Честное слово, я до последнего верил, что не встречу в Переходе Стража. Умом я, конечно, понимал, что откровенно глупо рассчитывать на недостаток бдительности в стане Отступников. Особенно, если речь заходит о Принце, которого они, проклятые Звёздолётчики, похитили у нас, Рыцарей Меча, солнцеворот тому назад. Эти негодяи будут стеречь Принца ревностно, точь-в-точь как алчные драконы своё заговорённое золото; умело и разнообразно чиня всякие препоны его возможным освободителям.
Узкий и длинный коридор, которым я, нахлобучив на голову шлём-неведимку, битых полчаса пробирался, внезапно, словно по мановению волшебной палочки, исчез. Замерев, я осторожно огляделся, бесшумно высвобождая меч-всеруб из ножен. Комната, в которую они меня завлекли, была сравнительно невелика, где-то так размером с пиршественную залу барона средней руки. Её гладкие, покрытые диковинными росписями стены...Клянусь Светом и Теплом, они были живыми. Богомерзкое чернокнижие, столь любимое Звёздолетчиками, будь они трижды неладны. То приближаясь, почти касаясь моих плеч, то удаляясь и едва ли не растворяясь в клубах молочно-белого тумана, зыбкими гроздьями висевшего в углах комнаты -- стены пульсировали, мелко подрагивая. "Отращу крылья и сбегу отсюда", -- решение пришло само собой, но, подняв глаза к потолку, я лишь бессильно процедил страшное, подсердечное проклятие. Надо мною, содрогаясь под ударами урагана, низко раскачивалось хмурое, ночное небо, грозя вот-вот сверзиться вниз острыми иглами грозно топорщащихся "божьих гвоздей".
Уяснив, что из изощрённой ловушки Отступников без боя мне не уйти, я всё свое внимание обратил на Стража Перехода. Удивительно тощий скелетоподобный старик, закинув нога за ногу, восседал на колченогом, деревянном табурете. Чуть подавшись вперед, сплетя на колене ладони, Страж с презрительно недоброжелательной миной глядел прямо перед собой. Из его тонкогубого, плотно сомкнутого рта торчала короткая серая палочка. Сизая струйка дыма, вившаяся с её слабо тлевшего конца, источала резкий, неприятный запах.
Сперва я, грешным делом, подумал, что то один из наших Огненных Драконов переметнулся в стан Отступников, но потом, по здравому размышлению, отмёл это предложение как несостоятельное. Наши Метаморфы, щеголи и франты, предпочитают принимать обличье красивых и мужественных витязей, до которых столь падки незамужние принцессы. Никто из них точно не прельстится внешностью худосочного старика... Нет, это был самый настоящий Страж Перехода, всецело поглощенный каким-то странным ритуалом дымопускания. Что с них взять, со Звёздолётчиков, они нам, Рыцарям Меча, ещё более чужды и непонятны, нежели, к примеру, тролли. Или какая другая зубатая нежить. То напасть знакомая, многажды вдоль и поперёк битая, а тут Изнанка, НАУКА...
Хмыкнув, Страж отшвырнул прочь дымящуюся палочку -- угодив в неторопливо подползающую стену, она с оглушительным треском сгинула в слепяще-белой вспышке.
-- Без фокусов, дружок, -- сказал он гнусным, скрипучим голосом. -- Иначе отправишься прямиком в коагуляр-поле вслед за сигаретой.
Стараясь ни чем не выдать себя (на тебя, уповаю, шлём-неведимка!) я по широкой дуге двинулся к Стражу. Общеизвестно, что атаковать противника со спины недостойно истинного рыцаря, но я в упор не наблюдал особых причин церемонится с жителем Изнанки. Задача поставленная передо мною Советом Магов проста и недвусмысленна -- вернуть обратно Принца. И если ради высокой цели спасения моего мира, мне придётся поступиться кодексом благородного боя, что ж, я готов.
-- Ну-ну, мальчишка, успокойся. Не полагайся на шлём-неведимку, мои "следаки" ведут тебя от Шлюза нашего Корабля. Хочу тебе сказать, мой юный недруг, Совет Магов всучил тебе безнадёжно устаревшую модификацию портативного грави-пространственного искривителя, он равно легко заметен, как в инфракрасном, так и в ультрафиолетовом диапазонах.
