Босоноговъ Евграфъ : другие произведения.

Газетный предсказетель

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Разсказъ объ участи одинокаго человѣка и его непрошенныхъ гостей.

  Газетный предсказатель
  Авторъ: Евграфъ Босоноговъ
  
   I. "Виды домовъ и квартиръ въ нихъ"
   "Въ перiоды финансовой нестабильности каждому хочется секьюризировать свои сбереженiя, и лучшiй способъ это сдѣлать - вложить ихъ въ недвижимость.
   Но въ какую недвижимость лучше вложить деньги, чтобы завтра онѣ не изчезли, а можетъ даже и приумножились?
   Если изучить пулъ доступныхъ на текущшй моментъ предложенiй, становится ясно, что всѣ квартиры можно раздѣлить на четыре большихъ категорiи. Разсмотримъ подробно каждую.
   Квартиры въ домахъ, построенныя ещё въ Царской Россiи, за рѣдкимъ исключенiемъ, были превращены въ коммуналки. За вѣкъ эксплуатацiи въ экстремальномъ режимѣ инженерные системы въ такихъ домахъ, разсчитанныя на 3-5 человѣкъ на квартиру вмѣсто фактическихъ 10-20, требуютъ вложенiй, иногда превышающихъ её стоимость. И зачастую восхищающiе фасады доходныхъ домовъ скрываютъ настоящую антилотерею, въ которой при выпаденiи выигрышнаго билета деньги придётся платить Вамъ. Къ такимъ рискамъ готовы немногiе, и даже несмотря на всю эстетику такихъ квартиръ, этотъ кейсъ намъ не подходитъ.
  Квартиры раннесовѣтскаго перiода - настоящая роскошь для современниковъ, сейчасъ, конечно, больше вопросъ, чѣмъ отвѣтъ. Фактъ, что нынѣшнiе хозяева Вашей будущей квартиры перемѣшиваютъ слипшiеся пельмени, не вылезая изъ ванны или душевой кабины, говоритъ о провалѣ эксперимента по обобществленiю быта, и о томъ, что за доступъ къ городской инфраструктурѣ не обязательно платить личнымъ комфортомъ.
   Если 1917 годъ кардинально повлиялъ на обликъ россiйскихъ городовъ, то день 4-го ноября 1955 года сталъ по-настоящему переломнымъ, послѣ котораго массовое домостроительство въ Россiи только начинаетъ приходить въ себя. Излишняя экономiя на матерiалахъ и комфортѣ жителей дѣлаетъ невозможнмъ, а иногда и смертельно опаснымъ использованiе современныхъ технологiй, такихъ какъ стеклопакеты, для облагораживанiя быта владѣльцев этихъ квартиръ. Напримѣръ, системы вентиляцiи и газоснабженiя разсчитаны только для негерметичныхъ деревянныхъ оконъ. Вкладывать деньги въ недвижимость, которая въ любой моментъ по чьей-то халатности можетъ стать кучей бетонныхъ плитъ - высокорисковая бизнесъ-модель.
   Возникаетъ логичный вопросъ: а есть ли недвижимость, способная совмѣстить всѣ достоинства технологiй прошлаго, но лишённая перечисленныхъ недостатковъ?
   И НАШЪ ОТВѢТЪ - ДА!
   Новостройки компанiи "Главстройснаббетонъ+" прекрасны какъ снаружи, такъ и внутри. Современные отдѣлочные матерiалы сохраняютъ блескъ и роскошь старинныхъ доходныхъ домовъ, бетонные перекрытия выдержатъ натуральный камень и дорогую ванну-джакузи, о которыхъ жители прочихъ домовъ могутъ только мечтать, идеальная высота потолковъ - золотая середина между завораживающими царскими дворцами и практичными и юзерфрендли панельными домами. И самое главное - расположенiе въ экологически чистомъ районѣ въ 15-ти минутахъ отъ развитой городской инфраструктуры. А прекрасные виды на городъ съ высоты 25-го этажа, могутъ наравнѣ поспорить съ видами изъ знаменитыхъ сталинскихъ высотокъ, и не оставятъ равнодушными особыхъ цѣнителей городской эстетики.
  Поэтому если и вкладывать деньги въ недвижимость, то только въ квартиры отъ застройщика "Главстройснаббетон+"
  
  * "Матерiалъ подготовленъ совмѣстно съ "ГССБ+".
  
   II. "Не очень хорошая квартира"
   Чѣмъ ближе было къ концу этой статьи, тѣмъ глубже становились борозды на лбу Ильи. Съ послѣдними буквами прорѣзи его глазъ попытались разпахнуться, но мѣшки подъ каждой изъ нихъ не давали обнажить желтки больше привычнаго.
   - Нихая себѣ, чё пишутъ! Карлычъ, и ты это собираешь?
   Онъ сложилъ газету пополамъ и кинулъ её на ближнюю къ дивану стопку, изъ которой, какъ ему показалось, взялъ.
   Такихъ башенъ, порой подъ 3 метра высотой, въ квартирѣ Сергѣя Карловича навырастало за послѣднiе полгода, какъ бурьяна на могилѣ его жены.
   - Ты же, Илья, не оттуда её взялъ - сказалъ Сергѣй Карловичъ и поднялся со стула, чтобы взять эту невольную мигрантку съ ея новаго мѣста.
   - Да какая, нахразница - на этихъ словахъ сигарета въ рѣдеющихъ зубахъ Ильи подпрыгнула 9 разъ, пока онъ самъ уставился въ грубую ладонь, что привычно пританцовывала въ обнимку съ немощнымъ пламенемъ зажигалки.
   - Какъ это "какая разница"? - Сергѣй Карловичъ поправилъ очки съ толстыми линзами и протянулъ свёрнутую газету въ направленiи дивана. Черезъ эту трубу была хорошо видна покосившаяся типографская вѣжа, о которой говорили мужчины.
   - Ты положилъ ихъ въ прошлогоднюю стопку, а взялъ изъ свѣжихъ въ прихожей. - продолжилъ Сергѣй Карловичъ.
   -"Ба-ать - многозначительная струя дыма вырвалась изъ треснувшихъ губъ Ильи - Всё-то ты, Карлычъ, знаешь. Я, вотъ, никогда не понималъ этой хойни.
   Первое, что встрѣтитъ случайнаго или намѣреннаго посѣтителя этой квартиры - это неизводимый запахъ отсыревшей за долгiе годы грубой газетной бумаги, который безраздѣльно правилъ въ помѣщенiи, стойко сопротивляясь своимъ болѣе молодымъ приживаламъ: дешёвому сигаретному дыму и нескончаемому перегару.
   - Я ихъ собираю, какъ мнѣ эту квартиру дали.
   - Да, блеаты уже разсказывалъ.
   - И какъ гаражъ продалъ?
   - И какъ сюда всю эту хойню перетащилъ. У тебя, Карлычъ, тутъ, это, "бать, пунктъ приёма макулатуры.
   Хозяинъ квартиры мелко засмѣялся, потряхиваясь, и пару разъ даже прихрюкнулъ, отчего въ комнатѣ тутъ же раздалось:
   - Ахахаха, ты кабанъ, конечно, Карлычъ, въ натурѣ.
   Но тотъ шутку не поддержалъ, боясь лишний разъ удостовѣрить обидную её долю, и торопливо продолжилъ:
   - Газеты - это не только лучшiй историческiй источникъ, но и какъ показываетъ практика, а она никогда не ошибается, ещё и могутъ предсказывать будущее.
   - Ага-ага - Илья привсталъ съ дивана, чтобы опустить бычокъ въ грязную трёхлитровую банку, наполовину заполненную тёмно-бурымъ настоемъ множества такихъ же окурковъ. Черезъ него едва-едва прибивался свѣтъ, и безъ того уже ослабленный слоями уличной съ одной стороны, и домашней пыли съ другой на огромномъ, по магiи чиселъ (которая несомнѣнно царила въ квартирѣ) трёхстворчатомъ окнѣ.
