Как умилительно смотрятся международные конкурсы мастерства по рабочим профессиям! С какой помпой освещаются в СМИ эти соревнования, начиная с внутрироссийских отборочных конкурсов! Какая пламенная гордость за конкурсантов отражается на лицах людей, весь дееспособный период своих жизней простоявших у станка, буровой установки или мартеновской печи, лихо манипулировавших средствами управления подъёмных кранов, различных механизмов, тепловозов, конвейеров или накручивавших круговые маршруты на карьерных самосвалах, а то и просто не выпускавших из рук лопату, пилу или кирку! С какой незыблемой самоуверенностью члены КПРФ, тыча пальцами в экраны телевизоров, где мелькают кадры об отечественных победителях таких международных ристалищ работяг с молотком, отвёрткой, гаечным ключом, мастерком, малярной кистью или электродами сварочного аппарата в руках, заявляют во всеуслышание, что вот, мол, это самые передовые представители современного боевитого пролетариата, который был, есть и всегда будет главной общественной силой всех времён и народов! Короче, немеркнущий в веках лозунг "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" актуален как никогда и при нынешних обстоятельствах жизни.
Однако даже при беглом знакомстве с существующими сегодня на рынке труда тенденциями какого-нибудь рабочего по своим убеждениям человека охватывает не гордость за жизнеспособность пролетариата, а всеохватная тоска полнейшей безнадёги, и потому скандировать авангардный девиз "Но пасаран" он вряд ли будет, безвылазно сидючи в полуголодном состоянии на потёртом диване в окружении четырёх стен своей затхлой комнатушки, испытывая отчаянное одиночество, свойственное рассоединённым пролетариям. И это вполне закономерное состояние, когда социологи что зарубежные, что отечественные, очевидно, сговорившись между собой на различных симпозиумах, без устали твердят об исчезновении пролетариата как некой общности работных людей и о появлении новой общности, называемой прекариатом, в которую зачисляются помимо расформированных за ненужностью пролетариев также и все другие социальные группы лишних для современной экономики людей. Когда что на научном уровне, что в практической деятельности уже ни у кого не осталось иллюзий о завершении индустриальной эпохи, все эти конкурсы мастерства рабочих профессий выглядят жалко и убого при чётком осознании современниками реальности наступления постиндустриального общества. Ну а чтобы лишним профи было над чем понастальгировать, Министерство труда каждый год публикует списки профессий вчерашнего дня, которые десятками вычёркиваются из реестра действующих профессий. Министерские же предсказатели вдобавок к этому дополняют эти списки ещё и своими прогнозами о тех профессиях, которые исчезнут в ближайшие годы. В связи с такими "оптимистичными" известиями представителям вновьобразованного класса прекариата предоставляется много животрепещущих тем для длительных и глубоких размышлений.
Ведь что получается. Хозяевами мира проводится откровенно подлая кадровая политика во всемирном масштабе, реально нацеленная не на престижность высокого мастерства рабочих специальностей, происходящих из канувшей в Лету эпохи прерогативы промышленного развития экономик стран мира, а всего лишь на иллюзорность подобного престижа у людей, которым теми же самыми хозяевами мира в полной мере отключена личностная способность к анализу происходящих перед их глазами событий и явлений. Зачем это делается? Для выигрыша времени, когда в проистекающий ныне период перехода к информационной экономике необходимо не допустить открытого бунта численно всё более и более увеличивающейся толпы лишних людей, профессиональная ценность которых ныне стала равна нулю, ибо и недопустимо низкий уровень их образованности в соответствии с современными требованиями, и когнитивно-психическая неспособность к переквалификации на интеллектуально ёмкие профессии нового времени, и жизненная усталость из-за кардинального слома прежде главенствующей у них мировоззренческой идеологемы, и как правило превышающий критическую для освоения нового образа жизни планку сорокалетнего возраста в итоге переводит их в разряд профнепригодности в рамках принципиально иных производственных отношений нового времени.
