Бородин Стас. Волшебство, Магия и Колдовство. Книга 1

Волшебство, Магия и Колдовство

Часть 1.

Глава 1.

За завтраком отец молчал. Всю ночь он расхаживал по кабинету из угла в угол, точно тигр запертый в клетке. Лежа в постели, я настороженно прислушивался к его тяжелым шагам и сам не сомкнул глаз до рассвета.

Этим утром он был одет не в свою обычную кирасу из темно-красной тисненой кожи, а в стальной панцирь с золотой чеканкой.

Мама встала и не спеша подошла к нему. Ее ловкие пальцы быстро пробежались по ремням доспеха проверяя все ли правильно застегнуто.

- Тебя вызвали во дворец? - спросила она.

- Плохие новости... - Вздохнул отец. - Нутром это чую.

Я сжал свою чашку пытаясь скрыть дрожь в руках. Похоже, что день обещал быть насыщенным.

Вошел оруженосец, перепоясанный коротким мечом, в руках он нес боевой топор отца и щит с белой совой на красном фоне. Кольчуга на оруженосце тихонько позвякивала, когда он двигался.

- Вы куда-то спешите, Корн? - остановила его мама. - Подождите в приемной, не тащите сюда все это железо.

Оруженосец коротко кивнул и быстрыми шагами вышел из столовой.

Отец укоризненно посмотрел на маму.

- Не злись, Эра, - он поймал ее за руку. - Он всего лишь выполняет свои обязанности...

- Случилось что-то серьезное? - спросил я.

Отец глядел мимо меня на портрет брата, висящий на стене. Моего старшего брата Эрана.

- Да, - произнес он. - Накануне получено известие, что корпус Дракона попал в западню и полностью разбит. Об Эране ничего не известно, но я очень надеюсь, что ему все же удалось спастись...

Я затаил дыхание. Как такое было возможно? Корпус Дракона разбит! Элитное подразделение, в котором служили отпрыски знатнейших родов, оно не могло быть так запросто разгромлено!

- Все произошло двенадцать дней назад и только вчера, отряд из уцелевших оруженосцев добрался до Лие, - отец вздохнул. - Короли скорей всего отзовут войска от западных границ в столицу - так что мы не останемся без защиты...

- Но кто защитит нас, пока войска будут в пути? - спросила мама. - Неужели нет никого кроме твоей дворцовой гвардии?

Отец посмотрел на нее и улыбнулся.

- Лучшей защиты нам не сыскать! - его кулак бережно сжал ее ладонь. - Я сам тренировал этих парней!

- Ты и Эрана тренировал, - мама вырвала свою руку из его кулака. - Да только это ему не очень-то помогло!

Отец рывком встал, его лицо побагровело. Оправив перевязь, он быстрыми шагами направился к двери. Остановившись на пороге, он обернулся.

- Еще не все потеряно, есть еще время. Эран вернется, вот увидишь...

Дверь хлопнула и отец исчез. Я слышал как он спускается по лестнице и как его золотые шпоры звякают по мрамору пола.

Мама тяжело опустилась в кресло. Ее руки безвольно лежали на коленях. Старый слуга тихонько взял чашу со стола, наполнил ее водой и осторожно подал хозяйке. Дворецкий выглядел встревоженным, ведь его младший сын служил оруженосцем у моего брата. Так что тревога у нас всех была общей.

День тянулся как патока. Сначала я спустился в конюшню и несколько часов провозился там, потом поднялся в оружейную и принялся полировать панцири и начищать песком щиты.

Доспехи отца и брата стояли рядами, словно темные безмолвные фигуры.

Латы для турниров, боевые панцири, парадные облачения. Красные, черные, серебряные. Запах кожи, металла, воска. Эта работа была мне не в тягость.

Я любовался искусным плетением кольчуг, изящной чеканкой покрывавшей парадные доспехи, стройными рядами турнирных копий увитых черно-красными лентами, рядами мечей стоящих на стеллажах.

Доспехи предков были более скромными, в основном из коричневой кожи, покрытой рядами заклепок и нашитыми стальными пластинами. В те времена мастера-оружейники были не столь искусны как сейчас, да и воины, зачастую, шли в бой, покрыв свои тела лишь боевой раскраской.

Большой двуручный меч, принадлежавший еще моему прадеду, суровым крестом чернел на стене рядом с фамильными реликвиями.

Мне вспомнилось, как брат собирался в поход. Как Мерри, его оруженосец, снимал доспехи с полок, проверяя прочность ремней и застежек. Эран стоял рядом и, как я сейчас, глядел на свое отражение в полированной стали.

- Хотел бы я быть таким как наш прадед! - подмигнул он мне. - Маркус был великим воином!

Я глядел на могучий торс брата, на его широкую спину покрытую шрамами и улыбался. Эран был больше похож на отца чем я. Такой же высокий и могучий. А я, больше походил на маму, как статью, так и характером.

Почему в честь предка назвали меня, а не брата, для всех осталось загадкой.

- Вот же великаном был наш прадед, - Эран накинул на голые плечи старинный шитый жемчугом и бисером плащ. Его тяжелые складки заструились по полу. - Отец говорит, что ему этот плащ был до колен!

Осторожно вернув реликвию на место, он повернулся ко мне, выпятив могучую грудь.

- Ты еще подрастешь! - утешил его я.

- Это ты подрастешь, - засмеялся брат. - А мне, боюсь, осталось расти только в толщину.

- Еще чего, - возмутился Мерри, который и сам был богатырем. - Где я на тебя тогда доспехов напасусь!

Воины были могучие и красивые, я всегда любовался ими, когда они собирались в поход.

Тяжеленные щиты из дуба в три пальца толщиной, окованные железом, стояли у стены. Мне приходилось напрягать все силы, чтобы сдвинуть их с места.

Мерри ловко управился с последними застежками и Эран смеясь, забросил щит на спину, тот глухо лязгнул по броне. Массивную шипастую палицу он подвесил к поясу, а боевой топор пристроил на плечо.

- Каждому свое, малыш, - он ласково потрепал меня по щеке. - Ты же знаешь, мы всего лишь мясо и сталь. Мы щит в вашей руке. Мы те, кто идет на смерть. А вы - те, кто несет победу! Надеюсь, что скоро ты станешь великим волшебником!

Слова брата все еще звучали у меня в ушах, но оружейная оставалась пустой.

Слезы ручьями брызнули из моих глаз. Я не хотел, чтобы Эран шел на смерть, чтобы он превратился в груду мяса в чужой проклятой земле...

Поцеловав медальон, висящий у меня на груди, я с удвоенной энергией принялся за работу, стараясь не думать о том, что же готовит нам сегодняшний день.

Дом заполнился музыкой, я отложил книгу и вышел в гостиную. Мама сидела на балконе и смотрела на городские стены далеко внизу. Людской муравейник кипел жизнью. Казалось, ничто и никогда не сможет изменить привычного хода вещей.

"Паруса вдали " Хорста, как давно я не слышал этой вещи! Я тихонько подошел к окну. Печальный звук скрипок струился в вечернем воздухе. Комната была наполнена тенями, в одной из них я заметил верного Мелвина, готового явиться на первый зов хозяйки. Неслышно я подошел к патефону. Игла грациозно парила над вращающимся диском, который, как я помнил, подарил маме Эран.

Наш дом стоял высоко на скале, поэтому весь город был передо мной как на ладони. Солнце уже спустилось к самому горизонту и улицы далеко внизу уже погрузились во тьму. Тут и там постепенно зажигались огни и вскоре, город стал похож на затухающий костер разворошенный палкой лесника. Россыпи сияющих искр формировали привычные глазу созвездия. Вот улица Менял, вот проспект Королей, вот площадь Сената.

Длинные флаги, развевающиеся на сторожевых башнях стали багровыми в лучах заходящего солнца.

Осторожно я подошел сзади к маме и положил руку ей на плечо.

- Маркус... - она обернулась. - Что со всеми нами будет?

- Папа нас защитит, - тихонько сказал я. - Наши короли - самые могучие волшебники. Когда они вместе, нас никто не победит!

Мама прижала мою руку к своей щеке.

- И великаны пали, и героев больше нет... - процитировала она первые строки " Конца времен ".

- Как раз героев у нас предостаточно! - воскликнул я озадаченный. Мама всегда была сильной и стойкой женщиной. Война уже длилась триста лет, и она знала о ней не понаслышке.

- Вот о наших героях я как раз и скорблю, - в ее глазах застыли слезы. - Я вижу много горя...

Я знал о пророческих способностях своей матери и у меня мурашки побежали по спине.

Как раз в этот момент далеко внизу, в городе, во тьме улиц раздался страшный вой.

Я бежал что было сил. До городских ворот по прямой было не больше мили, но если следовать всем причудливым изгибам улочек и переулков, то дорога могла занять втрое больше времени. Чтобы сократить путь я решил бежать через дворы. Перебираясь через заборы, распугивая курей и собак, ныряя во тьму и рискуя сломать себе шею в чернильной темноте щелей меж домами, я кубарем скатился к самому подножью Зимней скалы. В Нижнем городе, где я очутился, никого не смущал мой потрепанный вид: сбитые башмаки, пыльная куртка и разодранные на коленях штаны.

Старые убогие домишки плотно лепились друг к другу, громоздясь кое-где по шесть - семь этажей в высоту. Улицы были освещены газовыми фонарями, но стояли они так редко что меж ними образовывались черные провалы.

Сегодня в городе было не протолкнуться. Казалось, что все обитатели Нижнего города высыпали на улицы. Лица у всех были встревоженные, но судя по разговорам, никто точно не знал, что послужило причиной всеобщего беспокойства.

Совсем рядом слышался женский плач. Толпа качнулась, словно волна, в направлении шума, и понесла меня с собой. Я отчаянно отбивался и, ухватившись за фонарный столб, смог, наконец-то шмыгнуть в узкую щель между аптекой и прачечной.

Извиваясь всем, телом я протиснулся глубже во мрак. Нашаривая путь руками, я шаг за шагом продвигался вперед. Вскоре кирпичная стена аптеки сменилась холодными камнями конюшни. Запахло сеном и конским навозом. Я услышал беспокойное ржание лошадей и приглушенный гул голосов. Впереди показалась полоска света - выход на улицу Горшечников.