   Илья рѣзко повернулъ голову вправо, въ сторону двери, а затѣмъ скрылся за ней въ коридорѣ. Сергѣй Карловичъ недоумённо проводилъ его взглядомъ, и воспользовавшись заминкой, всталъ чтобы вернуть газету въ правильный временной отрѣзокъ. Съ Ильёй они столкнулись въ коридорѣ:
   - У тебя, Карлычъ, кошки нѣтъ случайно?
   - Не было никогда. Я же говорилъ: у Вѣрочки аллергiя на нихъ была, а я самъ даже не знаю, что съ ними дѣлать...
   - Блеа, уже не первый разъ эту хойню вижу. Сначала подумалъ - дверь эта скотина не закрыла. Вышелъ въ коридоръ, нихоя не пойму, дверь закрыта, въ квартирѣ тихо, пошёлъ въ ванну, въ спальню - тоже нихоя.
   - Странно, точно дверь закрыта? - Сергѣй Карловичъ развернулся ко входной двери и подёргалъ её - Заперта. Откуда кошка тогда тутъ?
   - Блеа, можетъ съ улицы въ окно запрыгнула? - Илья не унимался. Онъ неуклюже повертелся по сторонамъ, послѣ чего задралъ голову къ потолку, - можетъ она гдѣ-то наверху спряталась?
   - Ну черезъ окно - это исключено, мы на 3-мъ этажѣ. Если она только не летучая какая-нибудь - Сергѣй Карловичъ хихикнулъ.
   - Мнѣ вотъ, Карлычъ, не смѣшно. Я же не iобнулся въ конецъ? - онъ нѣмного помолчалъ - нездоровая канитель...
  
   III. "Анастасия"
   Кошка "точно, клянусь, видѣлъ" прибѣгала ещё один разъ, но сигналомъ къ окончанiю поисковъ неизвѣстной кошки во вполнѣ извѣстныхъ комнатахъ сталъ звукъ звенящихъ о металлическую дверь ключей, къ коему по мѣрѣ её открыванiя подмѣшалась ругань:
   - Да, и чё ты мнѣ сдѣлаешь? ... Вызывай, давай, съ тебя ещё, дура тупорылая, за ложный вызовъ возьмутъ ... И чё? Мы его друзья, а ты кто такая? ... Это тебѣ его квартира покоя не даётъ, такъ и ждёшь, пока онъ зажмурится, собака такая, только шишъ дождёшься, я такъ участковому и передамъ. Всё, пошла отсюдова.
   Послѣднiя слова прозвучали тише уже въ коридорѣ, и голосъ, который ихъ произнёсъ вполнѣ краснорѣчиво говорилъ объ его обладательницѣ. Услышавъ его любой приличный человѣкъ волей-неволей провѣрилъ бы карманы.
   - Гдѣ тебя черти носятъ? - крикнулъ Илья съ дивана.
   Въ комнату вошла женщина.
   - Вотте на! Я имъ, значитъ, пожрать купи, водки принеси, сигаретъ этому съ кнопочкой раздобудь. Съ арбузной не было нигдѣ, кстати, кури, какiя нашла - она развернула пачку лицомъ къ Ильѣ, а послѣ швырнула въ него.
   Тотъ съёжился отъ внѣзапности, получилъ пачкой въ правый бокъ и взвылъ:
   - Ты чё, ша-а-а...
   - Ша! - перебила его женщина и обратилась къ хозяину, протягивая пригоршню монетъ - Вотъ, дорогой Сергѣй Карловичъ, сдача. Всё нонча подорожало.
   - Что вы, Анастасiя, голубушка, оставьте себѣ. Въ слѣдующiй разъ всё равно пойдёте.
   - Золотой вы человѣкъ - оттянутый карманъ её чёрнаго, грошоваго сарафана наполнился сухимъ лязганьемъ - не то, что этотъ.
   - Этотъ, блеа! Ты чё, собака, травишь? Забыла, нахой? - оскалился Илья.
   - Чё забыла? А?
   - Кто тебя, этсамое, кормитъ.
   - Это ты-то меня кормишь, чмо? Это ты моё пособiе пропиваешь, тварь неблагодарная!
   - Я тварь? - Илья схватилъ со столика ножъ и ткнулъ имъ воздухъ въ метрѣ отъ Анастасiи.
   - Давай-давай - завопила та.
   Сергѣй Карловичъ вѣсь растопырился сверху донизу и черезъ столъ протянулъ раскрытыя ладони къ бранящимся, причтая:
   - Да что же это? Илья! Анастасiя! Голубчики, вы чего?
   - Давай прямо здѣсь, у всѣхъ на виду! И уѣдешь обратно.
   - Да, къ чёрту надо. Грѣхъ на душу брать. Изъ-за тебя особенно.
   - А что изъ-за меня-то? Такъ и скажи - кишка тонка.
   - Да боже мой, прекратите наконецъ...
   - Да ну тебя. Я же сказалъ - бочина болитъ, а ты травишь - Илья бросилъ ножъ на коротколапый журнальный столикъ. Тотъ упалъ между остатками предыдущей нехитрой трапезы.
   - Сергѣй Карловичъ, золотой вы нашъ, простите ужъ дураковъ. Какъ это вы-то насъ такихъ терпите - завела Анастасiя, попутно выкладывая содержимое пакета на столъ:
   - Ангельское терпенiе у васъ - нарѣзка крупнозернистой колбасы съ краснокричащимъ цѣнникомъ;
   - Другой бы на вашемъ мѣстѣ - полбуханки чёрнаго хлѣба;
   - Золото! Золото - не мужикъ! - мягкая упаковка пастообразнаго майонеза съ увѣсистой короной въ названiи;
   - Смотрѣлъ бы и учился, охламонъ! - банка мелкихъ столбнячно-выгнутыхъ огурчиковъ въ прекисломъ маринадѣ;
   - Какъ же вашей супругѣ, Царствiе ей Небесное, повезло - двѣ бутылки водки съ нарочито лубочнымъ названiемъ.
   Анастасiя подняла взглядъ на Сергѣя Карловича - расчётъ былъ оконченъ.
   Илья, пользуясь заминкой, крѣпко схватилъ бутылку въ одну, а стаканъ въ другую руку. Лёгкая улыбка, будто пламя его зажигалки, на секунду зажглась, а послѣ исчезла съ лица, точно подулъ слабосильный вѣтерокъ сомнѣнiя: стаканъ нужно поставить обратно, чтобы открыть бутылку. Мгновенiе ушло.
   - Ты пас-сатри на него! Хозяину бы прежде нáлилъ, а онъ самъ схватилъ! Отымутъ чтоли - сказала Анастасiя.
   - Отымутъ-отымутъ - лицо Ильи исказилось, а голосъ сталъ злымъ отраженiемъ Настасьинаго - Карлычъ, не спи, тару давай.
   Изъ-подъ бурыхъ подтёковъ на нѣкогда бѣлой кружкѣ ещё выглядывало поздравленiе съ юбилеемъ для дорогого Серёженьки. А вотъ стихоподобную его часть разглядѣть уже можно было съ трудомъ: что-то про половину съ полтиною.
   Ручка на кружкѣ держалась за тоненькую клеевую прослойку, что придавало ей особенный шармъ. А вотъ налётъ внутри не брали даже каждодневныя многократныя ополаскиванiя 40%-мъ спиртовымъ растворомъ, несмотря на то что многое въ этой квартирѣ онъ уже растворилъ.
   Сергѣй Карловичъ, вопреки впечатленiю, кое создавалъ пилъ всегда больше своихъ молодыхъ гостей, а сегодня эта разница была ощутимѣй.
   Анастасiя обыкновенно пила изъ лафитника - самой старой вещи въ квартирѣ, если не во всёмъ домѣ. Ранѣе она присмотрѣла его на одной изъ стеклянныхъ полокъ югославской стѣнки, что стояла у дальнего края комнаты. А теперь этотъ лафитникъ былъ Настасьинымъ фаворитомъ и наполнялся всегда наполовину, а то и на треть.
