Борзилова Ирина Валентиновна : другие произведения.

Скитания сиреневой рубашки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    фантасмагория, чернуха
   Фантасмагория, чернуха
  
   Я - симпатичная сиреневая сорочка самого ходового размера. Пока я только лежу на базарном прилавке, но надеюсь, что долго не заваляюсь здесь с моими-то данными. А, когда я, наконец, попаду в состоятельную семью какого-нибудь приличного господина, у меня начнется другая жизнь, полная роскоши и приключений.
   * * *
   Хмурым ноябрьским утром к нашему прилавку подошел тоже хмурый, наполовину седой мужчина примерно пятидесяти лет, с кейсом. Он ткнул в меня не идеально чистым пальцем, спросил, сколько "это" стоит, не торгуясь, расплатился и бросил меня в кейс на ворох газет и журналов. Затем, похоже, мы куда-то ехали...
  Когда кейс вновь открылся, я увидела, что нахожусь в какой-то "шарашкиной конторе". Это был недостроенный офис недавно организованного коммерческого телевидения. Алик - так звали моего нового владельца - работал там телемастером. Он небрежно положил на меня груду телевизионных деталей, и весь оставшийся день мы мотались по квартирам, где Алик ремонтировал телевизоры.
  На последней заявке Алик разговорился с хозяйкой дома Аленой. Они явно кокетничали друг с другом. Оказалось, что Алику было 45 лет (а выглядел он гораздо старше). Алик хвастался, что у него хорошая работа, и что он много зарабатывает. Я обрадовалась этому обстоятельству, и, кажется, Алена - тоже.
  
  - Найди мне такую же невесту, как ты, - жеманно сказал Алик.
  - А зачем искать? - смело возразила Алена, - Разве я сама не гожусь в
  невесты?
  - Ты не замужем? - притворно удивляясь, спросил Алик,
  - Тогда я приду к тебе встречать Новый год...
  
   От Алены мы пошли "домой" пешком - Алик снимал комнату в доме у алкоголика и наркомана Синявского, который жил неподалеку.
  
   Алик положил меня в шкаф без дверцы, а сам пошел на кухню ужинать вместе с Синявским.
   В шкафу, кроме меня, находились следующие предметы: много газет и журналов, какие-то тряпки, несколько бутылок с различными спиртными напитками.
  
   После ужина Алик улегся на кровать и стал читать газеты. Из кухни долетали пьяные голоса - у Синявского собрались гости-собутыльники.
   Поздно вечером в комнату ввалился Синявский. Он был немного пьян и как-то очень возбужден. Он стал просить у Алика что-нибудь выпить. Алик категорически отказал ему, раздражённо ответив, что сам он не пьет и терпеть не может, когда пьют другие, и что он покупает эти бутылки не для того, чтобы их выпивали гости Синявского, а может быть, на Новый год...
  
   Больше месяца я пролежала на полке шкафа...
   31 декабря Алик первый раз облачился в меня. К сожалению, он не был большим приверженцем гигиены: похоже, что мылся не каждый день, неважным мылом, и не пользовался дезодорантом...
  
   Мы вышли на кухню, где Синявский энергично и ловко накрывал на стол. Он приветливо пригласил Алика поужинать.
  
  - Ты не хочешь выпить? - спросил он у Алика.
  
  На столе стояла бутылка водки.
  
   - Можно и выпить, - нехотя ответил Алик, - всё-таки новый год...
   И осушил полный стакан водки.
  
   Вскоре они с Синявским опорожнили всю бутылку и очень повеселели.
  
   - А пошли в гости! - предложил Алик, - Тут недалеко от тебя живет одна "невеста". Возьмем с собой часть моих пузырей, кажется, пришел их час...
   Он положил в пакет половину бутылок из шкафа, и мы потащились по темным переулкам к Алене...
  
  
   - Ой, а я думала, что вы уже не придете! - кокетливо воскликнула Алена.
   - Я же обещал придти в качестве жениха встречать Новый год, - важно отвечал Алик, - Вот, возьми подарок...
   "Подарком", то есть сумкой с бутылками, Алена осталась вполне довольной.
  
   Алена жила с матерью и двумя маленькими сыновьями. Когда мы все сидели за столом, она подозвала их и сказала, указывая на Алика: - "Называйте этого дядю папой". И шепнула что-то еще им на ухо.
  
  - Папа, а ты купил нам подарки? - спросили мальчишки.
  - Я и не знал о вашем существовании, - ответил Алик, - Я
  сейчас дам вам денег, а вы сами что-нибудь себе купите.
  
   Алик вынул из кармана пиджака толстую неаккуратную стопку денег. Глаза Алены хищно сверкнули. Алик, несколько рисуясь, вытащил из стопки две крупные купюры, отдал их пацанятам и сунул деньги обратно.
  
   В моем кармане тоже лежало немного денег...
  
   Хозяева и гости с удовольствием поглощали спиртное и даже не заметили, как наступил новый 1992 год. Когда все бутылки опустели, Синявский позвал Алика домой.
   - Подожди, - ответил тот и обратился с вопросом к Алене. - Так ты согласна выйти за меня замуж?
   - Конечно! Оставайся ночевать у меня!
  
   Синявский ушел, а мы прошли в другую комнату, где Алик, с трудом стянув с себя пиджак и брюки, бухнулся на разложенный диван и тут же отрубился. Пьяная Алена недоуменно посмотрела на него, увалилась на вторую половину дивана и тоже сразу заснула.
  
   Пока они спали, в комнату заходила мать Алены и шарила по карманам пиджака Алика...
  * * *
   И Алик и Алена проснулись рано. Им хотелось выпить, они засобирались в магазин, однако Алик обнаружил, что карманы его пиджака и куртки пусты.
   - У меня здесь были деньги, где они? - спросил он у Алены и ее матери, глазки которой воровато забегали.
   - Не знаю, - "как ни в чем не бывало" ответила мать Алены. - У тебя в карманах не было никаких денег!
   - Откуда вы знаете, что их там не было?
   - А ты откуда знаешь, что они там были? - напористо спросила Алена.
  - Это не вопрос, а какая-то абракадабра! Я не знаю, что
  вам и ответить!
  - Тогда пошли быстрее в магазин! - заключила Алена.
  
   Я уже упоминала, что в моем кармане тоже были деньги, поэтому Алик и Алена с энтузиазмом отправились на поиски выпивки. Магазины еще были закрыты, и мы долго шли пешком к знакомым Алены, торгующим самогоном.
  
   Алена послала Алика в дом за высоким глиняным забором, где он приобрел бутылку мутной жидкости. Алена нетерпеливо выхватила ее из рук Алика и, не отходя от забора, стала жадно пить эту муть прямо из горлышка.
  - Ты хоть мне немного оставь! - сказал Алик, разочарованно глядя на Алену. - Ты не годишься мне в жены. Слишком много пьешь.
  
   Дальше они шли молча. Когда на пути встретилась автобусная остановка, Алик сказал, что ему нужно ехать куда-то по делам.
  - А ты что - импотент? - вдруг громко спросила Алена.
  Немногочисленные потенциальные пассажиры, стоявшие на остановке, с удивлением уставились на нас. Алик смутился и заскочил в первый попавшийся автобус...
   * * *
  
   Последующие четыре дня Алик беспробудно пил с Синявским. Он спал не раздеваясь, проливал на меня пищу, а один раз даже упал в огороде, когда шел в туалет... Мой ворот почернел, манжеты засалились, я пропахла потом...
  
   На пятый день наступившего года Алик больше не пил. Он целый день валялся на кровати и, кажется, болел. На шестой день Алик с виноватым видом немного привел себя в порядок, переоделся, а меня бросил в большую коробку с грязным бельем. От жуткой вони я потеряла сознание...
  
   * * *
  Я очнулась от яркого света и свежего воздуха...
  Это Синявский и Алик затеяли большую стирку и вывалили содержимое нашей коробки прямо на улице во дворе Синявского. Оказывается, уже давно наступил февраль...
  
   Синявский набрал в корыто холодной воды из колонки, засыпал туда пачку стирального порошка, и меня замочили в этой бадье вместе с другими рубашками, причем там были также и рубашки Синявского.
  
   Мы кисли в корыте три дня. Затем нас кое-как сполоснули и повесили на веревку напротив кухонного окна, где я провисела еще несколько дней.
  
   По вечерам я наблюдала, что творится в кухне Синявского. К нему каждый день стал приходить какой-то кореец. Обычно кореец почти не пил, а только курил самокрутки с анашой, сделанные Синявским.
   Алик курил простые сигареты и много пил.
   А Синявский много пил и курил анашу.
   Однажды он совсем обезумел, стал буянить и даже разбил тарелку о голову Алика.
   Алик испуганно выскочил во двор, за ним вяло вышел кореец, Синявский тем временем бушевал где-то в доме.
   Алик и кореец сели на бревно почти под нашей веревкой, закурили (сигареты). Алик был сильно пьян, но разговаривал возбужденно и четко. Кореец говорил медленно и вообще был каким-то заторможенным.
  - И часто ты получаешь тарелками по голове? - спросил
  он, еле ворочая языком.
  - Раньше он только вымогал у меня деньги, а теперь еще и
  дерется. Я боюсь этого Синявского, когда он в таком состоянии.
  - Как же ты живешь у него?
  - А мне больше негде...
  - Такой старый, а дома нет...
  - У меня два дома! - запальчиво возразил Алик. - Один
  здесь, только я его оставил жене. Мог бы получить половину, но не стал с этим связываться - пусть живет со своими тремя дочерьми. Младшая - моя дочь. А один дом у меня в Омске. Достался в наследство от отца.
  - Ну и жил бы там...
  - Не хочу! Там холодно. Ненавижу холод!
  - Тогда найди другую квартиру.
  - Я хочу найти жену с домом и с большой семьей. Недавно
  почти нашел такую невесту, но она оказалась ужасной пьяницей.
  - Ну и что? Ты сам пьяница...
  - Я не хочу пить. Пью, потому что один. Как только найду
  жену, сразу брошу. Я не алкоголик... Хотя пью с детства...
  
   И Алик принялся рассказывать историю своего раннего детства. Кореец смотрел перед собой широко открытыми глазами (насколько широко их может открыть кореец), и, кажется, совершенно не слушал Алика.
  
  - Мою мать посадили почти сразу после моего рождения.
  За банку сгущенного молока... Она была рабочей на железной дороге. Недалеко от станции потерпел крушение товарный поезд. Из вагона выпали банки со сгущенным молоком... Вот она и взяла одну или две...
   (Глаза корейца постепенно закрывались...)
  Отец сначала нанимал какую-то бабку, чтобы она меня нянчила, а потом сдал меня в дом малютки, потому что эта бабка поила меня молоком с водкой, чтобы я больше спал и меньше орал... Да ты меня совсем не слушаешь!
  
   Кореец встрепенулся.
  
  - Я все слышу. Ты ищешь женщину... Если ты действительно бросишь пить, я могу познакомить тебя со своей двоюродной сестрой.
  - О! У меня никогда не было кореянок!..
  - Она русская.
  - А она точно твоя сестра? - ухмыльнулся Алик.
  - Двоюродная сестра по матери! У меня мать русская и я
  сам наполовину русский, - сказал кореец. - У нее трое детей от разных мужей.
  - Прямо как у моей жены! Она мне уже нравится!
  - Только пообещай, что не будешь пить!
  - Да я сам не хочу пить! Когда ты нас познакомишь?
  - У нее сломался телевизор. Пойдем к ней под предлогом
  ремонта. Но сначала ты очухайся от пьянства. Я зайду за тобой через неделю.
  