Оттолкнувшись в последний раз от стены, я выбрался на открытое место. Прямо передо мной, закрывая выход, стояла телега груженная бочками. Недолго думая я встал на четвереньки и пролез между колес. Выбраться наружу я не посмел, так как прямо передо мной, загораживая обзор, стояли ноги в кавалерийских сапогах с железными грязными шпорами.

- Никого не пускать! - грозно рявкнул хозяин сапог. - Гоните женщин отсюда!

Голос мне не был знаком, возможно, кто-то из сержантов городской стражи. Мимо пробежало еще несколько человек. Сержант круто развернулся на пятках и решительным шагом направился за ними следом. Передо мной наконец-то открылся обзор.

Улица Горшечников шла вдоль крепостной стены. Лет сто назад здесь были торговые кварталы, а теперь, располагались казармы городской стражи, конюшни, оружейные и всякие другие вспомогательные службы.

Мимо меня пробегали встревоженные солдаты с факелами и в полном боевом снаряжении. Отовсюду слышались резкие команды, по брусчатке грохотали телеги груженые ящиками и тюками. Группа солдат стояла у распахнутых городских ворот. Копейщики с большими квадратными щитами выстроились в три шеренги, перегораживая улицу от крепостной стены до стен домов. К ним подбегали все новые и новые солдаты и пристраиваясь, усиливая фалангу сдерживающую напор толпы. Офицер на черном боевом коне замахал флажком.

- Соблюдайте порядок! - его мощный властный голос раскатился над морем голов, перекрывая крики. - Я требую немедленно разойтись!

Толпа за стеной из щитов никак не отреагировала на приказ офицера. Люди кричали, пытаясь пробиться поближе к воротам. Я же никак не мог разглядеть, куда это все так рвутся, но и вылезать не спешил.

Фаланга копейщиков уже достигла восьми рядов в глубину. Офицер оглядел свое воинство и удовлетворенно кивнул.

- Толкай помаленьку! Очистить улицу и закрыть малые ворота!

- Слушаюсь! - сержант круто развернулся и завопил. - Слушай команду! Приставным шагом, вперед, марш!

Стена копейщиков заколыхалась.

- Правой толкай! - закричал сержант. - Правой! Правой! Правой!

Копейщики уперлись своими огромными щитами и медленно, шаг за шагом начали теснить толпу. Двигались они слаженно, как один человек. Напирая обеими руками на свои щиты, они делали маленькие шажки, отталкиваясь правой ногой. Копий я не заметил, очевидно, все оружие осталось в казармах. Командиры всячески старались избежать беспорядков и кровопролития.

Внезапно, строй солдат прогнулся в центре, ноги копейщиков заскользили по гладкой брусчатке.

- Ровняй строй! - заголосил сержант. - Усилить середину!

Солдаты, стоявшие вдоль стены и не принимавшие участия в борьбе с толпой, слаженно влились в фалангу и выровняли ее. По толпе прокатился негодующий вой. Вдруг на головы копейщиков посыпались камни. Они по большей части отскакивали от шлемов, но несколько солдат все же упало с окровавленными лицами.

- Вашу мать! - рассвирепел сержант. - Метатели вперед!

Из-за казармы высыпало несколько десятков пращников, они что-то брали с телеги стоящей неподалеку и выстраивались рядами позади фаланги. Им все время приходилось уворачиваться от летящих камней, ведь кроме кожаных курток на них не было никакой защиты.

Один камень, брошенный из толпы, подпрыгивая на мостовой, долетел даже до меня. С глухим треском он врезался в спицу колеса, почти перебив ее пополам. Похоже, что в толпе кто-то воспользовался пращей. Ситуация накалялась.

- Бросай! - приказал сержант.

Черные снаряды посыпались градом на напирающую толпу. Я зажмурился, ожидая отвратительного стука камней по незащищенным телам и треска ломающихся костей. Однако, вместо криков боли и предсмертных хрипов, послышались негодующие вопли. Толпа резко подалась назад, и фаланга копейщиков почти бегом ринулась вперед. Пращники выпустили еще залп, и толпа обратилась в бегство.

- Молодцы! - сержант похлопал командира стрелков по спине. - Задали вы им перца!

- Перца нам не жалко, - кивнул пращник. - Но ведь там могли оказаться и мои родные... Хорошо не пришлось применять боевые снаряды!

Как только я понял, что толпу обстреляли снарядами из соли и перца, у меня словно камень упал с души.

Копейщики, теснящие оставшихся горожан, исчезли за поворотом. Вся мостовая была усыпана драной одеждой, домашней утварью, мусором, солью и клубящимися черными облачками. У меня даже защипало глаза и запершило в горле.

- Нужно поскорее убрать это отсюда, - сказал офицер сержанту. - Выполняйте!

- Ваше благородие, - сержант вытянулся по стойке смирно. - Можно пока закатить телегу в конюшню?

- Ни в коем случае! - офицер оборвал его. - Я не хочу, чтобы вы пугали лошадей запахом. Вытащите все из кожевенных мастерских и заприте ее там. Потом доложите мне лично. Улицу держать закрытой, оцепление не снимать. Гнать всех любопытных, но следите, чтобы не было инцидентов!

Офицер вскочил в седло, ударил скакуна пятками и скрылся из поля моего зрения. Между тем, сержант развил бурную деятельность. Разделил солдат на группы и взялся за исполнение приказа. Мне было жутко любопытно, что же это там, в телеге, но вылезать из своего укрытия я не рискнул.

Вместо этого я решил дождаться, когда она будет проезжать рядом и попытаться в нее заглянуть.

Мимо пробежал солдат с бледным лицом. Недалеко от меня он оперся о стену и его стошнило. Отерев рот, тыльной стороной ладони, он вынул из кармана платок и повязал его себе на лицо, закрыв рот и нос. Сержант похлопал его по спине, и они вместе вернулись к воротам.

Сначала я услышал скрип колес и мерное постукивание тяжелых копыт по мостовой. Потом я увидел огромного буйвола впряженного в телегу, которого под уздцы вел солдат.

Животное было огромным. В наших краях такие никогда не водились. Его спина, покрытая расшитой попоной, возвышалась горой над сверкающим шлемом поводыря. В черные влажные ноздри было вдето массивное медное кольцо. Большие, налитые кровью глаза, беспокойно глядели по сторонам. Похоже, что животное было встревожено всем этим шумом и суетой.

- Вот так чудовище, - прошептал я.

С надсадным скрипом тяжелая телега медленно продвигалась по улице. Это была шестиколесная кибитка, которую кочевники использовали для перевозки своих домов. Накрытая войлочным шатром она нелепо покачивалась из стороны в сторону, когда массивные колеса подпрыгивали на булыжной мостовой.

Тяжелый смрад ударил мне в ноздри. Такой омерзительный, что меня сразу же замутило, как солдатика, минутой раньше. Должно быть, это животное так отвратительно пахло!

С мерзким хлюпаньем под ноги солдатам шлепнулась дымящаяся гора навоза.

- Вот же бестия! - воскликнул поводырь, дергая за веревку, продетую сквозь кольцо в носу буйвола. Животное недовольно замычало и замотало головой. Черные острые рога мелькнули едва не поддев солдата за шлем.

- Осторожнее! - предостерег сержант. - Проклятые варвары кормят свою животину человечиной! Вот цапнет тебя за задницу, никакой лекарь потом не зашьет!

Солдат покрепче вцепился в веревку, пытаясь утихомирить злобное животное. Буйволу это не понравилось и он, угрожающе взревев, рванул вперед, намереваясь раздавить обидчика. Солдат проворно отпрыгнул в сторону, а колесо телеги с хрустом врезалось в стену. Затрещали оглобли. Стражники бесстрашно кинулись на быка, но было поздно. Инерцию тяжелой телеги было уже не остановить. Она продолжала крениться, правый ряд колес медленно взмыл в воздух и она перевернулась.

Я вскочил на четвереньки, больно ударившись головой о доски. Руки и ноги у меня затряслись, дыхание перехватило, а крик застрял в горле, так и не вырвавшись наружу.

Из опрокинутой телеги, словно кочаны капусты с ларя зеленщика, на землю посыпались человеческие головы. Покрытые грязью и черные от запекшейся крови они падали на мостовую и катились вниз по улице, подпрыгивая на ухабах. Голов было много, тысячи, как мне показалось. Они покрыли ковром всю улицу от одного края до другого, громоздясь курганами у стен. Я услышал крик, но это не я кричал, мой крик болезненно клокотал где-то в горле. Кричали солдаты.

До дома я добрался в полуобморочном состоянии. Дворецкий встретил меня на пороге и подал мне влажное полотенце.

- Спасибо, Мелвин, - пробормотал я.

- Хозяин в казарме, - сказал он. - Велел вам немедленно явиться, сразу же, как вернетесь.

Я кивнул. Зубы у меня все еще выбивали дробь словно кастаньеты, а голова шла кругом.

Кое-как добравшись до своей комнаты, я вытащил из сундука мундир и поспешно переоделся. Взял короткий меч и нагрудную бляху адъютанта.

Мама остановила меня в прихожей, поправила перевязь, помогла застегнуть бляху на шее.

- Война уже совсем близко, - спокойно сказала она. - Даже ближе чем мы думали.

Она положила руки мне на плечи и улыбнулась.

- Будь готов ко всему, - ее голос был спокоен. - Помни о нас, береги отца!

Она подтолкнула меня в спину, и я сбежал вниз по ступенькам, стараясь не расплакаться. Мелвин держал под уздцы моего коня. К седлу были приторочены походная сумка, копье и треугольный кавалерийский щит с гербом рода Гримм.

Я промчался по пустынным улицам Верхнего города и въехал в ворота казарм дворцовой гвардии. Стражники на входе были в полном боевом облачении. Даже шлемы, обычно заброшенные на спины, одеты на головы, а забрала опущены.

Бросив подбежавшему конюху поводья, я быстрым шагом направился в канцелярию.

Глава 2.

