Двадцать третьего июня сего года в тринадцать часов пятнадцать минут на скамейке в парковой полосе, что возле набережной, сидел мужчина. Звали мужчину Сергей Владимирович, фамилия не менее скромная - Ковалев, хотя по батюшке Сергей Владимирович должен был носить более звучную фамилию Архангельский. Не повезло, развелась Зинаида Степановна на пятом месяце беременности, в сердцах скрыв от потенциального папаши плод бурных с ним взаимоотношений. Сергей Владимирович не переживал. Одет он был в светлые штаны, такие же светлые носки, рубашку с коротким рукавом и легкие шлепанцы, в бытность свою прозванные сандалетами. В руках Ковалев держал газету - последний номер местного издания, который приобрел в киоске по вполне демократичной, хотя и свободной цене. На первой, как принято говорить, лицевой странице кроме огромной фотографии ничего не было.
- Не порядок, - сказал Сергей Владимирович, с чем невозможно не согласиться. Несмотря на яркие краски, снимок не вызывал никаких положительных эмоций. Да и какими могут быть эмоции, глядя на гору мусора? На второй странице в колонке главного редактора обсуждалась животрепещущая проблема - будут ли давать горячую воду. Как всегда причиной стал конфликт между энергетиками и коммунальщиками, точнее задолженность одних перед другими. Сергей Владимирович перевел взгляд и с облегчением вздохнул - подачу горячей воды все же решили возобновить.
"Акт доброй воли" - именно так называлась заметка, в которой директор энергетической компании с длинным и сложным названием, обещал запустить в дома горожан слегка подогретую влагу, подозрительного цвета и запаха. Тут же в "бегущей строке" во всем многообразии всплывала городская жизнь. На улице Московской водитель
"Скутера" не справился с управлением и совершил падение сначала с мопеда, а уж потом с моста. Сергей Владимирович живо представил себе подробности случившегося и пожелал пострадавшему скорейшего выздоровления, тем более что тот в нем нуждался - ушибленным оказался головной мозг, основание черепа, не говоря о многочисленных ушибах и ссадинах. На семинар из Норвегии прибыла иностранная делегация - перенять наш опыт воспитания подростков. Для начала гости возложили венки, посетили реабилитационный центр "Надежда" и выступили на телевидении. На улице Мелентьевой вновь упало дерево - по счастливой случайности никто не пострадал. Вопрос сразу вынесли на ближайшее заседании совета городских депутатов. На четвертой странице на полный разворот - огромная статья: о том, какой вентилятор следует покупать, где его устанавливать и как им пользоваться. На пятой - подробная программа Дня города, который должен был начаться в самом скором будущем. Отдельную страницу издание посвятило Мурке и Ваське - европейской породе короткошерстных кошек.
В то время, как Сергей Владимирович познавал характерные признаки котов и знакомился с их возможным окрасом, рядом остановилась какая-то парочка. Юноша средних лет и явно совершеннолетняя девица с мобильным телефоном. Еще у девицы были длинные ноги, сиплый голос и томные глаза - вероятно, от жары. Стояла ужасная погода - градусов тридцать, а может, и больше. Одной рукой юноша держал сигарету, другой - подружку, которая бросала в трубку какие-то слова.
- Я устала, - произнесла девица и опустилась на лавочку - неприлично близко от Сергея Владимировича. Товарищ Ковалев вздрогнул и отодвинулся. Девица наоборот придвинулась.
- Смотри, какая прелесть! - почти басом пропела она и едва не прижалась к Сергею Владимировичу.
Стало не только жарко, но и душно - от девицы пахнуло алкоголем.
- А ну-ка, - с другой стороны повеяло явно не розами, и Сергей Владимирович оказался зажатым с двух сторон нашим прекрасным будущим.
- Тебе нравится?
- Кошек терпеть не могу, - брезгливо заметил парень и зачем-то щелкнул пальцем по снимку в газете.
- Дурак! - сказала девица, и только тут обратила внимание на Ковалева.
- Мужчина, правда, Жорик у нас дурак? Мы вам не мешаем? Если что - скажите.
Первое желание - подняться и уйти, однако вопреки себе Сергей Владимирович повернул голову. Молодое прелестное личико, и даже с избытком наложенный макияж его не портил. Ему показалось, что он заглянул куда-то вглубь, от чего еще раз вздрогнул.
- Тушь?
- Простите, не понял?
- Я говорю, тушь потекла? - переспросила девица и полезла в сумочку.
Ковалев отвел глаза и уставился на длинные голые ноги. Он их тоже чувствовал - через легкие парусиновые брюки он чувствовал их тепло.
- О! - сказал Жорик, - тут и гороскоп есть, вы не возражаете?
