Мне не стыть одиночеством,
не студить головы
безъязыкостью зодчества,
что в руках у судьбы

жидким оловом плавится
на костре из тряпья.
Мне не выжить, красавица,
неживых не губя.

Что за странные прихоти:
в этой странной стране
русским вырасти, и хоть и
улыбаются мне

узкоглазые месяцы,
кровь не стынет с утра,
а к полудню не бесится,
и на глади двора

замороженный лужами
стынет мой часовой -
вечно злой и простуженный.
Что за прихоть судьбой

бесшабашной придумана:
нанести на пятно
азиата безумного
в синих ставнях окно,

и черёмухи белые,
и цветение слив...
Лишь когда загорелое
тело, степью застыв,

не синеет, а золотом
расцветает во взгляд,
гнётся саблею злой о том,
что ты есть азиат -

лишь тогда соглашается
кровь с извечным, густым
злом, и с кровью якшается
дым. Пожарища дым.

Этот дым нас вынашивал,
и в утробах степей
ковылями раскрашивал:
в ковылях суховей

от усталости бесовой
засыпает порой,
и из вены надрезанной
лошадиной, сырой

пьёт, считая пролётами
одинокой стрелы
расстоянья, сиротами
и горстями золы -

повстречавшихся в странствии,
табунами - края
своего постоянства, и
многоликие "я" -

бесконечными сотнями
бессердечных клинков
и дешёвыми плотями
лошадей, седоков.

В ковылях, что без примеси
летней жизни стоят,
лёд бесчуствие выносил 
и упрятал во взгляд

минаретов гранитовых,
и высоких могил,
где лежит и убитый, и 
тот, кого он убил...

Мне не выжить, красавица -
ветер душу споил.
Мне беспутная нравится
жизнь - без пут и удил.

Если любишь, и месяца
не боишься - проси
привезти тебе зеркальце
из далёкой Руси,

чтобы волосы чёрные
перед ним расплести
и в глаза непокорные
прошептать не "прости",

а "грусти и не спрашивай
ничего у меня,
на чужбине донашивай
плоть свою, и коня

и в чужбине русалочьей
в плен другой не бери - 
лучше кинь её навзничь, и
пополам разруби:

лучше кровь, чем забвения
золотое вино.
Поезжай в белостенную,
мне тебя всё равно

ни вороньими косами
не унять, ни слезой -
там туманы над плёсами,
и восход бирюзой

а не кровью полощется,
там народ не жесток.
Поезжай, если хочется,
и забудь про Восток

только зеркальце, зеркальце
для меня привези
в форме месяца ль, сердца ли
из далёкой Руси".

-