Борисов Олег Николаевич : другие произведения.

Книга 3. Закат над Майдманом. Главы 1-4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 10.00*3  Ваша оценка:

Электронная версия книги в продаже на портале Андрея Круза.

Пролог

 

На старом рынке гадалка предсказала мне три пути:

- Первый был залит кровью моих близких. Уничтожающие мир битвы, голод и смерть ждали меня там.

- Второй был выморожен стужей бесконечной зимы. Разрушенные города на костях мертвых королевств и тоскливые песни ветра - вот и все, что я смог бы найти по этой дороге.

- Третий путь был соткан из нескончаемой череды предательств и убийств. Тьма смеялась надо мной в конце этого пути.

Я зарубил проклятую старуху и выбрал другой, четвертый путь. Путь, вобравший в себя все предсказанное ранее...

Из легенды о четвертом Хранителе

 

Игры с магией - опасная вещь. Кто-то по ошибке убивает пациента, пришедшего вывести бородавку. Кто-то от избытка чувств устраивает фейерверк на свадьбе и вынужден потом тушить соседские дома. А один из великих магов настолько заигрался, что спалил целый материк, заставив жителей спешно перебираться к соседям. Три тысячи лет тому назад толпы беженцев покинули Мертвые земли и переселились на Фэгефул, потеснив коренные народы. Новые жильцы не отличались кротким нравом, и стоит лишь удивляться, как долго местные королевства терпели их выходки. Но любому терпению приходит конец, и после тысячи лет кровопролитных стычек две огромные армии сошлись в бескрайней степи, чтобы выяснить: кто будет править этим миром.

Владыка, ученик Верховного мага, собрал под свои знамена все нечеловеческие народы, населявшие бескрайние земли. Ему противостоял совет магов, командующих объединенными человеческими армиями. В ходе семилетней войны люди сумели разгромить бывших хозяев Фэгефул и убили их повелителя. Историю древних народов переписали кровью заново.

Остатки побежденной армии спрятали тело своего командира далеко в северных холодных горах, в Усыпальнице. Над его могилой поверженные темные маги поклялись, что отомстят. Для выполнения клятвы, самые сильные из них прошли через калечащие разум и тело обряды, заплатив своими душами за дополнительные силы и бессмертие. Созданный совет Спящих собрал воедино всю доступную информацию и нашел возможное решение проблемы.

На стенах огромного подземного зала высекли надпись, горящую кровавыми буквами во тьме:

- Владыка возродится вновь, как только семеро Хранителей займут свои места рядом с его могилой. Седьмой хранитель откроет врата Мрака, и повелитель древних народов снова сядет на опустевший трон... Первый Хранитель объявит о предсказании всем народам Фэгефул. Четвертый Хранитель сделает Усыпальницу неуязвимой от любых атак. Седьмой - возродит нашу надежду...

С тех пор прошло уже две тысячи лет. День за днем ищейки совета рыщут по всему свету, отбирая кандидатов в будущие Хранители. Трое из бесконечной череды претендентов сумели вынести чудовищные муки посвящения и заняли подобающее место рядом с могилой своего господина. Поиски четвертого Хранителя затянулись.

Лучшими кандидатами по праву считались потомки древнего народа Перворожденных: людей, живших в мире с орками, ящерами и эльфами с незапамятных времен. После великой битвы жители уничтоженного королевства бежали куда глаза глядят. Самые способные к магии сумели затеряться в соседних мирах, оборвав все связи с бывшей родиной. Но поисковые амулеты, повсюду разосланные магами и шаманами, упорно выискивали детей и внуков Перворожденных. Чтобы новый несчастный попал в лапы Спящих, мечтающих любой ценой поквитаться с победителями. Чтобы остатки когда-то могучих народов вернули себе утерянные земли. Чтобы чаша весов склонилась на другую сторону, и возродившиеся армии сбросили незваных гостей обратно в океан.

В первый год Новой эры наемник Фрайм Спайт доставил на Фэгефул нового кандидата. Бывший бухгалтер, Глеб Михайлов вынес за этот год множество тяжелых испытаний, потеряв свое прошлое и обретя новое имя Глэд, что в переводе с орочьего означает Безглазый. Потеряв под пытками глаза, пройдя через безумие перерождения в Лесу у Пределов, человек не сломался и не сдался на милость врагов. Желание вернуться домой заставило Глэда пройти враждебные земли с севера на юг.

У порога Усыпальницы Безглазый сражался в рядах орков и нежити против новой объединенной армии королевств. Дрался и победил. В жарких песках королевства Зур отбивался от фанатичных преследователей и остался в живых. Умирал под сенью гигантских деревьев Галантов в Варра-лор, Старом городе, столице темных эльфийских кланов. Умирал, но назло палачам вырвался из магических пут и с боем пробил себе кровавую дорогу к свободе.

Но, вернувшись домой на Землю, истерзанный человек не смог остаться в родных стенах. Проснувшаяся кровь Перворожденных превратилась в яд, разъедающий тело, и заставила Глэда вернуться обратно, на Фэгефул. Магический мир никогда не отпускал жертву, хотя бы раз попавшую в его сети. Судьбы Безглазого и насильно навязанной ему Родины сплелись воедино навсегда.

Но даже крыса, лишенная возможности бежать, сражается насмерть. Что же говорить про человека, неоднократно танцевавшего со смертью на грани между миром живых и Мраком. Такой человек, лишившись дома и надежды на возвращение с войны, становится крайне опасен. Для себя. Для случайных врагов. И для кукловодов, мечтающих превратить его в четвертого Хранителя.

Как сказали ириаты перед падением Вара-лор:

- Вы сделали все возможное, чтобы превратить безглазого демона в своего врага. И когда он вернется, никто и ничто не сможет спасти вас...

* * *

Закатные лучи октябрьского солнца прогрели покосившиеся глиняные хибары в маленьком поселке. Растущие от пыльных заборов тени осторожно тронули подножия песчаных холмов и поползли дальше, к густому кустарнику. Одинокий житель в залатанном хитоне проковылял за неторопливым ослом, груженым хворостом, и скрылся в путанице переулков.

Худая фигура, прокопченная солнцем до черноты, медленно оглядела опустевший поселок. Обнаженный по пояс мужчина поддернул сползающие дырявые штаны и поднял корзину с мелкой рыбешкой, выбранной из развешенной сушиться рыболовной сети. Заходящее солнце высветило исполосованный рубцами торс, взглянуло на тускло блестящую кляксу расплавленного металла на грудине. Тонкий багровый луч провалился в пустоту ввалившихся глазниц слепца и потерялся во тьме. Испугавшись, светило спряталось за тучу, и на поселок обрушились серые сумерки, слившиеся воедино с вездесущей пылью.

Безглазый прошел в крайний двор, отгороженный от разбитой дороги жалкими остатками забора. Присев на корточки, оборванец быстро соорудил из собранного сушняка костерок и пожарил добычу. В отличие от остальных жителей лепрозория, мужчина ощущал постоянный голод и не гнушался охотиться на любую живность. Ранним утром он уже успевал наведаться к ближайшему болоту за лягушками и проверить поставленные на реке сети. Он держал под рукой самодельную пращу и старался сбить любую птицу, подлетевшую на расстояние удара. Однажды сумел подбить глупого зайца, по прихоти судьбы заглянувшего на широкий луг в гости к козам. В тот вечер мужчина съел обжаренную тушку целиком, впервые утолив терзающий его голод.

К сожалению, легионеры с собаками бдительно патрулировали прилегающую к лепрозорию территорию и распугали почти всю живность. Счастье еще, что одного любвеобильного сынка богатых аристократов не удавили дома, а отправили доживать оставшиеся годы в поселок. Следом за первым заразившимся богатеем в лепрозорий отправили других. Теперь рядом с усыпанной мелким щебнем площадью обитали трое богатых отпрысков и куча слуг, согласившихся рискнуть личным здоровьем ради неплохих денег, выплаченных их семьям. С другими жителями поселка они почти не общались, продуктами и одеждой не делились и старательно подчеркивали свою избранность. Но зато имперские власти вынуждены были оставить в живых отверженных. Если раньше тщательно охраняемое поселение сжигали вместе с жителями раз в десять лет, то теперь, покопавшись в гниющей подстилке, можно было найти пятнадцатилетнего старожила.

Раз в неделю к поселку подъезжала скрипучая телега, с которой выгружали плесневелые сухари и попахивающее гнилью мясо. Кроме того, община ловила рыбу в соседней мелкой речушке и заботливо пасла небольшое стадо коз. Сушняк собирали в ближайшем лесу. За попытку покинуть ограниченную территорию жителей поселка карались беспощадно. Патрули с собаками ловили несчастного беглеца и устраивали показательное сожжение. После трех неудачных побегов за всю историю поселка, оставшиеся жители смирились с полуживотным существованием и больше не искушали судьбу.

Глэд смутно помнил, как попал сюда. У себя на родине он смог продержаться всего пару дней. После чего вынужден был магическими тропами вернуться назад, на Фэгефул. Здесь, на одной из провинциальных дорог, его и нашел разъезд легионеров. Полубезумного безглазого человека с сочащимися сукровицей ранами приволокли в лепрозорий и оставили умирать в последней пустующей хижине. Провалявшись в бреду три дня, Глэд выполз во двор и долго сидел в пыли, подставив изможденное лицо солнечным лучам. Никто не знал, о чем он думал и что бесшумно шептал про себя. Но с того момента новый жилец пополнил ряды прокаженных и превратился в очередного изгоя великой империи.

Безглазый не знал, почему каждый новый император не уничтожал злосчастный поселок окончательно. Может, это забытое богами место использовали для устрашения опасных политических противников. Может, кто-то из медленно умирающих в покосившихся глиняных домиках раньше носил белоснежную тогу и плел интриги против более удачливых соперников. Какая бы судьба не забросила несчастного сюда, никто не вспоминал о прошлой жизни. На копание в прошлом было наложено табу. Костлявые фигуры медленно возились на скромных огородах, пасли коз и таскали хворост из леса. Вечерами часть жителей собиралась на скамейке рядом с площадью, чтобы поиграть в кости и зло посмеяться над богатыми соседями. Но большую часть времени отверженные просто сидели по домам, бездумно глядя на гонимые ветром облака.

Новичок быстро освоился. Первую неделю он еле ходил, и ему доверили лишь доить коз. На вторую неделю поставили к колодцу, крутить ворот и набирать воду в широкую колоду. Затем Глэд уже активно передвигался по всему поселку и старался заработать на пропитание. Он мог накопать глины, обжечь кирпичи и заново сложить обвалившуюся стену. Мог приволочь кучу хвороста или целое поваленное дерево. Он мог провести весь день на огороде, аккуратно собирая мелких жуков и выпалывая сорняки. Если у вас был черствый сухарь или кусок вяленой рыбы - вы могли нанять его на работу. Но если у вас не осталось ни крошки - Глэд проходил мимо. Его интересовала только еда.

Закончив со скудным ужином, Безглазый потушил костер и сложил оставшийся сушняк у стены. Затем зашел домой и выбрался оттуда с маленькой плетеной корзинкой. Уже третий день Глэд методично обшаривал топкий болотный берег и выкапывал пахучие клубни листореза. Собранную добычу он сушил на солнце, молол и из полученной муки пек горьковатые на вкус лепешки. Свои кулинарные достижения Безглазый заботливо оборачивал листьями лопуха и складывал в корзинку.

Застыв рядом с покосившейся хлипкой калиткой, Глэд окинул магическим взглядом засыпающий поселок. Среди синих теней еле заметно сквозь стену краснел силуэт соседа, скрючившегося на подстилке. Больше никого не было видно. Только ветер гонял пылевые смерчи по пустым улицам.

Втянув пахнущий далекой грозой воздух, мужчина подхватил корзинку и бесшумной тенью заскользил в сторону заросших кустами холмов. Через полчаса Глэд замер у небольшой кучи камней, угнездившейся у подножия одного из холмов. Еще раз внимательно осмотревшись, Безглазый аккуратно сдвинул плоский валун, открыв выложенный корой тайник. Мужчина потянулся за принесенными лепешками и замер. Медленно запустив в черноту тайника руку, Глэд достал припасы, спрятанные прошлой ночью. Недобрая усмешка скривила тонкие губы, когда рука поднесла надкусанную лепешку к черным провалам пустых глазниц. Положив недоеденный кусок на камень, Глэд повернулся к кустам:

- Всегда надо верить второму "я". Если ты ощущаешь взгляд в спину, не следует отмахиваться и говорить о расшатанных нервах. Следует взять в руки меч поострее и вспороть брюхо крысе, сунувшей нос куда не следует. Выходи, пока я не рассердился.

В кустах зашуршало, и на большой валун рядом с человеком взобралась тварь, способная мрачным окрасом поспорить с чернильным мраком набегающих грозовых туч.

Существо напоминало кошку, вставшую на задние лапы. С лысой бугристой шкурой, с тонкими перепончатыми крыльями и длинным гибким хвостом с несчетным количеством мелких шипов. Лопоухие уши казались маленькой копией крыльев, а в глубоко посаженных глазницах метались непропорционально большие глазные яблоки, украшенные широким вертикальным зрачком. Колонг - верный слуга павшего Владыки, пронырливый шпион, способный удрать во Мрак через любой клочок тени.

Глэд протянул руку и с интересом растянул одно крыло. Зверь недовольно покосился на человека, но промолчал.

- Забавно. Я помню, что зимой ты был бурый, подобно прошлогодней траве.

- Что мне теперь, на радость легионерам ночью светлым пятном по кустам бегать?

- Резонно. А что в гости не зашел? Рыбкой бы угостил. Вижу, что оголодал, бедолага. В чужих припасах роешься.

Колонг аккуратно сложил крылья, поудобнее устроился на камне и состроил рожу:

- Ты это называешь рыбой? Пара полудохлых мальков из ручья. Как бы ты на местных харчах ноги не протянул. А твои лепешки я на зуб пробовал, чтобы понять: то ли ты собрался собак травить, то ли запасы на дальнюю дорогу делаешь.

Человек разгрузил корзинку и вернул плоский булыжник на место. Чуть присыпал вокруг вездесущей пылью и убедился, что тайник не обнаружить при пристальном осмотре. Затем повернулся к порождению Мрака и улыбнулся:

- Я помню, как ты еще у орков везде свой нос совал. И по каждой проблеме имел свое мнение.

- Значит - в дорогу, - удовлетворенно выдохнул колонг. - Вот только запасы у тебя крошечные.

- Зиму переживу, здоровье поправлю. К весне и на путешествие поднакоплю.

- Собак ты обманешь, следы запутаешь, - задумчиво начала рассуждать тварь. - Потом у какого-нибудь бедолаги позаимствуешь подорожные документы и быстро доберешься до границы. А дальше куда?

Глэд помолчал, потом веско ответил:

- Повидаться хочу. С добрыми ребятами, что меня эльфам сдали.

- С Хранителями? Дальняя дорога. Опять из конца в конец весь материк прошагать.

- Ничего, доберусь. Не в первый раз.

Зверь почесал шею и снова замер недвижимым черным пятном.

- Боюсь, я должен тебя разочаровать. Это для меня и Хранителей ты невидим. Вплавившийся в твою плоть амулет не утратил силы и надежно прячет твой запах от любой твари из Мрака. Ни маги, ни шаманы не способны выследить тебя. А вот простые смертные на первой же заставе задержат. Слишком ты выделяешься.

- Я постараюсь вести себя тихо.

- Бестолку. За этот месяц описание опасного слепца разошлось по всей империи. И пусть тебя считают погибшим, но невероятная история о великом обманщике разослана в каждый город и каждую урбу # # 1. На тебя уже здесь косятся. Еще пару недель и про необычного больного доложат наместнику. Ты сможешь прятаться в гнилом поселке до первого снега, не дольше. Потом за тобой придут.

 

# # 1 Урба - небольшая имперская деревня или крупная вилла с пристройками для многочисленных наемных работников

 

Мужчина сгорбился и долго молчал, медленно растирая худые руки. Потом поднял голову и глухо ответил:

- Может, я смогу пройти вашими тропами? Ты способен проскакать от северных гор до южных пределов за минуту. Захватишь меня с собой, будешь проводником.

- Когда тебе надоест болтаться между мирами, и ты окончательно умрешь, тогда и поговорим. Живым не пройти нашими тропами.

- Жаль. Значит, придется пробиваться с боем.

- И на сколько тебя хватит? Перебьешь ты пару разъездов, или даже сотню легионеров закопаешь. Так против тебя выставят легион и загонят как бешеного зверя. Еще и живым постараются захватить, на радость новому императору.

Глэд разломил надкусанную лепешку, протянул половину колонгу и медленно стал жевать свой кусок.

- Значит, пересидеть здесь не получится. Пешком по империи не пробраться. Через тропы Мрака мне пути нет. Отличная головоломка.

Зверь с удовольствием набил пасть и захрустел пропеченной корочкой. Потом нагнул морду и подобрал несколько упавших крошек. Закончив с едой, отряхнул лапы и повернулся к застывшему в задумчивости мужчине:

- Пока тебя искал, по всем землям набегался. Благо, что на месте твоего возвращения слабый запах остался. По нему до тебя и добрался.

- Что видел во время поисков?

- Как обычно. Все живое играет в любимую игру - убей ближнего. Орки готовят набег, мечтают сжечь крепость на северном берегу Шепорота. Кочевники войска собрали, чтобы ослабевшую империю пощипать. Даже нежить армию сколотила, будут южные предгорья чистить.

- Нежить? А кто у них за главного?

- Твой старый знакомый. Прежние командиры уступили ему место, до первой ошибки. Пока Фрайм успешно режет соседей, его знамена реют над войсками. Оступится, и его черепушку спустят с горы наперегонки с остальными костями. Старые вожди уже тысячу лет козни друг другу строят, как пауки в банке. И не таких сжирали.

Человек подхватил опустевшую корзину и поднялся:

- Одного не пойму, зачем я тебе понадобился?

- Мне скучно. Не представляешь, как мне скучно. Это у вас: что ни день, то приключение. То город сожгут, то десяток стран между собой стравят и битву устроят. А во Мраке тишина и покой. Лишь демоны после охоты на эльфов бегают как ошпаренные. И все благодаря тебе... Вот я и подумал - а не найти ли мне старого знакомого. Милого человека, взбаламутившего всю округу. Рядом с тобой должно быть интересно.

- Понятно. Значит, правду ты как обычно припрятал для себя. Потом поговорим, на досуге. Когда я до Перешейка доберусь.

Колонг заинтересованно выпучил глаза:

- Интересно. Я в тебе не ошибся, ты вновь выбросишь шестерки на игровых костях судьбы. Когда мне собираться в горы?

- Фрайму весточку оставь и расскажи ему, как тебя найти. Привет от меня передай и попроси, пусть мяса запасет: на дальнюю дорогу припасы понадобятся. Как до него доберусь, так тебя и позову.

- Придумал, как имперских ищеек обмануть?

- Есть идея. Осталось только обмозговать хорошенько. А как сложится - это лишь от благорасположения богов зависит... Хотя, боги меня любят. Похоже, им самим интересно, что произойдет дальше. Вот и подкидывают одну проблему за другой...

 

Холодная луна разглядывала пелену облаков, которые пробежали от холодного океана над мощеными дорогами Южной империи и уткнулись в горные пики Перешейка. Осень копила силы, чтобы пролиться на опустевшие поля нудными дождями. Заканчивался октябрь второго года Новой эры. Через неделю вступит в свои законные права ноябрь. Месяц, который в будущем назовут "кровавым".

 

Глава 1

конец октября второго года Новой эры

Если я прикажу тебе прыгать, ты станешь прыгать! Прикажу тащить катапульту, ты попросишь дать тебе бревно потяжелее! А вздумаешь нос воротить, битый молью кусок меха, я тебя посажу на горшок с горящим маслом и отправлю штурмовать крепость в одиночку!

Краткий пересказ разговора между десятником орочьей Орды и новобранцем

Одинокий всадник взобрался на пологий холм и застыл, пламенея пластинчатой броней в лучах заходящего солнца. Огромный орк уверенно держался в украшенном позолотой седле и мрачно разглядывал стоящую у реки крепость, которая надежно прикрывала единственный мост через Шепорот.

Под холодными январскими ветрами собранные воедино орки закончили разгром чужой армии, вторгшейся в степь. Головы трех вражеских военачальников украсили собой юрту Многоголового, верховного вождя всех кланов. Собрав остатки Диких племен, вождь объявил о создании нового народа, великой Орды. Больше не было Разделенных и Диких, с первыми весенними лучами по родной степи разошлись редкие кочевья, щедро наделенные скотом и табунами быстрых коней. В Орде осталось меньше четверти воинов, способных держать оружие. Остальные сложили головы в Заречье и рядом с Усыпальницей. Но благодаря предусмотрительности Многоголового, молодняк и самки сумели избежать острых вражеских мечей и спокойно прожили прошедшее жаркое лето на вольных просторах. Если боги будут благосклонны, через пятнадцать лет степной народ полностью восстановит силы. Вот тогда соседние королевства пожалеют, что посмели тревожить злопамятных орков.

Лишь одна стальная заноза засела в загривке мудрого вождя: спешно отстроенный деревянный замок на северном берегу Шепорота. Проклятые Драконы вгрызлись в степные земли и надежно охраняли единственный мост, переброшенный через широкие воды. Не будет спокойной жизни Орде, пока крепость когтистыми бастионами вцепилась в чужую землю. Следовало в последний раз проучить баронов, посмевших поднять черно-красные стяги на высоких башнях.

Все лето орки готовились к штурму. Тренировались в стрельбе из метательных машин, копали вонючие колодцы у предгорий и запасали горючую маслянистую жидкость. Построили высокие стены и с утробным ревом ходили на приступ, добиваясь слаженности и беспрекословного повиновения приказам. Многоголовый не поскупился и назначил своего личного помощника командиром тщательно отобранных ветеранов. Полторы тысячи отлично вооруженных орков встали под знамена Хмурого. Все лето войска готовились к битве, и вот этот час настал.

Огромный орк еще раз окинул взглядом вереницу дымков, поднимающихся над крепостью, и повернул коня назад. Через неделю подойдут основные силы. Затем ночью лазутчики проверят подходы к вражеским стенам, и следующим утром войска начнут штурм. Драконам следовало убраться назад в свои скалы раньше. Кто не успел - навечно сложит головы на северном берегу. Степь принадлежит только Орде и больше никому. Так было и так будет вовек.

* * *

Холодный нудный дождь барабанил по поверхности реки, плодя и тут же убивая многочисленные мелкие пузыри. Перегородившая реку сеть мокла в воде, протянув концы веревок к бронзовым колокольчикам. На западном берегу утопал в грязи маленький сарай, по чистому недоразумению названный караульным постом.

В слабо утепленном строении грелись у чахлого костра трое легионеров, сосланные на дежурство за любовь к крепким напиткам. Худой мужчина, похожий на сморщенный клубень чахлы, подбросил в огонь мокрое полено и прислушался к звонкому стуку капель по крыше. Покачав головой, скривил недовольное лицо и пробурчал:

- И чего легорос ## 1 не спалит проклятый поселок? Каждый день очередная сотня по слякоти мотается вокруг. Ни людям, ни собакам отдыха не дают.

## 1 Легорос - командир легиона Южной империи

- Правильно делает, что тебя не слушает. Надо куда-то провинившихся пристроить, вот и отправляют сюда. На южной границе погнали бы каменоломни охранять. А там ребятишки пошустрее. Чуть зазевался и получил молотом по затылку.

- И вообще, на твоем месте я бы молчал, - подал голос третий легионер. - Кто просил на глаза тысячнику попадаться? Мало того, что лыка не вязал, так еще препираться с ним вздумал.

- Кто знал, что он будет злой как собака?

- Он всегда такой. А с тебя четверть орла причитается.

- Это за что?!

- За то, что мы сидим под крышей, пока остальные по грязи таскаются. Думаешь, нас за красивые глазки сюда отправили?

Звуки громкой перебранки разносились далеко над водой. Рядом с сетью неслышно показалась голова человека, старательно гребущего против течения. Прислушавшись к ссоре, незнакомец слабо улыбнулся, набрал побольше воздуха и нырнул в глубину. Через пять минут он показался выше по реке, успешно миновав слабое заграждение. Еще через несколько минут исчез в мелких волнах, потерявшись в пелене разгулявшегося не на шутку дождя. Хранителю души речного ящера река служила родным домом. Зачем оставлять след на тщательно проверяемых берегах, когда можно выбраться из поселка по воде...

В наступающих сумерках Глэд закончил осматривать каменный мост, перекинувшийся через бурную воду. Средняя опора моста твердо стояла на насыпном островке, заросшем густым кустарником. Среди этих зарослей Безглазый и решил устроить засаду.

Сегодня в поселок прокаженных доставляли скудные продукты. С минуты на минуту телега с двумя старыми охранниками должна была показаться рядом с мостом. В полумиле отсюда разъезд проверил опустевшие мешки и двинулся по привычному маршруту, пропустив повозку. Подгоняя крепкую лошадку, закутанные в плащи вояки торопились домой, к теплому очагу и наваристой похлебке. Сидя на облучке, они придерживали ножны с мечами и ругались на разбитую дорогу, вытрясающую душу на каждой кочке.

