Кто-то сильно бил меня по щекам. Сознание медленно возвращалось. Я не торопилась открывать глаза. В ушах шумело, но все же слышала, как переговариваются мужики.
- Похоже, Вован, ты все-таки перестарался. Смотри, как долго она в себя не приходит.
- Кто ж знал, что она такая слабая. Я ее задел совсем чуть-чуть.
"Ничего себе - чуть-чуть!" - возмутилась я про себя, - "Голова трещит так, как будто вот-вот расколется. Думаю, сотрясение мозга я себе заработала. То ли еще будет!"
- Давай на нее водой польем, - предложил один из громил.
- Точно, щас принесу.
- Не надо водой, - превозмогая боль, прошептала я и постаралась открыть глаза.
- Вот и очухалась, - обрадовались мордовороты.
Я по-прежнему находилась в машине, рядом два охранника Михалева. Водителя и самого старика не было.
- На выход, красавица, ваша остановка, - нервно гоготнул один.
- Где мы? - я сделала попытку выглянуть в окно и разглядеть хоть что-нибудь.
- Любопытство не порок, а..., - щелкнул меня по лбу второй охранник. Мне этот жест не понравился, но я предпочла промолчать.
Стараясь не делать резких движений, я выбралась из машины и огляделась. Моему взору предстал шикарный особняк, выполненный в самом современном стиле. Я всегда мечтала побывать в таком доме. Вся территория вокруг дома освещалась яркими желтыми фонарями. А фасад сиял в ярком свете почти дневного освещения. Да, с электричеством у хозяина этого дома полный порядок. Освещен каждый уголок сада, тут и мышь не пробежит незамеченной. Подозреваю, повсюду натыканы видеокамеры, так как физической охраны как таковой нигде не наблюдалось. Я присмотрелась внимательно и увидела, что территория сада обнесена высоким бетонным забором. Конечно, при таком ограждении совершенно нет надобности в том, чтобы охранники курсировали по территории и отгоняли незваных гостей. Более внимательно рассмотреть место пребывания я не успела. Один из громил грубовато взял меня под локоть и почти потащил к дому.
- Да отпусти, ты, мужлан! - возмутилась я, - Сама пойду.
- Ой-ой, какие мы нежные, - недовольно отозвался он, но руку отпустил, оглядел меня подозрительно, а потом указал направление и пошел сам за мной.
Не доходя несколько метров до крыльца, громила рявкнул:
- Направо!
Я не поняла, что он хотел этим сказать, остановилась и оглянулась на него. Он повторил команду, подсказывая жестом, где находится право. Я пожала плечами и повернула в указанном направлении. Мы обошли дом со стороны и оказались перед еще одним строением, гораздо меньше и скромнее самого особняка. Я читала, что у богатых людей, прислуга, как правило, живет в отдельном доме, по всей видимости, это был как раз такой дом. Конечно, разве предусмотрены в особняке комнаты для пленников, в частности для пленницы, то есть для меня, каковой я являлась в настоящий момент. К этому обстоятельству я была вполне готова и не претендовала на комнату для гостей, явно имеющуюся в особняке. Но, как ни странно, громила не дал мне остановиться и у этого, более скромного жилища, он подтолкнул меня в сторону, давая понять, что мы еще не пришли. Я послушно последовала дальше. Впереди показалось еще одно строение, отдаленно напоминающее сарай. Только в моем понимании слово сарай ассоциируется с ветхим деревянным строением, это же было сделано из добротного желтого кирпича. Наверное, лучше было бы сравнить его с большой трансформаторной будкой. У меня даже мелькнула мысль, будто это она и есть. Именно к ней мы и направлялись. Не могу сказать, что я была в восторге оттого, что мне предстоит закончить свои дни в таком неприглядном помещении, но выбора мне никто не предложил. Хотя, на мой взгляд, красивая женщина в шикарном вечернем платье и модельной обуви никак не смотрится на фоне подобной обстановки. Мне очень хотелось высказать свои претензии, но здравый смысл подсказал промолчать. Закусив нижнюю губу, я гордо вошла в предложенное помещение. Не успела переступить порог, дверь за мной с грохотом закрылась, я услышала лязг металла. От бессилия и страха готова была разреветься в голос, но решила, что сделать это успею всегда. А пока у меня есть почти сутки времени, которые отведены для решения всех проблем. В том, что нас с Егором вряд ли оставят в живых, даже если мы выполним все их требования, я очень сомневалась. Слишком дерзко мы повели себя в данной ситуации. К тому же Егор при всем своем желании не сможет выполнить требования Михалева. Даже если он при помощи интуиции сможет найти ячейку с товаром в супермаркете, то кейс с деньгами ему не найти никогда в жизни, разве что он так высоко оценит мою жизнь и немыслимыми усилиями соберет необходимую сумму. Но это полный абсурд, в который верить просто глупо и наивно. Выходит: спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Утопающая в данном случае я. Вывод прост: если я сама не позабочусь