Ночью подморозило - и правильно. Не слишком чтобы, но грязи видать меньше. Грязи и без человека хватает. Ездил Генка в город - оказия выдалась. Вроде как шанс поехать в город задарма. С некоторых пор объявилась у них в поселке странная семейка. Мужика звали Егором, а бабу его, жену, стало быть, Алиной. Оба не в себе. Когда все разумные люди в город бегут, эти двое рванули из города. Ветеринар их разночинцами обозвал. Он с Егором первым познакомился - так вышло. Говорит Генке, мол, нормальные люди, однако немного не в себе. Подобное случается, когда человек либо книгами шибко как увлекается, либо находится в глубоком душевном кризисе. Ничего ему не приносит счастья, что обывателю доставляет радость. Хотя внешне не скажешь - человек как человек, даже не пьет и не курит. Но деньги, кажется, водятся. Может, они свою городскую квартиру продали, может, в аренду удачно сдали. Короче, рантье, поправляют на природе свое пошатнувшееся здоровье.
А тут оказия - дела у Егора в городе. Генка как узнал, сразу подумал, а чего ему тоже в город не податься. Вроде как развеяться, к тому же задарма. В дверь стучится, добрый день и все такое. Егор улыбается - привет, Геннадий! В город? Никаких проблем. И обратно возьму. К вечеру справишься?
- Нормальный парень, - говорит Генка, - ну, этот, который Егор. А кто сказал, что он ненормальный? - отвечает ветеринар. Может, они фермеры? Ферму у нас откроют или еще чего. А что? Сейчас все с ума посходили по экологически чистым продуктам. Вдруг у него аллергия на синтетическое мясо? Тошнит его - видел, какой он худющий? Они уже давно едят непонятно что.
- Какой еще фермер? - возмущается Генка. - Я говорю, нормальный парень. Туда и обратно. Нас на обратной дороге ДПС остановил. Думали - облава. Сидим и ждем неизвестного чего. И выходить запретили. Мне мужик палкой пригрозил, типа, не высовывайся - сиди и жди. Двадцать минут.
- И чего? - спросил ветеринар.
- А ничего, - ответил Генка. - Посидели двадцать минут и дальше поехали. - Они мост строят. Ну, который старый, так теперь в объезд. И щит поставили - красивый такой щит. Туда едешь, женщина улыбается со щита, а когда обратно, никто не улыбается. Только номер телефона.
- А чего она улыбается? - вновь спросил ветеринар.
- Женщина? Не знаю. Это же реклама. Вроде как хорошее настроение.
- Получается, что реклама для мужчин?
- Бабу эту я где-то прежде видел - которая на рекламе. Вот только не могу вспомнить, - заметил Генка. - Интересно, много ей заплатили? Висишь себе на рекламе, так еще и деньги платят. Спрашивается - с чего? Чего в ней такого - баба как баба. Светка не хуже будет. Я так думаю, что она любовница или подруга.
- А чего рекламирует? - спросил ветеринар.
- В том-то и дело, что ничего она не рекламирует. Висит себе на щите и знай - улыбается. Странная какая-то реклама. Я понимаю, что там продукт какой или еще чего было.
- Было - не было. Твое какое дело? Деньги когда вернешь? - спросил Алик. У него довольно странная манера разговаривать с людьми. Ты ему об одном, а он тебе о другом. Да и что за вопрос? Когда деньги вернешь? - Когда будут, тогда и верну. А не будет, не верну. Как деньги вернуть, если их, проклятых, нет? Ездил, к слову сказать, Генка в город, как раз, чтобы разжиться деньгами. Где сейчас все деньги? Верно - в городе. Судя по тому, как они живут - хорошие деньги.
Плевать - будут деньги. Не вопрос. Вопрос в другом - чего Егор с Алиной в деревню подались. Егор - парень нормальный. Достал и молча сунул - как хочешь, так и понимай. Он что - благородный? Или у него денег немеренно? Вот они - в кармане лежат. Сунул руку в карман и вопрос закрыт.
