Очередь тянулась медленно. Кассир - молодая, но под слоем косметики выглядевшая значительно старше своих лет, женщина говорила по сотовому. Пальцы одной руки с ярко красным маникюром небрежно и привычно щелкали по клавишам, а толстым слоем намазанные губы произносили время от времени в трубку какие-то междометия.
- Двадцать восемь пятьдесят, - уже во второй, а, может быть, и в третий раз произнес мужчина, стоявший ближе всех.
- Что ты говоришь! - и вампир в будке хрипло засмеялся.
- Двадцать восемь пятьдесят, - вновь повторил мужчина.
- Я не глухая, - кассир бросила презрительный взгляд, от которого бедняга едва удержался на ногах, - отдел какой?
Гоша от этого разговора получал удовольствие. Он стоял через мужика, хотя обычно не затруднял себя подобным утомительным занятием - нагло подходил и говорил, что ему просто нужно перебить чек. Однако торопиться было некуда, а тетка в будке чем-то ему приглянулась. Гоша вообще торчал от женской косметики, и чем больше ее наложили, тем лучше. А тут килограмм, не меньше, а пальчики плотные, упитанные - как раз в его вкусе.
- Чего тебе? - Гоша оказался рядом с окошком.
- Время не подскажешь, красавица?
Женщина сначала тупо уставилась на Гошу, затем слизнула часть помады со своих пухлых губ и только потом хрипло засмеялась.
- Ну ты ва-а-ще!
- Это я к тому, - уловив верное настроение, как молодой самец в мартовском лесу запах выделений будущей подруги, Гоша продолжил, - домой после смены одной ходить - не находишься. А сумки носить - не наносишься. Пальчики-то беречь надо!
Очередь терпеливо ждала. Да и какая это очередь? Три бабки да бойскаут в высоких башмаках на шнуровке.
- Ну, так как мое предложение?
- Если только сумки поднести, - вампир, наконец, вроде проявил интерес и осмотрел возможного кавалера.
- Белая десяточка на парковке, только на мойку сгоняю.
Одна из старух - а для Гоши все женщины после двадцати пяти были старухами - не выдержала и что-то произнесла. Вероятно, выразила недовольство временной задержкой.
- Мамаша, - Гоша почувствовал вдохновение, - любовь - дама капризная, приходит, когда ее совсем не ждешь.
- И ты проходи, баламут.
- Сигареты вот только куплю, чтобы потушить жар сердечный, - и он сунул деньги, - а на сдачу шоколадку, еще с детства помню - женщины сладенькое уважают.
В дверях его не сильно толкнул какой-то тип, на которого Гоша даже не обратил внимания - на душе и в самом деле было тепло и уютно.
Вообще-то Гошу звали Гришей, но для всех знакомых и даже незнакомых людей он уже давно превратился в Гошу. Давно - это с тех пор, как его едва не посадили. Школа, надо признать, полезная, прибавившая и опыта и авторитета. Пускай, небольшого - но необходимого. Поэтому в камеру зашел Гриша, а на белый свет спустя пару месяцев вышел Гоша. И не только вышел, но маляву вынес, сделал человеку доброе дело, как и тот сделал для него - научил, что говорить, о чем молчать, да просто - как себя вести.
Под ударом пальца сигарета выскочила из пачки, а еще через мгновение, выполнив сальто, оказалась там, где ей и положено быть - между зубами, кстати сказать, своими - тоже школа помогла.
Как хороша жизнь! Философом Гоше быть не приходилось, но все же, как удачно он родился! Что за времена на дворе! А перспективы какие! Батя - покойничек, все здоровье положил, трудовой стаж, говорил, сорок лет! В шесть встанет и до пяти гайки на своем станке точит. Сорок лет! Каждый день! Машину мечтал купить - не новую. Где ее новую-то купишь? Десять лет в очереди стоять, а чтобы поставили должен прежде на доске почета повисеть годика три - четыре. Так и не купил, помер без своей машины. Из гаражей по вечерам не вылезал - руки-то золотые, отбоя не было от клиентов. А если и сделает - то на века!
Гоша нажал на кнопку брелка, и десяточка визгливо подала голосок. Одно слово - девка, но девка не балованная, хотя с характером. А кто дареному коню в зубы смотрит? Хотя какая она дареная, скорее трудовая. Батя - тот, наверно в гробу перевернулся, когда узнал, что у его Гриши, то есть Гоши, машина появилась. И не какая-нибудь, один музон кусков на семь потянет, бублик - гоночный, про движок вообще можно не говорить. До сотни секунд за девять разбегается - сами проверяли с пацанами, а на трассе как идет - песня! Верно старики говорят - не было бы счастья, да несчастье помогло. Правда, записана ласточка не на него - ну и пускай, это еще к лучшему. Годик, другой отработает, а потом замену найдем, может быть, даже возьмем новую, и, может, иномарку. А чем черт не шутит? Кто знал, что вот так окажется в его услужении почти новая десяточка!
Хриплый голос вырвался из динамиков и запел о тяжелой доле и несправедливости, что царят на матушке - земле. Запел проникновенно и задушевно, хотя сам певец и понятия не имел, что такое "централ" и где он расположен. Гоша подхватил, хотя не в той тональности, но тоже проникновенно и с чувством...
