Ах, ты, дрянь! Я тебе что сказал? ...Васюков, ты телеграмму отправил? Не отправил! Ой, не могу,...вы посмотрите на него! А глаза! Какие удивительные глаза! Не отправил, я спрашиваю? Ты только представь - с кем мне приходится работать! Не с кем работать.
Мужчина опустился на корточки.
- Иди ко мне немедленно! Я кому сказал! Ах ты, дрянь! Посмотрите, какие у него изумительные глаза! Чудо! Настоящее чудо! Васюков!!! Ты телеграмму отправил?
- Отправил, - сказал Васюков.
- А почему молчишь? Ты думаешь, мне эта телеграмма нужна? На хрен она мне не нужна! На бланке, надеюсь, отправил?
- На бланке, - заверил Васюков.
- Что за народ! Отправить телеграмму - целое событие. В прошлый раз тоже отправили и, знаешь, куда? Через месяц узнали! О! Вы поглядите! Опять нагадил! Все-таки как замечательно! Ему плевать, кто перед ним. Васюков! Убери немедленно.
- Сергей Борисович, вы меня, конечно, простите...
- Говори, Васюков, говори...
- В приемной больше тряпок нет, кончились тряпки.
- Васюков, а это твои проблемы... ах ты, дрянь! Вы поглядите, поглядите! Во дает! Так... о чем мы говорили?
- Статья, Сергей Борисович, нужна.
- Именно статья! Чтобы без всяких там, ...ну ты понимаешь, чтобы умные люди открыли и сразу в глаза. С первой строчки, как в детективе... труп лежал на полу. Понимаешь?
- Понимаю.
- Хотя одного трупа мало. Народ нынче пошел - ничем не прошибешь, да и сам народ гнилой. Раньше как было? Не помнишь? А я, братец, помню! Взгляда достаточно было. Глянули на тебя и все - наложил в штаны и пошел работать. Ты посмотри, посмотри! Холера! Опять нагадил! Васюков!!! Этот Васюков меня когда-нибудь до смерти доведет.
- Слушаю, Сергей Борисович.
- Я же тебя просил, принеси тряпку, видишь - опять нагадил! А у меня все же люди... так о чем я?
- В штаны наложил и пошел работать.
- Именно! Порядок был, знаешь, чего нам всем не хватает сегодня? Порядка! Все начинается с порядка. Чтобы карандаши заточены, чтобы вода в графине свежая, чтобы муха трижды подумала, прежде чем в форточку залететь, чтобы задалась вопросом - а нужна ли она здесь кому-нибудь? Порядок - это когда все на своих местах, понимаешь? Ты - на своем месте, я - на своем, и Васюков тоже на своем месте. А представь, если Васюков был на моем, я на твоем, а ты - на месте Васюкова. Представил? Ужас какой-то! Васюков!!! - заорал Сергей Борисович, - я тебя о чем просил?
Отворилась дверь, и появилась голова Васюкова.
- Сергей Борисович, я ищу...
- Что ты ищешь?
- Как вы просили - тряпку.
Сергей Борисович кашлянул.
- Скажи мне, Васюков, только честно, желал бы ты быть на моем месте?
Помощник ответил не сразу. Для начала он внимательно посмотрел на своего начальника, словно хотел убедиться в том, что вопрос был задан серьезно. Затем поправил галстук и только потом ответил.
- Вряд ли.
- Васюков, ты не спеши, хорошенько подумай - в нашей беседе с товарищем корреспондентом это очень важно.
- Простите, Сергей Борисович, но на вашем месте я быть не хочу.
- А почему?
- Сергей Борисович, вы спросили, я ответил. Не знаю, если честно - не задумывался.
- А ты задумайся.
- Некогда мне... телеграмму еще нужно отправить.
- Как? Ты не отправил телеграмму? Ну, знаешь.... хорошо, ступай.
Дверь затворилась, и Сергей Борисович перевел взгляд на корреспондента, выразительно закатив глаза.