- Держи, - скажет Генка, - можешь, не считать. Однако нужно знать Алика. Если и считать нечего, он все одно пересчитает. Кукиш ему - перебьется. Месяц ждал и еще подождет. Или ограбить кого? Бабку старую возле почты подкараулить. К чему бабке деньги? На жизнь? Да какая, к черту, в ее годы жизнь! Поплачет, поплачет и успокоится. Родственники помогут, с голоду не помрет. А если помрет, значит, судьба - не хрен было пятьдесят лет на демонстрации ходить и флагами махать. Культурно отобрать у старой кошелку - что в ней? Выбросить к ядреной матери. Сиди, дура, дома, смотри телевизор. Скоро обещают цифровое - вот радость какая!
- Удачно съездил? - спросил ветеринар, - инфляция там какая?
Дурень старый. Интересно, какая у него пенсия? Обещали прибавить. Спрашивается - за что? Генка читал, старики нынче живут за счет молодых. Обкрадывают молодое поколение. И пенсионный возраст собираются повысить. Этот-то дожил до пенсии. Мало? Да, мало. А кто сказал, что им будет хватать? Ты еще доживи!
- Парни на мотоцикле катались, - не к месту сказал Алик.
- Идиоты, - кашлянул ветеринар.
- Сашка, что ли? Он всегда дураком был. У него и отец, и дед - все не в себе. После бани... ага. Сели и поехали. Хоть бы жопу прикрыли. Зад как у макаки - красный! Хорошо еще не перевернулись. В городе сауна стоит тысячу рублей с носа. Представь, два часа и денег некуда девать. А как они поехали? Сашка-то? Как они поехали, если мотоцикл у них сломанный?
Починили... дожидайся! Как идиот может починить мотоцикл? Если он идиот, и если это диагноз - никак! А вот бензин в бак налить может всякий. И они налили. Украли и поехали. Прежде не у кого было воровать, поэтому мотоцикл и сломался. И в баню сразу, и по дороге с голой, как говорится... туда и сюда, туда и сюда. А что? На людей им плевать! И вновь в парилку, и вновь туда - сюда, стало быть, по дороге. Иж-Юпитер, твою мать! Куда ездили? За пивом, конечно. Кто же в парную водку с собой брать будет? За водкой они ездили уже потом... в трусах. Казимир их арестом пригрозил. Ну, они Казимиру и налили.
- Покажи, - попросил Генка, - а что? Нормальные брюки. А мне халат нравится... а чего это он с кружкой? Мужик, говорю в халате, чего он с кружкой?
- Типа, с бани вылез, - объяснил Алик, - халат надел и чай пьет. Он же с голой жопой за пивом на байке не поедет. Европа.
- Какая еще Европа! - возмутился Генка, - рожа у него отечественная! Ты погляди! А это еще что! "Турбо"! Прикинь! Я тут рекламу видел в журнале. Так там у мужика трусы "Дизель" были. Нормальные такие труселя, красные. Думаю, девкам нравится. У меня джинсы, помнишь, были? "Саваж", кажется. Все время молния расстегивалась. Я как этот... сексуальный, короче, маньяк, который всегда озабочен. А потом вообще не застегивалась. Я бы ботинки купил... нет, не эти. Куда ходить? Я говорю - купил бы.
- Юнисекс, - сказал Алик.
- Чего? - не понял Генка, продолжая рассматривать журнал, который привез из города.
- Не мужик и не баба, - объяснил Алик. - Педераст и лесбиянка в одном лице. Может, к Егору сходим?
- Он семейный, - напомнил Генка.
- Что с такого? Он же не вчера женился? Если семейный, получается, и в гости зайти западло? Или ты у него в долг взял? А-то гляжу - возбужденный какой-то... ботинки себе выбираешь. Деньги когда вернешь?
Экстрасенс хренов. Теперь точно не верну!
Сашка Генке надоел. Устал от него Генка. Дружба вечной не бывает. Вот он и решил с Аликом потусоваться - взял у него в долг. Думал, товарищ новый. А тут такой облом. Ходит и через пять минут как попугай - когда вернешь долг? Какие могут быть обязательства среди товарищей? Сегодня ты - мне, завтра я - тебе.
