Аннотация: Четвёртая новелла романа о постъядерном мире
70 лет после ус
остров Ниххон, Союз Юга, посёлок Надежда
Император является символом государства и единства народа, его статус определяется волей народа, которому принадлежит суверенная власть.
(1-я статья конституции Японии, начало 21 века, время правления императора Акихито).
Правительство Сил Самообороны Независимого Государства Ниххон (НГН) постановляет упразднение юридической, религиозной и иных форм власти Императорского дома в связи с безвременной кончиной принца Нарухито и установленных порядком наследования приемников династии Хирохито. В день Утра Смерти завершилась эра Хэйсэй (эра 'Установления мира') и царствование Императорского дома прекращено на неопределённый срок.
Потомки побочных ветвей Императорской фамилии уравниваются в правах и обязанностях с рядовыми гражданами государства.
(2-я и 3-я статьи Обновлённой конституции НГН, фрагменты. 4-й год после У.С.)
Разведчик снял перчатку и прикоснулся ладонью к прохладному дереву, замер. Он и представить не мог, что будет так тяжело. Его сердце забилось в таком ритме, словно хотело разорвать изнутри, во рту пересохло.
А осенний холод прополз за шиворот пилотской куртки.
Он снял вторую перчатку, убрал в карман. Двумя руками раздвинул створки и сделал шаг внутрь.
Ветер бросил на чистый татами несколько мокрых осенних листьев. Гость наклонился убрать неожиданный сор.
- Не стоит, - завывание ветра на улице было громче голоса Суги, но он услышал её слова.
- Сейчас. Прости, я случайно, - он тихо затворил створки двери.
В её доме жила тишина, в очаге еле слышно потрескивал огонь. Деревянная палочка коснулась глиняного сосуда с долгим звоном, зашелестела ткань кимоно.
- Проходи уже, чего ты стоишь на пороге? - Суги не взглянула в сторону гостя, она склонилась над посудой, - Я слышала, как ты подошёл.
- Знаешь...
- Я всё уже знаю, Акита, - теперь голос женщины звучал громче, он был одновременно твёрдым и отрешённым, - Просто садись, я угощу тебя чаем.
Разведчик снял обувь и положил в затенённую нишу, оставил на вешалке кожанку и подошёл к хозяйке. У неё перехватило дыхание, когда мужчина сел напротив и спрятал ноги в углублении пола.
- Прости ещё раз, - Акита поймал её взгляд и покраснел. Расстегнул воротник формы, не надо ей смотреть на знаки отличия.
- Да брось, - печально улыбнулась Суги, - Ты тут не причём. Надел бы ты гражданское платье, разве это что-то меняет?
- Нет.
Женщина склонила голову. Она стыдилась тихих слёз, а он считал, что ей стыдиться нечего. Ему хотелось посмотреть в её уставшие, доверчивые и мечтательные глаза. За эти глаза, за искренность, и преданность он её и любил. Знал, кому принадлежит её сердце, и никогда не позволял себе завидовать. Сумел остаться другом.
- Возьми, - она протянула Аките пиалу.
Сейчас в глубине её черных глаз, похожих на умытые росой виноградинки, разведчик видел боль и решимость. Он вздрогнул, когда натолкнулся на вызов во взгляде, на отчуждение. Но женщина взяла себя в руки и медленно вздохнула.
- Он любил зелёный с жасмином, - её слова прозвучали как оправдание.
Суги запахнула полу голубого кимоно, словно куталась от холода в жарко натопленном доме. Волосы в простом пучке растрепались, но ей был все равно. Она сидела и безучастно смотрела на пар над пиалой.
Акита пригубил свой чай.
Он раскачался слишком сильно. Засмотрелся на солнечные блики в листве и в один момент ослабил хватку. Мир закрутился, и в следующий миг горячий удар едва не сломал ему челюсть. А потом он почувствовал жжение. Поднёс руку к щеке, лицо одеревенело от боли, и он нащупал след ссадины.
Не выдержал и заревел.
- Акита! - мама выскочила из дома босиком, бросилась к сыну прямо по грязной весенней дороге.
Упала рядом на колени и уверенным движением повернула лицом к себе.
- Несносный мальчишка! Бедный мой, - она погладила его по жёстким волосам, а он старался отвернуться. Акита успел размазать по лицу сопли и слёзы, и теперь покраснел от стыда.
- Не три, я сказала! - мама не больно шлёпнула его по рукам, - Голова не кружится?
- Не...
- Марш в дом, - она поднялась с земли и поставила на ноги шестилетнего сына, - И прекрати реветь. Ты же принц!
- Не хочу быть принцем, реветь хочу!
Чтобы не взбеситься окончательно, мама сосчитала до пяти и вздохнула.
- Не хочешь быть принцем, будь хотя бы мужчиной.
В доме Акита мужественно перенёс процедуру компресса к щеке. Мама старалась выглядеть строгой, но не могла скрыть свою жалость. Она обняла ребёнка и прошептала в горячее ушко:
- Ты хотя бы представляешь, как меня напугал? Бедный мой, бедный.
Он плакал от смущения, от пережитого страха и оттого, что нечаянно напугал маму. Боль утихла и больше не возвращалась.
Суги поставила пиалу на стол после двух глотков. Должно быть, чай остыл, но ей было всё равно. Она посмотрела куда-то поверх головы гостя. Но это была не её манера, он в шутку называл её 'манера Йосики' или 'взгляд свысока'.
- Ты сейчас похож на прадеда. Не зря тебя назвали его именем. Знаешь, у тебя даже улыбка похожая. У меня фотография есть. Показать?
Он знал, что это так. Худое лицо, широкий лоб, большой нос и высокие брови делали его похожим на знаменитого предка.
- Не надо, я помню, - пилот положил руку поверх её ладони, - Какая теперь разница? Император был моим троюродным прадедом. Но это всё в прошлом, понимаешь?
Женщина прошептала 'да, конечно' и придвинула к себе набор для каллиграфии. Окунула кисть в баночку с водой и положила на бумагу первый штрих.
- А Йосики ни на кого не похож.
Второй штрих иероглифа лёг на бумагу.
Юноши были знакомы ещё с военной академии Ниххона. Но Акита не знал его так хорошо, как знала Суги.
Им предстояло упражнение не из лёгких. Подъем-переворот в сравнении с ним - детская забава.
- Не буду его делать, - Акита поднялся с татами и коротко поклонился сенсею, - Простите меня, сенсей, я сегодня не в форме.
Сзади раздался шелест ткани о татами.
- Да ты просто не хочешь и не можешь! - голос принадлежал парню, которого Акита не знал. Обернулся и смерил выскочку взглядом.
- Ты хочешь? Иди, делай, - Акита пригласил его жестом. На самом деле, ему было просто лень. Он хотел уйти с тренировки, забраться куда-нибудь в укромное место и просто почитать стихи или что-нибудь в этом роде.
- Я-то? Сделаю, легко!
Сенсей уже готов был приструнить обоих юношей, но едва знакомый Акита парень решительно выступил вперёд и поклонился. Он был на пол головы выше, с гладко выбритым лицом и массивной волевая челюстью. Акита заметил: он движется уверенно, как опытный боец.
- Разрешите, сенсей, я сделаю это упражнение.
- Йосики Асихиро? - тренер сдержанно улыбнулся, - Пожалуйста, делай.
Юноша прошёл мимо Акиты. Их локти едва не соприкоснулись.
- Осторожнее, слышь, ты? - прошипел Акита.
- Что ты сказал? - Йосики резко остановился.
Сенсей понял, чем может закончиться стычка, и прикрикнул на юношей. Посмотрел в глаза одному, потом другому.
- Покиньте зал. И не возвращайтесь, пока не научитесь быть вежливыми.
На выходе оба ученика поклонились знамёнам.
Оба попали в академию сразу после начальной школы. Но за несколько лет так и не познакомились. А с этого года им предстояло заниматься боевым дзю-до в одной группе.
Акита и Йосики замерли друг напротив друга. Несколько секунд молчали.
- Пошли, поговорим, как мужчина с мужчиной, - отрезал Йосики.
- А чем тебе тут не место? - огляделся Акита. Он почувствовал страх. Да любой бы почувствовал, подумал он. Вряд ли ему удастся справиться с этим силачом.
- Боишься, - констатировал Йосики.
Акита покраснел, но продолжал смотреть спокойно.
- Ладно, - силач придвинулся на шаг, навис над Акита, - Думаешь, раз ты императорской крови, тебе всё можно? Я прекрасно знаю, кто ты такой. Но ведь и моя бабушка было дочь императора.
Акита хотел, было, сказать, что наследование по материнской линии это не то, но вовремя прикусил язык. Так говорить - естественно и правильно, но разве теперь подходящее время? А может, и не правильно? Ведь он и правда пользуется своим привилегированным статусом, халтурит на занятиях.
- Я не думаю, что мне всё можно, - медленно проговорил Акита. Он собрал волю в кулак и продолжал смотреть на Йосики, - Я просто считаю, что могу с большей пользой провести время, а не заниматься этими дурацкими упражнениями. А вообще ты подумай, Асихиро сан, каково будет тебе или мне прийти завтра на занятия с фонарем под глазом. Да, ты сильней меня. Но если станешь бить, получишь сдачи.
Йосики отошёл на шаг и рассмеялся.
- Да, а ты не такая глупая заносчивая дрянь, как я поначалу подумал, - он сделал едва заметный поклон.
Акита поклонился в ответ.
- Как считаешь, это не будет снобизмом, если мы подружимся и при случае набьем кому-нибудь физиономию, если кто-то проявит себя дрянью? Шучу, конечно.
Юноши улыбнулись друг другу.
- Бить-то вовсе не обязательно, - покачал головой Акита.
- А ты думаешь, я собирался тебя бить? - развёл руками Йосики, - Сбить с тебя спесь - да, была такая мысль. Но драка - это недостойно. И тут не важно, принц ты или не принц.
Они вернулись в зал и попросили разрешение занять свои места. Ученики с любопытством смотрели: кто кого побил?
Оба юноши поклонились друг другу. Сенсей отвернулся, чтобы не выдать улыбки и продолжил занятие.
На душе было не уютно. Нужно что-то сказать, ободрить женщину, которая потеряла мужа. Вот только он не мог найти слов. Перебирал на столе предметы и молча наблюдал, как Суги выводит на бумаге иероглифы. Порой она сбивалась, начинала штрихи не с того конца. Несколько слезинок упали на краску, пока та не успела подсохнуть. Штрихи поползли по бумаге темной путиной.
- Спасибо, что пришёл ко мне. Так тяжело. Я не могу больше. Сделала бы...
- Не надо, - прошептал гость, - Не то время. Сеппукой ничего не решишь. К тому же...
- Что?
Он сделал над собой усилие. Остался невозмутимым, даже не покраснел. А если это и произошло, вряд ли она заметила. Свечи горят еле-еле, едва хватает света, чтобы писать.
- Он просто пропал без вести. Его продолжают искать.
Женщина медленно поправила волосы и разлила чай по новой.
Она не просила и не надеялась, что он обо всем ей расскажет. У государства есть свои тайны и принципы безопасности. Тут даже не важно - друзья, не друзья.
- Знаешь, а ведь я ему сказала.
Акита мог не спрашивать, о чем. Это было давным-давно, до того, как Суги и Йосики поженились. Вспоминать об этом сейчас был глупо и странно, но если Суги посчитала это уместным, имел ли он право сказать ей 'это уже не важно'?
Лишний раз напомнить, что Йосики, возможно, никогда не вернётся?
- Надеюсь, это было давно и он не устроит мне взбучку, - подумал и едва не произнёс Акита. Сказать так - все равно, что рассмеяться над горем Суги. Но другой ответ усугубит её печаль.
Мужчина промолчал. Растерянно, бессильно. Он был готов сгореть от стыда. Но Суги поняла его.
Она не ждала ответа.
Юношам редко выпадало проводить отдых вместе. В такие дни, обычно это происходило между полётами, друзья основательно напивались и развлекались, как могли. Однажды решили вспомнить, что все их предки были настоящими самураями. Принарядились в кимоно, разукрасили ткань самурайскими эмблемами и надписями. И пошли в таком виде гулять по улицам небольшого посёлка, в котором разместилась база пилотов-разведчиков.
В эту элитную группу военных набирали, несмотря на закон, по династическому принципу. Бывало, в рядах пилотов служили и обычные граждане. Но таких было немного.
Командный состав базы смотрел сквозь пальцы на развлечения пилотов. Лишь бы задания выполняли.
В тот день на остров прибыла группа людей с северных территорий. Оба молодых пилота впервые видели русских. Оба 'самурая' с деревянными палками и самодельными знамёнами случайно забрели на территорию, где под охраной работали русские, возводили новый жилой квартал.
Акита громко икнул и показал на русских пальцем.
- А... вот ведь придурки!
Йосики засмеялся и постучал ладонями по коленям.
- Дураки! - закричал он, и скорчил рожу в сторону стройки.
Солдаты охранения вежливо молчали. Они понимали, кто может позволить себе прогулку и водку в разгар рабочего дня. Они старательно делали вид, что ничего не происходит.
- Вы все идиоты! - вторил Йосики Акита, от водки они едва стояли на ногах и громко бездумно смеялись. Они совсем не злились на русских - те выглядели нелепо, глупо и смешно в своих старых, изношенных до дыр одеждах.
- Мы самураи, а вы просто дураки! - крикнул Акита, и в шутку выплёснул из бутылки в просвет между солдатами. Струя спиртного наполнила воздух едким запахом. Пилот не удержал бутылку, и она упала под ноги военным. Стекло вдребезги разбилось о камни.
- Мы - самураи! - они снова глупо засмеялись и принялись выплясывать. Они продолжали пить из второй бутылки.
Не прошло и минуты, как молчание со стороны русских нарушило одно единственное слово.
Его сказала пожилая женщина:
Это слово Акита не понял, но Йосики узнал мгновенно. Всё дело в том, что Йосики был немного трезвее.
- Фашисты.
Йосики увидел лица людей, они обернулись на женский голос и посмотрели в их сторону. Он мог оценить, что им ничего не грозит, охрана вооружена автоматами. Но он увидел ненависть в глазах пленников. Немногие строчки из учебных записей, кадры исторических фильмов тут же всплыли в памяти.
Правительство считало уместным признавать ошибки нации во времена второй мировой войны. Хотя бы с целью оправдание, своей собственной власти.
- Стой, - пилот схватил Акиту за рукав кимоно, пока тот не наделал глупостей.
- Они там что-то против нас? - тот едва ворочал языком, но был уже готов полезть в драку.
Йосики кое-как удалось дотащить пьяного друга до казарм.
А когда Акита протрезвел, друг помог ему понять, в чем дело. Им обоим стало стыдно вовсе не за то, что самурайские символы похожи на свастику. Причина была в том, как Япония, вернее, то, что от неё осталось, относится к пленным.
- Если мне удастся добиться влияния в правительстве, я изменю ситуацию.
В голосе Йосики Акита услышал непоколебимую твёрдость, в нее нельзя было не поверить. Если сказал - изменит. Дело было не только в каком-то странном магическом ареоле, который Йосики создавал вокруг себя, порой буквально излучая самоуверенность. И не в обострённом чувстве справедливости.