Кровь брызнула упругой и горячей струей, фонтаном оросила все вокруг, но боли не было, а скорее удушье и темная пелена, медленно закрывающая пейзаж - выцветшую и бескрайнюю пустыню. Как долго он шел, изнемогая от безжалостного солнца и приседая на раненую ногу - не помнил. Сначала в середине стада, затем с каждым километром отставая все больше и больше. Мерцающий мираж и не думал приближаться, хотя в воздухе уже давно витала влага, подсказывая, что нужно набраться сил и перетерпеть. А когда предательская синева сменилась настоящей полоской водной глади, и он забыл про свою ногу, все и произошло. Настолько стремительно и неожиданно, что не успел испугаться. Метнулся в сторону, затем в другую и полетел. Какое-то сверхъестественное чутье подсказывало - смертельная опасность раздвинула свои хищные крылья, закрыла солнце и висит над ним, словно раздумывая или давая шанс в последний раз глотнуть воздуха. Он летел, не касаясь земли, чувствуя мерзкое и отвратительное дыхание смерти. Время исчезло, как исчезли запахи, краски, жажда и невыносимая усталость бытия - вот тут кровь и брызнула! Он даже не понял, что это его кровь! Говорят - соленая...
Владислав Семенович открыл глаза - и в правду соленая! Кровь пошла носом, когда он спал. Так это был сон? Ничего себе сон!
Опустил ноги и включил лампу. Непонятно для чего еще раз лизнул кровь, почувствовав не только соль, но и металл. Железо! Самое настоящее железо. Криво улыбнулся. Вот черти, знали бы, как они правы, называя его за глаза именно этим словом!
Кровь не пугала, что он, крови не видел, а вот сон. Странный и какой-то реальный, а ощущения - словно на самом деле шел на водопой в стаде себе подобных. Кто они? Антилопы или кто там еще в этой пустыне живет? А кто бросился? - Понятно, что хищник, но какой? И откуда он взялся и почему бросился на него? Сколько их там было, и почему выбрал именно его?
Прошел в ванную, вытер кровь, глянул в зеркало и вышел прочь.
Даже он - далекий от суеверий, не верующий ни в бога, ни в черта, знал - кровь это плохо, очень плохо. Может, заболел? Но ничего в крепком организме не подсказывало, что где-то внутри затаился коварный недуг. Сходить к врачу? А что сказать? Носом кровь пошла? Отдохнуть нужно - вот что!
Владислав Семенович задумался. А как отдохнуть? Неожиданно пришло открытие - он не только забыл, что такое отдых, так и не знает, как нужно отдыхать. Водки выпить? Так он эту заразу каждый день пьет. С девчатами посидеть? - И сидит и лежит и в бассейне кувыркается. Не каждый день, конечно, но раз в неделю обязательно. Не в библиотеку же идти в самом деле! А может, купить билет и махнуть на Кипр? Дней на семь, развеяться, на людей посмотреть? А на кого, собственного говоря, смотреть? - На эти знакомые рожи! Так от них и здесь уже тошнит! Не в Африку же лететь! И что в этой Африке он забыл? Съездил один его знакомый, кажется в Египет, отдохнул, что называется - второй год учится заново ходить. Обе ноги сломал, вернее, ему сломали. Посмотрел на пирамиды, на фараонов, а по дороге в канаве оказался - не разъехались два автобуса. Нет, если помирать - то на родине, выругаешься, так хоть обормоты поймут, что ты хотел сказать!
Что за жизнь пошла? Либо - ты, либо - тебя! А коррупция! Это никаких денег не хватит, чтобы достойно, честно. Просто не дают. Если у тебя магазин, так, значит, бабла некуда девать. Ну хорошо - Мерседес у тебя, но обратите внимания - не шестисотый, а пятисотый. Есть разница? Четыре года ему! Четыре! Да без Мерседеса с тобой и говорить не будут, на прием не запишешься, а в люди как выйти? Мерин необходим, прежде всего, как костюм - обычный ширпотреб, дань уважения обществу. Раньше как было? Секретарше - коробочку конфет, а человечку - бутылек, можно даже водочки, если человечек простой, и никаких проблем! А что творится сейчас? Одного охрана на грузовике сопровождает, другой - из ящика не вылезает, в студии раскладушку в самый раз ставить. Кто спрашивает, звонит, какой Владислав Семенович? - Не помню, это не мой избирательный округ! Говнюк! Забыл, как ко мне прибегал - денег в долг просил! Жигули, говорит, новые в кредит хотел купить! - Не дают! Тещу на огород возить, она у меня огурчики выращивает, "зозуля" называется, за уши не оторвешь, если после бани, да и до бани тоже не оторвешь. Не мой округ!
- Надо, кстати, огурцов взять, кажется, последняя банка осталась, - и тяжело вздохнув, Владислав Семенович отправился на кухню. Хотя точнее сказать - в хоромы, где можно потеряться, а техника? Чего только нет, и, по правде говоря, хозяин так и не освоил, чего ему там напихали. Холодильник - как двери в Эрмитаже, хоть лакея ставь с канделябром.
- А что? - размышлял Владислав Семенович, - второй магазин запущу и поставлю какого-нибудь негра в парике и назову его...
Огурцы действительно заканчивались, хрустящие, сочные они обычно сами прыгали в рот с разбега, а тут упирается, склизкий, так и норовит выскользнуть.
Владислав Семенович погонял минуту или другую огурец в банке, руку заодно сполоснул, затем запустил вторую и, наконец, извлек на белый свет продукт немецкого сельского хозяйства.
- Как же мне его назвать? - вернувшись к первоначальной мысли, продолжал думать Владислав Семенович - не Максимкой же.