о себе, то больше это сделать просто не кому. Мысль очень грустная, но именно так все и обстоит. Старясь не думать о плохом, я решила спокойно изучить место своего пребывания. Конечно, я бы с большим интересом осмотрела особняк, тем более что мне еще ни разу не доводилось бывать в таких домах. Все мои знакомые живут в обычных городских квартирах, отличающихся друг от друга лишь количеством комнат. А если кто-то из них имеет дачу, то это всего лишь в лучшем случае небольшой кирпичный дом. В большинстве же своем - обычный деревянный деревенский домик где-нибудь в близ лежащих окрестностях города. Знакомых, имеющих в своем владении подобный особняк у меня нет. Но, как видно и сегодня мне не представится возможность полюбоваться убранством шикарного жилища. Придется довольствоваться этим убогим строением, которому суждено быть моим последним пристанищем. Конечно, громила не потрудился обеспечить освещение. Но, по большому счету этого и не требовалось. Как уже было сказано, территория освещалась настолько мощно, что невольно возникала иллюзия, будто на улице день, ну, или, в крайнем случае, ранний летний вечер, хотя в моем представлении должна была быть глубокая ночь. Свет от фонарей проникал даже сюда. Хотя сначала мне было не понятно, как свет может проникать в помещение, где по всей логике вещей не должно быть окон. Где вы видели трансформаторную будку с окнами? Вот и я удивилась. Чувство удивления и любопытства напрочь пересилили чувство страха.
Я стояла на месте, прислушиваясь к звукам. Один из них - звук удаляющихся шагов, говорил о том, что громила не намерен сидеть под дверью моей темницы, и уходит прочь, полностью полагаясь на прочность замка и крепость стен. С одной стороны это обстоятельство подтверждало мои опасения насчет того, что самой мне выбраться практически невозможно, с другой стороны немного радовало: в моей ситуации лучше никакой компании и гордое одиночество, чем компания в виде неприятных мне людей. Когда шаги стихли полностью, я сама прошла немного вперед и стала осматривать помещение. Оно представляло собой квадратную комнату. На счет трансформаторной будки я ошиблась. Не знаю с какой целью использовался этот сарай в другое время, но здесь имелась небольшая кушетка и пара стульев, больше никакой мебели не наблюдалось. Зато имелось одно небольшое окно, правда, расположено оно было немного высоковато. Выглянуть из него, не прибегая к дополнительным приспособлениям, мог лишь человек ростом выше двух метров. Мне же со своими метр семьдесят и думать нечего. Присмотревшись внимательно, я заметила дверь, подошла к ней и прислушалась. Из-за нее доносилось какое-то гудение. Я слегка надавила, она легко подалась. Дверь открылась, звук стал громче, но внутри было темно, по всей видимости, там окон как раз не было. Значит, где-то должен включаться свет. Я пошарила по стенам рядом с дверью, нашла то, что искала и включила свет. Мне сразу стало понятно, откуда идет этот гудящий звук. Моему взору предстал большой трансформатор, благодаря которому, видимо и достигалось столь мощное освещение прилежащей территории. Невольно я поежилась. С электрическим током я никогда не дружила. Все мое общение с ним ограничивалось нажатием кнопки включателя и втыканием вилки в розетку. Все неисправности в доме по части электричества, вплоть до вкручивания сгоревшей лампочки в светильник, устранял Шурка. Я к электричеству отношусь с большой опаской. Тем более что, работая некоторое время на скорой, мне пару раз приходилось видеть людей, пострадавших от электрического тока, один случай даже был смертельный. Меня передернуло от воспоминаний, я выключила свет и прикрыла дверь. Эта часть помещения вызывала во мне неприятные ощущения. По всей видимости, мои враги рассчитывали именно на такую реакцию, поселив рядом с трансформатором.
Я решила изучить комнату, хотя изучать особо было нечего. Как я уже сказала, мебели практически не было. Правда в углу обнаружилась раковина с одним водопроводным краном. Я проверила наличие воды. Удивительно, но кран легко открылся, и вода потекла довольно чистая, по крайней мере, на первый взгляд. Я с удовольствием умыла лицо. Могли бы полотенце приготовить для дорогой гостьи, да и зеркало не помешало бы, саркастически подумала я. Сумка моя потерялась, вернее, осталась в руках бандитов, а то бы я воспользовалась своим носовым платком и зеркальцем, но, увы, такой возможности не представилось. Особо ценного в сумочке ничего нет, но мне, почему-то стало жаль, что я ее лишилась. Все-таки хорошая дамская сумка является обязательным атрибутом женщины, тем более, если женщина в вечернем платье. Я оглядела себя и грустно улыбнулась. Какая нелепость: я и это убогое помещение. Ну почему я не отправилась в ресторан в джинсах и кроссовках. Сейчас мне было бы гораздо удобнее.