Отец сидел за столом, погрузившись в изучение какого-то донесения.

- Собери все документы по фортификации города, запасам провизии, воды и боеприпасов, - не глядя на меня, приказал он. - Совещание генерального штаба через полчаса.

Я торопливо поднял раздвижную лестницу и быстро вскарабкался под самый потолок, попутно открывая ящики архивов и складывая нужные документы в сумку.

- Я был у ворот, папа, - сказал я, быстро листая картотеку в поисках нужных карточек. Отец хмыкнул. Я ожидал от него другой реакции.

- И что ты там видел? - спросил он через некоторое время.

- Все... - признался я, спускаясь вниз.

- Боюсь, что слишком многие это видели, - его тон был ледяным. - В городе может начаться паника, а боевой дух гарнизона совсем упадет!

- Неужели враг так близко? - спросил я, упаковывая в сумку карты и схемы.

- Не думаю, что кочевники нападут сейчас, они просто выжидают, когда паника охватит город и нас можно будет взять голыми руками, - отец бросил документ, который читал на стол. - Нужно сделать все, чтобы этого избежать!

Его большие загорелые руки неподвижно лежали на столе. Отец казался очень усталым. На краю стола я заметил чашку с остывшим кофе.

- А где Корн? - спросил я, оглядывая приемную.

- Готовит снаряжение, - отец посмотрел на меня, его глаза были красными с тоненькими прожилками лопнувших капилляров. - Вполне возможно, нам с дворцовой гвардией придется выступать сразу же после военного совета. Твои доспехи тоже готовы...

Я кивнул. Было понятно, что этот момент не за горами и это не стало для меня неожиданностью.

Война висела над Лие всегда, как черный Меч Мистар. Мы были скалой, о которую разбивались нашествия из степей и диких лесов. В Лие никогда не знал настоящего мира и все помнили об этом. Мужчины спали, положив одну руку на копье, а седло, подложив вместо подушки под голову.

Отец оборвал мои размышления, хлопнув ладонью по столу. Он встал, потянулся, расправляя занемевшую спину.

- В этот раз мы не поддадимся на уловки степняков! Зададим алимам хорошую трепку! А? Что скажешь? - В его глазах заплясали зловещие огоньки. - Старик у тебя еще хоть куда!

- Наша гвардия тоже умеет драться! - поддержал отца я.

- Это ты, верно подметил, - усмехнулся отец. - И поведет нас сам король Кеандр, пока король Лисандр будет собирать ополчение нам в подмогу.

- А как же корпус Единорога? Мы его не будем дожидаться?

- Вот еще! - возмутился отец. - Я не собираюсь делить славу с лордом Брезель.

- И совершенно напрасно, - сказал Корн, входя в приемную. Оруженосец был облачен в черные латы с серебряной чеканкой в виде листьев. - Славы мало не бывает, ее хватит на всех. А вот солдат у нас мало...

Отец закатил глаза.

- Плохо ты знаешь лорда Брезель, дорогой Корн. Ему славы всегда мало, может и на чужую покуситься!

Оруженосец накинул отцу на плечи белый ритуальный плащ, застегнул серебряную фибулу в виде белой совы и тщательно расправил складки.

- Нас ждет экипаж, господин. - Корн придирчиво оглядел и меня с ног до головы. Быстро подошел, подергал за ремень, поправил эполеты. - А где ваш берет? Мы ведь едем во дворец!

Я торопливо достал берет из сумки и нахлобучил ее на голову.

Дворец стоял на самой вершине скалы, которую горожане называли "Иглой".

Если смотреть сверху, город и впрямь был похож на гигантские солнечные часы - правильной формы круг с иглой посередине. По тому, на какие кварталы падала тень от дворца, горожане могли следить за ходом дня. Сейчас город больше походил на костер. На всех площадях пылали газовые факела, к которым отовсюду стекались горожане, послушать последние сводки и указы. Во всех без исключения окнах горел свет. Сторожевые башни ощетинились копьями поисковых огней, режущих тьму за городскими стенами. По крепостным валам рассыпались огоньки фонарей дозорных и патрулей.

С грохотом экипаж прокатился по подвесному мосту, сквозь ярко освещенную сторожевую башню, и остановился во внутреннем дворе. Сотня копейщиков стояла навытяжку при полном параде. Щиты начищены, острия копий сверкают. Отец спрыгнул с подножки, одобрительно осматривая своих солдат. Чуть поодаль, толпились оруженосцы в черных латах с серебряными узорами. Конюхи хватали лошадей под уздцы и вели их в конюшни. Капитан арбалетчиков из Паары проверял телеги груженые ящиками и бочонками.

- Ну, что, Ансель, все получил как заказывал? - отец хлопнул рослого седого капитана по широкой спине, затянутой в кожаный панцирь.

- Какой там! - Ансель выглядел раздраженным. - Получил всего шесть тысяч стрел! А это по двадцать стрел на нос! Полчаса боя - и мои стрелки из хороших арбалетчиков превратятся в плохую пехоту! Вы же знаете, алимы пользуются луками, так что стрелы, которые мы могли бы подобрать, для нас будут бесполезны!

- Я знаю, Ансель, - отец удержал его за руку. - Обещаю, что алимы не подойдут к нашим стенам даже на арбалетный выстрел!

- Да мне что, стрел жалко, что ли? - возмутился капитан. - Будь уверен, что мы ни одну не израсходуем зря!

- В этом я более чем уверен, - успокоил его отец. - Брось на минутку свои телеги, на совещании мы введем тебя в курс дел.

Ансель, грозно бурча что-то себе под нос, зашагал рядом с отцом, то и дело, оглядываясь назад, на свои драгоценные запасы.

Я с самого детства был знаком с большинством офицеров несших службу в гарнизоне Лие. Вот и капитан арбалетчиков мне был хорошо знаком. Он частенько обедал у нас дома и редко приходил без подарка. В один из своих приходов он и подарил мне мой первый охотничий арбалет. После этого, мы с отцом стали раз в неделю ездить на охоту, и я здорово наловчился бить из него дичь!

Быстрым шагом мы поднялись на второй уровень замка. Здесь повсюду стояли боевые машины. Инженеры в сопровождении бригад техников ловко собирали камнеметы, требюше и гигантские арбалеты. Один из инженеров самозабвенно поносил расчет огнеметательной машины. Возмущенные техники толпились неподалеку, с деревянными молотками наизготовку.

- Что случилось, мастер Леонард? - отец прямиком направился к инженеру, расталкивая техников в разные стороны.

- Аааа, это вы... - на лице мастера Леонарда мелькнуло раздражение.

- А вы ожидали кого-то другого? - отшутился отец.

- Никого я не ждал, - огрызнулся инженер. - А с этими остолопами я и сам управлюсь.

- Так, в чем дело? - резко оборвал его отец. - Я не собираюсь с вами целый день тут любезничать. Доложитесь по всей форме.

Мастер Леонард закатил глаза, один из подмастерий резко дернул его за рукав. Не обращая внимания на помощника, инженер снял шляпу и развязно поклонился.

- Как вам будет угодно... Господин... - подмастерье опять ткнул Леонарда в бок. - Эти вот кретины, не побоюсь этого слова, испоганили свою машину. Ну-ка, покажите, любезные, как вы будете поливать огнем кочевников!

Командир расчета огнеметателей съежился под взглядом старшего инженера.

- Виноват, господин! - лицо солдата было белее мела. - Мы забыли слить горючку на последних учениях...

- Забыли! - всплеснул руками мастер Леонард. - И что же с ней сталось? Позвольте полюбопытствовать!

- Она загустела, - солдат стоял по струнке, по его лицу катились капли пота.

- И что бы могло произойти, если бы мы вдруг решили воспользоваться вашей машиной? - язвительно поинтересовался инженер.

- Рвануло бы... - сглотнул огнеметчик. Он старательно смотрел в небо поверх голов начальства.

- Нет, вы только его послушайте... - начал было мастер Леонард, но отец остановил его взмахом руки.

- Вы, сержант, доложитесь мне лично, когда вычистите машину. Снять баки, и бегом на склад за маслом и растворителем! - отец бесцеремонно схватил главного инженера в охапку и поволок за собой. - А у вас, любезный, сейчас доклад на военном совете.

Амфитеатр был забит встревоженными сенаторами. Кресла королей стояли на помосте, перед ними полукругом скамейки для советников.

Обычно зал совета походил на растревоженный птичник, но сегодня здесь стояла напряженная тишина. Лица людей были бледны, кулаки крепко сжаты.

Отец с советниками, молча заняли свои места, я с другими секретарями расположился на подушках на полу, готовый по первому требованию подать нужные документы.

В воздухе висел тяжелый запах пота и смазки для доспехов. Обстановка была до предела напряженной.

Вошел церемониймейстер, двумя ударами железного жезла о пол он известил о прибытии королей. Унылые сенаторы встрепенулись.

Рука об руку, шагая в ногу, вошли короли. Их лица были суровы, а доспехи украшены черными траурными ленточками.

Они застыли на пороге ожидая, когда сенат передаст им власть на время ведения боевых действий.

Сенаторы по команде церемониймейстера встали и дважды ударили себя в грудь правым кулаком, затем протянули королям раскрытые ладони. Подбежали пажи и возложили на склоненные головы правителей железные короны.

Короли заняли свои места, советники встали и низко поклонились. Отец, не оборачиваясь, подал мне сигнал. Я следил за движениями его пальцев. Запомнить комбинации было не сложно, однако сегодня пальцы отца двигались слишком быстро, он был явно встревожен.

Выхватив из сумки план фортификационных сооружений города, я ловко развернул его перед монархами.

Король Кеандр был легендарным волшебником, одним из сподвижников великого Айдиолы Глеф, который двести лет тому назад сразил дракона Этфулстага на горе Неф.

Его лицо было все еще гладким, не смотря на возраст. Его плечи были широкими, волосы густыми, без следа седины. Взгляд у него был как у василиска! Я даже вздрогнул, когда он повернулся ко мне.

- Спасибо, юноша, - сказал он мне мягким тихим голосом. Я поклонился и быстро ретировался на свое место. Отец проводил меня одобрительным взглядом.

