На следующий день Алан спустился к завтраку немного раньше обычного, и оказался единственным в столовой, что его удивило, в это время в ней всегда был кто-то из прислуги. Он подошел к буфету, чтобы налить себе кофе, и в этот момент услышал сердитый голос Стивена, настойчиво доказывавшего что-то Лорен. Выглянув за дверь, Алан увидел в холле хозяев дома, не заметивших его в пылу спора.
- Мы не имеем права отпускать тебя одну. Ты же знаешь, что один из твоих хранителей должен постоянно быть рядом, ты не можешь ехать в Дармунд одна. Давай, ты откажешься, - с надеждой попросил Стивен, - Придумаешь какую-нибудь отговорку.
- Я еду домой, а не на задание. Мы с господином Галлардом сегодня должны быть в Руане на приеме у Верховного правителя, эта встреча оговорена полгода назад, я не могу отказаться. Не волнуйся, за мной уже приехал Маккензи, и через час мы будем в Дармунде. Все будет хорошо. Я прошу вас обоих остаться здесь, так надо, - настаивала Лорен и выразительно посмотрела на Вика, стоявшего молча, не вмешиваясь в их спор.
Одетая в простое, но очень элегантное черное платье, она замечательно выглядела. А золотые волосы, заплетенные во французскую косу, придавали ей такой юный и беззащитный вид, что Алан захотел закричать им, чтобы они ее не отпускали, и что ее должны оберегать не два, а десять хранителей.
Подхватив небольшую черную сумочку и серебристую норковую шубку, Лорен поспешила к машине. На пороге она поцеловала Стивена, чем очень удивила его и обрадовала. А, целуя Вика, тихо напомнила, - Я полагаюсь на тебя, - и вышла из дома.
- А этот папочка неплохо на нее влияет, - Стивен бережно прикоснулся к щеке, словно пытался сохранить тепло ее губ, - Она уже целует нас. За это я согласен потерпеть еще немного его присутствие.
Он и не подозревал, что через полчаса захочет убить Шона.
В девять все, кроме рано уехавшего на работу Арчибальда, собрались в столовой на завтрак. Последним спустился Шон. Они с Лорен кутили в казино в Белфасте почти до рассвета, и он чуть не проспал завтрак. Не выспавшийся и хмурый он уселся на свое место, и миссис Беттини стала разносить всем еду.
Заметив, что место рядом свободно, он повернулся к Викраму, спокойно попивавшему кофе, и резко спросил,- Не понял, а где Лорен? Ты спустился раньше ее?
Вик всегда приходил на завтрак вместе с Лорен, ведь именно он охранял вход в ее комнату.
- Ее нет,- как можно спокойнее ответил он, представляя, что сейчас начнется,- Она уехала и вернется завтра к полудню.
- Что? Уехала? Одна?
Шон говорил тихим спокойным голосом, и только Алан знал, что такой голос у отца бывает, если тот уж очень разозлится, и он с беспокойством посмотрел на него.
- Вы отлично понимаете, сэр, что Лорен не обязана отчитываться вам о своих передвижениях, тем более, просить на них разрешение, - с чувством превосходства не преминул щелкнуть Шона по носу Стивен. Наконец-то, он хоть как-то заденет этого наглеца, возомнившего о себе чересчур много.
- Лорен не обязана отчитываться мне о своих передвижениях, тем более просить на них разрешение, - еще более тихим, зловещим голосом медленно повторил Шон, - Но почему вы оба здесь?
Он со всей силы ударил кулаком по столу. Фужеры и тарелки полетели на пол, экономка громко вскрикнула, а Вик резко вскочил и указал на дверь.
- Быстро все отсюда,- тоном, не терпящим возражений, приказал он.
Кристиана тревожно переглянулась со Стасей, она не ожидала от Шона такой яростной вспышки гнева, впрочем, как и Стася.
Миссис Беттини быстро подошла к ним и почти вытащила из-за стола, - Пойдемте, пусть мужчины сами разбираются между собой.
Кристиана бросила еще один тревожно-вопросительный взгляд на Шона, она боялась оставлять его наедине с разъяренными братьями Лорен. Тот заметил ее испуганный взгляд, но ничего не сказал, а только нетерпеливо кивнул на дверь, приказывая уйти и увести с собой Стасю.
Через минуту в столовой остались одни мужчины. Вик требовательно посмотрел на Алана, но тот отрицательно покачал головой решительно показывая, что не оставит отца с ними одного.
- Нет, я останусь, - твердо возразил он и с ненавистью посмотрел на Шона.
- Почему вы, гребаные защитники, обязанные быть ее тенями, отпустили девочку одну? Почему вы преспокойно жрете здесь, вместо того, что бы быть с ней рядом там?- повторил Шон, в бешенстве ломая вилку и бросая ее на пол, а следом сметая со стола и половину тарелок.
- Почему вы разрешаете ему так себя вести?- возмущенно воскликнул Габриэль, - Кем он, вообще, себя возомнил?
- А тебя, гаденыш, я убью прямо сейчас,- пообещал Шон, и его глаза стали наливаться кровью, - Твои мерзкие, похотливые взгляды на Лорен меня уже достали. Я и так долго терпел, наблюдая, как ты каждый день высасываешь ее силы своей противоестественной любовью. Она ведь считает тебя братом, а в жизни нет большего греха, чем желать свою сестру,- и он резко выбросил руку в его сторону.
Алан, как, впрочем, и сам Габриэль, не увидели ничего угрожающего в этом жесте. Стивен же мгновенно бросился к Габриэлю и закрыл его собой, одновременно хватая что-то рукой и корчась от боли. Отдышавшись, он крепко сжал это что-то в руках и повернулся к разъяренному Шону. Вик резко подскочил и закрыл того своим телом.
- В землю, брось это в землю, Стивен!- требовательно крикнул он.
- Кого ты впустил в наш дом, брат? - вкрадчиво спросил тот,- Он напал на человека. Так поступают только беспредельщики. Ты знаешь, что я должен сделать. Отойди, дай мне выполнить свой долг.
- Я сказал в землю! - Вик даже не шелохнулся, его глаза требовательно сверлили Стивена.
- Вик, он не только напал на человека, что уже карается смертью. Он напал на члена нашей семьи, и пощады ему не будет! Отойди, брат!
- Викрам, я же просил тебя предупредить братца, что я беспредельщик, - леденяще спокойным тоном произнес Шон, выходя из-за его спины, и насмешливо подначил Стивена, - Ну давай, начинай. Ты у меня второй в списке.
- А, пожалуй, я брошу это в сыночка, - тот издевательски посмотрел на Шона.- Папочке не нравятся, как Габриэль пялится на Лорен, а как пялится любимый сыночек, он просто не замечает. Но если он не замечает, какие тоскливые взгляды бросает его сыночек, то это не значит, что их не замечают другие. И его любовь намного сильнее любви Габриэля.
- Ты все врешь,- спокойно ответил Шон, - Я бы это почувствовал. Оставь Алана в покое.
- Конечно, почувствовал бы,- недобро усмехнулся Стивен,- Это бы и стены почувствовали, если бы я не гасил его любовные волны. Но мне это надоело. Больно не будет, Алан,- равнодушно пообещал он,- Я не такой жестокий, как твой отец, и не хочу убивать тебя, но ты отнимаешь у меня много сил.
Шон вопросительно посмотрел на сына, отказываясь верить услышанным словам.
Алан подошел почти вплотную к Стивену и, улыбаясь ему прямо в лицо, просто сказал,- Давай.
- В землю! - в третий раз приказал Вик, но уже таким тоном, что Стивен понял, сейчас с ним говорит не брат, а главный хранитель, и он обязан подчиниться.