Мне захотелось выглянуть в окно. Я взяла стул, встала на него и получила возможность увидеть часть так называемого приусадебного участка. Ничего интересного, скажу вам. В нескольких метрах все тот же высокий бетонный забор, преодолеть который можно разве что, прыгая с шестом. Всю остальную площадь занимали редко посаженные деревья, в основном сосны. Сам особняк и дом для прислуги оставались вне поля зрения. Больше всего поражало яркое освещение. Видимо у хозяина дома в детстве были проблемы в виде боязни темноты. Забыла как это называется, но где-то читала, что такие фобии иногда остаются с человеком на всю жизнь. Но ведь такой яркий свет должен мешать спать ночью. Хотя выход есть всегда. Плотные шторы легко могут спасти от чрезмерного освещения. Мне же здесь на окно никто не потрудился повесить штору. Хотя я так устала от волнения и нервного напряжения, что, кажется, стоит только прилечь и расслабиться, как никакой свет не помешает заснуть. Но пока я не могла позволить себе спать, слишком много опасностей таилось вокруг. Вдруг кому-нибудь из громил придет в голову проведать меня и воспользоваться моим беспомощным положением. Поэтому я решила - спать не буду. От нечего делать я стала разглядывать все, что попадало мне на глаза. В первую очередь я внимательно осмотрела окно. Как ни странно, оно было самое современное, пластиковое, даже на откосах хозяин не стал экономить. Довольно широкий подоконник, при желании можно сидеть на нем, правда само окно небольшого размера и состояло из двух рам, одна из которых была неподвижна, а другая открывалась вертикально, образуя лишь небольшое пространство для доступа свежего воздуха. При всем желании просочиться в такую щель невозможно, разве что выломать окно совсем. Я надавила на открытую раму, она осталась неподвижна, лишь слегка отпружинила. Я тяжело вздохнула, отошла от окна и села на кушетку. Конечно, ни о каких постельных принадлежностях речь не шла, но подушку-то могли бы оставить. Все-таки не удобно лежать без подушки. А мне так захотелось прилечь, отдохнуть и привести мысли в порядок. Хорошо, что по натуре я все-таки оптимист, плюс у меня есть приятельница, которая всегда говорит: из всего плохого можно извлечь что-то хорошее. Я всегда стараюсь следовать этому простому правилу. Вот и сейчас с оптимизмом подумала: спать без подушки рекомендуют для того, чтобы не появлялся "второй подбородок". Вообще-то ожирением я не страдаю, но профилактика никогда не помешает. Я прилегла на кушетку, не снимая босоножки, свернулась калачиком, подложила руку под голову и прикрыла глаза. Нет, спать я не собиралась, просто с закрытыми глазами лично мне сосредоточиться гораздо легче.
Сосредоточиться никак не получалось. Я представила - завтра в это время, возможно, меня уже не будет в живых. А еще хуже, жива я, может быть еще и буду, только жизнь эта может показаться гораздо хуже смерти. Михалев очень четко расписал мою участь. Я содрогнулась, представив предстоящий ужас. Нет, только не это! Уж лучше умереть сразу! Что же делать!? Лежать здесь и ждать? Я села и задумалась. Помощи ждать неоткуда. Никто, даже я сама, не знают, где я нахожусь. Егор Геннадьевич, человек, несомненно, хороший, но даже ему не под силу изменить ситуацию. Да и какой смысл? Единственный человек, готовый ради меня пожертвовать очень многим - это мой брат Шурка. В него я верю. Но он даже не представляет и не догадывается, в какой переплет я умудрилась попасть. Сама виновата, я ведь сознательно ему ничего не рассказывала, боялась, что он начнет беспокоиться за меня. Егор тоже беспокоился за меня, поэтому не сказал о намечавшейся встрече с Михалевым. Так нет, надо же было мне притащиться в этот ресторан. Словом во всех своих бедах я виновата сама.
