Аннотация: Okey, ребятки, это непростая история о пропавших душах, сногсшибательных красотках и стакане джина.
Американский детектив
Я дремал за старым полированным столом, положив на него ноги и надвинув шляпу на глаза. Я бы мог дремать так тысячу лет или две тысячи. И стакан джина с тоником, шипя пузырьками, стоял бы на столе. И неугасимый свет ломился бы в окно моего офиса. Такие дела.
Он появился, как всегда, внезапно. Таково уж свойство всякого ангела - возникать из ниоткуда и растворяться в нигде. Автандиил был вечно бледен и печален, хотя некоторые утверждают: светел и задумчив. Он сложил за спиной белоснежные крылья, засунул руку в карман просторных незапятнанных одежд, ровными складками спадающих до пола. Сразу бумага не нашлась. Он нахмурился и нетерпеливо пошевелил пальцами правой ноги в золотистой сандалии. Наконец нашарил ее, вытянул двумя пальцами и бросил на стол.
- Есть новое дело, - сообщил он.
- Я только что старое закончил!
Я говорил ему это каждый раз - хотелось знать, где заканчивается ангельское терпение.
- У нас отсутствует понятие "только что", "позже" или "раньше", - повторил он, тоже в который раз, голосом, каким объясняют хорошие родители математическую задачку непонятливому первоклашке. - В мои полномочия входит передать тебе вводные данные, а в дальнейшем это дело будет курировать Бахорез. К нему и обращайся в случае необходимости.
Автандиил спихивал меня к чертям. Бахорез, конечно, ничего парень - веселый, но иметь дело с чертями... Иногда ловишь такие взгляды, будто он примеряет на тебя котел с кипящей смолой. А ведь неизвестно, где я могу очутиться в конце концов. Может, я попал в хвост длинной очереди. Кто его знает, этот Промысел Господен!
Я опять хотел возмутиться, но Автандиил уже исчез. Побежал, наверное, являться какой-нибудь девственнице. Занятой парень!
Я взял со стола листок бумаги и развернул. Имя и адрес.
Надо сказать, малому в черепушке проделали приличную дырку.
Навскидку убитый выглядел как продавец из магазина мужской одежды. Обидчивый клиент, которому не понравился цвет галстука? Но что такой парень делал в пустующем складе? Тайная жизнь?
Над телом уже собрались полицейские. Они фотографировали, обшаривали карманы, обставляли номерками следы ботинок на пыльном полу - обычная рутина. Лейтенант Хедли, не выпуская изо рта зубочистку, копался в бумажнике убитого.
Знаком мне этот коп! Он не способен найти зонтик своей мамаши в прихожей. А у нашего парня-то неудачный денек. Прихлопнули, да еще и дело поручили Хедли.
Я отошел от тела и осмотрелся. Чаще всего они прячутся в темных углах, если конечно не любуются на собственный труп. Над телом его не было и в углах тоже. Нет правил, по которым привидение обязано оставаться на месте убийства, но часто душа испытывает шок и держиться возле тела. Может, его шлепнули не здесь? Но перевести тело едва ли успели бы. Парень достался копам с дымящейся дыркой от пули. Похоже, кто-то позвонил в полицию, когда парень был еще жив. Патрульные сказали, что их вызывала женщина.
- Билл Смит, - прочитал лейтенант Хедли в водительских правах. - Сорок два года. Женат. В бумажнике фото семьи. Есть и домашний адрес.
Отлично, пойду взгляну на вдовушку. Надеюсь, она милашка.
Дом Била Смита стоял в ряду таких же домов, двухэтажных, выкрашенных белой краской, со стеклянной верандой, пристроенной с одной стороны, и гаражом, к которому вела асфальтированная дорожка - с другой. Небольшую зеленую лужайку обильно смачивали фонтанчики. Мечта обывателя!
Изнутри доносились голоса и топот детских ног. Дом для меня закрыт до тех пор, пока кто-нибудь не впустит меня однажды. И я постучался. Подбежала белобрысая девчонка, распахнула двери. Никого не увидев, удивилась, оглядела крыльцо.
- Никто не стучал, милая - тебе показалось! Иди, помоги мне собрать вещи.
- Но я слышала!
Мать только пожала плечами.
Они паковали чемоданы. Весь их милый домик был перевернут вверх дном, как бывает при поспешных сборах. Бегут куда-то? От кого?
Я сел в кресло. Вдовушка, точно, оказалась миловидной. На низком журнальном столике стоял раскрытый чемодан, и миссис Смит, повернувшись ко мне спиной, рылась в нем, проверяя, все ли собрано. А передо мной оказалась ее.... Симпатично! Ничего себе дамочку оттяпал Билл Смит. Эх, сейчас бы джина с тоником! Прямо чувствую, как он вырывается в глотку бурлящим Ниагарским водопадом. Дался он мне!