Бросив на него недовольный взгляд, Стивен подошел к окну, открыл его и с силой сбросил в землю сгусток энергии, выпущенный Шоном. Раздался звук, похожий на выстрел, сизый дым взвился вверх, а в земле образовалась небольшое углубление. Все поняли, что только мгновенная реакция Стивена и властность Викрама спасли их всех от большой беды.
- Алан, получается, что Стивен сказал правду?- обманчиво мягко спросил Вик,- Странно, как тебе удавалось скрывать это. Я ведь тоже ничего не почувствовал, - повернувшись к Шону, удивленно произнес он.
- У Алана очень сильная внутренняя защита. Даже в детстве, если он не хотел в чем-то признаваться, я ничего не мог от него добиться. Он крепко хранит свои секреты. Странно другое, как Стивен мог узнать об этом, если мы с тобой ничего не почувствовали.
Вик, вопросительно приподняв брови, посмотрел на брата.
- Ладно, не буду притворяться великим ясновидцем, - уже вполне мирно ответил тот,- Я ничего не замечал, пока сестра не попросила меня помочь ей. У нее не хватает времени и сил справляться с ним самой, чтобы вы ничего узнали. Она и меня попросила ничего не говорить вам. Я бы и молчал, но Шон вынудил меня применить запрещенный прием. Сам себе противен, не знаю, что я скажу Лорен.
- Алан, почему ты мне ничего не сказал? - огорченно спросил Шон, Ведь в этом нет ничего необычного, Лорен все любят, ее невозможно не любить.
- Стивен уже ответил на твой вопрос. Лорен не нужна моя любовь, у нее есть, кого любить,- тихо ответил Алан и, видя, что отцу больше ничто не угрожает, вышел из комнаты.
- Он не хочет быть вам соперником, и третьим в вашем списке, сэр, - язвительно заметил Габриэль и следом за Аланом покинул столовую.
Еще пребывая в растерянности от признания сына, Шон сел за стол и налил остывший кофе. Выпив холодную гадость, он снова начал заводится.
- Оставим эту ерунду с любовью и вернемся к началу нашего разговора. Почему вы отпустили Лорен одну?
Стивен скептически скривил губы и подумал, что как коснулось сыночка, так это ерунда, а бедного Габриэля чуть не убил. Ну, не убил бы, конечно, сила удара была небольшая, иначе он так долго не удержал бы в руках энергетическую бомбу, но недельку Габриэль точно бы провалялся в постели. А мужик-то смелый, творит беспредел и даже гордится этим. Но прощать такое нападение ему нельзя. За такими бесчинщиками Стивен и охотится по всему свету. Но более всего его поразило поведение брата, бросившегося защищать Шона, а не Габриэля, которого пятнадцать лет считает братом.
- Я отвечу вам, Шон Брион, - официальным тоном начал Вик, - а, заодно, и тебе, Стивен, на твой невысказанный вопрос одной фразой - меня попросила об этом Лорен, вернее Лаки, мне надоело называть ее тем именем, тем более что здесь все свои.
- Она не может приказывать тебе, когда дело касается ее безопасности, - показал знание правил Шон,- Ты ее главный хранитель, в таких вопросах решаешь ты.
- Я сказал - попросила, - голос Вика зазвенел от гнева, и уже он ударил кулаком по столу, - Моя девочка опустилась передо мной на колени, заклиная спасти вас. На все мои доводы она отвечала только одно: "Я прошу тебя спасти его, он член моей семьи". Вы слышите меня, сэр? Только один раз моя сестра стояла на коленях, когда двенадцать лет назад умоляла господина Галларда пощадить ее братьев, потому что они ее семья. И глава клана изменил вековые правила, не убив Габриэля. Впервые чужак жил в деревне при Дармунде. Того самого Габриэля, которого вы сегодня чуть не убили. Перестаньте его травить, не ставьте ее перед выбором, кто для нее дороже. Он дорог ей не менее вас, ведь с первых дней ее жизни всегда был рядом. Лаки знает его двадцать лет, а вас - двадцать дней, она не станет выбирать, а просто повернется и уйдет. Она и так вам сделала королевский подарок, за который ей еще придется ответить перед главой клана, а нрав своего деда вы знаете.
Стивен при слове "дед" резко встрепенулся и ударил себя по лбу,- Я еще подумал - вылитый господин Галлард, когда он напал на Габриэля.
- Да, брат, познакомься - Антэн Бойер, твой школьный кумир, отец Лаки, внук главы клана. Тот самый отступник, отказавшийся от миссии ради обычной жизни с любимой девушкой,- Вик безжалостно бросал слова, не щадя Шона, - Из-за него она стала наследницей, мотается по всему свету, сражается с монстрами, и не может позволить себе полюбить парня, чтобы не заставлять его месяцами ждать ее ради ночи любви. Вы лишили Лаки нормальной жизни, сэр, дочь полностью ответила за грехи отца.
- Каждое твое слово - истина, - потерянно согласился Шон,- Лаки отвечает за меня, и я ничего не могу изменить. Это сводит меня с ума. В двадцать лет думаешь сердцем, а не головой. Я считал, что судьба уже наказала меня за все, а теперь понимаю, что главное наказание, это видеть, как твой ребенок страдает из-за тебя. Простите меня, ребята, мне крышу сносит от бессилия, поэтому и нападаю на всех, что бы хоть как-то защитить мою девочку.
- Да, ладно, проехали, - великодушно предложил Стивен,- Сами такие же, готовы за Лаки загрызть каждого. С возвращением домой, Шон, - он первым протянул руку, и тот, не колеблясь, крепко пожал ее.- И давно ты знал? Почему молчал?- накинулся Стивен на брата.
- Начал догадываться еще в Венесуэле, окончательно убедился три недели назад, а решился озвучить только сейчас. Даже легче стало.
- Но почему Лаки прямо не сказала: "Это мой отец, помогите ему, если понадобится, когда меня не будет рядом"? И не было бы этой неприятной сцены, я не обидел бы Алана. Самому противно, еще и от нее получу. Почему она попросила тебя помочь не отцу, а члену семьи?
- Наверное, потому, что не хочет считать отцом человека, предавшего дело и обрекшего ее на трудную и опасную жизнь из-за своего эгоизма, - горько произнес Шон, - Уже счастье, что она считает меня членом семьи, а время, проведенное с ней - это бесценный подарок мне на всю оставшуюся жизнь. Да за одну ее улыбку я, не задумываясь, отдам все, что у меня есть, а за слово "отец" - жизнь.
Вик посмотрел на него с нескрываемым изумлением, - Вы действительно считаете, что она не хочет? Она - потерявшая приемного отца в пять лет, не захочет иметь родного в двадцать? Да я в двадцать семь лет хотел бы иметь родного отца. Нет, Шон, она открыто не может назвать вас отцом, лишь по одной причине, - он выдержал длинную паузу и резко сказал,- Вы не признали ее дочерью. Не присутствовали при рождении, не выполнили обряд с рубашкой отца, и по закону, нашему закону, у нее нет отца. Жизнь среди обычных людей за двадцать лет многое стерло из вашей памяти, хотя, признаю, в случае со Стасей вы сообразили быстрее всех.