Не знаю сколько времени я просидела размышляя, наверное, немало. Только ничего путного в голову так и не пришло. Я слабая женщина не способная даже выбить окно, чтобы выбраться из своей темницы. Тут я вдруг оживилась. Кстати, выбить окно я еще не пыталась. Я вновь встала на стул и еще раз исследовала раму. С первого взгляда стекло ничем не отличалось от обычного, но я вспомнила, как расхваливал Шурка стекла в стеклопакетах, которые недавно установили в его офисе. Помнится, тогда он сказал, что они защищены специальной пленкой от разбития. Возможно, что и эти стекла тоже такие же. Это плохо, но попробовать все же стоит. Я взяла второй стул, размахнулась и со всей силы ударила по стеклу. Оказалось, что стекло действительно защищено специальной невидимой пленкой, только эта пленка все же не уберегла его от разбития. Оно всего лишь не рассыпалось на мелкие кусочки, а превратилось в мелкую паутину. Но даже это обстоятельство придало мне силы духа. Я ударила еще и еще раз. В паутине образовалось небольшое сквозное отверстие. Это уже кое-что, хотя еще не достаточно для того, чтобы пролезть через него. Я бросила стул, сняла босоножку и при помощи каблука стала ковырять отверстие, которое к великой радости быстро увеличивалось. Периодически я прекращала работу и прислушивалась, но никаких звуков, заставлявших волноваться, не было слышно. Минут пятнадцать мне потребовалось, чтобы очистить от мелких стекол всю раму. Я аккуратно, чтобы не порезаться, смахнула осколки с подоконника и выглянула наружу. Тишина, вокруг никого. Я подтянулась на руках и взгромоздилась на подоконник. Проем окна все-таки был маловат. Я могла поместиться на нем лишь в позе клубочка. Представляю картину, которую мог увидеть в этот момент любой вошедший в это время человек: из окна торчит лишь одно пикантное место, обтянутое вечерним платьем, я имею в виду то самое место, на которое мужчины очень часто вожделенно заглядываются. Воображение заставило меня действовать проворнее. Я изловчилась и повернулась так, чтобы можно было боком пролезть в образовавшееся отверстие. После нескольких попыток мне это удалось. Окно находилось достаточно высоко над землей. Не имея никакой опоры по ту сторону окна, я практически вывалилась наружу, хорошо, что успела подставить руки и тем самым смягчить удар от падения. При этом я сильно ободрала ногу и порвала платье, зецепившись за что-то. Клок моего наряда остался висеть на ручке окна. Но это обстоятельство совершенно не расстроило меня. Я протерла подолом платья поцарапанное место, и сидя на корточках, прислушалась. Вокруг по-прежнему было тихо. Не знаю, просматривалась ли эта часть территории видеокамерами, в тот момент я об этом не думала, но думаю, что даже если и просматривалась, то, скорее всего охранники сладко дремали перед мониторами - все-таки на дворе царила глубокая ночь. Без особых сложностей, мелкими перебежками от дерева к дереву, я добралась до дома прислуги. Ни в одном окне не горел свет и практически все они были зашторены. Как я и предполагала, обитатели этого дома спасались от чрезмерного яркого уличного освещения плотными портьерами.
Во дворе стоял джип Михалева, на котором мы приехали, значит и сам Михалев должен был быть где-то здесь, в доме.
Очень аккуратно, стараясь ступать как можно мягче, я пробралась к особняку. Окна его также были темными. Лишь в одном я заметила свет. Это было окно на первом этаже, крайнее от левого угла дома. Всего особняк состоял из трех этажей, вся остальная его часть была погружена в сон. По крайней мере, никаких звуков не было слышно. Интересно, сколько всего людей живет здесь, задумалась я. Потом разумно предположила, что это дом Михалева, слишком он впечатлял своей шикарностью. Думаю, для его громил иметь такой дом слишком жирно. Если мне не изменяет память, Шурка говорил, что Михалев сменил несколько жен, имеет четверых детей от каждой и даже является дедушкой. Но кто в настоящее время живет с ним вместе, Шурка не сказал. Мне оставалось лишь предполагать, что дом все же обитаем. Но общаться с его обитателями мне что-то не хотелось. Следовало подумать, как выбраться за пределы территории. Для этого предстояло для начала преодолеть преграду в виде высокого бетонного забора. Задача для меня совершенно не реальная. Ни прыгать через него, ни лазить я не умею, тем более в таком наряде и на каблуках. Что ж, значит нужно искать другой выход. А пока необходимо было найти укромное место и спрятаться. Кто знал, как скоро бандиты решат проведать меня в трансформаторной будке?
Соблюдая все меры предосторожности, я подобралась к окну, где горел свет. Хорошо, что на улице лето. Одна часть рамы была заменена сеткой. Видимо, несмотря на кондиционеры, обитатели дома предпочитали пользоваться самым простым способом проветривания помещения. Я встала рядом с окном и прислушалась. Все ясно, это комната охраны. По разговору я поняла, что их двое, и, похоже, это именно те, которые сопровождали Михалева в ресторан, а меня в темницу. Куда подевался третий, не знаю, да и мне это было не интересно. Охранники явно играли в карты, они азартно перекидывались фразами, щедро сдобренными отборным русским матом. По всей видимости, играли на деньги. Одному сегодня явно не везло. Я уже почти потеряла к ним интерес, как одна фраза заставила меня содрогнуться. Говорил явно тот, который провожал меня до трансформаторной будки:
- Да, Вован, сегодня явно не твой день. Девка хоть и хороша, но трахать ее ты будешь последний. А уж мы с Костяном ее так отжарим...