Михаил Алексеевич потерял нюх. Ничего не понимает в общественно-политической обстановке. Прежде газеты читал. Прочитает газету и понятен расклад в стране. А сейчас происходит неизвестно что. Вот он нюх и потерял. Деньги нужны. Много денег, а где их взять? Приезжала тут одна политическая фигура. День беседовали. Смотрит политическая фигура - нет в поселке денег и, вероятно, не будет. Огорчился сильно и уехал. Михаил Алексеевич огорчился не меньше. Из своих кровных отвалил на прием политической фигуры - месяц можно жить. А тут за день... обидно. Галина Ивановна, ну, которая в аптеке работает, удивила сильно. Женщина снабдила Михаила Алексеевича уникальной книгой. Где она ее раздобыла - уму непостижимо. Раритет. Очень сильная книга. Одна беда - неизвестен автор, потому как нет обложки. А на обложке как раз автор и значится.
О чем книга? О нас с вами. И о России, конечно. Откуда мы все произошли, как наших потомков сюда занесло, чем занимались и все такое прочее, однако интересно. Михаил Алексеевич так увлекся, как давно не увлекался. Настольная книга. Ага. Лежит на почетном месте и дожидается своего часа. И то верно. Михаил Алексеевич за порог едва шагнет, а мысль в голове подсказывает - ждут вечером удивительные истории. Представьте себе: взрослый человек, а как ребенок. Ждет не дождется - книгу в руки взять. Экое событие! Давненько с ним подобного не приключалось. Самое страшное заключается в том, что книга оказала влияние на мировоззрении Михаила Алексеевича. Он даже сказал. Ничего себе! - сказал Михаил Алексеевич. Живешь себе сорок лет, полагаешь, что мировоззрение твое устойчивое, сформировавшиеся, а тут - здрасьте, подвиньтесь! А факты! Откуда, спрашивается, автору известны столь уникальные факты? Где он их выкопал? И вроде как нюх у Михаила Алексеевича стал возвращаться. Он в разговоре с Тимофеем на одну спорную тему привел весьма убедительный аргумент. Заявил, а пошли они все!
Однако главное событие случилось там, где его никто не ждал. Помните Ядвигу Брониславовну? У нее еще внук Эрнест, его в армию забрали. А кроме Эрнеста у старушки еще имеется балкон, на который опасно выходить. Люди на то уполномоченные предупредили. Сказали, мол, если, бабка, хочешь жить, на балкон не выходи. Что делать с тазом? Ничего не делать - забыть, как кошмарный сон. Ничего с тазом не случится - эмалированный он. Дом сгинет, а тазу хоть что. Таз как раз остался на балконе.
И вот представьте себе картину. Падает балкон. Полагаете, что это и есть главное событие? Новость, конечно, нашла отражение на страницах губернской печати. Послали корреспондента с фотоаппаратом. Михаил Алексеевич вовремя девчонку перехватил. Подумаешь, балкон упал - эка невидаль. Участковый, тот и вовсе обезумел. Акт, говорит, террористический. Аль Каида до нас добралась. Поднялись к Ядвиге Брониславовне, чтобы снять показания. Никто дверь не открывает. Вновь звонят и вновь подозрительная тишина. Умерла, - говорит товарищ от лица собственников жилья. Или убили, - подсказывает участковый. Короче, сломали дверь. А там и ломать нечего - пальцем ткни или плечом приложись. Заходят - никого! Однако дверь на балкон открыта. И занавески трепыхают, как в фильмах ужаса. Обошли квартиру и точно - пропала старушка. Среди белого дня пропала.
Участковый акт составил и затем, как того требуют обстоятельства, объявил Ядвигу Брониславовну в круглосуточный розыск. В международный подавать не решился, там и без нее народу хватает. Через день смотрели телевизор. Сашка получился замечательно. Он девчонке интервью давал. Вроде незамужняя или в гражданском браке живет - темненькая такая, звать Кристиной. Раскатил губу - она ему номер телефона на всякий случай оставила, типа, если еще чего вспомнит. Ничего этот балбес не вспомнит! Просто Сашка первым на месте оказался. Говорил и вовсе какую-то ересь - его почти целиком вырезали.
- Кто? - спросила бабка Тимофея, - Ядвига? Как же - помню. У нее кавалер был, во френче ходил. А френч немецкий. Мышиный френч. И не боялся. Все боялись, а этот сунет цигарку в рот, одно слово - петух. Похитили, - объясняет Тимофей, - выкрали вместе с тазом. Действительно, таз каким-то непонятным образом исчез. Загадка.
Генку вновь понесло. Однако понесло его у Егора, к которому он почувствовал необъяснимую симпатию. Взял и зашел без приглашения. Потому как Егор оказался чрезвычайно отзывчивым человеком.