Шон застонал от собственной глупости. Как он мог забыть один из самых главных обрядов - признание ребенка отцом? Последние полтора столетия друиды перестали заключать браки и вели весьма свободный образ жизни, меняя партнеров. Только, когда "семя засевало пашню" они создавали постоянную пару, и чтобы ребенок считался продолжателем рода, вспомнили этот древний обряд. Он заключался в том, что мужчина, уверенный, что ребенок в утробе матери его, обязан был присутствовать при родах и после рождения завернуть ребенка в свою рубашку в присутствии свидетелей. Родители могли состоять в официальном браке по церковным и гражданским законам, но без обряда признания отцовства дети считались незаконнорожденными. И, наоборот, частенько мужчина воспитывал ребенка, как две капли похожего на соседа или друга, потому что имел глупость поверить лживой женщине и признать его своим. Тот факт, что Шон был обвенчан с матерью Лаки, помог бы ей при получении в наследство части фирмы в Торонто, но не делал его дочерью в ее мире.
- Настоящее чудо, что она нашла вас,- продолжил размышлять Вик,- Я долго не мог понять, как ей это удалось, ведь вас не связывала ни одна нить. Мне помог Алан. Он рассказал, что отдал спасенной девочке амулет и футболку отца. Так вот, футболка, надетая на голое тело ребенка, да еще после спасения его жизни, что можно приравнять к рождению, сыграла роль рубашки отца. Помнишь, старую черную футболку, которую она до сих пор иногда надевает, несмотря на наши насмешки, что ее давно пора выбросить? - спросил он Стивена.
- Помню, и надевает, когда ей совсем плохо, неважно, физически или душевно. Лаки говорит, что она придает ей силы.
- Вы должны поблагодарить Алана, Шон. Он не только спас, но и вернул вам дочь. Амулет в любом случае привел бы Лаки к нему, а вы могли никогда ее и не увидеть, даже не узнать о ней. Да, странная ситуация получилась. Рубашка и амулет лишили одного ребенка родной семьи, а другому ребенку тот же амулет и футболка помогли найти родного отца,- недоверчиво усмехнулся Викрам, - Прямо, как в бразильском сериале.
- Я так понимаю, речь идет об амулете, который теперь на шее у моего сына?- озадаченно спросил Стивен,- Никто ничего объяснить мне не хочет? А то я уже начинаю побаиваться его.
Шон решил, что Стивену надо все объяснить, чтобы тот не относился настороженно к амулету и не попытался снять его с сына.
- Это любовный амулет рода Бойеров, но он не передается по наследству, а сам подсказывает, кому именно надо его передать, выбирая для члена нашей семьи пару из другого рода. При передаче амулета произносятся определенные слова, и избранник носит его, пока не приходит время передать его своей половинке. А потом все повторяется заново, по легенде, амулет всегда возвращается обратно в семью.
- Лаки, надевая амулет Раяну, сказала, что он передаст его, ее дочери, - Стивен припомнил ту долгую изматывающую ночь, когда чуть не потерял и жену, и ребенка, - Получается, что мой сын и дочь Лаки влюбятся друг в друга?
- Вполне вероятно, что вы породнитесь с Лаки еще больше через детей, - улыбнулся Шон,- И она тогда спасала не только своего племянника, а и будущего зятя.
- Но, тогда получается, что Алан и Лаки - влюбленные? - медленно дошло до Стивена,- То, что он любит Лаки, мы уже знаем. А вот любит ли она его? Может амулет ошибаться?
- Нет, амулет не ошибается, он четко указывает, кто определен судьбой для второй половины. Правда, иногда эти половины не складываются в единое целое, и тогда носитель амулета остается одиноким на всю жизнь. Как случилось с моим дедом. Его избранница не захотела разделить с ним жизнь. Она предпочла веселую светскую жизнь во Франции, в роли супруги посла, однообразной и наполненной бесконечными обязанностями жизни жены будущего главы клана в Дармунде. Он, конечно, женился для продолжения рода, но брак оказался очень коротким. Его жена погибла через несколько лет, моего отца растили ее родители, а сам Галлард только навещал его время от времени. Этот амулет он носил более полувека, пока не передал его Алану. Боюсь, что такая печальная история может повториться с Лаки. Получается, что она не любит Алана, если попросила тебя помочь бороться с его любовью. И тем самым она обрекает себя на одиночество.
- А может Лаки борется с его любовью потому, что сама его любит,- возразил Викрам, - Она ведь не захотела рассказывать об Алане, когда мы вернулись из Венесуэлы, и я стал расспрашивать ее о странном долге чести. Не захотела делиться сокровенным, а значит и самым дорогим. Она понимает, что мужчина не будет годами терпеливо ожидать ее возвращений с непонятных заданий или редких наездов из Дармунда. На это способна только женщина, и то не каждая. Лаки сама решит, как поступить с Аланом, а мы должны поддержать ее при любом варианте. По крайней мере, я всегда буду рядом с ней. Я ее брат, и в отличие от влюбленного, а значит и непостоянного, мужчины, моя любовь не зависит от физического влечения, и более прочная и долговечная. Жениться я не собираюсь, и моя жизнь пройдет рядом с сестрой. Она никогда не будет одинокой, у нее буду я. А для продолжения рода и просто для удовольствия она всегда найдет парня, ведь для этого совсем не обязательно любить его. Мне ли этого не знать, - грустно усмехнулся он,- И Лаки поймет это со временем, когда зов плоти возьмет свое.
- Как знать, Вик, сможешь ли ты посвятить свою жизнь только Лаки, - умудренными жизнью глазами посмотрел Стивен на брата, - Я ведь тоже был уверен в этом, как и Габриэль. А жизнь повернулась так, что мы оба женаты и у нас - дети, мы обязаны думать о них. И, кстати, женаты мы благодаря сестре. Она намеренно отдаляет нас от себя, пристраивая к хорошим женам, чтобы мы были меньше привязаны к ней, и не только ее жизнью, но и своей. Я недавно задумался об этом. Согласись, мы постоянно с ней рядом, и просто душим своей любовью, лишая личного жизненного пространства.
- Это ваша странная и непонятная любовь душит ее, - снисходительно покачал головой Вик, - От вас и надо избавляться, а я ее опора на всю жизнь, и абсолютно не ограничиваю личное пространство.
- Ну-ну, - иронически усмехнулся Стивен, - Да ты постоянно ее контролируешь и относишься к ней строже иного отца.
- Давайте не будем спорить, кто и как любит Лаки, - прекратил их пререкания Шон,- Главное, чтобы мы не мешали ее личному счастью. Это, Вик, для получения быстрого и сомнительного удовольствия не нужна любовь. А для счастья она нужна всем, и мужчинам, и женщинам,- легкая грусть промелькнула в его светло-карих глазах, - И если мы с вами не на словах хотим, чтобы Лаки была счастлива, то не будем вмешиваться в ее отношения с Аланом. Не надо гасить его любовь, - Шон серьезно посмотрел на Стивена, а затем не менее серьезно обратился к Вику, - Как и не надо убеждать Лаки, что ей никто не нужен, потому что с ней рядом всегда будет преданный и любящий брат. Это ее любовь, она сама должна все решить, и это решение станет самым главным в ее жизни.
---------------------------
Алан никого не хотел ни видеть, ни слышать. В гостиной раздавались чьи-то голоса, поэтому он свернул в какой-то коридорчик и очутился в маленькой комнате, оказавшейся небольшой кладовой, где хранились запасы спиртного. Выбрав наугад бутылку, он открыл ее и отхлебнул терпкое вино прямо из горлышка, а затем вышел с ней в зимний сад.
- Погоди, Алан, надо поговорить,- поспешно догоняя его, окликнул Габриэль.
Пожалуй, еще больше, чем отца, он не хотел видеть Габриэля, своего товарища по несчастью, поэтому устало произнес, делая большой глоток вина.
- Я не расположен к разговору, особенно о Лорен. Ты иди, поговорим как-нибудь в другой раз.
