Город дождя Глава 4-6
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
- Надо было подстричься. -Димка приглаживал волосы. - Сегодня на концерте горячие первокурсницы. - Я понятливо заулыбалась. - Да блин, они или с парнями или страшненькие! "Бедолага!" - посочувствовали таракашки. Я воодушевилась. - А ты страшненькую возьми. А что, - тут же оправдываюсь. - Ее воспитать можно, причесать там...придумывать разные варианты одежды, в фильмах американских бывает. Смотрел?? А может, она в душе прекрасный цветок...- Посмотрев на кислое лицо Димы мы одновременно сказали. - НЕТ!!!
|
Глава 4
"Я тебя породил, я тебя и пародировать буду!"
(Как самонадеянно, собственные слова, да под эпиграф!)
Ноябрь не желал заканчиваться, в последние дни месяца он разразился дождевым рыданием, пригрозил декабрю гололедицей поутру, нажаловался матушке природе, и она разрешила ноябрю поиграть еще недельку (по правде говоря, у матушки природы ноябрь ходил в любимцах).
Ноябрь задержался, довольно припустил туману по утрам, не пропускал солнце и всячески пакостил.
А ты выбрал неудачное время для появления.
Учеба придавила нас тяжелым грузом, накопленным за тысячелетия, людьми, с немалым количеством свободного времени. Делать что- либо, под аккомпанемент приближающейся зачетной недели и проверочных работ ужасно не хотелось. Мы, заставив себя, уходили в библиотеку, больше хихикая, чем занимаясь учебой. Сначала в библиотеке корпуса - но там острее ощущалась тоска - всего одна стенка под историю. Оставались после пар здесь всего один раз, после убежав в Центральную городскую. Абонемент, предоставлял нам право ознакомится с нужным изданием только в читальном зале. Структура фонда позволяла в открытом доступе пользоваться всей информацией, но большинство нужной нам располагалось в книгохранилище, нам разрешался свободный проход - четыре высоких шкафа - каталога - встречали нас, у входа. Пока мы искали по списку авторов, Наташа рассказала, как мечтала попасть в читальный зал Британского музея. По ее восхищенным словам я представляла огромный куполообразный зал с огромным количеством окон, три этажа книг всевозможной тематики удовлетворяющих желания самого предвзятого книжного червя. С десяток дугообразных столов, с выходом в сеть компьютеров и атмосферой благоговения и святости знаний. В Британском читальном зале растерялся бы и Аристотель.
Местная библиотека, проигрывала британской, по количеству и ценности экземпляров, однако располагала к себе - старенький, но прочный паркет, длинный коридор с арками в проходах, четырьмя столами посередине и книгами по обе стороны выше человеческого роста. Рядом для удобства стояла деревянная стремянка. Чисто, цивилизованно, пусто.
Сюрприз подстерег меня дома - из красного цвета крана доносились утробно - угрожающие звуки, я отложила чистые вещи на стиральную машину, боязливо заглянула в отверстие, из которого по плану должна литься горячая вода. Закрутила. Подождала десять секунд.
- Недавно отключили. Ремонт в соседнем доме.
- А когда включат?
- Неизвестно. - Неестественно слышать это от профессора точных наук, не признающего нерешенные задачи. Бабушка с огуречной маской на лице прошла в зал - вместе с мамой они смотрели программу, в которой бедолаге выбирали невесту. Маленький, сморщенный червячок - жених под гнетом ведущей, уверенной в правильности своих советов с гадкой прической советовавшей мужчине выбрать раскрепощенную и уверенную женщину, практически впихивала в тоненькие слабенькие ручки Олега пышногрудую невесту Василису. Мама ставила на танцовщицу танца живота Карину.
Бабушка с мамой активно обсуждали невыгодность возможного союза, переживая за мужчину. Бабушка присела на кресло, с презрительностью сказав:
- Лучше как все русские мужики пей водку, чем деньги на профурсетку тратить.
Добавлю, несчастный Олег, доктор биологических наук упал в объятья Госпожи науки Биологии, (то есть никого) чем вызвал бабушкино одобрение.
На следующий день после пар я поехала к Насте - с целью телесного очищения.
- А вода должна быть такой желтоватой? Она прямиком из канализации льется?
- Нет. - Крикнула Настя из другой комнаты, я расплела косу и сделала шишку на затылке.
- А горшок с цветком вы поставили от запаха, да? Слабенькая маскировочка.
Подруга заходит в ванную, замечает на кафельном полу большой горшок с домашней розой. - Нет, мы его редко поливаем, вот и принесли сюда, если выплеснется что - так на цветок.
Со стоном, я залезла в наполовину набранную настолько горячей воды, что пар снижал видимость в маленькой ванне, я испытала наслаждение, сравнимое разве что с парой вещей. Родители Насти еще были на работе, поэтому я успевала понежиться, может подремать.
Трехкомнатная квартира плохо топилась, папа ругался с трубной компанией, несколько месяцев назад ремонтирующей в дому, да все бесполезно - что толку жить в новостройке, если обещанный комфорт заключался в престижности района и личной парковке.
Погнавшись за приемлемой ценой, родители продали старый дом в одной из старых частей города и теперь пожинали плоды. Перебоев с водой не было - Саша плескалась в ванной, что - то напевая. А Настя в это время выуживала черепаху из под кожаного дивана приманивая кусочком свежей капусты. Черепаха, являя собой рядовую представительницу рода Капризных женщин упрямилась, ползла медленнее обычного, всовывала и высовывала голову с лапами, стесняясь и одновременно желая вожделенную капусту. После двух попыток Настя вытащила упирающуюся черепаху на свет, поднесла к одной из многих кормушек в комнатах (на которые отец любил наступать и опрокидывать, интеллигентно проклиная при этом весь черепаший род и тут же извиняясь за сказанное). Черепаха Тортилла (девушка понимала как неоригинально ее имя, но ей нравилось) потянулась к листу капусты и неспешно зажевала, подминая ее под себя. Настя еле прикоснулась к ее панцирю - кольца на одной стороне всегда были смещенными, что придавало очарование Настиной черепахи.
Саша всегда называет ее по-другому.
- О, Торчилла! - Как один алкоголик приветствует другого. Настя уже не поправляет.
