Еще вчера она была девочкой - с кудрявыми белокурыми локонами, улыбкой искренней и задумчивыми глазками в овале темных пушистых ресниц. Не девочка - загляденье! Если голос подаст, слово скажет - умиление великое! Ангелы вокруг кружат, не нарадуются, потому что вовсе это и не девочка. Ангел это! Крылышки прилепи, ветерок призови и отправь в полет таинственный. А она и летала - во сне птичкой воздушной взмывала к облакам, парила легким перышком, дожидаясь таких же, как она, сорванцов небесных. Вместе чирикали, песни вместе слагали - весело было, душевно и замечательно. Хороводы водили, смеялись, вызывая у небесной паствы слезы радостные. А песенки какие складывала? Изумительные! Голосок-то божественный. Все вокруг чирикают - и как это у тебя получается? Вроде и спела две ноты, а звучит здорово! Нет, не здорово - талантливо! А все от чего? Сердечко крохотное, чистое, не замаранное пороками тягостными поет! И летать бы вечно, счастливо, однако время пакостное крутит стрелки, а вместе с ними и годы. Летят годы стремительно, вместо облаков - тучки серые, вместо солнышка - денек пасмурный. Оглянуться не успела - исчезла девочка. Где улыбка светлая, а взгляд приветливый - где? Исчезли вместе с девочкой, остались далеко - далеко, в поднебесной за облаками.
А чирикать-то хочется! Но еще больше хочется услышать похвалу, восторг радостный...
И вдруг звучит песенка. Прислушалась. Неплохая, даже хорошая, если не сказать, отличная песенка. Голосок уверенный, ноты правильные и, главное, - душу тревожит. Но как-то странно тревожит - не радует, не приносит удовольствия, а вызывает страстное желание спрятаться!
Спряталась - ушки заткнула, а песенка звучит!
И что в ней, в этой песенке? Ничего! Пустота! Слог наивный, мотив слабенький! А голос? Разве так поют?
А песенка звучит, уже значительно тише, но звучит!
Встрепенулась девочка, которая уже давно и не девочка, а взрослая тетенька. Взмахнула своими огромными, мохнатыми крыльями и запела. Громко запела, что было сил, и все услышали. Стоит тетенька, машет крыльями и поет. Народ, конечно, слушает, головами одобрительно кивает, но нет в этом одобрении прежней искренности, а скорее надежда, что и его заметят, до сцены допустят, а может, и почирикать позволят. Гложет желание всякого - вылезти под свет юпитера и силы попробовать. Песенку спеть, а если повезет - понравиться и конфетку получить.
А тетенька разошлась - ногами топает, поддерживает себя всячески. И то верно, крылья мохнатые, тяжелые, вызывают утомление изрядное, кроме пыли нет от них толку и эффекта положительного. Ну а чтобы несознательная часть публики прониклась очарованием возвышенным, принялась тетенька в ладоши хлопать. Так-то оно понятней и наглядней будет.
Спела, раскланялась, разрумянилась и даже вспотела - понравилось.
А как же! Кто бы сомневался!
И вновь песенка! Уже другая, но голосок-то знакомый. Мотив иной, но исполнитель, без всяких сомнений, прежний
Поет! Чирикает!
Не знала тетенька, что песенка у каждого своя, а публика - капризна и ветрена. Одну песенку в тишине поют, другую под шум оркестра: звон литавр и грохот барабана.
Стих сложить - с миром поделиться.
Песню написать - в грехах покаяться.
Теснота сердечная, что червь в яблоко, кругом сладостно, а гниль изнутри.
Заползет, насытится, крылья обретет и вылетит.
И девочка не знала, когда она парила под облаками, что вернуться на землю ей предстоит в образе отвратительном. Мелкая букашка злобы, поселившаяся в сердце, медленно подъела не только крылья, она и душу изглодала.
А песенка осталась жива и никуда она не пропала.
Как для каждого цветочка есть свой срок, так и для песенки - свое время.