Борода Елена Викторовна : другие произведения.

Митины сказочки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это сборник сказок про мальчика Митю. Митя растет, знакомится с окружающим миром, который оказывается огромным и интересным. Его окружают любимые игрушки, уютный дом, любящие родители. Постепенно мальчик учится простым и нужным вещам: любоваться природой, ценить дружбу и любовь, верить в лучшее, познавать самого себя.

   Елена Борода

Митины сказочки

Про Митю

   Когда Митю первый раз принесли домой, он и сам не помнил. Кажется, он заплакал (он ведь был тогда совсем маленький), а потом уснул. Проснулся он в нарядной кроватке и догадался, что они с мамой дома.
   По рассказам мамы он уже знал, что есть роддом, а есть просто дом. Роддом назывался так потому, что Митя там родился. Там родилось очень много детей, и Митя еще помнил своих первых друзей - девочку Ирину и мальчика Пашу, с которыми они лежали в соседних кроватках.
   Просто дом был лучше: красивее и уютнее. И еще в доме был папа.
   А потом побежали дни, и каждый день Митя узнавал что-то новое. Он узнал, что вообще-то его зовут Дмитрий, а Митя - домашнее ласковое имя. Он узнал, что у него есть бабушка и дедушка, еще одни бабушка и дедушка и еще много друзей и родных. Еще у Мити были игрушки, нарядная одежда, собственная коляска с буквой "М" и кошка Масяня.
   Кошка Масяня сама была почти котенком. Когда в доме появился Митя, она очень удивилась. Но Митин папа объяснил ей, что это тоже человек, только очень маленький. И такие они бывают, люди.
   Масяня долго принюхивалась и тайком присматривала за своим уголком на кухне. Ее очень интересовало, где и что новый жилец будет есть и не отдадут ли ему Масянину чашку с едой. Но оказалось, что у него есть собственная бутылочка, и Масяня успокоилась.
   Сначала она немного побаивалась Митю, потому что он громко кричал. Еще она немного обижалась на хозяев - очень уж возились с маленьким человечком, на нее как будто и внимания не обращали. Но Митин папа объяснил ей, что когда Митя немного подрастет, внимания ей хватит, и даже с избытком. Так оно и оказалось.
  
  

Про тигренка

  
   Тигренок был маленький. Его посадили к Мите в кроватку, и он очень этим гордился.
   - Это потому что я умею драться. Если нападут враги, уж мы-то сможем за себя постоять.
   "Мы" тигренок думал про себя и Митю.
   - Уметь драться - совсем не главное, - произнес большой тигр, который стоял в дальнем углу комнаты.
   Тигр был большой и задумчивый. Он почти никогда не принимал участия в играх других зверюшек, только молча, с грустной улыбкой смотрел, как резвится малышня. Очень часто тигр смотрел в окно - он единственный без посторонней помощи мог это делать. Остальные до окна не доставали.
   Тигренок уважал своего большого собрата и немножко завидовал ему - тигр ведь казался таким огромным. Зато тигренок будет жить у Мити в кроватке и по ночам охранять его сон. Уж он постарается, чтобы никто-никто его не потревожил.
   - Я свирепый и сильный, - сказал тигренок. - Я свиреп, свир-реп!
   - Ну что ты расшумелся, - недовольно отозвалась кошка Масяня. Она только что сладко заснула. - Если ты будешь так рычать, Мите никаких врагов не надо. Ты его сам разбудишь.
   - Свиреп! - повторил тигренок. Очень уж ему нравилось это слово.
   - Помолчи, котенок. Посчитай-ка лучше полоски на своей шкурке - полезное занятие.
   - Я не котенок! - обиделся тигренок. - Я тигр!
   Масяня зевнула и, поняв, что заснуть не удастся, стала не спеша вылизывать лапку.
   - Во-первых, - сказала она, - до тигра тебе еще далеко. А во-вторых, тигры и кошки - дальние родственники.
   - Да ну? - удивился тигренок и посмотрел на большого тигра.
   Тот кивнул:
   - Она говорит правду.
   - Ну, про кошек и тигров - пусть. Но я же вырасту и стану большим свирепым тигром?
   Тигр грустно покачал головой:
   - Ты не вырастешь, маленький веселый полосатый тигренок.
   - Но как же... А как же ты?
   - Я всегда был таким. Это дети растут и становятся взрослыми. А мы, игрушки, всегда остаемся такими, какими нас захотели видеть люди.
   - Значит, я никогда-никогда не буду сильным свирепым тигром, - тигренок готов был заплакать. - И никто-никто не будет меня бояться. И я не смогу стать самым надежным Митиным другом.
   - Для того чтобы стать самым надежным другом, вовсе не нужно быть сильным и тем более свирепым. У тебя храброе сердце, маленький тигренок. Я думаю, Митя мечтает о таком друге.
   Тигренок утер нос кончиком хвоста.
   - Правда?
   - Конечно.
   Тигренок утешился окончательно и убежал играть. А большой тигр вздохнул и стал смотреть в окно. Потом он задремал. Во сне он видел себя маленьким веселым полосатым тигренком, который бегал и резвился, не зная усталости.
  