Я поднялся и обошел весь дом. Здесь тоже нет того, кто раньше звался Билом Смитом. Потерялась душа! Подкинул ты мне работенку, ангел Автандиил. Покатываешься, наверное, сейчас со смеху, сидя на облачке и покачивая сандалией! Но чего так обеспокоилась Небесная канцелярия? Чего засуетилась? Черти-то надо мной тоже шефствуют, да ангелы не любят, когда черти правят бал - не доверяют. Оно и правильно.
И я позвал:
- Бахорез!
И тут же очутился в своем кабинете, за столом, с закинутыми на него ногами и скрещенными руками на груди - то есть в той позе, в которой собирался вздремнуть до появления Автандиила. "Что за черт?!" - закричал бы я раньше. А сейчас и так ясно - не существует времени, а только "удобный момент". Это для людей проще знать, что жизнь катится по прямой, будто поезд по рельсам.
Бахорез обладал интересной, дьявольской внешностью. Все было при нем: длинный облезлый хвост и рога, и свинячьи уши, и копыта, если он не форсил в лаковых туфлях. В петлице фрачной пары он носил красную гвоздику, брови подрисовывал домиком, удивленные, чтобы придать лицу несколько выражений одновременно. Сейчас он расположился на стареньком стулике с другой стороны стола, посасывая металлический набалдашник своей трости, зажатой между толстых ляжек.
- Видел уже клиента? - спросил он, выпуская набалдашник изо рта.
И я заметил, что он не только посасывал набалдашник, но и грыз - на металле остались борозды от острых зубов. Это выдавало, насколько обеспокоен черт. Его лицу нельзя доверять. Брови удивленно приподнимались, будто он только что услышал, что его жена проиграла кучу денег в Вегасе в компании известного миллионера. Разноцветные глаза жутко косили, бывало, и вовсе удалялись пошептаться с ушными раковинами, оставляя слепые бельма; а иногда они оказывались одного льдисто-голубого цвета. Неровные зубы плотоядно лезли изо рта, перекошенного, будто сведенного судорогой. Поэтому набалдашник трости служил верным флюгером его настроений. Борозды на металле вопили о том, что дело серьезное.
- Видел его бывшее тело, а с ним самим встретиться не довелось, - ответил я, снимая ноги со стола.
Бахорез издал утробный звук и проскреб зубом по набалдашнику.
- Дома тоже пусто. Может, души-то у него не было? Слышал, живут на земле такие болванчики.
- Была! - с зубовным скрежетом прохрипел Бахорез, и глаза разбежались к ушам. - Когда он заключал с нами сделку, мы проверяли - имелась у него душа.
Вот это номер! Теперь ясно, чего ты грызешь набалдашник - да это малый обдурил всю вашу контору! Ясно, почему ангелы спихнули это дело к чертям. Сами заварили - сами и расхлебывайте! Вот только выходит, что расхлебывать придется мне.
- А парень - хват! - осторожно проговорил я. Бахорез придушенно взвыл. Можно представить, что делалось у них на этаже, когда черти услыхали новость. - Сложное дельце. Без основательной подготовки такое не провернешь. Может, ему и помогал кто из ваших, или из тех, - я ткнул указательным пальцем в потолок.
Глаза Бахореза выкатились на места, став одинаковыми, бледно-голубыми.
- Ты говори, да не заговаривайся, - холодно посоветовал он. - Никто у нас не стал бы ему помогать. А они, - он приподнял подбородок, указывая вверх, - тем более. Это подрывает Божественный порядок.
- Да, я все больше понимаю, какое серьезное преступление совершил Бил Смит.
Глаза Бахореза снова разъехались. Один уставился на меня, второй - отбыл к уху посовещаться, но быстро вернулся оттуда, уже карим, и сместился под углом вверх и к носу. Проницательный дьявол услышал мой многозначительный тон. Я становился на тонкий лед, но игра стоила свеч.
- И что ты хочешь? - осторожно спросил черт и обнажил выступающий клык.
Это он нарочно, чтобы я не наглел.
- Стакан холодного джин-тоника, - сорвалось у меня с языка.
- Что?! - изумился черт и второй его глаз, нырнув под верхнее веко, выплыл красным.
- Это так, к слову, - быстро поправился я. - Желание у меня всегда одно и то же: хочу знать: сколько еще торчать здесь?!
- Тьфу ты! Как вы мне все надоели! Все-то знать хотите! Попросил бы стакан джин-тоника - я бы сделал уступку. Дело-то все же серьезное. Так нет же! Знания ему подавай! - и резко закончил:
- Ничего тебе не будет сверх положенного!
Мне оставалось только принять поражение. Я пожал плечами.
- Вот тебе вся его подноготная, - сказал Бахорез выкладывая, на стол смятые листы, исписанные красными чернилами. - Быстро ознакомься и действуй.