В чём-то ещё.
Это что-то сыграло решающую роль в выборе Суги, с которой оба пилота познакомились в на декабрьском празднике, в День Последнего императора.
А несколько недель назад Йосики пропал без вести. Он так и не успел воплотить мечты в жизнь.
- Мы знаем одно. Его конвертоплан сбили над Австралией. Если правительство разрешит мне полететь туда следом, я постараюсь найти или хотя бы что-то разузнать. Но ты понимаешь, что они могут выбрать и не меня.
Суги разлила по пиалам остатки холодного чая.
Вздохнула и убрала кисти, краски. Спрятала исписанные листочки в красную шёлковую папку. Тихо спросила:
- Ты всё же постарайся найти его, ладно? Или хоть что-то узнать. Ради него, ведь он твой друг. И ради меня, ведь у меня больше никого не осталось.
Он хотел подойти и обнять её, утешить. Но она не примет его ласки. Он отчётливо понимал это и живо представил, как она может резко вырваться, оттолкнуть и прогнать его навсегда.
- Буду ждать твоего возвращения. Ты ведь сделаешь всё, что можно, да?
Гость поднялся и на ноги и поблагодарил за чай. Суги скользнула взглядом по его лицу, фигуре. Словно видела другого человека. Одетого в такую же пилотскую форму.
- Я вернусь, - пообещал Акита. Внутри звенел каждый удар сердца. А пальцы похолодели от волнения. Он и сам почти поверил, что сумеет разыскать друга, сумеет вернуться.
Одним из плюсов службы в разведке был доступ к высоким технологиям.
Акита не удивился сигналу связи. Современный телефон сильно отличался от тех, которые делали до Утра Смерти, в нём не было экрана, а вместо электронных карт памяти использовали оловянные перфокарты.
- Пилот А-50 слушает.
- Пилоту А-50 патруль на завтра. Явится в офис к 7 утра. Уровень В.
- Принял, диспетчер. В 7 утра. Отбой.
Мужчина убрал телефон в куртку. Осенний дождь усилился, и Акита накинул капюшон.
Если завтра будет такой же ливень, его не отпустят в одиночку. Лететь звеном не входило в планы разведчика.
"Уровень В, это в радиусе одной заправки. Значит, командование не считает нужным спешить на поиски Йосики, - думал разведчик, - Или для этой миссии выбрали кого-то ещё? Хотя, вряд ли. Опасно, можно потерять ещё один конвертоплан. В сравнении с потерей машины, потеря пилота стоит немного'.
Акита остановился и посмотрел назад. Огни посёлка проступали бледными пятнами сквозь мокрые ветки деревьев. Суги уже легла спать, вряд ли сейчас есть иное средство от смятения. Быть может, он должен был прийти раньше? Да ему просто духу не хватило. И ещё он знал, что не встретит понимания и не сумеет оправдаться.
Проще всего плюнуть и напомнить себе, а что, собственно он должен этой Суги? Махнуть рукой, не думать, выполнять приказ. Он сам всего лишь кусочек механизма. За него решает командование.
Акита понимал, что так думать правильно. И он не посмел бы даже зацепиться за эту мысль. Если бы не Суги? Нет. Суги милая, хорошая и любимая женщина.
Не его женщина. Она его не любит. Или любит, но только как брата, как друга.
- Господи, - прошептал себе под нос Акита, - Я не могу.
Но чем больше его одолевал страх, тем сильнее пилот чувствовал, что не сможет себя простить, если оставит всё так, как есть. Ведь не будь Йосики, не было бы его самого. Такого, какой он есть сейчас. Друг научил его, отдал часть себя, словно заразил неосязаемым "нечто", навсегда выбил из стройной цепочки людского механизма.
"Ради тебя, - он шептал одними губами, - Я найду тебя, друг. Я не могу жить с мыслью о том, что страдает твоя любимая Суги. Но мне-то как? Я не смогу простить себя... Если... Если не пойду за тобой до конца, куда бы эта дорога ни привела. Мне просто важно узнать, что с тобой стало".
Акита поздно заметил, что насквозь промок, пока стоял под дождём. Холодно, неприятно, но все эти ощущения отодвинулись куда-то на второй план. Когда он покидал казарму, дождик накрапывал. Сейчас ливень усилился не на шутку.
Он потратил ещё несколько минут на раздумье. Его переполняла уверенность, что лишние полчаса ничего не изменят. Что сейчас действительно надо, так это сходить - переодеться. Надеть прорезиненный плащ и - за дело.
А вдруг он окажется в тепле и передумает? Товарищи предложат сыграть в маджонг, на печке забурлит остроносый чайник, а потом кто-нибудь достанет припасённую бутылку можжевелового самогона, а то и водки.
Нет, сказал себе Акита. Он знал свои достоинства и недостатки, умел быть честным с самим собой.
Казармы остались за спиной; впереди сквозь дождь тускло светили фонари ангаров.
- Здравствуйте! - Акита махнул рукой техникам. Четверо мужиков расплылись в улыбках и приветливо заворчали. В дежурке воздух был серым от едкого табачного дыма, от перепачканной маслом жестянки с окурками воняло так, что у пилота перехватило дыхание. Старший техник поднялся из-за стола и отложил игральные карты.
- Будешь с нами, Хирохито-сан? Кстати, ежели ты у себя там соевого соуса найдешь, принеси всё-таки.
- Слушай, Дайсуку, нет у меня больше соуса! Со следующего пайка притащу. Чего пьёте?
Он не дождался ответа, взял со стола бутылку и прочитал:
- Капитан "Морган". Ого! Где это такое нашли?
- А 82-ой вернулся из этой. Ну как её...
- Америки?
- Во-во.
- Ну, тогда ясно. Фонит небось?
Техники переглянулись.
- Сколько миллирентген? - Акита знал, согласно инструкции, добытые в рейдах предметы проходят дезактивацию. Но есть такие виды грузов, которых как будто и нет, для них инструкции не писаны.
- Да что ты, Хирохито-сама, разве мы похожи на самоубийц? На вот, закуси ежели будешь.
Акита вскрыл пластинку тошнотворно пресного пектина и надкусил. Густая серая мякоть остро пахла лекарственной оболочкой, но он прекрасно знал, как она выводит радионуклиды. Потому и терпел.
- Йо, - поперхнулся он после первого глотка, - Да, отвык я от такой роскоши. Всё больше своё отечественное, а в этой дряни оборотов 50 будет, не меньше.
Участники застолья одобрительно закивали. Пододвинули стул пилоту, а главный техник спросил:
- На тебя завтра заявка по категории В, ты хотел птичку проверить?
Акита кивнул и сделал новый глоток. Покосился на шорох чьих-то ног под столом. По звуку в ящике он оценил, как много тут неучтенного груза.
- Да. Покажите-ка мне, чтобы в памяти освежить, как делают полевую дозаправку.
Техники недовольно переглянулись, а главный задумчиво снял кепку, почесал пятернёй жесткие волосы и надел кепку обратно, козырьком назад. Он медленно раскурил новую папиросу и недовольно посмотрел на разведчика.
- А тебе зачем?
- Вы что, смеётесь? Как дети малые, честное слово, - Акита старался не переиграть.
Он много слышал о лихаче по имени Сасаи Сайто, но лично с пилотом почти не встречался. История с неучтенным грузом - как нельзя кстати.
Акита сделал глоток, закрыл бутылку пробкой и сунул в карман куртки. Техники не сразу поняли, в чём дело, а потом рассмеялись.
- Я думаю, сумею найти пару ящиков.
- Ту смотри, Хирохито-сан! Поймают - голову открутят, - предостерег его техник.
Акита вздохнул и постучал по столу пальцем.
- Это вы у меня смотрите! Мне-то ничего не будет, а вот вам точно достанется, если заловят с неучтённым спиртным. Так что, по рукам?
Главный техник перегнулся через стол, и они стукнулись ладонями на европейский манер.
- У Беринга заправишь птицу. Я покажу тебе на карте, где именно.
- А не далеко? - с сомнением заметил пилот.
- Если не против ветра, то на воде с базы отлетишь и на пару тысяч. Но ты смотри, заправляй потеплее. А то льдинка в струну, и капец турбине. Там и замёрзнешь. Лучше осмотри на плёсе рябь перед тем, как снижаться. Эх... после морской придётся тебе прочистку всего змея делать.
- За две бутылки. Об остальном договоримся.
Техник смял бычок в банке.
- Осторожнее будь, Хирохито-сан.
- Да зима на носу, знаю. У меня была дозаправка во льдах.
Главный техник достал из-под стола новую бутылку.
- Я не про зиму, 50-ый. Не простят тебе, если чего не так.
Акита сглотнул. Он прекрасно понимал, о чём речь. Потерю конвертоплана ему нечем возместить, даже если сумеет вернуться. Серьёзный ремонт тоже повлечёт за собой неприятности. А уж про полёт категории "D" и говорить нечего. В сторону Америки не может быть категории "B". Ему повезёт, если направление совпадёт с тем, куда он действительно собирается лететь.
- Я знаю, что не простят.
Разведчик и главный техник ставили компанию за картами. Вскоре из-под стола появилась очередная бутылка. Один из игроков начал анекдот про недотёпу пилота. Теперь Акита был уверен, в ближайшее время о них не вспомнят.
- Ну хорошо, а теперь скажи мне правду, - главный техник крепко взял пилота за рукав, - Мне же надо будет оправдываться, ежели чего. Применят пентатал. В твою телегу про спиртное никто не поверит.
- На-ка вот, Судзи, - Акита вытащил из кармана ром.
- Чего это ты?
- Соображай, приятель! Ты же просто выпил и не видел, как я заправил птицу.
Техник усмехнулся и сделал глоток.
- Просто потом проверь, все ли там в порядке? Процедуру помню, но вдруг чего не так. Ясно?
Судзи кивнул и передал Аките бутылку.
- Мне, пожалуй, хватит, - пилот почувствовал, что его немного ведёт. Это была разумная граница, и он не стал ее переступать. Чему-чему, а пить он в академии научился.
Конвертоплан уже стоял заправленным, он был готов к вылету. Для повтора операции заправки Акита слил дистиллят в отходный бак.
- Полегче, ты! - прикрикнул техник, - У меня и так дистиллятор тут еле живой, глядишь не сегодня завтра разлетится. А ты вон центнер выплеснул.
- Не гуди над ухом, - отмахнулся Акита. Он медленно переключал тумблеры, отсоединял и прикреплял шланги. Сунул гофрированную трубу прямо в сосуд с дистиллятом.
- Ты и правда решил заправляться в поле? - техник понял: пилот не шутит.
- Правда. Скажи мне, Судзи, в Америке меня не смогут сбить ракетой?
Техник сглотнул. Он понял, о чём говорит Акита.
- Ты собрался на юг! Ты сумасшедший, Акита Хирохито! Нет! Я не стану тебе помогать! Нет!
- Не помогай. Пей вот лучше.
Он сунул бутылку технику в руки. Тот попытался оттолкнуть пилота, но Акита не сдавался.
- Ты слышал что-нибудь? В каком квадрате сбили Йосики? Ну, говори же! Не мог не слышать. У вас тут щели сплетнями заделывают. Говори, а не то...
Он занёс кулак, но увидел непреклонный взгляд техника и смутился.
- Прости.
- Ты сумасшедший.
- Я не стану тебя разубеждать, но ты не прав. Там пропал мой друг, понимаешь?
Они замолчали. Акита отобрал у техника бутылку, когда на дне осталось совсем немного. Выругался сквозь зубы и влил в себя остатки спиртного.
Закашлялся и закусил пектином, который протянул ему техник.
- Уж куда мне, - тихо произнёс техник, - Раз вам не говорят, то и мне не скажут. Но слухи слухами, сам понимаешь. Между 15-ой и 20-ой параллелью, где-то на восточном побережье, кажется, Форт Айнсли. Но точно никто не знает.
- Австралия?
- Конечно, не Китай же! В Китае, как и в Америке - радиоактивная пустыня.
- Никто не летал туда?
Техник не ответил.
- Понимаю. Командование запретило полёты в том направлении. А сумасшедших вроде меня ещё поискать надо. Ты ведь проверял катапульту, разве нет? Она должна быть исправна.
Техник что-то невнятно ответил, от спиртного он с трудом ворочал языком.
- Ладно, дружище, отдыхай, - Акита усадил пьяного на скатанный возле стены брезент и принялся рыться в карманах. Техник недовольно ругнулся и вскоре захрапел, он так и не понял, что делает разведчик.
Акита отыскал ключ к арсеналу. А там лишь бы ракет были на катках. Утром придётся взлетать с зачехлёнными пилонами. Это создаст излишнюю вибрацию плоскостей, но машина надёжная. Придётся рискнуть.
Прошло немало времени прежде, чем он остался доволен результатом. Чехлы смотрелись нелепо, но лучшей маскировки он не придумал. Еще повезло, что полёт запланирован утром, дежурный на спице спросонья ничего не поймет. Конечно, ночь подошла бы лучше, но выбирать не приходится.
Алкоголь за пол ночи успел выветриться. Разгорячённое тело требовательно ныло, когда Акита в изнеможении прислонился к створке ворот ангара. Ночная прохлада мокрого воздуха быстро проникла сквозь влажную одежду. Дождь стих, но поднялся ветер.
Пилот оглянулся на свет утренней зари у горизонта. В серой пелене предрассветного неба темнело немного облаков у горизонта: день обещает быть ясным.
"Значит, полечу в одиночку, - обрадовался Акита, - Только бы не помешали взлететь. А там будет видно".
Контур конвертоплана заискрился ночной влагой: капли росы на гранях фюзеляжа выступали из-под ангарного навеса и вспыхнули красками рассвета.
Разведчик посмотрел на хронометр. Если он сейчас вернется в казарму, то сможет поспать часа полтора. Кому кроме техников придёт в голову проверять его машину перед вылетом?
А с ними он вроде бы договорился.
И все-таки на душе у Акиты было тревожно.
Что может случиться? Приятель-техник догадается, что он брал ключи от оружейного склада? Прежде, чем приятель проспится, Акита будет уже далеко. Он рассмеялся над собственными мыслями и забрался в кабину конвертоплана. Поставил будильник на пол седьмого и тут же заснул.
Его разбудил стук возле люка.
Акита с трудом поднялся на ноги и доковылял до выхода, спрыгнул на бетон. Снизу было гораздо теплее, чем он ожидал, солнце успело нагреть шершавые плиты.
Разведчик не сразу узнал мужчину, тот стоял возле люка и курил. Потом заметил цифры 8 и 2 на шевроне.
- Хирохито, номер 50? - спросил пилот Сасаи Сайто. Он поглядел куда-то вбок и выпустил под ноги сигаретный дым.
- Ну да, вылет у меня через... - Акито посмотрел на часы, - Через полтора часа.
- Пилоны новенькие, да?
На полном лице Сасаи отразились разные эмоции. Он был немного зол, удивлен, и все-таки отнесся к ситуации с долей юмора.
- Что-то вроде, - отмахнулся Акита.
- Значит так, парень, - Сасаи сплюнул под ноги и положил руку на кобуру, - Ума не приложу, куда ты направился. И мне плевать. Но если ты повредишь машину и потратишь все ракеты, я тебя сдам с потрохами.
