да и пусть с ним! - воскликнул Гарри. - Забей!
  
  - Джинни умерла, и Билл сразу показал на тебя пальцем, - продолжил Рон. - Сказал, что ты должен за всё ответить. Там более, что и мама тогда слегла... Мне сразу нужно было тебе сказать, но я не знал, что Билл на такое способен.
  
  - Он и не способен, - возразил Гарри. - Дафна бы его прихлопнула, как таракана...
  
  - Как же ему удалось? - задумался Рон.
  
  Гарри про себя выругался, кляня на чём свет стоит свой болтливый язык. Про того, второго, никто не знал, да и ни к чему было знать. Хоть он и не испытывал никаких угрызений совести по поводу ещё одного трупа, но даже заместителю начальника Аврората проблемы с законом были совсем не нужны. Иногда он даже радовался, что проводившие формальное расследование - а кроме как формальном оно в тех обстоятельствах быть и не могло, особенно при его фактической явке с повинной - авроры не особо задавались вопросами и уж тем более не пользовались Веритассерумом.
  
  - Ты напрасно себя коришь, Рон, - сказал он, потрепав друга по плечу. - Их уже не вернуть - ни Джинни, ни Дафну. Тебе стоит сосредоточиться на превращении мира в сказку для Ромильды Уизли, а мне...
  
  Он поднял лицо к небу, наслаждаясь солнцем и лёгким ветерком.
  
  - Я не буду больше называть твоих слизеринок змеями, - пообещал Рон.
  
  Он не стал спрашивать Рона о работе - точнее, о бизнесе. В разговоре о магазине непременно всплыл бы Джордж, и Рон снова стал бы его упрекать за то, как он обошёлся с Анджелиной. Нет, с Анджелиной он обошёлся в высшей степени замечательно - по крайней мере, та была вне себя от счастья. Настолько вне себя, что решила бросить ради него Джорджа, явно на что-то рассчитывая, а потом ещё и закатила публичный скандал с выворачиванием грязного белья, когда Гарри ей указал на невозможность совместного счастья... А попросту - послал лесом. Джордж её, конечно, сразу принял обратно - как казалось, нисколько не смутившись ролью Гарри в этой истории, но вот Рон теперь дышал праведным негодованием каждый раз, как имя Джорджа упоминалось в разговоре. Хорошо хоть Одри, умничка, сделала всё по-тихому - бесперспективный Перси ей давно надоел, и интрижка с Гарри лишь послужила толчком к решению о переменах. Прощаясь с Роном, он подумал, что рад тому, что три года назад, когда как раз случился у него тот загул, Рон не был женат на Ромильде - иначе он и с ней бы переспал и окончательно похоронил надежду на примирение с другом своей тогдашней жаждой испортить жизнь всем, кто толкал его на брак с Джинни.
  
  После того, как он прибыл в аврорат, у него родилась мысль, которую он напряжённо обдумывал следующие полчаса до прихода старших групп с отчётом. Результаты не очень впечатляли - примерно две трети авроров вообще прошли проверку, из них примерно половине требовалась подсказка. Не верилось, что волшебники, каждый из которых при определённом везении в состоянии разрушить небольшой городок вроде Брайтона, не в состоянии запомнить инструкцию, длиной в два раза меньше той, что легко даётся тупым бобби из того же Брайтона.
  
  - Дик, можно вас на минуточку, - попросил он, после того, как совещание закончилось. - Я бы хотел прояснить несколько вопросов относительно вверенного вам ведомства.
  
  "Вверенное ведомство" называлось теперь "исправительное учреждение Азкабан". Ричард Лонгсосэдж, маленький тощий волшебник лет шестидесяти в непомерно длинных ботинках, был куратором Азкабана в аврорате и отвечал за содержание и перемещение на территории аврората осуждённых и кандидатов на поселение.
  
  - Да, Гарри, конечно, - живо отозвался он. - Что ты хотел?
  
  - Для начала - некоторые подробности, - сказал Гарри. - Мне нужно найти человека... или нескольких, и я даже не знаю, жив ли он... или она...
  
  - А почему... - спросил Дик.
  
  - Я хотел бы верить, что жив или жива, - перебил Гарри. - В таком случае Азкабан был бы наиболее вероятным местом...
  
  - Бывшие Пожиратели? - коротко осведомился Дик.
  
  - Может быть, - пожал он плечами. - Почти на сто процентов - выпускник... выпускники Слизерина.
  
  - Понятно, - кивнул Дик. - Дата исчезновения, причина? - заметив, что Гарри мотает головой при каждом его слове, он наконец догадался: - Фамилия?
  
  - Паркинсон, - выдохнул Гарри.
  
  - Хм, - выдал Дик. - Что-то знакомое... Могу я спросить, почему ты... Если не секрет, конечно.
  
  - Не секрет, - покачал он головой. - Я собираюсь жениться на Панси Паркинсон. У нас скоро будет ребёнок.
  
  - Хм, - повторил Дик. - Ты уверен, сынок, что здесь обошлось без приворотного зелья? Конечно, Веритассерумом её уже кормить поздно, раз она в положении...
  
  Уверен ли он? Гарри задумался. На самом деле, примерно так Амортенция и работает. Как ему говорили - дикая страсть, безудержное влечение, но без любви. А он в Панси точно не влюблён.
  
  - Всё в порядке, Дик, - ответил он. - Но мне нужно узнать, остался ли у неё кто-нибудь.
  
  - Если они и попали в Азкабан, то уж всяко до того, как я стал этим заниматься, - ответил Дик. - То есть до победы над Сам-знаешь-кем. Восемь лет - это очень долгий срок.
  
  - Что вы имеете в виду? - не понял Гарри.
  
  - После того, как мы закончили судебные процессы и казни, Азкабан пришлось расширять, поскольку он был рассчитан только на пятьдесят посетителей. Мы уже выпустили двоих осуждённых на два года и шестерых - на пять. За восемь лет мы посадили ещё двоих. Сейчас в Азкабане тридцать узников.
  
  - П-по прежнему н-не п-понимаю, - пролепетал Гарри, у которого в груди словно всё заморозило каким-то неприятным холодом.
  
  - Если предположить линейный характер убыли среди заключённых, то за десять лет в Азкабане умирает половина узников, - вдруг подал голос Майкл, который всё это время сидел в углу, клацая клавишами своего компьютера.
  
  - Примерно так, - осторожно согласился Дик. - Ты всё ещё хочешь, чтобы я что-то узнавал?
  
  - Да, - обречённо кивнул Гарри. - И вообще...
  
  - Ты хочешь, чтобы я раскопал, что с ними случилось, если... - спросил Дик.
  
  - Нет, я сам, - помотал головой Гарри.
  
  Настроение, которое совсем недавно ещё было таким замечательным - после проведённого с Асторией утра и после примирения с Роном - стремительно катилось под откос. Он сам уже начал физически ощущать всю боль, которую причинит Панси, если сообщит ей... Дурак! Болван! Нужно же было сначала спросить - вдруг она уже знает? А если они просто сбежали куда-то за границу и хрустят себе французской булкой, пока любимая дочь занимается самоистязанием? Слизеринцы же, они и не на такое способны! И уж всяко можно было спросить мистера Гринграсса - не он ли как-то обмолвился, хоть и совершенно по другому поводу, что Паркинсоны были очень близкими друзьями?
  
  - Когда будет что-то известно? - решил уточнить Гарри, накидывая плащ.
  
  - Быстрее всего выйдет, если я туда отправлюсь и уже оттуда напишу, - ответил Дик. - Если отбыть прямо сейчас, то можно попытаться к завтрашнему вечеру.
  
  - Я могу вас об этом попросить? - спросил он.
  
  - Конечно, - легко согласился Дик. - Но сначала стоит получить направление у начальника.
  
  - Хорошо, - кивнул Гарри. - Значит, завтра с утра? Успеете ещё сегодня бойцам выволочку устроить?
  
  - Значит, завтра с утра, - согласился Дик. - Да, прямо сейчас и займусь.
  
  В самом деле, должностные инструкции - это практически как устав в армии. Сделал что не так - и потом всем отделом расхлёбывать. Правда, закон волшебного мира, живущего в полном отсутствии правовой системы помимо Визенгамота, обычно в случае сомнительных доказательств выступал за изоляцию подозреваемого, но то, что удалось настоять в подобных случаях идти навстречу требованию обвиняемых использовать Веритассерум, сильно повысило шансы на более благополучный исход дела. Если бы такой же подход действовал тридцать лет назад, Сириуса бы непременно оправдали. Тем не менее первым делом стоило научить авроров как при происшествии не потерять необходимых улик и не затоптать следов. Как раз это подчинённые Дика Лонгсосэджа и будут отрабатывать остаток недели.
  
  - Гарри? - удивилась Пераспера, открыв дверь.
  
  - Добрый день, - поклонился он.
  
  - Здравствуй, Гарри, - откликнулась она. - Где ты оставил мою дочь?
  
  - А, не волнуйся, - сказал он. - Она пытается оттереть мой дом от пыли, так что ещё пару недель вы её не увидите.
  
  Глаза Перасперы распахнулись, а потом она улыбнулась и в притворном гневе махнула на него ладошкой.
  
  - Тира-ан! - воскликнула она. - Так вот зачем тебе понадобилась наша доверчивая дочурка! Она-то думает, что у тебя любовь!
  
  - Какая может быть любовь, когда у меня в доме бардак! - схватился он за голову.
  
  Пераспера звонко рассмеялась.
  
  - Ну, рассказывай, - предложила она. - Каким ветром тебя принесло?
  
  - Я хотел узнать хоть что-нибудь про Паркинсонов, - сказал он, и она сразу же застыла с тревожным выражением на лице.
  
  - А я как раз хотела тебя попросить о том же, - растерянно всплеснула она руками.
  
  Выйдя из дома, она повела его в скамейке неподалёку от входа, где и присела, жестом пригласив его присоединиться.
  
  - Хороший всё-таки день, - улыбнулась она.
  
  - Неужто вам ничего не известно? - нетерпеливо спросил он.
  
  - Однажды они пропали - и всё, - вздохнула Пераспера, нервно теребя пальцами передник. - Дэниел пытался задавать вопросы, но ему сразу же сказали, что если он продолжит в том же духе, то о нём самом впоследствии тоже будут спрашивать...
  
  - Кто сказал? - с нажимом спросил он.
  
  - Он справлялся в аврорате и в итоге говорил с тогдашним заместителем начальника, - с сомнением в голосе ответила она. - Я не помню имени...
  
  - Когда это было? - продолжил он допытываться.
  
  - В марте девяносто восьмого, - ответила она. - Тогда они пропали. В середине апреля Дэниел пытался навести справки...
  
  - Наверное, это был Зит Пимплноуз, - задумчиво произнёс Гарри. - Тот ещё фрукт.
  
  - Да, и родители его наверняка были большие шутники, - кивнула Пераспера.
  
  - Положим, не более шутники, чем те, что назвали дочь Панси, - покачал он головой.
  
  - Она, вообще-то, Персефона, - подсказала она. - Запомни - Персефона Аида Паркинсон.
  
  - Час от часу не легче! - восхитился он. - Яблочко от яблони... А сами они?
  
  - Дэйвус Питер и Деметра, - откликнулась она. - Для друзей просто Дэйв и Деми.
  
  - Ну и ну! - сказал он. - Что-нибудь ещё?
  
  - В том-то и дело, что ничего, - развела руками Пераспера. - Уже после победы над Тёмным Лордом мы ещё несколько раз пытались узнать... Ответ был всегда один - ничего не известно, и ресурсов, чтобы искать иголку в стоге сена, у них нет. Я думаю, никто просто не хотел связываться с фамилией "Паркинсон"... Пока просишь найти человека, участливо улыбаются, готовы помочь, как только называешь фамилию - сразу на лице безразличная маска.
  
  - Чёрт, - расстроенно произнёс он.
  
  - Чёрт, - согласилась она.
  
  - Ещё что-нибудь? - спросил он. - Что за люди они были? Пожиратели?
  
  - Не говори глупостей! - сердито воскликнула Пераспера. - Дэйв до самого последнего момента отбивался, как мог, от предложений подручных Тёмного Лорда вступить в ряды борцов за несвободу полукровок. Он был высокопоставленным чиновником в Министерстве, начальником собственного отдела, и Дэниел был у него заместителем. И они были наши друзья. Дэйв мне вообще как брат, да и всегда меня считал младшей сестрёнкой, заботился и опекал... Да что ты спрашиваешь, я же тебе пересказывала историю, как он меня спас, и как с Денни познакомил!
  
  Точно, как же он мог забыть! Эта история у Гринграссов была практически семейным преданием - с настоящим злодеем, с рыцарем-спасителем и с прекрасным принцем в конце. Дафна её несколько раз пересказывала, вот только ни разу она не добавила "Паркинсон" после "дядя Дэйв"!
  
  - А почему никто из вас мне про них не рассказал? - напряжённо спросил он. - Почему ты мне не рассказала?
  
  - Ты стал бы искать правду ради чужого человека? - грустно откликнулась она. - Ты бы стал помогать, услышав "Паркинсон"?
  
  - Хорошего же ты обо мне мнения! - прошипел он сквозь зубы, вскакивая. - За кого ты меня принимаешь?
  
  Пераспера тоже вскочила и бросилась на него, беря в захват.
  
  - Прости, милый, - сказала она. - Глупо, правда?
  
  - Глупо то, что вы с Дэниелом отдали дочь за человека, которого, как выясняется, вы совсем не знали, - раздражённо выпалил он, чувствуя однако как постепенно остывает. - Вдвойне глупо, что упорно сватаете за него вторую.
  
  - Прости, Гарри, - умоляющим голосом повторила она и подняла голову, заглядывая ему в лицо: - Так ты попробуешь узнать?
  
  - Куда же я теперь-то денусь? - спросил он. - Землю буду рыть!
  
  - А что это вы тут делаете? - раздался над ухом удивлённый голос мистера Гринграсса.
  
  Да уж, положение вышло весьма глупое - не то, чтобы они прятались, но с натяжкой место можно было назвать укромным, а то, как крепко его обнимала Пераспера, и вовсе выглядело пикантно. Особенно в глазах человека, который требует, чтобы он спал в гостевой комнате на другом конце дома от спальни очень взрослой дочери, мотивируя это требованиями приличий.
  
  - Ты ему скажешь? - не растерялся Гарри. - Нет? Ну ладно, тогда я. Вот Перри мне жаловалась на то, какой ты тиран и деспот, умоляла убить тебя на дуэли и просила взять третьей женой в гарем. Я ничего не перепутал?
  
  Пераспера, распахнув от удивления глаза, даже не знала, что ответить.
  
  - А ну, марш на кухню! - сердито сказал Дэниел. - Муж голодный, а она тут обнимается со всякими проходимцами!
  
  Пераспера сразу же отпустила Гарри и поспешно сделала пару шагов назад.
  
  - Слушаюсь, мой господин! - покорно сказала она, опустив ресницы.
  
  - Совсем распустилась в последнее время! - проворчал мистер Гринграсс.
  
  - Класс! - с завистью присвистнул Гарри. - Мне в этом направлении ещё работать и работать!
  
  - Не переусердствуй! - по-отечески посоветовал мистер Гринграсс, весело ему подмигнув. - А то можно самого ценного лишиться!
  
  И он изобразил пальцами ножницы, что-то отрезающие.
  
  - Гарри очень огорчился, когда узнал, что мы его не попросили найти Дэйва с Деми, - пояснила Пераспера. - Обиделся, что мы его совсем не знаем. Сильно обиделся.
  
  Мистер Гринграсс шагнул вперёд и заключил Гарри в объятья, похлопав его по спине.
  
  - Прости, сын, - сказал он. - Не со зла.
  
  - Да ладно, проехали, - пожал плечами Гарри, высвобождаясь.
  
  - В дом зайдёшь? - спросила Пераспера.
  
  - Нет уж, я к Астории, - покачал он головой.
  
  - А с ней попозже зайдёте? - предложил мистер Гринграсс. - Приходите к ужину!
  
  - Она теперь моя, - усмехнулся Гарри. - Сдали мне на руки? Привыкайте!
  
  Едва он переступил порог дома на Гриммо, как с радостным воплем слетевшая по ступенькам Астория сразу запрыгнула на него и впилась в губы поцелуем. Тёплое чувство охватило его - он и вправду вернулся домой. Когда она, распалившись, начала дрожать от нетерпения, он спустил её на пол, с трудом оторвав губы от своих.
  
  - Погоди немного, - попросил он. - Сначала в душ. Я пыльный и голодный.
  
  - А я соскучилась, - заявила она, взяла его за руку и побежала вверх по ступенькам, утягивая за собой в спальню.
  
  Поужинать удалось, лишь когда уже наступил глубокий вечер. Пока его не было, Астория закупила продуктов, навьючив их на Кричера, и занялась готовкой. В результате ужин получился вкусным и обильным. Он вспомнил про Панси, которая совершенно точно сейчас сидит в одиночестве, вышивая очередную свою картину, и задумался. Астория ему не мешала, молча потягивая чай - должно быть, чувствовала его настроение. Ему вообще казалось, что она очень хорошо его чувствует, словно успела изучить. Он накрыл её руку ладонью и с мечтательной улыбкой стал вспоминать, как они как-то раз вместе ездили на море - с Дафной и Асторией - ещё в ту пору, когда он за Дафной лишь ухаживал. Астория всё обещала, что тоже поедет с поклонником, но в итоге оказалось, что поклонник куда-то пропал. А может, его и не было вовсе?
  
  - Что ты сейчас замышляешь с таким хитрым видом? - поинтересовалась она.
  
  - Вспомнил нашу поездку в Малагу, - ответил он.
  
  - Когда я даже выдумала себе ухажёра, лишь бы набиться к вам в компанию? - потупила она глазки.
  
  - Точно, - кивнул он.
  
  - Ты мне тогда окончательно разбил сердце, - вздохнула она.
  
  - Когда сделал предложение Дафне? - улыбнулся он.
  
  - А я, глупая, всё думала, что ты и за мной тоже ухаживал, - посетовала она.
  
  - Я на всём свете, кроме неё, никого не видел, - сказал он.
  
  - А я - кроме тебя, - пожала она плечами.
  
  Он знал, что ни в чём не виноват, и ему не за что извиняться. Астория улыбнулась ему, будто снова уловила его мысли.
  
  - Что дальше, Гарри? - спросила она.
  
  - Дальше? - повторил он.
  
  - Да, что будет дальше? - повторила она.
  
  Этот вопрос его тоже волновал. Может, даже больше, чем её. Что он будет делать, когда он добьётся своего, сломит упрямство Панси, и она вручит ему ключ - нет, не от сердца - от живописно увитой плющом и оттого совершенно незаметной калитки в непреодолимой стене, которой себя окружила. Что будет, когда она пустит его в совершенно беззащитный крепостной двор и станет сама до предела уязвимой? Ведь в сущности этого она и боится - остаться перед ним без защиты.
  
  - Ты можешь мне рассказать содержание нашего свода правил в отношении брака? - поинтересовался он.
  
  - Конечно, могу, - улыбнулась она. - Но мне будет легче, если ты заранее скажешь, что тебя интересует.
  
  - Меня интересует, есть ли у нас легальная возможность жить втроём, - пояснил он.
  
  - А меня ты даже не спрашиваешь? - прищурилась она. - Хочу ли я делить тебя с другой?
  
  Он внимательно на неё посмотрел, обошёл стол, так же не опуская руки, и опустился перед ней на колено.
  
  - Астория, - сказал он. - согласишься ли ты навек сделать меня счастливым и отдать мне свою руку?
  
  Она развернулась к нему и склонилась, щекоча лоб выбившимися из причёски прядями волос.
  
  - Ты какую руку просишь? - тихо спросила она. - Правую или левую? Где будет моё место подле тебя? Где будет место Панси? Ты же ведь по-прежнему будешь с ней спать? Хоть ты мне и говоришь, что её не любишь, но влечения-то своего не стесняешься? Я дура, да?
  
  - Ты счастлива, Тори? - спросил он, глядя ей в глаза.
  
  - Как ни странно, да, счастлива, - вздохнула она. - Конечно, в душе я хотела бы тебя для себя одной, но... Ты знаешь, если бы всё, что сейчас происходит, происходило без Панси - я всё равно не была бы ещё более счастлива, чем сейчас. Мне хорошо рядом с тобой, а всё остальное...
  
  Он поцеловал её руку и встал.
  
  - Мне пора, Астория, - сказал он.
  
  - Ты ведь к Панси? - спросила она, тоже поднимаясь. - Значит, нам пора.
  
  - Она меня снова не пустит, и я опять буду сидеть ночь на крыльце, привалившись к двери, - улыбнулся он.
  
  - Значит, я буду сидеть рядом с тобой, - сообщила она. - Так и будем втроём ночь коротать, но вместо мягкой постельки будет холодное крыльцо.
  
  - Не забудь подушку на попу привязать, - посоветовал он.
  
  Подушку решили сделать на месте из подручных материалов. После десятка минут пешей прогулки по засыпающему городу они остановились у двери дома Панси.
  
  - Может, постучать? - спросила Астория, заметив, что он явно чего-то ждёт.
  
  - Погоди, - попросил он.
  
  И действительно, через пару минут он почувствовал, что Панси уже здесь.
  
  - Панси? - позвал он.
  
  - Поттер, - вздохнула она.
  
  - Я тоже здесь, - сообщила Астория.
  
  - Тори, - подтвердила Панси.
  
  - Не пригласишь на чашку чая? - поинтересовался он.
  
  - Тори - могу, - откликнулась она. - Не тебя.
  
  - Я тебе кое-что принёс, - сказал он.
  
  Панси ничего не ответила, поскольку он не задавал ей вопроса. Он с лёгкостью представил себе, как она сейчас бесстрастно смотрит сквозь дверь, сложив руки на животике.
  
  - Мне хотелось бы тебе как-нибудь это передать, - сказал он. - Ты не могла бы приоткрыть дверь? Я обещаю, что не войду без твоего разрешения.
  
  Дверь, конечно, не была заперта - по крайней мере, лязга замка он не услышал. Да и какой ей смысл запираться, если он в любой момент может воспользоваться заклинанием или даже аппарировать сразу в прихожую? Она всё-таки ему доверяет, если может вот так попросить оставаться снаружи и её не тревожить. Осторожно открыла, оставив щель, чтобы могла пройти рука. Он просунул туда припасённый ещё днём пакет, и дверь опять закрылась. Может, толкнуть и войти? Нет, тогда ключ от калитки он не получит никогда - так и будет вечно ходить вдоль стены, нащупывая заветный проход. Она недолго шуршала упаковкой, а потом затихла. Он достал свой телефон и набрал номер. За дверью запиликало.
  
  - Да, - раздалось из трубки.
  
  - Панси, - сказал он.
  
  - Поттер, - откликнулась она. - Такой телефон?
  
  - Да, это такой телефон, - подтвердил он. - Так нам будет удобнее разговаривать.
  
  - Зачем? - спросила она.
  
  - Я хочу, чтобы ты больше говорила, - пояснил он. - Если уж я не могу сидеть рядом с тобой, то хоть так.
  
  Он сел прислонившись к двери, и Астория с готовностью устроилась у него на коленях.
  
  - Что ты хочешь услышать? - спросила Панси.
  
  - Всё, - ответил он. - Что угодно. Расскажи мне про себя. Какая ты была в детстве, во что играла...
  
  - Зачем? - спросила она.
  
  - Сделай мне приятное, Панси, - попросил он. - Пожалуйста.
  
  - Как все, - недоумённо ответила она. - Песочница, горка, мяч...
  
  - Панси, - напомнил он. - Длинные предложения.
  
  - Как все дети, - повторила она. - Была в детстве я. Совсем маленькая играла в песочнице, каталась с горки, лазала по лестницам и гоняла мяч.
  
  - А кубики? - поинтересовался он. - Ты играла в кубики?
  
  - Нравились головоломки, - ответила она. - Мы с папой вечерами... собирали... Строили из кубиков... дворец. Дракон... игрушечный... его рушил. Каталась на папе, в прятки... играла...
  
  - Расскажи мне про него, - попросил он. - Про отца, я имею в виду.
  
  - Зачем? - не поняла она.
  
  - У меня не было родителей, - напомнил он. - Расскажи мне, как это.
  
  Хотя она-то могла об этом и не знать.
  
  - Прости, - отозвалась она после долгой паузы. - Я не знала. Мне очень жаль, правда!
  
  - Спасибо, - сказал он. - Расскажешь?
  
  - Он был такой... - замялась она, подбирая слова. - Большой, просто огромный. Настоящий великан!
  
  - Великан? - засомневался он.
  
  - Великан! - подтвердила она. - Я поначалу ему лишь чуть выше колена была. Он хватал меня в свои огромные ручищи и высоко подбрасывал - до самого потолка. А я смеялась и просила ещё, и он бросал и бросал, а мама стояла рядом и смеялась вместе с нами. Мне казалось, что папа такой огромный, что может вот так подбросить весь мир.
  
  Речь её вдруг стала плавной и насыщенной, и совершенно для себя незаметно она постепенно разговорилась. Он про себя посетовал, что в школе не хватило ему жизненной мудрости разглядеть в ней - да и в ком угодно ещё, пусть даже и в той же Лаванде - эту радостную девчонку с папой-великаном и смеющейся мамой. Всё заслонило собой дурацкое противостояние, которое не только разделило их на четыре лагеря, но и отняло настолько много времени и сил, что даже и к своим-то, к гриффиндорцам, он толком присмотреться так и не успел. Мир оказался расколот на три острова "мы", "они" и "те, что посередине". И всё. Никаких игр, никаких компромиссов - только битва. И лишь двое близнецов наплевали на ведущуюся с серьёзными лицами войну и забросали школу бомбами-вонючками.
  
  - С годами папа стал становиться всё меньше, - продолжала она. - Сначала я стала ему по пояс, потом - по грудь, но всё равно, как он ни уменьшался в размерах, он мог взять меня, подбросить в воздух, и как бы больно или обидно мне ни было, я сразу начинала смеяться. Однажды он мне сказал - "Какая же ты у меня красавица выросла, дочка!" И тогда я поняла, что я и вправду уже выросла...
  
  - Твоя мама, наверное, очень красивая, - предположил он.
  
  - Красавица? - удивилась она. - Да, я так считаю, но почему ты так подумал?
  
  - Мне кажется, что ты должна быть на неё похожа, - пожал он плечами.
  
  - Скажешь тоже! - откликнулась она. - Зачем ты так сказал?
  
  - Я думаю, что ты красивая, Панси, - выдохнул он и почувствовал внезапную слабость - словно только что прыгнул с двадцатиметровой скалы в воду, выжил, и теперь организм пытается отойти от адреналинового шока. - Ты мне нравишься.
  
  Астория тихонько хихикнула, а Панси молчала. Он уже было подумал, что спугнул её, и этот так хорошо складывавшийся разговор сейчас закончится.
  
  - Спасибо, - сказала она после долгой паузы в несколько минут. - Приятно.
  
  - У тебя был... друг? - осторожно спросил он и снова похолодел. - Или тот, кто был тебе дорог? Ведь наверняка тебе нравились мальчики...
  
  Зная, что снова ступает на зыбкую почву, он тем не менее не мог удержаться, чтобы не задать такой вопрос. Она ему уже призналась, что он был первым... не просто первым, а даже первым, кто её поцеловал... Но мысль, что её сердце может принадлежать кому-то, в кого она влюбилась десяток лет тому назад, и кого до сих пор не может забыть, отчего-то доставляла ему беспокойство. Это было очень похоже на ревность - было бы, если бы он её любил... Панси издала неопределённый звук - словно подавилась.
  
  - Когда мне исполнилось десять, - сказала она, - День Рождения устроили у Гринграссов и позвали несколько детей, с кем мы раньше не встречались. Там я познакомилась с Роже Давье... Он был такой взрослый, такой важный - и уже учился в Хогвартсе! Не отрываясь, я смотрела ему в рот и хвостиком ходила вслед за ним. С другими детьми мы пошли в сад, он залез на яблоню и стал дразниться. Я изо всех сил подпрыгнула и вцепилась в ветку, чтобы залезть к нему, а он обеими ногами наступил мне на пальцы и стал давить. Я плакала, кричала, но не отцеплялась - мне казалось, что ещё чуть-чуть, и я смогу наконец к нему залезть... Уже на четвёртом курсе он ко мне подошёл очень смущённый, долго краснел, а потом извинился. Сказал, что я ему тогда очень понравилась, и он сделал всё это, чтобы я на него обратила внимание. И получилось - долго я его после того случая не могла забыть! В школе я влюблялась то в Маркуса Флинта, то в Оливера Вуда... У меня на чердаке даже есть портрет Оливера на метле и в развевающейся мантии...
  
  То ли оказалось, что её нежелание говорить отчасти имеет психологическую природу - оставшись один на один с бездушным куском пластика, Панси проявила способность рассказывать о себе в течение довольно долгого времени... То ли разговор о родителях снял у неё какой-то невидимый барьер, то ли она, последовав его совету, тренировалась говорить... Он внимательно слушал, впитывая в себя частичку души, которой она с ним делилась, а Астория сладко дышала в шею, и ей, судя по всему, больше не нужно было ничего на свете. В какой-то момент рассказ Панси начал угасать - слова стали тише, паузы между ними дольше. Будто звук из патефона, которому требуется завод. Потом она и вовсе умолкла, и по мерному дыханию он понял, что она заснула.
  
  - Спокойной ночи, Панси, - сказал он, нажимая на кнопку отбоя и пряча телефон в карман.
  
  Астория встрепенулась, подняла лицо и нашла его губы.
  
  - Спокойной ночи, любимый, - шепнула она.
  
  - Спокойной ночи, радость моя, - поцеловал он её в ответ.
  
  Глава опубликована: 03.03.2016
  Глава 5. Назад в люди
  
  
  Начальник аврората Марти Монтенберри уже давно убедился, что в борьбе с настойчивостью Гарри действует правило зануды - легче отдаться, чем объяснить, почему нельзя. Однако на этот раз он оказался во всеоружии - устроенный вчера собственным распоряжением выходной благоприятно сказался на его способности противостоять настойчивости заместителя, и он уже в который раз с улыбкой покачал головой.
  
  - Так, давайте ещё раз по кругу, - терпеливо сказал Гарри. - Какова загруженность аврората в последние четыре недели?
  