   Тут Алик несколько омрачился.
  - Вот только, понимаешь, - замялся он, - мне как-то одна
  невеста сказала, что я - импотент, и это немного правда...
  - Тем лучше! - уверенно ответил кореец. - Ритка из-за
  этого и замуж не выходит, что не хочет спать с кем попало. Она говорит, что у нее всего такого было предостаточно, а сейчас она с этим уже завязала. Хотя мне кажется, что она просто до сих пор влюблена в своего первого мужа... В любом случае импотент ее устроит.
  - Ну, я не совсем импотент... Я иногда... как говорится...
  "солнце, воздух, онанизм - укрепляют организм"... А вот с женщинами...
  - Неважно! Я же говорю, тем лучше! Жди меня через
  неделю.
  - Ладно. Тогда пойду еще выпью напоследок...
  * * *
  Кореец ушел, Алик отправился на кухню, чтобы пить
  дальше, а я провисела на веревке еще неделю, до того самого дня, когда за Аликом должен был зайти кореец, чтобы познакомить его со своей сестрой.
  
   Посвежевший Алик (он, кажется, не пил всю неделю) принарядился в меня, сняв прямо с веревки. Вероятно, гладить сорочки не входило в его привычку.
   Алик нетерпеливо дожидался корейца. Синявский еще более нетерпеливо уговаривал Алика выпить и убеждал его, что кореец не придет.
  - Ну, где твой сопливый кореец? - говорил он. - Лучше дай
  денег, я пойду куплю пузырь. Да и долг надо возвращать, помнишь, на прошлой неделе мы брали водку в долг?
  - Вообще-то, не помню...
  - Ты забыл, потому что был пьяный. А я тебе говорю, что
  брали, и ты обещал, что сам рассчитаешься.
  
   Алик дал Синявскому денег, и тот быстро сбегал за водкой.
  
  - Твой кореец не придет. Лучше давай выпьем. Зачем тебе
  какая-то невеста с тремя детьми? Что тебе у меня что ли плохо живется?!
  - Дети для меня не помеха. Я, наоборот, хочу большую
  семью. Но видно кореец действительно уже не придет...
  - А я тебе что говорю! Давай выпьем!
  
  В тот момент, когда Алик уже держал наготове стакан с водкой, пришел кореец.
  - Хорошо, что я еще не успел выпить, - сказал Алик, и мы
   отправились к сестре корейца.
  
   На улице уже темнело. Мы пришли на какую-то пустынную автобусную остановку, расположенную под большими старыми деревьями. Кроме нас на остановке никого не было.
  - Давай поедем на такси, - предложил Алик.
  - У меня нет денег.
  - У меня - есть! - с превосходством в голосе ответил Алик.
  - Ты лучше прибереги их для будущей семьи.
  - Для семьи тоже хватит. Лишь бы меня только не
  обирал Синявский. Думаешь, я не понимаю, почему он не хочет, чтобы я уходил от него?..
  
   Своими разговорами кореец и Алик, наверное, разбудили сидящую над нами огромную ворону, которая закопошилась в ветвях и отвесила тяжелую лепёшку, угодившую почти за шиворот корейцу. Кореец стал страшно нецензурно ругаться, причем делал это в своей обычной манере разговора, а говорил он всегда негромко и несколько замедленно. Он долго отчищал воротник куртки и шею, монотонно покрывая матом ворону, а потом сам предложил Алику поехать на такси за его (Алика) счет. Всю дорогу в такси кореец тихо матерился...
  
   Сестра корейца Рита жила в третьем микрорайоне на третьем этаже в трехкомнатной квартире, у нее было трое детей, и вот еще мы втроем заявились к ней...
  
   Наскоро познакомившись с женщиной, Алик прошел в комнату и стал разбирать телевизор, совершенно не обращая внимания на то, о чем шепчутся в прихожей Рита и кореец. Я же, напротив, очень внимательно все слушала.
  
  - Не отказывайся от знакомства с ним, - говорил кореец.-
  Он одинок, у него хорошие заработки, и вроде бы он неплохой.
  - Но он какой-то старый...
  Надо заметить, что по сравнению с потрепанным Аликом, Рита выглядела куда свежее.
  - Он всего на пять лет старше тебя.
  - А у него нет вредных привычек?- подозрительно спросила
  Рита. - Он не пьет?
  - Выпивает, но в твоих силах его остановить...
  - Я так и подумала, что он алкоголик...
  - Он не алкоголик! Это я гарантирую. У него много
  знакомых, он поможет тебе найти хорошую работу...
  
   Рита и кореец прошли на кухню, откуда чем-то вкусно пахло... Практически следом за ними туда же направился Алик, победоносно заявив, что телевизор уже работает.
  - Давайте поужинаем, - дежурно предложила Рита.
  - Вы ужинайте, а мне пора, я еду на рыбалку, - соврал кореец.
  - И я поеду на рыбалку! - невпопад выпалил Алик.
  - Нет. Ты садись ужинать! - твердо возразил кореец. -
  Тут и водка есть! Выпей немного.
  - Я не хочу пить! - чуть ли не злобно отрезал Алик.
  - Тем лучше! - сказали Рита и кореец, после чего кореец
  "откланялся", а Алик и Рита еще долго сидели и на кухне и разговаривали.
  
   Примерно в час ночи Алик ушел "домой", пообещав Рите на днях позвонить. Он трезвым(!) лег спать, "аккуратно" (как он считал) свернув меня и положив в шкаф...
  
   На следующий день мы работали где-то на окраине города. Вечером долго пилили на автобусе, приехали в третий микрорайон и зашли к Рите. Алик с порога процитировал какое-то дурацкое стихотворение: "Ах, этот дом на полпути, никак мне мимо не пройти..."
  - Я тут работал в соседнем доме и решил навестить вас.
  - Очень кстати, - ответила Рита, - телевизор снова не
  работает...
  - А я знаю! - почему-то обрадовался Алик, - Я ведь ничего
  не делал, только пошевелил лампу, а сегодня я её заменю.
  
   Отремонтировав телевизор, Алик вновь допоздна просидел у Риты, а уходя договорился, что придет в гости "на 8 Марта", до которого оставалось несколько дней, с подарками и непременно с тортом.
  
   Однако ни на какое "8 Марта" Алик к Рите не пошел... Максимум, на что он был способен, это, еле ворочая языком, промямлить обкуренному Синявскому номер телефона Риты с просьбой позвонить ей и сказать, что он не сможет придти...
   Алик "упивался" водкой два дня, на третий день он отлеживался и отпивался минеральной водой. Вечером, кое-как доковыляв до телефона-автомата, он позвонил Рите и наврал, что был в командировке. А затем меня постигла уже знакомая мне участь - я попала в коробку с грязным бельем.
  
  
   Меня вытряхнули из коробки спустя примерно месяц.
   Алик складывал свое грязное барахло в белую мешковидную сумку. Запихал туда и меня...
  
   По отрывкам его разговора с Синявским я поняла, что он перешел жить к Рите - в сумку он "упаковывал свои вещи"...
  
   У Риты меня впервые нормально постирали, погладили и повесили на вешалку в шифоньер. Шифоньер был негерметичен, и я слышала все разговоры и звуки в квартире, а кое-что еще и видела, так как домочадцы часто оставляли дверцу шифоньера приоткрытой, а располагался он таким образом, что в моем обозрении находилась часть кухни, прихожей и двух комнат. Так что я была в курсе всех событий даже тогда, когда Алик не носил меня.
  
   Вот что я наблюдала, вися в шифоньере.
   Два дня Алик был трезв, серьезен, молчалив, по вечерам он копался в своем кейсе, и даже (с благородным видом) починил выключатель в прихожей.
  
   На третий день он принес вместе с какими-то продуктами две бутылки пива, неторопливо выпил их, однако совсем при этом не опьянел.
  
   На четвертый день он пришел с работы навеселе, с цветами, шоколадками, бутылкой какой-то "бормотухи" и щедро расточал всем подряд комплименты. Выпив вино, он допоздна сидел в кухне и назойливо что-то бухтел.
   Утром он с виноватым видом спросил у Риты, не "набуровил" ли он чего-нибудь лишнего и пообещал, что совсем скоро бросит пить. Но вечером принес бутылку водки, а сам был и не трезвый и не пьяный, а непонятно какой.
   С серьезным видом он поблагодарил Риту за ее терпение, что она до сих пор его не выгнала, и сказал, что данная бутылка водки будет последней.
   Алик чинно наливал водку в маленькую рюмку и выпивал ее с довольно большими интервалами времени, утверждая, что таким образом он никогда не опьянеет...
   Мало по малу он осушил бутылку. Была поздняя ночь, дети Риты уже спали у себя в комнате, Рита тоже устало прилегла в спальне, где стоял мой шифоньер; один Алик, кажется, не собирался спать.
   Он притащился вслед за Ритой и стал бессвязно рассказывать ей, что он якобы когда-то занимался боксом. При этом он принимал нелепые позы и неуклюже размахивал длинными руками, как бы демонстрируя какие-то приемы.
  - Ложись спать! - сказала Рита, теряя терпение.
  - Не хочу я спать! - строптиво ответил Алик, - я пойду
  прогуляюсь.
  - Что?! Сейчас же ложись спать!
  - Да не беспокойся. Я только схожу куплю еще одну
  бутылку водки.
  - Всё! - лицо Риты позеленело от гнева...
   Она схватила Алика за грудки клетчатой рубашки (хорошо, что не за меня) и потащила его к выходу.
  - Вали отсюда и больше не возвращайся! Мое терпение лопнуло!
  
   Алик сник, покорно улегся на диван и сразу заснул, а Рита еще долго нервно расхаживала в полумраке спальни (свет горел только в прихожей) и курила. Потом она открыла балкон, так как дым стоял коромыслом, и уселась с ногами в кресло-кровать.
  
   А под балконом, наверное, находилась беседка, в которой в тот момент бесилась молодежь. Их хохот и визг потревожил трепетный сон Алика. (Трепетный - потому что его так и трепыхало во сне).
   Он резко сел на диване и взбудораженно закричал, что на улице кого-то убивают.
   Перепуганная Рита пыталась урезонить его, объясняя насчет молодежи в беседке, но Алик ее как будто не слышал. Глядя перед собой мутным взором, он громко и весьма членораздельно говорил: - Я вижу!.. К ней пристало человек десять!.. Хотят изнасиловать... Дура! Что же ты ходишь одна ночью?! (В беседке как назло снова громко захохотали) Что они делают?! - с ужасом возопил Алик.- Неужели никто не заступится?! Сволочи!!! Я пойду, помогу ей!
   Он попытался встать с дивана. Рита закрыла злосчастный балкон и пыталась уговорить Алика лечь спать, объясняя, что никого там не убивают, но все тщетно. Алик ругал бездушных соседей, которые не могут заступиться за девчонку, и сам рвался к ней на помощь.
  - Не надо тебе туда идти! - всеми силами убеждала Алика Рита.
  - Тогда я хотя бы крикну с балкона, - согласился Алик.
  
  Он выскочил на балкон (а на улице все еще хихикали и повизгивали) и буквально заревел что-то нечленораздельное пьянющим голосом. В беседке притихли, но Алику этого было мало, и он стал колошматить кулаком то ли по водосточной трубе, то ли еще по какой-то железке - грохот был убийственный...
  - Как ты думаешь, помогло? - спросил он, возвратившись в
  комнату.
  - Помогло, помогло, - ответила обалдевшая Рита,- Ради
  бога, ложись спать!
   Алик улегся, а за балконом возобновились смешки и шутливые вопли. Рита как можно плотнее закрыла дверь. Тут раздался телефонный звонок. Рита метнулась к телефону...
   Из детской спальни вышел младший сын Риты Борис.
  - Мам, кто это звонил? - спросил он.
  - Соседка. Ей показалось, что в подъезде шумят какие-то
  пьяные... А на самом деле это гремел дядя Алик... Он совсем сошел с ума... Утром, когда он проспится, я его выгоню...
  