Король Лисандр был сложен как медведь и голос у него тоже был под стать. Его длинные седые волосы водопадом спускались по спине до самого пояса. В косичках, заплетенных на висках, поблескивали золотые кольца.

Он был всем известен как Меч Лие, не раз разбивавший вражеские полчища и наводивший ужас на соседей.

Отец встал, его доспехи громко лязгнули в полной тишине. Прочистив горло, он поклонился королям и сенату.

- Последние триста лет Лие видело много войн. Стены города всегда служили нам надежной защитой. Однако пятнадцать лет мира не прошли даром. Укрепления обветшали и нуждаются в срочном ремонте. Рвы нуждаются в чистке и углублении. С западной стороны горожане завалили ров мусором до самого верха, а с восточной вообще засыпали землей, чтобы расширить поле для игры в траки!

Провизии тоже не хватает. В лучшем случае, ее хватит на полгода, если в город придут беженцы из окрестных сел, и того меньше.

Зато, хоть все одиннадцать колодцев в полном порядке, так что недостатка в свежей воде не будет.

- Вы нас порадовали, командор, - кивнул Лисандр. - Теперь, пожалуйста, доложите о плохом.

- Я вас еще порадую, - отец упер кулаки в бедра. - Рекруты, которых мы сможем набрать из горожан, не многого стоят. Боюсь, что они разбегутся только от одного запаха кочевников.

- Вы правы, - согласился Лисандр. - Мы не исключаем такой возможности.

- Моя гвардия сможет защитить замок, но на защиту городских стен ее не хватит. Пять тысяч городской стражи смогут удерживать только одну стену одновременно. Если атака последует с нескольких сторон, город будет обречен! - отец оперся руками о стол, склоняясь над картой. - У нас также не достаточно оружия...

- Мои арбалетчики получили по двадцать стрел! - вскочил мастер Ансель. - И того по сто двадцать стрел на человека!

- Мастер Леонард? - кивнул король.

- У нас все в порядке, - мастер Леонард довольно выпятил грудь. - Машины исправны, а на снаряды мы можем хоть весь город разобрать по камушку!

- Пожалуйста, не надо, - воскликнул кто-то из сенаторов. - Хоть мой особняк пощадите!

Сенаторы захихикали, и атмосфера слегка разрядилась, не смотря на страшные прогнозы отца.

- Стыдись, Волтам, - подмигнул сенатору мастер Кеандр. - Твоим особняком можно завалить даже две армии Алимов.

Хохот прокатился по рядам сенаторов, лица постепенно разглаживались, глаза вновь заблестели. Только мой отец не улыбнулся.

- Мы не можем допустить осады! - отец рявкнул, выпрямляясь во весь рост. - Потери будут слишком велики! Моя гвардия сильна собранная в кулак, а размазанная по стенам города она совершенно бесполезна! Как только враг окажется под стенами города, боевые машины станут бесполезны. Когда они полезут на стены по лестницам, никакая магия нам не поможет. Это будет резня!

В зале вновь воцарилась тишина.

- Позвольте, - со своего места встал сенатор Велир. - С каких это пор кочевники научились штурмовать города? Они разобьются о стены Лие как волна о скалу! А осаду, вы сами сказали, мы выдержим, до прибытия корпуса Единорога!

Сенаторы одобрительно зашушукались, подозрительно глядя на отца, на что он и бровью не повел.

- А вы спросите мастера Леонарда, когда Алимы научились брать города штурмом. Может ему, вы поверите!

Все взгляды обратились к мастеру Леонарду. Тот заметно нервничал.

- А что вы от меня ожидаете? Урока истории? - он возмущенно взмахнул руками. - Алимы действительно спалили Инсану, но это было триста лет тому назад!

- А так же Истру, Илию, Илесу, Иррагу, - отец поднял вверх руку, демонстративно загибая пальцы. - Все богатейшие города на побережье Белого моря. Причем это были мощнейшие крепости защищенные магией и сильными гарнизонами. Командовали этими крепостями легендарные полководцы прошлого, но даже это их не спасло. О последствиях вы наверняка наслышаны... Ни один из этих городов так до сих пор и не был отстроен заново.

- Кроме Инсаны, - хмыкнул мастер Леонард. - Очевидно одно, что в легендах о полководцах, защищавших эти городишки, было мало правды!
- В те времена, - мастер Кеандр поднял руку, привлекая к себе внимание. - Алимами правил хан Хазарк, могущественный маг прошлого. Таких как он, степи давно не видывали. Однако то, что кочевники уничтожили корпус Дракона, и мастеров Давина и Эстура вместе с ним, вызывает нашу тревогу. Похоже, что нам вновь нужно опасаться степей.

- Мы не хотим вас пугать, - мастер Лисандр скрестил руки на груди. - Но враг разгромивший корпус Дракона заслуживает уважения. Мы не можем подпустить его к городу. Риск слишком велик. Будут уничтожены все села, посевы, виноградники, плодовые сады. Источники воды будут отравлены. Кочевники оставят за собой пустыню. На восстановление этого уйдут долгие годы. Между тем, наша казна истощится, так как некому будет платить налоги. Начнется голод, начнутся эпидемии.

Мы не можем отсиживаться за стенами, какими бы крепкими и высокими они не были.

Сенаторы заволновались, они уже догадывались, что решили короли.

- Но это, же безумие! - вновь закричал сенатор Велир. - Вы не можете оставить город без защиты!

- Город не останется без защиты, - возразил мастер Кеандр. - Король Лисандр будет командовать обороной лично, пока не прибудет лорд Брезель с подкреплением. Тем временем, мы с мастером Марием и дворцовой гвардией выступим навстречу врагу. Проведем разведку боем. Я хочу лично встретиться с магами алимов и постараюсь, чтобы для них эта встреча оказалась последней!

Король Кеандр улыбнулся и хлопнул себя по груди.

- Вы, надеюсь, еще не забыли, почему меня прозвали Драконом Лие?

В зале повисла напряженная тишина, похоже, что сенаторы действительно это позабыли. Король Кеандр обвел собравшихся насмешливым взглядом.

- Однако если враг сумеет меня одолеть, у нас останется король Лисандр, и мощи пророка Нефрота.

По залу прокатился оживленный шепоток.

- Мы распечатаем саркофаг, как и завещал пророк. В час опасности его мощи сберегут город. Самая сильная магия погибнет у наших стен! - Король Лисандр положил руку королю Кеандру на плечо. - Магии больше не будет в нашем городе, а стены устоят силой наших рук.

У меня мурашки побежали по коже. Мощи пророка Нефрота были самым драгоценным талисманом Лие, который город хранил как зеницу ока. Если распечатать саркофаг, то город накроет незримым куполом, в пределах которого любая магия будет бессильна. Любые магические атаки будут бесполезны в радиусе двухсот миль. Так что, какими бы сильными не были чародеи алимов, им придется положиться лишь на свою храбрость и силу своих луков.

- Мы уже приняли решение, нравится оно вам или нет, - закончил мастер Лисандр. - Войска выступят в полночь.

Ночь была теплой, и я быстро вспотел в своем боевом облачении. Спина под панцирем жутко чесалась, но приходилось терпеть. Мой конь всхрапнул, нетерпеливо преступая ногами на месте. Мимо стройными рядами проходили колонны дворцовой гвардии. В свете переносных газовых сфер блистало начищенное оружие и доспехи.

Отец с королем и оруженосцами заняли невысокий холм, с которого открывался прекрасный вид на ночной Лие, освещенный огнями на башнях.

Ко мне подбежал запыхавшийся посыльный.

- Приказ от командующего Мария! На время похода адъютант Маркус Гримм переводится в распоряжение старшего скаута правого крыла мастера Данте!

У меня мурашки побежали по коже, не смотря на теплое облачение и душную ночь. Мне приходилось не раз слышать о подвигах Мастера - Колдуна.

Я вспомнил, как около года назад отец послал меня к скаутам с посланием для мастера Данте.

Штаб квартира скаутов находилась в Нижнем Лие, в самом конце улицы Дубильщиков. Это был один из старейших районов города, в котором когда-то жили еще первые основатели Лие. Кое - где крыши зияли черными дырами, многие окна были заложены кирпичом либо заколочены досками. Ржавые замки, запиравшие вросшие в землю двери, не отпирались многие годы.

Я остановился перед похожим на крепость домом. Это, правда, была очень старая крепость, павшая под напором времени и непогоды.

Высокие штукатуреные стены были покрыты бледно синей облупившейся краской. Решетки на окнах проржавели, а крыша на сторожевой башенке давным-давно провалилась.

У ворот на раскладном стуле сидел огромный детина в черной скаутской униформе. Куртка плотно обтягивала спину стражника и мешками висела подмышками. Рядом стояло прислоненное к стене копье, а на коленях он держал кривую кавалеристскую саблю.

Мельком глянув на бляху адъютанта, он лениво мотнул головой, указывая на дверь в дальнем конце внутреннего двора.

Квадратный двор был вымощен цветной потрескавшейся плиткой. Со стен спускались волны зеленого плюща, а в кадках с землей стояли унылые засохшие пальмы.

В полной тишине были слышны только мои шаги и странный звук, будто кто-то шлепал мокрой тряпкой по стене.

Дверь, на которую указал привратник, была открыта. В центре пустой комнаты спиной к двери на полу сидел человек. Его широкая спина была покрыта длинными кровавыми полосами. Брызги крови чернели на белых стенах и на полу. Рука человека взмыла вверх, и широкий кожаный ремень с железной пряжкой хлестнул по спине.

Горячая кровь брызнула мне в лицо, и я, испугавшись, отступил назад. Меня остановила сильная рука. Это был давешний стражник с саблей на поясе.

- Мастер Данте, к вам щенок из Верхнего города, с каким-то поручением из штаба. - Верзила крепко держал меня за локти. Я настолько растерялся, что даже не отреагировал на подобную грубость.

Человек хлестнул себя по спине в последний раз, оставив ремень болтаться на окровавленном плече. Большая, выкрашенная черной краской ладонь поднялась вверх. Привратник подтолкнул меня в спину. Сделав несколько быстрых шагов, я выхватил депешу из сумки и вложил ее в руку колдуна.