  - Это ни о чём не говорит, - заметил Монтенберри. - Численность состава аврората в двести пятьдесят человек выбрана оптимальной на случай внезапного нападения тёмных сил. Мы здесь не прохлаждаемся, а стоим на посту. Мы - эта та тонкая синяя линия, которая отделяет магическое сообщество от пропасти, в которую его в любой момент могут столкнуть адепты тёмной магии.
  
  - У нас нет адептов тёмной магии, - возразил Гарри. - Все, что выжили после Второй Войны, были отправлены в Азкабан...
  
  - Это мы думаем, что их нет, - покачал головой Монтенберри. - А на самом деле они есть. И замышляют. Они всегда замышляют. Вот твой приятель Малфой...
  
  - Он не мой приятель, - возмутился Гарри. - Ни один из них.
  
  - Кстати, Нарцисса Малфой сегодня с утра бродит между отделом учёта опасных магических растений и отделом по противостоянию маггловским обычаям, - вспомнил Монтенберри.
  
  - Мне это не интересно, - бросил Гарри. - Мне интересно, чтобы вы позволили мне или Дику Лонгсосэджу отправиться в Азкабан и провести там инспекцию.
  
  - А мне совсем не хочется, чтобы ради каких-то заключённых кто-то из вас отправлялся в дальний и не совсем безопасный путь, - сказал Монтенберри. - Если их туда посадили, значит был тому резон.
  
  - Некоторых отправили в Азкабан в то время, когда Волдеморт хозяйничал в Министерстве, - отметил Гарри.
  
  - И скорее всего эти несчастные уже мертвы, - сочувственно покивал головой Монтенберри. - Тем более уж нет смысла туда отправляться.
  
  - Так, давайте ещё раз по кругу, - вздохнул Гарри. - Какова загруженность аврората в последние четыре недели?..
  
  Всё время их разговора Ричард Лонгсосэжд и помощник Гарри Майкл сидели рядом, не вмешиваясь. Майкл по своему обыкновению щёлкал по клавишам переносного компьютера, а Дик рылся в подшивке "Пророка", освещавшей процесс над выжившими Пожирателями Смерти и их отправку в Азкабан. Собственно, уцелевшие номера газеты на данный момент были единственным документом, который более-менее точно мог перечислить, кого и за что отправили в исправительное учреждение летом девяносто восьмого.
  
  - Скажи мне, Гарри, - сменил тему Монтенберри через два часа переговоров. - Отчего вдруг такая заинтересованность? Зачем Дику отправляться в Азкабан и копаться в отбросах общества?
  
  - Как раз потому, что не все из них могут оказаться отбросами, - ответил Гарри. - Неужто так сложно протянуть руку тому, кто мог оказаться в тюрьме незаслуженно?
  
  - И ты, конечно, вспомнил об этом как раз в тот момент, когда очнулся от своего полугодового запоя? - хмыкнул Монтенберри.
  
  - Считайте это моей попыткой выплатить свой долг обществу за то, что я за это время натворил, - пробормотал Гарри.
  
  - Это хорошо, что ты вспомнил о своём долге обществу, - удивлённо поднял брови Монтенберри. - Ричард, ты не против небольшой командировки?
  
  - Если я ещё день промаюсь дурью в аврорате, я повешусь на собственных шнурках, - лениво ответил Лонгсосэдж. - Разрешите отбыть прямо сейчас?
  
  - Тебе нужны помощники? - поинтересовался Монтенберри.
  
  - А сколько можно взять? - от расслабленности старшего группы не осталось и следа - он опустил ноги на пол и подался вперёд, жадно глядя в лицо начальнику. - Ребята готовы будут проставиться, босс!
  
  - Не больше шести, - задумчиво произнёс Монтенберри. - Гарри тебе сформулирует задачу.
  
  - Я тогда пойду проведу конкурс серди авроров, - поднялся с места Лонгсосэдж и похлопал по плечу Майкла: - А вы пока завершите свою беседу.
  
  Монтенберри подождал, пока Майкл выйдет вслед за Лонгсосэджем.
  
  - Я всё хотел, чтобы ты мне признался в том, что у тебя в этом деле есть личный интерес, - сказал он Гарри. - А потом ты мне напомнил о долге перед обществом, и я решил, что этого мне достаточно.
  
  - А я не хотел, чтобы мои персональные предпочтения принимались во внимание, - сокрушённо покачал головой Гарри. - Когда я сюда попал, мне дали карт-бланш, руководствуясь личными соображениями, но и результаты я предоставил неплохие, и это может позволить личные соображения отодвинуть на задний план. По-моему, я уже заслужил, чтобы ко мне хоть иногда относились не как к сумасбродствующему спасителю нации, а просто как к человеку, хорошо делающему свою работу.
  
  - Так что всё-таки произошло? - поинтересовался Монтенберри. - И в чём ты так стыдишься мне признаться?
  
  - О нет, я ничего не стыжусь, - возразил Гарри. - Мне стыдно вспоминать сломанный стол Шаклболта, но в данном случае... Я пытаюсь исправить большую несправедливость. И хотя я узнал об этом в частном порядке, и мои личные предпочтения действительно сыграли свою роль... Но только в том, что я получил эту информацию, а не в том, как я намереваюсь ей распорядиться...
  
  - Я весь внимание, - пригласил Монтенберри.
  
  - Ну хорошо, - сдался Гарри. - Вы помните эту эпическую историю про девочку, что предложила сдать Чудо-Мальчика Волдеморту?
  
  - Конечно, - кивнул Монтенберри. - У нас в холле даже картина висит, посвященная...
  
  - Поэтому я и сказал "эпическую", - усмехнулся Гарри. - Даже картину размером три на десять метров намалевали. Ещё в два раза больше - и вышло бы в натуральную величину... А вы помните имя этой девочки?
  
  - Честно говоря, не очень, - признался Монтенберри. - Хотя я помню, что она вроде как из условно чистокровных, так что методом перебора...
  
  - Паркинсон, - подсказал Гарри. - Панси Паркинсон. После того инцидента она стала парией.
  
  - Это как? - удивился Монтенберри.
  
  - С ней никто не пожелал разговаривать, - пояснил Гарри. - Вообще никто. Ни словом. Она в результате замкнулась и зачерствела...
  
  - А, - махнул рукой Монтенберри. - Поделом!
  
  - Поделом? - переспросил Гарри. - Поделом - испуганной девушке, оказавшейся в школе под ударом Пожирателей в тот самый час, как все те же лавочники, что предали её обструкции, спокойно продолжали торговать в Косом Переулке? И ни один ведь не пошевелился помочь в битве...
  
  - Хорошо, я понял, что ты имеешь в виду, - согласился Монтенберри. - Да, ты прав, и я об этом даже не думал.
  
  - Её родителей арестовали и отправили в Азкабан буквально накануне битвы за Хогвартс, хотя она об этом и не знала, - продолжил Гарри. - Заметьте, это было сделано аврорами и Визенгамотом, служившими Волдеморту. Когда же мы победили, все попытки узнать об их судьбе разбивались уже при новой власти о её фамилию. Ещё есть шанс, что они живы, и есть шанс, что их преступление было именно в отношении власти Волдеморта...
  
  - Хорошо, ты меня убедил, - хлопнул в ладоши Монтенберри, поднимаясь. Гарри тоже вскочил. - Официально тебе заявляю, что Дик отправлен в Азкабан восстанавливать справедливость, а не по сумасбродству спасителя нации.
  
  - Спасибо, сэр, - поклонился он, выходя из кабинета начальника.
  
  Инструктаж был достаточно простой. Поскольку никто не знал реалий азкабанского быта, то первой задачей было определить, живы ли Паркинсоны или хоть кто-то из них, и уверенно отличить их от других заключённых, особенно от Пожирателей. Именно доля этого Лонгсосэдж и подготовил газетные вырезки. Второй задачей было по возможности выяснить обстоятельства их заключения и понять, что они натворили. Дик был весьма умён, и среди выбранных им спутников было двое целителей - на всякий случай. Собственно, и инструкции ему не понадобились - он вполне понимал сам, что от него требуется.
  
  Вечером они с Асторией отправились навестить её родителей, и за ужином Гарри рассказал им, что удалось сделать. Вышли они уже достаточно поздно, и не сговариваясь отправились к Панси - ночевать под дверью.
  
  Путь аврорам предстоял неблизкий и по-своему опасный. Сначала по каминной сети в Эдинбург, потом оттуда две трансгрессии до Петерхэда неподалёку к северу от Абердина, и оттуда уже сто километров на мётлах над холодным и частенько неспокойным морем на востоко-северо-восток, ориентируясь по особому компасу без стрелки. Гарри надеялся, что авроры не станут лететь ночью, и оттого не ожидал известий раньше полудня. Однако измотанная сова прибыла к вечеру, когда он собирался уже покинуть кабинет. Тяжело брякнулась на стол и распласталась, шумно дыша. Он отвязал от лапки письмо и спешно его вскрыл.
  
  "Заместителю начальника аврората
  
  Министерства Магии Великобритании
  
  Гарольду Джеймсу Поттеру
  
  Мистер Поттер,
  
  Спешу поставить Вас в известность, что отправленный в исправительное учреждение Азкабан отряд добрался вовремя и без потерь.
  
  Результаты первичного осмотра:
  
  1. Персонал учреждения составляют два аврора эдинбургского отделения, дежурящие на ротационной основе. Длительность смены - две недели.
  
  Персоналу вменяется в обязанность уборка всех помещений тюрьмы в начале смены. После - по желанию. Приготовление пищи для заключённых и кормёжка, которая осуществляется через узкие окошки с выдвижными ящиками - поддонами. Рацион кормления определён статьёй номер семьдесят два редакции двенадцатого февраля тысяча тридцать первого года Свода Магических Правил и Законов.
  
  2. Учёт заключённых отсутствует. Во избежание возможных актов самосуда персонал не знает ни имён заключённых, ни статей, по которым они определены в Азкабан.
  
  3. Условия содержания заключённых - пара матрасов на каменном полу, толстое одеяло и дыра отхожего места в углу камеры. Деревянные или металлические предметы отсутствуют. На окнах лишь решётки, стекла нет. Считается, что защитные чары Азкабана не должны пропускать холодный ветер. Опытным путём выяснено, что эти расчёты неоправданны.
  
  4. Согласно статье номер семьдесят три редакции двенадцатого февраля тысяча тридцать первого года Свода Магических Правил и Законов, родственники должны размещаться в соседних камерах, хотя возможности к общению не предусмотрено.
  
  5. Краткая экскурсия по камерам не дала результата. Во многих случаях удаётся по одежде и бороде определить пол заключённого. Обнаружены три выжившие пары мужчина-женщина по соседству, но узнать, родственники ли они или просто оказались рядом, пока не представляется возможным. Целители работают над этим, но скорых результатов не обещаю. Дело осложняется тем, что одна из пар практически на пределе, и непоправимое может случиться со дня на день, несмотря на все усилия.
  
  6. По соседству с несколькими заключёнными обнаружены останки заключенных противоположного пола. Этих заключённых целители тоже попытаются привести в состояние, в котором они смогут воспринимать действительность.
  
  Завтра к концу дня пришлю возможные результаты.
  
  С уважением,
  
  Ричард Лонгсосэдж,
  
  Старший аврор"
  
  
  Перечитав письмо три раза, он схватился за голову. Астория, которой он его показал, тоже нахмурилась, но при этом такого возмущения на высказала.
  
  - Я понимаю твои переживания по поводу Паркинсонов, - сказала она. - Я и сама теперь постоянно только о них и думаю, но вот к остальным у меня жалости никакой. Не забывай, что Пожиратели Смерти пытали и убивали и твоих друзей в том числе. Им дали шанс выжить, и если они им не воспользуются, то я-то уж точно плакать не буду.
  
  "Заместителю начальника аврората
  
  Министерства Магии Великобритании
  
  Гарольду Джеймсу Поттеру
  
  Мистер Поттер,
  
  Как я вчера упоминал, одна из обнаруженных нами пар оказалась в критическом состоянии. Несмотря на усилия наших целителей, спасти женщину мы не смогли, а состояние мужчины продолжает ухудшаться. Прогноз очень неблагоприятный.
  
  По моему запросу из Эдинбурга прислали ещё шесть авроров и четырёх целителей, что сильно облегчает нашу задачу. Двое из прибывших авроров сейчас заняты очисткой камер, в том числе и от останков.
  
  Прошу внести на рассмотрение предложение о смене условий содержания заключённых. Пропитание, окна и мебель. Вы, насколько я знаю, в курсе наличия прочных маггловских материалов, не пригодных ни для колдовства, ни для самоубийства.
  
  Ваш покорный слуга невольно допустил вчера ошибку, хотя я и выслушал Вас внимательно перед отправлением. Сегодня из потенциально семейных мы выделили пару, в которой ни один не имеет Чёрной Метки на руке. Двоих целителей я выделил целенаправленно заниматься этими двумя заключёнными. Относительно других они в приличной форме, но осмысленно общаться пока не могут.
  
  Если они окажутся теми, кто нам нужен, я предлагаю заранее озаботиться транспортировкой. Скорее всего, мы сможем добиться от них имён, но подробностей извлечь не получится, и по мнению наших целителей им потребуется хотя бы пара недель лечения в больнице имени святого Мунго.
  
  С уважением,
  
  Ричард Лонгсосэдж,
  
  Старший аврор"
  
  
  Это письмо его воодушевило, и он сразу побежал к начальнику, чтобы договориться о транспорте. Потенциально было две возможности - прямой портал в Лондон, либо по воздуху драконом. Дракон был неудобен по многим причинам, но портал требовал разрешения лично Министра, а кроме того был непригоден к использованию ослабевшими заключёнными. Поэтому он решил спросить совета начальника.
  
  - Заготовь и то, и то, - пожал плечами Монтенберри. - Если дело обстоит таким образом, как ты говоришь, и эти люди окажутся невиновными перед нынешней властью, то скорее всего Министерство предложит им существенную компенсацию за каждый день в заточении, и дракон уж всяко выйдет дешевле. Ну а доставить в Азкабан портальный ключ и вовсе ничего не будет стоить. Я сам поговорю с Министром относительно ключа.
  
  - Спасибо, - искренне поблагодарил Гарри.
  
  Встречаться с Шаклболтом ему пока не очень хотелось.
  
  На следующий день Лонгсосэдж сообщил, что перспективная пара ещё не в себе, и по прогнозу целителей раньше понедельника вряд ли что-то изменится. Кроме того, из оставшихся двадцати семи заключённых удалось установить личности двадцати одного Пожирателя Смерти. Лонгсосэдж своей властью заказал в Эдинбурге дополнительно продовольствия и выписал кухарку, которая готовила бы что-нибудь отличное от подававшейся три раза в день баланды. Пища предполагалась по-прежнему простая, но добротная. Монтенберри отослал туда выданный Шаклболтом портальный ключ и позаботился о том, чтобы в Азкабан перегнали дракона, способного помимо погонщика нести ещё двух человек.
  
  Гарри потратил весь день на составление новых правил содержания заключённых и включения Азкабана в уже сформированную им в аврорате систему документооборота - чтобы не приходилось гадать, кто и где сидит, а вместо этого в любой момент иметь возможность извлечь на свет дело, в котором было бы по пунктам расписано, где, за что, и главное - кто. Последнее было особенно важно, поскольку заключённые с большой вероятностью могли быть свидетелями расследуемых преступлений. Потенциально расследуемых, конечно, поскольку в данный момент, к счастью, ни одного преступника на горизонте не наблюдалось, как бы этого ни желали разлагающиеся со скуки сотрудники аврората.
  
  Дело продвигалось со скрипом - документ должен был быть составлен безукоризненно, и пришлось тайком попросить Монтенберри выкрасть у Шаклболта единственного законника Министерства. Параграф за параграфом постепенно ложились на бумагу, и к концу дня первая редакция была готова. Пока законник в последний раз просматривал результат на предмет неточностей, Майкл принёс Гарри результаты поиска мебели и окон, которые можно было бы использовать в Азкабане.
  
  - Неплохо, - заметил Гарри. - Прочный пластик можно ещё и укрепить чарами, чтобы мебель невозможно было сдвинуть с места. Поскольку и на простыне можно в принципе повеситься - при наличии мебели - то бельё тоже можно закрепить на кровати с помощью чар. Одеяло должно быть прочным, чтобы не было никакой возможности разделать его на полосы. Ты записываешь?
  
  - Конечно, босс, - кивнул Майкл.
  
  - Всё в порядке, мистер Поттер, - объявил законник, как раз закончивший чтение. - Я отнесу это на подпись Министру, а потом секретариат поднимет вопрос на следующем заседании Визенгамота. Как только они утвердят новые правила, Свод будет автоматически обновлён, и правила станут обязательными к использованию.
  
  - Большое спасибо, - поклонился Гарри.
  
  Плохо было, конечно, что неизвестность затягивается до понедельника, но теперь он по крайней мере верил, что всё-таки нашёл, что искал, и что родители Панси - эта та самая пара, которую аврорам не удалось опознать. Судя по тому, что ему рассказали Гринграссы, Паркинсоны были хорошими людьми, и уж точно они не скрылись бы бесследно где-нибудь за границей, оставив дочь выкручиваться в одиночку. А если они и в Азкабане, то наверняка не совершили ничего ужасного. И это заключение он сделал на основе общения с Панси. Если уж она, казавшаяся ему в Хогвартсе, насколько он помнил, тупой злобной уродиной, вышла в итоге полной противоположностью его тогдашнему мнению, то и родители у неё должны быть исключительными.
  
  Утром в субботу он раскрыл глаза и понял, что человек действительно может привыкнуть ко всему. Ночной сон оказался вполне здоровым и продолжительным, принеся в итоге столь нужное отдохновение. Астория у него на руках так вообще не проснулась, а лишь глубже зарылась носиком в отворот его куртки. Однако Панси за дверью, как ему показалось, сразу же встрепенулась одновременно с ним. Он осторожно извлёк из кармана телефон и набрал её номер. Рядом раздался звонок, прервавшийся даже не на половине, а на первой своей трети.
  
  - Да, - сказала она в трубку.
  
  - Доброе утро, кошечка, - сказал он.
  
  - Ну, положим, - сдержанно отозвалась она.
  
  - Положим "доброе утро" или положим "кошечка"? - улыбнулся он.
  
  - Кошечка, - пояснила она.
  
  - Мне так тебя не называть? - спросил он.
  
  - Непривычно, - ответила она. - Как пожелаешь.
  
  Этого было ему мало, и он открыл было рот, чтобы снова уточнить.
  
  - Нравится, - сказала она раньше, чем он успел задать вопрос.
  
  - У нас на сегодня обширная программа, - объявил он. - Сейчас мы с Асторией сходим позавтракать, а потом я зайду за тобой.
  
  - Зачем? - спросила она.
  
  - Затем, - ответил он. - Потому, что я так желаю.
  
  Послышалось шуршание.
  
  - Я с вами, - заявила она и предупредила: - Открываю!
  
  Он крепче обнял Асторию, и дверь бесшумно распахнулась. Как обычно, Панси не запирала её. Может, проверяла, насколько ему можно доверять, а может, просто доверяла.
  
  - Пообещай, пожалуйста... - начала она.
  
  - Никаких поползновений, - кивнул он. - Если только сама... Астория, просыпайся, солнышко!
  
  Она, собственно, уже проснулась - её поза на какое-то мгновение перестала быть расслабленной, но он успел уловить этот момент - и теперь жмурилась, притворяясь, что её здесь нет.
  
  - Солнышко, - повторила за ним Панси.
  
  - Ты претендуешь? - спросил он. - Хочешь, чтобы я тебя тоже так называл?
  
  - Как пожелаешь, - ответила она и направилась к лестнице.
  
  Астория, вскочив, тоже отправилась наверх - но только на второй этаж, где она обычно ночевала в этом доме. Гарри остался снизу, благо ванная и здесь имелась. А в ванной, что особенно ценно, была волшебная мазь для удаления поросли с лица. Умывшись и освежившись, он уселся в гостиной на диван, по пути прихватив с собой книжку.
  
  Панси, как ни странно, появилась первой. Точнее, неожиданно возникла прямо перед ним. Похоже, она ступала настолько неслышно, что он даже не заметил, как она приблизилась. Он сразу вскочил и навис над ней, с трудом удерживая руки при себе. Она была прекрасна - пробивающийся почти горизонтально через витраж окна солнечный свет золотил пряди её тёмных волос и наливал спелым соком манящие губы. Почувствовав его нетерпение, она шагнула к нему почти вплотную и отвернула голову в сторону, будто её здесь нет. Он нерешительно протянул руки, обнимая её вокруг талии и наклонился, чтобы поцеловать в щёку. Потом, не удержавшись, продолжил к уху и двинулся с поцелуями вниз по шее, которую она изогнула навстречу.
  
  Она почти бесшумно вздохнула, и он потянулся к её губам, но она продолжила отворачиваться. Тогда он отпустил талию и взял в ладони лицо, чтобы поцеловать. Она крепко зажмурилась и не сразу ответила на поцелуй, но он продолжил терзать её сладкие губы, и тогда она уже не выдержала и закинула ему руки на шею, приподнявшись на цыпочках. Она жадно, словно соскучилась не меньше него, вернула ему ласку, почти сразу пустив в ход язык, и остановилась лишь тогда, когда его ладонь захватила полушарие груди под платьем.
  
  - Нет, - сказала она, прервав поцелуй и отстранившись.
  
  - Я бы предпочёл услышать "как пожелаешь", - возразил он.
  
  - Нет, - повторила она, и он со вздохом убрал руку.
  
  Тем не менее она не отпустила его и продолжала глядеть в глаза, невольно облизывая язычком уста. Он улыбнулся этому милому жесту, склонился к её ушку и прошептал:
  
  - Кошечка!
  
  Она сразу повернула голову и вновь нашла его губы. Время словно замерло. Целуя её, он чувствовал, как она тает в его руках и беззвучно стонет, и ему ужасно захотелось плюнуть на её запрет и отнести наверх. Почему-то он знал, что она его не остановит, и лишь крепче прижмётся, чтобы ему было легче её нести, и даже при этом будет нежно облизывать ему ухо... А потом, когда всё закончится, решительно выставит его на улицу и больше уже никогда не пустит на порог. Поэтому он лишь сжимал в ладонях талию, наслаждаясь её трепетом. У выхода в прихожую, прислонившись к стене, со сложенными на груди руками стояла Астория и улыбалась, на них глядя. Панси тоже почувствовала её присутствие, оторвалась он него, оглянулась и безуспешно попыталась вырваться.
  
  - Ну пусти, - тихо попросила она, глядя снизу вверх своими изумрудами. - Пожалуйста!
  
  Он нехотя разжал руки, но сразу притянул её к себе и зажал под мышкой. Астория подошла и устроилась с другой стороны, весело глядя на Панси.
  
  - У меня поменялись планы, - сообщила она. - Раз уж ты за завтраком собралась составить компанию Гарри, то на тебя я его и оставлю. Смотри там, чтобы он к чужим девкам не приставал!
  
  Она привстала на цыпочки и тоже подставила уста, но лишь для того, чтобы смачно чмокнуть его в губы. Панси при этом внимательно за ней следила, словно изучая поведение диковинной зверушки.
  
  - До вечера, милая, - ласково сказал он, и Астория упорхнула, мягко прикрыв за собой входную дверь.
  
  - Ну, и мы тогда пойдём, - предложил он, увлекая Панси в прихожую.
  
  Первым пунктом программы по-прежнему оставался завтрак. Совсем недалеко, в Риджентс, как раз было небольшое кафе, которое открывалось достаточно рано. Он не был уверен, насколько меню ей подойдёт, но, по крайней мере, место было хорошее. Она держала его за руку, и ощущение доверчиво отданной ему ладошки наполняло его теплом. Однако на лице её было выражение крайней сосредоточенности, и он подумал, что она старается угадать, куда же он её тащит в такую рань. И не угадал сам.
  
  - Неосмотрительно, - вдруг заявила она.
  
  Он удивлённо на неё посмотрел. Не так уж часто она сама начинала беседу, а если уж что-то говорила без предшествующих тому попыток с его стороны завязать разговор, то обычно это было какое-то краткое сообщение, не предполагавшее диалога.
  
  - Прости, не уловил, - признался он. - Что именно неосмотрительно?
  
  - Не стоило, - пояснила она. - Обидел Тори. Убежала.
  
  - Не волнуйся, - улыбнулся он. - Всё в порядке. Ты же видела - она не сбежала, хлопнув дверью и не закатила скандала. Поцеловала на прощанье и убежала по делам.
  
  - К себе домой? - уточнила она.
  
  - Ко мне, - помотал он головой. - К нам.
  
  - Не понимаю, - пробормотала она, и глаза её слегка расширились, делая её попытки сохранять на лице бесстрастное выражение немного комичными.
  
  Он снова украдкой улыбнулся.
  
  Вопреки его опасениям, меню она одобрила, хоть это и не совсем походило на традиционный английский завтрак. Она не сомневаясь взяла себе блин с начинкой, но не такой, как заказал он. К блинам прилагалась жареная по-деревенски картошка. Он попросил себе двойной эспрессо, который сразу же отдал ей, откинулся и принялся наслаждаться выражением блаженства на её лице, с которым она, жмурясь, чуть ли не окунала носик в дымящийся напиток с густой пенкой поверху. Апельсиновый сок в этом заведении выжимали на месте, но не руками, а с помощью специально предназначенной для приготовления апельсинового сока машины. За это короткое время он уже успел изучить все оттенки бесстрастности на её лице, и сейчас ему ясно было видно, что ей хорошо, и что она рада тому, что он её вытащил из дома в такую рань.
  
  - Теперь ты, - сказала она, заметив, что он уже расправился со своим блинчиком и успел уничтожить всю картошку.
  
  - Что - я? - не понял он.
  
  - Рассказывай, - пояснила она. - Про себя.
  
  Всю неделю он таким способом компенсировал невозможность прижать её к себе - по телефону заставлял вспоминать и рассказывать про свою жизнь. Теперь, очевидно, она решила, что и ему стоит немного поделиться воспоминаниями.
  
  - Ты знаешь, - развёл он руками, улыбнувшись, - моё детство вовсе не было таким уж радостным. Мне совсем не хочется, чтобы ты начала грустить в такое прекрасное утро или, того хуже, жалеть меня...
  
  Она замерла, словно обдумывая, что он сказал, но он эту паузу воспринял с благодарностью - она не хотела опошлить его слов поглощением пищи.
  
  - Обещай, - наконец произнесла она.
  
  - Обещаю, - кивнул он. - Постепенно... когда выдастся правильный момент, я тебе расскажу без напоминания.
  
  - Тогда что-то весёлое, - предложила она, снова берясь за приборы.
  
  - Весёлое? - усмехнулся он. - Хорошо, давай весёлое. Мне Дэниел, мистер Гринграсс, рассказал... Ты не против?
  
  - Отнюдь, - согласилась она.
  
  - Хорошо, - сказал он. - Тогда слушай. Мой запой длился полгода, с момента... Раз в неделю, а то и чаще я приходил к Гринграссам. Хоть я и вёл себя, как последняя свинья, но они всё равно были рады тому, что я жив... Они боялись, что...
  
  - Пока не весело, - сообщила она.
  
  - Это пролог, - ободряюще улыбнулся он. - Немного грустный, конечно, но дальше будет лучше. Так вот, как-то я в очередной раз завис у них в гостиной в невменяемом состоянии, и тут заявились Малфои. Без Нарциссы - только Люциус и Драко. Люциус сразу начал требовать Асторию, как компенсацию за то, что я разрушил помолвку Драко и Дафны. Я, хоть ничего и не соображал, встал и ударил Драко ногой в голову, а потом начал пинать его тело на выход. Дэниел кулаком стукнул Люциуса, и его мы из уважения к сединам не стали пинать, а выволокли за ноги. Вот. Правда, весело?
  
  Она как раз покончила с едой и неторопливо промокнула губы салфеткой.
  
  - Горжусь тобой безумно, - сообщила она с флегматичным видом.
  
  - Ну смешно же! - воскликнул он.
  
  - Я смеюсь, - заметила она с каменным лицом. - Разве не видно? Хочу добавки. Мы торопимся?
  
  - Много слов, - улыбнулся он, потянулся к ней и провёл рукой по её щеке. - Нет, мы никуда не опаздываем, кошечка.
  
  Она потянулась щекой за его ладонью, а когда он вернул руку, прижалась к ней.
  
  - Мне блин с лососем, - попросила она. - Я занята.
  
  Причём, очень важным делом - тёрлась о его ладонь. Он свободной рукой подозвал официантку и сделал заказ. Ему самое время было получить свою порцию сладкого, и к её заказу добавился десерт.
  
  - Куда идём? - поинтересовалась она.
  
  - В Косой переулок, - пожал он плечами. - Купишь в лавках всё, что тебе нужно. Или хочешь, я куплю...
  
  - Нет, - сказала она, строго на него поглядев.
  
  - Да, - спокойно возразил он. - И в этом случае я даже не намерен с тобой спорить. Мы идём в Косой - и точка!
  
  - Я не хочу, - тряхнула она головой, отталкивая его руку. - Ничего не надо.
  
  - Надо, - повторил он и смягчился: - Ну ладно, скажи мне, почему ты не хочешь? Потому, что все эти люди тебя обидели? Да плюнь ты на них! У всех этих мелких сплетников и завистников никогда не будет того, что есть у тебя.
  
  - Чего? - спросила она.
  
  - Пойдём туда, и узнаешь, - пообещал он. - Не упрямься, я тебя никому в обиду не дам. Выбери кого-нибудь, кто тебе особенно насолил, и туда направимся в первую очередь.
  
  - Зачем? - спросила она.
  
  - Затем, - ответил он. - Потому, что я так хочу.
  
  - Ветряные мельницы, - заявила она.
  
  - Пусть, - легко согласился он. - Но иначе я не могу. Я не могу безропотно мириться с тем, что эти люди с тобой сделали...
  
  - Я сама, - перебила она.
  
  - Глупости! - возмутился он. - Ничего не сама! Без помощи всех этих доброжелателей ничего бы и не было. Мне это не даёт спокойно спать. А характер у меня таков, что если я слечу с нарезки, то мало никому не покажется. Вот прочитаешь в газете про сотни трупов, тогда и скажешь, что это "ты сама".
  
  - Шантаж, - заметила она.
  