   До рассвета Рита сидела не смыкая глаз, "карауля" чтобы Алик опять что-нибудь не натворил... Заметив, что его сон стал спокойнее (он уже не так вздрагивал во сне), она задремала в кресле... Зато вскоре проснулся Алик... Оглядел комнату вполне ясным и разумным взглядом. Его лицо приняло озабоченное выражение.
  - А почему ты не спишь нормально? - с тревогой спросил
  он у Риты, которая тут же проснулась и мучительно поморщилась. - Мне приснился страшный сон, как будто лицо у тебя было злое-злое... А мы случайно не поссорились?
  - Поговорим утром, дай хоть немного отдохнуть...
  - Значит это не сон... - Алик обреченно откинулся на
  подушку. - Скажи, что произошло? Я не могу ждать до утра, я очень беспокоюсь. Мы поссорились?
  - Не собираюсь я с тобой ссориться, - холодно ответила
  Рита. - Просто утром ты уйдешь отсюда...
  - Я так и знал... - сокрушенно пролепетал Алик. - Как
  обидно! Ведь я действительно уже бросил пить! И я очень хотел обрести такую семью, как ваша! И я все равно брошу пить, даже если ты меня выгонишь! И я все равно буду искать хорошую семью, но мне так нравится ваша! Может, ты поверишь мне в последний раз?
  - Я посоветуюсь с детьми, - невесело ответила Рита.
  
  Утром за завтраком состоялся "семейный совет". Алик обратился к детям Риты - Борьке и старшим близнецам, брату и сестре Константину и Софии, с душещипательной речью, о том, как сильно он хочет жить в хорошей семье, что не может самостоятельно бросить пить и умоляет их помочь ему.
  - Да, я алкоголик! - бесстрашно признавался Алик. - Меня
  спаивали с детства. Но я не хочу, не хочу пить! Сам я не могу бросить. И в компании Синявского - тоже не могу. Помогите же мне! Прошу вас! Я тоже помогу вам, как смогу. Я хорошо зарабатываю. Я научу Константина ремонтировать телевизоры, и он тоже будет хорошо зарабатывать. А когда подрастет Борис, и его научу.
   Борька презрительно скривился. Костя слушал Алика довольно серьезно, София - с сочувствием.
  - У меня много знакомых, - продолжал Алик. - Я помогу
  вашей маме устроиться на хорошую работу, а если она хочет, то пусть пока вообще не работает. Я люблю вашу маму.
  - Да ладно! - поморщилась Рита. - Причем тут любовь?!
  Никакой любви, конечно же, нет, мы просто "товарищи по несчастью". Мне действительно нужна хорошая работа, и я бы не отказалась какое-то время вообще не работать...
  - Но я все равно тебя люблю! - продолжал свои излияния
  Алик. - А еще у меня есть дом в Омске, если хотите, можем переехать туда, правда я ненавижу холод...
  - Правда есть дом в Омске? - заинтересовалась София.- Я
  бы поехала туда...
  - Ну вот! - обрадовался Алик. - Может, ты поедешь туда
  учиться?!
  - А вы действительно бросите пить? - почти сурово
  спросил Константин.- И каким образом?
   Тут уверенность в речи Алика несколько убавилась, и он кое-как пролепетал, что не будет больше пить.
  - Но как вам это удастся? - не унимался Костя.
  - Я завтра пойду в наркологическую клинику...
  - Не завтра, а сегодня! - твердо сказал Константин.
  - Сегодня я плохо себя чувствую, может, все-таки завтра?
  - Я тоже думаю, что сегодня, - сказала София.
  - А я даже не сомневаюсь, что сегодня! Или сегодня, или
  никогда! - подвела итог Рита.
  - Но ты хотя бы пойдешь со мной? - жалобно спросил
  припертый к стене Алик...
   * * *
   Лучше бы Алик надел не меня, а какую-нибудь другую рубашку! Пот лил с него градом, начиная с бледно-зеленой физиономии; бедная Рита, наверное, стыдилась идти рядом с ним, по внешности они были, как говорится, "небо и земля", и все-таки Рита стоически препроводила его в наркологическую клинику и обратно.
   В наркологии Алик довольно бойко обратился к врачу.
  - Вот, хочу бросить пить, закодируйте меня или сделайте
  укол!..
  - Да ты сначала протрезвей! - резко урезонил его врач,
  смерив понимающим взглядом.- Чтобы закодироваться или сделать укол, нужно предварительно не пить в течение месяца.
   На лицах Риты и Алика появилось выражение безнадежности...
  - Ну не пей хотя бы двадцать дней, - снизошел врач. -
  Потом приходи, поможем тебе чем-нибудь...
  
   За посещением наркологии, которое мало утешило домочадцев Риты, последовало восемнадцать тяжелых дней. Каждый вечер все с тревогой ожидали прихода домой Алика и с облегчением вздыхали, увидев, что он явился трезвым. А еще он частенько просил Риту пойти вместе с ним на заявку, потому что не надеялся сам на себя, что удержится от выпивки. И надо сказать, это помогало...
   На девятнадцатый день Алик пришел умеренно пьяным с какими-то глупыми оправданиями, что не мог отказаться выпить с начальником по работе...
   В последующие дни Алик не пил, но зато он сделал сам себе отсрочку от лечения еще на двадцать дней. Вернее, на восемнадцать. Потому что и в этот девятнадцатый день он выпил. И опять была какая-то "важная" причина.
   Потянулась третья "двадцатидневка". Как бы там ни было, но Алик за этот период времени как-то "отошел" от пьянки, даже выглядеть стал лучше.
   Накануне "третьего девятнадцатого" дня вся семья Риты начала волноваться, что Алик опять выпьет, они попросили его непременно воздержаться, на что Алик с раздражением ответил, что он и так не собирается пить и т. д. и т. п. И он в самом деле оставался трезвым и на "девятнадцатый" и на "двадцатый" день, который пришелся на субботу.
  - Надеюсь, в субботу наркология работает? - спросил
  Константин, который принимал все эти выпивки Алика очень близко к сердцу.
  - Я тоже надеюсь, - отозвалась София.
  Борька же грустно вздохнул...
   Но все они надеялись напрасно. Врача в клинике не оказалось.
  - Как же так? - переживал Костя. - Почему же они не
  войдут в наше положение? Ведь тут же каждый день на счету!
  Как нам теперь дожить до понедельника?..
  
   До понедельника дожили благополучно, но Алик отказался идти в наркологию мотивируя тем, что очень занят. Занят он был также и во вторник, и в среду, и в четверг... А любое упоминание о наркологии его все больше и больше раздражало.
  
   В пятницу он принес с собой две бутылки пива и нагло выпил их на глазах у изумленного семейства Риты.
  - Ты что делаешь?! - возмущенно спрашивала Рита.
  - Я пью пиво, - невозмутимо отвечал Алик.
  - Ты что, с ума сошел?
  - А что тут такого??!! Что, человеку нельзя выпить две
  бутылки пива?
  - Тебе - нельзя!!!
  - Почему это - нельзя? Я, что, пья-яный? Или
  ненормальный? Я спокойно сижу дома и пью пиво. Я совершенно трезвый.
  - Но ведь у тебя после этого начнется запой!
  - А вы не каркайте! Не будет у меня никакого запоя!
  Подумаешь, выпил две бутылки пива! Что вы паникуете?
  - Знаешь что, давай-ка ты уходи к Синявскому или еще
  куда-нибудь, я вижу, ты не собираешься бросать пить...
  - Да перестань ты говорить ерунду. - Алик заговорил
  елейным голосом. - Ты же видишь, я не пьяный, я спокойный, ну, выпил две бутылочки пива... Больше не собираюсь...
  
   На следующий день Алик пришел в подпитии, но всячески отрицал это... А сам становился все пьянее и пьянее...
   Рита не могла понять, в чём дело... Но я-то прекрасно видела из своего шифоньера, как он перепрятал из кейса в стол тайком принесенную бутылку и выпивал из нее всякий раз, как только Рита выходила из кухни...
   Утром Рита стала выгонять его, он ушел, а через час явился безобразно пьяным, таким, что его уже и выгнать было нельзя...
   ...Грянул тяжелый четырехдневный запой...
   Потом Алик несколько дней не пил...
   Потом три дня пил...
   На "предложения" Риты уходить к Синявскому - не реагировал.
   Однажды в обед он пришел трезвым и злым. Разговаривал резко и нервно.
  - Убирайся к Синявскому! - в очередной раз повторила
  Рита.
  - Но я же трезвый! - злобно огрызнулся Алик.
  - Ну, так напьешься!
  Алику, по-видимому, очень хотелось выпить, и на этот раз он не стал возражать, чтобы уйти к Синявскому.
  - Когда заберешь вещи? - спросила Рита.
  Алик нетерпеливо махнул рукой и быстро ушел, ничего с собой не взяв. Таким образом, я осталась висеть в шифоньере у Риты.
  * * *
   В течение следующей недели Рита пребывала в покое. Дважды она ходила куда-то узнавать насчет работы, но безрезультатно, а в остальное время сидела дома. Иногда нашу домашнюю тишину нарушали телефонные звонки Алика. Предполагаю, что он звонил пьяным.
   Однажды он, кажется, позвонил трезвым. По смыслу разговора я догадалась, что ему нужны вещи, и он хочет придти, чтобы переодеться. Однако Рита возражала против этого, она не хотела, чтобы он позорил ее своим видом перед соседями, поэтому они договорились встретиться на каком-то пустыре за гаражами, куда Рита принесет чистую одежду. Рита положила в пакет все необходимое, в том числе и меня...
  
   Хорошо, что на пустыре никого не было, иначе покраснела бы не только Рита, но, наверное, даже я, потому что вид у Алика оставлял желать намного лучшего...
   Алик умылся в луже, залез в кусты, неуклюже переоделся во все чистое, грязную одежду сложил в пакет и отдал Рите, которая снисходительно согласилась все это постирать.
   Итак, я снова очутилась у Синявского и погрузилась в атмосферу пьяного угара...
   А когда Алик немного протрезвел, он снова обратился к Рите с просьбой - переодеться на пустыре... Я опять попала к Рите, где подверглась мощной стирке и глажению.
   Через неделю цикл повторился... Сразу с пустыря Алик (и соответственно я на нем) поехали к нему на работу, где он, оказывается, уже давно не появлялся. А там уже сменился руководитель. Он сказал Алику, что не нуждается в его услугах...
   Алик явился к Синявскому весьма озадаченный этим обстоятельством, но тот невозмутимо заявил, что это ерунда, что он сам найдет клиентов по ремонту телевизоров, и тогда Алик заработает еще больше, чем на фирме, а пока предложил выпить... В долг.
  
   И Синявский действительно договаривался с какими-то людьми, Алик ремонтировал у них телевизоры, а львиную долю заработка забирал Синявский. Так продолжалось почти до конца лета, а я еще несколько раз кочевала от Синявского к Рите и наоборот.
   Рита устроилась на работу каким-то контролером на пивзавод, но почему-то ей там не нравилось, и вскоре она оттуда уволилась.
  
   В конце августа Алик решил "взяться за ум". Он договорился с врачом-наркологом насчет укола, не пил три недели, а в назначенный день пригласил с собой в наркологический центр Риту, которая согласилась вновь поселить его у себя, если он серьезно бросит пить.
  
   Нарколог долго компостировал мозги, рассказывая какие ужасы ожидают Алика, если он выпьет хоть каплю спиртного после укола...
   Об этом же было написано на бумаге, которую Алик в обязательном порядке подписал. Выполнив все формальности и выложив за укол кругленькую сумму денег, Алик прошел в процедурный кабинет, где врач сделал ему внутривенную инъекцию глюкозы, после чего отпустил с миром...
   Мы вернулись к Рите.
   Алик продолжал работать частным образом, только теперь заявки он находил посредством телефона Риты.
   * * *
   Чем больше Алик не пил, тем более серьезным и важным он становился. Постепенно он даже перестал здороваться с сидящими на скамейке возле подъезда соседками, которым когда-то в пьяном виде щедро желал хорошего настроения, удачи и пр.
   "Дома" он тоже не отличался приветливостью. Старших детей Риты он как бы побаивался (они были такими строгими, что я даже сама их побаивалась), а Борьку явно недолюбливал...
  