Однажды у Саши зажглась идея.
- Давай ее искупаем?
- Она сухопутная.
- И чё?
- Не умеет она, короче плавать.
- Так мы научим, да, Торчилла? - Она радостно постучала по панцирю, и, наклонившись к лицу черепахи громко заорала. - Я грю, плавать хочешь? А? Она хочет. - Сказала она Насте выпрямившись.
- Нет, не хочет. У меня блин единственная за десять лет живность в доме, а ты ее утопить решила!
- Это еще не факт, я слышала черепахи выносливые...
- Саша!
- Да шучу я!
Настя зажигала газ, ставя чайник, когда зазвонил домофон. Совсем забыла, должен прийти ее брат. Живущий отдельно старший Шевельков обещался прибыть сегодня и отремонтировать ей компьютер. Из головы вылетело - Настя кинулась к холодильнику, ну вот, точно, написано же - "Ваня четверг ремонт". Жирной пастой на листке большого формата. Отвечая на звонок Настя вспоминала о загруженности последних трех недель - учеба, подготовка к Дню Рождения Университета (она десять раз пожалела, что согласилась участвовать), курсы по бухгалтерии. Немудрено с какой легкостью она забыла о встрече с братом.
На одиннадцатый этаж Ваня приехал быстро и вот он звонит в дверь. Девушка на одной ноге, обходя грязь перед входом, распахнула дверь. Это оказался не брат.
- Привет. - Поздоровался с ней лучший друг брата. Если Ванька на три головы возвышался над Настей, которая справедливо сказать легко доставала с антресоли вещи, в объеме напоминал медведя, то Антон не упирался головой в дверной проем, свободно прошел в коридор, закрыв за собой дверь. На секунду Настя пожалела, что так неосмотрительно открыла дверь, все - таки в опасном мире живем! Но парень если не дружелюбно улыбался, то не вызывал отрицательных чувств.
- Иван не смог приехать - просил передать - вот это и обещал позвонить в конце недели.
- А-а, - разочарованно протянула Настя, рассматривая в руках свой жесткий диск и тяжелую сумку, заглянув внутрь - девушка увидела несколько банок с соленьями и пучок морковок. - Спасибо. - А он ничего не говорил вам, когда у него отпуск? - Настя сомневалась, что разница в возрасте с Антоном составляла бы как с братом - шесть лет, парень казался молодым, но не настолько чтобы манеры, привитые ей с детства позволяли говорить "Ты".
- Он ничего не...
Он не договорил, потому как Саша устроила караоке, прибавив громкость на максимум и специально фальшивя с хорошо различимыми звуками музыкальных инструментов в джазе и блюзе затянула:
- УВАП...УВАП! Пу - ду - би - ду.!
И тут же перешла на куплет, неизвестной композиции, не давая Насте и ее гостю опомниться.
- Маленькая кошечка -а
Ходила по дорожечке.
Колбасочку - у-у нашла -а-а
На последней фразе она сменила голос на низкий мужской:
Какая везучая кошечка!
Оу- е-е-е!!!
- Кто там? - спросил Антон. За закрытой дверью ванной, которая виднелась из коридора, раздалось плескание и еще парочка непонятных звуков.
- Это подруга.
- Хорошо поет. - Слегка улыбнулся он.
- Да она придуривается. - Махнула рукой Настя, одновременно защищая певческие способности подруги и испытывая неловкость с желанием рассмеяться. Антон потянулся к двери.
- Я пойду. До свидания.
- Спасибо! - успела поблагодарить девушка, так как Саша вновь выкрикнула из ванной:
- Муся, как у тебя краники выключаются?
Закрывая за парнем дверь, девушка успела заметить появившуюся на его лице широкую улыбку.
- Саша, блин! - Закрыв дверь, Настя ушла разбираться с подругой.
Настя пригласила к столу. В противовес малочисленности семьи кухонный стол удивлял масштабами: прямоугольный, похожий на королевский, где враги сидят ближе родственников, а к главному блюду есть доступ одной привилегированной части. Гладкая, цвета молочного молока столешница приняла на себя груз тяжелого чугунного котелка. Мы набросились на жаркое с грибами, обжигаясь и хихикая. Готовила подруга как кок на корабле, вынужденно и при постоянной качке. Когда ей удавалось состряпать очень вкусную вещицу, а когда выходили и горелые пирожки. В защиту подруги, напомню себе об угольках, оставшихся при жарке яичницы в девятом и десятом классе, когда я открыв рот отвлекалась на мультики и приходила на дым.
Жаркое умялось за раз, в драку. Когда желудок перестал дергать за другие органы, требуя пищи, насытившись до утра, мы неспешно попивали чай, в лучших традициях Англии - восхваляя королеву и оттопыривая мизинец. Вру. В объемных кружках с сельским орнаментом обсудили проблемы маленького ребенка, чей крик доносился до нашего этажа, пытались методом дедукции понять чего мелкое недоразумение хочет: в туалет, есть или требует простого человеческого внимания? Два голоса за естественную нужду. Это же дети, куда им в причинах привлечения внимания разбираться. Распространенный центропупизм ребенка.
- У-у.- С полным ртом конфет подруга сделала глоток поостывшего чая. Прожевала.- Я что хотела рассказать, я передачу смотрела про гипотезу бессмертия.
Я поправила тюрбан на голове.
- Рассказывай.
- Короче, гипотеза бессмертия человека - в мире существует тысяча вариантов твоей жизни. Миллионы.
- Моей жизни?
- Да, твоей. Ну и как читала...ыжвэни. - Настя залезла пальцем в рот - конфеты похожие на ирис липли к зубам, как поклонницы к стриптизеру.
- Все нормально. Давай дальше. - Нетерпеливо заторопила ее.
- Если например человек достанет пистолет и выстрелит себе в голову, то будет два варианта - где он останется жив и где он умрет. Вот где он умрет - та вероятность для него закончится, а где он останется жить, он будет в этой вероятности и продолжать жить.
- Почему именно два варианта?
- Ну, например, может быть другое, там любой пример. Ты сейчас съешь вот эту конфету и подавишься.
- Угу.