  Илья пилъ изъ гранёнаго стакана принципiально. Этотъ стаканъ былъ новымъ, а старый, тотъ самый стаканъ изъ Страны Совѣтовъ, что дѣлались на вѣка, и самое главное для народу, онъ почти сразу разбилъ, какъ получилъ изъ рукъ Сергѣя Карловича.
   По результатамъ розлива соотношенiе силъ получалось слѣдующимъ: въ кружкѣ Сергѣя Карловича были почти фронтовые пять бульковъ, три булька у Анастасiи, а себѣ Илья налилъ всего два, сославшись на боль въ боку.
   - Въ память о моей дорогой супругѣ - Сергѣй Карловичъ всталъ - милая, мы ещё встрѣтимся. Друзья мои, прошу минуту молчанiя.
   Онъ опрокинулъ содержимое сосуда въ себя, задравъ характерно голову.
   - Вотъ уж она верт...
   - Молчи, придурокъ - Анастасiя хлопнула Илью по колену - Ой, Царствiе Небесное рабѣ Божьей Вѣрѣ.
   Гости посѣшно выпили слѣдомъ и ненадолго замолкли. Илья принялся медленно раскусывать огурчикъ, и въ тишинѣ за этимъ растянутымъ во времени хрустомъ сталъ слышенъ ходъ настѣнныхъ часовъ надъ диваномъ.
   Спустя нѣсколько пустыхъ исторiй Ильи о своей молодости, армiи и судьяхъ, которые ему сломали жизнь, подъ хохотъ, оханья и вздохи Анастасiи, что притворилась, будто слышитъ ихъ впервые, стрѣлки часовъ наконецъ-то доползли до полудня. Сергѣй Карловичъ рѣшительно всталъ и отправился къ телевизору на другой конецъ комнаты. Водку онъ не допилъ, сказалъ чтобы его не ждали. Передъ экраномъ онъ сѣлъ, подавшись вперёдъ на самый край кресла. А на колено ему усѣлась пачка толстыхъ 96-листовыхъ тетрадей, покой которыхъ вотъ-вотъ обещалъ нарушиться.
   "О событiяхъ въ странѣ и въ мiрѣ къ этому часу..." - донеслось до дивана.
   - Сколько онъ тебѣ денегъ далъ? - спросилъ полушёпотомъ Илья.
   - Да подожди ты - Анастасiя оглянулась на кресло, окаймлённое голубымъ свѣченiемъ.
   - Чё ждать-то?! Карлычъ! - послѣднее Илья сказалъ громко.
   Отвѣта не было.
   - Видишь - продолжилъ онъ тихо - сколько онъ тебѣ далъ?
   - Пять...
   - Ты всѣ пять оприходовала?! - глаза Ильи вновь попытались раскрыться больше привычнаго.
   - Ты меня совсѣмъ за дуру...! - громко начала она, но осѣклась - ты меня совсѣмъ за дуру чтоли держишь? Всё здѣсь.
   Она мягко коснулась пальцами воображаемого декольте.
   - Заiебись, а то завтра послѣднiй день, а я ему ещё на той недѣлѣ обещалъ часть вернуть.
   - Этому-то?
   - Да.
   - И сколько ты ему ещё долженъ?
   - Сорокъ, ну уже 37, если эти считать. Дай-ка ихъ сюда.
   Анастасiя вытащила руку изъ воротника сарафана. Изъ кулака торчалъ зелёненькiй уголокъ - На!
   Они выпили по чуть-чуть за успѣхъ мѣропрiятiя и Илья закурилъ сигарету изъ новой пачки.
   Сергѣй Карловичъ вскорѣ вернулся.
  
  
   IѴ. "Предсказатель"
   - Ну какъ у васъ сегодня успѣхи? - спросила у него Анастасiя.
   - Ну, как? Пересеченiй, пока, голубушка, нѣту. Даже зацѣпочки никакой, хотя я по нѣсколькимъ источникамъ провѣрилъ. Похоже, я боюсь, что дѣйствительный, а не мнимый перiодъ выходитъ далеко за предѣлы моихъ источниковъ.
   Анастасiя смотрѣла не него доброжелательнымъ взглядомъ, какой обычно пытаются изобразить въ отношенiи особеннаго ребёночка, кивала послѣ двухъ-трёхъ словъ, а въ концѣ хрипло разсмѣялась:
   - Вотъ не знай я васъ, Сергѣй Карловичъ, я бы сказала, что вы iо... этотъ, сумесшедшiй.
   - Въ нату-у-урѣ, хаха - подхватилъ Илья.
   Хозяинъ снялъ очки, чтобы протереть линзы краемъ клѣтчатой чёрно-бѣлой рубашки поверхъ приставше й уже къ тѣлу сѣро-жёлтой майки.
   - Нѣтъ, просто, эмъ, вы поймите, здѣсь не всё такъ просто. Исторiя дѣлаетъ полный оборотъ, нужно только правильно разсчитать перiодъ.
   - И чё? - сказалъ Илья, наполняя сосуды на столѣ остатками второй бутыли.
   - Ну какъ же...
   - Бури кружку, Карлычъ, не нуди - сказалъ Илья.
   Анастасiя взмахнула тяжёлой ножкой своей рюмки и, вытянувшись за кружкомъ колбасы, въ спиртуозномъ выдохѣ сказала:
   - Нѣ-е-етъ, обождите-обождите. Вотъ исторiя повторяется, какъ вы говорите, а какой вамъ или мнѣ съ этого толкъ?
   - Ну зная перiодъ полнаго оборота исторiи, по соотвѣтствующимъ коэффицiентамъ можно съ большой долей вѣроятности предсказывать какъ микро, такъ и макрособытiя.
   - А по-человѣчески? - Анастасiя встряхнула головой.
   - Ну, типа, будущее предсказывать можно. Правильно, Карлычъ?
   - Ну если грубо, то да. Здѣсь, конечно, нужно учитывать флуктуацiи и псевдослучайные интергармоническiе процессы.
   - Карлычъ, ты мужикъ умный, но мы-то университетовъ, какъ грица, не кончали - онъ хмыкнулъ - мы тока институткамъ всякимъ...
   Илья покосился на Анастасiю. Шутка повисла въ воздухѣ.
   - Такъ, значитъ, это получается, что если всё это знать, какъ вы говорите, то можно... А можно на спортъ деньги ставить, если знать этотъ вашъ перiодъ?
   - Теоретически можно, только поправочные коэффицiенты нужно учесть, а для микрособытiй ихъ тамъ набѣгаетъ, у-у-у - Сергѣй Карловичъ виновато засмѣялся, - но въ цѣломъ, почему нѣтъ?
   - Такъ значитъ вы у насъ будущiй миллiонэръ? - въ комнатѣ заговорила басовитая актриса совѣтскаго кино.
   - Ну я никогда не думалъ объ этомъ. Меня всѣгда интересовала не матерiальная, всмыслѣ не денежная сторона вопроса.
  Анастасiя широко улыбалась и забыла про истлѣвшiя и сломанныя жерди въ и безъ того кривомъ зубномъ своёмъ заборѣ. Вглядъ ея теперь сталъ слегка кокетскимъ.
   - А что васъ лично, Сергѣй Карловичъ, лично интересовало, какая сторона вопроса?
   - Ну если исторiя провторяется, значитъ этотъ принципъ можно экстраполировать на личный опытъ. Ну проще говоря, исторiя повторяется и я повторяюсь въ исторiи.
   - А-а-а, вотъ какъ - новость отразилась на лицѣ женщины эмоцiей неожиданной неоднозначности.
   - А такъ какъ примѣрный, по моимъ подсчётамъ, перiодъ оборота колеса исторiи. Это, кстати, очень распространённый мотивъ въ культурахъ разныхъ народовъ.
