Снег крупными хлопьями тихо падал за окном, мир закутался в белое одеяло зимы. До конца этогогода оставалось не так уж много времени.
Сидя с дымящейся сигаретой в руке, я смотрела на улицу сквозь заснеженное окно своей однокомнатной квартиры. В этот праздник меня никто не ждал, и я, никого не приглашала. Горькое одиночество теперь стало верным и постоянным спутником, идущим за мной словно тень. Кто ж знал, что так получится, в прошлом весьма компанейский, веселый и остроумный человек, всегда бывший душой любой вечеринки, станет скрягой и отшельником.
Казалось, будто все покатилось по наклонной плоскости в никуда, и остановить это было уже невозможно. В свои двадцать пять лет, я осталась совершенно одна, причем по доброй воле.
Разочаровавшись во всем и во всех, пришлось оградиться от людей и мира, и обречь себя на моральную смерть в четырех стенах наедине с собственной жалостью.
Сидя в кресле перед небольшой, наряженной серебристыми шарами елкой и кутаясь в теплый, махровый плед, она затушила сигарету, но лишь для того чтоб закурить новую.
Ей часто говорили, что много курить вредно, а она всегда ловко отшучивалась на этот счет. Теперь же некому даже покапать на мозги о вреде никотина.
Поймав себя на этой мысли я громко хмыкнула, делая глубокую затяжку. Создавалось такое впечатление, что во всем винить нужно было себя, но потом ущемленное самолюбие за компанию с жалостью лелеяло мою уникальность, неповторимость и, конечно же, невиновность. Как же становилось противно, тебя просто тошнит от созерцания тех разрушений, которые изо дня в день следуют за тобой по пятам, но одного осознания, что ты ничтожество, мало. С этим нужно бороться, неважно как, главное сделать первый шаг, на который всегда не хватает решительности и времени.
Бросив короткий взгляд на большие часы, висевшие над креслом, девушка резко встала и пошла на кухню, чтоб сделать кружку крепкого, черного кофе.
Разум томился в ожидании чего-то неизвестного, что бродило вблизи самого края сознания и не давало покоя.
Пузатый чайник весело насвистывал сумасшедший мотив, грея бока на огне плиты. Причудливая люстра, звеня хрусталем маленьких колокольчиков, освещала уютную кухню. Оставшиеся минуты вечности до Нового года тянулись липкой патокой.
Что же я с собой делаю? Как мне все это надоело!
Окинув комнату затравленным взглядом, я взмолилась о прощении. Находиться в этих стенах более не было сил и желания. Позабыв о чайнике и обо всем на свете, захотелось вырваться на улицу, вздохнуть полной грудью так чтоб легкие защекотал терпкий морозный воздух.
Одевшись на скорую руку, и уже собиралась уйти, она услышала, как с кухни донесся пронзительный свист - это чайник упорно требовал, чтоб его сняли с огня.
Не раздеваясь и не разуваясь, тонкий силуэт неслышно прошмыгнул в кухню, что бы выключить плиту, при этом успев отругать себя, по несколько слов на каждый шаг. В целях избежания всякого рода происшествий и зная собственную рассеянность, бурно проявляющуюся в любой удобный момент, яперепроверила все ли выключено. И не найдя не одной своей оплошности, вышла из квартиры не закрыв за собой дверь.
Лифт как всегда не работал, и пришлось спускаться по лестнице, ноги заплетались, в голове роем кружились непонятные мысли и не уходящее чувство тревоги жрало душу, как червь.
Выйдя на улицу, стало ясно, что длинное пальто не спасет от мороза и снега заметающего город, и как казалось весь мир. А возвращаться не хотелось. Подняв воротник и засунув руки в карманы по глубже, я побрела вдоль яркой, и по-новогоднему украшенной различными вывесками площади.
Маленькая темная фигурка, по среди белого безмолвия...Кто она?...
Еезвали Кимой, она родилась в маленьком провинциальном городке, где все знали друг друга с пеленок.Многие, живя в таком месте, думали, что здесь невозможно вырасти, в социальном плане, и пытаясь начать новую жизнь, навсегда терялись в дебрях большого города. Кима же напротив, всегда любила свой городок и не хотела никуда уезжать, работая в книжном магазине, перешедшем ей по наследству от матери, я была довольна жизнью.