Пропустив мимо ушей большую часть тирады не в меру разболтавшегося Звёздолётчика, я почерпнул из неё главное. Мне нет нужды нарушать каноны благородного боя. Моё инкогнито давно раскрыто. Таинственные СЛЕДАКИ -- интересно, кто они? -- проявили должную бдительность у ШЛЮЗА. Истинно это цепные псы, что громким лаём завсегда предупреждают хозяев о незваных гостях. Тем лучше, очень скоро мы выясним, чего стоит Отступник в схватке с Рыцарем!
Отбросив с лица щиток забрала (и, следовательно, став видимым) я с протяжным боевым кличем бросился на тощего старика. Страж Перехода, даром, что развалина развалиной, оказался тёртым калачём и опытным дуэлянтом. Миг -- и табурет пинком отброшен прочь, а он, быстрый и ловкий, с хрупкого вида шпажонкой стоит передо мной. Безоговорочно уверенный в лёгкой победе, я, разогнав меч, обрушил на престарелого Стража чудовищной мощи рубящий удар.
Однако Звёздолётчик с плавной грациозностью ушёл от лезвия меча -- опростоволосившийся всеруб лишь досадливо взвизгнул, пролетая в дюйме от сутулого плеча старика. У меня поневоле челюсть отвисла -- не бывало прежде такого, чтобы меч-всеруб дал промашку по врагу. Он даже зловредных демонов, заговоренных от каленой в огне стали, и тех в мелкие клочья рвёт. Тем временем Страж мягко тюкнул остриём неказистой шпажонки в лезвие моего меча.
И без того кругом опозорившийся всеруб тут повел себя уж и вовсе неподобающе. С хрустом вывернувшись из моей ладони, он жалкой железякой повис у гарды волшебной шпаги Звёздолётчика.
-- Н-да-с, юноша, плохонько тебя экипировали. Совет Магов явно настиг кризис идей, а на старом багаже далеко не уедешь. Твоему мечу-всерубу самое место на свалке. Простенький алюминиево-никелевый сплав, допотопная ЭВМ, подверженная вирусам, несовершенная система управления... Короче полный швах, юноша.
-- Не радуйся до поры, звездолётчик, -- дерзко ответил я, демонстративно шаря за широким поясом, будто бы в поисках кинжала. -- Обезоружив меня, ты жестоко ранил моё самолюбие, но не более того. Гордыня не кровь, унижение не рана, сейчас мы продолжим наш поединок. Грядёт твой смертный час, Страж Перехода.
-- Эх, молодо-зелено, -- отозвался Звездолётчик, внимательно изучая сдвоенный треугольник фамильного герба, выгравированного на рукояти всеруба. -- И чем, скажи на милость, ты собираешься воевать дальше? Согласно детекторам, другого оружия, кроме меча, у тебя нет. В этом есть резон, зачем отягащатся различными колюще-рубящими предметами, когда к твоим услугам непобедимый и могучий меч-всеруб.
Не сдержавшись, престарелый Звездолётчик злорадно захихикал.
(Я прекратил поиски несуществующего кинжала, прикидывая, каким бы образом поудобней взять Преступившего в борцовский захват).
-- Сознавайся, юноша, -- отсмеявшись, снова заговорил старик, -- славы захотелось, подвигов? Ведь, что получается, Великие Паладины прошлого, не смогли, а я -- Я!! -- ни кому не ведомый безродный дворянчик, возьму и вырву Принца из грязных лап Звёздолётчиков, так что ли?
-- Пожалуй, так, -- согласился я, на шаг ближе подступая к Стражу. -- Правда, я не какой-нибудь завалящийся дворянчик, я, Даррэн, граф Асмелла, Лорд-Хранитель Башни Легенд, прежнего обиталища нашего возлюбленного Принца.
-- Ого, -- потрясённо воскликнул Страж. -- Выходит, мы с тобою родственники, Даррэн. Неисповедимы пути господни, в чужом и непонятном тебе мире довелось нам свидеться, мой внучатый племянник...Ах, да, -- спохватился старик, -- я забыл представится. Илтур, некогда милостью божьей король Консестарии и Тарг-Асмелла. Основатель Ордена Носящих Меч. Автор Кодекса Благородного боя.
