- Значит, тут есть секретный ход в мою комнату... - глубокомысленно протянул я.
- Никак нет. Абсолютно несекретная замаскированная дверь в стене, соединяющая наши покои, - ответствовал мне звонкий голосок. - Осмелюсь вам напомнить, что вы являетесь моим телохранителем, а потому должны находиться в максимальной достижимой близости от охраняемого объекта, то есть меня.
Я испытал раздражение. И было с чего. Я сижу тут, крайне занятый делами государственной важности и тут в мою комнату, нагло игнорируя защитный контур, вваливается какая-то девчонка! Ну ладно, не какая-то девчонка, а принцесса, в чьем дворце я живу и на которую должен работать. И не ввалилась, а мило вошла, даже представилась. Да и вообще, контур я поставил машинально, наверное поэтому он вышел слабым... Так, что-то я заоправдывался.
Защитный контур находился на месте, неповрежденный, без малейших следов вторжения. Только недоуменно колебался в том месте, где принцесса его нарушила, словно бы не понимая, что здесь вообще произошло, да и произошло ли? Да, действительно слабее, чем я делал бы его в иных обстоятельствах, но все же весьма рабочий. Среднего мага бы не пропустил без разрешения. "Ууу, предатель", - подумал я.
Слишком много вопросов.
- И чем же обязан Вашему появлению в столь поздний час? Я полагал, меня Вам представят завтра поутру. Простите, если оказался не готов к встрече, - я честно старался быть вежливым.
- Поэтому вы даже не соизволили представиться мне в ответ, бережете церемонии на завтра? - в голосе принцессы была нескрытая насмешка. - Я не считаю атмосферу официоза наилучшей, чтобы составить первое впечатление. Так что я пришла сейчас. Еще раз простите за беспокойство. И... если я порой слишком сложно выражаюсь - прошу меня простить, это от волнения, возможно.
- Да нет, ничуть не сложно, я считаю, - обескураженно ответил я.
- Правда? Что же, благодарю за это. Иногда люди... жалуются, - она смущенно пожала плечами.
- Не хотите ли присесть? - я суетливо бросился за креслом, забыв о своей магии.
- Да, благодарю.
Ее замечание относительно моей вежливости я намеренно проигнорировал. Не хочу представляться. Не хочу лишний раз называть какое-то очередное выдуманное имя. Ее Высочеству наверняка уже и так обо мне доложили все, что могли.
- И как же Я могу быть полезен жрице Акмантова царства? - этот вопрос сильнее всех вертелся на языке.
Руки принцессы лежали у нее на коленях, беспокойно пожимая друг друга, ноги напряженно замерли, поднявшись на носочки.
- Обучить меня вашей магии, конечно же, - ровным голосом ответила она.
Я вскинул брови в знак изумления. Жизненный закон был весьма четок на этот счет: магия Акманта и магия остального мира несовместимы. Доподлинно неизвестно, чем и почему так особенны акмантовы жрицы, но, так же как мы не можем овладеть их магией, так и им не дается наша. В среде магов этот факт считается непреложной истиной, каких бы баек и страшилок не придумывал простой люд.
- Позвольте мне объясниться, - девушка отвела взгляд в сторону, собираясь с мыслями. - Я провела в Акманте три года. У нас... у них существует легенда о происхождении магии. Якобы когда-то, на заре времен, до Аюренн, до священнослужительниц, до Наместников, старшая из трех богинь решила создать людей такого рода, которые могли бы стать ее помощниками на земле, посредниками между богиней и простыми людьми. Она выбрала женщин, поскольку считала их куда более достойными на эту роль, нежели мужчин. Ведь известно, что мужчины, сильные телом, тем не менее, уступают женщинам в силе духа. Итак, избранные ею достойнейшие из достойных были наделены большой частью божественной Силы. Сила эта должна была передаваться по наследству, чтобы каждая новая проводница божественной воли с рождения имела рядом знающую наставницу. Разумеется, на этих женщин также легло огромное бремя ответственности. В соответствии с желанием старшей богини, они должны были использовать свой Дар на развитие Вселенной, а отказ от него приравнивался к самоубийству.