Вот именно, что была...
Разорвав отношения со всеми кого, знала и, оставшись одна Кима кусала локти, из-за того, что сама выдумала свою историю о маленькой, беззащитной девочке, которую никто не понимает. Сума сойти, неужели я могла так завраться, что теперь даже сама не могу отличить правду от вымысла?!
В ходе своих собственных размышлений, я не заметила, как вышла на длинную мостовую, оканчивающуюся большим, по меркам провинциального города, парком. Окна домов, ресторанчиков и уютных кафешек празднично светились красочными огнями, и оттуда доносились радостные окрики празднующих новый год людей.
Неужели уже двенадцать часов? Никогда бы не подумала, что буду отмечать Новый год таким образом...
Остановившись перед входом в парк Кима, глубоко вздохнула и, смерив взглядом ночное, затянутое тучами, небо прикрыла глаза. Белый снег мягко падал на лицо, тут же тая, и лишь на ресницах он задерживался, трепеща в ожидании.
Сделав еще один вздох, я легкой поступью направилась в глубь запорошенных снегом деревьев, алей и скамеек, к своему любимому месту. Это была огромная, раскидистая ива, растущая на берегу небольшого озера.
Почему мне так нравилось это место, я и не знала, но то, что рождалось в груди на берегу маленького озера, всегда спасало от тоски.
Длинная аллея, казалась бесконечной из-за покрытых белым пухом зимы деревьев и кустов, скрывавших ее настоящую длину.Да же здесь присутствовал праздник: вдоль тропинок по деревьям были развешаны шарообразные фонари-герлянды, сеявшие матовым голубым светом. От этого снег становился не естественно белым и пульсировал вместе с фонариками. Игравшая где-то музыка разносилась эхом меж чернеющих стволов, будто эти необыкновенные звуки издавала сама природа. Казалось, что снежинки как живые, чувствуя ритм, танцуют зимний вальс, гонимые порывом ветра, такого нежного и теплого.
Жаль, но в парке кроме меня больше никого не было, такое редкое и необычное чувство переполняло край души, что захотелось им с кем-нибудь поделиться.
Повертев головой, в поисках хотя бы одного человека, Кима одернула сама себя, неужели ты и впрямь хочешь кого-то силком заставить глазеть на эти, вполне обычные вещи?
Не ответив на собственный вопрос, япошла дальше...
Увидев свое любимое дерево Кима, улыбнулась, здесь тоже висели фонари, но помимо них ива была украшена отдельной гирляндой с поочередно загоравшимися лампочками. Видимо это место нравилось еще кому-то помимо нее, от этой мысли стало очень приятно.
Подойдя к старой подруге, так я ее называла, Кима привалилась к ней спиной, а та по-товарищески поддержала, впиваясь жесткой корой в кожу . Озеро давно замерзло и теперь напоминало огромное зеркало правильной круглой формы, опрокинутое на пол. Вокруг него стояли лавочки, зимой по хорошим морозам здесь был каток, но сегодня он был пуст, ведь вот-вот наступит Новый год, а я здесь, стою и мерзну, в полном одиночестве жалея себя...
- Как говорят, сам себя не пожалеешь, никто не пожалеет,- тихий мужской голоспрогремел, как гром среди ясного неба, в этой тишине. Это жутко перепугало Киму и она, от неожиданности приглушенно вскрикнув, отскочила в сторону.
Рядом со мной, привалившись плечом к дереву, стоял высокий мужчина, в черном пальто с длинным шарфом на шее, скрестив руки на груди, он смотрел на озеро. Откуда он здесь взялся, я не знала, да и к тому же видела его впервый раз в жизни. Так как городок маленький, то очень легко определить приезжего.
Молча, рассматривая незнакомца, Кима сделала еще один шаг назад. На бродягу он не похож, слишком прилично одет.
- Что вы хотите? У меня нет денег,- говоря это, явтянула голову в плечи.
Реакция на подобное заявление была ошарашивающей, он весело рассмеялся и перевел взгляд на меня. Лицо его было наполовину освещено мягким светом мерцающих лампочек.
- Со мной по-разному обращались, но чтоб так это впервые!- при этом он поменял позу, отклеившись от ствола дерева, прошел немного вперед, не оборачиваясь, спросил:
- По-твоему я, что похож на бродягу, Кима?