Как только телега миновала срединный горб моста, из-за высоких перил на мешки мокрой тенью метнулся обнаженный мужчина, сжимая в руках тонкое копье с обожженным на костре заостренным наконечником. Два стремительных удара в шеи охранников, и сильные руки придержали за поводья дернувшуюся лошадь. Отогнав повозку дальше по дороге, Глэд загнал ее в кусты и принялся сортировать добычу. В мешок переложил накопленные скудные припасы, меч, промокший плащ, штаны и обувь одного из убитых. Натянул одежду другого на себя и убедился, что легкие кожаные сапоги ему впору. Подпоясался и проверил, насколько легко выходит из ножен клинок. Высвободив лошадь из упряжи, вскочил верхом и медленно зарысил дальше по дороге, не пытаясь путать или прятать следы. На подъезде к городу все равно предстояло отпустить старушку, а самому со всеми предосторожностями отправляться назад. Пока поднятые по тревоги патрули будут искать убийцу рядом с городом, Безглазый надеялся обогнуть опасные места по широкой дуге и двинуться на север. Дождь надежно защитит от собак, а навыки дикого орка позволят не оставить след в редких лесах и полях. Шагая ночами, за двое-трое суток можно пробраться к небольшому лагерю легионеров. Рядом с ним должна быть станция летучих судов. По крайней мере, так говорили за кружкой доброго вина охранники, бдительно присматривавшие за императорским гостем два месяца тому назад.

Одиночка без документов обречен на просторах Южной империи. Рано или поздно его заметят и схватят. Но попробуй поймать беглеца, оседлавшего ветер! Глэд довольно улыбнулся и легонько хлопнул пятками по бокам лошади, заставляя ускорить шаг. Темные боги покровительствуют человеку с выжженными глазницами. Пусть так будет и дальше...

* * *

Облака, затянувшие холодное октябрьское небо, поливали раскисшие поля и методично долбили по крышам, сгорбившимся за высокими каменными стенами. Потоки воды, журча, сбивались в быстрые ручьи и умывали мощенные мостовые, стремясь добежать до прикрытых решетками стоков. Нахохлившиеся мокрыми воробьями одинокие часовые замерли на сторожевых башнях. Третья и четвертая тысячи северного Пятого легиона попрятались поближе к огню, ругая почем зря нагрянувшую неожиданно осень. Неблагодарное командование отправило легионеров на усиление границы, сторожить пустынные отроги Перешейка, лишив солдат зимнего отдыха в городских казармах. Одно дело патрулировать заполненные веселыми горожанами улицы, и совсем другое - мерзнуть в караулах на крепостной стене или мотаться в седле посреди голых полей.

Командир легиона Алаэн отсалютовал замершему часовому и продолжил обход. С крепостной стены открывался вид на унылые холмы, заросшие кустарником и далекие рощи, еле заметные в наползающем с гор холодном тумане. После возвращения из похода на эльфов легионеру, чудом оставшемуся в живых, позволили отдохнуть в госпитале два месяца, затем повысили в звании и загнали на север, охранять оголившиеся границы. Потеряв восемь отборных легионов, новый император выдвинул к границам остатки ветеранов, спешно вербуя в новые части бедняков. Империя пыталась восстановить былую мощь, обоснованно опасаясь атаки соседей на ослабевшее государство.

Быстро взбежав по истертым ступеням, Алаэн поднялся на башню.

- Тихо? - спросил легорос у закутавшегося в шерстяной плащ солдата. Тот лишь мрачно кивнул в ответ. Алаэн проверил, хорошо ли укрыт стоящий на поворотной станине "скорпион" и зашагал дальше, бросив напоследок: - Через полчаса смена. Надеюсь, горячее вино еще осталось.

Легионер недовольно проводил глазами исчезнувшую в проеме спину и сплюнул. Принесла же нелегкая новичка в легион. Со старым командиром можно было договориться. На северной тихой границе всегда смотрели сквозь пальцы на маленькие шалости часовых. Кому хочется мерзнуть в столь паршивую погоду? Так ведь нет, появился выскочка, замучил постоянными проверками. И только попробуй забиться в теплый угол, мигом найдет и зубы пересчитает. А самых ленивых заставил попробовать плетей, потом поставил на разгрузку угля. Одна надежда, что суровая зима пообломает ретивого служаку. Главное, чтобы за эту совместную зиму ноги не протянуть на тощем солдатском пайке.

Легионер сквозь зубы помянул всех богов, потом перехватил поудобнее копье и стал притопывать на месте, пытаясь согреться. Еще полчаса разглядывать опостылевший пейзаж и можно потом в казарму, к горячему очагу, к доброй чаше согретого вина...

В пяти суточных переходах от крепости, по неширокой долине медленно двигалась колонна солдат, ощетинившаяся острыми жалами копий. Мерно шагающие скелеты несли на спинах разномастные щиты, придерживали костлявыми ладонями мечи в ножнах и крепко сжимали древки копий. На большинстве воинов были надеты легкие доспехи, головы покрывали начищенные шлемы. Сотня за сотней они спускались в долину, молчаливые и равнодушные к поливающему их дождю. В пяти милях восточнее двигалась подобная колонна. Разбившись на два отряда, армия нежити маршировала к застывшим на границе Перешейка имперским крепостям. Мертвые собирались уничтожить намозолившие им глаза укрепления людей, которые по недомыслию считали эти земли своей собственностью.

Обитатели Перешейка закончили подготовку к расширению границ. Настала пора нанести разящий удар.

* * *

С запада на восток протянулась огромная стена, разделившая южную часть материка Фэгефул на Южную империю и на Вольный халифат. Восточную оконечность стены венчала широкая башня, построенная на скальном основании, которое вытянулось в беспокойное море. Отгородившись от бдительных часовых обширными болотами, в степных просторах раскинулась столица кочевников, город Тамн. С одной стороны сгрудившихся бесчисленных юрт выстроились в круг повозки с высокими бортами, охраняя покой Кашем-хана, владыки западных пределов.

Этим дождливым вечером старый интриган принимал гостей. В его широком шатре встретились ханы, собравшиеся в набег. Неповоротливый Юдо-хан, посадивший в седло тысячу воинов. Его сосед и вечный соперник на ристалище Талабек-бэ, пьяным пропустивший удар ножом в лицо и косо взирающий с тех пор на окружающий мер. Охродо-баз, чье толстое тело способны носить лишь самые выносливые скакуны. И еще с десяток других уважаемых военачальников, которые поставили под объединенные знамена тысячи и тысячи бойцов, голодных до крови и золота.

Во главе стола сидел хозяин, одетый в расшитый золотом халат. Справа от него устроился Ахпа-бэ, единогласно выбранный вождь предстоящего набега. С поклоном взяв острый нож из рук Кашем-хана, молодой вождь аккуратно разделал поданного быка и передал каждому из гостей по огромному куску. Убедившись, что никто из сидящих за столом не остался обделенным, он отрезал себе маленький кусок и вернул нож хозяину. Старик торжественно разрезал свою долю пополам и передал один из кусков гостю. Завершив положенные процедуры, кочевники принялись за еду, с удовольствием запивая горячее мясо свежим кумысом. От хмельного вина после долгих раздумий решили отказаться. Не дело начинать серьезный поход пьяной гульбой.

Громко отрыгнув, Кашем-хан отвалился на подушки, задумчиво поковырял между зубов и спросил сидящих за столом:

- Я утром смотрел на молодую наложницу и думал, почему мы идем на восточное побережье? Имперцы слабы, их лучшие легионы закопаны эльфами в Лесу. Кто мешает нам заглянуть на запад? Там и города богаче и добычи больше. Мы собрали больше двенадцати тысяч воинов, вполне достаточно для похода.

Ханы одобрительно загудели. Ахпа-бэ отпил из широкой пиалы и поставил ее перед собой. Потом насадил на кончик ножа очередной кусок мяса и спросил у старика:

- Уважаемый Кашем-хан, а когда вчера вечером вы ложились спать, кто согревал для вас постель? Молодая наложница или любимая старая жена из гарема?

- Кто же допустит молодую дуру греть постель? - удивился старик. - Моя старуха никому этого не доверит. Уже тридцать лет как везде ее с собой таскаю.

- Вот и я говорю - близкие к нам имперские земли как старая привычная жена. Дороги мы знаем, какой уж год заглядываем в гости. То деревню пощиплем, то караван перехватим. Поэтому предлагаю перед долгой зимой не рисковать зря воинами, а выполнить намеченное. Потом с доброй добычей перезимуем, и можно на следующее лето готовить новый набег. Пусть центральные и западные имперские провинции станут для нас молодыми наложницами, ждущими своего господина!

Старик радостно захохотал, хлопая себя по коленям:

- Что я говорил! Вот истинный вождь! Настоящий Хата-хан! ## 1 И в бою себя покажет и за столом словом не подавится. Пусть будет так. Проверим наших воинов в этом набеге, а на запад коней повернем в следующем году...

## 1 Хата-хан - глава ханов в походе, выборная должность. Наделен диктаторскими полномочиями на все время набега. После завершения похода собирают совет ханов, на котором любой обиженный может высказать претензии. Если совет признает действия хата-хана ошибочными, провинившегося полководца могут казнить.

Поздно вечером, когда гости разошлись, старый хан остался наедине с Ахпа-бэ. Избранный Хата-хан расстелил на кошме широкую карту и повернулся к хозяину:

- Только треть родов откликнулась на наш призыв. Самый хитрые выжидают. Малые роды побоялись отправлять воинов. Если они лишатся кормильцев, кто защитит их от соседей?

- Кому нужны эти отбросы? - презрительно скривил губу Кашем-хан.

- Они подобны муравьям. Их мало, но вместе способны загрызть любого врага, напавшего на муравейник. Я думаю раздать часть добычи зимой. Чтобы последний босяк в степи знал, как выгодно ходить с другими кланами в набег. Как рискнув один раз, можно одеть семью и одарить приданым дочерей. Вот тогда летом к нам придут не жалкие двенадцать тысяч, а все пятьдесят.

- Имперцы будут нас ждать в следующем году.

- Пусть ждут. Мы найдем способ бороться с легионами. Раз ушастые лесные твари смогли уничтожить восемь лучших легионов, то и мы сможем. А потом, почтенный Кашем-хан, мы станем хозяевами на новых землях. Пусть покорные империусы выращивают зерно, ткут ткани, строят для нас дома. Рабам все равно, как зовут его хозяина: император или хан.

- Ты действительно веришь в это? Хочешь стать ханом ханов и покорить великую империю?

- Не я. Мы. Мы станем великими ханами. Выберем верных людей в совет ханов и будем править от моря до моря.

Старик надолго замолчал, задумчиво разглядывая языки огня. Потом медленно свернул карту и положил ее сбоку от подушек.

- Я подумаю над твоими словами, Ахпа-бэ. Крепко подумаю. Если сам не доживу до этих золотых дней, то мой сын точно взглянет на склонивших голову империусов. Давай завершим этот поход. Не будем седлать еще не пойманного коня. Но верь, сказанное тобой не унес холодный ветер. Когда вернемся домой, мы встретимся еще раз. И тогда обсудим все еще раз...

* * *

Вытянувшись во весь рост на широкой балке, Глэд внимательно смотрел в щель на раскинувшийся под ним двор. На мощеном широком плитами пространстве усердный сержант палкой вколачивал в дюжину новобранцев правила обращения с великим чужеземным изобретением - летающим кораблем. Насколько мог судить Безглазый, корабль представлял собой доработанную модель маленького дирижабля, с добавлением местных особенностей.

Заостренный с обоих сторон баллон скроили из плотного материала и многократно вымочили в вонючем растворе. Благоухая подобно тысяче обгадившихся кошек, ткань удерживала газ, аккуратно закачанный внутрь баллона. Из чего именно добывали необходимый для полета газ и что служило основой для его производства, Глэд так и не разобрал. Единственное, что он смог разглядеть через свою щель, так это часть спрятанного под навесом агрегата, который приводился в действие сложной системой натяжных ремней. От гремящего и чадящего механизма к дирижаблю подтаскивали широкий матерчатый шланг, после чего медленно наполняли оболочку газом.

Под дурно пахнущим баллоном закрепили тонкостенную деревянную лодку, по бокам которой на длинных штангах топорщились два широколопастных винта. Двигатель крепился в середине утлого суденышка. Заставлять винты вращаться помогала все та же вездесущая ременная передача. Венчал хлипкую конструкцию широкий матерчатый руль, напоминающий хвост огромной рыбы.

Судя по тому, с какой осторожностью сержант обращался с газовым механизмом и летающим кораблем, каждое из сооружений представляло собой огромную ценность. И, как смог оценить Глэд по несчетному количеству заплат на баллоне и бросающихся в глаза разноцветных кусков дерева, великое творение неизвестного мастера неоднократно чинилось и поддерживалось на ходу лишь неусыпными заботами легионеров. Хорошенько порывшись в памяти, Безглазый смог с трудом выделить обрывки слухов и сплетен, доставшихся ему в наследство. Как говорили немногочисленные знатоки, древние корабли приволокла с собой гильдия механиков, перебравшаяся с Мертвого материка, объятого огнем. После смерти основателя мастеровые не поделили обещанные новыми королями гонорары и разбились на группы. Одна команда строила корабли для поххоморанцев. Вторая пыталась чуть менее успешно возродить для Южной империи забытые знания. Но во время испытания очередного гиганского монстра погибло большинство создателей из северных мастерских. И с той поры древнее искуство медленно вырождалось, позволяя крохами накопленных знаний сохранять жизнь прекрасным воздушным машинам. Сохранять жизнь, но не развивать и строить новые.

Благодаря созданному заделу, Поххоморанское царство обладало двадцатью крупными судами и полусотней мелких лодок, подобной той, что рассматривал Глэд. Империя сумела заполучить лишь четыре крупных судна, бережно укрытых в прибрежных крепостях, и пять легких почтовых судов. На одном из таких маленьких кораблей и тренировали новобранцев.

Счастливо избежав обнаружения, Глэд на четвертую ночь добрался до имперского гарнизона. Невидимой тенью он перемахнул через забор, поднялся на двухскатную крышу казармы и проскользнул на чердак. Широкие балки служили основой для опор крыши, а грубо сколоченный дощатый потолок надежно защищал затаившегося беглеца от внимательных глаз легионеров, живущих внизу. Удобно устроившись на широком отесанном бревне, Глэд чуть сдвинул черепицу и сквозь узкую щель следил за всем происходящем во дворе. Он даже задремал, когда сержант в сотый раз повторял для перепуганных солдат простейшие действия по заправке дирижабля и последовательности операций по смазыванию немногочисленных механизмов. Безглазый проснулся лишь тогда, когда двух наиболее головастых новобранцев посадили в накрепко привязанную к столбам лодку и приступили к следующему этапу тренировок. Солдаты должны были суметь присоединить тонкий шланг от баллона к двигателю и научиться управлять вращением винтов.

Глэд так и не удалось разобраться, по какому принципу работает непонятный тарахтящий двигатель: сжигая для работы газ из оболочки или другим неизвестным способом. Но зато беглец отлично разглядел, какие рычаги и как надо поворачивать, чтобы изменить скорость движения кораблика. А также он заметил, с помощью каких рычагов регулировали высоту полета и направление движения. В отличие от взбешенного сержанта, Глэд отлично провел время и теперь отдыхал, дожидась наступления ночи. Насколько мог судить Безглазый, газ из оболочки не спускали. А это повышало шансы на тихий побег без кровопролития.

Мучения новобранцев закончились ближе к полуночи. Особо одаренные несколько раз запускали двигатель и учились управлять хвостовым оперением. После замены очередных начинающих пилотов сержант подзывал помощника, и они вдвоем внимательно смотрели, как взопревшие легионеры вновь разматывают многострадальный шланг и дозаправляют газом баллон. Задав напоследок трепку замешкавшемуся солдату, удовлетворенные командиры построили свое воинство, наорали на бедолаг для порядка и отправили их в казарму. Редкие факелы на площадке аккуратно погасили и на двор опустилась ночная тьма.

Выждав два часа, Глэд убедился, что в маленькой крепости все затихло. Даже охранники сонно замерли по укромным уголкам. Выбравшись на крышу, Безглазый неслышно спустился вниз и аккуратно переправил в лодку мешки с припасами. Проверив, что никакие рычаги не отвинчены на ночь, он аккуратно развязал большую часть веревок и скользнул на корабль. Освободив последние концы, Глэд напряженно замер, крепко сжимая в руках копье. Но бесшумно поднимающийся в черное небо серый призрак не привлек внимания сторожей. Вскоре еле заметное во мраке воздушное судно растаяло в ночи. Мгновение спустя ветер растрепал на отдельные звуки еле слышный шум стрекочущего двигателя...

* * *

Первыми орков заметил солдат на боковой башне. Застыв в ужасе, он пристально всмотрелся в серые клочья тумана, плывущие над спящим полем. Убедившись, что ему не померещилось, часовой метнулся к закрепленному на стене рогу, и на спящую крепость обрушился перепуганный заунывный вопль.

Кряжистые воины в тусклых доспехах медленно огибали невысокий холм и выстраивались перед ним, оставив между собой и крепостью пустое поле. На вершине холма засуетились многочисленные мохнатые тени, таская бревна, камни и большие глиняные горшки с горловинами, замотанными тряпками. Большая часть орков спешилась, и выделенные пастухи угнали коней обратно в степь. В ранних утренних лучах перед крепостью медленно выстроились ветераны Орды, широко развернув парный строй и оставив небольшие группы конницы по флангам.

Командир крепости, барон Кло, одним из первых поднялся на обзорную башню и теперь внимательно разглядывал вражеское войско. Проверив, как обстоят дела на заполненных солдатами стенах, к нему присоединился верный адьютант, господин Риззер. Старый вояка так и не был удостоен заслуженного высокого официального звания в запутанной иерархии Драконов, несмотря на то, что променял домашний быт на верную службу своему господину.

- Бойцы заняли свои места. Арбалеты взведены, и лучники получили запасные колчаны из арсенала.

- Отлично, Риззер. Скоро окончательно рассветет, и мы сможем рассмотреть все в подробностях. Меня лишь беспокоит, почему мохнатые твари не атаковали ночью, сразу.

- Может, они вызывают нас на битву?

- Тогда мне жаль их командира. Он успеет состариться, пока нас дождется. С какой стати я поведу людей в поле, под удар их конницы? За стенами мы способны держаться и год, и два. В поле нас втопчут в землю за час.

- Боюсь, мой господин, нам придется устроить вылазку. Если мои глаза не подводят, проклятые степняки устанавливают на холме метательные машины.

- Далеко, не добросят. Даже мы из тяжелых "скорпионов" до них не достанем.

- Вы уверены? - засомневался Риззер. - А если это все те же гномьи требуше? Помните, в разосланном докладе Его величества упоминали про метательные машины, нанесшие серьезный урон нашим войскам.

- В том докладе сплошной мусор и ни одного факта! Атаковали раз, атаковали два. В нас стреляли, мы стреляли. Записано со слов десятка выживших.

- Но что тогда собирают орки?

- Может, штурмовые башни? Хотя, какой смысл сколачивать их на холме, чтобы потом волочь вниз? - помрачнел барон.

Под медленно набирающим силу дневным светом расчеты закончили сборку требуше и теперь готовили первые заряды к залпу. После битвы при Усыпальнице в Орде осталось лишь пять годных гиганских метательных машин. Остальные не выдержали интенсивного огня и рассыпались. Подлатав оставшиеся, Хмурый все лето заставлял отобранные команды тренироваться, добиваясь слаженности и точности в поражении целей.

Поднявшись на холм, вождь взглянул из-под насуплненых бровей на криволапого сотника, подкатившегося колобком:

- Все готово?

- Да, хан. Огненных зарядов по двадцать на каждую катапульту, корзин с щебнем до тридцати.

- Хорошо. Я спущусь правее, на тот выступ. Когда мы поджарим людям пятки, они либо побегут, либо попытаются атаковать. Холм надежно прикрыт нашей пехотой, но постарайся прорядить атакующих. Когда наступит момент, я дам знать. Не хочу зря терять солдат. Мы не для того тренировались целое лето, чтобы умереть от глупого удара мечом или пропущенной стрелы. Сегодня люди будут учиться у нас, как надо правильно воевать.

Довольно оскалившись, Хмурый, не торопясь, зашагал к небольшому выступу рядом с вершиной. Оттуда он будет командовать битвой, имея возможность отдавать приказы любой группе солдат. Следом за громадным орком засеменила Шонголом: совсем еще молодая девочка-орк, с мечом в потертых ножнах и широким торопом на длиной рукоятке за плечами.

Год тому назад разъезд поххоморанских следопытов уничтожил остатки клана Хмурого. Из самок и молодняка в живых оставили только двух девочек, собираясь продать их в зверинец на потеху богатым детишкам. Но пробирающийся мимо незнакомец с вызженными глазницами убил людей и сохранил жизнь малышкам. Позже он вручил Торопыге и Шонголом личные мечи и передал сирот одинокому воину. Хмурый взял родственников под свою защиту и постарался позаботиться о должном воспитании. Торопыга постигала тайны древних шаманских обрядов и с начала лета большую часть времени проводила рядом с камлателями. А вот Шонголом никак не могла простить людям смерть близких и упорно тренировалась с оружием, мечтая о мести. В середине лета она подбила несколько подростков на дерзкую вылазку, и пятерка отчаянных орчат славно пошумели рядом с Болотным Хвостом, подпалив возделанные поля и перепугав до икоты местное ополчение. Когда ватага вернулась назад, им задали изрядную трепку. Хлюпающая носом Шонголом гордо стояла перед взрослыми орками, размазывала слезы, но и не думала просить прощения. Хмурый посмотрел на окровавленную после плетки спину своей любимицы и лишь спросил:

- Кто командовал набегом?

- Я.

- Как тебя слушали?

- Как должно слушать вождя.

- Значит, будущему вождю надо учиться. Урок первый: времена пустой удали прошли. Те, кто любил впустую мечом помахать, сложили головы в Заречье. Сейчас законы диктует острая сталь в придачу к холодной голове. Кто лучше вооружен и обучен, тот и правит миром. Поэтому я беру тебя в гиты ## 1, будешь постигать науку воевать.

## 1 Гит, гиты - ординарец и близкий помощник у хана, отвечает за доставку приказов отрядам, прикрывает хана в бою

Так Шонголом стала носить за вождем щит. Каждое утро она остервенело рубилась на мечах и топорах с гвардейцами Многоголового, оттачивая навыки боя на холодном оружии. Поздним вечером тренировалась в стрельбе из композитного лука. Днем не вылезала из седла, везде следуя за Хмурым, который лично натаскивал и готовил войска к атаке крепости. Начавшиеся было разговоры про протекцию любимым родственникам быстро смолкли: времена наступили лихие и за оружие брались совсем молодые орки. А в военном деле молодая орчиха скоро должна была дать фору любому ветерану...

Замерев на месте, Хмурый внимательно еще раз оглядел выстроившиеся у подножия холма войска и побарабанил пальцами по рукояти меча. Кажется, все предусмотрел. Коннице на холм не подняться. Пехоту скуют пешие орки. А отлаженные метательные машины позволят перебить большую часть вражеских солдат в крепости или на подходах к замершей Орде. Второй ряд лучников успеет внести свою кровавую лепту. Численный первес людей будет сведен к минимуму. Пора начинать.

Хмурый кратко рявкнул за спину, и Шонголом нашла взглядом застывшего у подножия крайнего требуше сотника. Посмотрела в его глаза, улыбнулась и медленно провела оттопыренным большим пальцем по шее. Орк кивнул и проревел приказ командирам расчетов. Факелы подпалили промасленные тряпки на горловинах огромных кувшинов, и сильные лапы выбили стопоры с запорных механизмов.

Одинокая крепость на северном берегу Шепорота отсчитывала последние часы жизни.

* * *

Первые горящие снаряды упали в глубине крепости, ближе к складам и портовым сараям. Отметив, откуда поднялись клубы дыма, орки скорректировали стрельбу и второй залп уже кучно лег рядом за стеной. Один из горшков взорвался прямо между зубцов, окатив пылающей липкой массой заметавшихся солдат. Внизу бегали ополченцы, таская песок и засыпая огонь. Обмазанные глиной крепостные стены и крыши домов должны были выдержать обстрел зажигательными стрелами, но от тяжелых снарядов спасали плохо.

Третий залп отправили чуть позже, но в ту же точку. Огненный шквал накрыл людей, пытавшихся тушить начавшиеся пожары. Посеревший лицом барон Кло на башне лихорадочно отдавал приказы:

- Риззер, срочно вывести в поле пять конных сотен Кристиана! Передай ему, что он может умереть, но обязан обойти мерзавцев слева и ударить с тыла по проклятым машинам. Если мы в ближайший час их не уничтожим, орки просто сожгут крепость!

Дернув к себе первого попавшегося под руку дружинника, барон отправил его вниз, во двор:

- Братьев Дрейслеров ко мне, быстро!

Затем одетый в украшенные позолотой доспехи мужчина вернулся к бойницам и раздраженно всмотрелся в замершие у холма ровные ряды противника:

- Твари, почему же вы не атакуете? Не могу поверить, что орки способны позволить стрелкам сделать за себя всю грязную работу. Где же их бешенная атака, где их неуправляемый нрав?

От холма отделились пять новых темных точек и потянули дымные следы к крепости.

Прислушавшись к громким крикам на вершине холма, Хмурый почесал бок и вздохнул: в команды метательных машин набирали орков с полностью противоположными характерами. Самые умные отвечали за работу механизмов, точную стрельбу и надежность собранных требуше. Самые сильные таскали заряды, загружали боеприпасы в метательные корзины, помогали разбирать и перевозить станины и деревянные "руки". Но столь отличающиеся друг от друга воины постоянно грызлись между собой, выясняли отношения и цеплялись к любой мелочи. Только перед старым сотником вся эта разношерстная команда испуганно замирала и под громогласные команды слаженно выполняла свою работу. С разрешения Хмурого, новый командир после первой драки между расчетами публично повесил двух зачинщиков. Стоя под болтающимися в петле телами, сотник мрачно буркнул в морды построенных орков:

- Орда приказала вам убивать врагов при помощи гномьих машин. И вы будете убивать, как велела Орда. А кто вздумает еще раз нарушить приказ, того лично разорву лошадьми. Закончим поход и можете хоть по сто раз на дню убивать друг друга. Пока же мы в седле, и пока враг топчет степь, вы будете выполнять приказы. За воровство - смерть. За ослушание и невыполнение приказа - смерть. За косой взгляд или грубое слово в адрес командира - смерть. Я сделаю из вас лучших солдат, потому что эти проклятые машины сберегут жизни сотням орков. И чем точнее и быстрее вы будете стрелять, тем больше ваших братьев смогут вернуться к своим очагам.