Огурчик пискнул в последний раз и провалился в темные и глубокие российские недра.
За окном светало.
Как бы удивился Владислав Семенович, если бы знал, что накануне вечером на одном из телевизионных каналов демонстрировали фильм. Съемки отменные, и было непонятно, как вообще удалось заполучить такие замечательные кадры. Стадо антилоп уныло брело по африканской пустыне. Засуха и зной на сотни километров, и лишь в небольшой лощине неизвестно каким образом сохранилось совсем крохотное озеро - последняя надежда выжить. Однако, где спасение, там же затаилась и смерть - безжалостная и жестокая. Какая разница, в чьей пасти погибнуть - царя зверей или другого хищника, более мелкого, но не менее свирепого и жестокого?
- Переключи, не могу смотреть, - взмолилась Зинаида Александровна и поднялась с дивана.
- Что? - Сергей Анатольевич, вероятно, спал, уронив голову на грудь, поэтому сообразил не сразу, - пить чай?
- Переключи, или вообще выключи телевизор, - раздался из кухни голос супруги.
На экране в поднявшейся пыли разыгрывался последний акт драмы - бедное животное из последних сил пыталось сбросить мерзких гиен, впившихся в тело.
Сергей Анатольевич широко зевнул, покачал с осуждением головой и только затем сказал.
- Вот и в жизни так. Как только почувствовали слабого, вмиг стаей набросятся и на куски разорвут.
- Сережа, иди, остынет.
Большего удовольствия, чем выпить вечерком свежего чайку в компании супруги, Сергей Анатольевич не испытывал никогда. Что-то необъяснимо трогательное и волнующее, некая репетиция старческой жизни, когда можно неторопливо присесть за столом и выпить чашечку и не одну. Обычно они молчали - Зинаида Александровна щипчиками колола и без того мелкий сахарок, выбирала нужный кусочек и, не спеша, наливала в блюдечко. Сергей Анатольевич пил вообще без сахара уже много лет, хотя в юности мог положить куска три - четыре. Пил из стакана. Неизвестно почему, считал, что чай будет вкусней, если пить из стакана, и не простого, а только граненного. Так как настоящий стакан должен быть обязательно граненным. В душе Зинаида Александровна посмеивалась над супругом, незаметно наблюдая, как он полощет рыжие усы и усиленно дует, морща свой и без того морщинистый лоб. Однако Сергей Анатольевич чай пил только горячий, холодный за напиток не признавал, а теплый его раздражал и портил настроение. Поэтому Зинаида Александровна начинала звать мужа сразу, как только закипал чайник. Иногда случалось, что Сергея Анатольевича прошибал пот - самым настоящим образом выступал у него на лице. Это означало пик блаженства, высшая, так сказать, точка.
- Февраль заканчивается, пора начать думать, - подсказала Зинаида Александровна и налила себе в кружку, а Сергею Анатольевичу, естественно, в его любимый стакан.
- Я только этим и занимаюсь вот уже сорок лет, - без какой-либо иронии отвечает супруг. - В конторе с утра до вечера думал, а сейчас и по ночам приходится.
Что верно - то верно, думать Сергею Анатольевичу приходилось всегда, и когда был в рядах бойцов невидимого фронта, и нынче, перейдя на новую работу. А как все забавно получилось! Кто бы мог подумать, что агентство, созданное, скорее, чтобы получить легальный допуск к оружию, заработает? И не только заработает, но будет приносить прибыль. И никакой рекламы! Это как раз тот случай, когда отсутствие рекламы - самая лучшая реклама! Именно так и не иначе! А сколько проверок пришлось пережить, вот тогда он прочувствовал, что значит, быть в шкуре волка, которого обложили красными флажками. А кто обложил? - Свои же! Еще вчера вместе в одном зале сидели и в ладоши хлопали, а сегодня он уже объект, достойный внимания своих же коллег! Вот так и устроена жизнь. Одни работают, другие присматривают, как они работают, и в этом и заключается их работа.
- Ну, давай, - Сергей Анатольевич вытер усы и глянул на супругу.
- Чего - давай?
- Как чего? - Думать. Мне же без разницы, сама знаешь. Куда скажешь - туда и поедем.
- Это раньше без разницы было, - подсказала Зинаида Александровна, - ты откуда свалился?
- Ты о чем?
- Так виза нужна, приглашение - это же теперь заграница!
- Точно! Заграница! Я совсем того, от жизни отстал.
- Вот и позвони, узнай, как дела у них, здоровы ли, какие бумаги нужны, - просвещала супруга, - еще будешь?
- Не хочу, - Сергей Анатольевич хлопнул себя двумя руками, подсказывая, вероятно, что не только сыт, но и счастлив. - Позвоню, обязательно позвоню, но завтра.
- А почему завтра?
- Поздно уже, а потом нужно немного поработать.
Поработать означало посидеть, закрывшись в кабинете. Кабинет - громко сказано, так отдельная комнатушка, где раньше спала дочь Маша. С тех пор в комнате почти ничего не изменилось - та же мебель, может, не совсем современная, но еще крепкая и добротная. Стол у окна, стеллаж с книгами...
Неизвестно для чего нажал клавишу магнитофона. Едва слышно зашуршала лента, и через минуту клавиша выстрелила - закончилась кассета. Менять ее Сергей Анатольевич не стал, открыл сначала один, затем второй шкафчик, достал лист бумаги, ручку и принялся писать.