Сказать, что я был потрясён, это значит ничего не сказать. Конечно, за Звёздолётчиками водились разного рода грешки. Хитрые, продувные бестии, они обожали жестокие розыгрыши, высоко ценя тонкие, многоходовые интриги, изобилующие головоломными ходами. А вот врать, Отступники, как ни странно, отчего-то не любили, почитая простую "безыскусную" ложь чем-то мелким и зазорным; оно и понятно, любителям мягкой сдобы обычно противен кислый вкус ржаного хлеба...У меня нет причин не верить этому Звёздолётчику, что на поверку оказался моим дальним родственником. Выходит, в Мире Отступников у меня отыскался союзник, и какой, сам Илтур, легендарный король Эпохи Всевластья.
От волнения у меня перехватило дух, и я, толком не осознав всю пикантность сложившейся ситуации, громко выпалил вслух.
-- Дядя, что ты позабыл здесь! Возвращайся, ты нам нужен! Тролли Горного Властелина напирают на нас с запада, а с юга подступают рати Чёрного Балахона..., -- опомнившись, я умолк, оборвав на середине фразу.
Смущённый собственной бестактностью -- о, язык, враг мой, что несу, дуралей -- я готов был со стыда провалиться под землю. Размечтался, болван, о новоявленном союзнике, нос к носу столкнувшись с Перевёртышем, возрождённым в новой ипостаси гениально-всемогущим пером Принца. Разве способен Перевёртыш втиснуться обратно в старую, ставшую узкой шкуру Героя Легенд? Однако, интересно, чем руководствовался Принц, превратя некогда беспорочно совершенного, идеального Рыцаря Меча в жалкого раба НАУКИ -- Звёздолётчика? Зачем сохранил королю память, проведя его через Грани Универсума? Мне было жаль его. По-моему, жестоко принуждать человека измениться, если душа его полна тягостных воспоминаний. Этой тяжёлой ноши, наследия прежней, не совсем удачно сложившейся жизни.
Для короля Илтура не стали загадкой промелькнувшие на моём лице физиогномические реакции. Тактично уклоняясь от моих вот-вот готовых распахнуться дружеских объятий, он грустно улыбнулся.
-- Извини, Даррэн. При всём желании я не могу вернуться обратно. Отныне и навек, моя судьба накрепко связана со Звездолётом.
Будучи не понаслышке знаком с семейной бедой, что из поколения в поколения преследует род Асмелла, я после томительной, мучительно долгой паузы рискнул спросить у короля Илтура.
-- Это из-за неё...Из-за королевы Леранны?
--Ты молод, Даррэн, -- голос Илтура неуловимо изменился, став мягче, проникновеннее, -- а я стар. Твоё сердце бьётся ровно и свободно, моё же обожжено любовью к женщине. Леранна -- боль и радость в имени твоём... Мы, мужчины из рода Асмелла, от рождения прокляты судьбою, Даррэн. Тем или иным способом злой рок неумолимо разлучает нас с любимыми. Даррэн, я боролся с судьбой, -- оторвав меч-всеруб от гарды волшебной шпаги, Илтур швырнул его в прожорливый зев белого тумана. -- И я потерпел поражение. Невозможно победить Неизбежность. Её можно только обмануть.
-- Долг превыше всего для Рыцаря Меча, -- громко запротестовал я. -- Дядя, ты поступил бесчестно по отношению к подданным твоего королевства. Ты бежал, по сути бросив их на растерзание полчищам Чёрного Балахона.
-- Разрази меня гром! -- вспылил Илтур. -- Неспособный защитить себя обречён на смерть! Но не о том речь, Даррэн, я разочаровался в правильности устройства нашего Микро-Косма. Мы изначально избрали неверный путь. Владыка Чёрных Балахонов, занимающийся бесконечным самоклонированием! Престарелый Маг, неспособный что-либо противопоставить прогрессирующему склерозу, это верх глупости. Какой прок в нашей Магии, Даррэн, если она направлена исключительно на разрушение. Самое обидное заключается в том, что мы отнюдь не лишены дара созидания. Но мы вполне сознательно предпочитаем мирному сотрудничеству -- войну, мы просто маньяки, зацикленные на смертоубийстве.