- Вот. В этой вероятности ты можешь умереть, а в другой ты останешься жить, то есть всегда есть выбор. Как бы... Оно разветвляется, то есть ты останешься не знаю...как дерево, например, ствол, ты здесь умрешь - вот здесь обрублено, - Она руками показала. - А здесь останешься жить, ствол продолжается и от него еще ответвления. Например, здесь ты получишь зарплату, здесь обрезанный ствол - ты не получишь. Получается, что мы бессмертны.
- В какой - то...
- Да, в какой - то вероятности.
- А это можно математически обосновать?
- Математически - да. Но практически это никак - в том то вся соль.
- Да-а.
- Что это гипотеза. На практике не проверить.
- Это получается как параллельная вселенная?
- Ну, наверное. - Кивает Настя, разгрызая новую конфету.
- Просто ты сказала - вероятность или то или то.
- Нет, то и то - произойдет одновременно. Ты умрешь и одновременно останешься жив.
- Но в какой - то реальности?
- Да.
У меня появилась дрожь, это интересно.
- Почему мы не знаем той реальности?
-Вот! - улыбается она. Я задала правильный вопрос, что говорит в мою пользу - не совсем погубленный мозговыми молями ум. - И мы никак не узнаем. Для меня ты...тьфу, тьфу, тьфу в одной реальности умрешь, а в другой реальности мы пойдем с тобой э-э-э... бегать на лужайке. Вот. Веселые и здоровые.
Мы немного помолчали, переваривая.
- Знаешь, это роскошная история для фильма. Как "Начало". Тоже хрень. Но интересная.
Подруга согласилась.
- Пойдем, надо чай допить.
Она наклонила кружку, допивая остатки, опустив, причмокнула от удовольствия. Я констатировала.
- Так, она запьянела. Это первая вероятность.
Во время перемен во всем корпусе раздавали оранжевые флажки оранжевые люди, впряженные в упряжку колесницы Дня Рождения Университета. Первокурсники напоминали всегда солнечных кришноидов, для общей картины не хватало бритых голов, а так как по заказу!
Мы совсем не вовремя вспомнили, что оранжевый - цвет сумасшедших и постарались не злить их.
Из рога изобилия сыпались поздравления, попадающие как на преподавателей, так и на служащих столовой. В честь праздника они убрали половину засохшего хлеба с продажи. Малость, а приятно.
Как в приличном обществе, распространялись программки - брошюры с расписанием мероприятий на дешевой кричаще - зеленой бумаге. Мы отметили те, на которые пойдем. И это будет точно не презентация местного режиссера "Родина, мать моя!". Наш куратор легко мог силой заставить присутствовать на показе, грозясь усложнить зачет. Ее высокую макушку с волосами цвета баклажана еще никто не видел, поэтому надеялись на лучшее.
Домой мы сегодня не попали - четыре пары, плюс - проект про историю родного края, который мы задолжали. Вручение премий и почетных дипломов проходило под орлиным руководством куратора - она пришла в конце последней пары, повысив отрицательные чувства к ней на сто пятьдесят процентов.
При всей занятости, она знала имена каждого в своей группе. Знала долги, конфликты с преподами, пропуски пар, задолжников в библиотеку, поражаюсь, как только она не знала мой вес, словом, настоящий куратор во плоти.
Пенкин соизволил прийти на последнюю пару, опоздав. Сел рядом, запросил зеркальце. Мы расположились в середине аудитории - могли спокойно шушукаться, играть в морской бой или доставать других, намеренно отвлекая от лекции. Препод диктовал и диктовал, мы предположили, что он опаздывает на вручение дипломов.
- Ему надо еще побриться. - Сказала Настя.
- И помыться. - Добавила Нэтали. Сорокапятилетний преподаватель древнегреческих мифов и сказаний выглядел бомжевато несколько дней в неделю, приходил с бодуна и дышал таким перегаром, что трещали окна. Мы сидели на четвертой парте больше именно по этой причине. Тема интересная, но вот сказатель...
Димка отдал зеркало, приглаживая стоящие торчком темные волосы. От него пахло чистотой.
- Вкусно пахнешь.
- О, спасибо.
- Так пахнуло, что меня аж снесло - Я отклонилась на стуле, делая вид, что падаю со стула в сторону. - В кои то веки помыл голову? Какой шампунь?
- Head & Shoulders. Шелковистые волосы. - Я потрогала несколько прядей и вынесла вердикт.
-Угу.
Он тряхнул головой как спаниель ушами и пожаловался.
- Надо было подстричься. Сегодня на концерте горячие первокурсницы. - Я понятливо заулыбалась. - Да блин, они или с парнями или страшненькие!
"Бедолага!" - посочувствовали таракашки. Я воодушевилась.
- А ты страшненькую возьми. А что, - тут же оправдывалась я. - Ее воспитать можно, причесать там...придумывать разные варианты, в фильмах американских бывает. Помнишь? А может, она в душе прекрасный цветок.- Посмотрев на кислое лицо Димы мы одновременно сказали.
- НЕТ!
- Блин, тогда у тебя не только подружка не появится, но и друзей не будет. А плюсы, знаешь какие? Никто не отобьет!
- Ревновать будет. Как тогда я с тобой сидеть буду?
- Точно.
- Тебе же без меня плохо будет.
Я решила не переубеждать друга в обратном.
Людмила Ивановна настойчиво расположила свою группу недалеко от сцены - из трех рядов актового зала нас посадили на крайний слева, ближе к центральному, и мы видели всех награжденных задолго до того, как им вручали дипломы в деревянных рамках. Они поднимались по одной из лестниц справа или слева, чаще выбирая вторую, что позволяло нам любоваться их чудесными профилями и так и сяк. Было интересно наблюдать, как готовились некоторые на своих местах, одергивали пиджаки, затягивали туже галстуки, профессора постарше прокашливались, а женщины в тени зала поправляли макияж. И лишь Людмила Ивановна, которой сегодня вручили диплом первой степени, что не сильно отличалось от диплома второй и третей степени досадливо фыркая, поднялась на сцену, посчитавшая, что ее отвлекли от наиболее важного дела - пересчета студентов. Мы со страхом хлопали до упомрачения. Но она не обратила внимания, по возвращению уткнувшись в список не пришедших.