- Видишь, с кем мне приходиться работать? И после этого мне заявляют, к чему вам пять заместителей. Вот я сейчас сниму трубку и даю слово - ни одного на месте не найдете. Ни одного! А у каждого семья, дети, жена, наконец. А какая женщина не любит внимания? Парадокс! Самый настоящий парадокс. Вот оно, казалось - забрался на вершину власти. Живи в свое удовольствие. Некогда. Чтобы по-человечески, чтобы вечерком в парке посидеть или с супругой в картишки переброситься. Утром на службу проводит, в щечку чмокнет и до воскресенья. А кто об этом задумался? Они же не понимают, что вот на этих, далеко не мощных плечах целая область! Все на мне - труба зимой замерзла и лопнула. Она что, не может лопнуть? Пятьдесят лет прошло, где пятьдесят - семьдесят. Лопнула, чтоб ее мухи съели. Тотчас звонят мне - Сергей Борисович, разберитесь. Газ отключили, то есть он сам кончился - вновь Сергей Борисович, выручай. Делегация приехала из Норвегии.... Васюков!!! Ты телеграмму послал?... День города у них, у норвежцев. Просили меня и так и этак, приезжайте, мол, встретим достойно, связи укрепим. Некогда! Конференция за конференцией - не успеваю отбиваться. И все звонят - Сергей Борисович будет? Сергей Борисович приедет? Коллеги твои провода оборвали: а как вы думаете по этому вопросу? А как - по другому? А у Сергея Борисовича мигрень вторую неделю, зубы вставить некогда. На недельку уехал давление поправить, подышать морским воздухом - где Сергей Борисович? И давай перьями скрипеть, додумались до того, что я был, оказывается, знаешь где? Ни за что не угадаешь! В Турции! Да на кой мне ваша Турция сдалась! Я же патриот, у меня дом родительский в Рязанской области и дрова я умею колоть. Выйду вечерком, чтобы никто не видел, топорик-то возьму и душу отведу. Квасу глотну, пот смахну и на баяне сыграю.
- Вы играете на баяне? - встрепенулся корреспондент.
- Это для метафоры, но музыку уважаю. Хорошую, душевную музыку, чтобы можно было хором. Я же в пятом классе во Дверец Пионеров ходил. Со школы-то приду, уроки сделаю и бегом,... в трех кружках записан был плюс Дворец Пионеров. На баян меня не взяли, сказали - слуха нет. Судьба. А если бы взяли? А если бы у меня был слух? Кто сейчас руководил бы областью? Кто вам трубы латал и мазут доставал? Смотри! Опять нагадил! Васюков!!! Мне долго тебя ждать?
Корреспондент сделал вид, что проверяет свои записи, после чего кашлянул и, наконец, осмелился задать уже давно интересующий его вопрос.
- А как назвали?
- Еще никак, - ответил из-под стола Сергей Борисович, - а ну-ка иди ко мне, шельма. Глазища-то какие! Пять раз в день кормлю, пришлось отдельную статью бюджета утвердить, но это между нами, общественность узнает - с ума сойдет. Ей же только повод дай - заклюют. Имя придумать не так просто, как тебе кажется. Васюков уже третий день словари изучает. Хотя, сдается мне, будет у него двойное имя. Вроде, как Лебедев- Кумач или Туган - Барановский...
- А кто такой Туган - Бароновский?
- Леший его знает этого Туган-Бароновского, - честно признался Сергей Борисович и вылез из-под стола.
- А почему двойное?
- Васюков этой шельме уже имя придумал, и знаешь какое? Ни в жизнь не догадаешься! Шариков!
- Как у Михаила Афанасьевича, - улыбнулся корреспондент.
- Во-во, как у Михаила Афанасьевича. Характер, я тебе скажу... третьего числа приходит ко мне на прием посетитель. Сидим, беседуем, с бумагами знакомимся, и вдруг он как заорет! Я, естественно, ничего не понимаю, хотя, признаюсь, растерялся. Приличный с виду товарищ кричит благим матом на приеме у первого человека в области. Как вам? А это Шариков его за ногу кусил! Как до меня-то дошло, и я благим матом, то есть в слезы со смеха, а уж потом и он, бедняга, в слезы. Васюков заходит - ничего не понимает, а мы слезы утираем. Так что поостерегись, он, зараза, кусачий.
- А вечером?
- Что вечером? А-а-а-а! Понял. Он у меня в кабинете спит. Васюков его перед сном выгуливает, иногда и дежурный помогает. У них же круглосуточный пост, делать-то все равно нечего - тоска. А тут, получается, при деле. В общем, сын полка. Я как к Егору Кузьмичу весной приехал,... типа обмена опытом, смотрю, мать честная, по кабинету бегает самый настоящий пес! А Егор Кузьмич светиться как самовар и мне докладывает. Вот, говорит, по случаю достали, и как ты думаешь, откуда идет родословная? Неужели, спрашиваю! Представь, говорит, и что самое интересное, щенок - сука! Егор Кузьмич человечек серьезный, трепаться не будет, я его еще по горкому комсомола знаю. Взмолился я и в ноги упал - не уеду, говорю, пока ты мне щенка не дашь. Этого, - отвечает, не дам. Ты что, Сережа! Я за ним год охотился!
- Отдал?
- Ты Егора Кузьмича не знаешь, у него зимой снега не выпросишь, а тут королевский пес! Думаю, отдал он за него пару составов березового баланса. Задолбил я Егора Кузьмича, Васюков через день срочные телеграммы отправлял. Отвечает, мол, мне что, папашей выступать? Где я папашу тебе найду?