  

Про то, чего нельзя

  
   Мама посадила Митю в его комнате на полу, дала ему игрушки и сказала:
   - Можешь делать что хочешь, только не выходи в коридор.
   И закрыла дверь перед самым Митиным носом.
   Вообще-то надо было сказать "не выползай", потому что ходить Митя еще не умел.
   С дверью все оказалось не так уж сложно - Митя быстро научился ее открывать. За дверью он увидел коридор: дверь в ванную, кладовку и стену. Дальше коридор поворачивал налево. Митю всегда интересовало, что же там, за поворотом. Дверь была открыта, но ползти дальше Митя не решался. Мама не разрешила, да и страшновато было. Пока он раздумывал, появилась кошка Масяня.
   - Что, боишься? - спросила она.
   И демонстративно прошествовала вдоль коридора. Она-то давно умела ходить и даже бегать.
   - Нисколько не боюсь! - крикнул ей вслед Митя.
   И он двинулся в коридор. Раз, еще раз - все оказалось проще, чем казалось. Вот и поворот. Митя едва успел заглянуть за него и мельком увидеть еще одну комнату, больше, чем его детская, как появилась мама и водворила его на место.
   - Я же сказала - нельзя, - строго произнесла она.
   Митя сел и стал думать. Почему - нельзя? Вообще-то нельзя бывают разные. Есть такие нельзя, которые потом, когда подрастешь, будет можно. Например, держать ножницы и включать телевизор. Но есть такие нельзя, которые нельзя никогда. Например, бросаться хлебом и грубить маме. А еще бывают такие нельзя, которые одним нельзя, а другим можно. Вот Масяне, например, нельзя залезать в шкаф с посудой. Остальным - можно. Ей, кошке, это, наверное, кажется несправедливым. Интересно, Мите в коридор - это какое нельзя?
   Потом пришла мама.
   - Ну что, - сказала она. - В коридор тебе нельзя, потому что там холодно. Но если ты хочешь...
   Она взяла Митю на руки, и они вместе осмотрели всю их большую квартиру.
  
  

Про микроба

  
   - А руки мыть? - мама остановила Митю, который уже было сел за стол.
   - Они чистые, - Митя посмотрел на свои ладошки и протянул их маме. Ладошки были розовые.
   - Ты можешь не видеть, но на руках полно микробов. Это такие маленькие и очень вредные существа. Проглотишь их вместе с пищей и заболеешь.
   - Маленькие? Меньше мухи?
   - Да.
   - И меньше комара?
   - Меньше.
   - И меньше муравья?
   - Гораздо меньше.
   - И очень вредные?
   - Вреднее не бывает. Ну-ка быстро в ванную. Бутерброды остынут.
   Митя нехотя отправился в ванную. Там он опять посмотрел на свои руки, перевернул их ладошками вверх и опять посмотрел. Никаких микробов он не заметил. Он было потянулся за мылом, но из кухни доносился такой упоительный запах горячих бутербродов с сыром и манной каши с корицей и изюмом, что Митя наспех намочил руки водой, коснулся полотенца и помчался обратно.
   Позавтракав, Митя отправился играть. Играл, играл, пока не почувствовал: что-то не так. Откуда ни возьмись, послышалась песенка:
  
   Мыло больше ты не трогай:
   Поиграли и забыли.
   Мне по вкусу, если много
   Грязи, пыли,
   грязи, пыли...
  
   - Это кто? - встревожился Митя.
   - Я микроб. Я у тебя во рту.
   - А как ты туда попал?
   - Ты меня сам поймал. Мало ли грязи кругом?
   Митя помолчал.
   - Говорят, ты вредный.
   - Врут, - уверенно сказал микроб. - Пугают, чтоб руки мыли, драгоценное время тратили. А по мне, лучше играть и веселиться, чем с мылом возиться.
   И микроб опять запел свою разухабистую песенку:
  
   Чистота тебе наскучит -
   Путь открыт любой заразе.
   Лучше - больше,
   больше - лучше
   Пыли, грязи...
  