С того дня не было больше ни одной крупной стычки между стрелковыми расчетами. Рычали друг на друга и ругались больше обычного, но сотнику больше не приходилось прибегать к наказаниям. Мало того, за отличную стрельбу по мишеням на последнем тренировочном штурме взмокшая команда получила личный тотем: череп морока, украшенный волчьими хвостами. Сейчас огромная пасть порождения Тьмы скалилась с верхушки копья в сторону врага.

Заметив показавшиеся из крепости конные сотни, Хмурый подозвал Шонголом:

- Ты спрашивала, почему мы не заняли соседний холм. Да, он ближе и с него можно было использовать лучников. Но его склоны пологие, и набравшие скорость рыцари легко бы пробились на вершину. А рядом с нашим холмом им придется спешиться. Люди вынуждены будут атаковать из неудобной позиции. Как мы и планировали.

Взглянув на горящие вдалеке стены, он добавил:

- "Скорпионы" к бою. Коннице приготовиться к охвату противника и атаке с тыла.

Гита вождя умчалась передавать приказы, а громадный орк с седой шерстью стал смотреть, как далекие всадники по широкой дуге огибают застывших под солнечными лучами степняков. Дружины баронов ничего не смогут сделать против застывших в неподвижности врагов. Потеряв конницу, вражескому командиру придется или бежать за реку или выводить в поле пехоту, которая была также обречена. Победить в сложившейся ситуации невозможно, люди проиграли сражение еще утром, когда орки подошли к крепости. Но бросить горящую крепость и уйти с северного берега мог только мудрый и грамотный полководец. К несчастью для Драконов, подобных военачальников они потеряли еще зимой.

- Разом! Выбивай! - донеслось с вершины холма и пристрелявшиеся метательные машины отправили еще пять пылающих подарков в окутанную дымом крепость.

* * *

Закованные в железо конные сотни набрали скорость и стремительно приближались с севера к торчащему в степи холму, сереющему крутыми откосами под лучами набирающего силу солнца. Но чем ближе стальная лавина накатывала на тыл орочьего войска, тем медленнее был бег лошадей. Добравшись до подножия холма, люди и вовсе остановились: конным дальше дороги не было. Быстро посовещавшись с сотниками, виконт Кристиан приказал сто бойцов оставить как прикрытие, остальные воины спешились и полезли наверх. Молодой командир возглавил атаку, мечтая покрыть себя славой и с победой вернуться назад. Тогда старику Кло придется потесниться, и более знатный честолюбивый юноша возглавит крепость.

Криволапый орк отхлебнул воды из бурдюка и покосился на прибежавшего с докладом огромного воина.

- Лезут?

- Лезут.

- Заканчивайте с ними. В атаку не ходить. Хватит тех пехотинцев, что Хмурый в кустах спрятал.

- Что я дома скажу? Что сидел за спинами других?! Мой клан никогда за других не прятался!

- Ты сделаешь, что приказано. Если хорошо справитесь, я похлопочу перед вождем. Думаю, он разрешит вам первыми войти в крепость.

Здоровяк на секунду задумался, потом радостно оскалился: брать крепость почетнее, чем громить из засады пыхтящих на откосе латников. Отсалютовав, солдат помчался к поставленным на позициях "скорпионам". Сотник задумчиво посмотрел ему вслед и вздохнул: ну как щенки малые. Пока сладкую кость не бросишь, визжат и норовят ослушаться. Одна надежда, что Хмурый сумеет воспитать из молодняка настоящих воинов: преданных и исполнительных. Пора заканчивать с анархией, давно пора...

Тридцать "скорпионов" стояли вплотную друг к другу. После великой битвы легкие метательные машины заботливо перебрали, разобрав на запчасти самые изношенные. К существовавшему запасу копий доковали еще, дав возможность вдоволь потренироваться отобранным командам в стрельбе. Привычные к обычным арбалетам орки с легкостью освоили новую игрушку, и любые два крепких бойца легко управлялись со смертоносным механизмом.

Подождав, пока люди поднимутся до половины крутого склона, кочевники молниеносно выдвинули оскалившиеся стальными наконечниками машины к северному обрыву и дали первый залп практически в упор.

Окованные сталью копья сшибли карабкающихся людей, насаживая на древко по два, а где и по три человека. Вниз по склону покатились убитые, сбивая следом за собой оставшихся в живых. На холме орки быстро перезаряжали стрелометы.

Уцелев после неудачного начала атаки, виконт Кристиан надрывал голос:

- Вперед! Вперед, во имя короля! Ударим сейчас и они побегут!

Поредевшая дружина смешалась на миг, но все же продолжила подъем, подбираясь к вершине. Вверх гнал страх и понимание того, что побежавших с холма людей орки просто сомнут. Тем более, что до огромных метательных машин осталось совсем ничего.

Распластавшиеся в густом кустарнике степняки пропустили над головами второй залп, после чего с ревом обрушились на жалкие остатки спешившейся конницы. Сто пятьдесят ветеранов, заботливо оставленных в запасе Хмурым, скатились с холма подобно неудержимой лавине, кроша выживших. Обогнувшая холм конница орков замкнула кольцо и замерла перед дружинниками, ощетинившимися копьями. С верхушки холма надрывались сигнальные рога, запрещая немедленную атаку.

Сбросив с откоса остатки штурмовой группы, орочья пехота замерла у подножия, прикрывшись щитами и злобно скалясь на сбившегося в кучу противника. Люди подбадривали друг друга сиплыми голосами, готовясь подороже продать жизнь. Убедившись, что никто из орков не начал атаку, по сгрудившимся всадникам с холма вновь ударили "скорпионы". Первый залп внес панику в плотные ряды конницы. Второй залп заставил оставшихся в живых идти на прорыв. Жидкий разобщенный строй Драконов окончательно смешался при слаженном ударе противника. К визжащим от восторга всадникам присоединилась подоспевшая пехота, и началось избиение. Последней в пыль втоптали тонкую пику с широким черно-красным флагом.

К застывшему мохнатой глыбой вождю примчалась взбудораженная Шонголом.

- Семеро убитых и пятнадцать раненых!

- Сколько не смогут в строй встать?

- Четверо.

- Хорошо. Конницу вернуть на фланги. Выделенных пехотинцев поставить за лучниками, пусть отдыхают. "Скорпионы" проверить и на эту сторону холма. Копья собрать. Продолжать обстрел огненными зарядами. Стены уже горят, поэтому пусть удар наносят по центру крепости и чуть дальше, по складам и порту. Свободным от стрельбы готовить корзины с щебнем. Скоро к нам пожалуют остатки засидевшихся в гостях Драконов...

* * *

Убедившись, что конная вылазка не увенчалась успехом, барон Кло с тяжелым сердцем вывел всех способных держать оружие из крепости. Выстроившись напротив замерших орков, пехота дождалась приказа и медленно запылила через заросшее густой травой поле, оставив за спиной пылающие деревянные стены.

Братья Дрейслеры во главе двух тысяч отборных латников двигались в центре человеческой армии. На флангах семенили ополченцы и вооруженные крестьяне, набранные королевскими рекрутерами за лето в раззоренных землях. Это еще почти тысяча. И пятьсот арбалетчиков россыпью за спинами мерно шагающих товарищей. Вот и все силы, что смогли собрать в крепости этим утром. Неплохо для обороны высоких стен и совсем мало для сражения в поле. Но барон не мог бросить горящую твердыню и просто уйти за реку. За подобный поступок пришлось бы заплатить головой. Король Даш-пятый ценил в подданных смелось и с легкостью отправлял на плаху труса, посмевшего покинуть поле боя.

Помолившись всем богам, которых удалось вспомнить в эти тяжелые минуты, барон Кло с пятеркой ординарцев ехал верхом следом за наступающими войсками. Одна надежда осталась на крепкие плечи латников и их отменную выучку. Не зря же на них было потрачено целое состояние.

Пока пехотинцы успели дойти до половины поля, орки еще пять раз обрушили огненные заряды на крепость. Затем споро загрузили корзины с крупным щебнем, и на головы Драконов посыпались булыжники. Латники, быстро среагировавшие на приказ, успели прыкрыться щитами, потеряв под первым ударом меньше двадцати человек. Идущие рядом ополченцы замешкались, и в ровных рядах образовался кровавый провал. Барон чертыхнулся, но решил не обращать внимание на плохую подготовку новичков. Тем более, что наглядный пример заставил оставшихся в живых быстро закрыться щитами от обстрела сверху. Блестящая на солнце "черепаха" продолжила сближаться с врагом.

Первые выстрелы "скорпионов" ужалили плотные ряды дружинников. Орки наметанным взглядом выделили наиболее подготовленных воинов и обрушили основной удар на них. Требуше накрыли еще одним залпом задние ряды и замерли: слишком близкое расстояние и большая высота холма делали стрельбу малоэффективной. Освободившаяся прислуга разобрала копья из запасов и стала помогать стрелкам у "скорпионов".

У подножия холма начали спускать тетиву лучники, высматривая в сплошной стене щитов любую щель и вгоняя трехгранные наконечники стрел в жаркую плоть.

Видя, как умирают его люди, барон Кло лишь в бессильной злобе скрипнул зубами. Единственная возможность уменьшить потери, это быстрая атака и бой вплотную к вражеским рядам. Только так можно предотвратить бесполезную гибель солдат. Адьюданты разнесли по войскам новый приказ и, человеческая масса, подгоняемая свистками и криками командиров, начала разбег для удара по застывшим в ожидании оркам. В ответ с вершины холма на людей обрушился стальной шквал: стрелометы били в надвигающегося противника, посылая разящую сталь в плотные атакующие ряды. К моменту, когда пехота Драконов добралась до застоявшихся в ожидании битвы степняков, от двух тысяч латников осталось чуть меньше пяти сотен бойцов.

Закованные в сталь армии сшиблись, залив жаркой кровью степные травы. Одетые в тяжелые доспехи орки бешенно дрались, не обращая внимание на редко находящие цель ответные удары. Конница степняков обогнула фланги противника и ударила ополченцам в спину. Войск для полного окружения не хватало, но Хмурый и не собирался устраивать полноценный "мешок" рядом с холмом. Его бойцы должны были перемолоть лучших вражеских солдат, а бывших крестьян, побежавших под неумолимым натиском врага, позже добьет конница. Отметив, как точно копья "скорпионов" находят добычу в общей свалке битвы, вождь радостно осклабился: затраченное на обучение время не пропало даром. Всмотревшись сквозь клубы поднятой пыли в мелькающие тени, Хмурый жестом подозвал Шонголом:

- Подать пастухам сигнал, пусть гонят лошадей назад. Приказ стрелкам: дождаться, когда войска отойдут на полет обычной стрелы, и закончить обстрел. Затем желающие могут садиться в седло, обходить дерущихся справа и атаковать крепость. Они заслужили сегодня право первыми войти в чужой город. Пленных - не брать!

Утреннее солнце только успело взобраться повыше на небосклон, когда побежали первые ополченцы. Барон Кло пытался криками и ударами древком копья удержать их, но с тем же успехом можно было пытаться прутиком запрудить горный ручей. Пехота орков добила остатки латников, смела дрогнувшие ряды новобранцев и прошла по телам арбалетчиков, перебитых конницей. Бегущих к крепости преследовали по всему полю, убивая без пощады. Тело погибшего барона так и не нашли потом в груде искорвеканных трупов.

Подожженная крепость пылала. Стремительным броском домчавшись до крепости, первые двести всадников не решились прорываться через объятые огнем ворота. Орки преодолели частокол ближе к реке и устроили резню среди бегущих к мосту людей. С южной стороны моста зареченцы лихорадочно рубили крепкий настил, торопясь разрушить единственную связующую нить между берегами Шепорота. Ужас повторного вторжения был настолько силен, что четверть моста разметали за десять минут, отрезав путь жалким остаткам беженцев, сумевших вырваться из огненного ада. Конница орков черной волной прокатилась по остаткам моста, затем вернулась назад, подпалив залитое кровью дерево.

На следующее утро только дымящееся пепелище напоминало о недавно стоявшей на северном берегу крепости. Собрав оружие с убитых людей, орки оставили маленький отряд для контроля границы, после чего ушли обратно в степь, захватив с собой павших воинов и разобранные метательные машины.

С этого момента Орда вернула себе все южные земли.

* * *

 

Глава 2

конец октября

Лучшие планы и гениальные замыслы рассыпаются на куски, если доверить их исполнение глупцам и невеждам. И даже ежечасный контроль не способен помешать идиотам разрушить блестяще задуманную атаку. Поэтому истинному полководцу надо выделять и продвигать грамотных сотников и тысячников. Только с их помощью вооруженный сброд можно превратить в настоящую армию.

Но горе правителю, если у него дураки носят звание командующих...

Трактат "О построении армии, с азов и до блестящих побед", центральная библиотека Южной империи

 

Крупный скелет в начищенной кольчуге настороженно всматривался в низкие облака, затянувшие небо. До вражеской крепости осталось три дня пешего марша, и разосланные вокруг разведчики внимательно осматривали местность, выискивая вражеских дозорных. Но среди лесов, вымокших под холодными осенними дождями, не было ни одной живой души.

Желтоватые пальцы ткнули в тень, которая вывалилась из облаков:

- Десятник, вижу врага!

Второй скелет в мятом шлеме, украшенном щербатыми рогами, встал рядом с глазастым бойцом и прислушался к обострившимся чувствам. Напрягшаяся было рука покинула рукоять меча, и командир поисковой группы успокоено похлопал по плечу солдата:

- Это летающая машина. Я видел подобную раньше, когда имперцы пытались выискивать нас в предгорьях. На ней нет легионеров, только Танцующий брат.

- Кто это?

- Он поднимал нежить прошлой зимой. Он научил нас хранить магическое зелье в дальних походах. Затем ушел к лесному народу.

- Но я слышу его сердце!

- Смотри в его душу. Она не обманет. А сердце ему нужно лишь для маскировки.

Здоровяк проводил взглядом медленно плывущую мимо летающую лодку и вернулся к прерванному поиску. Предстояло осмотреть большую рощу, взметнувшую деревья с голыми ветками слева от разведанного прохода для марширующей армии. Атаку на имперскую крепость следовало провести внезапно.

 

Широкие деревянные лопасти винтов молотили воздух, направляя воздушное судно к земле. Глэд перегнулся через невысокий хлипкий край болтающейся лодки и закричал застывшим внизу мертвецам:

- Канаты лови и крепи за деревья, быстро!

Костлявые руки подхватили толстые веревки и привязали к ближайшим соснам. Убедившись, что корабль надежно привязан, Безглазый заглушил горячий двигатель, закинул за спину мешок и спустился на землю по веревочной лестнице, ловко перебирая ногами по потемневшим от времени деревянным ступенькам.

Солдаты нежити широким кругом окружила человека, с интересом разглядывая незнакомца и его странное средство передвижения. Пара воинов в болтающихся на костях кольчугах расступилась, и к Глэду шагнул скелет в командирском облачении: сияющей кольчуге, начищенном шлеме с пучком перьев, мечом в потертых ножнах и круглым щитом с намалеванной мордой неизвестно зверя.

- Ты подзадержался, Безглазый. Я ждал тебя еще месяц назад.

- Увы, Фрайм, пришлось передохнуть после долгого путешествия. Но теперь я здесь, живой и здоровый, - и бывшие враги крепко обнялись.

Мертвый наемник оглядел надежно привязанный летучий корабль и задумчиво потер височную кость:

- С боем взял?

- Хитростью. Дождался, когда охрана заснет, и угнал.

- Я лишь пару раз видел их в полете, когда мотался по делам в южных провинциях Поххоморана.

- Имперцы успели прибрать к рукам несколько кораблей, один достался мне.

- Это хорошо. Можно будет закидать крепость сверху. Сколько бойцов поднимет?

- Двоих, максимум троих. Кроме того, газ выходит, а заправить нечем.

- Жаль, - огорчился наемник. - Для вылазки не приспособить. Если еще и летит низко, совсем плохо: с любого "скорпиона" сшибут... Ладно, этот разговор можно отложить. Сейчас сделаю привал, побеседуем.

Выделив охрану для корабля из своей личной сотни, Фрайм распорядился поставить ближе к лесу маленькую походную палатку, и пара укрылась от любопытных взглядов солдат, неспешной рекой текущих мимо.

 

Разожженный костер чадил сырыми ветками и нехотя делился теплом. Человек с пустыми глазницами поежился от промозглого холода и сел на раскладной стул поближе к огню. Командующий нежити бросил на маленький стол громыхнувший щит и устроился рядом с гостем.

- Сколько уж времени покойник, а от человеческих привычек избавиться не могу. Мне ни огонь не нужен, ни палатка. Но все равно, каждую ночь предпочитаю проводить под крышей, а не застывать булыжником под дождем.

- С тобой понятно, ты еще не перебесился. Лет через сто привыкнешь.

- Нет, здесь что-то другое. Видимо, не набегался в чужих мирах, не наигрался с судьбой. Все время зудит что-то внутри, беспокоит. Но как посмотрю на набранных в Нарвеле, так больше половины превратились в истуканов. Обучаются военным наукам легко, готовы любому живому глотку перегрызть. Но как только с тренировки вернулись, мечи в ножны вложили и все - застыли. Ни желаний каких-нибудь, ни стремлений.

- Говоришь, половина? А оставшиеся?

- Через полгода станут как все. Я за время подготовки ко второму походу помотался по всему Перешейку. Только бывшие маги и командиры отрядов еще сохранили в себе остатки личности. Остальные превратились в бездумных убийц.

- Трудно с ними?

- Справляюсь. Хотя бывшая верхушка ждет, когда оступлюсь. Пока я для них новые земли завоевываю и новые отряды поднимаю, они довольны. Но как только остановлюсь, меня прикопают в ближайшей каменной осыпи.

- А остальным плевать, они, по большей части, марионетки, - вздохнул Глэд.

- Да. Головастых мало. Я почти всех, кого смог отобрать, на командные должности пристроил. Твой сотник, что провожал до границы, уже до тысячника вырос. Крепкий парень. Жаль только, руку в Нарвеле потерял, теперь левой орудует.

- В Нарвеле? Как у вас там сложилось?

- Город взяли с минимальными потерями. Провели обряды, пополнили войска. Построили новые опорные пункты на севере, рядом с пустыней. Хотим теперь границу отодвинуть на юге, чтобы легионеры не смогли неожиданным ударом к Источнику пробиться. Трудимся потихоньку.

Согревшись, Глэд пересел ближе к столу и выложил из мешка засохшие лепешки и бутыль с водой. Фрайм покопался в углу палатки и достал клетку с перепелками:

- Смотри, для тебя готовил. Забегало ко мне чудо крылатое, пообещало, что ты скоро в гости пожалуешь. Поэтому, как только тебя почувствовал, приказал отловить. Еще три горных козла в обозе топают. Хоть ты и нежить наполовину, но мясо тебе пока надо, - и наемник захохотал, перепугав птиц.

- Замечательно, а то я на старых запасах совсем отощал. И так уже от тебя отличаюсь лишь натянутой на костяк кожей, еще чуть-чуть и облезу.

 

После сытного обеда Глэд смастерил себе ложе из плотных плащей, наброшенных на груду срубленных веток. Устроившись поудобнее, он собирался поспать несколько часов. Фрайм готовился к инспекции войск, медленно пробирающихся на юг.

- Я хотел спросить, - зевнул Безглазый.

- Да?

- Ты Мима нашел?

- Нет. Ускользнул, мерзавец. Запах на реке остался, но наш общий друг успел удрать до того, как мы взяли город в кольцо.

- На живца ловить не пробовал?

Уже шагнувший было к порогу наемник вернулся и сел рядом с засыпающим человеком:

- Поподробнее, пожалуйста. Как я понимаю, ты что-то затеваешь.

- Да. Я не думаю, что мне следует здесь оставаться. Только лишний раз глаза твоим колченогим колдунам мозолить.

- И куда ты теперь? На севере ты был. На юге тоже успел отметиться, эльфам до сих пор икается. Куда на этот раз собрался?

- Хочу подергать за паутину истинных кукловодов. Тех, кто приказал найти меня и отдал на растерзание магам из Варра-лор.

- Спящих?

- Они тоже лишь марионетки.

Фрайм устроил между ног ножны и оперся руками о рукоятку меча, положив на них подбородок. В тяжелой от бессонной ночи голове Глэда мелькнул образ какого-то мыслителя из старой жизни и пропал.

- Говоришь, за паутину подергать? Значит, ты собрался к Хранителям. Зная, как трясет весь Фэгефул от твоих похождений, я им не позавидую.

- Старые мощи меня не чуют, как и демоны. Им придется обратиться к обычным, проверенным способам поиска. Если Мим жив, то его обязательно заставят меня искать. Если поедешь со мной, шансы на встречу будут очень высоки.

- Мим... Мим... Старый друг, который втравил меня в эту безумную авантюру с четвертым Хранителем. Благодаря ему я закончил свой век гремящими костями, мотаясь под дождями на Перешейке... Заманчиво, демоны тебя раздери...

- Пока будешь пересчитывать отставших, подумай. Может, согласишься составить мне компанию. Тем более что ты исколесил все северные королевства, знаешь все входы и выходы. Подберем ребят пошустрее и тихо-тихо протопаем отсюда до Усыпальницы. Где не пройти одиночке, там вполне сможет прорваться отряд из отчаянных рубак. Захватим с собой побольше кувшинов с вашей вонючей дрянью, и в путь.

Скелет легко поднялся, поправил ножны и пошел к закрытому пологом выходу:

- Я подумаю. Отдыхай, утром продолжим беседу.

- Хорошо... Если что стрясется, буди. А я пока... - и худой жилистый мужчина провалился в сон, не закончив фразу. Единственный человек на Перешейке, который мог позволить себе спокойно спать рядом с нежитью, чьи костлявые руки с радостью растерзают любого несчастного, имевшего глупость оказаться у них на пути.

* * *

- Господин легорос?

Худой солдат с великоватым шлемом на вытянутой голове осторожно замер в дверном проеме, переминаясь с ноги на ногу.

- Да?

- Новобранец Зильт, третий десяток пятой сотни второго легиона.

- Слушаю, Зильт.

- Тут такое дело... Сотник сомневался, надо ли беспокоить вас, тысячник даже слушать не стал. А я подумал, мало ли что...

Алаэн отложил ремень, забахромившийся край которого только что подшивал, и посмотрел прямо в глаза смутившемуся солдату. Судя по всему, парню что-то почудилось на дежурстве. И сотник отказался докладывать вышестоящим командирам. Мало ли что необмятому жизнью новобранцу померещилось.

С одной стороны, сотник прав. Дай волю, и к тебе будут бегать по любому поводу, нарушая субординацию. С другой стороны, крепость стоит на границе, и рядом крайне опасный сосед. Мало ли что черепушки придумали вновь. Поэтому выслушать легионера стоит. Особенно очень настойчивого, не побоявшегося явиться лично.

- Зильт. Говори кратко, по делу. Командир не может жевать слова во рту.

- Так какой я командир?

- Плох тот солдат, что не хочет уйти на покой хотя бы сотником... Итак?

Солдат хлюпнул носом, растер красные с холода руки и решился:

- Я на малом бастионе стоял. И видел, как под облаками пролетела лодка. Мелькнула пару раз, но я ее успел разглядеть. Серая такая, и весло сбоку болтается, будто кто им по воде изо всех сил колотит.

- Лодка? - тысячник удивился. Он ожидал услышать про вражеских разведчиков или про непонятные слухи, что бродили в крепости после прибытия обоза с продуктами. Но летающая лодка...

- Да. Небольшая такая. Но не рыбачья, это точно. Я по молодости рыбу ловил рядом с Горремом, у нас таких лодок не строят.

- Кто был в лодке?

- Не разглядел, далековато прошла.

- А весла видел?

- Весла? Одно весло видел, молотили им со всей силы.

Алаэн задумчиво осмотрел шов на ремне и хотел уже отправить легионера в казарму, как вдруг замер. Тренированная память выдернула из коллекции столичных воспоминаний яркую картинку.

- Иди сюда, Зильт. Вот тебе кусок мела, вот доска. Изобрази эту лодку.

- Так я в рисовании...

- Я сказал - рисуй. Как сможешь.

Сопя от старания, солдат на широкой доске изобразил длинный белый обрубок с задранными концами. Подумал и пририсовал ближе к середине палку-весло.

Почти уверенный в правильности догадки, Алаэн отобрал мел и добавил рыболовную сеть над рисунком.

- Во как! - удивленно распахнул глаза Зильт. - А ведь точно, была там рыболовная сеть. Как дорисовали, так я и вспомнил.

- Пятно над лодкой было? Или темное облако?

- Не разглядел. Может и было.

- И куда твоя лодка улетела?

- Прямиком на Перешеек.

Убрав иголку с ниткой, легорос подпоясался и повернулся к вытянувшемуся по стойке смирно солдату.

- Видел ты, судя по всему, летучую лодку. С работающими винтами, что за весло принял. В западных провинциях есть несколько крепостей, где их держат. И очень мне не нравится, что кто-то направился в гости к нежити, не поставив нас в известность... Пошли, не трясись. Наведаемся к учетчику, выдам тебе пару "орлов" ##1 за зоркие глаза. За отличную службу положено вознаграждение.