Верзила был тут как тут. Ухватив меня за шиворот, он легко оторвал меня от земли и ловко вынес из комнаты, как маленькую собачонку! Оглянувшись, я увидел, что мастер Данте все еще сидит, держа свиток в поднятой руке. Через секунду отвратительные шлепки возобновились с новой силой.

Мастер Данте сидел верхом на низкорослой степной лошадке. Я узнал его сразу, по черным пальцам, сжимавшим поводья. Капюшон дорожного плаща скрывал его лицо. Были видны лишь руки и рукоятка кавалерийской сабли.

Подъехав поближе, я застыл в нерешительности. Вблизи колдун казался гораздо меньше ростом, чем мне представлялось. Сидя на своем боевом коне, я глядел на него сверху вниз.

Молодой адъютант развернул перед мастером-колдуном карту, и что-то показывал, водя по пергаменту перемазанным чернилами пальцем.

Тихонько стукнув своего коня пятками, я отъехал в сторону, ожидая, когда же меня заметят.

Чуть в стороне стояла группа верховых скаутов. Лошадки спокойно пощипывали травку, не нарушая, однако, идеального строя. Всадники были вооружены короткими изогнутыми луками, кривыми саблями и легкими копьями. Никаких доспехов я не заметил, даже кожаных. Все их облачение составляли бесформенные грязно-коричневые балахоны перетянутые ремнями. На ногах мягкие войлочные туфли, на головах тюрбаны, полностью скрывающие лица.

- Они тоже кочевники, - кто-то обратился ко мне. Я обернулся и увидел молодого адъютанта, говорившего минуту назад с мастером Данте. - Их предки были кочевниками, еще в те времена, когда между Лие и степью был мир...

Адъютант протянул мне руку.

- Я мастер Никос, помощник господина Данте.

Я пожал протянутую ладонь и тоже представился.

- Господин говорить с тобой не станет, - Никос кивнул на своего командира. - Но ты не обижайся. Он немного странный, но ему многое можно простить.

- Я и не думал обижаться, - возразил я. - Просто я еще не знаю ваших порядков. Наверно, это я должен извиниться...

- У нас, у скаутов, порядки свои, - согласился Никос. - Мы не регулярные войска и подчиняемся только своим командирам. Мастер Данте - Главный Скаут и глава гильдии Колдунов. Он самый главный, но в походе скауты подчиняются мне. Стало быть, и ты тоже.

Никос хлопнул меня по плечу, придирчиво рассматривая мое снаряжение.

- Не волнуйся, мы и тебе найдем применение. Лишняя пара рук и пара глаз всегда пригодятся! - У Никоса была очень обаятельная улыбка. - А ты что, готовишься к вступлению в нашу гильдию?

Я даже опешил. Планы у меня были совсем другие.

- Нет, я этой весной буду сдавать экзамены в Академию, - сказал я.

Никос усмехнулся.

- Ну, извини, просто ляпнул не подумав. И правда, что сыну генерала делать в нашей гильдии? Зато, хоть узнаешь, чем боевое колдовство пахнет! Будет потом что дружкам в академии порассказать!

Я смутился. Мне было известно, что волшебники из Академии не очень-то ладили с колдунами. Они считали их чародеями низшего сорта, даже ниже магов-самоучек. Похоже, что неприязнь эта была взаимной.

- Не думаю, что мои рассказы будут пользоваться популярностью, - начал я осторожно. - Вот если бы я рассказал о мастере Кеандре...

- Мастер Кеандр? - расхохотался Никос. - Это да. Но ты не спеши, парень, ты еще все сам увидишь, и "Дракона Лие" и "Руки Тьмы".

- "Пламя Аннувира"... - прошептал я, глядя на холм, где горели голубые фонари штабных адъютантов.

- Называй как хочешь, - усмехнулся Никос. - У него тысяча имен.

Он указал на мой панцирь и на меч в посеребренных ножнах.

- Все это нужно сменить на скаутскую форму. Иначе вражеские шпионы нас засмеют.

Небо уже посветлело, но в лощине между холмами еще было темно.

Скаутские лошадки уверенно ступали по каменистому склону. Они были ловкие как горные козы, выносливые и покладистые.

Управлять своей лошадкой я мог одними коленями! Она мгновенно реагировала на команды и выполняла их с большой охотой.

Как же я был рад, что Никос с таким тщанием подошел к моей экипировке!

В просторном скаутском балахоне не было жарко, и он совершенно не сковывал движений. Скаутская сабля в ножнах из шкуры волка не лязгала, ударяясь о седло. Само седло было очень удобным, рассчитанным на долгие путешествия. После многочасовой скачки по пересеченной местности я ничуть не устал, и не было ощущения, что меня крепко выпороли ремнем.

Охотничий арбалет я решил взять с собой, ведь чтобы стрелять из тугого лука степняков требовалось немало сил и сноровки, а из арбалета я бил без промаха.

Наш небольшой отряд избегал подниматься на крутые холмы. Обычно Никос высылал вперед нескольких разведчиков, которые ползком взбирались на возвышенности и вели наблюдение, в то время, когда весь отряд в полной тишине ожидал в лощине.

Три дня мы провели под открытым небом. Костров мы не разводили, питались в основном черствыми лепешками и сушеным мясом. Ночи были теплые, так что я не мерз, а вот спать на голой земле было не просто. Все мое тело поначалу болело, будто кто-то хорошенько отходил меня дубиной.

Скауты мало разговаривали. Объяснялись они по большей части жестами. Так было сподручнее общаться на скаку и на расстоянии.

Это были жилистые, выносливые воины. В основном не старше меня, но было среди них и несколько ветеранов, которые зорко следили за молодняком и если что, не скупились на затрещины.

Было сразу понятно, что от меня многого не ожидают, и что пользы от меня тоже не много. Однако я старался быть полезен хоть в чем-то, и не чурался никакой работы. Каждый вечер перед привалом я начинал копать яму для испражнений, а после того как все справят нужду, закапывал ее вновь, маскируя следы нашего здесь пребывания. Один из ветеранов даже одобрительно хмыкнул после того как оценил проделанную мной работу.

Перед сном, после того как были расставлены все часовые, ко мне подсаживался Никос и мы разговаривали. Он мне рассказывал про скаутскую жизнь и о боевых колдунах.

Никос, сам был мастером-колдуном. Он не блистал особыми талантами, однако, обладал феноменальной памятью и способностью все схватывать на лету.

- Если бы у меня был дар, - рассказывал мне Никос. - Я все равно не смог бы поступить в Академию.

Как оказалось, в Академии обучались только дети богатеев, а вот в колдуны могли взять любого.

- В нашей группе было пять человек, - рассказывал Никос. - Мы с ними до сих пор дружны, в отличие от волшебников, которые терпеть не могут своих собратьев по цеху!

Как оказалось, учеба на боевого колдуна была трудной, а условия жизни просто невыносимыми. Студенты жили в холодных клетушках, без всяких удобств и мебели. Спали они на голом полу, завернувшись в плащ, и подложив кулак под голову вместо подушки.

Еды тоже было мало, так что студенты голодали. Иметь деньги и собственное имущество им вообще запрещалось.

Однако, не смотря на суровый быт, у молодых колдунов выковывалась настоящая дружба, о которой волшебники, и мечтать не могли.

Невзгоды и страдания сплочали людей, связывая их на всю жизнь невидимыми узами.

Мне даже самому на мгновение захотелось стать членом подобного братства!

- Не забивай голову ерундой! - ухмыльнулся Никос. - На самом деле нет ни одного колдуна, который с радостью не променял бы свою грязную робу на мантию волшебника. Однако если у тебя нет таланта, то путь твой лежит прямиком к нам. Ну, или куда угодно, но только не в Академию...

- Выходит, что и у мастера Данте нет дара? - удивился я.

- Конечно нет, - кивнул Никос. - Его сила другая. Мы, колдуны, устроены по-другому. Мы не можем поставить стихию себе на службу, как делают волшебники. Колдовство, оно сродни магии, это кровь, пот и боль. Никакой романтики.

- А в чем тогда сила мастера Данте? - я был обескуражен.

- Еще увидишь, - мрачно усмехнулся Никос. - Бьюсь об заклад, тогда ты поймешь, что все сказочки, которые рассказывают про колдунов это просто детский лепет!

Глава 3.

Небо затянуло серой пеленой взвешенного в воздухе песка. Было трудно дышать. Все вокруг стало каким-то бесцветным. Зеленая трава, устилавшая холмы, превратилась в серый ковер, по которому бежали стремительные волны. Я поплотней запахнул куртку, стряхнул песок с чехла арбалета. Скауты по обе стороны от меня стояли тесным строем. Одна конская голова к другой. Лица, видневшиеся из-под тюрбанов, были напряжены, похоже, погода не предвещала ничего хорошего.

С вершины холма спустился разведчик и торопливо подбежал к мастеру Данте. Докладывал он как всегда спокойно, обстоятельно, показывая руками рельеф местности и направление предполагаемого движения. Никос обернулся к нам и поднял вверх руку с растопыренными пальцами. Я впервые видел этот сигнал, поэтому не сразу понял, что он означает. Скауты дружно сдернули луки со спин и, закинув согнутую в колене ногу на седло, принялись натягивать тетивы.

У меня сердце забилось с удвоенной энергией. В ушах загудело от прилива крови, так, что голова закружилась. Похоже, сейчас будет мой первый настоящий бой. Бой с кочевниками которые смогли разбить корпус Дракона.

Я сдернул чехол с арбалета, стараясь унять мерзкую дрожь в руках. Упер ложе оружия одним концом в седло, другим себе в живот. Потянул тетиву обоими руками. Уложив арбалет на согнутый локоть достал футляр со стрелами, проверяя смогу ли доставать заряды не глядя.

Воины вокруг меня оживились. Я заметил, что некоторые даже заулыбались. Торопливо бормоча молитвы, они доставали из сумок изображения божков, вырезанные из камня и кости. Воин справа от меня вынул из-под одежды амулет, изображающий коня и, улыбаясь, поцеловал его. Перехватив мой взгляд, он одобрительно кивнул и протянул его мне. Я тоже коснулся губами камня согретого теплом его тела. Скаут засмеялся и хлопнул меня по спине.

