Мы с Виктором никак не могли решить, как поступить с убийцей. Следовало немедленно сдать его милиции. Только в этом случае мне пришлось бы самостоятельно оправдываться перед бандитами, доказывая свою непричастность к пропаже денег. Встречаться же с ними лишний раз у меня не возникало никакого желания. Но и надежды на то, что меня оставят в покое, даже если узнают, что Кастет в руках правоохранительных органов, тоже не было. Скорее верилось в то, что такой поворот событий наоборот лишь разозлит и Малыгу и всех его шестерок в том числе. И уж тогда мне точно несдобровать. А уж до меня им добраться раз плюнуть. В конечном итоге, несмотря на слезные уговоры Никитенко, мы все же решили отвезти его к Малыге, но перед этим заехать к Подгорнову и рассказать ему все, в надежде получить дельный совет.
- Я никуда не пойду! - почти визжал сопротивляющийся Никитенко.
Виктору пришлось применить несколько болевых приемов, и тот перестал так отчаянно драться, только тихонько скулил, взывая к нашей жалости. Не боюсь повториться, но жалости к нему мы не испытывали. Поэтому довольно бесцеремонно сопроводили в машину, усадили на заднее сидение, предусмотрительно связав ему руки сзади.
Виктор несколько раз пытался дозвониться до своего друга опера, но тот, как назло, не отзывался. Понимая, что не можем долго разъезжать по городу со связанным человеком в машине, мы оставили Валере Подгорнову сообщение на автоответчике, а сами двинули в обратный путь, ближе к дому, в родные пенаты.
Обычно говорят, что дорога домой кажется легче и короче. И раньше я всегда соглашалась с таким утверждением, но только не в этот раз. Я была так напряжена, что начинала трястись мелкой дрожью, когда на горизонте появлялись гаишники, или даже просто кто-то из встречных водителей предупредительно мигал фарами, проявляя водительскую солидарность. Я боялась даже представить, чем могла закончиться для нас встреча с инспектором ДПС. Смогли бы вы вразумительно объяснить первому встречному милиционеру, почему в машине связанный человек? Да и Кастет мог выкинуть любой фортель, лишь бы не оказаться в руках Малыги и его молодчиков.
Виктор внешне казался спокойным, но я понимала, что нервничает он не меньше меня. Его выдавали руки - он вцепился в руль, словно боялся, что кто-то его отнимет. Наверное, и скорость боялся сильно превышать, опасаясь, так же как и я, встречи с гаишниками.
Около трех часов дня мы уже проезжали Бобровку. До дома оставалось совсем немного, часа два, не больше. Напряжение нисколько не спадало. Теперь меня мучил еще один вопрос. Оставят ли бандиты меня в покое, получив в руки Никитенко?
- Эй, Кастет, - обратился вдруг Виктор к пленнику, - значит, получается вот здесь, в этом городке, в морге лежит труп Зеленцова, но для всех это ты?
Кастет ничего не ответил, лишь глубже вжал голову в плечи и отвернулся к окну.
- Не хочешь восстановить справедливость и воскреснуть?
- Слушай, Вить, давай и правда, заедем, убедимся, что там блондин. А то что-то от сюрпризов я сильно притомилась.
Несколько секунд Виктор обдумывал мое предложение. Согласившись, он сбавил скорость и стал выглядывать на дороге кого-нибудь, у кого можно было бы спросить дорогу к моргу.
Почти час мы искали интересуемое нас заведение. Нашли на противоположном конце города возле городской больницы.
- Я в туалет хочу, - прогнусавил Кастет, когда мы собрались выйти из машины.
- Потерпишь, - грубовато ответил Виктор.
- Не могу я больше терпеть, - краснея от натуги, ныл Никитенко и, словно подтверждая свои слова, шумно выпустил газы.
Уже через пару секунд мы почувствовали характерную вонь и схватились за носы. Я тут же выскочила из машины. Виктор, морщась от зловония, еще что-то сказал Кастету, судя по тому, как изменился тот в лице, не очень приятное. Затем тоже вышел из машины, хлопнул дверцей и включил сигнализацию.
- И что, мы его так оставим?
- Куда он денется? - самоуверенно заявил Виктор.
- Вдруг он на самом деле обделается? - смущаясь, спросила я, даже на миг, боясь представить, каково будет наше дальнейшее путешествие, если Кастет действительно сделает то, на что намекал.
- Навряд ли, - хихикнул Виктор.