Я похолодела от ужаса. Речь явно шла обо мне. Вован пробурчал что-то нечленораздельное, выражая недовольство. Я поняла лишь, что он намерен отыграться, мол, ночь еще длинная.
С трудом переведя сбившееся дыхание, я решила поскорее удалиться от этого места. От страха зубы клацали так громко, казалось, что их слышно по всей округе. Я прошла вдоль стены, заглядывая во все окна, соблюдая при этом все меры предосторожности. Наконец, нашла то, что искала. Такое же пластиковое окно, вместо рамы - сетка. Но сетка приставлена не плотно. Я заглянула в комнату, убедилась: в ней никого нет. По середине комнаты стоял большой стол для игры в бильярд, вдоль стен несколько мягких кресел, диван, стулья, пара небольших столиков. Стараясь не шуметь, я отодвинула сетку.
- Что поделаешь, если сегодня мне приходится в качестве входа и выхода использовать окна, - сказала я сама себе, - еще чего доброго это войдет в привычку.
Чтобы влезть в окно, мне пришлось задрать платье почти до пояса. Босоножки тоже сняла, боясь зацепиться каблуком и наделать много шума. К счастью все прошло вполне благополучно, я оказалась в комнате отдыха, в особняке, никто не заметил меня. Как только я почувствовала мягкий ковер под ногами, с облегчением перевела дух и обернулась к окну, чтобы приставить обратно сетку. Я не стала усердствовать и поставила ее так же не прочно, как она стояла до этого. Вдруг придется покидать помещение тем же способом, зачем же усложнять себе жизнь.
В то время, когда я почти справилась с сеткой, мой взгляд привлекла какая-то тень, мелькнувшая возле машины. Я напрягла глаза. Никого. Наверное, это обостренные до предела нервы, подумалось мне. Я уже собиралась отойти от окна, как вдруг увидела, что к дому, пригибаясь к земле, бежит человек. Вместо того, чтобы испугаться, я ужасно обрадовалась, но и удивилась, конечно, тоже. Как Егор смог узнать место моего нахождения? Хотя, если я находилась в доме Михалева, ничего странного в этом действительно не было. Он просто вычислил. Я нисколько не сомневалась, что это именно Егор спешит мне на выручку. Это правильно, что он не стал ждать сутки, а пришел именно сейчас, пока его никто не ждет, радовалась я. Я собралась высунуться в окно и позвать его, меня остановило лишь то, что он был еще довольно далеко. В это время он повернул голову, в мою сторону. Я чуть не заорала оттого, что увидела. Это был не Егор, это был Паук. О, Боже! Только его здесь и не хватало! Я зажала себе рот рукой и в ужасе отпрянула от окна. Тем не менее, Паук бежал в сторону окна, у которого стояла я. Неужели он заметил меня?! Страх парализовал ноги. Я не могла сдвинуться с места, а он все приближался. Когда Паук был совсем близко, я нашла в себе силы и отскочила в сторону. Сбоку от окна висела тяжелая плотная портьера. Я нырнула за нее и замерла. Меня выдавал только стук сердца. Если Паук его услышит, мне конец, в ужасе пронеслось у меня в голове. Тем временем Паук резким движением выдавил сетку из окна и в одну секунду оказался внутри комнаты. Я не видела его, но слышала, как он пытается пристроить ее обратно и нервно при этом дышит. Через мгновение возня прекратилась. Видимо в этот момент Паук осматривал комнату и прислушивался. Я даже решила, что это он слушает, как бьется мое сердце, и пытается определить, из какого угла доносится звук. Я представила, как он резко откидывает штору и обнаруживает меня. От страха я готова была потерять сознание в любой момент. Но ничего подобного не произошло. Я услышала легкий шорох, поняла, что это Паук двигается к двери, стараясь ступать как можно мягче. Потом я услышала, как он бесшумно открыл дверь и вышел. Последние силы покинули меня, я сползла вниз по стенке и закрыла глаза.