Мастер Данте направил своего скакуна к вершине холма, мы строем двинулись следом. Никос занял позицию справа от командира. Он сбросил свою куртку, обнажив торс по пояс. Скауты одобрительно заухали. Всю мускулистую стройную спину Никоса покрывали татуировки. Сплетающиеся полосы черного и красного цвета сбегали по плечам на грудь, казалось, что с колдуна сняли кожу, и мы можем видеть его обнаженные окровавленные мышцы.

Я все время наблюдал за колдунами, стараясь ничего не упустить. Они были спокойны и сосредоточены. Воздух словно наэлектризовался вокруг них. Я даже почувствовал, как волосы на моих руках становятся дыбом. Наши лошадки тоже оживились, похрапывая, они грызли удила и вскидывали головы.

Кочевников я увидел сразу. Они были еще далеко, и сосчитать их было невозможно. Однако я понял, что их много. Не армия, а лишь развед-отряд, сотни две-три. Мои товарищи готовились к бою. Это меня больше всего напугало. Я думал, что мы вступим в бой, только если враг будет равен нам по силе, или будет слабее. Это уже не походило на разведку! Как двадцать всадников смогут противостоять нескольким сотням!?

Нас, очевидно, тоже заметили. Строй кочевников вытянулся в длину. Их было так много, что даже земля задрожала от ударов копыт их коней.

Многие степняки были в стальных латах с длинными копьями, увенчанными конскими хвостами. Были так же конные лучники в толстых ватных куртках.

У воинов, чьи доспехи были побогаче, и скакуны были внушительные. Рослые, сильные животные. Рядом с ними простые лучники казались карликами на собачонках.

Лавина воинов приближалась. Удивительно, но маленькие лошадки оказались очень резвыми, они постепенно начали вырываться вперед, оставляя тяжелую кавалерию позади. Я торопливо достал стрелу и положил ее на ложе арбалета. Теперь нужно было выбрать подходящую цель. Мое сердце бешено билось, словно пытаясь вырваться из грудной клетки, дышать стало трудно. Я с завистью глядел на молодых воинов вокруг себя, которые с завидным спокойствием и улыбками на лицах доставали стрелы.

Прикинув расстояние и скорость, с которой приближались к нам враги, я решил, что успею сделать два-три выстрела, прежде чем мы окажемся в досягаемости их стрел.

Похоже, что жить нам всем оставалось не долго. Вдохнув поглубже, я постарался успокоиться и взять себя в руки.

Прямо передо мной мастер Данте поднял ладони к небу. Его пальцы дрожали от напряжения, он что-то говорил, но слов нельзя было разобрать из-за приближающегося грохота.

Не дожидаясь команды, я спустил курок. Стрела рванулась вперед, и один из кочевников вылетел из седла, будто выбитый невидимым кулаком. Внутри меня что-то взорвалось. Яростный огонь опалил мои внутренности. Все стало предельно четким и ясным. Страх вмиг провалился куда-то, в самую глубину, оставив после себя бурлящую пустоту.

Я видел лица приближающихся врагов с такой четкостью, будто они были нарисованными на фреске. Разверстые визжащие рты, натянутые луки, опущенные копья. Все словно происходило не со мной! Машинально я перезарядил арбалет и выпустил вторую стрелу. Еще один кочевник вывалился из седла и, кувыркнувшись в воздухе, ударился о землю. Он был тут же растоптан надвигающейся ревущей лавиной.

Никос повернулся в седле, и я увидел его лицо словно через увеличительное стекло. Каждую пору у него на носу, каждый лопнувший капилляр в глазу. Колдун улыбнулся и показал мне большой палец. Я тем временем машинально перезаряжал арбалет.

И тут что-то произошло.

Я увидел, как черные ладони мастера Данте повернулись к врагу, а его пальцы медленно сжались. Тяжелую кавалерию врага словно смело гигантской метлой. Я видел, как вражеские воины скорчились, словно от нестерпимой боли, а нацеленные на нас копья попадали в пыль. Как поломанные куклы всадники валились на землю, кое-кому удавалось удержаться в седле, но и они, словно переломанные пополам, безвольно висли на шеях своих скакунов.

Мастер Данте крутанул кулаками. Брызнула кровь. Окровавленные враги на окровавленных скакунах врезались друг в друга, сшибая и топча. Слышалось только жалобное ржание лошадей, а люди, похоже, все были уже мертвы.

Легкая кавалерия избежала страшного удара, оставляя за собой хаос и смятение, они мчались к нам. Сотни стрел одновременно взмыли в воздух, наполняя уши страшным воем. Я выстрелил еще раз, но не увидел, попал ли в цель.

Скауты спокойно наблюдали за смертоносной гудящей тучей, приближающейся к нам, а на их лицах не дрогнул ни один мускул.

Я повернулся к мастеру Данте, ожидая, что же он предпримет, но он тоже просто наблюдал. Никос чуть выехал вперед, поднял руки вверх и хлопнул в ладоши. Угрожающий вой, от которого кровь стыла в жилах, оборвался. С оглушительным треском стрелы взорвались в воздухе. С небес посыпалась труха и пепел.

Наши стрелки дружно вскинули луки и, почти в упор, начали расстреливать врагов вынимающих сабли. Мимо меня проносились скакуны с пустыми седлами и с трупами, висящими в стременах. Атака захлебнулась.

Скауты опустили луки, и по полю прокатился победный боевой клич. Наступившую тишину нарушали только стоны раненых да топот удаляющихся коней.

Кричать я не мог, горло пересохло, а челюсти будто свело судорогой. Скауты одобрительно посмотрели на мой арбалет и помахали мне в направлении поля боя. Один из воинов подъехал ко мне и, потрясая копьем, указал на стонущего на земле кочевника. Никос, уже вновь одетый, выслушивал приказы мастера Данте. Всадники разбрелись по полю, добивая копьями раненных.

Было сразу понятно, что хочет от меня молодой воин с копьем. Неуверенно я принял оружие из его рук. Несмотря на небольшой размер, оно было довольно тяжелым. Гладко отполированное древко было обмотано кожаным ремнем, чтобы не скользило в руке. Скаут подмигнул мне и с веселым гиканьем поскакал к товарищам, попутно топча шевелящихся на земле кочевников.

Я посмотрел вниз. До земли было совсем близко. Меж коротких мускулистых ног моей лошадки лежал пожилой воин с торчащей из груди стрелой. Он громко стонал и шарил рукой вокруг, словно пытаясь что-то найти. Кровь пузырилась у него на губах, мохнатая шапка сбилась на затылок, обнажая лысый череп.

Приподняв копье, я прикинул, куда бы получше его вонзить, но не смог заставить себя это сделать. Старик захрипел и ухватил моего коня за ногу, тот возмущенно мотнул головой и резким ударом копыта проломил раненному череп. Кочевник вытянулся и затих. Мой скакун радостно заржал и побежал вслед за удаляющимися скаутами. Очевидно, у него был богатый опыт в подобных делах.

Все поле было усеяно мертвыми телами. Наши воины не были настроены брать пленных. Свешиваясь из седла, они ловко подбирали понравившееся им оружие, либо срывали с мертвецов украшения. Внезапно, один из кочевников вскочил и, петляя как заяц, помчался прочь. В тот же миг запели стрелы, и он рухнул утыканный ими как дикобраз.

Чуть дальше лежали груды красного мяса с торчащими из них доспехами и оружием. Смрад был невыносимым, меня тут же вывернуло наизнанку. Свесившись с коня, я отер рот тыльной стороной ладони.

Видимо, это было все, что осталось от тяжелой кавалерии кочевников. Сила мастера Данте буквально раздавила воинов, в один миг, превратив их в кучи зловонных внутренностей и мяса. Кое-где валялись оторванные головы в шлемах, ноги в сапогах, руки все еще сжимающие оружие. Мой скакун ловко пробирался по полю боя стараясь не ступать в лужи крови.

Страшно было представить, что за мощь могла сотворить подобное. Я обернулся, разыскивая взглядом мастера Данте. Он стоял, положив одну руку на седло, на котором Никос развернул походную карту. Его капюшон был отброшен и я мог видеть его суровое, с поджатыми губами лицо в профиль.

Никос показал на карту, а потом махнул в направлении, откуда приехали кочевники, мастер Данте кивнул в ответ, соглашаясь.

Похоже, что наша миссия еще не закончилась. Борясь с новым приступом тошноты, я упер копье в стремя и вновь свесился с седла.

Оглянувшись назад, я увидел стервятников широкими кругами спускающихся на поле боя.

- Птицы издалека чуют поживу, - сказал Никос. - Если поблизости есть еще отряды алимов это их может тоже заинтересовать.

Мы пришпорили своих скакунов, и два часа скакали молча, настороженно поглядывая по сторонам. Скауты на ходу перевязали свою добычу тряпками, чтобы трофейные доспехи и оружие не громыхали в тюках. Лица они вновь замотали шарфами, а их глаза задорно поблескивали из-под черных тюрбанов.

Два разведчика, на самых резвых скакунах, постоянно отъезжали далеко вперед и изучив обстановку возвращались с докладом. Мастер Данте, внимательно их выслушав, отдавал приказания.

- Наша цель, это небольшая укрепленная деревушка, - пояснил Никос. - Там мы встретимся с разведчиками из степей. У них должна быть ценная информация.

Я только кивнул в ответ. Чувствовал я себя отвратительно. Болела голова, ломило все тело, похоже, что у меня поднялась температура. Никос понимающе улыбнулся.

- Я же обещал, что тебе доведется понюхать боевого колдовства!

Деревушку мы увидели с вершины холма. Не было нужды спускаться вниз, чтобы понять, что что-то неладно. Высоко в небе кружили стервятники, другие птицы, отяжелевшие от еды, сидели на крышах домов, или разгуливали по пустынным улицам. Два скаута опустили на землю тюки с трофеями и быстро поскакали вниз к поселению. Я же напряженно наблюдал за их быстро уменьшающимися фигурками.