- Жене его что-то известно - она пакует чемоданы, - бросил я.
Бахорез рыкнул и исчез.
Я пролистал историю жизни мистера Смита. Все, как обычно: родился, учился, женился, купил, продал и снова купил. Жена, двое детей. Друзей особенно близких нет. Работал в офисе крупной строительной компании. А потом вдруг взял и заключил сделку с дьяволом. Попросил, как обычно, денег. Имелась у него страстишка - он был игрок. Раз в месяц-два летал в Вегас на весь уикенд и там спускал монеты. Летал всегда один. Знала ли жена, что он гулял на доходы со стороны?
И я вернулся в дом Смитов - если мне однажды открыли дверь....
Милого задика миссис Смит перед глазами не оказалось, вместо этого крик и шум стояли в доме. Мальчишка, сын, кубарем скатился с лестницы, и теперь лежал внизу, держась за ногу и крича от боли. Мать причитала над сыном. Младшая девчонка плакала в голос со страху.
Тут не обошлось без черта. Я поглядел на лестницу. На ступеньках стоял Бахорез и невозмутимо поигрывал тростью.
- Делов-то - сломанная нога, - пожал плечами он. - У них же есть страховка.
Теперь, когда его вдовушка не сбежит, настало время познакомиться с окружением Билла Смита. В истории жизни мистера Смита упоминались двое его друзей. Правда, на точность этой информации надежды мало. Это только говорят, что от Божественного правосудия ничто не укроется, чтобы народ в страхе держать. Сами подумайте, шесть миллиардов и у каждого каждый день что-нибудь происходит. Как тут уследить?
Первым я навестил мистера Сэма Спенсера. Этот парень жил в доме-близнеце Смитов, и тоже имел жену, двоих детишек и носил хорошие, но недорогие костюмы. Он был сослуживцем Смита, и они дважды в неделю заходили в бар пропустить по стаканчику и за виски сплетничали о коллегах. Таким не доверяют секреты. Наверняка, он даже не знает, куда ездил Смит каждый месяц.
И я отправился ко второму приятелю Смита, Гарри Медисону. Этот тип торговал подержанными машинами, носил голубой пиджак и золотую печатку на мизинце.
Гарри Медисон торчал у зеркала, застегивая рубашку из блестящего шелка, и насвистывал какую-то модную песенку. Темные, коротко стриженые волосы зализаны гелем. Бьюсь об заклад, он поливает себя одеколоном, как старая миссис Трем рождественскую индейку жиром.
Гарри Медисон настолько не подходил к респектабельному миру Смита, что становилось ясно - у них имелись общие интересы. А какие интересы могут у парня, убийственно пахнущего одеколоном и с гелем на волосах? Женщины и наркотики.
К нему стоило приглядеться внимательнее. Наверняка, у них с Биллом Смитом есть общие приятели и приятельницы. Но этот парень не нервничает, а если куда и собирается, то на любовное свидание. И я склонился к мысли, что след ведет в никуда. В конце концов, я еще успею навестить Гарри Медисона.
Некоторые дела откладывать на потом не стоило. Оставался крохотный шанс, что Билли Смит - привидение-потеряшка. Такое иногда случалось. И я начал обход злачных мест.
Сначала я заглянул в многоквартирный жилой дом. Точнее, в его подвал. Жильцы разделили его, и хранили здесь старые велосипеды, детские коляски, сломанные кофемолки, которые почему-то не поднялась рука выбросить. Привидения облюбовали трубы отопления. Лежали на них, вытянувшись, изредка вздыхая и постанывая. По какой-то причине эти бедняги не пригодились ни Раю, ни Аду.
Когда-то давно, одержимый любопытством, я разговаривал с ними, выяснял, как они очутились в таком положении. Все твердили одну и ту же историю, словно выучили ее с одной страницы. А стоило начать расспрашивать о земной жизни, сердились или жаловались на память. Они постоянно обитали в подвале, никуда не отлучались, и насколько я помню, ни разу на площадку первого этажа не выходили. Со временем я стал замечать, что их оболочки становятся все прозрачнее и тоньше. Видимо им суждено испариться без следа. И плюнул: что толку выяснять, если ничего не выяснить. Теперь я здесь появлялся, только в крайнем случае и не разводил с ними огороды.
- Есть новенькие?
- Нееет, - долгим стоном повис ответ.
Другое место, где мог объявиться потеряшка, - большой магазин. Иногда растерянное привидение бежало к людям, пытаясь доказать самому себе, что это какая-то чудовищная ошибка, а вовсе не самая обыкновенная смерть. И вот оно лезет ко встречным, хочет с ними поговорить, привлечь их внимание. Что из этого получается - всем известно - злобный полтергейст. В торговом центре было не многолюдно - дело близилось к закрытию. Я обошел отдел за отделом, но нигде не заметил привидения.
