Аннотация: Это история о моём поступлении в университет и нечаянном сочинительском подвиге
Эту историю я рассказывала много раз. Так много, что уже трудно вспомнить, где и кому ещё не рассказывала. Одноклассникам - на вечерах встречи (каждый раз находился кто-то, кто ещё не слышал); студентам-первокурсникам - на картошке долгими осенними вечерами (на родине президента, однако); своим и чужим знакомым - за праздничным столом; коллегам по работе - за ланчем; дальним родственникам - на семейных торжествах и то было дело. Вот такая неутомимая рассказчица. Ну, просто Ираклий Андронников в юбке! Во всяком случае, начинать повествование с некоторых пор стала крайне профессионально: "Вы не были на Таити?". Ведь вы не были, правда? Так что расслабьтесь и слушайте, т.е. читайте.
Дело было в далёком 1987 году, когда белорусский язык в городских школах нашей Родины (тогда ещё БССР) был предметом так себе, совсем не главным. Что-то вроде иностранного языка с одним существенным отличием: от белорусского можно было откосить, т.е. не изучать совсем и, как следствие, не сдавать выпускной экзамен. Косили поголовно все дети военнослужащих плюс дети прочих граждан, чьи родители нашли аргументы в разговоре с директором или даже всего лишь с завучем. Лично я ничего против родного языка не имела и потому вынуждена была "буквы разные писать тонким пёрышком в тетрадь" на всех трёх языках, предусмотренных школьной программой. И это в то время как отдельные счастливчики бесконечно плодотворно и крайне изобретательно бездельничали целый урок! Вот такое трудное школьное детство, друзья мои. Да. Это было вступление, в котором я забыла рассказать, какой примерной и жалостливой девочкой была в детстве, никогда не грубила учителям и никогда не отказывалась от участия в олимпиадах по всяко-разным предметам , включая нелюбимые. И, наконец, как и почему к 10 классу докатилась до вполне приличного знания белорусского языка. Короткое политическое заявление по ходу: "Пока оппозиция говорит "парлЯмент", я голосую ПРОТИВ ВСЕХ". Сколько бы не доказывали самые авторитетные лингвисты, что новый (т.е. старый) белорусский язык трижды правильный, "советский" вариант лично для меня был и остаётся куда понятнее и роднее. "Не могу поступаться принципами", - писала Нина Андреева в редакцию газеты "Советская Россия", а я просто продолжу свой рассказ.
Вообще-то, писать сочинение при поступлении в универ я никак не собиралась, т.е. не готовилась. А готовилась сдавать физику (письменно) и математику (устно), набрать не менее 9 баллов и благополучно поступить на факультет прикладной математики (наш симпатичный информатик сказал, что там мне самое место). Эх, мечты, планы... Первый же экзамен спутал все карты. Безоговорочная вера в себя (или себе?) в 17 лет часто принимает причудливые формы, вот и у меня... таблица умножения и та стала не указ. Решив на экзамене по физике абсолютно все задачи, радостно размахивая сумочкой, слетала я по ступенькам физ.корпуса навстречу группе поддержки в лице моей крайне взволнованной мамы, счастливой подружки (боле чем успешно отстрелявшейся абитуриентки) и её улыбчивой мамы (было отчего). Каким заразительным было моё счастье! Как радовались и они в тот день за меня, дурочку. Чуть позже выяснилось, что смелые гипотезы 6*3=12 и 5,123/10= 512,3 были оценены приёмной комиссией всего в 3 балла. Очень жаль... было маму, которая принялась рисовать в своём воображении картины одна страшней другой: "Я в оранжевом жилете на проезжей части с метлой в руках" или "Я в пёстрой ситцевой косынке у ткацкого станка". Однако, со вторым экзаменом, математикой, всё получилось гораздо приятнее. Я бы даже сказала - отлично получилось. И вот (о, ужас!), теперь придётся сдавать ещё один экзамен - русский язык. Писание сочинений в школе не составляло для меня никакого труда. Но, написав последнее, экзаменационное 1 июня, сама для себя решила, что с гуманитарными предметами покончено раз и навсегда. Т.е. сочинять на оценку ещё раз морально и психологически была совершенно не готова.