  - Нет, не шантаж, - вздохнул он. - Я и вправду очень сильно переживаю. Нет, убивать я не хочу, но другие мысли появляются. Знаешь, теперь если кто-то обращается в аврорат за помощью, я первым делом думаю, а стоит ли? Может, как раз этот человек был одним из тех, кто тебя обидел?
  
  - Я поняла, - сказала она. - Сделаю. Для тебя.
  
  Он молча взял её руку и поцеловал.
  
  - Не все... - сказала она. - Были другие.
  
  - В каком смысле? - не понял он. - Я понимаю твою привычку экономить на словах, но прошу тебя, будь со мной щедрой.
  
  - Были те, кто оставался ко мне добр, - пояснила она. - Или хотя бы не выказывал недовольства...
  
  - Гринграссы? - спросил он.
  
  - Крёстные - разумеется, - сказала она. - Нет, был один человек в Косом...
  
  - С него и начнём, - кивнул он. - Если ты не против, конечно.
  
  - Будто меня кто-то спросил, - равнодушно ответила она.
  
  "Весёлый корешок Маленького Джона" - так называлась эта лавка. Пока они шли к "Дырявому котлу", Панси всё ниже опускала голову и даже немного ссутулилась, словно пытаясь казаться незаметной. Он остановил её у самого входа, взяли лицо в ладони и нежно поцеловал.
  
  - Я с тобой, Панси, - сказал он. - Не думай ни о ком, кроме меня. Просто смотри на меня, не отрываясь. Я от тебя не отстану ни на шаг.
  
  Он поднял пятерню, показывая ей, и она осторожно вложила в неё ладошку, внимательно глядя ему в глаза. Однако когда они прошли через стену, отделявшую волшебный мир от Лондона, она сразу же прижалась к нему, прячась за спиной. Он не стал настаивать, рассчитывая, что она сама понемногу освоится, а так она по крайней мере глаз не прячет... когда из-за него выглядывает. Когда она рванула в "Весёлый корешок", он невольно придержал её, резонно подумав, что под такой вывеской обязательно должно скрываться что-то неприличное. Она спокойно ждала, пока он отпустит, а потом вошла вовнутрь, и ему пришлось последовать - но с небольшой задержкой, чтобы "Маленькому Джону" не было заметно, что они вместе.
  
  Как ни странно, внутри оказалось освещённое зеленоватым светом помещение с несколькими рядами полок. В многочисленных стеклянных футлярах стояли подсвеченные коренья, из которых он смог опознать от силы десяток, а остальные были совсем незнакомы.
  
  - Добрый день, мисс Паркинсон, - раздался голос от стойки продавца, и Гарри наконец заметил невысокого человечка, который лишь едва выглядывал из-за стойки. - Давно я вас здесь не видел...
  
  - Здравствуйте, мистер Джон, - ответила она. - Да, простите, что совсем вас забыла. Сами понимаете...
  
  Это было удивительно - она вполне нормально поддерживала разговор с этим продавцом, в то время, как Гарри приходилось из неё слова клещами вытягивать!
  
  - Понимаю, конечно, - согласился продавец и вдруг стал на голову выше.
  
  Впрочем, объяснение этому тоже нашлось достаточно быстро - за стойкой пряталась небольшая лестница в две ступеньки, на которую и вскарабкался карлик.
  
  - Совсем вас наши курицы затюкали, да? - сочувственно спросил он.
  
  - Совсем, мистер Джон, - согласилась она.
  
  - Вам собрать, как обычно? - поинтересовался продавец. - Или ещё что-то добавить?
  
  - Нет, спасибо, - откликнулась она. - Кроме того мне больше ничего не нужно.
  
  Мистер Джон спрыгнул со своей подставки и, захватив шёлковых мешочков и небольших стеклянных флаконов, проворно побежал вдоль полок, собирая неведомое Гарри "как обычно". Он так увлёкся этим занятием, что чуть не врезался в стоявшего у одной из полок Гарри. Опешив, мистер Джон медленно поднял голову, задирая её, словно перед ним внезапно вырос небоскрёб, и наконец уставился в лицо Гарри. Узнав знаменитого аврора, от подпрыгнул на месте и неуловимо быстрым движением переместился к Панси, расставив в стороны руки, словно её загораживая. Выглядело это тем более комично, что она на добрых полторы головы возвышалась над своим защитником.
  
  - Мисс Паркинсон, - быстро проговорил он, растянув рот набок, - скорее, за стойкой дверь на склад, а там на чёрный ход! Я его задержу!
  
  При этих словах в его руке откуда ни возьмись появилась палочка, которую мистер Джон направил точно на Гарри.
  
  - Всё в порядке, мистер Джон, - сказала она.
  
  - Умоляю, мисс Паркинсон, бегите! - взмолился тот, не сводя с Гарри ни взгляда, ни палочки. - Сейчас не время играть в благородство!
  
  - Всё в порядке, мистер Джон, - повторила она и вышла из-за него. - Разве вы не видите, что аврор Поттер не собирается делать мне ничего плохого?
  
  - Не делайте этого, мисс Паркинсон! - воскликнул мистер Джон, но она уже дошла до Гарри и взяла его под руку.
  
  - Мы пришли вместе, мистер Джон, - пояснила она.
  
  - Не понимаю, - нахмурился тот. - Вы под арестом? И он вас конвоирует? Что вообще происходит?
  
  - Нет, мисс Паркинсон не под арестом, но я и вправду сопровождаю мисс Паркинсон, - вмешался Гарри. - Правда, не совсем в том же смысле, что вы имеете в виду. Дело в том, что мы с мисс Паркинсон...
  
  - Друзья! - перебила она. - Мы с мистером Поттером друзья, и он вызвался меня сопроводить...
  
  - Почему вы решили, что я должен арестовать мисс Паркинсон, - он поглядел ей в глаза и уточнил: - Ты точно ничего такого не делала?
  
  - Не делала, - подтвердила она.
  
  - В самом деле, - нахмурился мистер Джон. - Видать, эти курицы и мне мозги выклевали! Простите меня, мистер Поттер!
  
  - Ничего страшного, - ответил он, протягивая руку, - мистер...
  
  - Джон, Мефистофелос Джон, - представился тот.
  
  - А я Гарри, - пожал он его руку. - Как поживаете?
  
  - Как поживаете, мистер Поттер, - откликнулся Мефистофелос и хлопнул себя по лбу. - Ваши покупки, мисс Паркинсон!
  
  Он забежал за стойку, водружая на неё выбранный товар, и снова поднялся на свою лесенку.
  
  - Скажите, мистер Джон, - поинтересовался Гарри, вместе с Панси подходя ближе, - вы были друзьями с Паркинсонами?
  
  - Нет, не был, - ответил тот, пристально разглядывая содержимое одной из стеклянных баночек, а потом что-то записывая неразборчивым почерком в свою книжицу.
  
  - Может, вы знали мисс Паркинсон до того? - спросил Гарри.
  
  - Отнюдь, - возразил Мефистофелос. - С мисс Паркинсон я познакомился уже после того, как она закончила школу. А, вы, наверно, недоумеваете, отчего я единственный в торговом ряду, кто разговаривает с мисс Паркинсон? Так я же себя за человека считаю, мистер Поттер. Один тридцать, мисс Паркинсон!
  
  - Спасибо, мистер Джон! - откликнулась она, доставая деньги.
  
  - Спасибо, мистер Джон! - сказал Гарри уже в дверях.
  
  На улице она остановилась, глядя на него исподлобья.
  
  - Хватит? - спросила она.
  
  - Мне даже обидно, - произнёс он, подходя вплотную. - Такое красноречие... Так много слов...
  
  - Самое малое, чем отплатить за доброту, - пояснила она.
  
  - А я, значит, недостоин, - сказал он, отворачиваясь.
  
  Она дёрнула его за пиджак, поворачивая к себе.
  
  - А я, значит, тебе должна? - тихо спросила она.
  
  - Прости, - покачал он головой. - Мне стыдно, что я тебе такое сказал. Прости, пожалуйста.
  
  - Тебе не за что извиняться, Поттер, - сказала она. - Ты сам это знаешь.
  
  - Не знаю, - откликнулся он. - Пойдём дальше, посмотрим на местных куриц, раз уж мистер Джон так нам их разрекламировал.
  
  В качестве первой цели она выбрала магазин под названием "Лысая гора". На витрине в вихре блёсток кружилась помесь феи с золушкой, и понять, чем торгуют внутри, можно было лишь по традиционной изображавшей готовые зелья чаше на вывеске. Из чаши при этом торчал символ Венеры, что должно было означать зелья для женщин. Панси ещё с минуту сверлила его взглядом у входа, рассчитывая, похоже, что он сжалится и переменит своё решение, но он позволил себе просто наслаждаться пристальным взглядом её зелёных глаз, полностью игнорируя вспыхивающие в них колючие искорки. Видимо, она это тоже достаточно быстро поняла, поскольку развернулась и всё-таки зашла в магазин. Он сосчитал до пяти и зашёл за ней.
  
  Это заведение больше походило на магазин парфюмерии - хотя, в сущности, так оно и было. Большая часть "женского" ассортимента зелий и мазей, конечно же, предназначалась для наведения и сохранения красоты. Духи, которые могли - в зависимости от предназначения - навевать приятные воспоминания, будоражить и заставлять бурлить кровь, разжигать страсть... Тени для глаз, либо заманивающие взгляд в ловушку, либо придающие глазам неимоверные размеры и красоту. Мазь для кожи, на некоторое время словно затягивающая всё тело в корсет и создающая практически идеальную фигуру - но за свою цену, конечно, которая заключалась в сжигающей в течение двух дней после применения боли. Конечно же, средства для решения мелких проблем вроде неровной пигментации, прыщей и даже бородавок были в ассортименте в соответствующем отделе.
  
  Панси же сразу направилась в самую "медицинскую" часть магазина - там продавались лечебные препараты, но с женской спецификой. К примеру, противозачаточное зелье. Ей, понятное дело, противозачаточное принимать было поздно, но зато требовалось другое, например, амулет для защиты плода, который создавал чары, оберегающие ребёнка от возможных опасностей и повреждений. Она ждала, глядя на стоявшую в метре от неё хозяйку, блёклую женщину немного за сорок, старательно не уделявшую ей абсолютно никакого внимания. Когда он вошёл, хозяйка бросила на него рассеянный взгляд, распахнула глаза и снова посмотрела на него - но уже восхищенно. Она развернулась и выбежала в подсобное помещение, откуда вернулась меньше, чем через полминуты, но уже с сильно похожей на неё девушкой. Всё время, пока хозяйки не было, Панси смотрела на него, и в её бесстрастном взгляде он уже явно читал упрёк.
  
  Девица сразу же подошла к нему, но говорить начала ещё ранее.
  
  - Добрый день! - восторженно защебетала она. - Мы рады видеть вас в нашей скромной аптеке. Меня зовут Офелия, Офелия Ролиполи, а мою маму и хозяйку магазина зовут Луиза...
  
  Луиза, которая внимательно слушала монолог дочери, одобрительно кивая головой, сразу же улыбнулась ему со всей приветливостью, на которую была способна. На собственный товар она, похоже, не тратилась, и улыбка вышла такой же, как она сама - блёклой.
  
  - Что бы вы хотели приобрести? - продолжила Офелия. - Могу предложить вам...
  
  В этот момент она осознала, что предложить-то ему она ничего не может, поскольку абсолютно все зелья, микстуры, мази и амулеты в магазине были предназначены исключительно для употребления прекрасным полом. Однако гостеприимство продавщицы просто обязывало её найти в магазине товар, точно предназначенный для одинокого аврора, и к тому же она вовремя вспомнила о первоначальной цели своего выхода к необычному покупателю. Чтобы ликвидировать досадное упущение, она крутанулась на месте, окутываясь едва заметными искорками волшебства, а когда снова оказалась лицом к Гарри, её строгое закрытое платье зельевара оказалось немного более фривольным, полностью открыв вид на ложбинку между подтянутых и выпяченных шариков грудей, обнажённых практически на грани приличия и словно готовых выпрыгнуть по первому требованию в руки восторженного ценителя. Гарри с трудом отвёл от них взгляд, стараясь при этом не смотреть чертовке в глаза, которые тоже явно светились колдовским огнём. Интересно, он уже успел с ней... повстречаться? Воспоминания, конечно, вернулись, но не полностью, далеко не полностью...
  
  - Вряд ли вы меня помните, мистер Поттер, - снова принялась она щебетать, - ведь я была ещё зелёной первоклашкой, когда вы уже победили Сами-знаете-кого. Это была так мужественно, мистер Поттер! Я так давно мечтала о возможности лично выразить своё почтение!..
  
  Прелестно! В одной фразе она ухитрилась и обозначить свой юный, но вполне уже пригодный к брачным играм возраст, и заодно намекнуть на то, что предложение встретиться в менее формальной обстановке было бы ей воспринято вполне благосклонно... Зато теперь понятно, что раньше он её не видел, и это, в общем-то радовало. В этот момент Панси, которой действительно нужны были и зелья, и мази из этого магазина, надоело ждать.
  
  - Простите, - попыталась она окликнуть отворачивающуюся от неё хозяйку.
  
  Гарри с демонстративным интересом вытянул шею в её сторону.
  
  - Ах, не волнуйтесь, это всего лишь Паркинсон, - заговорщицки приложив к щеке ладонь, громким шёпотом пояснила Офелия. - Та самая! Но не переживайте, мама от неё быстро избавится!
  
  Последних слов он уже не слушал, поскольку уже её обошёл и оставил позади. Подошёл к Панси вплотную и прижал к себе, интимно склоняясь к её ушку.
  
  - Ты уже выбрала, что тебе было нужно, милая? - поинтересовался он. - Давай же скорее попросим нашу добрую хозяйку, чтобы она тебе помогла.
  
  Весело глядя той в глаза, он опустил руку чуть ниже, как бы невзначай натягивая платье на животе. Хозяйка пошатнулась, словно тролль, получивший в глаз собственной дубиной, но быстро восстановила самообладание.
  
  - Конечно, конечно! - расплылась она в притворной улыбке, колючими глазами сверля то Панси, то красноречиво выступающий животик. - Что пожелаете, мистер Поттер? Амулет-оберег, укрепляющее зелье, тонизирующую мазь?
  
  - О, нет, я здесь оказался совершенно случайно, - покачал он головой. - Не обращайте на меня внимания. Ваш клиент - мисс Паркинсон. А я вот здесь в уголке встану, чтобы удобнее любоваться было...
  
  Он отпустил Панси и скользнул вдоль стойки к стенке, где и замер, демонстрируя обожающий взгляд. К своему удивлению, он обнаружил, что обожание ему даётся легко, когда она находится в поле зрения. Чувствуя на себе его взгляд, она машинально сложила руки на животе, очерчивая контуры, словно зная, насколько ему нравится её нынешняя особенная красота.
  
  - Мисс Паркинсон, - с натугой выдавила из себя хозяйка. - Рада приветствовать вас в нашем магазине... - она покосилась на Гарри, и он подбодрил её кивком головы. - Весь наш ассортимент к вашим услугам. Любое ваше пожелание будет незамедлительно использовано.
  
  Хозяйка опять сверилась с Гарри, и он ей улыбнулся - мол, всё идёт просто замечательно! Панси достала из-за воротника небольшой кулон на цепочке и протянула ей.
  
  - Вот мой амулет-оберег, - сказала она. - Зарядите, пожалуйста.
  
  - Сию минуту, - подхватила та, собираясь удалиться в подсобное помещение. - Офелия пока поможет вам с остальным.
  
  - Будьте осторожны, - попросил Гарри. - Я так волнуюсь, что с ребёнком что-то случится!
  
  Хозяйка снова застыла, как пыльным мешком ударенная.
  
  - Не волнуйтесь, мистер Поттер, мы гарантируем качество нашего товара всем нашим клиентам без исключения! - пробормотала она и выскользнула-таки вон.
  
  - Что ещё пожелаете, мисс Паркинсон? - спросила красная, как рак, Офелия, занимая её место за прилавком.
  
  - Ваша матушка правильно угадала, мисс Ролиполи, - учтиво склонила голову Панси, - укрепляющее зелье, тонизирующие мази. Ещё нужна соль для принятия ванны. И косметика, конечно. Мыло, шампуни, средства ухода...
  
  - Всенепременнейше, мисс Паркинсон, - живо откликнулась Офелия, которая сразу пришла в себя, как только оказалась в привычной для себя роли обслуживающей клиента продавщицы. - Я уже отложила вам средства для дам в положении, и если вы пройдёте со мной вот к этому отделу, мы с вами очень быстро подберём в точности, что вам нужно из косметики!
  
  - Да, конечно, с удовольствием, мисс Ролиполи, - склонила голову Панси.
  
  - Мне очень приятно будет угодить вам, мисс Паркинсон, - присела в книксене Офелия.
  
  - Ваш амулет, мисс Паркинсон, - появилась миссис Ролиполи, за которой тянулся шлейф использованной сильной магии.
  
  Как ни была она неприятна Гарри за своё отношение к Панси, тем не менее, трудно было не отдать должное её мастерству - подобные чары требовали большого умения и, разумеется, большой отдачи сил. После того, как на амулет были наложены необходимые чары, на неделю миссис Ролиполи должна была почти полностью потерять способности к магии - но зато и результат впечатлял.
  
  Ещё минут двадцать хозяйки вдвоём подбирали Панси товар согласно её предпочтениям, а потом принялись шустро всё это упаковывать. Обилие коробок не столь сильно смущало Гарри, как в тот раз, когда он впервые появился в Косом переулке, будучи ещё не в курсе существования службы доставки, которая полностью избавляла покупателя от необходимости таскаться по торговым рядам, навьюченным многочисленными коробками, свертками и мешками. Собрав вместе гору покупок, миссис Ролиполи дотронулась до неё палочкой, и товар исчез, оставив оседающую на его месте золотую пыль. Панси потянулась за сумочкой, но Гарри успел поймать её руку.
  
  - Не волнуйся, дорогая, - рассмеялся он. - Уж сегодня-то я не забыл дома кошелёк, как в прошлый раз!
  
  - Конечно, милый, как скажешь! - бесстрастно откликнулась она, и ему показалось, что она не просто недовольна, но даже отчего-то злится.
  
  По поводу такого радостного события миссис Ролиполи предоставила десятипроцентную скидку, чуть было не упала на колени, умоляя мисс Паркинсон не забывать их лавку, и даже поделилась именем знакомой целительницы, специализирующейся на наблюдении за будущими мамами, принятии родов и опеке над новорождёнными, достигшей, по словам миссис Ролиполи, больших высот в своём деле. В общем, сосватала Панси повивальную бабку. Проводили их до дверей вдвоём миссис и мисс Ролиполи, практически ежесекундно кланяясь и зазывая снова в гости.
  
  - Ф-фух! - с облегчением выдохнул он, когда они оказались на улице. - Кто следующий?
  
  - Хватит, - сказала она.
  
  - Нам нужно всех обойти, - возразил он. - Смотри, как замечательно получилось!
  
  Она развернулась и пошла в следующий магазин. Новость о чудесном превращении изгнанницы магического мира в будущую мать наследника - а в том, что это будет мальчик, отчего-то никто не сомневался - Победителя Сами-знаете-кого, волшебным образом во мгновение ока разнеслась по торговым рядам, и мисс Паркинсон не просто радостно встречали ещё на подходе к очередному магазинчику, но даже пытались перехватить у конкурента. Решив проверить, не к нему ли относится такое трепетное отношение, Гарри закутался в свою мантию-невидимку, продолжая сопровождать Панси, но тем не менее энтузиазм ларёчников не иссяк.
  
  - Устала, - заявила она, когда они в конце концов покинули Косой переулок и вышли их "Дырявого котла" на улицу маггловского Лондона. - Домой.
  
  - Может, пообедаем где-нибудь? - предложил он.
  
  Не ответив, она развернулась и направилась по направлению к своему дому. Он в два шага догнал её и взял за руку. Выяснилось, что она нисколько не покривила душой - то, как она чуть ли не повисла на нём, лучше всяких слов сказало, насколько она измотана. И ещё он чувствовал, что она сердита. Точнее, даже, он почти физически ощущал исходящую от неё ярость, которой она, тем не менее, не позволяла пробиться наружу.
  
  - Я зайду? - спросил он, когда они в полном молчании дошли до её крыльца.
  
  - Нет, - ответила она и дёрнулась было к двери, но он её удержал.
  
  - Что происходит? - спросил он. - Почему ты на меня злишься? Что я такого сделал?
  
  - Много слов, - ответила она, глядя в сторону.
  
  - Чёрт подери, я хочу много слов! - чуть было не закричал он. - Я хочу, чтобы ты подробно и в красках объяснила мне, за что ты сейчас на меня злишься!
  
  - Хорошо, - согласилась она. - Подробно и в красках. Как ты хочешь. Дело даже не в том, что ты, не спросив моего разрешения, объявил меня своей собственностью, и не в том, что ты на весь магически мир похвалился тем, что меня обесчестил...
  
  - Но я... - подал он голос.
  
  - Это я знаю, что это не так, - не дала она ему закончить. - И поэтому это всё не так страшно. Но скажи мне, что ты о себе возомнил, когда решил, что тебе дозволено оплачивать мои покупки?!
  
  - Я решил... - замялся он. - Я решил.
  
  - Много слов, Поттер? - поддела она.
  
  - Я решил, что раз у нас будет ребёнок, и мы не совсем чужие друг другу люди... - сказал он.
  
  - Я тебе уже сказала, - снова перебила она. - Это мой ребёнок, что бы ты там себе ни напридумывал.
  
  - Но я... - возмутился он.
  
  - А ты мне никто, - отрезала она.
  
  Слова застряли у него в горле. Он несколько раз открыл и закрыл рот, но не смог издать ни звука, а лишь беспомощно таращил глаза. Она развернулась, чтобы покинуть его, но он снова её задержал.
  
  - Постой, - прохрипел он, с трудом ворочая непослушным языком. - У меня, должно быть, что-то со слухом, и я, похоже, не совсем правильно расслышал твою последнюю фразу. Не затруднит ли тебя повторить ещё раз?
  
  - Ты. Мне. Никто, - с готовностью произнесла она, отвернулась и зашла в дом, оставив его одного.
  
  Оставшись один, он сделал ватными ногами один шаг, другой, и медленно побрёл к себе домой, про себя повторяя - "Левой, правой, левой, правой..."
  
  Глава опубликована: 08.03.2016
  Глава 6. Сердце красавицы
  
  
  - Милый, хватит уже беситься! - со смехом взмолилась Астория, когда он совершил очередную пробежку по диагонали комнаты из угла в угол и обратно.
  
  - Я не бешусь, - огрызнулся он, кусая губы. - Я занимаюсь физической подготовкой.
  
  - Да уж, на два марафона ты уже набегал, - согласилась она.
  
  Пока он метался по комнате, она сидела в центре кровати, скрестив ноги по-турецки. В голову ему пришла мысль, и он остановился точно по центру.
  
  - Слушай, я был... не слишком груб... когда вернулся? - осторожно спросил он, вспомнив, что как-то забыл спросить её мнения, когда весь вне себя от злости ворвался в дом, схватил Асторию в охапку, в спальне бросил её на кровать и буквально начал срывать одежду.
  
  Она, правда, при этом хохотала, как сумасшедшая, но может это была истерика от шока?
  
  - О, нет, ты не был слишком груб, - снова развеселилась она. - Ты себя повёл, как настоящее животное! Очень очаровательный зверь с бездной шарма.
  
  Он сгорбился, присел, делая ноги колесом, пошевелил ноздрями и демонстративно почесал под мышкой.
  
  - Вот-вот! - залилась смехом Астория. - Примерно такое животное! Свирепый самец вернулся домой!
  
  - Я тебе сейчас покажу! - рыкнул он.
  
  - Ой, а разве я ещё чего-то не видела? - игриво захлопала она ресничками.
  
  - Животного, - пояснил он. - Ты ещё не видела настоящего животного!
  
  С громким рыком он запрыгнул на постель, заваливая её и подминая под себя...
  
  Где-то внизу в прихожей настойчиво звонил телефон.
  
  - Милый, тебя ничто не беспокоит? - спросила Астория, распластавшаяся у него на животе.
  
  - Нет, ничто, - вяло откликнулся он.
  
  - Может, это что-то важное? - предположила она.
  
  - А, к чёрту, - отмахнулся он. - Слишком хорошо.
  
  - Я рада, но меня звонки раздражают, - призналась она. - Уже третий раз. Уж выключил бы ты его, если отвечать не собираешься
  
  - Силенцио! - махнул он рукой в сторону двери. Астория хихикнула, целуя его торс. Телефон продолжал трезвонить. - Акцио, чёртов телефон! - пробормотал он, сдаваясь.
  
  На совесть сделанный аппарат, отскакивая от деревянных панелей стен, влетел в спальню и приземлился ему в руку. Не думая, он нажал на кнопку соединения и поднёс к уху.
  
  - Слушаю, - рявкнул он.
  
  - Поттер, - послышалось из трубки.
  
  Астория заинтересованна подняла голову, вслушиваясь. Он нажал ещё одну кнопку, чтобы звук раздавался на всю комнату.
  
  - Панси, - откликнулся он.
  
  - Ты не пришёл, - сообщила она.
  
  - Я знаю, - согласился он.
  
  - Я могу открыть дверь, - предложила она. - Если придёшь.
  
  - Я сегодня ночую дома, - сказал он, нажал на "отбой" и с силой запустил телефоном в стоящую у окна оттоманку.
  
  Аппарат отскочил от мягкой подушки и шмякнулся на шкуру на полу. Злость снова подступила, словно и не было бурных часов, проведённых в постели с Асторией. Сердце гулко заколотилось в груди, разгоняя по телу кипящую кровь.
  
  - Круто ты, - тихо заметила Астория. - Всё, выместил?
  
  - Что выместил? - не понял он.
  
  - Злобу свою, - пояснила она. - Обидеть несчастную девушку большого ума не надо...
  
  - Обидишь её, как же!.. - возмутился было он, но осёкся, наткнувшись на её строгий взгляд.
  
  - Минут десять, - пробормотала она. - Или двенадцать...
  
  Положила голову ему на грудь и прикрыла глаза.
  
  - Она, кончено, глупо поступила, - сказала она. - Но когда она тебе это сказала, она ведь совсем так не думала.
  
  - Есть вещи, которых не стоит говорить, - покачал он головой. - Как бы тебе ни хотелось выдать что-нибудь такое язвительное и едкое.
  
  - Ей страшно, Гарри! - воскликнула она. - А что, если она пустит тебя к себе в сердце, а ты...
  
  Это в точности повторяло его мысли.
  
  - Но я же не... - обиженно возразил он.
  
  - Но она-то этого не знает! - с жаром сказала Астория. - То есть знает, но поверить не может, особенно...
  
  - Зачем ты её защищаешь? - спросил он. - Что тебе в этом?
  
  - Что? - усмехнулась она. - Во-первых, осознание того, что мой избранник действительно честный и благородный рыцарь из сказки, а не среднестатистическая сволочь...
  
  - Ну ты даёшь! - возмутился он.
  
  - Что, не нравится? - кивнула она. - Тогда соответствуй! Во-вторых, ты не должен забывать, что Панси всё-таки - семья?..
  
  - Из-за ребёнка? - не понял он.
  
  - Из-за того, что мама формально мачеха дяди Дэйва, - покачала она головой. - И Панси формально моя сводная племянница...
  
  - А ты, соответственно - её сводная тётушка, - хмыкнул он.
  
  - Почаще об этом мне напоминай, если предпочитаешь спать один на кушетке, - посоветовала она. - Что там у нас? Ах, да, Дейв с Деметрой - совсем не формально мои крёстные. Панси - подруга детства и Дафны и всегда была ей, - и мне в какой-то степени, - почти как сестра. И в третьих, я тебе уже сказала, что я с тобой во всём, - продолжила она. - А ты мне сказал, что тебе нужна Панси...
  
  - Больше нет, - вставил он. - Не нужна. Я передумал.
  
  - Глупости, - сердито заявила она. - Я тебя отлично знаю, и сейчас вижу, что ты это сказал лишь из своего знаменитого ослиного упрямства...
  
  - Эй-эй, - опешил он. - Полегче на поворотах.
  
  - Скажешь, не так? - поинтересовалась она. - Так вот, если ты сказал, что она тебе нужна, то она будет с тобой... с нами... Я приложу все усилия к тому, чтобы она была с нами.
  
  - Но... - возразил он.
  
  - И точка, - отрезала она, вскочила, накинула халат и выбежала из спальни.
  
  - Куд-да?! - только и успел он воскликнуть вслед.
  
  Милая девочка показывает зубки! Острые зубки, надо заметить! И как это ей удаётся скрывать за почти кукольной внешностью и скромными манерами этого белокурого тирана? Босые ноги затопали вниз по лестнице, а потом ему послышался звук открываемой двери и её звонкий голос внизу. Ворча про себя, он тоже надел халат и пошёл вниз, уже заранее догадываясь, кого там принесла нелёгкая в первом часу ночи. Не один он, похоже, упрям, как осёл!
  
  Предчувствия его, конечно, не обманули.
  
  - Гарри, смотри, кто к нам пришёл! - радостно воскликнула Астория, когда он присоединился к ним в прихожей.
  
  - Панси, - склонил он голову.
  
  - Утром хотела передать... - ответила она, протягивая ему большой тубус. - Давно сделала...
  
  - Что это? - перебил он.
  
  - Открой, - посоветовала она.
  
  Он всплеснул руками и снял крышку. Внутри было свёрнутое в рулон шёлковое полотно. Достал и расправил большую вышитую картину, одновременно цепенея от удивления, восторга, благодарности... Чувства захлёстывали его через край.
  
  - Два года назад, - продолжала говорить Панси. - Вы недавно поженились... Я попросила... показать тебя...
  
  Он прекрасно помнил, когда это было - в тёплый майский полдень они сидели с Дафной на берегу пруда, и она была столь прекрасна, что глаз было невозможно оторвать... Неужели у него действительно было такое влюблённое выражение лица? А Дафна... Она же просто сияет, словно маленькое солнышко, которое расцвело рядом с ним на скамейке.
  
  - Я смотрела со стороны, - пояснила Панси. - Полгода вышивала. Теперь твоё.
  