- Что ты ему сказал?
- Ничего особенного. Сказал, что он может делать это в штаны сколько угодно, если ему нравится сидеть в дерме. А за нас просил не беспокоиться. Я ему сказал, что у меня есть два противогаза, в случае чего мы ими воспользуемся, предоставив возможность ему одному наслаждаться собственным амбрэ. И за машину просил не беспокоиться, я все равно собираюсь покупать другую, так что этой могу пожертвовать.
- Это правда? - усомнилась я.
- На счет машины? Правда. Давно хочу взять новую. Эта уже свое отслужила.
- Нет, я на счет противогазов?
- А-а, - разочарованно протянул он, - нет. Вот чего нет, того, извините, нет! Но он-то об этом не знает!
Виктор весело похлопал меня по плечу, и мы дружно расхохотались.
Смех пришлось прекратить, когда мы оказались на пороге совсем не смешного заведения. Женщина, встретившая нас за первой дверью, особой приветливостью не отличалась. Хотя, и хамским ее отношение тоже назвать было нельзя. Скорее, равнодушное, словно в магазине залежалых товаров, где продавец заранее знает, что у него ничего не купят, поэтому не утруждает себя расшаркиванием.
- Вам кто нужен-то? - устало поинтересовалась она.
- Мы ищем мужчину. Тридцать пять лет, светловолосый, глаза голубые. Нам сказали, что у вас есть похожий. Его привезли с железнодорожной станции. Неопознанный.
- Мужчины есть. Неопознанных нет, - все тем же бесцветным голосом ответила она.
- Как это? Нам же сказали...
- Говорю, неопознанных нет. Вчера был, сегодня нет.
- Как так? А куда делся?
- Никуда не делся. Лежит себе дальше. Ждет своей очереди.
Мы растерянно уставились на работницу морга.
- Чего вы на меня так смотрите? - почти возмутилась она, - Просто вчера он еще считался неопознанным, а сегодня его сестра опознала.
- какая сестра?
- Не знаю, наверное, родная, - равнодушно пожала она плечами, - Рано утром была и с ней два друга покойного. Все трое признали своего. Правда, там от человеческого облика мало что осталось. Но им видней. По каким-то особым приметам узнали. Если не верите, могу показать. Хотите?
Мы дружно закивали головами.
- Пошли. Только сразу предупреждаю - зрелище не для слабонервных. Может, девушка не будет себя испытывать? - почти заботливо предостерегла она, кивнув на меня.
- Нет, я должна это видеть, - упрямо заявила я.
Спустя несколько минут я пожалела, что была так настойчива. Картину, представшую перед нами, я не могла вообразить и в страшном сне. Узнать кого-либо было просто невозможно. Лица у трупа практически не было, лишь клочки светлых волос кое-где торчали из раздробленного черепа. Шеи тоже не просматривалось. Разбитая лепеха головы, переходила сразу в туловище.
От увиденного к горлу моментально подступила тошнота. Зажав рукой рот, я выскочила в коридор. К счастью, как раз напротив, была туалетная комната. Учитывая, что в моем желудке кроме ход-дога из придорожной забегаловки и стакана третьесортного кофе, ничего не было, полоскало меня не долго.
Приведя себя в порядок и умывшись холодной водой, я почувствовала заметное облегчение. Не придавая значения бледности, разлившейся на моем лице, я с удовольствием отметила, что синяки под глазами стали почти незаметными. Лишь легкая желтизна напоминала о недавних "украшениях". Но с этим отлично справилась моя пудра. Холодная вода заставила весь организм взбодриться, я даже почувствовала прилив сил. Появилось ощущение, будто мои злоключения, наконец, подходят к концу. Хоть одна положительная эмоция за сегодняшний день! Правда, внутренний голос пытался шепнуть какую-то гадость типа "рано радуешься", лишь бы испортить настроение, но в этот раз я решила проигнорировать неприятные мысли и как можно скорее отогнала их от себя.
- Живая? - улыбнулся Виктор и шагнул мне навстречу.
- Нормально, - смущенно кивнула я.
- Ну что, сомнения рассеялись? Едем дальше?
Мы вышли на улицу. Очень приятно после подобного заведения вдохнуть полной грудью свежий воздух. Довольные мы направились к машине и сразу поняли - что-то не так. Машина стояла на месте, но вот...
- Ах, ты, черт! - в отчаянии воскликнул Виктор и бегом бросился к машине, - Ушел, зараза! Вот я балда!