Зашуршала газета, и Жорик принялся читать вслух.
- Умерьте свой пыл. В желании объять необъятное нарастает вероятность наделать ошибок и создать себе новые проблемы. Старайтесь меньше напрягаться. Гармоничный день - двадцать третье, проблемный - двадцать восьмое. У нас сегодня, Светка, что?
- Двадцать третье, - подсказала Светка и, как вампир, облизала пухлые губки, - мужчина, вы верите в эту ерунду?
- Вы имеете в виду астрологию? - уточнил Сергей Владимирович.
- Я имею в виду гороскопы.
- Дело воспитания.
- А если не повезло?
- Тогда самообразования.
- Фу, - сказала девица, - скучно. Возьмем Жорика. Зачем ему самообразование? Жорик, тебе это надо?
Жорик прицелился и стрельнул окурком. Как и следовало ожидать - промахнулся. Дымящаяся сигарета лениво пролетела по воздуху и шлепнулась на дорожку.
- У меня в детстве был кот, - сказал он задумчиво, - его собаки загрызли.
- Ну и что?
- Да так - ничего.
- Ты мне об этом не рассказывал, - несколько удивившись, заметила Светка и спрятала зеркальце в сумочку.
- Хочешь, я тебе кота подарю? - спросил Жорик.
- Кота? Зачем?
- Не знаю... ты же только что сказала, они прелесть.
- Жорик, это же фотография. А потом откуда у тебя кот?
- По объявлению позвоним. Светка, в самом деле, давай позвоним и его усыновим, имя придумаем, по вечерам будем с ним гулять.
Светка протянула руку и прикоснулась к голове Жорика.
- Так я и знала - перегрелся на солнце.
- Да ну тебя! Я серьезно.
- И я серьезно. Сходи-ка лучше, купи что-нибудь холодненькое.
- Пива?
Светка закатила глаза.
- Я же сказала - холодненького.
Жорик минуту посидел, затем поднялся и молча отправился по направлению к одной из торговых палаток, раскинувших в изобилии свои цветастые шатры.
- Дурак, - произнесла Светка, - с ним вообще невозможно говорить.
- Почему вы так думаете? - нарушив молчание, подал голос Сергей Владимирович.
- Да потому, что я дура!
Сергей Владимирович тут же пожалел о своем желании начать беседу.
- Ему, видите ли, кота жалко. А меня ему не жалко? Усыновить! Это надо додуматься! Идиот! Скажите, мужчина, нежели вы все круглые идиоты?
Сергей Владимирович поправил воротник рубашки.
- Поссорились?
- Кто - я? С Жориком невозможно поссориться - он не умеет. Скажите, если вас назовут дураком, вы обидитесь? Я - обижусь, и вы обидитесь, любой нормальный человек обидится, но только не Жорик.
- Он вас любит, - неожиданно произнес Сергей Владимирович и удивился. Ничего подобного от себя он явно не ожидал.
- Думаете, любит?
- Думаю - любит.
- Мне от этого нелегче, - сказала Светка, чем поставила Ковалева в тупик. - Сейчас притащит пива. А почему он не спросил, может, я этого пива не хочу?
- Вы же сказали холодненького?
- Эх, мужчина, мужчина... пиво здесь и вовсе ни при чем.
Сергей Владимирович промолчал.
- Не люблю я Жорика, понимаете? Вообще не люблю. А он меня любит... безумно любит, шагу шагнуть не дает.
Ковалев, кажется, начал было соображать.
- А зачем вы с ним, простите, встречаетесь?
- Я же говорю - шагу не дает свободно шагнуть, и вообще, не нравится он мне. Телефон вон купил... дорогой. Я его не просила, взял и купил... дурак.
Действительно, подумал Сергей Владимирович, дурак этот Жорик. К чему все ухаживания и страдания, если тебя не любят?
Жорик принес холодненького - две бутылки пива и одну сока. Пиво любезно предложил Ковалеву, сок - Светке.
- Спасибо, - растерялся Сергей Владимирович, - мне еще на работу, обеденный перерыв заканчивается.
- Как хотите, - сказал Жорик, - вы нам газету оставите?
- Да, да, конечно, там же гороскоп.
- Объявления там.
Светка выгнула и без того выразительные брови.
- Ты что, действительно собираешься купить кота?
- Или кошку, кто будет - того и купим.