  Как?!! Как можно так передать всю красоту, все эмоции с помощью простой шёлковой нитки? Как можно потратить полгода жизни на то, чтобы создать такое волшебство, навеки вплетая нитями в холст практически чужого человека? Он почувствовал, что в горле застрял ком.
  
  - Спасибо, Панси, - хрипло поблагодарил он. - Спасибо огромное!
  
  - Пожалуйста, - ответила она, и по её бесстрастному лицу пробежала тень улыбки, которую и увидеть-то можно было только под микроскопом.
  
  Астория куда-то сбежала. Держа полотно в вытянутых вверх и в стороны руках, он направился в гостиную, чтобы примерить, куда лучше повесить. Как раз была свободна стена, на которой оказалось достаточно места, и он, аккуратно разложив картину на диване, за пять минут изготовил достаточного размера раму, а потом потратил ещё десять или пятнадцать на то, чтобы аккуратно закрепить на ней полотно и повесить. Получилось просто замечательно, хоть рама и не очень по стилю подходила к краскам и композиции картины - но вопрос с рамой можно было решить и позже, а сейчас ему просто хотелось поскорее усесться на диван, чтобы полюбоваться. Ах, да, совсем же забыл!
  
  Панси так и стояла в прихожей, спокойно на него глядя. Он остановился напротив, посмотрел ей в глаза, улыбнулся и тоже замер, немного покачиваясь с пятки на носок и оглядываясь по сторонам. Молчание затянулось.
  
  - Может, тебя проводить? - спросил он.
  
  Ему было видно, как едва заметно дрогнули её губы.
  
  - Так поздно? - удивилась она.
  
  - Почему нет? - поднял он брови. - Мне не трудно.
  
  - Спасибо, - прокомментировала она.
  
  Они снова замолкли.
  
  - Ты меня не пригласишь? - подала она голос через несколько минут.
  
  - Нет, - покачал он головой.
  
  - Хорошо, - предложила она. - Хочешь, я буду говорить длинными предложениями, как ты настаиваешь? Хочешь, я буду с тобой ходить в Косой переулок и улыбаться всем этим людям? Если так нужно, можешь даже платить за меня, только...
  
  - Мне от тебя ничего не нужно, - покачал он головой. - Когда родится ребёнок, ты сможешь сама решить, нужен ли ему отец или имя отца. Если посчитаешь, что я должен быть в его жизни - я буду рядом настолько, насколько тебе покажется необходимым. Имя, любовь, забота - я всё это дам. Всё, чего ты ни попросишь. От тебя мне ничего...
  
  - Как быстро... - заметила она. - И ты - как они. Оттолкнул.
  
  - Да это не я тебя отталкиваю! - крикнул он, и она отшатнулась, втянув голову в плечи. - Это ты меня отталкиваешь! Совсем как эти люди, которых ты упомянула. Они прогнали тебя, а теперь ты прогнала меня!
  
  - Но я же пришла, - тихо сказала она.
  
  - А толку?! - воскликнул он. - Слова-то уже вылетели! Знаешь, почему так происходит? Потому, что тебе наплевать на чувства... Наплевать! Тогда, в Большом зале, ты наплевала в душу всем, кто не согласен был пожертвовать товарищем ради своей жизни! И ещё наплевала в лицо тем, кто думал об этом, но ужаснулся, услышав подобное вслух! И теперь ты снова сделала это! Что ты мне сказала сегодня, напомнить?
  
  - Сказать такое было ошибкой, и в моих словах не было правды, - ответила она, расправив плечи.
  
  - Чудесно! - всплеснул он руками. - Это ты так просишь прощения, что ли?
  
  - А я должна? - спросила она.
  
  - Чёрт, чёрт, чёрт! - снова заорал он, схватил себя за волосы, побежал в гостиную, вернулся, сбегал ещё раз и опять вернулся.
  
  - Я прошу тебя, - сказала она, когда он вновь перед ней остановился. - Я знаю, что со мной может быть нелегко... Пожалуйста!
  
  Ему вдруг показалось, что она на грани отчаяния - как она ни старалась выглядеть флегматичной, но лицо всё равно выдало её, мелкими штрихами и намёками отчаянно взывая к нему. Он шагнул вперёд и прижал её к себе.
  
  - Прости, - сказал он, с наслаждением зарываясь лицом в её волосы. - Прости.
  
  - Я не буду больше... говорить такое, - глухо пообещала она. - Ты прости.
  
  - И не будешь меня больше прогонять? - спросил он. - И я буду приходить каждый день?
  
  - Нет, - ответила она. - Я не готова. Слишком много.
  
  - Ну, и чёрт с ним, - воскликнул он. - Я хочу тебя видеть каждый день!
  
  - Прошу тебя, - прошептала она. - Потерпи! Со временем...
  
  Он оторвал её от себя, заметив, что она уже успела сама плотно обвить его руками, и поглядел в глаза.
  
  - Хорошо, я потерплю, но тогда и ты!.. - выпалил он. - Ты мне обещаешь всё, что перечислила - длинные предложения, Косой переулок и не возмущаться, когда мне захочется за тебя заплатить!
  
  - Как пожелаешь, - не моргнув глазом, откликнулась она.
  
  - Но это не всё, - продолжил он. - Ты будешь мне улыбаться!
  
  - Улыбаться! - удивилась она.
  
  - Да, улыбаться, - кивнул он. - Когда видишь меня, когда говоришь со мной, даже когда думаешь обо мне - ты будешь улыбаться!
  
  - Как пожелаешь, - сказала она, в знак согласия опустив ресницы. - Но и ты...
  
  - Я и так тебе всегда улыбаюсь, - перебил он.
  
  - ...Перестанешь ночевать у меня под дверью, - закончила она.
  
  - А что мне делать, если ты меня к себе не пускаешь? - возмутился он.
  
  - Звони из дома, - предложила она. - Мне не очень удобно спать на полу, прислонившись к двери.
  
  - Тебя никто не заставляет, - заметил он.
  
  - Ты неправ, - просто ответила она. - Ты заставляешь.
  
  - Ну ладно, договорились, - согласился он. - Но ты мне будешь улыбаться!
  
  - Как пожелаешь, - сказала она, и губы её немного растянулись. - Так?
  
  Даже с этим небольшим отклонением от обычного состояния её лицо изменилось, расцветая. Это было так мило, что он снова прижал её к себе. И как раз в этот момент наткнулся взглядом на Асторию, которая, как оказалось, вовсе никуда не сбежала, а осталась сидеть в тени на лестнице, где её так сразу было не разглядеть. Она ему улыбнулась и встала, на мгновение распахнув халат. Судорожно сглотнув, он вспомнил, что у него под халатом тоже ничего нет.
  
  - Гарри, ты не забыл, что назначил Панси хозяйкой в доме? - спросила она. - По-моему, сейчас самое время устроить ей экскурсию по владениям, ты не находишь?
  
  - Хозяйкой? - отстранилась Панси. - А ты?
  
  - Я тоже, - весело кивнула Астория.
  
  - Но как же... - несколько недоумённо спросила Панси. - Две хозяйки?
  
  - Привыкай, - посоветовала ей Астория, развернулась и взлетела вверх по лестнице.
  
  Панси перевела взгляд на него.
  
  - Ты же знала, что я не откажусь от Астории, - напомнил он. - И в этом я с тобой полностью согласен.
  
  - Наглец, - надменно заметила она.
  
  - Да ладно, - махнул он рукой и потянул с её плеч пальто: - Как будто ты раньше не знала! Ну, пойдём, экскурсию устрою! Раз ты - хозяйка, то первым делом покажу тебе кухню и прачечную!
  
  Она разулась и позволила ему увлечь себя за талию. На кухню он её, конечно, не повёл. Пройдя по гостиной в библиотеку, они добрались до банкетного зала, который немедленно привёл её в изумление.
  
  - Это... твоё? - осторожно спросила она.
  
  - Это мой дом, - улыбнулся он. - Изнутри он просторнее!
  
  - Как Тардис? - спросила она.
  
  Это было удивительно - оказывается, она смотрит маггловский телевизор! Он опять улыбнулся и прижал её к себе.
  
  - Теперь второй этаж, - сказал он и повёл к лестнице.
  
  Первой попалась как раз новая комната Астории, где она с книгой сидела в кресле, заложив ногу за ногу, и весьма легкомысленно демонстрировала бедро, с которого сполз халат.
  
  - Панси, - радостно воскликнула она, поднимаясь. - Ну как тебе дом?
  
  - Скромно, - ответила та. - Уютно.
  
  - Ну, не буду мешать, - кивнула Астория и снова уселась.
  
  Он потянул Панси дальше. Собственно, второй этаж в основном занимали спальни - гостевые и хозяйские. Она с видимым интересом в них заглядывала, заходила и осматривалась. Ему показалось, что она выбирает, где собирается заночевать. Дойдя до хозяйской, он распахнул перед ней двери, и она скользнула вовнутрь. Астория уже давно успела навести порядок и перестелить постель - иначе она бы его предупредила, что сюда не стоит соваться. Первый взгляд Панси бросила на пустые стены, явно примеряясь, что из её творений сюда бы подошло, подошла к занавешенному окну и сунула голову за гардину, пытаясь что-то разглядеть во тьме снаружи, присела и провела рукой по меху ковра, пощёлкала выключателями, оставляя гореть лишь пару светильников в изголовье, а потом подошла к кровати, откинула в сторону прозрачную занавесь будуара и попробовала матрас рукой, с силой надавив. Видимо, результат проверки её удовлетворил. Она взглянула на него, достала заколку в волосах, выдернула и встряхнула головой, позволив волосам упасть на плечи. Поставила на край колено, забралась и растянулась, изгибаясь.
  
  Присоединяясь к ней, он подумал, что благодаря этой ссоре и внезапному примирению они в итоге договорились о совместном будущем - и слово "совместном" было, пожалуй, самым главным итогом. Сражения закончены, они будут вместе, и теперь лишь нужно дать ей время привыкнуть к тому, что он никуда не денется... Ему страстно захотелось сделать что-то необычное, что они ещё не пробовали - да и пробовали-то они не так уж и много...
  
  Как результат его стараний - занемевший и потерявший чувствительность язык и чуть было не вывихнутая челюсть - по крайней мере, рот удалось захлопнуть не с первой попытки. Он приподнялся на руках, чтобы на неё поглядеть. Сердце её колотилось, как бешеное, и вдобавок её продолжало трясти, но уже не так сильно, как несколько минут назад, когда судороги сотрясали её всю. Лицо то ли было покрыто румянцем, то ли покраснело от... необычности процесса. Он подвигал в разные стороны челюстью, разминая. Она тоже приподняла голову, бросила на него быстрый взгляд и снова откинулась, покраснев ещё сильнее. Чего он совсем не ожидал - улыбки на её лице. В этот раз улыбка не была осторожной или смущённой - её рот был самым счастливым образом растянут до ушей. Желая хоть как-то прикрыть, он потянул вниз завёрнутое до самых подмышек платье, но она мягко отцепила его руки и прижала свои к бокам, удерживая платье на месте. Ещё раз поцеловав круглый животик, он встал.
  
  Иногда ему казалось трогательной смесь её робости и невинности с отсутствием стыда. Вот и сейчас она даже и не подумала прикрыться или перевернуться, вполне комфортно себя чувствуя в позе "морской звезды". Лишь дрыгнула ножкой, на которой так и остались не до конца снятые им колготки и трусики, намекая, что самой ей сейчас совсем не до того, и не соблаговолит ли добрый джентльмен помочь с этим небольшим неудобством? Конечно, соблаговолит! Он снял мешавшие детали одежды и сложил рядом на стул. Протянув руку, она сжала его ладонь и отвернулась в сторону окна, и он пожалел, что так ему уже не видна её улыбка.
  
  Ещё нужно обязательно было умыться и хорошенько почистить зубы, прежде чем идти к Астории, которая - он был в этом уверен на все сто процентов - не спит и ждёт, вслушиваясь в происходящее. Потом, правда, пришлось искать, в которой из гостевых спален она решила устроиться. Оказалось, что в соседней же. Лишь свет выключила. Ещё оказалось, что ни одна из дверей не была прикрыта, и ей прекрасно было бы слышно... если бы не обычная сдержанность Панси. Она и вправду его ждала - при его появлении откинула одеяло и сразу навалилась на него сверху, как только он коснулся подушки.
  
  - Что так долго? - недовольно спросила Астория. - Чем вы там больше часа занимались?
  
  - Хм, - удивился он. - Тебе в подробностях или в общем?
  
  - Да это я так спросила, - помотала она головой. - Но пока вы там возились, я поняла, что хочу добавки!
  
  - Но... - начал он.
  
  - И не пытайся мне сказать, что у тебя больше нет сил! - прошипела она. - Если уж собираешься жить с нами двумя, то придётся вертеться! А уж про то, чтобы выспаться, можешь заранее забыть!
  
  - Да я не в этом смысле, - улыбнулся он. - Мне просто казалось, что ты жаловалась на усталость.
  
  - Я же тебе сказала - вы там так тихо и интимно возились, что мне даже завидно стало! - пояснила она. - Хочу ещё!
  
  Впрочем, надолго её не хватило. Приходя в себя, она снова забралась на него сверху и затихла, позволив его рукам мять спину.
  
  - М-м, так бы здесь и заснула, - призналась она. - Давай ты никуда не пойдёшь?
  
  Ему, в общем-то, и не хотелось, но он знал, что Панси его точно ждёт - вернувшаяся память подсказывала ему, что она никогда не засыпала, пока он не придёт обратно от Астории.
  
  - Я вернусь, - пообещал он, переворачиваясь на бок и бережно укладывая её рядом..
  
  - Ну хорошо, - сонно причмокнула она. - Только не забудь же! Я буду страдать!
  
  Страдания её начались ещё раньше, чем он успел нежно поцеловать её в нос - почти сразу она заснула, и пока он вытаскивал из-под неё руку и ногу и укутывал одеялом, вела себя как безвольная кукла. Направляясь к Панси, он намеревался лишь пожелать ей спокойной ночи и сразу вернуться к Астории, но она, как оказалось, ждала его вовсе не за тем. Панси уже успела полностью раздеться и даже принять душ, и когда он вернулся и присел рядом, чтобы поцеловать, она сразу откинула в сторону одеяло и изогнулась, как кошка, умудрившись показать себя одновременно со всех сторон. Он подумал, что можно немного полежать рядом с ней, гладя животик, но когда он забрался к ней, он обнаружил, что оказался почему-то на ней сверху в захвате бёдер, и грудь её уже вздымается от судорожного дыхания, а губы, по которым она провела язычком, призывно блестят.
  
  - Главного... не сделали! - прошептала она, притягивая его за талию и направляя в себя.
  
  Оказалось, что слова Астории про то, что следует забыть про полноценный сон, вовсе не были шуткой - Панси за неделю ей же назначенного воздержания успела соскучиться, и почти что накинулась на него со всей страстью, на которую была способна - уже то, что она пару раз укусила его за плечо и даже больно впилась когтями в рёбра, говорило само за себя. В результате программа оказалась достаточно обширной, хоть и не до конца разнообразной - некоторые способы в её положении были откровенно противопоказаны. К счастью, она угомонилась раньше, чем он сам окончательно выдохся, а то пришлось бы опять глотать жутко невкусное укрепляющее зелье.
  
  Когда ему показалось, что она уснула, он слез и на цыпочках направился на выход.
  
  - Бросаешь? - тихо спросила она, не раскрывая глаз.
  
  Он немедленно вернулся к ней, присел рядом и поцеловал руку, взяв в свои.
  
  - Астория там одна... - пояснил он.
  
  - А так я буду одна, - откликнулась она.
  
  - Ну хорошо, - кивнул он. - Я сейчас вернусь.
  
  - Я не засну, - предупредила она.
  
  Это означало, что если он не вернётся до утра - то она до утра и не заснёт. Если речь не шла о том, насколько он ей не нужен, она обычно предпочитала не преувеличивать. Он дошёл до Астории и залез под одеяло, обнимая. Не просыпаясь, она сразу же обвила его руками в ответ. Он завернул её в одеяло и поднял, всё-таки вырвав изо сна. Ещё крепче прижавшись, она скрестила ноги у него за спиной, даже не подумав поинтересоваться, куда он её тащит в середине ночи. Панси немного удивлённо на него посмотрела, но тем не менее сразу вскочила, чтобы придержать занавеску с другой стороны кровати и откинуть в сторону одеяло. Уложив Асторию, он лёг сам, и та сразу же сложила голову у него на плече, сворачиваясь калачиком к нему спиной. Панси внимательно на это смотрела, пытаясь найти какой-то смысл. Ничего не поняв, она палочкой выключила свет, развернулась к нему лицом и обняла руку, зажав кисть между колен. Немного полежала и потянулась к нему губами. Получив в ответ поцелуй, она расслабилась и затихла, а он про себя вздохнул, по-новой осознавая трудности, которые пыталась ему обрисовать Астория - если он захочет повернуться, сделать это с обеими руками, оккупированными его... его девушками, будет весьма непросто.
  
  Проснулся он оттого, что кто-то покусывал ему мочку уха. Да ещё и щекотно при этом дышал. Гардины на окнах были плотно закрыты, но всё равно спальня была освещена, намекая на то, что солнце не просто встало, а и утро уже подходит к концу.
  
  - О, проснулся! - шепнула Астория. - Это ты меня сюда приволок?
  
  - М-м, - ответил он, пытаясь продрать глаза.
  
  Получалось не очень.
  
  - Это мы, что, втроём спали? - спросила она.
  
  - М-м, - подтвердил он.
  
  - Ужас какой! - пролепетала она.
  
  - Да всё нормально, - отмахнулся он.
  
  - А ничего, что я голая? - осведомилась она.
  
  - Это замечательно, - согласился он и потянулся всем телом, заодно проводя рукой ей по спине.
  
  - А Панси? - прошипела она.
  
  - А Панси тоже голая, - ответил он. - Была. Кстати, где она?
  
  - Сам за своей голой Панси и следи! - мстительно заявила она. - А я - в душ! Ко мне чур не врываться! Ты наказан!
  
  - Не буду, - пообещал он. - Пока...
  
  Она вскочила и убежала в ванную, сверкая голыми ягодицами, а он с трудом сел, сместился на край кровати и потряс головой. Спать по-прежнему хотелось до невозможности. Откуда-то снизу слышалась возня и доносились заманчивые запахи еды. Вот, значит, где она! Ну правильно, он же назначил её хозяйкой - вот она и пошла хозяйничать с утра пораньше. Чёрт, уже одиннадцать!
  
  Панси и вправду нашлась на кухне. Она что-то готовила у плиты, а вокруг носился взмыленный Кричер. На кухонном столе рядом высились две стопки - оладий и вафель. Несмотря на шум, она его всё равно услышала и на секунду повернула голову, чтобы удостовериться, что это именно он. Когда он оказался совсем близко, она повела бёдрами, отставляя попку. Два раза просить было не нужно, и он звонко её шлёпнул, а потом прижался сзади и обнял животик.
  
  - Доброе утро! - сказал он, целуя её в щёку рядом с ушком.
  
  Она повернула голову и потянулась губами, даря ему короткий поцелуй.
  
  - Доброе утро, Поттер! - откликнулась она. - Я уже почти закончила. Последняя вафля...
  
  Она выключила плиту и отстранилась, чуть отодвигая его назад.
  
  - Всем доброе утро! - раздался жизнерадостный голос Астории, которая, очутившись на кухне, сразу же направилась к ним. - Привет, Панси! - сказала она, целуя ту в щёку. - Тебе как спалось, хорошо?
  
  - Немного необычно, - ответила Панси.
  
  - В этом я с тобой полностью согласна, - кивнула Астория. - Доброе утро, любимый, - подставила она губы для поцелуя. - Ты никак выспался?
  
  - Конечно! - соврал он. - Свеж, как огурчик!
  
  - Оно и видно, - хмыкнула Астория.
  
  - Завтрак готов, - сообщила Панси, прекращая обмен любезностями. - Тори, ты мне поможешь накрыть?
  
  - Конечно, дорогая, - отозвалась та, отпуская их обоих из своих жарких объятий. - Ты сама усаживайся, а я всё сделаю!
  
  Он взял Панси за руку и подвёл к обеденному столу. Помог усесться и собрался сам приземлиться рядом, но она покачала головой и показала на другую сторону. Это было правильно - девушек лучше усадить рядом, чтобы не демонстрировать предпочтений, сколь бы надуманными и эфемерными они ни были. Астория, напевая про себя, быстро поставила на стол посуду и приборы, принесла чайник, поднос с нарезанным хлебом, тарелку с колбасками, сырами и паштетами, несколько розеток с разным повидлом и, наконец, блюдо с оладьями и вафлями. В общем-то, немудрящая еда, но у него сразу глаза разбежались и потекли слюнки. Так хорошо он в этом доме уже давно не ел.
  
  - Я поправила рамку к картине, - между делом сообщила Панси, когда Астория уселась рядом с ней и они приступили к завтраку. - Я думаю, новая тебе понравится больше.
  
  - Ты давно проснулась? - поинтересовался он, протянув руку, чтобы сжать её ладонь.
  
  - Два часа назад, - откликнулась она и явно смутилась: - Проспала!
  
  - Не переживай, - пожала плечами Астория. - Всё равно же воскресенье.
  
  - Я предлагаю выбраться куда-нибудь на природу, - предложил он. - Хоть сейчас уже и почти середина дня...
  
  - Я пойду домой, - сообщила Панси как бы между делом. Он удивлённо на неё посмотрел, и поймав этот взгляд, она пояснила: - Иначе опять останусь... Вчера не собиралась...
  
  - Кто-то обещал, что не будет экономить на словах, - напомнил он. - Останься. Пожалуйста!
  
  - Не торопи меня, - попросила она.
  
  Астория с улыбкой слушала их диалог, не вмешиваясь.
  
  - Я за тебя волнуюсь, Тори, - обратилась к ней Панси.
  
  - За меня?! - изумилась та. - С чего бы?
  
  - Я боюсь, что Поттер тебя мучит, - пояснила Панси. - Ты так громко кричишь...
  
  Астория звонко рассмеялась, не дав ей договорить.
  
  - Я не понимаю, - озадаченно произнесла Панси. - Что тут смешного? Что я не так сказала?
  
  - Ой, я не могу! - отмахнулась от неё Астория. - Ну ты разве не понимаешь, что мне хорошо?
  
  - Положим, мне тоже... - насупилась Панси, покраснев, - хорошо. Я же не кричу, будто... отрезают ногу... без наркоза... тупой пилой!
  
  - И напрасно, - заметила Астория и кивнула на него: - Удивляюсь, как Гарри от тебя ещё не сбежал! Ему совсем не по душе, что ты молчишь, когда вы этим занимаетесь!
  
  - Не по душе? - переспросила Панси, тоже к нему повернувшись. - Это так?
  
  - Нет, не так! - замотал он головой. - Мне всё нравится - и блондинки нравятся, и брюнетки, и когда кричат, и когда молчат, и когда... Так, я поел, всё было очень вкусно! Пойду любоваться картиной!
  
  Он сложил на стол салфетку и отодвинул стул.
  
  - Мне нужно знать, - сказала она, покраснев ещё сильнее. - Поясни, пожалуйста!
  
  Он сел обратно и потер пальцами лоб, качая головой.
  
  - Есть вещи, которые ты никогда не говоришь девушке, - произнёс он. - Их долго перечислять...
  
  - Например? - поинтересовалась она.
  
  - Например, что её новая стрижка настолько ужасна, что с ней она более походит на растрёпанную швабру, - пояснил он.
  
  - Я с утра двадцать минут причёсывалась, - заметила она, чуть повернув голову в сторону и слегка дотронувшись до идеально уложенных волос.
  
  Он готов был поклясться, что выглядело это, как минимум, кокетливо.
  
  - И я без ума от твоей причёски, - поспешил заверить он. - Это я к примеру сказал!
  
  - То есть если девушка - растрёпанная неряха, то ты ей в этом не признался бы? - удивилась она.
  
  - Нет, - покачал он головой. - Я был бы счастлив, что она со мной, и мне не хотелось бы разрушить это счастье обсуждением совершенно для меня незначительного момента.
  
  - Незначительного? - строго спросила Панси. - Причёска - это очень важно!
  
  - Это мелочи по сравнению с тем, что мы были бы вместе, - заспорил он.
  
  - Сегодня мелочь, завтра мелочь, - возразила она. - Тысяча мелочей сложится вместе - и вы расстанетесь!
  
  - Может - когда-нибудь! - воскликнул он. - И то не обязательно. Но если я ей скажу, то наверняка расстанемся сразу!
  
  - Гарри тебе ничего не скажет, Панси, - улыбнулась Астория. - Просто поверь.
  
  - А ты? - спросила она. - Ты-то - не джентльмен и не связана ханжескими соображениями сиюминутной выгоды.
  
  - Я тебе уже сказала, - пожала плечами Астория. - Ни к чему пыхтеть, сцепив зубы. Разумеется, также не обязательно вопить, словно тебе отрезают что-то без наркоза ржавой пилой... Это как разговор, который не клеится, пока ты лишь молчишь в ответ. Хоть шёпотом, но скажи что-нибудь!
  
  - Понятно. Что я ещё делаю не так? - поинтересовалась она.
  
  - Я готова предположить, что ты лежишь, как бревно... - заявила Астория.
  
  Это было чересчур. Девичий разговор зашёл совершенно не туда, куда следовало, и он решил, что далее присутствовать при нём нет никакой возможности.
  
  - Так, я пошёл в гостиную! - воскликнул он, вскакивая. - Вы тут побеседуйте, а у меня дела там!
  
  - Куда?! - воскликнула Астория. - Только самое интересное началось!
  
  - Вот-вот, - буркнул он, выходя их кухни. - Без меня, пожалуйста!
  
  Рамку Панси действительно изготовила замечательную. Она подходила просто идеально, и он сделал то, что хотел сделать ещё вчера - уселся на диван и позволил глазам отдыхать на этом кусочке чистого концентрированного волшебства, постепенно уносясь в тот день, который, как и все дни, что он провёл с Дафной, он помнил прекрасно. Они сидели и болтали не скамейке в парке, и он тихо млел от счастья, думая, что, наверное, счастливее него человека не сыскать во всём мире... На кухне снова рассмеялась Астория, и он подумал, до чего же её смех похож на смех Дафны... И опять задался вопросом, как так получилось, что он с такой лёгкостью влюбился в младшую сестру после того, как не стало старшей?..
  
  - Гарри! - позвала Астория из прихожей. - Панси уходит!
  
  Он поднялся и направился к ним. Похоже, не все ещё вопросы были выяснены, и красная, как свёкла Астория что-то шептала на ухо внимательно слушающей её Панси, лицо которой было багрового цвета.
  
  - Ты позволишь тебя проводить? - спросил он, взяв Панси за руку.
  
  - Нет, - откликнулась она. - Мы же всё обсудили.
  
  - Нам нужно чаще видеться, - сказал он. - Раз в неделю - это слишком мало.
  
  Она, видимо, ещё была в том разговоре с Асторией, и оттого после его слов снова залилась краской. Он был с ней согласен - этого было мало во всех смыслах.
  
  - Я навещу... тебя... на неделе, - пообещала она. - Не торопи, пожалуйста. Я стараюсь.
  
  Она шагнула вперёд и встала на цыпочки, чтобы его поцеловать, а потом обняла на прощанье Асторию. Закрыв за ней дверь, он замер, думая о своём.
  
  - Дела! - покачала головой Астория.
  
  - В каком смысле? - машинально переспросил он.
  
  Она устало вздохнула.
  
  - Мне нужно кое о чём подумать, - сказала она. - Пожалуйста, не тревожь меня, пока я этим занята!
  
  - Что-то важное? - поинтересовался он.
  
  - Да, очень, - кивнула она.
  
  - Может, в парке подумаешь? - спросил он. - Заодно прогуляемся, свежим воздухом подышим!
  
  - Нет, в парке ты меня будешь отвлекать, - поджала она губы. - Я пойду наверх, а ты меня внизу жди!
  
  Всё это выглядело очень странно - что именно она хотела обдумать, да ещё и без его участия? Взяв с полки "Порталы и камины" Стокера Свипчимни, он сел на диван, периодически поднимая голову, чтобы полюбоваться сияющей улыбкой любимой. Астория управилась со своими мыслями за пару часов, в течение которых он уже успел осилить полсотни страниц с формулами и диаграммами. Её глаза отчего-то были красными.
  
  - Что случилось? - озабоченно спросил он.
  
  - А, ничего, - отмахнулась она и села на иван, но не рядом, а с другого конца.
  
  Несколько минут, пока он глядел на неё, пытаясь понять, что происходит, она разглядывала вышивание на стене.
  
  - Знаешь, милый, мне кажется, что я переоценила свои силы, - неожиданно произнесла она немного в нос.
  
  Если бы он не сидел, то наверняка бы упал от неожиданности - настолько бредово это прозвучало.
  
  - Я не понимаю, - растерянно развёл он руками. - Что ты имеешь в виду?
  
  - Я имею в виду наше тихое семейное гнёздышко на троих, - пояснила она. - Я не намерена тебя ни с кем делить. Мне не нравится, что тебя безудержно влечёт к другой, и не нравится находить тебя в её постели.
  
  - А раньше ты о чём думала? - поинтересовался он. - Всё это время?
  
  - Я тебе уже как-то пыталась это сказать, когда ты пьяный тащил меня к Панси, - нахмурилась Астория. - Закончилось всё как всегда.
  
  - Убей Панси, - предложил он, чувствуя, что начинает злиться. - Ведьма ты или нет? Или убей меня, чтобы уж точно никому не достался!
  
  - Не напрашивайся, - покачала она головой. - Сейчас я в таком состоянии, что тебя одной лишь стихийной магией в лепёшку раскатаю!
  
  - Ты сама её вчера пригласила в дом, - напомнил он. - И ещё предупредила меня, чтобы я не был с ней груб.
  
  - Я не просила тебя практически с порога тащить её в постель, даже при этом не спросив, что я по этому поводу думаю! - возразила она.
  
  - А что ты по этому поводу думаешь? - поинтересовался он.
  
  - Я думаю, что мне действительно стоит прекратить этот балаган, - покачала она головой. - Не провожай.
  
  - Астория, - он потянулся к ней, но она отшатнулась, предупреждающе подняв ладони.
  
  - Попрошу без насилия, - предупредила она. - Не хватало ещё и на такой ноте прекратить...
  