Что же это происходит? Почему Паук проникает в дом Михалева тайно? Насколько я знаю, они замешаны в одном деле. Вероятно, Паука также обязали вернуть пропавший товар, а за одно и деньги, которые он на самом деле не брал. Мне даже стало его немного жаль. Он хоть и бандит, связанный с наркотиками, но в данном случае попал под раздачу ни за что. Учитывая крутой нрав старика, можно представить, какие требования выставил Михалев к Пауку. Так зачем же он явился сюда, да еще ночью. Валил бы лучше куда подальше. Хотя, куда тут свалишь? Эти сволочи найдут из-под земли. Меня осенила догадка: Паук пришел в этот дом, чтобы расправиться с Михалевым. Ведь получается, Паук должен Михалеву. Нет кредитора, нет долга. Надо же, как все просто! Так, теперь надо подумать: хорошо это для меня или плохо?
С одной стороны это очень даже неплохо, судорожно рассуждала я. Расправившись с Михалевым, Паук избавит и нас от необходимости выполнять условия, поставленные стариком. С другой стороны, если Паук убьет старика, кто даст мне гарантию неприкосновенности хотя бы на ближайшие сутки, это - во-первых? Во-вторых, кто знает, как поведут себя подручные Михалева, лишившись своего лидера? В-третьих, как мы узнаем имя убийцы, хотя Михалев не особо обещал нам его назвать? К тому же, сам Паук - первый подозреваемый. Кто его знает, как он поведет себя дальше? Чем дальше я рассуждала и взвешивала все "за" и "против", тем больше чаша весов перевешивала в ту сторону, которая была против того, чтобы Паук спокойно осуществил задуманное. Приняв решение, я поднялась и тихонько подошла к двери. Прислушалась. Казалось, весь дом спит. Осторожно выглянула из комнаты. Моему взору предстал большой холл, а может, эта часть дома использовалась как гостиная. Повсюду стояли самые разнообразные диваны, диванчики, кресла, и все они были выдержаны в одном стиле. Но мне совершенно некогда было разглядывать убранство помещения, я прислушалась, стараясь определить, в каком направлении исчез Паук. Вышла из комнаты. В руках я держала босоножки, которые сняла еще тогда, когда залезала в окно. А после просто не стала их надевать. Стук каблуков сразу разнесется по всему дому, этого мне не хотелось. Плюс, держа в руках босоножки с высокими острыми каблуками, я чувствовала себя вооруженной. Это придавало сил и смелости. Слева от меня имелась лестница, ведущая наверх. Если бы у меня был такой особняк, то спальня располагалась уж точно не на первом этаже. Поэтому я предположила, что Михалев также устроил свою спальню на втором или даже на третьем этаже. Поэтому, ступая как можно тише, я поднялась по лестнице на второй этаж и снова прислушалась. Тихо. Не слышно никакого шороха. Направилась выше. Не успела я сделать несколько шагов, как вдруг наверху раздался оглушительный выстрел. В первое мгновение мне показалось, что я оглохла. От неожиданности я даже присела и чуть не выронила босоножки из рук. Но в следующую секунду инстинкт самосохранения заставил меня пулей слететь обратно на первый этаж, в комнату с бильярдным столом и забиться в самый дальний угол, благо такой нашелся. Дом между тем быстро оживал. Я слышала, как вверх пронеслись охранники, матерясь таким отборным матом, что уши сворачивались. Я пыталась представить себе картину того, что произошло наверху. Мое воображение нарисовало ужасную картину. Я представила, как на постели в луже крови распласталось бездыханное тело господина Михалева. Одного, правда я не могла понять. Если Паук пришел в этот дом, чтобы разделаться со своим кредитором, то почему же он не воспользовался пистолетом с глушителем. Паук не мог не знать, что в доме, кроме самого Михалева, обязательно будут находиться охранники. Естественно, они не замедлили отреагировать на этот звук. Сейчас начнется ответная стрельба. Что тогда будет?!
Но, как ни странно больше выстрелов не последовало. Я, хоть и была страшно напугана, но очень удивилась: как-то все относительно спокойно. Конечно, на верху слышалась кое-какая возня, но назвать это ожесточенной борьбой никак нельзя было. Я так старательно прислушивалась, в какой-то момент мне показалось, что уши сами по себе стали вытягиваться. Мне пришлось прижать их руками. Постепенно сердцебиение стало приобретать нормальный ритм. Мною перестал руководить страх, уступив место любопытству. В это время шум переместился в гостиную на первый этаж. То есть с участниками последних событий меня разделяла одна дверь, которую я не успела прикрыть плотно, когда заскочила в эту комнату в поисках укромного места. Я услышала голоса охранников:
- Давай, давай, тащи его сюда, - руководил один.
- Тяжелый, гад, хоть и недоросток, - тяжело дыша, отозвался другой.
- Говна, видать в нем много.