- Плохо дело, - Никос показал рукой на стервятников. - Похоже, отряд кочевников, что мы перебили, побывал тут до нас.

Мастер Данте сидел в седле прямой как палка, рукава его рубахи были подвернуты до локтей, так что мне были видны его татуировки.

- Это и есть Черные Руки? - спросил я Никоса.

-Да, - кивнул он. - Его сила ужасна!

Деревушка была окружена частоколом. Ворота, сорванные с петель, лежали в пыли, из толстых досок окованных металлом торчало несколько сломанных стрел.

Разведчик выехал к нам на встречу. Махнув рукой себе за спину, он только покачал головой.

- Мы опоздали. Этим уже ничем не поможешь! - он развернул коня, пропуская нас и пристраиваясь рядом с мастером Данте. - Все убиты, мертвых кочевников я не видел. Возможно, что алимы унесли своих мертвых.

Проезжая сквозь ворота я заметил, что массивные дверные петли были сорваны одним могучим ударом. Похоже, что тут не обошлось без магии!

- С тем отрядом, с которым мы столкнулись, не было мага. Вероятно, что алимы разделились, после того как разграбили селение, - сказал Никос.

- Возможно, что часть отряда вернулась с докладом к главным силам, - предположил скаут. - Да покарает их Орвад!

- Орваду на них наплевать! - послышался хриплый голос мастера Данте. - Их покараем мы.

Это был первый раз за весь поход, когда я услышал Мастера Колдуна. Скауты, как по команде, разделились, скрывшись в расходящихся в разные стороны улочках. Мы втроем выехали на деревенскую площадь. Невыносимый смрад ударил, словно обухом по голове. С карканьем разлетелись вороны - черные слуги Орвада.

- Мы расплачиваемся одной и той же монетой, - голос мастера Данте был хриплым. - Вот только не мы их на торг пригласили!

Трупов на площади было много. Они громоздились кровавым курганом, на вершине которого восседал деревянный идол. Вокруг восьмирукого истукана со звериным лицом вились тучей мухи.

Стояла полная тишина, нарушаемая лишь жужжанием насекомых да карканьем ворон.

- Не нравится мне эта магия, - сказал Никос, спрыгивая с коня. - Такого идола я вижу впервые, а от всего нового, что приходит из степей - жди беды...

Я старался не дышать и не глядеть на обезглавленные тела, сваленные в кучу. Из проулков выезжали скауты и выстраивались в ряд. Их суровые лица ничего не выражали.

- Придержи своего коня, - обратился ко мне Никос.

Быстрым шагом он направился к страшному кургану. Остановившись, в метре от горы мертвецов, он оперся на копье и с силой топнул ногой о землю.

Все вокруг задрожало, курган накренился, и трупы посыпались нам под ноги. Страшный идол тоже накренился и через миг скатился на землю.

С отвращением я взглянул на звериное лицо с человеческими глазами.

- Не смотри на него! - Взревел мастер Данте. Сорвав с плеча плащ, он накинул его на мерзкое изваяние. - Сожгите его!

Быстро темнело. Никос расставил караулы, меня он поставил в первую стражу.

Я стоял на палисаде и напряженно вглядывался вдаль. Степь начиналась прямо за узкой полоской вытоптанных конницей полей и простиралась в бесконечность. Пока было светло, я мог наблюдать как ветер гонит волны по голубоватым травам и вздымает облака пыли на пустынных улочках поселка. Солнце величественно спустилось за горизонт, окрасив весь мир багрянцем.

В степях закаты были другими, не такими как в Лие. Бескрайний горизонт будто вспыхивал вселенским пожаром, заливая весь мир багровой лавой. Далекие холмы превращались в янтарные глыбы плавящегося воска. Голубые степные травы приобретали непередаваемый оттенок, колышась на ветру, они отливали золотом.

Каждый раз все это приводило меня в неописуемый восторг!

Я долго вглядывался в догорающий костер заката, любуясь увяданием красок и наступлением ночи. Так, должно быть, испокон веков Роте удалялась на покой, закрывая солнечный глаз и открывая лунный.

Появилась круглая луна, сияющая, как начищенный щит моего деда. Ночь была довольно светлая, а от степных трав исходило голубоватое сияние. Я с восхищением глядел, как на ветру колышется это призрачное море и представлял себе, что я не на крепостной стене, на борту величественного крутобокого корабля, несущего меня в дальние страны.

Наверно, я был плохим стражником. Мои мысли часто убегали вдаль, я вспоминал события последних дней, удивляясь, насколько быстро я оброс толстой кожей. Где то внизу, на площади, все так же смердела гора трупов, а мне все было нипочем. Я взобрался на маленькую башенку и наслаждался свежим степным ветром напоенным запахами трав и прогретой за день тучной земли.

Все ужасы мира словно исчезли. Остался лишь я в тишине ночи, да бескрайний купол неба, усеянный звездами раскинувшийся над мерцающим морем степи.

Знакомый звук вырвал меня из царства грез и вернул на землю. Я поежился. Звук был знакомым и неприятным, словно полуночная прачка шлепает о камень мокрое белье. Чуть поодаль шевельнулся мой напарник по страже. Я спустился по шаткой лесенке на стену и подошел к нему.

Лицо скаута было хорошо различимо в ясном лунном свете. Он напряженно вглядывался в степь.

Мельком глянув на меня, он вновь уставился в мерцающую даль.

- Зачем он это делает? - спросил я.

Стражник молчал. Разговаривать на посту не разрешалось, и я уже отчаялся получить ответ, когда он повернулся ко мне.

- Наказывает себя... - прошептал скаут. - Иначе колдовство сожрет его разум...

Мы выехали с рассветом. Разведчики ускакали вперед, двоих Никос отправил в степь изучить следы. Закончив с приказами, он подъехал ко мне.

- Как самочувствие, господин волшебник? - в его голосе я не услышал насмешки.

- Я в порядке, - это было правдой. - А мастеру Данте, похоже, нездоровится?

Мастер колдун ехал в сотне шагов от нас. Завернутая в теплый плащ фигура сильно сутулилась, кроме того, он качался в седле из стороны в сторону, и голова его время от времени падала на грудь, словно он засыпал на ходу.

- Ночь была тяжелая, - согласился Никос. - Нам совсем не удалось поспать. Хозяину понадобится еще несколько дней, чтобы восстановиться после вчерашнего. Он уже не молод, знаешь ли...

Мне стало неловко, я хотел о многом расспросить молодого колдуна, но побоялся показаться назойливым. Да и выглядел Никос не многим лучше, чем его хозяин. Налитые кровью глаза, потрескавшиеся губы, дрожащие руки.

- Любой вид чародейства, неважно магия это, волшебство или колдовство, отнимает много сил, - Никос словно прочел мои мысли. - А чары, которыми воспользовался мастер Данте вчера, особенно обременительны.

Наш путь лежал по безжизненной низине меж крутых холмов. Кое-где из камня торчал колючий кустарник, покрытый крошечными красными цветами. Забавные ушастые зверьки, стоящие столбиками на камнях следили за нашими передвижениями.

- Я тебе уже рассказывал, как опасно пользоваться некоторыми чарами, - продолжил Никос. - Самыми простыми, не требующими специальной подготовки, можно пользоваться каждый день. Более сложные, отнимают много сил и энергии. Они опасны даже для подготовленного колдуна. Есть чары и смертельно опасные. Ими можно пользоваться, лишь защитив себя специальными оберегами и амулетами.

- Они могут убить чародея? - спросил я.

- Да, но это не самое страшное... - Никос задумался. - Есть вещи и похуже чем смерть.

Мастер Данте обернулся к нам и приложил палец к губам, Никос осекся.

- Он нас слышал? - спросил я, но молодой колдун не ответил.

Этой ночью мы не остановились на привал. Никос торопил скаутов, и мы сделали остановку лишь однажды, чтобы справить нужду.

За время нашего недолгого похода я ощутимо сбросил вес, но и окреп тоже. Провести целый день в седле стало для меня чем-то естественным, еще пару дней и я сам превращусь в кентавра, как мои товарищи скауты.

Однако, глядя на окружающих меня воинов, я понимал, что больше всего похожу на жалкого щенка рядом со взрослыми свирепыми волкодавами. Время от времени, чтобы хоть как-то развлечься, они начинали какую-нибудь игру. С невероятной быстротой они перебрасывались копьями или подобранными на земле камнями. Снаряды летали в воздухе с такой быстротой, что я начинал серьезно волноваться о своей безопасности. К счастью, меня они исключали из своих игр.

Время от времени один из воинов доставал из седельной сумки запасной лук, забрасывал его себе на шею и принимался его сгибать. Упражнение это было не из легких, так как луки скаутов, подобно лукам кочевников, были склеены из кости и десятков слоев сухожилий, придававшим им необычайную крепость.

Чтобы не выглядеть в глазах товарищей бездельником, я тоже придумал себе упражнение. Мой кавалерийский арбалет был довольно маленьким, идеально подходящим для боя верхом. Однако стальная тетива натягивалась с помощью маленького ворота, что делало мое оружие практически бесполезным в скоротечном конном бою. За то время, что я мог произвести два выстрела, лучники успевали полностью опустошить свои колчаны. Скорость и количество выстрелов одерживали верх над мощью и точностью.

В первый день я содрал пальцы в кровь, пытаясь натянуть тетиву руками. Моя спина и плечи жутко болели, а существенных успехов я не достиг. Глядя, как скалятся скауты, поглядывающие на меня, я только крепче стиснул зубы и продолжил тренировку.

Понимая, что силы моих рук не хватает, я решил схитрить. Уперев арбалет в луку седла, я обоими руками взялся за тетиву. Хорошенько уперевшись в стремена ногами я откинулся назад, напрягая мышцы спины. С ласкающим слух щелчком тетива вошла в замок. Торжествуя, я поднял оружие над головой. Моя маленькая победа, конечно, осталась незамеченной, однако я был доволен.

Тренируясь подобным образом, я сократил время перезарядки в четверо. Результат был налицо, однако, я считал, что это еще не предел. Скаутов было трудно впечатлить, однако в следующем бою я смогу доказать что мое оружие тоже чего-то стоит.