Я решил перебить дядю, потому что он говорил неправильные, чудовищные вещи. Даже Перевёртыши должны испытывать страх и благовение перед величием Демиурга, Отца Нашего Небесного. Ежели мы примемся огульно хаять ЕГО творение, то вся наша Золотая Цепь Миров наверняка вскоре ухнет в Бездну, прямо на обед к Зверю Парадокса, будь навеки проклято его ненасытное чрево.
-- Дядя, ты позабыл про 12 подвигов Веры и Чести, во славу Света и Тепла...
-- Юношеские бредни, рассчитанные на романтично настроенных болванов, -- король Илтур пренебрежительно отмахнулся. -- Не хочу хвастаться, Даррэн, но в бытность мою Рыцарем Меча, я совершил чёртову уйму тех славных деяний, что принято считать подвигами. Настоящими, с готовностью воспетыми бардами и менестрелями, разной степени одарённости. И что??? С горных высей спустился Демиург, дабы исполнить моё наизаветнейшее желание?! Хрена!!! -- бывший король Консестарии сорвался на крик. -- Если он и существует, ему плевать на нас!... А Изнанка, НАУКА -- это настоящая, реально действующая сила, которая вернула мне обратно Леранну.
-- Дядя, -- я говорил очень медленно, тщательно подбирая слова, -- ты уверен, что обманываешь Неизбежность, а не самого себя? Ведь мертвецам, вычеркнутым из Книги Судеб, нет хода обратно из Бездны. Следовательно, та Леранна, которую ты любил и боготворил, умерла. Окончательно и бесповоротно. Взамен её Звездолётчики свели тебя с многоопытным оборотнем, принявшим знакомый тебе облик королевы Консестарии.
-- Эх, Даррэн, чистая душа, ну как тебе объяснить, что психо-эмоциональный клон с заданными внешними характеристиками не имеет ничего общего с оборотнями. Да, не спорю, эта женщина не ТА Леранна, с которой я делил ложе и престол в Консестарии. Она...По моему мнению нынешняя Леранна востократ лучше прежней. Она умна, красива, покорна и преданна.
-- Хорошо, дядя, -- согласился я со Стражем Отступников. Мне без нужды ссорится с новообретённым родственником. Наоборот, его следовало задобрить, поэтому я попытался свести наш разговор к шутке. -- Тебе определённо повезло. Умных и красивых женщин вокруг полным-полно, но вот только преданность, а тем паче, покорность, для них пустой звук. Может и мне, -- я старательно изобразил широкую, лучезарную усмешку, -- не мучаться, а завести себе этого, как его, КЛОНА.
Мой манёвр имел неожиданный успех, разом угомонившись, бывший король Илтур ободряюще похлопал меня по плечу. Спрятав волшебную шпагу в ножны, он сунул в рот новую ароматическую палочку.
-- Что мне делать с тобой, племянничек, -- сказал Страж Отступников, изрыгая через ноздри клубы зловонного серого дыма, -- отпустить тебя или как...
-- Или как, -- оживился я. -- Дядя, у меня к тебе огромная просьба. Будучи Стражем -- жутким, наводящим на всех ужас Стражем -- ты, я уверен в этом, обладаешь определённым влиянием в Мире Звёздолётчиков. Посему прошу тебя, дядя. Покажи мне Принца. Я невероятно много слышал о нём, вот только увидать его воочию мне не довелось. Он пропал, ушёл из Мира Рыцарей Меча за полгода до моего рождения.
-- Повезло тебе, Даррэн, -- вздохнул Илтур, -- что ты забрёл в Переход именно в моё дежурство на блокпосту. Коренные уроженцы Звездолёта без лишних церемоний распылили бы тебя на атомы. А я...я...Пообещай мне, сэр Даррэн, граф Асмелла, Лорд-Хранитель Башни Легенд, что после того, как ты вдосталь налюбуешься на Принца, ты вернешься обратно в Мир Рыцарей Меча.
-- Клянусь тебе в том, сэр Илтур, моей рыцарской честью...
-- Хорошо, Даррэн. Я верю тебе. Идём.