Оставалось заглянуть в последнее убежище. На окраине города, в полуразвалившемся доме жила слепая старуха. Соседи, такие же развалины, как она, звали ее сумасшедшей - она разговаривала с приблудными приведениями. Предлагала им чаю. Чай у нее был ненастоящий, а сушеные листья, нарванные в одичавшем садике возле дома. Но привидениям это было безразлично - чай они все равно не пьют. Им важнее участие старухи, ее успокаивающее бормотанье. Может, старуха об этом знала?
Здесь я был частым гостем и свободно вошел в дом. Внизу, в комнате, увешанной выцветшими фотографиями, в кресле-качалке дремала под телевизор старуха. Я не стал тревожить каргу и поднялся на второй этаж. Деревянные полы скрипели под моими ногами, надсадно выли дверные петли, когда я заглядывал в пыльные комнаты.
- Опять ты! - недовольно проговорила старуха, появляясь у меня за спиной. Я бы вздрогнул от неожиданности, не будь я привидением.
Жизнь ее не пощадила. Тело скрючилось, руки стали непомерно длинны. Ноги плохо слушались, и она держала за косяк двери. Казалось, она висит на нем, как уродливый, огромный паук.
- Опять я, - согласился я покладисто. - Никто не заходил сегодня на чаек?
- Видишь же, - проворчала она, - весь дом обшарил!
- Работа такая.
Я был с ней терпелив. Не так много найдется людей, которые могут с тобой побеседовать.
- Слышала я уже эту пластинку! - визгливо крикнула старуха. - Уходи!
- Уже.
Похоже, что душа не потерялась, а все же сбежала. У Бахореза есть все основания грызть свой набалдашник.
Наступил вечер - самое время проведать лейтенанта Хедли. Вдруг ему повезло, и он выяснил нечто новое. В участке я не застал его, но сомнений, где искать лейтенанта, не было: он каждый вечер просиживал в баре возле своего дома.
Я сделал вид, что иду выпить джина с тоником после работы, и спустился по лестнице, как обычный человек. Правда, открывать дверь не стал - бармен всегда нервно реагировал, когда видел, что двери открываются, а за ними никого нет. Однажды он даже повесил на двери ветки омелы. И, надо же! я не смог войти в бар. Такие дела. Месяца два вход мне был заказан. Потом-то ветки отвалились, но с тех пор я стал осторожнее - не трогаю без нужды предметы.
В зале, как всегда, было полутемно, и большинство столиков оставались незанятыми. Лейтенант сидел у ярко освещенного бара, таращился в телевизор, отхлебывая пиво из бутылки. Бутылка была только что начата - недавно пришел.
Я встал у него за плечом. Он оглянулся. Да брось, Хэдли! Из тебя такой же медиум, как из осла победитель бегов. Никого не увидев, он все же поменял место и присел так, чтобы за спиной у него оказалась стена.
В этот самый миг в бар вошла брюнетка в красном платье. Она остановилась, оглядывая зал. Судя по всему, тут назначил ей встречу незнакомец. Пока она стояла в нерешительности, все в баре примолкли, даже флегматичный старый бармен, отставил в сторону полируемый стакан. На нее стоило посмотреть. Ее выпуклости и впадины захватывали дух так же, как панорама Большого Каньона. И вдруг недотепа Хэдли приглашающее кивнул ей, и она направилась к нему. Ее каблучки застучали по полу, и миг томительной тишины миновал - все вернулись к своим делам и разговорам.
- Карлин Уильмс?
- Лейтенант Хэдли?
Она протянула ему руку для пожатия.
- Джин с тоником, - бросила она бармену, усаживаясь на стул и вынимая сигареты из сумочки.
Джин с тоником! Это знак свыше!
Я обошел ее вокруг, рассматривая внимательно со всех сторон. Один из плюсов моего положения: разглядывай дамочек сколько влезет, и никогда не услышишь: "чего пялишься, ублюдок!" Вот только продолжения не следует. Секс с привидением! До этого даже все эти истеричные дамочки из бла-бла шоу не додумались. Вот с инопланетянами у них было, мужья-покойники навещали, черти через камины влетали, а о привидениях - молчок. Видно, даже они находят в этой идее нечто противоестественное....
Она помахала сигаретой перед носом у этого неотесанного болвана Хэдли, прежде чем тот додумался дать ей огонька. Бармен поставил перед ней стакан с ледяным джином. Карлин отпила глоток. Я заметил, как она короткими взглядами рассматривала Хэдли, точно прицениваясь к нему.
- Признаться, меня удивил ваш звонок, - начала она волнующим низким голосом.
- Ваш телефон оказался в записанной книжке Билла Смита. Он записан красными чернилами и обведен в рамочку. Я подумал, что это может что-нибудь означать.
Карлин рассмеялась, сверкая прекрасными зубами.