 

##1 "Орел" - медная монета Южной империи, пришла на смену золотым монетам старой чеканки.

* * *

- Посмотри, Фрайм, какая красота! Солнышко на росе играет, ветер в облаках дыр наделал, небо голубое видно. Птички поют... Поставил бы домик у ручья и поселился здесь. Тишина, никого вокруг...

- Меня перед штурмами крепостных стен тоже трясло. И болтал без остановки. Боишься?

- Нет, не боюсь. Но как-то неуютно мне. Лучше бы в самом деле на стены, с мечом в руках.

- Чего бояться? Они всего лишь дряхлые древние маги, растерявшие за сотни лет почти все силы.

- На последней встрече с магами меня скормили проклятым Галантам. Превратился бы в растение, если бы не мохнатые ириаты.

- Такие маленькие, пушистые? Сейчас эльфов по всему Лесу у Пределов режут?

- Да, незваных гостей из любимого дома выгоняют.

- Вот видишь, даже такая мелочь мохнатая с магами справилась. Не суетись. Нас двое, и мы всего лишь собираемся поговорить о взаимовыгодной сделке. Пойдем, все уже собрались.

Наемник уверенно поправил заброшенный за спину щит и широко зашагал по траве, щедро усыпанной блестящей росой. Глэд взглянул ему вслед и вздохнул: одинокому хищнику никогда не сравниться с прирожденным командиром, заработавшим авторитет в многочисленных битвах. В каждом движении командующего армией нежити сквозила уверенность в своих силах. Фрайм не играл, не позировал, он просто жил с осознанием того, что имеет полное право повелевать судьбами солдат. Где Безглазый мог напугать или заставить обойти стороной смертельно опасного бойца, там уверенно шагающий скелет сплотит рядом с собой любых головорезов, превратив их в непобедимую боевую единицу.

Вдохнув полной грудью холодный воздух, Глэд пошел следом, внимательно разглядывая группу нежити, застывшую рядом с огромной мохнатой елью. Тусклые панцири, шлемы с вычурными украшениями. И пожелтевшие за долгие годы кости, пережившие не одну холодную зиму. Маги. Командиры многочисленных отрядов, штурмовавших Перешеек. Истинные правители этих земель.

- Мертвый народ приветствует Танцующего брата, - бесстрастно произнес маленький маг в накинутой на плечи драной кольчуге.

- Глэд благодарит вас за приветствие и желает всех благ, - поклонился в ответ Безглазый.

- Ты пришел, чтобы отбросить жалкие остатки человека и закончить превращение?

- Нет. Я пришел поговорить с друзьями и предложить дальний поход.

- Ветер глупых желаний все еще кидает тебя из крайности в крайность. Только став истинным сыном нежити, ты обретешь ясность сознания и завершишь свой путь. Здесь твой дом, среди братьев. Здесь следует исполнять свой долг.

- Долг? И какой долг вы намерены мне назначить? - начал медленно закипать Глэд.

- У нас один долг. Защищать Перешеек от плесени, пожравшей земли вокруг. Уничтожать расплодившихся людишек, посягающих на горы и луга, которые по праву принадлежат нашему народу.

- Я не уверен, что в этом мое предназначение. Поэтому я должен буду продолжить свой путь. И прошу разрешить набрать отряд из добровольцев.

Маг ткнул тонким пальцем в грудь Безглазому:

- Я слышу, как стучит в твоей груди сердце. Это неправильно. Так не должно быть. Ты прошел дорогами Тьмы и не захотел остаться. Ты танцевал с нашими братьями и не погиб вместе с ними у порога Усыпальницы. Ты уже гостил на Перешейке и умчался дальше на юг. Пора определиться. Благодаря тебе мы раздвинули границы Источника на сотни миль. Вдвоем с новым командующим вы поможете мертвому народу изгнать врагов с предгорий и установить власть нежити на равнинах от Орочьего поля до Леса у Пределов. Пора вернуть власть древним народам Фэгефул.

Глэд задумчиво осмотрел древних владык голых скал, застывших напротив него, и слабо улыбнулся:

- Я уже слышал это. О государстве от океана до океана. О великой миссии. О счастье для избранных... Вот только говорил это старый император. Тот, кого вы называете плесенью.

Затем мужчина расправил плечи и спросил, уже зная ответ:

- Позволят мне набрать добровольцев?

- Нет. Брата с радостью примут дома, но не позволят глупым остаткам человеческой души зря тратить наши силы. Ты не получишь ни воинов, ни капли магии из Источника.

- Значит, мне придется драться в одиночку.

Мрачно молчавший Фрайм положил легкую руку ему на плечо:

- Подожди. Я, командующий армией Перешейка, хочу попросить собравшихся подумать. Подумать еще раз. Благодаря Глэду мы вернули утраченные силы. Благодаря нему мы возродились и стали сильнее. Почему мы не готовы отплатить ему благодарностью и оказать помощь?

- Потому что он всего лишь исполнил свой долг. Знания и умения каждого служат общему делу. Не ради благодарности или наживы. Ради судьбы, уготованной нам. Ради братьев, с которыми он навечно связан. Так велят боги.

- Боги? Богам плевать на нас, застрявших между мирами. Думаю, так хотят не боги, так решили вы. Скажи мне, когда в последний раз ты поднимался по штурмовой лестнице? Когда в последний раз ты своими руками вонзал меч в живое мясо? Думаю, это было слишком давно. С той поры твой клинок проржавел. Как и оружие стоящих рядом. Вы все слишком привыкли повелевать, и поете теперь хором одно и то же: долг, воля мертвого народа, великие походы на север и юг. Главное, чтобы ничего не менялось, и кучка замшелых стариканов осталась у власти.

- Мы создали это государство, Фрайм. Нам решать, как будет дальше. Ты всего лишь выбран командиром над армией, и не тебе указывать нам, куда эту армию следует отправить.

- Знаешь, что я думаю?! - наемник с холодным бешенством вперился горящим зеленым взглядом в замершего в беспокойстве мага. - Я думаю, что настоящая плесень поселилась здесь. Ты и тебе подобные, вот истинная плесень, а не жалкие людишки, удирающие от наших отрядов без оглядки. Вы возглавили мертвый народ сотни лет назад. Вы его и приведете в могилу: из-за вашей закостенелости, упрямства и нежелания меняться вслед за изменившимся миром.

- Так решили боги...

- К демонам вас и ваших спятивших богов! Этот человек брат мне. Злой рок сплел наши судьбы, и я иду с ним. А ваши пустые слова подобны ветру, что тоскливо завывает в горах. Пффффууу, и ничего более.

- Ты не получишь ни солдат, ни магии Источника! Так решил народ...

- Так решил не народ. Так решил ты и твои прихлебатели. На, подавись, - Фрайм стянул начищенный шлем и швырнул его под ноги отпрянувшему магу. - Найдете себе другого идиота. Я ухожу вместе с моим настоящим братом.

Скелеты молча рассматривали бывшего главнокомандующего, столь решительно отказавшегося от высокой должности. Затем из-за спины мага шагнул мертвец, одетый в потертый нагрудник, поднял брошенный шлем и пробурчал:

- Посмотрим, что ты скажешь через месяц, когда силы начнут оставлять тебя.

- Когда они иссякнут, Глэд похоронит меня. Это будет лучше, чем сидеть рядом с вами и ждать удар в спину... Пошли, брат.

Наемник развернулся и стремительно зашагал обратно, двигаясь по пробитой в траве тропинке. Глэд осторожно отвесил легкий церемонный поклон и двинулся следом за ним, ощущая спиной полные ненависти взгляды. Нагнав Фрайма, Безглазый тихо спросил:

- Как думаешь, стрелу не подарят?

- Нет. Их больше устроит, если я сдохну сам. Не придется объясняться с войсками... Об одном лишь жалею, потеряют армию. Легионы громить, это не горожан и ополченцев резать. Здесь соображать надо, а у стариков в башке даже тараканов не осталось. Пошлют бойцов в лоб, надеясь на численный перевес, да так всех и похоронят. Окончательно.

- Жалеешь?

- Жалею. Но устраивать переворот не хочу. Желающих на теплое место столько, что, начав междоусобицу, закончим лишь со смертью последнего из нежити. Пусть сами разбираются.

Шагнув в палатку, Глэд бросил быстрый взгляд вокруг:

- Сколько с собой дадут захватить зелья?

- Ни капли.

- Что делать тогда будем? Лодка высоко подняться не может, до Источника не долетим.

- Мы не полетим на север к Источнику. Сейчас подберем тебе оружие и доспехи поприличнее, захватим еду и в путь. На запад. Через проливы на старых запасах газа не перебраться. Поэтому придется навестить станцию, откуда ты кораблик угнал, и подготовиться в дальнюю дорогу.

- А как же ты? Я уже жалею, что сорвал тебя с места, обрекая на скорую смерть.

Фрайм распахнул походный сундук и тихо рассмеялся:

- О, да. Через месяц силы меня оставят, и я приползу обратно, молить у них прощения... Они уже в очередь выстраиваются, чтобы посмотреть на будущее представление... Не дождутся. Ни могилки, ни покаяния не дождутся. Слишком жирно для этой плесени.

Вывалив кучу одежды и доспехов на походный стол, наемник жестом пригласил друга подойти. Глэд добыл из груды железа легкую кольчугу, задумчиво приложил к груди и улыбнулся:

- Мне кажется, у тебя тоже есть козыри за пазухой. И очень серьезные козыри...

- Увы, эти пауки в банке заставили меня хорошенько задуматься. А твой фокус с обожженными на огне горшками подсказал отличную идею. Если залить себя зельем с ног до головы и сплясать еще раз на углях танец перерождения, проклятая дрянь въедается в кости и больше нет необходимости бегать к Источнику каждый месяц.

- Неужели это работает? - Глэд отложил выбранную кольчугу и замер, вглядываясь в наемника.

- Да. Пятерых доходяг лично превратил. Потом пришлось раздробить в пыль и закопать в горах... Кости изнутри как будто перламутром выстланы. Первый из пятерки прожил больше трех месяцев и жил бы еще. К счастью, я решил сохранить свое открытие в тайне. Пока Перешейком правят эти идиоты, пусть моя находка достанется лишь мне.

- Над собой обряд уже провел?

- Да. Поэтому мы с тобой спокойно, без спешки доберемся до северных гор. Затем навестим Хранителей. После чего придумаем, чем заняться, у нас сотни лет впереди.

Глэд лишь головой покачал, с удивлением выслушав сказанное:

- Надо же, превратить себя в магический сосуд. Сосуд на ножках. Никогда бы не догадался.

- Пообщаешься с местной рухлядью, и не такое придумаешь... Все, переодевайся и вооружайся. Надо уносить ноги, пока наши великодушные ублюдки не передумали...

 

У борта привязанной летающей лодки царила суета. Забравшимся внутрь друзьям снизу подавали продовольствие. В большой корзине подняли разделанного козла, мясо которого переложили широкими листьями лопухов. Следом отправились три больших кувшина с чистой водой. Последним загрузили остатки завтрака: Глэд не знал, когда еще он успеет разжиться съестным в дальнюю дорогу.

Уложив на дно отобранное оружие и большую связку стрел, Безглазый аккуратно высыпал из двух балластных мешков песок, чтобы облегчить пляшущую на ветру лодку. Затем дал отмашку, и суетливые охранники отвязали от деревьев канаты. Качнув на прощание похудевшими боками, летучий корабль медленно стал подниматься к дырявым облакам. Солнечные лучи, золотым столбом пробившиеся в просвет между иссиня-черными громадами, высветили серый вытянутый баллон, раскрасив бурыми пятнами многочисленные заплатки на его боках. Затарахтел двигатель, вращая отдохнувшие винты, и изобретение древних мастеров медленно направилось на юг, к имперской границе, огибая высокие горные отроги.

- Точно не жалеешь? - еще раз спросил Глэд, устроившись у рычагов.

- Лучше погибнуть с мечом в доброй драке, чем сдохнуть в груде щебня после удара в спину, - спокойно отозвался Фрайм, с интересом изучая работающий механизм. - Я уверен, мы с тобой еще отлично повеселимся в ближайшие годы. А если станет скучно, соберу новую армию среди орков. Хорошему наемнику всегда работа найдется.

Безглазый рассмеялся и набросил на плечи широкий плащ. Что может быть лучше крепкого товарищеского плеча в трудной дороге? Раз местные боги сплели их судьбы вместе, тем хуже для богов. Человек и нежить от души спляшут на их поминках. Нет больше беглеца и загонщика. Есть только два воина, способных с оружием в руках перевернуть этот мир.

Проводив бывшего командира, маленький отряд нежити построился в походный порядок и устремился следом за ушедшей вперед армией. До имперской крепости осталось два дня пути.

* * *

Пританцовывающий от нетерпения легионер беспрестанно оглядывался на арку узкого коридора, ведущего на крышу башни: где же легорос? Когда не надо, из любого угла добудет. А как понадобился, так и не дождаться. Наконец эхо донесло шум шагов, и на солнечный свет выскочил командир легиона, в своем толстом шерстяном плаще больше похожий на быстрого свирепого медведя.

- Где? - шагнул к бойнице Алаэн.

- Вон, господин легорос. Дальняя роща, холм и сразу над ним.

Командир прищурил глаза и всмотрелся в указанном направлении. Потом бросил через плечо:

- Кто первым заметил?

- Я, господин легорос. Как приказали, наблюдал и за подходами к крепости, и за небом.

- Отлично. Зайдешь потом, получишь награду, - Алаэн нахмурился и стал рассуждать в полголоса: - Лодка маленькая, почтовая. Большой отряд поднять ей не под силу. В округе ее не видели, значит, летала сразу на Перешеек и обратно. Вряд ли с нее лазутчиков высаживали. Выходит, кто-то по личным делам к черепушкам наведывался. Нехорошо...

Повернувшись к замершему легионеру, командир вздохнул:

- Жаль, далеко от нас, "скорпионом" не достать. Стояла бы крепость поближе к отрогам, пришлось бы летунам прямо над нами ковылять. Ладно, гонца с докладом отправим, караулы удвоим. Тебе осталось два часа до смены. Может, еще что заметишь, боги тебе явно благоволят.

Отсалютовав уходящему легоросу, солдат повернулся к стене из грубого песчаника и проводил взглядом исчезающую в облаках летающую лодку. Потом запахнул плащ поплотнее и с повышенным вниманием стал всматриваться в изученную до кустика картину. Мало ли, вдруг еще что покажется. Пара-тройка "орлов" совсем не лишние. Благо, новый командир оказался не такой сволочью, как померещилось в начале: службу требует, но и награждает без волокиты...

* * *

Хата-хан нанес удар по всем правилам степной науки.

Целый день собранные вместе шаманы пели непонятные простым смертным песни, танцевали у жарких костров и молили богов о помощи в предстоящем походе. В это же время вожди сидели в юрте и высчитывали, сколько времени понадобится быстрым на ногу имперским легионам, чтобы придти на подмогу солдатам, попавшим под удар на восточном побережье. По всем расчетам выходило, что степняки успеют перекрыть проходы через насытившиеся осенними дождями болота и беспрепятственно домчат до портовых городов. Пока перепуганные жители станут отсиживаться за высокими стенами, вольные воины разграбят богатые склады, переловят империусов, не успевших разбежаться по хуторам и деревням, и вернутся домой, в широкую степь. Приняв решение, вожди позволили шаманам объявить о благорасположении богов. Поход начался.

За два часа до рассвета три сотни кочевников молча атаковали стену. Нанятое летом ополчение попыталось дать отпор, но, попав под плотный огонь лучников и разглядев количество нападающих, все сорок караульщиков побежали без оглядки, даже не подпалив сигнальные костры. Поднявшись на умытый дождями горб стены, степняки отправили часть воинов для удара с тыла, остальные пошли в лобовую атаку прямо по гребню. Остановить их сумели лишь когда имперцы потеряли три башни. Забаррикадировавшись за надежными стенами, охрана подала тревожные сигналы и с надеждой смотрела на север, откуда должна была появиться подмога.

В левой из трех захваченных башен были установлены укрепленные ворота. С надежным гарнизоном башню можно было удерживать несколько месяцев. Но перепуганные ополченцы бросили ее почти без сопротивления. И теперь довольный Ахпа-бэ отправлял сотню за сотней на другую сторону стены, развивая столь удачно начатое наступление. Оставив мудрого и осторожного Кашем-хана с тысячей воинов прикрывать тылы и оборонять проход в степь, Хата-хан вместе с остальным войском стремительным маршем двинулся на север. Отданный приказ требовал не отвлекаться на грабежи и захват рабов и гнал солдат к четырем крупным дорогам, по которым имперцы могли бы перебросить по местным болотам подкрепление. Перерезав эти дороги, степняки заставили бы восточные легионы прорываться на побережье с боями либо через стену, либо через северные равнины, куда так стремились захватчики. Осторожные командиры вряд ли поведут в поле раскиданный по приморским городам четвертый легион, обоснованно опасаясь разгрома со стороны превосходящих сил противника. Оставалось лишь реализовать столь блестяще задуманное и успеть унести ноги до того, как медлительная военная машина Южной империи успеет собрать силы для ответного удара.

Заканчивался последний день октября второго года Новой эры. Наступал ноябрь, который в последствиях в летописях назовут "кровавым".

* * *

Мрачный легионер гулко пробарабанил по закрытой двери. В комнате сгромыхала упавшая табуретка, послышалось крепкое слово, и в распахнувшийся проем выглянул мятый со сна командир легиона.

- Господин легорос, сколько вы готовы заплатить за одну черепушку?

- Тысячник, рассвет только начинается, а ты с дурацкими шутками. Но для тебя и твоих ребят готов по "орлу" за каждого прибитого скелета выдать.

- Тогда моя тысяча станет богатой. Очень богатой.

Алаэн стряхнул остатки сна и постарался обдумать сказанное:

- Кого-то увидели? И много?

- Как я понимаю, соседи чуть припозднились. Ночной атаки у них не вышло. После дождей за северными холмами сплошное болото, и к крепости они вышли только сейчас. Не меньше четырех тысяч. Видно несколько маленьких катапульт на флангах.

- Что на стенах?

- Третья и седьмые сотни уже развернуты, остальные в арсенале.

- Молодец. Пара минут, и я поднимусь в цитадель, - легорос махнул рукой и стремительно начал одеваться. Похоже, его плохие предчувствия оправдались в полной мере.

 

Застыв мрачной статуей у бойницы, Алаэн внимательно разглядывал затянутое легким утренним туманом поле перед крепостью. Бесшумной тенью рядом возник Магнус, командир первой тысячи.

- Люди на позициях, господин легорос. Пять сотен первой тысячи на стенах, сдвоенные сотни на боковых бастионах, десятая в центральной башне. Вторая тысяча развернута у арсенала, прикрывает ворота и южный выход.

- Конница?

- Все четыре сотни отданы второй тысяче.

- Гонцов за подмогой послали?

- Полчаса тому назад. Дорога пока свободна, должны прорваться.

- Должны, - задумчиво потеребил ремешок шлема Алаэн. - Хотя, до города час скачки. Пока поднимут людей, пока выступят. Да и оставшиеся наши две тысячи разосланы по всем углам. Идиоты из муниципалитета ополовинили легион, а нам теперь отдуваться.

- У соседей та же картина: половина легиона в пограничной крепости, вторая рассыпана по всей провинции.

Легорос решительно повернулся к замершим рядом сотникам:

- Придется обходиться своими силами. "Скорпионы" использовать лишь при штурме противника или если черепушки свои катапульты подтащат близко. Лучникам бить только прицельно. Неизвестно, сколько времени они будут держать осаду, надо беречь стрелы. Через полчаса нежить покажет, что собирается делать, тогда и решим, как распорядиться конницей. Перевес на их стороне, я вижу больше семи тысяч мерзавцев. В ближнем бою один легионер стоит десятка, но мы подождем с вылазкой. Магнус, ты как давно на северной границе?

- Больше пяти лет уже, господин легорос, - ответил тысячник.

- Раньше подобные атаки случались?

- В первый раз на моей памяти. Обычно мелкие отряды по предгорьям бродили и перехватывали идиотов, сунувшихся в горы. И вооружены они были намного хуже.

- Вот и я думаю, что странно все это. А где одна неожиданность, там враг легко может приготовить еще десяток. Поэтому прикроемся пока стенами. Время играет на нас...

* * *

Алаэн ошибся, говоря о семи тысячах вражеских солдат. К крепости, далеко выдвинувшейся в предгорье, командиры нежити пригнали одиннадцать тысяч бойцов и приволокли десять легких катапульт. Три древних мага и пять бывших вождей отрядов, разгромленных на Перешейке, стояли холодным утром на пологом холме, осматривая сереющие вдали невысокие стены имперской крепости. Низложенный главнокомандующий Фрайм собирался выработать план сражения после личного осмотра места будущей битвы. Но наемника изгнали, и план предстоящего сражения улетел вместе с ним. Поэтому вернувшие себе всю полноту власти командиры кратко посовещались и решили атаковать в излюбленной манере: в лоб. Прикрыть наступающие войска огнем из легких катапульт, подавить лучников на стенах и разрушить закрытые сейчас ворота. Завершающий удар нанести пехотинцами, у каждого из которых на поясном ремне висело по два-три глиняных кувшинчика с зельем. К вечеру крепость должна была постичь судьба сожженного Нарвела.

Оставив тысячу бойцов в резерве, остальные войска выстроили ровными рядами в поле и двинули к стенам, следом за исчезающим туманом.

 

Первые горшки рухнули перед стенами с большим недолетом. Взметнувшийся из разбитых черепков зеленый дым сильно встревожил командира легиона, цепко следящего за размеренным приближением противника.

- Это что за дрянь? - оглянулся на Алаэн на Магнуса. Не получив ответ, повернулся к бойнице и прикинул расстояние до катапульт: - Волокут, дети демонов, поближе волокут. Вторым залпом могут и достать... Может, это сера? Кочевники пару раз пытались горящей серой южные пограничные башни забрасывать... Говорят, даже отравили тогда кого-то...

Решившись, легорос отдал новые приказы:

- На стенах приготовить щиты. Пусть прикроются от атаки. Две сотни второй тысячи разместить в проходах на стены. Остальные отвести к задней стене. Освободить двор между внешней северной стеной и цитаделью. Не хочу, чтобы резерв этой мерзостью накрыли.

В тот же самый момент, когда бойцы второй тысячи меняли позиции, на верхней площадке левого бастиона кряжистый легионер колдовал с деревянными рукоятками, меняя высоту и угол обстрела тяжелого "скорпиона":

- Давай, моя хорошая, давай... Вон на тот куст, к которому костяшки подходят... И на два оборота левее... Стрелял ведь, еще летом стрелял... На спор тогда два горшка из пяти выбил... А тут не горшок, тут целая катапульта... Еще шажок, ублюдки, еще один...

Легионер замер на секунду, затем резко махнул рукой помощнику. "Скорпион" гулко ухнул, швырнув со стены тяжелое копье. Мелькнув серой молнией, окованный сталью снаряд ударил в основание вражеской катапульты, разбив станину и выбив основании длинной "ложки". Брызнувшие вокруг куски дерева сломали трех солдат поблизости, как тонкие спички. Точное попадание одобрительным ревом отметили на стенах и недовольным ропотом в рядах наступающих.

Мертвые маги погнали войска вперед, стремясь максимально быстро сблизиться с крепостью и дать возможность оставшимся катапультам дотянуться до крепости. Легкие метательные машины не могли состязаться в дальности стрельбы с прекрасно изготовленными имперскими стрелометами, поэтому необходимо было как можно скорее сократить дистанцию. После первого выстрела крепость молчала, берегла запасы тяжелых копий. Но как только нежить приблизилась на две сотни шагов и стала устанавливать катапульты, так все восемь "скорпионов" звонко запели смертельную песню.

Не дожидаясь, пока расчеты метательных машин выпустят первые снаряды, стройные ряды скелетов продолжили движение к ставшим уже близкими стенам. Прикрывшись щитами от редких пока стрел, мертвецы размерено шагали, выдерживая строй.

- Как они собрались на стены лезть? - удивился Магнус, - у них даже лестниц нет!

- У большинства вижу луки, не дадут нам сильно головы высовывать. И самый крупный отряд в центре. Значит, им нужны ворота, - ответил легорос, продолжая внимательно следить за безуспешными попытками "скорпионов" зацепить еще хотя бы одну вражескую катапульту. Длинные копья оставляли после себя узкие борозды в рядах противника, но проклятые машины каким-то чудом оставались целыми.

Вот взметнулась одна "ложка", за ней заскрипели другие, и кувыркающиеся в воздухе глиняные горшки устремились к крепости.

- Перелет, - улыбнулся тысячник, проследив за полетом снарядов, с запасом перемахнувших стену и громыхнувших о внутренние глухие каменные стены арсенала и казарм. Но, вглядевшись в медленно сползающие по стенам зеленые пятна, Магнус потерял улыбку и заругался: - Чтоб их демоны порвали! Они нам сейчас всю крепость развалят!

На месте разбившихся горшков остались дымящиеся вмятины. Камень на глазах истончался, крошился и осыпался песком вниз.

- Лучникам! - заорал во весь голос Алаэн, - бить по катапультам! Не давайте их командам продолжать обстрел! Если стену накроет - щиты сменить!

Повернувшись к застывшему за спиной баллеру ##1, легорос отдал краткий приказ:

- Запорные щиты выбить, проход закрыть! Один такой залп по воротам, и вся нечисть прорвется внутрь! Ворота не каменные, развалятся в момент!

Проводив взглядом рванувшего вниз легионера, Магнус мрачно спросил:

- Что с мостом делать будем? Подъемный механизм так и не отремонтировали за лето.