Достав из кармана брюк крохотную серую коробочку, Илтур направился к смертельно опасной, мерцающей стене. Помахав ею перед молочно-белой кисеёй тумана, Страж Отступников жестом поманил меня за собой. В центре прекратившей мерное возвратно-поступательное движение стены возникла тонкая ломаная линия трещины, что, постепенно расширяясь, превратилась в зияющий чернотой провал.
-- Идём, Даррэн, -- повторил Илтур, заметя охватившую меня робость. -- Наука, племяш, потрясающая штука. Кабина нуль-транспортировки невероятно быстро доставит нас в апартаменты Принца.
С трудом протиснувшись в тёмный проход двери, я украдкой, беспокойно оглянулся. Тесная, душная клетушка, в которой я оказался заточён, мне очень и очень не понравилась. Гладкий, серый КУБ -- и откуда у Звездолётчиков такая неуёмная страсть к тусклым, невыразительным цветам -- пронзила короткая резкая вибрация. Сталь окруживших меня стен, рывком придвинувшись, всей своей нешуточной массой обрушилась на рассудок, запертый в тесный и узкий ящик. Они душили меня, мешая дышать полной грудью. Мелкая, противная дрожь, зародившись где-то в глубинах живота, сотрясала тело, отзываясь непреходящей слабостью в ногах, что вдруг сделались ватными.
Мне было плохо.
-- Приступ клаустрофобии, не волнуйся Даррэн, это сейчас пройдёт...Ага, вот мы и прибыли.
С сухим щелчком стены моего узилища разверзлись и я, борясь с тяжелой, будто с похмелья головой, вывалился наружу, на мягкий ковёр изумрудно-зелёной травы. Мучимый дурнотой, я с ненавистью плюнул на продолговатый ящик, снаружи удивительно похожий на гроб. Проклятая НАУКА! Путешествовать подобным изуверским способом, когда есть возможность, оседлав горячего скакуна, нестись вскачь по цветущему лугу, навстречу встающему из-за леса солнцу... Звездолётчики же, почему-то, яркой, настоящей жизни, предпочитают её жалкое картонное подобие. СУРРОГАТ.
Чужое...
Все вокруг чужое.
Непонятное, отталкивающее.
Странная, мёртвая трава под ногами.
Ровно подстриженная, какая-то безлико одинаковая. Она чересчур пружинила, противоестественно упруго прогибаясь под сапогами из мягкой, оленьей кожи, спеша расправится за спиной размашисто шагавшего Даррэна...
Здесь Принц проживал в скромном маленьком домике, чья неказистая убогость ни шла ни в какое сравнение с пышной роскошью оставленного им Дворца. Возможно, Звёздолётчики просто не в состоянии обеспечить Принцу привычный для него уровень благосостояния, раз у них он ютится в этакой халупе. Блеклые, шершавые стены, лишены каких-либо украшений, разве стоит относить к их числу гирлянду узких окон-бойниц, прихотью архитектора расположенных заведомо высоко у плоской железной крыши домика. Мои Светлые Боги, какое убожество! Железный ларец это, коробка, но ни как не жилище венценосной особы, определяющей бытие целого мира.
Странные, однако, у Звёздолетчиков двери, отметил я краем сознания. Впрочем, ну их...Всё существо моё сладко трепетало в предвкушении скорой встречи с Принцем. Я сызмала мечтал об этом -- быть представленным Сторожу Времени, почитай что божеству, одинаково просвещенному в вопросах и тайнах будущего и настоящего. Переговорить с ним за стаканом вина, ощутить его величие и силу. Принц, ведь, приходился близким другом моему отцу, именно благодаря его советам и мудрым наставлениям лорд Эшби вознёсся на вершину власти и успеха. В общем, мне было о чём поговорить с Его Высочеством.
За скользнувшей вбок массивной стальной пластиной открылся короткий и узкий коридор, скупо освещённый двумя рядами тонких, белых трубок. Дальний конец его, словно бы терялся в бестолковой ряби собравшейся складками речной тёмно-синей воды. По справедливости следует отдать должное Звёздолётчикам -- они знатные искусники и могучие колдуны, равно подчинившие себе все Четыре Стихии сущего. Изловчиться, и поставить вертикально на-попа настоящее озеро, не давая ему возможности упасть вниз и расплескаться, это ещё суметь надо.
Хитры они негодяи, хитры.