Денис вновь сидел в том же кресле в приемной своего шефа и наблюдал, как Елена Михайловна что-то набирает на компьютере. Не пасьянс же она там раскладывает? А если и пасьянс - все равно с места, где сидел Денис, не видно. Хотя вряд ли - больно ответственная женщина. Платье, как униформа, косметики ни какой. Интересно, - пришла в голову шальная мысль, - она любит танцевать? Все женщины страшно любят танцевать, если они, конечно, женщины, а не жены со стажем. Кольца на пальце нет, значит, не замужем, а стало быть, должна иметь друга, в смысле любовника. Все же, как она сюда попала и где работала прежде? Шерлока Холмса из меня не получится, это он мог запросто определить, что за человек перед ним, и откуда он пришел. Может, заговорить с ней?
Денис кашлянул, все еще не решаясь начать разговор. А что спросить? Про погоду - глупо, похвалить прическу? Так прически никакой. Разве это прическа! Духами, тут Денис покрутил носом, тоже вроде не пахнет. Вот засада какая - не о чем спросить!
- Новости вчера смотрел?
- Новости? - растерялся Денис, боясь поверить в невозможное. Ленка, то есть Елена Михайловна, никогда прежде первой разговор не начинала. Может, ей премию выписали или другая радостная причина, когда трудно удержать в себе прекрасное настроение?
- Я вчера поздно приехал. Добрался до дома и сразу в койку, в смысле лег спать, - исправился Денис. Еще не так поймет, дуреха!
- А что там, в новостях?
- Потерпи немного, - Елена Михайловна включила принтер и принялась контролировать, как медленно один за другим вылезают на свет аккуратные листочки бумаги.
Что за баба? Трудно сказать, что было в новостях? Зачем вообще она задала этот дурацкий вопрос? А может, она лесбиянка? Точно! Ленка - самая настоящая лесбиянка, та, что за версту не переваривает мужиков. Если бы ее воля - она всех мужиков извела, сначала кастрировала, а потом извела!
- Кто там у Анатольевича? - не выдержал Денис, - может, успею покурить?
- Покури.
Вот стерва какая! Он же бросил, уже неделю места себе не находит, извелся весь, а она - покури! Другая бы сказала, мол, вредно, курить-то, а этой плевать. А вдруг она разведенная? И мужик у нее был самая настоящая сволочь, бабник или пьяница. Достал так, что хоть в петлю залезай. И бедная женщина решила - все остальные мужики такие же, или еще хуже! Вот и на меня зверем глядит, то есть в упор не замечает, что я есть, что меня нет.
- Не волнуйся, скоро уйдет.
- А вы откуда знаете? - уточнил Денис.
- Знаю, потому что сижу здесь не первый год, - напомнила Елена Михайловна, собирая в стопку свежее выпеченные пирожки- бумажки. Затем молча открыла дверь и прошла в кабинет. Даже не постучала.
Появилась она не одна, какой-то важный тип сразу проследовал за ней. Бросил на Дениса равнодушный взгляд, поправил шарфик и вышел прочь из приемной.
- Заходи, - кивнула головой женщина.
- Елена Михайловна, - не удержался Денис, - вы пока кофейку организуйте, можно без молока.
А что? Если в ней осталась хоть крупинка юмора, поймет, что и среди мужиков встречаются нормальные люди.
Сергей Анатольевич в своем обычном костюме сидел на своем привычном месте за столом и, вероятно, о чем-то размышлял.
Денис встал напротив, так что не увидеть его было невозможно, однако шеф продолжал молчать.
- Говоришь, с глушителем, - наконец, выдал он.
Крохотный кусочек свинца Денис поместил в коробок, который и положил сразу на стол.
- Это, конечно, важно, - повертев в руках то, что когда-то представляло смертельную опасность, заметил Сергей Анатольевич, - систему оружия мы определим, хотя, что нам это даст? Мне непонятно другое - к чему стрелять в поезде? Это же опасно! Определенно, но действовал какой-то странный киллер.
- Не согласен, какая тут опасность? Скорее наоборот, приоткрыл ночью дверь, нажал на курок и поминай, как звали.
- А случайная встреча? Это же поезд, где постоянно ходит народ, даже ночью, или я не прав?
- Боюсь, вы не правы, - уверенно заявил Денис и вновь полез в карман, - смотрите.
Небольшой листок, вырванный из записной книжки, был исписан мелким и неразборчивым почерком - очевидно, автор спешил и не особенно заботился, как будет выглядеть документ в целом.
- Что это?
- Места остановки поезда, вернее, стоянка. Здесь название населенных пунктов, а это время.
- Сам додумался? - продолжая изучать график движения, спросил Сергей Анатольевич.
- Вроде, сам.
- Вроде или сам?
- Не сразу, конечно, случайно глянул, а потом сообразил, что не помешает.
- Ага! А киллер-то не дурак. Смотри, здесь как раз получается длинный перегон и никаких остановок. Весь вагон можно спокойно порешить, а проводник будет отдыхать. Да ты присаживайся, или тебе так удобней?
Денис опустился на стул.
- И дверь в тамбуре заблокировал?
- Времени было достаточно, - вспоминал Денис, - среагировал я быстро, но пара минут прошли.
- Елена Михайловна, - шеф нажал пальцем кнопку селекторной связи, - голубушка, сделай нам кофе, можно без молока.
Денис победно улыбнулся.
- Ты кофе пьешь?
- И кофе и чай, все пью, что предложат.