   Митя развеселился.
   - Какой ты смешной, микроб! Как с тобой весело!
   - То ли еще будет! - загадочно отозвался новый Митин приятель.
   Так было до самого вечера. А вечером у Мити разболелся живот. Да так, что он не мог ни играть, ни петь. Знакомая песенка, которую напевал микроб, донеслась опять. Но пели ее уже на разные голоса и звучала она откуда-то из глубины.
   - Эй, микроб, - почуяв неладное, позвал Митя.
   - Аюшки, - откликнулся тот.
   - Ты где?
   - Мы в животе.
   - Ты что, не один?
   - Уже нет. Нас тут много, микробов.
   Митя рассердился не на шутку.
   - Это из-за вас у меня живот болит?
   - Ага, - радостно подтвердил микроб.
   - А ну, выходите! Я так не играю!
   - Не-а. Нам тут нравится.
   И тут живот у Мити так разболелся, что он забыл про все на свете. Пришлось позвать на помощь маму. Она дала Мите лекарство, от которого микробов и след простыл.
   Митя уснул. А когда проснулся, было уже утро. Живот не болел. Из кухни тянуло теплом и вкусно пахло. Кажется, на завтрак был омлет и блинчики. Мама пила чай.
   - Привет! - сказал Митя.
   - Привет! - сказала мама. - Садись завтракать.
   Митя хотел уже было сесть за стол, но вспомнил что-то очень важное.
   - Я сейчас, - сказал он.
   И отправился в ванную умываться и мыть руки с мылом.
  

Про утяток

  
   Однажды Митя гулял около дома. Погода стояла хорошая, солнышко светило вовсю, и Митя развлекался вместе с кошкой Масяней, бегая за солнечными зайчиками. За солнечных зайчиков он было принял и утиное семейство, которое чинно шагало ему навстречу. Уток было шестеро, - сосчитал Митя. Мама-утка, папа-селезень, четверо утяток, и все - желтого солнечного цвета.
   - Здравствуйте, - сказал Митя. Он был мальчик воспитанный.
   - Здравствуйте, здравствуйте, - откликнулся папа-селезень, шедший впереди. - Гуляем?
   - Ага.
   - Мы вот тоже решили прогуляться. Всей семьей.
   За его спиной нетерпеливо переминались с лапы на лапу детки-утятки, явно желающие идти дальше.
   - Так вы семья? - удивился Митя. - А почему же вас только шестеро? Ведь семья - это семь-Я.
   - В самом деле? - удивился папа-селезень.
   На всякий случай Митя пересчитал утят еще раз.
   - Ну да. Шестеро.
   - А где же седьмой? - папа-селезень строго посмотрел на маму-утку, потом на деток-утяток.
   - Вы, наверное, его потеряли, - сказал Митя.
   - Если потеряли, надо искать, - решил глава семейства.
   - И я с вами, - сказал Митя. На всякий случай он взял с собой большую палку - мало ли что может приключиться в дороге. Кошка Масяня вернулась домой. Не любила она приключений.
   А Митя и утки отправились искать седьмого потерянного утенка.
   Идут, а навстречу им - мышонок.
   - Эй, далеко ли идете?
   - Здравствуй, мышонок. Не видел ли ты, серенький, маленького желтенького утенка?
   - Нет, не видел. А возьмите меня с собой.
   - Пойдем, веселее будет.
   Идут дальше, а навстречу им - ежик.
   - Далеко ли идете?
   - Здравствуй, ежик. А не встречал ли ты, колючий, маленького желтого утенка?
   - Нет, не встречал. Возьмите меня с собой.
   - Пойдем, веселее будет.
   Идут дальше, а навстречу им - щенок.
   - Гав, куда спешите?
   - Здравствуй, щенок. А не видел ли ты, лохматенький, маленького желтого утенка?
   - Нет, не видел. Не возьмете меня с собой?
   - Пойдем, веселее будет.
   Всю округу обошли, а утенка никто не встречал. Устали, присели.
   - А может, и не было седьмого-то? - спросила мама-утка. - Я же своих деток-утяток наперечет знаю.
   - Может, и не было, - согласился папа-селезень.
   И тут над ними нависла огромная черная тень.
   - Берегись! Это большая птица, которая ворует птенцов. Утята, в кучу! - скомандовал ежик.
   Что тут началось! Все окружили утяток и подняли такой гвалт, что на всю округу было слышно. Мышонок пищит, щенок лает, ежик шипит, да еще и в колючий клубок свернулся. А Митя прогнал страшную птицу палкой.
   А потом вернулись домой.
   А тут и Митины мама с папой пришли.
   - Ах, какая большая дружная семья! - восхитился папа, увидев Митину компанию.
   - Но ведь утяток только шесть, а если считать всех... Раз, два, три, четыре, пять, шесть - утята, семь - мышонок, восемь - ежик, девять - щенок. Больше семи. Какая же они семья? - удивился Митя.
   Мама с папой рассмеялись, а потом папа сказал:
   - Все верно, сын. Только, знаешь, в этом слове главное не слово "семь", а слово "Я". Это значит, сколько бы ни было в семье народу, каждый думает о других как о самом себе и любит их так же, как самого себя.
   - Так же, как мы?
   - Точно так же.
   Митя взял за руку папу, взял за руку маму. Кошка Масяня прыгнула на колени. Вся их маленькая семья была в сборе.
  