- Я не задержу тебя надолго, - поспешил заверить его Габриэль,- Только хочу поблагодарить. Лорен рассказала, как двенадцать лет назад ты спас нас всех. Я спросил, почему ее амулет теперь носит маленький Раян, и она объяснила, как он попал к ней. Двенадцать лет молчала, а вчера рассказала все. Знаешь, ведь тогда нам реально грозила смерть, и если бы не ты...
- Благодарность принята,- равнодушно сказал Алан, давая понять, чтобы его оставили в покое, - Что сейчас об этом говорить.
Однако, Габриэль посчитал, что должен все объяснить этому парню, несмотря на его демонстративное нежелание говорить о Лорен.
- Я знаю Лорен с самого рождения и любил всю жизнь. Сначала, как маленькую живую игрушку, потом как младшую сестру, а лет с тринадцати отнюдь не братской любовью. Знаешь, если бы не тот случай, возможно, все бы сложилось иначе, вчера мы говорили и об этом. Впервые она призналась, что тогда тоже уже начинала воспринимать меня не как брата. Девочки в наших бандах взрослели рано, и если бы мы остались там, то через несколько лет были бы вместе. Встреча с тобой перевернула все в ее сознании. Ты подарил амулет, просто чтобы утешить маленькую девочку, а получилось, что навсегда поселился в ее сердце, став героем, изменившим ее жизнь. Она часто думала о тебе, и ты снился ей ночами. Все эти годы между вами была связь. И в Венесуэле она оказалась именно в тот момент, когда тебе грозила опасность. Судьба специально указала ей день и место встречи, чтобы она смогла спасти тебя. Лорен сказала, что обрадовалась, встретив тебя, и надеялась, что вы познакомитесь заново. А потом вдруг поняла, что должна отдать амулет Раяну, что и сделала со словами, которые сами приходили ей на ум. Тогда она решила, что амулет больше не объединяет вас, ваша связь прервана, а значит, у каждого своя дорога по жизни. И она не имеет права любить тебя, потому, что ее любовь станет тяжелым испытанием для вас обоих. Жизнь друидов отличается от жизни обычных людей. Чтобы жить с друидом, надо безоговорочно принять много всяких условий, с чем сейчас пытается примириться Стася. Лорен хочет, чтобы ты был счастливым, поэтому и борется с твоей любовью, даже Стивена попросила ей помочь.
- Я ценю, что в знак благодарности за события, происшедшие сто лет назад, ты так красиво даешь понять, что мне ничего не светит, - Алан сделал очередной большой глоток,- Стивен объяснил мне все в двух словах. Хотя, что объяснять очевидное, я отлично понимаю, что в свой мир они меня не пустят, да я и сам не знаю, смог бы жить с друидами.
- Ты двадцать лет прожил с друидом, - рассмеялся Габриэль, забирая бутылку и тоже делая большой глоток, - Твой любимый приемный отец - друид, если ты еще этого не понял. И поверь мне, очень сильный, судя по той ямке в земле,- он кивнул в сторону, куда упал, выпущенный Шоном энергетический заряд, - Знаешь, не так и страшно жить с друидами, я девять лет прожил в деревне под Дармундом. Тебе это вполне будет по силам. Но, это еще не все. Пять лет назад я сказал главе клана, что люблю его правнучку и смогу принять ее образ жизни, что мечтаю о создании семьи с ней, и прошу его разрешения на это. На что он ответил, что избранником Лорен станет тот, кто передал ей родовой амулет их семьи. Сила амулета и заключается в том, что он устанавливает связь между его носителями до тех пор, пока пара не определится. А затем его передают очередному носителю при рождении.
- Брр, боюсь, что много выпил и ничего не могу понять, - потряс головой Алан, - Если Лорен передала амулет Раяну, получается, что она определилась с избранником в жизни?
- Нет, это амулет определил, что избранник - ты, поэтому необходимость в нем для вашей пары уже отпала. Но, она считает, что вам не суждено быть вместе, - было видно, что Габриэлю тоже нелегко достается этот разговор, он еще пару раз приложился к бутылке.
- А зачем ты мне рассказываешь об этом? Ведь если Лорен считает, что мы с ней не пара, то ты мог бы...
- Нет, Алан, то, что она не будет с тобой, не означает, что она будет со мной. Если выбор амулета не подтверждается любовью пары, то последний носитель остается одиноким на всю жизнь, как остался одиноким господин Галлард.
- Ничего себе, при моем рождении присутствовал друид и отдал мне амулет, что бы я передал его Лорен, - Алан отобрал бутылку и снова отхлебнул из нее, - Слушай, мне так быстро все не переварить.
- А ты переваривай медленно, - с усмешкой посоветовал Габриэль,- Главное, сделай мою Лорен счастливой, потому что я понял, только ты сможешь это сделать. Не думай, что я хочу ее по-прежнему. Я смирился с тем, что она никогда не будет принадлежать мне, и с тех пор отношусь к ней только, как к своей единственной и любимой сестре. Тем более, теперь у меня есть Дария, - он грустно улыбнулся и протянул руку за бутылкой, - Вернее, была. Я повел себя, как последний дурак, и потерял ее. Терпеть не могу, когда меня принуждают что-то делать, даже если это жизненно необходимое для меня самого. Умом понимаю, почему Лорен настояла на скоропалительной свадьбе. Если бы кто-то заподозрил, что Дария забеременела до нее, ее репутация была бы испорчена навсегда. И это сказалось бы на ребенке, ведь мы живем в Ирландии, у нас здесь строгие порядки. Сестра не хотела, чтобы я выглядел подлецом, которого угрозами заставили жениться на соблазненной им беременной девушке, поэтому и настояла, чтобы я сделал предложение, якобы в порыве безумной любви с первого взгляда. А ведь Дария поверила моим словам. Она любила меня и была такой ласковой и доверчивой,- тоскливо вздохнул он, - А какая у нее нежная кожа, и как она пахнет. У меня дух захватывало от запаха ее тела, поэтому я и не смог остановиться в тот, первый раз, невзирая ни на что. Прости, ты ее брат, и я не должен говорить тебе такие интимные вещи, - спохватился Габриэль, представляя свою реакцию, если бы ему так рассказали о его сестре, - Ты вправе дать мне по морде. И не только за это, еще и за то, что я разрушил жизнь Дарии и малышки. Моя девочка вырастет без отца, который не умер, а жив и здоров, и просто-напросто оттолкнул ее вместе с мамой из-за своей глупой гордости и самовлюбленности.
Он и сам не понимал, почему открывает душу этому малознакомому парню. Может потому, что заметил в его глазах сочувствие, а не осуждение.
- И ничего невозможно изменить, ни-че-го, - просто констатировал Габриэль, не ожидая никакого совета, понимая, что Алан ничем ему не поможет, - Дария все больше отдаляется от меня. Она смотрит равнодушно, а разговаривает, как с посторонним человеком, стараясь даже на минуту не оставаться со мной наедине. Боюсь, что если буду настаивать, она решит, что я ее преследую, и сразу покинет дом Лорен. Тогда я даже издали не увижу ее. Не увижу улыбки и не услышу голос. Согласись, что у нее такой классный голос.
Габриэль хотел еще отхлебнуть вина, но Алан решительно отнял бутылку и отставил в сторону.
- Подожди, хватит пить.
