Вопрос был не нов. Тревиц задавал его себе с тех пор, как прибыл на Гею. Часто он просыпался среди ночи и слышал, как в бесшумной прохладе стучит крошечным барабанчиком мысль: "Почему? Почему?"
Теперь он впервые задал этот вопрос Домму, старейшине Геи.
Домм прекрасно видел волнение Тревица, потому что ощущал строй его мыслей. Однако Домм не хотел проникать в них. Гее ни в коем случае нельзя было прикасаться к этому разуму. И чтобы не поддаваться искушению, Домм изо всех сил старался не замечать исходившего от Тревица беспокойства.
- Что именно, Трев? - спросил он. По геянскому обычаю произносился только один слог имени, и Тревиц к этому почти привык.
- Почему я решил в вашу пользу? - сказал Тревиц. - Почему выбрал Гею в качестве модели для будущего человечества?
- Потому что это правильное решение, - ответил Домм. Он сидел в кресле, и его глубоко посаженные старческие глаза смотрели вверх на стоявшего перед ним члена Совета Сообщества Голана Тревица.
- Это только ваши слова, - возразил Тревиц.
- Я-мы-Гея знаем, что вы правы. За это мы вас и ценим. У вас талант интуитивно принимать правильные решения. И вы приняли такое решение. Вы отвергли анархию, к которой привело бы построение Галактической Империи на основе технического прогресса Первого Сообщества или на менталике Второго Сообщества. Вы решили, что любая Империя окажется неустойчивой. Поэтому вы выбрали Гею.
- Что верно, то верно, - согласился Тревиц. - Я выбрал Гею - суперорганизм, планету с общим коллективным разумом, на которой говорят "Я-мы-Гея", пытаясь выразить то, что выразить невозможно. - Он принялся беспокойно ходить по комнате. - И Гея теперь начнет превращаться в Галаксию, суперорганизм, охватывающий всю массу Млечного Пути.
Он остановился и сердито обернулся к Домму.
- Действительно, я чувствую, что прав, как и вы это чувствуете. Но вам-то хочется создать Галаксию, поэтому вас мое решение устраивает. А во мне все сопротивляется, и мне недостаточно просто чувствовать, что я прав. Я хочу понять, как я пришел к такому решению, хочу его обосновать, хочу, чтобы оно меня убеждало. Откуда я вообще знаю, что прав? Какой механизм обеспечивает мою правоту?
- Я-мы-Гея не знаем, как это происходит. Так ли уж это важно, если мы получили решение?
- Вы говорите от имени всей Геи? Группового сознания всех капель росы, всех песчинок и даже жидкого ядра в центре планеты?
- Да, групповое сознание присутствует во всех частях планеты, хотя в разной степени.
- И все это групповое сознание довольствуется тем, что использует меня как черный ящик? Лишь бы он работал, а что у него внутри неважно?.. Меня это не устраивает. Я не успокоюсь, пока не узнаю, в чем здесь дело, почему я выбрал Галаксию.
- Но что вам так не нравится в вашем решении?
Тревиц сделал глубокий вдох и сказал почти бесстрастно:
- То, что я не желаю становиться сменной деталью, которую суперорганизм в любой момент может выбросить за ненадобностью.
Домм внимательно посмотрел на Тревица.
- Вы хотите изменить ваше решение, Трев? - спросил он. - Вы можете это сделать.
- Я не могу менять его только потому, что оно мне не нравится. Я должен знать, правильно оно или ошибочно. Именно знать, потому что мои ощущения ничего не доказывают.
- Если вы чувствуете, что вы правы, значит, вы правы.
Негромкий добродушный голос Домма почему-то раздражал Тревица. Возможно, из-за того, что Тревиц нервничал. Прекращая бесплодный спор с самим собой и с Доммом, Тревиц тихо сказал:
- Я должен найти Землю.
- Причем здесь Земля?
- Это еще одна проблема, которая не дает мне покоя. И я чувствую, что между этим двумя проблемами есть связь. Ведь я черный ящик? Я чувствую, что связь есть. Для вас этого должно быть достаточно.
- Возможно, - спокойно ответил Домм.
- Если на протяжении тысяч лет - может быть, двадцати тысяч лет - Галактика заселяется выходцами с Земли, как могло случиться, что мы все забыли планету-прародину?