  - Это твой дом, - покачал он головой. - Оставайся здесь, я уйду.
  
  - Конечно, тебя же ждёт Панси, - съязвила она. - Ты и обрадовался!
  
  - Не ждёт, - возразил он. - Да и не стану я...
  
  - Если ты думаешь, что я буду отказываться от твоего дома... - усмехнулась она, - или выяснять, куда ты денешься... Никакой драмы, Гарри! Ты взрослый мальчик и знаешь, что делаешь. Прощай!
  
  Она вскочила, пересекла гостиную и легко взбежала по лестнице. Он не спеша обулся, надел пиджак и плащ и вышел на улицу. Отчего-то ему не было так горько, как вчера. И совсем не оттого, что Астория не была ему дорога и даже не потому, что разрыв с ней не выглядел настоящим. Нет, напротив, он точно знал, что она была абсолютно серьёзна, и что нужна ему, как воздух... Похоже, подсознание самостоятельно решило за него, что переживаний достаточно, и из ещё одной затяжной депрессии живым ему не выбраться.
  
  Однако воскресенье, которое он рассчитывал провести если не в компании обеих девушек, то хотя бы вместе с Асторией, оказалось безвозвратно испорчено. Как бы в подтверждение тому неожиданно налетел порывистый ветер, и ещё до того, как он достиг Министерства, он до нитки промок, погребённый традиционной лондонской моросью вперемешку с дождём и ветром, который ухитрялся дуть одновременно во всех направлениях. В результате, оказавшись у себя в кабинете, он потратил десяток минут на то, чтобы согреться и хорошенько просушить одежду. Взял метлу и нырнул в камин. В Эдинбурге его знали, и особого удивления своим появлением он не вызвал. Вышел наружу и взлетел, направляясь на северо-восток. Погода словно решила его доконать, добавив драматизма к его невзгодам, поскольку над Северным Морем он попал в настоящий шторм, пытавшийся бросить его о высокие серые волны, к которым он сам был вынужден прижиматься из-за низко стелющихся облаков. Конечно же, он снова промок до нитки и продрог, несмотря даже на струи горячего воздуха, которыми обдувал себя почти непрерывно.
  
  В Азкабане он уже бывал, но особо не пытался вникнуть в быт - молодого аврора лишь провели с экскурсией, рассказывая, какие ужасные злодеи были здесь заключены в прошлом. В общем, то, что он и так знал - точнее, должен был знать - из школьной программы, исключая разве что номера камер именитых злодеев. На внутреннем дворе, по которому во времена оные курсировали дементоры, трава не росла до сих пор - настолько земля была отравлена их присутствием. Защитные чары сработали исправно, и ему навстречу выбежала пара волшебников, предупреждающе подняв палочки - но немного в другую сторону, поскольку из-за бури разглядеть нежданного гостя вовремя они не смогли.
  
  - Мистер Поттер! - кивнул ему Дик Лонгсосэдж, моментально узнав в мокром дрожащем от холода оборванце своего начальника. - А мы тебя уже заждались!
  
  - Заждались? - недоумённо спросил он.
  
  - Не думал я, что ты так долго выдержишь в Лондоне, - пояснил Дик, приглашая его идти за собой. - Там же скука смертная!
  
  - А здесь не скука? - поинтересовался он, продолжая попытки согреть себя тёплым воздухом из палочки.
  
  - О, нет, здесь мы делом занимаемся, - серьёзно ответил Дик. - Смогли опознать уже четверых...
  
  - А тех?.. - спросил он. - Тех двоих опознали?
  
  - Нет, пока они ещё не в состоянии даже кивнуть головой в ответ, - откликнулся Дик. - Лекари над этим работают...
  
  - Так ослабели? - ужаснулся он.
  
  - Да нет, это мы уже преодолели, - поморщился Дик. - У всех заключённых поголовно та или иная степень помешательства. Даже стены пропитались злобой этих монстров...
  
  Он привёл его в небольшую комнату, где на стуле лежала свежая сухая одежда.
  
  - Так, ты переодевайся, а потом пойдём проведаем нашу парочку, - сказал Дик и вышел.
  
  Как ни странно, помимо слабого, но ни на секунду не отпускающего, так знакомого ему гнетущего ощущения безысходной тоски, Азкабан не производил мрачного впечатления. В коридорах было сухо и светло, а пара пустых камер, в которые они заглянули, буквально сияла чистотой. Он обратил внимание на новые кровати с бельём и отгороженные в углу кабинки туалетов с раковинами и нормальными унитазами.
  
  - Как видишь, работы продвигаются очень быстро, - пояснил Дик, показывая ему всё это. - Когда я здесь только появился, мхом были покрыты даже стены в квартирах авроров. Мы обновили защитные чары...
  
  Они обновили чары, предназначенные защищать замок от непогоды. Артефакт, предназначенный поддерживать температуру стен замка на уровне двадцати градусов, утратил свою силу ещё в середине девятнадцатого века. Оказалось, что знание о том, как сделать такой же, давно утрачено, но местный эдинбургский умелец смог примерно понять, как он работает, и устройство удалось зарядить по-новой. Умелец утверждал, что ещё лет на триста заряда должно хватить. В крепости завели пару домовых, которые очень быстро навели чистоту. Стены также были очищены, а затем пропитаны особым зельем, которое на только очищало воздух, убивая микробов, но и многократно усиливало падающий на стены свет. Предложенные Гарри предметы мебели и обихода заказали, не дожидаясь решения Визенгамота. Сток от предназначенных для испражнений дыр в полу, который ранее был просто выведен на стены, создавая неповторимый антураж из запаха, цвета и аппетитных луж на земле, теперь был заключён в трубы и отводился в отдельный бак, в котором содержимое преобразовывалось в обычный торф.
  
  - Эти двое, как увидели друг друга, так не расцепились ни на секунду, - пояснил Дик, открывая дверь камеры, и усмехнулся. - По-моему, они даже в туалет вместе ходят. Ты не смотри, что они так хорошо выглядят - раньше они были похожи на двух покойников...
  
  В камере на кровати сидели мужчина и женщина... По крайней мере, хотя бы это можно было определить совершенно точно. Он не понял, что Дик имел в виду, говоря, что они раньше выглядели, как покойники - по его мнению, в гроб кладут краше. Мертвенно-бледные лица, исхудавшие до такой степени, что больше походили на обтянутый тонкой латексной плёнкой череп... Такие же измождённые кисти рук, выглядывающие из-под одежды... Одежда была явно новой и вполне добротной - уж точно на порядок лучше, чем даже новенькая форма лондонских бобби. Мужчина был высок и широкоплеч, вот только от когда-то покрывавших его торс и плечи мышц ничего не осталось. Женщина в сравнении с ним даже казалась миниатюрной.
  
  Даже несмотря на ужасное состояние, одно взгляда на неё хватило, чтобы узнать. Он повернулся к Дику и кивнул:
  
  - Это они!
  
  - Хорошо, - откликнулся Дик. - Тогда я сейчас же распоряжусь порталом отправить аврора в Лондон.
  
  Аврор должен был предупредить дежурных, чтобы помогли встретить, и вызвать лекаря из Мунго, чтобы определить, каким способом лучше транспортировать больных. Гарри подошёл к жмущимся друг к дружке заключённым и присел перед ними на корточки.
  
  - Миссис Паркинсон, - позвал он, осторожно трогая женщину за кисть. - Миссис Паркинсон, это вы?
  
  Она испуганно отдёрнула руку и с ужасом поглядела на спутника, который, хотелось ему верить, был её супругом. Глупо, конечно, было надеяться, что одним лишь словом ему удастся вывести этих людей из состояния, из которого их пытаются вытащить профессиональные целители на протяжении нескольких дней. Даже чудеса от Чудо-Мальчика имеют свой предел.
  
  В камеру зашли ещё несколько авроров, с частью которых - мужчиной лет тридцати пяти и двумя девушками из Эдинбурга - он не был знаком. Пока Дик представлял присутствующих, авроры аккуратно пересадили пару в двойное кресло для транспортировки и закрепили широкими ремнями, чтобы те не выпали. Потом старший из целителей поднял кресло Левиосой и понёс на выход.
  
  - Ты давай первым в портал, - объяснял Дик. - На той стороне их и примешь. Пичун Янгстер уже должен позвать помощь, но и ты не зевай! Давай, до встречи!
  
  - Спасибо, Дик, - сказал он.
  
  - Да брось ты, - отмахнулся тот. - Мирное же время, а тут люди гибнут!
  
  Гарри взялся за портальный ключ, по какому-то дурацкому совпадению сделанный из ночного горшка, и сразу же его затянуло в воронку портала, закружило, протащило по извилистому портальному переходу и выплюнуло с той стороны. По инерции сделав пару шагов, он огляделся. В приёмной аврората было пусто. В общем-то, объяснимо, - всё-таки воскресенье, восемь вечера, - но где же обещанная помощь? Рядом открылся портал, и он шагнул к нему - раз уж Дик посоветовал не зевать. Оттуда вывалилась знакомая пара - но без кресла! Похоже, кресло просто осталось с той стороны, а они оба как сидели, так и выскочили из портала с этой стороны. Он успел поймать оказавшуюся совершенно невесомой женщину, крепко прижал к себе и одним движением смог Левиосой перехватить мужчину, почти уже коснувшегося пола. И как раз в этот момент в приёмную ворвалась обещанная помощь, ведомая пятидесятилетним аврором по имени Пичун Янгстер.
  
  - О, как вы вовремя зашли! - обрадовался Гарри. - Пожалуйста, больных в кресло, и можно транспортировать в Мунго.
  
  Собственно, это и было основным препятствием к тому, чтобы использовать портал - подобный способ всегда требовал от путешественника определённой ловкости не только в пункте назначения, куда его обычно выбрасывало с некоей инерцией, а иногда даже и с достаточной высоты, но также и в полёте, где могло безбожно крутить, а иногда даже и ударять о внезапно ставшие твёрдыми стенки дыры в пространстве. К счастью, на этот раз обошлось, да и он сам не сплоховал. Он бережно сгрузил женщину к её спутнику, которого уже усадили в кресло, и они сразу же опять вцепились друг в друга.
  
  Примчавшаяся на вызов пожилая целительница провела быстрый осмотр и повернулась к нему.
  
  - Ну, мистер Поттер, и из какой дыры вы вытащили этих несчастных? - требовательно спросила она.
  
  - Я завтра приду их навестить, - сообщил он.
  
  - Как раз это я вам и хотела предложить! - грозным тоном заявила целительница. - Но вы так и не ответили на мой вопрос!
  
  - Тогда до завтра, - улыбнулся ей Гарри и отправился к себе в кабинет.
  
  Ещё в те времена, когда он прятался на работе от первой жены, - точнее, от регулярно "гостившей" у него дома её родительницы, - он устроил себе в кабинете потайную кровать. С секретом, то есть. Кровать была спрятана между второй и третьей половицей в дальнем углу комнаты и появлялась только по желанию владельца - нужно было поместить настольную лампу в угол стола и палочкой вычертить зигзаг в среднем ящике. Прелесть решения заключалась в том, что каждый раз при вызове постель оказывалась чистой и аккуратно застеленной - как, собственно, и обещало руководство в подаренной Шаклболтом книге по волшебству "Маг - тысяча и одна мелочь".
  
  Утром он проснулся рано, чтобы успеть привести себя в порядок до того, как начнут приходить на работу сотрудники аврората. В принципе, по части бытовых удобств жизнь умелого волшебника проста - помятую одежду можно починить или почистить палочкой и выгладить ладонями. Если уж совсем пришла в негодность - трансфигурировать себе новую. То же самое с обувью. Конечно, существует ещё и особая волшебная одежда с уникальными свойствами, - как, например, его мантия-невидимка, - и такая одежда предполагает ручное изготовление, но вот нормальные повседневные брюки, пиджаки и рубашки можно было изготавливать самостоятельно по мере необходимости, а дальше роль уже играла степень владения превращением и внимательность волшебника к деталям. Может, поэтому его первый тесть постоянно ходил в грубых штанах со штанинами разной длины - ему просто было не до того, когда он их делал.
  
  Ещё на прошлой неделе на понедельник были назначены практические занятия по защите от Тёмных искусств - а попросту занятия боевой магией под руководством самых опытных наставников. В этом деле на него традиционно возлагали большие надежды, считая, что уж у такого матёрого бойца, который дважды сумел упокоить самого Сами-знаете-кого, должна быть и сноровка, и умение. Приходилось терпеть и идти инструктором к самым опытным аврорам, поучиться у которых он сам счёл бы за счастье и большую честь. Впрочем, в ходе этих "тренировок" у него не раз возникало ощущение, что всё это придумано лишь чтобы исподволь отыграться на молодом выскочке за карьерное везение.
  
  Во второй половине дня он наконец освободился и смог сбежать в Мунго... Дико, конечно, звучит - обычно пытаются сбежать оттуда... Ничего нового этот поход не принёс - целительница сказала, что новое лечение принесёт результаты лишь завтра, а сегодня назойливым посетителям лучше не тревожить больных понапрасну. Это было не страшно, хоть у него и было своё мнение по поводу того, что лучше для людей, восемь лет проведших без человеческого общения. Уже то, что эта пара, которая с большой вероятностью приходится родителями матери его будущего ребёнка, оказалась далеко от мрачных стен исправительного учреждения Азкабан, доставляло ему радость.
  
  Выйдя из больницы, он пешком отправился в Министерство, стараясь думать только о хорошем, и ноги опять вывели его совсем в другое место. Осмотревшись по сторонам, он пожал плечами и нажал кнопку звонка.
  
  Глава опубликована: 18.03.2016
  Глава 7. На вершине мира
  
  
  Одновременно, словно только этого момента и ждал, в кармане зазвонил телефон. Он извлёк его из кармана и сразу вдавил кнопку ответа.
  
  - Я позвоню чуть позже, - пробормотал он в трубку. - Обещаю.
  
  - Хорошо, - раздалось оттуда.
  
  Дверь открылась, и выглянувшая оттуда Астория устремила на него любопытный взгляд.
  
  - Молишься? - поинтересовалась она.
  
  - Слова серенады под себя повторяю, - покачал он головой. - Вот, послушай - "О, солнце, моё ты солнце!.."
  
  - Всё, всё, - воскликнула она, обеими руками зажимая уши. - Делай со мной, что хочешь, только не пытайся больше петь!
  
  - Что хочу? - решил он уточнить, шагнул через порог и попытался её поймать, но она ловко увернулась.
  
  - Только без рук! - предупредила она. - Я всё ещё сержусь.
  
  - Но войти хоть мне можно? - спросил Гарри.
  
  - Это твой дом, - подёрнула она плечами.
  
  Было видно, что она с трудом сама удерживается, чтобы не повиснуть у него на шее - явно была безумно рада, что он пришёл, но при этом не желает так просто расстаться со вчерашней обидой.
  
  - Пойдём ужинать, - наконец, предложила она. - Раз уж пришёл...
  
  - С удовольствием, - согласился он.
  
  Несмотря на собственный запрет, она взяла его за руку и потянула за собой на кухню. Там усадила за стол и подошла к плите, снимая с кастрюли и сковородки консервирующие чары, способные сколь угодно долго удерживать пищу в свежеприготовленном состоянии. На столе было уже накрыто на двоих - она не сомневалась, что он придёт, и очевидно его ждала.
  
  - Чаю? - спросила она.
  
  - Да, конечно, - кивнул он и встал, чтобы помочь с тяжёлой сковородкой..
  
  Астория разложила еду по тарелкам и села рядом с ним, касаясь его локтем и коленом. Поужинали они молча. Он украдкой смотрел на неё, желая полюбоваться её изящным профилем, и гораздо чаще боковым зрением ловил на себе её взгляд. Впрочем, дискомфорта от молчания он не испытывал, наслаждаясь теплом, которое ощущал от тесного соседства.
  
  - Спасибо, было очень вкусно, - поблагодарил он, промокая губы салфеткой.
  
  - Как-то ты даже и не поел, - прищурилась она, глядя на него. - Куда-то уже успел раньше?
  
  В её голубых глазах при этом плясали весёлые искорки. Упрёк, конечно, был незаслуженным - до ужина он был весьма голоден и в результате два раза подкладывал себе добавки.
  
  - Ты просто мало приготовила, - кивнул он на пустую сковородку.
  
  - Но макароны-то ещё остались, - возразила она, поднимаясь.
  
  Гарри тоже вскочил и отодвинул ей стул, а она снова взяла его за руку и повела в гостиную, где усадила его на диван любоваться улыбкой Дафны с картины на стене. Сама уселась рядом к нему лицом и сложила ноги ему на колени, ожидая, что он будет их гладить..
  
  - В рамках приличий, - покачала она головой, когда он сдвинул юбку чуть выше по бедру, и одёрнула подол, показывая ему, где эти самые границы приличий находятся.
  
  Сама она положила локоть на спинку, чтобы запустить пальчики ему в волосы. Он невольно прикрыл глаза, когда она поскребла ногтями макушку.
  
  - Чем занимался? - спросила она.
  
  - Был в Азкабане, - откликнулся он. - Привёз твоих крёстных...
  
  - Сюда? - сразу же вскинулась она. - В Лондон? А Панси знает?
  
  - Нет, - покачал он головой. - Сейчас они в Мунго, и я не хочу, чтобы она их видела, пока их слегка не подлечат.
  
  - Так всё плохо? - ахнула Астория.
  
  - Они сильно истощены и спятили, - вздохнул он.
  
  - Ужас какой! - сказала она. - Бедная Панси!
  
  - Я не позволю ей их увидеть, пока они не пойдут на поправку, - покачал он головой.
  
  - А дальше? - поинтересовалась она. - После того, как дядя Дэйв и тётя Деми выздоровеют?
  
  - Нужно будет выяснить, что произошло, - ответил он. - Я думаю, они не станут противиться предложению поделиться со мной воспоминаниями...
  
  Она отняла руку и отстранилась, выпрямляясь.
  
  - Гарри, - в ужасе спросила она. - Ты, что, отправишь их обратно в Азкабан?!!
  
  - Приложу все усилия, чтобы такого не случилось, - улыбнулся он и поцеловал её руку. - Я ещё не до конца выбрал кредит доверия. Поставлю на кон свою репутацию, возьму на поруки...
  
  - Даже если они действительно совершили что-то ужасное? - удивилась она.
  
  - Даже в этом случае, - кивнул он. - Свяжу их Непреложным Обетом и приложу все усилия, чтобы они остались здесь. Думаешь, они и вправду сделали что-то плохое?
  
  - Нет, конечно! - возмутилась она. - Дядя Дэйв - хороший человек!
  
  - Вот и я тоже не думаю, - согласился он. - Раз уж вы все его в один голос хвалите.
  
  - Я вчера психанула, - наконец, решилась она. - Как-то всё наложилось одно на другое...
  
  - Астория... - вздохнул он.
  
  Она снова принялась гладить ему голову.
  
  - Я думала, что всё будет по-другому, - призналась она. - А уж чтобы тебя делить...
  
  - Я всё понимаю, - кивнул он - Но почему именно сейчас? Ты же раньше не возмущалась...
  
  - Раньше я понимала, что всё это плохо, - нахмурилась она, - но ты был совершенно невменяем... Я даже не могла от тебя отбиться, когда ты вёл меня к Панси домой.
  
  - Как раз на этот случай у тебя есть магия, - покачал он головой. - Послала бы в меня Петрификус!
  
  - Я не хотела, - вздохнула она. - Я хотела всеми правдами и неправдами быть с тобой. К тому же, тогда получилось, что ты изменил со мной Панси... Поскольку с ней у тебя началось раньше... Но после того, как ты сделал мне предложение...
  
  - Теперь тебе кажется, что я тебе изменяю с ней, - понимающе кивнул Гарри. - И уже не ты роковая страсть, а она...
  
  - Да, и кроме того я чувствую себя обманутой, - пожаловалась она. - Ты убегаешь к ней в постель, а я как дура остаюсь одна! Вслушиваюсь в каждый шорох, и меня словно сжигает изнутри...
  
  - А потом я убегаю к тебе... - напомнил он.
  
  - Да, жуть! - согласилась она. - А после того я нахожу себя голой в одной постели с вами обоими... Тоже голыми. Знаешь что она мне вчера сказала... предложила?
  
  - Я и не уверен, что желаю знать, - признался он. - Она же тебе это сказала?
  
  - Да, но касалось это и тебя... - прикусила она губу.
  
  Астория отвернулась в сторону, и ему показалось, что она вдруг стала очень горячей - такой же горячей, как становилась, когда он в постели сжимал её в объятьях в предвкушении близости.
  
  - Ей тоже не нравится, когда ты её оставляешь, - тихо сказала она. - Но не потому, что ты уходишь ко мне - нет, она вообще не понимает, что такое ревность... Она не хочет оставаться одна. Слушает, как мы с тобой... И мучается. Она сказала, что страдает оттого, что не может в этот момент тебя коснуться... Говорит, что наверняка у тебя есть свободная рука, которой ты мог бы... Или иногда склониться к ней и поцеловать... - она выпучила глаза и пробормотала: - Мерлин, неужто я это повторила, будучи в трезвом уме и здравой памяти?
  
  - То есть Панси решила, что лучше будет, если мы втроём?.. - решил он уточнить.
  
  - Да, именно - кивнула она в сторону. - Но самое ужасное...
  
  - Тебе это показалось хорошей мыслью, - догадался Гарри.
  
  - Да! - воскликнула она, глядя ему в глаза. - Представляешь?! Мне!!! Я же приличная девушка!.. Была... До того, как с тобой связалась, чёрт подери!
  
  - Ты и сейчас приличная, - заметил он и потянулся, чтобы обнять.
  
  - Я же позавчера чуть не умерла от желания, пока вы там... - призналась она.
  
  - Сон разума порождает чудовищ, - прокомментировал он.
  
  - Точно, я себе такого напридумывала! - оживилась она. - Даже нафантазировала, что вы там перешли к смелым экспериментам...
  
  - Да что ты за смелые эксперименты всё упоминаешь? - возмутился он.
  
  - Я не буду тебе рассказывать, что ты мне предлагал, - покраснела Астория. - Не важно. Важно то, что я об этом думала...
  
  - О смелых экспериментах? - уточнил он.
  
  - Да нет же! - сердито надулась она. - Дались тебе эти эксперименты! Гадость какая! О том, что Панси сказала. Я думала об этом и решила, что это будет совсем непристойно. Пока ты бегаешь от одной к другой, это ты развратник, а мы - твои невинные жертвы. Но если мы окажемся в одной постели...
  
  Она опять покраснела.
  
  - И чтобы не подвергнуться окончательному разврату, ты решила держаться от меня подальше? - улыбнулся он, любуясь покрывшим её щёки румянцем.
  
  - Но я не могу! - пожаловалась она. - Почему ты не вернулся вчера вечером? Почему ты вообще ушёл?
  
  - Можно, я тебя поцелую? - спросил Гарри.
  
  - Глупый! - надула она губки, забираясь к нему на колени и наклоняясь ближе. - Ты опять понапрасну тратишь время на ненужные вопросы!
  
  На следующий день с утра он написал мистеру Гринграссу письмо с просьбой навестить его в аврорате. Тот приглашение понял правильно и явился не один, а сопровождая свою прекрасную супругу.
  
  - Здравствуй, Гарри, - кивнул ему мистер Гринграсс, благожелательно наблюдая, как Пераспера целует его в щёку. - Я так понял, у тебя к нам серьёзное дело?
  
  - Да, Дэниел, ты совершенно правильно догадался, - согласился он. - Впрочем, пойдёмте, я уверен, что мне вам даже объяснять ничего не понадобится!
  
  Пераспера, держащая мужа под локоть, другой рукой приняла подставленный локоть Гарри, и он повёл их в Хранилище Изъятых Предметов в самом дальнем закутке аврората, ещё и отделённом крепкой перегородкой с наложенными охранными и защитными чарами. Отделения с артефактами и зельями его не интересовали, и он провёл Гринграссов мимо, направляясь в отдельную комнатушку, где стоял большой кованый сундук, который просто-таки искрил магией. Он осторожно его открыл, демонстрируя содержимое. Мистер Гринграсс внимательно оглядел сокровища и нервно сглотнул слюну.
  
  - Перри? - спросил он жену.
  
  - Тридцать сантиметров эбенового дерева с волосом фестрала, - моментально откликнулась она. - С торца рукоятки вырезана укороченная голова змеи. Двадцать три сантиметра вишни с сердечной жилой дракона. Рукоятка в виде кошачьей лапы... Гарри, можно?
  
  - О, конечно! - ответил он. - Я же не любоваться вас сюда привёл.
  
  Она взмахнула палочкой, и две или три сотни хранившихся в сундуке взмыли в воздух и разлетелись во все стороны, а потом закружились, словно рой гигантской саранчи. От общей массы отделилась одна, чёрного цвета, и плавно, словно опавший лист, спланировала на пол. К ней присоединилась ещё одна - тёмно-бордовая, потом ещё и ещё.
  
  - Прогресс? - напряжённо спросил наблюдающий за женой мистер Гринграсс.
  
  - Похоже, мы их нашли, - пожал плечами Гарри.
  
  Пераспера, бросившая на него заинтересованный взгляд, тем не менее, ни на секунду не утратила контроль над процессом сортировки - из общей массы выпала ещё одна палочка.
  
  - Они были сильно истощены и на грани безумия, - продолжил он. - Позавчера я перевёл их в Мунго. Прогноз благоприятный и лекари обещают, что не сегодня так завтра они должны быть в состоянии отвечать на вопросы.
  
  - А дальше? - спросил мистер Гринграсс.
  
  - Я расспрошу их, за что они попали в Азкабан, - ответил он. - Хотя, что бы ни произошло тогда, я всё равно отправлю их домой, а дальше уже сам буду разбираться с Визенгамотом и авроратом. Если надо, возьму их на поруки.
  
  - Я возьму, - помотал головой мистер Гринграсс.
  
  - И я возьму, - добавила Пераспера, отправляя облако палочек обратно в сундук.
  
  - Это, конечно, весьма благородно с вашей стороны, - заметил Гарри, - но вам просто не дадут. Вы же знаете, что у нас ещё даже не во все лавки вход выпускникам Слизерина разрешён. В Министерстве, конечно, вас выслушают, но особо принимать во внимание ваши пожелания не будут. Да что я тебе объясняю - сам же всё понимаешь.
  
  Пераспера подошла к нему и крепко обняла.
  
  - Если ты спасёшь братика и Деми, то я твоя должница на всю жизнь, - сказала она. - Я тебе ноги буду целовать...
  
  - Не надо ноги, - растроганно пробормотал он. - Я же это для себя делаю.
  
  Мистер Гринграсс положил руку ему на плечо.
  
  - Мы оба будем у тебя в долгу, нравится тебе это или нет, - сказал он. - Ты больше, чем друг и больше, чем сын.
  
  - Ну, зачем этот ненужный пафос? - вздохнул Гарри. - Это я вам должен. И за Дафну, и за Асторию... Слушайте, давайте скорее с палочками закончим!
  
  Пераспера его отпустила и присела перед небольшой кучкой, в которой, как ни странно, оказалось одиннадцать эбеновых и восемь вишнёвых палочек. Она внимательно их рассмотрела и выхватила две.
  
  - Вот! - воскликнула она. - Вот они. Эта - Дейва, и эта - Деметры. Не перепутай!
  
  - Да что они, сами их не отличат? - усмехнулся он.
  
  Ближе к концу дня сова принесла письмо из Мунго от целительницы Хиллы Ваухёртс. Её подопечные пришли в себя в достаточной степени, чтобы дать ответы на его вопросы. Представились они как Дейвус Питер и Деметра Паркинсоны, так что этот вопрос для него оказался закрыт. Захватив с собой обе палочки, он попрощался с Майклом и отправился в больницу.
  
  - Довольно сложные пациенты, доложу я вам, мистер Поттер, - поджав губы, произнесла Хилла Ваухёртс, ведя его по направлению к палате Паркинсонов. - Нам так и не удалось их разделить - вцепились друг в друга, словно больше в жизни не увидят. Пришлось все процедуры так и проводить. Но мы справились, конечно!
  
  Она распахнула дверь и зашла в светлое помещение, где была поставлена нормальная двуспальная кровать, пара тумбочек, трюмо, комод и небольшой диван. Он последовал за ней и сразу обратил внимание на чету Паркинсонов, которые, взяв друг друга за руки, внимательно следили за визитёрами. Миссис Паркинсон, похоже, узнала его и что-то шепнула мужу, а тот кивнул в ответ.
  
  - Я вас оставлю, мистер Поттер, - объявила Хилла Ваухёртс и вышла, прикрыв за собой дверь. Он обратил внимание на то, что мистер Паркинсон нахмурился, едва услышав его фамилию.
  
  - Здравствуйте, - поклонился он. - Меня зовут Гарри Поттер, я заместитель начальника Отдела Охраны Магического Правопорядка, который в прошлом именовался авроратом.
  
  - Заместитель начальника? - скривился мистер Паркинсон.
  
  - Не могли бы вы представиться? - попросил он. - Мне, конечно, передали, что вы уже себя назвали, но мне хотелось бы услышать самому.
  
  Мистер Паркинсон попытался подняться.
  
  - Пожалуйста, не вставайте, - попросил Гарри. - Я думаю, что этикетом мы можем временно пренебречь.
  
  - Хорошо, мистер Поттер, - кивнул мистер Паркинсон. - Меня зовут Дейвус Питер Паркинсон, а мою жену - Деметра.
  
  За те два дня, что он их не видел, Паркинсоны сильно изменились. Дейвус Питер теперь выглядел хоть и немного измождённым, но здоровяком; под рубашкой угадывались жгуты мышц, а движения стали быстрыми и точными. По его виду сразу можно было сказать, что он опасен, не только как боец, но и как умный и расчётливый организатор - подстриженные волосы более не скрывали высокого лба, а взгляд живых глаз был цепким и внимательным. Миссис Паркинсон тоже налилась жизнью, но её движения были плавными и грациозными, а глядя на лицо ему отчего-то подумалось, что Панси, которая и так уже была очень симпатична, ещё не расцвела полностью, как мать, и что она как раз относится к тому типу девушек, которые выглядят в детстве, как дикие утята, в молодости же становятся очень хорошенькими, а годам к тридцати превращаются в настоящих красавиц, одним взглядом способных повергнуть мир к своим ногам. Хотя если поставить миссис Гринграсс рядом, он определённо отдал бы предпочтение последней. Может, он просто предпочитает блондинок?
  