Он прокручивал в голове один вариант и должен был определиться - стоит ли ему вмешаться и помочь Габриэлю таким способом. В случае провала этой затеи Дария точно покинет дом Лорен, и тогда он тоже ее больше не увидит. Алан начал привыкать к мысли, что у него есть сестра, ему нравилось общаться с ней и ощущать себя старшим братом. Она была очень приятной в общении, а еще умной и гордой, сумевшей спрятать за улыбчивостью и доброжелательностью свою душевную боль от предательства ее любви. Он не сомневался, что Дария любит своего мужа. Ее любовь сквозила в грустных и безнадежных взглядах, мимолетно брошенных на него. А сейчас выяснилось, что Габриэль ее любит, и не только на чисто физическом уровне, вспоминая в своих объятиях. И тогда Алан решился.
- Послушай, у меня есть ключ от ее комнаты. Она дала мне его, чтобы я к вечеру установил ей новую программу. Я вчера провозился с ней почти до полуночи, но до конца не установил. Дария сказала, что будет спать до полудня, потом работать в библиотеке, и я смогу не торопясь все сделать. Сейчас половина одиннадцатого, она, пожалуй, еще у себя в комнате. Попробуй поговорить с ней, только будь убедительным.
Он достал из кармана ключ и с особой мужской улыбкой протянул Габриэлю, давая понять, какие методы самые убедительные для женщины, а потом почти слово в слово повторил его слова.
- Сделай мою сестру счастливой, потому что, я понял, только ты сможешь это сделать.
Улыбка надежды осветила красивое лицо Габриэля. Он с благодарностью взял ключ, молчаливо пожал руку Алану и быстро направился к дому для персонала.
Он знал, в какой комнате живет Дария. Несколько дней подряд он подходил к ее двери, не решаясь постучать, и только прислушивался к звукам, доносящимся из комнаты, боясь услышать мужской голос. Габриэль сам себе не хотел признаваться, что безумно ревнует Дарию к близнецам Беттини. Он не знал, как поступил бы, если бы увидел одного из них, выходящим из ее комнаты, и даже думать боялся, что его нежной и ласковой девочкой обладает кто-то другой. Девочкой, которая любила, а не требовала изощренного секса, как его бывшие подружки. Но теперь, когда он прилюдно отказался от нее, она может захотеть построить отношения с другим мужчиной, и уже тот, другой будет сходить с ума от запаха ее тела, такого женственного и возбуждающего, как сильнейший афродизиак.
Габриэль тихо открыл дверь и вошел в комнату. В ней было жарко и душно, Дария забыла уменьшить на ночь температуру для обогрева комнаты. Он приоткрыл окно и посмотрел на спящую жену. Она лежала на боку, почти до ушей укутанная в простыню. На столе светился экран работающего компьютера, и Габриэль не смог удержаться. Он быстро просмотрел сайты, где она побывала за последние дни. Вздох облегчения вырвался из его груди - сайтов знакомств не было. Жена просматривала только аукционы антиквариата и выставки предметов искусства.
Дария зашевелилась и перевернулась на спину, простыня, соскользнув, обнажила ее плечи. Габриэль нахмурился, осторожно приподнял простыню и увидел, что жена спала полностью обнаженной, ее ночная рубашка лежала на полу рядом с кроватью. Глаза его потемнели от ревности и обиды - сегодня ночью у нее был мужчина. Дария не спала обнаженной, когда они поженились. Справедливости ради надо сказать, что после свадьбы он ни разу не занимался с ней сексом, злясь за вынужденную женитьбу. Она была еще по-девичьи скромной и не решалась сама предложить ему это. До свадьбы ему нравилась ее стыдливость, он наслаждался ролью учителя, обучавшего наивную девочку премудростям любви. А сейчас, похоже, ее обучает другой учитель.
Габриэль механически поднял рубашку с пола, с недоумением покрутил в руках и широко улыбнулся. Она была весьма неприглядного вида, старомодная и серого цвета, но из натурального хлопка, мягкая и просторная. Такую рубашку надевают для сна, а не для соблазнения. Дария просто сняла ее ночью, когда в ней стало жарко спать.
Внимательным взглядом он окинул фигуру жены, изменившуюся от беременности, и заметил, что уже немного раздалась талия, округлился животик, а полная грудь стала еще соблазнительней. И ощутил странное чувство, но это была не брезгливость, в чем упрекнула его сестра, а нежность к своей женщине, вынашивающей их ребенка. Габриэль опустился на кровать рядом с Дарией и медленно, начиная с коленей, стал нежно поглаживать ее тело, постепенно поднимаясь вверх. Он ненадолго задержался в уютном местечке между ног, а потом ласково погладил животик, и тихо сказал,- Малышка, папа всегда будет рядом. Я тебя люблю.
Дария проснулась от первого прикосновения. Сквозь приоткрытые веки она смотрела на мужа и ждала его дальнейших действий. Руки Габриэля тихонько продвигались все выше, выше и нежно обхватили грудь, а затем к ним присоединись горячие нетерпеливые губы, припавшие к таким чувствительным соскам. Жаркая волна желания прокатилась по ее телу, и оно выгнулось под его умелыми руками. Лаская жену Габриэль, не переставая, говорил о своей любви, просил прощения за нанесенную обиду, и откровенно восхищался ее телом, смущая описанием отдельных его участков, особенно любимых им. Он клялся, что никогда больше не обидит ее, и просил не бросать его. Дария трепетала в объятиях мужа, только единственное "но" огорчало ее. Слова раскаяния и любви, все обещания и клятвы он произносил на испанском языке. Дария отлично знала испанский, как еще французский, немецкий, итальянский и португальский языки, но, ведь Габриэль этого не знал. Он почему-то не захотел произнести все эти слова на ирландском, то ли из-за гордости, то ли из-за боязни открыть свое сердце, опасаясь, что она отвергнет его любовь. На родном ей языке он сказал только,- Прости меня, пожалуйста, я хочу быть с тобой и с малышкой. Не надо называть ее Габриэлой. Я никогда ее не брошу, как никогда не брошу и тебя.
Дария решила простить мужа, ведь она любит его, да и он ее любит, хоть прямо не сказал об этом. Но, она подумает, как убедить его произнести слова любви на ирландском языке, а еще лучше, попросит совета у Лорен, ведь только благодаря сестре Габриэля, ей удалось сохранить семью. Дария на время отбросила все сомнения и стала отвечать мужу на ласки. Они занялись любовью, изгоняя из сердец горечь от обид, и наполняя их тихой радостью, от обладания друг другом.
Габриэль с благодарностью вспомнил Алана, сумевшего помочь ему, казалось, совсем в безнадежном деле, и понял, что отныне может считать его другом, очень близким другом, можно даже сказать, братом.
В это время Алан потягивал вино и перебирал в памяти слова Габриэля, прозвучавшие в тот тяжелый момент, когда он уже смирился, что Лорен недосягаемая для него. На душе стало тепло и спокойно, ничего, он еще поборется за свою любовь.
День, знаменательный для всех, катился к концу. Для Габриэля и Дарии он стал самым счастливым со дня их свадьбы. После неожиданного и желанного примирения они вновь стали жить вместе, и на ужин пришли уже вдвоем. Вик и Стивен довольно переглянулись, но не стали ничего комментировать, чтобы не смущать Дарию. Габриэль за спиной жены улыбнулся Алану и показал ему большой палец, говоря, что у них все в порядке.
За столом царила непринужденная дружеская атмосфера, ничем не напоминавшая утреннее столкновение. Стивен узнав, что Шон отец Лорен, стал относиться к нему с явной симпатией, ведь Антэн Бойер, действительно, был его кумиром в школьные годы. Да и Габриэль, пребывая в благодушном настроении, позабыл неприятный инцидент.
Алан весьма удивился такой смене отношений, он ведь не знал о разговоре, состоявшемся между тремя любимыми мужчинами Лорен, положившем конец неприязни между ними. Похоже, что они договорились между собой, и за ужином не было привычного обмена колкостями.