На десерт оставили пожилых профессоров - Ананасыча (Ананьич Борис Евгеньевич, другое его прозвище более некультурное, оно - прерогатива парней) с нашего факультета, Таисию Валентиновну - религиоведа и других.
- О! - вдруг воскликнула Настя, показывая сторону ряда преподавателей. - Это Антон!
- Кто такой? - Я присматривалась, но кроме сидящего на ближнем сиденье кровавого цвета Ананасыча никого подходящего под это имя не увидела. - Кто это? Работник сцены? А-а, вижу - Я наконец поняла, на кого она показывает. С другой стороны ряда в сторону встающего Ананасыча был направлен объектив фотографа. Лысый парень, в затрапезном свитере и ручаюсь, необычным взглядом на шампуни, уж не вязался с образом в голове - друг ее брата, а брат у нее, судя по фотографиям, человек высоких моральных принципов, и друг у него может и лысый, но не забитый, как этот.
Бориса Евгеньевича торжественно вызвали на сцену, старичок приятно улыбался, одергивая серый костюм. Историю с романом Борис Евгеньевич мне припоминает изредка, но дедушка хороший, ему за шестьдесят, информацию излагает интересно, заслушаешься! Мы аплодировали и кричали с девчонками, потому как в тайне ждали поблажек за хорошее посещение и интерес к его статьям в одной из студенческих газет. Он писал с юмором, что характеризовало его как человека не предвзятого, разностороннего, без старческого брюзжания, дескать, я столько прожил и лучше знаю. Вместо этого статьи изобиловали выдержками из писем, цитатами, историческими неточностями, подвергались его осмеянию и в итоге трудную для понимания войну он объяснял парой предложений, что конечно располагало к нему.
Выступал всем неизвестный столичный певец - Александр Ракушкин. Фамилию его мы осмеяли в первые секунды, костюм во вторые, манеру исполнению в последующих трех с половиной минутах. Мы пожелали не упасть на скользкой сцене Насте, и она убежала готовиться к номеру. За певцом выступили студентки второго курса дизайнеров в боа, с минимальным количеством одежды и в перьях- они исполнили латиноамериканский танец бразильского карнавала. Мужская половина зала оценила. Будущие выпускники всех факультетов подарили от себя большую коробку, перевязанную подарочной лентой, когда ректор открыл ее, оттуда высыпались обложки для дипломов. Они пожелали вручить им в следующем году красные дипломы. Лихо!
Губернатор, посетивший нас, подарил университету кругленькую сумму на модернизацию парт и стульев. Не забыл упомянул о подарке на первое сентября - внешнем ремонте за государственный счет, который сейчас шел.
Кафедра юристов спела задушевную песню о важности такой профессии как учитель. Стихотворение о любви к молодой преподавательнице факультета иностранных языков, на английском спел один из ее студентов, преподнеся розу. Наташа переводила некоторые предложения, с которыми у меня возникли трудности.
Наконец, объявили появление "Танцевального вихря", где сегодня блистала наша подруга. Три девушки в коротких черных шортах, почти боксерах, и завязанных на талии белых футболок, на босу ногу совершили несколько акробатических номеров под мелодичную композицию. Мы испугались за Шевелькову, как выяснилось позже напрасно - кроме первых девушек, никто не делал колеса придавливая руками свои распущенные волосы, не падал в шпагате крича от боли, и не исполнял каких - либо акробатических номеров, вроде вращения на одной ноге держа другую за спиной за пятку, раскидывая приблизившихся. Неудержимый смех вызвала одна из девушек в черных шортах с красными губками, изображенных на них. Кроме выбивающегося наряда она путалась в движениях, мы сочувствовали, жалели ее и ржали как припадочные.
Шевелькову узнали не сразу, красивые ноги девушек на начало танца отвлекли внимание всего зала. Три ряда девушек, как нам сказала Настя, неуспешно косили под "Тодес", но старанья были видны, и большинство уверенно танцевали. Но не девушка в сердечках! Мы советовали ей снять несчастливые шорты, продырявившие ей карму.
Настя чуть путалась в начале, мы списали это на волнение, но после твердо делала необходимые кульбиты ногами, руками, грудью, что мы с гордостью признавали. Распущенные волосы она при помощи геля или спрея уложила в аккуратненькую шапочку, и они не топорщились, как обычно.
Тела танцующих блестели, ноги порхали, телеса выгибались. Три хлопушки из четырех сработали в конце танца - их привели в действие парни, стоящие у края сцены. Тот у которого с агрегатом не все сложилось, громко матюгнулся, что осталось не услышанным разве только глухому. Мы снова заржали, не удержавшись.
За усердие Наташа вручила Насте конфетку, которую мы нашли в моей сумке, прежде очистив от карандашных опилок и билетиков. Запыхавшаяся и довольная подруга поблагодарила, сказала, что на большее от нас не надеялась. Мы заверили ее, что хлопали громче всех, выкрикивая ее имя, и вообще, Настя вытяну этих неудачниц из ямы позора в одиночку.
Концерт затянулся, желающие поздравить пели песни, дарили ненужные, но памятные вещи, разыгрывали миниатюры, все это вмещало вручение благодарностей отдельным студентам, старостам. Я злорадно посмеялась, когда наш староста ничего не получил, в надежде напялив строгий костюм сегодня. В конце я особенно растрогалась общей фотографией - всех преподавателей и желающий остаться в памяти университета пригласили на сцену. Мы, все еще хихикая, примостились с края, лысый паренек долго настраивал камеру, отошел назад и когда все вместились в объектив сделал несколько снимков, шаля, мы с подругами показали рокерский символ на пальцах.
Студенческий клуб - "Князь", место сбора студентов, с небольшими постоянными скидками и розыгрышами билетов на вечерние мероприятия здесь - если слухи вращающиеся в универе верны, то именно в заведении принадлежавшее двумя столетиями ранее купеческому или дворянскому роду каждую пятницу и субботу проходят музыкальные вечера и несколько местных знаменитостей - мужские группы, исполняющие модный панк-рок развлекают публику под небольшой заработок.