  Сергѣя Карловича понесла ладья его мыслей по необъятному морю обрывочныхъ фактовъ, которые онъ когда-либо запомнилъ. Онъ обогнулъ мысъ Энгельса съ его спиралью исторiи, проплылъ между скалами Юстинiанова и Сулейманова кодексовъ, пронёсся мимо архипелага Свидетелей прошлыхъ жизней, на забывъ указать на виднеющiйся вдали скалистый берегъ Индуистскихъ представленiй имени Сансары, но свернулъ рѣзко влѣво, къ современности. Но какъ оказалось всё это время будучи въ плѣну своего ученiя, онъ самъ сдѣлалъ полный кругъ
   - Такъ вотъ, перiодъ оборота, по моимъ прикидкамъ отъ трёхсотъ до пятисотъ лѣтъ. Но это полный перiодъ.
   - Та-а-къ много? - эти числа весьма Анастасiю разстроили.
   - Я говорю - это полный оборотъ. Но здѣсь всё какъ въ часахъ - есть перiоды поменьше, для каждой культуры они свои. Но ихъ стыкахъ всѣгда происходятъ тренiя, войны если угодно.
   - Вы же, Сергѣй Карловичъ, сказали, что можно будущее предсказывать, на ставкахъ зарабатывать.
   - Ну, голубушка, за одно только это открытiе мнѣ должны Нобелевскую премiю вручить. Но только деньги - это не главное.
   - Ага-ага, не главное - Илья пополнилъ акварiумъ на окнѣ третьей за вѣсь разговоръ рыбкой-бычкомъ.
   - Да, не главное! Я увѣренъ, что это знанiе при перерожденiи поможетъ сохранить опытъ. Я про дѣтокъ, которыя про прошлыя жизни помнятъ уже говорилъ. Если точно вычислить перiодъ для себя, можно вспомнить предыдущiя жизни и при перерожденiи не забыть текущую. А это значитъ, что у меня есть шансъ - онъ снялъ очки и сжалъ пальцами переносицу - есть шансъ.
   Голосъ его дрогнулъ. Сергѣй Карловичъ громко всхлипнулъ:
   - Встрѣтить её.
   И зарыдалъ.
   - Сергѣй Карловичъ, миленькiй, вы чего? - Анастасiя попыталась подойти, но мужчина вытянулъ къ ней открытую ладонь "Я самъ".
   - Чё сидишь, смотришь, налей человѣку - окрикнула она Илью.
   - А чё наливать-то? - гость потрясъ пустой бутылкой - тю-тю.
   - Кончилась? - Сергѣй Карловичъ поднялъ красные отъ слёзъ глаза на Илью - вотъ!
   Онъ похлопалъ по карману на груди: "Нѣтъ, сейчасъ", поспѣшилъ къ телевизору, покопался въ книгахъ и вернулся съ новенькой рыжей бумажкой:
   - Возьми, голубушка, купи ещё, и на закуску что-нибудь.
   Илья съ Анастасiей на мигъ встрѣтились взглядами, но тутъ же отпрыгнули другъ отъ друга, чтобы избѣжать подозрѣнiй.
   - Я сейчасъ-сейчасъ, мигомъ, Сергѣй Карловичъ...
   - Золотой вы нашъ, я туда и обратно - крикнула она изъ коридора, и большая желѣзная дверь тяжело ухнула.
  
  
   Ѵ. "Ночь"
   Глубокiй, какъ пропасть, пьяный сонъ этой ночью былъ Ильѣ недоступенъ.
   - Я же не алкашъ, я пью для удовольствiя. Захочу - вообще брошу - сказалъ онъ давеча подъ недовѣрчивые возгласы Анастасiи.
   Теперь же эти слова, брошенныя всуе, смотрѣли укоризненно на него пустымъ взглядомъ двухъ бутылокъ изъ-подъ стола. Третья лежала чуть поодаль отъ своихъ прильнувшихъ другъ къ другу близняшекъ и была полна только выжатымъ до послѣдней капли кислорода воздухомъ.
   Илья закурилъ. Пачка сигаретъ похудѣла на 17/20. Въ комнатѣ висѣлъ какой-то постороннiй однообразный, ни на что не похожiй звукъ. Мужчина сѣлъ на край дивана, положилъ лобъ въ сухую, шершавую ладонь, на концѣ которой тлѣлъ пахучiй уголёкъ, и замеръ.
   Сначала гдѣ-то за стѣной, или изъ-подъ пола, засвистѣлъ чайникъ, свистѣлъ такъ отчаянно, что и не свистѣлъ даже, а пищалъ, одинъ посреди абсолютно пустой квартиры, и какъ будто некому было ему помочь.
   Илья оторвалъ лобъ отъ ладони и затянулся посильнѣе.
   Чайникъ прекратилъ пищать и свистѣть, а вмѣсто сего уже зашипѣлъ, но уже вродѣ ближе, но не какъ шипятъ остальные, нѣтъ. Онъ шипѣлъ мягко, равномѣрно, безъ единаго пузырька, какъ шумитъ радiо.
   - Точно! - Илья затянулся снова.
   Это-то радiо и не давало ему спать. Илья дёрнулся съ дивана и толкнулъ лѣвой ногой столикъ. На полъ съ него скатилась пузатая батарейка отъ лежащихъ тутъ же настѣнныхъ часовъ. Громыхнуло такъ, что слышно было сосѣдямъ вокругъ и радiо прекратилось. Удивительно крѣпко спала Анастасiя - её этотъ разорвавшiйся снарядъ даже не разбудилъ.
   Илья походилъ по комнатѣ, въ темнотѣ которой вещи, что уже не сопротивлялись ему, не убѣгали изъ рукъ, не прятались и не бросались подъ ноги, прiобрели истинное своё лицо, не боясь постороннихъ или хозяйскихъ, тѣмъ паче хозяйскихъ глазъ.
   Книги на полкахъ чуть дёрнулись. Тихо, чтобы не спугнуть, Илья подкрался къ нимъ и принялся изучать. Одной изъ нихъ, самой пухленькой не сидѣлось на мѣстѣ пуще прочихъ. Она ёрзала, толкала подружекъ, то вверхъ, то внизъ, влѣво-вправо, но как-то вяло, безъ рѣзкихъ движенiй, будто что-то мѣшало ей. Илья протянулъ руку, но та устало дёрнулась вбокъ, и онъ чуть было не промахнулся.
   Этой несчастной дѣйствительно внутри что-то мѣшало, и какъ только Илья распахнулъ её, межъ страницъ обнаружилась огромная спящая бабочка, изъ тѣхъ, что прикидываются опалой листвой, съ гигантскими, отчего-то прямоугольными крыльями цвѣта красно-оранжеваго кленоваго листа.
   - Надо тебя выпустить - шопотомъ произнёсъ Илья, и потщился осторожно, чтобы не повредить, иначе не сможѣтъ летать и умрётъ, взять её пальцами.
   Но было уже поздно, и нимфалида такъ искусно и самозабвенно прикинулась листочкомъ, что отличить её отъ настоящаго было уже нельзя.
   На мѣстѣ причуды природы лежали лишь нѣсколько знакомыхъ купюръ.
   - Вотъ онъ гдѣ ихъ заныкалъ - тихо простоналъ Илья.
   Всѣ брать не сталъ, но одну прелестницу всё же положилъ въ карманъ штановъ до лучшихъ времёнъ.
   Только онъ сѣлъ обратно на диванъ, въ приподнятомъ настроенiи и съ чувствомъ, что наконецъ можно кимарнуть, за стѣнкой опомнились отъ грохота и завели радiо сызнова. Черезъ вязкiй однотонный шумъ теперь сталъ просачиваться голосъ, или два. Они говорили, перебивали, спорили, но ихъ слова застревали въ кирпичѣ стѣнъ и до Ильи добирались изуродованными, каждое не было похоже само на себя и смысла Илья разобрать былъ не въ силахъ. Онъ напрягъ слухъ, уши его даже стали чуть ближе другъ къ другу черезъ плешивый затылокъ, но всё было зря. Обрывки чужого разговора, знакомые и незнакомые голоса звучали то ли изъ коридора, то ли съ потолка или вообще съ улицы.