О господи, откуда он знает, мое имя!?
- Простите, но мы разве знакомы?- я в прямом смысле насиловала себя словами, так как мне резко захотелось оказаться где угодно, только не здесь. Весьма странная реакция, хотя прожив почти всю жизнь в провинциальном городишке, привыкаешь не адекватно реагировать на незнакомых тебе людей.
- Нет,- просто и односложно ответил он, тем самым, повергнув Киму в полнейшее недоумение.
- Но тогда откуда вы знаете, мое имя?- опасным он почему-то не казался, хотя неумолимая интуиция била не шуточную тревогу, но немного помедлив, я пошла за ним на берег озера.
- Разве это так важно, я же не спрашиваю, почему ты одна стоишь здесь, вместо того чтоб встречать наступающий...
В этот момент высоко над головой что-то громко рвануло и с треском начало опадать. От неожиданности Кима вздрогнула и испуганно задрала голову к небу, там струились разноцветные огни - это был салют.
- Вернее уже наступивший, Новый год,- он немного помолчал, то же рассматривая салют, оседающий золотой пылью на землю, и бросив короткий взгляд в мою сторону, добавил.- А не спрашиваю, потому что и так все знаю,- и, не дожидаясь реакции, медленно пошел к ближайшей лавочке.
Нет, это уже какое-то издевательство! Кто он такой и чего, черт побери, хочет?
Прекратив глазеть на небо,Кима стремительно пошла за этим наглецом. А он, усевшись на лавочку, что-то достал из внутреннего кармана пальто, и как только я подошла достаточно близко, вручил эту вещицу мне, при этом добавив:
- Поздравляю с Новым годом, спорим такого тебе никто не дарил,- и в моей руке оказался самый настоящий подснежник, нераскрывшимся бутоном белеющий на заледеневшей ладони.
Обалдев от неожиданности, вместо слов благодарности Кима шепотом спросила:
- Кто вы такой и что вам от меня нужно?
- Странно, неужели подобный подарок должен обязывать тебя к чему-то?- сообразив, что я сейчас просто не в состоянии воспринимать шутки, он, посерьезнев, сказал:
- Сядь-ка, Кима, сядь рядом и не бойся меня,- при этом он немного подвинулся, как бы уступая место.
- Держи,- и, протягивая девушке сигарету, добавив,
- Скажи мне лучше, зачем ты загнала себя тупик?
Этот разговор становился совершенно бессмысленным, и начинал меня сильно раздражать, в конце концов, чем я обязана столь пристальному вниманию к собственной персоне?
- Я не понимаю о чем вы говорите, и вообще, с какой стати я должна отвечать на дурацкие вопросы черт знает кого! - садиться я не собиралась, но вот сигарету все-таки взяла, тут же закурив. Руки как всегда дрожали, выдавая огромное волнение. Сделав глубокую затяжку, Кима сузившимися глазами посмотрела на незнакомца, его лицо казалось ей одновременно и знакомым и не знакомым, словно они уже где-то встречались...Пауза затягивалась и стало ясно, что он не начнет говорить пока она не сядет, что ж, выбора небыло. Присаживаясь рядом, я кинула в его сторону вопросительный и одновременно свирепый взгляд.
- Когда ты злишься в тебе воскресают остатки былого достоинства, - медленно,смакуя каждое слово сказал он.
Огромным усилием воли, я пропустила это замечание мимо ушей, неприлично грубить совершенно не знакомому человеку, хотя он то грубостью не брезгал, а да же наоборот вел себя так словно знал меня очень давно, и теперь предъявлял претензии по поводу опоздания или запоздалого поздравления с праздником.
- Ну, ты собираешься дать мне хоть какое-либо объяснение или мне можно спокойно уйти? - тихо процедила я сквозь зубы. Из-за злости и нелепости происходящего, я незаметно для себя перешла с ним на "ты".
Ответом мне послужила непроницаемая тишина...
Ну хватит, игра в молчанку уже порядком надоела и, не задумываясь, Кима стремительно встала с лавочки, чтобы уйти, но тихий, неумолимый и не терпящий возражения голос резко пресек попытку девушки уйти:
- Во-первых, ты никуда не пойдешь, пока я не разрешу, а во-вторых, с каких пор мы на "ты"? - последние слова были произнесены более мягко и с неподдельным озорством.