Кристиана с еле заметной грустной улыбкой наблюдала за Шоном, который вел себя как тот, незабываемый ею Антэн, - любезно и непринужденно, оказывая внимание всем присутствующим дамам, включая, и ее. Она невольно поддалась его обаянию, а Стася и Дария, редко обедавшие за общим столом, были полностью пленены остроумным и внимательным дядей Шоном. Да, что говорить о женщинах, которые всегда были от него в восторге, недоверчивые братья Лорен, все трое, уже не хмурились и не бросали недовольные взгляды, а оживленно, по-приятельски болтали с ним.
Алан в очередной раз убедился в умении отца очаровывать людей, причем как женщин, так и мужчин. Этим качеством он походил на Лорен, умевшую покорять одним взмахом ресниц и легкой улыбкой. Алан прекрасно понимал, почему она выбрала отца, ведь перед ним невозможно устоять, даже такой неприступной красавице. Рядом с ним любой мужчина выглядит бледно и неубедительно. Он не знал, как привлечь к себе ее внимание, и опять засомневался, стоит ли это делать. Может все же лучше смириться и попытаться радоваться за них, ведь он любит их обоих.
Кошмар начался в красной гостиной, куда они перешли, чтобы немного расслабиться в удобных креслах, наслаждаясь десертом и выпивкой. Шон медленно потягивал виски, как внезапно, без всякой видимой причины начал задыхаться и хвататься за сердце. Вик мгновенно оказался рядом и обеспокоенно спросил,- Что, сердце?
Шон лишь беспомощно хватал ртом воздух, не в силах вымолвить и слова.
- Алан, у отца больное сердце или проблемы с сосудами?
Тот отрицательно покачал головой, - Не знаю, он никогда не говорит, что у него болит, из него и слова не вытащишь, когда спрашиваешь о здоровье,- он обеспокоено вглядывался в лицо отца и машинально гладил его по руке.
- Все ясно, еще один возомнил себя бессмертным и доигрался с экстремальными развлечениями, - Вик махнул рукой Стивену,- Давай оттащим его в лабораторию, а там посмотрим, что с ним делать.
Они действовали быстро и слаженно. Легко подхватили Шона, и стремглав помчались с ним в самую дальнюю комнату на втором этаже. Алан растерялся от такой резвости, не зная, что ожидать от этих колдунов, так яростно сцепившихся утром с его отцом. Он заподозрил, что они специально разыгрывали свое дружеское расположение за ужином, чтобы избавиться от него, и страх заметался в его глазах.
- Друиды никогда не бросят своего в беде. В лаборатории есть специальные зелья. Поверь мне, они попытаются спасти Шона, а не отравить, - уверенно произнес он, стараясь достучаться до него.
- Они ненавидят его, и точно притравят! - выкрикнул Алан, бросаясь вдогонку за колдунами, потащившими отца в свою жуткую лабораторию.
- Стася, попытайся объяснить девчонкам, кто такие друиды, и что не надо их бояться, - на ходу распорядился Габриэль и выбежал следом за Аланом, боясь, что из благих намерений тот всеми силами будет стремиться помешать Вику и Стивену.
Алан влетел в лабораторию и остановился, как вкопанный. Отец лежал на широком столе, за одну руку его держал Викрам, за вторую - Стивен. Отец был в сознании и, тяжело дыша, через силу отвечал на вопросы Вика.
- Похоже, оторвался тромб. Меня предупреждали, что это может произойти в любой момент. Если тромб попадет в легочную артерию, то наступит тромбоэмболия.
Он специально говорил терминами, понятными лишь профессионалу, чтобы не пугать вбежавшего в комнату сына страшными словами - удушье и смерть.
Стивен понимающе глянул на Вика. Они недаром изучали в Дармунде анатомию, и хорошо представляли, что если тромб большого размера, то Шон может умереть почти молниеносно, максимум через час. Лорен почувствовала, что ему грозит какая-то опасность, и попросила братьев спасти его. Если бы Шон не был ее отцом, она бы четко увидела, что именно грозит ему, о ее даре ясновидения в Дармунде ходили легенды. Но предвидеть, что ожидает в будущем ее саму или ее кровных родственников ей, как и всем ясновидящим, было не дано.
- И зачем три недели надо было носиться, как сумасшедшему? Что, нельзя было вести себя немного осмотрительней? Или хотели произвести впечатление на свою доченьку, Шон?- обреченно вздохнув, спросил Вик.
-Ты не поймешь, какой ловишь кайф, когда мчишься по встречной со скоростью триста километров, да еще с таким напарником. Эти дни для меня были самыми счастливыми за последние двадцать лет. Жаль, что не дотянул до конца месяца, и не умер в Канаде. Передай моей девочке, что я люблю ее, сам сказать я уже не успею.
- Нет, Шон, сами ей скажете, - Вик отошел от него и стал отмерять какие-то капли из синего флакона, - Ваша девочка меня убьет за своего папочку, если я не дотяну его до ее возвращения.
- Называй меня Антэном, не хочу умирать под чужим именем.
Алан недоуменно нахмурился, не зная как понимать слова отца. Может, как начавшийся бред?
- Я тебе сейчас дам "умирать", Антэн! - с нарочитой угрозой произнес Стивен, ложась рядом и крепко сжимая его руку, - Твоя доченька нам головы оторвет за тебя. Дождись ее, а потом уже помирай. Вик, вызывай ее.
Викрам широко распахнул окно и взмахнул квилоном, выпуская огненную молнию в ночную темноту неба. За окном бушевала снежная буря, очень необычная для Ирландии. Такого катаклизма не было несколько десятилетий.
- Она не прилетит в такую погоду, очень сильный ветер, ни один вертолет не взлетит, - еле слышно прошептал Антэн,- Да и дед ее не отпустит.
- Твою дочь ничто не остановит, а тем более, никто,- Вик начал осторожно вливать в его рот какое-то странное зелье, ярко синего цвета, - Продержись часок. Я уверен, что она не намерена терять отца, которого ждала двадцать лет.
- Дочь? - изумился Габриэль.
- Да, брат. Это Антэн Бойер - отец Лаки,- ответил Вик, вливая очередную порцию зелья, на этот раз ядовито-зеленого цвета.
- Не может быть, - недоверчиво произнес Алан и посмотрел на отца, но тот был уже без сознания, - Лаки сказала, что ее очень интересует мой отец, но я думал, в смысле...- он замолчал, не решаясь назвать все своими именами.
- Не ты один думал, что именно в том смысле, - отозвался Стивен, - Они нас всех провели, только Вик знал и тихонько подсмеивался. А я все гадал, почему он так лояльно относится к Шону, и разрешает ему столько времени проводить с Лаки наедине.
- Я ничего не понимаю. А для чего все это? - недоуменно спросил Габриэль, - Они вели себя, как...
- Как любовники, да? - охотно подсказал Вик, - Да нормально они себя вели, это вам в каждом жесте и слове мерещилось то, что вы хотели увидеть и услышать. Просто, я думаю, им сложно было сразу броситься друг другу на шею с криками радости, объявив всем, что они - отец и дочь. Ты ведь знаешь Лаки, она не разбрасывается словами, а тем более чувствами. Чтобы называть Антэна отцом, ей сначала надо было убедиться, что он хочет иметь такую дочь. Да и Антэн не был уверен, что Лаки простит его за все.
- За что она должна прощать отца? В чем он виноват перед ней? Меня, совсем чужого ему ребенка, он вырастил как родного сына. А родную дочь никогда бы не бросил, я уверен, что он не знал о ней, - Алан бросился защищать человека, которого двадцать лет считал своим отцом, любил и восхищался им.