  

Про то, как Митя не испугался пылесоса

  
   Митя проснулся и услышал в соседней комнате странный шум. А потом прибежала кошка Масяня. Она была чем-то встревожена: шерсть стояла дыбом, а уши в разные стороны.
   - Ты чего? - спросил ее Митя.
   - Там в комнате какой-то зверь. Ползает по полу, большой такой. Видел бы ты его хобот. А как ревет! Скоро сюда доберется.
   Шум приближался.
   - Боишься? - спросил Митя.
   - Опасаюсь, - уклончиво ответила Масяня. Она была кошкой самолюбивой и признаваться в трусости ей не хотелось.
   - А как его зовут?
   - Не знаю. Ай, вот и он! - забыв про самолюбие, Масяня кинулась под кровать.
   Дверь распахнулась, и в комнату вползло чудище. Хобот у него и в самом деле оказался страшный - серый, длинный и кольцами. Он водил им по полу, проникая во все уголки, и непрерывно гудел. "Ой" - подумал Митя и на всякий случай уцепился за прутья своей кроватки. Вообще-то он был мальчик смелый, но кто знает, чего можно ожидать от незнакомого чудища.
   Зверь взревел последний раз и затих. "Притаился" - подумал Митя. Но не сидеть же целый день в кроватке, когда задумано столько всего интересного и нужного. Поэтому Митя потихоньку спустил ноги на пол. Зверь не шевелился. Потом Митя шагнул, еще шагнул и еще. Зверь явно не намеревался его обижать. Тогда Митя потихоньку коснулся его гладкой блестящей спины и тут же отдернул руку. Ему показалось, что зверь вздохнул.
   - Ты чего такой страшный? Масяню вон под кровать загнал, - сказал Митя.
   - Я не страшный. Я полезный. А кошка твоя ничего не понимает. Я же пылесос.
   - Пыле-сос? - переспросил Митя.
   - Ну да. Потому что пыль сосу. В доме убираю. Пыль - она знаешь какая вредная? Мало того, что некрасиво, от нее еще и заболеть можно. Знаешь, сколько в пыли микробов?
   Кто такие микробы, Митя уже знал.
   - А не врешь? - спросил он.
   - Кто - я? Если не веришь, посмотри, как после меня чисто стало.
   Митя оглянулся. И правда, там, где пылесос прошелся своим длинным хоботом, от пыли не осталось и следа.
   - Масяня, - позвал Митя. - Выходи, не бойся. Это пылесос, он за порядком следит.
   Масяня вылезла из-под кровати, все еще опасливо покосилась на пылесос и уселась на чистом полу с независимым видом.
   - А я и не боюсь, - отозвалась она. - Я сама чистоту люблю.
   И в доказательство, изогнувшись, лизнула свою спинку розовым язычком.
  