Но другие две сестры-богини были возмущены таким поступком. Они сочли внезапное наделение нескольких людей божественной Силой несправедливым и даже опасным. Вдвоем они изгнали старшую сестру из надмирья и установили свои законы. Отныне люди могли получить Силу лишь через длительное развитие их душ, путем множества перерождений. Чем большему обучилась душа, тем больше божественной Силы ей открыто. Потребовалось много времени, десятки тысяч лет, пока появились маги, сотни тысяч лет - для Наместников. И наконец, квинтэссенцией, вершиной человеческого развития стали Аюренны. Тем не менее, лишить Дара избранниц старшей богини другим двум было не под силу. Так и получилось во Вселенной два вида магии, одна из которых доступна любому человеку, а другая - лишь нескольким избранным женщинам, объединившимся в общины и перерождающимся внутри них. В этом мире такая община зовется Акмантовым Царством.
Принцесса выдохнула. Короткий рассказ дался ей нелегко - кончики пальцев подрагивали, и выглядела она чуть утомленной. То, о чем эта девушка рассказывала, было для нее ценным. Важным и близким. Опережая мой вопрос, она покачала головой.
- Нет, это не значит, что жители Акманта готовы надеть на себя балахоны, трикресты и идти на улицы. Не подумайте. Это же глупость. К легенде относятся как к легенде - не принимают буквально все на веру, но учитывают некоторую ее часть. Таким образом, в частности, в Акманте запрещены межнациональные браки. Кровь жриц, отмеченная божественным благословением и текущая в жилах каждого акмантта, не должна смешаться с кровью обычного человека, несущего на себе печать вечной земной суеты в погоне за неуловимой и капризной магией. Лишь однажды, обуреваемый страхом, народ пошел против этого правила. Результат этого поступка сейчас находится перед вами.
- Не совсем понимаю, о чем вы, Ваше Высочество.
Она снова вздохнула, наверняка сожалея о моей недогадливости, вынуждавшей ее продолжать волнительную и нервную тему.
- Моя мать была жрицей Акманта. Мой отец - король Чалона, обычный человек. Когда я начала заниматься магией, в тринадцать лет, у меня был лишь доступ к книгам (и те раздобыть было тяжело), потому я могла изучать магию мира. Однако этого оказалось недостаточно. Через год я уговорила отца отправить меня в Акмантово царство под предлогом визита на родину матери. И там я обратилась к жрицам. Они взяли меня на обучение.
- Почему же вы там не остались? - спросил я, воспользовавшись паузой.
И почувствовал сильный энергетический выброс. Эмоции вихрились вокруг, преобразовываясь в магию, неизвестную мне, легкую и плотную одновременно, смешавшую в себе жар земли и свежесть неба, запах трав и рокот воды. Пол и стены вокруг меня затрещали. Из них начали прорываться зеленые стебли. За считанные секунды они набирали силу и рост, бутоны набухали и разворачивались в неизвестные мне фиолетовые цветы. Я всерьез испугался. Очень уж меня беспокоила сохранность содержимого стен моего кабинета при такой буйной растительности. Пощупал лепестки - самые настоящие цветы, уж я-то отличаю иллюзии.
- Знаете, - продолжала принцесса, как ни в чем не бывало, - иногда люди, считая себя подобными божествам, пытаются творить новые виды растений и животных, скрещивая уже существующие. Иногда у них что-то получается. В большинстве случаев - потомства нет. А еще часто вновь появившиеся существа бесплодны. Видите эти цветы? Взгляните внутрь. Видите? Они не дадут семян. Словно бы потому что их "родители" были разного вида, их создание было неестественным, они сами теперь не достойны иметь продолжение. Они неполноценны.
Цветы и стебли вокруг осыпались голубыми искрами и потухли.
- Потому акмантты никогда не ждали появления потомства от союза с обычными людьми. Говорят, в тех немногих за столетия случаях нарушения закона именно так и случалось. Но всегда бывают исключения. И однажды в Акмантово царство приехала девочка, результат межвидового брака. Несмотря на то, что я была исключением, меня так и не приняли за свою. С их точки зрения я была как раз такой - неполноценной. А способности к магии мира и вовсе были словно клеймом на мне. Но у меня были способности и к магии Акманта - потому меня не могли не обучать. По закону царства я являлась избранной и должна была войти в круг жриц. Что и произошло после трех лет обучения в послушницах. Но дальше младшей жрицы меня бы все равно не пустили, потому я вернулась в Чалон и захотела продолжить обучение магии мира.