   Илья обошёлъ квартиру, затѣмъ ещё разъ, кое-гдѣ протискиваясь между связанныхъ стопками газетныхъ столповъ, что угрожающе-презрительно взирали на него съ высоты, чтобы вотъ-вотъ, да и наклониться къ нему поближе и взглянуть въ глаза. Они всё помнили и всё знали, про это не разъ говорилъ Сергѣй Карлычъ, который въ это время мирно спалъ у себя.
   Илья толкнулъ Анастасiю въ плечо.
   - А? - изъ неё вырвался звукъ.
   - Ты слышышь? - сердито спросилъ онъ.
   - А? - эхомъ повторила женщина.
   - Ты чё, холера, оглохла? Слышишь, говорю?
   - Чё? Чё слышу?
   - Радiо работаетъ или ящикъ.
   - Такъ выключи, если работаетъ!
   - Не у насъ, у сосѣдей.
   Анастасiя повернулась и притихла.
   - Ты гонишь. Ничего не слышу.
   - Да какъ не слышишь-то!?
   - Да такъ! Пить, идiотъ, меньше надо. Спи, давай, мозги мнѣ не дѣлай. - эти слова она пробурчала уже въ стѣну.
   - Глухая, чтоли, дура? Или уши засѣрились?
   Но она не отвѣтила.
   Илья докурилъ, бросилъ къ своему новодокуренному брату второй окурокъ въ Настасьину рюмку и лёгъ на диванъ.
   Подъ нескончаемый звукъ незнакомыхъ разговоровъ онъ засопѣлъ.
  
  
   ѴI. "Сенсацiя"
   Нехитрый утреннiй туалетъ Сергѣя Карловича состоялъ въ общемъ изъ копеечнаго чая въ безсмѣнной кружкѣ, вода для котораго тутъ же и приготовлялась посредствомъ древняго, съ густой сѣдиною межъ витковъ, кипятильника.
   Въ просторной кухнѣ, бывшей съ полгода назадъ ещё просторнѣй, теперь безсрочно ютились бѣженцы изъ другихъ комнатъ. Предсѣдательствовало среди нихъ саженное зеркало въ деревянной рамѣ съ консолью, что стояло слѣва, прямо у дверного проёма. Ошую же зеркала на закрытой крышкѣ чёрной съ бѣлыми брызгами эмалированной хромой плиты, едва не свѣсивъ изъ горшковъ сухiя ветвистыя корненоги, размѣстились присяжные-засѣдатели въ полномъ составѣ. Плита же подъ ними была хромой, поскольку ближней ножкой опиралась на костыль изъ шестикратно сложеннаго клочка полосатой бумаги. На полу у подножiя этого спящего Вулкана-Гефеста лежалъ расчленённый, но ещё живой потерпѣвшiй No1 - шкафъ, нѣкогда склееный изъ опилокъ, видимо, чего-то болѣе нужнаго - спичекъ или карандашей. Его единокровная сестрица, потерпѣвшая No2, трёхного-четырёхногая тумбочка, опёрлась своимъ отсутствiемъ ноги на братца. Изъ-за обвисшей, приоткрытой дверцы ея своимъ неокрашеннымъ деревяннымъ пенькомъ грустно выглядывала чёрная утрата съ надеждой вернуться однажды на прежнее мѣсто.
   Въ благородной уже по своему расположенiю не у смежной съ санузломъ стѣной, но бѣдноватой раковинѣ лежала посуда, что за столько мѣсяцевъ уже и забыла какъ выглядитъ родной шкафъ. Сверху на эту ежедневно впустую орошаемую утварь глядѣла сложенная и прислонённая стремянка о шести красныхъ ступенькахъ, одна изъ тѣхъ, коимъ повезло родиться въ доаллюминiевый вѣкъ.
   Напротивъ уважаемого безпристрастнаго судьи у окна находился обвинитель съ помощникомъ - стиральная машинка Вятка-Автоматъ въ пёстромъ парикѣ изъ плетёной шторы на деревянной рейкѣ, которой она когда-то держалась за балку въ проёмѣ между нормальными другъ къ другу ходами: спальня-кухня и прихожая-отхожая.
   Подсудимаго, мужчину въ толстыхъ очкахъ за заваленнымъ сугробикомъ лекарственныхъ упаковокъ столомъ обвиняли въ самоуправствѣ, причиненiи тяжкихъ тѣлесныхъ поврежденiй потерпѣвшимъ и въ несогласованномъ съ тогда ещё живой, но не здравствующей хозяйкой (слава Богу она этого не видѣла) размѣщенiи на жилой площади безчисленныхъ нумеровъ газетъ въ корыстныхъ цѣляхъ. Секретарь засѣданiя - пластиковое ведро съ протёртой задубевшей чёлкой на абсолютно пустой головѣ.
   Принимая во вниманiе попытки подсудимаго подкупить присяжныхъ почти каждодневнымъ поливомъ, обещанiя всё вернуть и исправить, какъ только онъ закончитъ изысканiя судъ постановилъ въ очередной разъ вынесенный ранѣе приговоръ оставить безъ измѣненiй - посмертное испитiе водъ рѣки Лѣты.
   - Нѣтъ-нѣтъ, сегодня точно всё получится - сказалъ онъ въ пустоту - ужъ ко дню рожденiя полагается, навѣрное, какой-нибудь подарокъ.
   Онъ залпомъ выпилъ безвозвратно остывшiй во время процесса чай и съ кружкой въ рукѣ побрёлъ протоптанной въ Коридорскомъ ущельи тропинкой въ комнату, къ телевизору, дожидаться пока проснутся не подозрѣвающiе о праздникѣ гости.
   Когда въ комнатѣ снова заговорили, Илья, не разомнкувъ уже глазъ съ досадой выдохнулъ очередное ругательство. Но голоса за эту короткую, сколько бы она не длилась, пересмѣнку весьма преобразились. Они переѣхали поближе, кажется, въ эту квартиру, перестали браниться и, о чудо, ихъ слова наконецъ приняли изначальный видъ.
   "О новостяхъ къ этому часу" - произнесла нормальная такая бабца. Илья облегчённо выдохнулъ и улыбнулся:
   - Слава, блеа, богу...
   Такъ бы эта идиллiя и длилась, если бы не чьё-то сначала бурчанiе, затѣмъ бормотанiе, а послѣ рѣзкое:
   - ДА! Не можетъ быть!
   Илья подорвался съ мѣста. Разрѣзъ его глазъ въ эту секунду сталъ почти первозданнымъ.
   - Что? Кто?
   - Получилось! Илья! Настенька! Дорогiе мои, наконецъ-то!
   - Карлычъ, ты iобнулся? Что случилось? Чего орёшь? - Илья постепенно отходилъ отъ испуга.
   - Проснитесь, будемъ праздновать! Вставайте! Проснись и пой! - Сергѣй Карловичъ не унимался.
   Анастасiя съ краснымъ соннымъ пятномъ на лицѣ развернула свой пронзающiй прищуръ на триумфатора:
   - Время?
   - Первый часъ! Магазины уже открыты - онъ чуть не кричалъ, стоя съ охапкой своихъ тетрадей и улыбаясь побѣдителемъ лотереи.
   Такимъ счатливымъ его никто изъ гостей, а можетъ и никто вообще, ещё не видѣлъ.
   - Сергѣй Карловичъ, дорогой вы нашъ, какiе магазины?
   - Вино-водочные, конечно! Мы сегодня празднуемъ по двойному поводу. Во-первыхъ, мой день рожденья. Но онъ каждый годъ бываетъ. А вотъ это - онъ потрясъ записями - такое разъ въ жизни! Разъ въ столѣтiе! Нѣтъ! Первый разъ за всю исторiю человѣчества произошло открытiе! Шампанскаго!