- Двадцать тысяч лет - очень долгое время. Много белых пятен даже в истории ранней Империи. Мы повторяем легенды, которые почти наверняка выдуманы, и верим в них, потому что достоверных сведений не сохранилось. А Земля древнее, чем Империя.
- Но должна же была остаться информация в архивах! Мой близкий друг Пелорат собирает мифы и легенды о Земле из всех доступных источников. Это его профессия и, более того, увлечение. И он нигде не нашел документов, только мифы и легенды.
- Документы двадцатитысячелетней давности? Они давно пришли в негодность или были уничтожены во время войн и стихийных бедствий.
- Должны были сохраниться копии древних оригиналов, копии
копий, и копии копий копий, изготовленные намного позднее. Их уничтожили. В Библиотеке на Транторе должны были остаться документы о Земле. На них имеются ссылки в других исторических документах. Но сами источники из Транторской Галактической Библиотеки пропали.
- Вспомните, ведь несколько веков назад Трантор был разграблен.
- При Великом Разгроме Библиотека не пострадала: ее защитило Второе Сообщество. И оно же недавно обнаружило, что все сведения о Земле из Библиотеки исчезли. Их кто-то стер. - Зачем? - Тревиц остановился и следующие слова произнес, глядя Домму в глаза:
- Если я найду Землю, я выясню, что она прячет.
- Прячет?
- Она прячет, или на ней прячут. Я чувствую, что когда выясню это, то узнаю, почему предпочел Гею и Галаксию нашему индивидуализму. Тогда, даже если окажется, что мой выбор правилен, я, по крайней мере, буду это знать, а не только чувствовать. - Он развел руками. - Тогда я смирюсь.
- Если вы чувствуете, что должны отыскать Землю, мы, конечно, поможем вам, - сказал Домм. - Однако наши возможности ограничены. В частности, я-мы-Гея не знаем, где среди множества миров Галактики находится Земля.
- Тем не менее, - возразил Тревиц, - я должен попытаться... Даже если это безнадежная затея и даже если мне придется отпраґвиться на поиски одному.
2
Тревиц шел по прирученной планете. Температура, как всегда, была комфортная, и дул приятный ветерок, освежающий, но не холодный. Облака то и дело заслоняли солнце и были готовы в любой момент пролить дождик в тех местах, где влажность опустится ниже нормы.
Деревья росли ровными рядами через одинаковые интервалы, и несомненно, они так росли по всей планете. Все животные и растения населяли сушу и море в надлежащих количествах и ассортименте, обеспечивая экологический баланс. Все они, безусловно уменьшали или увеличивали свою численность, совершая плавные колебания около признанного оптимума... Включая людей...
Единственным неприрученным предметом в поле зрения Тревица был его корабль "Далекая Звезда".
Группа человеческих элементов Геи добросовестно вымыла корабль, пополнила запасы воды и продуктов, а также, как оказалось, перестроила каюты, обновила или заменила мебель, проверила оборудование.
А в заправке топливом корабль не нуждался, поскольку был новейшим гравитическим кораблем Сообщества и использовал энергию общего гравитационного поля Галактики. Энергии в Галактике хватило бы для всех флотов человечества на все эпохи его существования, что не повлияло бы заметно на интенсивность гравитационного поля.
Каких-то три месяца назад Тревиц в качестве члена Совета Терминуса, участвовал в высшем законодательном собрании Сообщества, был значительной фигурой в Галактике. Неужели только три месяца назад? Казалось, с тех пор прошла половина его тридцатидвухлетней жизни. В то время он полагал своей главной задачей выяснить, выполняется ли План Селдона, правильно ли было рассчитано постепенное восхождение Сообщества от однопланетной ограниченности к галактическому величию.
С формальной точки зрения как будто ничего не изменилось. Он по-прежнему являлся членом Совета. Его никто не лишал статуса и привилегий. Только вряд ли он когда-нибудь вернется на Терминус, чтобы подтвердить их. Он теперь не представлял себе жизни ни в огромном хаосе Сообщества, ни на маленькой упорядоченной Гее. У него больше нет дома, повсюду он будет чувствовать себя изгнанником.