- Правильно, говорят, вредно без молока, а я как раз без молока предпочитаю - мозги лучше разгоняет. А что еще заметил или показалось?
- Девчонка эта, корреспондент...
- Малышева?
- Да, шустрая такая, соображает, лучше любого мужика.
- А конкретно? - подсказал Сергей Анатольевич, не желая уходить в сторону.
- Вопросы умеет задавать. Мы же там ездили везде, беседовали. Даже в мэрии были, а пресс- атташе, сейчас я вам фамилию его скажу, - и Денис полез за своей записной книжкой.
- Не надо фамилии.
- Как юла, скользкий такой, вроде, и говорит, а ни черта не понять. А Ксения вновь - вы не ответили на мой вопрос, и по новой давай его терзать. Я даже ее зауважал, маленькая пигалица - глянуть не на что, а как приперла к стенке этого типа!
- Любовница она.
- Кого?
- Николаевского Владимира Петровича, что сиживал у меня на этом самом кресле, где ты сейчас сидишь.
- Так это был он?
- Собственной персоной. Очень важный господин, кстати сказать, женатый, но без детей. А жена у него дама серьезная и с характером.
Дверь распахнулась и появилась Елена Михайловна, а вместе с ней и кофе. А запах! Он первым залез в Дениса и принялся готовить плацдарм для высадки основных сил десанта.
- Серьезная дама, - повторил Сергей Анатольевич, едва исчезла секретарша, - принялась следить за своим мужиком и возможно выследила.
- Следила?
- Ну не сама, сейчас пиркентонов развелось, только деньги плати. Вряд ли она могла решиться на столь безрассудный поступок, хотя времена нынче, знаешь, какие. А потом это совпадение с билетами. Проверял я через контору - там ошибки быть не должно. Сказали, бронь в железнодорожной кассе была на одного очень серьезного человека, а он взял в последний момент и отказался.
Для Дениса все сказанное начальником новостью не являлось, а выглядело, скорее, как подведение каких-то промежуточных итогов, где вопросов больше, чем ответов.
- И что теперь?
- А теперь самое сложное начинается, - Сергей Анатольевич держал в руках чашку и время от времени делал маленький глоток. - Принять решение - либо мы занимаемся этим делом дальше, либо ставим жирную точку.
- В чем сомнения?
- Хороший вопрос, мы не следственные органы - это их работа, хотя в данном случае они просто замыли ли бы дело. Ничего нет - ни заявления потерпевшей стороны, ни жертвы - ничего. Есть скрытый факт неудавшегося покушения, а еще - просьба, личная просьба разобраться. Вот поэтому я тебя и вызвал, соображаешь?
- Вы хотите сказать, чтобы этим делом занялся я?
Сергей Анатольевич еще раз сделал маленький глоток.
- Не - ты, а мы, или тебе больше по душе на джипе гонять и всяких придурков охранять, которым денег некуда девать?
- Так я, вроде как, охранник.
- Вчера был охранник, а с сегодняшнего дня детектив. Можешь считать как повышение по службе, хотя мозгами работать сложней, чем кулаками. Ну, так как?
Денису в принципе было без разницы, а если честно признаться, он даже несколько устал сопровождать вип - персон, зачастую надменных и холодных незнакомых мужчин и женщин. Сопровождать их на пикники, в рестораны, казино, стоять большую часть времени обыкновенным столбом. Но еще больше его раздражало быть у них на посылках, хотя в договоре четко указывались обязанности каждого бойца.
- Детектив, так детектив, - улыбнулся парень.
- Правильно, хоть горшком назови, - по-своему перевел мысль Сергей Анатольевич, - вот, трубочку возьми, а ту сдай, не нужна тебе она.
- Можно вопрос?
- Не переживай, работает твой Димка, он и в самом деле ксиву тогда забыл, сейчас на смене, а где - не твоего ума дело, да и ты помалкивай лишний раз.
Про своего товарища Лобова Денис тоже хотел спросить, но сейчас он вдруг вспомнил слова Елены Михайловны про новости. Что же там такое произошло?
На мойку Гошу ездил каждый день и не потому, что был большим любителем чистоты и порядка. Машину ему, конечно, мыли, выдувая мощной струей скопившуюся за сутки грязь, в то время как он сам сидел в кафе напротив и смотрел по видику бокс. Бокс Гоша мог смотреть вечно, но только хороший, где парни не прыгают козлами по рингу, имитируя удары, а бьются как звери, выбивая друг другу мозги. На сей раз рубился какой-то знаменитый мексиканец и черный из Гарлема. Мужики рубились классно, и отдать кому-либо предпочтение было невозможно. Хозяин кафе, в прошлом тоже боксер, знал все результаты, но молчал, позволяя немногочисленным посетителям делать ставки. Иногда он криво усмехался, перехватывая комментарии в зале, безропотно перематывал пленку назад, если его об этом просили. Был он мал и за стойкой стоял на небольшом ящике, скрытом для постороннего глаза. Говорил скупо, в зал выходил редко, а предпочитал оставаться на своем месте.
Еще с детства Гоша находился под впечатлением, увидев какой-то фильм, где герои приходили в бар чаще, чем к себе домой. И это так глубоко засело в его подсознании, что он был несказанно рад найти место, куда мог приезжать каждый день.
Приезжал без всякой цели, в любом настроении, не обязательно выпить - пить Гоша не любил, да и не умел, всегда пропуская рюмку, на которой следовало остановиться. Иногда брал пиво, но чаще просто сидел и смотрел бокс. В хороший день выходил наружу и садился там. Игорь - так звали хозяина заведения, не разрешал курить внутри, кем бы ни был посетитель.