- Мы познакомились несколько дней назад. Он спросил, не хочу ли пойти поужинать с ним как-нибудь. Я согласилась - не так давно рассталась с мужем, хочется забыться за новыми знакомствами... - и она задержала на лейтенанте томный взгляд, выдержала паузу и закончила:
- Но он так и не перезвонил.
У дамочки нелады с чердаком, раз она западает на такого типа как Хэдли. За кем она была замужем, за хроническим алкоголиком-неудачником?
Хэдли молча переварил информацию и снова спросил прежним официальным тоном:
- Но вы бы узнали его снова?
Карлин повела плечом.
- Вероятно, да.
Хэдли только кивнул, допил свое пиво из бутылки, многозначительно поставил ее на барную стойку.
- Это все? - несколько разочарованным тоном спросила она.
- Мы свяжемся с вами, если понадобиться ваша помощь, - ответил Хэдли.
- Позвоните мне в любом случае, лейтенант.
Карлин соскочила со стула, каблучки ее застучали к выходу. Немногие посетители опять бросили свои дела, чтобы поглядеть ей вслед. У-уф, такие малышки прилагаются ко всяческим неприятностям: бандитам, наркотикам и бешеным деньгам.
2
На похоронах Била Смита толпы не было. Возле гроба стояла жена в трауре и испуганная малышка, не отпускающая руку матери. На шаг позади нее отирался лейтенант Хэдли. С другой стороны от гроба - Карлин в черном, сумасшедшем узком платье. Да, все-таки достоинства женщин нужно сравнивать не по отдельности, а в букете. Симпатичная миссис Смит поблекла перед роскошью форм Карлин. Поблекла и бросала на нее вопрошающие взгляды, соображая: кто она такая? Несколько знакомых, какие-то престарелые женщины в шляпках с черными вуалями и беленькими платочках в руках. Между прочими печальный Сем Спенсер с сухими глазами. В общем, за исключением Карлин, все те, кто знал его, Била Смита, отличного соседа, родственника, честного гражданина и семьянина. Я нисколько не сомневался, что Карлин из второй, тайной, жизни мистера Смита. Подозреваю, что с этой милашкой он спускал в притонах деньги.
Оторвавшись от созерцания шикарной Карлин, миссис Смит неожиданно спросила:
- А почему гроб закрыт? Я хочу попрощаться с мужем.
Своим вопросом она оборвала гладко катящуюся речь священника. Все обернулись к ней. А вопросик-то ничего себе, своевременный.
Хэдли выдвинулся из-за ее плеча и тихо пояснил:
- В похоронном бюро что-то там напутали, и ваш покойный муж выглядит не совсем.... - он сделал рукой жест, завершающий фразу.
Миссис Смит снова сказала:
- Мне все равно, как он выглядит - я его всякого видела. Я хочу, чтобы моя дочь попрощалась с отцом. Откройте гроб!
Ее упорство можно объяснить лишь одним - она была не в себе. Дочка ее точно не хотела смотреть на мертвого отца, и на ее личике отразился испуг. Но миссис Смит ничего не желала знать.
Хэдли пожал плечами и отошел. Вышла заминка, пока договаривались с кладбищенскими рабочими. Публика оживилась - они-то пришли на обычные скучные похороны, а тут целое представление. Все сгрудились по другую сторону от безутешной вдовы, как будто ожидали новых выходок с ее стороны. Наконец крышку подняли. Миссис Смит заглянула в гроб.
А покойничек-то, Билл Смит, был ничего, только синий. Черт его знает, что они в этой похоронной конторе перепутали, и какой дрянью вместо другой дряни его накачали. Но, в общем-то, какая разница?
Публика потянулась вслед за вдовой заглядывать в гроб, и первые несколько человек отступили назад в необъяснимом смятении. Миссис Смит тоже отступила, огляделась, нашла лейтенанта Хэдли и твердо заявила:
- Это не мой муж! Почему вы подсовываете мне другого покойника?
Обвиняющие взоры полудюжины человек обратились к нему. Лейтенант Хэдли подступил поближе, заглянул в гроб.
- Это ваш муж, миссис Смит.
- Вы издеваетесь надо мной? - звенящим голосом спросила она. - Я не знаю этого человека, я никогда его видела! Это не мой муж!
Хэдли оглянулся за поддержкой на зрителей, но не встретил сочувствия. Вместо этого одна старушенция в черной шляпке проговорила:
- Безобразие! Чем занимается полиция в наше время - подменивает покойников! При Рейгане такого бы не случилось! Мы будем жаловаться вашему начальству!
Бедный Хэдли потянул ворот рубашки, душивший его, еще раз склонился над гробом и изучил лицо покойного.
- Это мистер Смит, - проблеял он.
- Может и Смит, но не мой муж, не отец моих детей! - отрезала миссис Смит.