Он сжал зубы и взъерошил свои темные волосы. Не время жаловаться на судьбу, сейчас главное - найти Землю. Если после этого поиска он останется в живых, то потом сможет предаваться печали сколько угодно.
Он решительно и твердо обратился мыслями к недавнему прошлому...
Три месяца назад он и Янов Пелорат, талантливый ученый и наивный добрый человек, покинули Терминус. Пелорат летел искать давно потерянную Прародину человечества - Землю. Тревиц сопровождал Пелората, пользуясь поиском Земли как прикрытием того, что он в то время считал своей истинной целью. Они нашли не Землю, а Гею, и тут Тревицу пришлось принять свое судьбоносное решение о дальнейшем развитии Галактики.
Теперь Тревиц развернулся на сто восемьдесят градусов и отґправлялся на поиск Земли.
Пелорат тоже нашел не то, что искал. Он нашел темноволосую черноглазую Блисс, молодую женщину, часть Геи, как и Домм, как и все песчинки и травинки на этой планете. Пелорат - в его-то возрасте! - страстно влюбился в женщину более чем вдвое моложе его. И она, что примечательно, ответила взаимностью.
Пелорат определенно был счастлив, а Тревиц считал, что каждый волен обрести счастье по своему вкусу. Вопрос о счастье решался индивидуально, и Тревица индивидуальный выбор гнал через всю Галактику.
Он снова нахмурился. Мысли о том решении преследовали его все время и не давали...
- Голан!
Знакомый голос прервал размышления Тревица, он поднял голову и смотрел, щурясь от солнца.
- А, Янов, - сказал он как можно приветливее, чтобы Пелорат не догадался о его тревоге и в шутливом тоне продолжил: - Я вижу, вам удалось оторваться от Блисс.
Пелорат отрицательно покачал головой. Его шелковистые седые волосы развевал легкий ветерок, а на длинном и серьезном лице не было улыбки.
- Собственно, старина, - неуверенно начал он, - это она предложила, чтобы я встретился с вами... по поводу... по поводу того, что я хочу обсудить. То есть я, конечно, и сам хотел встретиться с вами, но, видимо, она соображает быстрее, чем я.
- Все нормально, Янов, - улыбнулся Тревиц, - как я понимаю, вы пришли попрощаться?
- Э-э... нет, не совсем. Собственно, скорее, наоборот. Когда мы с вами, Голан, улетали с Терминуса, я непременно хотел найти Землю. В сущности, я всю свою самостоятельную жизнь подчинил этой задаче.
- А я продолжу поиск, Янов. Теперь это моя задача.
- Да. Но и моя тоже. По-прежнему.
- Но... - Тревиц поднял руку и широким жестом обвел окружающий мир.
- Я хочу отправиться с вами, - торжественно заявил Пелорат.
- Что вы говорите? - изумился Тревиц. - Янов, у вас теперь есть Гея.
- На Гею я еще вернусь, но я не могу отпустить вас одного.
- Можете, можете. Я сам о себе позабочусь.
- Не обижайтесь, Голан, но ваших знаний недостаточно. Ведьспециалист по мифам и легендам я. Я смогу вам многое подсказать.
- И вы оставите Блисс? Вы шутите.
Щеки Пелората слегка порозовели.
- Я этого не говорил, старина, но она сказала...
- Она что, хочет избавиться от вас, Янов? - нахмурился Тревиц. - Она обещала мне...
- Нет, вы не поняли. Пожалуйста, выслушайте меня, Голан. У вас ужасно неудобная манера взрываться, не дослушав человека. А мне, наоборот, никак не удается кратко выразить свои мысли, но ...
- Хорошо, - смягчился Тревиц. - Расскажите мне подробно, что придумала Блисс, а я запасусь терпением.
- Спасибо. Если вы запасетесь терпением, я сумею быть кратким. Видите ли, Блисс тоже хочет лететь.
- Блисс хочет лететь? - повторил Тревиц. - Мне опять хочется взорваться. Но я удержусь. Скажите мне, Янов, зачем Блисс хочет лететь? Видите я спрашиваю спокойно.
- Об этом она не говорила. Она сказала, что хочет поговорить с вами.
- Почему же она не пришла?