   Как-то раз Алик принес с работы бутылку спирта.
  - Зачем это? - всполошилась Рита.
  - Клиенты угостили, - преспокойным голосом ответил
  Алик и водрузил бутылку в кухонный шкаф.
  - Зачем тебе спирт? - все еще беспокоилась Рита.
  - Я не собираюсь его пить, - невиннейшим и
  равнодушным тоном отвечал Алик.- Пусть себе стоит, может, понадобится для каких-нибудь гостей...
   Но, несмотря на напускное равнодушие, Алик как-то странно относился к своей бутылке: каждый вечер он обязательно брал ее в руки, крутил, вертел, бесконечно разглядывал, нежно поглаживал... Она стала для него каким-то тайным фетишем.
  - Интересно, что будет, если бросить туда лимонную
  шкурку? - спросил он однажды и тут же с тщательностью проделал всю эту операцию: откупорил бутылку, накидал в нее лимонной цедры и с любовью водворил на место.
   Теперь он ежедневно не только разглядывал свою вожделенную бутылочку, но еще и открывал ее и многозначительно нюхал. А также наблюдал, изменил ли спирт свой цвет...
   Мне, и, по-моему, Рите тоже, такое поведение казалось странным...
  
   Тем не менее, уже почти пять месяцев Алик не пил...
   Несколько раз Рита пыталась заговорить с ним о новой противоалкогольной инъекции, предлагала сделать ее заранее, но Алик на удивление спокойно отнекивался.
  - Не нужен мне никакой укол, - убеждал он. - Все это
  туфта. Можно пить и с уколом. А можно не пить и без укола. Все зависит от собственного желания. А у меня нет желания пить.
  
   Алик купил себе три новые рубашки: из микровельвета, джинсовую и клетчатую. Меня он практически не носил, и я только и делала, что висела в шифоньере, пылилась и слушала бесконечные телефонные звонки.
   Звонили в основном клиенты по поводу ремонта телевизоров. Рита сделалась заправским диспетчером, но ей самой это не слишком нравилось.
  - Чего только не спрашивают! - сетовала она. - Вот,
  кажется, все уже слышала, но нет - кто-нибудь придумает что-нибудь новенькое!.. Но больше всего достали портачки. Алик!! Ну почему ты так небрежно ремонтируешь телевизоры?! Не успеешь уйти, они уже ломаются.
  - Ну не все же!
  - Почти половина! Тоже немало!
  - У меня не хватает терпения дожидаться...
  Тщательно проверять... Я лучше потом еще раз приду.
  - Но многие этого не хотят. Скандалят, требуют назад
  деньги... Сколько мы возвращаем!..
  - Ну и пошли они на фиг! В другом месте заработаю! -
  независимо парировал Алик. - Я достаточно получаю! Скоро куплю и себе новый телевизор! Нет, лучше видеодвойку! И несколько дорогих костюмов себе куплю! И еще деньги останутся!
  - Ты бы лучше купил себе какой-нибудь хоть самый
  захудалый домик...
  - Зачем он мне нужен?
  - Чтобы было, где жить, когда ты снова запьешь...
  - Во-первых, я не запью. А во-вторых, у меня полно домов.
  Прекрасный дом в Омске. Не захудалый какой-нибудь. В крайнем случае, поеду туда.
  
   Тут Алик снова ударился в воспоминания, и я услышала историю, которую он начинал рассказывать корейцу, с продолжением.
  
  - ...Когда мне был всего один год, отец развелся с матерью
  и женился на другой женщине. Она усыновила меня, в моем свидетельстве о рождении стоит ее имя, и я до окончания школы считал ее своей родной матерью, хотя отец выгнал ее, когда я учился в четвертом классе. Мой отец ведь тоже был ужасный пьяница. Еще хуже, чем я... Я его и любил и страшно боялся, он колотил меня за каждую четверку, не говоря уж о тройке или двойке. Поэтому я учился почти на одни пятерки...
  
  - Какой-то самодур... Почему же он выгнал женщину,
  которая усыновила его ребенка? Как она к тебе относилась?
  
  - Хорошо... Она меня совершенно не обижала... Помню,
  она сидела на маленькой скамеечке возле печки и курила... И просила, чтобы я не рассказывал отцу... Но, по-видимому, она ему изменяла, когда он был в поездках. Он машинистом работал... К нам приходили какие-то мужчины, и она отправляла меня покататься на лыжах или на санках... А весной... Это было на огороде... Отец подозвал меня и спросил, приходили ли к маме дяденьки. И я рассказал все это... Я бы не посмел соврать отцу... Да и не понимал еще, в чем дело... А он в этот же день выгнал мать. Она еще не ушла, стояла за калиткой, а он спросил у меня, останусь ли я с ним или уйду с ней. Я сказал, что останусь с ним...
  
  - Почему же ты не ушел с ней, если считал ее родной
  матерью? Неужели любил сильнее своего папашу?
  - Нет, я предпочел бы уйти с ней, но просто боялся
  вот так в глаза сказать об этом отцу...
  - Все-таки странные вы какие-то... А как же родная
  мать? Не появлялась, когда вышла из тюрьмы?
  - Несколько раз ко мне подходила какая-то женщина,
  разговаривала... Я думаю, что это и была моя родная мать. Но потом и она куда-то исчезла... Я даже не помню, как она выглядит...
  - А как ее звать?
  - Не знаю!.. У меня в метриках фамилия и имя той,
  другой матери...
  - Значит, ты не знаешь, как звали твою мать?..
  - Не знаю!..
  - А нельзя как-нибудь узнать?..
  - В десятом классе кто-то из соседей рассказал мне эту
  историю. Тогда я не догадался узнать какие-то подробности... А сейчас уже поздно...
  - Ну и что было дальше?
  - Вскоре отец женился еще раз. Ту мачеху я хорошо
  помню, она меня и вырастила до взрослого состояния.
  - Почему "мачеху", она что, плохо к тебе относилась?
  - Нет, не плохо... Просто я уже знал, что она не моя
  мать, я даже и не называл ее мамой... Она была смелая, бойкая, не такая безропотная, как та, первая неродная мать... Работала в ресторане, хорошо одевалась...
  - И зачем ей понадобился твой пьяница-отец?
  - Ну, он на внешность ничего был... А еще, может, на
  дом польстилась... А отец допился до того, что его перевели в кочегары, исключили из партии, и тогда он повесился.
  - Повесился из-за того, что исключили из партии?
  - - Ну, вообще-то он и раньше все время симулировал повешение, а когда исключили из партии, повесился по-настоящему. Мачеха тогда была на седьмом месяце беременности...
  - Тем более, это свинство!.. И где он повесился?
  - В доме, в кладовке... Я сам не видел, только проснулся
  ночью оттого, что в доме все бегали и суетились, ну и сказали, что он повесился... Я после этого даже некоторое время заикался...
  - Да, папаша у тебя - тот еще фрукт!.. Ну а дальше что?
  - Через два месяца мачеха родила сестру, но у нее на
  нервной почве сразу пропало молоко. Я каждый день ходил в молочную кухню... Помню, еще такой холод был, осенью... Поэтому я свою сестру очень люблю, я ведь тоже ее выхаживал...
  Потом меня хотели забрать родственники с Украины. А вместе со мной половину дома. Все зарились на этот дом...
  Мачеха повезла меня на Украину... Я тогда учился в седьмом классе... Мне там так не понравилось!.. Ни друзей, никого, все чужое!.. Я заявил, что не останусь там. Сначала они не воспринимали это всерьез, но я твердил, что если меня там оставят, я все равно сяду на поезд и уеду в Омск. И мачеха увезла меня обратно. И таким образом, осталась в доме... А что толку?.. Все равно потом умерла от рака... Перед смертью попросила у меня прощения за все...
  - За что? Что она тебе плохого сделала?
  - Да, в общем-то, ничего... Просто относилась не так,
  как к сестре...
  - Ну, конечно!.. Все-таки ты не родной ее ребенок, да,
  может быть, и сам был не подарочек...
  - Ещё какой не подарочек!.. В старших классах уже вовсю
  пил!.. А потом вообще вытворил!.. Она решила отправить меня после школы в Москву, в военное училище. Договорилась со своими знакомыми в Москве, дала мне их адрес, они должны были во всем мне помочь... А мои попутчики в поезде убедили меня, что в военном училище очень плохо, и я прямо из Москвы, не заходя ни к каким знакомым, рванул к тем самым родственникам на Украину. Проболтался там все лето...
  - А матери ничего не сообщил?
  - Ничего! Она уже думала, что со мной что-то случилось.
  А родственникам я, наверное, надоел, и они отправили меня обратно в Омск. Причем сами взяли билет на прямой поезд, передали в гостинец здоровенный чемодан яблок и груш, дали на дорогу целую кучу домашней колбасы, а вот денег почти не дали. Залез я на верхнюю полку и думаю, как я буду есть в поезде домашнюю колбасу? Стыдно! Ночью, когда все в купе уснули, потихоньку открыл окно и выбросил всю колбасу... А утром так захотел есть!.. Пассажиры приглашают обедать вместе с ними, а мне стыдно, у меня-то ничего нет. Весь день пролежал на полке, а ночью незаметно залез в чемодан, который помещался на полке надо мной, достал яблок и груш и жевал всю ночь... И так три дня... Домой заявился осунувшийся, похудевший. Мачеха чуть в обморок не упала, не поймет, живой я или как... Она уже болела тогда... Теперь вот этот дом принадлежит наполовину мне, наполовину сестре.
  - Значит, когда тебе станет негде жить, ты поедешь в
  Омск к сестре?
  - Не дай бог! Сестра ведь тоже пьет! А я терпеть не
  могу пьяниц. Но сестру все равно люблю. Нет, мы просто съездим туда в гости. А пить я больше не буду...
   * * *
  
   Шел седьмой месяц трезвости Алика. И вот однажды он пришел с работы явно "подшафе".
  - Ты же выпил?! - ужаснулась Рита
  - Да, выпил, ну и что? - Алик разговаривал совсем как
  нормальный, слегка выпивший человек. - Встретил друга, у него день рождения, он пригласил в кафе, выпили буквально по рюмке коньяка... Не по-мужски было отказаться.
  - А снова впадать в запой - это по-мужски? -
  расстроено произнесла Рита.
  - Да какой запой, Риточка? Ты же видишь, я совершенно
  нормальный...
  
   Выходка Алика закончилась банальным четырехдневным запоем.
  - Ну и что будем делать? - спросила Рита, когда он
  пришел в себя. - Снова выгонять тебя к Синявскому?
  - К какому Синявскому?! Что ты такое говоришь! У меня
  полно работы, нам пора ехать в Омск!..
  - Ни в какой Омск я с пьяницей не поеду!
  - Да я не буду больше пить! Расслабился и все! Нам же
  надо подготовить почву для Софии, если она поедет туда поступать.
  Мам, может, правда, съездите? - спросила София. - Две девчонки из нашего класса тоже едут туда после школы, и я бы с ними поехала...
  - Вот и будете все втроем жить в моем доме! - заверил
  Алик.
  - А что скажет твоя сестрица?
  - Да она, насколько мне известно, там и не живет!
  Она живет в квартире мужа. А дом пустой! Только зря пропадает. Так что покупай билеты на самолет и поедем!
  - Сначала надо все-таки досконально узнать, сможем мы
  хотя бы переночевать в этом твоем доме, - сомневалась Рита.
  - Конечно, сможем! Ну, хочешь, я позвоню в Омск? У меня
  там еще прекрасные школьные друзья есть - Муслимов и Усаченко. И соседке тете Зине можно позвонить... Нет только телефона Капитолинки...
  