- Ничего. Если центральная башня выстоит, пусть подходят вплотную. Легкими баллистами и арбалетами быстро кости разметаем. Главное, не дать прорваться внутрь.

 

##1 Баллер - ординарец командира, называется в честь старого имперского меча "бала", которого позже сменил короткий обоюдоострый "тотус". Обычно у командира легиона по штату четыре баллера, для передачи на поле боя срочных донесений тысячникам.

 

В ответ на его слова катапульты дали второй залп. На этот раз семь снарядов ударились рядом со стеной, испятнав янтарную зелень травы черными язвами выжженных растений. Но два горшка сумели поразить верхушку стены. Один разбился о зубец и брызнувшей волной убил легионера рядом с бойницей. Второй разлетелся на черепки, рухнув на поднятые широкие щиты. Дымящееся железо полетело вниз, вместе с доспехами, судорожно сдираемыми с кричащих людей. Чуть отодвинувшись от быстро рассеивающегося зеленого марева, имперцы мрачно продолжали стрелять во врага, стараясь уничтожить всех воинов, суетящихся рядом с метательными машинами. Стрелы с гранеными наконечниками пробивали болтающуюся на скелетах кольчугу, злобно вгрызались в поднятые щиты и крошили хрупкие кости. Но уничтоженных мертвецов тут же заменяли другие, готовя следующий залп.

Потратив на каждый "скорпион" почти по десятку копий, их команды пристрелялись и начали бить прицельно по замершим механизмам. К моменту, когда в небо взмыли новые смертельно опасные снаряды, еще две катапульты брызнули деревянной щепой и завалились на бок. Защитники крепости вовремя определили наибольшую угрозу для себя и делали все возможное, чтобы уничтожить вражеские машины.

В этот раз из семи кувыркающихся горшков цель смогли поразить только пять. Магическое содержимое сожгло на стене больше сорока солдат и еще столько же покалечило. Но оставшиеся бойцы быстро отправили раненых вниз, а новое пополнение сменило павших. Легкий ветер развеял зловонные облака, и с исщербленных стен не прекращающимся потоком вновь полились стрелы.

Командиры осаждающих поняли, что рискуют в ближайшие минуты потерять свой ударный дальнобойный кулак без реального эффекта и перенацелили оставшиеся катапульты на северные ворота, чернеющие тяжелыми досками в основании центральной башни. К моменту, когда атакующие подготовили очередной залп, из метательных машин целыми остались лишь пять: имперские "скорпионы" беспощадно расстреливали вражеские механизмы.

В тот момент, когда магические заряды ударили по центральной башне, в ее недрах послышался тяжелый гул, заставший содрогнуться запертые ворота. Южная империя трижды теряла в прошлом свои крепости, когда внезапной атакой противник успевал прорваться через крепостные ворота. Наученные горьким опытом, военные инженеры подготовили противнику неприятный сюрприз: за сто лет во всех пограничных крепостях перестроили опорные башни и добавили в них специальные камеры, забитые тяжелыми камнями и щебнем. Стоило только поднять толстые запорные щиты, как неширокий проход надежно перекрывался рукотворным обвалом. Разобрать завал было проще и дешевле, чем отбивать и восстанавливать захваченную крепость.

Бывший командующий армией мертвых не зря потратил время, готовя своих бойцов к походу на юг. Команды катапульт сумели в этот раз кучно уложить снаряды, накрыв ключевую точку атаки. Два горшка разорвались на верхней открытой площадке центральной башни, взрывами снеся два "скорпиона" и убив всех легионеров. Третий горшок разбился о каменный угол, превратив в песок изрядный кусок стены. Еще два глухо лопнули, окатив зеленым туманом окованные железом ворота. Обработанное негорючими составами дерево задымило, но выстояло. Но и нападающим и защитникам крепости стало понятно, что еще один такой удар уничтожит хлипкую преграду.

Сгруппированный перед центральной башней отряд мертвецов молча двинулся вперед, блестя в лучах поднявшегося солнца разнообразными доспехами. В голове отряда самые сильные волокли длинное бревно, окованное железом. Следом за штурмовой группой к стенам двинулась остальная масса войск, достав отдыхавшие до этого момента луки и выцеливая малейшую тень в узких бойницах. Легионеры отвечали редко, не рискуя выглядывать в бойницы, куда врывалось сразу по три-четыре прицельно посланных стрелы. Лишь на боковых выступах атакуемой башни суетились солдаты, перезаряжая ручные штурмовые арбалеты и баллисты ##1. Укрывшись за многочисленными щитами, защитники крепости приоткрывали узкую щель и били в приближающихся врагов. Скученность нападавших позволяла стрелять почти не целясь: любой арбалетный болт или обточенный камень находил многочисленные цели.

 

##1 В отличие от принятых в земных армиях классификаций, в землях Фэгефул метательные машины описывались существенно проще:

Арбалеты и тяжелые арбалеты составляли основу мощного стрелкового вооружения.

"Баллисты" (различного вида торсионные метательные машины) с широким желобом использовались для стрельбы каменными ядрами.

"Стреломет" обозначал торсионные метательные машины, предназначенные для стрельбы только тяжелыми копьями различных модификаций.

Термин "катапульта" закрепился за классом машин, стреляющих навесом. При этом заряд укладывался в деревянную "ложку", либо крепился на праще, прикрепленной к длинному рычагу. Отдельной группой среди данных метательных машин стоят требуше, предназначенные для метания тяжелых зарядов на дальние расстояния по навесной траектории.

 

Последние четыре горшка обрушились прямо на ворота, к которым уже вплотную подбегала колонна бойцов, набиравших скорость для таранного удара по остаткам ворот. Ливень стрел, камней и копий выкашивал целые ряды нападавших, но они упорно продолжали разбег, молча стремясь преодолеть оставшиеся десятки метров до цели.

Заскрипев, тяжелые ворота осели и медленно рухнули на мост, обдав его клубами зеленого дыма. Из темного зева узкого прохода ссыпалась груда камней, высунув серый пыльный язык на солнце. Штурмовой отряд замедлил ход и растерянно остановился в начале моста, уронив бесполезный таран себе под ноги: прохода в крепость не было. Крупные и мелкие булыжники плотной каменной пробкой заткнули северный вход в крепость, не позволив нежити прорваться сквозь разбитые ворота. Поднявшаяся на выжженную башню сотня легионеров усилила обстрел сгрудившихся под стенами мертвецов, стремясь уничтожить как можно больше врагов. Арбалетные болты пробивали щиты и шлемы, кроша черепа. Ядра баллист сминали хрупкие грудные клетки, расшвыривая воинов нежити подобно высохшему перекати-полю под ударами ураганного ветра. Длинные копья "скорпионов" пронзали стальными иглами замершие ряды, нанизывая под конец на себя пачки мертвецов. Большую часть мертвой армии такие выстрелы лишь калечили, а не уничтожали, но смешавшиеся силы нежити таяли, не имея возможности продолжить штурм.

Убедившись, что атака захлебнулась, атакующие медленно попятились назад, оставив под стенами крепости груды исковерканных тел и брошенного оружия. Вместе с отходящими войсками уволокли и три катапульты: все, что осталось от ударного кулака. По приказу легороса стрелки активно прореживали ряды отступающих, не жалея больше запасы стрел, копий и ядер. Лишь когда противник оттянулся к кромке леса, "скорпионы" перестали выцеливать отстающие хвосты отходящих войск.

На крытой площадке цитадели ##1 командир легиона подводил итоги закончившейся утренней битвы:

- Что с потерями?

 

##1 Пограничные крепости Южной империи строились по общему стандарту: внешнее кольцо стен с двумя или четырьмя воротами для быстрой переброски войск, и второе внутреннее кольцо стен, ограждающих закрытый со всех сторон двор. Внутренние стены включали в себя помещения арсенала, казарм и цитадель, самую высокую башню крепости с толстыми стенами.

 

- Больше трех сотен убитых и больше сотни раненых. Первую тысячу надо отводить на отдых. Три "скорпиона" уничтожены, запасы стрел на полчаса активного боя, не больше. Придется отправить людей за стены, чтобы пополнить арсенал, - доложили вызванные сотники.

- Плохая идея, - поморщился Магнус: - Посмотрите внимательно, среди наваленных тел полно подранков. Они не залезут на стену, но будут ждать наших солдат. Придется крушить каждый черепок, попавшийся под ноги. Возни на пару дней, не меньше. Будем спешить, потеряем легионеров. Кого-то убьют, многих ранят.

Легорос внимательно выслушал опытного тысячника и не постеснялся спросить мнение ветеранов:

- Как вы думаете, чем займутся мертвецы дальше?

- Перегруппируют силы и попробуют обойти нас с боков... Завтра с утра повторят атаку... Соберут оставшиеся войска и вернутся назад, потому что внезапное нападение не удалось... - прозвучали ответы.

Алаэн помолчал и высказался сам:

- Я считаю, что они повторят атаку. Но не завтра. А ближе к вечеру, или ночью. Посмотрите на отходящие войска: малая часть ушла в лес, остальные разделились на два крупных отряда и страхуют вновь сколачиваемые катапульты от нашей внезапной атаки вдоль предгорий. Что бы делал я, не имея возможности прорваться сквозь взломанные ворота? Я бы восстановил катапульты и постарался уничтожить столь опасные "скорпионы". Один точный залп, и центральную башню сожгли магической дрянью. Еще два прицельных залпа, и боковые бастионы не смогут выбить проклятые катапульты. Затем, выдать легкие лестницы пехоте, и можно идти на штурм. Черепушки легче обычного человека, сколотить для них длинную лестницу проще, чем для легионера с полным вооружением. А если мне глаза не изменяют, то на поясах атаковавших болтались кувшины, слишком похожие на метательные снаряды. В крепости в ближнем бою такой дрянью нас сомнут.

- Нежить никогда не атаковала в строю, они всегда атакуют группами или поодиночке! Для них в радость лично убить человека!

- Раньше они и кольчугу не носили. А сейчас я вижу перед собой прекрасно обученную армию, ударившую по нам по всем правилам. Мы отбили первый натиск, но будет и второй. И необходимо выбрать, что мы будем делать... Засядем в крепости, и после уничтожения "скорпионов" на стены вскарабкаются тысячи. Либо отойдем в провинцию, пока дорога свободна, и нам на хвост сядет не знающая усталости Орда. Сколько их там? Пять, семь тысяч?

- Не меньше, - согласились легионеры.

- Если даже мы сумеем атаками с разных сторон их задавить, но за несколько дней боев север провинции будет уничтожен.

Солдаты молчали. Побывавшие во множестве схваток командиры сотен и тысячники прекрасно понимали, что легорос говорит правду. Для армии выгоднее отойти с предгорий, чтобы на открытом пространстве стремительными маневрами и неожиданными атаками уничтожить врага. Но после такого отступления имперские власти с удовольствием отправят на кол всех офицеров провинившегося легиона. Может статься, что и среди выживших рядовых проведут показательную чистку, убив каждого десятого. После смены власти очередной молодой император предпочитал показать себя строгим и даже жестоким повелителем, что позволяло потом спокойно править империей.

- Поэтому я считаю, что нежить залижет раны, сформирует заново штурмовые отряды, починит катапульты и построит лестницы. Тем более что деревьев для этого у них предостаточно. Закончив подготовительные работы, они атакуют нас. Возможно, атака будет вечером. Или ночью. Как вы сами мне рассказывали, черепушки прекрасно ориентируются во тьме. Ночью отражать их натиск будет намного сложнее.

Видя, что Алаэн уже принял решение, солдаты подобрались.

- Предлагаю дать часовой отдых легиону. Затем сформировать из боеспособных сотен полновесную тысячу. Четыре сотни конницы в резерв для атаки с тыла. Раненых и часть молодых воинов оставляем на стенах... Вражеские командиры допустили ошибку, они разделили силы. Нам вполне по плечу одним ударом прикончить половину, затем отойти назад и подождать, куда пойдут остатки черепушек. Пока не восстановлены вражеские катапульты, мы вполне способны обойтись малыми потерями.

- А кувшины, что болтаются у мерзавцев на поясах?

- С этим придется смириться. Все арбалеты возьмем с собой. После сближения даем залп и стремительно атакуем. В ближнем бою у нас превосходство в силе и выучке. Кроме того, мы отбили первый натиск врага, люди поверили в себя. Надо закрепить успех. Только уничтожив эту армию, мы имеем шансы остаться в живых.

К компактно стоящей группе командиров подошел баллер:

- Господин легорос, по южной дороге к крепости движется конный отряд. Судя по штандартам, это часть третьей тысячи нашего легиона.

- Сколько их там?

- Не меньше трех сотен.

Алаэн просветлел лицом и поставил точку в разговоре:

- Боги любят нас, легионеры. Усилив нашу конницу, мы сметем противника. Готовьте людей к битве...

* * *

 

Глава 3

начало ноября

- Какая жалость, что не осталось истинных мастеров, способных создавать летающие корабли! Еще сто, две лет и мы потеряем остатки воздушного флота!

- По мне, так и лучше. Неправильно это, что люди летают над облаками, как птицы, и могут кидать с небес на головы соседей всякую дрянь. Трех кораблей хватит, чтобы спалить любую крепость!

- И что в этом плохого?!

- Боги не простят нам такой наглости... И не забывай, что как только у тебя найдется такой мастер, как соседи выкупят его учеников и вернут огненный удар с торицей. Уж лучше по старинке, с мечом и "скорпионом"...

Из разговора командира крепости, где хранят почтовые воздушные суда

На удивление жаркое для конца осени солнце начало клониться на запад, когда из южных ворот крепости скорым маршем двинулись первые шеренги легионеров. Оставив на стенах только раненных и слабо подготовленных новобранцев, легорос лично повел заново сформированную тысячу в атаку. Пехоту прикрывали семьсот всадников, для дополнительного вооружения которых арсенал выпотрошили полностью.

Обогнув крепость с левой стороны, войска быстро построились перед засуетившимся противником. Глядя, как вдалеке первый отряд нежити медленно пытается сформировать подобие строя, Алаэн верхом на коне промчался перед застывшими рядами. Легорос натянул поводья, заставив коня остановиться:

- Легион! Мы отбросили врага обратно в горы, но он не успокоился! Только уничтожив проклятые черепушки, мы спасем свои жизни! Пощады не ждите, враг не знает такого слова! Помните, каждый из вас стоит сотни мерзавцев! Мы били их раньше, мы победим и сейчас! Победа или смерть!

- Победа или смерть! - единым голосом отозвалась замершая тысяча.

Заняв свою позицию позади легионеров, Алаэн подозвал мрачного Магнуса, которому доверил конницу:

- Поле подсохло, сможете быстро набрать скорость и не завязнете при перестроениях. Как только мы двинемся, начнешь ложную атаку на второй отряд, обходя нас справа. На середине поля разворачиваешь людей в сторону леса, огибаешь наш правый фланг и, не трогая противника, уходишь севернее. Затем без задержки "все вдруг" влево, далее слаженный удар в бок и тыл черепушек. Так вы их надежно свяжете боем. Главная задача: смять тылы, но не завязнуть. Не зря я каждому твоему бойцу выдал по связке дротиков. Бьете в голову, уничтожаете, сколько можете, и отходите назад.

- Мне пешим привычнее.

- А мне спокойнее, когда лучший из ветеранов заставит конницу все сделать так, как надо. После атаки отводишь людей к нам за спину и смотришь, чем занимается второй отряд нежити. Если они двинутся в нашу сторону, отходишь за крепость, огибаешь ее справа и бьешь всем отрядом в спину мерзавцам. Мы должны к тому времени разделаться с нашим противником и начнем медленно отходить назад. Все понял?

- Сделаю.

Кивнув, Алаэн вынул из ножен меч и звонко ударил им по щиту:

- Ррранг! Ррранг! Ррранг!

Построенные в пять рядов легионеры обнажили свои мечи и подхватили имперский клич:

- Ррранг! Ррранг! Ррранг!

Сформировав атакующий фронт шириной в две сотни метров лицом к темной полосе леса, солдаты двинулись вперед, распаляя себя перед схваткой. Выстроив подобие строя, на них сплошной массой двинулись четыре тысячи бойцов первого отряда нежити. Второй отряд никак не мог решиться, что делать: попытаться ударить во фланг легионерам или атаковать ослабевшую крепость. Однако, увидев конницу, широко развернувшуюся для стремительного броска, восточный отряд отбросил колебания и сбился в кучу для отражения атаки. Но имперские всадники повернули левее и двинулись рысью на север, в сторону леса.

Тем временем пехотинцы набирали скорость для таранного удара. Им навстречу неудержимой лавиной мчались мертвецы, быстро сокращая расстояние. Когда между отрядами осталось не более пяти десятков шагов, за спиной легионеров взревел рог.

Резко затормозив, первая шеренга опустилась на колено, выстроив щиты в одну линию. Второй и третий ряд солдат выхватили висящие за спинами арбалеты и луки и дали прицельный залп. Выпущенные почти в упор стрелы и арбалетные болты выкосили часть атакующих. Лучники дали еще один залп, и вслед за подавшим голос рогом легион вновь устремился в атаку.

Часть бегущих навстречу скелетов метнула свои страшные снаряды в противника, но люди уже мчались вперед, не жалея сил. Кроме того, некоторые глиняные кувшины не разбилась, упав в траву. И поэтому редкие зеленые вспышки лишь чуть зацепили задние ряды имперцев, не сумев остановить бойцов, уже набравших скорость.

- Ррранг! Ррранг!

Первый ряд легионеров смял набегающего противника. По инерции тысяча успела продвинуться вперед еще на двадцать шагов, после чего нежить заставила людей плотнее сбить ряды. Бешено работая мечами, ветераны рубили наседавших скелетов, кроша черепа и отбивая многочисленные ответные удары. Последняя шеренга тратила оставшиеся стрелы, сбивая каждую мелькнувшую впереди голову.

Легорос с тревогой смотрел, как медленно начали пятиться назад фланги, не давая мертвецам зайти в тыл. К счастью, в этот момент по западному отряду нежити ударила конница, завершившая обходной маневр. Не обращая внимания на лучников, ожесточенно стреляющих со стороны близкого леса, всадники развернулись и врубились в задние ряды противника. Разметав конями всех попавшихся на пути, легионеры метнули дротики, разрубили мечами одиночек и промчались вдоль вытянувшейся массы войск. Перед правым флангом имперской пехоты, выдержавшей серьезный удар, почти не осталось мертвецов. Центр атакающих серьезно проредили, и лишь левый фланг продолжал отбивать усилившийся натиск осатаневшей нежити.

- Первые две сотни на левом фланге, уступ влево! Правым двум сотням атака и разворот! - скомандовал Алаэн.

С трудом отзываясь на полученные команды, легионеры начали перестроение. Потеряв в ожесточенной схватке первые две шеренги, левый фланг изогнулся и сдвинулся назад. Правый фланг прошел стальным катком по жалким остаткам противника и перегруппировался для завершающей атаки. Потратив все дротики, конница стремительным рывком стряхнула с себя мертвецов и по широкой дуге обошла сражающиеся войска, заходя за спину пехоте.

Восточный отряд нежити, осознав тщетность топтания на месте, выровнял ряды и бегом двинулся на помощь. Вожди подгоняли бойцов: имперская пехота развернулась влево, добивая первую группу скелетов, и открыла спину для врага. В довершение ко всему, потрепанная конница помчалась с поля боя, бросив своих товарищей.

Алаэн и баллер со штандартом легиона медленно обогнули потрепанный левый фланг и подождали, пока легионеры закончат свой победный маневр. Изрядно поредевшая тысяча добила мелкие группы противника, развернулась и срочно перестроилась. Вытянув ряды с запада на восток, имперцы заняли позицию слева от крепости и готовились отразить атаку второго вражеского отряда, который уже бежал к ним через усыпанное телами поле.

 

Чуть больше семисот легионеров дважды бегом покидали занятую позицию. Первый раз легорос с трудом успел спасти большую часть солдат от атаки магическим зельем. Рассвирепевшие мертвецы успели зацепить лишь несколько человек в середине растянутой фаланги. Отбежав на пятьдесят шагов, имперцы развернулись, метнули остатки дротиков и по сигналу рога бросились бежать во второй раз. Утратив привычную молчаливость, бойцы нежити с криками ненависти помчались за удирающим противником, мечтая вонзить мечи в потные спины. Убедившись, что монолитный вражеский строй разорван, а множество скелетов вырвалось вперед, Алаэн отдал краткий приказ. Вымуштрованные солдаты резко затормозили, мгновенно собрали тонкую плотную линию из щитов и шагнули вперед, сшибая первых преследователей.

- Ррранг!

Хрустнули тонкие кости, не выдержав слаженного удара легионеров.

- Ррранг!

Выверенные движения крушили противника, расчищая дорогу мерно шагающим солдатам.

- Ррранг!

Второй и редкий третий ряды подперли спины товарищей, принимая на себя накатившийся вал нежити, мечтавшей смести все живое на своем пути. Скользя по густой траве звенящими от напряжения ногами, фаланга дрогнула, но устояла. Легко смяв самых нетерпеливых, имперцы уничтожили четверть противника, но оставшиеся три тысячи мертвецов вцепились в потрепанные ряды и наседали со всех сторон. Медленно загибая фланги назад, Алаэн старался избежать окружения и оставить себе возможность для маневра, но враг давил численным перевесом, выбивая одного солдата за другим.

Магнус обогнул с конницей крепость с правой стороны и подоспел на выручку командиру. Пять раз всадники накатывали на тылы нежити то с одного края, то с другого. Теряя в скоротечных столкновениях людей, тысячник упорно не давал коннице завязнуть в бешенной рукопашной и каждый раз отводил отряд назад, быстрыми маневрами отвлекая на себя часть скелетов. Перестраивал ряды, высматривал наименее защищенную точку во вражеском тылу и снова атаковал. В шестой раз конница уже не стала отходить, смешавшись с потерявшими строй пехотинцами, ожесточенно уничтожавшими остатки нежити.

Больше часа имперцы истребляли мертвецов, топчась на месте. Лишь закончив битву, легорос смог отобрать тридцать всадников и отправил их на разведку. Оставшиеся в живых легионеры вынесли павших друзей с поля, залитого кровью, уложили погибших в стороне и медленно побрели к крепости.

 

Поздним вечером легорос закончил проверку усиленных караулов, заглянул в полупустые казармы и зашел в лазарет, забитый раненными солдатами. Убедившись, что личная помощь не требуется, Алаэн прошел в угол, где лежал перебинтованный тысячник. В последней свалке Магнус не удержался и с парой ординарцев врубился в сбившихся в кучу скелетов. Он получил два удара в бедро и один скользящий по ребрам, но дело свое сделал: смешавшихся мертвецов разметали по частям в одно мгновение. Мужчина, заботливо перевязанный и уложенный на дальней койке, хмуро посмотрел на севшего рядом командира и вздохнул:

- Много потеряли. Еще один такой удар и все, не устоим.

- Половина уцелела. Раненых много, но большая часть выживет. Жаль, командиров мертвяков не перехватили. Удрали. Наша разведка лишь сожгла брошенные катапульты, даже следов беглецов не обнаружила... Но у соседей намного хуже.

- Что так?

- Смяли их. Вторая половина легиона с нежитью столкнулась, когда фермы в пригороде запылали. Весь день черепушек гоняли, обещают за неделю дочистить. Передовой разъезд к крепости пробился, нашел лишь руины. Так и не смогли понять, через ворота ворвались или на стены успели ночью подняться.

- Значит, ты наши головы спас. Пусть легион и потрепали, но мы остались живы, и крепость цела.

- Неправильно говоришь, - недовольно покачал головой легорос. В ушах от усталости звенело, а надо было еще успеть закончить проверку, написать несколько рапортов и отправить с гонцами старшего фуражира. - Неправильно. Без вас я всего лишь солдат, который может на поле минут пять мечом помахать от набежавших черепушек. Потом меня затопчут. Другое дело, когда мы плечом к плечу под штандартом встанем. Тогда хоть тысяча, хоть десять тысяч навалится, все равно выстоим.

Магнус помолчал, глядя на посеревшее за день лицо командира. Старожилы гарнизона долго присматривались к новичку, обсуждая между собой докатившиеся до них слухи и сплетни. Еще вчера утром ветеран не смог бы с уверенностью сказать, что командир легиона не бросит попавших в беду солдат, как бывало часто в тяжелых пограничных стычках. Но закончившаяся битва развеяла даже тени возможных сомнений:

- Извини, Алаэн. Действительно, солдат без легиона всего лишь жалкая былинка на ураганном ветру. Будет жив легион, будем живы и мы.

Легорос тяжело поднялся и попрощался:

- Поправляйся. Свежая сотня пришла час тому назад. В провинции зашевелились, перебрасывают к нам Седьмой Велиратский. Им через неделю поле от подранков дочищать, когда у тех силы иссякнут... Нас же послезавтра сменят, отправимся на отдых. Если боги будут благосклонны, зиму проведем далеко от негостеприимных гор...

* * *

Бесформенная тень осторожно обогнула высокое дерево и медленно пролетела над глубоким ручьем, перекормленным осенними дождями. В потоках мутной воды отразились длинный пузырь с опавшими боками и узкая лодка под ним. Летучий корабль еле вращал винтами, подбираясь поближе к уснувшей маленькой крепости.

- Уверен, что попадешь? - в какой раз спросил Глэд мертвого напарника. - Я успею сделать два выстрела.

- Не дребезжи, - спокойно ответил Фрайм. - Как договорились: тебе левую башню, мне правую. Стреляем и ждем, вдруг, кто проснется. Похоже, караулы усилили, и дозорных по два-три легионера на каждой из башен. Я не вижу живых во тьме, как ты, но стук сердца расслышу и за милю. В нашей ситуации два стрелка лучше, чем один.