Слышно было, как человек, которого они тащили, стонал. Я не сомневалась, что раненый никто иной, как Михалев. Ведь именно его пришел убить Паук. Почему же охранники так смело отзываются о своем хозяине, к тому же, если он стонет, значит жив? Паук видимо промахнулся и не смог убить Михалева с первого выстрела, а сделать второй ему помешали. Кстати, где же он сам? Тут вдруг я услышала голос Михалева. Он говорил как совершенно здоровый человек, только очень зло:
- Как он?
- Живой, козел! - отозвался один из охранников.
- Странно, я не мог промахнуться. Стрелял почти в упор. Да и крови что-то не видать. Ну-ка, Костя, посмотри.
Я ничего не понимала. Почему Михалев стрелял в Паука? Все же должно было быть наоборот! Любопытство заставило меня выбраться из своего убежища и приблизиться к двери. Я даже набралась наглости и приоткрыла ее чуть шире, чтобы улучшить обозрение. В гостиной никто не обратил на это внимания. Совершенно неожиданная картина предстала передо мной. Абсолютно живой и здоровый Михалев, одетый в легкие домашние брюки и футболку, нервно прохаживался по комнате. На полу, в центре гостиной лежал Паук. Глаза его были закрыты, но он дышал и продолжал стонать. Вокруг него суетились два охранника. Один из них, которого, как я поняла, звали Костя, он же водитель Михалева, наклонился над Пауком.
- Все ясно, - заявил он, осмотрев парня, - он в бронежилете. Ишь, предусмотрительный, урод, подстраховался.
- Вот оно что? Не знал, что Паук носит бронник, - зло усмехнулся Михалев, - учту.
- Что с ним делать? - спросил второй охранник, которого все называли Вован.
- Приведите его в чувство, - распорядился старик, - Хочу сказать ему пару ласковых напоследок.
Вован с готовностью бросился исполнять распоряжение хозяина. Через несколько минут его старания увенчались успехом. Паук открыл глаза и вполне осмысленным взглядом обвел присутствующих. Конечно, его взгляд не отражал особой радости. В нем читались ненависть, злоба, отчаяние, разочарование. Примерно те же чувства испытывал и Михалев. На некоторое время в гостиной повисла гнетущая тишина. Охранники не смели нарушить эту молчаливую дуэль двух гневных взглядов. Наконец заговорил Михалев:
- Ничего не хочешь сказать?
- Ты всегда был подонком. Только в спину и можешь стрелять, - прошипел Паук.
- Кто бы говорил! Можно подумать ты пришел, чтобы вызвать меня на дуэль. Да я тебя третий день дожидаюсь. Честно говоря, уже и не надеялся. Думал, ты в бега бросился с моими баксами.
- Нет у меня твоих баксов! Сколько можно повторять? - почти выкрикнул Паук.
- И ты решил, что лучше всего меня грохнуть? Молодец! Ничего не скажешь, - зло усмехнулся Михалев, - а ты не подумал о том, что будет, если тебе не удастся это?
- Мне уже терять нечего. Хоть так, хоть эдак, ты же все равно не оставишь меня в покое, - как-то совсем равнодушно отозвался Паук.
- А ты как хотел? Даже если подстава с товаром и баксами не твоих рук дело, то Парамон только на твоей совести. Кто просил тебя убивать Женьку?
- Я же говорил, так получилось. Я не собирался его убивать. Он меня разозлил сильно. Дал ему в рыло хорошенько. Кто ж знал, что он такой удар поймать не сможет? Я даже не понял, как он перелетел через подоконник. Что, мне его ловить надо было?
- Лучше бы ты его поймал, - Михалев схватил Паука за грудки и сильно встряхнул, - А еще лучше сам вместо него вылетел из окна. Тогда мне не пришлось бы с тобой возиться. А Парамона я бы сам на чистую воду вывел.
Михалев резко оттолкнул Паука от себя и раздраженно сплюнул.
- Ты, Жора, даже не представляешь какую подлянку сделал, убив Парамона. Тут совсем недавно подтвердились самые худшие опасения. Оказывается, это именно он провернул все дело с подменой денег и товар умыкнул. А я, дурак, ему почти поверил.
- Я тебе с самого начала говорил...
- Заткнись! Если бы не ты, товар давно был бы у меня и денежки тоже. Это ты все испортил! Да, Паук, наломал ты дров! Охранник в клубе и официантка чем помешали? Кого ты хотел напугать, говнюк? И девчонку в соседнем подъезде, зачем убил?
- Так она видела меня, - неохотно оправдывался Паук.
- Славка - тоже твоих рук дело?
- Славка - нет, - Паук заметно нервничал, хоть и старался казаться равнодушным.
- Чьих же? - усомнился Михалев.
- Я не знаю точно. Скорее всего, Крепцов со своей командой. Пожар - это их профиль. Мне его смерть вовсе не выгодна была. Я сам собирался с ним поговорить, но не успел.