   Включив спикерфон, одну из своих любимых технических забав, Алик весь вечер названивал в Омск... Ему удалось поговорить и с Муслимовым, и с Усаченко, и с соседкой тетей Зиной. У всех них он расспрашивал про дом и про сестру.
   Усаченко ни о чем ничего не знал, но горячо звал Алика в гости.
  - Квартира у меня маленькая... - говорил он. - Но ничего,
  поспишь в ванне...
   Муслимов рассказал, что один раз заходил к ним домой, но обнаружил там типичный притон.
  - А ты не можешь еще раз сходить, узнать... - спрашивал Алик.
  - Не пойду, мне противно, - ответил Муслимов.
  И, наконец, тетя Зина сообщила, что Капитолина живет в доме, что в настоящий момент она идет по двору и что она (тетя Зина) может ее позвать.
  - Алло... - хрипло и не очень-то охотно отозвалась
  Капитолина.
  - Это я - Алик! - радостно завопил в трубку Алик.
  - Я поняла, поняла... - сухо ответила сестра.
  - Я скоро приеду! Там есть, где переночевать? Я не один!
  - Приезжай... - снисходительно разрешила сестрица.
   * * *
  
   "Хоть бы меня взяли в поездку!.. Хоть бы меня взяли в поездку!.." - заклинала я.
   Мое желание сбылось. В назначенный день мы отправились в аэропорт. Я была на Алике.
   Перед поездкой Алик не пил ни капли, а по дороге в аэропорт он был сама благожелательность.
   - Только не уходи никуда, - предупредила Рита, зная непоседливый характер Алика. - Я, может, тоже захочу пройтись.
   - Пожалуйста!.. - любезно отвечал Алик. - Я вернусь буквально через пять минут...
  
  
   На улице Алик быстро разыскал ларёк, где продавали вино "на розлив"...
  
   Возвратившись на место, Алик сделался чрезвычайно разговорчивым и неестественно вежливым.
   - Ты что - выпил??? - изумилась Рита.
   - Нет, что ты?.. - невинно ответил Алик.
   - Я иду сдавать билеты, - твердо заявила Рита.
   Алик, похоже, струхнул. А я была дико раздосадована!!!
   - Не надо сдавать билеты... - произнес побледневший Алик.
   - А, будь по-твоему! - решила Рита. - Может, это даже к лучшему. Если ты напьешься в Омске, я уеду оттуда одна. А ты оставайся в своем шикарном доме со своей любезной сестрицей.
   Видимо, Алика эти слова несколько впечатлили. По крайней мере, до отлета лайнера он больше не пил. Зато во время посадки в другом городе успел сбегать в буфет, где выпил банку пива, а еще две умудрился спрятать в карманы пиджака и брюк.
   Когда мы с Аликом проходили через металлодетектор, эта штука дико засигналила. Алику ничего не оставалось, как позорно выложить на стол пивные банки...
  
   Проделав неблизкий путь, мы добрались до заветного дома. Алик постучал в калитку. Никто не выходил, но в доме явно происходило какое-то движение. Раза два кто-то быстро выглядывал в окно и скрывался за выцветшей занавеской.
   Наконец, из дома вышел небольшой юркий мужичонка.
   - Никого нет дома... - неискренним тоном сказал он.
   Однако следом за ним на крыльцо вышла фундаментальная Капитолина.
   - Открой калитку! - приказала она мужичку. - Это мой брат.
  
   Мы уселись на большое бревно, лежавшее во дворе. Капитолина и ее друг Колян поведали, что прячутся от милиции.
   - В нашем районе участились кражи, - объяснили Капитолина, - а у меня часто собираются друзья... Вот менты и думают, что это наша компания ворует...
   - А на самом деле? - спросил Алик.
   - Ну, не всех же мы обворовываем!.. Вот к соседям, например, мы не лазили...
   - А к кому-то всё-таки лазили? - усмехнулась Рита.
   - Не-ет, конечно... - не слишком уверенно произнесла Капитолина.
   - А чем ты занимаешься, на что живешь? - продолжал расспрашивать Алик.
   - Ни на что!.. У нас даже есть нечего...
   - До чего же ты докатилась! А ведь когда-то у тебя весь коридорчик был забит пельменями с твоей фабрики... - пожурил Алик сестру и дал ей несколько денежных купюр - "на ужин".
   Колян сразу же сбегал в магазин и стал угодливо накрывать на стол.
   * * *
   Ночевали мы у тёти Зины...
  
   На следующий день мы нанесли визит Муслимову. Туда же пришел и Усаченко. Муслимов и Усаченко оказались весьма и весьма приличными людьми. И я поняла, почему Алик хотел ехать в Омск непременно с Ритой - Рита очень понравилась его друзьям, и это повысило престиж Алика.
   Алик пил наравне с приятелями, однако те были как огурчики, а он ужасно опьянел и понёс какую-то околесицу. Рита распсиховалась и решила уйти.
   - Вы - не наш человек! - изрёк Усаченко. - Друзей так не бросают.
   - Посмотрела бы я на вас, если бы вы имели неосторожность поселить у себя дома такого друга, - ответила Рита.
  
   Усаченко и впрямь оказался настоящим другом. Он проводил Риту и пьянющего Алика почти до дома. И даже сопровождал его в туалет, а именно: мы стояли на трамвайной остановке, Алик рванул в какой-то сквер, якобы в туалет. Усаченко терпеливо двинулся вслед за нами.
   - Я могу и сам в туалет сбегать, - пьяно утверждал Алик.
   - Сам ты непременно куда-нибудь попадёшь! Это центр Омска, знаешь, сколько здесь милиции... - твердо ответил Усаченко.
   Далее, он стоически наблюдал, как Алик безобразно мочится у дерева, и вынужденно слушал его назойливую болтовню.
  
   Поразительно, но всё же Алик еще как-то контролировал себя. Когда мы возвратились к тете Зине, он (и я, конечно, вместе с ним) не преминул зайти к сестрице.
   То, что творилось в доме Капитолины, можно было вполне назвать шалманом или бардаком. Несколько сомнительных личностей колбасились там в пьяном угаре. Алик искренне возмущался поведением сестры и её компанией, не замечая того, что сам уже близок к подобному состоянию. И самое смешное, что "компашка" в его присутствии как-то присмирела, друзья Капитолины явно "уважали" её старшего брата. Еще больше они зауважали его после того, как он, несмотря на недовольство, дал Коляну денег на бутылку водки.
   Колян моментально добыл выпивку. Алику поднесли стакан, но он гордо отказался и распорядился, чтобы остальные выпили по последней порции и расходились по домам. Пьяницы почтительно кивали и уверяли, что так и поступят.
   К удивлению Риты, мы с Аликом благополучно вернулись к тете Зине, и он без проволочек улёгся спать.
   Всю ночь в двери тети Зины кто-то назойливо стучал...
  
   Наутро Рита предложила Алику надеть другую сорочку, но он отказался. Я же была уже не первой свежести, и мне, по правде сказать, было стыдно шататься по Омску в таком виде, да и вообще, эта поездка мало меня порадовала.
   Алик снова отправился к Капе - поговорить о доме, хотя Рита и заявила, что нечего даже и вести эти пустые переговоры, и что ни в какой Омск она Софию не отпустит.
   Кончилось тем, что Алик изрядно опохмелился. А после обеда надо было лететь обратно.
   - Если ты намереваешься ехать обратно, - сказала пришедшая в "отчий" дом Алика Рита, - то приведи себя в порядок и поедем в аэропорт.
   - Еще рано! - авторитетно заявила Капитолина. - Поедете за полчаса до отлета.
   - Лично я поеду за три часа до отлета, - ответила Рита.
   - Ты что, из деревни что ли? - пренебрежительно спросила Капа. - Здесь большой город! В любой момент можно поймать такси.
   - Пусть я буду из деревни, - хладнокровно ответила Рита, - но я поеду в аэропорт сейчас. Счастливо оставаться.
   Рита пошла к тете Зине за сумкой, а Алик покорно засеменил следом.
  
   После поездки в Омск Алик запил по-черному. Повторилась знакомая история, только теперь Алик, выгнанный Ритой, поселился у Пензюка.
   Эту кличку придумала Рита. Якобы друг Алика, старый хрыч и врун, алкоголик в завязке Платонченко.
   Пензюк изо всех сил изображал видимость, что делает благое дело. Ему никто не верил, но Платонченко этого не догонял.
   - Ты не волнуйся, - благодетельнейшим тоном говорил он Рите. - Пусть он поживёт у меня. Жена его и покормит, и постирает ему, а я повлияю, чтобы он бросил пить. Не дам ему пропивать деньги, наберу нужную сумму и закодирую его.
   И вновь началась моя кочевая жизнь...
   Несмотря на заверения Платонченко, стирала меня почему-то Рита...
   Пензюк каждый день возил Алика по заявкам на своем, как он выражался, трушпане - раздолбанной синей "девятке"... Жена Платонченко не столько кормила Алика, сколько поила его каким-то поганым самогоном.
   Единственное обещание, которое выполнил Пензюк: он, действительно, не давал Алику пропивать деньги, а старательно откладывал их... в свой карман.
  
   Однажды в доме у Пензюка произошел такой случай.
   Алик был дико пьян, но никак не хотел ложиться спать. Тогда чета Платонченко напоила его димедролом... Это не только не помогло, а, напротив, усугубило и без того жуткое состояние Алика. У него начался явный бред.
   - Я улетаю в космос! Я вижу инопланетян! - громко и чётко говорил Алик, прикрыв глаза. - Я всё лечу и лечу...
   Алик долго комментировал свои космические впечатления, затем вперился мутным взглядом в жену Пензюка.
   - А ты кто?! Не подходи ко мне!!! Курва!
   - Алик, ложись спать! - прохрипел Пензюк и несильно толкнул Алика в плечо.
   Алик повалился на пол, принял что-то вроде позы зародыша, и отчаянно отбрыкиваясь от невидимых врагов то одной, то другой ногой, громко вопил:
   - Не трогайте меня! А, вы так, гады?! Я умею держать удар!..
  
   Зрелище было жутковатое. Жена Пензюка нервно хихикала... Платонченко попытался уложить Алика на кровать, но тот с силой лягнул любезного товарища прямо по... причинному месту.
   - Я боюсь!.. Что делать? - заныла жена Пензюка.
   Пензюк, хромая, поплёлся в кладовку и принёс оттуда моток киперной ленты. Прилагая неимоверные усилия, они с женой обмотали Алика веревкой, подобно кокону.
   Почти всю ночь Алик то отрубался, то просыпался, требовал развязать его, угрожал разделаться со всеми, жалобно плакал, снова засыпал...
   Под утро он слегка протрезвел. Платонченко развязал его и препроводил в туалет, после чего все трое крепко заснули. Однако сон Алика продлился недолго. Внезапно проснувшись, он заорал:
   - Пожар! Пожар!!!
   Измученные за ночь хозяева квартиры выбежали из спальни.
   - Какой пожар? - спросил взбудораженный Пензюк.
   - Телевизор горит! - Алик бросился в соседнюю комнату к телевизору.
   - Я тебя сегодня же в психушку сдам! - перемежая речь матом, пообещал Пензюк.
   В действительности же, никуда он его не сдал, а, напоив крепким чаем, повёз на очередную заявку по ремонту телевизора...
  
