Аннотация: Ей была дана жизнь, но она ее предала... Предала саму себя. И теперь трусливо мечтает о расплате. Но готова ли она к тому, что вместо расплаты ее ждет спасение?
Снег тихо падал за окном. Подернутый пеленой безмятежности мир закутался в белое одеяло зимы, сонливо приклоняя голову перед величием новогодней ночи. Пыльные стрелки часов неустанно гнались друг за другом. Казалось что, шагая, через римские галочки, крестики и палочки они всерьез верят в свою победу, каждая по-своему... И исполненные непостижимой решимостью, вновь и вновь, совершали очередной круг почета, становясь от этого лишь безвольными пленниками времени и механики. Эта игра завораживала, сидя с дымящейся сигаретой в руке она отрешенно смотрела сквозь заснеженное окно на отражение циферблата... а может ее взгляд, был прикован к белым хлопьям или к кому-то, кто с таким же равнодушием смотрел на нее из мутного зазеркалья...
Сегодня было тридцать первое число, день, означавший для всех что-то теплое, семейное, нежное, предвещающее исполнение всех желаний и воплощение каких-то новых начинаний. День, когда ангелы спускаются с небес, а сказочные Деды Морозы дарят детям долгожданные подарки. Но самое главное, в этот день обязательно кто-то тебя ждет или ты ждешь кого-то. Ты просто нужен и любим, вот незамысловатая истина, коей она лишилась. Ее никто не ждал. Кто ж знал, что так получится, в прошлом весьма компанейский, веселый и остроумный человек, всегда бывший душой любой копании, станет жалкой пародией на самого себя. С ней всегда было так, когда кругом царило веселье и праздник, хотелось забиться в угол и прикинуться тенью. Но стоило остаться в одиночестве хотя бы на пять минут, и тут же начинались стенания по поводу ущербности и невостребованности. Теперь это уже не имело никакого значения. Все кануло в мутную дымку воспоминаний. Все, кто нуждались в ней исчезли, словно тени в полдень... разве?... или она их прогнала?...
Ложь - это самый большой грех, но вера в эту ложь - это худшее из преступлений, караемых высшим судом, судьбой и совестью. А она согрешила. Оставшись одна, в тени собственных деяний, вылепила из себя жертву и теперь трусливо ждала расплаты.
Порыв ветра неожиданно ударил в окно, разметав притаившиеся в крестовине рамы снежинки. Она моргнула. Ментоловая сигарета истлела почти до самого фильтра, а пепел угрожающе накренился, грозясь плюхнуться на ковер в любую минуту. Пепельница куда-то подевалась, пришлось идти на кухню. Выходя из комнаты, она вдруг остановилась... Небольшая, наряженная серебристыми шарами елка стояла в углу, тихо улыбаясь разноцветной гирляндой. В этой мигающей улыбке было что-то печальное, нет скорее даже тоскливо прощальное... Надо же, жизнь это интересная вещь, когда-то в детстве вид этого украшенного дерева заставлял трепетать в ожидании чего-то сказочного, доброго. Помнится родители, обсуждая планы грядущего застолья, не торопясь развешивали игрушки. А ты тем временем, с гулко стучащим сердцем украдкой наблюдала, как мамины пальцы слегка касаясь пушистых иголок, ловко опускали тоненькую петельку на ветку. И вот, все уже на своих местах, но детские пальчики плотно сжимают нарядное платья, а с губ слетает восторженный вздох. Конечно, не хватает самого главного... понимая это, ты с визгом выбегаешь на середину комнаты и просишь разрешения короновать изумрудную королеву. Смешно, дети есть дети...
Короной был серебрянокрылый ангел, державший в руках хрустальную звезду. Словно самое дорогое сокровище в мире ты держал и прижимал его к себе, боясь разбить. Но все страхи проходили, стоило отцу поднять тебя на руки. Это было так давно, словно в другой жизни...
Не выдержав столь длительных размышлений, кривой столбик пепла все-таки упал на ковер.
- Ах ты ж... - злостно буркнула девушка и принялась аккуратно собирать серую пыль в ладонь. Пройдя на кухню, она отряхнула руки над раковиной и только потом зажгла свет. Мягкое свечения золотисто-оранжевой лампы плавно растеклось по небольшой комнатке. Она любила приглушенный свет, поэтому держала в кухне небольшой ночник, доставшийся ей еще от бабушки. Многим это казалось странным... раньше казалось. Коротко вздохнув, она включила конфорку и водрузила сверху пузатый чайник. Разогревая на огне свои синие бока, он вскоре стал тихо насвистывать замысловатый мотив. Эта причудливая мелодия увлекала в туманные раздумья.
...Словно в другой жизни, хотя то и была другая жизнь, время чистой веры и невинности... тогда все было просто. Черное было черным, а белое белым, не нужно было адаптировать себя к миру, казалось, он сам подстраивался под тебя... но взрослея, понимаешь, что это не так. Время идет и вместе с ним усложняется жизнь, ты теряешь свободу, но самое главное ты теряешь веру. Когда она уходит, с человеком происходит необратимая метаморфоза: он будто деревенеет и уже смотрит на все с каким-то отчуждением. Прошлые поступки начинают казаться глупыми, и ты взираешь на себя с досадным осуждением...
Свист стал пронзительнее и вдруг резко оборвался. Она непроизвольно вздрогнула, когда свисток, отскочив от стенки, обиженно звякнул о кафельный пол. Не удосужившись поднять его, она стала насыпать кофе в чашку.
... Вот так и я, вылетев пробкой из тривиальной бытности, валяюсь посреди жизни. Что же я с собой сделала... Зачем задавать эти вопросы? Кому нужны эти мысли?...
Черная горькая жидкость дымилась в чашке, завораживая взгляд. Также горько и темно было внутри.
Как мне все это надоело!
Отшатнувшись от столешницы, она затравленно оглядела комнату. Все вдруг словно бы ожило, стены и пол, перешептываясь, осуждали, винили, взывали. Это не выносимо... захотелось вырваться на улицу, вздохнуть полной грудью так чтоб легкие защекотал терпкий морозный воздух. Это желание затмило собой все иные чувства, собственный дом вдруг превратился в страшную темницу, из которой нужно бежать, не важно куда, главное вырваться. В дикой спешке, она наскоро оделась, и уже стоя в открытых дверях, задержала взгляд на свистке. Он смиренно лежал на полу и его стершийся металл взирал с презрением. Не выдержав такой откровенности, она вышла, не закрыв за собой дверь.
Первый глоток свежего воздуха обжег легкие ледяной молнией. Сердце споткнулось о ночную стужу и, пропустив такт, гулко ухнуло в низ живота. Она знала, что-то должно произойти... обязательно что-то должно случиться. Ей было уже все равно, что именно... любой исход сейчас был в стократ лучше тупой монотонности, идущей за ней попятам как тень. Прикрыв на мгновение глаза, девушка сделала отрывистый вздох... удар... еще удар... выдох... белое облачко дыхания мягко пронизывал идущий снег, медленно открыв глаза, она прислушалась к холоду, вползающему в самые недра души. Последние капли здравости покинули сознание и твердые уверенные шаги понесли ее вдоль наряженной разноцветными гирляндам улице. Наверное, это был самый решительный поступок, совершенный ей столь уверенно и без колебаний, за последние пару лет. Зябко кутаясь в длинное черное пальто, размытый снегопадом силуэт медленно растворялся в хаосе белого безмолвия.