- Сначала надо спасти твоего отца, а потом он сам тебе все расскажет.
Вик сосредоточенно смешивал разные зелья и по каплям вливал в рот Антэна. Время неудержимо истекало, а Лаки так и не появилась. Он боялся, что его сигнал не дошел до нее, подошел к окну и выпустил целую серию похожих на выстрелы ракетницей сигналов. Молнии яркими вспышками осветили черное небо. Его губы тихо зашептали заклинания вперемешку с просьбами к Лаки поскорее вернуться домой.
Антэн лежал с закрытыми глазами, его дыхание, тяжелое и прерывистое, грозило остановиться в любую минуту. Он был еще жив, только благодаря друидским снадобьям и жизненной энергии, которой делился с ним Стивен. Тот, измученный до предела, не жалея себя подпитывал Антэна, опасаясь, что они с Виком не выполнят просьбу сестры, и она потеряет отца.
Промокшая насквозь и замершая до самых костей, Лаки ворвалась в комнату через раскрытое настежь окно, упав прямо с неба. Последние полчаса ей пришлось лететь сквозь снежную бурю по леденящему ветру. Казалось, что природа взбесилась в эту ночь, засыпав Ирландию снегом. Ее голова была непокрытой, шапка слетела во время полета, и волосы звенели застывшими льдинками. Широко раскрытыми глазами она обвела комнату, четко фиксируя каждый момент, и увидела лежавшего на столе отца. Тот еле дышал, его силы поддерживал Стивен, стремительно слабевший и выглядевший не намного лучше Антэна.
Увидев сестру, Вик с облегчением вздохнул, - Наконец-то, я уже и не надеялся. У него оторвался тромб и почти закупорил легочную артерию. Стивен еле его удерживает.
Лаки резко стряхнула головой и в разные стороны полетели ледяные осколки, она вся дрожала от холода.
Габриэль быстро захлопнул окно и озабоченно сказал,- Тебе надо срочно переодеться, ты можешь заболеть.
Она лишь слабо улыбнулась брату и тихо попросила,- Дай мне свой свитер, у меня нет времени на переодевание, и, пожалуйста, иди к девочкам, успокой их. Алан, тебе не надо оставаться здесь, уходи вместе с Габриэлем.
Быстро сняв свитер, Габриэль протянул его сестре и, увидев ее нетерпеливый жест, направился к выходу. У порога он оглянулся на Алана, но тот и не думал покидать лабораторию, твердо заявив, - Я останусь с отцом.
Лаки кивнула брату, и он вышел, прикрыв за собой дверь.
Не теряя времени на соблюдение приличий, она мгновенно сбросила на пол мокрую куртку и свитер, следом полетели джинсы с сапожками. Оставшись в одном белье, Лаки быстро натянула свитер брата и повернулась к Алану.
- Тебе все-таки лучше уйти, - еще раз попросила она, не желая с ним спорить. У нее совсем не было на это времени.
- Нет, я не брошу отца.
- Хорошо,- безропотно согласилась девушка, подошла к столу, стоявшему у окна, и стала что-то искать в его ящике, - Помоги мне, пожалуйста, достань большую банку с пиявками со средней полки,- махнула она в сторону узкого стеллажа, уставленного всевозможными сосудами.
Не ожидавший никакого подвоха, Алан подошел к стеллажу протянул руку к полке и услышал негромкий щелчок. Лаки резко схватила его руку, потянула к себе, и через мгновение он оказался прикованным к трубе, подающей горячую воду для отопления. От негодования на ее коварность и свою доверчивость у него перехватило дыхание, и он смог лишь сипло выжать из себя, - Ты с ума сошла, зачем ты это сделала?
- Я же просила уйти и не мешать мне, а ты не послушался. Теперь главное не отвлекай меня и молчи, не заставляй заклеивать рот скотчем. Ради него я пойду на все, и на это тоже.
Ее голос был таким жестким и решительным, что Алан сразу поверил и не стал дальше спорить.
Лаки отошла от него, быстро достала из ящика стола длинную пластиковую коробку и подошла к отцу. Нежно погладила его по щеке и прошептала,- Прости, что будет очень больно, но другого выхода нет, я не могу забрать твою боль, мне нужна сила.
- Надо попробовать выбить тромб из артерии, а потом отогнать его в руку, - объяснила она Вику.
Тот понял ее с полуслова, приподнял Антэна, и, придерживая за плечи, усадил на столе. А затем сел сзади него, спина к спине, и крепко уперся ногами в стену, а руками цепко обхватил за талию. Стивен, как и Антэн, был уже без сознания.
- Давай, малышка, бей изо всей силы. Лучше получится твоим любимым ударом, только у тебя не более двух попыток, больше он не выдержит, - Вик и сам еле ворочал языком.
Алан до крови закусил губу, чтобы не закричать, увидев, как Лаки отошла от стола на пару метров, а потом приемом каратэ ударила отца правой пяткой прямо в грудь.
Антэн захрипел, казалось, сейчас он задохнется. Не медля ни минуты, Лаки ударила второй раз. Вик чуть не слетел со стола и еле удерживал Антэна. Лаки подскочила к отцу, положила руку ему на грудь, и зашептала заклинания. Она несколько раз провела от грудины к плечу, сильно надавливая на тело, словно гнала невидимую волну. Пот градом катился с ее лба, от напряжения сводило все тело, но она, не переставая, настойчиво продолжала проталкивать тромб по артериям.
Алан не понимал, что она делает, но боялся вымолвить хоть слово, понимая, что может помешать ей. А на кону стояла жизнь его отца, впрочем, не его, а их отца, одного на двоих. Он до сих пор не мог поверить, что Лаки его дочь, и что отец не рассказал ему об этом, как и не открыл свое настоящее имя, а ведь они всегда доверяли друг другу. Хотя, если положить руку на сердце, он ведь тоже не сразу рассказал ему о своей первой встрече с Лаки, а только при определенных обстоятельствах признался в этом. У отца ведь тоже могли быть свои соображения по поводу Лаки, и Алан надеялся, что он все ему объяснит, если удастся его спасти. И он стал мысленно умолять Лаки спасти их отца. Но, самое жуткое зрелище ожидало его впереди.
Лаки судорожно вздохнула,- Вик, вроде получилось. Осторожно клади его на стол.
Вик отлепился от спины Антэна и плавно опустил его на стол, а сам обессиленный скатился на пол.
Лаки не обращала ни на кого внимания. Сильно прижимая руку к плечу Антэна, она повела ее вниз к локтю. Остановившись примерно на середине плеча, достала из коробки резиновый жгут и крепко перевязала им руку, помогая себе зубами. Затем в ее руках появился ритуальный кинжал, знакомый Алану по Венесуэле, и она резко рассекла руку отца. Кровь брызнула во все стороны - ей на лицо, на свитер Габриэля, на пол. Девушка отбросила в сторону квилон, схватила длинную острую спицу, погрузила ее прямо в рану и стала зондировать вену. Кровь хлыстала, а она все водила спицей, и, не переставая, произносила заклинания. Казалось, это длилось вечность. Алан скрипел зубами от бессилия и страха за жизнь отца. Наконец, Лаки подцепила сгусток крови и вытянула его из вены. Кровь хлынула с новой силой, кровавые лужицы застывали на столе и полу. Лаки отбросила в сторону спицу и схватилась за иглу. Она шила на ощупь, кровь заливала рану, вена была не видна. Пот и растаявший на волосах лед заливали лицо, размывая пятна крови Антэна, и она только встряхивала головой, не имея возможности его вытереть. Вид у нее был ужасный, как у вампира.