- Постой, постой, давай договоримся.
- Ты вообще в курсе, я тоже сегодня лечу?! Нет?
Акита покачал головой.
- Ай-ай-ай, ну и дисциплина. Они там на старые порядки надеются. А если бы дистиллятор сломался? Кто из нас полетел бы с грязной водой? Ты? Или я? Ладно, "дружок" - Сасаи вытащил новую сигарету и протянул пачку Акита, - Будешь?
- Нет, но честное слово спасибо.
- Тебя в Россию кинули сегодня. Ты конечно молодец, что ракеты взял. Я слышал, там кто-то выжил не только в поселке. А может, врут, сам не видел. Но если попробуют сбить, что может быть лучше кассеты НУРСов, а?
Акита не знал, что ответить.
- Малыш, ты даже не представляешь, куда влез. Думаешь, ты один такой умный? Да попадись бы кому другому, лежал бы уже с дыркой между маргариток. Не делай так больше. Ты не рейдер. Ты просто разведчик. А боеприпасы на перечёт. В общем, половину того, что ты привезешь - отдашь мне, а остальное - техникам сегодняшней смены. И если ты забудешь о том, как и где достал и сделал дубликат ключей, это будет самое разумное. Кстати, давай сюда ключ, давай по-хорошему.
И рейдер требовательно протянул ему руку. Сказать, что ключи ему дал техник, а потом он же и забрал? Не поверит, сообразил Акита.
- На, - он снял с пояса связку ключей и кинул пилоту.
В одной руке Сасаи была сигарета, другой он поймал и сжал ключи. Все решила секунда, в течение которой мужчина смотрел на связку.
Акита прыгнул вперёд и провёл короткое атеми под коленную чашку. Другой рукой он ткнул Сасаи в висок. Рейдер без сознания упал на бетон.
- Ну, извини, - прошептал Акита, - Полежишь немного с кляпом.
О том, что будет дальше, он старался не думать, запер связанного пилота в грузовом отсеке и завалил брезентом. Привёл в порядок форму и поспешил на командный пункт базы.
Руководитель службы стратегической картографии сдержанно поприветствовал Акиту.
- Неважно выглядите, - низенький, щуплый мужчина в очках бегло осмотрел разведчика с ног до головы, - Вы больны?
Из высоких окон в щели жалюзи едва пробивался утренний свет. В кабинете стояли три настольные лампы, и в данный момент они были включены.
- Нет, господин картограф, - разведчик подтянулся, - Это просто тень так падает.
Акита чувствовал лёгкий озноб, но сознаться в переутомлении с примесью похмелья он не мог. С таким диагнозом отстраняют от полётов без оговорок.
Главный картограф пожевал кончик сигары, выпустил дым себе под нос.
- Хорошо. У нас большие пробелы с базой запчастей. Мы собрали недавно спутниковые фотографии, сделанные до У.С. Аналитики предполагают, что вот здесь есть кое-что, - он положил на край стола желтый от времени снимок, - Видите эти "ангары"? Очень похоже на полностью смонтированный завод.
- Есть точные координаты?
- Нет. Вот смотрите, мы накладываем кальку снегопадов.
Снежная непогода над территорией бывшей России прекратилась много лет назад, но прошло немало времени прежде, чем сопоставили старые фотоснимки с новой топографией.
- В этой впадине снегопад был не таким интенсивным, как в окрестностях. Конечно, данные весьма приблизительны. Кое-кто пытался собрать более достоверный материал.
Картограф откашлялся, и сигарный дым тут был не при чем.
Акита наклонил голову в знак согласия. Почтить память погибших пилотов считалось хорошей приметой. Вот только его друг Йосики пропал без вести. И Акита не мог держаться с прежней невозмутимостью.
- Извините, - тактично сказал картограф.
- Я в порядке, - вздохнул Акита, - Но мне очень хочется найти его. Хотя бы попытаться. Могу лия я надеяться, что однажды вы позволите снарядить экспедицию на юг?
Картограф сделал глубокую затяжку и посмотрел в лицо Акиты долгим взглядом из-под очков. Разведчик сохранил невозмутимый вид.
- Пока об этом и речи не может быть, пилот Хирохито. Не мне решать.
- Да, я понимаю, - тихо сказал разведчик.
- Вот и правильно. Лучше не думайте об этом. Так вот, продолжим. Этот комплекс расположен недалеко от русского поселения Тында. Покажите мне вашу карту.
Акита достал из планшета сложенные листы. В четыре руки мужчины расстелили бумагу на столе.
- Выцвела совсем, - кивнул своим мыслям картограф. В свете ламп стало особенно заметно, как поблекла печать на потрёпанной бумаге, - Пожалуй, я вам дам кое-что получше.
Он выдвинул ящик стола и положил на стол кожаный чехол размером чуть больше фляжки.
Технология прошлой эпохи, определил Акита. К таким вещам относились с особым уважением. Не многим разведчикам выдавали электронные приборы.
- Я знаю вашу осмотрительность и техническую подготовку. Сумеете разобраться с КПК? - в голосе картографа не прозвучало вопроса.
- Да.
- Всё же, возьмите с собой инструкцию, - следом за КПК на стол легла пухлая брошюра в алюминиевом переплёте.
- Если сомневаетесь, что справлюсь, не надо. Обойдусь бумажной картой, - он попытался отказаться.
Вероятно, карта в КПК точнее, подробнее старой военной карты, но Акита и не собирался лететь по маршруту. Он планировал потратить много времени на поиски завода. Вернее, так объяснить потом долгое отсутствие.
- Нет-нет. Вы неоднократно демонстрировали отличные технические навыки, я верю, вы справитесь. В компьютер загружена последняя модель карты этой территории. Там же найдёте фильтр с прогнозом таянья снегов. Выберите место посадки, и всё внимательно осмотрите. Сделайте фотосъёмку, замер уровня радиации и поищите документацию. Ну, впрочем, вы знаете процедуру. Вопросы есть?
- Вопросов не имею.
Во главе стратегической картографии стоял гражданский, и Акита ограничился коротким поклоном вместо салюта.
- Шесть часов на проведение разведки. Приступайте.
Разведчик покинул командный пункт и быстрым шагом направился обратно к ангарам. Ему повезло - после вчерашней попойки техники страдали от похмелья, и не могли дать вразумительных ответов на вопросы. Трое солдат в форме военной полиции отчаялись добиться результата: их громкая ругань звучала на весь ангар.
Акита похолодел, но постарался сохранить невозмутимый вид. Дверь в каморку, где не так давно пили техники, была распахнута настежь, там и работала полиция.
- Стой! Личный номер, разведчик! - крик раздался в тот момент, когда Акита уже поравнялся с люком.
- Номер 50, разведчик Хирохито, полёт категории "В", вылет через 2 минуты. На вышке дают коридор.
- Какой коридор? А ну-ка стой! Никаких полётов! Приказ командования военным округом. Пропал пилот Сайто, он должен был стартовать четверть часа назад. Его машина под арестом.
- Извините, - Акита подтянулся в люке и захлопнул титановый лист прямо перед лицом военного. Тот злобно заколотил прикладом в люк.
- Немедленно открой! Мы знаем, что у тебя на борту контрабанда!
"Ага, попались", - подумал Акита, и завел двигатели. Переключил связь на внешний динамик. До чего же забавно, подумал разведчик и представил, как удивятся техники. Ему стало немного стыдно, что он подставляет приятеля, но, что сделано, то сделано. Этот 82-ой со своим "рейсом" оказался совершенно некстати. И теперь он не сможет им помочь, даже если откроет люк и даст себя арестовать, даже если всё свалит на себя и так далее. И все-таки есть шанс на успех, только бы дали взлететь.
- Расчистить площадку, птица на старте! - прокричал в микрофон Акита.
Громкость он выбрал верно. Полицейские бросились врассыпную, когда вслед за голосом Акита, от которого заложило уши, лопасти винтов с гудением взрезали воздух. От воздушной волны посыпались контейнеры в глубине ангара, но разведчик даже не обернулся. Он слегка наклонил штурвал. Винты медленно повернулись, и конвертоплан буквально выполз из-под металлического свода ангара. Машина стала набирать высоту на малых оборотах.
Через минуту военные опомнились и вышли на связь с командованием. А конвертоплан Акиты успел разогнаться и скрылся за прибрежными сопками.
Разведчик опустил машину к самой земле и оставил висеть в воздухе. Рёв двигателей был нестерпимым, поэтому пришлось орать прямо в ухо связанному пилоту. От шума в грузовом отсеке Сасаи очнулся и в ужасе смотрел на Акиту.
- Я ничего тебе не сделаю, - прокричал ему на ухо разведчик, - Если ты вернёшься и возьмёшь всю вину на себя. Можешь обвинить и меня, мне всё равно. Но техники не при чём. Они обычные люди, ты же понимаешь? Без твоих "рейдов" они бы не попали под раздачу.
Сасаи согласно закивал.
- Ты не бойся, мне ничего от тебя не надо. Я сейчас отпущу тебя, - он ослабил узел на руках рейдера и подтолкнул к люку, - Вернёшься на базу и скажешь всё как есть. Понял?
Акита вытащил кляп.
Сасаи закашлялся и дёрнул головой, что не захлебнуться слюнями.
- Поклянись самурайской честью, что сделаешь так.
- Клянусь, Хирохито, - проговорил рейдер.
- Сгруппируйся и свободен, - Акита вытолкнул связанного рейдера за борт.
Тот пролетел несколько метров и приземлился в желтые осенние заросли. Листья кустарника смягчили удар.
Акита захлопнул люк и поднял машину выше, он убедился, что Сасаи жив и здоров. Рейдер выбрался из кустарника и даже поднял руку в прощальном жесте. Осмотрелся, достал из планшета компас, карту и захромал в сторону базы.
Разведчик несколько секунд смотрел ему в спину, а затем потянул штурвал на себя. Конвертоплан набрал высоту и лёг на курс в сторону Австралии.
Бывало, он поддавался природному любопытству. Он и сейчас бы совершил облёт побережья, лишь бы посмотреть незнакомую местность. Но в этот раз он не смел терять время. Теперь у Акита два долга. Один - это судьба Йосики и убитая горем Суги. Если Йосики не погиб, ему может грозить опасность. Второй долг - это втянутый в историю с контрабандой техник. И там и тут слишком много зависит от действий Акиты.
Под серо-стальной птицей расстилались неспокойные волны Тихого океана. Час за часом Ниххон отдалялся.
Акита с тоской смотрел на безжизненные острова. Когда-то там была его родина и родина его предков. Хотя нет, одёрнул себя разведчик. Его родина это всё-таки Ниххон. Как там писал поэт, который жил три века назад?
Я новое небо и новую землю увидел...
Пространство далекое прежних небес миновало,
И прежней земли преходящей и тленной не стало,
И моря уж нет...
После памятного разговора с Йосики, когда друг выказал недовольство властями, Акита не раз попытался понять, что это за народ. Почему старуха посмела окрестить их позорной западной идиомой?
Кто они - русские?
В библиотеке он нашел несколько книг в переводе, там в основном была проза. Сам он верил, что в нем живет поэтически дух самураев. Акита считал прозу нелепо тяжёлой, раздутой и лишённой живой, чистой музыки.
На него смотрели искоса, но кто мог посметь запретить японцу с фамилией Хирохито забрать из библиотеки томик стихов Константина Романова? Была бы на то разумная причина, и то бы не помешали. Закон законом, но люди видели в нём потомка Императора. Десятилетия хаоса так и не стерли традиций.
Чем дальше конвертоплан продвигался на юг, тем острее Акита чувствовал: назад пути нет. Если он не сумеет найти Йосики, то хотя бы сделает что-то в память о его гневе. И когда придёт время, он найдёт что сказать Суги. Теми же стихами К.Р.:
Но вглядись: в нашей жизни печальной
Разве нет и хороших сторон?
Ведь не все слышен звон погребальный, -
Раздается ж и радости звон.
Помирись же с судьбою суровой,
Горемычной земли не кляни
И, сбираяся с силою новой,
Милый друг, отдохни, отдохни!
Кое-где на израненной земле островов зеленели хилые заросли. Деревья приютились в тех местах, куда ветер и море занесли семена, по воле стихии там были растения разных широт. Но в Утро Смерти цунами соскоблили с тверди всю плодородную почву, и вместо пышных лесов осталось блеклое редколесье.
Акита вел конвертоплан над покинутой страной и продолжал смотреть вниз.
Кое-где редколесье исчезало - в тех местах, где выпадали заражённые осадки. То тут, то там темнели изломанные зубья - руины: все, что осталось от крупных городов из мертвого прошлого.
В проливах между островами архипелага он видел тёмные скелеты опрокинутых под воду мостов. Они, словно доисторические ящеры, которые не дотянулись до берега лапами и пали в изнеможении. Их кости погрузились на глубину, обросли водорослями и застыли на века. Теперь их можно разглядеть только с неба.
Вскоре острова покинутой Японии остались позади. Перед конвертопланом открылся бескрайний простор океана. В серо-голубом, глубоком небе проступали светлые контуры. Причудливый рисунок облаков растянулся от края до края неба. Где-то там, в высоте, за облаками пряталось солнце.
Погода быстро портилась, и Акита развернул конвертоплан в сторону китайского побережья. Если начнётся шторм, там можно будет посадить машину и укрыться от непогоды.
Пока что море было спокойным, но небо темнело, и наливалось тяжелыми красками шторма. Один раз Акита снизил машину к воде - пополнить топливные баки, и к вечеру достиг Филиппин.
Он отыскал укромную бухту, и приспособленный к посадке на воду фюзеляж конвертоплана мягко принял касание воды. Акита вылез наружу, оглядел в бинокль берег и убедился, что тонкие пальмы на пустынных склонах выглядят безопасно. После этого включил внешнюю сигнализацию и в изнеможении упал в кресло.
День показался разведчику бесконечным. Он завершился сном без сновидений.
Во сне он успел позабыть, где находится, но закат прервал его сон. Лучи теплого южного солнца протянулись сквозь пальмовые листья, проникли за стекло кабины и потрогали веки пилота. Акита заворочался и попробовал перевернуться на бок, в пилотском кресле. От неудобной позы стало больно и разведчик проснулся.
Конвертоплан тихо качался на волнах. Непогода так и не обернулась штормом. Разведчик до последнего боялся, что будет погоня. И тогда ненастье поможет ему ускользнуть. Но кто станет искать его на юге? На той высоте, на которой он вел машину, радары Ниххона не могли его поймать, а после Хонсю он мог вообще не волноваться - до туда радары не добивали.
- Если не вернусь, меня тоже запишут пропавшим разведчиком, - вслух подумал Акита.
Механизмы машины послушно откликнулись на приказ. Прошло несколько минут, приборы проснулись, и конвертоплан поднялся в воздух.
Пустынный архипелаг остался далеко позади. В ночном небе заражённые земли Филиппин слабо светились у горизонта. По ночам похожий свет разливался над многими мертвыми землями.
Разведчик поёжился от мрачного вида и отвернулся.
Конвертоплан лёг на курс над погружённым в ночь океаном.
К утру Акита рассчитывал достичь Австралии.
На поиски нужного места ушло много времени, не помогла даже подробная карта в компьютере.