Мама противилась моему посещению клуба. За несколько дней до праздника я безрезультатно отпрашивалась у нее:
- Ты меня никуда не отпускаешь! Ты с ночевкой отпускала три раза за всю жизнь! За последний год вообще - то! После девяти часов вечера на улице пребывать категорически нельзя! Пойми, - пыталась объяснить маме, следуя за ней в зал. - Если меня и зарежут где - нибудь в подворотне, то так случится, ну что ж, со всеми бывает... - Неудачное предложение. Мама рассердилась, оборачиваясь:
- Что ты говоришь!
- Я серьезно. Мне двадцать лет, вслушайся, ДВАДЦАТЬ, не тринадцать.
- Ну и что.
Как это что?
- Это очевидно! Я уже не должна бояться отпрашиваться у тебя. Ладно бы в наркопритон, это я понимаю, но к Насте или в клуб!- Раздраженно падаю на диван.- Офигеть можно! Мне стыдно на практически любое предложение в гости отвечать "меня мама не отпустит"- пищу я .- Это капец какой - то! - Я злилась, а мама вместо этого как всегда игнорировала мои гневные речи.
- Шиш тебе и клубу. - И хихикнула, довольная.
- О -о-о. Ну, мама, я даже поссорится с тобой не могу. Что мы за семья такая?
- Ля-ля-ля. - Напевала мама. - Сейчас покушаешь и-и-и...
- Это ты так в садике долялякалась. - Ворчала я, стараясь не улыбаться.
- Ты как с матерью разговариваешь? - пытается пожурить она, а у самой глаза поблескивали от смеха. Я подхожу к ней, пока она протирает от пыли подоконник, переставляя горшки с цветами - герань, от которой я потихоньку избавлялась в тайне от маман, меняя на каллы, спатифиллюм - еще молодой, и такой, похожий на елочный букет аспарагус. Я бы уставила свой подоконник цветами, однако в виду невозможности еще осенью напокупала росточков у продавцов небольшого рынка за три остановки от дома. Купленная там кислица, похожая на клевер, только с бардовыми листочками и обещанными розовыми цветками сейчас переставляла мама. Голубая тряпочка мелькала между разноцветными горшочками.- И не стыдно тебе!
- Вот именно! Другая бы в слезы ударилась, наорала и из дома сбежала, а я нет. - Трагично возопила в небо (в потолок) - О, Господи, ну почему я такая порядочная!
Мама рассмеялась и я вместе с ней. Мы столь редко ссоримся, что все переводим в шутку.
Спасла положение бабушка, уговорив маму. "Тонко" намекнула на сельские корни, не позволяющие маме соответствовать городу. Дескать, ребенку необходимо общение. На что они поругались, в итоге я прочувствовала вину. Но они часто ссорились и так же мирились, поэтому сегодня вечером я намеревалась потанцевать как умею.
Конечно, мне было бы удобнее в джинсах, но я же пришла на танцы, а Наташа всегда говорит, что посещая публичные заведения, театры, музеи, клубы естественно желание красиво выглядеть, появляется у всех женщин. Я промолчала, что у меня оно в противовес прячется глубже, но сегодня решила приодеться - надела юбку, блузон, волосы зачесала на одну сторону, где профиль был чуточку лучше, чем правый. Кривоватый нос, выпирающий подбородок - вот так я себя люблю.
Настя с Наташей, высокие, породистые, гораздо чаще и величественнее носившие платья привлекли не только мое, но и мужское внимание. Сдав сумки в гардероб, на легке, пританцовывая двинулись к круглой сцене - она располагалась в центре, а народ танцевал вокруг. Наши парни атаковали женский контингент, я мельком заметила макушку Пенкина, он решил попытать счастья с первокурсницами. Музыка приятно увлекала разнообразием, конкурсы -подарками и вскоре мы наслаждались вечером.
Настя отошла в туалет, а Мы с Наташей "двигали задом" в лучших традициях латиноамериканок, типа Дженнифер Попез. Хохоча и утирая пот спина к спине изгибались в немыслимых загогулинах. Мы знали что ждет нас дома, и хотели оторваться перед трудной учебной неделей.
***
На третьем этаже "Олипуса" тренькнул лифт, осторожно ступая на кафельный пол, которым укрылась площадка, Настя подошла к стойке - моложавая женщина отвечала на звонок, а после отправила ее в 3105 кабинет.
Ожидая очередь в два человека, Настя прислонилась к стене, прикрыв глаза - негромкие разговоры в приоткрытой дверце ателье, новостной блок на радио, тяжело вздыхающая женщина в очереди - звуки сплелись в шумный агрегат, усталость одержала верх над молодым организмом, и как только первый в очереди зашел в кабинет и его место освободилось, она присела, умещая сумку и два пакета. На минуту прикрыла глаза и одно мгновение спустя услышала:
- Девушка! - Она резко вздрогнула, очередь исчезла, а ее разбудил молодой мужчина, сурово сдвинув брови. - Вы в ремонт?
- Да!
- Пойдемте. - Пригласил он ее.
Старший брат позвонил не в конце недели, а в середине следующей, объяснился, посоветовал обратиться в ремонт, дал адрес надежного мастера, и извинившись, обещал устроить сюрприз на новый год. В чем заключался сюрприз брат не сказал, сославшись на занятость, бросил трубку. Еще в детстве Ванька рассказывал младшей сестре многие секреты, не мог скрывать и все тут! Девочка уже тогда отличалась завидным умом и берегла тайны брата, ее авторитета и защитника. Он бросил трубку, так как мог проболтаться, и Настя не стала обижаться.
Компьютерный сервис "Момент", представлял собой узкое и длинное помещение с минимальным набором окон, полутемное, заполненное компьютерной техникой, как штаб секретной разведки. Фоновое жужжание включенных процессоров наполняло второе помещение, мужчина позвал ее за собой дальше, они повернули на право, коридор уходил вглубь, Настя подумала, как не удобно должно быть клиентам бродить по темным закуткам ища путь обратно.
Три стола в комнате три метра на четыре выстроились вдоль стен, на правой стенке от двери располагалось окно - свежий морозный воздух колыхал жалюзи и девушка с удовольствием вдохнула его. Мужчина прошел за светло- коричневый офисный стол и спросил:
- Что у вас?