Лаки думала. что она никогда не закончит сшивать сосуды, мышцы и кожу Антэна. Но, все когда-то заканчивается, и через полчаса она уже забинтовывала ему руку. Силы почти покинули ее, она еле добрела до двери и вышла в коридор.
За дверью стояли взволнованные Габриэль и Кристиана. Лаки упала брату на руки и прошептала,- Сними с моей шеи флакон, в нем зелье. Дашь его Вику десять раз по пять капель через три минуты, только ему, он спасет всех.
Лаки потеряла сознание, а Габриэль растерянно посмотрел на Кристиану, та поняла его без слов.
- Надо сделать все так, как она сказала. Дашь зелье ей, а его может не хватить, чтобы она полностью пришла в себя, и все погибнут. Надо найти Вика, Лаки уверена, что он поможет им всем, - предложила она и смело вошла в лабораторию.
Картина, представшая перед ее глазами, была не для слабонервных дамочек. На столе лежал бледный, как мертвец Антэн, на полу без сознания Вик и Стивен. У окна, тяжело привалившись к столу, сидел Алан. Его вытянутая правая рука была прикована к трубе отопления. И везде была кровь...
- Кристиана, отстегните меня, пожалуйста, ключ где-то на столе, - негромко попросил Алан, - Все было не так страшно, как кажется со стороны.
Он пытался успокоить ее, понимая какой ужас она испытала, переступив порог комнаты. Кристиана быстро обшарила глазами стол и нашла ключ от наручников. Через мгновение Алан уже потирал затекшую руку и оправдывал Лаки.
- Сам виноват. Отказался, когда Лаки попросила уйти и не мешать ей. Тогда у нее остался только один выход - приковать меня. Я точно бы вмешался, когда она начала бить отца, - Кристиана испуганно вздрогнула, и он торопливо пообещал, - Потом расскажу, что здесь происходило.
Габриэль внес сестру в лабораторию и осторожно положил на узкий диван. Затем снял с шеи флакон и подошел к столу, махнув рукой Алану.
- Помоги подвинуть Антэна и положить рядом Вика. Надо влить ему лекарство, чтобы оживить.
- Почему ему, а не Лаки? - сразу нахмурился Алан, как и Габриэль, в первую очередь подумавший о ней.
- Она приказала. Сказала, что он спасет всех.
Алан подошел к отцу, тот дышал не очень глубоко, но ровно. Они с Габриэлем передвинули его, уложили Вика, и мучительно долгие полчаса приводили его в сознание, точно выполняя указания Лаки, и напряженно вслушиваясь в ее дыхание, боясь, что в любую минуту оно прервется.
Кристиана укрыла дрожавшую от холода девушку одеялом, затем осторожно смыла кровь с ее лица и набросила полотенце на волосы. Она всегда испытывала к Лорен материнские чувства, и только последние три недели отдалилась от нее, считая возлюбленной Антэна. Какое же облегчение испытала она, когда час назад Габриэль сообщил, что Шон, то есть Антэн - отец Лорен. Дальнейшие объяснения насчет друидов не испугали ее. Кристиана три года знала этих ребят и понимала, что они не совсем обычные люди, как всегда ощущала и необычность Антэна.
Дария тоже спокойно приняла сначала сбивчивые объяснения Стаси, а потом такие понятные и убедительные Габриэля. Стивен был ее двоюродным братом, а Лорен она безоговорочно доверяла, поэтому не испугалась, услышав о друидах. Тем более, что немного знала о них от своего деда Патрика, когда в детстве тот уговаривал ее не боятся Бирна. Габриэль также сказал, что между собой они предпочитают называть Лорен другим именем - Лаки, и если Дария с Кристианой захотят, то могут так ее звать.
Кристиана порадовалась, что сейчас с ними не было девочек, Габриэль настоял, чтобы Стася и Дария находились вместе с Раяном в детской. Она не представляла, что они испытали бы, войдя в лабораторию. С ее жизненным опытом и фантазией писательницы и то было жутко увидеть залитую кровью комнату. Но потом она взялась за работу, стерла кровь с лиц Стивена и Антэна, вымыла пол, и лаборатория почти приобрела свой обычный вид.
Через полчаса Габриэлю с Аланом удалось растормошить Викрама. Тот открыл глаза и попытался сесть, но его качало в разные стороны. Алан присел рядом и обхватил его за плечи, не давая упасть.
- Где Лаки? Что с ней?- первые слова Вика были о сестре.
- Она без сознания лежит на диване, говори, что нам надо сделать.
Алан был готов встряхнуть его изо всех сил, чтобы он быстрее сказал им, как спасать Лаки.
- Отнеси в ее комнату и уложи в горячую ванну, - еле шевелил языком Вик, с трудом выталкивал из себя слова, - В воде надо растворить по пять ложек порошка женьшеня и розовой радиолы. Посмотри, они должны стоять на полке. Кристиана, посиди с ней, чтобы она не захлебнулась. И Стивена перенесите в мою комнату, не надо пугать Стасю. Я сейчас немного отдышусь и найду все снадобья. Алан, с твоим отцом, похоже, все в порядке, пусть спит до утра. Лаки успела вовремя.
Алан с Габриэлем воспрянули духом и начали действовать. Вскоре все покинули лабораторию, где в этот вечер разыгрались страшные сцены. Они разместили Лаки и Стивена в ее апартаментах, включавших пять комнат. Алан вспомнил, как в начале считал, что она спит с Виком, ведь они вместе выходили из двери, ведущей в ее комнату. Как же все изменилось за прошедшие три недели. За это время он узнал, что странная, непонятная Герцогиня, заманившая их с отцом в свой дом - маленькая незнакомка, снившаяся ему двенадцать лет и оставившая неизгладимый след в его сердце. Она выросла и стала такой смелой и сильной, что он даже не представлял, как можно завоевать ее любовь. В сравнении с ней, он сам себе казался ничтожным, вернее, обычным человеком, который может предложить только свое сердце, а такого добра, с ее-то красотой, ей наверняка уже предлагали сотни раз. Поэтому, она и не захотела принимать его любовь всерьез. Но все равно он хочет быть рядом с ней, чтобы хотя бы иногда ее видеть. Алан решил поговорить с отцом и объяснить ему, что он не вернется в Канаду, а останется в Ирландии и попытается...
Его невеселые размышления прервал звонок мобильного телефона Лаки.
- У нас здесь снежная буря, связь постоянно преры...- ответил Вик, отключил телефон и посмотрел на Габриэля.
- Я отключил все наши телефоны.
- Правильно сделал, брат. Потом поговорю с господином Галлардом. Не знаю, что ему врать о Лаки. Так плохо ей никогда еще не было. Лететь в такую бурю равно самоубийству, но не сообщить ей об отце я не мог. Она бы никогда мне этого не простила.
Он осторожно погладил Лаки по голове и поцеловал в лоб. После горячей ванны ее лицо порозовело, и уже не напоминало безжизненную маску.
- Идите спать, я останусь с ними один,- увидев протестующий взгляд Габриэля, Вик устало добавил,- Иди к жене, успокой ее, ведь ей нельзя волноваться, к тому же, вы только сегодня помирились. И ты, Алан, побудь с отцом, с ним должно быть все в порядке, но, мало ли что может случиться. Криста, пожалуйста, сделай мне горячего чайку и пару бутербродов.
Кристиана облегченно улыбнулась, похоже, все приходит в норму, если Вик уже просит еду. Все наладится, главное, что сегодня все остались живы, а завтра многое увидится совсем в ином свете.
![[]](/img/b/brajd_l/220414/shar.jpg)