  - Очень хорошо, мистер Паркинсон, - сказал он. - Ваша целительница мне сказала, что вы уже пришли в норму, и всё, что вам теперь требуется - усиленное питание. Поскольку покой она не упомянула, то я хотел бы вас спросить, готовы ли вы ответить на мои расспросы касательно причины вашего заключения.
  
  - Злоключения, - с грустной улыбкой поправила миссис Паркинсон. - Да, мистер Поттер, мы готовы. Но только...
  
  - Если вы позволите нам увидеться с дочерью, то мы ответим на любые вопросы, - закончил за неё мистер Паркинсон.
  
  - Я не думаю, что это будет хорошей идеей, - покачал он головой. - Вы ещё не выглядите полностью выздоровевшими, а ей сейчас лишние волнения от вашего вида совсем ни к чему.
  
  - Что вы имеете в виду, мистер Поттер? - поинтересовалась миссис Паркинсон.
  
  - Всего лишь то, что я только что сказал, - откликнулся он.
  
  Возникла неловкая пауза, в течение которой Паркинсоны глядели друг на друга, словно ведя безмолвный разговор.
  
  - И как же нам теперь звать нашу дочь? - задумчиво произнёс мистер Паркинсон, не сводя взгляда с зелёных глаз жены.
  
  - Мисс Панси Паркинсон, - отозвался он. - Она не замужем.
  
  - Не замужем, мистер Поттер? - поинтересовался мистер Паркинсон и бросил на него взгляд, который, как ему показалось, просвечивал насквозь. - Моя дочь - в положении и не замужем, а у меня даже нет палочки, чтобы бросить вызов мерзавцу, лишившему её чести?
  
  Гарри открыл дверь в коридор, призвал один из стоявших там стульев и поставил его прямо перед диванчиком. Усевшись, он достал палочки и протянул их Паркинсонам, которые, словно не веря в происходящее, даже не сразу решились их взять. Миссис Паркинсон выхватила у него вишнёвую палочку и сразу прижала к груди, нежно баюкая. Мистер Паркинсон взял эбеновую, вытянул её в сторону и прищурился, словно прицеливаясь. Результат его, очевидно, удовлетворил, поскольку он сам себе кивнул, и палочка куда-то исчезла прямо у него в руках.
  
  - Отлично, - ещё раз кивнул он. - Вы мне поможете найти упомянутого молодчика?
  
  - Конечно, мистер Паркинсон, но я хотел предложить вам подождать с вендеттой, пока вы официально не окажетесь на свободе, - ответил Гарри. - Видите ли, если вы убьёте меня до того, то помочь вам я уже не смогу...
  
  - Что вы мне пытаетесь сказать, мистер Поттер? - задрав подбородок, вопросил мистер Паркинсон.
  
  - Вы меня прекрасно поняли, мистер Паркинсон, - учтиво склонил он голову. - Как только вас отпустят на свободу, я обещаю предоставить вам возможность меня убить.
  
  - Вы отказываетесь повести себя, как джентльмен, мистер Поттер?! - воскликнул мистер Паркинсон, вскакивая.
  
  - Моё сердце принадлежит другой, мистер Паркинсон, - ответил он, поднимаясь вслед за ним.
  
  Теперь он не горбился и действительно оказался на полголовы выше Гарри, глядя на него сверху вниз, даже не задирая носа, как он продолжал делать.
  
  - Вы бесчестный человек, мистер Поттер! - заявил мистер Паркинсон.
  
  - Мы можем обсудить это позже, - откликнулся Гарри. - Сначала нам стоит поговорить о том, что всё-таки произошло восемь лет назад.
  
  С минуту мистер Паркинсон сверлил его гневным взглядом.
  
  - Я убил двух авроров и тяжело ранил третьего, - ответил он наконец. - Вы это хотели услышать?
  
  Нет, он хотел услышать совсем не это. Он мечтал узнать, что родители Панси оказались в Азкабане в результате чудовищной ошибки, а не в результате тяжкого преступления. Сказанное не меняло его намерения помочь им вырваться на свободу, но доставляло ему моральное неудобство, поскольку это означало, что он приложит все усилия к тому, чтобы выпустить на волю настоящего матёрого преступника. Он него не укрылось, что миссис Паркинсон дёрнула мужа за рукав.
  
  - Вы вдвоём убили авроров? - решил он уточнить.
  
  - О, нет, - покачал головой мистер Паркинсон, - авроров убил я. Деми... Миссис Паркинсон никого не убила. В этом я могу поклясться вплоть до Непреложного Обета...
  
  - Почему тогда она оказалась в Азкабане? - поинтересовался он.
  
  - Я искалечила последнего, - вмешалась миссис Паркинсон.
  
  Голос оказался глубоким и мелодичным, чем-то напомнив ему голос Панси, когда та не ленилась говорить "много слов".
  
  - Это... серьёзный проступок, - произнёс он. - Может, ему было какое-то оправдание?
  
  Миссис Паркинсон открыла было рот, но её муж бросил предупреждающий взгляд.
  
  - Как видите, мистер Поттер, нам ни к чему откладывать нашу дуэль, - усмехнулся мистер Паркинсон.
  
  - Дуэль подразумевает двоих участников, - огрызнулся он. - Можете меня убить, но драться с вами я не буду.
  
  - Рассчитываете на мою доброту? - поинтересовался мистер Паркинсон. - Напрасно. Вы обидели мою дочь...
  
  - Мой муж защищал меня, - перебила его миссис Паркинсон. - Авроры собирались...
  
  - Молчи, Деми! - сердито приказал ей мистер Паркинсон.
  
  - Они покусились на мою честь, - продолжила она, не обратив внимания на его командный тон. - Двое держали, а третий...
  
  - Деми! - предупреждающе воскликнул он.
  
  - Что - Деми? - воскликнула она, вскакивая. - Ты прекрасно знаешь, что успел вовремя, и с моей честью ничего не случилось. Почему мы не можем рассказать об этом мистеру Поттеру?
  
  - Вы искалечили... третьего? - осторожно спросил он. - Того, кто покусился?
  
  - Именно так, мистер Поттер, - подтвердила она. - Хотела только, чтобы он больше не смог... ни на кого... покуситься. Но была немного не в себе от ярости, и ему случайно оторвало ноги...
  
  Она явно разволновалась, и в глазах уже стояли слёзы.
  
  - Не расстраивайтесь более, миссис Паркинсон, я уже всё понял, - поклонился он. - Может, мы все снова присядем и продолжим нашу беседу?
  
  - Что вы намереваетесь делать, мистер Поттер? - строго спросил мистер Паркинсон, усаживаясь вслед за женой.
  
  - То же, что и собирался раньше, - пожал он плечами. - Мне нужно, чтобы вы поделились своими воспоминаниями...
  
  - Не может быть и речи, мистер Поттер, - решительно возразил мистер Паркинсон. - Как вы могли понять из контекста происходящего, моя жена была в абсолютно непригодном для демонстрации посторонним людям виде!..
  
  - Я уважаю ваше право на личное пространство, - кивнул он. - Значит, придётся дождаться заседания Визенгамота и там уже предложить вам Веритассерума, чтобы не возникало сомнения в правдивости вашей позиции.
  
  - Значит, нам ещё придётся подождать, пока мы сможем встретиться с нашей дочерью, - огорчённо кивнул мистер Паркинсон.
  
  - Вы нам верите, мистер Поттер? - спросила миссис Паркинсон.
  
  - Во-первых, верю, - ответил он. - А во-вторых, если даже события обстоят не совсем таким образом, как показалось вам, завтра вы всё равно будете на свободе.
  
  - Почему? - поинтересовался мистер Паркинсон.
  
  - Потому, что сегодня поздно, и министр Магии уже отправился домой, - пояснил он. - Завтра он с вами встретится, и мы решим, в какой форме я возьму вас на поруки. В самом худшем случае вы оба принесёте мне Непреложный Обет слушаться меня во всём. Которым, конечно же, я не собираюсь злоупотреблять.
  
  - Это звучит вполне разумно, и я безоговорочно готов согласиться на любые ваши условия, - склонил голову мистер Паркинсон. - Но спрашивал я вовсе не о том.
  
  - А верю даже не столько вам, сколько в вас, - поправил он. - Я просто не могу не верить людям, которые вырастили такую чудесную, великолепную, замечательную и восхитительную дочь...
  
  - С которой, тем не менее, вы себя повели отнюдь не как джентльмен, - напомнил мистер Паркинсон. - Хоть после этого вы собираетесь исполнить свой долг?
  
  - Как я уже сказал, мистер Паркинсон, в своё время я предоставлю вам возможность меня убить, - спокойно ответил он.
  
  - Вы же понимаете, что я вовсе не об этом, - покачал головой мистер Паркинсон.
  
  - Я понимаю, - ответил он и поднялся. - Убедительно прошу вас обоих дождаться моего возвращения завтра и воздержаться от применения магии помимо бытовых заклинаний. Мне очень приятно было познакомиться.
  
  - Мне тоже очень приятно, - откликнулась миссис Паркинсон, встав и порывисто его обняв. - Я просто не могу выразить степень нашей признательности.
  
  - Правда, мистер Поттер, - добавил мистер Паркинсон, подавая ему руку. - Нам обоим очень приятно. Я надеюсь, что вы сможете самостоятельно позаботиться о чести моей дочери, и мне не придётся прибегать...
  
  - Я вас услышал, мистер Паркинсон, - склонил он голову. - Пожалуйста, отдыхайте, восстанавливайтесь - завтра нам предстоит день забот.
  
  Впрочем, к утру планы его несколько изменились. Начать с того, что целительница Хилла Ваухёртс объявила ему, что больные полностью выздоровели, и держать их в Мунго она более не может, поскольку Мунго, вопреки расхожему мнению, вовсе не тюрьма и даже не стационар принудительного лечения психических заболеваний. Если мистер Поттер желает, он безусловно может оставить Паркинсонов у неё на попечении, но в таком случае она гарантирует, что уже через полчаса они будут разгуливать по улицам Лондона.
  
  Когда он привёл Паркинсонов к себе в кабинет и усадил пить чай, почти сразу к нему пришёл Марти Монтенберри.
  
  - Босс, - сразу вскочил Гарри. - Позвольте представить...
  
  - Мистер и миссис Паркинсон? - спросил тот, подавая руку поднявшемуся мистеру Паркинсону.
  
  - Мистер и миссис Паркинсон, - продолжил Гарри. - Марти Монтенберри, начальник аврората и мой непосредственно.
  
  - Очень приятно, - пожал руку мистер Паркинсон.
  
  Мисс Паркинсон поднялась и присела в книксене.
  
  - Я предлагаю нам всем совершить небольшое путешествие, - доброжелательно сказал мистер Монтенберри. - После того, разумеется, как мистер Поттер угостит меня чаем.
  
  Гарри было видно, что Марти Монтенберри не просто поддерживает светскую беседу, но ещё и внимательно наблюдает за Паркинсонами, явно составляя своё мнение. Впечатление, судя по всему, оказалось благоприятным, поскольку довольно скоро начальник заметно расслабился, и улыбка его стала более открытой и откровенной. "Небольшое путешествие" оказалось в приёмную министра магии.
  
  - Нас ждут, - коротко бросил секретарше Марти Монтенберри, и та сразу распахнула перед ними двери кабинета, приглашая внутрь.
  
  Этого момента он откровенно боялся. Ранее Шаклболт, конечно, не проявлял склонности к агрессии, но в данном случае ситуация была особенной. Пытаясь казаться незаметным, Гарри проскользнул в кабинет и постарался слиться со стеной.
  
  - Мистер Монтенберри, - кивнул Министр. - Чем обязан?
  
  - Мистер и мистер Паркинсон, - представил Марти Монтенберри.
  
  - Паркинсон? - вскинулся Шаклболт. - Дэйв Паркинсон? Собственной персоной?
  
  - К вашим услугам, - склонил голову мистер Паркинсон.
  
  - Вы меня не помните... - начал Шаклболт.
  
  - Вы были начальником аврората при Фадже, - сказал мистер Паркинсон.
  
  - Правильно, - кивнул Шаклболт. - Польщён. Я рад, Дейв... Можно, я буду звать вас Дэйв?
  
  - Разумеется, Кингсли, - откликнулся тот.
  
  - Я рад, Дейв, что вы согласились меня выслушать, - произнёс Шаклболт. - Положение у нас сейчас очень тяжёлое, и предложить вам ту же зарплату, что вы получали при Фадже, мы сейчас не в состоянии. Но если хотя бы десятая часть того, что я о вас слышал, соответствует действительности, то очень скоро всё поправится... Я бы очень хотел, чтобы вы ответили согласием - это сделало бы меня счастливейшим человеком на свете!
  
  - Простите... - недоумённо развёл руками мистер Паркинсон.
  
  - Кингсли, - кашлянул в кулак Марти Монтенберри. - Я прошу прощения за это чудовищное недоразумение...
  
  - Какое недоразумение? - удивился Шаклболт. - Ты о чём?
  
  - Мы пришли совсем по другому делу, - пояснил Монтенберри. - Видишь ли... Мистер Поттер?
  
  - Гарри? - нахмурился Шаклболт, наконец разглядев его, прислонившегося к стене. - Ты бессовестный наглец, Гарри!
  
  - Интересное наблюдение, - прищурился мистер Паркинсон. - L"enfant terrible?
  
  - Да, совсем от рук отбился! - воскликнул Шаклболт. - Уже даже и не знаю... Представляете...
  
  - Кх-м! - кашлянул Монтенберри. - Я думаю, у мистера Паркинсона ещё будет возможность услышать про похождения нашего героя. Кингсли, я хотел ходатайствовать о досрочном освобождении Дейвус Питера и Деметры Паркинсон, пересмотре дела и выплате компенсации...
  
  - Компенсации? - возмутился Шаклболт. - Погодите, какой компенсации? Какое дело?
  
  - Мистер Поттер, - снова позвал Монтенберри. - Введите, пожалуйста, Министра в курс нашей проблемы.
  
  - Гарри? - спросил Шаклболт.
  
  - За месяц до падения Волдеморта трое авроров напали на миссис Паркинсон, - сказал Гарри. - Мистер Паркинсон успел вовремя, но при этом убил двоих. Третьего миссис Паркинсон в состоянии аффекта покалечила.
  
  - Пожиратели использовали авроров, чтобы сделать вас сговорчивее? - спросил Шаклболт. Мистер Паркинсон кивнул в ответ. - Понятно.
  
  - Понятно? - удивился Гарри. - Мне вот ничего не понятно.
  
  - Мистер Паркинсон был начальником экономического отдела, - пояснил Шаклболт. - Фактически, министр финансов магической Британии. Когда Волдеморт захватил Министерство, мистер Паркинсон распустил отдел и отказался сотрудничать... Это были авроры Долиша?
  
  - Да, как раз Долиша Деметра и покалечила, - подтвердил мистер Паркинсон.
  
  - О, а я же слышал эту историю! - задумчиво произнёс Шаклболт. - Так это были вы? Замечательно! Чудесно и великолепно! Ну, мне всё ясно. Главный вопрос для меня - когда вы сможете принять экономический отдел под свою руку?
  
  - Ну... - растерялся мистер Паркинсон.
  
  - Прошу вас, дождитесь, пока мы с мистером Монтенберри и мистером Поттером вернёмся, - сказал Шаклболт. - Гарри, Марти!
  
  Паркинсоны остались в кабинете Министра - снова пить чай. Шаклболт, который, похоже, уже совсем забыл о его выходке, нёсся вперёд, и его фиолетовая мантия развевалась почти столь же величественно, как это получалось когда-то у Снейпа. Столкнувшись с вылетевшим из-за очередного угла кругленьким человечком, он обрадованно поймал его и широко улыбнулся.
  
  - На ловца и зверь бежит! - радостно воскликнул Шаклболт. - Хаинус, дорогой, как дела?
  
  - Я, между прочим, спешу, Шаклболт, - недовольно откликнулся тот. - Зайди ко мне через пару дней!
  
  - Э, нет, - ухватил его за рукав Шаклболт прежде, чем ему удалось улизнуть. - Я здесь Министр, а не ты. Мне нужно, чтобы через десять минут собралось внеочередное заседание Визенгамота.
  
  - Ты прекрасно знаешь, что следующее заседание назначено на конец мая, - высокомерно задрал нос Хаинус. - Тогда и приходи... - он осёкся, увидев прямо перед собой Гарри, который внимательно его разглядывал чуть ли не в упор. - Ми-... мистер Поттер!
  
  Гарри приблизил лицо к нему вплотную, для чего пришлось согнуться.
  
  - А вы где были второго мая девяносто восьмого? - поинтересовался он зловещим голосом.
  
  - Ми-... мистер Поттер, это всё поклёп и сплетни! - пробормотал Хаинус и повернулся к Шаклболту. - Слухи о моём сотрудничестве... Господин министр, сэр, скажите ему!
  
  - Марти! - коротко бросил Шаклболт.
  
  - Хаинус Валчерсон, вы арестованы по подозрению в сотрудничестве с Волдемортом, - сказал Монтенберри, моментально направив на того палочку. Рядом с ним, словно два чёртика из табакерки, возникли дюжие авроры. - Этого в кандалы, накормить Веритассерумом и тщательно всё задокументировать, - скомандовал он им. - Особенно в части его работы на Пожирателей Смерти.
  
  Свидетелями сценки стали ещё несколько членов Визенгамота, которые поспешили ретироваться по своим кабинетом. Через десять минут Визенгамот был собран в полном составе и ещё за пять минут сделал всё, что требовалось, даже не вникая в подробности. Выйдя из Министерства, Паркинсоны замерли, подняв головы к небу. Гарри показалось, что по щеке мистера Паркинсона стекла слезинка, и он поспешил отвернуться в сторону. По крайней мере, тот не проявлял пока желания его убить - но ничего, вся жизнь ещё впереди!
  
  На её крыльце Гарри замер, ожидая, и она немедленно - в течение каких-то пяти секунд - открыла дверь, сразу её распахивая. Она бросила взгляд на него, потом на родителей, глаза её расширились, и она прикрыла ладошкой распахнутый от удивления рот.
  
  - Панси, доченька! - сказала миссис Паркинсон, и та... бросилась на шею Гарри под ошарашенные взгляды матери и отца.
  
  - Это всё ты? - скороговоркой выпалила она ему в плечо, крепко прижимаясь. - Это всё ты? Ты?..
  
  - Обними уже наконец родителей, - вздохнул он, подталкивая её.
  
  Она его отпустила, ласково мазнув ладонью по лицу и обняла их обоих одновременно. Миссис Паркинсон почти сразу разрыдалась, а мистер Паркинсон прислонился к их головам, гладя волосы дочери.
  
  - Да что же мы здесь стоим? - воскликнула Панси. - Заходите скорее!
  
  Ослепительно улыбаясь, она оторвалась от родителей, обежала их вокруг и практически затолкала в дом. Всё с той же радостной улыбкой взяла его за руку и тоже затащила с собой. Захлопнув дверь, она оставила его и снова бросилась к родителям.
  
  Два обстоятельства полностью выбивали его из колеи - во-первых, она щебетала почти без умолку, да ещё и с необычной для себя скоростью, рассказывая родителям сильно отредактированную версию своих злоключений... Хотя в этой редакции её злоключения скорее походили на приключения. А ещё она непрерывно улыбалась. Широкой ослепительной улыбкой - так, что у него самого рот непроизвольно растягивался до ушей. При этом она ещё и поглядывала на него, довольно сверкая своими изумрудами. Дождавшись, пока она в очередной раз отвлечётся, он выскользнул на улицу и тихонько прикрыл за собой дверь.
  
  Он успел отойти шагов на двадцать, как дверь хлопнула.
  
  - Поттер! - послышалось сзади.
  
  Он едва успел обернуться, как она практически прыгнула на него, повисла и вжалась лицом в шею.
  
  - Поттер! - бормотала она, целуя его. - Поттер, милый!.. Гарри! Вот, Гарри! Теперь ты - Гарри. Ты сделал это, и пути назад нет. Гарри, я больше не могу без тебя, я без тебя просто умру! Я тебя предупреждала, что так случится. Предупреждала? Теперь поздно - я привыкла, что ты рядом, и теперь без тебя мне никак нельзя. Я без тебя не смогу. Я как собачка буду за тобой бегать... Скажи же что-нибудь... Ты меня не бросишь? Ведь не бросишь же?
  
  Выпалив всё это на одном дыхании, она замолкла, вцепившись руками в пиджак на спине, чтобы ещё сильнее в него вжаться.
  
  - Кошечка, - ответил он. - Солнышко...
  
  - Да, да, это я! - закивала она головой. - Я хочу быть и кошечкой, и солнышком!
  
  - Пойдём в дом, - шепнул он. - Ты же в одном платье!
  
  - Мне всё равно! - возразила она. - Я с тобой! Но если ты туда пойдёшь...
  
  Он направился обратно, а она не отпустила его, взяв торс в захват и буквально повиснув на нём, и оттого ему ещё и пришлось нести её за собой. Они вошли в дом, и он сразу поймал на себе ошеломлённый взгляд её родителей, которые - вот, только же - общались с дочерью, а потом раз - и её нет, она уже в домашних тапочках догоняет вышедшего наружу коварного соблазнителя. Миссис Паркинсон при этом прижалась к мужу, так же обнимая того, как сейчас его самого обнимала Панси.
  
  - Мама, папа, - смущённо произнесла она, выглядывая у него из-под руки, - это Гарри... - она заглянула ему в глаза и нерешительно спросила: - Мой?
  
  - Конечно, твой, - тихо произнёс он в ответ. - Я тебе давно это сказал, а ты всё никак не поверишь.
  
  - Могу ли я это понимать, как ваше желание исправить свой проступок? - осведомился мистер Паркинсон.
  
  - Дейв! - с упрёком сказала миссис Паркинсон.
  
  - Папа! - воскликнула Панси.
  
  Гарри вдруг подумалось, что маниакальное стремление отцов поскорее сбыть с рук дочерей вовсе не выглядит правильным, - а вдруг действительно не очень хороший человек попался, и девочка, принуждаемая выйти за такого замуж, будет впоследствии всю жизнь мучиться, - но счёл за лучшее держать свои мысли при себе.
  
  - К сожалению, я и предположить не могла... - вздохнула она. - Я сейчас приготовлю ужин. Ты не против, дорогой?
  
  Отпускать она его явно не собиралась и теперь очевидно ждала, пока он двинется в сторону кухни, увлекая её с собой. Там она обвила его руки вокруг себя и развернулась к нему спиной. Накинула фартук и дошла до кухонного стола, придерживая его ладони, лежащие на животике, и взмахнула палочкой, заставив распахнуться холодильник, из которого сразу появились овощи и мясо, и продуктовый шкаф с растительным маслом, картошкой и прочими необходимыми ингредиентами. Небольшой нож сам прыгнул в руку, она помыла картофелину и оставила чиститься, помыла остальные и оставила в раковине, предоставив картофелечистке самой разбираться с кожурой. Для чищеной картошки палочкой налила в поставленную на плиту кастрюлю воды, и туда почти сразу плюхнулась первая картофелина.
  
  Панси приступила к разделке мяса и овощей, а сбоку подошла миссис Паркинсон, по-прежнему неотрывно сопровождаемая мужем.
  
  - Помочь, милая? - спросила она.
  
  Панси помотала головой в ответ и улыбнулась - ему было видно отражение в одной из висящих на стене металлических крышек.
  
  - Спасибо, мамочка, я сама справлюсь, - ответила она. - К тому же, мне будет приятно...
  
  - Эти все картины на стенах... - подал голос мистер Паркинсон.
  
  - У меня появилось хобби, - пояснила она. - Ну и работа заодно...
  
  - Они прекрасны, - заметил мистер Паркинсон.
  
  - Это вы ещё не все видели, - радостно откликнулась она.
  
  - Ты очень изменилась, - грустно заметила миссис Паркинсон.
  
  - Мне жаль, - кивнула Панси. - Мне очень жаль, что я успела вырасти...
  
  - Панси нелегко пришлось, - покачал головой Гарри.
  
  - Не надо, прошу тебя! - попросила она со смущённой улыбкой, успев развернуться в его руках, словно маленький вихрь.
  
  Он поцеловал пальчик, который она приложила к его губам, и Панси с довольным видом отвернулась обратно, издав при этом какой-то совсем уж непонятный звук. Это она хихикнула, что ли?
  
  - Интересно, как вы встретились? - поинтересовалась миссис Паркинсон.
  
  - А, - махнула рукой Панси. - Я Гарри на рождество в сугробе нашла.
  
  - Как... в сугробе? - поперхнулся мистер Паркинсон.
  
  - Ну, так, - пожала она плечами. - Тихий такой, безобидный. Я его домой и приволокла.
  
  - Вы что, пьёте, мистер Поттер? - с недоверием спросил мистер Паркинсон.
  
  - Больше нет, - ответила за него Панси. - А до этого полгода в себя не приходил.
  
  - И часто у вас такое... бегство от реальности случается? - спросил мистер Паркинсон.
  
  - Не очень, - снова ответила она, покачав головой. - Только когда придя домой, застаёт там остывшее тело любимой жены.
  
  Всё-таки она жестокая и бесчувственная! Ощутив, как дёрнулась его рука, намереваясь покинуть нагретое местечко на животике, она тут же её поймала и крепко прижала.
  
  - Прости, - шепнула она. - Мне ещё предстоит на них вывалить...
  
  И вправду - вряд ли кто-то уже успел поведать Паркинсонам, что их любимой крестницы больше нет! И он уж точно не собирается им сообщать.
  
  - Примите мои соболезнования, мистер Поттер, - сдержано произнёс мистер Паркинсон. - И извинения тоже...
  
  - Благодарю вас, мистер Паркинсон, - учтиво кивнул он.
  
  - Так вы уже были женаты, мистер Поттер? - сообразила миссис Паркинсон.
  
  - Два раза, - кивнула Панси. - Сначала на Джинни Уизли, потом на Дафне.
  
  - На Дафне? - насторожился мистер Паркинсон. - На нашей Дафне?
  
  - Погоди, а которая умерла? - опомнилась миссис Паркинсон. - Надеюсь, не...
  
  - Знаешь, милый, я вот только подумала, - вздохнула Панси. - А ведь ты - настоящий чёрный вдовец! Что-то я боюсь... Ты ещё не передумал делать мне предложение?
  
  Судя по всему, она закончила - прикрыла крышкой одну кастрюлю, оставив кипеть, а на другую, с гарниром, наложила защитные чары. Использованная посуда отправилась в раковину. Она снова оказалась к нему лицом и положила руки ему на плечи, заглядывая в глаза. Он прислушался к своим ощущениям - не болит ли? Нет, всё было в порядке. Перед глазами встала солнечная улыбка Дафны. Она бы точно посмеялась мрачной шутке своей подруги.
  
  - Я же тебе показывал эту дверь в своём доме, - откликнулся он. - Если ты будешь благоразумной и ни при каких обстоятельствах не станешь её открывать, то проживёшь долгую и счастливую жизнь.
  
  Она встала на цыпочки и подставила губы. Он склонился, даря ей поцелуй и при этом думая, что как раз сейчас предоставляет мистеру Паркинсону прекрасный повод для дуэли.
  
  - Дафна... мертва? - упавшим голосом пробормотал тот. - Это правда?
  
  - Дафна? - ошарашенно спросила миссис Паркинсон. - Наша малышка Дафна? Почему? Что?.. Что случилось?
  
  Панси с сожалением разорвала поцелуй и напоследок ещё раз чмокнула его в губы.
  
  - Дафну убили из мести, - ответила она. - Гарри потом отплатил обидчикам, но сами понимаете... Вот он и запил.
  
  - Наша малышка Дафна! - всхлипнула миссис Паркинсон, утыкаясь лицом мужу в грудь. - Дейв, какой ужас!
  
  - Да, чудовищно! - согласился тот. - Жутко и нелепо!
  
  Оставив родителей переживать, Панси принялась споро накрывать на стол, с мягкой улыбкой отвергнув его помощь. Она рассчитывала усадить мистера и миссис Паркинсон согласно этикету, - отца во главе стола, а мать с противоположного конца, - но, как Гарри и предполагал, они отказались отпускать друг друга даже на столь короткое время, и в результате уселись напротив него и Панси. Миссис Паркинсон уже перестала шмыгать носом, хотя и сидела с красными от слёз глазами. Он испытывал искреннюю благодарность за эти переживания, которые казались ему очень трогательными.
  
  - Ну, хорошо, - произнёс мистер Паркинсон. - То есть всё это ужасно, и я даже не решаюсь предположить, чего Панси мне не рассказывает... Ты ведь не расскажешь?
  
  - Нет, папочка, - улыбнулась она. - Всё, что тебе нужно знать - что у меня сейчас всё хорошо.
  
  - Именно это "сейчас" меня и смущает настолько, что я готов наплевать на перспективу снова оказаться в Азкабане и пойти убивать, - кивнул мистер Паркинсон, поглядел на Гарри и добавил: - Ах, да, я совсем забыл про Непреложный Обет, который мы оба собирались дать мистеру Поттеру...
  
  - У меня тоже было желание убивать, - откликнулся он. - Но я нашёл способ частично насытить свою жажду смерти.
  
  - Правда? - подняла брови Панси, трогая его руку. - Ты сердился... из-за меня? - он лишь молча кивнул, и тогда она поднесла его ладонь к губам и поцеловала: - Спасибо тебе, милый, и спасибо, что никого не убил.
  
  - Ну, я сделал хуже, - улыбнулся он. - Пока мы с тобой ходили по торговым рядам, я отметил все нарушения... Например, в лавке миссис Ролиполи в подсобном помещении стояли пузырьки с Амортенцией... Я всё записал, доложил в соответствующие контролирующие органы и пообещал проследить за исполнением...
  
  - Вы страшный человек, мистер Поттер, - отметил мистер Паркинсон. - Жду не дождусь, когда мы с вами начнём вместе работать. И всё же... Меня волнует судьба моей дочери... и внучки.
  
  - Или внука, - добавила миссис Паркинсон, наконец улыбнувшись.
  
  - Папа, мне двадцать пять лет, - сказала Панси. - Почти двадцать шесть. И уже восемь из них я справляюсь в одиночку.
  