Сергей Владимирович Ковалев, не состоявшийся Архангельский, никого в жизни не любил - ни старуху мать, ни свою невесту, за которой ухаживал вот уже второй десяток лет. Кошек, как впрочем, и собак сторонился, не понимая, что именно в них находят люди. Сергей Владимирович любил только себя, зная из личного опыта - никто на свете не проявит к нему большего внимания и заботы, нежели он сам. Слова незнакомой девицы его заинтересовали, с молодежью ему общаться не приходилось, а уж разговаривать на такие интимные темы, как любовь - тем более. Поэтому Ковалев незаметно посмотрел на Жорика, который, судя по всему, был безумно влюблен в Светлану. Странно, но ничего особенного Сергей Владимирович не обнаружил. Обыкновенный, серенький подросток, каких не замечают в толпе. Невыразительные джинсы, скромная рубашка с закатанными рукавами - вероятно, с короткими рукавами в гардеробе у парня не было... Пьет пиво, как и полагается - из горлышка. Что такое стаканчик, также, вероятно, не знает или не хочет знать. Взгляд пустой и равнодушный. Ковалев посмотрел на Светку, точнее на телефончик, что лежал тут же рядом на скамейке. По всей видимости, дорогой, стоит, наверно, как месячная зарплата. Сергей Владимирович хоть и получал достойную, как он сам считал, зарплату, подобную игрушку позволить себе не мог. Конечно, у него имелся сотовый телефон - кто же в наше время обойдется без современных средств коммуникации - но телефон несравненно более скромный, не модный, позволяющий набрать номер абонента и только.
Вот уж точно, дурак, этот Жорик, - подумал Ковалев, - на его месте купил бы себе хорошие брюки, да и ботинки не помешало бы. Вон, какие ботинки - каблуки стоптанные, краска на носке облупилась. Кто же в таких башмаках, парень, тебя полюбит? Девчонки любят ребят ухоженных, опрятных, а уж если на свидание отважился - укради, но предстань в лучшем виде. Возьмем, к примеру, его - Сергея Владимировича. Не молод, есть такое неудобство, однако штаны светлые, в соответствии с погодой, такие же светлые и в тон носочки, рубашка приятная. Что касается сандалет, так они опять в моду входят. Сам видел, лично, на губернаторе точно такие же, ну может, чуток другие, но издалека похожи, только цвет иной. У Ковалева - кофе с молоком, а у губернатора - молоко с кофе. А уж губернатор всякую дрянь не наденет - они же лицо области. Какое лицо, такое, простите, и все остальное. Любовь, говорит Светлана - Сергей Владимирович еще разок бросил взгляд на Жорика. Понятно, когда прилично зарабатываешь, почему бы близкому человеку и не сделать подарок? Жене или дочери любимой на день рождения или на совершеннолетие. Чтобы в разговоре могла сказать, мол, папенька подарил - и ей приятно, и тебе приятно - люди правильно подумают, одобрят, а тут - неизвестно кто! То ли подружка, то ли знакомая, а если завтра поссорятся? Или нового друга найдет? И все? Телефончик-то тю-тю, как ты его обратно заберешь? Дурак ты, Жорик, еще какой дурак! А все от чего? От полного к себе неуважения. Кому такая любовь нужна, чтобы в грязных ботинках и полинявших джинсах? Не понимаю, ничего не понимаю, - размышлял Сергей Владимирович. Светка тоже хороша, не в смысле внешности - тут претензий никаких. Ноги от ушей, грудь на месте, правда, с возрастом крупновата будет. Женщины, они с возрастом привлекательность теряют. Зад, простите, растет, талия теряется, кожа уже не такая бархатная, как впрочем, и все остальное. А глядеть нужно в юности, многое следует предусмотреть, чтобы потом жалеть не пришлось. Вот, скажем, сандалеты - сколько им лет, а смотрятся как новые, удобные, нога не потеет. Не нравится ей Жорик - правильно. Невозможно заставить себя насильно полюбить совершенно чужого человека. Родителей и тех терпишь с трудом, а тут неизвестно кто! Не любит, а ходит - ох, и дура ты, Светка! Возьми телефончик-то и ступай себе дальше.
Сергей Владимирович так и поступил - взял предложенную бутылку пива, с достоинством раскланялся и отправился на службу - опаздывать он не любил - не в его правилах. Газету оставил ребятам - в чем ничего удивительного не было. Сколько стоит газета? А бутылка пива сколько? То-то же.
Два дурака остались сидеть на скамейке в парке, третий спешил на работу, четвертый пил чай и улыбался, пятый просто улыбался, шестой покупал цветы, седьмой писал стихи, восьмой стихи рвал и кричал, какой он дурак. Одни становились дураками стремительно - с первого взгляда, другим требовалось время. Бывшие дураки с пониманием смотрели на дураков нынешних, которые еще не знали, что они дураки. Кто-то из огромной армии дураков страдал, кто-то наслаждался каждой минутой бытия, но почти все они были безумно счастливы - либо в прошлом, либо в настоящем. Одним словом - дураки.