Через час его шеф, капитан Джонсон, орал на Хэдли в своем кабинете. Брюхо капитана лежало на столе - он был необыкновенно маленького роста и такой же необыкновенной толщины, но капитаном его сделали, не за это, а за то, что глотка у него издавала оглушительный рев, слышимый в любом закутке участка. Вспотевший Хэдли высился напротив капитана, вид у него до сих пор ошарашенный. Я пристроился возле дверей, рядом нервно курила миссис Смит. Через большое окно было видно Карлин - ее тоже приволокли в участок. Она не сопротивлялась, выразив готовность следовать за лейтенантом Хэдли куда угодно. Остальных, посчитав бесполезными, распустили по домам. Карлин сидела, заложив ногу на ногу, и ее круглые, белые коленки светились, как маяки в ночи, отвлекая весь участок от работы: мужчины любовались и искали случая рассмотреть ее вблизи, женщины злобно выискивали недостатки.
- Как, черт побери, это получилось?! - орал капитан. - Тело опознавали до похорон?!
Хэдли кивнул, но не произнес ни слова. Его оправдания потонули бы в ревущем, как цунами, голосе капитана, от которого вибрировал костный мозг. Спустя пять минут запал иссяк, толстяк обессилено рухнул в кресло и стал казаться почти нормального роста.
- Чего ты молчишь и рожи корчишь, как макака? - спросил он устало. - Тебе есть что сказать?
- Да.
- Тогда иди пиши объяснительную в трех экземплярах!
Хэдли повернулся. Миссис Смит подалась вперед, открыла рот, чтобы возмутиться, но капитан ее опередил.
- Стоять! Объяснись!
Оказалось, что тело миссис Смит не опознавала. В тот день у нее прихватило сердце, и она смогла поехать в морг. И для опознания Хэдли, решив соединить приятное с полезным, пригласил Карлин. Она, поглядев секунд пять на усопшего, сказала: "да, это он". И факт посчитали установленным.
- Кто такая эта Карлин? Я ее не знаю, - вмешалась миссис Смит.
Хэдли удовлетворил ее любопытство, сообщив, что Карлин Уилсон поет в клубе "Маргаритка" и, что она там познакомилась с Билом Смитом.
- Мы никогда не ходили в этот ресторан, - покачала головой та.
- Но это не значит, что ваш муж не ходил туда, - заметил Хэдли.
Я ожидал, что она сейчас будет отрицать и доказывать, что такого быть не могло - ведь только что выперла наружу двойная жизнь ее благоверного, но дамочка промолчала. Выходит, она знает больше, чем говорит.
- Вы ничего не хотите нам рассказать? - спросил капитан.
Она отрицательно покачала головой.
- Тогда можете идти, но пока мы разбираемся в этой истории, не покидайте города.
- У меня сын привязан к больничной койке самое малое на два месяца - время у вас есть, - откликнулась она от дверей.
После ее ухода пригласили Карлин Уилсон. На вопрос капитана о Билле Смите она ответила так:
- Откуда я могла знать, что не он? Он так представился. Он выронил права, я их подняла и в них стояла эта фамилия. Вы хотите, чтобы я не верила документам?
Аргумент она привела сильный, нет слов. Полицейские переглянусь и отпустили ее восвояси, предупредив, чтобы не уезжала из города.
Капитан долго молчал, вращал большими пальцами, сцепленных рук, потом сказал:
- Кажется, мы в тупике. Обычное дело, что кто-то живет по чужим документам, но вот, чтобы кто-то умер по чужим документам - впервые слышу. Что думаешь делать?
- Жена что-то знает, но почему-то молчит.
Детка, да ты гений! Какая остроумная фраза! "Что-то", "почему-то", еще бы добавил "кто-то" и прослыл бы философом!
Капитан пожевал нижнюю губу.
- Обыщите их дом. Должны же где-то храниться концы от этого дела, почему бы не у них в подвале?
Эти события настолько закружили мне голову, что я вышел из полицейского участка, открыв двери. Опомнился только пройдя два квартала - пешком до моей конторы не добраться, и в этом городе нет такой улицы, которая к ней ведет.
Очутившись в своем маленьком кабинете с мутными окнами и вечным светом за ними, я сел за стол и задумался. Сначала о пыли на окнах. Я часто думал о ней. В других местах: на столе, на подоконнике, на сейфе - пыль не копилась. Ее не убирали - ее не существовало здесь. Такое место. Вот только почему-то она прилипла к окнам, и вместо солнца я видел расплывчатое пятно. Эту пыль нельзя стереть, как нельзя убрать и даже немного сдвинуть вечно полный стакан джина с тоником. Какой в них был смысл, или смысла не было вовсе, и это обыкновенная небрежность уставшего к концу дня работника? Кто знает.... Но я думаю обо все этом.