Два раза в месяц - когда именно Гоше звонили по телефону, он приезжал и получал от Игоря пакет, о содержании которого ничего не знал. Таким было одно из условий, а от чрезмерного любопытства он никогда не страдал. Да и к чему лишние вопросы? Главное - отвезти пакет в указанное место, а на следующий день получить там же у Игоря свою зарплату. Попытки сблизиться не предпринимала ни одна из сторон, и все разговоры ограничивались небольшими комментариями во время боксерских поединков. Иногда его просили выполнить другие, не совсем обычные поручения - либо сгонять в район, либо перегнать машину, либо встретить человека. Ничего криминального, вполне рутинные хлопоты, которые и хлопотами назвать сложно.
Однако Гоша понимал, что стал незримым винтиком какого-то таинственного и большого механизма, но относился к данному факту спокойно.
После "Паджеро" девятка смотрелась, как коммунальная комнатушка, а баранку приходилось крутить уже двумя руками, хотя новый напарник Дениса с делом справлялся прекрасно. Его появление оказалось небольшим сюрпризом, так как новоявленный детектив полагал, что знает всех людей в хозяйстве Сергея Анатольевича. Выходит - ошибся. Кроме того, что Александр неплохо водил машину, так он отлично знал город, вернее, все дворы, закоулки и переходы. А представился Денису, сказав: Александр, не Саша или Шурик, а именно Александр. По возрасту старше лет на десять, руку пожал, как тисками прихватил, но на спортсмена не похож. Кроме другой, более скромной машины, вероятно, чтобы соответствовать имиджу, пришлось облачиться и в другой наряд. Вместо темного костюма - обычная куртка и просторные, не затрудняющие движения брюки. Джинсы Денис не любил. Почему? - Узнаете, всему свой срок.
Откровенно говоря, Денис немного разочаровался - полученный от Анатольевича инструктаж напоминал какие-то странные смотрины.
- Старшим будет Александр, - сказал шеф, - он все знает, и никакой самодеятельности!
Хорош инструктаж! Ничего толком не объяснил, не сказал, и никакой самодеятельности, - чертыхнулся про себя Денис, - а смотрел, как девка в баре изучает, надеясь сесть на хвост и заполучить клиента на ночь.
Вопросы были, и их не терпелось задать, и не только в отношении нового задания. Что за Александр и откуда он свалился? Еще одно секретное подразделение? Скорее, так оно и есть.
Они пролетели через пару дворов, вынырнули на проспект и на несколько минут влились в общий поток. Город просыпался, моргая сонными глазами- фарами, чихая темной копотью солярки забитыми пассажирами маршруток, а мерцающая во мгле реклама смотрелась неуместно и тоскливо, словно знала, что обращать на нее внимание никому.
Каким-то непонятным чутьем Александр определял, где свернуть, чтобы не попасть в пробку, не гнал, но машину вел уверенно.
- А теперь немного передохнем, - впервые нарушив молчание, сообщил он и выключил двигатель, встав как раз перед автобусной остановкой.
Денис отодвинул кресло и вытянул ноги. Может, что и раздражало его в жизни, но только не ожидание. Это непонятное состояние, когда ты не знаешь, куда себя деть и чем заняться. Тупо сидеть или стоять и глазеть по сторонам. Взять в руки газету или какую-нибудь книжку - считай, написать заявление об увольнении без выходного пособия. Вы где-нибудь видели, чтобы охранник на посту читал? Хотя часто морщить лоб и крутить головой утомляло. Уже на третий день такая тоска одолевала - в пору волком выть! Кому они нужны эти сытые и вальяжные господа? Фильмов насмотрелись, а тут парни в строгих костюмах с микрофончиком в ухе! Как уважением не проникнуться?
Сколько раз глазели они друг на друга, одна охрана на другую, вокруг-то ни души! Если захотят грохнуть - грохнут, не сомневайтесь. Такое придумают, что ЦРУ в кошмарном сне не снилось.
Двигатель чирикнул, и в салон приятной волной вновь пошел теплый воздух.
- Она.
Денис не понял - спросил Александр или просто констатировал факт, но сообразил, что отвлекся. Непростительно, хотя именно для этого они и дежурят вдвоем.
Постоянно смотреть невозможно, какие-нибудь мысли обязательно заползут в голову и, как правило, в самый неподходящий момент, как, например, сейчас.
- Она, - согласил Денис и увидел свою знакомую.
В синей куртке, в которой она ездила в командировку, Ксения Малышева вышла из арки дома и в сомнении оглянулась.
Действительно, девушка посмотрела на часы и после некоторого колебания принялась голосовать, а еще через пару минут уже садилась в темную Волгу.
- Посмотри справа.
Однако прежде чем Денис ответил, девятка лихо развернулась и полетела вслед удаляющейся машине, где находилась Ксения.
- Сейчас в Москве восемь часов, сорок минут, - сообщил веселый женский голос, - давлении - семьсот пятьдесят миллиметров, ветер северо-западный, умеренный, в первой половине дня слабые осадки в виде мокрого снега...
- Ты что врешь! - не выдержал Денис, - какие слабые?
- Не переживай, - отозвался Александр, - у меня в багажнике лопата семь на восемь.
- А трос есть?
- У меня все есть, не первый год замужем.