Я чувствовал, что цель моя близка. С бешено бьющимся сердцем, гулко отзывающимся на каждый мой шаг, я миновал коридор. И тут случилась непредвиденная заминка. С разбегу окунувшись в удерживаемую на месте некими чарами "воду", я оказался достаточно мягко отброшен назад. Игравшая рябью "вода" не пропускала меня, преграждая дорогу к Принцу. События этого невероятно длинного, переполненного потрясениями дня наложили на меня свой отпечаток -- изрыгая проклятия, я с кулаками набросился на непреодолимый магический заслон. Конфуз получил продолжение -- при повторной попытке преодолеть её, "вода" ответила невероятно болезненным ударом незримого бича, навылет пронзившего меня от макушки до пяток. К реальности меня вернула тяжёлая ладонь Илтура, крепко сжавшая неприятно занывшее плечо.
-- Угомонись, Даррэн, -- наставительно сказал он. -- Не стоит переть юзом на силовое поле. Оно не пускает тебя к Принцу, потому, что ты не внесён в списки пассажиров Звездолёта. Держись ко мне поближе, племяш, и осторожно, не торопясь, войди в контакт с силовым полем. Пусть оно вначале считает тебя. -- Илтур толкнул меня в спину. -- Пошли, не трусь, Даррэн.
Мысленно осеняя грудь знаком-оберёгом, я краешками пальцев коснулся тягуче-мягкой поверхности СИЛОВОГО ПОЛЯ. Упругая плёнка "воды" дрогнула, угрожающе всколыхнувшись, я чуть-чуть, буквально на волос продвинул руку вперёд. В мои пальцы проникло нарастающее жжение. Скрежеща зубами, я протолкнул в вязкую тёмно-синюю "воду" ладонь, кисть...и вдруг изматывающий тело жар исчез. Дальше дело пошло полегче, не считая того чертовски неприятного момента, когда тяжёлая, противно скользкая жидкость СИЛОВОГО ПОЛЯ проникла в мои рот, нос, горло. Удивительно, но я не задохнулся, дыша этой дрянью.
Шаря перед собой подобно слепцу, я неуверенно пробирался сквозь непроглядно-синюю "воду". Покинув же липкие объятья СИЛОВОГО ПОЛЯ, выйдя-таки из него, я обмер, превратившись в соляной столб. Жадно хватая широко раскрытым ртом воздух, я тщился сбросить охватившее меня оцепенение -- и не мог. Не получалось. Всяко ожидал я увидеть в отведённых Принцу покоях, но, клянусь Теплом и Светом... это было чересчур.
Принц, он изменился, он стал другим. Не таким, каким я его помнил по многочисленным портретам. Пропал высокий, тонкокостный юноша, с пылкой восторженностью разглядывающий окружающий его восхитительно прекрасный мир. Юноша исчез, нет, не исчез, а скорее поблек, потускнел, его прежний облик стёрся, растворился в незнакомых чертах чужого лица.
Свободно сидя за широким обеденным столом, с уродливыми, покрытыми копотью ножками и исцарапанной перочинным ножом крышкой -- он писал. Быстро, увлечённо. Пестрое стило в его руке порхало по бумаге, претворяя в реальность извлечённые из подсознания образы. И я с ужасом понял, что опоздал. Он -- Принц Вдохновения -- породнился с Миром Звёздолёта, став его Неотъемлемой Частью.
Любовь и обожание навсегда покинули моё сердце. На смену им пришла ненависть.
Этот грузный, сорокалетний мужчина с седеющими висками и пока едва заметной плешью, никогда не был МОИМ ПРИНЦЕМ. Тем, кто создал Империю Тарг-Асмелла, кто водил в бой легионы Стальных Орлов и был свидетелем на свадьбе моих родителей. Принц-- НАШ ПРИНЦ -- умер. Его убил не только и не столько Мир Звёздолёта. Даже изначально враждебный Рыцарям Меча, он здесь не причём. В его гибели повинен только он -- этот уродливый мужлан, грязный виллан, принявший Правила Чужой Игры, и сам, неуловимо изменившийся под их пагубным, растлевающим влиянием.
Решение пришло мгновенно, явившись из божественного ниоткуда; решение гениальное в своей простоте.
Ведь уходя, он всегда возвращается.
И нет у него причин, изменять однажды заведённой традиции.