Тем летом мы с подружкой (сами-то не местные) снимали в Минске квартиру. Сначала на курсах подготовительных учились, а потом и вступительные экзамены начались. Получается, больше месяца вдвоём без мамок куковали. Подружку звали Марина, и поступала она в БГУ на филфак. К тому времени, сдав на 5 всего один устный экзамен, Марина в университет уже поступила. И если разбираться, кто же из нас двоих изначально готовился ко всему, т.е. к худшему, то это была она. Шпорами с сочинениями Мариша была упакована в угрожающем количестве. Этой стопкой она и пыталась утирать мои слёзы (образно выражаясь). Мда... Никудышнее, надо сказать, было утешение. Списывать я не умела, а заучивать чужие "умные мысли" совершенно не хотелось. Экзамен в понедельник. Впереди 2 выходных дня. Марина уехала домой, и я осталась готовиться в полном одиночестве. Первым делом сходила на Комаровку (рынок был в 2-х шагах от дома), купила молодой картошки, лисичек, огурцов малосольных. Сварила/поджарила/нарезала, покушала. Как только в желудке потяжелело, на сердце полегчало. Усевшись поудобней, стала читать спасительные манускрипты неизвестных авторов. Авторы, как сейчас помню, ничем меня не порадовали. А отдельные их перлы были откровенными кандидатами в рубрику "Нарочно не придумаешь". Т.е. практически ничего полезного и утешительного. Брезгливо отодвинув стопку с сочинениями, стала себя успокаивать: "Ну, не поступлю. Что с того? Обидно, но всё-таки не конец света. Можно в Баранках в медучилище рвануть. С моим аттестатом без экзаменов принимают. Там, конечно, противно и не моё совсем, но всего один год можно потерпеть. За год таблицу умножения, глядишь, подучу", - издевалась я над собой. Решила всё оставшееся до экзамена время просто отдыхать и получать от этого удовольствие. Единственным доступным удовольствием для девушки вроде меня в чужом городе был телевизор. "Когда деревья были большими" программ в телевизоре было всего 3, а худ.фильмы показывали что-то около 2-х раз в день: в обед и вечером. Впрочем, на счёт двух раз в день могу и ошибаться. Но только что именно в течение 2-х дней в ящике смотрела, ума не приложу. Хотя... в выходные дни шли такие рейтинговые передачи, как "Утренняя почта", "Здоровье", "Музыкальный киоск", "Международная панорама", "В мире животных", "Клуб путешественников", "Очевидное - невероятное", наконец. И никакой тебе рекламы! Сказка. К вечеру воскресенья я совсем успокоилась и мирно подрёмывала в кресле под какой-то фильм о войне. Местами смотрю, местами дремлю. Невнимательно, в общем. Программы телепередач у меня не было, включила не с самого начала. Что за фильм - неизвестно. Мрачный какой-то, тоскливый. Так и ушла спать, не досмотрев до конца.
Утром положила в сумку парочку, обнаруженных в Маринкиной коллекции, собственных сочинений и поехала на экзамен. Сделав первый шаг за порог аудитории, слышу, противный такой писклявый голос объявляет: "Сумки оставляйте у входа на скамейке!" Послушно оставляю. Т.е. небрежно так сумочку бросаю и вздыхаю с облегчением: "Списывать уж точно не придётся". Страх улетучился, сижу сама себе улыбаюсь, начался экзамен. На доске пишут первую тему. Не вспомню, как точно она звучала, но посвящалась произведению Горького "Мать". Отношения с "Матерью" у меня были натянутые: читать читала, и даже всё отлично помнила, но... не любила. Точнее, само произведение было здесь ни при чём. Раздражало количество критических статей, тщательнейших литературных исследований, написанных в его адрес и по его поводу в объёмах, несопоставимых с объёмом самого произведения. Сплошные штампы и революционная пропаганда. Ох, и не люблю я этого. Так что первая тема - жирный прочерк. На второе был предложен "Недоросль" Фонвизина. В принципе, неплохо, только "Недоросль" был аж в 8 классе. Некоторые важные детали подзабылись, имена неглавных персонажей легко можно было перепутать. Стрёмно, но, в крайнем случае, можно попытаться. С нетерпением жду появления на доске третьей темы (её ещё вольной называли). Вдруг, т.е. совершенно неожиданно, вместо предложения написать эссе на свободную тему, читаю: "Чалавек i вайна ? творчасцi Васiля Быкава". Оп-па... Про абитуриентов из сельских школ я как-то совсем не подумала. А ведь они имели полное право писать сочинение на том языке, на котором им преподавали в школе. Читаю тему ещё раз "Что-то ужасно знакомое", - крутится в голове. Так и есть! В самом конце учебного года у нас на белорусской литературе был урок внеклассного чтения. Меня ещё ответственной за него назначили. Так вот тема урока, кажись, именно так звучала. Ураааа! Раз-два напишу. Плевать, что на белорусском, лишь бы не оказалось, что абитуриентам из школ с обучением на русском языке можно писать только по-русски. Нервно тяну руку вверх, почти подпрыгивая: "Скажите, а выпускникам русских школ можно писать на белорусском?" Председатель экзаменационной комиссии взглянул на меня, потом на своих коллег в комиссии, выразительно пожал плечами и озвучил только что принятое им самим решение: "Пишите на каком хотите!" И, уже обращаясь ко всем остальным, добавил: "А если кто хочет писать левой рукой, пишите левой. Мы ж тут не звери какие-нибудь". Счастливая, я уселась на место, и стала вспоминать, какие произведения белорусица заставила читать к этому уроку. Вспомнила! "Абелiск", "Сотнiка?" i "Хатынская аповесць". Лично я к уроку готовила последнее произведение. Остальные достались двум другим жертвам, уж и не помню кому. А жаль. Очень бы пригодилось. К тому же, с первой половины урока внеклассного чтения меня классная куда-то сдёрнула, так что обратно я появилась аккурат к своему выходу к доске. Ни про обелиск, ни про мужчину с фамилией Сотников услышать так и не удалось.