  
   Проэксплуатировав Алика до наступления холодов, Платонченко вышвырнул его на улицу.
   В тот день я, чистая и отглаженная, блаженно висела в своём уютном шифоньере и наблюдала сквозь приоткрытую дверцу, как за окном идёт первый мокрый снег.
   Наступил вечер, по телевизору начался какой-то интересный сериал... Позвонили в дверь... Конечно же, это был Алик.
   В прихожую вышел Константин.
   - Уходите отсюда! - грубо сказал он Алику и захлопнул перед ним дверь.
   - Кто там? - спросила София.
   - Этот... - угрюмо ответил Костя.
   София выглянула в подъезд...
   - Надо пустить его... - сочувственно произнесла София.
   - Не надо! - настаивал Костя.
   - Но он же человек! Куда он пойдёт в таком состоянии? Мам, что мы будем делать?
   - Не знаю... - мрачно ответила Рита.
   - Решайте сами, но я - против, - сказал Костя и ушёл в спальню.
   - Боря, что делать? - спросила Рита. - Как ты решишь, так и будет...
   Борька грустно пожал плечами.
   - Нельзя так выгонять человека!.. - уговаривала София.
   - Ну, давайте пустим... - невесело заключил Боря.
   Рита вышла в коридор и долго разговаривала там с Аликом, после чего он, наконец, пожаловал в "последнюю обитель"...
  
   Начались процедуры отмывания и отходняка... Алик был крайне изможден. Слабым голосом он рассказал, что вчера Пензюк послал его одного на какую-то ложную заявку. Когда Алик возвратился, в квартире Платонченко не подавали признаков жизни... До ночи он просидел на скамейке возле дома, но так никого и не дождался. Ночевать пришлось около Пензюковского гаража...
   Позже соседи сказали, что Платонченко с женой уехали на несколько дней в другой город...
  
   Утром Алик тщательно умылся и, открыв шифоньер, выбрал, конечно, меня, будь оно всё неладно!.. Затем он снова улёгся на постель.
   - И долго вы будете так лежать? - сурово спросил подошедший Константин.
   Алик, как по команде, сел на диване.
   - Явились на всё готовенькое! - продолжал Костя. - Чем собираетесь заниматься?
   - Отойду чуть-чуть и буду работать, - мучительно морщась, ответил Алик.
   - Когда вы отойдёте? Как будете работать? Где ваш инструмент? - грозно вопрошал Константин.
   - Инструменты у Пензюка. Там и деньги мои есть. Пензюк говорил, что он откладывает...
   - Надо немедленно всё у него забрать!
   Алик, чуть не плача, поднялся с дивана.
   - Если вы не можете, я сам съезжу к Платоненко, - предложил Костя.
   Алик, с облегчением, вновь принял горизонтальное положение...
  
   Костя привез домой только инструменты Алика. Никаких денег Пензюк ему не отдал. По его мнению, Алик был ему еще и должен...
  
   После обеда случилось сначала нечто странное, а потом нечто ужасное.
   В комнате, где лежал Алик, никого не было. Рита в кухне готовила ужин, дети ушли на улицу...
   Вдруг на журнальном столе, откуда ни возьмись, появилось несколько маленьких зеленых чёртиков. Алик тоже их увидел, но нисколько не удивился, а только задумчиво уставился на стол. Черти оживленно тусовались на полированной крышке, трогали газеты, пританцовывали. Вели себя, чем дальше, тем бесцеремоннее.
   - Ну-ка, кыш отсюда! - цыкнул на них Алик и легонько махнул рукой.
   Черти мгновенно исчезли...
  
   А я вдруг почувствовала страшное напряжение. Алик изогнулся дугой, и его начало сильно трясти. Газета, которую он перед этим читал, громко шелестела.
   - Что ты там делаешь? - спросила Рита из кухни.
   Алик, естественно, ничего не ответил. Изо рта повалила пена, и его, кажется, вырвало. Всё это попало на меня!!! В горле Алика что-то громко булькало.
   Услышав ненормальные звуки, Рита пришла, наконец, в комнату. Когда она увидела Алика, по её волосам пробежало множество электрических искорок, и они (волосы) встали дыбом. Откуда-то появился и Борька.
   - Может, скорую вызовем? - испуганно спросил он.
   - Никого мы вызывать не будем! - твёрдо ответила Рита.
   - А если он умрёт?
   - Умрёт, значит, умрёт. Хотя... пойди, поищи Софию...
   * * *
   Алик посинел, его подбородок как-то противно трясся... Но когда появились София с Борькой, он уже стал понемногу приходить в себя. Судороги прекратились. Рите с Софией удалось приподнять Алика и запихнуть ему за спину пару подушек. Теперь он почти сидел и пялился вокруг себя пустыми глазами.
   - Что с тобой такое?! - спрашивала Рита.
   Алик молчал.
   - Надо снять с него эту грязную рубашку, - сказала София и принялась действовать. Расстегнула пуговицы и потянула меня за один рукав.
   Тут Алик повёл себя просто ужасно. Он так резко одёрнул руку, что мои швы затрещали и лопнули... Алик же заорал каким-то безумным криком, забился в угол и загородился от Софии обеими руками. В процессе второй попытки всё повторилось. Вопли Алика были поистине жутчайшими.
   - Осторожнее! Не подходи к нему! - сказала Рита Софии, но та не унималась. Когда Алик немного успокоился, она всё-таки стянула меня и бросила в раковину под струю воды, а не в мусорное ведро, на чём настаивала Рита.
  
   Через некоторое время Алик таки очухался... Сначала он что-то нечленораздельно мычал, потом искал по всей квартире туалет - Рита с детьми в этот момент держались от него на почтительном расстоянии, но постепенно он вошёл в норму.
   На следующий день он лёг в наркологический диспансер...
  
   Рита через день носила ему "передачи", а Костя беспокойно спрашивал, скоро ли его закодируют?..
  
   Прошёл месяц.
   Однажды Алика ненадолго отпустили домой. Вёл он себя во время этого визита просто идеально, прямо как ангел во плоти... Но в доме Риты всё равно царило какое-то напряжение.
   Вечером того же дня повалил снег...
   - А вот интересно, бывают случаи, что больные наркологического отделения начинают пить прямо в больнице? - спросил Константин.
   В этот момент зазвонил телефон. Рита взяла трубку, выслушала неизвестного собеседника и слегка побледнела.
   - Да, такие случаи бывают. - Ответила она Косте. - И у нас именно такой случай. Алика выгнали из больницы за нарушение режима... Значит, сейчас заявится...
   Однако Алик не появился.
   - Может, пошёл к Синявскому? - с надеждой вопрошала Рита.
  
   Алик не пошёл к Синявскому, а попал в вытрезвитель. Это выяснилось утром, после его звонка.
   - Я не пойду за тобой в вытрезвитель! - заявила Алику Рита.
   И тут, как будто что-то почуяв, ни с того, ни с сего позвонил Синявский и поинтересовался, как дела у Алика. Узнав о его положении, Синявский охотно вызвался выручить "товарища", разумеется, за определённую мзду...
   Рита отдала Синявскому деньги и попросила увести Алика к себе, на что тот опять же радостно согласился.
  
   Через два дня появился Алик. Дверь открыл Костя, намеревавшийся решительно выгнать беспокойного постояльца.
   - Подожди, послушай меня, - опередил его Алик, - я через неделю иду кодироваться, уже договорился с врачом...
  
   И снова потянулась неделя ожидания. И снова Алик вёл себя чуть ли не идеально...
   * * *
   Дома было тепло и уютно. После стирки, которую проделала София, я, не глаженная и с рваным рукавом, валялась на полке в шифоньере. Но это всё-таки лучше, чем угодить на мусорку. Шла очередная серия "Санта-Барбары", и ничего не предвещало беды.
   Но вот раздался звонок в дверь. Рита посмотрела в глазок и с ошарашенным видом возвратилась в комнату.
   - Кто там? - вяло спросил Алик.
   - Твоя сестрица...
   Алик сразу оживился и обеспокоился.
   - Но ты же пустишь её? - озабоченно спросил он.
   - Я совершенно не хочу её впускать!.. Только её здесь не хватало... - ответила Рита.
   - Надо спросить, что ей нужно, - Алик явно сдерживал бурю эмоций, - может, она сразу же и уйдёт...
   Рита ещё раз выглянула в глазок в надежде, что Капитолина уже ушла, но не тут-то было...
   Открыли дверь...
   Алик и Капитолина сдержанно поздоровались. Не успела Рита закрыть дверь, как следом за Капой в квартиру прошмыгнул её омский мужичонка... Вид у обоих был обалденный: запитые, полураздетые и какие-то зашуганные.
   Рита пребывала в шоке, а в глазах Алика искрилась радость, которую он изо всех сил сдерживал.
   - Можно мы чуть-чуть у вас посидим? - "вежливо" попросила Капитолина.
   - Как вы здесь очутились? - спрашивал Алик.
   - Сейчас всё расскажу... - величественно молвила Капа. - Нам бы только переночевать...
   - Уже переночевать?! - схватилась за голову Рита.
   - Хотя бы на кухне или в прихожей... - заискивающе попросил мужичонка.
   - Расскажите что к чему, потом решим, как с вами поступить! - с напускной строгостью сказал Алик, а сам тем временем уже присматривал, чем бы угостить любимую сестрицу...
   Капитолина уселась за стол прямо в обшарпанном осеннем пальто и стала что-то невнятно объяснять Алику.
   - Я хочу поговорить с братом! - заявила она, когда Рита вошла в кухню. - Выйди, пожалуйста!
   - Что?! Может, мне и из собственной квартиры уйти?! - возмутилась Рита.
   - Ты не наглей! - пробурчал Алик Капитолине. - Давай, рассказывай, чего вас принесло...
  
   Но только Капа раскрыла рот, как в дверь снова позвонили. Мужичонка быстрее Риты кинулся в прихожую, прильнул к глазку, а затем заслонил собой дверь, не давая Рите открыть её.
   - Кто там ещё? - изумилась Рита.
   - Это таксист... - лихорадочно зашептал мужичонка. - За деньгами пришёл... Он нас довёз с вокзала...
   В дверь размеренно стучали...
   - И что теперь? Я буду ждать, пока мне дверь сломают? - спросила Рита.
   - Тихо, тихо!.. Он сейчас уйдёт... - сипел мужичок.
   - Пустите! - Рита потянулась к замку.
   - Только не говорите, что мы здесь, скажите, что это другая квартира... - суетился дружок Капы.
  
   В конечном счёте Алик заплатил за такси, чего и следовало ожидать, а Капитолина поведала свою историю:
   - Мы сбежали из Омска! Я в бегах! Меня разыскивает милиция! Я чуть мужика не зарезала!.. В общем, мы с этим... - Капа кивнула на мужичонку, - были в ссоре, и я ему изменила... Да он знает!.. (Мужичок с обожанием смотрел на Капу) Познакомилась с одним... Напились, поругались... И я пырнула его ножом в живот!.. Да он живой! И даже заявление хотел забрать, а меня всё равно разыскивают!.. Не хочу в тюрьму!
   Всё больше возбуждаясь, Капитолина рассказывала, как они с мужичонкой ехали "зайцами" из самого Омска, в основном на электричках, как хотели украсть у какого-то пассажира варёную курицу, но он отдал её сам, как курица была мгновенно съедена и проч.
   Затем Капа изъявила желание выпить. Тут Алик разозлился уже вполне серьёзно.
   - Никакой выпивки! Я сам не пью и вам не позволю! Вы и так пьяные! Ложитесь спать!
   Гости "покорно" согласились и увалились спать в кухне на полу на каких-то матрасах...
  