Подумав о пыли, я вернулся к нынешнему делу. Миссис Смит, разумеется, что-то скрывала, но не правду о смерти мужа. Нет, ключи нужно искать не подвале Смитов, а в сумочке Карлин. Такие цыпочки не проходят мимо неприятностей. Надо приглядеть за ней.
Но сначала самое увлекательное - загадка мироздания.
- Бахорез! - позвал я.
Черт тут же явился и занят свое обычное место на стуле напротив меня, постукивая тростью об пол.
- Ну?! - спросил он.
- Мне очень хочется посмотреть на договор с дьяволом.
- Для сделки поздновато, дело, значит, в другом?
- Без этого договора я не смогу понять, что произошло, и найти потерянную душу.
- Ты до сих пор не нашел его, - проговорил черт, посасывая набалдашник трости, и глаза его съехались на совещание к переносице.
- Похоже, умер не Бил Смит, - сказал я. - Он или не умер, или умер где-то в другом месте. Мне нужно выяснить, какими правами обладает проданная душа.
- Да какими правами может обладать душа? - беззлобно и устало проговорил черт, напомнив мне капитана Джонсона. - У нее одно право: выбрать, с кем она хочет заключить договор. С нами - и пожить в свое удовольствие, или с ними, - он ткнул большим пальцем левой руки вверх, - и влачить жалкое земное существование.
- Но расплата - ад!
Черт дернул плечом, криво усмехнувшись.
- А ты никогда не задумывался, почему люди заключают сделки с нами так часто?
Я изобразил на лице изумление и внимание.
- Потому что надеются, что рано или поздно и адовым мукам придет конец, как приходит всему.
- А он придет? - поинтересовался я с равнодушным видом.
Черт сидел ко мне в профиль, и его глаз отъехал к виску, видимо, чтобы удобнее было наблюдать за мной.
- Апокалипсис - это конец всему.
Мы помолчали.
- Договор, - напомнил я.
- Нет, - решительно отказал Бахорез. - Обойдешься! На словах расскажу: договор типовой, наша контора таких не один миллион заключила. Система у нас отлажена, как часы - двести тысяч лет полевых испытаний.
- Что, ни разу не было проколов?
Черный глаз его закатился под верхнее веко. Бахорез пососал набалдашник трости, прежде чем ответить.
- На моем счету - этот первый, - дипломатично вывернулся он.
- Значит, были, - я не собирался щадить его чувства.
Бахорез саданул тростью о пол, и холодно посмотрел на меня голубыми глазами.
- Как я могу отыскать пропавшую душу, если не владею информацией? - пожал плечами я.
- Ты знаешь, - сказал он, - даже больше, чем тебе нужно: ты знаешь ровно столько, сколько сам Сатана.
- Погоди, ты хочешь сказать, что у вас нет никаких сведений о том, как душа может не выполнить договор с дьяволом?
Его глаза опять разбежались в противоположные стороны. Мои вопросы явно сердили его - у него даже кончики рогов побагровели.
- Нет, мы не знаем.
Черти и те не любят неприятных разговоров: сказав это, он исчез.
Я был недоволен. Бахорез не приблизил меня к разгадке. Однако кое-какие зацепки у меня имеются. Для начала я собирался проверить, чем занимается Хэдли. Помнится, капитан отправил его с обыском к Смитам.
И я очутился в том же кресле в гостиной Смитов.
Миссис Смит сидела напротив и курила. В доме было много людей. Отовсюду сразу доносилось шум выдвигаемых ящиков, скрежет тяжелой мебели по паркету, выкрики, переговоры вполголоса. Хэдли стоял, опершись на спинку дивана кулаками.
- Не понимаю, что вы ищете! - нервно проговорила миссис Смит. - В нашем доме не может быть ничего такого!
- Не сомневаюсь, но все же мы должны осмотреть дом. Возможно, это поможет найти вашего мужа. А вы не хотите ничего рассказать?
Она дернулась.
- Вы уже не в первый раз меня спрашиваете!
- Я жду, что вы передумаете и облегчите нам работу.
- Повторяю, и повторю еще двадцать раз: я ничего не знаю!
Хэдли хмыкнул. Он ей не верил, также как и я.
Я поднялся, прогулялся по комнате. На глаза мне попалась сумочка миссис Смит. Сумочка для женщины, когда она собирается уезжать, становится плотно утрамбованным кусочком дома. Я порылся внутри нее. Между косметичкой и упаковкой бумажных платков нашлось кое-что интересное. Теперь осталось подсунуть находку Хэдли. Пусть он задаст ей нужные вопросы.
И я опрокинул сумочку. Миссис Смит вздрогнула и торопливо кинулась подбирать вещи. Но Хэдли оказался быстрее. Он подхватил с пола запакованные пачки денег.
- Так-так, крупными купюрами, в банковских упаковках, двести тысяч долларов. Многовато на карманные расходы.