Александр начинал Денису нравиться, что-то подсказывало, есть у него много, чему можно научиться. А учиться Денис любил, так как уже давно признался самому себе, что брешь у него в образовании приличная. И каждый встречающийся на его жизненном пути человек всегда мог преподнести достойный урок. Даже если этот человек и не человек вообще, а отморозок, каких свет не видывал. А разве не так? Ну не повезло ему с хорошими манерами, а учителя попадались жестокие и несправедливые. Поэтому куда с большим удовольствием он приглядывался к тем, кто сохранил в душе и частичку доброты и юмор, пускай, даже спрятаны они глубоко, и не всякому позволено туда заглянуть.
- Ноль сорок пять.
- Чего?
- СХ.
- Понял, - догадался Денис, - у меня тоже иногда проблемы с цифрами. Что нужно из головы вылетает, а чего не нужно могу через год вспомнить.
- Белая десятка, - продолжал, не обратив внимания на его треп, Александр.
- Не волнуйся - запомню, - пообещал Денис и принялся искать в потоке нужную машину.
- Ты можешь минуту помолчать? - короткий и колючий взгляд, что бросил напарник, заставил его заткнуться, но недолго.
- Чего-то не вижу я твою десяточку.
- Сейчас увидишь.
Движок заурчал громче - то ли почувствовал, как в него впрыснули значительно больше, чем требовалось для нормальной езды топлива, то ли просто от удовольствия, но проскочить перекресток они успели еще под мерцающий желтый. А вот белая десяточка, явно обнаглев, игнорировала уже красный глаз светофора. Однако на этом она не успокоилась и лихо обошла Дениса с Александром, чтобы через триста метров позорно сбросить скорость.
- Интересно, они нас заметили?
- Хвост?
- Не за нами, а за твоей Ксюшей, - подсказал Александр.
- Уверен?
- Так же, как у тебя расстегнута ширинка.
Денис не понял - обижаться или ответить тем же, тем более, что с ширинкой его нагло надули!
- Шутка, - подсказал Александр, - с ширинкой - шутка, а с этими гавриками в белой десятке все очень серьезно. Я их сфотографировал давно, но проверял - вдруг ошибка?
Никакой ошибки не было. Денис это почувствовал, наблюдая, как десятка приклеилась к темной Волге, иногда откровенно нагло переползая из ряда в ряд по ходу движения.
- Ездит быстро, но бестолково, - подсказал Александр и вдруг полетел совсем в другом направлении.
- Ты куда?
- Не волнуйся, встретим вовремя...
В этих местах Денису приходилось бывать прежде, но не на такой скорости. Ехали быстро, но что интересно - без какого-либо пижонства и риска.
Новое задание Гоше не нравилось. Разговор не о том, что ему пришлось подняться в страшную рань, ползти по морозу на стоянку, а затем, словно таксист, отправиться за каким-то типом. Это еще можно пережить, но когда тебя начинают учить, как салагу! Тип вначале ничего не сказал, хотя вышел минута в минуту. Плюхнулся на сидение и всю дорогу молчал. Затем появилась какая-то девка и села в Волгу, видимо, опаздывала, вот тут этого типа и прорвало. Он принялся учить, как нужно ехать и командовал всю дорогу, заметно подпортив настроение Гоше. Пару раз заставлял откровенно нарушать правила и гнать на красный.
Самое противное заключалось в том, что Гоша не знал, как себя вести. Уже давно он почувствовал независимость, и тут впервые столкнулся, когда на тебя незаслуженно орут. И кто? - Какой неизвестный тип, которого он видит в первый раз! Если бы не звонок, по сути дела, являющийся приказом во всем подчиняться незнакомцу, Гоша тут же поставил его на место. Да просто в морду бы дал и выкинул из машины, как это он умел делать.
Едва Волга остановилась, как тип выпрыгнул из авто и спешной походкой устремился, пытаясь опередить деваху, которая задержалась, расплачиваясь с водителем.
Этот говнюк даже ничего не сказал Гоше - хлопнул дверью и полетел, как ненормальный, добавляя еще больше раздражения.
Последующие события, что развернулись перед ним, напоминали сцену из фильма, немного забытого, но явно остросюжетного. Совершенно неожиданно тип изменил направление движения и отправился на встречу девушке, что, впрочем, бросилось в глаза только Гоше - все остальные пешеходы продолжали месить на тротуаре снежную труху. Поравнявшись, тип стремительно выхватил у девушки сумочку и бросился бежать. Гоша ничего не понимал! То есть он сообразил, что провез воришку через весь город, чтобы бы тот исполнил накануне задуманный план.
- Ну, и куда ты, придурок, бежишь? - произнес вслух Гоша и двинул машину, соображая, как лучше забрать этого идиота.
А еще через минуту Гоша убедился, насколько он был прав и с выбором движения злоумышленника, и с именем, которым его наградил.
Тип как-то странно взмыл в воздух, брыкнул там ногами, а уже потом полетел вниз.
- Что за люди! Украсть нормально и то не могут! - продолжал философствовать Гоша, чувствуя некоторую компенсацию за еще недавно пережитые оскорбления.
Однако типа он недооценил, потому что уже в следующее мгновение тот оказался на ногах, а затем эти ноги быстро- быстро замелькали, подсказывая, что тип бежит из-за всех сил. Свободное место у края тротуара оказалось, как нельзя кстати - Гоша только отворил дверь. Кричать или звать не было никакой необходимости - тип влетел, вытаращив глаза.