Про пирамидку

  
   Митя ложился спать и вдруг услышал, как кто-то плачет в темноте.
   - Эй! - шепотом позвал он. - Ты кто?
   - Это я, пирамидка, - откликнулся печальный голос.
   - А почему ты плачешь?
   - Кто-то украл красный шарик, который на самом верху не давал соскочить моим колечкам.
   Глаза успели привыкнуть к темноте, и Митя разглядел пирамидку. Все кольца были на месте. Красное - самое большое, зеленое - большое, синее - поменьше, голубое - еще поменьше, розовое - маленькое, желтое - самое маленькое, оранжевое - меньше не бывает. А шарика наверху и правда не оказалось.
   - Подожди, - нахмурился Митя. - Может, ты его просто потеряла?
   - Но ты же сам убирал игрушки перед сном. И сам надел шарик мне на макушку.
   - Верно, - вспомнил Митя.
   Он был мальчик аккуратный и следил, чтобы все игрушки были на месте.
   - Теперь кольца упадут, и я больше не буду такой нарядной, - всхлипнула пирамидка.
   - Ты подожди. Ты не плачь. Завтра утром будет светло, и мы обязательно найдем твой шарик.
   Но ни утром, ни днем шарик не нашелся. А ночью Митя опять услышал плач.
   - Это ты, пирамидка? - окликнул он.
   - Я, - отозвался печальный голос.
   - Опять плачешь?
   - Колечко у меня пропало. Я же говорила, без шарика плохо дело.
   Митя посмотрел на плачущую пирамидку. Вот они, колечки - сам собирал. Красное - самое большое, зеленое - большое, синее - поменьше... А где же оранжевое - самое-самое маленькое, меньше не бывает?
   - Вот видишь, - пирамидка зарыдала еще громче.
   - Да погоди ты, не реви. Дай подумать. Где оно может быть?
   - Говорю же, украли.
   - Но кто?
   - Я не знаю.
   - Ладно, давай спать. Завтра разберемся.
   Митя думал о загадочной пропаже, пока не уснул.
   Следующей ночью пропало желтое - самое маленькое, потом розовое - маленькое. Потом остались красное - самое большое, зеленое - большое и синее - поменьше. Митя понял, что нужно действовать. Он решил не спать и сторожить воришку.
   Наступила ночь. Выключили свет. Митя закрыл глаза и притворился спящим, чтобы не спугнуть неизвестного похитителя. Сначала было тихо, и Митя начал и вправду потихоньку засыпать. Вдруг послышался шорох. Митя вскочил, кинулся к пирамидке и схватил воришку за большую мягкую лапу.
   - Ага! Попался! - закричал он.
   Это был большой медведь. На пирамидке было всего два кольца: красное - самое большое и зеленое - большое. Синее - поменьше медведь держал в другой лапе.
   - Вот они, мои колечки! И шарик! - радостно закричала пирамидка.
   Кольца и шарик лежали аккуратной горкой в углу, где обычно сидел большой медведь. За его широкой спиной можно было спрятать и больше.
   - Ну и зачем ты это сделал? - строго спросил Митя.
   - Я нечаянно, - медведь выглядел смущенным. - Я жонглировать научиться хотел. Я в цирке видел. Там медведи выступают. Я бы вернул.
   - А спросить нельзя было?
   - Я стесняюсь.
   - Да ладно уж, - пирамидка вновь стала нарядной и радостной, а в хорошем настроении она быстро прощала обиды. - Можешь брать мои колечки, если так хочешь научиться жонглировать и стать настоящим цирковым медведем. Только, чур - обязательно возвращать обратно.
   - Ну конечно, - обрадовался медведь.
   И он ни разу не нарушил своего обещания. А потом пирамидка с медведем очень даже подружились. Медведь и в самом деле научился жонглировать кольцами и даже устроил для Мити и его друзей настоящее цирковое представление.
  
  

Про зиму

  
   Как-то раз утром Митя проснулся, подбежал к окну и ахнул. Сначала он даже подумал, что это не их двор. Присмотрелся - нет, все на месте: песочница, скамейка, березка под окном. Только все белое-белое.
   Митя кинулся в другую комнату, потом на кухню - может быть, там все осталось как было. Но во всех окнах было то же самое.
   - Это что? - спросил он.
   - Это зима, - сказала кошка Масяня. Она сидела на подоконнике и жмурилась от солнышка.
   Митя не мог дождаться, когда же они с мамой пойдут гулять. Сегодня мама одела Митю потеплее.
   - На улице совсем зима, - сказала она.
   - Что такое - зима? - спросил Митя.
   Но мама не ответила. Митя ведь еще не умел разговаривать со взрослыми. Точнее, разговаривать-то он умел, только они не всегда его понимали.
   На улице кто-то сразу же ущипнул Митю за нос.
   - Ай! - крикнул он. - Кто это?
   - Это я - мороз! - сказал кто-то звонким и веселым голосом.
   - Чего щиплешься?
   - Это я так играю.
   Митя поднял голову, и щечку что-то защекотало.
   - А это кто?
   - Это я, снежок, - голос был мягкий и бархатный.
   Митя опустил голову и увидел под ногами свое отражение.
   - Ух ты! - удивился он, поскользнулся и шлепнулся на спину.
   - Не ушибся? - спросил кто-то и засмеялся тихим и звенящим смехом. - Это я - ледок. Будем дружить?
   - Ага, - согласился Митя.
   Новые знакомые ему нравились. И вообще: радостно светило солнышко, на крышах сверкали сосульки, и вообще дом сиял всеми своими окнами, будто только что проснулся.
   - Так это и есть зима, - сказал Митя.
   Это была первая зима в его жизни, и он еще многого не знал про нее. Он не знал, что зимой можно кататься на санках, лыжах, коньках, лепить снеговика и снежную крепость, играть в снежки и просто валяться в сугробах. Неизвестно ему было и то, что зима бывает не только радостной - а бывает она студеной и вьюжной. Но это все еще было впереди.
  