- Народ нынче пошел куда интересней, - говорит Генка. - Самовыражение присутствует в полной мере и никаких тебе ограничений. Дерзай, ищи в себе таланты или приобщайся к прекрасному. Пивка купи, на лавку присядь и окинь взором окружающий в своем многообразии ландшафт. А если еще и живность какая, вроде птахи неразумной, попадет на глаза, так прямо еще большее удовольствие. Тут до философии один шаг и еще один глоток пива. Чувствуешь, как наполняет тебя благодать. Так наполняет, что и курить не хочется. В такие редкие моменты возникает желание любить людей. Не всех, конечно... потому как чтобы всех их полюбить одной бутылкой пива не отделаешься. Здесь уже требуется что-нибудь покрепче.
Егор не перебивает.
- И вот сидишь ты в своей нирване, - продолжает Генка, - и думаешь разные думы положительные. Думаешь: а почему бы не сделать какое-нибудь доброе дело. Взять, к примеру, и плюнуть в урну. На асфальт каждый дурак плюнуть может, а ты в урну плюнь! Или вообще - не плюй! И представляешь себе дальше - чтобы произошло, если все стали плевать в урну. Однако тут же понимаешь, насколько возникшее желание утопическое. Урны придется расставить через каждый метр! Проще вырыть канаву, а чтобы она не портила окружающий пейзаж, засадить кустами. Город - сад... замечательно! Деревья в городе пилят. Иначе никак нельзя, иначе упадет тебе на голову старый тополь - его наши предки посадили. Они, помнится, коммуной ходили и саженцы сажали. Песни пели и с трибуны звали народ в счастливое будущее, то есть туда, где мы сейчас живем. Как они старались, сколько сил положили и песен спели, мечтали одним глазком заглянуть в наше счастливое будущее... и что? Сижу на скамейке, бутылка с пивом, нога на ноге. Сижу в их счастливом будущем, не ударив палец о палец, даже не плюнув в урну, которой нет. Что-то здесь явно не так. А как? До чего наивный народ был - песни пели и деревья сажали, города строили... это ничего, что я курю? Вечером кино буду смотреть - черно-белое. Для них - настоящее, для меня прошлое. Хорошее кино - не успели раскрасить, еще раскрасят. Забавное зрелище, диалоги - можно от смеха умереть. Наивные и глупые люди - верили, во что поверить невозможно. Строили, что никогда не построить - город-сад. Один на всех - большой и красивый. Где он? А они - где?
- Я сейчас, - говорит Егор и поднялся. А потом его вырвало прямо в ведро. Как хочешь, так и понимай. Хотя с каждым может случиться.
- Наркоман он. Твой Егор - наркоман, - объяснил через час Сашка. - Еще не понял? Так вот я тебе говорю - наркоман. И сюда приехал, чтобы соскочить. Видел у него глаза?
А чего - глаза? Он что - девчонка? Обыкновенные глаза - серые и невыразительные.
- Откуда у твоего Егора машина? - продолжал Сашка, - вот и я об этом. Морду ему набить и пусть валит отсюда со своей бабой. Ты смотри, подсадит и не заметишь. У них, брат, так заведено - попал в болото, товарища затащи. Как тебе Кристина?
- Не по Сеньке шапка, - ответил Генка. - Да мне плевать, наркоман он или еще чего! Твое какое дело? Сам сказал - соскочить приехал. Рожа у самого не просыхает. Видел бы свою рожу!
Полагаете, они подрались? Еще не хватало по пустякам нервы мотать. А бабка Тимофея вечером и говорит. Тимофей как раз с борщом закончил. Сидит и ждет каши или чего там старая на второе приготовила... И не слушает бабку вовсе - у него свои думы.
- Парень, что приехал, - говорит бабка, - городской который, ты ему скажи, пусть зайдет. На ноги поставлю. Чего бедняга понапрасну мается? Червь в нем сидит - силитер. Отвара дам и пройдет.
- Встречу - скажу, - пообещал Тимофей. - И в самом деле худющий. Люди подумают совсем хворый.
Было дело, этот монстр и в Тимофее сидел. Живьем жрал с утра до вечера и ночью жрал, супостат. А всего-то и требовалось, сутки поголодать, да отвара выпить. Сам и вылез.