При всём при этом на видеокадрах съёмок таких соревнований можно наблюдать исключительно молодых людей, что, конечно же, вызывает определённые вопросы, поскольку традиционно считается, что наивысшего мастерства в рабочих профессиях люди обычно добиваются в зрелом возрасте. Понятно, что ничего случайного в жизни не бывает, а значит, где-то здесь имеется какой-то подвох. Первое, что приходит на ум, так это желание тайной режиссуры таких мероприятий поместить мастеров гаечного ключа и шофёрской баранки в одну возрастную категорию с участниками других соревнований, к примеру, по специальностям сфер IT или data science, за которыми признаётся абсолютный приоритет в экономике будущего. Однако в реалии всё обстоит гораздо серьёзнее.
Прежде всего, надо отметить, что в самых разных СМИ как по команде началось безудержное восхваление "самой лучшей в мире финской модели образования" (по уровню начального образования Финляндия занимает первое место в Европе по оценке специалистов Всемирного экономического форума). И действительно финская образовательная модель становится неким эталоном, на который теперь ровняются многие реформаторы от образования повсюду в мире. Вместе с тем, углублённое изучение финского опыта наводит на весьма прозаичные мысли по данному вопросу.
Практически на всех стадиях финской образовательной системы можно отследить главенствующую доктринальность, заключающуюся в сквозной подготовке обучающихся к простому образу жизни "служебного человека" с необходимой и достаточной базой знаний для понимания умонастроения и поведения простолюдина, в связи с чем высшее образование становится откровенно избыточным для "служебного человека". То есть получившие довузовское образование финского типа люди ориентированы исключительно на приобретение востребованных "здесь и сейчас" трудовых навыков, что приносит им быстрые деньги в приличном размере без недопустимо длительных заморочек на обучение в ВУЗе, впустую отнимающем у студентов несколько самых ярких и трудоспособных лет жизни при традиционном безденежье. По мере того, как в быстротекущей жизни те или иные трудовые навыки становятся менее востребованными, такие люди приучены оперативно осваивать новые навыки, находящиеся в данное время на пике общественной востребованности. По оценкам экспертов человек за время своего деятельного трудового периода жизни способен в серьёзной степени освоить подобным образом пятнадцать-двадцать областей трудовой деятельности при обеспечении достойного по принятым в обществе меркам уровня своего материального благосостояния.
Не составляет особого труда догадаться, что в настоящее время рабочие профессии вкупе с профессиональной трудовой деятельностью на рабочих местах различных производств - это удел выходцев из среды пролетариев. Молодых же интеллигентов или элитариев на рабочих местах какого-нибудь завода или строительного объекта даже при бурном воображении вряд ли можно себе представить. Вот и выходит, что молодым людям из низов общества хозяевами мира на роду написано навсегда пребывать в своём низшем общественном слое, ныне именуемом "прекариатом", при том, что любой представитель прекариата определяется на рынке труда в качестве "служебного человека". Детворе из низов посредством финского типа образовательной системы с раннего детства вбивается в сознание их неотъемлемая принадлежность к прекариату с тем, чтобы на завершающей стадии их образования в колледжах из них подготовить "служебных людей", конкретно отспециализированных по той или иной рабочей профессии, которая по максимуму всего лишь несколько лет ещё будет котироваться в обществе.
Другими словами, под будущее молодых людей, происходящих из прекариата, закладывается заградительная "мина", наличие которой не позволит им на равных со знатными отпрысками войти в цифровую профессиональную среду. Прекариатовцев из молодых будут до последнего вынуждать получать устаревшие, дышащие на ладан рабочие профессии до 2035 года, когда по планам хозяев мира завершится полная перезагрузка мировой экономики, и всё, что ещё останется от наследия индустриальной эпохи, окончательно будет ликвидировано, включая и остаточную надобность в рабочих профессиях. И пока молодёжь из низов общества будет вкалывать на бесперспективных работах, с каждым божим днём объективно теряя способность к освоению перспективных профессий цифровой эпохи, знатная молодь с детсадовского возраста будет осваивать мир передовых цифровых профессий, чтобы уже в пятнадцать лет в реалии заниматься престижными проектами с творческим уклоном.
Таким образом, по профессиональному признаку общество будет разделено на две неравные части. За ту часть, что органично срастается с цифровым будущим, можно особо не беспокоиться, а вот какая судьба ожидает вторую, прекариатовскую, часть, доподлинно не известно, хотя понятно, что ей в любом случае не избежать жестоких жерновов передового общества постгуманизма.