Только теперь Киме стало по настоящему страшно, я одна в пустом ночном парке, с человеком которого совершенно не знаю, он ведь может быть кем угодно. "Поздравляю, блестящая догадка, вот только поздновато уже!" - издевательски промурлыкал внутренний голос.
За моей спиной тихо вздохнули:
- Скажите люди, куда подевалось ваше доверие? - иронично спросил мужчина, - Прекрати, Кима, я не маньяк, не садист и не серийный убийца и из пресловутых триллеров! - он то же встал, пытался добиться ответа от напряженной женской спины.
Бедная девушка боялась повернуться, из широко раскрытых глаз вот-вот брызнут слезы, а в голове лишь одна назойливая мысль: "зачем я сюда пришла?"
Но не успела я еще раз посетовать на собственную находчивость, как этот человек материализовался из воздуха и, схватив меня за плечи, резко вздерну, да так что я аж клацнувзубами, больно прикусила язык.
- Не смей плакать! - крикнул он, смотря Киме прямо в глаза, проникая взглядом глубоко в душу, - Не смей, не ужели тебе не надоело постоянно жалеть себя?!
Подобный выпад окончательно сбил меня с толку и вырвавшись из цепкой хватки, я судорожно закрыла лицо руками, будто боясь показать этому человеку свои слезы, текущие ровными струйками по щекам.
- Почему я не могу уйти!? - почти рыдая спросила Кима.
Все это казалось одной сплошной нелепице, глупостью...вздором, нет такого не бывает, только не со мной!
- Потому что еще рано, сегодняшняя ночь должна изменить твою жизньКима, я пришел помочь тебе... и ты примешь мою помощь. - сказав это он подошел ко мне и медленно отнял заледеневшие на ветру руки от мокрого лица, - Посмотри на меня, посмотри мне в глаза, - словно зачарованная я медленно, боясь сделать лишнее движение, посмотрела на него.
- Не спрашивай кто я, это станет ясно лишь тогда когда ты утром проснешься совершенно другим человеком, - сказал он, беря меня под руку и увлекая за собой.
Все вокруг резко изменилось, я перестала различать грани между реальностью и собственными фантазиями... Может я сплю?... Или мне все это лишь кажется... А может я уже окончательно сошла с ума от одиночества...и теперь сижу где-нибудь в углу собственной квартиры и вижу сны наяву...
Мы шли в абсолютной тишине, но только я подумала, что не плохо было бы знать его имя, как тихий голос аккуратно произнес:
- У меня много имен, подлинное тебе не нужно, поэтому зови меня просто Честер, - хотяего лица и не было видно, но яотчетливо почувствовала в голосе мелькнувшую тень легкой улыбки.
От неожиданности, я резко остановилась... Немой вопрос тихим ужасом застыл в моем взгляд, ищущем поддержки в белоснежном пространстве пустой аллее.
- Не удивляйся, эта ночь будет для тебя ночью открытий, - не обращая внимания и не замедляя шаг, ответил Честер на мой не заданный вопрос и плотнее сжав руку, так что б я не вырвалась, спокойно продолжил, - Ты очень хороший человек, Кима, но ты сама не видишь этого, или не хочешь видеть. Твой разум сыграл с тобой злую шутку и теперь твоя душа медленно умирает в слишком тесной для нее тюрьме плоти, я то что поможет тебе... но только если ты мне полностью доверишься.
Снег громко хрустел под ногами.
Удивляться Кима уже просто не могла, это игра, это какая-то дикая игра, которую затеяла с ней сама судьба... Ни чего не понимая и уже не о чем не думая, я неосознанно приняла правила этой игры, задав всего лишь один вопрос:
- А куда мы идем?...
Тихий смех заставил меня вздрогнуть, он медленно разжал тески своей хватки и принимая мое смирение, радостно добавил:
- Как куда, праздновать Новый год, конечно!
Выйдя из парка, мы сразу наткнулись на огромную толпу веселых людей, они смеялись и громко поздравляли друг друга с наступившим, обмениваясь объятьями и крепкими рукопожатиями. Я испугалась, что он хочет к ним присоединиться, но, уловив мое не желание гулять со всеми, Честер, теснее прижав меня к себе, с мастерским проворством юркнул сквозь толпу. Нас даже никто и не заметил, счастье и радость этих людей, отделяла их от реальности, создавая впечатление совершенно отдельного мира, в котором они жили своей жизнью...