- Мне кажется, - ответил Пелорат, - я говорю, мне так кажется, она считает, что вы ее недолюбливаете, Голан, и она вас побаивается. Я изо всех сил старался убедить ее, старина, что вы против нее ничего не имеете. Я не могу поверить, что к ней можно плохо относиться. И все-таки она хотела, чтобы я предварительно поговорил с вами. Могу я сказать, что вы придете, Голан?
- Конечно. Прямо сейчас и пойду.
- Вы сможете все обсудить спокойно? Видите ли, старина, она очень волнуется, она сказала, что это жизненно важный вопрос, что она обязательно должна вас сопровождать.
- А зачем, она вам не сказала?
- Нет. Но если так думает она, значит, так думает Гея.
- И следовательно, отказаться я не могу. Так, Янов?
- Да, Голан, я думаю, не можете.
3
В первый раз за свое недолгое пребывание на Гее Тревиц входил в дом Блисс, ставший теперь и домом Пелората.
Тревиц быстро огляделся. Дома на Гее были простыми. На планете, где всегда хорошая погода и даже тектонические плиты, когда им нужно переместиться, скользят гладко, незачем строить крепость для защиты от окружающей среды. Сама планета служит домом, дающим кров своим обитателям.
Дом Блисс внутри этого дома-планеты был небольшим. Окна были без стекол, но со шторами, мебели немного, зато она отличалась изяществом и удобством. На стенах висели голографические снимки. На одном из них был изображен Пелорат, удивленный и смущенный. Тревиц поджал губы, и чтобы скрыть неодобрение, стал тщательно поправлять свой пояс.
Блисс смотрела на Тревица без обычной улыбки. Напротив, она была серьезна, красивые темные глаза широко раскрыты, волосы мягкой черной волной спадали на плечи. Ее бледное лицо немного оживляли только полные губы.
- Спасибо, что пришли, Трев.
- Янов весьма настоятельно просил об этом, Блиссенобиарелла.
- Так мне и надо. - Блисс смущенно улыбнулась. - Если вы будете называть меня достойным односложным именем Блисс, я постараюсь произносить ваше имя полностью, Тре-виц. - Перед вторым слогом она слегка запнулась.
Тревиц поднял правую руку.
- Принято, - сказал он. - Я понимаю, что геяне при обычных мысленных разговорах привыкли пользоваться одним слогом, и если вы когда-нибудь случайно назовете меня Тревом, я не обижусь. Но я буду лучше себя чувствовать, если вы постараетесь говорить Тревиц. А я буду говорить Блисс.
Как и при всех предыдущих встречах, Тревиц смотрел на Блисс настороженно. Она выглядела женщиной двадцати с небольшим лет, однако как частица Геи она могла иметь тысячи лет от роду. На ее наружности это не отражалось, но иногда проскальзывало в речи и жестах. Неужели он хотел, чтобы такими стали все живущие в Галактике? Нет! Конечно, нет, но вот принял же решение...
- Перейду к делу, - сказала Блисс. - Вы говорили, что хотите найти Землю...
- Я это говорил Домму, - прервал ее Тревиц; он решил не уступать Гее и по всякому поводу настаивать на своем.
- Да, но, разговаривая с Доммом, вы разговаривали с Геей, со всеми ее частями. Так что говорили и со мной.
- Вы слышали наш разговор?
- Нет, потому что я не слушала. Но если бы я впоследствии заинтересовалась, я могла бы вспомнить все, что вы сказали. Пожалуйста, согласитесь с этим, и продолжим... Вы выразили желание найти Землю и убеждали Домма в том, что это важно. Я не вижу, почему это важно, но вы обладаете талантом правоты, поэтому я-мы-Гея должны с вами согласиться. И если эта миссия так важна для вашего решения о Гее, то она важна и для Геи. Поэтому Гея должна вас сопровождать, хотя бы для того, чтобы защищать.
- Говоря о том, что меня должна сопровождать Гея, вы имеете в виду, что сопровождать меня должны вы. Так?
- Я Гея, - просто сказала Блисс.
- Как и все остальное на этой планете. Почему же все-таки вы, а не какая-нибудь другая частица планеты?
- Потому что вас хочет сопровождать Пел, а он не будет счастлив ни с какой другой частицей Геи, кроме меня.