Здесь, в знойной пустынной земле, на которой чудом прижились островки чахлой зелени, действительно жили люди.
Несколько раз Акита приближался к поселениям, сажал конвертоплан в отдалении и выбирался наружу. Он внимательно разглядывал в бинокль удалённые лачуги, собранные из старых железных листов и шифера. Хижины выглядели невероятно бедными, но Акита старался не сравнивать. Когда-то Япония была передовой державой и меньше всех пострадала в Утро Смерти. Не всем так повезло, как жителям Ниххона.
Разведчик видел заброшенные, мертвые руины. Кое-где следы пожаров были совсем свежими. Разведчик снова проверил карту: городок должен был быть где-то поблизости, но вот где?
Он дважды возвращался к океану и пополнял запас топлива. Еще немного, и двигатель начнет давать сбои - он не рассчитан на заправку морской водой. Разведчик был в отчаянии. Только теперь он понял, куда ввязался.
Даже если предположить, что техник не напутал, на поиски места, где сбили Йосики, уйдет много дней, а то и недель.
Пока ему везет - в небе не видно вражеской авиации, ни разу и не прозвучал сигнал о наведении ракеты. Но это еще ничего не значит. Если тут замаскированы системы ПВО, сбить его они всегда успеют.
Он отчаялся и был готов лететь назад, как вдруг его внимание привлёк старый металлический щит на обочине заброшенной дороги. Слишком крупный для дорожного указателя. Акита рассмеялся, было глупо на что-то надеяться, но всё-таки снизил машину.
Он выбился из сил, пока перевернул мятый жестяной указатель. Рыжая пыль взвилась в воздух, осела на форме, на лице и на руках. 'Кругозор на горе Айнсли', - прочитал Акита. Остальной текст он разбирал с помощью словарика в КПК.
Разведчик сразу вспомнил, как едва не отказался от ценного прибора. После работы он аккуратно вытер пыль с экрана, спрятал в чехол и положил за пазуху.
Если верить указателю, поселение, рядом с которым когда-то существовал знаменитый кругозор, находится в сорока километрах на северо-западе.
Людей там оказалось всего ничего. Акита облетел площадь, на которой ютились несколько десятков домов, потом завис над землей. Разведчик был готов в любой момент пустить ракеты, если появится угроза.
Он взял бинокль и посмотрел на землю.
Около сотни человек выбрались на площадь между домами. Они смотрели в небо с удивлением, но страха на лицах Акита не увидел. Кое-кто из людей носил повязки, вероятно, там были раненые.
Поселение ютилось на окраине более крупного города. Руины домов покрыла копоть от недавних пожаров, а на площади, усыпанных обломками зданий, он увидел черные останки взорванного танка.
Акита повел машину к земле. Не успели лопасти винтов остановиться, а Акита уже выбежал наружу, с автоматом в руках. Он поводил стволом то в одну сторону, то в другую.
Люди терпеливо ждали, что скажет незнакомец.
- Несколько дней назад тут сбили такую же воздушную машину, - он тщательно подбирал слова, - Тут или неподалёку. Я хочу знать, как это произошло.
Люди несколько секунд перешёптывались. Акита терялся в догадках, поняли его или нет. Английский язык он знал очень плохо, для него это был мёртвый язык.
- Вы поняли меня? - спросил он.
- Да, человек с севера, - сказала невысокая девушка в ужасно потрёпанном платье. Ткань выцвела и едва прикрывала стройное тело. Незнакомка приблизилась к Аките.
Ей бы не помешала хорошая ванна и медицинская помощь, подумал разведчик. Сам он не был врачом, и вряд ли мог ей чем-то помочь. Он старался не смотреть слишком пристально.
Девушка вздохнула и посмотрела на автомат, опущенный стволом к земле, произнесла:
- Его сбили мы. Ещё совсем недавно тут была война. Мы просто решили, что это машина неприятеля.
Акита закрыл глаза. Показалось, мир покачнулся, но разведчик сумел устоять на ногах.
- Всего неделю назад подписали официальное перемирие. Это был солдат твоей армии? Мы не знали. Тут такое было, не пересказать, говорят, война пол века продолжалась. Армия индусов наступала с севера, их артиллерия превратила город в ничто. И всё-таки наши вынудил их к переговорам. А потом они сложили оружие. И поселились недалеко, вон за теми холмами.
Акита с трудом переводил её слова, и если в деталях ошибался, то общий смысл все-таки понял. Он хотел было сказать, что ему абсолютно всё равно, кто и с кем тут воевал, но он видел следы войны у тех, кто стоял поблизости. Он видел боль, усталость и что-то ещё, чему он не сразу нашёл определение.
Обречённость.
Имеет ли он право говорить им, что они поступили неправильно? И если они в чём-то его обманывают, Йосики это уже не поможет.
- Хоть что-нибудь осталось?
- Да, человек с севера, - кивнула девушка, - Пойдём, покажу тебе.
Акита запер конвертоплан, но с автоматом не расстался. Из тесной лачуги на свет вытащили крупный оранжевый диск. За несколько дней в штабе расшифруют показания 'черного ящика'. А потом командование отправит сюда экспедицию. Ракеты обрушатся на этот поселок, на Союз Юга, на индусов и на всех, кто подвернётся. Снова будет война.
- Оставьте его, - тихо сказал Акита, - Это всё?
Девушка потупилась.
- Что?
- Мы похоронили. То, что нашли.
Акита просто кивнул. И не сказал ни слова до тех пор, пока его не привели к скромному холмику с чахлым кустом шиповника. Разведчик опустился на колени, приложил ладони к земле и тихо произнёс слова, которые, как он думал, могла бы сказать и Суги. Он подбирал сова с большим трудом. Не потому, что нечего было сказать. Иногда самые честные, глубокие чувства нелегко передать словами:
- Мне тебя будет так не хватать. Ты даже не представляешь. Но буду помнить. И это, пожалуй, всё. Знаешь, пусть это самообман, но не я тебя хоронил, поэтому есть у меня смутная мысль. А вдруг ты всё ещё жив, а? Йосики, Йосики. Ты бы сейчас посмеялся надо мной, так, да? Эх, дружище, что же ты так...
Какое-то время Акита молчал и слушал тишину. Потом распрямился во весь рост и обернулся к девушке.
- Вы думали, что он враг? - хриплым голосом спросил он.
- Думали. Только у индусов никогда не было таких самолётов. Но какая теперь-то разница? Прости меня. Прости нас, человек с севера. Если хочешь, убей меня, ведь это мой брат выпустил 'Иглу'. Остальных пощади, они не при чём.
Акита тихо выругался сквозь зубы. Куски обгоревшего металла уже убрали. Сам он ни за что не нашел бы то место, где сбили конвертоплан. Кроме могилы ничего не осталось.
- Успокойся, никто тебя не тронет, - сказал ей разведчик, он старался не смотреть ей в глаза, - Ты не виновата.
Акита с трудом понимал, что делать дальше. Ему не о чем говорить с этими людьми, они ведь могли соврать, могли не говорить ему про сбитый конвертоплан. Для них это было бы правильно.
Но они поступили иначе. Разведчик почувствовал, как щиплет глаза. Гордость за этих людей и смущение вывели его из равновесия. Он в последний раз обернулся, когда птица взмыла в небо с вихрем горячей пыли.
Акита подумал, что мог бы остаться в этом поселке.
Нелепые, убогие домишки скрылись за вершиной холма, и разведчик повернул машину на север.
Потянулись долгие часы полета. Пока лопасти резали воздух и приближали Акиту к цели его полёта категории 'В', пилот листал томик К.Р. снова бегло читал стихотворные строчки, чтобы хоть как-то заглушить душевную пустоту. Он вытащил из кармана флягу с ромом, послушал плеск напитка на дне и убрал назад. Он прекрасно понимал, что это не поможет. Он теперь вообще не представлял, что способно ему помочь. И еще он не знал, что скажет Суги.
Кажется, просто, подойти и сказать:
- Он погиб. Я помолился на его могиле. Передал от тебя...
Что передал? Скорбь? Его скорбь не сравнишь с той, которую она хранит в своей душе. Акита понимал, что не имеет права сказать ей правду, но и не имеет права на обман. Лучше всего вообще ничего не сказать. Но разве он сумеет всю жизнь избегать её? И что будет, если она вспомнит, как однажды они были вместе? Вдруг она вернётся к нему, он просто сойдёт с ума.
Потому, что он хочет этого, но не сможет жить с этим в память о друге. Придётся уехать как можно дальше, на самый край острова, подумал Акита. И сделать так, чтобы о нем не вспоминали. Но разве это возможно? Если он вернётся, то пойдет под трибунал. Хорошо, если сразу убьют. А вдруг историю придадут огласке? Он окажется в центре внимания, тут-то Суги его и найдёт. Как тогда, четыре года назад, двадцать третьего декабря.
Они с Йосики только что закончили академию, их выпуск приурочили к празднику Последнего императора. Акита нарядился в кимоно, стилизованное под одежду богатого самурая. Рядом со скромно одетым Йосики он смотрелся необычно. Но к причудам дружной парочки давно привыкли.
- Ну, ты совсем, - рассмеялся друг, и хлопнул Акиту по плечу.
- А ты это! - огрызнулся Акита, - Что-то против имеешь?
Друг в строгой форме без знаков различия поспешно ответил:
- Нет-нет, что ты. Это отличный костюм. Просто он выглядит несколько нарочито...
- Каким? - не отставал Акита, - Старомодным?
- Да ладно, проехали. Не обращай внимание. Я бы просто вёл себя скромнее.
Акита хотел было сказать, что он Хирохито и может себе позволить. Йосики понял его и отвернулся. Друзья иногда понимали друг друга с полуслова. Йосики был ему другом, и если испытывал неприязнь, умел промолчать.
- Развлекайся, самурай, - криво усмехнулся Йосики.
- Э... А ты куда?
- Пойду девчонку себе найду, - отмахнулся Йосики, - И ты не скучай.
Кругом творилось настоящее столпотворение. Народу на празднике было много, на двух друзей никто не обращал внимания. Высокий парень в военной форме скрылся за спинами людей, занятых весельем.
Акита хмуро повернулся в другую сторону и едва не сшиб плечом девушку.
- Ой, - воскликнула она.
- Извини, - произнёс Акита.
- Да ладно, - девушка рассмеялась, - А твой друг всегда такой серьёзный? И чего это ты без девушки, он вот пошёл искать себе пару.
- А мне... А я тут смотрю на одну с самого начала вечера. Меня кстати Акита зовут.
- М...м...м Акита? Ты аристократической крови, да? Самурай? Я бы, кстати, тоже вела себя скромнее. А меня просто Суги зовут.
- Нехорошо подслушивать чужие разговоры.
- Я же случайно.
Акита усмехнулся. Вдвоём они подошли к столу, там стояли подносы с угощениями. Музыка над площадью звучала тихая и ритмичная. На западный вкус, как отметил про себя Акита. Странная музыка. Но красивая.
- Так и где твоя девушка?
Акита посмотрел по сторонам. Одна танцовщица действительно его привлекла, сейчас она стояла поодаль. Девчонка была безумно красива, но это всё, что он мог о ней сказать. Он просто получал эстетическое наслаждение, пока смотрел на неё. И почти не удивился, когда к девушке подошёл незнакомый мужчина и обнял за талию.
- Вот ведь незадачка, а? - выругался Акита. Его злость была наигранной, но Суги восприняла ее серьезно.
- Не расстраивайся. Хочешь, я с тобой потанцую?
- Да, можно и потанцевать, - Акита взял со стола два коктейля и протянул один из них Суги, - Мне вообще-то плевать на неё. Вот с тобой гораздо интереснее.
- Правда? - рассмеялась Суги. Непослушная длинная чёлка упала ей на глаза. Она поправила рукой волосы. Акита увидел голубой лак на ногтях, точно в тон ее вечернему платью.
- Ну, да! - он распрямил плечи, ему захотелось стать выше ростом, - Я ведь про тебя ничего не знаю. Ты мне расскажи.
- А ты спрашивай.
Он спрашивал, и Суги отвечала. В этот вечер они перепробовали много коктейлей. И поцелуи были разными на вкус. А когда на досках в глубине ночного сада зашелестела сброшенная с плеч одежда, Акита задал себе вопрос, нравится ли ему эта девушка и что он намерен делать дальше?
Спустя несколько дней она сама его об этом спросила. Акита ответил уклончиво, потому что до сих пор не решил. А ещё через неделю он увидел Суги в компании Йосики.
Как ни странно, они потом смогли спокойно общаться. Насколько дорога ему Суги, Акита понял позже, когда разобрался в своей запоздалой влюбленности. Но он не посмел помешать той гармонии, которая, возникла между Суги и Йосики.
Прошлое вспыхнуло в памяти яркой, живой картинкой. Теперь, после смерти Йосики, Акита не сожалел, что Суги выбрала другого, он не хотел осквернять любовь друга низкими мыслями. Его любовь, ее любовь, это их личное дело, он не имеет права даже думать об этом.
...Когда лукавые сомненья
Не подрывают веры в нас,
Когда соблазна горький час
И неизбежные паденья
Нам не преграда на пути,
И мы, восстав, прах отряхая,
К вратам неведомого края
Готовы бодро вновь идти;...
(К.Р., Из цикла 'В разлуке', Имарта, 1 августа 1907 года).
Акита перечитал стихи, написанные русским поэтом. Быть может, он пережил нечто похожее, подумал разведчик. Иначе как он подобрал такие верные слова?
Автопилот выдал сигнал о том, что топливный бак пуст на три четверти.
Разведчик убрал книгу стихов и принялся за работу. После заправки и осмотра деталей двигателя он прикинул расстояние по карте. Полного бака хватит, чтобы достичь посёлка Тында, приземлиться, отыскать завод и вернуться на Ниххон.
Соленой водой больше нельзя заправляться, двигатель на износе.
В душе Акиты царили пустота и обречённость. Ему казалось, жизнь потеряла смысл, и теперь без толку что-то делать, прикладывать силы, к чему-то стремиться. 'Ладно, - подумал Акита, - я сделал, что мог. Осталось задание и путь домой. А там - будь что будет'.
Когда машина полетела над землей, Акита почувствовал себя как-то странно. Он потрогал ладонью лоб - под волосами проступила липкая испарина. Разведчик посадил машину возле реки и вышел на свежий воздух - стало немного легче. Он наклонился к реке, принял горстью студёную влагу и с наслаждением умылся. На темной глади лесной воды Акита увидел свое отражение: усталое лицо, круги под глазами.
- Интересно, а что будет, если сойти с ума? - проговорил Акита. Он вернулся в кабину и достал пакет с сухим пайком, но аппетита не было. Он вспомнил, что за последние сутки ничего не ел, но так и не смог заставить себя подкрепиться.
Его замучили невнятная тупая тоска и нездоровый надоедливый озноб. Не удивительно, решил Акита, вторые сутки в пилотском кресле. Он успокоил себя мыслью, что терпеть осталось недолго.
Разведчик с силой потёр глаза, до боли надавил на тяжёлые веки. Когда пёстрые звёздочки угомонились, он сфокусировался на приборах, завёл двигатели и поднял птицу над лесом.