Безглазый лишь вздохнул. Как он не пытался придумать бескровный вариант захвата нового судна, ничего дельного в голову не пришло. Империя не даст возможность беглецам украсть другой корабль или пополнить растраченный запасы летучего газа. Придется брать с боем.

Наемник сверкнул зеленым огнем в провалах глазниц и тихо прошептал:

- Пойми, мы больше не можем играть по их правилам. На этой доске нет места черным фигурам. Все, кто прикоснулся к Мраку, вынуждены драться за место под солнцем. Будешь раздумывать или сомневаться - погибнешь. Наша сила в том, что мы свободны в выборе пути. Какие бы правила нам не навязывали, мы не обязаны их выполнять. В нашей игре кости всегда выбросят шестерки, и мои фигуры пойдут первыми. Только так и не иначе.

- Тогда легко можно перейти грань. И убивать просто ради развлечения.

- Я это уже делал. Не интересно. Куда забавнее использовать чужую пролитую кровь в своих целях: возрождать нежить, приводить в ужас противника или стравливать врагов между собой. Это жизнь, человек. Во всей ее неприглядной красоте. Со всеми пороками и грязью, что течет в сточных канавах. Прими данный нам мир и построй сияющий дворец, в котором проживешь отпущенный срок. Но не рассказывай мне про слезы ребенка, я на такое не покупался еще будучи юным щенком в казарме.

Глэд проверил тугую тетиву на большом луке и криво усмехнулся:

- Не мне читать проповеди. Прошло время, когда с меня можно было писать портреты образцов добродетели. Я слишком долго танцую с демонами в обнимку... Моя левая, твоя правая. Не убью без нужды, но рука не дрогнет.

- Да хранят нас боги, - кивнул скелет и взял в руки лук. Два воина готовы были напасть на имперскую крепость.

 

Двое часовых на сторожевых башнях умерли одновременно. Один рухнул на деревянный пол с пробитой стрелой головой, второго ударом отбросило к противоположной стене, где его догнала еще пара стрел, надежно пришпилив к доскам. Бесшумная тень корабля проплыла над спящими казармами, и о мощеный плитами двор глухо ударился обмотанный тряпками якорь. Пока наемник страховал Глэда сверху, он успел скользнуть вниз и быстро привязать канат к каменной тумбе. Вскоре совместными усилиями незванные гости опустили летающую лодку вниз, надежно зафиксировав ее посреди двора.

- Подожди, - Безглазый остановил Фрайма, который шагнул к сложному механизму, закрытому материей.

- Ты же сам сказал, что эта штука дает газ для корабля! - удивился мертвец.

- Да. Но если мы ее запустим, перебудим всю крепость.

- Мелочи. Я запру двери снаружи, а каждый высунувшийся в окно получит стрелу.

- Или выстрелит в ответ. Мы останемся целы, а вот дырку-другую кораблик может и не пережить.

- Что предлагаешь?

- Смотри, под навесом стоит большая грузовая лодка, и ее баллон надут так, что аж трещит. Мы перекачаем газ из него в наш баллон. Тихо, не поднимая ненужный шум.

- Сработает? - засомневался наемник.

- Наверное. По крайней мере, мои школьные знания подсказывают, что это должно сработать.

- Интересная у тебя была школа, - хмыкнул Фрайм и выбрал из груды аккуратно сложенных досок самую широкую. - Ладно, пробуй. А я пока все же подопру двери. Не люблю, когда перепившие пива солдаты выходят не вовремя во двор до ветра.

Глэд покопался рядом с зачехленным агрегатом и нашел длинный шланг. Затем он аккуратно соединил оба баллона между собой. Послышался легкий свист, и Безглазый сморщил нос: дающий подъемную силу газ обладал пренеприятным запахом. Но цель была достигнута: бока сдувшегося баллона над маленькой лодкой начали медленно расправляться.

Тем временем наемник призрачной тенью успел обежать весь двор по периметру, блокируя широкими досками открывающиеся наружу двери. Напоследок Фрайм раскопал в углу кучу промасленных тряпок и заботливо разложил их рядом с газовой машиной и большим кораблем, готовым к вылету.

- Насколько я понимаю, в подвале у них есть еще и механизм для выработки газа, и упакованные корабли, - Глэд потрогал хитрый замок на плотно закрытой подвальной двери и вздохнул.

- Не беда. Нам надо лишь выиграть время. Пока потушат пожар, пока подготовят погоню. Думаю, мы успеем оторваться. Пересечем береговую линию, возьмем восточнее и полетим ближе к Перешейку. В то время как нас будут искать над морем, мы сделаем небольшой крюк и на мягких лапах доберемся до южных провинций Поххоморана. Если даже нас перехватят, бросим лодку на скалах и уйдем пешком.

- Отличный план. Тогда присматривай пока за казармами, а я проверю большой корабль. Как бы не воняло, я успел ощутить восхитительный запах хлеба и копченого мяса.

- Проглот, - буркнул Фрайм, шагнув в чернильную тень под навес. Прислушавшись к тишине вокруг, он поудобнее перехватил лук и проверил колчан, полный стрел. - Плохо, луна выглянула. Еще полчаса, максимум час, и мы будем как на ладони...

 

Они почти успели. Глэд загрузил найденными продуктами лодку и завязал горловину туго надутого баллона, когда в одну из дверей забарабанили, и в дальней казарме послышались недовольные голоса.

- Быстро на борт! - рванул к лодке скелет, на ходу разрубая ближайшие к нему веревки.

Вцепившись в поданную руку, наемник легкокрылой птицей взлетел в лодку, вслушиваясь в нарастающие крики. Глэд поднял украшенный серебряными рунами топор и побежал вдоль левого борта, рассекая острым лезвием оставшиеся канаты. Широко расставив ноги в заскрипевшей лодке, Фрайм тем временем крутил головой, успевая отслеживать две казармы в противоположных углах дворика, откуда наиболее громко доносились удары в закрытые двери. Мелькнула белеющая в серой тьме рука, щелкнул лук, и в распахнувшееся окно влетела стрела. Донесся приглушенный стук упавшего тела, и в казарме заголосили.

- Похоже, ребята проснулись, - рассмеялся подбежавший к наемнику Глэд. Лодка, освобожденная от канатов, набирала высоту, поднимаясь все выше.

- Я их успокою, ты пока подбрось огоньку, - приказал Фрайм, послав еще одну стрелу в распахнувшийся оконный провал.

Безглазый нагнулся над глиняным горшком, в котором лежала сухая трава, и яростно заработал кресалом. Раздув затлевшую траву, стрелок поджег в разгорающемся огне жало стрелы, обмотанное паклей. Шагнув ближе к тонкому борту, Глэд прицелился и вогнал первый огненный заряд в груду промасленных тряпок. Вторая и третья стрелы вонзились в заранее подготовленные к будущему пожару места. Последнюю стрелу он послал в еле выступающий из-под навеса баллон чужого корабля. Внизу громыхнуло, и яркий огненный смерч рванул во все стороны, лизнув раскаленными языками солдат, высыпавших во двор.

- Однако, - выдохнул Безглазый и спешно стал запускать двигатель корабля. Застывший мрачным привидением Фрайм внимательно следил, как метались по двору горящие фигуры, как лихорадочно оставшиеся в живых пытались тушить пылающие постройки. Убедившись, что опасность больше не угрожает, мертвец снял тетиву, свернул ее и убрал в поясную сумку. Затем устроился на носу лодки и довольно хохотнул:

- Часов шесть у нас есть. Может и больше. Летим вон за той звездой, это ближайший путь к морю. Потом возьмем правее и поближе к горам. Если нас нагонят, я предпочту спрятаться среди камней, чем взорваться вместе с этим утлым суденышком.

- Сколько нам лететь?

- По прямой до Поххоморана миль шестьсот. Сделаем крюк вдоль побережья и наберем всю тысячу. День или два под облаками болтаться, не меньше. Но не всегда прямой путь ведет к цели. Готов биться об заклад на десяток старых имперских золотых, что мы расшевелили осиное гнездо, и за нами пошлют все корабли, способные подняться в воздух.

- Тогда надо будет подняться повыше. Не хочу, чтобы случайные рыбаки нас заметили и рассказали преследователям, куда именно мы направились...

Глэд переложил рули высоты в новое положение, и негромко рокочущая двигателем лодка поползла вверх, оставив под собой серые спины облаков и далекое пятно пожара.

* * *

Ахпа-бэ гнал свои войска на север. Три тысячи ушли на запад, перекрывать дороги, протянувшиеся извилистыми нитками через сплошную вереницу болот. Две тысячи двигались вдоль побережья, пугая мелкие гарнизоны и загоняя империусов за стены приморских городков. Оставшиеся шесть тысяч рвались к Горрему, не отвлекаясь ни на что другое. Хата-хан, не давая войскам заняться грабежами, железной рукой заставил кочевников за первые сутки преодолеть триста миль, покрыв треть расстояния до цели. Передаваемые из уст в уста рассказы про богатые припортовые склады, забитые золотом виллы и тысячи молодых девушек в пригородах Горрема гнали Орду вперед. А шрамы от острых мечей беспощадных легионеров не давали расслабиться, заставляя озираться вокруг и торопить разгоряченных скачкой коней. Степь двигалась на север, оставляя после себя не тронутые войной земли, стремясь как можно быстрее добраться до главной цели похода. Воинов не интересовали мелкие деревни и перепуганные крошечные города. Только крупные портовые порты на севере, средоточие богатства и роскоши. Лишь там Орда остановит свой бег, чтобы прочесать частым гребнем все вокруг, оставляя после себя выжженные пустоши.

К началу третьего дня похода первые имперские гонцы с паническими письмами промчались по улицам Аллора и Пореста. Побережье срочно требовало помощи, надеялось на стальную мощь легионов и спешно вооружало ополченцев, надеясь пересидеть нежданную атаку безжалостного противника за невысокими городскими стенами.

 

Обхватив руками начавшую седеть голову, наместник восточной южной провинции молча разглядывал расстеленную на столе карту, где старый Зиральд цветными камушками отметил расположение войск. Настороженно пробежав глазами мятый свиток, старик пожевал губами, зачерпнул из тарелки черной сушеной фасоли и щедро сыпанул на переплетение прибрежных дорог:

- Никто из городских властей не может точно сказать, сколько вражеских солдат прорвалось в провинцию. Может быть две тысячи, может быть двадцать. Достоверно известно лишь то, что их много и что они захватили несколько башен в стене.

- Порест предупредили?

- Да. Но когда они перебросят легионы к побережью, мы не знаем.

- Проклятье, - выругался наместник. - И у нас как назло вместо шести полнокровных легионов всего лишь четыре, один из которых сотнями раскидан по приморским городам, второй развернут вдоль южной границы и два укомплектованы новобранцами, ни разу не участвовавшими в сражении.

- Увы, господин Вильрайд, летний поход на эльфов обескровил империю. Чудо, что за эти месяцы удалось сформировать хотя бы эти два легиона.

- Да знаю я, знаю, - сердито отмахнулся мужчина. Его взгляд скользил по мелким группам дружественных камней и натыкался на черные фасолины, нагло занявшие все побережье. Тяжело поднявшись, хозяин провинции взял один из камушков, покрутил в пальцах и спросил помощника:

- Легоросы здесь?

- Да, ждут в приемной.

- Императору доклад ушел еще вчера. Двое суток скачки до Ампиора, столько же обратно. В любом случае, легионы нам пришлют через неделю, не раньше.

- Если пришлют, - осторожно поправил хозяина Зиральд.

- Вот именно. И мы не знаем, не ударили ли степняки ближе к западному побережью. Не удивлюсь, если и там сейчас грабят города... Значит, будем использовать свои силы... Зови легионеров...

 

Полчаса командиры двух легионов обсуждали с наместником возможные варианты действий. После жарких споров, Вильрайд вынес решение:

- Четвертый пограничный легион выдвинет вдоль стены пятьсот солдат. Цель: заставить кочевников держаться рядом с захваченными башнями и оттянуть силы из ближайших районов. Главное, не дать степнякам продвинуться дальше на запад и захватить другие ворота.

Пять маленьких камней сгруппировались на краю болот рядом с рыжей полоской стены.

- Ваши третий и седьмой легионы должны перекрыть дороги из центра провинции на побережье. С той стороны топей стоят небольшие крепости. Если они еще целы, займете их и будете сдерживать натиск противника. Разрешаю атаковать мелкие отряды врага, если вы уверены в успехе. Не теряйте людей зря.

- С западных застав не было никаких сообщений. Возможно, что Орда не тронула гарнизоны рядом с болотами.

- Этого мы не знаем. Но атака организована грамотно, и на их месте я бы обязательно оседлал эти тропы, чтобы обезопасить себя от удара в бок и тыл.

- Но, двинув легионы на восток, мы оставляем без защиты север провинции. Никто не мешает кочевникам подняться до Горрема, повернуть на запад и сверху атаковать Аллор.

- Вы говорили это, я помню, - рассердился Вильрайд. - Но уже сегодня мы вооружим ополчение и закроем город. Кроме того, разошлем гонцов по всем центральным городам провинции с требованием готовиться к отражению возможной атаки. Если варвары вздумают обойти нас с севера, они завязнут здесь. Не думаю, что их полководец решится совать голову в пасть волку. Скорее всего, они доберутся до крупных портов, разграбят все на своем пути и помчат назад. И нам повезет, если мы успеем перехватить хотя бы часть их отрядов по пути домой. К сожалению, сил недостаточно, чтобы отбить стену и запереть мерзавцев на побережье. Сейчас главная задача, это ограничить распространение чумы, не дать возможность врагу пробраться через болота и захватить больше, чем они уже успели откусить. Выстраиваем надежную оборону и готовим ответный удар. Только так.

Легоросы отсалютовали и уже собирались уходить, когда наместник жестом попросил их задержаться.

- Я направлю с вами своего советника. Он молод, амбициозен и мечтает прославиться. Да, это заноза в заднице, и вам придется мириться с его присутствием. Но запомните, вы подчиняетесь мне, и поэтому можете игнорировать любые его рекомендации, и тем более - приказы. Но я хочу дать возможность парню помотаться в седле, померзнуть в походном лагере и посмотреть, как легион дерется с противником. По возвращении домой господин Азирис заставит многочисленную родню потратиться на дополнительное оснащение войск. Клянусь богами, и он, и его богатый папаша принесут нам полновесное золото ради спасения собственной шкуры! Ничто лучше не способствует защите родных стен, как личная инспекция разоренных земель. Я заставлю империусов раскошелиться. Этот набег, этот позор мне достались в последний раз. Больше в моей провинции подобное не случится никогда!

 

В пятистах милях к северо-западу Аллора, из открытых ворот Пореста обезумевшей птицей вылетел гонец и помчал, не жалея коня, в столицу. В надежно закрепленной на поясе сумке лежало письмо, где перепуганные строки наезжали друг на друга, сбиваясь в истеричные путаные предложения:

"Необходимо срочно прислать подкрепление... Для защиты северо-восточной провинции необходимо не менее десяти легионов... Мы не можем позволить ослабить защиту ключевых городов провинции... Если император проигнорирует нашу просьбу, восточные порты падут... Нежить атаковала Цитадель, мы следующие на их пути... Наместник Вильрайд бросил нас на произвол судьбы, позволив врагу беззастенчиво разгуливать по его землям..."

Прочитав свиток, император Аргус в ярости разразился желчной тирадой:

- Этот мерзавец пять лет беззастенчиво кормится с Цола и Горрема, а в результате бежит ко мне за спасением! Вместо того чтобы громить варваров, он стащил легионы со всей округи к Поресту и собирается отсидеться за их спинами! Главу канцелярии ко мне, немедленно! Завтра в провинции будет новый наместник!

* * *

Холодный ветер завывал в натянутых струнами снастях, мотая крылатые суда среди рваных мокрых туч. Четыре маленьких кораблика беспощадно болтало штормовыми порывами, но они упорно продолжали пробиваться сквозь непогоду вслед за тремя гигантами. Весь воздушный флот Южной империи отправился в погоню за дерзкими преступниками, которые посмели атаковать крепость и спалили бесценный летучий корабль.

В лихорадочной спешке на лодки установили тяжелые арбалеты и загрузили провизию, наполнили газом огромные мешки и раздали легионерам абордажные копья с заостренными крючьями. Наглецов надлежало обнаружить и схватить, не считаясь с потерями среди солдат. И при этом не допустить гибели ни единого корабля, чьи хрупкие корпуса теперь пробовал на зуб осенний ветер. Капитаны судов лишь обреченно покачали головами, выслушав подобный приказ. Затем помянули тихим недобрым словом нового императора, капнули вина в жертвенные курильницы во славу богов и отправились в погоню. Дважды легкие лодки опускались к городам, над которыми пролетала эскадра, и узнавали последние новости: редкие часовые заметили одинокий корабль, летевший лунной ночью на север.

Ближе к южному побережью Поххоморана погода наладилась. В облаках появились озаренные солнцем провалы, ветер немного стих, и корабли вытянулись в широкую линию, держась на виду друг у друга. Далеко впереди мелькнула серая тень, и с борта вырвавшегося вперед дозорного корабля раздался крик:

- Вижу беглецов! Левее и ниже нас!

На удирающей лодке заметили преследователей и запустили машину на полную мощность, не жалея остатки газа из опавшего воздушного мешка. Медленно вращающиеся винты закрутились в безумном танце, слившись в призрачные круги, и легкий корабль рванул к уже ясно различимому в солнечном свете побережью. Но имперские суда не отставали, быстро сокращая оставшееся расстояние. На арбалетах, установленных на носу, заряжали копья, привязывали к кованным хвостовым кольцам тонкие веревки. Легионеры проверяли оружие, натягивали тугую тетиву на луки, расставляли вдоль бортов колчаны со стрелами. Схватка в поднебесье была чрезвычайно опасна, и никто не хотел умирать. Зажать врага между кораблями, загнать беглецов ливнем стрел за тонкие борта, вцепиться в снасти крючьями, чтобы лишить возможности сопротивляться. Только безумцы продолжат схватку в этом случае. Даже отчаянные герои бросают меч к ногам, когда в их грудь нацелены десятки арбалетов. Или умирают.

Навстречу приближающимся судам с берега устремились шесть больших воздушных кораблей и десять маленьких. Поххоморанцы не пожелали остаться в стороне от назревающей схватки. Наполненные до упора газом лодки стремительно поднимались, моторы работали в полную силу, толкая хрупкие корабли вперед и вверх.

Командир флагмана имперской эскадры выругался:

- Чтобы их демоны сожрали! Не успеваем! Стоит им вклиниться между нами, как мерзавцы успеют уйти вниз к побережью. Нам не позволят их искать на чужой территории!

- Может, это и были лазутчики поххоморан? - осторожно осведомился застывший рядом с тяжелым арбалетом легионер.

- Может и так, - согласился капитан, зло кусая губы. - Веревку с копья - долой! Я чуть приподниму нос, а ты постарайся зацепить беглецов. При должном везении, сумеем повредить мешок. Лучший шпион, это мертвый шпион.

Повинуясь отданному приказу, тяжелый корабль переложил рули высоты, задрал нос и медленно стал подниматься вверх. Хлопнул арбалет, и в ярких солнечных лучах блеснуло жало метнувшегося копья, упавшего сбоку от удирающей лодки. Увидев, что флагман открыл стрельбу, следом за ним загремели арбалеты на остальных кораблях. Но расстояние было еще слишком велико, и копья с большим недолетом пропороли хрустально чистый воздух и устремились к темной морской воде.

Имперские солдаты заметили, что на чужих кораблях засуетились, готовясь к бою. Поххоморанские корабли резко замедлили скорость движения вперед, но упорно карабкались вверх, все выше и выше. Семь имперских судов пока располагались над противником, но скоро ситуация могла измениться.

Флагман преследователей попытался было изменить угол подъема, но легионер, замерший рядом с перезаряженным арбалетом, обернулся и рявкнул:

- Не трогать штурвал! Со второго или третьего выстрела он наш!

Поколдовав еще над поворотными винтами станины, солдат мягко потянул рычаг, и арбалет выбросил второе копье. Жало с тонкими крючьями, окованное сталью, описало крутую дугу и ударило в хвост полуспущенного воздушного мешка, пробив в нем внушительную дыру. Медленно опускавшаяся к чужим кораблям лодка стала набирать скорость, и вскоре спуск перешел в беспорядочное падение. Рвущиеся к облакам поххоморанские корабли в ответ дали первый пристрелочный залп, который упал с большим недолетом.

Капитан имперского флагмана крикнул на ближайшую легкую лодку:

- Выйти вперед, объявить о переговорах! Нужно объяснить, что произошло, не хватает нам еще с соседями сцепиться!

На выдвинувшемся вперед легком суденышке отчаянно размахивали флагами, пытаясь обратить на себя внимание. Остальные шесть кораблей замерли позади, остановив машины. Поххоморанцы поднялись чуть выше гостей, замедлили свой полет и медленно повернули вправо, бортами к замершим вдали воздушным судам. Проревела труба, и воздух раскрасили дымные росчерки. Каждое мелкое судно стреляло из носового и кормового арбалета, каждое крупное использовало четыре метательные машины. Копья с широко разведенными саблевидными лезвиями щедро полили зажигательной смесью, подожгли и отправили в полет. Неподвижные имперские корабли представляли собой отличные мишени, а поххоморанцы, развернувшиеся к ним левым бортом, могли использовать все свои арбалеты одновременно.

Получив огненные подарки, вспыхнули и взорвались одно большое имперское судно и два малых: несчастный парламентер и снесенная ветром к побережью крайняя правая лодка. На остальных лихорадочно запускали моторы и пытались отстреливаться. Лучший стрелок с флагмана сумел вогнать свое копье в бок противнику, разметав стрелков и серьезно повредив один из тяжелых арбалетов. Но в целом на исход битвы удачный выстрел не повлиял. На четыре тяжелых копья поххоморанцы отвечали в десять раз сильнее, обрушив огненный дождь на взрывоопасные мишени.

Второй залп поджег еще три имперских корабля. Грохот разрывов, вспышки пламени и клубы серого дыма заволокли небо. Когда легкий ветер растрепал вонючие облака, на юг удирал лишь флагман, с бортами, украшенными резьбой и начищенными медными винтами, которые яростно молотили воздух. За ним в погоню устремились шесть больших кораблей и восемь маленьких. Две легкие лодки медленно опускались к морской поверхности, в надежде поискать выживших.

Капитан судна опускался вниз, выжимая из звенящих двигателей все возможное. Команда уже не обращала внимание на изрядно опустевший воздушный мешок, на угрожающий скрип легких конструкций. Необходимо было оторваться любой ценой от наседающего противника, улететь как можно дальше от побережья. Вполне возможно, что вражеские капитаны не решатся продолжать преследование безрассудного одиночки, огрызающегося в их сторону редкими выстрелами.

- Ну, зачем вам это надо? Давайте, отставайте... Домой, домой пора, чего над морем болтаться! - бормотал про себя легионер, установив на арбалетное ложе очередное копье. - Мы быстрее вас, мы уже убежали, зачем зря время терять?

Вырвавшаяся дальше всех легкая лодка долго выцеливала мелькающую над волнами тень, затем сделала выстрел на удачу. Устремившийся с высоты тяжелый метательный снаряд миновал опавшие бока воздушного мешка на расстоянии ладони, и крушащим ударом срубил правый винт. В разные стороны полетели мелкие куски, и корабль завалился вправо, истошно завывая двигателем.

- Остановить машину! - приказал капитан, с тоской в глазах отмечая вырастающие в размерах вражеские корабли. - Оставшиеся мешки с песком за борт! Облегчить судно!

Легионеры споро выбросили шесть плотно набитых мешков в море, давая возможность флагману подняться выше в небо. Речь шла уже не о спасении, а о возможности подороже продать жизнь. Один из лучников пристроил на поясе маленький горшок с разожженными углями, повесил на спину колчан с длинными стрелами, вцепился в сеть и полез наверх, ловко перебирая конечностями. Оставшиеся солдаты обмотали паклей копья в двух больших арбалетах и зажгли огонь.

Увидев, что враг не в состоянии бежать, поххоморанцы резко сбросили скорость и разошлись в стороны от взмывающего вверх корабля. Самые нетерпеливые из них выстрелили, надеясь зацепить противника, но промазали. На похудевшей оболочке безумным чертиком возник стрелок с большим луком. Примерившись к ветру, он подпалил первую стрелу и выпустил ее по широкой дуге в сторону ближайшего крупного противника. Не успела стрела взмыть в воздух, как лучник подпалил вторую и отправил ее следом.

Со всех сторон залаяли арбалеты, швыряя друг в друга чадящие снаряды. Но если имперцы не сумели попасть во врага, то их противник был более удачлив. Четыре копья ударили в полупустой воздушный мешок, после чего и стрелок и лодка исчезли в зареве пламени, пожравшем все живое. Легионеры уже не видели, как вторая и третья горящие стрелы все же дотянулись до лихорадочно отворачивающего корабля и вцепились в его туго надутое брюхо. Грохочущая вспышка озарила небо, и море приняло еще одну порцию горящих обломков. Быстротечная схватка закончилась...

 

Через полтора часа воздушные суда медленно опустились на свои привычные места, давая отдых натруженным двигателям. Капитаны поднялись в башню и доложили коменданту пограничной крепости о произошедшем сражении. Старый вояка, издерганный повседневными заботами, мрачно переспросил:

- То есть, вы так и не поняли, зачем они уничтожили нашу патрульную лодку?

- Совершенно верно, господин комендант. Это нам неизвестно. Но патрульным не дали ни единого шанса, загнали всей эскадрой и расстреляли. Затем попытались перестроиться для прорыва к крепости. Мы вынуждены были ответить.