- Поехали! - произнес за него Гоша и топнул ногой.
Сорвавшаяся в темноте с места белая десятка привлекла не больше внимания, чем остальные машины в эти утренние часы, а спешащие мрачные тени продолжали равнодушно топтать снег.
Сергей Анатольевич сидел в кабинете и внимательно слушал, в то время как Александр во второй раз рассказывал о случившимся происшествии. Правда, шеф не только слушал, но и вертел в руках какой-то предмет, явно ему не принадлежавший. Иногда на него смотрел, словно определяя, нужен ли он ему, а если нужен, то что с ним делать?
- А ты уверен, что она ничего не поняла?
- Кто - Малышева? Уверен, ничего она не сообразила. Темно было, и брякнулся придурок удачно.
- Брякнулся? - повторил Сергей Анатольевич.
- Там скользко было, - заверил Александр и глянул за поддержкой в сторону Дениса.
- Очень скользко, - с полуслова понял его товарищ, - настоящий каток.
- Он, значит, брякнулся, - продолжил рассуждать Анатольевич, - а ты - нет?
- Как он сумку вырвал, так и припустил, сволочь, а что упал - не повезло.
Сергей Анатольевич поправил на макушке три волосины, словно спрашивал у них, а вы в такую ересь верите?
- Я же просил - никакой самодеятельности, а вы?
- А что мы? Сумочку отдали и все, - заверил Александр, - а диктофон потом нашли, вероятно, при падении выскочил. Там же снег и темно с утра - ничего не видно.
- Странная какая-то история, ехать через весь город, чтобы вырвать сумочку. Что же в ней такого? Диктофон?
- Вряд ли, - встрял в разговор Денис, - диктофон-то пустой! Скорее всего, то, что записали на этом диктофоне. Вот только кассеты в нем не оказалось.
- Может быть, и так, она тебя узнала?
- Я в машине сидел, - подсказал Денис, - поэтому вряд ли. Нет, не видела она меня - точно.
На любой вопрос существует множество ответов, и какой их них верный, тот, что соответствует истине - задачка не из легких. Сергей Анатольевич пытался проанализировать ситуацию и найти этот верный ответ. Итак, сумочка. Деньги исключаются, ключи? - Тоже непохоже, остается кассета с какой-то важной информацией. А может, дело и вовсе не в сумочке? Сумочка - это так, отвлекающий маневр. А если кто-то проверял, охраняют ли Ксению? Но куда проще установить данный факт по дороге, а парни говорят, эта десятка нахально лезла и, похоже, ей было совсем не до слежки. Очевидно одно - за девушкой устроили охоту. Желают припугнуть? Но одного выстрела в поезде хватит, чтобы до конца жизни заикой стать. Ничего не понимаю, - признался сам себе Сергей Анатольевич, - а еще приходит Николаевский и просит присмотреть за девушкой, так, на всякий случай.
- Саша, - Сергей Анатольевич глянул, словно проснулся, - этого типа ты сшиб?
- Я только ногу поставил.
- Плохо! Очень плохо! Вам что сказано было - только в крайнем случае? Вас поставили наблюдать, а уж потом охранять! Есть разница?
Александр молчал и не пытался оправдываться. А что еще ему оставалось делать? - Смотреть, а уж потом спрашивать разрешения у начальника. Сергей Анатольевич, тут подозрительный тип сумочку у нашего объекта спер, так можно мне пальнуть разок на поражение? И что значит - только в крайнем случае?
- Десятка эта ноль сорок пять СХ, - Анатольевич кашлянул, - зарегистрирована на какого-то деда, который и знать не знает, что она у него есть. Кто на ней катается? - Григорий Каргин. В прошлом были небольшие проблемы с законом, но выпустили, числится менеджером в фирме "Торговый Дом Европа". Что интересно - никто не знает там такого работника, как, впрочем, и фирма больно непонятная.
- Бандит? - подкинул версию Александр.
- Кто его знает, бандит он или вольный стрелок, но, вероятно, под кем-то ходит.
- А второй?
- Информации пока ноль, - Сергей Анатольевич продолжал крутить в руках диктофон, - придется вам поработать, справитесь?
- Какие проблемы? Если есть Гриша, будет и его кореш, - уверенно заявил Денис.
Однако последовавшие за этой беседой дни поставили большой вопросительный знак над заявлением молодого детектива. Гришу они нашли, но вот его дружка или напарника - нет! Словно его никогда и не было! И куда только они не ездили, а сколько времени убили понапрасну?
- Перед Анатольевичем неудобно, - признался Денис, растирая руки, - кто меня за язык тащил!
Александр равнодушно смолил сигаретку и слушал одну из местных радиостанций.
Гриша или Гоша, как вам удобней, в это время сидел в баре и смотрел бокс.
- А может, взять его за цугундер и спросить конкретно, по существу дела? - предложил Денис.
- За что взять? - не понял напарник.
- За цугундер.
- Попробуй, а почему бы и не взять?
Этот бой Гоша прежде не видел - дрались двое черных, кто именно, ему было все равно, главное, бойцы лупили друг друга от души. Лица уже после третьего раунда превратились в кровавые маски, однако боксеров данный факт, похоже, волновал мало, чего нельзя сказать о публике. Публика стонала от удовольствия всякий раз, когда начиналось избиение. И если бы камера чаще обращалась в зал, она непременно бы отметила не менее страшные лица, такие же красные, налившиеся кровью, но не снаружи, а изнутри.