Миссис Смит сдалась, оставив разбросанные вещи и сумку на полу, и устало, как проигравший, опустилась на диван.
- Хорошо. Я расскажу. Я не убивала своего мужа, и не понимаю, что происходит. Мы, действительно, собирались ехать к моей матери погостить недели на две, а может, мы бы и совсем не вернулись. Я хотела подумать. - Она вытащила новую сигарету из пачки, постучала фильтром об стол. - В последний год Билл очень изменился, и наша семейная жизнь не ладилась. Он часто не ночевал дома и даже не извинялся....
К делу, дамочка! У нас тут не сеанс семейного психоанализа.
А Хэдли слушает ее внимательно. Знакомая ситуация, да, офицер?
- Утром мне позвонил Билл и сказал, чтобы я забирала детей и срочно уезжала. Только не к матери, а куда угодно. Сказал, где спрятаны деньги. Сказал, чтобы я взяла их себе. Сказал, что его ищут какие-то люди, бандиты, и чтобы я ни за что не приезжала, даже если мне сообщат о его смерти....
Она всхлипнула, но от слез удержалась.
Надо же! В ее исполнении звучит даже благородно. Какое самопожертвование отца семейства. Да вот только твой муженек не от заботы о семье все это провернул, а чтобы не расплачиваться по кредиту! Но лейтенант ей поверил. Теперь Хэдли кинется брать след вымышленной банды, и толку от него больше не будет.
- И где ваш муж прятал деньги?
- В вентиляционной трубе, в подвале. Я покажу! - она проворно поднялась. Потом остановилась, обернулась к лейтенанту, заглядывая ему в глаза:
- А деньги? Деньги я могу оставить себе?
Вот он - сакраментальный вопрос! Конечно, крошка! Возьми на тумбочке, только верни бумажник.
Итак, миссис Смит пролила свет на эту историю. Билл Смит тщательно подготовил аферу, надеясь улизнуть от возмездия. Предположим, его план сработал, гроб не открыли, и все дружно оплакивают его кончину. И тогда? На что он рассчитывал? Допустим, он даже еще не умер. Вместо себя убил другого человека, у которого оказались поддельные документы на имя Билла Смита. Жена уехала в неизвестном направлении. Тело опознала Карлин Уилсон, которая, без сомнения, в сговоре с ним. Подставного Билла Смита закопали. Для вымышленных бандитов, от которых он, якобы, скрывается, подходящая история. Для черта Бахореза, нетерпеливого кредитора, - фуфло!
И тогда я понял, что у этой пьесы имеется второй акт, где на сцене блистает обворожительная Карлин.
Пора навестить красотку.
3
Карлин пела в клубе "Маргаритки" и, надо сказать, пела неплохо. Но вечер нельзя было считать полностью удачным - не хватало джина с тоником и лимоном.
Карлин спустилась со сцены, и я проводил ее в гримерную. За то время, что я провел в полутемном зале ночного клуба, не заметил к ней особенного интереса. То есть интерес никуда не девался. Мужчины, которых было немало за столиками, не сводили с нее глаз. К ней несколько раз подходили в перерыве, когда она пила в баре холодный чай, иногда просто, чтобы сделать комплимент, а чаще желая склеить. Но вокруг не ошивались ни парни с золотыми цепями на бычьих шеях, ни престарелый мафиозный босс в костюме от кутюр. Хотя, может, позже - для этой золушки полночь еще не пробила.
Самый интересный разговор случился у нее с администратором клуба. Он спрашивал: не передумала ли она насчет следующей недели. Карлин ответила отрицательно, а администратор выразил свое искреннее сожаление и заверил, что она сможет вернуться сюда в любой момент, когда пожелает.
Карлин за ширмой стянула блестящее платье. Оттуда она вышла уже в другом, темном и скромном, хотя любое платье на ней было нескромным. Посмотрелась в зеркало. Задержалась. Салфеткой стерла помаду, взяла другую. И в то же время украдкой поглядывала себе за плечо. Медиум?
Она подошла к двери, медленно открыла ее, но вдруг обернулась и сказала, шаря глазами по комнате:
- Я чувствую, что ты здесь.
Я молчал. Бесполезно отвечать человеку, который не слышит тебя.
- Я знаю, что ты существуешь, призрак-ищейка! - продолжила она, останавливаясь глазами по середине комнаты, решив, что нужно же куда-то смотреть, а это место ничуть не хуже любого другого. - Я не верила, но чувствую, как ты ходишь за мной.
На такой подарок я и рассчитывать не мог! Выдать свою осведомленность - то же самое, что признаться в преступлении. Я не коп, и не суд присяжных - мне доказательства ни к чему, но теперь я уверен, что иду по правильному следу.
Она вернулась к туалетному столику, резким движением выдвинула верхний ящик, вынула оттуда коротенькие веточки и показала их.