Пелорат, который до сих пор сидел, не вмешиваясь в разговор, в другом углу (и, как отметил Тревиц, спиной к своему портрету), сказал негромко:
- Это правда, Голан. Блисс - моя частица Геи.
- Это прекрасно, - с неожиданно теплой улыбкой сказала Блисс, - когда о тебе так думают. И очень необычно для Геи.
- Ладно. Давайте подумаем. - Тревиц заложил руки за голову и начал отклоняться назад вместе со стулом. При этом тонкие ножки стула затрещали, и Тревиц, сообразив, что стул может не выдержать подобного обращения, быстро вернул его в исходное положение.
- Останетесь ли вы частью Геи после того, как покинете ее? - спросил он.
- Необязательно. Например, если я замечу, что мне угрожает серьезная травма, я могу изолироваться, чтобы не навязывать эту травму всей Гее. Или по какой-нибудь другой важной причине. Но это может случиться только при чрезвычайных обстоятельствах. Как правило, я буду оставаться частицей Геи.
- Даже после прыжка через гиперпространство?
- Да, хотя это намного сложнее.
- Это мне не очень нравится.
- Почему?
Тревиц поморщился.
- Потому что, - сказал он, - это означает, что все, что вы увидите и услышите на моем корабле, увидит и услышит Гея.
- Да, потому что я Гея.
- Вот именно. Даже вот эта стена увидит, услышит и почувствует.
Блисс взглянула на стену, в которую ткнул Тревиц, и пожала плечами.
- Да, - ответила она, - стена тоже. Конечно, она усвоит ничтожно мало, но я думаю, что в ответ даже на этот наш разговор в ней происходят какие-то субатомные сдвиги, позволяющие ей лучше соответствовать Гее и помогающие наиболее целеустремленно служить общему целому.
- Но если я захочу уединиться? Может, мне не нравится, чтобы стена знала, что я делаю и о чем говорю.
Блисс посмотрела на него растерянно, и неожиданно слово взял Пелорат.
- Знаете, Голан, я не хотел вмешиваться, потому что мало знаю о Гее, но Блисс сумела мне кое-что объяснить... Допустим, вы в толпе на Терминусе. Вы много всего видите и слышите. Может быть, что-нибудь из этого замечаете. Может быть даже, если постараетесь, вспомните что-нибудь потом. Но вам это неинтересно, поэтому вы просто ни на что не обращаете внимания. Даже если вы увидели какую-нибудь яркую эмоциональную сценку, вы ее забудете, потому что вам нет до этого дела. И пусть вся Гея знает о ваших личных делах, они ее все равно не интересуют. Блисс, скажи, я прав?
- Я об этом никогда не думала, Пел. Возможно, в чем-то ты прав. Но главное, что это уединение, о котором говорит Трев - я хотела сказать, Тревиц, - у нас не принято. Оно для меня-нас-Геи совершенно немыслимо. Как можно хотеть, чтобы твой голос не услышали, о твоих делах не узнали, твои мысли не передались... не быть частью целого... - Блисс покачала головой. - Я говорила, что в чрезвычайных случаях мы можем отключаться, но кто захотел бы так прожить хотя бы час?
- Я, - ответил Тревиц. - Поэтому я должен найти Землю и выяснить, по какой причине я выбрал для человечества такую кошмарную судьбу.
- Эта судьба вовсе не кошмарна, но не будем обсуждать этот вопрос. Я полечу с вами не как шпион, а как помощник и друг. Вся Гея будет с вами не как шпион, а как помощник и друг.
- Лучше бы Гея помогла мне, направив меня на Землю, - с горечью сказал Тревиц.
- Гея не знает местонахождения Земли, - Блисс медленно покачала головой. - Домм вам уже говорил.
- Я в этом не убежден. У вас должны быть какие-нибудь материалы на эту тему. Почему мне ни разу не удалось их обнаружить? Может быть, я сумел бы извлечь какие-нибудь сведения, которых не заметила Гея. Я неплохо знаю Галактику, и даже если Гея в самом деле не знает, где находится Земля, может быть, мне удалось бы что-нибудь понять из ваших архивов.
- Что вы называете архивами, Тревиц?