Я не знал, что сказать. Мне было неловко от этого внезапного ночного откровения. Наверное, я должен был как-то проявить участие в этой ситуации. Но я категорически не умел сопереживать людям и поддерживать их. Потому я считаю, что лучший способ не вводить людей в неловкость - это не делиться с ними непрошеными откровениями. По крайней мере, это было бы вежливо. Возможно, эти мысли слишком уж четко отразились на моем лице. Принцесса смущенно улыбнулась, теребя кружева на платье:
- Простите, кажется, я увлеклась рассказом и наговорила много лишнего. Еще и, наверное, создала впечатление, что все было куда хуже, чем на самом деле. Акмантты были со мной все же достаточно милы, и я очень благодарна жрицам за обучение. А уж Цалия и вовсе... Ну да ладно, а то опять начну. Еще раз простите. На самом деле я всего лишь хотела объяснить ситуацию. У меня имеются способности к обоим видам магии, каким бы невозможным это не казалось. Если вам будет угодно, вы можете исследовать мою энергетическую структуру для подтверждения. Вот и все. Надеюсь, я подробно ответила на ваш вопрос о том, зачем жрице Акманта может понадобиться обычный маг.
Я рассеянно кивнул. Конечно, словосочетание "обычный маг" коробило, но я понимал, что таким образом она проводит разделение не по уровню владения магией и не пытается меня оскорбить. Я с трудом подавил в себе желание расспросить про Цалию. В конце концов, это не так уж важно. Правда? Еще интересно было, как мать принцессы оказалась замужем за Гидриком. И что такого произошло с Акмантом, что ее отдали в Чалон. Я никак не мог вспомнить, изучал ли я этот вопрос в детстве. Из политических сведений помню лишь, что когда-то, в очередной период отцовских завоеваний, Акмантово царство рисковало быть частью Империи, но по неким причинам так и не стало. Однако в какие годы это происходило и имело ли какое-либо отношение к вопросу, я сказать уже не мог.
- А что насчет работы телохранителем?
- Это было инициативой отца и возможно, единственной причиной, по которой он согласился на мою просьбу. Я не боюсь стать жертвой убийства. Оптимизм ли, наивность ли, но у меня нет ощущения, что что-то подобное может со мной произойти.
Что ж, ситуация становится понятной. Со стороны принцессы от меня в первую очередь ожидается исполнение обязанности учителя, со стороны короля - телохранителя, меня самого интересует расследование. Сколько же ожиданий, сколько ответственности. По крайней мере, треугольник моей нынешней работы уравновешен. Для успокоения еще раз вспомнил цифры в договоре, греющие мне душу и кошелек. Вполне достойное возмещение тройных усилий. За такие деньги мне вообще стоит быть лапочкой. И, наверное, именно поэтому вдруг в голову пришла странная шальная мысль.
Под пристальным изучающим взглядом сидящей принцессы я встал и почти вплотную подошел к ней. Наклонился, близко, очень близко, так, что почувствовал запах духов и исходящее от тела тепло.
- Кстати об оптимизме и наивности. Вы пошли ночью в комнату к совершенно незнакомому мужчине. Неужели вам не приходило в голову, что это может быть чревато опасностью? - с полуулыбкой спросил я, глядя ей в глаза.
В обращенном на меня синем взгляде мелькнуло замешательство и тут же погасло. Плечи расслабились. Ее Высочество вскинула подбородок и твердо ответила:
- Если я не буду чувствовать себя в безопасности со своим телохранителем, то с кем же еще?
Я выпрямился и отступил на два шага назад, сраженный.
Некоторое время мы смотрели друг на друга. Секунды тянулись, а мы не моргали и не отводили взглядов, словно бы молча сражаясь. Я уже почти начал сомневаться в себе, как где-то за окном раздался крик ночной птицы. Принцесса вздрогнула и инстинктивно повернулась в сторону звука.
После чего спросила:
- А что, эта опасность существует?
- Нет. Это была шутка, - пробурчал я, отведя глаза. "Шутка" уже совсем не казалось смешной, я был собой недоволен. На всякий случай язвительно добавил: - Дети меня не интересуют.
Через несколько томительных мгновений я решился поднять на принцессу взгляд. И постарался не рассмеяться. К щекам прилила кровь, губы сжались в сердитую нитку, брови нахмурились. Настолько это было по-детски мило, что даже смешно. И где-то кольнуло раскаяние. Пытаясь сгладить одну неудачную шутку, видимо, я породил новую. На самом деле, ничего бы этого не было, наверное, не услышь я в ее последнем вопросе легкий намек на кокетство, за который из забавы решил дернуть, как кошку за хвост. Я мысленно вздохнул. Женщина всегда остается женщиной, крестьянка это или принцесса, тринадцать ей лет или семьдесят. В их хорошеньких (ну или нет) головках всегда будет сидеть острая необходимость нравиться мужчинам, производить впечатление. "Ты не понимаешь. Мужчинам вообще не понять женщину, она ведь сама себя едва понимает. Но если я захожу в комнату, а там есть мужчины, то я непременно должна притянуть их восхищенный взгляд. Они могут быть старыми или страшными, мне самой совсем не нравиться... Но высоко меня оценить они непременно обязаны! И кто нас женщин знает, почему у нас в голове так устроено". Да, старая подруга, чем больше живу, тем больше вижу подтверждений твоей правоты.