Или это мы сейчас находимся в совершенно отдельном мире, и поэтому нас никто не замечает?...
Кима, не сопротивляясь уже ничему, просто прижалась к тому, кто впервые за долгие годы, казался ей надежным. Странное чувство охватило ее, не проронив ни единого слова, он делал то, чего она хотела в этот, единственный и неповторимый момент... словно они были одним целым, по какой-то чудовищной не справедливости, отделенным друг от друга вечностью оков плоти...
Шумное гуляние давным-давно миновало нас и наступило тягостное молчание, лишь гулкое эхо шагов терялось в ватной тишине заснеженных улиц. Он молчал, и по всей вероятности, не собирался начинать разговор, пока мы не окажемся на месте... Я понятие не имела куда иду, и с каждой минутой, мне становилось все безразличней конечный пункт нашего рейда...
Снегопад начал усиливаться, и четкие силуэты домов медленно исчезали, становясь призраками... и вдруг я услышала чей-то осипший голос, тихо шепчущий неразборчивые слова.
У здания старого музея, где мы непонятно как оказались, под импровизированным навесом сидел какой-то человек. Неудобный стул криво покосился, и казалось, вот-вот сломается, но того, кто на нем сидел, это мало волновало.
Словно повинуясь моим мыслям, Честер разжал руку, и я медленно пошла по направлению к музею. Человек не переставал говорить... я подошла настолько близко, что смогла узнать в нем старика Хэкмана. Его считали обыкновенным пьяницей и попрошайкой, хотя, сколько я себя помню, не разу не видела, чтоб он клянчил у кого-то денег. Бывало, нальют на халявку, что б не грузил старческими бреднями, ну там когда как накормят, по той же причине, но чтоб он просил милости, ни разу не видела... хотя, по правде говоря, сама считала его некчемышем, мешающим жить.
Хэкман ровно сидел на неудобном стуле, и смотрел куда-то вдаль, он всегда носил солнечные очки, и не снимал их даже вечером... почему?... никто не знал. Местные сплетницы говорили, будто он боится показывать свои бесстыжие глаза, кто-то, что у него реакция на свет, а другие и вовсе пороли откровенную чушь.
Мне вдруг захотелось с ним поздороваться, и уже собираясь, это сделать я заметила, что он молча спит...
Но как такое возможно?!!
Его рот был закрыт, голова слегка склонилась на бок, но тем ни менее тихий шепот по-прежнему слышался в ночной тишине.
Кима затравленно оглянулась на Честера, его лица не было видно из-за снега, но она знала, что он улыбался.
- Не бойся... иди, и ты поймешь... - сказал он.
Легко сказать, не бойся... я вновь посмотрела на Хэкмана, его шепот раздавался все громче, но я не могла разобрать слов, все это гулким шелестом разливалось в моей голове... это были его мысли, он крепко спал... Я присела рядом с ним на корточки, и только теперь заметила, что очки слегка съехали...
Моя рука сама собой потянулась к его лицу, что бы поправить их, и я нечаянно коснулась холодной щеки...
Резкая боль черным пламенем полыхнула в моем сознании, веки потяжелели, и я увидела молодого подтянутого моряка рядом с хрупкой девушкой, одетой в летний голубой сарафан. Она держала его за руку, и по ее щекам текли слезы, он же улыбаясь, пытался ее успокоить. Она протягивает ему маленькую вещицу и быстро убегает... это серебряная брошь, в виде голубя... он не спеша, прикалывает ее к матроске и уходит прочь... Боль, взрывы... кровь... неприкаянные души... он вернулся домой, где же она, почему не ждет?... Смех, ее улыбка, последнее, что я видел... Грохот, взрыв, яркий яркий свет... Молодое лицо с широко раскрытыми газами, зияющими пустотой глазниц...НЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!
- Нет!!! - я, запутавшись в полах собственного пальто, неуклюже шлепнулась на мраморные ступеньки. Меня била крупная дрожь, из глаз текли горячие слезы. Хэкман лишь дернул головой, и маленькая капелька проползла по небритой щеке. Его глаза навсегда были закрыты... а серебряный голубь, слегка потемневший от времени, был криво приколот к воротнику потрепанной куртки.