  

Про Новый год

  
   В доме пахло праздником. Наряжали елку.
   Митя еще ни разу не встречал новый год и не провожал старый, но ему казалось удивительным, что до сегодняшнего дня никто не называл старым год, который вот-вот должен был уйти. "Когда же это он успел состариться?" - думал Митя.
   Елка получилась нарядной. Митя полюбовался разноцветными огоньками, посмотрел на елочные игрушки - вот бы достать. Но папа уже объяснил Мите, что елочные игрушки хоть и называются игрушками, но с ними не играют. Митя был мальчик резвый, но послушный, поэтому игрушки трогать не стал. Он подошел к окну и стал смотреть, как горят елочки в других окнах, в доме напротив.
   И тут он увидел маленького мальчика.
   Мальчик сидел по ту сторону окна на карнизе и смотрел на Митю. Митя помахал рукой. Мальчик помахал ему в ответ. Митя улыбнулся. Мальчик тоже.
   - Ты кто? - спросил Митя.
   - Я Новый год.
   - А почему за окном сидишь?
   - Так я же еще не наступил.
   Митя вспомнил:
   - А когда ты становишься старым?
   - Трудный вопрос. А ты когда растешь?
   Митя задумался, но только на секунду.
   - Мама говорила, что во сне, - ответил он.
   - А я не знаю. Я же не сплю.
   - Совсем не спишь?
   - Совсем. Время ведь не стоит на месте.
   - А что оно делает?
   - Идет. Иногда бежит. Или летит.
   - Значит, ты не знаешь, когда новый год становится старым.
   - Не знаю, - вздохнул мальчик.
   - Может быть, спросим у Старого года?
   - Конечно, - обрадовался Новый год. - Он все знает. Он же Старый.
   И тут они увидели высокого старика с длинной белой бородой. Это и был Старый год. У старика было строгое и мудрое лицо.
   Мальчики поздоровались.
   - Мы хотим знать, когда новый год становится старым, - сказал Митя.
   Старик усмехнулся.
   - Я отвечу вам, маленькие друзья, потому что точно знаю, когда новый год становится старым. Когда отцветут серебряные цветы на окнах, когда промчатся в небе стаи белых мух, когда наполнятся и иссякнут реки, которых нет ни на одной карте, когда зеленый ковер станет пестрым, когда юные птенцы покинут гнезда, когда загорятся деревья, когда черная земля умоется добела - тогда новый год станет старым.
   - Ты говоришь загадками, - сказал Митя.
   - Тебе так кажется, потому что тебе еще нет и года, маленький человек, - отозвался старик. - Но скоро, очень скоро ты поймешь, о чем я говорю. А ты, - обратился он к своему преемнику, - поймешь это еще скорее.
   С этими словами Старый год повернулся и пошел прочь.
   - Подожди, - окликнул его Митя. - А куда ты уходишь?
   - Я ухожу в Вечность. Оттуда не возвращаются.
   - А что такое - Вечность? - спросил Митя.
   - На это даже я не могу тебе ответить. Но знаю, что все рано или поздно узнают ответ на этот вопрос.
   Утром Митю разбудили мама с папой.
   - С праздником, сынок! - сказали они. - Вставай скорее. А за окном-то мороз!
   Митя вспомнил свое вчерашнее приключение и потянулся к окну. Там прямо на стеклах цвели серебряные цветы. Новый год еще только начинался.
  
  

Про звезды и салют.