- Я говорю о любых архивных материалах: книгах, фильмах, пластинках, археологических находках. За все время, что я здесь, я не видел ничего, имеющего отношение к архивным материалам. А вы, Янов?
- Нет, - нерешительно сказал Пелорат, - но я не особенно искал.
- А я искал потихоньку, - сказал Тревиц, - и не нашел ничего. Ничего! Я предполагаю, что их от меня прячут. Интересно почему? Вы можете объяснить?
На молодом гладком лбу Блисс от удивления появились морщинки.
- Почему вы раньше не спросили? - ответила она. - Я-мы-Гея ничего от вас не скрываем. Обманывать может изолят - отдельный индивидуум. Он беспомощен и из-за этого полон страха. А Гея ґвсепланетный организм с могущественным разумом. Гея ничего не боится, и ей незачем обманывать, то есть выдумывать то, чего нет в действительности.
- Тогда почему же, - требовательно спросил Тревиц, - вы не дали мне увидеть никаких архивов? Постарайтесь ответить убедительно.
- Конечно. - Блисс показала пустые ладони. - У нас нет архивов.
4
Пелорат, по-видимому, удивился меньше, чем Тревиц, и потому опомнился первым.
- Дорогая моя, - тихо сказал он, - но этого не может быть. Нормальная цивилизация не может существовать без архивов.
- Это я понимаю, - сказала Блисс, подняв брови. - Я хотела сказать, что у нас нет таких архивов, о которых говорит Трев, то есть Тревиц. У нас нет рукописей, печатных изданий, фильмов, компьютерных банков данных. У нас нет надписей на камнях, если уж на то пошло. Вот что я имела в виду. Естественно, поскольку этого нет, Тревиц ничего и не нашел.
- Что же у вас в таком случае есть? - спросил Тревиц.
- У меня-нас-Геи, - объяснила Блисс, тщательно выговаривая слова, как ребенку, - есть память. Я помню.
- Что помните? - спросил Тревиц.
- Все.
- Все справочные сведения?
- Конечно.
- Какой давности?
- Любой.
- И вы можете дать мне любую справку: историческую, биографическую, географическую, по биологическим наукам? Даже местные сплетни?
- Могу.
- И все находится в этой маленькой головке? - насмешливо сказал Тревиц, указывая пальцем на правый висок Блисс.
- Нет, - ответила она. - Воспоминания Геи не ограничиваются содержимым моей головы. Слушайте, - она заговорила назидательно, как будто была не Блисс, а сплавом всех частей Геи. - В доисторические времена люди не могли разговаривать, хотя могли запоминать события. Речь изобрели, чтобы выражать воспоминания и передавать их от человека к человеку. Потом изобрели письменность, чтобы записывать воспоминания и передавать их от поколения к поколению. Все достижения технологического прогресса стали служить для того, чтобы обеспечить как можно больше места для хранения и передачи воспоминаний, и для того, чтобы их находить и использовать, когда нужно. Однако нам, после того как мы объединились, все это стало не нужно. Мы можем вернуться к памяти, базовой системе знаний, на которой построено все остальное. Понимаете?
- Вы хотите сказать, - ответил Тревиц, - что сумма всех мозгов Геи помнит больше, чем отдельный мозг?
- Именно.
- Но если все эти сведения распылены по планетарной памяти, можете ли вы - одна из частиц Геи - ими воспользоваться?
- В любой момент. Что бы я ни захотела узнать, все находится в каком-нибудь отдельном разуме или в нескольких. Если это что-то всем известное, вроде слова "кресло", оно есть в каждом разуме. Если же это что-то редкое, оно имеется лишь у небольшой части разума Геи. Я могу запросить эти воспоминания, хотя тут потребуется некоторое время, чтобы их получить. Вы, например, если хотите что-то узнать, просматриваете микрофильм или пользуетесь компьютерными банками данных. А я для этого обозреваю весь разум Геи.
- Удивительно, - сказал Тревиц, - как это у вас от такого обилия информации крыша не поехала?
- Это что, насмешка, Тревиц?
- Голан, пожалуйста, не грубите, - сказал Пелорат.
Тревиц перевел взгляд с Блисс на Пелората и сделал над собой усилие, чтобы сохранить спокойное выражение лица.