Повернувшись к Илтуру, только сейчас вышедшему из СИЛОВОГО ПОЛЯ, я кулаком, закованным в латную перчатку, ударил его в грудь. Пусть удар откровенно не задался -- Илтур, отшатнувшись, вернулся обратно в вязкую зыбь колдовской "воды" -- он даровал мне самое главное: время. Сложа ладони пред грудью, я с удовлетворением созерцал, как действуют чары "орлиного клюва", превращая мои сведённые вместе руки в лезвие меча. Вопреки нападкам Стража Отступников на Совет Магов, наши волшебники молодцы, вот и пригодилось наведённое ими заклинание.
Всё произошло очень быстро. Принц, недовольно хмурясь, ещё только поднимал голову от объёмистого вида рукописи, а я, размазавшись серым пятном, стелился в воздухе, целя ему в горло тонким, словно игла, лезвием.
Я не ожидал сопротивления. Да его и не было. Грузное, неуклюжее тело с глухим стуком свалилось мне под ноги. Рядом с ним упал на колени и я. Призрак давно выплаканных слёз грубыми, шершавыми губами настойчиво тёрся о мои покрасневшие сухие глаза. В горле, раня его терновыми шипами отчаянья, ворочался рвущийся наружу крик.
Я сумел переступить через свою слабость.
Чтобы не сойти с ума, я крепче крепкого должен верить в правильность принятого мною решения. Постоянно напоминая себе, что я разменял нереализованный шанс на надежду, на будущее, в котором найдётся место и мне и моей Кристанне.
-- Зачем? -- горестно возопил за моей спиной Илтур. -- Зачем? Зачем? -- выкрикивал он словно заведённый. -- Ведь он равно любил и вас и нас. Он говорил мне, что дописав очередную историю Стражей Звёздолёта, он опять обратится к Хроникам Рыцарей Меча...
Я не ошибся. Всё было не напрасно.
Мне хотелось смеяться. Мучительно долго, взахлёб, в судорогах разбитого дрожью тела скрадывая тени развевающихся сомнений.
Я не стал делать этого.
Я удержал внутри свою силу.
Лишь мимолётная, кривая полуулыбка исказила мои черты, но и её вида хватило, чтобы Илтур до конца понял суть происходящего. Я коварно провёл его, выставив полным дураком. Его, Стража Перехода, доверчивость стоила жизни Миру Звёздолёта. Без Принца Вдохновения, обеспечивающего беспрерывное Развитие Сюжета, Стражи Блуждающего Звёздолёта, считай, что мертвы. Дряхлые мощи вымысла, едва прикрытые ветхим, расползающимся саваном реальности.
-- Я убью тебя, -- понятный нам обоим, но ни к чему не ведущий жест отчаянья. И признания собственного поражения. Что двум Бумажным Героям морозный холод смерти -- лезвием меча вспарывающий нашу полупрозрачную грудную клетку. Мы умираем иначе... Но взобравшись на подмостки страниц, запутавшись среди ровных рядов печатных строк, мы не можем не играть однажды нам навязанную роль.
-- Я убью тебя, Даррэн, -- повторил свою реплику Илтур, извлекая из накладного кожаного кармана что-то уродливое, чёрное, металлическое.
-- Давай, рази, -- согласился я, разводя руки в стороны, разбивая заклятие "орлиного клюва". -- Легко умирать, добившись цели. Особенно, если знаешь, что Принц Вдохновения, в начатом им новом романе, воскресит меня. Я с нетерпением жду того момента, когда он отправит меня на поиски моей возлюбленной Кристанны... Смелее Илтур, я уверен, эта штука куда быстрее выпада "орлиного клюва".
-- Зря ты поступил так, Даррэн, -- сказал Илтур, наводя на меня чёрное, механическое оружие убийства. -- Мы ведь могли уладить наши проблемы полюбовно, по-родственному.