Завод удалось найти быстро. Его построили в глубокой долине между безымянных хребтов, там он был отлично защищен от непогоды. Наверное, когда-то у русских сопок и были имена, но теперь об этом некому помнить. Сам городок Тында представлял собой затопленные многолетним половодьем руины. Остатки населённого пункта Акита обнаружил на подлёте к заводу, который оказался к северу от развалин.
Разведчик сделал замеры воздуха, но на посадку возле города не решился. Что бы там не выдавали приборы, приближаться к мертвому городу страшновато.
Глубокие впадины зеленели странной субстанцией, она то ли колыхалась от ветра, то ли шевелилась сама по себе.
Разведчик замерил фон над заводом и на а всякий случай проглотил шарики пектина.
Птица медленно коснулась земли. Акита просидел в кресле минут десять, и все это время держал руку на штурвале. Он был готовый взлететь при малейшей опасности и покинул конвертоплан только тогда, когда убедился, что исчерченный трещинами асфальт не провалится под тяжестью машины.
За бортом царила холодная осенняя тишина, с чахлых деревьев давно облетели листья. Сквозь тонкие тёмные ветки деревьев проступали бесцветные серые стены заброшенного комплекса. Снегопады год за годом уничтожали следы человека: земля была усыпана какими-то обломками, а над цехами не осталось ни одной целой крыши.
Акита миновал ржавые ворота, коснулся рыжего налета рукой в перчатке. На чёрной коже осталась красная труха.
Чего они хотят тут найти? В цехах, едва подсвеченных сверху тусклым осенним солнцем, повсюду запустение и гнилостный запах. Несколько раз под ногами хрустели не то кости, не то гнилые силикатные кирпичи. Разведчик старался не смотреть себе под ноги, так проще думать, что это кости диких животных.
Здание администрации выделялось цветом и крупными оконными проёмами. Разведчик обошёл несколько лестниц, выбрал ту, что покрепче и медленно поднялся наверх. Гнилые доски давно осыпались, но кое-где сохранилась бетонная арматура. По ржавым прутьям Акита добрался до кабинета директора.
Дверь оказалась запертой, и он вышиб ее одним сильным ударом. Вместе с мокрой трухлявой дверью внутрь помещения рухнула часть стены. Когда Акита приподнял край ржавого листа под ногами, жирные под ним оказались жирные белые сороконожки. Потревоженная живность недовольно заверещала и стала расползаться по углам.
Разведчик с трудом поборол тошноту и двинулся дальше.
Из ценных вещей в кабинете стояли стол и высокий металлический сейф.
От попытки выдвинуть ящик директорский стол развалился на части, и Акита полчаса ковырялся в мусорной куче. Он с ужасом думал, что будет, если придется идти за пластитом: от взрыва запросто развалится весь дом - как потом вытаскивать сейф из-под обломков? Но разведчику повезло, в столе оказались ключи от сейфа.
Акита достал из планшета клеенку, аккуратно открыл металлический шкаф и стал разбирать документы.
- Ну-ка посмотрим, - проговорил он и закашлялся, его мутило от сырых трухлявых запахов и от усталости.
Замок на кожаной папке заклинило, и в ход пошел нож, однако документы оказались в прекрасном состоянии. Акита отделил несколько листов и попытался разобраться в надписях. Большая часть текста была на русском, и тут очень кстати оказался словарь в КПК. Разведчик расшифровал несколько надписей и выяснил: этот завод входил в сеть оборонных предприятий авиационной промышленности. На складах должны храниться запчасти, готовые узлы и многое другое.
Акита упаковал папку и непромокаемый футляр и покинул здание.
В ранних сумерках небо быстро темнело, и разведчик достал фонарь. Среди документов он обнаружил кальку с планом завода, и он без труда нашёл по ней склад.
На вид приземистое бетонированное здание нисколько не пострадало. Замок оказался сорванным, несколько ящиков у самых дверей были наспех распакованы. От ржавой трухи и мокрого брезента исходил нестерпимый удушливый запах. Акита натянул респиратор и углубился внутрь склада, в темноту между рядами контейнеров. Узкий луч фонаря несколько раз выхватывал мокрые трубы, покрытые бугристыми наростами. С наростов на землю капал конденсат. В глубине склада стояли массивные контейнеры из гофрированного металла, они выглядели целыми. Выстрелом из пистолета разведчик вскрыл замок на ближайшем контейнере. Помещение откликнулось на выстрел громким эхом.
Внутри контейнера стояли зеленые ящики с цифровой маркировкой. Акита поддел ножом доски, присел на колени и заглянул внутрь ящика.
Металлические конусы.
Оружие.
Ракеты.
Разведчик отшатнулся и быстро включил счётчик: так и есть, боеголовки с обеднённым ураном. И ведь хватило ума стрелять по замкам!
Разведчик резко встал на ноги, перед глазами поплыли цветные круги.
- Ничего-ничего, - успокоил он себя, - Фон чуть выше нормального, радиация тут не при чем.
С каждым шагом идти становилось труднее. Разведчик покинул склад и едва не упал в мутную лужу полную странной зеленой тины. То ли мох, то ли водоросли росли повсюду. Там, где старый асфальт раскрылся рваными щелями, росли невысокие, чахлые деревья. На коре зеленели те же нездоровые пятна, что и в лужах.
Разведчик отшатнулся от непонятной зеленой массы.
Перед глазами пульсировал цветной туман. О том, какая у него температура, Акита предпочитал не думать. Как же он раньше не заметил эту лужу? Как-как!? Когда он шел на склад, по сторонам смотреть было некогда.
Акита выбился из сил, пока добрался до конвертоплана. Вполз внутрь, прикрыл люк и сделал шаг в сторону кабины. Сознание покинуло его, и он не почувствовал удар падения.
Несколько часов он провел без сознания, за это время наступило утро нового дня. Акита пришел в себя и с отвращением отполз от лужи собственной рвоты. Он собрался с силами, переоделся, набрал на улице песка и высыпал на пол кабины, брызнул струей огнетушителя и выгреб мусор на улицу. Туда же отправил испачканную форму.
От свежего воздуха в голове прояснилось.
- Стоп, - сказал себе Акита и посмотрел на крылья конвертоплана.
Ракеты.
Не пойманный, как говорится, не вор. Кто видел, что он взлетал с ракетами на борту? Лётчик-рейдер? Много ли будет стоить его слово после того, как техники признаются в том, откуда у них неучтённое спиртное?
Акита задрожал. Но это был не озноб, а возбуждение. Ещё вчера он был готов признать, что карьера, а то и жизнь, закончились. Теперь всё могло обернуться иначе.
Пол дня он потратил на поиски катков. Автопогрузчик не работал, но он поднял конвертоплан и переместил его в нужное место. Ракеты упали на лапы погрузчика с высоты полуметра, удар смягчила подстилка из брезента.
К вечеру конвертоплан освободился от смертоносного груза, а ракеты перекочевали в дальний угол склада. Если их найдут, вряд ли станут разбираться, откуда на русском складе японское оружие. Кто их знает, что там было раньше, до Утра Смерти.
Акита снова сел за штурвал.
И все-таки болезнь не отступала: после физической работы снова поднялась температура. Акита достал аптечку и проглотил несколько таблеток с антибиотиками, пожалел, что не сделал этого раньше.
Двигатель странно хрипел, когда машина взлетела над лесом. Акита полетел на небольшой высоте, чтобы найти какую-нибудь речку, слить морскую воду и наполнить бак пресным топливом. Тогда есть шанс долететь до Ниххона. Можно, конечно, вернуться к руинам и наполнить баки талой водой, но он опасался странной зелени по берегам водоемов.
Акита вел машину и напряженно разглядывал землю, боль пришла неожиданно. Пилот опять потерял сознание и выпустил штурвал.
Его спасла высота полета. Когда винты остановились, машина завалилась на крыло и рухнула в тайгу. До побережья оставалось не больше десяти километров.
Разведчик оставался без сознания, и в этом состоянии ударился головой о приборную доску. Деревья и острые камни распороли обшивку конвертоплана, буквально вывернули машину на изнанку. От удара крылья и моторы отлетели в стороны, изуродованный фюзеляж остановилась в сплетении поваленных деревьев.
Пилот получил лёгкое сотрясение мозга. Жар и лихорадка держали в плену его сознание, но все-таки он был жив.
Акита думал, что всё ещё управляет конвертопланом. Он никак не мог понять, откуда неприятный зуд, что жжёт ему лицо? Разведчик попытался поднять голову, но оказалось, что он лежит лицом вниз на какой-то грубой подстилке. Руки связаны за спиной. Ноги тоже связаны. Он с трудом разлепил веки, они ссохлись от слёз. Или не от слез? Тяжелый металлический запах ударил в ноздри. Это кровь? Неужели он ранен? Что с машиной?
Чьи-то руки коснулись его лица. Пощупали виски, убрали с лица сухие, грязные волосы.
Акита повернул голову и попробовал рассмотреть того, кто прикоснулся к лицу. Но в глазах мельтешили цветные пятна. Пульсировали и отдавались болью внутри головы.
- Лежи тихо, - раздался уверенный женский голос.
Акита не понял ни слова. Незнакомка говорила по-русски.
Он заёрзал сильнее, попытался высвободить руки.
- Lay silently!
Эти простые слова он понял.
- Окей, - еле слышно прошептал разведчик.
Теперь он ощутил, что руки щупают его под одеждой. Причём в таких местах, которые считаются интимными.
Акита возмутился. Он тут же вспомнил кадры документальной хроники. В середине двадцатого века японские медики проводили опыты над пленными. Старые кадры чёрно-белой плёнки оставили глубокое впечатление. В голове эхом прозвучали слова русской женщины со стройки. И он испугался. Так, как не боялся никогда в жизни. Понимал, что не столько он сам, сколько вся его нация могла заслужить наказание. В их понимании. Ведь даже Утро Смерти мало чему научило тех, кто стоял у власти. Разведчику стало нестерпимо холодно, а в животе стянулся тугой комок.
- I said don't move, бляха муха, - прикрикнула девушка, и легонько стукнула его по плечу, - Балда, - добавила она чуть тише.
Последние два слова Акита не понял. Хотел возразить, что он не может спокойно лежать, пока его... ему... Прежде, чем он подобрал английские слова, организм решил проблему по своему: разведчик опять потерял сознание.
Когда сознание снова вернулось, Акита обнаружил себя на самодельной постели из наваленных веток. Плотная шинель послужила матрасом, лежать было довольно удобно. Сверху разведчика прикрыли старой штормовкой. Ее длины хватил не на много, Акита собрался с силами и подтянул к себе ноги, спрятал их под штормовку. С него сняли мокрую обувь, а ступни замотали плотной сухой тканью.
Сбоку от себя Акита почувствовал пламя костра и повернулся лицом к теплу.
Там он встретил сосредоточенный взгляд незнакомки.
В первый миг он подумал, что перед ним японка. Но потом пригляделся внимательнее. Да, у неё были раскосые глаза, но в чертах лица было много европейского.
- Привет, - поздоровалась она по-английски.
- Да, привет, - с трудом проговорил Акита. Потрогал голову, коснулся рукой повязки.
- Скажи спасибо, увидела, как ты грохнулся. Ну и машины у вас! Даже не загорелся. Или гореть там нечему? Он ведь работает на воде? Работал, то есть.
Она отвернулась, чтобы подправить веткой угли в костре. Чёрные волосы собрала в узел, чтобы случайно огнем не подпалило. Девушка была одета в поношенный полевой костюм защитного цвета. Разведчик подумал, что походная одежда совсем ей не к лицу. Куда больше подошло бы кимоно. А волосы можно собрать в пучок иначе. Скрепить деревянными спицами.
- Ну что, разглядываешь? - усмехнулась незнакомка, - Меня Марина зовут. А тебя как?
- Акита Хирохито.
- А-ки-та? Ударение на 'ки'?
Японец тихо рассмеялся и закашлялся.
- Ладно, попробую запомнить, - она потянулась к потрепанному рюкзаку с деревянной рамой, достала алюминиевую плошку. Открыла закопчённый котелок, подвешенный над самыми углями.
- Ты сильно ударился при посадке. Крови было много, я даже испугалась. Но ничего, ты оказался выносливый. Есть хочешь?
Марина бегло говорила по-английски, японец знал этот язык гораздо хуже. Но это был единственно возможный способ общения.
Разведчик вытащил свой КПК, включил программу переводчик, выбрал нужные слова:
- Долго я был без памяти?
- Сутки, может больше. Я точно не считала. Погоди, прикину. Да, больше. Ты упал позавчера вечером. А сейчас полдень.
Марина шмыгнула носом. В лесу было пасмурно и сыро. Над небольшой полянкой, где они расположились, серело грустное осеннее небо.
- Ты меня, - Акита покраснел, но перевёл, - Трогала.
- А, это!? - Марина хмыкнула, - Ты же простудился, как я понимаю. Я вначале подумала, что ты клеща подцепил. Осмотрела. Ну, можно было и так, конечно, оставить. Вряд ли я смогла бы тебе помочь. Но тебе повезло, Акитахирохито-сан.
- Так не говорят, Марина, - поправил японец, - Просто Акита.
- Ладно, Акита-сан, ты есть будешь?
Японец кивнул.
- Пить хочется.
Марина ахнула.
- Ой, ну я дура! Конечно, пить, - она поднялась на ноги и отошла чуть подальше. Только сейчас он заметил шалаш. Марина вернулась оттуда с термосом. Из-под крышки потянуло тёплой настойкой на травах.
- Это что? - Акита с опаской покосился на полную чашку.
- Это отвар лечебный. Меня наш лекарь научил. Дмитрий Дмитриевич, - она оставила японца с термосом и вернулась к костру. Положила в миску густой каши и сунула две тонкие ветки, очищенные от коры.
- Ешь. Вы ведь палочками едите, да?
Марина протянула Аките еду. Он с удовольствием проглотил жирную кашу, сделанную на мясном бульоне. В каше попадались ветки и пепел от костра. В другое время он бы не стал это есть, но где же взять нормальную пищу? Он искренне поблагодарил Марину за заботу. Девушка кивнула, и отвернулась к костру. Еда и тепло сморили японца, он задремал.
Несколько дней разведчик провел в тайге, у костра. Марина Романова, а именно так звали девушку, изредка разговаривала с японцем. Акита узнал, например, что она оказалась в этих краях не случайно. Её старший товарищ, лекарь из посёлка Надежда, учил Марину различать лечебные травы и готовить снадобья. В этот раз они направились в долгую экспедицию на дальние таёжные сопки, искать лечебный золотой корень.
Всякий раз, едва разговор заходил о лекаре, она либо замолкала, либо меняла тему разговора. Акита безуспешно пытался понять, что именно произошло между Мариной и ее наставником.
Характер у Марины оказался далеко не простой. Иногда она проявляла крайнюю решительность, и то же время выглядела одинокой, беззащитной. Резко и грубо посылала Акиту куда подальше, когда тот пытался помочь ей с разделкой добытой дичи. Говорила, что ему надо отлежаться, а то болезнь протекает странными скачками. Вдруг - осложнение, тогда, можно вообще умереть.
Иногда она подолгу сидела и смотрела в костёр. Акита не был уверен, но ему казалось, что Марина тихо плачет.