   Утром Капа соизволила принять ванну и стала по-хозяйски прихорашиваться, без конца "одалживая" у Риты что-нибудь из одежды или косметики.
   - А что вы, собственно говоря, собираетесь делать? - спросила Рита.
   - Сейчас позавтракаем и пойдём, погуляем по вашему городу, - как ни в чём не бывало ответила Капа.
   - Какие прогулки? - воскликнула Рита. - Где вы собираетесь ночевать?! Ведь я вас пустила всего на одну ночь?!
   - А можно, мы поживём у вас с недельку? - смиренно попросила Капа.
   - Нет! - отрезала Рита.
   - Ну, хотя бы три дня?..
   - А дальше что?
   - А дальше - мы поедем в Москву! - горделиво ответила Капитолина. - У меня там друзья!.. Ну что - можно?
   - Только при условии, что не будете пить...
   - Нет, конечно! Конечно же, не будем! - заверила Капа и деловито обратилась к брату. - Алик, ты покажешь нам город?..
   - Мне бы какое-нибудь пальто поприличнее... - вновь привязалась Капа к Рите.
   У Риты нашлось такое пальто...
   - И шапку!.. На улице холодно!..
   - Вот, прошлогодняя... - Рита подала шапку новоявленной "подружке".
   - Могла бы дать и новую! - ответствовала Капа. - А прошлогоднюю носи сама!
   - А не кажется ли вам, что это уже слишком? - начала терять терпение Рита.
   - Ладно-ладно... - успокоилась Капитолина, и троица во главе с Аликом ушла на экскурсию.
  
   - Наверное, они напьются все трое... - предположила Рита.
   - Тогда я их выставлю всех троих! - отозвался Костя.
   - А я помогу... - отвечала незадачливая мама.
  
   Ко всеобщему удивлению, "гости" вернулись под вечер трезвыми, и Алик тоже.
   Капа со своим мужичонкой оказались на редкость чистоплотными, они вдвоём забурились в ванную и очень долго там мылись. Вылезли оттуда они не только распаренными, но и изрядно наклюканными. Следом за ними из ванной комнаты, а точнее из-под ванны, выкатились две опорожнённые винные бутылки.
   - Это вы так не пьёте? - спросила Рита.
   - Мы не пили! - в один голос врали Капа и мужичонка. - Это не наши бутылки! Может, это ты их там забыла...
  
   На следующее утро Алик ушел на работу, а Рита заговорила с "гостями" об их выселении. Капа лишь небрежно отмахнулась и вновь ушла со своим дружком на экскурсию в город.
   Вечером, когда пришёл Алик и его ненаглядные родственнички, конечно, успевшие "разговеться" и вовсю это отрицающие, Рита вновь стала выпроваживать их из своего дома.
   - А куда мы пойдём? - вызывающе спросила Капа.
   - Вы собирались ехать в Москву, вот и поезжайте!
   - У нас нет денег на дорогу!
   - Вот, возьмите и выкатывайтесь! - Рита протянула Капитолине какую-то купюру.
   - Что это? - Капа презрительно осмотрела "деньгу". - И вот на это мы должны ехать в Москву?!
   - Я не знаю, на что вы поедете в Москву. - Сказала Рита. - Можете ехать "зайцами" на электричках или ещё как-нибудь, а эти деньги я вам даю, чтобы вы убрались из моего дома. Мало? Тогда уходите вообще без денег! Я жду...
   Капитолина "набычилась" и не двигалась с места, а мужичонка беспокойно поглядывал на купюру.
   - А когда будет поезд на Москву? - спросил он.
   - Сегодня вечером, если сейчас пойдёте, как раз успеете.
   - Может, поедем? - робко обратился мужичок к Капе. - Договоримся с проводниками...
   - Мало денег!.. - упиралась Капа.
   - Я добавлю! И провожу вас на вокзал! - подал голос Алик.
   Мужичонка торопливо засобирался, Капа же отправилась в путешествие весьма неохотно.
  
   Алик проводил родственничков и довольно скоро вернулся.
   - Ты посадил их в поезд? - спросила Рита.
   - Ещё чего не хватало! Оставил их на вокзале и ушёл.
   - Но они же пропьют деньги и вернутся!
   - Я сам их больше не пущу...
   - А куда ты их денешь?
   На этот вопрос Алик ничего не ответил, а Рита всю ночь прислушивалась к малейшему шуму на лестнице... Но никто не пришёл...
  
   Наступил день кодирования Алика. А он, как ни в чём не бывало собирался на работу. И, несмотря на мой распоротый рукав, облачился именно в меня.
   - Сегодня ты, наконец, закодируешься? - спросила Рита.
   - Денег нет... - Возразил Алик.
   - На кодирование - есть. Я специально отложила.
   - Я не хочу тратить последние деньги на кодирование! - раскричался Алик. - Зачем это нужно?! Я и так не собираюсь пить!..
  
   В этот момент послышался непонятный звук, как будто кто-то царапался в дверь.
   - Это твои родственнички вернулись! - продолжала Рита. - Вот и вали вместе с ними, раз не хочешь лечиться!..
   - Да они вчера уехали... - уже не так бодро проговорил Алик...
  
   За дверью оказался мужичонка...
   - Капа не у вас? - заискивающе спросил он.
   - Нет и быть не может! - резко отвечала Рита.
   - Она потерялась... - бубнил дружок Капы.
   - Уехала, наверное... - предположил Алик.
   - Я думаю, скорее всего, она попала в вытрезвитель... - выдвинул свою версию мужичок. - Я видел, как к ней подошли менты, когда я выходил из туалета... Её увели, а я спрятался...
   - И что теперь? - спросил Алик.
   - Надо вытаскивать, ей же там плохо... - бормотал мужичок.
   - Иди, да вытаскивай!
   - А я не знаю, где это... И денег у меня нет...
   - У неё есть. Я ей вчера давал. - Сказал Алик.
   - Нету... Кончились...
   - Пропили, значит - всё! Давай-давай, иди отсюда!.. - Алик подтолкнул мужичка к выходу, а сам тихо буркнул ему в ухо, - Подожди меня на улице...
  
   После визита мужичка Капы Алик сделался невероятно покладистым.
   - Ладно, давай деньги, я пойду кодироваться, - сказал он Рите.
   * * *
   Вместо наркологии мы направились в медвытрезвитель. Насмотрелись там на омерзительные похмельные рожи и "освободили" Капу.
   Алик повёл парочку к Синявскому, заплатил всё, что было, за квартиру и только после этого отправился на работу.
   День был удачный, к вечеру соседний со мной карман пиджака был полон денег.
   * * *
   - Неужели нас всех можно поздравить? - спросила вечером Рита.
   - Я не кодировался, - угрюмо ответил Алик и рассказал про Капу.
   - Уходи же и ты к Синявскому! - рассвирепела Рита. - Рано или поздно ты там окажешься! Уж лучше сразу проваливай!
   Эта вспышка гнева почему-то подействовала на Алика, и на следующий день мы вместе с Ритой пошли кодироваться.
   Сначала смешной доктор с усиками прочитал всем собравшимся алкоголикам и их родственникам небольшую лекцию о том, что больные алкоголизмом часто бывают талантливыми, что им нужно верить, а также о том, какие их ждут страшные муки, если они запьют после кодирования.
   Потом нас послали в другой кабинет. В приемной медсестра записывала, на какой срок желает закодироваться каждый пациент. Эта информация была почему-то строго конфиденциальной и не сообщалась даже родственникам.
   Алик выбрал минимальный срок - один год, а Рите сказал, что закодируется на пять лет...
   Заведующий клиникой, он же главный кодировщик, был высоким, мощным, с рельефным, но совершенно не запоминающимся лицом. Он строго посмотрел на Алика, брызнул что-то ему в глотку из маленького пульверизатора, взял бедолагу за голову и повращал её так, что у Алика затрещал позвоночник, а из глаз брызнули слёзы...
   В такой прострации он и вышел из кабинета...
   * * *
   После того, как Алик окончательно протрезвел и перестал делать портачки, как когда-то по пьяни, деньги к нему полились рекой.
   Каждый вечер он отдавал часть заработка Рите, а другую часть незаметно откладывал в толстую книгу на самой верхней полке, да ещё и умудрялся снабжать Капу, которой постоянно нужно было то одно, то другое, то третье...
   Капа устроила своего мужичонку в колбасный цех, а себя работой не утруждала.
   * * *
   Алик накупил себе кучу новых рубашек, а про меня, кажется, совершенно забыл.
   Пока я месяцами пылилась в шифоньере, София успела уехать не в Омск, а в Томск, поступила там в институт, потом выскочила замуж и совсем откололась от семьи Риты.
   Костя тоже ушёл к какой-то девчонке. Однако, неплохо зарабатывая в автосервисе, он значительно помогал Рите материально.
   Борька поступил в колледж и тоже подрабатывал мойкой машин в Костиной автомастерской.
  
  
   Капитолина частенько захаживала и к нам, к "любимому" брату. Особенно ей нравилось делать это в отсутствие Риты и Борьки. Капа вольготно шарилась по шкафам и холодильнику и никогда не уходила с пустыми руками.
   * * *
   Толстая "сберегательная" книжка Алика довольно быстро "пухла" от вложенных денег.
   - Я хочу купить машину, - горделиво заявил Алик.
   - Лучше купи себе квартиру, хоть самую плохонькую. Всё равно ты когда-нибудь запьёшь, и тебе будет, куда уйти, когда я тебя выгоню. - Резонно заметила Рита.
   - Не нужна мне квартира! - заупрямился Алик. - У меня уже есть два дома. И я не собираюсь пить.
   * * *
   И тут, как по заказу, к Алику явился Пензюк.
   - Я пригнал иномарку из Германии, хочу её продать и купить себе новую "девятку", - доложил он.
   Алик сразу же намылился смотреть пензюковский автомобиль.
  
   - Зачем ты вообще с ним разговариваешь, после всего, что он сделал? - негодовала Рита.
   Я не помню зла! - гордо возражал Алик. - Я не такой, как вы!..
   * * *
   Через день под балконом Риты красовалась белая громоздкая "Мазда".
   * * *
   Алик ещё долго оформлял документы и получал права. Пензюк "втюхал" ему также и гараж, как выразилась Рита, втридорога.
   * * *
   Месяца через два Алик пришёл к выводу, что его "Мазда" какая-то "не фартовая", потому что он каждый день куда-нибудь на ней врезался.
   Зарабатывать он стал ещё больше, так как успевал на многие заявки, но теперь почти все его деньги уходили на ремонт машины.
   - Мне уже продукты не на что покупать! - посетовала как-то Рита.
   - Ну и что?! - раздражённо рявкнул Алик. - Мне нужна машина! Не для чего-нибудь, а для работы!
   - А зачем мне твоя работа, если денег всё равно нет?! - съязвила Рита.
   Алик выскочил из дома, громко хлопнув дверью.
   * * *
   Зато Капа была весьма довольна наличием автомобиля у Алика. Когда у него было свободное время, она ездила с ним на автодром и пробовала водить машину.
  
   Однажды под вечер, когда ни Риты, ни Борьки не было дома, к Алику заявилась Капа. Бесцеремонно обшарила шкафы, набрала кипу журналов и газет и засобиралась куда-то вместе с братом.
   Буквально на пороге они встретились с возвратившейся домой Ритой.
  
   - Куда уходишь? - спросила Рита у Алика.
   - ...на заявку... - замешкавшись, отвечал Алик.
   - Без инструментов?
   - ...они в машине... Я надолго, мы едем в район, Капа нашла там сразу нескольких клиентов.
   * * *
   Поздней ночью, когда Алика до сих пор не было дома, позвонил пьяный Капин мужичонка.
   - Я волнуюсь... - плаксиво заныл он. - Где Капа?..
   - Может, они попали в аварию, - апатично предположила Рита. - Или машина сломалась... Жаль, конечно, но мне уже как-то всё равно...
   * * *
   Несмотря на нетрезвое состояние, мужичонка обзвонил все больницы и даже морг и доложил по телефону Рите, что аварий в этот вечер в городе не было.
  