Кима не могла взять себя в руки, попытки встать оканчивались неудачами, ее собственное тело отказывалось повиноваться. Страх и непонимание, крепко удерживали плоть и разум девушки.
Когда образы вновь начали возвращаться, за моей спиной не слышно возникла тень Честера, он крепко схватил меня за локоть и одним рывком поднял на ноги. Смотреть на старика у Кимы не было больше ни сил, ни желания, она просто уткнулась в призрачное плече, которое после всего казалось самым реальным, и больше не пытаясь себя сдерживать, отпустила на волю немую истерику.
Он стоял не подвижно, только ладонь нежно касалась макушки Кимы, растапливая своим теплом снежинки и изгоняя из памяти демонов прошлого... чужого прошлого.
- Не плачь... эту рану уже не залечить, он выбрал путь вины... - голос Честера вселял в меня новые силы, но я не могла понять...
- Что это было?... - это был звук, тише которого нет на всем белом свете, это был выдох, гонимый начинающейся метелью.
- Не ужели ты не понимаешь, Кима... Ты можешь видеть то, чего не видят другие, это было его прошлое, которое давно стало для этого человека и настоящим и будущим. Это боль, которую он несет в себе... но главное, вы все, и ты в том числе, судили его по внешности. Ровно так же, как ты судила по внешности всех, поэтому и осталась одна... - отняв мои руки от своей груди, Честер печально улыбнулся. - Пойдем, нам не далеко осталось.
Я нервно кивнула головой и тихо, но уже уверенно добавила:
- Мне холодно...
Две темные фигуры, медленно удалялись прочь, от здания заброшенного музея, где сидел старый матрос, его сердце перестало биться, просто из него ушла боль... боль, которая была услышана... не молодого и не бритого лица слегка касалась улыбка, он был счастлив, что его уже нет... Сильная метель быстро заметала улицы.
Наконец мы пришли, это была хорошо мне знакомая шоколадница, маленькое кафе на холме, откуда открывался прекрасный вид на весь городок. Народу там почти не было, и уютное помещение в стиле пряничного домика из старой сказки, одиноко пустовало.
Честер повел меня за столик, стоящий напротив огромного окна-ветрины, казалось, вся мебель была сделана из шоколада, а мягкие сиденья стульев имитировали вафли. Поэтому, наверное, это место за глаза и называли "шоколадницей", хотя, по мимо забавного оформления, здесь еще готовили самый вкусный горячий шоколад, славящийся во всей округе.
На улице разыгралась самая настоящая буря, крупные снежинки под напором ветра громко стучали в окно.
Честер помог мне снять пальто, хоть я и замерзла, но сидеть в нем было не удобно, сев напротив, так чтоб мы смотрели друг на друга, он вдруг молча отвернулся к окну и погрузился в изучение белого хаоса, зверствующего по ту сторону толстого стекла.
Я тоже молчала...
Это, наверное, длилось бы вечно, если б незаурядная официантка, времен Элвиса, не нарушила тишину:
- Прошу, ваш заказ, - и она принялась составлять с круглого подноса принесенные ею продукты.
Мое обалдение так явно читалось на лице, что его тяжело было не заметить, но никакой реакции не последовало, и только я решила, вслух, предположить, что эта дама, попросту ошиблась, как резкий жест Честера мгновенно остановил меня на полу вздохе.
- Большое спасибо, с наступившим вас, - и он мило улыбнулся ей. Та лишь отреагировала ответной, резиновой улыбкой и тут же удалилась прочь.
Кима расширенными глазами смотрела то на стол, то на Честера.
Шампанское, фрукты... и две чашечки горячего шоколада... и как это понимать?
- Ты прекратишь удивляться или нет, - весело спросил он, открывая бутылку.
- Мы же только зашли, как такое возможно?... - Киме казалось, что еще немного, и она точно сойдет с ума.
- Бедная девочка, - рассмеялся Честер, протягивая мне, бокал шампанского, - А ты молодец, другой на твоем месте, давно бы уже рехнулся, но нет... - но, видя, мой нарастающий гнев, готовый прорваться в любую минуту, он быстро добавил, - Просто я заходил сюда намного раньше нашей встречи и сделал заказ.