Разведчик занимал себя в основном тем, что наблюдал за женщиной. Книга со стихами осталась где-то там, на месте крушения. На вопрос о том, не был ли старинный русский поэт её дальним родственником, девушка отмахнулась.
- Мало ли однофамильцев? Никогда даже не слышала про такого.
Через пять дней Акита поинтересовался:
- Когда думаешь возвращаться в посёлок?
Марина сглотнула и ответила хриплым голосом:
- Не знаю даже. Думаешь, меня там ждут?
Разведчик не знал, как ей ответить. Либо он чего-то не понимал, либо неверно перевел.
- Разве не ждут? Как лечить будут, если кто заболеет? - он уже понял, что с лекарем Дмитрием что-то случилось, но старался не задавать прямых вопросов.
- Есть там, кому лечить, - вздохнула Марина.
Прошёл час прежде, чем она снова заговорила с японцем:
- Поправишься, и двинемся в обратный путь. Ваши туда часто прилетают. Вернёшься на свой Ниххон.
Разведчик не стал уточнять, что не спешит с возвращением. Задание он выполнил, может быть, и папка с заводскими документами уцелела. Надо будет потом вернуться на место катастрофы, решил разведчик.
А вот потерю конвертоплана ему не простят. Даже если забудут про остальное, к полётам больше не допустят.
Этот разговор произошёл на шестой день знакомства.
Девушка наклонилась к земле и затихла. Так это выглядело вначале. Потом она закашлялась и всхлипнула.
Акита приподнялся на локтях, посмотреть, что случилось. Марина сидела боком, и он увидел её напряжённое лицо. Она вытерла рот рукавом.
- Ты отравилась?
- Почём я знаю? Тут кругом всякая гадость и в воздухе, и в воде, сам же видел.
- Температура?
- Ну есть, наверное, - она провела ладонью по лицу. Волосы выбились из-под заколки, прилипли к потной коже, перепачканной сажей от костра.
- А задержка?
- Да причём тут это? - огрызнулась Марина, - Тоже мне, женский врач.
Девушка смотрела на японца с неприкрытым раздражением.
Акита нервно рассмеялся и тут же осекся. Эта девица в охотничьем костюме может разозлиться и плеснуть в него кипятком, с неё станется. Как раз в котелке закипело.
- У меня в сумке была но-шпа. Знаешь такое лекарство? Ох... там иероглифы. Жёлтый тюбик с серой крышкой. Маленькие жёлтые таблетки. Возьми пару.
- Зачем?
- Беременным помогает.
- Да как ты смеешь, урод!? - Марина схватила в руку ветку и замахнулась на разведчика, - Ты что, не понимаешь? Он погиб.
- Кто?
- Врач из посёлка. Дима, - она всхлипнула, - Месяц назад. Упал в яму с какой-то зеленой дрянью. Мерзкая слизь, заросло чем-то. Я пробовала его вытащить, но это был яд. Или укус. Или заражение. Да не знаю я!
Акита присел на лежанке. Перед глазами опять поплыли круги, он почувствовал слабость. Организм продолжает борьбу, но пока он все-таки болен.
Он разведчик, а не врач и не ученый, да, и он не мог бы объяснить свой интерес. И подавить его он тоже не мог.
- Покажешь мне это место? Может быть, это заразно, у болезней бывает инкубационный период... Прости, я горою глупости. Ты понимаешь во всём этом лучше, чем я. Просто надо на карте отметить, вдруг ещё кто попадёт? Тебе повезло, что сама осталась в живых.
Марина отвернулась к огню и всхлипнула.
- Он был мне как старший брат. Как отец. А теперь я вернусь в посёлок, что обо мне подумают? Что скажет его сын? Вдруг ты прав?
- Ты давно с ним спала?
- Спала? С ним? Я вообще ни с кем не спала, - еле слышно проговорила Марина, - Я девственница.
Когда Акита достаточно окреп, Марина проводила его к тому месту, где погиб Дмитрий. Мрачный пруд зарос непонятной зеленью, ее поверхность медленно шевелилась.
- Не подходи близко, - остановил девушку разведчик, - Мне кажется, это очень и очень опасно.
- Да? Ещё бы! - огрызнулась Марина, - Я за ним в воду прыгнула, но этот водоём, он словно бездонный.
Японец наклонился к странной зелени. Ему показалось, что та потянулась навстречу. Он отшатнулся.
- Повезло, что ОНА тебя не тронула. Готов поспорить, это она убила твоего Дмитрия. Я видел, когда летал. Деревца стояли сухие, как будто мертвые. А снизу их облепила эта зеленая субстанция.
Марина устало вздохнула и шмыгнула носом. Она слишком долго таила в себе эту боль, и вот теперь прикрыла глаза руками, не выдержала, заревела. Акита подошёл и обнял девушку за плечи. Марина дёрнулась, но японец не отпустил.
- Тихо, тихо, - прошептал Акита, и только крепче прижал к себе, - Я знаю, каково это. Мне также не повезло, как и тебе. Мой друг тоже погиб.
Он говорил по-японски. Но Марина поняла его. Уткнулась в плечо и, уже не стеснялась, рыдала в полный голос. Акита медленно гладил её по щекам, по волосам. И между пальцев было мокро от слёз.
Настал день, когда они собрались в путь. Перед этим разведчик осмотрел место крушения. Папку с документами он отыскал, а томик стихов не нашел, и это его сильно огорчило.
Марина ждала у края просеки.
- Не нашёл?
- Ты про что? - Акита задумался и не понял вопроса.
- Стихи.
- А, К.Р.? Нет, не нашел.
Девушка уныло покачала головой. Поправила тугой охотничий лук, плотно пригнанный к рюкзаку. Вещей оказалось немного, и разведчик был этому рад. Он опасался за Марину - девушка наотрез отказалась от помощи.
- Жалко, я почитать хотела, - она нагнулась и сорвала стручок недотроги. Мелкие семена посыпались на землю.
Акита хотел было сказать, что как-нибудь найдёт книгу и обязательно даст ей почитать. Но тут же подумал - а разве теперь это возможно. Даже если удастся отыскать его стихи в библиотеке, вряд ли его снова отпустят с Ниххона.
- Ну что, пойдём?
Акита снова предложил свою помощь:
- Ты знаешь, я не сомневаюсь, ты можешь всё это унести, вес небольшой. Но ты подумай о ребёнке. Тебе нельзя сейчас таскать тяжести.
Марина посмотрела на него таким взглядом, точно хотела убить на месте.
- Ты придурок! Да как ты смеешь!?
Акита терпеливо наблюдал, как девушка пытается взять себя в руки. Она стояла и молчала - не то успокаивала себя каким-то упражнением, не то к чему-то прислушивалась. Наконец она стащила с плеч рюкзак и поставила его на землю.
- Наверное, ты прав. Как же ты все-таки угадал, а? Я не могу в это поверить, Акита, - она старалась не смотреть ему в глаза, - Ума не приложу, как так могло получиться. Я, правда, не могу в это поверить.
Японец подошёл и медленно надел рюкзак на плечи. После болезни он все-таки ослаб, даже полупустой рюкзак показался нелегкой ношей. Но он не подал виду.
- Однажды я слышал - это возможно. Теоретически, конечно. Врач разъяснил бы лучше, - японец замер в растерянности. Девушка могла опять сорваться в истерику, при слове врач он вспомнила Дмитрия, он понял это по лицу. Однако, Марина сдержалась. Он выждал ещё немного и продолжил:
- В том случае, если случайный биохимический стимул оплодотворит клетку, вернее, нет, не оплодотворит. Запустит механизм деления. Тут можно сразу определить и пол и на кого будет похож малыш.
Она спросила тихим, напряженным голосом:
- И что же можно определить?
- Опять же теоретически. Это будет девочка, похожая на тебя, как близнец.
Акита смотрел на Марину, ему было одновременно грустно и забавно.
Девушка не находила себе места, она готова была разозлиться на японца, наброситься и кулаками выместить на нём весь гнев. Но при этом она понимала, что он ни при чём. Единственное, что ее сдерживало - это его искреннее участие.
- Ладно, пошли, - тихо сказала Марина.
Акита выждал, пока она отойдёт на несколько шагов, в последний раз оглянулся на мертвый конвертоплан и поспешил за Мариной.
Поселок Надежда находился в тридцати километрах от места крушения. Это если по прямой, а им предстоял путь по тайге, где надо обходить завалы, болота и опасные места, покрытые странной ползучей зеленью, похожей не то на мох, не то на водоросли. После Утра Смерти цунами сильно проредили прибрежную тайгу, но с той поры прошло не мало времени, тайга ожила и кое-где опять стала густой и непролазной.
В пути Марина рассказывала Аките про тайны таежных трав. Она ни разу не обмолвилась о Дмитрии, но разведчик понимал - она постоянно его вспоминает. Такая рана в душе заживет еще не скоро.
- Ты сейчас думаешь, что я не хочу возвращаться в посёлок из-за того, что у Дмитрия семья и ребёнок? - неожиданно спросила она.
Акита даже споткнулся от неожиданного вопроса. Однажды он и правда об этом подумал. Но эта проблема волновала его существенно меньше, чем полагала Марина.
Наверное, этот вопрос она сама себе задает не впервые, подумал японец. А сможет ли он помочь найти ей ответ?
Разведчик возобновил темп ходьбы, он сделал вид, что не расслышал ее вопроса. На самом деле, он просто не знал, как ответить.
- Они будут думать теперь все, что угодно. Комендант не знаю, что сделает. Он мужик крутой, понимаешь? Лишний ребёнок сейчас просто не к месту. И так живём впроголодь. А решат, что отец его Дмитрий. И, как ты думаешь, кому достанутся заботы о нём, обо мне?
Акита хмыкнул.
- Да, его сыну. Он на пару лет меня моложе, ему всего двадцать. И ведь его не переубедишь, понимаешь? Его мама умерла несколько лет назад, и ему в принципе всё равно, с кем его папочка будет жить. Но меня он недолюбливает. И теперь решит, что это я во всём виновата. В том, что беременная, в том, что погиб Дмитрий.
Разведчик молчал. При ходьбе под ногами негромко хрустели ветки, в кронах деревьев еле слышно гудел ветер. Осенняя тайга была полна прохладной, сонной тишины. Акита не удивился, когда с неба упало несколько невесомых капель. Посмотрел на руку и увидел, что это не дождь, а снег.
- Сейчас, в лесу, я вообще думаю, надо бежать из посёлка. Что я, одна не проживу, что ли?
- Не проживёшь, - отозвался Акита.
- Я? - огрызнулась Марина. - Да ты и не представляешь, чего я могу! Круче меня вообще никого нет. Я даже на охоту могу ходить с ребёнком на руках.
Японец рассмеялся.
- Что ты улыбаешься? - девушка резко остановилась и рукой потянулась к поясу - там висел нож.
- Эй, - попятился разведчик, - Ты это брось.
Марина вздохнула, как будто ее ударили.
- Подумай, ты же не пробовала, - осторожно проговорил Акита, - Не мне говорить, конечно, но я слышал, что дети это очень-очень не просто. Знаешь, есть ведь другой вариант.
- Это какой же? - нахмурилась Марина. На этот раз ее голос звучал спокойнее.
- Полетишь со мной на Ниххон.
Она замерла, потом посмотрела в глаза разведчику долгим, пытливым взглядом.
- Что? - Акита смутился от её спокойствия.
Марина вздохнула, пожевала губу и тихо выругалась.
- Об этом, Хирохито-сан, не может быть и речи. Если ты хочешь, чтобы я была твоей любовницей, так и знай, что этому не бывать. Я ни за какие богатства не полечу на ваш долбанный остров. Ты, урод, хоть знаешь, что там делают с людьми из посёлка? Ты хотя бы разок видел, кто на вашем долбанном острове строит для вас ваши долбанные дома? Хочешь, я перечислю тебе имена тех, кто в этом году не вернулся в посёлок?
Внутри у разведчика все похолодело от страха. Он знал: ему нечем возразить русской девушке. Были слухи об экспериментах над людьми в секретных лабораториях Ниххона, но Акита не очень-то верил слухам. А вдруг, эти слухи дошли до Марины? Что, если она склонна им верить?
Пожалуй, лучше до берега идти в одиночку, а потом как-нибудь вплавь. Можно попробовать сделать плот или лодку.
Марина внимательно смотрела на японца, от нее не ускользнуло его смятение.
- Но ты пилот, у тебя работенка непыльная. Ты, наверное, и не знаешь всего.
Акита сжал зубы. Неужели она читает его мысли? Как это возможно?
- Может, я и правда чего-то не знаю. Мне стыдно за то, как поступают мои соотечественники. Я мог бы многое тебе рассказать, я могу доказать. Это правда.
- Мне не интересно, - Марина отвернулась и зашагала прочь.
Разведчик поспешил следом, и следующие три часа прошли в молчании.
Акита не успел восстановить свои силы после болезни, он очень устал, но не только ходьба была причиной усталости. В душе царила неразбериха из впечатлений, воспоминаний, он мучался от страха, как его встретят жители посёлка.
- Погоди, - произнёс Акита и в изнеможении прислонился к стволу ближайшего дерева.
Марина остановилась и наблюдала, как разведчик достаёт из сумки аптечку, глотает таблетки и запивает водой из фляги.
- На, возьми, - он бросил девушке но-шпу. Прошлый раз она так и не взяла лекарство.
Девушка поймала пузырёк и спрятала в карман штормовки.
- Всё, пойдём, - решительно вздохнул Акита и выпрямился. Поправил лямки рюкзака и недовольно поморщился. С непривычки плечи гудели от груза.
- Слушай, а всё-таки мне интересно.
- Чего? - не понял Акита.
- Интересно мне, - девушка тихо рассмеялась, - Расскажи.
- Что рассказать? - насторожился Акита.
- Всё, - спокойно сказала Марина.
На протяжении дороги до поселка он рассказывал. Про Йосики, про Суги, про техника на базе разведчиков. Рассказал даже про ракеты, спрятанные на складе. Марина слушала и не задавала вопросов. А когда пришла пора остановиться на ночлег, сделала ему отельный шалаш, поближе к костру.
- Смотри, не сгори, - девушка устало улыбнулась, кивнула японцу и отправилась спать.
От прежней злобы и следа не осталось.
На подходе к посёлку Марина попросила разведчика закрыть лицо капюшоном. Издали Акиту вполне могут принять за Дмитрия Дмитриевича, потомственного лекаря. А лишние вопросы ни к чему. Как поведут себя люди, когда узнают о смерти человека, которому они много лет доверяли свои жизни? На этот вопрос девушка не знала ответа. А вот реакция на появление японца в посёлке будет, мягко говоря, негативной.
Сейчас никто его не тронет, и дело не в опасении возмездия.
После Утра Смерти люди Надежды научились понимать, насколько ценна и важна каждая человеческая жизнь. Может, потом когда люди убедятся, что Акита не желает им зла, его и примут в общину. Но за ним будут внимательно следить и не станут церемониться, если японец проявит агрессию.
- У нас есть пословица: 'Кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет', - сказала Марина.