- Кто-нибудь выжил?

- Нет. Выловили лишь одно тело. Вода ледяная: упавший или сразу идет на дно или замерзает за пару минут.

- Хорошо. Жду ваши рапорты через час. Мне придется написать подробное письмо для его величества. Только войны с имперцами нам не хватает, мало вечно недовольных провинций...

* * *

Маленькая серебристая ящерица настороженно дернула хвостиком, замерла на исчезающе малый миг на камне и спряталась среди колючих кустов. Вскоре послышалось тяжелое дыхание человека, и на крутой обрыв поднялись двое: безглазый мужчина и высокий скелет. Оба в кольчугах, с полуторными мечами в ножнах и с тяжелыми заплечными мешками. Безглазый при подъеме вместо палки использовал небольшой топор с обоюдными лезвиями, искусно украшенными серебристыми рунами. Окинув взглядом раскрашенные заходящим солнцем облака, Глэд поправил лямки мешка и тихо сказал:

- Жалко кораблик, еще бы с полсотни миль спокойно можно было пролететь.

- Ни к чему. Дальше начинаются обжитые районы, нас бы заметили. А здесь тысячи мелких бухт, сотни островов. Сам видел, на дне остовы как минимум трех лодок. Лучшего места, чтобы скрыть остатки корабля трудно найти.

- Тебе виднее... Показывай, куда дальше.

Скелет огляделся и ткнул белым пальцем в сторону далекого холма:

- Три часа пешком. Тут дорога рядом, но ночью по ней никто не рискует гулять. Так что без приключений доберемся...

 

Крошечная избушка спряталась в глубоком распадке, между двух отвесных скал, закутавшихся в густом орешнике. К утоптанной площадке перед избушкой осторожно спускалась тонкая тропинка. Покрутившись на пятачке, она бежала дальше вниз, плутая между валунов, и упиралась в крепко сколоченный причал. Рядом с причалом дремал черный узконосый корабль со спущенными треугольными парусами.

Дверь в закопченную комнату с грохотом распахнулась, кувыркнулось в дымном воздухе тело, и под крепкий низкий стол свалился огромный детина, с перекошенным от страха.

Трое мужчин, склонившихся над расстеленной на столе картой, синхронно достали из ножен широкие ножи и мрачно посмотрели на нежданных гостей, переступивших порог. В наступившей тишине лишь тихо потрескивал фитиль свечи, да звякнул один из ножей, выпавший из нежданно ослабевшей руки.

Вооруженный скелет шагнул к замершим хозяевам избушки, аккуратно положил на широкую столешницу отобранный у сторожа арбалет и скрипуче рассмеялся:

- Ганни, мой старый добрый друг Ганни! Ты как всегда встречаешь гостей холодной сталью, вместо доброй кружки пива и котелка с горячей похлебкой.

Седой здоровяк медленно поднялся, не выпуская ножа из рук, и всмотрелся в застывшую перед ним парочку. Его настороженный взор перебегал с мертвеца на молчаливого безглазого человека, и обратно.

- Не помню, чтобы пировал с тобой. Даже в страшном сне такое не виделось!

- Неужели? - скелет склонил голову, стянул начищенный шлем, почесал затылок и вернул шлем на место. - А я вот помню, как в старых кварталах мы знатно тогда перебрали. И, возвращаясь домой, утопили твою дырявую лодку. Дрянную лодку, надо признать. А когда выбрались на причал мокрые и грязные как свиньи, твоя жена выдернула весло и отходила нас обоих. Так крепко отходила, что ты еще месяц лечил ребра, а мне пришлось зашивать голову. Жаль, что ее сожрала лихорадка, славная была женщина.

Контрабандист медленно вернул острый клинок в ножны и неуверенно спросил:

- Фрайм? Все боги моря, но как?!

- Ты про мой внешний вид? Это мелочи. Разок сыграл с моим напарником краплеными картами, за что и поплатился. Дела прошлые... Но к тебе мы заглянули на огонек по вполне серьезной причине. Как ты думаешь, что может понадобиться двум добрым людям от тебя и твоей команды?

Мужчина медленно сел и положил на стол подрагивающие руки. Хоть мертвец и назвался старым другом, но ни он сам, ни его молчаливый компаньон не внушали радости. Вздохнув, Ганни ответил:

- Я так думаю, что вам нужен корабль.

- Точно! Надежный корабль и надежная команда.

- На Перешеек мы не поплывем. Даже не надейся! - отрезал седой.

- А кто говорил про пыльные и тоскливые скалы? Я? - скелет повернулся к Глэду, тот лишь хмыкнул. Безглазого забавляло, как его друг торгуется с контрабандистами.

- Тогда куда хотят попасть почтенные господа?

- Нам надо к Сестрам. Погода сейчас там неприятная: дожди, шторма. Но нам туда надо. И желательно, без остановок в портах. Почему-то мне кажется, что поххоморанская портовая стража не обрадуется этой встрече.

В глазах моряка блеснул алчный огонек:

- Дорога в штормовые широты, это по золотому на каждого матроса туда, и по монете обратно. Да за корабль десятку, да мне как капитану еще...

- Сколько? - прервал его Фрайм.

- Сотня золотых.

- Сотня? А припасов хватит?

- Я хотел сниматься завтра с якоря. Обещали интересный груз в портах. Сам знаешь, какова бывает изменчивая удача, иногда ради доставки груза можно и месяц среди голых островов прятаться. Приходится держать достаточное количество припасов.

Костлявая рука положила на стол тяжелый мешок.

- Две сотни. Старой чеканки. Ты должен помнить, я люблю только полновесное золото.

Моряки замерли. Под столом поскреблись, и сбоку высунулась голова сторожа, так неудачно открывшего затылком входную дверь. Скелет ткнул мешок пальцем и тихо добавил:

- Выходим сейчас. Поднимай людей... И еще. Я помню твоих ребят, они хорошие моряки и никогда не поднимали руку на пассажиров. Но все же скажи им, что убить нас легко. Но тогда постигшее меня проклятье падет на них и на их семьи. Захотят ли они тогда скитаться вечно, без надежды на благословенное упокоение?

Тяжелая тишина повисла над столом. Молчавший до этого Глэд скупо добавил:

- Боги хранят нас. Вам ничего не угрожает. Берите золото и выполняйте свою работу. И уже до первого снега вы успеете вернуться домой, богатые и невредимые.

Седовласый Ганни поднялся, взял в руки тяжелый мешок и скупо улыбнулся:

- Придется моим портовым знакомым искать другую оказию. Корабль ждет своих пассажиров. Отплываем, как только ступим на борт. Две сотни золотых весомая плата за то, чтобы вас, детей демонов, доставить на край света. Ганни и его команда к вашим услугам...

* * *

 

Глава 4

ноябрь

Истинный правитель государства должен уметь видеть будущее своего государства. Должен оценивать агрессивность соседей и выгодность войны в разные времена года. И внимательно присматривать за окружением, чтобы не поймать стрелу в спину. А еще... А еще правитель должен слушать учителя, а не ковырять пальцем в носу!

Урок истории для одного из будущих правителей Драконьего королевства

 

Жилистый кочевник в толстом стеганом халате внимательно следил за вереницей сгорбленных рабов, таскающих тюки с тканями из разбитых складских ворот. Безобразный шрам тянулся через грязный лоб, цеплял левый глаз и рассекал щеку надвое. Но и одним глазом степняк успевал заметить любую оплошность и молча тыкал пальцем в провинившегося. Если солнышко в этот момент светило ярко и налетал теплый ветерок, то несчастный получал лишь несколько ударов плетью и продолжал работать. Но стоило подуть холодному ветру с моря, прилетали первые колючие мелкие снежинки, и нерадивый империус лишался головы.

Талабек-бэ посмотрел вправо, на писца, застывшего рядом враскоряку на невысокой лошади. Закутавшись в грязную рваную рубаху, мужчина осторожно что-то писал на длинном свитке. Лицо с правой стороны опухло после сильного удара и отливало фиолетовыми красками. Заметив, что хозяин неодобрительно следит за движениями пера, писец почтительно поклонился и залопотал на имперском наречии:

- Да, господин хан, я все отмечаю, господин хан!

- Пиши, пиши, обезьяна безмозглая. И помни, что я прикажу вырезать у тебя из спины по ремню за каждый мешок, который забудешь сосчитать.

Сплюнув, степняк неодобрительно покосился на вереницу рабов: за полдня не могут закончить погрузку каравана! Никчемные ленивые ублюдки, постоянно приходится подгонять. Пока рядом с каждым из империусов не поставишь надсмотрщика с плеткой, ни один шевелиться не станет. Неудивительно, что эта страна не способна защитить себя...

Услышав топот копыт, Талабек-бэ бросил взгляд на мощеную широкими плитами дорогу и удивленно выгнул бровь: в гости пожаловал сам Охродо-баз, безразмерный человек на огромном скакуне. Господина сопровождали три десятка воинов в позолоченных нагрудниках с пиками наперевес.

Ханы по-дружески обнялись, затем медленно отъехали в сторону от суеты, царящей рядом с подводами.

- Я вижу, твои люди неплохо пощипали соседний город.

- Да, мы там знатно погуляли, - самодовольно отозвался толстяк. - Первыми успели в центр, захватили арсенал и дома их богачей. Золото, украшения, молодых женщин больше сотни отправил домой. А ты чем занят?

- Я склады разгружаю.

- Склады? Пхе!.. В округе десятки городов, в каждом можно взять щедрую добычу! Зачем тебе эти тряпки?

Косоглазый хан лишь скупо улыбнулся:

- Настоящие богачи спрятались за высокими стенами в портах. Все, что вы найдете в покинутых городах - это несчастные слуги и брошенное впопыхах золото. Да и золота в империи уже давно нет, так, одна позолота. А я вывезу ткани, шерсть, железо. Мои люди ведут захваченный скот, ищут мастеров в деревнях. Когда я вернусь домой, приму под свою руку слабые кланы и следующим летом отправлю в набег не полторы тысячи воинов, а в два, в три раза больше!

- Ерунда, - махнул рукой Ородо-баз, отдуваясь, - я наберу столько золота, что смогу нанять и пять и десять тысяч. Следующим летом я сам поведу Орду в набег, не хочу больше молодому Хата-хану подчиняться. У меня своего ума достаточно.

Оглянувшись вокруг, здоровяк наклонился к собеседнику:

- Как, пойдешь со мной в набег? Два хана, одно войско. И добычу поделим пополам, а не между толпой жадных босяков, прибежавших с жалкой сотней голодранцев.

- Пополам? Пополам, это интересно. Надо будет обдумать. Зима длинная, успеем еще не один раз встретиться и обсудить все в деталях.

- Конечно, но ты помни, это я предложил!

Дородный владелец огромных табунов самодовольно усмехнулся и медленно поехал к дороге. Остановил коня рядом с канавой, куда свалили трупы нерадивых работников, покосился на забитые тюками телеги и удивленно спросил:

- Зачем рабов убиваешь? Проще дома продать.

- После набега цены на них упадут, больше на прокорм потратишь. Кроме того, Хата-хан приказал завтра сниматься. Имперские легионы отбили несколько крепостей на болотах, нужно уходить. Промедлим, и нас запрут здесь, рядом с холодными горами. Приказано не обременять себя рабами, брать только повозки и быстро возвращаться к стене. Если успеем, перед уходом устроим облаву в южных землях.

- Как уходить?! Мы только пришли!

- Уважаемый Охродо-баз, мы уже две недели гуляем между портовыми городами, пора и честь знать.

- Проклятье! Вот так всегда, когда приходится слушать непутевого молодого командира! Не успели еще, как следует, окропить кровью мечи, как нас уже гонят назад!.. Ну, ничего, следующим летом я сам буду решать, когда и куда мне идти.

Толстяк пнул подвернувшегося под ногу империуса и зло ощерился:

- Когда их перебьешь? Завтра утром?

- Зачем?

- Хороший раб, это мертвый раб!

- Я не собираюсь их убивать. Закончим погрузку, и пусть проваливают. Овцу мы остригли, отпущу пастись. Будет, что взять через несколько лет, когда вернусь. Оставлю себе пару грамотных писарей, чтобы товары считали. Надеюсь, они не сдохнут в седле по дороге домой.

- Ха! Смотри, как бы эти овцы не собрались вместе и не затоптали твою тысячу!

- Пусть попробуют. Тогда и сталь кровью напою... Куда сейчас собираешься?

- На север пойду. В трех часах от нас мост через реку, на другой стороне несколько маленьких городов. Боюсь, их уже почистили, но может, что успеем набрать на обратную дорогу.

- Удачи тебе, хан, и степные ветры в помощь!

- И тебе того же! Не надорвись, таская пыльные мешки! И помни, что я сказал!

Телохранители окружили хозяина, и кавалькада помчалась на север. Талабек-бэ проводил воинов взглядом и недобро оскалился:

- Надо же, молодой Хата-хан ему не нравится. Сам в набег пойдет. До первого легионера как раз доберется, мешок с салом... Посмотрим еще, кто следующим летом степные тотемы под свою руку объединит!

Недовольно бурча, степняк вернулся на свое место, заглянул в мелко исписанный свиток и замер рядом с перепуганным писцом. Настоящий хозяин должен присматривать за своим добром. А настоящий вождь способен заставить слабых соседей служить его клану. Так было, так и будет впредь, потому что так говорят боги. Если только шаманы не врут. А после щедрых даров камлатели никогда не врут и говорят то, что нужно великому хану...

* * *

Узкая топкая дорога бежала через широко раскинувшиеся болота, цеплялась за берег, густо заросший деревьями, и торопилась дальше, к темному и холодному морю. На границе леса и возделанных полей стояла небольшая крепость с бревенчатым частоколом, опаленным огнем. За высокой стеной укрылся усиленный караул, настороженно следящий за округой.

Невысокий кряжистый легионер поудобнее перехватил копье, окованное железом, и оперся о широкий щит. Дежурство подходило к концу, через полчаса можно будет спуститься во двор и поужинать. Усталые ноги гудели, но солдат продолжал внимательно разглядывать взрытое копытами лошадей поле, раскинувшееся рядом со стенами. Сегодня кочевники дважды проносились мимо маленькими отрядами, визжа и подбивая легионеров броситься за ними в погоню. Но две сотни, захватившие крепость, молча смотрели им вслед: сил хватало лишь на удержание отвоеванной позиции. Да и опасно высовываться из-за надежных стен. Вчера в соседнем десятке один смельчак попытался подстрелить мчащих мимо кочевников. В результате поймал стрелу. Что и говорить: одно дело бывший горожанин, подавшийся в солдаты от безденежья. И совсем другое дело кочевник, вцепившийся в лук, как только выпустил изо рта грудь матери.

Легионер поежился и начал притопывать ногами: с далекого моря налетал холодный ветер, забирался под шерстяной плащ и норовил унести на болота остатки тепла. Мужчина с тоской вспомнил свою маленькую мастерскую, где вдоль стен на полках мостились разномастные горшки. Но в городе появились лавки богатых торговцев, забивших рынок дешевой посудой, и мастерскую пришлось продать за долги. Благо, наместник объявил набор в новый легион. Теперь семья получает законные пять "орлов" каждую неделю, чего вполне хватает на хлеб и дешевую похлебку для детей. Если бы не проклятые кочевники, грех жаловаться: казармы находятся прямо в родном городе, каждую субботу за прилежную службу отпускают отдохнуть домой.

Так нет, принесла нелегкая варваров. Пришлось заплатить кровью, выбивая противника из крепости. И еще не раз будут копать могилы павшим, пока жадных грабителей не вышвырнут обратно в степь.

Солдат вздохнул и прислушался: со стороны двора раздались громкие голоса. Похоже, наступило время смены караула. Имперский гарнизон обжился на новом месте, и жизнь потекла согласно заведенному распорядку...

* * *

Маленький огонек свечи сиял раскаленной каплей в густой тьме. Наместник юго-восточной провинции покрутил в руках мятый свиток и бросил его на стол, в кучу подобных бумаг. Затем отхлебнул легкого вина из чаши и устало спросил советника, грузной тенью застывшего напротив:

- Что будем делать, Зиральд? За неделю пятнадцать приказов от императора и его канцелярии, и ни одного дельного. Ни запрошенных легионов, ни денег на покупку оружия, ни послабления в налогах. Аргус Лучезарный вобрал в себя худшие черты предшественника: скупость, зависть и недальновидность. Любимый император собрал рядом со столицей все боеспособные легионы, оголил границы и обирает обнищавшую страну до нитки.

- На империю летом обрушился страшный удар. Чернь волнуется, поговаривают о возможных мятежах. На его месте вы бы поступили так же.

- Нет, Зиральд. На его месте я бы разогнал толпу прихлебателей у трона, отменил осенние поборы и дал возможность крестьянам и ремесленникам спокойно пережить зиму. Никаких выплат аристократам, пополнить легионы ополченцами и закрыть границы... Вместо этого он щедро раздаривает плащи с золотой каймой и тратит остатки казны на праздники в честь себя, любимого. Варвары разграбили прибрежные районы, империя не смогла не только отразить удар, но даже не в силах покарать наглецов. И я вместо солдат получаю письмо о передислокации седьмого легиона в Камп.

Старый советник лишь вздохнул в ответ. Возразить было нечего: новый император торопился получить от жизни все и сразу, нисколько не заботясь о благополучии одряхлевшего государства. Вильрайд тем временем порылся в свитках, достал нужный и вслух зачитал фрагмент, особо разозливший его: "И надлежит во имя империи срочно отправить указанный легион в центральную южную провинцию для усиления границы. О выполнении приказа отправить донесение с гонцом"...

- О сборе налогов донесение, о новых подушных податях и сборе урожая немедленно отчитаться, новый побор за акведуки и проданную воду... И каждый раз немедленно отправить гонца, чтобы наш Лучезарный лично проконтролировал, как поживает его далекая провинция, которую он и на карте найти не сможет без посторонней помощи...

Наместник аккуратно подержал конец свитка над свечой и положил загоревшуюся бумагу на поднос рядом с кубком.

- Канцелярия совсем от рук отбилась. Копий приказов не делают, важные донесения теряют по дороге. Хотя, не мудрено, если таких сумбурных писем рассылают сотни каждый день, - хмыкнул Вильрайд и медленно стал подбрасывать в разгорающийся огонь один свиток за другим.

- За невыполнение воли императора - смерть, - осторожно напомнил Зиральд.

- Какая воля? - удивился наместник. - Я ничего не видел. Было письмо от Аргуса с его личной печатью? Не было. Значит, и говорить не о чем.

Убрав кубок подальше от пламени, Вильрайд продолжил:

- Мы на другом конце мира, мой друг. После смерти Антила империя верно катится в пропасть. Даже потеряв восемь отборных легионов, старик бы выкрутился. А пришедшие ему на смену не способны ни распорядиться правильно властью, ни удержать ее. Готов поспорить на тысячу полновесных золотых, что следующим летом у нас будет новый император. Нежить ударила по центральным провинциям. Кочевники выпотрошили восточное побережье и вернутся снова. Денег в казне нет. Аргусу напоют в уши про срочную дочеканку монеты, после чего даже нищие перестанут брать "орлов" в качестве подаяния.

- Возвращаются времена солдатских императоров? - с тоской спросил советник.

- Да. Как и семьсот лет тому назад, легионеры мечами будут устанавливать свой порядок и сажать на трон новых владык. Солдаты заставят очередного императора платить им жалованье. Вот только мы это уже проходили: военные не способны управлять огромным государством. И какого бы очередного болвана не загнали в мраморный дворец, он не сможет наколдовать золото из воздуха.

- Атарер смог.

- Он был великим человеком, не чета нынешним. Именно Атарер заложил основы управления, закрепил границы провинций и создал городские службы. Он начал, а его сын и внук собрали воедино потрепанные земли, разгромили Вольный халифат и начали строить южную стену. Боюсь, нам это пока не по силам.

Старик, кряхтя, поднялся, прошаркал к еле видному во тьме шкафу и достал оттуда маленькую чашу. Вернувшись, плеснул вина себе и пригубил терпкий напиток:

- Жаль. Я надеялся, что умру спокойно, в своей постели. А, если ты прав, меня вполне могут поджарить на костре варвары, пытаясь выпытать, куда я спрятал несуществующие сокровища.

- Я позабочусь, чтобы этого не произошло. Любым способом задержу отправку легионов из провинции. Тряхну наших аристократов и заставлю достать припрятанное золото. Нам необходимо в кратчайшие сроки сформировать еще три, а лучше четыре новых легиона. К весне нужно сделать так, чтобы северное побережье стало нашим.

- Это же другая провинция! - удивился Зиральд.

- Вот именно. И либо император сам снимет проворовавшегося наместника, либо тот свернет себе шею, неудачно спускаясь в ванну. Мне нужен человек, на которого я могу положиться. Желательно из местных, кто успел понюхать, как пахнет вонючий кочевник. С северными портами и нашими мастерскими мы сможем восстановить разграбленные восточные провинции. Объединив силы, мы станем непобедимы.

- И что потом? Мятеж? Отделение от остальной империи?

- Зачем? Мы просто вырвем себе должную толику самостоятельности. Не дело, когда нашими проблемами занимаются на другом конце света. Не дело, когда мы вынуждены ждать по две недели ответ на любой спешный вопрос.

- Аргус этого не позволит.

- Этот болван меня беспокоит в последнюю очередь. Поверь, летом у нас будет другой император. А, собрав здесь семь или восемь полновесных легионов, я смогу договориться с новым властителем. Тем более что защищать новые солдаты будут родные дома, а не чужие земли.

Советник допил вино и мрачно посмотрел на догоревшие бумаги:

- В опасную игру мы ввязываемся. Очень опасную.

- Жить тоже опасно. Никогда не знаешь, кто попытается тебя убить: живые варвары или мертвые черепушки с Перешейка.

Наместник перемешал пепел и выбросил его в широкую корзину у входа. Вернувшись, устало откинулся на высокую спинку кресла и подвел итог беседе:

- У нас нет выбора. Третий, четвертый и седьмой легионы сейчас гонят кочевников обратно в степь. Мы успели перехватить несколько небольших отрядов, но основная масса варваров уйдет домой с добычей и рабами. Мы закроем границу, но я не уверен, что сможем удержать стену следующей весной. Нужны обученные войска, нужны деньги, оружие, продовольствие. Война пришла на наши земли, и многим придется потратиться, чтобы сохранить хотя бы иллюзию безопасной жизни.

- Побережье разорено.

- К нашему счастью, не до конца. Крупные города выстояли, многие жители успели укрыться за высокими стенами. Я приказал принимать беженцев из других провинций.

- Беженцев?

- Да. Нежить ударила по северным землям. Можешь быть уверен, тысячи бедняков уже тронулись в путь. От кочевников можно попытаться отбиться, а восставшие мертвецы внушают необоримый страх. Нам это на пользу. Поселим всех желающих на побережье. Пусть обживаются, восстанавливают брошенные дома, пашут землю. В западных и центральных провинциях их не ждут. А я дам освобождение от налогов, позволю закрепиться здесь.

Вильрайд в ярости ударил кулаком по столу:

- Это мои земли! Чтобы не говорили, но именно я отвечаю за живущих здесь! Ни император, ни свора обленившихся чиновников из Ампиора! Только я! Поэтому сделаю все возможное, чтобы этот набег был последним на мои земли. И жители помогут мне в этом, от чистого сердца или по принуждению. Так будет. А несогласным лучше бежать от меня подальше, и побыстрее...

Старик задумчиво посмотрел на мерцающий огонек свечи и пробормотал:

- Великая восточная империя... Плохо звучит... Надо будет придумать что-то более благозвучное.

- Не сейчас. Пока у нас полно других забот.

- Разумеется. Но если ты собрался идти до конца, кому-то надо подумать и посмотреть, куда именно приведет нас эта дорога. Кто знает, не захотят ли уставшие от чехарды военных переворотов остальные провинции прислушаться к твоим словам. Через пять или через десять лет. Кто знает...

- Хорошо, разрешаю подумать тебе над этим на досуге. А сейчас уже пора спать. Завтра новый тяжелый день, который должен сделать нас сильнее. И так, день за днем, мы возродимся. Навстречу новой жизни, новой империи...

* * *

Толстое снежное покрывало спрятало под собой Драконье королевство. Обильные снегопады сделали дороги непроходимыми, превратив укрывшееся между гор и лесов государство во множество крошечных островков-городов, где еще теплилась жизнь. Люди, напуганные дерзкой атакой орков, с наступлением зимы побросали свои дома в деревнях и перебрались за высокие стены, надеясь в дикой скученности безопасно дожить до весны. Потеряв прошлой зимой тысячи отличных бойцов из баронских дружин, королевство ощетинилось отрядами ополченцев. Наспех набранные сотни стянули поближе к реке Шепорот, границе между обжитыми людьми землями и бескрайним Орочьем полем Злопамятный и временно обескровленный сосед предпочел не появляться на чужих полях, но обе стороны прекрасно понимали, что сейчас наступило лишь краткое затишье перед бурей: как только Орда восстановит силы, она с радостью поквитается с посмевшими напасть на нее.

Выбеленная метелями столица королевства Кхур опустела. Закрывшийся в своем черном мрачном дворце, король Даш-пятый скорбел по погибшему старшему сыну. Ему совсем не хотелось устраивать приемы для гостей и праздники в честь собранного скудного урожая. В огромном пустом зале у единственного горящего камина в дубовом кресле сутками молча сидел сгорбленный старик, перебирая пальцами островерхую корону, которая тускло мерцала багровыми гранеными рубинами. В чернильной мгле спрятались каменные головы драконов, с насмешкой наблюдавшие за седым королем. Пустой трон венчала самая большая голова, скаля в зал свои изогнутые клыки.