- Простите, - сказал он. - Я нервничаю из-за свалившейся на меня ответственности. Я не знаю, как от нее избавиться. В этом причина моей неучтивости. Блисс, мне действительно интересно, как вам удается выбирать содержимое из чужих мозгов и при этом не перегрузить емкость своего мозга.
- Не знаю, Тревиц, - ответила Блисс. - Ведь и вы не знаете в деталях, как работает ваш единственный мозг. Вы, например, знаете расстояние от вашего солнца до соседней звезды, но не всегда же вы помните об этом. Вы где-то храните эти данные и можете их вспомнить, если понадобится. А если они долго остаются невостребованными, вы можете их и забыть, но при необходимости всегда найдете в каком-нибудь банке данных. Разум Геи можно сравнить с огромным банком данных, я могу им пользоваться, но мне вовсе не надо помнить все, что в нем есть. После того как я воспользуюсь каким-нибудь воспоминанием, я могу позволить ему исчезнуть из моей памяти. И я даже могу по своей воле вернуть это воспоминание на то самое место, откуда взяла.
- Сколько людей на Гее, Блисс? Человеческих существ?
- Около миллиарда. Вам нужна точная цифра на настоящий момент?
Тревиц улыбнулся.
- Я знаю, - сказал он, - что вы можете назвать точную цифру, но меня устраивает приблизительная.
- Собственно, - сказала Блисс, - численность населения стабильна и колеблется около числа чуть больше миллиарда. Я могу сказать, насколько это число превышает миллиард, расширив свое сознание и... э-э... расширив область поиска. Я не могу объяснить это человеку, который не испытывал такого.
- Но мне кажется, что миллиарда человеческих разумов, среди которых много детских, недостаточно, чтобы удержать в памяти всю информацию, необходимую для сложного общества.
- Но на Гее не только люди, Трев.
- Вы хотите сказать, что животные тоже помнят?
- Да, хотя и не с такой плотностью; к тому же большое место отводится воспоминаниям, нужным только данному виду или особи, все же значительное количество информации хранится в мозгах животных, а также в тканях растений и в минеральной структуре планеты.
- То есть в скалах и горных хребтах?
- А также в океане и в атмосфере. Они тоже Гея.
- Но что могут помнить неживые системы?
- Многое. Плотность памяти низка, но объем так велик, что подавляющая часть общей памяти Геи хранится в океане. Извлечение и замена информации в скалах требует больше времени, поэтому там хранится так называемая мертвая информация ґсведения, которые в обычной жизни редко бывают нужны.
- Что происходит, если умирает кто-то, чей мозг хранил ценную информацию?
- Информация не теряется. Пока мозг разрушается после смерти, она медленно вытекает и распределяется по другим частям Геи. А когда появляются новые мозги младенцев, они не только приобретают свои личные воспоминания, но им передают также из других источников сведения, которые им нужны. У меня-нас-Геи обучение происходит автоматически.
- Честно говоря, Голан, - сказал Пелорат, - идея живой планеты мне нравится.
Тревиц искоса взглянул на своего товарища по Сообществу.
- Не сомневаюсь, Янов, - возразил он, - но я не в восторге. При всей своей величине планета представляет один мозг. Один! Каждый новый мозг растворяется в целом. Здесь нет возможностей для оппозиции и несогласий. В истории много примеров, когда взгляды меньшинства сначала отвергались обществом, а потом побеждали и изменяли мир. Разве могут на Гее появиться великие бунтари?
- Внутренние конфликты бывают, - сказала Блисс. - Общее мнение Геи согласуется не по всем вопросам.
- Наверно, эти споры очень ограничены, - сказал Тревиц. - В одном организме нельзя допустить слишком большого беспорядка, начнется разлад. Если у вас прогресс и развитие и не остановились совсем, то, во всяком случае, сильно замедлились. Можно ли это навязать всей Галактике? Всему человечеству?
- Вы сомневаетесь в своем решении? - спокойно спросила Блисс. - Вы передумали и считаете теперь, что для человечества Гея в качестве будущего не может быть образцом?
Тревиц поджал губы.