Очнувшись, девушка, скинув пакеты на рядом стоящий стул вынула из сумки жесткий диск, принявший большую часть веса в ее сумке и подала мастеру, тот уткнувшись в него спросил, что приключилось. Настя описала подробно: включила в сеть, появился загрузочный экран, затем черный, затем цифры, после цвет поменялся на сизый, начался отчет и он отключился остановившись на сорока пяти процентах идентификации.
Мастер ничего не сказал, даже когда она пошутила о цветовых странностях экрана и схожести процесса загрузки с этапом разминирования бомбы. Подключив к своему компьютеру, с не меньше метра в диаметре монитором, быстро стуча по клавиатуре, зажимая комбинации большими руками с толстыми твердыми пальцами (она подивилась точности попадания на нужные кнопки) мастер проводил диагностику жесткого диска, записывал что - то на листочке. После пяти мнут ожидания, что показалось ей оперативным, он спросил ее фамилию и номер телефона. Невозмутимо протянул визитку их организации, сказав, что о сроке возврата и стоимости сообщит в течение двух дней.
Два раза умаявшаяся девушка поворачивала не туда, пока спускалась на первый этаж, пешком, не дождавшись лифта, подрагивающие ноги напоминали о времени проведенном на каблуках ее новых зимних сапог. Высокая себестоимость должна была оправдываться удобством, но комфортность испарилась после двух часов носки. Разуваясь дома она со стоном блаженства сняла светло - серые высокие сапоги.
Мама, Валентина Федоровна Шевелькова, напевала на кухне и позвала дочь ужинать.
В раздвижной шкаф Настя повесила горчичного цвета пиджак, рядом с бежевым льняным платьем, разгладила плечики и накинула халат поверх майки и джинсов. В ванной сняла линзы, надела круглые очки, враз превратившись в учительницу биологии или химии. Умывшись поплелась на кухню - ее мама, в китайском народном ансамбле, домашнем костюме разливала чай по чайничкам, пузатеньким керамическим, вытянутым глиняным. Аромат цветов приятно сочетался с овощным рагу на плите - проснувшийся голод подтолкнул девушку положить богатую порцию. Начав есть, она поклялась себе усерднее тренироваться на завтрашней тренировке. Не отвлекаясь от процедуры чаезаваривания, мама спросила ее мнение, получилось ли рагу. Настя в ответ промычала нечто восторженное.
Чайные обряды заинтересовали Валентину Федоровну после посещения страны восходящей экономики, чья продукция, начиная от одноразовой посуды, заканчивая техникой, уютно устроилась в каждом доме. Китайские церемонии заваривания, преподношения и почитания чая в целом привели женщину в восторг - познакомившись с англо-говорящими китайцами, она уговорила их рассказать все, что они знают о чае. Настина мама, женщина волевая, упрямая, не отпускала их до тех пор, пока не выжала из них всю правду, Настя шутила:
- Мама, ты любого шпиона разоблачишь.
По приезду в Россию, мама атаковала магазины, и определила две широкие полочки в кухонном гарнитуре на все приспособления к церемонии. Папа эту, затею мягко, говоря не одобрял, предпочитая классическую школу заваривания - экономную по времени - в пакетиках. Чем естественно обидел маму. Она привила некоторые привычке дочери, но убедить окончательно в истинности красоты и умиротворении именно китайской методики заваривания чая не смогла. Честно говоря, у Насти не хватало времени на это, они с отцом пользовались пакетиками, пока мама возилась с двумя чайниками, твердя об их невежестве.
Мама поставила перед ней кружку чая. Обжигаясь, Настя утоляла жажду, рассматривая ее. Такого же волосяного "качества" что и у нее волосы мамы, подстриженные под мальчика, пушились, создавая на свету ореол. Невооруженным глазом можно было увидеть годы мамы, морщины, старые руки, седина, но чего ей не отнимать, так это оптимизма, желания жить, развиваться и переливать из одного чайника в другой мутновато - зеленую жидкость.
Настя рассказала о готовящем сюрпризе Вани, обе принялись гадать, но пришел отец и потребовав ужина, прервал их спор. Подключили и его, папа признался, что знает, о чем говорил Ванька по телефону, но сдержал натиск двух женщин. Сказал, что мужчина мужчину не сдаст. Мама, зачерпнувшая было рагу, поинтересовалась:
- А ненакормленный отец сына сдаст?
***
- Через полторы недели новый год и что? Как собираемся встречать? - Мы дружно задумались - большая перемена, сытые мы, атмосфера расслабленности - все благоприятно способствовало размягчению сознания, красный новогодний грузовичок с праздничным мужчиной - бородачом внутри мелькал перед глазами каждой - еще пару дней назад, когда грязные лужи сменились снегом, атмосфера приближения торжества, знаменующего приход нового года, никак не задерживалась в разговорах. Мы бочком касались ее, и переходили на более животрепещущие темы.
Подстелив вырванные из тетрадок двойные листы, мы опустились на пол - прислонившись к стене - подоконник, три стола заняли наши друзья - группа ждала последней пары. Я предприняла попытку уговорить девчонок смыться с последней, но в итоге сама мучительно продолжала бороться со сном, предвкушая как вернусь домой и лягу спать. Интересная штука - в университете ты не в состоянии бороться с зевотой и постоянно отключаешься, борясь с закрывающимися глазами, мечтаешь - вот вернусь домой - и высплюсь. Ага, тысяча и одна ночь! Часто случается, что пока ты добираешься на общественном транспорте, ждешь в пробках, падая в приятную дремоту, дома сон пропадает, будто его и не бывало - находятся другие вещи, дела, игнорировать которые ты даже не подумаешь. Компьютер, благословенная пища, любимый в постели. Какой уж здесь сон!
- Я дома..- Наташа часто заморгала, достала золотистое квадратное зеркальце рассматривая причину раздражения глаза.
- Ты каждый день домой ездишь - может, в праздник останешься? - Зря она это, попробовать указать Наташе, что делать, а что нет - опасная игра. И сейчас она не отшучивается, а резко говорит, закрывая зеркало и оборачиваясь к Насте.
- Не знаю, что ты там придумала, но меня ждут дома!