Вскоре показалась окарина поселка: убогие хижины, выглядели почти так же, как и постройки в австралийском поселении. На постройку пошли листы железа, брёвна и обожженные вручную кирпичи. Над одной из кривых крыш торчала антенна спутниковой связи. Тёмный силуэт нелепо торчал на фоне серого осеннего неба. Что это, трогательное украшение в память о старых временах, или функциональное средство связи, подумал разведчик. За высоким забором из колючей проволоки и тонких жердей стояло несколько грузовых машин. Акита сразу вспомнил ознакомительный курс в академии. 'Уралы' славились высокой проходимостью, но работали на солярке. Ниххон не мог позволить себе такого транспорта, да в нём и не было необходимости. За рядом 'Уралов' виднелся прикрытый камуфляжной сеткой силуэт бронетранспортёра.
Эти русские не так просты, как кажется, решил Акита.
Парк транспортной техники расположился в северо-западной части поселения.
Марина вела разведчика дальше.
- Если так, то почему вы не оказываете сопротивления?
- Вам, что ли? - усмехнулась Марина, - А откуда мы будем брать медикаменты и удобрения для теплиц? К сожалению, это выгодно и вам и нам. Только кое-кто платит за это жизнями. Кстати, если ты про этот раздолбанный БТР, так у него даже двигатель не пашет. А в башне один боекомплект. Много таким навоюешь?
- Это верно, никто не хочет войны. На Ниххоне ваших людей кормят и оказывают медицинскую помощь, - тихо проговорил Акита. Он старался говорить как можно тише, вдруг услышат? На улочках между домов попадались прохожие, они спешили по своим делам. Чем занимались эти люди, одетые в поношенную, изорванную одежду, Акита не знал. Он видел напряженные, сосредоточенные лица. Пожалуй, скучать в этом суровом краю не приходится.
- Стало быть, вы долбанные гуманисты, - Марина сплюнула себе под ноги, - Ладно, заходи давай.
Она открыла дверь неказистого дома: постройку из кусков старого шифера на деревянном каркасе. Щели были заделаны какой-то смолой вперемешку со мхом. Дверь, сколоченная из старых серых досок, со скрипом приоткрылась, когда девушка с силой потянула на себя ржавую ручку. Грубые циновки свисали с потолка и делили жилище на комнаты. Сквозь узкие окна у самой крыши едва пробивался свет, он выхватывал из темноты углы криво сбитой мебели. Остальных деталей интерьера он не разобрал - было слишком темно. Девушка приподняла одну из штор-циновок и подтолкнула японца внутрь.
- Жди тут. Печку растопишь? Хотя, нет, не трогай. Ещё спалишь тут всё.
Акита не успел возразить, что он все-таки разведчик, прошел подготовку и умеет обращаться с огнем. Марина, хлопнула дверью и оставила его в одиночестве.
Марина знала, где в это время искать Сергея. Хижина, отведённая под госпиталь, была крупнее остальных. Парень сидел за столом перед широкой стеной, сделанной из целого куска стекла. Солнечного света было достаточно для обращения с бинокуляром.
Сын Дмитрия оторвался от работы, когда девушка вошла в дом. Это был высокий, полноватый парень с большими серыми глазами, одетый в старые джинсы и потрепанный, растянутый свитер. Он казался добродушным и несерьезным, но Марина знала - внешность обманчива. Сергей был мало похож на отца - тот был ростом пониже и более складный.
- Серёга, разговор есть. Можешь отлучиться на полчасика?
В отсутствие Дмитрия Дмитриевича Сергей оставался главным медиком поселка. Он нервно огляделся.
- Привет, - хмуро бросил он девушке, - Подожди, у меня там пациенты.
Он скрылся за ширмами. Несколько минут Марина слышала приглушённые голоса. Потом он вышел, одетый в куртку.
- Ну? - недовольно спросил Сергей.
- Серёжка, - Марина сглотнула, - У меня две новости. Ты только не убивай меня на месте, ладно? Понимаешь, я ни в чём не виновата. Правда. Я пыталась.
Парень нахмурился, его взгляд мгновенно перестал быть добродушным.
Девушка закусила губу. Она не находила себе места.
- Давай выкладывай.
- Серёжка, твой отец погиб.
Он прикрыл глаза и коснулся ладонью шеи. Медленно провёл рукой, словно проверил, гладко ли выбрита кожа. Вначале прошептал что-то сквозь зубы. А потом тихо произнёс:
- Это ты во всём виновата. Зачем только он таскался с тобой по тайге, как с деткой малой. Нашёл себе девочку-малолетку, без царя в голове. Как? Как это произошло? Где?
- Я пыталась, слышишь! Он угодил в какую-то яму, пруд, заросший такой пруд, будто ряска или мох. Понимаешь? Такой бред, его затянуло. Или он потерял сознание. А может судорога. Я-то далеко была. Крик услышала. Он был над водой всего секунду, а потом пузыри пошли. Я бросилась за ним, но там дна не было. А плавать я не умею.
- Ряска говоришь? - Сергей прищурился.
- Ну да, дрянь такая зелёная. Может, ты не видел, я могу показать, тут идти несколько километров.
Парень вернулся к столу и поднял к несколько пробирок в штативе. Тусклый свет очертил зелёную субстанцию внутри.
- Понятно, - прошептал Сергей, - Проклятье, эта дрянь его и убила. Как не странно, я тебе верю.
Сергей поставил пробирки на место и прикрыл ладонью глаза. Пока он держался, но девушка понимала - это не надолго. А что будет, когда он узнает другую новость?
- Эта зараза, она прилипает ко всему. Надо будет изучить её, - Сергей говорил сам с собой, и на Марину не смотрел.
Девушка не находила себе места. И все-таки, придется сказать, кроме него, никто другой не поможет.
- Серёга, есть ещё одна проблема.
Парень безучастно сидел перед бинокуляром.
- Серёга, послушай меня! Я очень уважала твоего отца, он был и мне как отец, но ты не думай ничего! Слышишь меня?
Она схватила его за рукав и встряхнула. Сергей недовольно посмотрел в её сторону:
- Ну что ещё?
- Пойдём, надо поговорить.
- Давай здесь.
- Нет, - сглотнула Марина. Она не знала, как поведёт себя японец. Но рядом с ним ей будет легче. Она сама не знала, откуда эта уверенность, она надеялась, что он сумеет защитить её от Сергея. Какая нелепость, решила Марина, скорее уж у Сергея надо просить защиты. Кто знает, что у японца на уме?
- Пойдём со мной, Серёж, - настаивала девушка, - Ты ведь говоришь по-английски?
Парень ей не ответил. Встал и пошёл за ней следом.
Девушке было не по себе от его молчания.
- Ну? - нетерпеливо спросил Сергей.
Марина встала рядом с циновкой, за которой спрятался Акита.
- Я тут не одна и поэтому мы будем говорить по-английски, - заявила девушка.
- Что за бред ты несёшь? - изумился Сергей, - Совсем рехнулась.
- Сергей, прошу тебя! Я не шучу, - она отдёрнула штору, - Познакомься, Акита, это Сергей, сын Дмитрия.
Мужчины посмотрели друг на друга. Сергей знал английский гораздо хуже Марины, поэтому решил промолчать. Вместо приветствия сдержанно кивнул японцу и перевёл взгляд обратно на девушку.
- И?
- Сергей, понимаешь, тут такое дело. Кажется, я жду ребёнка.
Парень побледнел.
- Но так ли это на самом деле, я не знаю.
- Что? - не понял Сергей.
А Марина продолжала говорить по-английски.
- Тест. Мне нужен тест. Убедиться, что я жду ребенка.
Сергей понял. И то, о чём он подумал, отразилось у него на лице. Девушка побоялась представить, какие чувства бушуют у него внутри под маской спокойствия. Ну, началось, подумала Марина. Во взгляде прищуренных глаз Сергея она увидела отчаянную злобу.
Сергей решил обо всем прежде, чем получил ответы на вопросы. А может быть, он и не ждал ответов.
- Какой срок?
- Не знаю точно. Задержка у меня три недели.
- Ты понимаешь, я обязан.
- Сергей!
- Молчи! - крикнул парень, - Ты мне никто. И тут уж не я решаю, как с тобой поступят. Я обязан доложить коменданту.
Марина сглотнула.
- Стой, Сергей, - подал голос Акита.
Парень недовольно посмотрел на разведчика.
Несколько последних фраз прозвучали по-русски, но японец уловил суть разговора. И если Акита мог сделать хоть что-то, хоть как-то помощь русской девушке, которая спасла его на месте крушения, надо это сделать сейчас. Импровизировать на ходу и не терять уверенности.
- Что? - переспросил сын Дмитрия.
- Очень сожалею о смерти твоего отца. Теперь мне предстоит положиться на тебя, да? Дмитрий Дмитриевич осмотрел меня, там, в тайге. Я был болен. Еще он говорил, что ты вместо него. Ты осмотришь меня?
Сергей нахмурился. Вопрос был неожиданным, но сын врача не посмел отказать.
- А ты откуда? - озадаченно спросил Сергей.
- Крушение потерпел. Возле посёлка Тында. Повезло, встретил твоего отца и Мариной. Они подозревали, что меня укусил клещ.
Парень не понял японца и попросил Марину перевести. Он с удивлением Акита заметил, как девушка умело ему подыгрывает.
Что же будет потом, когда он зайдёт дальше?
- Да, у него был странный недуг. Лихорадка, ну все симптомы. Так что надо взять анализ крови.
Акита мысленно сосчитал до пяти, глубоко вздохнул и произнес спокойным, уверенным голосом:
- И сделай анализ Марине. Я хочу убедиться, что с нашим ребёнком всё в порядке.
Марина вздрогнула, как от удара и удивленно посмотрела в лицо разведчику.
Сергей мог заметить ее удивление, но он был растерян не меньше, к тому же Марина смотрела в сторону японца. Сын Дмитрия переживал необъяснимую уверенность, что где-то кроется обман, у него были свои соображения, кто может быть отцом ребенка. И в то же время он не видел оснований для своих соображений.
- Я... я не верю, - прошептал он, - Сделаю анализ крови.
Акита побледнел. Он не был уверен в своей правоте. Где-то когда-то он слышал, что анализ хромосом дело непростое. С тем оборудованием, что есть у Сергея, анализ вообще вряд ли возможен.
- Сделайте, - Акита приветливо улыбнулся, - Анализ крови. Об этом я и просил.
Парень сглотнул он всё ещё не знал, как поступить, колебался. Если японец - отец ребенка, обязан ли он сообщать коменданту?
Сложилась непонятная, опасная ситуация. Сначала гибель отца, потом появление японца.
Акита выдал последний аргумент:
- Сергей, прошу вас. Кроме вас нам теперь не у кого просить помощи. Из-за ребенка меня на Ниххоне ждут крупные неприятности. Но я не могу поступить иначе.
- Почему? - осторожно спросил Сергей.
- Так мне велит моя честь и кодекс самурая. Моя фамилия Хирохито. Это фамилия одной из ветвей императорского дома.
Марина перевела парню слова японца, тот присвистнул.
- Обалдеть! А ведь Романова, это фамилия русских царей!
- Сергей! - огрызнулась Марина.
- Чего? - он резко обернулся в её сторону.
- Чего? Ничего! Пожалуйста, хватит, я же тебя просила! Некрасов, Романов, Лихачёв, какая разница? Это всё в прошлом! Нелепо цепляться за старые имена.
Сергей нервно отмахнулся. Похоже, спор имеет давнюю историю, подумал разведчик. Марина не то подыгрывала Акита, не то искала поддержки, а может быть и то и другое. Она взяла разведчика под руку и положила свои пальцы поверх его ладони. Разведчик сдержанно улыбнулся: на ощупь ее руки показались ему ледяными.
- Ладно, пошли, сделаем анализы, - вздохнул Сергей.
На пороге девушка прошептала японцу:
- Мне страшно. А ты смелый.
- Мне тоже страшно, - японец вздохнул и осторожно обнял девушку за плечи.
Несколько дней прошли спокойно. Русские узнали, что в Надежде поселился японец. Не мог же он все время ходить в капюшоне.
Он поселился в хижине Марины, спал в отведённом ему уголке и почти не выходил на улицу. Скудный паёк они делили пополам. Японец надумал план по захвату конвертоплана, как только с Ниххона прилетят за строителями. Пару раз конвертоплан прилетал, но Акита не сумел подобраться близко.
Разведчик не хотел впутывать русских. Если в поселении произойдёт угон, войска Ниххона могут устроить карательный рейд.
- Лучше давай уйдём в тайгу, - сказала однажды Марина.
Акита промолчал. Для себя он давно все решил и носил в кармане письмо на имя коменданта. Марину здесь не обидят, а о пропавшем разведчике быстро забудут.
Теперь уже не важно, о чем Сергей сказал коменданту. Он мог вообще ничего не сказать, ему не знакомы правила военной дисциплины. Сам Акита в подобной ситуации доложил бы старшему по званию. Тем более, русский ничем японцу не обязан и не давал никаких гарантий.
Со слухами часто бывает - не уследить, откуда и как возникают. Гораздо важнее, кто перехватил эти слухи, и как сумел воспользоваться ситуацией.
Под вечер Марина вернулась из теплиц. Они поделили рагу поделили пополам, но японец не притронулся к своей тарелке. Ждал, пока девушка съест свою порцию.
- Ешь, я не хочу, - пододвинул он ей тарелку.
- Дурак, ты себя голодом моришь, - прошептала Марина.
- Ничего подобного, - Акита старался не думать о том, что и правда долго не протянет на такой диете, - Я всё ещё болею, мне сейчас совсем не хочется есть.
Марина грустно кивнула и накинулась на еду.
Неожиданно раздался стук в дверь.
Девушка поднялась и пошла открывать.
Дверь распахнулась настежь с громким треском.
- Вот он! - Акита узнал голос Сасаи Сайто.
Разведчик ожидал увидеть за спиной рейдера солдат в форме военной полиции. В сумерках он различил силуэты, но это были русские из приближённых коменданта.
- Попался, гад, - рейдер направил на Акиту пистолет и состроил раздражённую гримасу, - Ну всё, тебе хана. Меня отстранили от полётов. Из-за того инцидента. Из-за тебя.
Разговор шёл по-японски. В хижину сунулись двое русских, один высокий в военной форме, другой пониже в невзрачном пальто.
- Стоять! - рявкнул на них Сайто.
Под дулом пистолета русские попятились.
- Так я и знал, что это ты, - Сайто придвинул к столу скамейку и сел, - Девку себе завёл. У нас обмолвился кто-то, что по слухам у русских поселился японский аристократ. Вот как ты пропал, так я и подумал, нет, этот Хирохито-сан парень не простой. А вдруг это он и есть? Она, правда, ждёт от тебя ребёнка, или брешут? - Рейдер кивнул в сторону Марины.
- Сайто, у меня к тебе есть разговор, - хрипло проговорил Акита.
Сейчас важно быстро и правильно соображать.
Он обдумывал и этот вариант, предполагал возможность участия Сайто. Но он не думал, что, и рейдер сам найдёт его. Акита медленно поднялся из-за стола и подошёл к рейдеру. Тот не выпускал из рук пистолет, но не спешил целиться в разведчика.
- Разговор? - Сайто удивился, - Можем и поговорить, отчего нет? У тебя есть пять минут. Потом я отведу тебя на борт. Я отвезу тебя на остров, меня реабилитируют. А вот простят ли тебе потерю времени, конвертоплана и провал ответственной миссии? Сомневаюсь. Там сейчас такое творится, головы с плеч летят.