- Простите, если чем обидел Вас, Ваше Высочество.
Я поклонился, демонстрируя полное осознание тяжести своей вины.
- Между прочим, мне семнадцать, - заявила она, скрестив руки на груди.
Я удивленно поднял голову. О как! Учитывая, что в Чалоне совершеннолетие наступает в пятнадцать, про "детей" я погорячился.
- А я думал, примерно четырнадцать, - невольно вырвалось у меня.
- Но ведь я даже в своем рассказе упоминала, что начала заниматься магией в тринадцать, потом год училась здесь и три года в Акманте. Или же... - она прижала руки ко рту, испугавшись своей мысли, - вы не получили образования?!
Сначала я подумал, что это ответная издевка. Но нет, жалость к бедной неграмотной деревенщине в ее глазах была неподдельной.
- Получил, - холодным тоном отозвался я. - Видимо просто пропустил эти цифры, когда вы говорили.
- Я... наверное, обидела вас, да?
- Почему вы хотите учиться магии? - внезапно сменил я тему.
Надо сказать, что этот вопрос практически традиционный. В среде магов принято задавать его новым ученикам перед обучением. Я не уверен, что есть какой-то абсолютно правильный ответ. Но уж точно есть множество неверных. В любом случае, каждый учитель сам решает для себя, принять ответ или нет.
- Потому что в этом моя жизнь.
Она произнесла это спокойно, но с каким-то вкладываемым смыслом и чувством, которые я не мог полностью постичь, да и не был в этом, честно говоря, заинтересован.
- Хорошо, я буду вас обучать, - устало ответил я. - А сейчас, будьте так добры, Ваше Высочество, отправляйтесь спать, уже очень давно за полночь.
В конце концов, я учитель, и мне можно иногда раздавать принцессе указы. Не очень-то хорошо у нее получается скрыть свою радость, хоть и старается. Пусть идет, назойливая высокопоставленная гостья. Хоть отдохну наконец.
Однако, уже уходя, она обернулась:
- Я бы хотела, чтобы мы были на "ты". Мне так будет удобнее. Зови меня просто Элй'арин. Спокойной ночи.
После чего стена за ней закрылась, словно и не было никакой двери.
- Элй'арин, - повторил я в опустившуюся тишину.
Оглядываясь, заметил в углу комнаты странное цветное пятнышко. Оказалось, это был один из тех фиолетовых цветов. Лишь прикоснулся к цветку и тот осыпался голубыми искрами, погасшими на моей ладони. Я восхищенно покачал головой. Незнакомая магия, которой мне никогда не овладеть. Зато эта девушка, моя ученица, может. И как мне усмирить свою оскорбленную гордыню? Пожалуй, пора идти спать. День был слишком долгим и насыщенным. Жизнь вообще на диво неравномерна. Порой пустые и непримечательные дни идут чередой, а в это время словно бы где-то в тайном кармане за пазухой копятся разнообразные события, приключения и происшествия. И в какой-то момент карман рвется, переполненный, рассыпая тебе на голову все свое содержимое разом.
Сон никак не шел. Я все прокручивал детали дня. Думал об убийствах, потом о тонких губах Цалии, потом об Элй'арин, одергивал себя и снова начинал думать об убийствах. В голове вертелись воображаемые диалоги, множество остроумных вещей, которые я еще мог бы сказать принцессе. Я невольно сравнивал ее с Цалией и, как мне казалось в этом сонном бреду, находил какие-то общие черты между этими двумя разными жрицами: то в лице, то в телосложении, то в гордом спокойствии (хотя здесь принцессе еще есть чему поучиться). То мне казалось, что я снова чувствую этот запах духов, будто он увязался за мной, хотя это уж совсем было невозможно. Я ощущал в себе какую-то энергию, непонятное мне беспокойство. Все же это был слишком насыщенный день. Еще и эта постель. Наверняка дело в ней. Когда часто спишь на жестких кроватях постоялых дворов или вовсе на земле, мягкая пуховая перина оказывается жутко непривычной и неудобной. Видимо, поэтому я вертелся и все никак не мог найти себе места. Наконец, уже под утро, я утомился и упал в сновидения.