   Онъ голосилъ безъ умолку, а Анастасiя тихонько сказала Ильѣ съ улыбкой:
   - Въ натурѣ сумасшедшiй!
   Сергѣй Карловичъ снарядилъ её послѣдними деньгами, дескать это мелочи, теперь у него всѣ деньги мiра, и та, только-только придя въ чувства, отправилась за горячительнымъ.
   - Шампанскаго обязательно! Самаго дорогого! - напутствовалъ именинникъ.
   Анастасiя, не будь дурой, взяла обычнаго, но жалѣла уже и объ этомъ, поскольку ручки пакета подъ тяжестью стеклозелёной бомбы уже больно впились въ шовъ между подушечками пальцевъ, и оба литра бѣленькой это неудобство только усугубляли. И какъ назло старуха-сосѣдка, съ коей Анастасiя ой какъ не хотѣла встрѣтиться слишкомъ долго поднималась къ себѣ на этажъ, издевательски долго копошилась въ сумкѣ и назло медленно поворачивала ключъ въ замкѣ. Хлопокъ двери, словно стартовый пистолетъ прогремѣлъ на всю парадную, и Анастасiя пулей, пока никого нѣтъ, взлетела на третiй этажъ.
   - Я эту кислятину пить не буду. Мы люди рабочiе, мы водочки лучше, да, Настюхъ? - Илья налилъ себѣ ещё меньше вчерашняго.
   - Не, я шампусика хочу, тѣмъ болѣе въ такой день! - она взяла рюмку со стола протянуть Сергѣю Карловичу, но замѣтила, что-то внутри.
   - Вотъ спасибо, дебила кусокъ. Лучше-то мѣста не нашёлъ? - она повернулась къ Ильѣ и показала ему окурки, покоящiеся въ лафитникѣ.
   - Ну такъ помой сходи. Или забыла, какъ посуда моется? - тотъ огрызнулся въ отвѣтъ.
   - Такъ-такъ, любезные мои. Не ругаемся, я сейчасъ всё помою - Сергѣй Карловичъ сорвался съ мѣста и весело ускакалъ на кухню съ рюмкой.
   - Сколько?
   - Что сколько?
   - Денегъ сколько?
   - Нисколько!
   - Я, чертовка, не шучу. Я ночь не спалъ, меня выворачиваетъ и трясти начинаетъ. Скажи, пока по-хорошему прошу. Сколько?
   - Онъ десять даль, я только три...
   - А вотъ и я...!
   На бушующiй праздникъ Илья глядѣлъ изъ своего угла дивана сквозь горячечную пелену съ завистливой раздражительностью, разъ отъ разу фыркая и переводя глаза на умиральную банку на подоконникѣ.
   Такое противоестественное въ это время года Сѣверное сiянiе довольно быстро связало своимъ жертвамъ языки:
   - Опять Америка, опять турки, всё какъ тогда - мямлилъ первый
   - Ага-ага - отзывалась вторая - это вамъ теперь эту, какъ её, носатую-то премiю, да хренъ съ ней! Заживёмъ!
   Шампанское кончилось, и они хлестали водку.
   Илья попробовалъ присоединиться. Треморъ подутихъ, но стало только хуже, и онъ запрокинулъ голову и закрылъ глаза. Послѣ всталъ и кое-какъ добрёлъ до телевизора, чтобы видъ счастливыхъ товарищей не такъ раздражалъ, и рухнулъ въ кресло какъ подкошенный взрывомъ элеваторъ.
  
  ѴII. "Гость"
  
   Такъ Илья провёлъ нѣсколько часовъ, тѣломъ погружённый въ сонъ, а голову окунувши въ бурный потокъ телевизiи. Когда онъ въ слѣдующiй разъ нашёлъ въ себѣ силы подняться на ноги, праздникъ изсякъ, а въ комнатѣ стемнѣло.
   Илья повернулся въ сторону, гдѣ долженъ былъ быть диванъ и ущипнулъ себя трясущейся рукой за переносицу, чуть коснувшись слёзнаго мясца обоихъ глазъ. Немного постоялъ и глянулъ ещё разъ: оболочка сине-сѣраго, сизаго окна лопнула, и его внутренность вытекла въ комнату, проявивъ контуры стола, дивана и двухъ фигуръ на нёмъ. Идти до нихъ оказалось дальше, чѣмъ это видѣлось Ильѣ, когда онъ сдѣлалъ первый зыбкiй шагъ изъ десяти. Его глаза впились въ сплюснутое бѣлое пятно подъ столомъ, и кто знаетъ, продолжилъ бы Илья этотъ немыслимый путь, если бы не это пятно. Точнѣе то, что оно скрывало.
   Вмѣсто того, чтобы наклониться, Илья всталъ на колени и, тяжело дыша, запустилъ въ него дрожащiя руки, а то въ свою очередь отвѣтило воинственнымъ полиэтиленовымъ шуршанiемъ. Послѣ жестокой схватки Илья вырвалъ его сердце: маленькую, съ ладонь, шкатулку. Фасъ ея вѣнчалъ тёмный силуэтъ господина въ цилиндрѣ съ тростью въ сопровожденiи чёрнаго пса, снизошедшихъ въ красномъ мерцающемъ маревѣ изъ отвратительной, переваливающейся массы.
   Пальцами правой руки, что плясала вразнобой съ лѣвой, Илья кое-какъ ухватился за почти не существующiй короткiй язычокъ сбоку коробчонки, и когда между подушечекъ въ кои то вѣки оказалось что-то тонкое и скользское, онъ потянулъ что оставалось силъ, и шкура, объявшая сокровищницу, слѣзла. Оставалось только запустить большой палецъ въ щель подъ крышкой, разорвать пломбу и стянуть блестящую фасцiю, обнажающую двадцать трубчатыхъ косточекъ, двадцать единицъ, короткаго, но такого вожделеннаго наслажденiя. Илья сжалъ зубами конецъ одной изъ нихъ, вытащилъ наружу и, когда во рту что-то щёлкнуло, судоржно коснулся огнёмъ свободнаго конца. Затянулся. Чуть погодя, вытащилъ изъ-подъ себя ноги, лёгъ на спину и выдохнулъ дымъ черезъ натянутыя улыбкой губы:
   - Бле-а-а-а...- комната вмигъ наполнилась дешёвыми арбузными конфетами и тлеющей соломой.
   Онъ курилъ и смотрѣлъ въ потолокъ, изъ морщинистаго пупка котораго на абсолютно гладкомъ бѣломъ животѣ росла раскидистая люстра съ крупными застывшими соплями.
   Илья затянулся снова.
   Ихъ гроздья качались и грозились вотъ-вотъ упасть, благо Илья лежалъ у самого выхода изъ комнаты и былъ внѣ опасности.
   Гдѣ-то у его макушки раздался шелестъ, и мужчина, насколько могъ рѣзко поднялся на ноги и осмотрѣлся. Было тихо, и только хитросплетённыя тѣла на диванѣ мѣрно сопѣли. Илья напрягъ зрѣнiе, даже чуть наклонился въ ихъ сторону. Сергѣй Карловичъ развалился на диванѣ, раскинувъ руки и запрокинувъ голову съ открытымъ ртомъ на низкую спинку. Анастасiя лежала слѣва, поджавъ ноги, съ его коленями вмѣсто подушки.
   - Вотъ шамотра - прошипѣлъ Илья и уже было будилъ свою подѣльницу, какъ сзади снова раздался шелестъ.
   Мужчина обернулся и замеръ.
   На него изъ дверного проёма большими блестящими зеленью глазами смотрѣло лохматое чудовище, едва сходное съ кошкой.
   - Она пришла за мной - простналъ онъ, - Кышъ, нахой!