  - Ты не хочешь, чтобы я вмешивался в ваши отношения, - кивнул мистер Паркинсон.
  
  - У вас будет внук, - улыбнулась Панси. - Или внучка. По-моему, этого должно быть достаточно, разве нет?
  
  - Я люблю тебя, малышка, - сказал мистер Паркинсон.
  
  - Я тоже люблю тебя, папочка, - серьёзно ответила она. - Я обоих вас люблю.
  
  Конец ужина прошёл в молчании. Гарри чувствовал, насколько Панси вымоталась из-за обилия произнесённых слов. Было очевидно, что она абсолютно правильно оценила состояние родителей и до поры - а может и вовсе - не собиралась тревожить их своими былыми невзгодами. Ему показалось, что она хотела бы постоянно находиться в его обществе, и после ужина он помог убрать ей со стола и помыть посуду. Она по-прежнему молчала, но это вовсе его не тяготило - он знал, что постепенно она научится не уставать от активного общения с другими людьми. Закончив, она развернула его к себе и заглянула в глаза, сжимая запястья в ладонях.
  
  - Ты меня пригласишь? - спросила она с ничего не выражающим лицом.
  
  Поначалу он не понял, что она этим подразумевала, но очень быстро до него дошло.
  
  - Это твой дом, - улыбнулся Гарри. - И я всегда рад тебя в нём видеть.
  
  Она порывисто прижалась к нему, крепко обняв.
  
  - Устала, - пожаловалась она. - Слишком много слов.
  
  - Ты молодец, - похвалил он, погладив по голове. - Ты старалась.
  
  - Я соберусь, - сказала она, отрываясь. - Поможешь?
  
  Помощь заключалась в том, что он сидел на кровати и следил за тем, как она укладывала гору одежды и нижнего белья, ниток и начатого вышивания в миниатюрный чемоданчик крашеной крокодиловой кожи. Времени на это она затратила не очень много, - у неё по-прежнему не уходило ни одного лишнего движения впустую, - но было очевидно, что она страшно волнуется и не желает расставаться с его безмолвной поддержкой ни на секунду.
  
  - Ты куда? - обеспокоенно спросила миссис Паркинсон, в сопровождении мужа выбежав на шум в прихожей. - Вы куда?
  
  - У меня теперь другой дом, - пояснила Панси.
  
  - Гриммо, двенадцать, - на всякий случай добавил Гарри. - Милости просим.
  
  - Но... - растерялась миссис Паркинсон. - Здесь достаточно места... К тому же, Министр обещал, что Дейв сможет вернуть наш особняк...
  
  - Не волнуйся, - ответила Панси, обнимая её и целуя в щёку. - Я никуда не денусь - всего лишь буду немного ближе, чем несколько дней назад.
  
  Совсем для него неожиданно миссис Паркинсон оторвалась от мужа, шагнула к Гарри и тоже обняла.
  
  - Рада была познакомиться, мистер Поттер, - сказала она.
  
  - Гарри, - поправил он. - И лучше на "ты".
  
  - Хорошо, Гарри, - согласилась она. - Тогда и ты называй меня Деметра или Деми. И тоже попробуй на "ты".
  
  - Я постараюсь, Деметра, - откликнулся он.
  
  - Увидимся, Гарри, - пожал ему руку мистер Паркинсон, не предлагая однако более неформального обращения. - Я через неделю выхожу на работу.
  
  - Жду с нетерпением, сэр, - откликнулся он. - И поздравляю, конечно.
  
  В одной руке - ладонь Панси, в другой - её чемодан. Она рядом с ним лёгкой походкой вышагивает по направлению к дому на Гриммо - к их дому. Лицо её разгладилось, став по обыкновению бесстрастным, но это вовсе его не тяготило, как не расстраивало и то, что она опять замолкла, исчерпав положенный на этот день запас слов. Это было не важно.
  
  - Панси, - попросил он. - Скажи мне ещё раз.
  
  - Гарри, - отозвалась она, и на её лице на мгновение мелькнула слабая улыбка.
  
  Вот это было важно. Это оказалось едва ли не самой важной вещью на свете. Наряду с её признанием, когда она заявила, что относится к нему уже совсем доброжелательно, и когда в тот момент он от счастья потерял способность дышать - как и она, покрасневшая от смущения, вызванного обнажением перед ним собственной души. Второй важной вещью была ожидающая их обоих дома Астория. Блистательная, чудесная и бесконечно любимая Астория. Он искоса поглядел на Панси, которая почувствовала его взгляд и едва заметно улыбнулась. Остановив её, он обнял и поцеловал в губы.
  
  - Я тебе уже говорил, сколь прекрасна твоя улыбка? - спросил он.
  
  - Не припомню, - покачала она головой. - Но ты можешь повторить.
  
  - Я счастлив, Панси, - сказал он.
  
  Они пошли дальше, и через пару минут она искоса глянула на него и улыбнулась уже широко, как делала это совсем недавно, когда улыбалась ему в присутствии родителей.
  
  - Я тоже счастлива, Гарри, - откликнулась она.
  
  Глава опубликована: 29.03.2016
  Часть II. Новое начало
  
  
  Глава опубликована: 29.03.2016
  Глава 1. Взвейтесь кострами
  
  
  Застекленевшие, некогда по-неземному прекрасные голубые глаза, сбившиеся в беспорядочный ком роскошные волосы цвета платины, изогнутая под нелепым углом нежная шея с почерневшими пятнами синяков от пальцев, изломанное при ударе о стену тело... Её явно атаковали вдвоём, загнав в угол и не оставив ни единого шанса на спасение - знали, что любого волшебника в одиночку она в бараний рог скрутит. Так что - слаженная работа парой, точные удары, раздёргивающие защиту, пропущенный ею Ступефай, потом явно сломанная ударом рука и раскрошенная палочка... Он знаком приказал напарнику отвернуться, вздохнул и приподнял низ юбки.
  
  "Спасибо тебе, Мерлин!" - облегчённо подумал он про себя.
  
  То ли времени не хватило, то ли чего-то другого убоялись, но по крайней мере нападающие над ней не надругались, и за это можно было бы им предоставить выбор либо быстрой, либо безболезненной смерти. Теоретически, конечно - ни того, ни другого на данный момент он им обещать не мог.
  
  - Стефанссон, - позвал он. - Твой выход. Только одежду не трогай. И вообще, - добавил он, подумав, - не трогай её там, где не стал бы трогать свою сестру!
  
  Майкл кивнул, опустился рядом с телом на колени и стал раскладывать свои принадлежности, подав ему фотоаппарат. Он с подозрением покосился на криминалиста - чёрт его знает, этих шведов, где они своих сестёр трогают...
  
  - Не волнуйся, Гарри, - спокойно сказал Майкл, натягивая латексные перчатки. - Я знаю, как проявить уважение. Мы все её любили.
  
  Это была правда - совершенно невозможно было её не любить, она была словно маленькое солнышко, которое освещало своим появлением даже тёмные и мрачные уголки души обычных клиентов аврората. Майкл сделал ему знак, и он, прицелившись, нажал на кнопку фотоаппарата. У него даже складывалось ощущение, что некоторые из мелких преступников будто нарочно совершают свои проступки, чтобы снова мельком встретиться с красавицей-женой молодого начальника или даже услышать её певучий голос. Если повезёт. Он снова щелкнул затвором. Собственно, он даже и представить не мог, кто мог бы желать ей зла - причём, настолько, чтобы полностью презреть опасность, которую она собой представляла в схватке.
  
  - Хорошие отпечатки, - похвалил Майкл, любовно прикладывая к синякам на шее дактилоскопическую плёнку.
  
  Майкл Стефанссон был магглом. Да ещё и чужаком, если одного лишь маггловского происхождения не было достаточно. В смысле, не был англичанином. Когда Гарри после трёх лет напряжённой учёбы только пришёл в аврорат, в знак признания прошлых заслуг ему почти сразу - после символических двух месяцев работы - предложили должность заместителя начальника. Не то, чтобы должность была маленькая, но вот только реального веса она не имела. Можно было сидеть в отдельном закутке и днями гонять чаи, а иногда и вовсе не приходить на работу - благо первая жена как раз была в ожидании ребёнка, и его присутствие дома казалось более необходимым.
  
  Однако сидеть без дела - без важного дела - он не мог, и сразу стал искать, куда направить кипучий фонтан своей энергии. Как оказалось - поле непаханное. Авроры были прекрасными бойцами, способными остановить, обезвредить и удержать практически любую угрозу. Сильные и бесстрашные волшебники. Но вот с раскрытием преступлений дело не двигалось совсем. То есть никак. Если были свидетели происшествия, то обычно доверялись их показаниям, если нет - то сотрудники выдвигали несколько безумных предложений, из них выбирали наименее отвечающее здравому смыслу, хватали подозреваемого и кормили Веритассерумом. Хорошо, хоть сразу не бросали в Азкабан, как сделали это в своё время с Сириусом... Иногда прибегали к услугам внештатного "эксперта по экстрасенсорике" - а попросту, гадалки по имени Сибил Трелони... Но в таком случае за относительный успех обычно считалось, если хоть одному из бригады следователей не была вскорости предсказана ужасная смерть от неумолимой длани жестокой судьбы...
  
  Гарри же тогда казалось, что он неплохо себе представляет, как работает борьба с криминалом у магглов - по крайней мере, многочисленные полицейские сериалы, которые он использовал в качестве учебного пособия, показывали быстрый и неотвратимый поиск преступника, который всегда заканчивался поимкой и примерным наказанием. Как раз то, что требовалось служителю порядка магического мира. Практически предоставленный на работе самому себе, он начал действовать. Собственно, даже нарушать Статут ему не пришлось - по крайней мере, на первых порах. Он просто надел мантию-невидимку и отправился на экскурсию в Скотланд Ярд, где и потерялся благополучно на следующие полтора месяца
  
  Он заглядывал, борясь с тошнотой, через плечо патологоанатомам, сбивал ноги, вместе с детективами гоняясь по трущобам за преступниками, внимательно изучал технику допросов, повторяя движение, которым следователь прикладывался телефонным справочником к макушке подозреваемых, и сутки напролёт штудировал научную литературу, пытаясь получить хоть отдалённое представление о том, что это за загадочный масс-спектрометр, с помощью которого криминалист ловко обнаруживал след преступника даже в полностью стёртом с рукоятки ножа отпечатке пальца. Наука давалась особенно тяжело, поскольку все годы до этого не было никакой науки - была лишь зубрёжка составов зелий и заклинаний, отработка тех и других в условиях, приближенных к боевым, заучивание рун и абсолютно нелогичных магических формул и прочая исключительно полезная для волшебника тягомотина, которая однако лишь в редких случаях могла помочь ответить на вопрос - "А кто, собственно шляпку-то спёр?"
  
  Маггловская наука была строгой и безжалостной, но зато, ухватив этот клубок за хвост, можно было размотать его до самой сердцевины, в то время как магия походила на комок кошачьей шерсти, которым в худшем случае можно было подавиться, а в лучшем - потянуть за отдельный волос лишь с тем, чтобы вытащить его целиком, так и не подобравшись к сути.
  
  - Разрази меня гром! - выругался он, в очередной раз упустив подробности священнодействия с газовым анализатором. - Бушприт мне в селезёнку! Я подохну раньше, чем в этом всём разберусь!
  
  - Не так всё плохо, приятель, - дружелюбно отозвался хозяин лаборатории, флегматичный высокий блондин с голубыми глазами.
  
  Гарри невольно вздрогнул и поглядел на него. Тот же, совершенно не обращая на него внимания, засунул какой-то образец в микроскоп и принялся его внимательно изучать. Может, это он сам с собой разговаривает?
  
  - В смысле? - спросил он на всякий случай, лишь чтобы не показаться невежливым, если тот вдруг и вправду способен его слышать.
  
  - Можно закончить университет по специальности, - пояснил криминалист. - К примеру.
  
  Это явно был ответ, адресованный ему. Гарри замер, не зная, что делать. Может, этот криминалист - тоже волшебник, и Магглиато Репеллум на него не действует?
  
  - Вы можете меня слышать? - осторожно поинтересовался он.
  
  - И даже видеть, - кивнул тот, оторвался от своего микроскопа и вместе со стулом развернулся к Гарри. - Я пока ещё не придумал объяснения тому, как вы очутились в закрытой лаборатории, вход в которую контролируется удалённо, и при наличии рядом со мной постороннего оператор просто не открыл бы мне дверь. Но гораздо больше меня занимает то, что увидел вас я лишь около пяти минут назад.
  
  - Чёрт меня задери, - расстроенно произнёс Гарри. - Как раз пять минут назад, ругаясь, я нечаянно произнёс "Финита", и действие заклинания закончилось.
  
  - Любопытно, - пожал плечами криминалист и снова уткнулся в микроскоп.
  
  - И всё? - удивился Гарри, которому вдруг показалось, что тому вовсе не любопытно. Криминалист снова пожал плечами. - Вас же мучил вопрос, и вы хотели получить объяснение...
  
  - Теперь мне всё понятно, - отозвался тот.
  
  - Ну, хорошо, - сдался Гарри. - Раз уж мы все здесь собрались, может, познакомимся?
  
  Криминалист снова крутанулся на своём стуле и протянул руку.
  
  - Майкл Стефанссон, - представился он. - Эксперт-криминалист Скотланд-Ярда.
  
  Рукопожатие его было крепким, но без излишества - ровно настолько, чтобы дать знать о твёрдости характера, но не показаться при этом невежливым или даже назойливым.
  
  - Гарри Поттер, - откликнулся Гарри. - Заместитель начальника аврората министерства магии.
  
  - Аврорат? - не понял Майкл.
  
  - А министерство магии не смутило? - удивился Гарри.
  
  - А что ту непонятного? - спросил Майкл. - Оба слова мне знакомы, ваше объяснение про прекратившее действие заклинание меня удовлетворило в качестве ответа на мои предыдущие вопросы. Теперь же вы произнесли нечто неопознанное. Это как-то связано с богами или лично с богиней утренней зари?
  
  - О, нет, это просто такое дурацкое слово, - улыбнулся Гарри. - Надо было как-то назвать волшебников, которые служат Министерству, защищая от посягательств тёмных сил - вот их и назвали аврорами.
  
  - Действительно, дурацкое, - согласился Майкл. - А "тёмные силы" и вправду тёмные?
  
  - Теперь уже нет, - вздохнул Гарри. - Так получилось, что реально "тёмных" мы повывели, и в настоящее время аврорат занимается ловлей воришек и нарушителей законов использования магии.
  
  - Интересно, - кивнул Майкл. - И теперь вы решили поднабраться опыта у ваших неволшебных коллег.
  
  - Именно, - подтвердил Гарри и нахмурился: - А как вы узнали? Неужто это так очевидно?
  
  - Элементарно, мистер Поттер, - покачал головой Майкл. - Я же криминалист. Совсем как известный персонаж Артура Игнатия Конана Дойла.
  
  - Вы имеете в виду того сыщика-всезнайку? - догадался Гарри.
  
  - Детектива, - поправил Майкл. - Так вот, мне не составило труда увязать между собой внезапную смену профиля вашего "аврората" и ваше тайное присутствие в отделе криминалистики.
  
  - Это действительно получилось вполне изящно, - согласился Гарри. - Я бы тоже хотел так научиться.
  
  - По некоторым нюансам вашей речи я могу сказать, что традиционного школьного образования вы тоже не получили, - заметил Майкл. - "Сдохнуть", как вы выразились, вы не успеете, но если учесть обучение в школе, то криминалистом вы сможете стать лет через пятнадцать. Если же взять поправку на то, что учиться в не совсем нежном возрасте вам будет несколько труднее, чем среднестатистическому школьнику, то стоит ввести поправочный коэффициент... скажем, полтора. Итого, через двадцать два года вы станете криминалистом.
  
  - М-да, - протянул Гарри. - И что делать?
  
  - То же, что делают миллионы обычных людей - довериться профессионалам, - ответил Майкл.
  
  - Э-эм... Я правильно вас понял? - осторожно поинтересовался Гарри.
  
  - Течение нашей беседы предполагает именно такой вывод с обеих сторон, - кивнул Майкл. - Если вам нужен криминалист, то стоит нанять криминалиста.
  
  - И... у вас есть таковой на примете? - спросил Гарри.
  
  - Есть, - согласился Майкл. - Только, боюсь, ему для начала потребуется небольшая демонстрация.
  
  - Хм... демонстрация... - задумался Гарри. - Вингардио Левиоса!
  
  Майкла Стефанссона подняло в воздух, откуда он с невозмутимым видом оглядывался по сторонам. Гарри пронёс его по комнате и опусти обратно в кресло, из которого его вытащил.
  
  - Это первое, что мне пришло в голову, - пояснил он. - Вообще-то это лишь одно заклинание из сотен чар, но...
  
  - Мне кажется, вполне подействовало, - прокомментировал Майкл. - Сколько вы мне будете платить?
  
  - Э-э... - растерялся Гарри. - Как-то это неожиданно. А сколько вы хотите?
  
  Он поглядел на собеседника другими глазами. Собственно, блондины у него не вызывали доверия просто потому, что блондинами были Малфои. Майкл же выглядел верхом злодейства, поскольку волосы были аккуратно подстрижены, а не свисали нечёсаными патлами - как с задранным носом объяснял Малфой, такова была семейная традиция ещё со времён Вильгельма Завоевателя. К тому же, лицо Майкла сохраняло, пусть и флегматичное, но всё же в целом доброжелательное выражение, в то время как физиономия любого из Малфоев всё время была перекошена от злобы. Короче, любой нормальный человек счёл бы Майкла в высшей степени подозрительным типом, поскольку тот явно скрывал свою низменную сущность под благообразной внешностью. Выглядел он на пару лет старше Гарри, поэтому он был уверен, что общий язык с Майклом он сможет найти достаточно быстро.
  
  Первым делом Майкл привёл Гарри к главному детективу Лондона и пригородов. Главный детектив Вудро Вудворт как нельзя лучше соответствовал своему имени, щеголяя пышными бакенбардами и роскошными усами, из которых торчала вполне современного вида трубка, которой тот, впрочем, совсем не пользовался - тоже дань современности, когда курение стало чуть ли не большим грехом, чем убийство или даже нетерпимость к не определившимся полом. Ему бы ещё сюртук девятнадцатого века, и прямиком можно было бы направить в Парламент - посылать войска в Ост-Индию на усмирение непокорных сикхов. А вот налившийся красным толстый мясистый нос всё-таки выдавал вредную привычку, и Гарри мог определить, даже не вытаскивая палочку, что проблемы с печенью большому начальнику обеспечены уже в самом скором будущем.
  
  Как оказалось, народ в Сколанд-Ярде работал бывалый. Если невозмутимость, с которой Майкл Стефанссон воспринял существование магии и, соответственно, людей, ей владеющих, поражала и заставляла задуматься, то равнодушие Вудро Вудворта было естественным и органичным - его усталые спокойные глаза наверняка уже успели повидать на своём веку такого, что рядом с этим чудак с волшебной палочкой и парой магических фокусов в рукаве выглядел, словно ребёнок на детском утреннике, дрожащим срывающимся голоском пытающийся перепеть упитого вусмерть Лучиано Паваротти.
  
  - Босс, мне кажется, для нас открываются замечательные перспективы сотрудничества, - спокойно объяснял Майкл. - Мистер Поттер с моих слов и после просмотра вещественных доказательств без колебаний идентифицировал все происшествия за прошлый год, которые нам пришлось классифицировать, как сверхъестественные. Также он уверяет, что в большинстве этих случаев при своевременном опознании удалось бы избежать жертв.
  
  - И что же вы хотите взамен, мистер Поттер? - спросил Вудворт, затянувшись пустой трубкой.
  
  - Предоставить нам в штат эксперта-криминалиста, - начал перечислять Гарри. - Естественно, его содержание мы возьмём на себя. Обеспечить возможность закупки несложного оборудования или использования вашего, вроде тех же масс... Как эта штука называется?
  
  - Масс-спектрометров, - подсказал Майкл. - Мистер Поттер имеет в виду возможность сотрудничества с нашей лабораторией...
  
  - И последнее, но пожалуй, самое главное - это полная секретность, - сказал Гарри.
  
  - Я так понимаю, что если мы с вами не договоримся, я ничего не буду помнить о нашем разговоре? - глубокомысленно кивнул Вудворт.
  
  - На самом деле, это лишь звучит устрашающе, а по существу - всего лишь тысячелетиями отработанное заклинание без побочных эффектов, - пожал плечами Гарри. - По крайней мере, без смешных побочных эффектов.
  
  - Ну, хорошо, - согласился Вудворт. - Секретность - часть нашей работы. Значит, будет одним контрагентом больше.
  
  Майкл Стефанссон, которого после этого действительно взяли в аврорат в личный штат Гарри, оказался очень ценным приобретением. И вовсе не потому, что умел обращаться с масс-спектрометром и ещё десятком этих сложных приборов, названия которых Гарри всё никак не мог запомнить - нет, его ценность в первую очередь заключалась в том, что он был настоящим сыщиком в духе Шерлока Холмса. Он был наблюдателен и имел цепкий взгляд на детали, в разговоре со свидетелями или подозреваемыми он умел точно выделить главное и незаметно подвести собеседника к интересующим его фактам или замечаниям. Гарри пытался учиться, как мог, и Майкл и в этом оказался на высоте - он подробно описывал ход своих мыслей и указывал, почему именно обратил внимание на ту или иную подробность, и в этом оказался на голову выше знаменитого литературного персонажа, поскольку его объяснения оказывались просты и понятны даже для столь далёкого от сыскного дела человека, как Гарри.
  
  Все те странности и непонятности, которые раньше автоматически причисляли к необъяснимому и сверхъестественному, довольно быстро разрешились и отсортировались, оказавшись банальными случаями хулиганства, воровства или даже разбоя с применением магии. Как оказалось, масс-спектрометру было совершенно безразлично, оставлены ли следы магглами или волшебниками, а отпечатки пальцев у колдунов оставались столь же уникально принадлежащими одному человеку, и накопленный магглами опыт постепенно выводил на чистую воду немногочисленных любителей поискать лёгкого счастья из числа обитателей волшебного мира. Довольно быстро Майкл стал своим в аврорате, и никому даже в голову не приходило задаться вопросом о том, уместно ли наигрознейшей организации магической Британии пользоваться услугами самого обычного маггла, да ещё и чужеземца.
  
  Когда случилось несчастье с Джинни, и она потеряла ребёнка, заболев привезённой издалека магической лихорадкой, Гарри ещё глубже ушёл в работу, которая теперь оказалась отдушиной и спасением от реальности. Собственно он уже давно рвался на свободу, в какой-то момент обнаружив, что мир полон привлекательных девушек, охотно идущих на знакомство и последующие ни к чему не обязывающие приключения. Даже Джинни осознавала, что их скоропалительный брак обречен. В постели у них и сначала не очень складывалось, а позже и вовсе стало казаться лишним и нежеланным. Когда же случился выкидыш, он и вовсе перестал появляться у себя на Гриммо, каждый раз ночуя на новом месте.
  
  Тем временем, Майкл стал проявлять беспокойство по поводу некоторых по-прежнему неразрешённых дел, которые они вели. По его словам, часть из них имела общее происхождение, но указать на что-то конкретное он не мог.
  
  - Я этого не понимаю, - устало сказал Гарри, когда они в конце рабочего дня обсуждали итоги у него в кабинете. - То ты утверждаешь, что эти случаи связаны, то заявляешь, что в них нет ничего общего.
  
  - Отсутствие общности - и есть связь между этими случаями, - пожал плечами Майкл. - Хотя общее всё-таки реально есть.
  
  - Есть? - вскинулся Гарри, садясь вертикально и наваливаясь грудью на стол. - Так что же ты раньше не сказал?
  
  - Видишь ли, эта общность не уникальна, - откликнулся Майкл со слабой усмешкой. - На самом деле, во многих других случаях воровства или разбоя происходит в точности то же самое.
  
  - Что же? - поинтересовался Гарри.
  
  - Предметом происшествия являются старинные артефакты, но такие, которые либо не имеют выявленных волшебных свойств, либо давно утратили свою силу, - пояснил Майкл.
  
  - Постой... - задумался Гарри. - Вполне может оказаться, что кто-то наткнулся на секретное знание...
  
  - Или запретное, - уточнил Майкл.
  
  - ...И теперь разыскивает необходимые предметы, - закончил Гарри.
  
  - Как одна из рабочих гипотез, - кивнул Майкл.
  
  - А другая? - спросил Гарри.
  
  - А другая - что это всё чушь собачья, - улыбнулся Майкл. - Но нам же интереснее, если это не так?
  
  В словах его была доля истины. После того, как большинство дел, которые вёл аврорат, было раскрыто, Гарри получил награду лично из рук Министра и с тех пор буквально изнемогал от безделья. Майкл предложил использовать это время с толком, и они с одобрения и с поддержкой начальника аврората Марти Монтенберри стали вводить в аврорате Устав, должностные инструкции и делопроизводство. Монтенберри позволил использовать одну из огромных пещер в Отделе Тайн под плац, и авроры, не сдавшие контрольных и нормативов, отправлялись заниматься строевой подготовкой, хором декламируя с трудом дающиеся пункты новых уложений. Тем не менее самому Гарри делать было нечего, и в своих загулах он уже дошёл до того, что три раза пытался познакомиться с девушками, с которыми ранее успел замутить роман и бросить, причём две из них вместо того, чтобы надавать ему пощёчин, радостно клюнули на ту же приманку и вновь польстились на его добродушную улыбку.
  
  - Ну, хорошо, - согласился Гарри. - А что ещё общего?
  
  - А больше - ничего, - развёл руками Майкл. - Вот, посмотри, способ проникновения - отмычка, Алохомора, пикси, открывшая защёлку окна, подкоп в погреб, выламывание куска стены, использование мантии-невидимки и даже оглушение потерпевшего нелетальным заклинанием. Два раза были использованы помощники - один раз нужный предмет утащил ниффлер, а другой - замаскированный под цветочный горшок голем.
  
  - А следы? - решил уточнить Гарри.
  
  - След остался лишь в одном случае - как раз когда пикси открыла окошко, - ответил Майкл. - Преступник забыл про перчатки, которые, кстати, не забывал использовать каждый раз другого типа, и опёрся о подоконник ладонью. Мне удалось соскоблить немного пота и снять смазанный отпечаток большого пальца, но это и всё.
  
  - И всё? - удивился Гарри. - И ты утверждаешь, что разнообразие и есть то, что связывает эти случаи?
  
  - О, да, - кивнул Майкл. - Это и есть самая важная улика. Место и время преступления выбрано тоже случайным образом...
  
  - То есть и предметы случайные? - не понял Гарри.
  
  - Да нет же, - отмахнулся Майкл. - Я в том смысле, что нет никакой системы в том, в какой последовательности преступник эти артефакты утаскивал...
  
  - Вроде того, что с юга на север или, к примеру, хаотично, но так, чтобы следующий раз оказываться на максимальном удалении от предыдущего? - наконец-то понял Гарри.
  
  - Точно, - согласился Майкл, и Гарри гордо улыбнулся. - И знаешь, я же скормил уже эти данные нашему маленькому другу, - он любовно похлопал переносной компьютер по крышке откидного экрана, а потом и открыл его, разворачивая к Гарри. - И ввёл также список всех известных кому бы то ни было бесполезных артефактов...
  
  На экране была показана карта Великобритании с десятком красных точек на ней и тремя зелёными.
  
  - Это то, о чём я думаю? - спросил он.
  
  - Ты всё время думаешь о бабах, Гарри, - беззлобно поддел его Майкл. - А это - карта, на которой красным обозначены зарегистрированные нами кражи.
  
  - А зелёные - это те, что нам ещё предстоит найти? - догадался он.
  
  - Именно, - подтвердил Майкл. - К сожалению, в данном случае срабатывает принцип неопределённости, и время я назвать не могу.
  
  - Что ещё за принцип неопределённости? - недовольно нахмурился Гарри.
  
  - В общем случае, неопределённость означает, что я могу тебе предсказать либо время, либо место, - пожал плечами Майкл. - Но в данном случае ограничение именно таково.
  
  - То есть нам нужно проверить все три места? - предположил Гарри.
  
  - Или оставить засаду, - откликнулся Майкл.
  
  Идея заняться поисками мистического воришки была встречена на "ура" всеми сотрудниками аврората, и Монтенберри даже пришлось устроить конкурс на участие в полевых работах. Победившие отправлялись искать преступника, а проигравшие усаживались за учебники, за которыми должны были корпеть до полной сдачи всех инструкций и нормативов. Первое место, что они проверили, оказалось заброшенной библиотекой в деревушке на юге Эссекса. Там никого не было, как не было и следов посетителей, и тогда авроры начали действовать по заранее оговоренной схеме - перво-наперво были наложены сигнальные чары, должные предупредить о появлении посетителей, а потом сотрудники, объединившись в пары, принялись обыскивать здание в поисках нужного артефакта. При этом один аврор собственно производил поиск, а другой удерживал его в воздухе, чтобы не оставлять следов. Артефакт был достаточно быстро найден, и решено было сигнальные чары снять, но оставить засаду из четырёх авроров. И заодно испытать, насколько хорошо они отработали скрытность.
  
  Вторым местом оказался дом одинокой ведьмы Руби Йоганштайн в южной оконечности Манчестера. Судя по всему, колдунья и не собиралась выходить из дома, и процедура обыска обязательно затянулась бы. Гарри решил, что самый простой способ - это спросить в лоб, и постучал в дверь. Руби оказалась блондинкой лет тридцати пяти с пышной причёской, слегка вздёрнутым носиком и пухлыми чувственными губами. Она была вполне привлекательна, а волнительные выпуклости присутствовали во всех тех местах, где им по уму и полагается быть. Гарри с сожалением подумал, что для него она всё-таки старовата, хотя...
  
  - Здравствуйте, - поклонился он, стараясь улыбаться как можно приветливее. - Меня зовут... Майк. Майк Вазовски...
  
  - О, да вы поляк! - воскликнула Руби.
  
  - Не совсем, - помотал он головой. - Хотя да. Если подумать... Миссис Йоганштайн...
  
  - Мисс! - перебила она и протянула руку, ослепительно улыбнувшись и выгнувшись так, что вырвать взгляд из манящей ложбинки между грудей не было никакой возможности: - Руби! Зовите меня Руби, мистер Вазовски!
  