На пятнадцатый день нашего похода ко мне подъехал мастер Данте.

- Покажи свои руки, - приказал он.

Я послушно протянул руки вперед ладонями вверх. Он посмотрел на мои сорванные мозоли и поломанные ногти и хмыкнул. Из-под плаща появилась его черная рука сжимающая пузырек из мутного стекла. Не спеша, откупорив сосуд, он сунул его мне под нос. Я понюхал.

- Это Каменная смола! - запах мне был не знаком. Мастер Данте кивнул. Он вылил по капле янтарной тягучей жидкости мне на каждую ладонь.

- Разотри хорошенько, - он показал мне как.

Быстрыми круговыми движениями я принялся растирать мазь. Ладони не слиплись, как я опасался, очевидно, в состав смолы входили и другие компоненты.

Скауты столпились вокруг, с любопытством наблюдая за происходящим. Они одобрительно хлопали друг друга по спинам, показывая пальцами на бутылочку. Все что делал мастер Данте, неизменно вызывало у них бурный восторг.

Сначала мои ладони онемели, потом их словно опалило пламя и я, вскрикнув, затряс руками. Воины захохотали. На лице у мастера Данте мелькнула тень улыбки, кивнув, он пришпорил своего скакуна и поскакал вперед.

Это было удивительно! Я поднял руки к глазам. Ладони стали гладкими и мягкими. Все рубцы и мозоли чудесным образом исчезли, даже поломанные ногти стали ровными и блестящими.

- Похоже, сегодня твой день, - Никос подъехал ко мне. На его лице сияла широкая улыбка. - Редко хозяин снисходит до простых смертных!

Я все еще тупо смотрел на свои ладони.

- Не понимаю, Никос, - сказал я. - Все это и само бы зажило. Не стоило даже беспокоиться...

- Ты действительно не понимаешь, - Никос все еще улыбался. - Давай сюда свою руку.

Я протянул руку не колеблясь. В мгновение ока он выхватил саблю и рубанул меня по протянутой ладони. Я закрыл глаза. Боли не было. Моя рука просто повисла как плеть от неожиданного удара. Боль придет позже, в этом я не сомневался. Сейчас я открою глаза и увижу безобразный обрубок! Мысли вихрем пронеслись у меня в голове.

Зачем Никос это сделал? Из ревности? Разозлился, что мастер Данте обратил на меня внимание? Может я сделал что-то не правильно? Может я чем-то оскорбил Мастера-Колдуна?

- Можешь открыть глаза, - в голосе Никоса звучала насмешка. - Ты все еще на этом свете.

Я послушно выполнил приказание. Собравшись с духом, приподнял руку к глазам. Пальцы были на месте. Удивленно я вытаращился на молодого колдуна.

- Королевский подарок, правда? - Никоса, очевидно, забавляла вся эта ситуация. - Каждая капля этой мази стоит твоего веса в золоте. Похоже, что у мастера Данте появился новый любимчик!

Мы опять скакали до самой ночи, а я все не мог отвести восхищенного взгляда от закутанной в плащ спины Мастера-Колдуна. Для меня все еще оставалось загадкой, чем я сумел заслужить подобную честь. Вместе с тем, изменилось и отношение скаутов ко мне. Со стороны, вроде, ничего не было заметно, но я почувствовал, что что-то изменилось в их взглядах, в их голосах, когда они ко мне обращались.

Похоже, что они стали относиться ко мне как равному, без прежнего покровительственного превосходства.

В караул меня назначили в третью стражу, и я был безумно горд. Обычно в третью стражу назначали опытных воинов, а новичков, вроде меня, только в первую. Пожилой скаут растолкал меня в назначенное время и мы, быстро собравшись, сменили уставших товарищей.

Луна значительно похудела за время нашего путешествия, и ее неверного света едва хватало на то, чтобы лишь слегка посеребрить вершины дальних холмов, меж которыми лежали озера непроницаемой тьмы.

Старый скаут, по имени Маш, был моим напарником. Запрокинув голову к небу, он принюхался к легкому южному ветру. Нюх у него был как у собаки, так что ни один вонючий кочевник не смог бы проскользнуть мимо нас незамеченным под покровом ночи.

Мне же выпало следить за подветренной стороной. Я уселся поудобнее, слегка расфокусировал зрение, чтобы не утомлять глаза. Пялиться в темноту было бесполезно - все равно ничего не увидишь. Моей задачей было замечать движение. Я должен был так же запомнить расположение темных пятен на окрестных холмах, и подмечать малейшие их изменения. Многому же научился за эти дни! Служить скаутом, как оказалось, было очень интересно, гораздо интереснее, чем штабным курьером.

Долгие монотонные дневные переходы, тьма ночных дозоров, немногословные суровые воины вокруг, дух братства и взаимопонимания. Совершенно особенная жизнь, абсолютно не схожая с моим прежним размеренным существованием. Похоже, что мне не хватало именно этого!

Время от времени, набегавшие облака полностью скрывали луну, становилось совсем темно. Я знал, что эти моменты особенно опасны. Пользуясь нашей слепотой, враг мог незаметно передвигаться, подбираясь к нашей стоянке.

Вскоре я заметил, что черное пятно, на холме справа, которое было прежде похоже на ворона, превратилось в трехногую кошку. Сосредоточив свое внимание на странной перемене, я уловил чуть заметное движение. Пятно действительно двигалось. Я подергал Маша за рукав привлекая его внимание. Старый скаут тихонько присел рядом со мной и принялся напряженно вглядываться. Потом он положил мне руку на плечо, сжал его пальцами, видимо выражая одобрение, и растворился в темноте.

Некоторое время ничего не происходило, потом вдруг по холму заметались тени, что-то блеснуло под лунным светом и все прекратилось.

Через несколько минут появился Маш, и мы тихо спустились в ложбину, где была наша стоянка. Приглушенно мерцали газовые сферы, скауты деловито сворачивали лагерь. Один воин сидел чуть в стороне, а Никос бинтовал ему руку. Все происходило в полной тишине. Лошади не издавали ни звука, а люди походили на бестелесных духов.

Вскоре весь отряд был верхом, сферы потушены, оружие наизготовку. Двигались мы шагом, но довольно быстро, так что к рассвету уже изрядно удалились от места стоянки.

Утром я увидел пленного. Он был завернут в плотное одеяло и сверху стянут кожаными ремнями. Из одеяла торчали только ноги в мягких туфлях на кожаной подошве. Я так же заметил, что у нас еще несколько раненных. Еще у троих воинов были повязки с проступившими пятнами крови.

- У тебя зрение как у совы! - Никос пристроился ко мне с правой стороны. - Нам повезло, мы изловили редкую дичь!

- На нашем фамильном гербе изображена сова, - ответил я. - Может это она мне помогла...

Я смотрел на туфли, торчащие из одеяла, и не мог понять, что же редкого в этой дичи. Пленный лежал перекинутый через круп самой сильной лошади и не подавал признаков жизни.

- Это первый амин, который попал к нам живым! - Никос был очень доволен. - Мастер Данте хочет как можно скорее доставить его в лагерь к королю. Ему будет очень интересно с ним пообщаться!

Теперь, я с большим интересом уставился на туфли шпиона. Амины были сектой убийц, с горных кряжей Патура. Славились они своей ловкостью и беспощадностью. Если нужно было открыть ворота в осажденной крепости, выкрасть секретные документы или прикончить вражеского генерала, амины были всегда готовы. Больше об этой секте ничего не было известно, так как живыми они в плен не попадали, а сами кочевники под страхом смерти отказывались говорить о таинственных убийцах. Очевидно, страх перед ними был настолько велик, что даже изощренные пытки не могли развязать им языки.

- Теперь ты понимаешь, как нужна любому чародею хорошая охрана? - Никос кивнул на пленного. - Кто знает, что бы произошло, сумей он добраться до нашего лагеря незамеченным.

- Он хотел убить мастера Данте? - догадался я.

- Или меня, а лучше обоих, - подтвердил Никос. - Ранил четверых наших, прежде чем удалось его скрутить!

Я посмотрел на раненных воинов. Это были самые сильные и суровые бойцы. У всех были ранены ноги, только у одного перевязана рука.

- Их техника боя нам не знакома, - Никос кивнул на амина. - Не смотря на то, что мы напали внезапно, ему почти удалось скрыться. Раненные воины не могли его преследовать, нам повезло, что Аш сидел в засаде, он то и скрутил молодчика.

Аш был ранен в руку. Рукав его куртки был отрезан, обнажая стальные пружины мышц перекатывающихся под кожей. Не смотря на молодость и худобу, он обладал такой силой, что мог запросто сломать коню ребра, сжав его ногами. Похоже, что амину пришлось не сладко в его объятиях.

Воин перехватил мой взгляд и гордо улыбнулся, поигрывая мышцами под тугой повязкой.

Я улыбнулся в ответ, ведь я тоже сыграл не последнюю роль в поимке шпиона.

Читать дальше на stasborodin.com

Комментарии: 16, последний от 25/06/2019. © Copyright Бородин Стас (brothergrimm@hotmail.com) Размещен: 28/03/2017, изменен: 08/09/2017. 81k. Статистика. Повесть: Фэнтези
Аннотация: Новая редакция. Первый роман из цикла "Волшебство, Магия и Колдовство", повествующий о приключениях юного волшебника Маркуса Гримм. Маленькое пограничное королевство Лие на пороге войны. Его армия разбита, а границы беззащитны. Племена кочевников, под предводительством могучего мага, начинают вторжение. Врага нужно остановить любой ценой! Даже ценой своей жизни! Юный Маркус Гримм отправляется на встречу приключениям. Он станет участником многих битв на суше и на море, узнает о своем уникальном даре, приобретет новых друзей и могущественных врагов. Он должен стать великим волшебником, ведь только так он сумеет защитить своих близких и весь мир от таинственного врага, несущего смерть и разрушения. Первые главы. Читать дальше на stasborodin.com

Бородин Стас : другие произведения.

Волшебство, Магия и Колдовство. Книга 1