Опять её лицо застыло за мгновение до фразы.
Фотограф, сделай так, чтобы оборванные
смысл,
движенье губ и длинность
ресниц, что ты остановил беззлобным пальцем - разом
в реальность - через столько лет -

движеньем возвратилось.
Ты - неудачливый, но всё же Мефистофель,
набивший руку не на просьбах, так на съёмках.
Она за миг до этого пожарила картофель,
а через миг - пошла стирать пелёнки,

Но в этот, дьявол, миг - ты плоскость одурачил
нажатием на кнопку, и когда
её порыв сомнением маячил
над объективом, и когда сюда,

в квартиру (словно облаком обоев
представшую на фоне, словно шарж
на описания ромАнистых покоев,
которым - дайте срок - и ты воздашь

свой долг корявым пальцем) -
в этот тонкий
момент до взрыва губ
почти смешком
ты, думая, что томные потомки
отплатят,
влез своим округлым долотом.
. . . . . . . . . . . . . . . . .

Но на улице снег
(потому что накидка из шерсти),
и уж зА полдень, - вниз раскатало багровый закат,
и гитара бренчит надоедливо в тёмном подъезде,
и за стенкой соседки, наверно о ней говорят.

Это слово, которым полны полинялые книжки,
это слово устало крутиться,
и хочется там, -
где снежинки, и ветер стесняется белой одышки -
подставлять их ладони своим золотым волосам,

представлять - запорошило след:
это дева-Фортуна
просыпает из рога на землю обманчивый снег
представлять, что следы босых ног
превращаются в зябкие струны
и звенят, украшая её одинокий побег,

по хрустальной воде -
мимо дел, что почили на одрах
уповая на грязный стакан
и улыбки печальных детей -
в тот заманчивый миг,
что придумал нелепый фотограф
заодно с однотонной пургой,
заметающей всё, без затей.