  
   Митя не хотел уходить с улицы домой. Ему нравилось гулять, потому что погода стояла хорошая: морозец, воздух свежий, небо ясное. И еще Мите нравилось, что сегодня праздновали Рождество, и папа катал его на санках. И они с папой слышали разные праздничные звуки: как пели, смеялись и звенели бокалами.
   Наконец папа сказал, что это последний круг, а потом они пойдут домой.
   Митя запрокинул голову и увидел звезды. И чем больше он смотрел вверх, тем больше звезд видел. Потом он перестал слышать, как пели, смеялись и звенели бокалами. А потом он услышал, как говорят звезды.
   - Здравствуй, Митя! - звенели они хрустальными голосами.
   И такие у них были звонкие и хрустальные голоса, так далеко разносились по небу, что непонятно было, то ли это эхо, то ли голос новой звезды.
   - Здравствуйте, - ответил Митя. - А почему я раньше вас не слышал?
   - Наверное, потому что не знал, что звезды говорят. А еще сегодня такая ночь... Рождество. Этот праздник начинается с появления звезды. Так что и мы сегодня тоже именинницы.
   Дальше Митя не понял, потому что послышались крики и хлопки, а небо расцвело разноцветными огнями.
   - Это салют, - объяснил папа.
   Огни были крупнее и ярче звезд. Они взлетали и вспыхивали, переливались и падали, мигали и таяли, так что папа с Митей остановились, чтобы полюбоваться. "Салют красивее," - подумал Митя.
   Потом все стихло. Дым рассеялся. И тогда Митя услышал, как звезды смеются.
   - Салют... От его огней не осталось и следа. А мы сияем и будем сиять. У нас впереди целая вечность.
   - Что такое вечность? - спросил Митя. Он уже второй раз слышал это слово.
   - Подожди, сам узнаешь... Обязательно узнаешь, - наперебой зазвенели звезды.
   Потом они с папой пришли домой. Митю накормили и отправили спать. А сами тоже стали петь, смеяться и звенеть бокалами. Но Мите совсем не хотелось ко взрослым, как это бывало раньше. Он знал, что этот праздничный шум рано или поздно стихнет. А голоса звезд... Митя был уверен, что никогда их не забудет. Даже если пройдет целая вечность.
  
  

Про краски

  
   Митя сидел на полу и рисовал. У него был свой альбом и много красок. И кисточка. Митя уже много чего умел рисовать. Он умел рисовать ветер, небо, дерево за окном, птичку на нем, кошку Масяню, у которой особенно похожим получался хвост. Но сегодня он хотел нарисовать цветок и подарить его маме.
   Митя задумался. Какого цвета должен быть подарок?
   - Нарисуй его красным, - посоветовала Масяня, которая любовалась своим портретом.
   - Красным?
   - Да, красным. Как грудка снегиря.
   - Как солнышко на закате, - прошелестело дерево за окном.
   - Как спелая вишня, - чирикнула птичка на дереве.
   Митя вспомнил грудку снегиря, солнце на закате, спелую вишню. Кстати вспомнил любимое мамино платье и машину соседа. Все это было красным, но красным по-разному. Митя растерялся.
   - Что же это такое? Название одно, а цвета разные.
   - Это же проще простого! - услышал Митя звонкий голосок.
   Оказывается, это был солнечный зайчик.
   - Попробую объяснить, - сказал он. - Там, где я сижу, - какого цвета листочки на твоем любимом дереве?
   - Зеленые, - ответил Митя.
   - А в тени?
   - Тоже зеленые.
   - Правильно. Только разве это одинаковая зелень?
   - Нет.
   - Видишь, как меняется краска от того, сколько в ней света. А теперь смотри...
   Зайчик прыгнул на подоконник и глянул на дерево сквозь стекло. Но так как он был зайчик солнечный, то и взгляд у него был не простой. Такой был взгляд, что по листочкам замелькали радужные блики, разбежались во все стороны, зарябили и затрепетали, так что Мите брызнуло в глаза такое количество красок, что он и названия-то им придумать не мог.
   - Я понял! - воскликнул он. - Все цвета мешаются друг с другом и получаются новые краски.
   - Ну конечно! - обрадовался зайчик. - Это только для рисования краски по баночкам разложены.
   И тогда Митя взял кисточку и быстро-быстро принялся рисовать свой цветок. Это был цветок, который видел и солнце на закате, и спелую вишню. Грудку снегиря вряд ли - все-таки снегири прилетают зимой, когда цветы под снегом. Зато наверняка цветок видел румяные бока яблок и разгоревшиеся от беготни щечки детей. Они ведь тоже красного цвета.
   Когда мама увидела Митину картину, она сказала:
   - Как красиво!
   И они с Митей долго любовались нарисованным цветком. А потом пошли отмывать Митю. А картину повесили на стену.
  
  

Про "Я"