  - Питер... то есть Алекс... в смысле, просто Майк, - машинально ответил он, глотая слюну.
  
  - Питер, Алекс и Майк, что привело вас всех троих ко мне на порог? - спросила Руби и качнула грудью, чтобы убедиться, что взгляд Гарри надёжно попал в силки и даже не трепыхается. - Какое-то дело?
  
  - Да, дело, - завороженно ответил он. - Хотелось бы потрогать ваши... То есть я хотел сказать, что совершенно случайно собираю деревянные фигурки прекрасных... - он снова сглотнул и вытер пот со лба, - ...отвратительных жаб, стоящих на задних лапках и играющих на волынках, а птичка на хвосте принесла...
  
  - Конечно, Майк, я с радостью уступлю вам это бесполезное полено, что пылится у меня на полке, - воскликнула Руби. - Проходите, пожалуйста!
  
  Когда он вернулся через три часа, Монтенберри с улыбкой спроси его, нашёл ли он артефакт.
  
  - Не нашёл, - покачал головой Гарри.
  
  - Ты хорошо искал? - уточнил Монтенберри. - Тщательно?
  
  - Да, везде проверил, - кивнул Гарри. - И там, и там, и там... Четыре раза, в общем.
  
  - Молодец! - похвалил Монтенберри.
  
  - Чай, притомился? - участливо спросил Майкл.
  
  - И не говори, - согласился Гарри. - Ох уж мне эти одинокие ведьмы! Так сразу и не отпускают! Похоже, тут вор оказался раньше нас. Я посоветовал Руби... - он стёр с щеки размазанную по ней помаду и поправился: - Мисс Йоганштайн. Я посоветовал мисс Йоганштайн обратиться в аврорат, так что можно будет обследовать место преступления...
  
  - Готов поспорить, что мы найдём там достаточно улик! - заметил Майкл.
  
  - Да, - подтвердил Гарри. - Улик там полно. В гостиной, на лестнице и в спальне наверху...
  
  - Похвальное усердие, Гарри, - выдавил Монтенберри, давно уже пыхтящий, чтобы не засмеяться в голос.
  
  Третий артефакт был в Бристоле, и его тоже успели увести ещё до того, как сыщики прибыли на место. Едва узнав о том, что в доме живёт семья с двумя совершеннолетними дочерьми, одной из которых было двадцать, а другой - восемнадцать, Монтенберри строго погрозил Гарри пальцем и сам отправился на разведку, и уже через пятнадцать минут Майкл с Гарри внимательно изучали дом в поисках улик. Как Майкл и предполагал, ничего обнаружить так и не удалось, что не в последнюю очередь объяснялось наличием помимо старших дочерей ещё двух пацанов восьми и десяти лет и одной пока ещё четырёхлетней, но уже очень многообещающей ведьмы. Кстати, волнения Монтенберри оказались напрасными, поскольку старшие дочки были, откровенно говоря, страшненькими. Не уродливыми, а вот слегка... Но при этом на что-то надеялись - Гарри, которого начальник отрядил их допрашивать, невольно вздрагивал каждый раз, как какая-нибудь из сестёр кокетливо стреляла в него глазками, и уж точно у него не возникало ни малейшего желания устроить им такой же подробный и вдумчивый допрос с пристрастием и даже использованием посторонних предметов, как днём ранее он учинил Руби Йоганштайн.
  
  Последним вариантом оставалась засада у старой библиотеки, и он присоединился к вахте авроров. Майкл поскрипел немного своими шестерёнками, долго колотил по кнопкам своего переносного компьютера, а потом объявил, что появление похитителя никому не нужных артефактов наиболее вероятно между десятью вечера и шестью утра. Гарри в ответ на это ценное наблюдение проворчал, что он и сам мог бы догадаться, и вовсе ни к чему применять заморскую технику, если здравый смысл работает ничем не хуже. Майкл не ответил, а лишь захлопнул экран своего чудесного арифмометра и отправился домой. Гарри же спокойно поужинал, сел на метлу и отдался на волю бьющему в лицо ветру, намереваясь к десяти быть в Эссексе.
  
  Конечно, в первую ночь ничего не произошло. Как не произошло и во вторую, и пятую, и одиннадцатую. Чёрт, понятное дело, любит чёртову дюжину. Этот конкретный решил не отступать от общего правила и явился точнёхонько в тринадцатую ночь, как у чертей и принято. В четвёртом часу ночи вахтенные авроры уже спали так сладко, что Гарри с трудом удерживался от того, чтобы не поместить их в объятья друг друга и не запечатлеть поутру счастливые физиономии обретших своё счастье парочек. Сам он отлично выспался днём и лениво пощёлкивал логические задачки, которые ему подкинул Майкл, когда ему почудилось, что в кромешной тьме новолуния мелькнула какая-то ещё более чёрная тень.
  
  Он достал палочку и прислушался. Ничего. Почудилось? Выполз из своего укрытия и, стараясь ступать как можно более бесшумно, стал обходить дом вокруг. Снова что-то появилось и пропало - быстрее, чем привыкший ко тьме глаз успел среагировать. Не почудилось?
  
  - Подъём! - крикнул он аврорам, используя Сонорус и вслед за этим ловко наложил противоаппарационные чары - теперь любому злоумышленнику потребуется покидать место на своих двоих. - Вы окружены! - так же громко крикнул он в сторону дома. - Шансов нет! Дальнейшие ваши действия - бесполезная трата времени и сил. Предлагаю сдаться, и тогда я лично гарантирую вам сухую одежду, горячий чай и наше радушие!
  
  В ответ раздался какой-то сдавленный смешок, а потом зазвенела тишина. Что было и вовсе непонятно - он уже успел изучить своих товарищей, и теперь недоумевал, отчего ему не слышно ни топота ног, ни громкого сопения, ни тихих ругательств вследствие столкновения с твёрдыми предметами. А главное - уж точно кто-нибудь из авроров догадался бы зажечь Люмос, сразу же ослепив себя и товарищей и предоставив возможность злоумышленнику улизнуть. То есть он остался один. А товарищи? Живы? Снова почудилось тёмное пятно.
  
  - Ступефай! - сказал он, выпуская заклинание.
  
  Угадал он точно - тенью действительно оказался противник. В виски стучалась ярость - что всё-таки с молчащими аврорами? Из темноты неслышно вырвался такой же красный луч и пронёсся буквально в десятке сантиметров от него.
  
  - Стёпефай! - снова произнёс он. - Протего!
  
  Ответный луч ударился в щит, но почти сразу прилетели ещё три, - в течение одной секунды, - разрушили щит и отбросили его навзничь. Лёжа на спине, он с трудом пытался вспомнить, как дышать - удар угодил ему точно поддых. Звёзды на небе закрыл чёрный силуэт.
  
  - Авроры спят, - прошелестел голос. - Не волнуйтесь.
  
  В него ударило ещё одно заклинание, и ему почудилось, будто дух его вылетел из груди и воспарил над лужайкой, посреди которой он валялся. Чёрная тень поднялась и перетекла в сторону. Легко и грациозно. Ещё миг - и её нет, а он по-прежнему болтается в воздухе на высоте трёх метров, беспомощно взирая на своё застывшее тело внизу. Неподалёку он заметил четыре неясных серебристых облачка, которые покачивались в том же месте, где он оставил авроров. Налётчик сказал, что они просто спят - что это за странный сон? А если они спят, значит, и он тоже жив, и тело внизу ему лишь снится. Если, конечно, можно доверять этому неуловимому, словно ниндзя, воришке.
  
  Небо на востоке уже начало розоветь, когда появился ещё один человек. Колдун, скорее всего. Мантия с капюшоном, нос крючком, одного глаза нет, а в левой руке - крепкий посох. На плече сидел ворон. Или попугай? Колдун хромал, издавая при этом скрип. Подойдя к телу Гарри, новый гость осмотрел его и даже не поленился нагнуться, что-то проверяя. Потом дошёл до укрытия, где были авроры, и лишь после этого зашёл в дом, где был артефакт. Впрочем, почему - был? Наверняка скользкий воришка уже забрал свою добычу, но вот что делал здесь этот новый персонаж? Выйдя обратно, колдун ещё раз осмотрелся и пошёл в ту сторону, откуда пришёл.
  
  В общем, налётчика они упустили, и на следующий день Майкл огорчённо развёл руками - этот артефакт был последним, и теперь заполучивший всю коллекцию похититель должен был окончательно пропасть. Вторым огорчением было то, что палочки Гарри и всех авроров тоже исчезли. Впрочем, как раз на этот счёт Майкл поспешил его успокоить - палочки злодею не нужны, и были унесены временно. Более интересным было заклинание, которое злоумышленник использовал, чтобы их усыпить - авроры, которые очнулись раньше, готовы были поклясться, что тело Гарри было холодным, как утренний воздух, и они уже было дружно списали его со счетов. Однако в назначенный момент дух его скользнул обратно, и сердце забилось, разгоняя кровь. Скорее всего, то же самое произошло и с аврорами, только они проснулись почти одновременно, и друг про друга сказать не смогли ничего.
  
  Итогом явилось то, что они на пару с Майклом первую половину дня писали отчёты, а Гарри мрачно раздумывал о том, что придётся теперь подбирать новую палочку. Где-то часам к четырём в коридоре послышался оживлённый гомон, а потом дверь распахнулась, и в кабинет впорхнула Она. То есть он ещё не знал, что это именно Она, да и вообще внимания не обратил, поскольку остервенением драл себя за чуб, переживая за неудачу прошлой ночи и потерянную палочку. И даже то, что Майкл перестал колотить по клавишам своего компьютера, не смогло его отвлечь. Сначала установилась тишина, а потом Майкл кашлянул. Гарри не обратил внимания, и Майкл кашлянул громче. Наконец, Гарри поднял голову... и обмер.
  
  - Здравствуйте, меня зовут Дафна, - представилась она. - Дафна Гринграсс, если пожелаете... Я прошу прощения за этот инцидент вчера вечером, но я была вынуждена прихватить с собой ваши палочки... Для вашей же безопасности, вы понимаете?
  
  Гарри не слушал и не слышал - он был буквально заворожен этим ангелом, что предстал перед ним. Стройная фигура в платье с болеро, шляпка, из-под которой выбивались белокурые локоны, правильные черты лица, прямой нос, мягкая линия подбородка и приятная чуточку насмешливая улыбка. Он буквально тонул в огромных глазах, которые то наполнялись небесной лазурью, то темнели океанской глубиной. Подсознательно он продолжал отмечать происходящее, а происходило нечто странное - для начала на столе перед ним появились пять палочек, и он машинально сунул свою в чехол на предплечье. Потом Майкл предложил ей сесть, что дало Гарри дополнительную возможность разглядеть её стройные ножки, и начал расспрашивать о событиях прошлой ночи.
  
  Дафна поведала, что до неё доходили слухи о странных пропажах, причём исчезали совсем уж бесполезные предметы, которое отчего-то по-прежнему считались волшебными артефактами. Слухам она значения не придавала, пока буквально накануне, вчера, ей не приснилось нечто смутное и странное. Мать, с которой она посоветовалась, предложила ей воспользоваться Хрустальным шаром, и тогда уже Дафне открылось видение последней не украденной ещё безделушки и типичной для предсказаний и пророчеств скорой и страшной смерти для всех, если и этот предмет тоже будет украден. Недолго думая, она собралась и ближе к ночи отправилась на место. Нейтрализовала засаду авроров во главе с заместителем начальника аврората, утащила артефакт, а потом, удалившись на достаточное расстояние, уничтожила его - разломала каменную шкатулку, растёрла в порошок и развеяла пыль над океаном.
  
  - Зачем же уничтожать было? - удивился Майкл.
  
  - Поймаете ли вы этого злодея или нет - ещё неизвестно, - заметила она с улыбкой, - а вот то, что он не сможет теперь выполнить задуманное - это точно.
  
  - Предсказания! - потёр лоб Майкл. - Вот, значит, как это работает! Мозг собирает разрозненные куски информации, а потом сам собой, без каких бы то ни было компьютеров... Что скажешь, Гарри?
  
  - Гарри? - удивилась Дафна, прищурилась глядя на него и обрадовалась, узнав: - Гарри! Гарри Поттер, что ли? Так ты Гарри Поттер?! Ты меня не помнишь? Мы же вместе учились! Хотя... Что же ты молчишь? Что же вы...
  
  Она осеклась и нахмурилась, а Майкл наконец обратил внимание на выражение его лица.
  
  - Конечно, помнит, - пожал он плечами. - Он вас сразу узнал, а вот вы его, похоже, узнали не сразу. Он специально такое лицо сделал, какое у него в школе было... Гениальное, вот. Для узнавания. Ради вас старается!
  
  - Ну да, мне же кто-то рассказывал, что ты теперь большой начальник, - вспомнила Дафна. - А я-то и не поверила. Вот оно как, выходит... Как поживаешь, Гарри?
  
  - Замечательно поживает, - ответил Майкл, поскольку Гарри наконец-то смог захлопнуть рот. - Вон, щеки розовые, вполне здорового цвета и формы. А круги под глазами - это от небольшого недосыпа вчера ночью...
  
  - Ой, неудобно-то как получилось! - воскликнула Дафна. - Я же не знала, что это ты - стала бы я тогда тебя Заклинанием Мятущегося Духа прикладывать!
  
  - Вот как раз в качестве компенсации за это недоразумение Гарри и приглашает вас на небольшую прогулку... - с воодушевлением произнёс Майкл. - В Сент-Джеймс, к примеру. Или в Хайд. Точнее, нет - в Риджентс! Правильно, в Риджентс! Зайдёте в зоопарк, пингвинов посмотрите... Львов вот тоже... Заранее вам завидую! Эх, молодость!
  
  - Что-то не похоже, что он приглашает, - засомневалась Дафна. - Вот, посмотрите, как он на меня смотрит. И облизывается. По-моему, он меня съесть хочет!
  
  - Точно, он же голодный! - вспомнил Майкл. - Так, зоопарк отменяется! Гарри приглашает вас в ресторан! В самый дорогой, конечно - заместитель он начальника аврората или погулять вышел? Только вот с выбором ему сейчас никак не определиться. Давайте, сделаем так - тащите его из кресла и ведите кормить по своему выбору. Он, естественно, за всё платит!
  
  - Просто тащить? - спросила Дафна, вставая и беря Гарри за руку.
  
  Прикосновение словно ударило его током. Ему ещё подумалось, что это было самое прекрасное ощущение, испытанное им за всю жизнь.
  
  - Конечно, тащите, - подбодрил Майкл. - Он же голодный! Только одного не оставляйте, а то, боюсь, он потеряется!
  
  Дафна потянула его, и он послушно встал, обнаружив вдруг, что её глаза совсем рядом - стоит лишь склонить голову и потянуться, как веки опустятся, а приоткрытые губы встретят его поцелуй... Она сама что-то поняла, и взгляд её стал неимоверно серьёзным. Она замерла, непроизвольно вцепившись в его плечи, а он сомкнул ладони на талии.
  
  - Детки, детки! - пощёлкал рядом пальцами Майкл. - Ресторан, прогулка, помните?
  
  Поскольку на него никто не обратил внимания, он флегматично пожал плечами, собрался и ушёл домой.
  
  Вот так Гарри и встретил свою Дафну. Он не помнил, как долго они тогда простояли, глядя друг другу в глаза. Это было удивительно - ведь и вправду провели практически бок о бок семь лет, если считать пропущенный им седьмой курс и повторённый всеми на следующий год... А теперь встретились таким вот странным, непостижимым образом, практически, по воле рока, и оказалось, что того, прежнего, мира больше нет, но зато есть новый - в котором он тонет в её небесно-голубых глазах.
  
  Они всё-таки вышли прогуляться и даже сходили в ресторан, который оказался дешёвым ливанским кафе, но зато в нём подавали поистине божественную шаверму. Она рассказывала ему про себя, друзей и знакомых, салфеткой подбирая соус, текущий по его подбородку, а он просто слушал, наслаждаясь мелодией её голоса. Он проводил её до дома и ещё с полчаса не мог выпустить её пальцы из рук, а она лишь безмятежно улыбалась, раскачиваясь в стороны. Ещё через неделю он решился её поцеловать, а спустя ещё одну получил по рукам.
  
  - Я приличная девушка, Гарри, и блюду традиции, - спокойно объяснила она ему. - Не думай, что я могу тебе позволить что-то такое, пока мы не женаты. Тебе стоит сначала убедить моего отца отдать мою руку... если, конечно, ты вообще собирался просить моей руки!
  
  Собирался ли он?! Да он даже мечтать не мог!.. Формальности с Джинни он уладил буквально через неделю после того, как встретился с Дафной, поскольку не мог оскорбить любимую свиданиями с женатым мужчиной... и всё рассказал ей. Уже после того, как стал свободен. Она сначала ужаснулась мысли о том, что стала разлучницей, но быстро поняла, что всё было разрушено уже до неё... Собственно, тогда ему и удалось её поцеловать. Разговор с мистером Гринграссом оказался не из приятных - Дафна была обещана. Вода, тем не менее, камень точит, а Дафна буквально жила и дышала им, так же, как он жил и дышал ею. Очень скоро мистер Гринграсс сам проникся к Гарри сначала дружелюбием, а потом - уже после того, как они с Дафной поженились - и вовсе стал относиться к нему, как к родному сыну.
  
  Тогда он ещё не знал, что Уизли так просто его не отпустят. Они с Дафной радостно готовились к свадьбе, и казалось, что счастливее пары не сыскать. Знаменательный день был идеален, прекрасен... ровно до того момента, как он на руках занёс любимую - а теперь уже и жену - в свой дом, и они обнаружили раскачивающееся на люстре в гостиной тело Джинни.
  
  - Ты сейчас вспомнил прощальный подарок своей бывшей, не так ли? - спросил Майкл.
  
  Гарри понял, что, задумавшись, он забылся, и Майкл уже минуту указывает ему место, которое нужно сфотографировать. Он послушно щёлкнул затвором и сделал ещё пару снимков. Только сейчас он понял, что Джинни висела посреди этой же гостиной... Почти два года назад... Два года длилось их с Дафной счастье, всего лишь два года... Два таких коротких года бесконечного счастья...
  
  - Гарри, подойди-ка сюда! - позвал Майкл. Он показал на довольно большую кучку красной пыли в углу. - Как ты думаешь, что это?
  
  - Чёрт! - выругался Гарри. - Голем! Один из этих двоих притащил с собой голема!
  
  - Дела! - покачал головой Майкл. - А я-то думал, что големы только в сказках бывают!
  
  - Ты ещё не понял, что всё, что бывает в сказках, бывает? - огрызнулся Гарри. - Смотри, ещё один! И ещё!
  
  Всего они насчитали трёх разрушенных големов. Итого - два человека и три голема. Гарри вдруг подумал, что он так до конца и не узнал, какой в действительности силой обладала Дафна. Всё, что он знал - это лишь подслушанная краем уха сплетня о том, что Волдеморт отказался от мысли насильно привлекать кого-то из Гринграссов под свои знамёна после того, как с ним лично с глазу на глаз побеседовала миссис Гринграсс. Нет, никаких свежих шрамов или даже синяков она ему не оставила, но, судя по всему, была достаточно убедительной, поскольку вопросов и впоследствии не возникало. Непонятно только, как всё-таки оказалось, что мистер Гринграсс обещал дочь Малфою...
  
  Майкл отобрал у него фотоаппарат и подключил к компьютеру, чтобы загрузить фотографии. Одновременно он стал одну за другой вкладывать в сканер плёнки с отпечатками пальцев. Гарри подошёл к телу любимой, опустился на колени и произнёс заклинание. Веки Дафны опустились, тело вытянулось в струнку, а ладони сложились на груди. Теперь она выглядела спокойной и умиротворённой. Он взял ладонь той руки, что осталась целой, в свои, и принялся нежно перебирать тонкие пальчики, которые, налившись белизной, казались ещё более хрупкими, чем в жизни. Склонился к ней, поцеловал руку и прижал её к щеке. Хлопнула входная дверь, раздались лёгкие стремительные шаги, и рядом с ним зашуршала юбка.
  
  - Прости, - сказал он, не разгибаясь, почувствовав, как сидящую рядом миссис Гринграсс сотрясают безмолвные рыдания.
  
  - Глупый, - прошептала она и обняла его сзади.
  
  Рука её обхватила его кисть, а потом сомкнулась на запястье дочери.
  
  Так они просидели минут пять или десять - он страдал молча, а миссис Гринграсс всхлипывала и беззвучно рыдала. Стук по клавишам утих, и Гарри спиной почувствовал, что Майкл что-то узнал и теперь терпеливо ждёт. Он пошевелился, и миссис Гринграсс его выпустила.
  
  - Вот, посмотри, - тихо, чтобы она не услышала, сказал Майкл, поворачивая к нему компьютер. С экрана на него глядела хмурая физиономия убийцы. - В общем, так - судя по цвету и форме пятен на шее, душил он её уже после того, как она она погибла. Думаю, запоздало пытался выместить злобу. Смертельными оказались Редукто в живот, последующий Ступефай в грудную клетку и ещё один Редукто под рёбра. Характер повреждений указывает на то, что все три удара были нанесены почти одновременно. Она не успела даже почувствовать, Гарри.
  
  В горле встал ком.
  
  - Значит, он, - прохрипел Гарри.
  
  - Да, тут я могу сказать однозначно, - кивнул Майкл. - Он пытался её душить примерно через две-три минуты после смерти. То есть он не мог случайно зайти с улицы, приложиться пальцами...
  
  Слушать дальше Гарри не стал. Он знал, где можно было найти Билла. У того был небольшой сарай на задворках Скунторпа, в который он переселился уже давно - два года, как. Флёр не простила Гарри того, что он с ней порвал чуть даже раньше, чем развёлся с Джинни, и раздосадованная раструбила на весь свет о своём адюльтере, а Биллу пришлось с ней расстаться. Не потому, что она ему изменила, а потому, что об этом узнал даже Чарли, не вылезающий из своей Румынии... Или где он там? Естественно, из "Ракушки" Флёр Билла выгнала, и тому пришлось прикупить немного земли в самом дешёвом - если не сказать никчёмном - углу Англии и из обрезков досок и ста восемнадцати кирпичей сложить себе домик. Засыпав в камин волшебного порошка, он перенёсся в таверну Эйвери Эвертона в Донкастере, а там сел на метлу и ещё полчаса летел до Скунторпа.
  
  Билла просчитать было несложно. Билл был по устройству своему прост и бесхитростен, как пятипенсовик - аверс, реверс и чеканка вдоль ребра. Как Гарри и предполагал, Билл был там - и в совсем уж невменяемом состоянии, что, впрочем, тоже вполне укладывалось в его портрет. Без указания Молли решиться на поступок - хороший ли, плохой ли - требовало от Билла такого напряжения сил, что в результате ему требовалось расслабиться, а делать это он больше всего любил в компании с бутылкой односолодового огневиски. Гарри отобрал у него палочку и применил отрезвляющее заклинание. С первого раза не сработало, и пришлось повторить.
  
  - Гарри? - удивился Билл, когда наконец смог сфокусировать на нём взгляд, и снова потянулся к бутылке. - Что ты здесь делаешь?
  
  - Ищу убийцу, Билл, - пожал он плечами.
  
  Тот дёрнулся в поисках палочки.
  
  - А я здесь причем? - растерянно сказал он. - Разве я стал бы её убивать?
  
  - Кого, Билл? - вкрадчиво поинтересовался Гарри. - Кого бы ты не стал убивать?
  
  - Никого бы не стал! - зло огрызнулся Билл и вскочил на ноги.
  
  Стул, на котором он сидел, отлетел в сторону, а Билл дёрнул вверх край стола, бросая его вместе со всем, что на нём стояло, в сторону Гарри. Он спокойно шагнул в сторону.
  
  - Ступефай! - сказал он, забивая Билла в угол между стеной и полом.
  
  - Ах, ты!.. - прокряхтел тот, поднимаясь. - Акцио, палочка!
  
  - Протего! - сказал Гарри ещё до того, как Билл выбросил руку вперёд.
  
  - Значит, вот как? - зло бросил Билл, поднимая стул и снова на него усаживаясь. - Теперь ты нападаешь на безоружных!
  
  - Глупо, Билл, - покачал он головой. - Я тебе всё равно убью, но если у тебя будет палочка, то придётся дольше возиться, - он скорчил презрительную мину: - Я не хочу возиться с тобой, Билл. Я просто хочу тебя убить.
  
  - Ну, ладно, убей меня, убей, - вдруг согласился тот. - И ты, и я знаем, что не из-за меня она мертва. Это всё из-за тебя, Гарри! Из-за того, что ты сделал с Джинни!
  
  - О нет, Билл, это не из-за Джинни, - возразил Гарри. - Джинни - лишь красивый предлог, ведь гораздо лучше выглядеть безутешным братом, чем недотёпой и рогоносцем. Это из-за того, что ты сам оказался никудышным отцом и мужем, которому быстро подыскали замену. Я ведь не соблазнял Флёр и не домогался - она сама пожелала встречаться, узнав, что я пустился во все тяжкие. Думаешь, она мне не рассказывала про то, как ты ею пренебрегал? Как после работы торопился в бар, лишь бы не возвращаться к детям, как приходил домой полумёртвый от выпивки, уже ни на что не годный?
  
  - Эта гадина! - процедил Билл. - Всё успела раззвонить! Хотел я ей двинуть... А ты... Жаль, что он мне не дал разложить твою...
  
  - Круцио! - воскликнул Гарри, почувствовав, что уже не в силах сдерживать рвущуюся наружу ярость, последние несколько минут затопившую собой разум.
  
  Билла сразу перекосило и скукожило, бросая на пол, и он завизжал, как поросёнок, которому прищемило гениталии воротами хлева. Гарри поморщился, будто от зубной боли - ощущение было такое, что Билл уже перешёл на ультразвук. Значит, он всё-таки хотел над ней надругаться, и ему помешал тот, второй, про которого Гарри пока ничего не знает. И Майкл ещё ничего не раскопал, иначе он ему позвонил бы с докладом.
  
  - Финита, - сказал он и принялся дожидаться, пока Билл перестанет визжать. - Кто не дал тебе совершить эту гнусность, Билл? - спросил он. - Кто это был?
  
  - Он убьёт меня! - выкрикнул Билл, суча руками по полу.
  
  - Если ты не понял, ты уже труп, - возразил Гарри. - Круцио!
  
  На этот раз Непростительное далось с большим трудом - ярость постепенно утекала, словно заклинание использовало её вместо топлива. К тому же, он не хотел пачкать подобным свою палочку, а оружие Билла ему подходило слабо - настолько велика была разница в характерах. Тот снова завизжал, и Гарри ни с того ни с сего стало стыдно - пищит, как баба! Неужели даже Гриффиндор не мог гарантировать, что закончивший его будет силён духом? Впрочем, что толку зря себя обманывать!
  
  - Финита, - сказал Гарри и опять подождал. - Я тебя слушаю.
  
  - Будь ты проклят! - заорал Билл. - От тебя одни несчастья! Отец чуть не погиб... Что ты делаешь?!
  
  - Иммобилус, - взмахнул палочкой Гарри.
  
  На этот раз - своей палочкой, поскольку требовалась точность исполнения. Билл замер, обездвиженный. Гарри опять повёл палочкой. Лачуга Билла взорвалась, и обломки сначала разлетелись в разные стороны, а потом закружили, приближаясь по спирали и собираясь в комок на оголённой земле. От них отделилась толстая четырёхметровая балка, которая воткнулась вертикально прямо в середину этой кучи. Билл взлетел, его поднесло к балке и прижало спиной, а вокруг сразу обвились верёвки, которые свились сами собой из грязных простыней и покрывал. Для верности поверх этих не очень надёжных пут в несколько оборотов обвилась толстая проволока.
  
  - Гарри, что происходит?! - завопил Билл. - Что ты такое вытворяешь?
  
  - Инсендио, - сказал Гарри, зажигая кучу обломков. - Говорят, у инквизиции получалось казнить только магглов, поскольку колдуна невозможно ни сжечь на костре, ни утопить в воде. Во мне взыграла любовь к естествознанию, и я решил поставить опыт.
  
  - Палочка! - ещё громче заорал Билл, не став слушать его объяснения. - Отдай мне мою палочку! А-а-а!
  
  Огонь ещё не начал лизать его пятки, но столб жара должен был доставлять беспокойство.
  
  - Мне нужно имя, Билл, - сказал Гарри.
  
  - Потуши огонь, я тебе всё скажу! - выкрикнул тот.
  
  - Я уже слушаю, Билл, - покачал он головой.
  
  - Я его не знаю! - взмолился Билл, несколько раз подул на огонь, и тот взметнулся кверху, заставив его отшатнуться. - Он сам нашёл меня, сказал, что ему зачем-то нужно её убить. Сказал, что это мой шанс отомстить!.. Сказал, что мы лишь убьём её, и я не смогу сначала сделать с ней... Потуши огонь скорее!
  
  Гарри поднял палочку и выпустил из неё в костёр струю воздуха с подветренной стороны. Рядом с Биллом взметнулось пламя, опалив ему волосы и брови.
  
  - Где он? - поинтересовался Гарри.
  
  - Я к нему приходил только раз... - взвизгнул Билл. - Тогда он обитал в заброшенной церкви на север от Хиафорда... Загаси огонь, умоляю тебя!
  
  - Силенсио! - сказал Гарри. - Только не думай, Билл, что мне приятно смотреть на твои мучения. Мне очень, очень больно видеть, как огонь лижет твои пятки, как ты дёргаешься, пытаясь вырваться, ка беззвучно кричишь.. Как от страшной боли готовы выпрыгнуть из орбит глаза... Но дело в том, что мне уже и так больно. Ты не представляешь, как мне больно, Билл. Я сяду рядом, посмотрю на тебя. Надеюсь, на то время, пока ты превратишься в смердящую головешку, моя настоящая боль ненамного... ненадолго отступит. Я знаю, что она вернётся, но к тому моменту я буду хоть немного готов к ней. Прощай, Билл!
  
  Гарри бросил его палочку в костёр, сел на траву, сложив ноги по турецки, и уставился в огонь, а в огне в беззвучном крике извивался человек, смелостью которого он когда-то восторгался и которого он когда-то мечтал считать своим другом.
   Глава опубликована: 12.04.2016
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"