Ох, оказал медвежью услугу, теперь я вообще ничего не понимаю, и чем дальше, тем меньше мне хочется понимать.
Слов было так много, но они упорно не хотели рождаться на свет, и, видя мое замешательство, он просто поднял свой бокал, при этом пристально посмотрел мне в глаза...
Все вокруг поплыло и лишь мягкий голос, теплом разливался в ее голове: "Я хочу поднять этот бокал за тебя, Кима, за твою новую, другую жизнь", и Честер звякнул хрусталем... Пей....И повинуясь его мыслям, я сделала большой глоток шипящего напитка, потом еще один.
Точеная ножка, из чистого хрусталя, мягко и легко стала обратно на стол.
По телу Кимы плавно растекалась нега, напряжение в момент исчезло, уступая место покою.
Наверное, я охмелела...
- Нет, ты просто расслабилась, - только теперь, я поняла, вернее, поверила, что он может читать мысли.
- Кто ты? - такой простой вопрос... какой же на него последует ответ...
- Иногда, на простой вопрос сложнее ответить, чем на самый сложный, - и Честер положил на стол, тот самый подснежник, который подарил мне в парке...
Я взяла его в руки, тонкий стержень от холода стал мягким, а белый бутон слегка завял...
- Тогда... зачем ты пришел, чего ты хочешь? - переведя взгляд на Честера, я наконец увидела его лицо в нормальном свете. Но лучше б я этого не делала, мягкие черты лица, казались одновременно и мужскими и женскими, глаза, как хамелеоны, меняли цвет плавными переходами, не менялось лишь их весело-печальное выражение... Вьющиеся темные волосы были слегка мокрыми от талого снега... смотря на него, я не могла понять, сколько же ему лет?... Нежная улыбка играла озорством юности, а серебро висков говорило о большом пути, пройденном этим человеком... если это вообще был человек, в чем я уже не сомневалась.
- Зачем, - не отрывая взгляда, он легко накрыл мои руки своими ладонями, - Что бы спасти тебя от непоправимой ошибки, - и мягкое тепло, заставило меня опустить глаза на стол.
Замерзший и мертвый цветок, приветливо расправил лепестки, наполняясь новой жизнью... его стебель окреп, и теперь я держала, будто только что сорванный, свежий подснежник.
- Ты запуталась, Кима, и если не сможешь найти выход, то тебя ждет конец, - и в моем сознании, будто в подтверждение его слов, вспыхнул образ: кровь... красные порезы... безжизненные глаза...
Резко вздрогнув, я сморгнула, и видение мгновенно исчезло.
- - Нет, я на такое не способна, - Кима нервным движением, попыталась освободить руки, но Честер ее остановил.
- Способна, ты на многое способна...
А теперь говори, говори же Кима... Ты сама знаешь, почему прогнала тех, кто был рядом, почему ушла, не объяснив им ничего... говори и спаси себя правдой...
Я осторожно, словно во сне, повернула голову в сторону окна, там по-прежнему мела метель, но я ее не замечала...
...Говори...
- Так хочется красиво жить, что бы все вокруг тебя светилось от счастья, но я давно поняла, что сказок не бывает...
Глупо верить, в то чего нет, и я стала врать... Сначала безобидная ложь, потом крупные авантюры... Мне было скучно жить, я не понимала радости простого быта...
И однажды мои фантазии стали реальностью, но все пошло не так, как я того хотела, и жизнь превратилась в настоящий кошмар... Я перестала верить людям. Да что там, я уже не верила самой себе, меня перестали понимать лучшие друзья... и я избавилась от них... потеряла родителей, прогнала свою любовь, считая, что ее нет и быть не может...
И осталась одна, так и не сумев признаться во всем, я стала...
- Циником, - закончил мою фразу Честер.
Я снова посмотрела на него, голова слегка кружилась, толи от шампанского, то ли о снежной карусели за окном.
- Да, я стала циником, - мне вновь стало противно от себя, я хотела убежать, только б не видеть его, не говорить ему все это, но понимала, он этого не позволит.
- А теперь послушай меня, Кима, каждый человек в этом мире имеет свое предназначение, ни одна живая тварь не создана без смысла.
Хотя многие уже забыли, что человек создание высшее и мыслящее... и есть поступки, ни чем не отличающиеся от простых животных инстинктов, а иногда даже хуже...