Пока народ в университетской аудитории шумел, заполняя экзаменационные листы и подписывая работы по образцу с доски, я повернулась к сидящим сзади и стала расспрашивать, не знают ли они случайно что-либо про интересующие меня произведения. Расчёт был простым - поступали одни отличники да хорошисты. Могли знать. Я не ошиблась. Моя длиннокосая веснушчатая соседка слева лаконично, но с необходимыми для сочинения подробностями, выразительным шёпотом (такой должно быть у суфлёров) поведала сюжет Быковского "Абелiска". Про Сотникова никто из соседей ничего не знал, но я была почти уверена, что слышала радиопостановку этого произведения и, если напрячь память, смогу вспомнить почти всё. Про "Хатынскую аповесць" и говорить нечего: совсем недавно читала, к тому же всех школьников строем водили на премьеру фильма, снятого по мотивам этого произведения. Решено! Пишу третью тему. Сейчас ужасно стыдно вспоминать, но тогда я была на все 100 или даже 120% уверена, что отлично представляю как, зачем и почему Быков писал о войне, т.е. почему его в первую очередь интересовали не столько эпизоды войны, сколько психология героев, а также мотивы, определяющие их поступки. "Дожить до рассвета", "Журавлиный крик", "Знак беды", "Волчья стая" - всё это у Быкова я прочла. Стоит ли удивляться, что эмоций и мыслей с лихвой хватало не на одно, а на несколько сочинений. А уж как так вышло, что писать собралась на примерах неизвестных мне произведений, чем вместо головы думала - то загадка, проделки пресловутой женской логики, не иначе. Скорее всего, ради мощной вспышки (крайне продуктивной работоспособности) одних участков мозга, отвечавших за творческий взлёт, другие, отвечающие за здравый ум и твёрдую память, отключились совсем. Итак, воспалённый девичий мозг решил проигнорировать следующие совершенно очевидные факты: 1) тема школьного урока отличалась от предложенной на экзамене темы сочинения и заканчивалась словами "... ? творчасцi беларускiх пiсьменнiка?"; 2) я никогда не слышала радиопостановки по произведению В.Быкова "Сотнiка?"; 3) (ну совершенно непостижимым образом перечёркнутый факт) "Хатынскую аповесць" написал А.Адамович. А ведь я держала в руках книгу! Отлично помнила, каким шрифтом и цветом было напечатано на обложке имя автора, не говоря уже о прочих знаниях, касающихся истории написания этого произведения. Только почему-то в собственном сочинении, не раздумывая, приписала авторство В.Быкову. Они с Адамовичем и ахнуть не успели. Ужас! Однако мозги работали насколько бестолково, настолько плодовито. Сочинение писалось на одном дыхании. В черновике не было никаких правок. Я лихо цитировала произведения, которые никогда не читала, не чувствуя при этом ничего, кроме восхищения собой и полного удовлетворения происходящим. Казалось, что текст мне кто-то диктует (Хоттабыч?), или я твёрдо выучила его наизусть буквально вчера. Последним, ярким аккордом, жирной точкой, поставленной в финале, была цитата из стихотворения, которое я слышала (ха-ха) неизвестно где. Стихотворение это как нельзя лучше подводило итог всему сказанному, было написано молодым автором в наши, т.е. в те дни (понятия не имею, откуда я это взяла) и потому одно из требований к школьным сочинениям "в заключении непременно связь с современностью" выполнялось наилучшим образом.
