Однажды весной, когда день приближался к концу, я сидел на одесском приморском бульваре. любовался морским приливом и цветущими каштанами. Уставшее солнце бросало на землю последние лучи и лениво сползало в море. Стал затухать людской гомон. Только кое- где раздавались призывы торговок покупать их товар. Одна из них подошла к стоящим поблизости девушкам и предложила купить у неё пирожки. Те отказались, сославшись на то, что пирожки холодные и они купят их завтра..
- Не чешите себя надеждой, завтра будут такие цены, что у вас волосы дубом станут,- сказала торговка и гордо удалилась.
Рядом со мной на скамейке сидел человек моего возраста и читал газету. Неожиданно он повернулся ко мне и, указывая на снимок Путина и Кучмы, спросил:
- Как вам нравится эта парочка? Два пигмея, возомнившие себя великанами.
- Согласен - сказал я,- Они, по-видимому, решили вести нас в темное прошлое.
- Безусловно. У нас в Одессе говорят так: Когда стадо баранов начинает двигаться в обратном направлении, вожаком становится хромой, немощный баран.- Сказав это, он свернул газету и спросил: - вы, вероятно, впервые в Одессе?
- Почему вы так решили?
- Потому, что так вы любуются каштанами только приезжие, - и, протянув руку, представился:
- Соломон Михайлович Шапиро, будем знакомы.
Я назвал ему себя и высказал предположение, что мы уже где-то встречались.
- Да конечно же, я тот самый еврей, с которым вы могли познакомиться, читая Шолом - Алейхема или Бабеля. Однако мне сдаётся, что и я вас тоже где-то видел. Уж не в синагоге ли?
- Очень может быть.- Вот видите, хотя вы больше похожи на русского. А еще я утверждаю, что вы москвич.
-Да вы никак ясновидец - сказал я.
- А как же. Я слушал вашу речь, а в ней много ударений на букву "а". Так говорят только коренные москвичи.
- Что ж, вынужден согласится. Может, вы ещё и назовете мою профессию?
- Разве пенсионер это профессия? - спросил он
- А до пенсии? - настаивал я.
Он посмотрел на меня внимательно и твёрдым голосом сказал:
- Вы юрист. Уж больно вы дотошны.
- Сдаюсь и приклоняюсь,- сказал я.
- А теперь ответьте мне,- сказал он,- вы были на Занзибаре? Нет? Ни разу? Тогда вам жутко повезло. В молодости я попал туда, будучи матросом. И что же вы думаете? Эти дикари, которые незадолго до этого слезли с деревьев, оказались ярыми антисемитами, хотя я, наверняка, был первым евреем, посетившим их затерявшийся в океане остров.
- Неужели? - спросил я
- Что б я так жил. А с другой стороны, чему здесь удивляться ? Когда-то при Хрущеве ходил такой анекдот. Мао-Цзе-Дун однажды заявил, что скоро китайцы возьмут Москву, где первым делом уничтожат всех евреев и водопроводчиков. "А за что водопроводчиков?" - обычно спрашивали слушатели. Желание китайского кормчего уничтожить всех евреев их не удивляло.
- И все же неясно, как к этим дикарям попали бациллы антисемитизма?- спросил я.
- Вы спрашиваете как? Так же, как и в другие страны. Постарались христианские миссионеры и проповедники. Они внушили этим дикарям, что евреи распяли их Бога.
В это время он увидел проходящую мимо интересную даму и, встав, поздоровался с ней и спросил:
- Как поживает ваша головная боль?
- Ушел играть в преферанс,- ответила она.
-Приветствуйте его.
Он снова присел, но тут же вскочил, завидев ехавшего на велосипеде внука.
-Лёва, Лёва, ты куда?- крикнул он.
- Нет, не домой, - ответил Лёва и прибавил ходу.
- Вы что-нибудь поняли? Я так нет.
Опустившись опять на скамейку, он впал в задумчивость, а затем, восстановив оборванную нить разговора, продолжил:
- Поверьте, я бы давно уже уехал на нашу с вами историческую родину, но пользы от меня там ровно на грош,- сказал он и постучал своей палкой по протезу.
-Давно вы потеряли ногу?- полюбопытствовал я.
- Давно, под Берлином, на Зееловских высотах, усеянных минами как поле картошкой. Конечно, можно было бы обойти эти высоты, отодвинув взятие Берлина на пару дней, но маршал Жуков отказался это сделать, потому что заверил Сталина в том, что к первомайским праздникам будет водружено знамя победы над рейхстагом. Данное обещание стоило жизни тремстам тысячам наших солдат и офицеров, но кого тогда это беспокоило? Позже пели, что нам нужна одна победа и ради нее "мы за ценой не постоим"... Говорили, что Сталин по этому поводу высказался так: "Ничего, наши бабы плодовиты, скоро новых солдат нарожают".
После короткой паузы он спросил:
- А вы воевали?
- Да, на Волховском и Ленинградском фронтах, тоже был ранен, но полегче чем вы.
- Желанье уехать в Израиль не возникало? - полюбопытствовал он.
- Возникало и неоднократно, но, увы,- обстоятельства, как вы знаете, бывают сильнее нас. Я в юности мечтал стать артистом, а стал юристом. Видимо, наши желания не всегда совпадают с судьбой.
- Может быть, может быть, - глубоко вздохнул он. - Я всегда был влюблён в море, до войны два года проплавал на сухогрузе, но война перечеркнула мои планы, пришлось осваивать ремесло своих предков и стать портным, причем, скажу без лишней скромности, неплохим портным: у меня обшивалась почти вся одесская знать. Однажды кто-то пустил слух, что я уезжаю в Израиль, так мои клиенты стали меня упорно уговаривать не делать этого. "Подумай о нас, Соломон,- говорили они,- нам ведь без тебя даже на улицу не выйти"
Я внимательно посмотрел на своего собеседника и подумал: " И все же в этом человеке больше от моряка, чем от портного". А он, уставившись в находящийся поблизости фонтан, сказал задумчиво:
- Да, жизнь, как этот фонтан...
Я не понял смысла сравнения и спросил:
-Почему?
- А я знаю?..- ответил он.
В это время у него в кармане зазвонил сотовый телефон. Он достал его и, приложив к уху, услышал голос жены.
-Фирочка, золотце, я чувствую, что ты по мне соскучилась. Где я? На приморском бульваре в окружении замечательных людей: справа Александр Сергеевич Пушкин на постаменте, а слева на скамейке замечательный юноша моего возраста. Что? Ты приглашаешь нас на ужин? Прекрасно. Целую.
Я поблагодарил за приглашение и, сославшись на какие-то дела, попросил перенести, если это возможно, визит на другое время.
- Что же, - улыбаясь сказал он,- почему бы не пойти навстречу хорошему человеку. Когда же нам вас ждать?
- В субботу в 6 часов вечера, если это приемлемо.
- Приемлемо,- сказал он.
- А какой ваш адрес?- спросил я.
- У нас в Одессе обычно на этот вопрос отвечают: "К чему церемонии, приходите так, без адреса." Но мы сделаем по - другому: Завтра в 18 часов встретимся на этом месте, и я вас доставлю в нашу обитель.
После этого мы попрощались, чтобы назавтра, а может быть, на всю оставшуюся жизнь остаться друзьями.