- Я бы хотел, но... еще не время, - подумав, сказал он.- Я принял решение бессознательно, основываясь на чем-то, и пока я не выясню, на чем именно, я не могу ни подтвердить, ни изменить это решение. Так что вернемся к вопросу о Земле.
- Там вы собираетесь узнать, на чем вы основывались? Так, Тревиц? - спросила Блисс.
- Так мне кажется... Так вот, Домм сказал, что Гея не знает местоположения Земли. И вы, конечно, тоже?
- Конечно. Я тоже Гея, как и он.
- А вы не скрываете от меня эти сведения? Я хочу сказать, сознательно.
- Разумеется, нет. Даже если бы Гея и могла лгать, вам она лгать не стала бы. Ведь мы зависим от ваших выводов, нам нужно, чтобы они были точны, стало быть, они должны основываться на реальности.
- В таком случае, - сказал Тревиц, - давайте воспользуемся вашей всепланетной памятью. Прозондируйте прошлое и скажите, как далеко простираются ваши воспоминания.
Возникла пауза. Блисс смотрела на Тревица невидящими глазами, как будто погрузилась в транс. Затем она сказала:
- На пятнадцать тысяч лет.
- А почему вы замешкались?
- Воспоминания старые, действительно старые, - они в подошвах гор, и потребовалось время, чтобы их извлечь.
- Значит, пятнадцать тысяч лет назад. Тогда и была заселена Гея?
- Нет, насколько мы знаем, Гею заселили еще за три тысячи лет до этого.
- Разве вы - или Гея - не помните точно?
- Это было, - сказала Блисс, - до того, как Гея развилась до стадии всепланетного сознания.
- Но, Блисс, до этого Гея должна была вести архивы. Обычные архивы: рукописи, фильмы, магнитные диски и тому подобное.
- Наверно, но они вряд ли уцелели с тех пор.
- Их можно было скопировать или, еще лучше, переписать во всепланетную память, когда она возникла.
Блисс нахмурилась. Новая пауза тянулась дольше.
- Я не нахожу признаков более ранних записей.
- Почему?
- Не знаю, Тревиц. Может быть, когда стало ясно, что ранние записи разрушаются, Гея решила, что они устарели и не нужны.
- Вы только предполагаете, но не знаете наверняка. Гея не знает.
Блисс опустила глаза.
- Наверно, так.
- Наверно? Я не Гея, я изолят, поэтому я думаю иначе. Из этого видно, как важна индивидуальность. И предполагаю я кое-что другое.
- И что же вы думаете?
- Во-первых, я уверен, что ни одна цивилизация не станет уничтожать свои древние архивы. Вряд ли их могли счесть устаревшими или ненужными, скорее наоборот: чем они древнее, тем больше их ценят. И если старинные архивы Геи уничтожили, то вряд ли добровольно.
- Как же вы это объясняете?
- В библиотеке Трантора какая-то неизвестная сила уничтожила все сведения о Земле. Это произошло без ведома Второго Сообщества. Разве не могла какая-то сила уничтожить все сведения о Земле здесь без ведома Геи?
- Откуда вам известно, что ранние записи касались Земли?
- По вашим словам, Гея была основана по меньшей мере восемнадцать тысяч лет назад. Это было до установления Галактической Империи, в то время Галактика только заселялась, а первые колонисты происходили с Земли. Это может подтвердить Пелорат.
Захваченный врасплох неожиданным обращением к нему, Пелорат откашлялся.
- Да, дорогая, - сказал он, - об этом свидетельствуют легенды. Я принимаю эти легенды всерьез и считаю, как и Голан, что человеческий род происходит с одной планеты, и эта планета - Земля. Все ранние колонисты прилетели с Земли.
- Если, - продолжил Тревиц, - Гею основали в начале эпохи гиперпространственных путешествий, то вполне вероятно, что ее заселили земляне. Или жители планеты, которую незадолго до этого заселили земляне. Поэтому архивы геянской истории первых тысячелетий должны были как-то касаться Земли и землян, и они-то как раз пропали. Похоже, что некая сила устроила так, чтобы архивы с упоминаниями о Земле нигде в Галактике не сохранились. И если это так, этому должна быть причина.
- Это только предположение, Тревиц,- резко сказала Блисс. ґУ вас нет доказательств.