   На взмахи рукъ чудище никакъ не отвѣчало. Онъ топнулъ, затѣмъ ещё разъ посильнѣе. Сергѣй Карловичъ всхрапнулъ, а Илья вздрогнулъ и обернулся на него. Тотъ продолжалъ спать. Кошки въ дверяхъ уже не было.
   Страхъ, что сперва сковалъ Илью, теперь гналъ его вслѣдъ за наважденiемъ, чтобы поймать его и придушить, такъ, во всякомъ случаѣ, двинулись его руки, когда онъ зашагалъ изъ комнаты.
   Когда провѣрить оставалось лишь кухню, Илья началъ красться, чтобы взять неожиданностью. Черезъ дверную коробку изъ коридора было видно окно, бѣлую стиральную машину подъ ней, слишкомъ широкiя для деревянныхъ доски на полу передъ машиной и деревянный ящикъ, стоящiй на этихъ доскахъ.
   Илья сдѣлалъ ещё пару тихихъ шаговъ и приготовился ворваться на кухню, но ворваться онъ не смогъ. Онъ замеръ въ дверяхъ съ открытымъ ртомъ, сигарета въ его губахъ держалась только на лоскуте присохшей кожи. Существо, за которымъ онъ охотился сидѣло на столѣ въ грудѣ мусора и смотрѣло Ильѣ прямо въ глаза. За столомъ же сидѣлъ лысый старичонка.
   Онъ выглядѣлъ такъ знакомо, будто Илья встрѣчалъ его каждый день съ самаго дѣтства, но назвать его по имени онъ не могъ, точно на этомъ умолчанiи и держалось всё представленiе.
   - Т-ты кто? - только и смогъ вымолвить Илья, да и то съ трудомъ.
   - Чего же вы голубчикъ вылупились на меня, что тотъ умникъ, про котораго я статью написалъ. Стоитъ, этсамое, смотритъ, глазами: хлопъ-хлопъ. А я ему, что ты, дескать, хлопъ-хлопъ, Николай Николаевичъ? Думаешь, самый умный? Нѣ-е-етъ, батенька! Возомнилъ себя, понимаешь. То ли дѣло былъ Трофимъ Денисовичъ, вотъ дѣйствительно хорошiй былъ мужикъ, полезный.
   Онъ размахивалъ руками на каждомъ словѣ, и стулъ подъ нимъ жалобно постанывалъ.
   - Я, это, - Илья оторвалъ присохшую сигарету и затянулся посильнѣе - спрашиваю, ты кто?
   - Арноштъ, меня въ послѣднiй разъ такъ звали. И друзья, и въ родномъ девяносто первомъ полку имени барона фонъ Цибульки - старичокъ засмѣялся и погладилъ кота на столѣ.
   - Какого, нахой, Цибульки?
   - Людвига Фрёлиха. Помню какъ сейчасъ, я когда своему прапорщику въ плечо выстрѣлилъ и пошёлъ русскимъ въ пленъ сдаваться, меня тогда въ первый разъ за многiе годы нормально покормили. А потомъ всё какъ завертѣлось. Эти русскiе меня потомъ ещё учёнымъ назначили, хотя я ихъ терпеть не могу - старикъ потеребилъ большой носъ, словно изъ него текло.
   - Я ничего не понимаю.
   - А ничего и не нужно понимать, Илья. Я вотъ за вами уже нѣсколько дней наблюдаю, и знаете, что хочу сказать. Вы вчера чуть Йозефину не поймали, скажу я вамъ, хорошо она подъ ванну спряталась, а то бѣда бы была.
   Старичокъ погладилъ кошку ещё разъ, а та принялась чесать за ухомъ огромной задней лапой и вылизываться послѣ его рукъ. Илья хотѣлъ затянуться ещё разъ, но сигарета уже потухла, и ему пришлось доставать ещё одну.
   - Будете? - внѣзапно для себя онъ протянулъ гостю пачку. Чудище на столѣ злобно зашипело на Илью, обнаживъ въ спичку длинные клыки.
   - Нѣтъ, что вы, я бы съ радостью. Но здоровье знаете, уже не то. Вы лучше сядьте, ой, то есть присядьте. Я, Илья, давно на васъ смотрю. Преемникъ мнѣ нуженъ. Вы - толковый молодой человѣкъ, предпрiимчивый, мнѣ какъ разъ такой и необходимъ. Старикъ взялъ со стола кошку и опустилъ её на полъ, тяжело разогнулся и почесалъ лысину.
   - Но вотъ чего-то въ васъ не хватаетъ. Решительности. Вотъ хотите себе, денегъ вдоволь, женщину красивую, а не это страшилище на диванѣ?
   Илья задумался такъ, что сѣлъ на доски шкафа. Снова затянулся. Кошка безшумно прошмыгнула мимо и скрылась въ коридорѣ.
   - Конечно, вотъ я о чёмъ и говорю. Мнѣ вотъ когда предложили стать предсѣдателемъ Московскаго математическаго общества, вмѣсто этого контрика, я ни секунды не думалъ. Честно сказать, я первымъ-то и доложилъ кому слѣдуетъ, что онъ - контрикъ, а дальше уже дѣло, такъ сказать, техники.
   Илья помоталъ головой по сторонамъ и похлопалъ свободной рукой по щекамъ. Старичокъ ухмыльнулся:
   - Да я здѣсь ещё, ха-ха. Вотъ чудакъ-человѣкъ, я ему деньги предлагаю, а онъ себѣ не вѣритъ, меня за галлюцинацiю принимаетъ. Илюша, дѣло серьёзное, такая возможность разъ въ жизни, да что тамъ, разъ въ исторiи бываетъ. Да или нѣтъ?
   - Да - отвѣтилъ Илья и зажмурился.
   - Вотъ и славненько. Не противъ, я на "ты" буду?. Я же говорю, парень ты толковый, не глупый. И не учёный. Знаешь, учёныхъ не терплю. Былъ у меня, помню, одинъ прiятель. Нѣмецъ, кстати. Мы съ нимъ поспорили, что онъ богатства не выдержитъ, скажетъ "хватитъ", и пойдётъ ко мнѣ, ну скажемъ, въ работники. И что ты думаешь? Проигралъ, а потомъ сбѣжалъ! Вотъ послѣ этого учёныхъ терпѣть не могу. И этотъ Карлычъ твой тоже учёный, прямо за версту несётъ.
   - Этот-то? - Илья посмотрѣлъ на старика.
   - Да, этотъ-этотъ. Ещё и дѣвчонку твою увёлъ, лежатъ они, понимаешь. Я предлагаю тебѣ сдѣлку. Нѣтъ помощь. Предлагаю тебѣ помощь. Станешь богатымъ и знаменитымъ. И бабъ у тебя будетъ и бабла - во! - старикъ провёлъ ребромъ ладони по горлу, - и сдѣлать тебе нужно будетъ сущiй пустякъ.
   - А эти? - Илья кивнулъ въ сторону, въ которой ему казалось находится комната.
   - О нихъ не переживай. Своё они получатъ. Они тебѣ больше не помѣха.
   - Хорошо, - Илья сдѣлалъ послѣднюю тягу и бросилъ окурокъ на полъ - что нужно?
   - Вотъ и славно. Я же тебѣ добра желаю, чтобъ у тебя всё хорошо было. Вставай, Илюша, къ зеркалу лицомъ
   Илья повернулся и посмотрѣлъ на своё отраженiе. Видъ у него былъ весьма блѣденъ, особенно въ полутьмѣ кухни.
   - Что дѣлать-то надо?
   - А ты, голубчикъ, руки къ зеркалу приложи и скажи три разочка "Согласен" и всё въ твоихъ рукахъ будетъ, и деньги, и слава, и водка, и женщины. Всё, что пожелаешь.
  Илья приложилъ руки къ холодной глади и произнёсъ, что отъ него требовали. Его отраженiе улыбнулось, и оторвало руки отъ зеркала съ той стороны.
   - Что за хойня? - закричалъ мужчина и попытался сдѣлать то же самое, но руки были недвижны. Старикъ сзади сквозь хохотъ проговорилъ:
   - Подожди, ха-ха, сейчасъ всё закончится.