   - Так ведь они поехали за город... - вздохнула Рита.
   - На бл...ки они поехали! - вдруг взорвался мужичонка. - Капка нашла бабу для Алика. А себе - мужика! Я тут сижу-сижу, курю-курю! Рииитка, дорогая, мне хреново!.. Вернётся Капка - я ей устрою сладкую жизнь!..
   * * *
   Алик заявился в 7 часов утра. Он наплёл Рите, что остался ночевать в деревне из-за поломки машины. Непонятно только, кто же её починил в такую рань...
   * * *
   После происшествия с поломкой автомобиля, Капин мужичонка куда-то бесследно сгинул, а Капитолина экстренно переехала на другую квартиру, в домик в частном секторе.
   Я узнала об этом от Пензюка, заходившего к Алику за какими-то инструментами.
  
   - Да Капка, наверное, убила его!.. - уверенно предположил Пензюк. - И закопала в огороде! Кто его будет искать-то?
   * * *
   С каждым днём Алик стал возвращаться "с работы" всё позже и позже. Добродушный Борька постоянно волновался, как бы Алик не попал в аварию.
   - Не переживай, сынок, - успокаивала его Рита, - этот Алик рано или поздно всё равно куда-нибудь попадёт...
  
   Однако вечером она устроила Алику "головомойку".
   - Пока ты живёшь с нами, соизволь сообщать, когда ты заявишься домой! - потребовала она. - Даже Борис за тебя беспокоится!
   - Пусть не беспокоится! - надменно отвечал Алик. - Я просто гуляю по городу, иду пешком из гаража! Может, я когда-нибудь вообще ночевать не приду!..
   - Да ради бога! - воскликнула Рита. - Только поставь нас в известность и можешь не ночевать хоть четыре ночи!..
   * * *
   Вскоре Алик исполнил своё обещание. Вечером он позвонил Рите и доложил, что едет на дачу к Пензюку с ночёвкой.
   Рита и Боря даже обрадовались такому известию и в приподнятом настроении проиграли полночи в денди...
   * * *
   Алик повадился ездить к Пензюку на дачу чуть ли не каждую пятницу.
   Когда об этом узнал Константин, ситуация показалась ему подозрительной.
   - Очень он нужен кому-то там на даче...
   - Ну, а уж какой-нибудь женщине он, тем более, вряд ли понадобится... - сказала Рита.
   - Он сам - нет, а его деньги - вполне.
   * * *
   В конце лета, пока не начались занятия в колледже, Борис поехал в гости к Софии.
   Возвращаться он должен был в пятницу. София сообщила Рите, что приедет он нагруженный кучей подарков.
   Рита непременно хотела встретить сына.
  
   - Я тебя заранее предупреждаю, - сказала она Алику в четверг, - завтра надо будет съездить на вокзал, встретить Бориса.
   - Ладно, встретим... - неохотно отозвался Алик.
  
   * * *
   Поезд опаздывал. Алик дёргался.
   - Ты можешь точно узнать, когда прибудет поезд? - раздражённо спрашивал он у Риты.
   - Я знаю только то, что сказали в справочном бюро - задерживается на час! - Рита тоже заметно нервничала.
   - И что, я целый час буду торчать на вокзале?! Поедем домой, будешь периодически звонить на вокзал, когда поезд прибудет, тогда я и привезу тебя. Я не могу терять из-за вас столько времени! Я бы лучше на дачу сейчас съездил! - Проговорив крайне высокомерно всю эту тираду, Алик стремительно направился к машине.
  
   Рита последовала за ним. Открыла дверцу автомобиля (Алик уже успел взгромоздиться на своё место и нетерпеливо заводил мотор).
   - Я останусь здесь, дождусь Борьку, и мы доберёмся домой сами. А ты можешь ехать на дачу или ещё куда подальше. И будь ты трижды проклят!!! - Рита изо всей силы захлопнула дверь и направилась к зданию вокзала.
   А Алик покатил своей дорогой...
  
   * * *
   Не успели Рита с Борькой войти со своей поклажей домой, как зазвонил телефон.
   - А где Алик? - хрипло спросил Пензюк.
   - Алик у вас на даче! Вы разве не знали?! - возбуждённо ответила Рита.
   - Аааа! Наверное, мы с ним разминулись... - принялся выкручиваться Пензюк.
   Рита бросила трубку и стала складывать вещи Алика в клетчатую китайскую сумку. Про меня она совсем забыла...
   * * *
   Алик возвратился ранним утром и не один, а с Пензюком.
   - Он подтвердит, что я был у него на даче... - суетливо заговорил Алик. - Сейчас мы вместе поедем на работу...
   - Заодно прихвати свои вещи! - Рита поставила перед Аликом объёмную сумку.
   - Зачем вещи? - испуганно пролепетал Алик. - Я же правда у Пензюка был, я же всех вас...
   - Ты что, выпил??? - догадалась Рита.
   - Всего лишь домашнее вино, но я больше не буду...
   - Поздравляю тебя с началом конца! - мрачно отозвалась Рита. - А сумку всё-таки забирай...
  
   Алик сильно побледнел, спотыкаясь вышел из квартиры и, как выяснилось позже, оставил сумку в уголке на лестничной площадке, попросив престарелую соседку присматривать за вещами...
   * * *
   Через неделю Алик возвратился в запойном состоянии без машины и, естественно, даже без сумки... Мазду он окончательно разбил...
   Рита пыталась не пускать его в квартиру, но Алик улёгся прямо под дверью и бесконечно канючил, что хочет домой...
   Часа через два Рите стали названивать соседи и тоже просили "простить" Алика. В конце концов, Рита сдалась... В этот вечер она пустила Алика обратно, но предупредила, что это только на несколько дней.
   Рита ежедневно напоминала Алику, чтобы он уходил как можно скорее, но Алик лишь беспробудно напивался и не двигался с места... Он стал злобным, а на пятый день своего последнего возвращения вообще закатил истерику, порывался выпрыгнуть с балкона (да так и не прыгнул) и даже угрожал зарезать Борьку.
   Рита звонила кому-то из знакомых, чтобы помогли выдворить прямо сейчас взбесившегося Алика. Но знакомые, как водится, оказались сильно занятыми...
   * * *
   Ранним утром Алик, как обычно, собрался бежать "на угол" опохмеляться.
   Рита, которая почти не спала, остановила его.
   - Предупреждаю, пока ты не напился, - сказала Рита, - ты сегодня, сейчас, немедленно уйдёшь из моего дома!
   - Сейчас я приду, потом поговорим! - нетерпеливо воскликнул Алик.
   - Можешь идти! Но сюда ты больше не вернёшься!
  
   Алик трясущимися руками открыл свой видавший виды кейс, нашёл там наполовину полный пузырёк аптечного спирта, купленный когда-то давно для работы, торопливо вытряхнул содержимое флакона в стакан, разбавил водой и отвращением выпил.
  
   - Я никуда отсюда не пойду! - заявил Алик. - Сейчас я позвоню знакомому адвокату! Я отсужу у тебя полквартиры! Куда я должен идти?!
   - Сейчас ты позвонишь не адвокату, а своему знакомому деду, который сдаёт комнату в доме, и договоришься с ним об этом. Если тебе повезет, и дед тебя примет, то пойдёшь к нему. Если нет - иди хоть на улицу, но здесь ты больше не проживёшь ни дня.
   - Но у меня нет денег на квартиру! - всё ещё "брыкался" Алик.
   - Я заплачу за один месяц, а там уж, как знаешь!..
   - Хорошо, давай деньги! Я пошёл к деду! - распорядился Алик.
   - Деньги я отдам лично в руки деду. - Спокойно парировала Рита. - Звони, пока я разрешаю тебе пользоваться моим телефоном.
  
   Алику повезло: дед оказался дома, комната была свободна, и он согласился взять на квартиру Алика.
   Рита облегчённо вздохнула, а Алик как-то резко сник, стал совсем старым и жалким.
  
   - А что я буду кушать там, у деда? - почти плаксиво спросил он.
  
   Рита пообещала снабдить его продуктами на первое время. В одну здоровенную сумку из белой мешковины она положила рис, картошку, сухари, томат, гречку, в общем, половину всех запасов, что были в доме. Во второй пакет угодила я и ещё некоторые тряпки, то немногое, что осталось у Алика из одежды.
   Алик как-то по детски обрадовался этим нехитрым пожиткам...
  
   Рита препроводила его к деду, вручила тому деньги и ушла своей дорогой.
  
   * * *
   Вечером Алик сварил какую-то бурдомагу из риса и морковки и попросил у деда денег... в долг... на бутылку...
   * * *
   Ровно через месяц дед нас выселил...
   Алик приплёлся к дому Риты, дождался, пока на улице стемнеет, и улёгся спать в беседке под Ритиным окном. Под голову он положил теперь уже единственную сумчонку со своей грязной одеждой и пакетом сушёных яблок, которые ему подарил дед...
  
   Утром его увидела Рита.
   - Иди хотя бы в гараж, - посоветовала она и отдала Алику ключ, - а сюда больше не приходи, я больше НИКОГДА и НИ ЗА ЧТО не пущу тебя к себе домой...
   - Я знаю... - вздохнул Алик, взял ключ и потащился в гараж.
   * * *
   К осени он распродал все уцелевшие запчасти от машины, а затем и сам гараж...
   Ночевал он теперь под забором у Капы. Он заматывался в одеяло, которое нашёл в гараже. Во вторую ночь двое бомжей стащили с него это одеяло, а также сумку с "вещами" из-под головы. Я всё ещё оставалась на нём. Замёрзший Алик постучал к Капе и попросился переночевать.
   Капа в тот вечер отмечала день рождения. У неё вповалку спали гости: трое подозрительных типов и одна запитая подружка.
   Капитолина расщедрилась, угостила Алика водкой, сама выпивала вместе с ним очень аппетитно.
   - Можно, я перезимую у тебя? - спросил Алик. - Я буду работать.
  
   Перемежая свою речь похабными ругательствами, Капа ответила, что Алик ей здесь не нужен.
  
   - Да как ты можешь так разговаривать со старшим братом?! - хорохорился Алик. - Когда ты родилась, я каждый день ходил в молочную кухню за питанием для тебя!
   Капа вновь разразилась грязной тирадой...
   - Я помогал тебе, когда ты приехала из Омска! ...А ведь это ты убила своего мужичонку... - вдруг выпалил он. - Наверное, зарезала, как и того, первого!..
   Лицо Капитолины сделалось серым...
   - Первый остался жив! - ответила она. - Он даже заявление своё из ментовки забрал! Я узнавала! Я уже не в розыске!
   - А второй, значит, умер? И ты его закопала на огороде у Синявского? - не унимался Алик. - А хочешь, я заявлю на тебя в милицию, хочешь? В тюрьме тебе очень понравится!..
  
   Капа схватила со стола здоровенный кухонный нож и уже "привычным" жестом всадила его в живот Алика.
   Мои края стали пропитываться горячей кровью...
  
   * * *
   Проснулись гости... В комнате начался ералаш, однако через полчаса все успокоились, уложили окровавленного Алика на кровать, он сказал, что ему уже лучше, выпил с Капитолиной на мировую и уснул... Как оказалось, навсегда...
   Утром гости Капы вызвали полицию. Сестре Алика ничего не оставалось, как признаться в содеянном. На расспросы о том, где проживал убитый, Капа назвала адрес Риты.
   Один шустрый полицейский быстро сгонял по этому адресу и сообщил, что Риты нет дома, а на опознание трупа он пригласил её сына.
   * * *
   В морге меня располосовали на куски и выбросили в эмалированное мусорное ведро.
   Молодая апатичная санитарка потащила его на свалку.
   Но едва она начала вытряхивать на помойку содержимое ведра, откуда ни возьмись, налетел сильнейший пыльный ветер. Меня, вернее мои клочки, закрутило и куда-то понесло... Вокруг было темно от пыли...
   Я зацепилась за какую-то ветку и повисла на верхотуре дерева...
   Ветер утих также внезапно, как и начался... Воздух снова стал чистым, и внизу под деревом я вдруг увидела шагающего по тропинке Борьку...
   Он шёл на опознание трупа Алика...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"