Бесшумно отворилась высокая дверь, и под высокие своды шагнул молодой стройный мужчина в черном камзоле с длинным мечом в ножнах на ярко-красной перевязи. Ежась от промозглого холода, младший из сыновей подошел к неподвижной фигуре отца и замер рядом с нею. Король поднял воспаленные глаза и прошептал:

- Дрим? А где Дорман?

- На границе с Поххомораном, проверяет старую крепость. Обещал завтра вечером вернуться.

- Крепость?

- Да, Древние Зубы. Две опорные башни и укрепленный гарнизон.

- Это хорошо, что он лично осматривает наши границы, хорошо... Наши соседи в последние дни стали наглыми без меры... Ходят, что-то требуют. Смеют ко мне, королю, приставать с какими-то глупостями!

- О соседях, отец... Послы просят принять их завтра.

- Завтра? Завтра приезжает мой сын! Моя опора и надежда! Тот, кому я собираюсь оставить трон... Нет, не хочу их видеть завтра...

- Отец, драконам не пристало бегать от челяди... Ты заперся в одиночестве, моришь себя голодом. Скоро любой бастард сможет сбить тебя плевком с ног. Пора просыпаться. Нас ждет тяжелая и длинная зима, надо собраться с силами и начать готовиться к новым битвам.

- Битвам? С кем это собрался драться мой младшенький? - старик хрипло засмеялся. - Когда твои братья фехтовали на заднем дворе, ты удирал в библиотеку и копался там в пыльных бумагах! С кем и чем ты собрался драться? Гусиным пером будешь тыкать купцов на ярмарке?

- Я - дракон, отец! И мечом владею не хуже братьев, ты это знаешь! - вспылил Дрим. - Кроме того, венценосному владыке лучше других известно, что искусно составленный договор способен спасти не меньше жизней, чем удачно выигранное сражение.

- О, да, ты тоже дракон... К сожалению, - горько усмехнулся старик. - Вот только хватит ли у тебя сил удержать в руках трон, когда сотни баронов и графов пожелают выбрать нового короля?..

Молодой мужчина промолчал, мрачно разглядывая отца. Даш-пятый вцепился руками в корону, лицо его исказила судорога. Казалось, еще чуть-чуть и старик начнет истерично кричать, брызгая вокруг ядовитой слюной.

- Отец... Я понимаю, ты никак не можешь смириться с гибелью Дарго. Он был твоим любимцем, ему следовало занять престол по праву старшего из нас. Но мой любимый брат погиб неотомщенным, а ты никак не можешь простить нам, что мы все еще живы. Почти год Дорман и я не вылезаем из седла: проверяем гарнизоны, пресекаем брожение среди знати, копим новые силы и тренируем войска. Но тебе, как королю, надо снова показаться народу. Надо, чтобы люди услышали голос старшего дракона, голос своего повелителя... Соберись, отец. Орда не разгромлена. Нужно готовиться к большой войне. Нужно вернуться в степь и отомстить за Дарго.

Даш-пятый долго молча сидел в кресле, глядя на отблески огня на кровавых рубинах. Затем медленно надел корону на седую голову и тихо ответил:

- Я приму послов завтра после обеда здесь, в центральной зале. Предупреди их. И постарайся разнюхать, что им действительно надо... Может быть, я уже слишком стар. Но зубы у меня еще острые. Рано еще хоронить дракона, рано...

* * *

В огромных каминах с утра разожгли огонь, и благословенное тепло вернулось под высокие каменные своды. Неизвестно, каким образом Дрим успел разослать весть о королевском приеме, но уже к обеду в зал начал стекаться народ. Зимний разгром объединенной армии уничтожил цвет аристократии, но у погибших благородных господ остались сыновья и многочисленные дальние родственники. Кроме того, практичные вдовы не поленились сменить черный цвет скорби на что-то более приличное, и еще весной во многих замках успели сыграть свадьбы. Драконье королевство воевало со всеми уже больше двух тысяч лет, и смерть кормильца на этих землях расценивали сугубо с практической точки зрения. Здесь предпочитали не оставлять замок на долгий срок без нового повелителя.

В противоположном от трона конце зала сбились в плотную кучу послы с многочисленные помощниками. Голоса тихо разговаривающих мужчин терялись в гуле разговоров, приветствий и смехе красиво наряженных дам.

- Его величество обещал Поххоморану расплатиться за оружие и припасы еще прошлой осенью. Прошел год, а денег мы так и не увидели.

- У нас те же проблемы. Болотное королевство отправило кольчуги и мечи, вооружило местное ополчение. И что в итоге? Ни обещанных земель, ни единого золотого.

- Полно вам, господин посол. Земли рядом с Северной Короной вы успели все же захватить. На осушенных болотах стоят крепости. Год-другой и вы там встанете настолько плотно, что не позволите оркам даже близко подойти к новым полям.

- Крепости? Пару наспех сколоченных башен вы называете крепостями? Милейший, о чем можно говорить, когда Орда за день уничтожила прекрасно подготовленную цитадель на северном берегу Шепорота? А ведь за ее стенами сидели не жалкие три сотни солдат. Драконы держали там большой и отлично вооруженный гарнизон... Один день, и все рухнуло. Я лишь молю богов, чтобы мохнатые варвары не решились наведаться в наши земли...

- Хватит спорить, господа, у нас общая проблема. Торговая гильдия Зур успела получить деньги за присланные войска, но с той поры ни крупинки золота не пересекло наши границы. Хотя у каждого из нас лежат копии расписок, по которым его величество обещал расплатиться. И пришли мы сюда по одной единственной причине: наши государства не могут больше кормиться пустыми обещаниями. Тем более что золото у Драконов должно быть.

- Вот именно! Город павших потрошили не меньше недели. Потом прислали домой огромный караван, с десятком раненых.

- Положим, раненых было больше...

- Не важно! Главное, только Драконы успели поживиться в разграбленной орочьей столице! Не удивлюсь, если подвалы этого замка под потолок забиты сокровищами.

- В любом случае, его величеству придется заплатить. Мой король не собирается больше ждать. Если Драконы не согласны расстаться с золотом, им придется расстаться с землями!

- Не боитесь, что за такие слова ваша голова окажется на стене замка?

- Боюсь. Как и вы. Именно поэтому и предложил объединиться и обратиться к его величеству всем вместе. Я считаю, что он хорошенько подумает, прежде чем решиться украсить стену сразу тремя головами.

Послы вздохнули, но не успели продолжить свою беседу. К черному трону шагнул церемониймейстер и громко выкрикнул в заполненный зал:

- Его величество, владыка Драконьего королевства и хозяин земель от северных до южных гор, опора порядка и ревностный защитник веры, дракон Даш-пятый!

 

Резные двери распахнулись, и подданные почтительно склонили головы перед стремительно шагавшим королем. Зоркие послы с трепетом отметили крепко сжатые губы и мрачный взгляд исподлобья. Его величество явно был не в духе. Пройдя по красной ковровой дорожке, он кивнул пару раз в ответ на подобострастные поклоны и занял свое место под гигантской черной головой дракона, венчавшей трон. Худые старческие руки поправили тускло сияющий медальон на груди, и важный церемониймейстер подал голос:

- Драконье королевство готово заслушать посла Поххоморанского царства!

Сверкающая драгоценными камнями публика с интересом посмотрела на мужчину в цветных одеждах, склонившегося в глубоком поклоне.

- Ваше величество, мой повелитель, царь Гардолирмана, светоч мира, опора церкви и хранитель устоев западных берегов желает своему венценосному брату долгих лет жизни и отменного здоровья! От имени моего господина, я смею передать эти скромные дары, - повинуясь жесту посла, мимо проскользнули три помощника, которые держали в раскрытых ладонях вытканный золотом ковер и лежащую на нем саблю в украшенных ножнах.

Не сочтя необходимым ответить на официальное приветствие, Даш-пятый недовольно буркнул:

- Что еще желает сообщить мне мой брат?

Посол выпрямился и осторожно начал:

- Его величество хочет спросить, что нам делать с бумагами, в изрядном количестве скопившимися в канцелярии. С вашего позволения, я принес с собой копии, чтобы ваши верные подданные смогли разобраться и подготовить необходимый ответ.

Король требовательно раскрыл ладонь и стоявший рядом паж бегом принес кипу свитков, добытых послом из маленькой шкатулки. Старик взял одну из бумаг, просмотрел ее и насупился.

- Царь Гардолирман понимает трудности, с которыми пришлось столкнуться его венценосному соседу и готов решить этот вопрос к всеобщему благу. Мы предлагаем передать нам на время земли, лежащие на восточном берегу Быстрого Шепорота, включая старую крепость и голые скалы южнее нее. Как только проблемы, возникшие в этом году, будут решены, наши люди покинут данную территорию.

- Крепость? - еле слышно переспросил Даш-пятый, наливаясь желчью. - Древние Зубы, сторожащие дорогу в мое королевство? И южные горы с угольными и железными копями?

Посол помолчал, но, собравшись с духом, продолжил:

- Да, ваше величество. Таково требование моего повелителя. Либо мы требуем, чтобы наш сосед оплатил все долги, которые накоплены за год войны. К сегодняшнему утру у нас собрано расписок на сто пятьдесят тысяч золотом. Это слишком большой долг, чтобы мы могли и дальше ждать без какой-либо компенсации.

- Т-а-а-а-к, - протянул король, с бешенством швырнувший на пол бумаги, - мой любимый брат решил под шумок хапнуть земли, на которые зарился еще его дед.

Затем Даш-пятый перевел взгляд на остальных послов, съежившихся под этим взглядом, и громко рявкнул:

- А вы зачем пожаловали? За Болотным Хвостом на западе и лесами на юге? За золотом и драгоценными камнями из наших оскудевших кладовых? За которые пролита наша кровь?

Поххоморанский посол мрачно посмотрел на разбросанные свитки и ответил:

- Ваше величество, в гневе проблему не решить. К сожалению, за прошедший год вы не оплатили ни одного из векселей, подписанных во время войны. Мы готовы ждать и дальше, но нам нужны гарантии, что за полученное оружие и припасы рано или поздно с нами расплатятся. И лучшим вариантом в этом случае будет передача части земель королевства в аренду. Так говорит мой повелитель. И похожие предложения принесли другие послы. Мы...

- Вы сборище жалких бродяг! - заорал король. От его крика зазвенели стекла в высоких окнах и отшатнулись испуганные придворные, с нарастающим напряжением слушающие перепалку. - Пока я и мои люди умирали под топорами орков, вы тащили сюда гнилье из сундуков и торопились всунуть в обозы ржавое железо! Мы платили кровью за спасение вашей шкуры, а теперь еще должны выслушивать непотребные предложения!

- Мы лишь просим сдержать данное слово, ваше величество. Орки угрожают всем соседям, не только вам. И задержанное к оплате золото мы могли бы использовать на постройку новых крепостей и вооружение ополченцев.

- Вы не получите ни камня с наших земель, ни капли из наших ручьев и ни кочки на западных болотах! Я не торгую землями, что достались нам таким трудом!

- Тогда, ваше величество, мы вынуждены будем решить эту проблему другим способом. Вы не хуже меня понимаете, что кроме мирных переговоров есть и другие варианты, - мрачно, но решительно закончил свою речь посол.

- Угрожать драконам?! - король даже встал, настолько его поразила дерзость побелевшего как мел посла. - Пастухи-оборванцы угрожают нам войной?!

- Мой повелитель ждет ваш ответ до наступления нового года. Мы надеемся, что останемся добрыми соседями и в будущем. Тем более что у нас общий враг, заливший кровью все земли от запада до востока. Но мы ждем или караваны с обещанным золотом или документы на передачу земель в аренду. К сожалению...

Посол не успел закончить свою мысль, как одна из боковых дверей распахнулась и в зал стремительно вошел красный от мороза гонец в сопровождении двух королевских стражников. Звеня на ходу доспехами, мужчина стремительно подошел к трону, замер перед разъяренным королем и сипло выдохнул:

- Именем короны и во славу его величества! Срочное донесение с западных границ!

Даш-пятый сглотнул воздух, внезапно ставший сухим, и тихо прошептал:

- Говори...

Гонец поежился под пронзительным взглядом короля и сжал скрипнувшие в крепких руках кожаные перчатки.

- Ну?!

- Ваше величество. У крепости Древние Зубы наш разъезд столкнулся с отрядом поххоморанских войск. Как заявили незваные гости, они обследовали земли для будущего договора об аренде. После нескольких оскорбительных выпадов в адрес короны, командир нашего отряда потребовал от нарушителей сложить оружие и покинуть наши земли. Но поххоморанцы отказались и атаковали нас. В результате завязавшегося сражения противник уничтожен. К сожалению, мы понесли достаточно тяжелые потери.

- Кто возглавлял разъезд?!

- Ваш сын Дорман. От полученных ран он скончался на поле боя... Ваше величество, ваш сын погиб вчера утром. Я доставил подробный рапорт от коменданта крепости, - и гонец, сгорбившийся под ледяным взором короля, достал из поясной сумки мятую бумагу.

В звенящей тишине, обрушившейся на огромный зал, Даш-пятый слепо пошарил правой рукой и достал небольшой топор, прикрепленный сбоку от черного трона. Обильно украшенное золотой позолотой лезвие хищно сверкнуло в ярком свете многочисленных факелов и свечей. Держа в напряженной руке свиток, печальный вестник замер перед своим королем, обреченно глядя на медленно поднимаемое оружие.

- Они требуют ответ... Вы слышите?! Они не просят смиренно, как следует просить у короля! Нет, они требуют! Требуют ответ! Требуют наши земли, наше золото и жизни моих сыновей! Мало того, они уже не только требуют, они уже их забирают!.. Ответ?! Вот вам мой ответ! - выкрикнул Даш-пятый и в бешенстве метнул топор в поххоморанского посла. Крепкая еще рука старика послала смертоносной оружие точно в цель, и сталь с хрустом вонзилась в лоб застывшего от ужаса мужчины, убив его на месте.

Вытянув вперед правую руку король закричал:

- На плаху, мерзавцев! Всех на плаху! И пусть их головы украсят центральные ворота! Они не заслуживают ничего более!

Бросив завизжавших женщин, к бледным послам и их помощникам рванули мужчины, одетые в оттенки черного. Многочисленные графы, герцоги и бароны буквально затоптали несчастных, а потом выволокли их окровавленные тела из зала. Тем временем рухнувший на трон король дрожащими руками развернул серую бумагу и прочел скупые строки, пляшущие перед глазами.

- Аудиенция закончена, - растерянно объявил церемониймейстер в спины разбегающимся придворным, спешащим как можно скорее убраться подальше от черного трона, на котором изломанной куклой сгорбился король.

- Война?! Они хотят войну?! Они получат войну, проклятые падальщики! - ударил им в след скрипучий голос, выметая замешкавшихся в дверях. - Дорман! Где же ты, мой мальчик!..

Никто не ответил несчастному старику. Лишь холодный ветер принес очередную пригоршню снега и высыпал ее на затянутые льдом стекла...

* * *

К ночи непогода разгулялась в полную силу, заставив людей забиться в дома, поближе к горячим печам.

В маленькой комнате в одной из башен над расстеленной картой склонился Дрим, последний из живых королевских сыновей. Изредка он доставал из горы бумаг то или иное письмо, вчитывался в мелкие строки и наносил угольным карандашом отметки рядом с изображениями крепостей, городов и опорных приграничных пунктов. Всматриваясь в редкие знаки, мужчина мрачнел с каждой минутой все больше и больше. Карта беспристрастно отражала, как мало боеспособных войск способно было выставить королевство навстречу соседям, мечтающим отхватить обширные земли у ослабевшего государства. А то, что взбешенные правители пойдут войной, можно было не сомневаться. За головы убитых послов и год и два года тому назад ответили бы острой сталью. Что говорить про эту зиму, когда от былого величия драконов остались лишь жалкие тени у границ, занесенных снегом.

Еще прошлым летом все выглядело неплохо. Диких орков заманили на земли Приречья, отведя от реки войска и захватив часть степных земель для скота. Стремительный набег Орды не смогли предотвратить, как было задумано, но все же в нескольких тяжелых битвах уничтожили большую часть захватчиков. Казалось, огромные плодородные земли готовы достаться новым хозяевам.

Три государства собрали силы в единый могучий кулак. Драконье королевство, Поххоморан и Болотное королевство встретились у стен Города павших, непризнанной столицы орков. Почти девяносто тысяч человек преследовали врага, бежавшего к стенам Усыпальницы. Огромное войско ждали домой с победой, поспешив вычеркнуть орков из разряда живых. Но вместо радостных вестей и штандартов, овеянных славой, из степей вернулись лишь вести о чудовищной катастрофе. До сих пор Дрим не мог составить из обрывочных записей детальной картины произошедшего. Но факт оставался фактом: из занесенных снегом просторов сумели прорваться лишь несколько десятков человек. Армия, на подготовку которой ушло огромное количество сил и золота, перестала существовать, пропав рядом с проклятым местом. А орки, опрометчиво вычеркнутые с политической карты, заявили о себе осенью еще раз, уничтожив недавно построенную крепость и спалив мост, который связывал между собой берега Шепорота.

Всего один год, и какая чудовищная разница в мыслях и чувствах жителей королевства. Один год, и маятник судьбы качнулся от обилия и благополучия к голоду и бедствиям тотальной войны. От сияющих и манящих перспектив владения бескрайними просторами к заляпанным сточным канавам, куда боги вышвырнули Драконье королевство.

Дрим устало потянулся и поискал глазами кувшин с водой. Наполнил любимый щербатую чашку и сделал первый глоток. Но не успел он напиться, как в дверь решительно забарабанили.

- Да!

Сжимая в руках чадящие факелы, в комнату ввалились несколько человек в легких доспехах. Первым шагнул барон Троллер, отличившийся в прошлой войне в битве у Шепорота. Полученное ранение не позволило барону участвовать в последующем походе на Усыпальницу, что в итоге спасло ему жизнь.

Поклонившись, крепко сбитый мужчина расправил пушистые усы и гулко откашлялся.

- Принц, мы просим у вас немедленной аудиенции.

- Барон, к чему эти глупости? Я знаю, сегодня был тяжелый день, но и вам и другим господам известно: двери моей комнаты всегда открыты для вас. Что стряслось?

Топчущийся у стены народ загудел:

- И вы еще спрашиваете? Вы же были в зале, когда король устроил расправу над послами!

- Король? Устроил расправу? - Дрим замер, разглядывая возбужденные лица. Затем медленно поставил на стол недопитую чашку и внезапно севшим голосом произнес: - Его величество отдал приказ, и вы его выполнили. Или я что-то не знаю?

- Это наш долг - выполнять отданные королем приказы, - решительно вскинул голову барон Троллер. Стоящие рядом закивали, отбрасывая кривляющиеся тени на каменные стены. - Но этот приказ вверг нас в войну. И не с одним государством, а сразу с тремя! Фактически, мы сейчас окружены вражескими войсками и не имеем ни одного союзника!

- Совершенно верно.

- Я вижу, вы и сами прекрасно понимаете происходящее, - лязгнув доспехами, мужчина шагнул к расстеленной на столе карте и ткнул пальцем: - На севере нас ждут проклятые орки, сожравшие объединенные силы всех государств. На западе поххоморанцы наверняка уже штурмуют Древние Зубы. На востоке болотники пройдут по затопленному лесу, как только ударят первые сильные морозы и лед выдержит вес пехотинца. А с юга нас поджарят лучшие наемники Зур. И все это из-за упрямства одного-единственного человека - вашего отца!

Дрим замер у края стола, спокойно разглядывая мрачные лица людей, с жестокой решимостью встречающие его тяжелый взгляд.

- Да, это мой отец. А еще, если кто-то забыл, это наш король. Человек, которому мы присягали. И который отдал приказ: собрать все силы воедино и ответить на дерзкий вызов врагов, посмевших забыть о чести и достоинстве и убивших моего брата. А также мечтающих уничтожить наше королевство ради своей сиюминутной выгоды.

- Мы не можем воевать со всеми! - взорвалась криками толпа. - Они убьют нас, завалят телами! Наши города будут разграблены, а семьи превратят в рабов!

Барон взметнул вверх кулак и заорал:

- Тихо всем! Тихо!

Дождавшись относительной тишины, он повернулся к принцу и сказал:

- Господин, мы действительно не можем нести ответственность за безумие, поразившее старика. Надо либо расплатиться золотом с соседями, либо отдать на время часть земель. Вспомните, ведь были времена, когда мы правили степью и строили крепости на Перешейке. Но это было в далеком прошлом. Сейчас мы вынуждены любым способом выжить, не дать повода нашим соседям уничтожить государство раз и навсегда. Мы не можем выполнять приказы сумасшедшего.

В наступившей тишине стало слышно, как в дымоходе завывает ветер, налетающий порывами на огромный черный замок. Чуть склонив голову, Дрим вслушался в этот тоскливый вой и тихо спросил:

- Моему отцу стало плохо после приема, и я отвел его в спальню. У короля поднялась температура, лекарям пришлось сбивать жар. Но, когда я уходил, отец говорил здраво, и рассудок его был ясным. Я не думаю, что за этот час что-то могло неожиданно измениться. Не так ли?

- Вы прекрасно понимаете, о чем мы говорим. Король не может больше занимать трон. А мы не можем исполнять его приказы, которые уничтожат королевство.

- И вы это уже сказали его величеству?

- Да, - отрубил барон Троллер. Из-за его спины шагнул кряжистый воин в штанах, заляпанных бурыми пятнами. Рука в кольчужной перчатке положила на карту корону с россыпью кровавых рубинов.

Дрим молча посмотрел на символ власти, затем повернулся к застывшим в дверях убийцам.

- Мой отец правил вами столько лет. Пока вы получали новые наделы, титулы и золото, он вас устраивал. А как только потребовалось взять в руки оружие и послужить короне, вы предали его.

- Это он предал нас, своих верных слуг, обрек на неминуемую смерть! - вновь загремели голоса под низким каменным сводом. - Это по его приказу казнили послов, из-за его прихоти нас ждет война со всеми сразу!

Последний из королевского рода расправил плечи и спокойно спросил:

- Я понял вас. Но не могу уяснить, зачем вы пришли сюда? Что вам надо от меня?

- Мы хотим, чтобы вы приняли корону, - отчеканил Троллер, подавшись вперед. - Мы хотим, чтобы завтра же именем нового короля к соседям послали гонцов с предложением о мире и переговорах. Мы хотим, чтобы вы исправили ошибку, совершенную отцом. Мы не хотим умирать по прихоти безумного старика.

- То есть, пока вы дрались за новые северные земли, вас все устраивало. А как пришлось защищать интересы короны и доблестно отражать атаки соседей, так вы тут же поджали хвост... Барон, барон... Королевство не устоит, если вы не способны обнажить меч ради его интересов. Даже защищая ошибочное решение короля, вы все равно защищаете королевство. Король заботится о вас, вы заботитесь о короле. И предав своего повелителя, вы предаете самих себя...

- Это все слова. А мы хотим услышать ваш ответ!

- Ответ? Как забавно, сегодня все хотят услышать ответы на очень простые вопросы. Можно подумать, вы не знаете, что я вам отвечу. Я, сын короля Даш-пятого, последний из наследных принцев короны, могу дать только один ответ...

Дрим шагнул назад и выхватил длинный меч, дремавший до этого в ножнах, которые висели на спинке кресла.

- Именем короны проклинаю вас, как предавших королевство и своего короля. Обещаю, не будет вам ни покоя, ни прощения в землях драконов, пока светит солнце и светит луна. Сегодня вы уничтожили свое сюзерена, завтра уничтожат вас...

Зашелестело обнажаемое оружие, и люди в доспехах встали полукругом перед одиноким воином. Долгую минуту никто не решался напасть на принца, с грустной улыбкой смотревшего на ожесточенные лица противников. Но вот двое бойцов одновременно атаковали с боков, и в маленькой комнате зазвенела сталь...

* * *

На заляпанные кровью плиты огромного зала были брошены две отрубленные головы: короля и его последнего сына. Но на них почти никто не обратил внимание. Многочисленные вооруженные люди, столпившиеся на залитых кровью плитах, уже надорвали голос в тщетных попытках перекричать друг друга.

- Графа Бьюкайна на трон, только его! Он один отбил нападение на семью бродяг пятнадцать лет тому назад! О его смелости ходят легенды!

- Старому идиоту не хватило мозгов, чтобы захватить с собой личную стражу! И вы хотите дозволить ему управлять государством? За эти пятнадцать лет стылые ветры в замке выдули графу остатки мозгов. Я предлагаю...

- Вы забыли про семью Корти, их предки владели крепостью в пустынях Зур! И по материнской линии старший из них...

- Господа, вы говорите не о том! Корона должна принадлежать решительному и грамотному полководцу! А кто у нас сейчас способен повести войска за собой? Только маркиз Гарни, только он! Пока его отец будет присматривать за Приречьем, сын вполне справится с нашими проблемами и...

Никто не вспомнил больше про мертвого короля. Кровавым росчерком меча в эту ночь была перечеркнута старая страница в истории Драконьего королевства и начата новая. Аристократы, способные назвать всех предков с момента появления их на континенте, не желали слушать друг друга и пытались посадить на опустевший трон своего ставленника. За долгие часы до стылого рассвета ни один раз обнажались мечи, и ни один раз закованная в броню стража с трудом разнимала сцепившихся друг с другом дворян. В эту ночь могучее некогда государство шагнуло в бездонную пропасть, рухнув навстречу своему концу. И ни выбранный через два дня новый король, ни спешно составленные договоры с соседями уже ничего не могли исправить. Следующим летом проклятье убитого Дрима исполнилось, и королевство охотников на драконов исчезло с карты Фэгефул.

* * *

 

Оценка: 10.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"