Шустро переписала текст в чистовик, почему-то решила совершенно не утруждать себя вычитыванием ошибок, сдала работу комиссии и, ровно через полтора часа после начала экзамена, первой упорхнула из аудитории. Да, отлично помню, что перед тем как покинуть здание, заскочила в туалет. Не за тем самым, а чтобы почесать о какой-нибудь подходящий угол свои лопатки (ужасно чесались). Крылья проклёвывались, что ли...
Погуляв по городу, вернулась в нашу съёмную квартиру, где меня Марина дожидалась. Дело в том, что медалистам, поступившим по результатам одного экзамена, предлагалось добровльно-принудительно поработать недельку на благо университета. За тем она и вернулась в столицу. Кричу прямо с порога:
- Марииин! Ты не представляешь, что я сегодня натворила!
Она насторожилась:
- Ты не ходила сдавать?
- Нет, что ты! Наоборот. Всё так удачно получилось. Не поверишь, я писала сочинение на белорусском языке!
Бедная Марина присела на стул и всё с той же тревогой в голосе спросила:
- Зачем?
- Да темы на русском были: одна противная, в другой я плавала. Вот и пришлось вспомнить молодость. Не зря же белорусица меня по олимпиадам гоняла. Видишь, пригодилось!
Однако на этот раз подруга не больно-то спешила радоваться за меня. Её заторможенность раздражала. Так тщательно подбирают слова, когда боятся разгневать душевно больного или разбудить лунатика, стоящего на краю крыши. Вдруг он проснётся и со всей дури загремит вниз. Пришлось сделать звук тише, и начинать рассказывать с самого начала, без истерики: как мне девчонка с косами пособила, как писалось легко. Вижу, Маринка постепенно успокаиваться стала, даже улыбается. Начинаю хвастаться цитатами из Сотникова:
- А ведь всего лишь спектакль по радио слушала, пока билеты по химии учила!
Всей цитаты полностью не помню, но там Стников говорил что-то вроде: "Во! Глядзi, мацi, якiх камунiста? выгадавалi!"
- Какая "мацi"? Каких ещё "камунiста?"?- побледнела Марина. - Может ты с "Обелиском" всё-таки путаешь? Там же этот... как его там? Алесь Мороз вроде учителем был.
Всё ещё не понимая, что случилось нечто страшное, я продолжала стоять на своём:
- Ну, как же! Сотников был старостой, у него была жена и двое детей: сын и дочка. Они прятали раненого у себя в сарае... Ну! Вспомнила?
- Наташ, где ты этого набралась? Вчера поздно вечером по телевизору фильм показывали. Ты смотрела?
- Какой-то смотрела. А что?
- А как он назывался, помнишь?
- Неа... Мы же программу не покупали.
- Ладно, не важно как назывался, только фамилия главного героя Сотников. Фильм снят по произведению Быкова! А то, что ты сейчас цитировала... это, скорее всего, "Трибунал" Макаёнка.
В квартире повисла мёртвая тишина. Через несколько минут мои бледные губы вяло прошамкали:
- Ты уверена?
Марина ушла в прихожую, долго копошилась в сумке, вернулась с газетой в руках. В газету были завёрнуты тапочки. Она протянула мне свёрток и ткнула пальцем в программу передач на воскресенье. Там чёрным по белому было написано:
21:40 Худ.фильм "Восхождение" по мотивам повести В. Быкова "Сотников" / авт. сцен.: Ю. Клепиков, Л. Шепитько ; реж.-пост. Л. Шепитько ; опер.-пост. В. Чухнов ; худож. Ю. Ракша ; комп. А. Шнитке./
Утешать меня было бесполезно. Следующие сутки лежала пластом на кровати без сна, разглядывая потолок.
Во вторник после обеда в дверь позвонили. Пришла Маринина одноклассница, которая сдавала в этот день математику в НАРХОЗе. Экзамен был письменный, результатов она пока не знала, но, похоже, ничего хорошего от них тоже не ждала. Марина поведала ей о причине моего странного паралича и траура на наших лицах.
- Жаль. Думала, в парк Челюскинцев вместе съездим. Я на "Супер 8" хотела прокатиться. Если не поступлю, получится, зря в Минск ездила.
Лежать пластом давно надоело, поэтому идея взбодриться при помощи адреналиновой инъекции суперпопулярного в то время аттракциона пришлась как нельзя кстати. Поехали в парк. В метро я заговорила, вернее, стала бубнить себе под нос:
- Преподаватели тоже люди... Могли бы проверять поНЕвнимательней... Вот мою работу какая-то молоденькая забирала. Может у неё несчастная любовь или ребёнок больной и ей моё сочинение до лампочки... Только бы о смысле не задумывалась. Ведь как писано, как писано! Песня! И ты, Марина (одноклассницы были тёзками), тоже обязательно поступишь.
