Лестер Петрович умирал. Мучительно, долго и непонятно. Он находился в каком-то странном состоянии, проваливаясь в дебри своего подсознательного и лишь изредка возвращаясь к действительности. Угасающими глазами фиксировал окружающие предметы и только тогда осознавал, что еще находится по эту сторону бытия. Сначала отнялись ноги, вернее перестали воспринимать команды. Это случилось именно в тот момент, когда в очередной раз, оказавшись в забытье, он бежал кросс. Отдающийся в голове толчками пульс подсказывал, что силы, вероятно, вскоре оставят, и он рухнет, как подкошенный. Однако страх отстать от маячивших впереди людей все же помогал преодолеть себя и заставлял передвигать непослушные и чужие сапоги. Совершенно неожиданно наступило облегчение, и он уверенно стал сокращать расстояние, когда вдруг почувствовал первые признаки холода. Обогнав своего сослуживца, едва не споткнувшегося от удивления, Лестер Петрович не мог взять в толк, почему при такой скорости передвижения все еще не может согреться. Наоборот, по мере продвижения к центру бегущих, становилось холоднее. Глянув себе под ноги, он поразился: сапоги не касались земли! А сам он стремительно летел вперед, так что окружающий ландшафт замелькал, словно картинки из окна автомобиля, но тепло не приходило.
- Сейчас разобьюсь, - испугался Лестер и открыл глаза.
Вот тут и почувствовал, что не чувствует ног. Но что странно: страха не было! Постепенно стал проходить и холод. Увидев знакомое лицо, в котором читалось страдание и боль, Лестер Петрович задумался.
- Сказать сейчас или потом?
- Ты что-нибудь хочешь? - словно прочитав его сомнения, спросили губы.
- Я в армии служил?
- Что? - лицо приблизилось совсем близко, и волна знакомого запаха проникла в него.
- Я в армии служил? - вымолвил Лестер, услышав чужой голос.
- Нет, дорогой, ты никогда не был военным.
- Ты не ошибаешься?
- Это обычный сон, ты просто спал.
- У меня, кажется, затекла правая нога...
- Сейчас мы ее поправим, - она встала, - так лучше?
- Да, так лучше, - ноги Лестер не почувствовал, - Сегодня какой день?
- Сегодня четверг, ты всегда любил этот день.
- А что я еще любил? - он уже устал и не понял, задал ли вопрос вслух или просто подумал...
Кросс продолжался, однако возвращение к действительности отбросило его вновь назад! Лестер здорово отстал, и, несмотря на все усилия, был не в состоянии приблизиться к группе бегущих впереди. Ноги проваливались в вату, а сердце бешено колотилось. Огромное, оно судорожно сжималось, выбрасывая, словно насос, тягучую дымящуюся жидкость. Он впервые увидел его и впервые проникся жалостью к этому труженику.
Каждый день без перерыва и остановок розовая помпа качала, разнося кровь по хлипким и покрытым ржавчиной трубкам. Сердце жило своей жизнью и управлялось кем-то еще. Этот кто-то словно испытывал на прочность весь механизм и подводил его к критической отметке...
- Вот так хорошо, - ему впервые стало жарко, и он почувствовал, что взмок.
- Я их... не могу догнать,... они так быстро... бегут,... очень быстро...
- Сейчас, - теплые руки коснулись лица, - сейчас я вытру тебе лицо, все хорошо.
На сей раз воспоминания унесли совсем в другую сторону. Маленький, шустрый рыжий мальчишка лежал на крыше сарая и смотрел вниз. Именно там, примостившись на чурбаке, такой же рыжий мужик, задрав штанину, поправлял потемневший и, вероятно, тяжелый костыль. Привычным движением мужик затягивал многочисленные ремешки нехитрого устройства. Однако выполнял он эту процедуру основательно и с какой-то необъяснимой заботой. Еще раз проверив и убедившись, что все выполнено должным образом, мужик поднял голову и посмотрел на мальчишку.
- Какой у нас сегодня день?
- Не знаю, - ответил тот, продолжая рассматривать чужака.
- А что ты вообще знаешь? - беззлобно заметил мужик и медленно поднялся.
- Тебя тоже рыжим зовут?
- Раньше звали, когда нога была...
- А сейчас?
- Кто как, да это и неважно.
- А ногу где потерял?
- Я ее не терял, отрезали мне ногу. Взяли и отрезали и при этом не спросили.
Мужик на удивление ловко подхватил чурбак, повернул в понятное только ему одному положение и махнул топором.
- Четверг сегодня, - вдруг сказал парень.
- Я знаю, - одноногий выбрал еще один чурбак.
- А зачем спрашивал?
- Я так, - вместо одного полена на свет после удара топором появилось три, - разговор всегда начинаю.
- А меня Лестером зовут.
- Я знаю.
Впервые за время короткого разговора парень удивился.
- А что ты еще знаешь?
Мужик смахнул появившиеся на лице капельки пота и костылем отбросил в сторону только что наколотые поленья.
- Знаю, что завтра будет пятница, а, может, и не будет...
Лестеру вдруг стало не по себе.
- А ногу я сам оттяпал... топором, вот этим самым... Больно было! Ужасно больно. Ты даже не представляешь, как!
Лестер закусил губу и почувствовал солоноватый привкус. Кровь! Откуда она?
- Они меня... обманули! - пронеслось откровение, - и при этом не спросили!
- Успокойся, дорогой, все хорошо.
- Что хорошо?
- Все хорошо.
- Они меня обманули,... - он вновь ощутил соль, однако на этот раз не
тошнотворную и приторную.
- Сегодня, - слезы душили и мешали словам, - какой день?