- Ты могла бы приехать ненадолго, папа бы тебя отвез...
- Я не хочу ездить ради того, чтобы попить чай. Мне хочется спокойно отпраздновать новый год. Прошлый мы с тобой встретили, а этот я дома отмечу. - Удивительная, достойная похвалы и одновременно раздражающая черта Наташиного характера - делать по своему. Из всегда улыбающейся девушки она превращается в ту, которая холодным, чужим тоном ставит тебя на место - и ты ощущаешь себя не то что соплёй на асфальте, но и самым ничтожным человеком в мире. Подобное происходило не раз, и мне хотелось сжаться или кинутся к книжкам, чтобы хоть на секунду стать умной, достойной ее, и эти стены, появляющиеся между нами в секунды, когда она знает, что права и не отступиться, пожертвовав дружбой в угоду своей правоте. А затем я вспоминаю две вещи: мне никогда не добиться того, чего она достигла, ни книгами, ни заменой мозга, ни переживая клиническую смерть. И второе: если не обращать внимание на эти моменты, моя подруга - не эгоистичная сука, а добрый и надежный человек. И тогда ее сталь говорит мне о характере. Такие как она, держат жизнь за хвост, управляя ей. И это воистину прекрасно!
- Отлично. - Разъяренная Шевелькова отворачивается. - Как хочешь!
- Да, вот так я хочу.
Они знакомы давно и поэтому я даже не пытаюсь влезть - мне же хуже будет. На вопрос Насти, как буду отмечать последний день в году отвечаю, что тоже дома. Да, неоригинально, однако правда. Она не понимает, почему я не взбунтуюсь и не отпрошусь. Я привыкла, и практически никуда не хочу. Не писанный закон семьи Васильевых, ходатайства не принимаются.
- У меня ссылка дома. Меня никуда не отпустят, забыла?
Настя разочарована. Она принимает какое -то решение, но вслух не произносит его, раздается звонок на пару и мы уходим на полтора часа заточения.
Будто оправдываясь, накануне Нового года город забросало снегом - сугробы проверяли на прочность весь городской транспорт, дворники вставали по стойке смирно, колеса вязли, за ночь оставленные на стоянке машины пестрили разнообразием узоров на стеклах. Родители вздохнули свободнее - их чада до самого садика или школы карябали на стекле послание морозному деду. За короткое время город революционно преобразился, у дурнушки хватило бы на это несколько лет. Автомобили белой окраски притягивали взгляд, почему - не знаю.
В продуктовых магазинах водворилось сумасшествие - скупались подарочные наборы - мыльного содержания, ананасы, колбаса, алкоголь. Причем последний вывозился из магазина тележками. Русская душа не может праздновать скупо - мы готовились целый год! неделя пошиковать, месяц сосать лапу.
Сегодня был последний в этом году рабочий день у мамы. Родители подарили ей коробку конфет, очаровательную кружку с блюдцем, а ребенок - слепленного из коричневого пластилина деда мороза, похожего на расплющенную сосиску. Именно по этой причине она оставила его в садике. Она никогда не понимала авангардного искусства.
Бабушке повезло больше - ей вручили бутыль крепкого вина, подписанную открытку от всего курса, и ее собственный портрет, выполненный карандашом в профиль.
- Глянь -ка, Сашка - в рамочку поместили.
- Круто! - Я сравнила с оригиналом. - Похожа. Чего тебе не нравится? -Я бы и сама нарисовала ее профиль, надо было догадаться, глупая, вместо этого подарю очередную фигню. Я поискала глазами гвоздик на стене. Куда бы ее поместить.
- Только не в мою комнату - можешь себе забрать. - Расщедрилась она. Ладно. В свою, я не понесла. В зал - тоже. Мама отказалась лицезреть бабушкино лицо по утрам. Картина - явный перебор.
Я усердно вбивала гвоздь в стенку слева от входной двери, возле бабушкиной комнаты. Мне представлялось, как через некоторое время на месте небесного цвета обоев появится коллаж из фотографий - молодой мамы, бабушки, меня с сестрой (одна из двух фотографий), и еще настолько же волнующие фотографии.
Мама разместила бы здесь - фотоценности - Юля с красным дипломом, в выпускной мантии, работает, оперирует собаку и т. д...
Мне бы она выделила одну рамочку, с краю, - на фотографии мне пять озорных лет. Фотографии старшего возраста, ее бы не устроили- в моих руках не аттестат - пушистый серый кот Кеша, в пятнадцать - моя школьная подруга в обнимку, в двадцать - неаккуратная и дурная дочь своей матери с раскрасневшимся лицом, так похожая на её второго мужа. А люди не любят смотреть на свои ошибки.
Бабушкин профиль закладывает кирпичик в облагораживание унылой стены, и я довольно отступаю, любуясь - воры с порога напугаются, а гости - станут реже ходить.
Пахнущую хвоей и морозом елку мы притаскиваем вдвоем - устанавливаем в деревянном кресте в зале. Проходит немало времени, ругани (мама не принимает критики и они с бабушкой каждая по собственной методике стрясают с елки иголки), я в предвкушении убегаю к себе в комнату. Из закромов достаю четыре стеклянные игрушки, а в кладовке ищу гирлянду. Срываюсь, как в детстве, будто и нет двадцати лет за спиной - я ребенок, я совсем еще ребенок.
Тот новый год, на коробках, я забыла о игрушках, вспомнив о них на первое января. Да и елки как таковой не было - пара веточек в стеклянной банке.
Мама с бабушкой поражены, увидев, что у меня в руках - еще при переезде они не придавали значения таким мелочам, я же дралась за каждую вещь из детства.
Золотой стеклянный домик на красной нитке, снегурочка, круглый зеленый шар со снежинками на боку, и вновь золотой - посыпанный наполовину блестками. Богаче меня сегодня нет никого. Я с дрожью развешиваю раритеты на ветки, мама распутывает старую советскую гирлянду с тяжелым квадратом -нечто вроде стабилизатора, половины лампочек в ней нет, но если подкрутить оставшиеся - ощущение праздника останется.
Бабушка приносит несколько упаковок игрушек, купленных в магазине, ярких, небьющихся, что удобно при наличии в квартире всеядного кота - любителя елочных иголок.