Сергей Борисович хихикнул.
- Нашли мы ему папашу. Спецрейс организовали, МЧС отправили, Касим Ибрагимович занимался лично. Вот, я тебе скажу, мужик! Только задачу поставь. Разрешите, Сергей Борисович, выполнять? Через два дня звонит - нашли мы вам кобеля в Архангельской области. Так в чем дело, голубчик? Лети с богом. Слетал на вертолете, одна нога здесь, другая там. Смотрю - действительно, самый настоящий кобель, но глаза хорошие, усталые глаза, как у Егора Кузьмича.
Сергей Борисович еще раз заглянул под стол.
- Спит или устал безобразничать. Все жду, когда он, сволочь, вырастет. Говорят, они удивительно быстро растут, книгу Васюков купил. Триста рублей! Хотя книги нынче ужасно дорогие... так вот, сказано в этой книге, что метаболизм у собак проистекает в три раза быстрей. У них, чертей, оказывается, все процессы в три раза быстрей проходят. И жрут они в три раза больше, и гадят поэтому тоже больше и так во всем. Смотрю - не растет! С метаболизмом все в порядке, Васюков не успевает за ним убирать. Видишь, окно открыто, кондиционер не справляется, а если зима? У меня же люди постоянно, коллеги твои, случается, иногда заходят. Не растет! Васюков меня успокаивает: не волнуйся, Сергей Борисович, они как дети, на глазах постоянно, поэтому и не заметно. А тут звонит Михаил Константинович. Здравствуйте и все такое. Поговорили обстоятельно, вы когда подъедете? А я думаю - чего, спрашивается, ехать, если мы только ездили?
- Именно! Чего ее смотреть? Вот будет готова, тогда и приеду, затягивают подрядчики, а лето уже заканчивается. Вновь говорим, ну там трудности, проблемы вспоминаем, однако вертится у меня в голове мысль - а чего он, хитрец, звонит? Поликлиника, как ты понимаешь, предлог, главный вопрос должен прозвучать в финале. И верно - распрощались уже, а тут Михаил Константинович спрашивает. Правда, говорит, что у вас еще один помощник появился? Какой, думаю, еще помощник? А Шариков как тявкнет - я, говорит, твой помощник! Ты понимаешь! А ты почему чай не пьешь? Васюков старался, старался... я его только прошу... не забывай руки споласкивать. Понятно, что ребенок, и моча детская, скорей предубеждение, чем... ну ты понимаешь.
Сергей Борисович еще раз заглянул под стол.
- Спит, а вот сейчас точно спит. Слушай, пройдем-ка в приемную, умаялся парень, разбудим еще ненароком.
- Сергей Борисович! - в дверях был неугомонный Васюков.
- Да не ори ты так! Спит Шариков, и это...телефоны переключи.
- Егор Кузьмич звонил.
- А чего не соединил?
- Вы запретили.
- Имя придумал? Вижу - не придумал. Сколько тебе нужно времени - неделю или две? Пустяк - книжку открой и выпиши на бумагу предложения.
- Егор Кузьмич предлагал назвать Шарикова Рони.
- Как?
- Рони?
- Он что, по этому поводу и звонил?
Прежде чем ответить, Васюков осторожно затворил дверь за Сергеем Борисовичем и корреспондентом - все трое оказались в приемной.
- Здоровьем интересовались, спрашивали, мол, нет ли поноса.
Сергей Борисович вскинул брови и с недоумением глянул на помощника.
- Так и спросил?
Васюков кивнул головой.
- Чудик старик, шестой десяток пошел. Еще что спрашивал?