   Илья дёргался, что оставалось силъ, но ни зеркало, ни его ладони на нёмъ не двигались съ мѣста.
   - Да что такое? - Илья завопилъ во вѣсь голосъ отъ ужаса, а старикъ только сильнѣе смѣялся. Ничего не измѣнилось.
   Когда его двойникъ вернулся, Илья замѣтилъ неладное.
   Его футболка, руки, лицо - всё было въ тёмныхъ брызгахъ, а по лбу тянулась широкая полоса. Отраженiе пожало плечами, улыбнулось и положило ладони обратно на зеркало.
   Илья тутъ же отдёрнулъ свои и ужаснулся пуще, чѣмъ когда только увидѣлъ старика.
   Это не у отраженiя были руки въ чёмъ-то тёмномъ.
   Въ тёмныхъ брызгахъ были его руки.
   - Что со мной?! А-А-А! - закричалъ Илья и затрясъ руками, словно это было ихъ очистить.
   - Всё хорошо - отозвался сзади старикъ - какъ мы и договорились: теперь всё въ твоихъ рукахъ. Ты теперь - хозяинъ исторiи. Его открытiя - твои открытiя. Мы съ тобой такого натворимъ! Ха-ха-ха!
   Старикъ захохоталъ, такъ что въ раковинѣ задребезжала посуда, а Илья вскинулъ было щепоть ко лбу. Гость мгновенно прекратилъ и строго произнёсъ:
   - Поздно ужё креститься. Да и не помогло бы тебѣ.
   И захохоталъ ещё громче.
   Илья дёрнулся и побѣжалъ въ гостиную. Старикъ уже сидѣлъ на хозяйскомъ стулѣ и заливался смѣхомъ.
   Сергѣй Карловичъ и Анастасiя всё такъ же были на диванѣ. На майкѣ Сергѣя Карловича проступили тёмныя пятна. Кошкообразное порожденiе сидѣло у него на коленяхъ и эти пятна слизывало. Анастасiя лежала лицомъ внизъ. Изъ ея шеи торчалъ знакомый ножъ.
   Илья застылъ, распахнувъ ротъ. Тварь повернула голову на него и злобно зашипѣла, отчего къ мужчинѣ венулась рѣчь:
   - Нѣ-е-етъ! - закричалъ онъ - я не...! Нѣ-е-етъ!
   Онъ нащупалъ впопыхахъ клавишу выключателя, но свѣтъ въ комнатѣ не зажёгся.
   - Ну зачѣмъ же вы такъ кричите, голубчикъ? Вы же сами согласились.
   - Я не соглашался-а-а - заревелъ Илья и упалъ на колени передъ диваномъ, - Настюха! Карлычъ! Нѣ-е-етъ!
   Старикъ вытиралъ слёзы отъ смѣха.
   - Это ты, ур-р-родъ, сволочъ, сдѣлалъ - Илья выхватилъ ножъ оттуда, гдѣ онъ находился послѣднiе пару минутъ и бросился на гостя. Тотъ отъ хохота чуть не упалъ со стула:
   - Ты посмотри на него, ха-ха!
   Мужчина осёкся, посмотрѣлъ на ладонь. Въ ней была только рукоять безъ лезвiя. Старичокъ рѣзко всталъ и скомандовалъ сѣсть. Ноги Ильи подкосились и онъ упалъ обратно въ ноги Сергѣю Карловичу. Мохнатое страшилище снова зашипѣло и ударило его когтями по лицу, отчего тотъ закрылся ладонями и упалъ ничкомъ. Надъ нимъ снова раздался зловѣщiй голосъ.
   - Самъ посуди: этотъ олухъ самъ своими открытiями воспользоваться бы не смогъ, а если бы ещё и разбогатѣлъ, о-о-о, - протянулъ онъ, - всё, пиши пропало. А такъ, ты его къ ненаглядной поскорѣе отправилъ.
   - А Настюха? - проскулилъ Илья.
   - А про неё вообще молчу. Зачѣмъ она тебѣ нужна? Видалъ, какъ она пялилась-то на него, когда про деньги услышала? Туда ей, какъ ты самъ сказалъ, шамотрѣ этой и дорога. На вотъ, возьми!
   Илья перевернулся на бокъ и поднялъ взглядъ на пришельца. Онъ протягивалъ ему стопку тетрадей.
   - Это всё твоё, возьми.
   Минуту спустя Илья съ охапкой тетрадей уже возился съ тѣлами.
   - Газетами ихъ, газетами накрой, тутъ же въ газетахъ всё. Когда они до нихъ докопаются, тебя уже и слѣдъ простынетъ, - подсказывалъ съ улыбкой гость.
   Сначала Илья просто накрылъ диванъ газетами сверху, а потомъ сталъ скидывать ихъ въ большой курганъ. Торчащiя ноги Сергѣя Карловича онъ аккуратно обернулъ однимъ большимъ листомъ.
   - Вотъ красота! Молодецъ, говорю же! - снова объявился старикъ, - А плита у этого газовая?
   - Не знаю, - испуганно отвѣтилъ Илья.
   - Ну, провѣрь сходи.
   Первые два горшка съ плиты онъ аккуратно поставилъ на тумбочку позади, но послѣ, немного подумавъ, скинулъ съ грохотомъ на полъ остальные и отпахнулъ крышку, изъ-подъ коей на него уставились четыре разнокалиберные шляпки-конфорки на толстыхъ металлическихъ ножкахъ.
   - Включай газъ - раздалось сзади и Илья дрогнулъ.
   - Зачѣмъ?
   - Ну пусть думаютъ, что они отъ газа задохнулись.
   Илья повиновался и повернулъ ручки до отказа.
   - На центръ поставь, растяпа. Такъ потокъ сильнѣе будетъ. Да, вотъ такъ. Сильнѣе шипитъ? Всё, пошли отсюда.
   Старикъ сидѣлъ на стулѣ и гладилъ мохнатое чудище, что свернулось у него на коленяхъ. Илья сидѣлъ на полу у кучи газетъ. Онъ спросилъ:
   - И долго ещё ждать?
   - Чего ждать? - отвѣтилъ гость.
   - Когда газъ наберётся.
   - А... Ты закури и слѣди. Когда сигарета горѣть синимъ пламенемъ начнётъ - тогда можно будетъ выключать.
   Илья досталъ сигарету, долго не зная, куда дѣть тетради изъ рукъ. Зажавъ ихъ между коленями, онъ поднёсъ пламя къ лицу. Свѣтлѣе, однако, не стало. Закурилъ.
  Тишина продолжилась пару минутъ, её вновь нарушилъ голосъ старика:
   - А ты посмотрѣть-то не хочешь, что я тебѣ такое отдалъ?
   Мужчина открылъ одну тетрадь, но прочитать въ полутьмѣ хоть что-то было невозможно. Онъ зажёгъ огонь и попытался вновь. Послѣ съ ужасомъ подпрыгнулъ на ноги и дёрнулся къ выключателю - безрезультатно. Побѣжалъ въ коридоръ, повторяя какъ молитву "нѣтъ-нѣтъ-нѣтъ". Ещё выключатель. Впустую. Спальня, уборная, ванная. Въ квартирѣ по-прежнему было темно. Отъ этого зрѣлища старикъ вновъ разразился хохотомъ.
   Илья замѣтилъ на кухнѣ свѣтъ уличнаго фонаря и бросился къ окну. Сѣлъ на стулъ и передъ стекломъ и сталъ разворачивать тетради, одну за одной.
  На каждой страницѣ изъ каракулей Сергѣя Карловича прочитать можно было только "Ты убилъ её".
   Илья выронилъ сигарету изо рта, скорчилъ лицо въ мученическую гримасу, схватился за сердцѣ и захрипѣлъ подъ безудержный хохотъ гостя.
  
   КОНЕЦЪ
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"