-- Нет, -- твёрдо отрезал я, -- не могли. По иному у нас ничего бы не вышло, дорогой мой дядя Илтур. Перевёртыш, ставший Стражем Звёздолётчиков. Мир -- это борьба, бескомпромиссная схватка, где выживает сильнейший. Мне жаль, дядя, что, дожив до глубоких седин, ты не уяснил такой простой вещи. В Золотой Цепи Миров, волей Принца Вдохновения, постоянно рождаются новые Миры, новые Идеи, новые Замыслы. И все они ХОТЯТ БЫТЬ. Развиваться, совершенствоваться, прирастать подробностями. Каждый легший на бумагу Замысел желает остаться в веках. Залог к тому, внимание Принца Вдохновения.
-- Спасибо за ценную информацию, -- процедил сквозь зубы Илтур, стреляя. С ненавистью глядя в обугленное лицо мёртвого родственника, Страж Перехода с силой пнул мертвеца. -- Ты, Даррэн, первым вырыл топор войны. Теперь пеняй на себя -- я буду бороться с тобой твоими же методами. Я еще далеко не проиграл в борьбе за внимание Принца Вдохновения.
Валерий Вдохнин проснулся очень поздно, мучимый ярко выраженными симптомами похмелья. Чудовищно болела голова, на душе было пусто и гадко. Он долго изучал собственную опухшую физиономию в зеркале ванной комнаты. Увиденное там Валерию не понравилось, и он решил привести себя в божеский вид самым изуверским из известных ему способов.
Открутив вентили душа до отказа, Вдохнин встал под контрастный душ.
Какое-то время, поупражнявшись в умении реветь белугой, Валерий принялся наполнять ванну горячей водой. Ему заметно полегчало, во всяком разе, в мыслях появилась определённая связность. Медленно но верно, они эволюционировали из простейших одноклеточных в горестные думы высшего примата. А поразмышлять, Валерию Вдохнину, известному преуспевающему писателю, было о чём: вот, к примеру, о причинах вчерашней безобразной пьянки. Отчего ты мил-друг, Валерий, так надрался в минувший вторник. Правильно, ты угодил в серьёзный творческий кризис -- тебе перестало писаться...
Имя Валерия Вдохнина на книжном рынке прославили (принеся ему немалые деньги!) два хорошо расходившихся сериала. Фэнтези-эпопея "Рыцари Меча" и космическая сага "Стражи Блуждающего Звёздолёта". Работал он над ними параллельно, выдавая в год по паре увесистых романов. Долгое время книги издавались на ура, тиражи расходились со свистом, и читатели требовали продолжения похождений любимых героев. Но ни что не вечно, и всему хорошему рано или поздно приходит конец. Зажатый в жёсткие рамки хорошо идущих серий, лишённый возможности развиваться и привносить в повествование свежие идеи и нестандартные ходы, Вдохнин исписался. Сроднился с избитыми сюжетными линиями и ходульными героями, скопом кочующими из книги в книгу. От рождающихся с натугой строк за версту несло дурным запашком затёртых штампов, ну как тут с горя не напиться. За целую неделю не наскрести и десятка абзацев приличного уровня, работая исключительно на урну.
Плохо.
Хуже некуда.
Из ванной Валерий вылез с твёрдым намерением кардинальным образом все изменить. Разорвать незримые цепи, намертво приковавшие его к Миру Рыцарей Меча и Звёздолёта. Порвать их, уничтожить навсегда. Он никогда не вернется в те так ему опостылевшие миры. Довольно быть слугою двух господ, пора присягнуть на верность кому-то другому.
Насухо вытершись и переодевшись, Валерий присел за пишущую машинку, искательно вглядываясь в белый лист бумаги, заправленный в каретку. Что-то будет, пока у него не имелось конкретного замысла, лишь желание дать начало чему-то новому. Валерий Вдохнин осторожно тронул клавиши, и из него потоком полились слова, выплескиваясь в Идею.
"Его звали Далиил Клевин, и он был убийцей. Впрочем, нет, убийцей он стал только теперь, а раньше он был солдатом. Хорошим, исправным служакой, кадровым военным из тех, что составляют ядро профессиональной армии любого государства. Но всё это уже в прошлом, Руссия, как суверенная держава, канула в прошлое. Сгинув с политической карты мира, она стала доминионом Западной Коалиции. Жалкие остатки её некогда огромной армии рассеялись, разбежавшись, кто куда. Согласно поставленной ему задаче, Далиил Клевин тем и занимался, что истреблял эти разрозненные армейские группы, партизанящие на бескрайних просторах Северо-Восточной Сибири..."