Бородкин Алексей Петрович : другие произведения.

Дорога в трамвай

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Денег оставалось рубля четыре. Это если экономить. Если не экономить - полтора. Не больше.
  Хотел продать Цецулю в рабство. Не нашел продавца... в смысле покупателя. Да и кто его возьмёт такого? Из приличного в его внешности только подтяжки.
  - Давай сходим в баню, - предложил.
  Цецуля всполошился:
  - Там же заставят раздеваться!
  - Скорее всего, - ответил я. Осведомился: - Это неприемлемо? Гарнитур белья не в порядке?
  - Не в том дело. Просто... - он взмахнул рукой, словно грузин начинающий длинный тост.
  - Традиция такая, - заметил я. - Моются чаще голыми.
  
  В баню мы всё же попали. Так получилось. (Долгая история. Путь не был прост.)
  Но прежде чем продолжить повествование, я должен признаться, что моего приятеля Цецулю (фамилия такая) зовут Михаилом Степановичем. И что многие приняли его за банщика. А это было нам на руку.
  
  Цецуля моментально освоился в новом экономически-голом пространстве и даже (через непродолжительное время) раздобыл пару пива.
  - Знаешь, о чём я думаю? - спросил мой спутник.
  - Конечно! - ответил я. - Дело в том, что я телепат. Я постигаю твои мысли задолго до того, как они проявляются в черепной коробке.
  - Смешно, - не обиделся Цецуля. - Я думаю о трамваях.
  Надо признать, он меня огорошил.
  - Неожиданно, - согласился я, утирая пену.
  - Ты когда-нибудь думал, сколько времени трамвай теряет на остановках? Это же чистые убытки!
  - Ни, боже мой! - откликнулся я. - Ради остановок он и существует! Иначе, как пассажиры проникнут внутрь?
  - Вот! - Цецуля поднял указательный палец.
  Худая, белёсая до прозрачности фигура моего товарища была скульптурно облеплена простынёй. Голубые икры светились из-под лавки.
  - Над этой проблемой я и бился.
  - Бился? - повторил я. - Стало быть, ты её решил?
  - Самым изящным образом. Вообрази себе, граф, - графом он называет меня в минуты душевного подъёма, - ты подходишь к остановке, видишь движущийся трамвай.
  - Так.
  - Двери открываются, и ты проникаешь в салон на ходу.
  Разочарование отразилось на моём лице.
  - Банально! - проговорил я. - И технически нереализуемо. Ты не учёл поток машин, что отделяет рельсы от тротуара...
  - Ещё как решил! - Цецуля сверкнул глазами. - Дело в том, что рельсы следует перевернуть! Сейчас я тебе всё объясню...
  Из слов моего компаньона выходило, что трамвай следует подвесить на рельсах над проезжей частью. "Машинки внизу, общественный транспорт сверху! Тогда потоки не будут мешать друг другу".
  Я спросил, как в таком случае, взбираться в трамвай? Ответ был краток:
  - Тарзанка!
  - Не понял.
  - Тарзанка! - повторил Цецуля. - Палка на верёвке. - Он схватил над головой воображаемую перекладину. - Трамвай подъезжает, двери открываются. Потенциальный пассажир отталкивается от специального парапета, пролетает над машинами и...
  - Ударяется в металлический борт, - закончил я. - Чпокает, как блин. Сползает на сковородку.
  Смутить Цецулю бывает трудно до невозможного.
  - Согласен. В первое время будут... промахи. Но публика скоро обвыкнется. Появятся даже любители... тарзанить.
  
  Из клубов пара материализовалась фигура. Меня она привлекла длинными волосами, крючковатым носом и огромным литым крестом. "Поп!" - понял я, по ряду косвенных призраков.
  Действовать нужно было решительно. Я попросил Цецулю повременить (поразмыслить немного), вышел в раздевалку, и целеустремлённо... как бы это сказать...
  В общем, я вернулся назад с добычей. Сжимал в кулаке девяносто копеек.
  И не считал это воровством. Дело в том, что батюшка (по долгу службы) обязан меня простить. И, следовательно, мой маленький грешок и не грешок вовсе, а благое дело: он позволяет человеку быть великодушным.
  
  - А если старушка? - спросил я. - Допустим, старушка с большой сумкой. Как она взойдёт на борт твоего летящего трамвая?
  - Проще пареной репы. Сумку поможет закинуть кто-нибудь из прохожих. Это нетрудно. А старушка воспользуется шестом. Шест надёжнее тарзанки. Хотя и лишен её изящества.
  - Не совсем ухватил. Она будет по шесту... ползти?
  - Что за глупости? - Цецуля-таки обиделся. - В двадцатом веке живём. Шест установлен на разделительной полосе. Старушка хватается за его конец, толкается... и вот она уже в трамвае.
  - Как прыгун?
  - В некотором роде.
  Он поморщился. Признал, что над катапультацией пожилого контингента следует поработать.
  - Но, главное, ни секунды простоя!
  - Как в песне, - подтвердил я. - Ни минуты простоя, ни секунды простоя, Не могу без тебя, не могу без тебя, Что же это такое?..
  
  Пришло время собираться. Пока я неспешно завязывал галстук, Цецуля постирал наши носки и рубашки. Заметил, что ночи теперь тёплые, и рубашка "на мне высохнет". Я кивнул.
  - Главное, жить станет интереснее! Из унылого дребезжания в постылом вагоне, поездка превратится в развлечение. Вообрази ситьюэйшн: собирается войти крупный гражданин в фетровой шляпе. Кричит: "Поберегись, православные! Зашибу!" И влетает в трамвай на тарзанке. Сколько синяков - это плохо - но, сколько необратимых знакомств завяжется! Сколько семей образуется благодаря моей методе!
  
  Сгустились влажные сумерки. У перекрёстка стоял милиционер. Мы углубились в горизонтальный лабиринт дворов.
  Свежий воздух подействовал на моего спутника возбуждающе. Цецуля сказал, что сейчас всё продемонстрирует. Схватил забытый кем-то метрошток, разбежался и попытался перепрыгнуть через забор.
  Получилось неидеально. В кульминационной точке метрошток подломился. Цецуля повис на заборе на подтяжках, словно незадачливый самоубийца.
  Вызволение потребовало усилий и времени.
  - Хочешь новость? - спросил я, отдышавшись.
  - Валяй.
  - У меня девяносто копеек.
  - Откуда? - обрадовался Цецуля.
  - Оттуда.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список