- Волнуется, - объяснил Сергей Борисович, - мы теперь вроде как родственники. Михаил Константинович, наш главный врач, под личный контроль взял. Карточку завел, прививки обещал сделать от бешенства, энцефалита и птичьего гриппа. Полный набор. Вот заразы развелось! С одной не успеешь справиться - другая на подходе. Болеет нация, военком мне докладывает: некому служить. Дожили! Как фестиваль или праздник, народу не протолкнуться. А вечером в летний денек на улицу выйди - в глазах рябит. Магазинов наоткрывали - сплошной Лас Вегас! Метут все подряд, а служить некому. Тот больной, этот в университете учится, а как же отечество? Переметнулись друзья - родственнички, как жареным запахло. Их же наши старики на ноги поставили. И заводы построили, и дороги проложили, да если бы не мы, в мазанках своих по сей день жили и по земляному полу ходили. Человеческая память коротка, и доброе забывается быстро. Пол Европы освободили, косточками нашими замостили их автобаны. Кто-то помнит, а кто-то нет. Россию, матушку, всегда не любили, сначала потому что независимая и сильная, затем потому что убогая и обманутая. Написал ты хорошо, доступно, особенно где речь идет о переходном этапе. Васюков и тот удивился. Васюков у меня в литературе разбирается, он, если хочешь знать, тонкий циник. Да, представь себе, иронией владеет - молча глянет, словно спрашивает, мол, ты чего, Сергей Борисович, совсем дурак? Я же вижу - меня не обманешь. Опыт-то какой! Бумаги справно готовит. Нужен ответ? Напишет, а прочитаешь - ни черта не понять! На двух страницах, читаешь - все гладко, зацепиться не за что, а как в точку уперся, сразу вопрос в голову - ни черта не понять. Умница. Всех моих замов по имени-отечеству помнит и замов их замов помнит. Говорят, не заменимых не бывает. Сомневаюсь, однако. Порой у меня возникает странная мысль, что всем заправляет Васюков. В положительном, конечно, смысле. Он же со мной постоянно, и в командировку, и в отпуск, совещание там или встреча на высшем уровне, делегация прибыла или, наоборот, отбыла - везде Васюков. Я его тут спрашиваю: ты хоть с женой встречаешься? Все же природа, куда от природы денешься? - Улыбается, шельма! - Сергей Борисович тоже улыбнулся, однако тотчас преобразился - в приемную заглянул помощник.
- Чего тебе?
- Встреча у вас через пять минут.
- Перенеси, скажи, уехал... - чиновник на секунду задумался, - к Семену Петровичу. Точно, к Семену Петровичу уехал.
Васюков кашлянул.
- Чего?
- Семен Петрович как раз вас и дожидается.
- Ну тогда скажи, уехал к Петру Семеновичу.
- Какому Петру Семеновичу? Что-то я такого не знаю, - честно признался Васюков.
- И я не знаю! Кто у меня помощник? Вот и помогай - занимайся своим делом. Хороший парень, - продолжил минуту спустя Сергей Борисович, - но иногда учить нужно. Не понимает, что решается сложный вопрос. Так вот, написал ты неплохо - доступно и все такое прочее. Только одно замечание.
Чиновник встал и прошелся по кабинету.
- Читатель, он же недоверчивый и всюду ищет подвох. Вот поэтому следует написать так, чтобы выбить у него почву из-под ног. Чтобы до него наконец дошло - ничего человеческое мне, как говорится, не чуждо. Про Шарикова обязательно напиши, историю какую-нибудь придумай, вроде, как я его где-то подобрал или на плохой конец дети подарили.
- Лабрадора?
- Ну и что? - не понял Сергей Борисович, - они же мне собаку подарили, а не лошадь! Снимок я тебе потом пошлю. Джинсы надену, рубашку в клеточку - не волнуйся, у меня есть замечательный фотограф. Сфотографирует - слезы наворачиваются и за грудиной щемит. Он в бытность свою трех Генеральных секретарей снимал - как живые, потрогать хочется. Да-с. Великий мастер, в Антарктиду плавал по собственной инициативе. Кроме камеры ничего в руках держать не умеет. Мы ему выставку помогли организовать, грамоту там какую-то дали. Счастлив до безумия! Так, вроде все? Или нет, погоди, вот еще... слог должен быть проще. Ну совсем чтобы простой не нужно, все же исторической документ готовится. Ты уже сколько написал?
- Две первые главы.
- Да, да, я помню, мне Васюков говорил. Ты вот что,... ты не стесняйся, если вопрос какой или, как говорится, сомнения - не стесняйся, звони. У тебя номер есть?
- А как же, Сергей Борисович!
- Не мой, а Васюкова?
- Есть номер приемной.
- Это все не то... Васюков!!! - заорал Сергей Борисович.
Дверь отворилась.
- Ты вот что... ты свой телефончик товарищу оставь, и пусть он тебе звонит. Когда надумает, тогда пусть и звонит. Работа у него творческая, а муза, как ты знаешь, девка капризная, может и ночью нагрянуть. И постоянно держи меня в курсе событий,...Семен Петрович не ушел? Уехал? Ну и ладно, завтра приедет. Телеграмму послал?... Молодец.
Чиновник поднялся.
- Вроде, все? А если все - тогда, дружок, прощай. Всего тебе и звони. А мы пойдем глянем, чем наш парень занят.
Дверь в кабинет чиновника упрятала от посторонних глаз своего хозяина, однако до слуха корреспондента все же донеслись знакомые слова.
- Ты гляди! Ах, шельма! Опять нагадил! Да что это за наказание? Нет, я так больше не могу! За уши его, Васюков, хватай, за уши!