Я вслушивалась в разговор и еле сдерживалась, чтобы не выскочить из своего убежища и не наброситься на этих подонков. Они так хладнокровно говорили ою убийствах людей, что я начала сомневаться: а сами они точно люди? Для них смерть человека рассматривается лишь с точки зрения выгоды. Между тем разговор продолжался:
- Что же он мог знать? - как будто разговаривая сам с собой, спросил Михалев.
- Так они это все вместе с Парамоном и задумали.
- Не верится мне, что Женька настолько глуп, чтобы кусать руку, которая его кормит. Что-то здесь не так.
- Так или не так, а с товаром тебе придется проститься, - ехидно оскалился Паук, - да и баксы твои плакали...
- А вот уж это хрен! - багровея от злости, процедил Михалев, - Я такие ошибки не прощаю. Ты испортил все дело, тебе и исправлять. Ты свой должок знаешь, только теперь проценты будут двойные. Понял, ты, козел? Только это сможет спасти тебя от той смерти, которую я тебе приготовил.
Последние слова прозвучали так зловеще, что даже у меня побежали мурашки по телу. Михалев при этом наклонился к Пауку и смотрел ему прямо в глаза. Наверное, он хотел убить его взглядом. Но Паука этот взгляд, видимо не убил, а наоборот придал сил и энергии. Он сделал резкое движение и ухватил Михалева за волосы. Затем быстро дернул его на себя. Конечно, старик не ожидал такой прыти от человека, который недавно получил пулю в спину, хоть и через бронежилет. Он не смог устоять на ногах и размахивая руками, повалился на Паука. Пока охранники соображали и доставали свои пистолеты, Паук умудрился подняться сам и поставить на ноги Михалева. Старика он использовал в качестве живого щита. Взгляд Михалева в этот момент был крайне растерян. Вся сложность ситуации заключалась в том, что Паук успел набросить на шею Михалева удавку. Стальная нить уже довольно сильно сдавила горло старика. Но он не спешил его убивать. Охранники страшно растерялись. Я тоже стояла, открыв рот и затаив дыхание, ожидая, что же произойдет дальше. Лишь один Паук контролировал ситуацию. Он приказал охранникам бросить оружие и лечь на пол. Они не спешили подчиниться и с надеждой смотрели на хозяина. Михалев же не мог им ничего сказать, он пытался руками ухватить удавку и ослабить ее, но у него ничего не получалось. После того, как Паук рыкнул на него, тот перестал сопротивляться. В глазах стоял неподдельный страх, даже паника. Медленно, стараясь не делать резких движений, очень неохотно охранники подчинились требованиям Паука. Продолжая использовать Михалева как щит, Паук подобрал один из пистолетов и направился к выходу. Лицо старика уже приобрело синюшный оттенок, но глаза по-прежнему были широко открыты и даже выпучены. В это время из противоположной стороны гостиной появился третий охранник. Паук не мог его видеть, так как стоял спиной к нему. Охранник хотел что-то сказать, но быстро оценил ситуацию и передумал. Он снял пистолет с предохранителя, передернул затвор и прицелился. На это ушло две секунды, но и их хватило Пауку, чтобы резко обернуться на звук. В следующую секунду раздалось два выстрела одновременно. Охранник попал в Михалева, а Паук точно в голову охранника. Брызги крови мгновенно разлетелись по всей гостиной. Я зажала себе рот рукой, чтобы не заорать от ужаса, охватившего меня. А в гостиной разворачивалась настоящая бойня. Паук бросил бесчувственного Михалева. Тот свалился на пол, словно куль с мукой. Сам Паук кинулся к выходу. Но тут оживились охранники. Один из них успел подобрать свой пистолет и отчаянно пытался попасть в Паука. Тот также не остался в долгу и стал отстреливаться. Как выяснилось, стрелял он довольно неплохо. После второго выстрела как подкошенный упал охранник по имени Костя. После четвертого, изрыгая страшные ругательства вперемешку со стонами, схватился за руку и осел на пол Вован. Паук видимо решил добить его. Он остановился, навел пистолет и выстрелил, но послышался характерный звук, говоривший о том, что в пистолете кончились патроны. Паук грубо выругался, бросил пистолет и хотел, было отобрать другой у Вована. Но, как оказалось, Вован вовсе не собирался умирать. Корчась от боли, левой рукой он прицелился и выстрелил в Паука. Паук дернулся как от удара, но с трудом устоял на ногах. Видимо, далее испытывать судьбу он не решился, поэтому развернулся и бросился наутек. Вован какое-то время продолжал держать вытянутой руку с пистолетом, а затем без чувств повалился на пол.