Девчонкам "весёлый поездик" надоел до тошноты всего за один сеанс. Я проехалась трижды и... ни в одном глазу! Завтра за мной и моими шмотками должна была приехать мама. Предполагалось, что узнавать результаты сочинения мы пойдём вместе. Маму было жаль ещё сильнее, чем после физики - она продолжала верить в поступление, которое я благополучно похоронила и вот уже второй день на могиле холмик ровняла.
"Такие дела, брат. Такие дела..." - поют Чиж и Ко, а за сочинение я получила 4. Его содержание волновало приёмную комиссию в последнюю очередь, чего не скажешь об орфографии, синтаксисе и пунктуации. Так что, если бы не одна пропущенная запятая, могла бы и 5-ку получить. Ошибки абитуриентов на экзаменах естественно никто не комментирует. Только чем строже правило, тем больше исключений. Когда в холле первого этажа физкорпуса появился долгожданный "мужчина со списком", его тут же плотным кольцом облепили самые нетерпеливые. Долго не решалась вклиниться в эту толпу. Но любопытство победило страх, и я, наконец, выкрикнула куда-то поверх голов впереди стоящих свою фамилию и номер группы. "Четыре!" - беспристрастно ответил мужской голос. От неожиданности у меня вырвалось:
- За что?!!
Наверное, интонация какая-то особенная при этом получилась, потому что многие оглянулись, толпа чуть расступилась, и я смогла подобраться поближе к мужчине с листком в руках. Он ещё раз посмотрел в список, я тоже в него заглянула. Моя фамилия, единственная в группе, была подчёркнута жёлтым карандашом, а номер перед фамилией обведен жёлтым кружком.
- Вы на белорусском писали?
- Угу.
- Кажется, запятую пропустили. Согласен. Обидная ошибка. Но сочинение любопытное, - он лукаво улыбнулся и добавил. - Вам помогал хороший автор.
Какого автора он имел в виду, остаётся только гадать: автор ли сочинения был хорош или хорош был Быков, "написавший" для меня сразу два чужих произведения, да ещё одно из них назвал так же как своё. О злополучном экзамене, пожалуй, всё. Осталось только добавить, что путаница с авторством "Хатынскай аповесцi" оставалась никем не незамеченной ещё недели 3 после того. Спасибо моему однокласснику Саше Гершику, который при встрече не просто поздравил с поступлением в университет, а ещё и внимательно выслушал море всяких никому не интересных подробностей этого поступления. Вот он выслушал и говорит:
- Наташа, если ты по блату поступала, то хотя бы не рассказывай об этом на каждом углу! И "Хатынскую аповесць" написал Адамович, - беспощадно добавил он.
Немая сцена. Занавес.
На этом история заканчивается. Почти... Т.е. она так и закончилась бы, если бы не одно обстоятельство. В 1995 году на дне рождения сестры Инны, в присутствии её гостей мама уговаривала меня сказать тост, что (родственники знают) сделать практически невозможно (уговорить т.е.). Это я как бы вся такая противоречивая: не просят - строчу, а попросят - молчу. Но, Мама настаивала:
- Как сочинения писать, так ты "менавiта сёння" и "бадай што кожны", а сестре 2-х слов сказать не в состоянии!
На ту беду... ой, т.е. среди гостей был зав. не помню какой точно кафедрой факультета белорусской филологии и культуры минского пединститута. Зная, что я работаю программистом в банке, он удивился факту существования неких таинственных белорусскоязычных письмён и спрашивает:
- А о каких таких сочинениях, собственно, идёт речь?
- Тата! Расскажи, - улыбается сестра.
Пришлось вместо тоста непимши неемши всем слушать. Ну, послушали, посмеялись да и разошлись потом. Только зав.кафедрой сочинением как профессионал сильно заинтересовался. По своим дружеским межвузовским связям прошёлся, и всё-таки его откопал. Говорил, действительно неплохо написано. Студентам своим меня как будто в пример ставил, а заодно "кто больше дебилизмов из кучерявого текста выловит" - задание давал. Вот пишу и думаю: самой бы сейчас то сочинение почитать. Только стыдно как-то к солидному человеку с пустяками приставать. Да и вряд ли сохранилось. Зав.кафедрой тот нынче спичрайтером в солидном министерстве служит. Своих сочинений по три в день, наверное, строчит.