- Чего-чего? - не понял Акита.
- А вот чего! Был какой-то правительственный проект. Людей, устойчивых к радиации выводили. И что-то там не так пошло. Заговор, наверное. Всех ненадёжных к ногтю. Так что ты думай, думай. И вот тёлку твою загребут, это точно, помяни моё слово. Уж не знаю, как там с ними поступают, но раз она может иметь детей, заберут.
Разведчик в ужасе переглянулся с Мариной. Она ничего не понимала, пилоты говорили по-японски. И Акита был рад этому.
- Есть пять минут? Тогда слушай.
- Уже меньше. Говори.
- Я нашёл склад оружия. Там целый комплекс. Я Выполнил задание. Ты реабилитируешь себя, если сдашь им склад, а обо мне не вспомнишь. Это будет маленькая плата за то, что я тебя подвёл, рейдер. Там даже ракеты с моего конвертоплана. Машина разбилась недалеко отсюда, я дам координаты. Вот, - разведчик сунул руку за пазуху.
Сайто вскинул пистолет, но Марина оказалась проворнее. Она перехватила руку Сайто и он не успел выстрелить. Акита бросился вперёд, резким ударом выбил пистолет у рейдера. Завладел оружием.
- Дурак! - прохрипел Акита.
Он бросил на стол карманный компьютер.
Марина, бледная как мел, отступила назад. А Сайто в изумлении уставился на небольшой предмет.
- Там встроенная камера. Я сделал снимки. Все данные в последнем файле. Забирай и проваливай. Только ответь мне на вопрос.
- Что за вопрос?
- Ты помог снять обвинение с техника Судзи?
Рейдер промолчал. Открыл компьютер и пролистал документы.
- Ты что, серьезно?
- Абсолютно, Сасаи Сайто. Серьёзнее не бывает. Мне не нужен этот склад. Забирай себе. Мне нужен конвертоплан. И больше ничего.
Рейдер закрыл компьютер и убрал его в планшет.
- Ты в своем уме, Хирохито?
Разведчик вздохнул и снял пистолет с предохранителя.
- Это честный обмен. Я не прошу тебя угнать конвертоплан. Тебя знают, тебя уважают. Договорись, чтобы в следующий раз конвертоплан прилетел с минимальным экипажем.
Сайто недовольно заворчал:
- А если ты обманешь?
- Нам остаётся только одно, поверить друг другу, - Акита медленно протянул рейдеру пистолет, - Клянусь тебе, что в моих словах нет ничего кроме правды.
Рейдер улыбнулся и взял пистолет. Сунул в кобуру и похлопал Акиту по плечу.
- Знаешь, парень, хоть ты и выскочка, аристократ, но с тобой можно иметь дело. Я понял это сразу. Уважаю. Твой друг техник оправдан. Они во всём тебя обвинили, но видишь, и мне досталось. Ладно, не держи зла. Попробую что-нибудь сделать. Вряд ли мне удастся ещё раз сюда прилететь. Даже если найду этот завод.
- Найдёшь. Удачи тебе, рейдер, - Акита поклонился рейдеру.
Сайто ответил на поклон.
Когда за гостями закрылась дверь, Марина заметила улыбку на лице разведчика. Она удивилась, а он взял её за руки и усадил на кровать. Акита пересказал ей содержание разговора, об экспериментах он умолчал. Девушка усомнилась, поступит ли Сайто так, как хочет Акита.
- Надеюсь, - вздохнул разведчик.
Марина легла спать, а он ещё долго сидел у печки, грел руки и думал, как поступить дальше. При любом развитии событий у него остался у него есть только один путь к спасению.
Рейдер сдержал слово.
В хижину Марины вошли трое японских солдат, вооруженных, вооруженных автоматами. Гости заметно нервничали.
- Хирохито-сан, вы готовы?
- Что? - не понял разведчик.
- Сейчас в посёлке два конвертоплана. Один будет ждать нашего возвращения. У нас четыре часа. За это время мы садимся во второй, а вы показываете нам, где расположен склад. Если всё пройдёт удачно, возвращаемся в посёлок. Назад на Ниххон летит один конвертоплан. Вы берёте второй и катитесь на все четыре стороны. Мы вас не видели и не знаем. Вы согласны на такие условия? Если нет, мы уходим.
- Конвертопланы заправлены?
- Да, - ответил солдат.
У Акиты захватило дух от ликования.
- Тогда не будем терять времени.
План сработал. Товарищи Сайто, такие же лихие рейдеры, убедились, что склад существует. Оружия оказалось много, да и не только оружия. Запчасти, подшипники, протяжка. Всё это сохранилось в прекрасном состоянии. О таких технических ресурсах на Ниххоне и не мечтали. Как теперь рейдеры и правительство поделят между собой ценные припасы, Акита не знал. Теперь это не его забота. В голове и так было тесно от мыслей.
Конвертоплан вернулся в посёлок.
- Прощай, разведчик, - услышал он напоследок. Пилот второго конвертоплана открыл люки, чтобы впустить внутрь трёх рейдеров и группу строителей.
- Подожди, - Акита позвал одного из солдат.
- Что ещё?
- Можешь передать мои слова женщине по имени Суги? Её муж Йосики пропал без вести. Передай ей вот что: 'Я его не нашёл'. Это всё.
- Ну ладно, передам, - отмахнулся рейдер, - А тебе совет, убирайся отсюда подальше и побыстрее. Как бы армия не нагрянула. Странные события происходят, - он откашлялся, - Гхм-гхм, конвертопланы пропадают. Ведь их вполне могут угнать русские, разве нет?
Рейдер исчез внутри машины.
Акита нервно облизал сухие губы. Неужели он только что обрек поселок на гибель? Он бросился бежать к дому Марины и там застал ее в растерянности.
- Уходи отсюда через, - он посмотрел на часы. - Через три часа. Если я не приду, будет очень и очень плохо.
- Что случилось? - девушка охнула от испуга и устало присела на лавку.
- Всё что только можно, - разведчик покачал головой и обнял девушку за плечи, - Обо мне не беспокойся. Я просто уйду на какое-то время и кое-что кое-кому докажу. Они оставят меня в покое. Ты ведь полетишь со мной, если я вернусь?
- Куда? Куда лететь? На Ниххон!?
- Да нет же, - Акита отмахнулся, - Какой Ниххон? Да не знаю я куда, но как только я исчезну, тебя могут ждать неприятности. А мне тут никак нельзя оставаться. Я сейчас как бомба замедленного действия. Короче, наворотил я дел. Ладно, Марина, прощай. Мне пора.
Акита знал, что вряд ли вернётся. Если повезёт, удастся спасти поселок.
Девушка видела, как ему тяжело. Она все видела: и страх, и решимость. Неужели он думает, что ей легко с ним расстаться? После всего, что было. 'А что было'? - Марина задавала себе вопрос, но ответ ускользал.
Кто-то ей однажды говорил, что японцы умеют скрывать свои чувства. Какая нелепость! Или он не умеет? Или это она может его читать, словно раскрытую книгу? И если так, то почему это так? И отчего грустно, тоскливо и холодно внутри, когда известно, что вот сейчас он уйдёт, возможно, уйдёт навсегда? Ей стало нечем дышать, по щекам потекли быстрые горячие слезы.
- Да ладно тебе, - прошептал Акита и осторожно стёр её слёзы пальцами, - Я вернусь.
- Нет, - бессильно прошептала Марина, - Не вернёшься.
Она отвернулась и заревела в полный голос.
Разведчик стиснул зубы, решительно вздохнул и выбежал из дома.
Он знал, что рискует. Если в воздухе есть хоть один конвертоплан с бортовым вооружением, они пойдут на перехват. Но другого выхода нет.
- Говорит пилот Хирохито, личный номер пятьдесят. База Ниххон, как слышите меня, приём?
Он повторял сообщение снова и снова, эфир молчал. Секунды и минуты растянулись в невыносимую вечность, он с ужасом ждал сигнала 'наведения ракеты'.
Наконец база ответила:
- Пилот пятьдесят! Мы вас потеряли. Немедленно возвращайтесь на базу. Вам предъявляется обвинение...
Разведчик прервал сигнал.
- База? Не пробуйте меня остановить. Полчаса назад я угнал конвертоплан из русского поселка. Оставьте меня в покое, и больше никто не пострадает.
- Пилот! Вы хотя бы представляете, что говорите? Это измена Родине! Сдавайтесь сейчас же и возвращайтесь на базу. Мы сохраним вам жизнь, если вы немедленно вернётесь.
Акита еле дышал от страха. Но это единственный выход. Если они клюнут на приманку, тогда есть шанс.
- И не подумаю. Если хотите остановить меня, встречайте через два часа на этой точке. Координаты вы зафиксировали.
Вероятно, машины уже подняли на перехват, но у него еще есть два часа.
Акита развернул конвертоплан назад, переключил моторы на максимальную мощность и взял курс на заброшенный завод.
Он подготовился еще тогда, когда был тут в компании рейдеров. Осталось выкатить тележки со склада и закрепить боезапас на пилонах: две ракеты с тепловым наведением и две кассеты НУРСов. На калибровку наведения времени не было, для запуска вручную достаточно соединить пусковые контакты. Вряд ли его ждёт затяжной бой.
Акита прибыл на место за несколько минут до назначенного срока. На точке радары Ниххона едва ловили его сигнал, разведчик выбрал удачную позицию. Он заправил машину речной водой и посадил её за вершиной пологого холма. Разведчик привык доверять своим глазам и биноклю.
Холодный зимний ветер нёс над прибрежными сопками мелкую снежную пургу. Акита изрядно продрог, но продолжал наблюдать за небом. Чуть раньше намеченного срока на сером горизонте появились две чёрные точки.
Разведчик выдохнул растер пальцами кожу на лице. Потом подул на пальцы и только после этого вернулся в кабину. Он включил радар на несколько секунд, определил вектор и скорость группы перехвата. Есть шанс, что они его не заметили.
Акита оставил кабину открытой. В лицо сыпал снег, зато разведчик слышал, как нарастает гул турбин.
Когда громадная тень промелькнула над вершиной, Акита уже включил двигатель.
И тут счёт пошёл на секунды. Конвертопланы развернулись в разные стороны. Ближайший резко отклонился в сторону, как будто не решился зайти на цель. А дальней машине понадобилась пара секунд, чтобы развернуться и зафиксировать прицел. Ахита опередил пилота и надавил на гашетку.
Дымные следы впились в тёмный силуэт конвертоплана, яркий огненный шар разорвал машину на части. Оглушительный грохот и вихрь осколков разнеслись над заснеженными сопками.
Акита бросил машину вбок, ушел с линии атаки. Пилот второго конвертоплана не спешил нападать.
- Сдавайся, - Акита включил связь малого радиуса, - Дарю тебе жизнь, воин, если ты вернёшься на базу и сообщишь, что меня больше нет. Ракету в те скалы на девять часов, и я ухожу от радара.
В наушниках раздался тихий смех. А потом знакомый голос произнёс:
- Они спорили, посылать за тобой погоню или не стоит. Долго спорили. За эти недели Ниххон потерял уже три машины, и только что ты уничтожил четвертую.
- Судзи, - прошептал Акита. В это было трудно поверить.
- Он самый, - техник шумно вздохнул, - Негодный ты парень, Акита, ключи у меня вытащил. Меня долго допрашивали. Но что есть, то есть. Сделали вид, что простили. И послали убить тебя, мой Император.
- Что? - нахмурился Акита, - Чего ты мелешь?
- Мой Император, - повторил техник, - Я твой вассал, хотя и не по правилам кодекса всё вышло. Понимаешь ли ты, обладатель фамилии и приемник по крови, что ты Хирохито? Император! А мне остаются два пути. Погибнуть в поединке с тобой или встать к стенке там, на Ниххоне.
Разведчик не знал, что сказать. Судзи прервал его мысли.
- Прости меня, мой Император. Понимаю твои сомнения, но долг прежде всего. Я помогу тебе сделать выбор. Даю тебе три секунды. Не можешь подумать о себе, подумай о наследнике, мой Император!
- Судзи, опомнись, - Акита едва узнал свой голос.
- Один.
- Судзи, при чём тут наследник? Вылезай из машины, дурак! Полетели со мной.
- Два.
- Да ты кретин! - Акита вспомнил слова Марины, и в этот момент они показались ему самыми важными на свете. - Это всё в прошлом! Цепляться за старые имена нелепо.
Увы, Судзи не мог и не хотел его слушать. Он по своему чтил самурайский кодекс и принял решение. В эфире прозвучало последнее слово:
- Три.
Сигнал наведения ракеты оглушительно взвыл.
Акита закусил до боли губу и беззвучно закричал. Палец лёг на гашетку.
Ракета сорвалась с пилона и нашла свою цель.
Разведчик посадил машину и устало посмотрел на приборную доску. Птица выдержала близкий взрыв, она еще полетает.
Перед глазами плыл густой туман, и Акита с трудом фокусировал взгляд, он плохо помнил, как выбрался наружу. Сергей шагнул ему навстречу.
- Вернулся.
- Да.
- Я сделал анализ. Это вряд ли твой ребёнок. По группам крови не сходится.
Акита не понял ни слова русской речи, он потянулся за пистолетом.
- Нет, не надо, прошу тебя, - Сергей отмахнулся, сделал шаг назад. - Да мне все равно. Мой отец тоже не при чем, понимаешь?
- Пошёл прочь.
Разведчик оттолкнул парня, но тот и не пытался его остановить.
Марина сидела над собранным рюкзаком и всё ещё ждала. Лицо было мокрым от слёз, а губы сухими, будто её терзала лихорадка. Акита подошёл и взял её за руки, поднял на ноги, легонько встряхнул.
- Я вернулся.
Он говорил на языке, которого она не знала. Она и так все поняла, без перевода. Разведчик взял её руки в свои, прижал к губам усталые, холодные пальцы.
- Пошли со мной. Машина ждёт.
Конвертоплан удалялся от Надежды и навсегда покидал окрестности Ниххона. Акита сидел в кресле пилота, и рядом была Марина. Она прижалась щекой к его плечу и как зачарованная смотрела на волны под крыльями конвертоплана.
Если повезет, они найдут приют в Союзе Юга. Теперь он сможет защитить и её и ребенка.
- Я знаю, как ты назовёшь его, если родится мальчик.
Девушка вздохнула и шмыгнула носом.
- Прости, больше не буду. Но если будет девочка, можно я придумаю ей имя?
Акита замер в ожидании ответа. Наконец он его получил:
- Я не против. Дай-ка угадаю, ты хочешь назвать её Суги?
- Нет, пусть Суги будет Суги. А ты знаешь, что символом Императорского дома Японии была красная хризантема? То ли астра, то ли хризантема, я вообще-то не ботаник.
- Теперь буду знать.
Разведчик замер, словно пытался услышать далёкий звук, доступный ему одному. Вздохнул и тихо сказал:
- В память о прошлом, хорошо? Давай назовём её Астрой. А то, что я Хирохито, тут не при чём. Мне хочется забыть о том, что однажды меня назвали Императором.
- Как скажешь, мой разведчик, - с улыбкой пообещала Марина.