  
   - Где я? - спросил Митя.
   - Дома, - удивленно отозвалась кошка Масяня.
   - Да нет же. Где Я? Вот - руки. Вот - ноги. Вот - голова, шея, лицо. А где же то, что называют "Я"?
   - Н-не знаю, - протянула Масяня. - Ну хочешь, пошли спросим еще у кого-нибудь.
   - Пошли.
   Они подошли к большому Медведю.
   - Покажи мне, где Я, - попросил Митя.
   - Вот, - Медведь ткнул пальцем в Митю.
   - Это живот, - сказал Митя.
   - Ну тогда - вот.
   - Это шея. Это голова. Это грудь, руки, ноги. А где же Я?
   Медведь задумался. Потом внимательно посмотрел на Митю.
   - А я? - спросил он.
   - Ах, разве это так уж важно? - протянула Масяня, которой все уже наскучило.
   - Да помолчи ты! Тоже мне, хвост и четыре лапы! - в сердцах воскликнул Медведь. Видимо, вопрос про "Я" задел его за живое.
   - И голова, - с достоинством добавила Масяня, - и между прочим, не глупая.
   Но Митя с Медведем не обратили на нее внимания. Масяня, обидевшись, пошла греться на солнышке.
   - Подожди, - рассуждал Медведь. - Ну да, - руки, ноги, голова... Но это же ТЫ. Никто не скажет, что это не так.
   "Где же Я? Спрошу у папы", - решил Митя.
   И спросил. А папа ответил:
   - И руки, и ноги, и голова, - все вместе это и есть ты. И еще кое-что внутри тебя: то, что ты любишь, знаешь, думаешь, умеешь и чувствуешь.
   - А где это? - спросил Митя, усаживаясь на папины колени.
   Папа засмеялся и сказал:
   - Я не могу тебе сказать, где прячется твое "Я", но точно знаю, что второго такого нет и не будет.
   И это была правда.
  
  

Про штору.

  
   Стена была как стена. Пока не повесили штору. И сразу стало казаться, что за ней - дверь. Но двери там совсем не было. Митя сам проверял много раз: резко отдергивал штору, потихоньку отодвигал, смотрел в щелочку. Двери не было. Но стоило шторе мягкими складками повиснуть от потолка до пола, не верилось, что за ней только стена и ничего кроме.
   Мите было обидно. Ему очень хотелось знать, куда ведет эта дверь и кто за ней скрывается. А как узнаешь, если не видно не только того, что за дверью, но и самой двери?
   Потом к шторе привыкли. Митя уже начал забывать про невидимую дверь. И вот однажды Митя услышал тоненький дребезжащий голосок.
   - Топ-топ, ой-ой-ой, я иду к себе домой.
   Приглядевшись, Митя увидел маленького паучка.
   - Привет! - окликнул его Митя.
   - Топ-топ, ой-ой-ой, это кто еще такой? - испуганно откликнулся паучок.
   - Я Митя, - сказал Митя. - А ты?
   - А я паучок-старичок. Я иду своей дорогой, лучше ты меня не трогай. Попадешь ко мне на ужин - будет хуже...
   Митя улыбнулся. Паучок, наверное, привык общаться исключительно с мухами.
   - А где ты живешь? Какой у тебя дом?
   - Что за дом у паука - паутина в три витка. В щели, в уголочке коротаю ночки, - паучок кивнул, видимо, в сторону своего жилья и направился туда.
   И тут Митю осенило: паучок живет как раз ТАМ, за шторой, и может быть...
   - Постой! - крикнул Митя. - Паучок-старичок, ты, наверное, все видишь. Ты ничего не знаешь...
   - Про дверь? - оглянулся паучок.
   Митя даже не удивился, что паучок понял его с полуслова.
   - Да, - сказал он.
   - Знаю про дверь, - когда речь шла о чем-то серьезном, паучок, видимо, говорил просто, не в рифму .
   - Расскажи, что знаешь. Пожалуйста, - попросил Митя.
   - Что тут рассказывать. Все верно, есть она, эта дверь.
   - А что там, за ней?
   - Сказка. Ты эту дверь отыскал, значит, и сказка там твоя. У каждого ведь есть своя сказка и своя дверь, которая туда ведет. Только не все об этом знают. А некоторые и знают, да не верят. А еще некоторые и знают, и верят, и даже там побывают, а потом все забудут. А ты молодец - сразу почуял, что за этой шторой что-то не так.
   - А как открыть эту дверь?
   Паучок укоризненно посмотрел на Митю:
   - Разве ты не понимаешь, что такие двери просто так не откроются? Всему свое время. И твоей сказке черед придет.
   - А ты, паучок-старичок, ты сам бывал там, за дверью?
   - Нет, не бывал. Незачем мне. Я устроил дом снаружи, и жилье мое не хуже... - и паучок, опять приговаривая стихами, заковылял домой.
   "Когда же?" - подумал Митя про свою дверь. Сначала ему было еще беспокойнее, чем раньше. Ведь теперь он знал, что скрывается за шторой, и хотелось, чтобы скорее настало то время, когда сказка позовет его.
   Но потом Митя решил, что главное - это то, что дверь за шторой есть на самом деле. А самое главное - что за ней Митина собственная сказка. И самое-самое главное - что дверь в Митину сказку когда-нибудь для него откроется. Обязательно.
  
   2006 г.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"