Но душа, душа она как семя брошенное в землю, может прорости, став прекрасным цветком, а может и умереть, не оставив за собой и следа.
Ты - Кима то семя, которому предназначено стать цветком, не позволяй себе гибнуть... - Честер перевел дыхание, еще крепче сжав мои руки, - У тебя есть дар, дар видеть боль людскую... он не должен умереть, пойми это...
- Нет, - по щеке незаметно катилась маленькая слезинка, - Я в это не верю!
- Ты просто боишься поверить, боишься жить! - Честер резко поднял наши руки на уровень моих глаз, - Думаешь, я оживил этот цветок? Или я заставил тебя увидеть прошлое того старика!? Нет, ты только ты это сделала, если не хочешь верить мне, то поверь себе!
Все случилось так быстро, что Кима не смогла ничего понять...
Честер, силой развел наши руки, при этом цветок упал на стол, обломав стебель, и обхватив мою голову, своими и моими руками, тихо прошептал:
- Смотри...
Пустое темное пространство, боль, резкая боль, там где когда-то были руки... Чудовищный страх... Где я?... Темнота медленно начинает отступать, я вижу белую комнату, яркий свет режет мне глаза, в моей голове тысячи голосов воют, неистово требуя свободы... Кто они?... Почему я связана?... Нет, нет вы не понимаете, не сумасшедшая. Я их слышу, нет, не надо, я не специально!! Я БОЛЬШЕ НЕ БУДУ!!!!
- Это тебя ждет, если ты не поймешь свою ошибку, и не отпустишь прошлое...
Кима, хотела закричать, но ей что-то мешало... хотела открыть глаза, но не могла... И вдруг, все исчезло...
- А вот, что тебя ждет, если ты прислушаешься к зову своей души...
Темнота вновь стала медленно отступать...
Нет, я ничего не увидела, я лишь почувствовала, мягкую нежность чьей-то теплой руки, детский смех, легкое прикосновение горячих губ, и голоса, наполненные преданностью, уважением и добротой...
Это был вкус счастья...
- Кима... Кима, открой глаза, не бойся...
И я открыла отяжелевшие веки...
Я не знала, где я нахожусь...
Передо мной стоял высокий силуэт, искрящийся
Светом, его раскидистые белые крылья, слегка касались меня, словно прикрывая от дождя или снега. Это был Честер, я не видел его лица, но чувствовала, что он улыбается...
- Выбор за тобой, Кима... верь, и ты найдешь свой путь...
И в тот момент, когда его губы нежно коснулись моего лба, я почувствовала сильную усталость.
...Прощай...
Резко подскочив, на жестком кресле, Кима приглушенно вскрикнула, кости сильно затекли и теперь противно ныли, говоря о не удобной позе, в которой она спала. Не понимая, где она находится, Кима, затравленно обшарила комнату, до конца не проснувшимся, взглядом.
Стол, шкаф, кресло, елка и.... Стоп, я же дома.
ФУУУУ! Приснится же такое!
Наконец, полностью проснувшись и успокоившись, я поняла, что жутко хочу курить, а еще больше хочу большую-пребольшую, и обязательно горячую чашку кофе...
И не раздумывая, я пошла на кухню, что бы поставить чайник... проходя мимо маленькой тумбочки в прихожей, я заметила что-то белое на темном дереве столешницы...
НЕТ...
Все мысли в голове одновременно закончились, словно яркий свет, который кто-то нагло выключил.... словно неожиданно перегоревшая лампочка. То, что она увидела, нарушало все законы жизни...
Руки сильно задрожали, а в горле резко пересохло... Я боялась сделать вдох...
Маленький, белый цветок аккуратно притаился на темном фоне тумбочки, а рядом, таким же белым пятном лежало длинное перо...
Я сильно зажмурилась, нет, этого не может быть!
...Кима, открой глаза, не бойся...
И я сделала это, крупная слеза медленно катилась по моей щеке... то были слеза счастья...
Осторожно взяв в руку перо и подснежник, я вновь прислушалась к шепоту...
Громкий телефонный звонок, заставил Киму вздрогнуть, от неожиданности. Как же давно она не слышала, этого звука...
...Выбор за тобой, Кима... верь, и ты найдешь свой путь...