Напоследок выключаем свет в зале и подключаем гирлянду.
- Здорово! - Восхищается мама - на ее лице пляшут огоньки, на моем я думаю тоже. Мы улыбаемся и наблюдаем за особым сиянием елочки. В такие моменты я счастлива - мы вместе и не разучились чувствовать.
Глава 5.
"Новый год- мандарин мне в рот ".
Уральские пельмени.
Цены на елки в последние день уходящего года снизились до предела. Некоторым, запаздывающим на празднование повезло крупнее - им отдавали бесплатно, с пожеланием счастливого Нового года. Как акушерки вручали новорожденного сына счастливому отцу, стремясь распробовать презент от щедрого папаши - бутылку красного вина и коробке шоколадных конфет, "закусывая" букетом хризантем. Так и продавцы елок спешили скорее разделаться от остатков елочного базара.
Задержавшиеся на работе трудяги зажав в одной руке пакеты с продуктами, в другой - лесную красавицу, бежали домой.
А вот Василий Васильевич, сантехник второго разряда, бывший примерный семьянин, а в далеком прошлом отличник обошел фортуну и зашел с тыла. Скажем прямо, ему совсем не повезло. Он рассчитывал расходы на Новый год, даже вывел короткий список пальцем на снегу: в начале, список включал пять пунктов, но с отсутствием у Василия Васильевича золотых слитков, ценных акций, регулярной зарплаты, ежемесячной пенсии, он подсократился в разы. Ногой Василий Васильевич стер "подарок Кате", "подарок Лидии", и "подарок Нине" и если вы подумали, что мужчина ловелас - ничего подобного! Двадцать восемь лет из пятидесяти он любил свою жену, Танечку, родившую ему трех славных дочерей - Катюшу, Лидию и Ниночку.
Несчастный решал- потратится на подарок жене или дочерям? Он вновь взглянул на список Со стороны Василий Васильевич выглядел выискивающим в снегу пропажу, а для Валентины Петровны идущей с внуком - мужчина повернувшийся спиной к сугробу совершал что-то неприличное. Она потянула ребенка в сторону, возмущенно восклицая: "Средь бела дня!".
Василий Васильевич не слышал ее. Его мучила проблема выбора - оставшиеся с пенсии, пропитой неожиданно быстро, триста рублей он решил потратить на нужное, доказать себе - он может удержать себя от порочного порыва. Василий Васильевич вздохнул, глубоко и протяжно, умыл лицо горячим снегом, и не столь уверенной походкой немолодого мужчины заспешил в магазин.
В его стеклянной поверхности отразился довольно низенький, худощавый мужчина, в черной дутой куртке, из-за прижатой к телу левой руки Василия Васильевича считали калекой, но он стыдился огромной прорехи в куртке, на стыке бокового шва, поэтому и сейчас неуклюже поднялся по ступеням, правой рукой сдвинув меховую треуху со лба выше. Руки мужчины краснели от холода, в теплом фойе магазина пульсировали, отогреваясь.
Он бродил по большому супермаркету - люди богатые еще успевали купить ананасы и дорогое шампанское. Василий Васильевич завистливо косился в их сторону- за свои прожитые полвека он ни разу не попробовал ананаса на корню, с забавным пучком травы вверху, ей богу русский аналог редьки. Они с Танечкой, на Новый год украшали стол апельсинами, это было негласное напоминание о их первой встрече.
Василий Васильевич погрустнел, вспоминая, что романтизм исчез после неудач в работе, затем последовавшее за ними пьянство, ругань и семья разломалась перезревшим гранатом, с растекающимся рубиновым соком. Танечка, его соловей, потеряла голос, старшую сестру в аварии и супруга - переставшего быть крепостью, за которой она с детьми укрывалась.
Люди обходили мужчину стоявшего у прилавка с рыбой. И салат "шуба" с Танечкой они готовили на каждый праздник...
- Эй, мужик! Ты стоишь? - Возле Василия Васильевича остановился такой как несколько десятков покупателей в супермаркете.
-Стою. - Запоздало ответил Василий Васильевич.- У Бога в очереди.
Мужчина растолкал очередь надушенных радостных людей и выбежал наружу- в кармане куртки мялись так и не истраченные три сто рублевые купюры. В темноте горящие гирлянды на наружной стеклянной стене магазина освещали лицо яркими цветами, когда он пробежал мимо.
Боль, коснувшаяся правого плеча, ласково манила, а избавится от нее возможно одним способом - выпить, заглушив, пусть не надолго. Голос продавца елок разомкнул объятия боли, едва Василий Васильевич подошел к десятиэтажке в микрорайоне "Лопухово".
- Купи последнюю елочку, а?
- Сколько? - прохрипел мужчина. В руках у молодого парня оставалась щипанная, под стать ему подметил Василий Васильевич елка.
- Триста.
Много раз Василий Васильевич смотрел на два окна - двух и трехстворчатое - осенью под мелким дождем, летом в прохладе ночи, зимой, совсем как сейчас - волком с тоской в глазах. Он нерешительно нажал на колодные кнопки домофона, гудок, еще один и молодой женский голос ответил:
- Да?
Вопреки смелым надеждам, действиям сплошь отчаянным, и Василий Васильевич ничего не смог сказать, стыд возгорелся в нем, пожаром пронесся по воспоминаниям - плач жены, страх в глазах любимых девочек. Его постыдное, пьяное возвращение домой. Отвращение старшей дочери. Ее слова "Я вижу в зеркале твое лицо каждый год и мне противно смотреть на себя!"
Василий Васильевич мог ошибаться - неужели Лидочка, младшенькая? Мужчина вновь предпринимает попытки ответить, вот он, отец, появился, скучал, но...
-Кто это? - Мужчина хочет сказать до какой горючей тоски скучает, просит прощения. Слова жены "Ты делаешь нам только больнее" останавливают. Голос дочери настораживается:
- В какую вам квартиру? Эй?
Из соседнего подъезда в поисках собутыльника выходит Михалыч, поднимая вверх руку с бутылкой. Замечает Василия Васильевича.
- Папа?- Но у железной двери под козырьком подъезда никого уже нет.